Рыжеволосая танцовщица

Глава 6

Дождь хлестал, не ослабевая ни на минуту, а молодой слуга все так же стоял с зонтом наготове. Отстранив его, Сабрина побежала к своему джипу. За несколько секунд она успела вымокнуть до нитки, но даже не почувствовала холода, ибо в голове стучало: бежать, бежать, бежать! Она вскочила в машину, повернула ключ зажигания и через минуту уже выезжала со двора. Слуга так и остался стоять под дождем с открытым зонтом.

Сосредоточив на дороге все свое внимание, Сабрина успокоилась. Теперь она снова обрела возможность рассуждать логично.

«Как глупо я поступила! – подумала она. – Убежать в дождливую ночь, словно героиня „мыльной оперы“! И куда же мне теперь ехать? В город, в гостиницу? Черт побери, у меня нет денег, я ведь забыла сумочку у Мендозы! Так что гостиница отпадает. Возвращаться к Мендозе? Ни за что! Остается одно: только вперед! Надо попробовать прорваться через мост. По крайней мере подъеду поближе и на месте решу, что делать. Рисковать не буду, просто заночую где-нибудь на дороге».

Дождь громко барабанил по крыше машины. Голова у Сабрины раскалывалась, но это лишь заставляло ее еще крепче держаться за руль.

Когда она подъезжала к мосту, дождь поутих. Вытягивая шею и напрягая глаза, Сабрина попыталась рассмотреть хоть что-нибудь в кромешной тьме. Ей предстояло подняться на холм, а затем спуститься к реке. Крутанув руль, Сабрина преодолела подъем и в одно мгновение пересекла холм.

Она не увидела воды, и когда машина плюхнулась в нее с разгона, брызги полетели во все стороны так, что стекло тут же покрылось грязью. На секунду Сабрина испугалась, что потеряет управление и тогда не миновать ей печального конца в ледяной реке. В ту же минуту мотор заглох.

Сабрина опустила стекло и высунулась из окна. Машина была в воде по самые стекла. Река полностью затопила пойму ниже холма. Только сейчас Сабрина поняла, что дело приняло опасный поворот. Мотор, судя по всему, был залит водой и заглох окончательно. Она сама себя загнала в ловушку.

С ужасом она заметила, что из-под дверей в салон начала проникать вода. Еще чуть-чуть – и он будет полностью затоплен.

Сабрина вздохнула. Ей ничего не оставалось, как бросить машину и попытаться как-то самой выбраться из ложбины. Придется пешком добираться до какого-нибудь жилья или поймать попутную машину, хотя ясно, что шансы на это невелики. Два-три селения были по ту сторону реки, а если идти обратно, то до ближайшего ранчо несколько миль.

Сабрина сняла туфли на высоком каблуке и бросила их на заднее сиденье. Открыв окно как можно шире, она с трудом протиснулась в него и оказалась по пояс в холодной грязной воде. Она пошла прочь от машины. Ее ноги в одних чулках увязали в грязи, но она спешила насколько могла, вспомнив, что в реке водятся ядовитые змеи.

Взобравшись на вершину холма с быстротой, которой сама от себя не ожидала, дрожа от холода и страха, Сабрина была лишь рада потокам дождя, смывавшим грязь и глину с лица.

Вдруг Сабрина заметила огни мчавшейся на большой скорости машины.

Не думая ни о чем, кроме того, что она должна предупредить водителя, которого грозила постигнуть та же участь, что и ее, Сабрина выбежала на дорогу, отчаянно размахивая руками. – Остановитесь! Остановитесь! Огни быстро приближались. Сабрина с ужасом поняла, что машина идет на слишком большой скорости, чтобы остановиться, и непременно собьет ее. Ужас ее был так велик, что она замерла на месте.

Водитель заметил ее слишком поздно и, не сумев затормозить, резко крутанул руль вправо. Машина слегка задела Сабрину левым крылом и отбросила на землю. Автомобиль сошел с дороги и врезался в придорожный столб, сильно помяв радиатор.

Сабрина с трудом поднялась на ноги и поспешила на помощь водителю.

