С любимыми не расставайтесь

С ЧЕГО ВСЁ НАЧИНАЛОСЬ

Дорогой друг!

Именно так искренне можно обратиться к тебе, если ты

держишь в руках эту книгу. Лимитированный тираж ее был

подарен только настоящим друзьям, которые пришли

4 марта 2013 года в Национальный академический

драматический театр имени Ивана Франко на премьеру

пьесы «Я не прощаюсь…», поставленной по мотивам

рассказа «С любимыми не расставайтесь…» главным

режиссером

Запорожского

академического

театра

молодежи Геннадием Фортусом.

История написания рассказа и постановки пьесы –

особая история

Говорят, любовь между людьми умирает тогда, когда

узнаешь друг о друге все, когда перестаешь удивляться

поступкам близкого, когда жизнь становится пресной как

после уже прочитанной книги.

Мы с Еленой вместе почти 29 лет. И все эти годы она

каждый день никогда не переставала удивлять меня –

своей любовью, самоотверженностью, добротой к

близким, родным и детям.

Но прошлый год перевернул мое сознание. В 2012-м я

как угорелый мотался по командировкам, в то время как

Лена уже второй месяц находилась в Канаде, где тогда

учился наш сын. В один из вечеров на мою электронку

пришло письмо от нее с прикрепленным файлом и

лаконичной надписью - «Прочти».

Я начал читать.

Дневник, написанный от скуки - так показалось мне

спустя минуту.

ЧП, о котором побоялась мне сказать - добавилась

вскоре новая мысль.

И лишь на какой-то из страниц понял, что речь не обо

мне и ей, что это не дневник, а если и он, то дневник того,

что может случиться с каждым

1

Я прочитал рассказ на одном дыхании, переживая за

главную героиню и абсолютно забыв имя автора. И лишь

перевернув последнюю страницу, ощутил неведомое

ранее чувство гордости за свою жену, прожившую всю

жизнь со мной, журналистом и ни разу не писавшую

ничего

Я поспешил разделить свое удивление с тремя

близкими мне друзьями (не буду называть их фамилии –

отбор их как рецензентов был, скажем так, не столь по

принципу близости, как по принципу моего безусловного

доверия их мнению. Один – успешный политик, бизнесмен,

профессор, другой - банкир, знает нашу семью уже как лет

30, а третий – скажем так, ему не чужд мир искусства).

Переслал им Ленин рассказ. Спустя пару дней

откликнулись все трое. Их оценка и их мнения и дали

вторую жизнь рассказу - пьесе.

Запорожский

академический

театр

молодежи,

поставивший спектакль по мотивам рассказа – один из

лучших молодежных театров страны. Подтверждением

тому

-

многочисленные

награды

на

различных

Всеукраинских

и

Международных

фестивалях

и

постоянные аншлаги. Я горжусь своей давней дружбой с

этим коллективом и искренне благодарен за такой подарок

нашей семье.

В любом литературном произведении каждый из нас

может найти свое. В процессе работы над спектаклем,

Геннадий Фортус как-то признался мне, что главное для

него не динамика сюжета, а донесение до зрителя мысли

о том, что надо беречь своих близких. Потому и концовка

спектакля так разительно отлична от финальных строк

рассказа.

Что бы ни случилось с тобой, какие бы горести ни

обрушивались на тебя - не переноси их на родных тебе

людей. Лелей их, храни их - эти люди самые дорогие для

тебя в этом безжалостном и порой циничном мире.

Как это удалось – судить Вам

Юрий Артеменко

2

3

Я прекрасно помню тот день, раннее утро обычного

воскресенья. Еще валяюсь в постели, прислушиваюсь к

зарождающемуся дню.

За окном март, и солнышко только начинает прогревать

землю. Слышатся птичьи голоса: они еще робкие, но все

сильнее с каждым днем. В приоткрытое окно влетает

свежий утренний воздух, наполняя комнату весенним

ароматом.

Я нежусь в кровати...

День начался в пять утра – у мужа был ранний рейс на

Сингапур. Я проводила его до аэропорта, а, приехав

домой, решила еще попытаться уснуть. Но мысли не

давали расслабиться, прыгая с одной темы на другую. В

такие минуты ощущаю себя одинокой и не перестаю

думать о любимом. Подушка еще не распрямилась от его

головы, простынь, как всегда, завернута чуть ли не в

трубочку... В воздухе витает его любимый запах

"Фаренгейта" вперемешку с таким родным запахом

любимого мужчины...

