Русский разлом

Большая и малая политика

Современному мыслящему читателю интересны новейшие процессы мирового значения.

Трендовое понятие «русский мир» подразумевает реинтеграцию элементов постсоветского пространства, восстановление мощи и величия Российского государства в XXI веке, поддержание и развитие патриотических чувств его граждан.

В современном, переформатирующемся под воздействием сильнейших геополитических игроков, мире кажется, что она маленькая, хотя и великая, в глазах тех, кто ее проводит, как это происходит после майдана 2013–2014 годов на Украине. Вся эта безграничная отупляющая эйфория. И совершенно неадекватное восприятие происходящего по причине отсутствия его критического анализа. Не стоит для констатации этого фактора даже обращаться к психиатрам и другим специалистам, достаточно просто указать на явственное наличие такого факта.

Фрагментарность целостного современного мира способствует его клиповому восприятию. Чтобы представлять себе весь спектр возможностей противодействия многочисленным угрозам современности, важно выработать ее полное и объективное видение.

Чтобы понимать происходящее в обществе системно и объемно, необходимо представлять события и процессы в исторической ретроспективе и перспективе. Этому способствует визуализация, помогают графикизация — диаграммизация, выполненные с применением различных элементов системного анализа и прогнозирования, представленные в логических формах.

Это, в частности, реализуется в обширной летописи и фотолетописи времени, интересных фактах из истории. И отображает влияние различных событий на перспективы регионов мира, видение рассматриваемых периодов времени в комментариях.

Как человек, родивший и получивший образование на Советской Украине, могу судить о сути и качестве тех колоссальных изменений и тектонических сдвигов в сознании многих живущих в этом, ныне условно независимом государстве по своим собственным впечатлениям, на основе личного опыта и участия в происходящем на различных должностных уровнях, но с постоянной идеологической и методологической позиций. Своими впечатлениями и выводами хочу поделиться с читателями данной книги. И пусть они сами делают собственные выводы из ее содержания, в частности, о том, к чему и куда нужно стремиться в настоящем и будущем России, Украине и их окружению, какие реалистичные цели и задачи перед собой ставить. Какую политику проводить, чтобы не оказаться вольно или невольно обманутыми в своих романтичных надеждах, не стать жертвами различных машин пропаганды и безответственных заявлений политиков-популистов или откровенных авантюристов и негодяев, которых волею судьбы и стихий народных эмоций хоть и не надолго выносит к вершинам высшей власти, но их деятельность там оказывается разрушительной как для них самих, так и для отдельных рядовых граждан и страны в целом. Те, кто заваривают эту кашу, видимо, не ведают, что творят, и поэтому, по всей видимости, ночью их не мучают бессонница и кошмары.

Но это дает высококалорийную пишу и очень содержательный материал для размышлений людям разумным, умеющим анализировать прошлое и настоящее и, что принципиально важно, прогнозировать будущее на основе учета самых разнообразных определяющих его факторов, процессов и тенденций.

Погружаясь в недавнюю историю, попытаемся ответить на ключевые основополагающие вопросы современности. Путешествуя по волнам памяти и десятилетиям прошлого можно ностальгировать, анализировать, но интересно раскрыть, для понимания других людей, логику мышления и методику отношения к происходящему. Через размышления о меняющихся временах и о себе в них, свои взгляды, ощущения, рефлексии, планы, разочарования и достижения. Если окружающие этого не знают, то и не могут оценить то, насколько их собственные ощущения совпадают с тем, как к этому относятся их современники, родившиеся или сформировавшиеся в сходных или нет условиях.

Развилками того, когда история могла пойти иначе, были, в частности: действия председателя Гостелерадио СССР Леонида Кравченко, в сейфе которого лежали кассеты с записями публичных выступлений сторон, поддержавших Государственный комитет по чрезвычайному положению в СССР (ГКЧП); бездействие Президента Советского Союза Михаила Горбачева по нейтрализации последствий событий, произошедших в конце 1991 года в Беловежской пуще; оставление там Президентом Российской Федерации Борисом Ельциным Крыма в составе Украины после ликвидации СССР, что удивило тогда даже главу УССР Леонида Кравчука; то, что председателю Всесоюзной государственной телевизионной и радиовещательной компании «Останкино» Егору Яковлеву не удалось реализовать идею сделать акционерами нынешнего Первого канала России все государства, образовавшиеся после прекращения существования Союза ССР; не разгон Президентом Украины Виктором Януковичем майдана 2013–2014 годов, что, в частности, привело к фашизации Украины, потере ею Крыма, войне на Донбассе и Луганщине, глобальному военному обострению в большой мировой геополитике.

