Рыцарь пустыни, или Путь духа

От автора

Эта история была написана два года назад в результате размышлений, которые посетили меня среди песков Египта и пустых келий отшельников, давно ушедших в мир иной.

Возможно, издав эту книгу, я должен попросить прощения за мое отклонение от знакомого, проторенного пути приключений, так как в ходе литературного опыта, длящегося, стыдно сказать, уже более четверти века, я часто замечал, что тот, кто пытается свернуть с курса, намеченного для него традицией или общественным мнением, как правило загоняется обратно градом каменьев и улюлюканьем толпы. Несомненно, многие, похоже, считают крайне неправильным, когда автор пытается, пусть даже крайне редко, обращаться к новому направлению мысли или новой группе читателей. Как он начал, так должен и продолжать, утверждают они. Тем не менее я отважился на описание истории великого и, на первый взгляд, удачного платонического эксперимента Руперта Уллершоу главным образом потому, что меня заинтересовала эта проблема: в тех условиях, в которых он волею судьбы оказался на Востоке, был он прав или не прав, держась за железное толкование данной в юности клятвы и строгую букву закона Запада? И следовало ли ему возвращаться к жене-англичанке, которая столь дурно обошлась с ним, как, в конце концов, он все-таки решил поступить? Короче говоря, можно или нельзя позволять обстоятельствам изменять моральные нормы?

В данной книге вопрос этот решается однозначно, и хотя Меа сама была частью такого решения, если взглянуть на этот вопрос ее глазами, то все покажется не столь простым. Тем не менее, я склонен полагать, что здесь дан правильный ответ на этот вопрос. Кроме того, какова бы ни была точная причина и природа принятого решения, должно быть нечто приятное и благородное в полном отречении ради совести, даже если окружение и общественное суждение не требуют такой жертвы. По крайней мере, такова одна из точек зрения на жизнь, ее устремления и возможности; та, что, устав от родной земли, обращает свое лицо к звездам.

А иначе, отчего тогда древние отшельники так сильно поистерли каменные ложа своих келий? Отчего, тем или иным образом, преемники их по-прежнему истирают все те же ложа повсюду на бескрайней земле, особенно, на мудром и древнем Востоке? Я думаю, что ответ на это один – вера. Та самая вера, что подвигла Руперта и Меа к тому, что они считали самым главным в их долгом послушничестве, – вера в личное воскрешение и воссоединение душ. Без опоры на эту веру в той или иной ее форме, сколь слабой и колеблющейся она бы ни была, невозможно представить себе счастье или даже просто продолжение нашего человеческого мира.