Ворочаюсь и, закрывая глаза, все-таки пробую уснуть...

– Не надо меня провожать. Вызову такси, а ты поспи, –

все еще стоят в ушах его слова.

Я отвечаю всегда одно и то же:

– Мне очень нравится провожать и встречать тебя,

потому что люблю тебя!

4

И повторяю знакомые ему слова: “С любимыми не

расставайтесь, с любимыми не расставайтесь, с

любимыми не расставайтесь...”

И уже вместе с ним заканчиваем мою любимую фразу:

“...И каждый раз на век прощайтесь, когда уходите на

миг!..”

...Я впервые увидела эти стихи Александра Кочеткова у

подруги. Нам было по 15 лет – время первых встреч и

расставаний, первой любви и первой потери. Мы вели

дружеские анкеты: просто отвечали на вопросы, а в конце

оформляли

страницу

красивыми

рисунками

или

картинками из журналов. Анкета обычно завершалась

любимым стихом или полюбившейся песней.

Я была потрясена этим стихотворением. Тут же нашла

автора, выучила стих наизусть, потом нашла и историю

его создания.

– Нас спасла любовь, – скажет потом жена автора

своему любимому, которые не попали в вагон, везущий

всех в смерть. Каждая строчка стихотворения пронизана

взаимной любовью. Может ли быть она такой?!

“С любимыми не расставайтесь... всей кровью

прорастайте в них”. В мои 15 я зачитывалась любовными

романами и мечтала о такой любви. ... А в 22 я ее

встретила, почти как в любимом стихотворении – "трясясь

в прокуренном вагоне", мы целовались в тамбуре всю

ночь...

Мы – оба студенты-заочники едем в поезде "Запорожье

– Киев", в простом плацкартном вагоне. Я болтаю с

подругами, как всегда достаем приготовленный в дорогу

ужин – и вдруг появляется он.... Держит в руках мамины

домашние котлеты и глядя мне в глаза, начинает все

сразу – и предлагать их, и знакомиться с подругами, и, не

отводя от меня глаз, рассказывать о себе. Налетел, как

ураган, я даже не успела опомниться, как очутилась в

тамбуре рядом с ним. Мы говорили, смеялись, целовались

всю ночь и, конечно же, договорились о свидании...

5

Звонок мобильного прерывает мои воспоминания и

возвращает в действительность:

– Доброе утро, мама!.. Нет, не сплю! Да, проводила!

Конечно, встретимся! Я наберу тебя, когда буду

подъезжать! Нет, еще не решила, куда пойдем, наверное,

в какой–нибудь развлекательный центр. Спросим у

Полины, куда она захочет. Оденься красиво, может,

зайдем в ресторан пообедаем!

Собрав девочек – своих девочек – так я всегда называю

женскую половину моей семьи, чаще всего – это моя мама

и внучка Полина [первого ребенка я родила в 18, а второго

– в 30, поэтому я молодая бабушка].

Мы полдня проводим в игровом центре. Смотрим

мультик, катаемся на коньках, играем в боулинг, лепим и

рисуем, обедаем в маленьком ресторанчике. Все – как

всегда. Я люблю эти дни, когда четыре поколения

собираются вместе.

Моя мама – обычная женщина, родившая троих

дочерей, не выглядит на свои 70, в семье она – просто

Катюша. Так ее называл папа. А с легкой руки маленького

сынишки, который в свои два года, говорил:

– Катерина, подавай нам борщ! Поторапливайся,

Катюша! – так стали называть ее все члены семьи – и

маленькие, и большие.

Мама перенесла многое, а самое главное – потерю

единственного любимого мужчины. Теперь она живет

жизнью детей, внуков, даже уже правнуков, пытаясь

отвлечься от мысли: а как было бы с ним?..

Один звонок – и она мчится, куда ее зовут, приглашают,

ждут. Мама очень быстрая на подъем и никогда никому не

отказывает в помощи.

Не помню, где прочитала, что люди от невнимания и

одиночества начинают болеть. Ну, якобы, чтобы привлечь

к себе внимание близких и родных людей. Заболел

человек – и все сразу прибежали, жалеют, обнимают,

заботятся... Человек получил недостающего внимания и

заботы, как лекарство, и выздоровел. И опять все хорошо!

Ерунда, конечно, но я часто устраиваю такие походы,

6

чтобы не оставлять маму без внимания. И не давать ей

повода болеть.

