Рыцари с Черешневой улицы, или Замок девушки в белом

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Рассвет, как обычно, осторожно разбудил Лауру. В просторной зале с тускло отсвечивающими стенами было прохладно. Пленница плотно укуталась в одеяло, достала из-под подушки дневник и, разложив его на коленях, стала перелистывать. Почувствовав, что она проснулась, Филипп прыгнул на постель, прижался головой к ногам девушки и снова умиротворенно замурлыкал.

Девушка склонилась над своим дневником. Первые фразы она произнесла вслух:

— «Последняя надежда рухнула. Чирешары уже не поспеют в срок, а может, и совсем не приедут. А возможно, и приедут, но меня уже здесь не будет… Дней осталось мало, очень мало… Все напоминает горячечное состояние тела, сотрясаемого гулкими ударами сердца… Вокруг творится что-то неладное… Люди полны тревоги…»

Карандаш скользнул по бумаге, но девушка смолкла. Наконец, карандаш выпал из пальцев. Последние фразы она опять произнесла вслух:

— «Я ошиблась… Я сама виновата в том, что случилось, в том, что произошло со мной. Милые, далекие друзья, если бы я в тот вечер поделилась с вами своими планами, своими мыслями…»

Потом она соскочила с постели, глубоко вздохнула и, оставив мраморную комнату, поспешила к источнику. Холодные брызги, журчание струй освежили ее, отгоняя мрачные мысли. Как бы нанизывая бусинки смутных надежд…

— Милый Филипп, мне так хотелось петь и танцевать на этих мраморных плитах. Но и ты, наверное, чувствуешь, что осталось мало времени! Я сама убила свою мечту, самую светлую мою мечту, Филипп…

Она закрыла глаза и попыталась справиться со своей печалью. Одна в своем замке… С милым и ласковым Филиппом, который молча жил рядом, среди холодных безжалостных мраморных стен… Долгие нескончаемые дни, одни и те же рассветы, одни и те же закаты, то же молчание… Ни звука трубы, ни молодого голоса… С нею одни эти печальные образы. И чередование бесконечных часов и минут, подобных ударам молодого, но больного, торопливого сердца… Куда торопится оно, куда спешит?..

— Нет, Филипп, я не должна ни плакать, ни грустить. Осужденные на смерть и то на что-то надеются до последней минуты. А у меня впереди много минут, много часов… Мои друзья торопятся к великой встрече… К великому празднику в мраморном замке… Зачем же плакать? Может быть, мы скоро услышим шаги и голоса тех, кого я так жду… Это они, мои друзья, хотя я их и не знаю и они меня тоже. Лучшие мои друзья… Так будем ждать их до последней минуты… Я хочу, я обязана сберечь свою мечту, милый Филипп…

Она снова двигалась по просторной мраморной комнате маленькими, неслышными шагами, словно скользила по светло-голубым просторам сна.

В другом обитаемом помещении замка тревога еще не улеглась. Люди хмуро шагали из одного конца комнаты в другой, перебрасываясь холодными, пытливыми взглядами. Единственный, кто старался скрыть беспокойство и сохранить самообладание, был человек со шрамом. Голос у него, как всегда, звучал повелительно, движения были уверенные и сдержанные, в глазах стальной блеск.

— Сегодня никому не выходить из замка! — объявил он.

— Я видел патруль еще до восхода солнца, — сообщил человек с глазами хорька.

— Вход в крепость надежно закрыт? — спросил старший тщедушного.

— Я убрал мостик над пропастью перед входом…

— А вход прикрыли камнем?

— Да, — в один голос подтвердили оба подчиненных.

— А изнутри? Подпорки подставили?

— Да!

— Пойду проверю. Оставайтесь здесь!

Человек со шрамом вышел из залы. Толстяк подождал немного, потом сказал товарищу:

— Крепится что есть силы, но все равно видно, что волнуется.

— Ясное дело. А тебе на его месте было бы каково?

— Ты в самом деле не боишься или притворяешься?

— А чего бояться? Мы здесь в полной безопасности. Сюда никто не может проникнуть.

— А через другой вход?

— А я не думаю, чтобы существовал другой вход. Сказка…

— Стало быть, ты не принимаешь в расчет документ, расшифрованный девчонкой?

— Кто его знает. Уж больно все это неправдоподобно…

— А вдруг среди ночи заявятся незваные гости? — передернулся толстяк.

— Быть такого не может, — успокоил его другой. — Где может быть еще вход?

— Все равно я буду постоянно держать оружие при себе.

Они помолчали. Потом тощий спросил:

— А о девчонке он больше ничего не говорил?

— Злится. Неизвестно, чем все это кончится…

— Он глаз с нее не спускает. Что он задумал?

— Теперь уже поздно. Остался один выход…

— Не передумал бы он опять. А то два дня тому назад хотел ее…

— Не думаю, чтобы он опять переменил решение, — прервал его тот. — Обстоятельства не позволят.

