Рыцарь в змеиной коже

Юлия Александровна Лавряшина

РЫЦАРЬ В ЗМЕИНОЙ КОЖЕ

повесть-сказка

Глава 1

В поисках выхода

Мальчик был заперт в башне. Она была настолько высокой, что с земли казалось, будто флюгер-флажок на её макушке вертит облака. И Лей сейчас всё отдал бы за то, чтоб его посадили в темницу под самой крышей, где было единственное крошечное окошко, едва различимое снизу. Тогда он видел бы косые лучи солнца и быстрые тени птиц, слышал бы голос ветра, а, может, даже журчащий голос реки, извивавшейся у подножья башни серебристой змейкой. Было бы чему улыбнуться…

Но мальчика бросили в подвал, куда ни солнце, ни звуки жизни не проникали. Даже крысы не забредали сюда и не скреблись по углам. Даже пауки избегали этого гнилого места. Здесь царил сырой, отвратительный запах, от которого мутило, как и от пищи, приносимой стражниками. Их лиц он не видел, они швыряли жестяную миску в узкую щель, проделанную в массивной двери.

Через эту щель сочился тусклый свет из коридора, но разглядеть хоть что-то было невозможно – она находилась слишком высоко, мальчику не хватало роста. И не на что было встать, чтобы выглянуть наружу. Оставалось радоваться тому, что дважды в день ему просовывают миску с кашей. Он привставал на цыпочки, чтобы принять её. Даже ложки Лею никто не давал, и ему приходилось есть тошнотворное месиво руками. Не удивительно, что у него постоянно болел живот.

Но всё же это не помешало мальчику в первый же день обшарить все уголки в поисках хотя бы маленького отверстия в стене или полу, которое, если копать годами, можно превратить в подземный ход. И сбежать! Правда, сама мысль о том, что он успеет вырасти, пока пытается вырваться на волю, была просто кошмарной. И Лей в ужасе отмахивался от неё руками, как от живого чудища или призрака, которого живым не назовёшь, но страшно от этого не меньше.

- Я выберусь, - бормотал он, боясь забыть звук своего голоса. – Я не собираюсь оставаться тут навечно! Я не крот-обормот, чтобы жить под землёй.

Однако подходящей дырки так и не нашлось. Камни, из которых его предки сложили башню, были подогнаны крепко. Изо дня в день мальчик проверял каждый, пытаясь найти тот, что закреплён, как попало. Ведь даже среди самых трудолюбивых людей должен был оказаться хотя бы один лентяй, положившийся на «авось». Пальцы у Лея уже ныли от бесплотных усилий, а башня так и не дала слабину.

Вот тогда его и накрыло отчаяние. Раньше мальчик не был знаком с этим чувством. Ведь даже, если голодал, всегда находил кусок на прилавке торговца, который лежал без присмотра. Он, конечно, знал, что воровать – грешно, и рано или поздно, Бог накажет за это, но очень уж тоскливо становилось в желудке, когда в доме кончалась еда, а родителям не на что было купить припасов. На работу Лея никто не брал, ведь хотя ему было уже тринадцать, выглядел он на десять, и городские лавочники только смеялись, когда он просился к ним в помощники.

- От тебя помощи, как от козла молока, - точно сговорившись, повторяли они один за другим, и Лей уже ненавидел этого козла, с которым его почему-то сравнивали.

- А у тебя ума, как перьев у сома, - огрызался мальчик, но вполголоса, чтобы не получить пендаля от торговца, скорого на расправу.

Сейчас, лёжа на склизком земляном полу, Лей размышлял о том, почему жизнь обошлась с ним так несправедливо. Родись он в семье зажиточного купца, гулял бы сейчас по цветущему саду, любуясь зелёным кружевом тонких ветвей. А дома его ждал бы горячий, вкусный обед, и красивые игрушки, каких у мальчика никогда не было. Его обули бы в мягкие башмаки, и ноги у него всегда оставались бы чистыми, а не как сейчас… Лей никак не мог смириться с чернотой под ногтями и на пятках, хотя с рожденья бегал босиком.

- Ишь, принц какой, - насмешничал старший брат Пок, замечая, как он щепкой выковыривает грязь. – Может, мамка тебя на большой дороге нашла? Из королевской кареты выпал?

- Ты – глупый Пок-пупок! – вспыхивал Лей. – Она не мамка, а мама. Запомни уже!

С таким пренебрежительным отношением к женщине, давшей им жизнь, он не мог согласиться. Конечно, их мать была обычной прачкой, изнурённой тяжёлой работой, рано постаревшей и необразованной, но когда её красная, распухшая рука осторожно касалась его светлых волос, Лей замирал от нежности.

И ещё однажды мама подарила ему книжку, которая изменила его жизнь. Называлась она «Азбукой». Бог весть, где раздобыла её неграмотная прачка, но это изменило жизнь её сына. Одного из её сыновей. Лей старался не задумываться о том, почему книга досталась именно ему, но гордился этим. С ней мальчик отправился к соседу-портному, который назвал ему все буквы и научил складывать их в слоги. За это Лей целый месяц разносил готовую одежду заказчикам портного. На бегу он читал вывески и не мог нарадоваться тому, что с каждым днём это получается всё ловчее.

- Больно много ты о себе воображаешь! – так и взвился Пок, уличив Лея в грамотности. - Трое братьев у меня и две сестры, а нос задираешь ты один. Как не родной прямо!

На это ответить было нечего. Лей и сам частенько ощущал себя чужим в своей семье. Как будто ему был предначертан иной путь, а он заплутал однажды, и с тех пор никак не мог вернуться в свою реальность.

Хотя Лей ничего не знал, кроме бедности, ему так и не удалось привыкнуть к ней. Ходить в обносках старшего брата, засыпать с пустотой в животе, и не надеяться на то, что завтрашний день улыбнётся надеждой, - всё это приводило мальчика в отчаяние. Сколько раз он твердил, зажмурившись покрепче (чтобы сбылось!): «Я вырвусь из нищеты!» Любым способом, какой только придёт в голову. Потому что всё годилось для того, чтобы освободить мать от корыта с чужими тряпками, а отца от работы в руднике, отнимавшей здоровье. От его надрывного кашля ночами невозможно было уснуть. Лей ворочался в своём углу, чувствуя, как у самого начинает болеть в груди.

- Если мне удастся разбогатеть, я вылечу его! – шептал он, накрывшись с головой драным отцовским пиджаком, заменявшим мальчику одеяло. - А всех братьев и сестёр отправлю в школу, чтобы им не пришлось также мучиться всю жизнь. Даже этому дураку Поку помогу. Не знаю как – но помогу.

И однажды Лея осенило: надо уйти в разбойники. У него есть друзья с улиц города, готовые на что угодно, с ними будет весело! А в их семье всем живётся безрадостно… Раз уж старший брат считает, будто его, Лея, нашли на большой дороге, значит, там ему и место. Почему бы не стать новым Робином Гудом, и отбирать у богатых всё, что те силой отняли у бедных? Таких, как родители Лея и их соседи.

О том, чем тогда он будет лучше ненавистных ему грабителей, в тот момент Лей не задумался…

Глава 2

Нежданная гостья

Его разбудил звук. В первый момент Лей даже не сообразил, что именно расслышал сквозь сон. Мальчик не мог понять, сколько уже провёл в этом мрачном подвале – то ли месяц, то ли год… И за это время слышал только шаги стражников и скрежет отпираемой створки на окошке, в которое подавали и забирали миску. А этот звук был из тех, что остались на воле. Лей тосковал по свежему воздуху и высокому небу с такой силой, что тихонько выл ночами, как запертый в клетку волчонок. И клялся никогда больше не нарушать установленных правил, лишь бы снова не оказаться в тюрьме. Теперь он точно знал: даже самый весомый слиток золота не может сравниться в блеске с солнечным светом…

У него хватило выдержки не вскочить сразу, как пробудился его слух, и только чуть-чуть приоткрыть глаза. Сперва ничего разглядеть не удалось, но потом мальчику показалось, будто в противоположном углу камеры что-то шевельнулось. И снова раздался шорох – вот, что это был за звук!

«Крыса?» – немало удивился он, ведь подходящего лаза для неё в стенах не было. Или просто ему не удалось отыскать? Нет, мелькнувшее во тьме существо, было поменьше крысы. Или этот грызун сильно отощал… Лей заставлял себя не двигаться и ровно дышать, чтобы не спугнуть гостя, и разглядеть его как следует. Может, удастся заметить, куда тот нырнёт, и раскопать отверстие до такой степени, чтобы пролезть в него самому?

Рассмотреть, кто же там копошится во тьме, никак не удавалось. А существо не спешило приблизиться, хотя почему-то Лей был уверен, что оно отлично видит его. Или чует… Тогда ему уже пора было понять – от мальчика не исходит угрозы. Лей не собирался ни убивать пришедшего к нему, ни ловить его.

И он решился. Не шевелясь, спросил одними губами:

- Кто ты? Я не обижу тебя. Только не уходи. И не бойся.

- И не собираюсь, - прошелестело в ответ. – Я пришла к тебе.

Что-то узкое, проворное скользнуло из угла в угол, и Лей подскочил от страха: змея! Она тотчас замерла, уткнувшись в плотную волну его страха.

- И кто же из нас боится? – раздалось насмешливое.

- Да ты же гадюка! – воскликнул Лей, разглядев тёмный зигзаг вдоль спины, когда змея оказалась в мутной полоске света, сочившейся из щели в двери.

Его точно пронзило этой угрожающей молнией, и ладони мгновенно вспотели от страха. В ответ раздалось то ли фырканье, то ли шипение:

- Поразил! А то я не знаю, что я – гадюка.

На всякий случай он подобрал ноги:

- Укусишь?

- Враг я себе, что ли, - немытые ноги кусать?

Даже не подумав обидеться, мальчик спохватился:

- А почему ты говоришь по-человечески?! Ведь ты же змея?

- А почему ты решил, что я говорю по-человечески?

- Но я же тебя понимаю!

- И я тебя понимаю, дружок.

Лей помотал головой, пытаясь разобраться:

- Хочешь сказать, что это я… Нет! Но этого же не может быть.

Крошечные глазки загадочным образом блеснули в темноте:

- Одиночество многим идёт на пользу. Оно затем и даётся человеку, чтобы он открыл в себе нечто новое. И не только человеку.

Лей уважительно протянул:

- А не зря про змей говорят, что они мудрые… Это ты сама до такого додумалась?

- Нет, твою ценную мысль украла! – съязвила она.

«Всё-таки она - настоящая гадюка», - мальчик потёр нос, чтобы змея не заметила его ухмылки. И сообразил, что ещё показалось ему странным.

- А я всегда считал змей глухими!

- А я никогда не разговаривала с мальчишками, - парировала гадюка.

- Значит, это неправда?

Она помолчала:

- Что – правда? Что – неправда? Сейчас ты в состоянии разобрать? Может, мы просто приснились друг другу? И вовсе не произносим слова, а обмениваемся мыслями? Вдруг с нами обоими происходит что-то колдовское?

- А ты умеешь колдовать? – ухватился Лей. – Может, наколдуешь, чтобы я выбрался отсюда? Я… я…

У него перехватило горло. Но змея не торопила, и мальчик сумел выдавить:

- Я правда больше не могу здесь… Не могу…

- А почему ты здесь? – невозмутимо поинтересовалась она, не выразив ни малейших признаков жалости к нему.

Впервые Лею стало стыдно самой мысли о том, что он сделал. Хотя было абсолютно ясно: гадюке чуждо желание, как сострадать, так и укорять его. Вымолвить удалось не сразу:

- Я… Ограбил одного купца.

- Неужели? Прости за откровенность, но ты выглядишь маленьким мальчиком… Или этот купец был карликом?

- Нет, он был здоровым толстяком. Но я был не один.

- А-а, - с пониманием протянула гадюка.

И хотя она ничего к этому не добавило, щёки Лея так и заполыхали. Даже во тьме он теперь ясно видел, как это подло – нападать толпой на беззащитного человека. Конечно, они все были детьми, в сравнении с ним, но у них в руках оказались ножи и даже топоры. А купец был слишком толстым и неповоротливым, чтобы сопротивляться голыми руками. В тот момент Лей ненавидел его сальный двойной подбородок, как будто именно этот обжора отбирал куски у его младших братьев и сестёр. А, может, так оно и было, но сейчас уже это не казалось неоспоримым. Как и удовольствие быть разбойником… Хотя жизнь на большой дороге поначалу представлялась Лею весёлой и беззаботной! Но веселье разлетелось вдребезги, когда он встретился с торговцем взглядом…

- Я виноват, - прошептал мальчик.

Его так и корёжило от раскаяния, и не было смысла скрывать это от змеи, которая видела во мраке, куда лучше, чем он. Лею показалось, будто она кивнула.

- Конечно, ты виноват. Но разве ты понял бы это, если б тебя не заперли в этой башне?

На мгновенье он растерялся:

- Н-не знаю… Может, и нет. Наверное, нет.

- Наверняка - нет! - заявила гадюка уверенно. – Ты считал бы себя героем с большой дороги!

- Откуда ты знаешь про большую…

- И повторял бы свои сомнительные подвиги снова и снова, пока тебя не посадили бы в подвал. Тьма способствует прозрению. Как ни странно…

У него вдруг вырвался всхлип:

- Да! Я – плохой. Я не должен был забирать чужое! Так нельзя. Но наша семья голодала… Я искал работу! И не нашёл. Меня никто не брал.

- Ты искал лёгкую работу, - равнодушно заметила гадюка. – Верно? Хотел помогать торговать в лавке или что-нибудь вроде этого?

Лей так и опешил:

- Откуда ты знаешь?

Мальчика уже мутило от отвращения к себе, и Лей боялся, как бы его не стошнило прямо на змею. А та всё не унималась:

- Чем зарабатывает на хлеб твоя мать, дружок?

- Она… Она – прачка.

- Думаешь, ей приятно возиться в чужом грязном белье? Но тебе и в голову не пришло помочь ей стирать!

Ему так отчётливо увиделась мыльная вода, в которой месили бельё красные руки его матери, и почудился острый запах грязной одежды, что перед глазами мальчика всё поплыло. И мрак опять утянул его.

Глава 3

Знаки судьбы

Когда он снова пришёл в себя, никакой змеи не было. И Лей ничуть не удивился этому. Разве на самом деле бывают говорящие гадюки?

- Чумной сон, - пробормотал он, растирая лицо, чтобы поскорее прийти в себя.

Но вот, что странно: острый стыд, испытанный им во сне, не рассеялся, а так и застрял в душе занозой. Было непонятно, где он там торчит, но с ним было трудно даже дышать. А ведь Лею казалось, что будет так весело грабить проезжих толстосумов! Собрав толпу таких же полуголодных мальчишек с их окраины, он велел каждому стащить где-нибудь нож, чтобы они производили угрожающее впечатление. Конечно, никто из них не собирался пускать оружие в ход, оно требовалось только для устрашения. Поэтому Лей и не стыдился задуманного: убийство – страшный грех, это он знал твёрдо, и никогда на такое не пошёл бы. А вернуть себе то, что у тебя же украли – что в этом преступного?