А неугомонная Полина – снаружи маленький ангелочек,

с большими голубыми глазами, длиннющими ресницами,

вьющимися длинными русыми волосами, и бесенок

внутри, - ни на секунду не дает задуматься о болезни или

о невнимании. Это маленький взрыв энергии, который не

оставляет после себя выживших. После таких походов мы,

не помня себя, возвращаемся по домам и ждем

следующей встречи…

Иногда, к нам присоединяется Наташа - это

единственная дочь: симпатичная, маленькая и худенькая,

но с очень самостоятельным и целеустремленным

характером девушка. "Великая спорщица"- так прозвал ее

муж в детстве, такая она остается и до сих пор. А еще "

доктор мам"- такое прозвище она получила став уже

взрослой мамой - всегда спешит всем на помощь, очень

добрая и отзывчивая, имеет много друзей и знакомых,

знает куда бежать и чем лечить в случае любой болезни....

Увидев нас вместе, можно с легкостью увидеть, как

Полина будет выглядеть в 30, 40 и 70 лет…

В это раз Наташа решила отоспаться и дать

возможность бабушкам развлечься...

Уставшие и довольные, втроем возвращаемся на

парковку, неся в руках игрушки и поделки. Обмениваясь

впечатлениями и смеясь, вспоминаем курьезы этого дня.

Завожу машину и еду по паркингу, обговариваем свой

дальнейший маршрут...

И вдруг из-за колонны выскакивает девушка – и прямо

под колеса! Это произошло молниеносно, в доли секунды.

Скрип тормозов – машина замирает прямо перед ней.

Девушка стоит и, боясь шевельнуться, поднимает полные

ужаса глаза. Мы оба в оцепенении – она там, а я в машине

– за рулем. В машине тишина... Обе не можем сдвинуться.

– Слава Богу, стоит – значит я ее не сбила, может,

ударила краем машины, – путаются мысли...

Открываю окно и тихо, чтобы не испугать, спрашиваю:

– С вами все в порядке?

7

В ответ – тишина, девушка стоит и смотрит, по-

прежнему не сдвинувшись с места. Вдруг из-за той же

колонны выскакивает молодой мужчина, подбегает к

девушке – начинает ее трясти, легонько шлепает по лицу.

Она приходит в себя. Слышу еще голоса приближающихся

людей, еще девушка и парень – наверное, одна компания.

Все происходит так быстро, словно я смотрю фильм, но

только вместо экрана – лобовое стекло моей машины.

Полина нарушает тишину:

– Лена, а мы ее не поранили?

Я отрываю взгляд от стекла и, пытаясь прийти в себя,

тихим и, насколько возможно, спокойным голосом

отвечаю:

– Нет, Поленька. Не волнуйся, все будет хорошо! Ты не

ударилась? А ты, Катюша? Все в порядке?

Мама, не говоря ни слова в ответ, сначала машет

головой, а потом кивает. Я понимаю, что она испугана и

очень нервничает.

Медленно отъезжаю назад. Выхожу, приближаюсь к

девушке. Взглянув на меня она начала плакать и,

растолкав окруживших ее друзей, громко закричала:

– Курица, ты меня чуть не убила!...

Не обращаю внимания на ее крики и истерику, понимаю:

она напугана. А сама еле стою на ногах. Дверь в машине

открыта, и мама с Полиной слышат весь разговор –

напуганные

и

молчаливые,

они

наблюдают

за

происходящим. Мама пытается выйти и помочь мне. Я

показываю ей жестом и тихо говорю в ее сторону, чтобы

она поняла по губам:

– Все хорошо, сиди в машине!

Мама в ответ кивает и закрывает дверь, но смотрит, не

отрывая взгляд, даже не моргая, лишь бы ничего не

пропустить.

Друзья пытаются успокоить девушку, ее парень

ощупывает руки и ноги, задавая один и тот же вопрос:

– Так больно? А так, малыш?

8

– Нет, не больно, – нежно отвечает она ему и

продолжает тираду в мою сторону: “Ты, сучка, еще

ответишь за это!”

Направляюсь закрыть дверь и посидеть в машине,

чтобы собраться с мыслями. Но парень, опередив меня,

нырнул в салон через открытую дверь и выдернул ключи

зажигания. Машина замолчала – и на парковке стало тихо.

Парень быстро побежал в сторону кампании, откуда

отчетливо слышались возмущения пострадавшей.