— Скажи мне правду! — решился тощий после недолгого колебания. — Ты не жалеешь, что мы тут обосновались? Ты как-то переменился…

— Еще бы, — ответил человек с глазами хорька. — Вся эта история с чабаном, с патрулем, с этой девчонкой… Одни тревоги… А ты?

— Чепуха! Мне просто жалко, что мы не обнаружили всего клада. Тогда все выглядело бы иначе, все выглядело бы в лучшем свете…

— Уж слишком ты уверовал в эту сказку с кладом. Я…

— А почему бы и нет? История со входом — дело другое. Но клад существует. Мы уже нашли часть. Было бы время, мы нашли бы и остальное. Но слишком большой шум кругом…

— В том-то и дело. Как бы они не проникли сюда…

— Тихо! Идет, — шепнул тщедушный.

В зале снова наступила тишина. Теперь человек со шрамом выглядел спокойнее.

— Все в порядке, — сказал он. — Через наш вход в замок никто не проникнет. Я добавил еще одно заграждение. Остается второй вход.

— Неужели он существует? — шепнул как бы про себя тщедушный.

— Существует! — решительно заявил человек со шрамом. — И мы должны найти его! Итак, немедленно отправляемся на поиски. Берите инструменты!

Они захватили фонари, топоры, железные прутья, молотки и бесшумно вышли из залы.

Над мраморным замком собирались грозные тучи.

Чирешары проснулись на рассвете. Урсу, отметивший ориентиры еще накануне, показал всем те просветы между вершинами, в которых солнце могло в течение нескольких минут служить мишенью для стрелка. Он мысленно нарисовал треугольник с вершиной на месте привала и основанием на гранитных острых макушках, видневшихся вдали на расстоянии полета стрелы, пущенной искусным лучником. Длина этого основания не превышала 60 метров. Итак, предстояло исследовать участок длиной 70 метров. Этот участок охватывал обе стороны скалистого гребня — обрывистые лощины, почти недоступные человеку. Чирешары разделились снова на две группы. Отряд Виктора должен был исследовать левую сторону, группа Урсу — правую. Цомби снова оставался сторожить скарб.

Виктор решил пойти с Лучией и Даном метров сто пятьдесят вдоль лощины и обследовать один ее бок, а на обратном пути — другой.

Дело это оказалось нелегким. Хотя дно лощины и было сухим, ребята вскоре поняли, что она была вырыта бурным горным потоком, который часто неистовствовал в этих местах. На каждом шагу дорогу преграждали огромные валуны, заставляя чирешаров тратить неимоверные усилия, чтобы обойти их. Дан, жалобно стонавший еще вечером от массажа Урсу, был ему теперь от души благодарен. Боль в суставах и мышцах еще не совсем прошла, но, как ни странно, он перелез через эти адские камни, не испытывая при этом особенно тягостных ощущений.

— Урсу спас меня! — радовался он. — Не будь он так лют, я бы и теперь валялся у входа в палатку.

— А не пора ли тебе помолчать и занятья делом — осмотреть правый бок лощины? — поддела его Лучия.

К счастью, правый бок был довольно гладкий и безлесный, так что любой потайной вход можно было обнаружить без особого труда. Лишь кое-где молодая ель горделиво тянулась к небу.

— И все же по лощине проходят люди, — заметил Виктор. — Вряд ли мы здесь что-нибудь обнаружим.

— А ты уверен, что здесь были люди? — спросил Дан.

— Я заметил следы, они не оставляют никакого сомнения. Несколько еловых веток, срубленных топором, вытоптанные проходы между скал… Мне кажется, мы продвигаемся по каменной тропке, где довольно часто ходят люди.

— Значит, мы идем не в том направлении? — спросила Лучия.

— Не знаю, что и сказать… Мы осматриваем зону, указанную Урсу, а он не из тех, что ошибаются, когда речь идет о расстояниях и масштабах. Главное, правильно ли указал Дан место и направление луча.

— Я точно показал место, где я грелся в солнечных лучах, — стал оправдываться Дан.

— При этом ты сказал, что луч шел не параллельно краю долины, а немного наискось, — напомнил Виктор. — На основании этих слов Урсу и наметил зону.

— А если бы вы сами увидели тот солнечный луч, что тогда? — спросил Дан.

— Тогда все было бы иначе… Но прежде всего надо было правильно понять указание логофэта. А уж тогда и трудностей бы, верно, не было. Раз логофэт говорит о «стреле, пущенной в солнце», значит, речь идет о том, что солнце появляется там, у подножия скалы, лишь однажды и то на короткий срок. Теперь ясно! Пустишь стрелу в том направлении, и в том месте, где она упадет, находится потайной вход.

— Здорово и красиво придумано, — признал Дан.

— И очень точно.

— Виктор, — вмешалась Лучия, — а ты видел ту расщелину возле ели?

— Она слишком узка, Лучия. Да и образовалась недавно. Скорее всего, скалы сдвинулись под воздействием горного потока.