С этой мыслью он и вывел свою банду к большой дороге. Они спрятались в придорожных кустах и стали поджидать жертву. Все немножко нервничали и потому разговаривали громче обычного и смеялись слишком звонко. Но Лей всё предусмотрел: чтобы их не заслышали издали, он велел младшему из мальчиков, шустрому Кошу забраться на высокую сосну и следить за дорогой.

- Едет! – крикнул тот, когда они просидели в засаде уже не меньше часа. Не особенно оживлённой оказалась эта большая дорога.

Все разом угомонились, и лица сделались угрюмыми. Всё-таки в душе каждого копошились, если не сомнения, то страх.

- Подпустим, как можно ближе, - скомандовал Лей вполголоса. – Если там несколько человек, пусть себе катятся дальше. Нападаем лишь на одиночек. Всем ясно? И держите ваши ножи при себе. Мы должны только напугать его, как следует. Он сам отдаст свои пожитки, вот увидите. Богатей трусливее детей!

Так и вышло. Купец без сопротивления вручил им толстый кошель, и узел с товаром. Но в другом Лею повезло меньше… Купец узнал его. Уж непонятно почему, но тот запомнил мальчугана, приносившего выстиранное бельё, и прямиком с большой дороги направился в полицию. За Леем пришли тем же вечером.

…А вот гадюка больше не появлялась. Засыпая, Лей просил Бога простить ему совершённое злодеяние, и если невозможно выпустить его на свободу, то хотя бы сделать так, чтобы змея опять приснилась ему. И поговорила с ним. Пусть даже она вновь начнёт упрекать его! Он заслужил это. Всё лучше, чем мёртвая тишина, в которой начинаешь и себя ощущать неживым.

Но сны проскальзывали неразличимыми бесцветными пятнами. Однажды ему, правда, привиделся воздушный змей, которого они запускали с отцом на берегу речки, тоже походившей на вертлявую змейку. И, проснувшись, мальчик подумал, что все эти змеи, наверное, были знаками. Судьба давала ему понять: однажды в его жизни появится особая змея.

- Да ведь её же не было! – спохватился Лей. – Она же только приснилась мне.

- Кто это тебе приснился, дружок? – внезапно раздался уже знакомый голосок. – Уж не мной ли ты грезишь, скажи на милость?

Подпрыгнув, мальчик на коленках пополз ей навстречу. Гадюка настороженно замерла, и тут Лей вспомнил, что нельзя совершать резких движений, если находишься рядом с ядовитой змеёй. Отец говорил ему, что гадюки не нападают первыми, но если им почудится, будто человек угрожает их жизни, цапнут так, что мало не покажется. А здесь и яд из ранки некому отсосать. Не на охранников же надеяться!

Он медленно сел в трёх шагах от змеи и улыбнулся.

- Так ты существуешь…

- Хорошенькое дело! – отозвалась она с презрением. – Существую ли я? Можешь поверить мне на слово. Трогать не стоит.

- Я не буду! – испуганно заверил Лей. – Давай просто поговорим. Я уже сто лет ни с кем не разговаривал.

Ненадолго задумавшись, гадюка возразила:

- Пожалуй, всего-то месяцев семь. Сейчас май.

- Май?! – ужаснулся он. – Меня заперли здесь в октябре!

Будто ворох кленовых листьев подкинули: перед глазами мелькнуло солнечное разноцветье, смеющиеся физиономии приятелей... Он и сам забавлялся от души: не надо гнуть спину, надрывать живот, чтобы заработать копейку! Стоит блеснуть на солнце лезвию, и тугой кошель уже у тебя в кармане. Так легко и просто! Неужели он и вправду так думал всего несколько месяцев назад?

Почудилось, будто змея усмехнулась:

- Засиделся ты, однако. Пора бы и прогуляться.

У него так и зашлось сердце:

- Ты знаешь ход?!

- Тебе он вряд ли покажется подходящим…

Мальчику уже не сиделось на месте:

- Да я на всё согласен! И по грязи проползу, и по слизи… Лишь бы вырваться отсюда!

- В том-то и дело, что не проползёшь, - озабоченно заметила змея. – Таким, каков ты сейчас – ни за что. Известное мне отверстие слишком узкое, в него может просочиться только змея. Ты согласен?

Он растерянно заморгал:

- На что? Я не понял.

- Превратиться в змею, конечно! – отозвалась она раздражённо. – Какой ты, право, непонятливый!

У Лея сама собой отвисла нижняя челюсть. Несколько минут он молча смотрел на змею, пытаясь понять: зачем та издевается над ним? Ему и без того скверно на душе – хуже не придумаешь! Впрочем, чего ещё можно ожидать от гадюки?

Она нетерпеливо шевельнулась:

- Так ты решился, дружок?

- Превратиться в змею? – усмехнулся Лей, решив подыграть ей. – В гадюку? Конечно, почему бы и нет!

- О-о! Вот на это не рассчитывай, - протянула она. – Даже не мечтай, чтобы я превратила тебя в своего сородича. Максимум – в ужа. Вот всё, на что ты можешь рассчитывать. Ты и человеком-то был опасен, тебе не стоит доверять запас яда.

Он рассмеялся:

- Ну, в ужа, так в ужа. Хотя не так я был и опасен, придумала тоже! Тот грабёж… Это была глупость. Страшная глупость. Я никогда больше так не поступлю.

- Надеюсь, нет, - медленно молвила змея.

- Правда – нет!

Лей опустил голову, боясь, что не скажет главного, глядя ей в глаза:

- Хочешь верь – хочешь нет, а мне всё время видится его взгляд. Этого купца. Я такой страх видел только однажды, когда коня на бойню вели. А он всё понимал, и весь дрожал от ужаса. Всем телом, понимаешь? Я не смог тому коню в глаза смотреть, убежал. И проревел весь день… А потом у купца этот взгляд увидел. И себя почувствовал таким же палачом, как тот хозяин, что своего коня вёл на смерть. Мне ещё в тот момент до того страшно стало! Самого себя страшно. Что я, оказывается, могу таким быть… Не знаю, почему я не убежал. Ноги приросли будто. Я их не чувствовал совсем.

- А знаешь почему? – неожиданно спросила змея. – Они тебе не нужны, дружок!

И мальчик почувствовал, как в его лодыжку впились два ядовитых зуба.

«Настоящая гадюка!» - вскрикнул он без голоса и оцепенел от ужаса.

Глава 4

Новые ощущения

Даже когда год назад болел холерой, он не чувствовал себя так скверно. Всё его тело ломало, и суставы выкручивало столь нещадно, что в глазах у мальчика потемнело. Лей хватал воздух, чувствуя, как остро стучит в голове мысль: «Я умираю!»

И всё же он не умер. Лей понял это, когда боль утихла, а зловонные запахи подвала едва не взорвали голову, точно стали в десять раз острее, пока мальчик был в беспамятстве. В туманной мгле проступили знакомые стены камеры. Сколько его организм боролся с ядом, и каким чудом удалось одержать победу – мальчик не знал. И если честно, ответы не особенно интересовали его. Он выжил – вот, что было главным!

Лей скосил глаз, пытаясь понять – здесь ли ещё гадюка, цапнувшая его. Тишина кругом была именно та, которую называют мёртвой. Да и виделось всё вокруг до того мутно, будто мальчик утратил ясность зрения.

«Наверное, яд так действует, - испугался он. – Чёртова гадюка! Ещё ослепну из-за неё…»

- Мы видим не так хорошо, как люди, - вдруг услышал Лей её голос где-то внутри собственной головы. – Но ты не огорчайся, дружок! Взамен нам дано прекрасное обоняние.

Мальчик хотел вскочить на ноги, ведь боль уже не придавливала его к грязному полу, но из этого ничего не вышло. Попытавшись упереться руками, Лей дёрнулся всем телом, и тут понял: рук нету! Он завопил во весь голос, но вместо крика вырвалось позорное шипение.

- Ну, что ты извиваешься, дурачок? Ах, ты, наверное, не понял? Или не поверил мне? Ты стал змеёй, Лей. Точнее, змеем. Ужом. Неплохо получился, между прочим! Вот и пятнышки на голове…

- Почему ты говоришь у меня в голове?!

- У змей нет ушей, ты ведь это знал. Мы не слышим окружающих звуков, но чутко улавливаем вибрации. Ты научишься этому. А друг с другом мы общаемся на более тонком уровне, чем люди.

- То есть… Я – не человек больше?!

Гадюка выползла из тьмы и уставилась прямо на него:

- Постой, разве ты не дал согласия на это? Может, я неправильно поняла? Я была уверена, что ты готов на всё, лишь бы сбежать отсюда.

«Я – уж? Я – змея?! Но этого же… не может… Как это произошло?» - Лей вертелся, как ужаленный, пытаясь рассмотреть себя. И не мог поверить, что узкий, извивающийся чехольчик, набитый непонятно чем, и есть его новое тело.

Не мешая этим попыткам самопознания, гадюка наблюдала за ним терпеливо, как любящая мать. Лей понятия не имел, как у змей определяется возраст, но внезапно открывшееся чутьё подсказывало ему, что она куда старше. Может, поэтому и мудрее. Хотя даже недолгий опыт человеческой жизни доказал, что с возрастом люди умнеют далеко не всегда.

Лей сдался первым.

- Всё ясно, - выдохнул он.

И опять испугался собственного шипения. Ему-то по-прежнему казалось, будто он говорит человеческим языком. Кстати, язык его вёл себя совершенно непозволительно! То и дело он выскакивал изо рта и быстро трепыхался, словно ощупывал воздух.

- Совершенно верно, - угадала гадюка его мысль. – Язык помогает змеям улавливать запахи. Ты вовсе не облизываешься сейчас, ты нюхаешь.

- Что тут нюхать? – удивился Лей. – Сплошная вонь кругом… Или, может, змеям она нравится? Мне что-то нет пока!

Хотя физиономия её не изменилось, ему показалось, будто змея улыбается:

- О, нет! Не думай, что мы наслаждаемся подобным амбре… Всё это лишь для того, чтобы лучше ориентироваться в пространстве. Каждый след имеет свой запах. Когда ты научишься различать их, то начнёшь понимать, кто прошёл этой тропой незадолго до тебя. И кто приближается с другой стороны. Всё это не праздное любопытство, дружок. Такие способности не раз спасут тебе жизнь, вот увидишь!

- А как… Ну, это… Ползать? Передвигаться?

- О, это очень легко! – обрадовалась она. – Главное, не задумывайся, как это делать. Отвлекись и ползи за мной.

И гадюка легко скользнула в тёмный угол, призывая следовать за ней. Не зная точно, где сейчас находится его сердце, и есть ли вообще этот орган у змеи, Лей ощутил, как оно ёкнуло и замерло.

«Неужто у меня не получится даже такая ерунда? – испугался он. – Что я вообще умею? Даже заработать сам не смог – чужое отобрал… Человеком толком не сумел быть. Вдруг и ужом не получится?»

Последняя мысль так разозлила его, что Лей рванулся за гадюкой и, к своему удивлению, пополз очень ловко и быстро.

- Ура! – возликовал он. – Смотри, я ползу!

Но она не разделила его восторга и лишь прошипела на ходу:

- Не мешкай. Приближается время ужина. Если стражники придут раньше, чем мы скроемся, нам несдобровать.

- А далеко ещё? – испугался Лей.

- Ты лучше меня знаешь эту камеру! Что здесь может быть – далеко?

Ему стало смешно: надо же было спросить такое об этой коморке! Метнувшись в угол, гадюка указала кончиком хвоста на торчащий между камнями пучок травы. Лей признал, что жест вышел по-королевски изящным. Правда, ему никогда не доводилось видеть королеву…

- Вот наш тайный ход.

- А мы пролезем? – спросил он с опаской.

- А как я, по-твоему, проникла сюда? Если я пролезла, то и тебе не составит труда. Хотя ты и длиннее меня, но не шире. Отощал за последние месяцы.

Лей даже обрадовался:

- Я – длиннее? Правда?

В ответ раздалось снисходительное:

- Пора бы знать, что ужи всегда длиннее гадюк. Хотя это не делает их значительнее.

- Конечно, конечно, - охотно согласился он, в тайне чувствуя своё превосходство.

Правда, у гадюки всё ещё оставался смертельный яд в зубах, но Лею не верилось, что она станет кусать ужа. Какой-никакой, а всё же родственник. Он слышал рассказы о некоторых горожанах, которые даже путали гадюку с ужом. И расплачивались за это…

- За мной, - бодро скомандовала она и юркнула в прикрытое травой отверстие.

- Ну, ладно, - по человеческой привычке Лей набрал воздуха прежде, чем сделать решительный шаг.

Оглядывать ненавистную ему темницу даже напоследок, ему нисколько не хотелось.

Глава 5

За что любят ужей?

- Куда мы ползём? – послал вопрос Лей, когда они покинули камеру, и самое страшное осталось позади.

Подземный ход был настолько узким, что вряд ли кто-нибудь крупнее ужа мог тут пробраться. Может, его и прорыла какая-нибудь рабочая змея?

- Мы – не муравьи, - высокомерно отозвалась гадюка. – У нас нет ни правителей, ни рабов. Каждая змея – царица.

- И я тоже? – изумился Лей. - Царь… Свечусь, как янтарь.

Она осадила:

- По большей части это относится к ядовитым змеям. Не обижайся, но ужи, на мой взгляд, это нечто среднее между змеёй и ящерицей.

Хотя Лей ещё не привык считать себя настоящей змеёй, всё же эти слова задели его.

- Подумаешь! – отозвался он, не придумав сходу ничего более язвительного.

- Зато вас любят люди, дружок, - утешила гадюка. – Ведь ужи, вроде дрессированных тигров: вроде, и змеи, а вреда не причинят. Некоторые доходят до того, что заводят ужей дома и кормят их молоком из блюдечка, точно кошек.

Ему сразу вспомнилось, как старый сосед, который плёл корзины, однажды обнаружил в пучке лозы живого ужа. Старику показалось, что змейка больна, ведь уж даже не попытался убежать. Несколько дней сосед выхаживал непрошенного гостя: устроил ему мягкое гнёздышко на крыше, куда прямиком светили солнечные лучи, и приносил туда блюдечко с молоком. А однажды обнаружил, что змея исчезла. Лею тогда стало обидно за доброго старика: уж даже не простился с ним! Хотя глупо ждать благодарности от настоящей змеи. Однако сосед только посмеивался от радости:

- Значит, ожил ужака! Не зря я старался. Вернул змеюку к жизни. Уж – он ничего, он – хороший…

Лей только кивал, слушая его. Не ждёт дед благодарности, значит, не ради неё и старался. Не каждый так умеет – не за «спасибо» делать добро. Ему стало приятно, что по соседству живёт хороший человек.

- Да, поди, аист ужа утащил, - хмыкнул Пок, когда брат поделился с ним новостью. – Вон кружат черти… Сожрал и не подавился.

- Только попробуй сказать это старику! – взвился Лей.

- Да мне-то что… Пусть себе думает, что хочет.