Я подхожу ближе, начинаю извиняться:

– Все в порядке? Может, помощь какая нужна?

Извините меня, ведь вы же видели, что это произошло

случайно? Мы обе были не очень осторожны, – как можно

спокойнее говорю я, видя, как молодой человек начинает

уходить, крутя на пальце ключи. – Зачем вы взяли мои

ключи? Как это понимать? – задаю вопрос почти

убегающему парню.

Он остановился:

– У тебя проблемы, детка, идем к нам в машину, все

обсудим, – не оборачиваясь, почти прокричал он.

Эхо разнесло его слова по стоянке. Мама, услышав

громкий голос и наглый тон, начала нервно выходить из

машины.

– Мама, не волнуйся, пять минут – и мы поедем, –

говорю я спокойно, но громко. Девочки кивают в ответ.

Иду за компанией, девочки сопровождают меня

непонимающим нервным взглядом. Второй парень,

подхватывая на ходу пострадавшую девушку, дурачась,

взваливает ее себе на плечо и несется с ней по стоянке

вприпрыжку, смеясь и улюлюкая. Все хохочут, даже

пострадавшая девушка начинает смеяться. Они дружно

подбежали к машине, где их ждал парень, все так же крутя

на пальце мои ключи.

– Прошу! – открывая передо мной заднюю дверцу,

говорит он.

Сажусь на заднее сиденье старенькой, видавшей виды

"Мазды".

9

– О чем вы хотели поговорить и что обсудить? Что вы

хотите? – спрашиваю нетерпеливо, ведь хочется быстрее

выйти из этой нелепой ситуации, покинуть тесную машину,

убежать от этих оценивающе недоброжелательных

взглядов и вдохнуть свежего воздуха.

– 500 долларов, – не задумываясь, отвечает

пострадавшая.

– Что? Вы хотите деньги? За что? – недоумевая, говорю

я. – За моральный ущерб, не видишь: я напугана и очень

болит

бедро,

–

она

театрально

изобразила

страдальческую гримасу.

Я молча вспоминаю, сколько денег есть при мне.

Получалось около двухсот долларов, значит, за 500

долларами надо было ехать домой. Необходимо под

любым предлогом вырваться из этой машины, обстановка

была очень напряженной и, чувствуя количественное

превосходство, молодые люди вели себя нагло и

агрессивно.

– У меня нет таких денег, есть всего около двухсот

долларов.

Девушка отворачивается, не слушая меня, начинает

смотреть в зеркало, поправляет прическу и подкрашивает

губы.

Меня начинает раздражать эта ситуация, эмоции берут

вверх над разумом и осторожностью:

– Тогда я вызываю милицию, пусть они помогут нам

разобраться. Мне скрывать нечего, я знаю одно – это был

несчастный случай, – твердым голосом настаиваю я,

понимая что люди решили заработать на мне.

Девушка, наведя марафет, вдруг резко повернулась ко

мне:

– Я с тобой не торгуюсь, – агрессивно ответила она,

уставившись на меня сильно накрашенными глазами, –

это понятно? Я тебя по судам затаскаю и буду права.

Поэтому 500 долларов – и мы мирно расходимся. Это не

такие большие деньги, я видела твою машину и шубку

заценила, да и телефон тоже не бедный. Так что 500

10

баксов – нормальная цена. А если нет? – она не стала

продолжать, дав возможность начать говорить мне.

Мужчины наблюдали молча за нашим диалогом, бросая

на меня косые взгляды. От них исходила скрытая

агрессия. Я поняла, что нахожусь в опасной ситуации.

Обстановка накалялась с каждым произнесенным словом.

Я была одна, помощи ждать было неоткуда:

– Хорошо, я согласна. Но мне необходимо съездить

домой, но для начала хотя бы в машине взять сумку и

деньги.

А в голове пульсировала только одна мысль: поскорее

вырваться из этой машины, где я с обеих сторон была

зажата двумя молодыми людьми.

– Дайте мне ключ от моей машины, пожалуйста, – как

можно спокойнее сказала я, протянув руку к парню,

забравшему мои ключи.

Он, сидя за рулем, с начала нашего разговора молча

наблюдал за мной в зеркало заднего вида, ничего не

говоря, смотрел и оценивал, что-то обдумывая. Наблюдал

и ждал:

– Значит, мирного разрешения ситуации ты не хочешь, –

вдруг, повернувшись ко мне, спросил он и, не дав

возможности ответить, продолжил пугающим тоном: –

Хорошо, тогда поиграем в игру, а называется она – ключи

от Форда Буаярд.

