Рыцари атаки

Глава третья. На крыльях победы

Среди замечательных героев мирных баталий особое место занимает звено прославленной в недалеком прошлом московской команды «Крылья Советов». В 1947 году родилась она и с тех пор бессменно выступает в высшей лиге. Через четыре года после «появления на свет» новичок подарил нам первую сенсацию, да еще какую!

В тот год – 1951-й – был учрежден розыгрыш Кубка СССР по хоккею с шайбой. Он вызвал огромный интерес. Предварительные игры, проводились в союзных республиках, в Москве и Ленинграде. К финальным состязаниям на Кубок СССР были допущены 12 команд, участвующих в розыгрыше первенства страны, финалисты Кубка РСФСР, победители Кубков Москвы, Ленинграда, УССР, БССР, Карельской АССР, Литовской, Латвийской и Эстонской ССР. Вот какой широкий диапазон, какое достойное представительство!

Трудно даже передать, какой глубокий, искренний интерес вызвал этот турнир у спортсменов и у массы болельщиков. Даже матчи первого круга, не обещавшие особой борьбы, собирали огромное количество зрителей. На трибунах в перерыве между периодами шли ожесточенные споры по поводу того, кто выиграет почетный трофей. Главными претендентами были, по нашему общему мнению, ЦДКА и ВВС. Болельщики «Динамо» утверждали, и не без оснований, что на победу может рассчитывать и их клуб. Но когда раздавался голос: «А может быть, «Крылья Советов» опять себя покажут?» – поклонники армейцев, летчиков, динамовцев, только что упрямо «враждовавшие» между собой, немедленно объединялись в своем единодушном «страхе»: «Да… От этих тоже можно всего ожидать».

Подобное единодушие объяснялось просто. Дело было в том, что в только что тогда закончившемся первенстве СССР рабочая столичная команда нарушила обычное распределение мест и поднялась на третью ступень пьедестала почета, оставив за его чертой прославленную команду ЦДКА. Болельщики восхищались этим успехом, но… считали его до некоторой степени случайным.

Поначалу казалось, что это мнение имеет под собой почву: третьи призеры чемпионата страны с трудом одолели победителя первенства Москвы клубную команду ЦДКА (по нынешним понятиям нечто вроде «дубля» мастеров) – 4:3. Но уже в следующем туре они сделали серьезную заявку, обыграв с разгромным счетом (9:0) сильный, интересный коллектив челябинского «Дзержинца».

В полуфинале жребий свел «Крылышки» с московскими динамовцами. Этот матч собрал около 30 тысяч зрителей. Он отличался редкой остротой. Чаша весов колебалась то в одну, то в другую сторону. Острейшие моменты следовали один за другим. В этом матче «Крылья Советов» проявили большую волю и отменное мастерство, вырвав победу у своего грозного соперника – 4:3.

Вряд ли среди 35 тысяч зрителей, заполнивших стадион «Динамо» в тихий, ясный день 18 февраля, нашлось два-три десятка болельщиков, которые бы сомневались в том, что теперь, когда динамовцы и армейцы остались за бортами состязания, почетный приз достанется команде, возглавляемой Всеволодом Бобровым.

Да, тот матч относится к таким, которые никогда не забываются. Никогда!

Мкртчян, Виноградов, Жибуртович, Бабич, Шувалов, Бобров, Новожилов, Стриганов – все эти «звезды» были собраны под флагом ВВС. В команде «Крылья Советов» тоже были известные мастера, такие, как Запрягаев, Кучевский, Митин, Захаров… Но в целом подбор ее игроков выглядел слабее, чем у соперника. Она не просто оказала сопротивление своим грозным соперникам – навязала им свою волю, свое мужество и показала такое мастерство, что мы, вроде бы все знавшие досконально московские болельщики, ахнули.

– Вперед, «Крылышки»! – неслось со всех сторон.

Именно в тот морозный февральский день родилось это уменьшительное, ласковое слово, которым впоследствии величали эту команду.

И спортсмены профсоюзной, рабочей команды, которых подбадривал неукротимый рев многотысячной толпы, победили своих грозных соперников в неимоверной по напряжению схватке, победили буквально на последних секундах – 4:3!