Находясь у руля власти, эти ныне политические пенсионеры либо искренне не понимали последствий своих действий, либо делали это сознательно, либо боялись перечить и сопротивляться различным обстоятельствам и комплексам причин.

Не зная всех нюансов, народы и государства повторяют чужие ошибки, набивая виртуальные шишки и накапливая свой собственный, во многом неповторимый отрицательный опыт. Сиюминутные локальные на определенную тему комментарии всевозможных политиков, политологов, экономических аналитиков, психологов, социологов, ученых различных специальностей зачастую только запутывают потребителя информации и не приближают к пониманию происходящего не только в широком, но и в частном контексте.

Вопрос о русском единстве территории так называемого постсоветского пространства может быть сформулирован просто: союз или страна?

В конце минувшего столетия на карте мира стало значительно меньше аббревиатур в названиях преимущественно национальных государств и включавших их в себя империй. Первых формально стало больше, а последних — меньше. Все дальше в историю уходят от нас времена существования образования, которое гордо называлось Союз Советских Социалистических Республик.

Сейчас, по прошествии более чем полутора десятилетий поисков новых форм общественно-политического устройства постсоциалистического мира, оценивать факт и последствия развала СССР становится все сложнее. В картине появляются новые краски, обстоятельства… Что же мы приобрели и что потеряли за прошедшие с тех пор годы? Кто мы? Ведь это уже не среднестатистические в большинстве своем граждане, включая правящую элиту, подчиняющиеся принципам и правилам существования авторитарной советской системы.

Говоря о том, с чем и как идти в будущее, часто выделяются два наиболее характерных подхода, которые, естественно, имеют производные. Сторонники первого утверждают, что во всех смыслах богатая и полнокровная жизнь страны определяется преимущественно уровнем ее экономического развития, который ставится во главу угла, являясь базисом. Что же касается второго, то в нем акцент делается на национальных ценностях как на основе всего и вся. Эти подходы выступают идеологической базой политических полюсов, между которыми часто проходит основная линия противостояния.

Нередко приходится слышать о потере смыслов, организующих общество, о нахождении или выработке общей идеи. Подразумевается ли при этом стимул, позволяющий каждому из нас ощутить значимость себя и своих действий? — вопрос не простой…

Очевидно, что в реформаторские времена произошла не эволюционная замена одной идеи другой или трансформация исходной, а была разорвана цепь преемственности. Место доминировавших в советские времена идей и идеологии сейчас занимают разнообразные квазиидеологические установки, движущие оформляющимися социальными слоями и ими же рождаемые. Экзальтированная увлеченность рыночно-демократическим или капиталистическим путем развития, зачастую в ее не лучших проявлениях, приводит к отрыву от национальных корней, то бишь от основы как таковой. Стихийно складывающиеся новые социальные структуры постсоветских обществ потребуют в дальнейшем долгой утряски. Труднее же всего отрегулировать самих себя.

Если говорить сугубо об экономике, на которую делается особая ставка в отношениях между участниками Содружества Независимых Государств (СНГ), то целесообразно ли было разрушать единый народно-хозяйственный комплекс СССР и так бороться за суверенные республики с акцентом на национальную детерминацию, если в мире уже тогда набирали обороты процессы интеграции и глобализации?

Наблюдается интересная закономерность: русскоязычные граждане, выступающие за независимые государства, подразумевают, скажем, наличие русского языка в качестве государственного в этих странах, русской культуры, средств массовой информации (СМИ), школ и т. д. Таким образом, новые государства представляются им, с одной стороны, филиалами или своеобразными анклавами «большой России», а с другой — регионами с самоуправлением, прежде всего экономическим. За исключением стран Балтии, в других государствах бывшего Союза процессы национального самоутверждения не зашли еще столь далеко в то время, когда стали проявляться черты их новой неформальной государственности.

Анализ нашего недавнего прошлого подтверждает интуитивное ощущение того, что СССР распался из-за несоответствия его государственного устройства появляющимся демократическим принципам, а не по той причине, что в семье народов не могли равноправно уживаться различные национальные культуры и традиции, развитие и существование которых подчиняется к тому же общецивилизационным процессам интеграции и доминирования ценностей мировой культуры… В связи с этим вспоминается опыт многих развивающихся стран, состоящий, в частности, в том, что они переняли во времена колонизации черты европейского образа жизни и восприняли это как благо.