– Господи, только бы он был жив! Только бы он был жив! – повторяла она, уже догадавшись, кто мог поехать за ней в такую погоду.

Вдруг она заметила, что дверца открывается.

– Слава Богу! – произнесла она.

Алекс – это действительно был он – вылезал из машины, чертыхаясь. Лицо его было перекошено от злости, на лбу была кровь.

– Да, молись Богу, Сабрина, – зло произнес он. – Я сейчас готов тебя убить.

Увидев Алекса, Сабрина почувствовала внезапную слабость в коленях.

– Я думала, ты разбился, – прошептала она.

– Я действительно чуть не разбился! – прорычал он. – И тебя лишь чудом не задавил, идиотка! Что это ты тут вытворяешь посреди дороги?! – Он сгреб ее за плечи. – Ты хоть понимаешь, что я тебя чуть не убил?!

Она прижалась к нему, словно он был единственной защитой. Он стоял неподвижно и казался спокойным, но Сабрина чувствовала, как бешено колотится его сердце.

– Это все из-за наводнения, – всхлипывая, проговорила она. – Пойма вся переполнена водой. Я пыталась тебя предупредить.

– И чуть не убила нас обоих, – сухо произнес он. – Не самое умное решение.

– Прости, – прошептала она, сильнее прижимаясь к его горячей груди. – Ты прав, я действительно поступила как дура.

С минуту Алекс молчал, а затем заговорил:

– Господи, да ты насквозь промокла! Дай-ка я посмотрю.

Он отстранился и оглядел ее с головы до ног. Она и на самом деле представляла жалкое зрелище – ноги в одних чулках, испачканных грязью, мокрое платье, облепившее тело, волосы, свисающие сосульками, бледное, посиневшее от холода и страха лицо.

Выругавшись, он снял пиджак, надел его на Сабрину и плотно на ней запахнул.

– Ты что, еще и в реке успела искупаться? Вот дурочка! – произнес он.

Пиджак еще хранил тепло его тела, и Сабрина с радостью и благодарностью закуталась в него. Но Алекс, оставшись в одной рубашке, в мгновение ока промок и выглядел таким же жалким, как и она, да к тому же еще был ранен! Она быстро сняла пиджак и протянула ему.

– Оставайся в нем, – произнес он тоном, не терпящим возражений. –Я не хочу, чтобы ты заболела воспалением легких.

Он склонился над машиной, а затем выпрямился.

– Так я и думал. Машина сильно повреждена. Теперь она не заведется.

– Стало быть, мы не сможем поехать на ней? – спросила Сабрина.

– Увы, нет, – поморщился он. – Но и здесь нам оставаться нельзя. Нужно хоть какое-то укрытие. – Он выключил свет в машине и яростно захлопнул дверцу. – Ты лучше знаешь эти места. Есть здесь поблизости ранчо или хоть какая-нибудь хижина?

Она покачала головой.

– Нет, если не считать ранчо Мендозы, а до него десять миль. Ферма Брэдфордов за рекой.

– Ну, хоть какой-нибудь сарай. Пещера. Хоть что-нибудь! Ну, думай!

– В полумиле отсюда есть брошенный дом, – медленно произнесла она.

– В каком направлении?

Она молча показала рукой.

Он подхватил ее под руку и потащил за собой так быстро, что она едва успевала переставлять ноги. Когда они достигли поворота к старой ферме, Сабрина совсем выдохлась, но от быстрой ходьбы хотя бы согрелась.

– Да, не очень-то впечатляет, – сказал Алекс, поднявшись на крыльцо ветхого дома, стоявшего на холме. – Но по крайней мере есть где укрыться от дождя. Если дверь не откроется, то придется высадить окно.

– В этом нет необходимости, – сказала Сабрина. Она нашла потайное углубление под одним из окон, вытащила оттуда металлическую коробочку, в которой лежал ключ, и открыла дверь.

– Здесь когда-то был мой дом, – сказала она, поймав удивленный взгляд Алекса. – Когда родители погибли, Джесс Брэдфорд купил эти земли, но дом ему был не нужен, и уже много лет он пустует.