Шли годы. Команда все продолжала поддерживать свою высокую спортивную репутацию. В 1954 году «Крылья Советов» вновь завоевывают бронзовые медали чемпионата СССР, через год – серебряные, на следующий сезон повторяют этот блестящий успех и, наконец, в 1957 году поднимаются на высшую ступень пьедестала почета и с законной гордостью принимают высокое звание чемпиона страны.

В этих бесспорно замечательных достижениях особая роль принадлежит ударному звену команды, и прежде всего ее признанному лидеру.

Есть в нашей хоккейной истории имена, которые произносишь с особым чувством. Люди, носящие их, не просто великолепные игроки, с ними ассоциируются события, они остаются в памяти и. сердце каждого человека, кому дорог и интересен спорт. Проходят годы, ветераны уступают место молодым, и на трибунах, взбудораженных кипением сегодняшнего матча, нет-нет да и услышишь:

– А помнишь, каким замечательным мастером был…?

– Еще бы не помнить!

– Такие, брат, не часто рождаются…

И передается уже, как эстафета, по рядам рассказ о знаменитом хоккеисте.

К таким незабываемым мастерам, овеянным легендой, относится заслуженный мастер спорта Алексей Гурышев.

Центральный нападающий знаменитой тройки Котов – Гурышев – Митин поражал своим редким чутьем на голевые позиции, на «добивание» шайбы. Исключительно тонко чувствовал игру, свое место на площадке в каждый конкретный момент атаки и, освободившись от опеки соперников, мгновенно наносил броски в наиболее уязвимые точки ворот. Был исключительно хладнокровен в игре, всегда мастерски использовал даже малейшие ошибки защитников.

Но самая суть творческого почерка Алексея Гурышева заключалась в совершенно непревзойденном искусстве броска по воротам. Знаменитый свой удар Гурышев производил мгновенно, без предварительной обработки шайбы, без размышлений.

– Передача на Гурышева, удар, гол! – так обычно формулировал происшедшее на льду наш прославленный спортивный радиокомментатор Вадим Синявский.

Защитники ЦДКА, «Динамо», ВВС, других наших известных и уважаемых клубов – а советский хоккей всегда славился мастерами обороны – боялись Гурышева как огня, специально готовились к встрече с ним и «опекали» со всем вниманием, но… все-таки ничего не могли поделать.

Высокий, атлетически сложенный, уверенно возвышающийся над всеми в своей характерной широкой стойке, с не менее характерной, отличающейся ото всех «короткой» хваткой клюшки, Гурышев был настоящей грозой для вратарей и «кошмаром» для защитников.

В этой связи вспоминается история, которую рассказал нам однажды один из самых выдающихся защитников всех времен заслуженный мастер спорта Николай Сологубов.

– Нам предстояло провести очень важный, принципиальный матч с «Крылышками». Анатолий Владимирович Тарасов поручил мне персональную опеку Алексея, предупредил, что от того, как я справлюсь с поставленной задачей, во многом зависит исход встречи в целом. «Ну, сегодня он у меня «сухим» с площадки уйдет», – в запальчивости пообещал я. Поначалу дело складывалось для меня самым благоприятным образом. Гурышев после того, как я пошел на ряд силовых приемов, прямых и отнюдь не безобидных столкновений, показалось, скис, отошел в глубину и вроде бы больше не решался повторять свои атаки на наши ворота. Я ликовал в душе, но… явно преждевременно. В один из моментов развития атаки мне пришлось рвануться к идущему в прорыв Бычкову. Тот очень удачно передал шайбу своему центральному нападающему, который словно бы вырос из-подо льда и очутился точно на том самом месте, которое я только что оставил, и без прицеливания «выстрелил». Вратарь даже отреагировать не успел на этот удар, как шайба оказалась в наших воротах.

– Это черт какой-то, а не человек, – оправдывался я во время перерыва перед ребятами. – Он и связанный, вероятно, забьет «свою» шайбу. Но все равно, больше я ему сегодня забить не позволю…

– Не хвались, – сказал мне кто-то из нападающих.

– Нет, буду хвалиться, – упорствовал я. – Хотите, с любым поспорю.

В тот вечер, – заканчивает свой рассказ Николай Сологубов, – я чувствовал себя по-настоящему несчастным. Команда ЦСКА проиграла «Крылышкам» 2:3, и все шайбы в наши ворота провел Алексей Гурышев.