Он резко рванул "Мазду" к выезду.

Все случилось очень быстро. Я не успела даже понять,

что происходит, а мы уже выезжали из паркинга и мчались

по незнакомой улице микрорайона.

– Куда мы едем, ведь я согласна заплатить. Мы

цивилизованные люди. У меня в машине пожилая

женщина с ребенком.

Но мои слова никто не слышал. Я пыталась достучаться

хоть до кого-нибудь из присутствующих, но безуспешно.

Вся компания была в приподнятом настроении:

скорость, громкие звуки жесткого рока и мои слова вгоняли

их в состояние, когда преобладают животные инстинкты.

Эффект толпы, идущей и повторяющей все действия

11

своего вожака. Вот она – толпа и жертва, сильный и

слабый. Кто выживет?..

Мы все дальше и дальше уезжали от паркинга, от

машины, моих девочек, от безопасности. Ужас охватил

меня. Я не верила, что такое возможно, не могла

смириться с мыслью, что это происходит со мной. В голове

крутился один вопрос: почему я, почему сейчас, разве

такое может быть? Хотелось, чтобы это оказалось дурным

сном, который исчезнет, стоит лишь открыть глаза. Но все

происходило в действительности и именно со мной,

именно здесь и сейчас... Мне стало ужасно жалко себя,

захотелось заплакать от бессилия...

Через наполненные слезами глаза, как сквозь призму

стеклянного шара, мелькали многоэтажки, проносились

остановки, киоски, магазины... Машина увозила меня в

какое-то Зазеркалье, в другой мир, другую жизнь, в другие

чувства и эмоции, не знакомые мне.

Вдруг машина резко затормозила. Через лобовое стекло

мне удалось рассмотреть ворота металлического гаража,

выкрашенные стандартной зеленой краской. “А вот и вход

в Зазеркалье”, – саркастически мелькнуло у меня в

голове...

– Все на выход! – веселым и беззаботным голосом

произнес Вожак.

Без сомнения, это был Вожак компании, поскольку все

сидели не шевелясь и ждали команды. Лишь после его

слов начали потихоньку выбираться из машины. Я же

сидела неподвижно. Страх сковал все мое тело – что

будет, если я выйду из машины, там, за дверью этого

гаража? Куча вопросов роилась в моей голове – и ни

одного ответа.

– А для вас что, отдельное приглашение требуется? – с

издевкой произнес Вожак и, крепко сжав мою руку, начал

тянуть меня из машины. Я упиралась и при этом говорила,

говорила:

– Пожалуйста, я ведь на все согласна.. Давайте решим

все мирно, я не хочу никуда идти, – но все слова улетали в

пустоту.

12

Я была жертва, а Вожак уже определил для меня

условия, по которым я должна себя вести.

Глоток свежего весеннего воздуха принес облегчение и

чуточку успокоил меня. Я посмотрела вокруг. Ранняя

весна не балует взгляд яркими цветами, потому что все

только начинает просыпаться – птицы, трава, деревья. Не

удивительно поэтому, что я увидела перед собой пустырь

с прошлогодней засохшей травой, с одной стороны

которого ютились несколько металлические гаражи в один

ряд, а на другой стороне стояли небольшие двухэтажные

домики с заброшенной детской площадкой, о чем говорили

ржавые остатки качелей и куча песка вместо песочницы.

Рядом с домами была березовая роща. В нескольких

окнах зажегся свет...

– Наверное, уже часов шесть, – прикинула я, надо

успокоиться, ведь на стоянке осталась мама, она видела,

что я села в машину, может, даже номера запомнила,

попросит о помощи, обратится в милицию. Эти мысли

согревали чувством безопасности и вселяли надежду, что

все это скоро закончится.

Мы зашли в гараж, обычный гараж для одной машины.

Но, помимо старых скатов и инструментов, по всем углам

стояли картонные коробки и деревянные ящики со всяким

хламом, древние тумбочки и зеркала, покалеченные

табуреты и потертые ковры, вдалеке висела съеденная

молью шуба из цигейки старого покроя и большое

количество пальто и мужских пиджаков – все это покрывал

толстый слой пыли. Старый просевший диван стоял в

центре, над ним на потолке возвышался старенький

пластиковый светильник. Свет от него хорошо освещал

только центр гаража, а углы оставались в тени, отчего

гараж казался очень тесным. Смешанный запах сигарет,

алкоголя и сырости остановил меня посредине гаража, и я

могла хоть этим пучком света сверху отгородиться не

только от окружающей грязи, но и от незнакомых мне

людей.