– Ты не перестаешь удивлять меня, – ухмыльнулся Алекс, входя в дом следом за ней.

Дом действительно был почти пуст и выглядел неуютно. Вся обстановка, представлявшая хоть какую-то ценность, и с которой у Сабрины были связаны воспоминания детства, давно уже стояла в сарае Джесса. Осталось только то, что совсем никуда не годилось, – продавленный диван в гостиной, сломанные стулья на кухне и ветхие занавески. На всем лежал толстый слой пыли.

Алекс порылся в карманах в поисках зажигалки. Ее слабое пламя позволило ему более или менее ориентироваться в темноте, и он прошел в одну из комнат.

– Сабрина, здесь камин! – окликнул он ее. – Если нам удастся разжечь его, то мы, по крайней мере, согреемся.

Алекс, как всегда, взял на себя роль командира. Его бодрый, неунывающий голос снова наполнил жизнью старый дом.

– В чулане должны быть дрова, – сказала Сабрина, наблюдая за Алексом, который переходил из комнаты в комнату, осматривая дом, словно строил какие-то планы.

– Да ты словно заранее предвидела такую ситуацию, – улыбнулся он. – Ну а переодеться не во что?

Она отрицательно покачала головой.

– Жаль, – произнес он.

Он снял с окон занавески и протянул ей.

– Накинь хотя бы это. Ты промокла до нитки, и, хочешь не хочешь, тебе придется снять одежду. Всю, – заявил он тоном, не терпящим возражений. – А я пока принесу дров.

Сабрина посмотрела на выцветшие розовые с полосками занавески в его руках и вспомнила похожий эпизод из «Унесенных ветром». Конечно же, она не Скарлетт О'Хара. У нее даже не было иголки с ниткой, так что платья из этих занавесок ей сшить не удастся.

Тем не менее когда Алекс вышел, она стянула с себя мокрую одежду и обмоталась занавеской наподобие индийского сари. Она поморщилась от прикосновения пыльной ткани к голому телу, но ничего другого не оставалось.

Алекс принес дрова. Даже не взглянув на Сабрину, он сложил их у камина и принялся разводить огонь.

Вскоре огонь ярко разгорелся. Алекс вынул из кармана платок и вытер им свою рану. Теперь, когда она больше не кровоточила, Сабрина с облегчением заметила, что это всего лишь ссадина.

Закончив возиться с камином, Алекс наконец посмотрел на Сабрину.

– А тебе идет, – съязвил он. – Красотка хоть куда.

– На себя посмотри, – огрызнулась она.

– Честно говоря, мне все равно, как я выгляжу. Иди сюда, – произнес он, подбрасывая еще дров в камин.

Сабрина покорно подошла и протянула к огню ладони, словно впитывая в себя тепло жарко пылавшего камина.

– Не так близко, – предупредил он ее. – Здесь нет экрана.

Пройдя к дивану, он снял с него четыре большие подушки и положил около камина. Сабрина села на одну из них.

– У тебя совсем мокрые волосы, – произнес он, нахмурившись.

– Ничего, скоро высохнут. – Она уютно устроилась на подушках, свернувшись клубочком.

Он вышел из комнаты и вернулся с двумя полотнищами, в которых Сабрина узнала кухонные занавески.

– Что бы ты делал, если бы занавесок не было? – сказала она.

– Что-нибудь придумал бы, – уверенно произнес он.

Сабрина знала, что он действительно что-нибудь придумал бы – с его привычкой брать от жизни все. Такой он человек.

Он встал перед ней на колени.

– Подставляй голову.

Она покорно подставила, и он начал вытирать ее волосы, пока они не стали почти сухими.

Сев чуть в стороне, Алекс стал вытирать свои волосы.

– Значит, ты здесь выросла? – спросил он, пристально глядя на нее.

Задумчиво глядя на игру огня в камине, Сабрина рассеянно кивнула.

– Да, я здесь родилась. И жила до шестнадцати лет. Когда мои родители погибли, меня взяли к себе Брэд форды. А когда пришла пора поступать в колледж, я поехала в Хьюстон. И так там и осталась. Но я скучала по этим местам, и мне всегда хотелось вернуться сюда. Я так и не стала по-настоящему городской.