Такая результативность давалась великолепному форварду нелегко. Защитники всех команд знали о непревзойденных снайперских качествах Гурышева и «опекали» его со всем вниманием и без излишних церемоний. Трудно найти другого хоккеиста, которого бы столь беззастенчиво толкали на «пятачке», встречали в упор при входе в зону, отчаянно прижимали к бортам. Но, несмотря на все это, Алексей почти никогда не уходил с ледяного поля не забив гола. Сдержать, остановить его порыв было практически невозможно.

Гурышев был на три года моложе Боброва и дольше всех «звезд» первого поколения оставался на льду. Он закончил выступать в 1961 году, забив в наших внутренних чемпионатах 379 шайб. Этот результат держался полтора десятка лет в качестве абсолютного рекорда советского хоккея. Сейчас он, правда, побит – сначала Вячеславом Старшиновым, а затем Борисом Михайловым. Но побит лишь по абсолютному числу шайб. Ведь свои 379 голов лидер «Крылышек» забил в 300 матчах, Вячеслав Старшинов – 404 в 539 матчах, а Борис Михайлов 427 в 545. Как видим, есть заметная качественная разница между этими рекордами.

Ничуть не обижая и не ущемляя заслуг его замечательных товарищей и партнеров, скажем, что в своем клубе он выступал ярко выраженным лидером, мастером, который, несомненно, поднялся классом выше многих своих коллег. Но он никогда и ничем не выказывал этого. Скромность, дружелюбие, искренность и доброта в обращении с товарищами всегда отличали этого спортсмена.

И в сборной, несмотря на наличие таких корифеев, как Всеволод Бобров, он никогда не «исчезал из виду», никогда не терял своего неповторимого «я». Многие яркие страницы истории нашей главной команды связаны как раз с его именем.

В связи с этим вновь вспоминается решающий матч с командой Канады на чемпионате мира 1954 года. Тогда для всех нас название этой страны ассоциировалось с непобедимой хоккейной силой. Да, нас, болельщиков, бросало в дрожь от сознания, что придется вести с ними спор один на один. Представляю, какие чувства испытывали тогда наши спортсмены. Здесь было и естественное в данном случае волнение перед сложнейшим испытанием, и психологический груз, созданный прессой, телевидением и радио, афишировавших непобедимость канадцев, и страстное, ни с чем не сравнимое желание победить.

Очевидно, что руководители нашей команды, и прежде всего ее старший тренер Аркадий Иванович Чернышев, вели специальную, строго рассчитанную подготовку к этому матчу. Анализировались все сильные и слабые стороны канадцев, составлялись «досье» на каждого игрока, до деталей определялись физические, тактические и психологические возможности соперников.

Накануне матча Аркадий Иванович пригласил лидеров троек сборной: Боброва, Уварова, Гурышева. Старший тренер ничего им тогда не приказывал, ни на чем не настаивал, не просил. Он мечтал вслух перед теми, кому больше всего доверял:

– Хорошо бы именно нам первым открыть счет. Если канадцы забьют, трудно сложится игра, шайба в наших воротах надломит ребят. А если мы забьем, совсем другое будет дело…

Каждый из них, наверное, думал в ту минуту, что хорошо бы именно ему забить эту шайбу. И что сделать это будет чертовски трудно.

Когда начался поединок, сразу обнаружилось, что заокеанские спортсмены проявляют особое внимание к Боброву, который в предыдущих выступлениях дал понять, что с ним нужно считаться. Да и против других троек канадцы действовали очень внимательно, жестко, совершенно не позволяли нашим нападающим играть свободно.

В этих условиях особенно ценным оказалось искусство завершающего удара без подготовки, «выстрела с ходу», которым так великолепно владел Гурышев. Именно он на 5-й минуте первого периода своим знаменитым «щелчком», произведенным с огромной силой, «распечатал» канадские ворота. И в этом состоит его особая заслуга перед нашим хоккеем.

А теперь рассмотрим его послужной список.

Гурышев Алексей Михайлович. Родился 14 марта 1925 г. Заслуженный мастер спорта (1954 г.). Чемпион СССР 1957 г. Второй призер чемпионатов СССР 1955, 1956, 1958 гг. Третий призер 1950, 1951, 1954, 1959, 1960 гг. Провел 300 матчей, забил 379 голов. Четыре раза был самым результативным игроком чемпионатов СССР (1949 г. - 29, 1955 г. – 41, 1957 г. – 32, 1958 г. – 40). Обладатель Кубка СССР 1951 г. Финалист Кубка СССР 1952 и 1954 гг.