Поку было наплевать на всё, это знал каждый в семье. Лишь бы его лишний раз не трогали. Ему просто лень было сделать двадцать шагов, чтобы сказать гадость. И старик не услышал догадок про голодного аиста. Лей это понял потому, что на крыльце соседского дома то и дело появлялось блюдечко с молоком…

У гадюки он спросил:

- Но вы же никогда не нападаете на людей первыми, так? За что же они вас не любят?

- Людям очень не хочется признавать свою агрессивность. Они бросаются на змей с палками, и мы вынуждены защищаться единственным доступным способом. А потом люди жалуются, что их укусили, и объявляют нас хищниками. Хотя мы не питаемся человечиной, нам нет смысла набрасываться на вас.

- Несправедливо получается…

- О, в жизни много несправедливого, дружок.

Лей почувствовал, что краснеет, хотя вряд ли можно заметить со стороны, когда змея смущена.

- Я сам поступал несправедливо…

- Вот видишь! Хотя я вовсе не тебя имела ввиду.

Сжалившись, она решила сменить тему:

- Ты спрашивал, куда ведёт этот ход? Пора тебе узнать, что под землёй проложено много подобных очень узких ходов, похожих на сосуды в теле человека.

Гадюка умолкла на миг, потом уточнила:

- Тебе известно, дружок, что такое сосуды?

- Да, я читал одну книжку про…

- Ты много читал? – радостно перебила змея.

- Да! Больше всего на свете я люблю читать! Я брал книжки у одной соседки – бывшей учительницы. У неё такая библиотека!

Почувствовалось, что она испытала облегчение:

- Тогда нам гораздо проще будет общаться! Трудно ожидать от малолетнего разбойника из бедной семьи, что он любит читать. Жаль, ты не прочёл ни одной книжки о том, как плохо отнимать чужое.

Ему опять стало стыдно до того, что захотелось свернуться клубком и спрятать голову под хвост. Но проход был слишком узким.

- Я читал и такие книжки…

- Но решил, что в жизни всё не так? – догадалась змея. – Да, я уже слышала подобные рассуждения, дружок. Надеюсь, со временем ты поймёшь: книги для того и пишутся, чтобы люди учились на ошибках героев этих историй, а не совершали свои собственные.

Лей кивнул, хотя гадюка ползла впереди и не могла этого видеть. Но она уловила движение его головы:

- Киваешь? Что ж, если ты – умный мальчик, то подумаешь хорошенько над этой мыслью.

- А что там с сосудами земли? – попытался Лей уйти от болезненного разговора. – Про них ещё кто-нибудь знает, кроме тебя?

Почудилось, будто змея усмехнулась. Но всё же ответила вполне серьёзно:

- Многие пользовались этими ходами, но каждый держит это в секрете. Ведь они ведут в разные миры. Что будет, если люди начнут шляться туда-сюда между мирами?! Некоторые называют их параллельными, хотя это не совсем так. Кое-где эти миры пересекаются.

Лей удивился:

- Никогда не слышал ни о каких параллельных мирах!

- Не в твоём времени…

- То есть?! Мы можем попасть отсюда и в другое время? Нет, правда? В другой век, да?

В ответе гадюки прозвучала задумчивость:

- Надеюсь, что именно туда мы сейчас и попадём. Беда в том, что никогда заранее не знаешь, где окажешься.

У Лея даже дух перехватило от её слов: его ждут настоящие приключения!

Глава 6

Небесный хор

Только когда они выбрались на поверхность, где мир выглядел точно таким же, как у них, Лей рассмотрел: какая же змея красивая! Хоть и гадюка… Золотистая, а не бурая, как ему померещилось под землёй. И чёрный зигзаг такой чёткий, как будто нарисован тушью. Дядя Лея был писарем при ратуше, и мальчик много раз видел, как тот выводит красивые, графические узоры.

- А как тебя зовут? – опомнился он. – У тебя же есть имя?

- Есть, - отозвалась змея без особой охоты.

Когда взгляды их встретились, Лей увидел, что зрачки у неё вытянуты вертикально, как у кошки. Смотреть в эти глаза было страшновато, но оторваться – трудно.

- И можно мне узнать его?

Было похоже, что гадюка вздохнула:

- Наверное, и впрямь пора представиться… Меня зовут Ния.

- Похоже на человеческое имя, - заметил Лей. – Я думал, змей называют как-то по-другому. Знаешь, а ты очень красивая!

Теперь он понимал, как улыбаются змеи, когда им дарят радость, и улыбнулся ей в ответ. Их окружали густые, колдовские ароматы, каких Лей никогда не знал, пока был мальчиком. Наверное, природа дарит их змеям взамен отнятого слуха.

Ния застенчиво призналась:

- Знаю, конечно. Но то, как ты это сказал… Это прозвучало особенно. Я как будто услышала такое впервые. А хочешь, я тебе подарю звук, которого ты никогда не слышал?

- Но что я могу услышать сейчас? Змеи ведь лишены слуха.

- Именно потому ты и услышишь! Люди на это не способны.

И привстав на хвосте, Ния качнула голубой колокольчик, едва народившийся на свет. Лепестки его затрепетали, и Лей услышал нежный, прозрачный звон. От неожиданности он так и оцепенел, выпучив глаза. А Ния, между тем, качнула соседний цветок, и ещё один… И целый небесный хор запел возле самой земли, заставив Лея затаить дыхание.

Когда голоса цветов затихли, он сумел собрать мысли:

- Что это было? Неужели в цветах живёт музыка?! И ни один человек этого не знает… Как обидно.

Ния усмехнулась:

- Быть змеёй не так уж плохо, правда?

- Хорошо, что ты не добавила «дружок». Мне не нравится это слово. Можешь больше не говорить так? – попросил он.

- Надо было сказать раньше, я больше не обращалась бы к тебе так. Но почему тебе это неприятно?

Лей смешался:

- Ну… «Дружок» - это как-то снисходительно. Как будто ты взрослая, а я - ребёнок. Или это на самом деле так?

- О, возраст – это столь относительно, - уклончиво ответила Ния. – Хочешь, ещё чудес?

- Ты ещё спрашиваешь!

И она повела его сквозь травяные заросли, похожие на джунгли, о которых рассказывал Лею старый моряк, живший по соседству. В выбранном ею месте, Ния велела остановиться и посмотреть вверх. Лей поднял глаза и ахнул: всё небо было разрисовано светящимися серебристыми узорами, будто кто-то нанёс их на голубую гладь самой тоненькой кисточкой.

- Что это?!

- Обычная паутина. Да-да! Уверена, ты никогда не видел небо сквозь её узоры.

- Никогда. Как красиво…

- Приятно, что ты умеешь ценить настоящую красоту. Иди за мной! Всё самое прекрасное только начинается.

У Лея взволнованно заколотилось сердце: «Как же красив наш мир! Неужели надо было превратиться в ужа, чтобы заметить это? Нет, я и раньше любил и смотреть на небо, и нюхать цветы. Но только с Нией я увидел, как это выглядит на самом деле!»

Заметив её хитрый взгляд, он вспомнил, что гадюка без труда читает его мысли, и смутился. Но она уже отвлекла его:

- Смотри!

И Лей увидел сухой разноцветный дождь. Кажется, он даже рассмеялся от радости, хотя потом с трудом мог припомнить, что вообще происходило с ними на том лугу. Точно они оба оказались в одном чудесном сне, который тает с рассветом. Но пока он длится, ощущение счастья испытываешь самое настоящее.

- Я счастлив! – это признание взорвалось в нём ликованием фейерверка. – Что это, Ния? Что это за чудо?

- Это летит пыльца. Обыкновенная пыльца. Весь мир – это чудо, Лей. Жаль, что люди многого не замечают.

- Теперь я этого не забуду, - заверил Лей.

Помедлив, Ния уточнила:

- Когда снова станешь человеком?

- Ну да. Я ведь им стану? – забеспокоился он.

- Конечно. Конечно, станешь, Лей. Не оставаться же змеёй ради того, чтобы видеть такую красоту.

- Так я смогу любоваться ею и став человеком!

Ния вздохнула:

- Это вряд ли. Люди имеют обыкновение быстро забывать свои благие намерения.

- Благие намерения? – повторил он. – Что это значит?

- Всё, что они собирались сделать хорошего, - перевела гадюка. – Ты превратишься в мальчика, и снова начнёшь сбивать палкой живые колокольчики и ломать деревья. Все мальчишки ведут себя, как лютые враги этого мира.

Его даже скрутило от такого обвинения:

- Ни за что! Правда, Ния. Я ведь уже почувствовал себя частью этого… Ну, всего этого.

- Но остаться ею ты не согласен.

- То есть? Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы я вечно был ужом?!

Но ответить Ния не успела.

Глава 7

Голос страха

Внезапно всё его тело так и затряслось от страшной вибрации, пронизавшей землю. Казалось, будто чудовищный великан тяжкой поступью бежит прямо на них. От ужаса Лей выпучил глаза и попытался скрыться, но Ния успела набросить мысленный аркан:

- Стой! Это далеко – на шоссе. Нам ничего не угрожает.

Остановившись, он с трудом перевёл дух:

- Далеко? А мне показалось… Что такое шоссе?

- Это дорога, - пояснила гадюка. – Только дорога будущего. В твоём времени их ещё не покрывали асфальтом.

- А кто там бежит? Табун лошадей?

- Это всего лишь два мотоцикла.

- Два… чего?

- Это такие самодвижущиеся повозки на двух колёсах, - пояснила Ния, тщательно подбирая слова. – Их иногда сравнивают с механическими конями. Они – не живые, понятно? А вот всадники на них – самые, что ни на есть настоящие. Пока мотоциклы далеко от нас, они не представляют опасности. Прислушайся, чтобы запомнить эту вибрацию и больше не паниковать.

Лей сосредоточился, пытаясь внести ощущения в ячейку памяти. Но ему трудно было полагаться не на зрение и слух, а на то, что улавливает его живот. Как-то странно всё это было… Разглядеть же что-то сквозь высокую траву не удавалось.

- Не такая уж она и высокая – только народилась, - отозвалась Ния, хотя он ни о чём её не спрашивал. – Вот в июле трава станет по-настоящему высокой. Тебе, наверное, будет казаться, что ты в дремучем лесу!

У него даже челюсти свело:

- В июле?! Хочешь сказать, что через два месяца я всё ещё останусь ужом?

- А-а, - усмехнулась она. – Значит, ты рад-радёшенек сбежать из заточения в теле змеи, но остаться таким навсегда уже кажется тебе кошмаром? Но разве я не предупредила, что обратное превращение удаётся не всегда?

У Лея не нашлось слов, чтобы выразить ужас, охвативший его раскалёнными тисками. Он молча смотрел на неё круглыми, не моргающими глазами, а Ния также пристально глядела на него.

И всё же она опять оказалась мудрее.

- Посмотрим, - буркнула змея, отвернувшись, и в сердце Лея встрепенулась надежда.

«Я всё ещё в заточении – внутри змеиного тела, - смирился он. – Отбываю срок… Но всё-таки я вижу солнце и чувствую ветер! Разве не об этом я мечтал, сидя в вонючем подвале?»

- Я обязан тебе свободой. И ужасно благодарен! - проникновенно признался он.

Гадюка только фыркнула:

- Не стоит благодарности! Может, тебе покажется, что быть змеёй не так уж здорово. Или не так уж страшно, - и она снова повторила загадочное: - Посмотрим.

- А где мы оказались? Какой это век? – весело поинтересовался Лей, решив больше не раздражать змею понапрасну. Всё-таки она была ядовитой, а он – нет. Мало ли что…

- Это не имеет значения. В твоём мире другое времяисчисление. Если ты узнаешь, что это Россия, двадцать первый век, тебе это ни о чём не скажет.

- Россия? Никогда не слышал о такой стране…

Блеснув маленькими глазками, змея лукаво заметила:

- Можешь поверить, здесь о твоей стране тоже никто не слышал. Кроме меня, конечно! Следуй за мной, дру... Ох, извини. В общем, держись рядом. У меня тут есть знакомые, хочу повидаться.

Теперь он мог ползти с нею рядом, и это уже больше напоминало беседу, хотя они по-прежнему переговаривались мысленно. Но их разговор оказался недолгим, потому что вибрация мотоциклов, которую Лей уже запомнил, внезапно усилилась. Замолчав, Ния вытянулась в струнку, и он понял, как она встревожена.

- Они едут сюда, берегись! – вскрикнула она и метнулась к большому камню.

Стоит ли говорить, что Лей бросился за ней следом и юркнул в прохладную ямку. Здесь они были в безопасности, но сердце его колотилось от страха.

- Останавливаются, - прислушалась Ния. – Что, интересно, им здесь понадобилось? Это ведь чистое поле. Обычно байкеры не гоняют по полям.

Велев себе запомнить и это незнакомое слово, Лей в отчаянии подумал, что теперь ему ни за что не понять, о чём говорят люди, остановившиеся буквально в паре шагов от них. Как же, оказывается, непросто быть глухим…

- Ты поймёшь их разговор, - утешила его гадюка. – Даже я научилась читать мысли людей. А ты, к тому же, сам недавно был человеком. Возможно, ты поймёшь даже больше того, что они произнесут вслух. Главное, сосредоточься, чтобы ничто не отвлекало тебя.

Прислушавшись к совету, Лей попытался настроиться на волны, исходящие от людей. И вздрогнул, первым расслышав зов о помощи. Ему показалось, это кричит девочка, но никаких вибраций её голос не производил, значит, она умоляла о спасении про себя. Почему? Не надеялась, что кто-то услышит? Или боялась?

Осторожно высунувшись из-под камня, Ния взглянула на мотоциклистов и юркнула обратно.

- У неё заклеен рот, - услышал он. – И глаза завязаны. Совсем маленькая девочка, вроде тебя. И двое здоровых парней. Они вовсе не байкеры, просто бандиты.

«Как я? – со стыдом подумал Лей. – Тот купец… Он ведь тоже молил о пощаде. А я не пожелал услышать его!»

- Погоди! – остановила его змея. – Раскаяние – это замечательно. Но сейчас не совсем подходящее время. Ты мешаешь мне слушать.

И Лей послушно умолк.

Глава 8

Атака

Уже через несколько минут Ния с Леем догадались, что бандиты украли девочку ради выкупа. Может, они и не хотели ей зла. Им просто понадобились деньги. Но девочке было больно и страшно лежать на голой земле со связанными руками и заклеенным ртом. Лей понял это, когда тоже решился высунуться из-под камня.

- Оставим её тут, - предложил один из мотоциклистов, напомнивший Лею здоровяка Пока. – Ни одной живой души вокруг. Чёрта с два её тут кто-нибудь найдёт! Пускай поваляется, пока мы наведаемся к её папаше.

Второй, с узким лицом, дёргающимся от тика, спросил, отвернувшись от девочки:

- Думаешь, ему уже передали наше письмо?

- Если пацан не схитрил, то уже…

Здоровяк огляделся:

- Как бы место запомнить? Поле и поле. Ищи её потом…

- Надо бы ей и ноги связать, - предложил его напарник. – А то сбежит ещё.