Сравнивать СССР с империей некорректно. Для этого куда более подходит нынешняя ситуация доминирования Российской Федерации на евразийских просторах. Давление ее в Советском Союзе ощущалось прежде всего за счет территориальной величины и числа населения РСФСР, которое в 1989 году русским являлось на 81,5 %. Соответственно, в СССР этот показатель составлял 41,9 %. А всего русских в союзном государстве к этому времени было около 50 %.

Ушла в небытие гордость за великую державу, занимавшую огромную территорию. А что заняло опустевшее место?.. Как в дымке некого идеолого-политико-экономического и социально-психологического тумана, выпавшего на жизненное пространство наших граждан, социально не дифференцированное, экзистенциально разреженное постсоветское общество дает на референдумах и в социологических опросах зачастую неожиданные или сложно прогнозируемые результаты. Бывшие республики СССР — свои или чужие территории? Раздвоенность понимания этой реальности остается в сознании многих из нас, граждан когда-то единой страны.

Союзные республики номинально стали самостоятельными государствами. Однако все граждане СССР при его развале потеряли ту или иную — кто более, кто менее — значительную часть своей страны, в которой имели все права граждан. Родина стала гораздо меньше ¹/₆ части суши. Соответственно, вариантов для личностных реализаций на этом пространстве стало меньше, а ограничений больше. Полученная независимость государств как-то не ассоциируется с расширением возможностей и свобод личности в различных сферах жизни. И наоборот, возможности не ассоциируются с независимостью. В ряде же случаев они принципиально или существенно сузились. А ведь дело касается основополагающих вещей: образование, медицинское обслуживание, назначение на те или иные должности, возможность быть избранными в органы государственной власти и управления, иметь те или иные виды бизнеса.

Просто людей, для которых это актуально, значимо объективно мало: творческие вузы — это ведь не мед-, пед- и политехнический институты, или теперь уже университеты примерно одинакового уровня, которые есть даже в областных центрах всех бывших союзных республик. О глобальном бизнесе наднационального масштаба тоже задумываются единицы. Остальные люди ходят на работу, в магазины, развлекательные заведения… и решают в жизни свои бытовые проблемы.

Привыкнуть-то можно к чему угодно. Если не ставить перед собой в жизни больших целей и не желать этого же своим детям. Представление о том, что то, что мы получили, нормально, очень хорошо, ничего страшного… — самообман, ограниченность, непонимание… Сложно даже сказать, чего в этом больше.

Факт же остается фактом: действительно, амбициозные люди из всех республик бывшего СССР, не уехавшие за его пределы, или перебираются на постоянное жительство в Москву, или имеют с ней профессиональные и иные связи.

Много всего меленького не заменяет большого. Стремление к демократии оборачивается сокращением себе возможностей. Об этом, как ни странно, задумываются лишь единицы.

Так что экономка экономикой, а дело в правах. За них вроде бы так боролись… Демократическое общество, в котором на первое место ставились бы суверенитет и права человека, мы не построили, существовавшую же систему, гарантировавшую относительную стабильность, — разрушили. Пространства интеллектуальной реализации, причем как индивидуальной, касающейся каждого конкретного человека, так и глубоко общественной, не создали. Мысли и разговоры об этом оказались лишь предвкушением того, что могло произойти. Понимание этого становится очевидным, но не для всех сразу.

Зато появились лозунги типа «Государство прежде всего!». Но их иначе как националистическими не назовешь и с подобными убеждениями свободного общества не построишь.

Удивляет позиция многих средств массовой информации стран бывшего СССР, у которых желание граждан восстановить разорванные политическое, экономическое, культурное, научное, информационное, духовное и другие пространства воспринимается как попытка воскресить именно бывший командно-административный идеологизированный Союз ССР со всеми присущими ему недостатками. На евразийском пространстве с центром в России существовали различные государственные объединения и общественные строи. В настоящее время здесь могла быть, если не либеральная империя, то крепкий и сильный союз юридически равноправных государств.

Говоря и споря о сегодняшнем дне, оппоненты часто вспоминают историю и используют в качестве аргументов мифы, подтверждающие их те или иные позиции. Просто умилительно наблюдать за всем этим: как дышло повернул, так и вышло! Документы и свидетельства того, что и как было, в идейных и идеологических дискуссиях вроде бы то особенно и не причем. Одно другому не мешает. Разве это важно, кто услышит в этом дурмане. Есть люди, вообще имеющие обо всем исключительно свое собственное мнение.