– А по-моему, в городе ты как рыба в воде. Так, во всяком случае, это выглядит со стороны. По-моему, тебе там совсем неплохо.

«Он имеет в виду мою предполагаемую связь с Дэвидом», – догадалась Сабрина. Но ей не хотелось возражать Алексу, не хотелось ссориться с ним и нарушать ту гармонию, что воцарилась сейчас между ними. Она промолчала.

Алексу, очевидно, тоже нравилась эта мирная атмосфера, и он перевел разговор на другую тему. Они долго болтали о пустяках. Как ни странно, сейчас Сабрина совсем не чувствовала к Алексу никакой враждебности, он, казалось, был ее старым другом. Когда разговор затих, то и воцарившаяся тишина тоже была спокойной, умиротворяющей.

– Почему ты бежишь от меня, Сабрина? – вдруг спросил Алекс. – Ведь я могу дать тебе все, что захочешь, только скажи.

Сабрина окинула взглядом по его отливающим синевой волосам, тонким чертам лица, на которые отсветы огня бросали причудливые тени, по расстегнутой рубашке и обнаженной мускулистой груди, покрытой жесткими колечками волос. В голове у нее словно молоточки отбивали одну мысль: «Я хочу тебя! Только тебя!»

Она сидела, обхватив руками колени и уткнувшись в них подбородком, глядя на огонь.

– Пожалуй, я хочу жить так, как мои родители, – произнесла она. – Тихой, спокойной жизнью. Хочу обрести семью, которая с годами становилась бы только крепче.

– Видно, твои родители были не совсем обычной парой, если у них все это было, – задумчиво произнес он.

– Вовсе нет. Они были самыми обыкновенными людьми. Просто они очень любили друг друга. Всю свою жизнь.

Снова воцарилась тишина, лишь в камине потрескивали поленья. Сабрина погрузилась в свои мысли.

– Сабрина! – вдруг позвал ее Алекс. Она испуганно взглянула на него. В его глазах было что-то, заставившее ее вздрогнуть.

– Ты догадываешься, что сегодня должна стать моей? – сказал он.

Она знала это. Чем еще могла завершиться эта ночь?

– Да, – прошептала она, вглядываясь в глубину его глаз. – Я знаю, Алекс.

– Иди ко мне, – произнес он, протягивая руки.

Она покорно подошла и опустилась возле него на колени, не прикасаясь к нему. В глазах ее играли отблески огня, рыжие волосы были словно языки пламени, губы готовы были отдаться неведомому до сих пор желанию.

Алекс долго и пристально смотрел на нее, словно лаская взглядом.

Наконец он потянулся к ней и развязал занавеску на ее груди. Взгляд его заскользил по мраморно-белой коже. Он бережно, но крепко прижал ее к себе.

– Алекс, – прошептала она. В ее глазах вдруг мелькнула тень сомнения. – Скажи, ты уверен, что сейчас это что-то большее, чем твоя страсть к рыжеволосым женщинам, о которой ты говорил? Можешь не клясться мне в любви, но я все-таки хочу слышать, что что-то значу для тебя. – Она попыталась улыбнуться, но вместо этого ее губы лишь слегка дрогнули. – Мне никогда не хотелось быть лишь одной из многих.

– Нет, любовь моя. Никогда ни к одной женщине я не испытывал таких чувств, как к тебе. – Глаза его потемнели, брови нахмурились. – Я вспомнил всех рыжеволосых, какие только мне встречались. Когда-то я читал в одной поэме, что все на этой земле обладает некой мистической памятью. – Его рука нежно перебирала ее локоны. – Когда я встретил тебя, то подумал, что, может, это действительно так. Может быть, я просто искал свою единственную рыжую в этой нескончаемой веренице женщин… – Он чуть заметно улыбнулся. – Ты появилась, когда я почти отчаялся…

У Сабрины запершило в горле, так что на минуту ей показалось, что она не сможет сказать ни слова. Она ожидала, что в ответ на ее вопрос Алекс произнесет всего лишь какую-нибудь полушутливую клятву в любви, но такое признание…

– Что-то слишком романтично для человека, который считает, что «любовь» – это слово для детей, – усмехнулась она.