Чемпион VIIзимних Олимпийских игр. Чемпион мира 1954 и 1956гг. Чемпион Европы 1954 – 1956, 1958 и 1959 гг. Второй призер чемпионатов мира 1955, 1957 – 1959 гг., чемпионата Европы 1956г. Сыграл на этих турнирах 42 матча, забил 36 голов- Лучший бомбардир олимпийского турнира, чемпионата мира и Европы 1956 г. - 8 голов.

Становление Алексея Гурышева как игрока высокого класса невозможно представить без его первых партнеров по тройке, с которыми он начинал свою спортивную биографию, осваивал премудрости высшей школы хоккея.

На левом фланге атаки выступал Петр Котов. Выросший в столице, он с детского возраста пристрастился к хоккею с мячом, в 14 лет стал выступать за юношескую команду клуба «Старт», а в суровом сорок втором пошел работать на авиационный завод и одновременно начал играть за команду мастеров «Крылья Советов». Московские болельщики особенно запомнили его в финале Кубка СССР 1946 года, где Котов единодушно был признан одним из героев матча вместе со своим неизменным партнером по линии атаки Гурышевым. А в декабре они уже выступали в одной связке за команду родного клуба по хоккею с шайбой.

И здесь. Петр отлично проявил себя. Он отличался тонким пониманием игры, умением в каждой конкретной ситуации найти нестандартный ход, был очень силен в обводке. И главное – отлично взаимодействовал со своими партнерами, особенно с Гурышевым, для которого специально создавал наивыгоднейшие положения.

Сходная судьба и у правого крайнего этого звена Сергея Митина. Он выступал в той же команде по хоккею с мячом и одновременно с Гурышевым и Котовым перешел на «шайбу», стал неразрывной частью первого, ударного, звена только что сложившейся команды. Отличался хорошей скоростью, но самыми ценными качествами этого спортсмена, принесшими ему глубокую любовь и признание болельщиков, являлись отвага и настойчивость. Для Митина в игре, казалось, не существовало слова «нет», не было неразрешимых задач. Если что-то не получалось с первого, со второго раза, Сергей не отчаивался, не смирялся, а продолжал действовать с еще большей энергией, заражая и увлекая своим энтузиазмом, своей непоколебимой решимостью товарищей.

Созданная в сорок седьмом году, команда в этом же сезоне начала выступать в высшей лиге и сразу же заявила о себе во весь голос, войдя в шестерку сильнейших (чемпионат 1948 года). В следующем сезоне она уже на четвертом месте, в пятидесятом завоевывает бронзовые медали.

В этом процессе становления и взлета трудную, но приятную роль ускорителя взяла на себя тройка Котов – Гурышев – Митин. Именно она закладывала традиции коллектива, оказывала решающее влияние на формирование стиля и «характера» всей ледовой дружины. Здесь, в этой тройке, окрепло мастерство Алексея Гурышева, выросшего в одного из признанных лидеров отечественного хоккея. Но в 1950 году покинул клуб и перешел в команду ВВС Петр Котов, лопнула струна в идеально отлаженном, безупречно звучавшем инструменте. Именно тогда руководители команды приняли решение сформировать вокруг авторитетнейшего центрального нападающего новое звено, которое виделось им в перспективе еще более сильным и грозным для соперников.

Одним из его новых партнеров стал Михаил Бычков. Спортивная биография его началась в подмосковном городке Люберцы, где еще четырнадцатилетним мальчишкой он играл в хоккей с мячом и в футбол за сборную школы № 1. В суровую пору военных испытаний он там же работал на заводе и выступал за команды спортивного клуба «Сельмаги». Летом 1946 года мне довелось увидеть его в матче против сильной футбольной команды «Красное знамя» из Орехово-Зуева. Событие это не бог весть какое в спортивной жизни страны, но мне оно врезалось в память.

За двадцать пять минут до окончания матча гости вели со счетом 2:0. Над стадионом висела тягостная тишина. Создавалось впечатление, что обе команды смирились с происшедшим. И только очень внимательный наблюдатель мог бы заметить, как по-прежнему непокорен, зол, агрессивен правый защитник «Сельмаша» – невысокого роста, коренастый, удивительно быстрый и резкий игрок.