- Верно. Так ведь и связанная, она может выкатиться на шоссе! А там её кто-нибудь обязательно подберёт. Всем почему-то жалко детей! Как будто они чем-то лучше взрослых…

- Давай привяжем её к этому камню? Смотри какой… С таким далеко не укатишься.

И Лей почувствовал, что камень над головой закачался – это парень, напоминавший Пока, пытался оторвать его от земли.

- Атака! – резко скомандовала Ния, и он догадался, что нужно делать.

Едва камень вознёсся кверху, они одновременно рывком приподнялись на хвостах и зашипели, что было силы. Лица бандитов так и перекосились от ужаса. Уронив камень, здоровяк завопил:

- Змеи!

И бросился к мотоциклу, мгновенно забыв и о девочке, и обо всех своих злобных планах. Второй прыжками последовал за ним. Не прошло и минуты, как от них остался только сизый, едкий дым, точно оба были нечистой силой, истаявшей от животворящего креста.

- Ура! – завопил Лей.

Но Ния охладила его восторг:

- Наше счастье, что это тип швырнул камень не на нас. Он легко мог раздавить обоих.

«А ведь верно! – испугался он с опозданием. Но тут же утешил себя: - Но ведь этого не случилось, чего же трястись?»

- Не случилось, - подтвердила Ния. – Но они вернутся.

- Думаешь?!

- Уверена. Человеческий ужас перед ядовитыми змеями – импульсивен. Это работает на уровне подсознания. Но стоит им прийти в себя, они вспомнят, что у них есть оружие, и в их силах нас застрелить. Или просто переехать своими мотоциклами.

Лей бросил взгляд на девочку, которая сотрясалась от плача, завалившись на бок. Ему захотелось погладить её трясущуюся, выгнутую спину, такую узенькую, беспомощную…

- Что же нам делать? Мы же не можем бросить её здесь! Тем более, если они вернутся.

- А что мы можем? – сердито бросила Ния.

- Не знаю. Но надо что-то придумать!

Она одёрнула его:

- Мы не вправе вмешиваться в дела людей.

- Но ведь ты уже вмешалась, когда вытащила меня из темницы!

Её ответ был согрет улыбкой:

- Тебя мне стало жаль…

Не успел Лей ни ответить, ни подумать, как Ния сама произнесла за него:

- А тебе стало жаль эту девочку… Она – красивая, правда?

- У неё лица-то нет! – возмутился он. – Одна половина заклеена, другая завязана. Откуда я знаю, какая она? Не в этом дело.

- Конечно, не в этом, - согласилась змея. – Просто она – человек, как и ты.

Лей отвёл взгляд:

- Сейчас я – не человек. И она видит перед собой только двух змей. Вряд ли, она разбирается, кто из нас ядовитый…

Вздохнув, Ния недовольно признала:

- Я пожалею об этом. Наверняка. Но ничего другого не остаётся. У нас ведь нет времени… Отвернись! Тебе не нужно этого видеть.

- Чего? – его внезапно пронизала догадка. – Ты превратишь её…

- Отвернись! – это уже прозвучало, как приказ, которого он не посмел ослушаться.

И в тот же момент земля под ним угрожающе задрожала. Если б Лей оставался мальчишкой, то подпрыгнул бы от испуга, но он только завертелся на месте ужом. Которым, впрочем, и был…

- Скорей! – завопил он во всю мочь. – Они возвращаются! Ты слышишь? Это мотоциклы, я узнал!

В голову вдруг ударило так, будто гадюка пустила ему в лоб пулю, а вовсе не мысль:

- Молчать!

«Она же тоже услышала их, - попытался Лей успокоиться. – Она чувствует всё не хуже меня. Если не лучше… Не надо мешать ей».

- Вот именно! – раздалось в ответ.

И он тихонько отполз в сторонку, чтобы не вмешаться ненароком, ведь девочка металась всё отчаяннее, в ужасе перед ядовитой змеёй, надвигавшейся на неё, и так колотила по земле пятками, что Лея подбрасывало. И Нии, конечно, непросто было подступиться и исполнить задуманное. Оставалось лишь молиться, чтоб она не сдалась и не проявила переменчивость характера, свойственную змеям.

Внезапно её движения, которые Лей различал даже сквозь мощную тряску мотоциклов, затихли. Боясь поверить себе, он обернулся, и увидел рядом с Нией ещё одну змейку, с яркими пятнышками на голове.

- Ты сделала её ужом! – возликовал он. – О, Ния, спасибо!

- Потом будешь благодарить, - проворчала она. – Бежать надо.

И вправду мотоциклы были совсем близко! Ещё пара минут, и раскалённые колёса расплющат их, выдавив жизнь. Но девочка, имени которой они ещё не знали, кажется, не готова была к решительным действиям. Она вертелась, не понимая, что же такое с ней произошло, и бессвязные обрывки её мыслей, впивались Лею в голову.

«А она пришла в себя быстрее, чем я», - позавидовал он.

- Ты обессилил за месяцы без солнца и воздуха, - сжалилась Ния. – А у неё здоровый, юный организм. Эй, малышка, бегом за мной. Не то эти бандиты снова тебя сцапают!

Лей не поверил своим слабым глазам, но девочка послушно скользнула за гадюкой следом. За ними тихо сомкнулась свежая молодая трава.

Глава 9

О людях и змеях

Среди узловатых сосновых корней нашлось едва заметное отверстие, за которым, как можно было надеяться, скрывался один из подземных ходов. Ния стремительно нырнула в него первой, девочка-уж за ней, а Лей с гордостью замкнул их маленький отряд. Ему стало приятно, что гадюка положилась на него, как на взрослого. Да он и сам почему-то всё меньше ощущал себя мальчишкой! Может, разница змеиного и человеческого возраста сказывалась…

Но размышлять об этом сейчас было некогда. Шмыгнув в узкую нору, он ловко развернулся и высунул голову. Ему никак не удавалось избавиться от человеческой привычки оценивать всё глазами. И он увидел, как двое бандитов мечутся в чистом поле, бросив свои мотоциклы, ворошат заросли папоротников и заглядывают в кусты, пытаясь отыскать свою пленницу.

- Как тебя зовут? – спросил Лей, не поворачиваясь к девочке. Ведь он точно знал, что она услышит его.

Донеслось недоверчивое:

- Это ты меня спрашиваешь?

- Ну, а кого же? Нию я уже знаю!

- Я что – слышу твои мысли?! Вот это да!

- Не только его, - вмешалась гадюка.

Девочке всё ещё трудно было поверить в происходящее:

- Да ладно! Мы можем разговаривать без слов?! Супер! Никто не подслушает.

- Я бы не захлёбывалась от восторга на твоём месте, - охладила Ния её пыл. – Теперь тебе придётся контролировать свои мысли. А то мне было не слишком приятно, когда ты ужасалась всю дорогу: «Какая мерзость – я стала змеёй!» И всё в таком духе…

Лей удивился:

- А я не слышал!

- Ты был занят ликованием по поводу собственного стремительного взросления, - съязвила она. – И не добавляй, пожалуйста, всякий раз после моих слов: «Всё-таки она – настоящая гадюка!» Я и сама знаю это не хуже тебя.

Ему стало неловко:

- Извини.

- Ничего. Людям часто приходится объяснять очевидные вещи. Змеи всё понимают быстрее, - отозвалась Ния великодушно и вновь обратилась к девочке. – Так ты раскроешь нам великую тайну твоего имени? Или так и будешь безымянной девочкой?

- Маша, - раздалось в ответ.

Ния не удержалась от комментариев:

- Простое русское имя. Недавно оно снова вошло в моду. Лей, если не ошибаюсь, в вашем мире тоже верят во Христа и Деву Марию?

- О! – воскликнул он. – Конечно, верят! Так тебя назвали в честь Девы Марии?

Гадюка нехотя согласилась:

- Ну да. Только не все Марии – святые, в твоём возрасте это уже пора понимать.

- Лучше зовите меня Машей, - вмешалась девочка-змея. - Никто не называет меня Марией. Только папа, когда сердится.

Последние слова навели Лея на мысль:

- Твой папа! Он ведь тоже в опасности. Эти двое собирались наведаться к нему.

- Я слышала… Бедный папочка!

- Мы должны помочь ему! Ния, - кинулся он к гадюке, - что мы можем сделать?

Та отозвалась без энтузиазма:

- Я могу только укусить обоих. Не для того, чтобы превратить в змей, разумеется… Но мне не хотелось бы убивать этих людей.

- Почему? – удивилась Маша. – Ты ведь гадюка!

- Признаю факт. Но это не значит, что я – безумный монстр, который впивается во всё, что движется!

Уловив её раздражение, Лей поспешил заверить:

- Ния, никто так и не думает! Ты, Маша, должна знать, что змеи избегают встреч с людьми. Им совсем не хочется без особого повода вступать в схватку.

Она посмотрела на него с удивлением:

- Ты говоришь так, будто сам – и не змей вовсе!

- Ещё пару часов назад я тоже был человеком. Мальчиком, - он покосился на Нию. – Точнее, юношей. Только я жил совсем в другом мире. Мне пока многое непонятно в вашем.

Выдавать его гадюка не стала, и даже не съехидничала на этот раз. А Маша пришла в восторг:

- Нет, правда?! Расскажешь мне, как там у вас? Вот классно! Значит, я не одна такая… Но как это произошло с нами? Это какое-то средневековое колдовство, что ли?

Ния даже обиделась:

- Почему это? Вполне современное! Но мы отвлеклись… Помнится, мы собирались спасать Машиного отца!

Лей попытался виновато кивнуть, но это не очень хорошо выходит, когда твоя голова лежит на земле. Тогда он, извиняясь, шевельнул хвостом, и с грустью подумал, что у него появляются змеиные навыки.

- А как его спасёшь? – неожиданно спасовала Маша. – Что мы-то можем? Папа сам сумеет за себя постоять! У него даже пистолет есть. Пусть только сунутся!

У Нии вырвалось:

- О как! Ну что ж, тебе виднее. Это твой отец.

- То есть? – Лей изумлённо завертелся на месте. – Ты хочешь бросить своего отца на произвол судьбы?! Но, Мария… То есть, Маша… Ведь это же… Это не по-человечески!

Она издала короткое шипение, похожее на смешок.

- Так, а я и не человек сейчас!

Глава 10

На дразните гадюк!

Потом Лей и сам не мог вспомнить, какие подобрал слова, чтобы убедить Машу не терять человечности, даже если ты превратилась в змею. Тем более, не ядовитую! Последнее замечание, кажется, задело Нию, но горячего потока его слов она прерывать не стала.

Как ни странно, гадюка вообще больше помалкивала с тех пор, как появилась Маша, точно старалась уползти в тень и затаится. Лей не понимал – почему? С ней было так интересно разговаривать! Когда он был мальчиком и жил на городской окраине, ему редко встречались интересные собеседники. Пожалуй, разговоры с корзинщиком, подкармливающим ужа, были занятными, только старик частенько засыпал во время беседы, а это уже никуда не годилось.

С отцом тоже почти не удавалось поговорить, ведь после работы он еле доползал до постели. А мать, хоть и брала работу на дом, любила петь во время стирки, а не болтать. Она утверждала, будто пение придаёт ей сил. Лея особенно трогала одна простенькая песня, от звуков которой у него почему-то щипало в носу:

Принесу тебе охапку цветов,

А в букете спрячу сердце своё.

Я не стану говорить лишних слов,

Моё сердце за меня пропоёт…

В юности у неё был красивый голос, и она даже выступала на городских праздниках. Но потом единственное нарядное платье её обветшало, и приглашать бедную женщину перестали, чтобы не портила общую картину. Она никогда не жаловалась на судьбу, но Лею всегда казалось, что его мать ждала от жизни куда большего, чем получила. Впрочем, как и все люди, наделённые талантом.

- Я бы, не раздумывая, бросился спасать своих родителей, если б узнал, что им угрожает опасность! – с жаром заявил он Маше.

Но та лишь легкомысленно повертела хвостом:

- Посмотри на меня! И на себя заодно. Мы сто лет ползти будем до моего дома. А у этих парней мотоциклы – просто звери! Они домчатся за двадцать минут. Да и потом… Что они сделают моему отцу? У нас вокруг дома тако-ой забор!

- Как же тебя-то выкрали? – подала голос Ния.

Неожиданно Маша хихикнула:

- С вечеринки!

- Боже! Сколько тебе лет? Неужели в твоём возрасте девочки ходят на вечеринки?

- А что такого? Мне уже двенадцать!

- Твоё счастье, что всё кончилось именно так, - прошипела гадюка. – Могло быть и похуже…

Лей беспомощно взмолился:

- Погодите! А что такое «вечеринка»?

- Самое тупое времяпрепровождение, какое можно придумать, - огрызнулась Ния.

- Глупости! Это праздник, Лей. Ну, как бал, что ли. Только современный.

Он догадался:

- А! Там красиво танцуют?

- Вовсе нет.

Но Маша заспорила:

- А мне нравится! Надо же хоть иногда оторваться после учёбы!

- От чего оторваться? – не понял Лей.

- То есть расслабиться. Да ладно, ты не поймёшь! Ты такой же дремучий, как эта старая гадюка.

В резко распахнувшейся пасти угрожающе сверкнули два ядовитых зуба. В испуге шарахнувшись, Маша прижалась к Лею, и ему пришлось заслонить её собой.

- Ния, не надо! – крикнул он, собрав всю силу мысли.

Её ответ прозвучал с царственным достоинством:

- Никому не позволено разговаривать со мной в подобном тоне.

- Я знаю! Прости её, пожалуйста.

- Тем более маленьким, пустоголовым девчонкам.

- Ния, она больше не будет! – он повернулся к Маше. – Ты с ума сошла? Не смей злить Нию. Она спасла нас обоих, а ты…

Притихнув, Маша усмирила даже свои мысли, поэтому Лей ничего не мог разобрать. И решил: она увидела достаточно, чтобы впредь вести себя уважительно.

- Сколько можно тут сидеть? – попытался он отвлечь обеих. – Я вот что придумал! Мы незаметно подползём к этим… мотоциклам… и спрячемся на них. Бандиты ничего не заметят и увезут нас с собой! Так мы окажемся у твоего дома, Маша, одновременно с ними. А уж там видно будет, что предпринять!

Уже взявшая себя в руки (если так можно сказать о змее!), Ния благосклонно заметила:

- Хорошая мысль. Если только твоя маленькая подружка не струсит. Тебе не кажется, что из нас троих, она меньше всех рвётся помочь своему отцу?

Сейчас она говорила о Маше так, словно той здесь и не было. Но Лей твёрдо намерен был их помирить, и решил, что рискованные действия отвлекут обеих. Теперь ему выпало встать во главе их маленького отряда, и он отрывисто скомандовал:

- За мной!

И первым выполз на солнце.

На мгновение ему пронзительно захотелось замереть среди крепких корней дерева на прогревшейся земле и предаться наслаждению теплом. Но Лей подавил это естественное змеиное желание и быстро пополз обратным путём, всем телом ощущая, как подруги, чуть приотстав, движутся с двух сторон от него.