– Это из-за тебя, – сказал он, ладонями поднимая ее лицо, чтобы заглянуть ей в глаза. – Я никогда и не хотел испытывать подобных чувств к женщине. Когда я встретил тебя, я безуспешно пытался доказать себе, что и к тебе я не испытываю ничего другого, кроме влечения.

Он нежно дотронулся до ее губ, и она вдруг вспомнила Дэвида, то, как он нежно гладил лепестки Миранды.

– Это больше, чем просто влечение, – продолжал Алекс. – Я боготворю тебя. Да, это старомодное слово, но оно лучше всего передает то, что я чувствую. Я хочу заботиться о тебе. Хочу окружить тебя стеной нежности, защитить от всего плохого в нашем жестоком мире. Ты позволишь мне заботиться о тебе, Сабрина?

– Да, любимый, – произнесла она с глазами, родными слез. – Я этого хочу.

Он развязал занавеску, отбросил ее в сторону, и ткань плавно, словно бабочка, легла на подушки. Он долго любовался ее телом, ее кожей, на которую огонь бросал причудливые отсветы.

– Ты очень красивая, – сказал он.

Руки Сабрины словно против ее воли начали снимать одежду с Алекса.

«Его тело такое же красивое, как у древнегреческих атлетов», – подумала она. Алекс был сложен удивительно пропорционально – широкие плечи, тонкая талия, узкие бедра.

Она жадно прильнула к нему, и их губы слились в поцелуе. Руки Алекса ласкали ее грудь, и от его Прикосновения по всему ее телу разливались сладкие волны, заставляя забыть обо всем на свете.

– Да-да, родная… – шептал Алекс. – Покажи мне, как ты хочешь меня.

Но Сабрина не могла выразить, как она хочет его. Человеческий язык был бессилен описать эту страсть, столь сильную, что раньше Сабрина даже не верила, что такая вообще возможна. Все, на что она была способна сейчас, – лишь стонать от сладкой боли, сильнее прижимая Алекса к своей груди.

– Дотронься до меня, – прошептал Алекс. – Я хочу чувствовать твои руки. Знаешь, сколько бессонных ночей я провел, представляя, как твои руки ласкают меня, всего меня? – Он взял ее руку в свою и положил себе на грудь. – Ласкай меня, Сабрина, – повторил он,

И Сабрина ласкала его, удивляясь, как не похоже было его мускулистое, сильное, сжатое, как пружина, тело на ее собственное – слабое, мягкое, готовое, как ей казалось, растаять. Она чувствовала, что ее прикосновения отзываются в каждой клеточке его тела.

Алекс вдруг застонал. Ее глаза удивленно распахнулись.

– Что случилось? Я сделала тебе больно?

– Нет, любовь моя, нет. – Он отстранил ее руку. – Просто я не могу больше ждать! Ты готова, любовь моя?

«Готова ли я? И он еще спрашивает?!»

Он не стал ждать ее ответа.

…Сабрине показалось, что весь мир исчез, а душа ее взлетает в запредельную высоту, в пространство, заполненное одной сплошной страстью. Это ощущение все росло и росло и наконец достигло высшей точки, за которой, казалось, ничего уже не могло быть…

Придя в себя, Сабрина увидела, что Алекс лежит рядом с ней, прижимая ее голову к своему плечу. Она снова потянулась к нему.

– Подожди, любовь моя, – прошептал он. – Дай мне минуту-другую прийти в себя.

– Это было всего лишь начало, – сказала она. – Я просто хотела узнать, каково нам будет вместе.

– Мне с тобой было очень хорошо, – сказал он. – Ты словно угадываешь все мои желания.

– В самом деле? Приятно слышать это от такого искушенного в любви человека, как ты.

– Искушенного? – нахмурился он, глядя в ее лицо. – Честно говоря, сейчас я забыл весь свой опыт.

Он вдруг резко отодвинулся от нее, подобрал лежавшие рядом занавески и протянул ей.