— А вам не кажется, что мы уже прошли эти сто пятьдесят метров? — опомнилась Лучия. — Я хотела считать шаги, но из-за этих обходов и поворотов поняла, что все зря.

— Пройдем еще немного, — предложил Дан. — Хороший лучник мог пустить стрелу еще дальше.

Но и дальше они не обнаружили ничего такого, что могло навести на след потайного входа. Правый склон лощины был по-прежнему гол и не обнаруживал ничего, достойного внимания. Тогда они повернули назад и направились к левому склону.

— А этот еще бесстыднее, — пошутил Дан. — И вовсе ничем не прикрыт.

Действительно, левый склон, еще более крутой и высокий, был совершенно лишен растительности, словно кто-то безжалостно обрил его наголо. Травы и то не было видно.

— Боюсь, что и на этой стороне нам не найти входа, — хмуро сказала Лучия. — Если и второй группе так повезет…

Урсу предложил другой план поиска: Мария и Тик должны были осматривать дно лощины и левую сторону, а он, пробираясь по верхней кромке, будет осматривать правый склон, который казался ему более трудным и недоступным. Некоторую часть пути между елями и высоким бурьяном он проделал без особых осложнений, успевая при этом еще и руководить поиском двух членов семьи Флореску, которые шли понизу. Молодая роща на склоне все больше раздражала Урсу. Все в ней было видно как на ладони — в таких местах не встречаются потайные входы.

А продвижение Тика и Марии по дну лощины было, можно сказать, почти развлечением. Шли они легко, трудностей почти никаких, но и мест, за которые взгляд зацепился бы, было немного. Хотя оба смотрели вовсю: не потому, что испытывали особые надежды, а потому что привыкли, как и все чирешары, добросовестно относиться к любым обязанностям. Малышка Тик был полон радужных надежд, чего, правда, нельзя было сказать про Марию. Он был уверен, что на сей раз им повезет. Потому он весело насвистывал, возбуждая своими трелями любопытство пернатых жителей. Вот-вот они найдут замок… и он встретит там… Он засвистел с такой трепетной нежностью, что Урсу невольно взглянул в его сторону, словно догадываясь о его тайне. И это спасло Тику жизнь…

Крупная рысь, размером почти что с Цомби, бесшумно скользила следом за светловолосым бойким мальчуганом. Зверь жаждал крови, готовился к прыжку. А мальчуган ни о чем не подозревал. Силач Урсу прекрасно знал, как опасно молниеносное нападение рыси. Разорванная сонная артерия — неминуемая смерть… Рысь кралась в нескольких метрах позади Тика, а сам Тик на таком же расстоянии следовал за Марией. Урсу находился на высоте пяти метров над ними. В тот самый миг, когда Мария, подняв голову к Урсу, что-то сказала, он прыгнул. Тут же прыгнула и рысь. Но прыжок силача оказался чуть длиннее. Оба тела столкнулись в воздухе. У парня руки были наготове, а рысь уже не могла остановить своего полета. Она ударилась о грудь силача, и стальные пальцы мгновенно стиснули ей горло. Рысь все же дотянулась лапой до губ Урсу, но силы оставили ее. Когда Тик обернулся, зверь безжизненно висел в руках Урсу.

Ошеломленные Тик и Мария следили за смертельной схваткой человека со зверем. Все произошло настолько внезапно, что они не могли понять, на кого нападала рысь. И поэтому Тик укоризненно сказал Урсу:

— Зачем же ты убил ее? Такая красавица…

И очень удивился, когда силач обнял его за плечи и большой ладонью ласково провел по его светлым волосам.

Урсу даже страшно было подумать, что могло бы произойти, опоздай он лишь на одно мгновение…

— Урсу! — вскрикнула Мария. — Ты ранен!

Из губы великана сочилась кровь.

— Чепуха! Язык прикусил.

Он отер губы тыльной стороной руки и сплюнул кровь. Посмотрев на мальчугана, который печально разглядывал убитого зверя, он подумал, что не пожалел бы и жизни ради любого из чирешаров. Но среди них были двое — Лучия и Тик, — во имя которых он бы… Он так и не нашел нужных слов.

— Все, — спохватился он. — Продолжаем поиск.

Лощина внезапно изменила свои очертания. Склон сделался высоким и обрывистым. И Урсу пришлось пустить в ход всю свою ловкость гимнаста, чтобы взобраться наверх. Гребень был так узок, вокруг так пусто, что великан с трудом там удержался. Он продвигался на четвереньках, напрягая все силы, а порой делая невероятные прыжки и выверты, чтобы перескочить коварные трещины, неожиданные пропасти. Пройдя таким мучительным образом метров тридцать, он набрел наконец на маленькую площадку в виде продолговатого ромба и вытянулся на ней, словно кто-то бросил его на землю. Он был измучен вконец. Лишь некоторое время спустя он пришел в себя и огляделся. Слева на дне лощины прямо под ним показались Тик и Мария. Справа по дну соседней лощины приближались, не замечая его, Виктор, Лучия и Дан.