Чёрные мотоциклы мрачно блестели на солнце, но Лей дал себе слово не трусить раньше времени. Бандиты всё ещё рыскали поодаль, и у змей было время спрятаться. Ния дала ему знать, чтоб он взял Машу с собой, а она устроится на втором байке. И Лей не стал возражать, догадавшись, что обида ещё не улеглась окончательно.

- Заползай под сиденье, - велел он Маше, не следя за тем, как устроится Ния. В ней Лей был вполне уверен. Правда, ему-то самому было куда спокойней, когда гадюка была рядом.

Оказалось, что места под сиденьем хватило обоим, всё-таки они были всего лишь ужами, а не питонами. Блестящие Машины глазки смотрели на него в упор, и Лей смутился от такой близости.

- А ты – настоящий рыцарь, - услышал он ласковое. – Прямо, как из средних веков! Вот невезуха... Одного такого встретила, и тот – в змеиной коже!

Глава 11

Нерадостные открытия

Маша объяснила ему, что маленькие штуковины, которые бандиты прижимали к уху и что-то кричали, - переговорные устройства, называемые мобильными телефонами. Лея поразило, что, не приближаясь к дому, те могли свободно общаться с её отцом. Звонили они по очереди, и бросали в трубку несколько слов, потом отключались.

- Очень глупо, - презрительно отозвалась Маша. – Номера же высвечиваются. Ничего не стоит потом вычислить владельцев. Ну, если только они стащили эти телефоны, тогда… А вообще, в кино шантажисты всегда звонят из автомата.

Что за «автомат» такой расспрашивать было некогда, Лей пытался не пропустить ни слова из телефонных переговоров. Насторожило, что один из мотоциклистов звонил кому-то третьему, кто был в курсе всех дел. Но ни разу не назвал его по имени, и Лей с досадой подумал: «Хватило ума! А ведь он даже не подозревает, что мы его слышим».

Остановились они в лесочке, за которым начиналась территория посёлка, где летом жила Маша. Хотя сейчас был май, и каникулы ещё не начались, они с родителями приехали сюда на праздники. Что у них за праздники такие в начале мая, Лей тоже повременил выяснять. Ему хотелось верить, что у них ещё на всё хватит времени.

- Они требуют за меня пятьсот тысяч, - разочарованно заметила она. Могли бы и больше! Интересно, отстегнёт папочка или нет?

Что думает обо всём этом Ния, понять не удавалось, она всё ещё пряталась на другом мотоцикле, стоявшем в нескольких метрах от них. И Лей уяснил, что мысли различимы только вблизи, подобно тому, как слова, произносимые вслух, можно понять лишь на близком расстоянии.

- А чего мы тут сидим? – заворочалась Маша. – Может, пойдём к нам домой? То есть поползём… Интересно же послушать, как отец торгуется за меня! Мамы сейчас нет, она отдыхает. От чего, интересно?

Лею показалось, что блеск в её глазах уже весёлый и чуточку злой, но никак не испуганный. Хотя ему трудно было понять, чем именно так забавляет Машу всё приключившееся с ней. Ведь её же могли убить…

- Да, брось! – уловила она его мысль. – Стали бы они мараться! Я ведь даже физиономий их не видела. То есть они считают, что не видела. Им же в голову не придёт, что я превратилась в змею! Но теперь-то я их не забуду, конечно… И мой папочка потом сотрёт их с лица земли!

Маша произнесла это столь зловеще, точно была не безобидным ужом, а, по крайней мере, плюющейся коброй. Пустит такая струйку яда в глаза, и выжжет напрочь. Если б Лей оставался мальчишкой, поёжился бы, представив это, но сейчас только дёрнул хвостом.

Но её тон уже сделался милым, как прежде:

- Ну что, пойдём? Ой, поползём… Я никак не привыкну. Слушай, а эта… Ния… Когда она превратит нас обратно? Ну, в людей.

- Об этом мне ничего не известно, - признался он.

В Машиных мыслях опять всё спуталось, но главное Лей уловил: её испугало, что они навсегда останутся змеями.

- Не бойся! Ния не заставит нас страдать. Ведь она только и делает, что спасает нас! Ты не заметила?

- Ну да! Спасти от вымогателей, чтобы заключить в змеиную шкуру! Ещё неизвестно, что лучше…

Лей машинально поправил:

- Кожу, а не шкуру.

От того, как Маша извивалась в приступе бешенства и била хвостом, Лей уже едва не вываливался из-под сиденья.

- Да какая разница! – кричала она так, что у него трещала голова. - Я не собираюсь всю жизнь быть каким-то примитивным ужом!

- Превратить тебя в девочку прямо сейчас? – неожиданно раздался спокойный голос Нии.

Мгновенно затихнув, Маша уставилась на гадюку, которая бесстрашно выбралась из своего укрытия и подползла к их мотоциклу. Лей испугался:

- Тебя же увидят, Ния! Спрячься.

- Ничего, - отозвалась она бесстрастно. – Они так увлечены торгом, что ничего не замечают вокруг себя.

Но как раз в этот момент, похожий на Пока бандит с яростью швырнул телефон на землю.

- Чёрт! Он отказывается платить!

Быстро юркнув к ним, Ния прижалась к Лею. Ему показалось, будто её тепло – особое. Приятное до того, что у него даже глаза закрылись от удовольствия. Все трое затихли, вслушиваясь в слова людей, которые неистово орали и чертыхались.

- Он не хочет выкупать свою девчонку?! – заметался второй мотоциклист. – Может, ты чего не понял?

- Да всё я понял! Он говорит, это вообще не его дочь, и ему плевать, что с ней будет!

От этих слов Лей так и обмер. Острые крючки вопросов, вспыхнувших в Машиной голове, больно впились в его мозг, но он не шелохнулся, ведь ей сейчас было куда больнее.

- Не, ну ты можешь поверить? Оказывается, они удочерили девчонку. Из детдома взяли, потому что его жёнушка не пожелала родами фигуру портить!

- Кстати, фигурка у неё – что надо, я видел, - со знанием дела заметил узколицый.

Здоровяк яростно зарычал:

- Да плевать! Ты хоть понял, что никакого выкупа мы не получим?!

- Так ведь и девчонки у нас нет, - напомнил сообщник. – Не задалось у нас это дельце… Самое разумное - свалить отсюда, пока нас не повязали!

Ния сообразила первой:

- Быстро слезайте!

Метнувшись в заросли молодых лопухов, змеи затаились там. Ни один из них не высунул головы, пока треск мотоциклов не затих вдали.

Не зная точно, поможет ли это, Лей всё же поделился:

- Мой старший брат уверен, что я тоже не родной им по крови. Они все – простые люди. Их не тянет ни читать, ни беседовать.

- Если кто-то в семье умнее, это ещё не значит, что он – подкидыш. Им нужно гордиться, а не отталкивать, - заметила Ния.

Только Маша молчала, и это уже начинало пугать. Беспомощно взглянув на гадюку, Лей взмолился:

- Ну, сделай же что-нибудь!

- Хочешь, я верну тебе твой человеческий облик? – так мягко Ния ещё ни с кем из них не разговаривала.

Точно очнувшись ото сна, Маша обвела их обоих потухшим взглядом. Потом слегка склонила маленькую головку, разглядывая Лея.

- А его? Можешь, его тоже превратить в человека? Я хочу, чтобы он пошёл со мной. И ты, Ния!

Чёрный зигзаг быстро изогнулся подобно молнии:

- Я – гадюка. И девочкой никогда не была. Так что превращаться мне не в кого. Но за предложение – спасибо. Кажется, ты ещё можешь стать человеком! Настоящим, я имею ввиду.

- Я поняла, о чём ты, - Маша отвела глаза. – Я так мерзко вела себя… Не только сейчас а вообще. Вечно задирала нос, что у меня папа такой богатый, и я, мол, голубых кровей. А оказалось, я – детдомовка.

Ния вздохнула:

- Не в том дело, в какой семье ты родилась, Маша. А в том, что ты собой представляешь! Богатство не делает человека ни умнее, ни талантливее, ни добрее. Кичиться им также глупо, как гордиться тем, что у тебя шесть пальцев на руке вместо пяти. Да, ты отличаешься этим, ну и что хорошего?

- Шесть пальцев? – переспросила Маша с ужасом. – Вот этого я точно никогда не забуду. Ния, ты такая умная потому, что ты – уже старая?

- Опять, - удручённо вздохнула гадюка. – Да не в возрасте дело! Просто я – змея.

Глава 12

Главное - вернуться

Договорились, что Ния не пойдёт с ними, а будет ждать здесь, укрывшись от глаз дачников на толстой ветке старой сосны. Дерево хорошо освещалось солнцем, и Лей представил, как гадюке будет приятно подремать на прогретой коре. Кто знает, вдруг ждать придётся долго?

Он прижался к стволу обеими ладонями, радуясь тому, что они опять появились у него, и улыбнулся Маше, и впрямь оказавшейся красивой девчонкой. И как Ния только разглядела это сразу же? Ведь всё лицо девочки было скрыто повязкой и скотчем – ему уже запомнилось, как называется эта липкая лента. Увидев её после превращения, Лей даже смутился: он-то был обычным мальчишкой, да ещё ростом оказался пониже Маши. Впрочем, она, кажется, не обратила на это внимания.

Таких больших серых глаз, как у Маши, он не видел никогда в жизни. Сейчас в них поселилась печаль, но мальчик догадывался, что они могут искриться от смеха. И маленький рот умеет смеяться, пусть даже сейчас побледневшие губы упрямо сжаты. Тёмные волосы Маша собрала на макушке и пояснила, что это называется «хвост». Это показалось Лею смешным, хотя им всем сейчас было не до смеха.

- Ты не уйдёшь? – в который раз спросил он гадюку, не понимая, почему так тяжело расстаться с ней даже на время, хотя ещё вчера Нии просто не было в его жизни.

- Главное, чтобы ты вернулся, - отозвалась она.

- Обещаю! – воскликнул Лей с жаром.

Ния остановила его движением хвоста:

- А вот этого не стоит… Тот, кто даёт обещание забывает его быстрее всех. Просто не растеряй желания вернуться.

- Я постараюсь, - уже сдержанней заметил он. – Но мне так хотелось бы, чтоб ты была рядом.

- Ты мог остаться со мной навсегда, но ты…

Не договорив, она замолчала, потому что Маша, ловко поджав ноги, присела перед гадюкой. Лей пробормотал:

- Но я был рождён человеком.

Девочка заглянула в странные, кошачьи глаза Нии:

- А, может, пойдёшь с нами? Сроду бы не подумала, что буду просить об этом ядовитую змею! Но с тобой я чувствую себя как-то уверенней.

Согласно кивнув, Лей добавил:

- И совсем не потому, что у тебя яд есть.

- Вам пора самим учиться решать свои человеческие дела, - строго заметила Ния. – Я и так позволила себе слишком много.

- Ты спасла меня.

- И меня! – эхом откликнулся Лей.

Змея перебила их насмешливым тоном:

- На этом церемонию прощания предлагаю считать оконченной. Идите уже!

Несколько раз Лей оглянулся, но Ния отвернулась к солнцу. И мальчик сделал себе зарубку на память: лучше не смотреть вслед, иначе нить боли, проходящая через самое сердце, так и не порвётся. От неё, как от ноющего зуба, лучше освободиться одним рывком. Если получится…

На огороженную территорию дачного посёлка их пропустил охранник, узнавший Машу и даже улыбнувшийся ей. Он был таким толстым, что Лей невольно задался вопросом: какой прок от такого охранника? Кого он сумеет догнать? В свите князя толстяков не было, Их Светлость заботилась о своей безопасности всерьёз.

- Ты нервничаешь? – заметил Лей, покосившись на Машу.

Он и сам не мог успокоиться от того, что с ним рядом идёт такая красивая девочка. Хотя она, конечно же, переживала не из-за него… Среди высоких заборов, Лей чувствовал себя запертым в крепостных стенах, но после подвала его уже нечем было напугать. Здесь хотя бы улыбалось небо над головой! И по нему медленно плыли вытянутые, похожие на змей облака, которые видела сейчас и Ния.

- Что я скажу ему? – волновалась Маша. - «Мне всё известно!» А он скажет: «Тогда и говорить не о чем! Гуд бай, детка!» И что мне делать?

- Он так не скажет! – не поверил Лей.

- Ты не знаешь моего папу. Он не любит проблем. И избавляется от них, как может. Слышал фразу: нет человека – нет проблемы?

Он высказал догадку:

- Это девиз палача?

- Ну, вроде того, - почему-то она рассмеялась. – Слышал бы тебя мой прадед! Он у меня сталинист, представляешь?

- А что это значит?

Маша устремила на него озадаченный взгляд, потом вспомнила:

- Ой, ты же ничего про нашу жизнь не знаешь… Но это слишком долго объяснять. Как-нибудь потом.

«Если будет это «потом» у нас с тобой», - Лей подавил вздох. Ему вовсе не хотелось, чтобы Маша вообразила, будто он влюбился в неё. Пок говорил: девчонке только покажи слабину, как она тут же на шею сядет. Конечно, старший брат не отличался большим умом, но кое-что в жизни всё-таки понимал, ведь ему было уже семнадцать.

Внезапно Маша остановилась перед чёрными коваными воротами.

- Вот, - произнесла она одними губами. – Наш дом. Теперь даже не знаю: могу я называть его своим?

- Пойдём.

Лей уверенно взял её за руку. Бояться ему было нечего. Ну, выгонят взашей, ну, поколотят – не впервые же! Зато Маша будет чувствовать, что он рядом, и ей будет не так страшно взглянуть в глаза человеку, не пожелавшему выручить её из беды.

Нажав потайную кнопку, Маша открыла калитку, и шагнула первой. Где-то раздался лай, но Лей не испугался, ведь собака знала маленькую хозяйку, и хотелось верить – слушалась.

- Барон, мальчик, привет! – Маша уже обнималась с неистово облизывающим её чёрным высоким псом, мускулистым и красивым. Вот только хвоста у него не было.

- Что это за собака? – удивился Лей. – В жизни таких не видал!

- Это же доберман! У вас что – нет доберманов?! Самая умная и храбрая порода!

Мальчик с уважением кивнул:

- Он лишился хвоста в бою?

- Вот ещё! Барон никому не позволил бы откусить себе хвост. Его купировали, когда он только родился. Отрезали, то есть. И уши тоже. Так положено по экстерьеру.

Ничего не поняв, Лей улыбнулся псу с состраданием. Его Барон даже не стал обнюхивать, решив, что раз хозяйка привела с собой кого-то, значит, тот заслуживает доверия. Но никак не внимания такой важной собаки…

Вдруг на втором этаже дома распахнулось окно, и высокий, хотя и мужской голос резко выкрикнул:

- Маша, это ты? Они тебя отпустили! Слава Богу! Я знал, что моя хитрость сработает!

Растерянно заморгав, девочка повернулась к Лею, но у него не нашлось слов.