На мартовском, горбачевском, всесоюзном референдуме 1991 года около 80 % жителей Украины поддержали сохранение СССР. В декабре того же года на вопрос все-украинского референдума о поддержке Акта о провозглашении Независимости Украины и Декларации о государственном суверенитете эти же люди ответили «да» еще большим числом — свыше 90 %. Во всех регионах Украины противников независимости было меньше половины, самые высокие показатели дала Крымская Автономная Советская Социалистическая Республика (АССР) и город Севастополь — 42,22 и 39,39 % соответственно.

Произошло это потому, что в формулировках вопросов обоих плебисцитов содержались слова как о правах республик, так и объединяющего их государства. Так как емкие понятия «независимость», «союз государств», «союзное государство» теми или иными людьми понимаются по-разному, то на обоих референдумах отвечали «да» сторонники таких разных систем, как конфедерация, федерация, союз государств, союзное государство равноправных субъектов. Провозгласить же верховенство республиканских законов над союзными можно было и в рамках Конституции СССР. Для этого не обязательно было отделяться, и такой акт не означал разрыва связей.

Если в бывших республиках Союза во времена его существования люди в основном жили так же, как, например, тогда и сегодня в национальных субъектах Российской Федерации, то почему желание свободы и демократии должно приводить к процессам разбегания, отделения друг от друга?

В Декларации о государственном суверенитете Украины записано: «Украинская ССР имеет свое гражданство и гарантирует каждому гражданину право на сохранение гражданства СССР Отношения Украинской ССР с другими советскими республиками строятся на основе договоров, заключенных на принципах равноправности, взаимоуважения и невмешательства во внутренние дела. Принципы Декларации о суверенитете Украины используются для заключения союзного договора».

Среди ответивших «да» наверняка были те, кто воспринял эти слова всерьез и рассчитывал на сохранение гражданства СССР и заключение нового Союзного договора. То есть голосовал не за отделение Украинской ССР от СССР, а за большую самостоятельность республики в его рамках.

Если Украина так хочет быть независимой, то почему, выйдя из состава СССР и тем самым развалив его, она рвется вступить в какой-то другой союз: Европейский, НАТО? Значит, есть плюсы, получаемые от государственных объединений!

Довольно спорным является тот факт, что судьбу страны, создававшейся стараниями множества поколений, решают несколько ныне живущих. Государства, традиционно считающиеся истинно демократическими, такую процедуру если и используют, то с большой осторожностью. И результаты волеизъявления граждан не считают руководством к действиям. Сегодня идеи референдумов об отделении воспринимаются не иначе как изнасилование демократии. Решать судьбу государств опросами чревато — это зыбкий фундамент для их строительства. Украина 27 лет является де-юре независимой. Удалось ли ей за это время укрепить и развить свою национальную по содержанию культуру? Нет, как это ни старались сделать некоторые ее деятели. По-прежнему актуальны утверждения о том, что если сделать русский язык вторым государственным, то украинский почти умрет. Официальная или государственная культура в сравнении с той же массовой или народной — это не одно и то же по своим источникам и содержанию. Они различаются еще больше, чем мода на хождение в церковь и глубокая истинная вера.

Сколько бы государства ни поддерживали свои национальные языки, в мире так или иначе все равно происходит увеличение объемов функционирования широко распространенных мирового значения английского, русского, французского… Этому способствуют глобализация экономики, развитие информационных технологий (Интернет, спутниковое телевидение и т. п.). Одна моя знакомая как-то сравнила украинский язык с драгоценностью, которую в качестве украшения не носят каждый день. Мы живем в XXI веке. Русский язык более технологичный и совершенный, поэтому удобнее в использовании, а украинский, может быть, в чем-то и более изысканный в силу истории своего развития, но устаревший — а это своего рода приговор! Мы же не носим сегодня одежду прошлых эпох и не строим здания в том же стиле, разве что в особых случаях. Эти аргументы в принципе перекрывают все остальные…

Нам так не хватало открытых границ, ощущения свободы… Пространство, созданное на принципах рацио и гармонии труднодостижимо. Но виноваты в этом люди с их слабостями и амбициями, человеческими комплексами и неудовлетворенностями.

Все это необходимо учитывать, когда мы голосуем за кого-либо или что-либо. Если же руководствоваться не здравыми рассуждениями, а, например, эмоциями, то на вершину общественной пирамиды могут перманентно попадать отнюдь не те личности, которые способны привести всех нас к всеобщему благу и процветанию. И если так, то ситуация будет продолжать оставаться хронической и малоперспективной. А разгребать такие авгиевы конюшни и без того не просто!

Хочется надеяться, что разум и интеллект создадут привлекательную для всех народов, населяющих земной шар, мировоззренческую пар…