— Эй! — крикнул им Урсу. — Нашли что-нибудь?

Но прежде чем он успел это выговорить, глаза его заметили какую-то точку прямо посередине ромба. Он пристально всмотрелся, потом поискал глазами друзей.

— А вы ничего там и не могли найти! Взгляните на часы!

— Ты что, опять задумал самоубийство? — гневно спросила Лучия.

— Три минуты девятого! — крикнул Дан.

— Четыре! — донесся голос Виктора.

— Четыре! — повторила словно эхо Мария.

— В четыре минуты девятого, — объявил Урсу, — чирешары подошли к входу в замок. Тащите багаж и веревки. Быстро! Здесь на площадке хватит места всем…

…Прямо посредине площадки, на которой Урсу остановился после мучительного перехода по гребню, он увидел маленькое ромбовидное отверстие. Края его были так ровны, тщательно отделаны, что у него не оставалось никаких сомнений. Либо человек пробил это отверстие, либо довершил дело, начатое природой. Этой мыслью Урсу и хотел поделиться со всеми — не в его привычке было в одиночку радоваться открытию. Он терпеливо ждал ребят и старался даже не глядеть в сторону ромба. Поймав брошенную Виктором веревку, он помог всем взобраться на гребень. Первым был Тик, который поспешил ухватиться за конец кинутой сверху веревки, затем последовали Мария, Лучия, Дан и Виктор.

— Надеюсь, я не зря затащил вас сюда! — заявил Урсу друзьям. — Лично я думаю, что это отверстие и есть вход в замок.

Осторожно и взволнованно, словно совершая какой-то обряд, приблизились чирешары к ромбу, обозначенному в середине площадки. Отверстие выглядело темным и мрачным. Урсу наклонился и посмотрел вниз. Дна не было видно.

— Что-то вроде глубокого колодца, — сказал Урсу. — Но обработанного рукой человека. Дайте мне фонарь.

Луч света вырвал в темноте железные скобы, нечто вроде ступенек, уходивших в глубину. Потом силач потребовал, чтобы ему подали камень и, приблизив ухо к устью колодца, бросил его, считая в уме секунды, пока не услышал всплеска воды.

— Метрах в тридцати — вода, — сказал он. — Пора начинать спуск.

Виктор и Лучия обвязали его веревкой. Договорившись с ним о четкой системе условных знаков, Урсу стал спускаться. Крепкие железные скобы вели к самой поверхности воды. Он опустил руку в воду и нашарил там следующую скобу. Неужели путь вел вниз? Так где же вход? Что, если он залит водой, скопившейся от дождей и стаявших снегов? Нет, этого не могло быть! Дождей и снегов было всегда предостаточно… Следовательно, вход должен быть не под водой, а где-то выше, куда вода не достигает.

Он стал подниматься наверх, ища лучом фонаря трещину или углубление. И обнаружил его на полпути — на противоположной стене, метрах в пятнадцати над уровнем воды. Отверстие было трудноразличимо — оно было не ровным, а чуть скошенным, так что на первый взгляд могло сойти за пятно или продолговатую тень. Хотя оно и было очень узким, Урсу пробрался в него, сделал шаг, второй и увидел, что стены расширяются и перед ним — подземный переход, а справа опять какая-то трещина в скале, уходящая куда-то вверх. Он сделал еще шаг и вдруг почувствовал, что под ногой что-то шевельнулось, качнулось. Он мгновенно отступил, и в ту же секунду к его ногам с диким грохотом свалился большой угловатый камень. Он мог легко размозжить голову любому непрошеному гостю. Урсу был на волосок от смерти — и все же он не смог удержать возгласа радости. Теперь он был уверен: это был путь в замок! Ведь искусный логофэт предупреждал в своей грамоте: «…и остерегаться опасностей у каждого порога…» Вот они, первые ворота «Замка двух крестов»!

Он постарался вспомнить древний текст. На память пришла фраза: «Ведет вниз вверх в равной мере, затем ведет прямо». Это указание логофэта следовало после фразы о стреле. Стало быть, он шел не по правильному пути. Это была западня, и целью ее было погубить того, кто не знал верного пути к тайне. Истинный путь находился именно в том углублении справа, что вело вверх… Недолго думая он снял с себя, как и тогда в Вултурешть, веревку и, осторожно передвигая ноги по каменному настилу перехода, стал подниматься по нему вправо. Не успел он пройти и нескольких метров, как в ужасе остановился. Он находился на площадке, нависшей над бездной. Вокруг — одна пустота. Площадка напоминала трамплин над пропастью. Брошенный камень ударился о препятствия лишь несколько мгновений спустя. Ну и ну! Он повернул луч фонаря и недалеко от входа увидел в углублении железные скобы, подобные тем, что были в колодце. Те же ручки, на том же расстоянии друг от друга. Казалось, ступеньки вели к вершине гребня, но не прямо вверх. А чуть наискосок. Все ясно: подземный путь вел в недра горы внутри гребня, который он преодолел с таким трудом. Чтобы окончательно убедиться в этом, он поднялся на несколько ступенек и через десять — двенадцать метров очутился в просторной комнате, в конце которой начинался новый переход. Единственное убранство комнаты составляли каменные скамьи, вырубленные в стенах. Урсу решил, что здесь было что-то вроде приемной…