– Кстати, об опытности, – вдруг резко произнес он. – Набрось что-нибудь. Я должен тебя кое о чем спросить.

До Сабрины не сразу дошли его слова. С минуту она еще неподвижно смотрела на свое тело, но потом покорно накинула на плечи ветхую ткань. Слова Алекса сразу отрезвили ее и вернули в реальный мир. Она нервно облизнула губы и уставилась на него. Алекс, даже не потрудившись накинуть на себя что-нибудь из одежды, порылся в карманах лежавшей рядом рубашки и достал портсигар с тонкими длинными сигаретами и зажигалку. Сев и обхватив руками колени, он закурил, жадно втягивая в себя дым.

– Ну, спрашивай, – сказала Сабрина.

Алекс кинул на нее взгляд, подобный вспыхнувшей в темноте молнии.

– Слушай, что все это значит? Этот твой ковбой… он что, гомик?

Этот неожиданный и странный вопрос согнал с Сабрины остатки эйфории.

– Что?! – Она инстинктивно запахнулась в ткань, словно защищаясь от него. – Если ты о том, что я оказалась девственницей, то это никого не касается. Я не обязана тебе ничего объяснять!

– Нет, я должен знать, черт побери! – Алекс резким щелчком послал в камин недокуренную сигарету. – Я хочу все о тебе знать. Не каждый день встречаешь женщину, которая уже два года живет с мужчиной в одной комнате, а он до сих пор ее не тронул.

– Что ж, извини, что разочаровала тебя, – съязвила Сабрина. – Может, твоя следующая женщина тебя не разочарует.

– Не говори глупостей! – резко перебил ее он. – Ты знаешь, что я чуть не сошел с ума от любви к тебе. Нам с тобой сейчас было так хорошо! Просто я столкнулся с чем-то, чего не могу понять. – Его губы дрогнули. – А я хочу знать о тебе все, Сабрина, все, до последней мелочи. Итак, какие все-таки у тебя отношения с этим Брэдфордом?

Сабрина грустно улыбнулась.

– У меня есть некоторые обязательства по отношению к нему. Вот и все, что я могу тебе сказать.

– Забудь о своих обязательствах. – Голос его был острым, словно нож. – Не такая уж, стало быть, между вами близкая связь, если он целых два года живет с тобой в одной комнате и до сих пор тебя не тронул. – Губы Алекса скривились. – Два года! Да я бы на его месте и двух минут не выдержал! Он, часом, не готовится в монахи?

– Нет – устало произнесла Сабрина. – Ты не можешь понять, Алекс, а я в данный момент не расположена тебе это объяснять. Дэвид – часть моей жизни. И я не считаю, что ты можешь лезть мне в душу лишь потому, что я сейчас отдалась тебе. – Она перевела дыхание. – То, что случилось, не имеет никакого отношения ни к моей, ни к твоей реальной жизни. Ты сам отлично знаешь, что завтра мы разойдемся, каждый из нас пойдет своей дорогой, и, может быть, то, что было этой ночью, нам покажется безумием.

– Нет черт побери! Я никогда не соглашусь, что эта ночь была случайной! Она должна повторяться снова и снова! Не спорь, нас связывает нечто большее, чем просто влечение.

– Я с этим и не спорю, – удрученно произнесла Сабрина, стараясь не смотреть на его ладное мускулистое тело, упругую кожу, на которой играли отсветы огня.

Бог свидетель, как мучительны были для нее слова Алекса! Каждое его слово обжигало ее, словно удар плетью.

Она понимала, что Алекс прав. Эта ночь неизбежно должна была повториться, еще и еще. Что случилось, то случилось. Этого уже не изменишь.

– Да ты прав, – произнесла она. – Нас действительно связывает нечто большее, чем просто влечение. Но пойми, мне этого мало. Секс – хорошая вещь, никто не спорит, и, может быть, для тебя этого и достаточно. Но для меня – нет. И я не уверена, что ты способен на большее.

– Я дам тебе все, что захочешь, – поклялся он. – Только скажи.

Она помотала головой, опустив длинные ресницы, чтобы скрыть боль в глазах.