Вот он рванулся с мячом по своему флангу, четким финтом обошел одного соперника, второго, прошел к самой лицевой и точно, с оттяжкой в глубину поля подал мяч. Тишина разорвалась, стадион ахнул: лишь на какое-то мгновение не успел к этой передаче центральный нападающий. Мяч выбил вратарь, но вернувшийся в свою сторону защитник снова в движении, идет на сближение с соперниками, притягивает их на себя и вдруг точным пасом выводит на открытую позицию своего партнера. Удар – гол!

Не успели начать с центра поля, как защитник, сразу оказавшийся в фокусе внимания трибун, безмерно полюбившийся им, оказался в гуще событий. За ним просто было радостно, весело наблюдать, радоваться его, казалось, неиссякаемой физической силе, его энергии, его огромному желанию переломить ход матча и доставить удовольствие своим землякам. И когда за три минуты до финального свистка хозяева поля провели в ворота соперников третий, решающий, гол, стадион, раскачиваемый волнами страстей, накатывал, словно в прибой:

– Мо-ло-дец, Бычков!

– Сла-ва Мише!

А через два дня в местной газете был напечатан отчет об этом матче, в котором аккуратно перечислялись фамилии игроков, забивших голы, и не было ни одного слова об истинном «виновнике» победы.

Эта история не раз вспоминалась мне, когда я стал пристально следить за хоккейной командой мастеров московского клуба «Крылья Советов». Как часто в ее успехи правый нападающий Миша Бычков вносил огромную долю своего труда, энергии, задора, неистощимой воли, упорства, но… писали и говорили чаще про других. Он никогда не обижался на это, был искренне равнодушен к славе.

– Я чернорабочий в хоккее! – говорил он своим друзьям и болельщикам.

Михаил Бычков был замечен в люберецкой команде специалистами и приглашен в основной состав знаменитого в ту пору сталинградского «Трактора», а с 1949 года выступал за мастеров московского «Торпедо».

Во всех футбольных клубах Бычков неизменно выступал на месте правого защитника. Играл он очень хорошо, надежно, быстро разгадывал замыслы нападающих, смело вступал с ними в единоборство. В течение каждого хоккейного матча он выполнял колоссальный объем работы. Во время атаки соперников немедленно возвращался в зону, успевал занять свое место у ворот и действовал как фактический третий защитник. Больше того, он, по существу, руководил оборонительными действиями пятерки. А как только шайба была перехвачена, немедленно включался в атакующие действия, на полной скорости мчался вперед вдоль борта, четко и умело взаимодействуя со своими партнерами по тройке.

В дополнение ко всему сказанному следует отметить такое важное, на наш взгляд, качество, присущее Бычкову, как полное игровое бескорыстие. Он никогда не гнался за славой, за количеством забитых шайб, не стремился выделиться хоть в чем-либо. В хоккее он избрал для себя амплуа «маленьких ролей», но каждую из них исполнял с предельной самоотверженностью, с максимальной отдачей сил. Он был человеком такого склада, что ему доставляло истинное удовольствие делать в команде именно то, что не хотят, а может быть, и не умеют делать другие.

Его послужной список выглядит весьма внушительно.

Бычков Михаил Иванович. Родился 22 мая 1926 г. Заслуженный мастер спорта (1954 г.). Чемпион СССР 1957 г. Второй призер 1955, 1956, 1958 гг. Третий призер 1951, 1954, 1959 и 1960 гг. Провел более 280 матчей, забил 203 гола. Обладатель Кубка СССР 1951 г. Финалист Кубка СССР 1952 и 1954 гг.

Чемпион мира 1954 г. Чемпион Европы 1954 и 1955 гг. Второй призер чемпионата мира 1955 г. Третий призер VIIIзимних Олимпийских игр и чемпионата мира 1960 г. Сыграл на этих турнирах 21 матч, забил 5 голов.

В динамике «гурышевской» тройки, в ее могучем, неиссякаемом атакующем потенциале, в ее высокой результативности Николаю Хлыстову принадлежит исключительная роль.

Главным достоинством, главным козырем, главным тактическим оружием Николая Хлыстова была скорость. Скорость по тем временам огромная, причем опирающаяся на великолепную маневренность, на зрелое и тонкое тактическое мышление. Вдобавок к этому Николай владел редким по точности пасом, что делало его особенно опасным для соперников и незаменимым для партнеров в атаке.