Нельзя было терять ни минуты. Он быстро, но и осторожно проделал обратный путь; обвязавшись веревкой, поднялся на поверхность. Чирешары ждали его в нетерпеливом волнении. Он тут же рассказал им обо всем, что видел под землей, и набросал точный план входа, отметив опасные места, возможные трудности и с точностью почти до сантиметра определяя расстояния. Настала великая минута. Было тихо, звучал лишь голос Урсу. Он предложил, чтобы Виктор немедленно возглавил экспедицию, а ему, Урсу, доверили арьергард. Все единодушно поддержали его, ибо знали, как и силач, сколько смелости, ответственности и решимости мог проявить скромный, порой даже робкий на вид Виктор. Радость переполняла чирешаров: наконец-то они вступали в замок!

Точные указания Урсу помогли смельчакам-первопроходцам добраться до приемной без всяких трудностей. Виктор у входа в колодец и Урсу посередине обеспечивали спуск чирешаров с помощью ловко придуманной системы связки, исключавшей всякую опасность. А поскольку Виктор все же опасался неприятных сюрпризов, он попросил Урсу сопровождать каждого до приемной. Последним спустился Виктор с необходимым багажом.

В каменной комнате Виктор попросил всех зажечь фонари. Яркий свет помог им быстро осмотреть помещение. Потом Виктор погасил фонарь, остальные последовали его примеру.

— Есть у нас запасные батареи? — спросил он.

— У нас должно быть еще двенадцать батарей. На каждый фонарь по одному комплекту.

В охотничьих фонарях помещались по две батареи.

— Ты боишься, что их не хватит? — поинтересовался Дан.

— Мы же не знаем, какой длины подземный переход, — ответил Виктор. — Может, он очень длинный. Мне все больше кажется, что он пересекает горы из конца в конец. Замок может быть только на той стороне.

— Что ты! — ужаснулся Дан. — Да кто ж мог прорыть такой длинный тоннель? И каким образом?

— Вода, мой милый! — объяснила Лучия. — Этот тоннель не что иное, как русло подземной реки. Кто-то изменил течение там, у источника, и возник подземный переход. Вот и вся тайна!

— Вот и вся тайна! — выговаривая фразу по слогам, повторил Виктор. — Ты была права, Лучия: путь в замок мог вести лишь по руслу реки. Только мы не думали, что река — подземная.

— Но как могла попасть сюда Девушка в белом? — спросил Тик. — Откуда она могла узнать про этот вход? Ничего не понимаю…

— Этим путем в замок никто не проникал, наверное, уже сотни лет, — сказал Виктор. — Тут не видно даже следа недавних посещений. Девушка в белом прошла не здесь.

— Значит, есть и другой вход в замок, — заключила Мария.

— Совершенно верно, — подтвердил Виктор. — Есть и другой вход, и открыт он, по-моему, сравнительно недавно. Но кто мог это сделать? И почему он утаил это? Странная история… Правда, какое-то объяснение может быть…

— Какое? — нетерпеливо вскинулся Тик.

— Я еще не уверен в этом, но кое-что подозреваю, Тикуш… Если это подтвердится… Может, сам путь подскажет нам, в чем дело. Идти надо очень внимательно.

Слова эти были восприняты как сигнал к отправлению. Чирешары поднялись со скамеек, проверили фонари. Порядок следования установился как бы сам собой. За Виктором шли Тик и Цомби, затем Мария, Дан и Лучия. Замыкал шествие Урсу, тащивший огромный рюкзак.

Виктор проник в подземный коридор и направил луч фонаря перед собой. Коридор шел прямо, был довольно высок и просторен. Можно было идти по нему не сгибаясь.

Одно только мешало чирешарам — сильный напор воздушного потока. Они преодолевали его с трудом, отмеривая каждый шаг, внимательно вслушиваясь. Через некоторое время до слуха шести рыцарей донесся странный шум.

— Кажется, где-то поблизости бушует буря, — сказал Виктор.

— Или водопад, — встрепенулась Мария.

— Через несколько минут шум стал еще явственней. Это был какой-то металлический, скрипучий, временами пронзительный свист, как будто его издавало неведомое чудище.

— Внимание! — проговорил Виктор. — Кажется, мы приближаемся к двери. Нет, к воротам! — вспомнил он слова грамоты. — Поэтому такой шум.