Вся четверка привычным движением и в заученном

порядке уселась на диван. Я стояла перед ними. Они

13

молча, но оценивающе смотрели на меня, предоставив и

мне возможность рассмотреть их поближе.

Вожак, так для себя я его назвала, потому что он вел

всю компанию за собой, а они ему подчинялись, – был

худощавый молодой человек, на вид лет 25-27, коротко

стриженный, с выразительными глубоко посаженными

карими

глазами,

отчего

его

взгляд

становился

угрожающим. Тонкая полоска губ словно говорила: я

никому не доверяю и никогда не пойду на поводу у эмоций.

Заносчивый, резкий, амбициозный, нагловатый тип.

Человек настроения – так мне показалось. Одет

неряшливо-небрежно, джинсы и футболка, черная кожаная

куртка дополняла образ обычного парня с микрорайона.

Рядом села, скорее всего, его девушка, пострадавшая,

он называл ее Малыш. На вид лет 18, волосы темного

цвета до плеч были закручены в локоны, на лице очень

много грима – яркая помада делала губы большими, к

тому же Малышка при разговоре их смешно надувала и

оттопыривала. На ногах на огромной шпильке сапоги типа

ботфорты, переходящие в короткие и сильно обтянутые

джинсовые шорты, одетые поверх черных лосин. Короткий

полушубок из непонятного меха, окрашенный в синий

цвет. Под ним красовалась очень короткая майка.

Судя по тому, как они расселись, стало понятно: я

наехала на девушку Вожака.

– Андрей, что будем с этой курицей делать? Судя по

прикиду и по машине, маленькую сумму я с нее

потребовала? А?

– Не волнуйся, Малыш, все будет хорошо, – спокойным

и уверенным голосом произнес Вожак.

Я молчала, выдерживая паузу в надежде узнать, зачем

этот маскарад. Посмотрела на вторую пару. Девушке с

виду было лет 15-16, образ эдакой маленькой бунтарки:

пирсинг на губе, языке и на бровке, куча сережек в каждом

ухе и нежное имя Лиза никак не соответствовали друг

другу. Ее юная красота заставила меня задержать на ней

взгляд: правильные черты лица, ни капельки грима на

лице, светлые прямые волосы, ее одежда выглядела

14

стильно, все было подобрано со вкусом. Посмотрев ей в

глаза, я увидела сожаление, сострадание и непонимание,

почему игра так затянулась. Она, не выдержав моего

взгляда, виновато опустила глаза, сжав при этом руку

своего бойфренда, словно ища в нем защиту и понимание.

Заметив это, Вожак произнес:

– Лизуня, не переживай, все будет тип-топ, мы поиграем

чуточку – и все!

– Да я и не переживаю, – хорохорясь, ответила Лиза,

толкнув в плечо сидящего рядом парня: – Правда, Кость?

– Ага, все нормально, Андрюха, – впервые за все время

отозвался Костя.

Костя был похож на добряка-увальня. Светлые, чуть

курчавые волосы производили впечатление такого себе

простачка, как из сказки про Иванушку-Дурачка. Серые

глаза с безвольным взглядом и полные чувственные губы

– но при этом рост под два метра и хорошая атлетическая

фигура... Наверное, он много времени проводит в

спортзале. Видно, что Вожака он уважал и дорожил их

дружбой. Одет он был почти так же, как и Вожак, но

опрятнее:

черная

косуха,

наглаженная

рубашка,

обтягивающие и подчеркивающие фигуру джинсы.

Мое знакомство прервалось громким голосом Вожака:

– Ну что, цыпочка, начинаем игру?

Не дождавшись моего ответа, продолжил:

– У нас ключи, а у тебя куча возможностей их вернуть.

Смотрела форт Буаярд, как там все ищут и достают

ключи? Вот и мы сейчас так поищем.

– Я не хочу играть, я хочу заплатить деньги и уйти

домой...

Мне не дал закончить фразу дикий крик Вожака:

– Ты что, дура? Ты не понимаешь, что твои условия не

работают, здесь я устанавливаю правила, и я говорю: ты

будешь искать ключи.