Остановить наступательный порыв Хлыстова было практически невозможно. Он вихрем проносился мимо противоборствующих защитников, врывался в пространство за воротами и, отлично видя все в поле, почти безошибочно определял, когда и как наилучшим образом отдать пас Алексею Гурышеву. Именно в этом видел весь смысл, всю суть, всю главную направленность своей хоккейной жизни Николай Хлыстов. Если, например, Всеволод Бобров был великим снайпером хоккея, великим забивающим, то Хлыстов – великим подыгрывающим. Ни на мгновение не умаляя выдающихся заслуг лидера тройки Алексея Гурышева, мы все же должны вспомнить и честно сказать: подавляющее большинство передач Хлыстова делалось с такой четкостью и ясностью мысли, с такой поистине ювелирной точностью, что казалось – не забить их просто невозможно.

Сейчас, подчиняясь установленной структуре, я привожу основные данные:

Хлыстов Николай Павлович Родился 10 ноября 1932 г. Заслуженный мастер спорта (1954 г.). Чемпион СССР 1957 г. Второй призер 1955, 1956, 1958 гг. Третий призер 1950, 1951, 1954 и 1960 гг. Провел около 250 матчей, забил 149 шайб. Обладатель Кубка СССР 1951 г. Финалист Кубка СССР 1952 и 1954 гг. Чемпион VIIзимних Олимпийских игр. Чемпион мира 1954 и 1956 гг. Чемпион Европы 1954 – 1956, 1958 гг. Второй призер чемпионатов мира 1955, 1957, 1968 гг. и чемпионата Европы 1957 г. Сыграл в этих турнирах 34 матча, забил 6 голов.

Итак, родилась новая тройка Бычков – Гурышев – Хлыстов. Удивительная, по мнению многих, тройка, где каждый из «актеров» имел свое ярко выраженное амплуа. «Полузащитник» Бычков, на которого падала вся тяжесть работы в обороне и который тем самым практически освобождал Гурышева от обязанности глубоких отходов в свою зону; стремительный, изумительно подыгрывающий Хлыстов, верный ассистент лидера, и, наконец, Гурышев.

Сейчас, когда накоплен большой опыт, когда советская школа хоккея обосновала свои основные методические и практические принципы, в самую пору задаться вопросом: как же выглядит такое построение с точки зрения ведущих теоретиков и практиков?

Увы, побеседовав со многими нашими тренерами, педагогами, исследователями, я пришел к выводу, что единого ответа мы здесь не имеем.

– Построение атакующего звена, в котором кто-то заблаговременно объявляется главным забивающим, а кто-то откровенно подыгрывающим, неправомерно, даже вредно, – утверждает заслуженный тренер СССР Анатолий Владимирович Тарасов.

– А я не исключаю такого подхода не только в историческом плане, но и с точки зрения сегодняшнего дня, – как бы спорит с ним заслуженный тренер СССР Аркадий Иванович Чернышев.

– Конечно, идеальный вариант, когда все в звене все могут и хотят делать. Но ведь жизнь нам редко преподносит в виде подарков идеалы! А тогда высший смысл и высший принцип использования личности в тройке я вижу в том, чтобы наилучшим способом реализовать индивидуальные качества каждого игрока на пользу его партнерам и команде в целом.

В ударном звене московского клуба «Крылья Советов» так и поступали. И тройка Гурышева стала одной из самых ярких, самых примечательных в истории нашего хоккея. Долгое время именно она держала абсолютный рекорд результативности в чемпионатах страны – 731 шайба, обойдя в этом смысле и армейские, и динамовские тройки своего времени. Сила и слава знаменитого в ту пору столичного клуба «Крылья Советов» во многом держались на ней.

Так, когда «Крылышки» в 1957 году выиграли звание чемпиона страны, газета «Вечерняя Москва» справедливо отмечала:

«Этот успех завоевала своим упорством и мастерством вся команда, но все-таки особенно значителен вклад в общую победную копилку тройки, возглавляемой замечательным мастером хоккея, чемпионом мира и олимпийских игр Алексеем Гурышевым. Львиная доля шайб, забитых «Крыльями Советов» в ворота соперников, приходится именно на его звено».

Игру «Крылышек» всегда шли смотреть с большим интересом. Действия этой команды в большей степени, чем ВВС, ЦДСА, «Динамо», отличались порывом, импровизацией, непредсказуемостью.