И действительно, через несколько минут луч фонаря уперся в металлическую дверь, пробитую посредине. Проникая в эту пробоину, воздух надсадно гудел. Неужели это металлическое чудище было придумано для того, чтобы отпугнуть непрошеных гостей? Может, это было одной из тех опасностей, о которых предупреждал логофэт?

— Опасности ждут у каждого порога, — напомнила Лучия.

Урсу немедленно подошел к Виктору. Достав шест, он ткнул им в дверь. Дверь не сдвинулась с места.

— Неужели заперта? — спросил он.

— Не думаю, — ответил Виктор. — Тогда логофэт не предупреждал бы об опасностях. Дверь просто закрыта, и, по-моему, держится она в этом положении лишь силой воздушного потока.

— Тогда подналяжем! — предложил силач.

— Только осторожно, Урсу. Кто знает, что там за нею!

Опершись спиной о стену, Урсу толкнул дверь ногой. Она приоткрылась почти до половины, но ветер снова захлопнул ее. Однако Виктор успел осветить фонарем пространство за дверью и увидеть продолжение тоннеля. Он заметил и другое: за порогом зиял провал…

— Виктор! — крикнул силач. — Я сейчас подтолкну эту чертову дверь, а ты тем временем внимательно погляди, что за ней. Всем зажечь фонари!

Все стали с зажженными фонарями позади Урсу, а он уперся руками в дверь и стал толкать ее. Когда она достаточно приоткрылась, чирешары увидели ловушку: от порога двери метра на два не было пола.

— Урсу, ты можешь подержать дверь еще несколько секунд? — спросил Виктор.

— Могу и больше, — ответил тот.

Виктор решился. Не говоря ни слова, он оттолкнулся и перемахнул через провал. Друзья ахнуть не успели. Он зажег фонарь и тут же увидел на уровне дверной ручки кольцо, вделанное в стену. Привязав веревку к ручке, он пропустил ее через кольцо и потянул к себе. Дверь прижалась к стене. Виктор завязал узлом веревку — вход был свободен. Урсу, освободившись от тяжести двери, одновременно с Виктором направил луч фонаря на дно провала.

Он был не очень глубок — пять-шесть метров, не более. Но со дна тянулись навстречу острия камней и источенных ржавчиной клинков, которые легко могли проткнуть тело упавшего в яму.

— Господи! — ужаснулась Мария. — Какая жестокость! Ни одного шанса пробраться сюда живым. Как же мы перейдем?

Тик не стал ждать приглашений. Словно кошка он перескочил через пропасть, за ним Цомби. Потом прыгнул Урсу, чтобы помочь тем, кто случайно оступится. За ним последовала Лучия, потом Мария… Остался Дан, который никогда еще не преодолевал расстояния больше метра. И не столько клинки на дне провала, сколько боли в суставах и мышцах ног заставляли его стоять в нерешительности.

— Делать нечего! — неуверенно пошутил он. — Придется расстаться. Не представляю, как тут можно проложить мост…

— Проще простого, — ответил Урсу. — Виктор, кинь ему веревку.

Никто не знал, что задумал Урсу. А тот стал ногами на краю маленькой пропасти и внезапно упал лицом вперед. Руки вцепились в противоположный край ямы. Тело медленно опустилось, пока не приняло горизонтального положения. Мостик был готов.

— Скорее переходи! — рявкнул Виктор на Дана, который не верил собственным глазам.

Бедняга тут же очнулся, ступил ногой на шею Урсу и, держась за веревку, кинутую Виктором, перешел на противоположную сторону и обессилено опустился на руки Виктору.

— Если бы ты не заорал на меня так, я бы ни за что не участвовал в этом кошмаре. Ты чудовище! И ты и Урсу!

Урсу уже был рядом и, по звуку его голоса все догадались, что вся эта история немало позабавила его.

— А ты легкий как пух. Я и не почувствовал тяжести. Когда ты успел похудеть?

— Пока расхаживал по твоей спине, — ответил в том же тоне Дан.

Для Урсу подобные упражнения действительно были сущей безделицей. Виктор отвязал дверь, и она с шумом захлопнулась.

— Вперед!

Казалось, тоннелю конца не будет. Ни намека на выход впереди. Холодный, пронизывающий ветер по-прежнему бил в лицо, но чирешары уверенно шли и шли. Ведь под ногами был выложенный плитами пол, а впереди их ждал замок белого мрамора, притягивавший их, словно магнит, своими тайнами и заманчивыми приключениями. Особенно спешил младший из них, русый, курносый паренек, робко мечтавший о скорой встрече.

Один раз тоннель раздвоился. Виктор с опаской пошел по одному из путей и вскоре очутился на краю головокружительного провала. «Ведет вниз вверх, потом ведет прямо», — говорилось в древней грамоте. Значит, надо держаться прямого пути. Он повернул обратно, и наши рыцари продолжали свой путь вперед. Вскоре в лучах фонарей показалась другая дверь, похожая на первую. Какая опасность подстерегала их тут? Если бы не наставления милостивого логофэта…

Едва Виктор приоткрыл ногой дверь, как мощный поток камней обрушился с потолка тоннеля. Когда наступила тишина, Виктор снова приоткрыл дверь. Прямо у порога была яма, почти доверху наполненная камнями. Такая же западня, как и у первой двери. Любому попавшему в нее, яма грозила смертью.