Глава 13

Доказательство отцовской любви

В Машином доме было много места, но не возникало ощущения простора. Были высокие потолки, но не хватало воздуха. По крайней мере, так показалось Лею, хотя, может, он просто слишком волновался, ведь он встретился с людьми совсем из другого мира. Который пока не очень ему нравился… Лею показалось, что даже в коморке его родителей дышалось свободнее. Правда, никогда раньше ему не доводилось бывать в богатых домах, и он не знал толком ни как ступить, ни куда сесть. А, главное, не отпускало ощущение фальши, возникшее в первую же секунду, когда раздался голос Машиного отца.

- Николай Михайлович, - представила она, когда лысоватый человечек с узкими, быстрыми глазками выскочил из дома.

То, что это её отец, Маша не добавила. И, хотя это и так было ясно, Лею показалось, она промолчала об этом по другой причине. Прижав дочь к себе, Николай Михайлович устремил на мальчика пронизывающий взгляд, от которого захотелось забраться на сосну следом за Нией. Если б только она была рядом!

- А ты кто?

- Я – Лей.

Добавить к этому было нечего. Не объяснять же человеку из другого мира, что он сбежал из темницы, обернувшись ужом, а, оказавшись здесь, совершил обратное превращение. Кто этому поверит? Явно не этот, с хитрыми глазками…

Решительно отстранившись от отца, Маша угрюмо спросила:

- Это правда?

Не став ломать комедию и выяснять, о чём это она, отец расплылся в улыбке, открывшей мелкие зубы:

- А ты поверила? Ну, что ты, малышка! Я сочинил эту байку для дураков, похитивших тебя. И, как видишь, они купились и отпустили тебя восвояси!

- Они не купились, - отрезала девочка. – Это Лей помог мне сбежать. Он меня спас, а не ты… папа.

Об участии в этом деле гадюки Маша тоже решила умолчать, и Лей не осудил её за это. От того, как стрельнул в него глазами Николай Михайлович, ему стало не по себе, и даже – на одно лишь мгновение! – Лей затосковал по сырому, тёмному подвалу, где был в большей безопасности.

Но в следующую секунду Машин отец уже протянул ему руку:

- Спасибо, парень! Я – твой должник. Смотрю тебе досталось… Что на тебе за лохмотья?

- Ну, это…

Что сказать ещё, Лей не нашёлся, ведь на нём была его обычная одежда. Правда, порядком поистрепавшаяся за месяцы, проведённые в подвале. Но ничего лучшего у него не было и в прежние времена. Нервно одёрнув рубашку, он попытался наспех найти объяснения. И брезгливо подумал: «Наверное, от меня воняет, а я даже не чувствую!»

К счастью, никто и не ждал от Лея ответа. Выпустив его руку, Николай Михайлович потянулся к дочери, но та отступила. Большие глаза метали молнии исподлобья.

- Дороже тебя у меня никого нет. Ты это знаешь, малышка!

- Что-то я не уверена в этом, - процедила Маша, скривив рот. – Очень уж правдоподобно звучит твоя легенда.

- Да ладно! – отозвался отец совсем, как она, но выпуклый лоб его покрылся испариной. – Ты же знаешь, что ты наша дочь. Какие могут быть сомнения?

- Большие!

- Тебе показать бирку из роддома?

У Маши дрогнуло лицо:

- А ты хранишь мою бирку?

- Представь себе. Она лежит в сейфе вместе с самыми важными документами. Потому что важнее тебя для меня нет ничего.

«Всё, поверила!» - только успел подумать Лей. И ещё не понял - жалеет об этом или радуется, а девочка уже обхватила отца за шею и неожиданно разрыдалась, уткнувшись ему в грудь. В мужских руках, прижавшихся к тонкой спине девочки, Лею почудился трепет. И он был неподдельным…

- Прости, пап! – всхлипнула Маша.

- Это прости меня, малышка. За всё, что тебе довелось пережить сегодня. Я оказался не готов к такому.

Чтобы не смущать их, мальчик отвернулся, и тут заметил, что из-за портьеры на втором этаже за ними кто-то следит. Разглядеть лица он не успел, потому что человек тотчас отступил от окна. И Лей не мог бы даже с уверенностью сказать: кто это был – мужчина или женщина? Но ощущение тревоги нахлынуло на него волной и сбило дыхание.

- Кто ещё здесь живёт, кроме вас? – спросил он шёпотом, когда все трое, наконец, вошли в дом, и Маша потащила его в свою комнату.

Она наморщила лоб:

- Живёт? Только мама. Но её сейчас нет, она заграницей.

- Но кто-то может находиться в доме?

- Помощники по хозяйству, - отозвалась девочка с недоумением. – А что такое?

Лей перевёл на свой язык:

- Слуги, значит. Понятно.

- Что тебе понятно? – занервничала Маша. – Дом большой, кто-то же должен за ним следить!

Пожав плечами, он ответил вопросом:

- Зачем человеку дом, за которым он не в состоянии следить сам?

- В тебе говорит нищета! – отозвалась Маша с презрением. – Ты привык…

Но Лей не дал ей договорить. Признаться, он вообще пропустил её последние слова мимо ушей, поражённый собственной догадкой.

- Нет, это был не слуга!

- Ты о чём?

Маша распахнула дверь в свою комнату и кивком пригласила его войти. Наверное, она ждала каких-то дежурных слов о том, как здесь уютно и тому подобное, но Лей не замечал ничего вокруг. Хотя комната была радостной и полной света, исходившего даже от желтоватых стен. Здесь уже хотелось жить.

Однако мальчик был одержим одной мыслью:

- Зачем слуге прятаться? Он имеет право здесь находиться! А этот человек отступил от окна, когда я его заметил.

Его тревога передалась девочке, но, даже занервничав, она ещё цеплялась за здравомыслие:

- И что такого? Может, это какой-нибудь папин партнёр. Знаешь, в бизнесе полно людей, которые не хотят, чтобы их видели.

- Почему? – удивился Лей.

- Ну, не знаю! Не хотят и всё. Один такой постоянно тут болтается… Капюшоном лицо прикрывает, чтобы его не видели. Можно подумать, кому-то интересно!

Упав на голубой диван, заваленный подушками и подушечками, Маша с наслаждением откинула голову и прошептала: «Наконец-то я дома…»

- Может, они разбогатели грабежом и скрываются? – не унимался Лей.

Она зевнула с нарочитым равнодушием:

- Может. Мне-то что?

- Тебя не волнует, каким путём нажито состояние твоего отца?

- Нисколько.

Но по тому, как потемнел её взгляд, мальчик догадался, что Маше не так уж и безразлично прошлое отца. Ведь отчасти оно было и её собственным прошлым.

- Чем потом займёмся? – попыталась она перенаправить его мысли. – Ты в Сетях зависаешь?

Лей посмотрел на неё с таким недоумением, что ответ и не требовался. Вздохнув, Маша пробормотала:

- Ну, понятно. У вас такого нет. А чем же тогда займёмся? В стрелялки любишь играть?

- Стрелять? Из лука?

- Ага! – она хохотнула. – Конечно… Ой, чувствую нам с тобой не просто будет найти общий язык! А как вы с Нией время проводили?

Он пожал плечами:

- Разговаривали. С ней очень интересно разговаривать!

- Скучища какая, - на этот раз Маша зевнула непритворно. И вскочила с дивана. - Пойду приму душ. Тебе, кстати, тоже не помешает… Я дам тебе свои джинсы и майку. У меня найдётся что-нибудь в стиле «унисекс»… А то ты выглядишь, как настоящее чучело.

Возразить на это было нечего.

Глава 14

Тёмная спираль

Но помыться Лею так и не удалось. Стоило Маше скрыться в ванной, соседствующей с её спальней, и включить душ, как дверь в комнату резко распахнулась. Мальчик уже успел завалиться на мягкий диван, какого никогда в жизни не видел, как двое дюжих парней, не слишком похожих на помощников по хозяйству, подскочили к нему и схватили под руки. Не успел он даже пискнуть, как его уже выволокли из комнаты и потащили вниз по лестнице.

- В подвал, - услышал он резкий голос Николая Михайловича и попытался оглянуться.

И хотя тотчас получил оплеуху, всё же успел заметить рядом с Машиным отцом высокую фигуру в тёмном плаще или накидке – этого Лей не разглядел. «Дома – в плаще? – только удивился он. – Похоже, это тот тип, что следил за нами из окна… Кто, интересно, такой? Маша сказала: партнёр. Она сама-то верит в это? Кто же он на самом деле?»

Удовлетворить его интерес никто не спешил. Едва успевая переставлять ноги, Лей покорно следовал за своими новыми стражниками, на которых не держал зла, ведь те всего лишь выполняли приказ хозяина. Мыслью «за что?», мальчик тоже не задавался. Он всего лишь оказался неугодным свидетелем, другой вины за ним на этот раз не водилось.

Было очевидно: Машин отец что-то скрывает, и разыгранную им сцену с признанием дочери в преданной любви, нельзя принимать за чистую монету. Лей был нежеланным участником задуманного спектакля, и от него следовало избавиться, как можно быстрее.

- Опять подвал, - удручённо вздохнул мальчик, когда перед ним раскрылся чёрный проём за тяжёлой дверью.

И вспомнил, как его учёный дядюшка, служивший писарем, как-то говорил, что история развивается по спирали. И все мы время от времени переживаем нечто похожее, только в ином времени и при других обстоятельствах.

- Посиди пока что, - ухмыльнулся один из слуг и подтолкнул мальчика в спину.

К счастью, не сильно, и Лей не скатился по высоким ступенькам кубарем, не то мог бы и шею свернуть. В этом подвале было довольно сухо и даже имелось крошечное вентиляционное окошко под потолком. Добраться до него не было никакой возможности, не говоря о том, чтобы выбраться через это отверстие наружу.

- Был бы я ужом! – воскликнул Лей с сожалением.

Осмотревшись, он заметил в углу небольшой столик и подбежал к нему. Сверху стояло нечто, прикрытое тёмной тряпицей, и мальчик, не колеблясь, сдёрнул её. И вскрикнул от неожиданности: в стеклянном кубе, похожем на аквариум, копошились, наступая друг на друга и огрызаясь, мелкие мышки. Обычные полевые и белые крысы – все перемешались в один живой пищащий ком. И каждой не терпелось выбраться на свободу, чтоб убежать подальше от своих сородичей.

Лею это было понятно, частенько ему также хотелось вырваться из своей семьи. А сейчас, глядя на мышиную свару, он вдруг затосковал по родным, которые были куда дружнее этих грызунов. И захотелось увидеть сестрёнок-двойняшек, так любивших слушать истории, прочитанные Леем. Почему он всегда гнал их прочь и сердился, когда девчонки лезли к нему? От кого им ещё было узнать хоть что-то хорошее? А Пок завидовал и злился, что сёстры так и льнут к Лею, а над ним посмеиваются. Можно не сомневаться, что он уже тысячу раз позлорадствовал при них над тем, что их любимый Лей оказался просто маленьким крысёнышем, ворующим чужое…

Он заставил мысли вернуться к мышам, которых никак не брал мир: «Зачем они тут? Чем могут угрожать мне? Да ни чем! Я не особо и боюсь их. Загрызть меня они точно не смогут, а от страха я не помру».

- А может, выпустить их? – проговорил он вслух. – Им же невмоготу сидеть там всем вместе! За что их так мучают? Они такие же пленники, как и я. Если помогу им, кто знает… Вдруг потом и они помогут мне? Так ведь бывает в сказках.

И мальчик осторожно сдвинул дверцу-заслонку. Сначала никто из мышек даже не заметил открывшегося хода, но потом одна из них случайно вывалилась наружу, забравшись на спину сородичей. И запищала так громко, будто кричала:

- Свобода! Я свободна!

То, как рванулись следом остальные, было похоже на бегство с тонущего корабля. Правда, Лей никогда не видел этого своими глазами, но среди их соседей был один бывший моряк, который любил делиться с мальчишками воспоминаниями. Старый пьяница умер в прошлом году, и Лею очень не хватало его солёных рассказов. Моряк так входил в раж и кричал, размахивая костылём, в котором стал нуждаться со временем, что мальчик, как наяву видел и десятибалльные шторма, и пиратские нападения, и тропические острова, на которых водились диковинные животные. Как же ему хотелось пережить хоть одно подобное приключение! Ну вот… На его долю выпало испытание не легче.

Мыши метались по всему подвалу, истерически пища. Гвалт стоял такой, что Лей вспрыгнул на стол и, расхохотавшись, закрыл уши.

- Глупые крысы, разбегайтесь, пока вас снова не запихнули в эту стекляшку! – он поддел её ногой и свалил на пол, пытаясь распугать мышей.

Но они испуганно метнулись совсем не от куба, свалившегося вниз, но почему-то не разбившегося. Почудилось, будто напугало их нечто, показавшееся в окне. Быстро обернувшись, Лей всмотрелся в отверстие под потолком и обрадованно вскрикнул:

- Ния! Это ты? Как ты меня нашла?

Мыши с воплями разбегались от гадюки и прятались по углам, в которых, наверное, были скрыты их норки. Ния ловко заструилась по стене, а Лей спрыгнул ей навстречу и взял её в руки.

- Как здорово - мы снова вместе!

- Но я не знала, что ты здесь, - призналась она озадаченно.

- Не знала?!

- Меня привлёк мышиный запах. Голод – не тётка, знаешь ли.

- Ты ешь мышей?! А, ну да…

И в этот момент случилось страшное: померк свет. Лей вскинул голову – отверстия, ведущего на волю, больше не было! Кто-то забил его с наружной стороны так плотно, что в подвале мгновенно стало темно. Теперь даже змея не выбралась бы отсюда.

- Это ловушка! – прошипела Ния. – Я попалась на мышиный запах! Как глупо…

Лей в отчаянии вскрикнул:

- Я не подумал! Это ведь я выпустил их из плена. Хотел освободить мышей, а, получается, поймал тебя!

Она устремила на него свой кошачий взгляд:

- Не вини себя, дружок. Не ты это подстроил. Но кто-то очень хитрый. И хорошо знающий повадки змей.

В этот момент в дверном замке повернулся ключ.

Глава 15

Карты раскрыты!

Включилась круглая лампа на потолке, от которой исходил мертвенный голубоватый свет, наполнивший душу недобрым предчувствием. Ещё не обернувшись к вошедшему, Лей уже знал, что сейчас увидит того чёрного человека. И не ошибся. Он вошёл следом за Машиным отцом, и быстро закрыл за собой дверь.

- Это гадюка, - предупредил Лей. – Не боитесь змеиного яда?

Круглое лицо Николая Михайловича расплылось в хитрой ухмылке:

- Не беспокойся, сынок. У нас заготовлено противоядие.

- Противоядие? В вашем мире оно существует? – удивился Лей.

- В каком смысле? А, ну да… Ты же у нас – пришелец!

Их смешки скользнули в воздухе мерзкими летучими мышами.

- Вам и это известно? И вы заранее знали, что Ния придёт сюда? – догадался мальчик. – Зачем мы вам понадобились?

- Ты – чисто для страховки, малыш…

Лей огрызнулся:

- Я не малыш!