– Веру, – произнесла она. – Ты можешь поверить в меня, Алекс Бен-Рашид? Не на день и не на два. Навсегда. Раздели со мной свои радости и свои горести, как ты сейчас разделил со мной свою страсть. – Она попыталась улыбнуться. – Я понимаю, что эта цена для тебя слишком велика. Но для меня она окажется еще больше, если я обманусь в тебе.

Алекс долго и напряженно молчал.

– Хорошо, – произнес наконец он. – Я попробую.

Сабрина подняла глаза, пристально вглядываясь В него.

– Как я уже говорил, я вообще не слишком-то доверяю роду человеческому. Но, клянусь Богом, тебе я постараюсь верить.

– Для начала попробуем стать просто друзьями, – сказала она.

– А вот это вряд ли. Как мы можем быть просто друзьями, если сейчас, например, я не могу думать ни о чем, кроме того, чтобы повторить все, что с нами было?

Сабрина вздохнула, но Алекс не заметил этого вздоха.

– Для того чтобы мы стали друзьями, нужно время, – продолжал он. – А ты, похоже, не очень-то хочешь ждать. К тому же мне кажется, ты и сама не очень веришь в то, что говоришь.

– Да, ты прав, – задумчиво произнесла она. – В первую нашу встречу ты меня испугал. Я потеряла уверенность в себе. – Она с вызовом посмотрела ему прямо в глаза. – Да, признаюсь, что, встретив тебя, я будто растаяла. Ты сумел подавить мой характер. Но хочешь верь, хочешь нет, а для меня это внове. И если ты затеял со мной игру, имей в виду – игра будет жестокой.

Он посмотрел на нее с нежностью, но голос его был твердым:

– Я готов к жестокой игре, милая. Я и сам знаю, что мне все время надо быть начеку, ведь и ты способна подавить мой характер, мою личность.

Сабрина невольно улыбнулась. Сама мысль о том, что кто-то способен подавить личность Алекса Бен-Рашида, была просто смешна.

– Уж этого ты можешь не бояться, – сказала она.

– Не скажи, – нахмурился он. – Ты сама не знаешь, как крепко теперь меня держишь.

– Что значит «теперь»? – Глаза Сабрины удивленно округлились.

Он нахмурился еще сильней, его лицо потемнело.

– Когда я впервые увидел тебя, ты завладела мною так, что, казалось, сильнее быть не может. И все это было ничто по сравнению с тем, как ты владеешь мной сейчас. Ты говоришь, что я тебя напугал. Но теперь я сам боюсь тебя.

Сабрина не поверила своим ушам. Собравшись с духом, она сказала:

– Не кажется ли тебе, что это как нельзя лучше говорит о том, что мы очень далеки друг от друга? – Помолчав, она добавила:

– Власти над тобой мне не надо. Может, чем выражаться так витиевато, просто признаешься, что никогда не будешь мне доверять? Лучше сразу признать, что мы не пара, и расстаться – чем раньше, тем безболезненнее? Ведь если между нами нет ничего общего, то все равно рано или поздно…

– Расстаться? Черта с два! – сверкнул глазами Алекс. – Я обещал тебе, но я не говорил, что это будет просто. Я всего лишь сказал, что попытаюсь. Мне просто нужно время. Мне нужно время, Сабрина!

– И сколько времени? – Сабрина чувствовала, что ее раздражение проходит – остается лишь усталость. – Боюсь, что не смогу предоставить тебе слишком много времени, Алекс. Решай скорее, быть или не быть.

– Да, Сабрина, такого я не ожидал. Ты долго готовишься к удару, но уж бьешь, так бьешь! Что ж, я думаю, четырех дней тебе будет достаточно, чтобы понять, от чего ты отказываешься?

– Хорошо, четыре дня. – Она смотрела на него, теперь уже заметно подобрев, хотя и мало верила, что этот запутанный клубок чувств можно распутать всего за каких-то четыре дня. Скорее, наоборот, отведя себе столь краткий срок, не рискуют ли они все только испортить?