Перешагнув и через это препятствие, чирешары обследовали механизм западни. Камни находились в выемке над дверью. Один из них опирался на металлическую плиту. Открывая дверь, Виктор толкнул плиту, и за опорным камнем посыпались и остальные. Лавина!

— Эта западня — нечто вроде документа с печатью, — сказал Виктор. — Никто не проходил тут давным-давно. Даже те, кто знал тайну замка. У первой двери ловушку можно обойти, но здесь камни рухнули бы в любом случае. Последний человек, прошедший этим путем, назад уже не вернулся.

— А интересно, в каком веке проходил тут последний обитатель замка? — задумчиво проговорила Мария. — И как он был одет?

— Чтобы узнать это, мы должны прежде всего добраться до замка, — напомнил Дан.

И чирешары продолжали идти по темному тоннелю, конца которому не было видно.

Девушка в белом следила сквозь полуоткрытую дверь своей комнаты за тем, что делалось во внутреннем дворе замка. Трое похитителей беспокойно шагали из угла в угол, а человек со шрамом без передышки курил. Он что-то говорил, размахивая кулаками, словно грозил кому-то. Когда они проходили мимо ее двери, девушка уловила обрывки фраз:

— «…Пропади все пропадом! Именно теперь, когда нам так нужно… когда мы бы обязательно нашли…»

Больше ей ничего не удалось разобрать. Шаги отдалились. Девушка снова приникла к двери. Человек со шрамом по-прежнему размахивал руками, а двое других слушали и молчали, лишь изредка кивая головой.

Потом они остановились у зубчатой стены. Человек со шрамом сурово сказал что-то помощнику. Рука его указывала на выемки в стене, что вели к зубцам, затем опять решительно рассекала воздух. Толстяк склонил голову, что-то ответил. Его поддержал и тщедушный.

— Тихо, Филипп… ни звука! — шепнула Девушка в белом. — Поглядывай, да не шуми. Видно, что-то случилось…

Человек-хорек стал карабкаться по стене. Каждое движение давалось ему с трудом, сразу было видно, что он не привык к подобным упражнениям. Пленнице казалось, что она наблюдает трюки клоуна-акробата, и еле сдерживалась, чтобы не захохотать. Руки, ноги, тело человека то и дело мешали друг другу, превращая передвижение несчастного в потешную, но небезопасную сцену; почти добравшись до зубцов, он внезапно потерял равновесие и повис на одной руке.

Вскарабкавшись наконец на вершину стены, человек лег навзничь и глубоко вздохнул: казалось, он вбирает в себя побольше воздуха, пытаясь восстановить потерянные силы и, главное, справиться со страхом.

Потом он встал на колени, перекрестился и на четвереньках пополз по краю стены. Достигнув проема между зубцами, он махнул рукой товарищам, стоявшим внизу, и уселся за каменной пирамидой, явно высматривая что-то за пределами замка.

Человек со шрамом сказал ему опять несколько слов, затем вместе со вторым помощником направился к источнику в другом конце двора. Внимательно осмотрев стену позади источника, он о чем-то перемолвился с тщедушным и внезапно повернул голову в сторону потайной двери, из-за которой следила за ними Девушка в белом.

Пленница вздрогнула. Ей казалось, что взгляды их встретились. Она бесшумно прикрыла дверь и уселась на койку рядом с Филиппом.

— Филипп! Сделаем вид, что мы ничего не знаем. Неужели он нас заметил?

Минуты текли медленно. Но дверь так и не открылась. Изнемогая от долгого тревожного ожидания, девушка наконец решилась и на цыпочках подошла к потайной двери. Прильнула ухом к двери, но ничего не услышала. Прождав недвижно несколько мгновений, она подняла руку к краю двери и попыталась открыть ее, нажав пальцами. Но дверь не сдвинулась. Тогда она налегла сильнее. Никакого результата. Она рванула изо всех сил. Но дверь не поддалась.

— Нас заперли!

Она подбежала к тяжелой металлической двери посреди стены. Как всегда, она была заперта и теперь. Девушка замерла, словно окаменела. Потом решительно выпрямилась. С равнодушным и независимым видом она неторопливо начала прохаживаться по комнате. Но по щекам текли крупные, горячие слезы…

Чирешары между тем продвигались по темному тоннелю, не встречая на пути больше никаких дверей. В одном месте оказались ступеньки. По подсчетам Виктора, их было семь. Он опустил ногу на первую, но тут же одернул ее. Вдруг и эти ступени — один из «порогов»? Скорее всего, это так. Он постучал металлической тростью по этой первой ступеньке. Звук был глухой, полный. Так же отозвались и вторая и третья. Четвертая ступенька ответила иначе. И пятая и шестая. Последняя снова звучала глухо. Разница в звуках, конечно, была не случайна.