Подчеркну еще раз, что решающее начало здесь шло от Николая Хлыстова. До сих пор стоит перед глазами его неповторимый, не знающий себе равных дриблинг. Думаю, не погрешу против истины, если скажу, что и сегодня, в наши дни, «дриблинг Хлыстова» остается образцом хоккейной тактики.

– Его характеризовали поистине акробатическая гибкость, редчайшее умение управлять своим телом на огромной скорости, естественность и убедительность обманных движений. Удержать, разгадать Хлыстова было практически невозможно, – говорил мне совсем недавно заслуженный мастер спорта Николай Михайлович Сологубов.

Пара Хлыстов – Гурышев относилась, да и сейчас относится, к таким хоккейным дуэтам, в которых один исполнитель немыслим без другого. Такие сочетания возникают не часто, но если бы было иначе, слова «гениальность» и «исключительность» потеряли бы свое значение. Михаил Бычков великолепно дополнял этот дуэт, избавляя своих великолепных партнеров от многих забот и хлопот, предоставляя им прекрасную возможность полностью раскрыть свои великолепные качества в самом важном и главном – в атаке.

Так и действовала эта тройка – одна из лучших в советском хоккее той поры. Смелая, решительная, необыкновенно интересная и содержательная ее игра была подлинным украшением каждого матча, в котором выступала команда «Крылья Советов».

Богатым был ее вклад и в успехи -сборной на международной арене. В 1954 году на чемпионате мира звено провело в ворота соперников 7 шайб (Гурышев – 5, Бычков – 2), на чемпионате

1955 года – 11 (Гурышев – 7, Хлыстов – 2, Бычков – 2). Причем многие из этих шайб были забиты тройкой в наиболее важных матчах, против основных соперников-

Однако тренеры главной команды страны считали, что тройка Гурышева может дать значительно больше, и с этой целью в 1956 году перед поездкой в Кортина д' Ампеццо Михаил Бычков был заменен Юрием Пантюховым, нападающим армейской команды.

Этот спортсмен отличался высокой скоростью, резкостью, отвагой. Но, прикрепленный к связке Хлыстов – Гурышев, он ее не усилил, так как в своем армейском коллективе играл «совсем в другую игру», трудно шел к взаимопониманию со своими новыми партнерами. К тому же уход Михаила Бычкова из звена ослабил его оборонительный потенциал.

Эксперимент со звеном Гурышева был первым отступлением от курса на точное, неукоснительное соблюдение принципа, принятого при первоначальном комплектовании главной команды страны: «тройки сборной – тройки клубов». Он себя не оправдал. Еще ясней, очевидней стала истина: сыгранность – великое оружие, фундамент волевой закалки и мастерства.

Однако обратного решения никто не принимал (для этого пришлось бы признаться в неверности такого решения), и третья тройка сборной, так блестяще начавшая свою карьеру, доигрывала в обновленном составе. Доигрывала в трудную для нас пору.

Конец пятидесятых годов. На чемпионате мира 1957 года в Москве распалась знаменитая «бобровская» тройка. Ушли следом «в запас» динамовцы. В боевом строю осталась только тройка из «Крылышек». На чемпионате мира в Москве именно на нее выпала вся тяжесть ответственности. Третья тройка стала первой. Она не только отлично играла – она учила молодежь, она передавала ей эстафету непосредственно в кипении яростных ледовых сражений, она учила мужеству и мастерству. В Москве эта тройка провела 18 шайб (Пантюхов – 7, Гурышев – 8, Хлыстов – 3). Но на чемпионате мира следующего года, в Осло, ее игра заметно поблекла. Ушел из большого спорта Хлыстов. Гурышев играл еще на чемпионате мира 1959 года в Праге, но уже с новыми партнерами – Крыловым и Николаем Снетковым. А в олимпийском турнире 1960 года в Скво-Вэлли в сборной вновь появился Михаил Бычков в связке с Гребенниковым и Цициновым.

Но все это уже было лишь слабой тенью прекрасного прошлого. Ибо лучшее время для них, этих замечательных хоккеистов, было, конечно, тогда, когда они втроем, плечо к плечу, Михаил Бычков – Алексей Гурышев – Николай Хлыстов, выходили на лед сражаться за свой клуб, за сборную страны и бесстрашно неслись вперед на крыльях победы и славы.