Пропустив его вопль мимо ушей, хозяин дома добавил:

- А вот твоя ядовитая подружка может оказать нам неоценимую услугу.

- Не дождётесь, - прошипела Ния.

Вошедшие переглянулись, и таинственный человек кивнул:

- Я не преувеличивал, когда уверял, что эта милая дама способна общаться с людьми на нашем языке.

- Фантастика! – прошептал Николай Михайлович, заворожённо разглядывая Нию. – В это никто не поверит…

Капюшон нервно дёрнулся:

- А никому и не нужно знать об этом!

- Ну да, о чём речь… Это я так – к слову.

И он впился взглядом в лицо мальчика:

- Ты уяснил? О том, что здесь произойдёт, никому нельзя говорить ни слова.

Лей насторожился:

- А что здесь произойдёт?

Впрочем, ничего хорошего ждать и не приходилось. На всякий случай, он уточнил:

- Маша, конечно, не знает, что я здесь?

- А зачем ей лишняя информация? Для моей дочери ты – лишь незначительный и малоприятный эпизод в жизни. Уверяю тебя, обычно она не общается с нищими, дурно пахнущими мальчишками!

Скользнув по плечу, Ния шепнула ему в ухо:

- Не верь ему! Ничем отвратительным от тебя не пахнет. Уж поверь моему обострённому обонянию! Ты ведь очистился от подвального смрада, превратившись в ужа. Змеи не бывают грязными. И ничем не пахнут.

Как это не было глупо в момент, когда Лей мог расстаться с жизнью, но ему стало легче от этих слов. Приободрившись, мальчик храбро спросил:

- Что вам нужно от нас?

- От тебя – ничего, - заверил Николай Михайлович. – Ты просто останешься в этом подвале в залог того, что твоя подружка не натворит глупостей. Она должна выполнить то, о чём мы попросим её, и тогда вы оба выйдете на свободу.

Ни о чём не спрашивая, Ния пристально смотрела ему прямо в глаза, и Николай Михайлович занервничал, отвернулся:

- Убери подальше эту гадюку! От неё меня прямо дрожь пробирает. Хотя нет… Я же должен объяснить ей.

Вздохнув, он указал на своего спутника:

- Этот человек – колдун. В твоём мире бывают колдуны, малыш?

- А то как же! Куда от них денешься?

Машин отец кивнул:

- И то верно! Неважно, как я нашёл его, это уже другая история, но я плачу ему достаточно, чтобы он помогал мне и никому другому. Меня с детства преследовала идея проникновения в другие миры, откуда можно бесследно ускользнуть.

- Стащив что-нибудь? – насмешливо уточнил Лей.

- Да ты – нахал! – изумлённо воскликнул Машин отец.

Мальчику самому было странно, что он совершенно не боится этих взрослых людей. Хотя ничего хорошего встреча с ними явно не сулила. И ладно бы ему одному! Но Лей опасался: вдруг его подруга-гадюка окажется в ещё большей опасности, чем он сам? И всё же не мог удержаться от желания дерзить тем, кто взял его в плен. Теперь мальчик точно знал: даже под страхом смерти, он не стал бы унижаться перед палачом и молить о пощаде. Умирать надо, улыбаясь небу…

- Но, если честно, ты прав. Надеюсь, ты понимаешь, что я – не заурядный вор. И никогда – тьфу-тьфу-тьфу! – не сидел в тюрьме.

«А я сидел, - незаметно вздохнул Лей. – Чем я лучше его?»

- Однако кто откажется от возможности поживиться чужим добром, не рискуя быть пойманным?

На этот раз никто не решился на комментарии, и Николай Михайлович продолжил:

- Мой друг колдун, чьё имя вам знать не обязательно, обладает магическим даром предвидеть будущее. Именно он дал мне знать, что следом за грязным мальчишкой в мой дом придёт волшебная гадюка, которая питает к тебе особую слабость. Нужно лишь заманить её в нужное место. А потом заставить её превратить меня в змею. Колдун уверен, что гадюке такое под силу. Уж не знаю, каким образом ей это удаётся… Но её задача - провести меня в ту реальность, которую я укажу. Если я не вернусь к назначенному сроку, колдун убьёт тебя, малыш. Поэтому я уверен, что гадюка всё исполнит с нечеловеческой точностью! Ваша дружба – наша страховка.

- Ты хоть раз видел дрессированную гадюку? – неожиданно заговорила Ния.

Мужчины переглянулись.

- На что ты намекаешь?

- Ядовитые змеи не привязываются к людям, - произнесла она равнодушно. – Они видят в них только угрозу. Вы стали бы беспокоиться о том, кто может вас убить? Вот именно! Мне абсолютно безразлично, что будет с этим мальчишкой.

Капюшон колдуна дёрнулся:

- Она блефует.

Ния потянулась к нему, заставив отступить:

- Давайте проверим! Я превращу твоего хозяина в змею и уведу с собой…

Нервно дёрнувшись, колдун отрезал:

- У меня нет хозяина!

- Неужели? Тогда тем более тебе не о чём волноваться. Он уйдёт со мной. И не вернётся. Потому что я не позволю ему что-либо взять из другого мира. Этого нельзя делать. А ты можешь поступать с мальчишкой так, как подскажет тебе твоя злобная фантазия.

Николай Михайлович бросил на него встревоженный взгляд:

- Она действительно блефует?

- Не сомневайтесь.

- И всё же я… Послушай, гадюка, его действительно убьют, если мы с тобой не вернёмся.

- Мне-то что? – равнодушно отозвалась она и незаметно для других погладила кончиком хвоста затылок Лея.

Это слегка успокоило, хотя секунду назад и он уже начал сомневаться в крепости их скоропалительной дружбы. Ния вытянулась в струнку:

- Итак? Вы любите русскую рулетку, господа?

Вопроса не понял, кажется, только Лей.

Глава 16

Другая луна

Их тюремщики взяли время на раздумье. Лея развеселило то, что на этот раз ясновидение колдуна затуманилось, и он не смог с уверенностью сказать: вернётся его сообщник живым из путешествия с гадюкой или нет. Когда свет в подвале погас, и металлическая дверь закрылась, мальчик обратился к змее:

- Ты снова превратишь меня в ужа? Мы найдём лазейку?

Она откликнулась после некоторого раздумья:

- Не сейчас. Это слишком опасно.

- Что – опасно?! – удивился Лей. – Я ведь уже был ужом!

- Вот именно. Слишком мало времени прошло. Нужно подождать хотя бы до завтра. Конечно, я – не заурядная гадюка, и яд у меня не обычный, который лишь убивает. Но и его переизбыток может отравить организм. Не хочу, чтобы ты погиб, вырвавшись на свободу.

Опустившись прямо на пол, мальчик обхватил колени и с горечью произнёс:

- А чем лучше заживо сгнить в тюрьме?

- Никто и не говорит, что мы будем сидеть тут целую вечность, - возмутилась гадюка.

- А что мы можем сделать? Мы же заперты!

Свернувшись у его ног, как домашняя кошка, Ния умиротворённо изрекла:

- Иногда стоит просто подождать. И всё само как-нибудь разрешится.

Лей усмехнулся:

- Я даже знаю - как! Нас обоих просто прикончат. Что им остаётся, раз их план не удался?

- Отдохни, - посоветовала она. – Усталость – плохой помощник в сражении.

- А нам предстоит сражение?!

На это Ния ничего не ответила, и он решил, что она уснула. Его тоже одолевала усталость, и мальчик вытянулся на полу, по которому ещё недавно бегали полчища мышей. Но Лей уже давно научился преодолевать отвращение. В конце концов, люди, змеи, мыши зачастую отличаются только размерами.

«Если я вздремну, хуже не будет, - рассудил он. – А сил набраться не помешает».

Уже потом выяснилось, что проспали они несколько часов. Очнулся Лей оттого, что змея прошипела ему в самое ухо:

- Тише! Не шевелись. Притворяйся спящим. Кто-то вставил ключ в замочную скважину.

Лей открыл глаза, дав ей понять, что проснулся, и снова зажмурился. Потом сообразил – вошедший сразу не разглядит в темноте его лица, а ему, возможно, удастся понять, кто именно явился к ним. Тревога мгновенно разогнала остатки сна, и Лей чувствовал себя отлично отдохнувшим и полным сил. Если б надо было с кем-нибудь подраться, за ним бы дело не стало! Но мальчик был слишком мал ростом, чтобы вступать в бой со взрослым мужчиной, и понимал это.

Однако драться и не пришлось. В тускло освещённом дверном проёме возник силуэт, и Лей сразу вскочил, забыв об осторожности:

- Маша!

- Тише ты, - она быстро притворила за собой дверь и сбежала по ступенькам. – Ния здесь? Вы не пострадали? Идти можете?

Не в силах скрыть ликование, мальчик нанёс несколько ударов воздуху:

- Идти? Ещё как! Но лучше – бежать!

- Я же говорила, что иногда лучше подождать, - напомнила гадюка. – Я надеялась на тебя, Маша.

- Но больше ждать мы не будем!

Подхватив Нию, он хотел сунуть её за пазуху, но Маша остановила его, бросив какой-то узел:

- Переоденься, наконец! В своих лохмотьях ты будешь слишком приметным. Давай живее.

Пока он менял одежду, Маша бесстрашно взяла змею в руки и заглянула ей в глаза:

- Мы – друзья?

- Конечно, - шепнула Ния. – Ты только что доказала это. Надеюсь, и во мне ты не сомневаешься.

«О чём это они? – удивился мальчик. – Вечно у девчонок какие-то выяснения отношений…»

- Я готов, - объявил он, натянув штаны, как у Маши, которые она назвала джинсами, и похожую на поддёвку футболку с длинными рукавами с надписью на непонятном языке. На ноги ему пришлось надеть странные белые ботинки без каблуков, называемые кроссовками.

Девочка быстро оглядела его с ног до головы:

- Отлично! Считай - повезло, что у нас с тобой один размер.

В другое время Лей счёл бы это насмешкой над его ростом, но сейчас было не время для мелких обид. Прижав Нию, девочка взбежала по лестнице и, осторожно приоткрыв дверь, выглянула наружу. Потом махнула рукой, и мальчик в три прыжка оказался рядом. Запирать подвал они не стали, чтобы не производить лишнего шума.

Приложив палец к губам, Маша жестом велела идти за ней, и повела его не к тому входу, через который они попали в дом, а к чёрному, ведущему в сад, задумчиво освещённый полумесяцем. Лею показалось, что в их мире луна выглядела более жёлтой и крупной. Может, он просто слишком соскучился по всему, что любил с рождения… Ведь своего неба Лей не видел уже несколько месяцев.

Не замедлив шага, девочка быстро скользнула между тёмными деревьями к высокой ограде. Лей уже готов был перелезть через неё, но Маша помотала головой и потащила в укромный уголок сада, где давно обнаружила между решётками щель, достаточно широкую для того, чтобы через неё просочился ребёнок.

Выбравшись наружу первой, она подождала Лея и снова приказала молчать. «Значит, мы ещё в опасности», - догадался он. Ни о чём не спрашивая, мальчик бежал за Машей до тех пор, пока они не выбрались за пределы дачного посёлка. И на этот раз она пошла своим тайным путём, который наверняка использовала не раз, чтобы ненадолго ускользнуть из дома. Зачем – Лей решил не спрашивать. У неё была своя жизнь в своём мире. Он чувствовал, что ему тут не место.

- Вот теперь можно говорить, - с облегчением выдохнула Маша, когда они скрылись в незнакомом лесу.

И она рассказала им, как догадалась обо всём случившемся, и каким образом сумела их освободить.

Глава 17

Машино расследование

Когда выйдя из душа, девочка не обнаружила своего нового друга в комнате, сразу же заподозрила недоброе. Не мог Лей сбежать, не простившись! Девочки всегда замечают, когда мальчики смотрят на них особенным взглядом, и он глядел на Машу именно так. Если б он действительно решил скрыться, в чём потом пытался убедить её отец, то хотя бы нарисовал на листке цветочек на память. Ей очень отчётливо виделось, как Лей выводит карандашом лепестки, чуть склонив при этом голову на бок, и прикусив нижнюю губу. Была у него такая привычка, Маша успела заметить это.

- Не понимаешь ты, малышка, что такое мужское самолюбие, - доказывал ей отец, когда Маша начала метаться по дому в поисках Лея. – Хоть мальчишка и откровенный бомжонок… Где ты вообще ухитрилась пересечься с таким?! Ну, неважно. Видно, остатки гордости у него ещё есть. Сама видишь: он попал в приличный дом и сразу понял, что он тут, как прыщ на ровном месте. И стать друзьями вы никак не можете.

- Это почему же? – не утерпела Маша.

- Да ведь вы из разных социальных слоёв!

Она отрезала:

- А я снобизмом не страдаю!

- И это правильно, - одобрил Николай Михайлович. – Все мы не дворянского рода-племени. Но мальчик-то ощутил свою несостоятельность!

У девочки от гнева перехватило дыхание:

- Несостоятельность! Да он спас меня, между прочим. Кстати, ты собираешься искать тех уродов, которые меня похитили?

Отец не смог скрыть удивления:

- Я?! Их ищет полиция.

- Ты обратился в полицию?

- Ну, разумеется!

«Врёт, - решила Маша. – Он всю жизнь старался держаться от полиции подальше. Догадываюсь - почему… Неужели он и не собирался выручать меня?! А мама? Она хоть знает, что произошло? Или она, как ни в чём не бывало, валяется на пляже в Ницце?»

От обиды у девочки защипало в носу и задрожали губы. Чтобы отец не заметил этого, пришлось наклониться и поднять с пола едва различимую соринку. Правда, как раз это могло вызвать у него подозрения, ведь чистота в доме никогда не была Машиной заботой.

Между тем Николай Михайлович продолжал расхваливать Лея:

- Конечно, твой друг – храбрый парень. И не глупый, потому что быстро понял, насколько не вписывается в твою жизнь. И чтобы не страдать от ущемлённой гордости, решил покинуть наш дом. Очень по-мужски. Он – просто молодец, должен признать!

«Что-то уж слишком рьяно он заступается за Лея, - Маша опустила глаза, пытаясь не выдать своих подозрений. – С чего бы вдруг? Раз ему не по душе такая дружба, зачем расхваливать?»

Но Маша, сама того не зная, рассудила, совсем как Ния: лучше затаиться и выждать, чем пытаться идти на приступ, чтобы расшибить лоб. И она притворилась, будто не особенно огорчена исчезновением Лея. Ну, нет – так нет! Вернувшись в свою комнату, она включила компьютер, и обложилась сладостями, рассчитывая с приятностью провести время в Сети. Убедившись, что дочь ведёт себя, как обычно, Николай Михайлович оставил её в покое.

Пытаясь рассуждать спокойно, Маша постаралась разобраться, что же из услышанного сегодня ложь, а что – правда. То, что взрослые тоже иногда врут, девочка знала давно. И не слишком-то возмущалась этим: ни у кого не получается всегда говорить одну правду, что поделаешь! Как повторял её папа: «Не мы такие, жизнь такая». Понимай, как хочешь!