— Новая ловушка? — спросил Тик.

Вместо ответа Виктор ударил каблуком по четвертой ступеньке. И тут же почувствовал, как она поддалась, открывая пустоту. Там, где только что стояли три ступеньки, теперь зияла бездонная пропасть. Верная гибель…

— Путь к смерти! — содрогнулся Виктор. — Этот замок так искусно защищен, что и стражников не нужно. Если бы какой-нибудь воин или путник и обнаружил вход и захотел бы узнать тайну замка, он бы все равно сложил здесь голову. Не погиб бы в первой западне, страх все равно погнал бы его назад. И тайн никаких не захочешь…

— А отверстие не широкое, — объявил Урсу. — Запросто можно перепрыгнуть.

Но все же он остановился у края провала, чтобы подстраховать ребят, а главное, помочь девушкам и Дану.

Тоннель опять вел прямо вперед. Где-то вдали показалось вдруг маленькое голубое отверстие. Вверяясь точным указаниям радного логофэта Кристаке Зогряну, чирешары ускорили шаг, все более приближаясь к голубому просвету. Это был конец тоннеля. Урсу, привыкший к быстрым рекогносцировкам, опередил Виктор и вышел первым. К счастью, он поспешил. И потому удар пришелся не по голове, а по рюкзаку. Удивленно оглянувшись, он еще успел увидеть падение огромного, изъеденного ржавчиной меча. Конечно, теперь он уже не мог причинить особого вреда. Но в свое время он бы легко отсек голову неосторожному пришельцу.

Этот удачный конец вызвал веселое оживление среди чирешаров.

— Как же мы не подумали, что выход — это тоже «порог»! — упрекнул себя полушутя, полусерьезно Виктор. — Ребенок и то догадался бы… Какая же длина у этого тоннеля?

— 11 349! — отрапортовала Лучия.

Все остолбенело уставились на нее, только Урсу задумался.

— Не может быть. Тут не больше восьми километров…

— 11 349 шагов! — повторила Лучия.

— Ты что, в своем уме? — удивилась Мария. — Неужели ты считала?

— А что было делать? Не слушать же вашу глупую болтовню! Вот я и считала шаги. Прошу простить меня, что я не участвовала в общей беседе. 11 349 шагов или… умножить на 70 сантиметров… это будет… Сколько будет, Урсу?

— Приблизительно 7950 метров. Постойте! Точно 7944 метра. Почти восемь километров.

— О Санта Лучия! — воскликнул Дан. — Наши походы ничему тебя не научили! Зачем тебе считать шаги, когда рядом с тобой Урсу? И когда ты отучишься?

Чирешары выбрались из подземелья. Поднявшись по ступенькам, они очутились на скалистом плато, расположенном в конце горной гряды высотой в сотни метров с крутыми, обрывистыми склонами. Гряда эта вела к тесному нагромождению острых скал посреди глубокой впадины, окруженной неприступными горами. Одним орлам были доступны эти высоты. А посередине впадины возвышалось это нагромождение скал — гордых, острых, грозных…

— «Орлиная крепость»! — выговорил малыш Тик, и глаза его заблестели от волнения.

Только он произнес это, как перед глазами чирешаров нагромождение скал действительно обрело очертания реальной, естественной, но фантастической, неприступной крепости. А высоко в небе парил орел, словно ожившая печать минувших веков.

Был полдень. Огромная впадина была залита солнечным светом. Кто-то заметил, что пора отдохнуть, а некая черноглазая с длинными косами просила сделать привал только у самого входа в крепость, у ворот замка.

Гряда была разровнена рукой человека и служила мостом между входом в тоннель и замком. Почти три километра тянулся каменный мост, залитый солнцем. Наконец чирешары остановились у входа в замок. Нагромождение скал было рассечено прямо посредине. Здесь, наверное, были ворота крепости. Но нигде не видно было ни замка, ни колонн, ни сводов, — ничего, что напоминало бы о княжеской роскоши. Скалы были дики и сумрачны, как и вся окружающая природа.

Чирешары остановились на узком плато, сбросили багаж и, чувствуя, как у них вырастают крылья, стояли и смотрели сияющими глазами на возвышавшуюся крепость. Они думали о том, что входить в нее надо тихо и торжественно, как и подобает открывателям.

— Сперва сделаем привал, отдохнем, приведем себя в порядок, — сказала Лучия.

— А потом и состоится торжественное вступление в крепость, — объявил Дан.

— А может, там мы и замок найдем, — мечтательно проговорила Мария.

Где-то вдали внезапно раздались глухие раскаты. Подобные артиллерийскому салюту. Для чирешаров они прозвучали неожиданной угрозой. Вместо веселья в душу невольно вкрадывалась тревога.