Краткий? А может быть, напротив, срок слишком долгий? Если, как Алекс сам признается, сейчас она имеет над ним безраздельную власть, то стоит ли это упускать? Кто знает, что может случиться за эти четыре дня?

Алекс, вероятно, уловил что-то агрессивное в ее взгляде и сам так же посмотрел на нее.

– Четыре дня, – произнес он. – Хорошо. Дай мне четыре дня, и я клянусь, Сабрина, что после этих дней ты уже не захочешь разлучаться со мной. Клянусь тебе, за эти дни я ни разу не вспомню об этом чертовом ковбое. Начнем все с нуля. Ты постараешься научить меня верить тебе, а я постараюсь научить тебя еще кое-чему. Уверен, что ты способна на такое, о чем сама не подозреваешь. Ты сама не знаешь, что на самом деле таится у тебя в глубине. С таким телом, как у тебя…

Он так посмотрел на нее, что Сабрина вновь почувствовала непреодолимое желание, переполнявшее все ее существо. Она вздрогнула, понимая, что Алекс был прав относительно того, чего жаждало, к чему стремилось ее тело.

Но Алекс принял этот жест Сабрины за отрицательный ответ. Брови его сдвинулись.

– Не отталкивай меня, Сабрина. Я не прошу многого, но эти четыре дня ты мне дашь в любом случае!

– Все грозишь, Алекс?

– Я не погнушался бы и угрозами, если бы был уверен, что с их помощью получу то, чего хочу. Но я не обольщаюсь и знаю, что угрозы не помогут. Просто ты очень ранима. Есть люди, о которых ты очень заботишься и которые для тебя много значат.

Алекс сказал этим все, что хотел. Хотя он на словах и не угрожал ей, она почувствовала ту самую угрозу, которой только и можно было припугнуть Сабрину. Алекс знал, что делал – он бил в самое больное место. Способность к этому у Алекса явно была еще с детства, а уроки Донахью еще сильнее ее отточили.

– Не лучшее для нас начало, – горько усмехнулась Сабрина.

– Думаешь, мне самому нравится угрожать тебе? Так вот, мне это очень неприятно. – Лицо его помрачнело. – Почему ты не веришь, что я действительно дам тебе то, что ты хочешь? Но должно же на это уйти какое-то время, черт побери!

– Похоже, у меня нет выбора, – покачала головой Сабрина. – Впрочем, я немного кривлю душой, – добавила она тихо. – Я строю из себя жертву, хотя отлично понимаю, что никакая я не жертва – сама напросилась. Я, конечно же, дала бы тебе эти четыре дня, если бы ты попросил. Но ты даже не потрудился спросить моего согласия – вот в чем дело. Ты ведешь себя так, словно здесь ставишь условия только ты.

– Значит, ты все-таки даешь мне эти дни? Спасибо, – усмехнулся он. – Но будь уж откровенной до конца и признай, что ты не просто уступаешь мне, а сама этого хочешь.

– Что греха таить? Признаю, – вздохнула она. Он пристально посмотрел на нее, прищурив глаза. От этого взгляда у Сабрины снова пересохло во рту. Она нервно облизнула губы.

– Да, не скрою, – призналась она. – Я хочу тебя, Алекс.

Он вдруг незаметно для нее, а может быть, и для самого себя очутился рядом с ней.

– Так какие проблемы? Иди ко мне, Сабрина. Черт побери, если б ты только знала, как возбуждаешь меня! По-моему, мы слишком много болтаем и понапрасну теряем время.

Она жадно потянулась к нему, и их губы слились в страстном поцелуе.

Сабрина горела словно в огне, забыв обо всем на свете.

Руки Алекса нетерпеливо отбросили в сторону ее самодельное одеяние и принялись ласкать ее. Сабрина снова оказалась рядом с ним на полу.

– Алекс, – едва прошептала она, с трудом переводя дыхание. – Эти четыре дня… Где мы их проведем?

– Обсудим это позже. Сейчас мне кажется, что мы так и не сможем за все эти дни куда-нибудь отойти от этого камина.

«Он прав, – подумала Сабрина, тая в его руках. – Об этом можно поговорить и потом». Сейчас же ничто на свете не имело значения, кроме одного…