Но сейчас Маше просто необходимо было выяснить, на чём именно произрастала её собственная жизнь. Мыслями она снова и снова возвращалась к той бирке из роддома, которую упомянул отец. Если та существует, значит, хотя бы мама – ей точно родная. Только родная мать может сохранить этот первый «документ» своего ребёнка, в этом Маша не сомневалась. Отец сказал, будто хранится бирка в сейфе, припомнила она. Наверное, не сомневался, что проверить дочери никак не удастся.

Николай Михайлович и не подозревал, что Маше давно известен код от сейфа. Ей было всего-то лет шесть, когда она играла на ковре в отцовском кабинете, а он, не придавая значения присутствию ребёнка, набирал код, весело напевая: «И когда же я родился, любимый? А вот когда…» Почему-то Машу до того поразили папины признания в любви к самому себе, что этот эпизод врезался ей в память. А однажды она также неожиданно поняла, какие цифры набирал отец, чтобы открыть сейф.

Выбравшись из комнаты будто бы на кухню за новой порцией сладостей, девочка заметила, как затворилась дверь, ведущая в подвал. Никто не имел права спускаться туда, кроме отца и его зловещего приятеля в чёрном. Даже имени его Маша не знала, и старалась держаться от него подальше. Обычно они уединялись там на полчаса, не меньше.

«Я успею!» - девочка пулей кинулась к кабинету отца. Как она и рассчитывала, комната оказалась пуста, лишь в углу вопросительно пискнула канарейка, с которой отец беседовал чаще, чем с дочерью. Не обращая на птичку внимания, Маша кинулась к сейфу, набрала знакомую дату рождения и потянула дверцу на себя.

Сейф не открылся. К такому Маша оказалась не готова. У неё беспомощно опустились руки. Но тут же она вспомнила, что на некоторых сайтах при регистрации первым требуют набрать год рождения, потом месяц и лишь после – число. Может, и отец таким образом усложнил свой примитивный шифр? Стараясь не сбиться, Маша аккуратно повернула круглый диск. Выдохнула и потянула дверцу на себя.

- Есть!

Внутри сейфа зажглась подсветка, и Маша усмехнулась: «Со всеми удобствами!» Её ничуть не поразили и не заинтересовали перетянутые резинками пачки денег, а вот под ними лежала зелёная папка для бумаг. Осторожно вытянув, Маша раскрыла её и вдруг увидела свой рисунок. Она подарила его отцу на день рождения года три назад. Потом ей стало казаться, что такой подарок – слишком детский, и Маша стала копить деньги, чтобы преподнести ему что-то получше. А он, оказывается, хранил её неумелые картинки все эти годы…

Нахмурившись, чтобы не расплакаться, Маша быстро перерыла всю папку. Оранжевая бирка с петелькой из потемневшего кусочка бинта лежала на самом дне. У девочки дрогнуло сердце, когда она взяла в руки клеёнчатый ромбик, загнувшийся по краям. На нём значилась фамилия матери… Свой рост и вес при рождении Маша помнила и без документов, но теперь она твёрдо знала, что появилась на свет не во лжи.

У неё радостно заколотилось сердце. Значит, всё ещё можно вернуть! И они, все трое, снова могут стать лучшими друзьями, если она перестанет досаждать родителям своими походами по вечеринкам, скучнее которых ничего и вообразить нельзя. А мама с папой перестанут сбегать от её капризов на край земли.

Убрав папку на место, Маша закрыла сейф и выскочила из кабинета. Как раз вовремя: внизу раздался щелчок двери – это закрылся подвал. Девочка на цыпочках бросилась в свою комнату и запрыгнула на кресло перед компьютером.

- Ты ещё не ослепла, малышка? – раздался через пару минут отцовский голос.

Маша улыбнулась ему:

- Сейчас лягу спать. Можно, я только позвоню маме? Я по ней соскучилась.

Глава 18

Своё и чужое

- И всё-таки ты решилась украсть у него ключи от подвала и выпустить нас? – заключила Ния рассказ девочки.

- Я – его дочь. И останусь с ним, - твёрдо произнесла Маша. – Но это же не значит, что он всегда прав! Пусть только попробует ещё когда-нибудь запирать моих друзей!

Лей протяжно вздохнул:

- Я тоже соскучился по родителям. Вдруг они постарели за это время? А братья и сёстры выросли…

- В этом нет ничего невероятного, - иронично заметила Ния.

Он осторожно провёл пальцем по её тёплой коже:

- Ты же поможешь мне вернуться к ним, подруга-гадюка?

- Не сейчас. Я ведь объясняла тебе. Ты ещё не готов. И не только из-за моего яда…

В этот момент они сидели на берегу маленького лесного озера, куда привела их Маша. Когда хотелось побыть совсем одной, она убегала именно сюда, где трава была шелковистой, как в сказках или в доисторические времена, а вода манила длинными водорослями. Они шевелились и даже шептали кое-что, понятное только Маше. Наверняка здесь бывали и другие дачники, но девочка ни разу никого не встретила на берегу, точно озеро принадлежало ей одной.

Именно сюда привела она своих друзей, уверенная в том, что здесь их никто не тронет. Задумчиво глядя в светлеющую воду, Лей заверил:

- Я сам знаю, что во мне много плохого. Но я больше не выпущу это наружу! Разве есть на свете хоть один человек, душа которого абсолютно чиста? Тогда он стал бы ангелом… И разве нельзя любить человека, даже зная все его червоточины?

- Можно, - не медля, отозвалась Ния.

И Маша повторила эхом, подумав о своём отце:

- Можно.

Мальчик повернулся к ней:

- Ты сейчас вернёшься домой, и мы больше не увидимся?

Пожав плечами, она молча взглянула на змею, и Ния ответила за неё:

- Никогда не угадаешь заранее, как сложится жизнь. Мы ведь не ясновидящие! Кто знает, вдруг мы все ещё встретимся?

- Давайте колдуна спросим! – рассмеялся мальчик.

Пренебрежительно скривив рот, Маша махнула рукой:

- Ой, колдун нашёлся! Умел бы видеть будущее, так не сидели бы мы сейчас здесь.

В этот момент Лею и почудилось, будто кто-то дохнул ему в затылок холодом. Быстро обернувшись, он растерянно оглядел безмолвные деревья, и усмехнулся, встретив вопросительный Машин взгляд.

- Почудилось что-то…

Но Ния забеспокоилась:

- Там? Ветер с другой стороны, я ничего не улавливаю.

- Да никого там нет, - Маша громко зевнула. – Ой, спать хочется! Вы утром ещё будете здесь? Мне нужно вернуться, а то отец заметит, что я опять куда-то делась.

- Надеюсь, нам не придётся бежать, - гадюка всё ещё с подозрением принюхивалась, вытянувшись в сторону леса.

Маша с сожалением цокнула языком:

- Плохо, что у тебя сотового нет! Но ты запиши мой номер, может, кто даст позвонить, если что.

Но Лей развёл руками:

- Мне нечем писать!

- А ты умеешь? – уточнила она с подозрением.

- Конечно! – возмутился мальчик. – И читать, и писать. Правда, я не хожу в школу, потому что это… Ну, не по карману моей семье. Но читать я люблю.

Неожиданно Маша звонко ударила в ладоши:

- А что, если тебе остаться здесь? В нашем мире? У нас в доме полно свободных комнат, я уговорю родителей выделить тебе одну. И мы с тобой вместе будем ездить в школу! Тебе ведь тоже двенадцать?

- Тринадцать, - опять смутившись своего маленького роста, признался Лей. – Но я ещё вырасту! Мой старший брат, знаешь, какой здоровенный!

Маша фыркнула:

- Это совершенно неважно! Разве дружба зависит от роста? Я же не замуж за тебя собираюсь…

У него так и запылали щёки:

- Нет. Конечно, нет!

Схватив за плечи, Маша возбуждённо тряхнула мальчика. Лицо её тоже раскраснелось, точно они немедленно отправлялись в рискованное путешествие.

- Так ты согласен? Остаёшься?

- Нет, – не сразу выдавил он.

- Нет?! Как – нет? Тебя же ничего хорошего не ждёт там – в твоём мире. Ты даже учиться там не можешь. И кем ты станешь, когда вырастешь? А мой папа даст тебе хорошее образование.

Лей мягко отвёл её руки и улыбнулся:

- Образование – это здорово. Но там моя мама, понимаешь? И отец. И вся семья. Как я без них?

- Да им только легче станет без лишнего рта!

- Хватит! – не выдержала Ния и резко зашипела на девочку.

Непроизвольно шарахнувшись, Маша нервно рассмеялась и погрозила гадюке пальцем:

- Не пугай меня больше! Мы же друзья, зачем ты меня шипишь?

- Если мы все - друзья, как ты смеешь говорить гадости о его семье? О его жизни?

Девочка обескураженно заморгала:

- Какие гадости? Лей, я тебя чем-то обидела?

Тон змеи стал мягче, но говорила она также уверенно:

- Это самая большая глупость на земле – считать своё самым лучшим. И презирать чужое. Свою землю, свой народ, своего Бога. Каждый из нас, если у него живое сердце, полное достоинства, любит это «своё». И никогда не согласится признать, что чужое - лучше. Так стоит ли ломать копья, доказывая человеку обратное? Даже маленький ребёнок кинется на тебя с кулаками, если ты скажешь, что твоя мама лучше, чем его. Люди вырастают, но продолжают драться за свою любовь… За свою правоту. Не желая признавать того, что у каждого она своя. Земля уже трещит от ваших бессмысленных войн.

- Ния, - прошептал Лей, заворожено выслушав её, - а ты никогда не была человеком? Ведь ты же не змея, на самом деле? Правда?

Издав сдавленное восклицание, Маша подскочила к гадюке:

- Так и есть?! Ну, скажи! Ты так умно это всё говорила…

- Вот опять, - с горечью воскликнула Ния. – Каждый из вас сейчас уверен, что только человек способен мыслить. А нам, существам другого порядка, вы отказываете в уме!

- Кто сказал? – запротестовал Лей. – Ты – самая умная изо всех, кого я знаю!

Она чуть отвернулась:

- И в способности любить…

Тёмные глаза девочки заблестели любопытством:

- Любить? Ой, Ния! Ты в кого-то влюблена? Он тоже змей? Или кто?

- Кажется, ты собиралась домой? – холодно поинтересовалась гадюка.

- Не скажешь, - Маша вздохнула. – Ну, ладно. Отдохните пока. Я потом принесу вам поесть. Тебе чего, Ния? Молока?

Змея отозвалась самым светским тоном:

- Живую мышь, пожалуйста.

Глава 19

Человеческая песня

Когда девочка скрылась за деревьями, Ния заползла на колени к усевшемуся на бревно Лею и виновато пояснила:

- Ты не против? Змеи любят тепло. А земля на рассвете такая холодная!

- Конечно! Устраивайся поудобнее.

Они затихли, глядя как медленно розовеет небо над лесом. В недвижных ветвях просыпались птицы и звонко желали миру доброго утра. Эти звуки откликнулись воспоминанием:

- Ния, а как мы слушали колокольчики! Помнишь?

Её голос прозвучал как-то сдавленно:

- Я этого никогда не забуду…

- И я тоже! У них были неземные голоса. А теперь я больше не слышу цветочных песен.

- Но ты можешь спеть человеческую. Спой мне, - попросила змея.

- Спеть? Если честно, пою-то я не особо! Пок даже дразнится, что у меня голос и слух, как у осла. Но я попробую.

И прокашлявшись, Лей тихонько запел любимую мамину песню:

Принесу тебе охапку цветов,

А в букете спрячу сердце своё.

Я не стану говорить лишних слов,

Моё сердце за меня пропоёт…

Когда он замолк, Ния заговорила не сразу. Он уже подумал, что усыпил её своей песней, когда она шепнула:

- Спасибо. Это именно та песня, которую мне хотелось услышать.

- Разве ты уже слышала её?

- Может быть, в мечтах.

Лей догадался:

- Ты смеёшься надо мной?

- Нисколько. Эта песня – о любви. Разве кто-то может смеяться над любовью? Хотя люди позволяют себе и такое…

Погладив её маленькую голову, мальчик заметил:

- А ты не особо жалуешь людей!

- Они убивают гадюк. Хотя отлично знают, что змеи уклоняются от встреч с людьми. Они всегда нападают первыми и забивают нас палками. От страха. Многие преступления в мире совершаются только из страха.

Лею стало трудно дышать от жаркой волны, прихлынувшей к лицу. Заметив это, Ния встревоженно потянулась к нему:

- Что такое? Тебе плохо?

- Я тоже… ударил того купца… из страха. Мне показалось, будто он достаёт кинжал.

И покаянно воскликнул:

- Нет мне прощенья!

- Есть, - твёрдо произнесла Ния. – Если ты придёшь к этому человеку и покаешься в своём грехе, неужели же он не простит тебя?

У Лея болезненно сморщилось лицо:

- Если я приду к нему, меня снова схватят! И кинут в тот же подвал. Я сгнию там заживо!

- Но иначе ты будешь жить с этим камнем на сердце.

- Ты предлагаешь…

Она резко дёрнулась всем длинным телом:

- Нет! Я ничего не предлагаю. Ты сам должен решить: достаточно ли ты храбр, чтобы ответить за свою вину, и достаточно ли благороден сердцем, чтобы попросить прощения у человека, которого обидел.

- Я не знаю, - прошептал он. – Ты разговариваешь со мной, как со взрослым! И требуешь вести себя по-взрослому. Но ведь я ещё не вырос!

- Ладно, - согласилась она. – Тебе видней.

Кажется, Ния хотела добавить что-то ещё, но не успела. За спиной Лея затрещали кусты, и тяжёлый топот на миг заглушил все другие звуки. «Колдун!» - мальчик совсем по-змеиному учуял его запах и вскочил, сбросив Нию с колен.

- Беги в воду! Я задержу их. Мне они ничего не сделают, им нужна только ты!

Показалось или и впрямь его слуха коснулся шёпот:

- О, мой рыцарь…

«Какой из меня рыцарь… От горшка – два вершка!» Схватив первую же подвернувшуюся ветку, Лей вспрыгнул на пень, чтобы стать вровень со взрослым. И замахнулся своим первобытным оружием:

- А ну, стой! Не подходи!

Те двое, что прибежали с колдуном в нерешительности замерли. Из-под чёрного капюшона блеснул недобрый взгляд:

- Уйди, малец. Уйди по-хорошему.

- Ага! – презрительно бросил мальчик. - Это вам придётся уйти. Ни с чем! Гадюка-то уже – тю-тю!

Её имени Лей решил чужакам не называть. Размахивая веткой, он защищал тропу, по которой уползла Ния, но враги уже пришли в себя, и бросились к озеру по траве. Она была ещё слишком низкой, чтобы задержать их, а Лей оказался чересчур мал, чтобы прогнать их прочь. В отчаянии он помчался за ними следом, на бегу вглядываясь в посветлевшую озёрную гладь. И с облегчением перевёл дух: казавшаяся сонной, вода скрыла Нию, и невозможно было даже угадать, в каком месте она спряталась.