Он кричал перед моим лицом, глядя прямо мне в глаза,

брызгая своей слюной. Страх и слезы подкатили к горлу,

но глубоко в мозгу сидел приказ самой себе – не

показывал свой страх!..

15

Давно, где-то еще в классе пятом, я встречала уже

такой

взгляд

–

жестокий,

порабощающий,

безжалостный. Мы были детьми. Но детский коллектив

– самый жестокий, он еще не умеет прятать чувства и

скрывать эмоции, не терпит слабых, а если находит

таковых, то гнобит до конца жизни. У нас в классе был

свой Вожак – такой себе троечник по учебе, но от

природы крепкого телосложения, высокого роста и

невостребованного

лидерства,

потому

что

руководителей выбирали прежде всего по оценкам. Вот

он и сколотил себе стаю из слабых мальчишек и

терроризировал в классе всех, кто не мог за себя

постоять. Дошла очередь и до меня: он подошел ко мне

очень близко и, глядя мне прямо в глаза сказал:

– Я тебя буду бить! – вот так просто, за то, что не

отдежурила за него, как делали это все остальные.

Мне стало очень страшно, я помню, как холодный

липкий пот выступил на моих ладошках, но, наверное,

тот же инстинкт самосохранения заставил меня, ни

говоря ни слова зубами, вцепиться в его поднятую руку.

Он кричал и извивался от боли, я же, не помня себя,

сжимала зубы и отпустила лишь, когда он измотанным и

обессилившим голосом прошептал:

– Отпусти, я больше не буду!

Это была первая победа над страхом, ставшая

уроком на всю жизнь.

Потом мы, кстати, дружили и даже учились

целоваться по-взрослому, но это было позже...

Вожак смотрел мне в глаза, я молчала, но не отводили

от него взгляда. Со стороны это напоминало поединок глаз

перед боксерским поединком. Постояв пару секунд, он как

будто понял по моему взгляду, что я готова.

– Ну вот и славно, – не дождавшись моего ответа,

сказал он. – Итак, начинаем игру. У тебя на связке три

ключа? Так вот, на каждый ключ по заданию. По-моему,

это будет честно! Выполняешь задание – ключ твой.

Находишь три ключа – свобода!

16

Он говорил сам с собой, не дожидаясь ни вопросов, ни

ответов, просто констатировал факты. Он ходил передо

мной, крутя на пальце мои ключи, показывая их мне,

словно приманку. Его уверенная походка, наглая ухмылка,

четко произносимые фразы – все это тешило его

самолюбие, а от взглядов друзей со стороны он

испытывал наслаждение властью. Мне все вдруг стало

понятно. Вот что ему надо было с самого начала. И там, на

паркинге, все уже было решено и ничто не могло ему

помешать – ни уговоры, ни деньги, ни милиция. Его голос

прозвучал громко и торжественно:

– Итак, раунд первый! Девочки, быстренько, создайте

нам атмосферу праздника, сделайте эротический вынос

таблички с номером раунда и с подтанцовочкой.

Первой вскочила Малыш, которая схватила за руку Лизу

и, как морковку, дернула ее от дивана, шепнув что-то на

ходу. Давно явно скучающие девушки вскочили и

направились в дальний темный угол. Каждая нашла в

коробках с хламом импровизированные таблички. Из

Костиного

мобильного

зазвучали

аккорды

Queen.

Плавными движениями, покачивая бедрами, как это

делают на боксерских рингах, девушки начали ходить,

поднимая вверх таблички. Девушка вожака, Руся или

Малыш, так называл ее он, даже спела сладким и

эротичным голосом номер раунда. Парни остались

довольны, их лица озарили улыбки. Каждая из девушек

подошла к своему парню и, как по договоренности, села

ему на колени, продолжая нежно касаться его своими

руками, потом губами. На секунду я подумала, что это

шутка, и этим танцем все закончится. Но Вожак быстро

вернул себе прежнее выражение лица и, пересаживая

Русю на диван, сказал приказным тоном:

– Итак, наперстки, старая как мир игра.

На полу перед ним оказались три пластиковых

стаканчика из-под кофе и валявшаяся металлическая

гайка.

17

– Ну что, мадам, угадывайте и получайте первый

ключик, – притворно ласково, но с неприятным сарказмом

произнес Вожак.

Он

ловко

перевернул

стаканчики,

подложив

предварительно под средний стаканчик гайку, быстро и

умело начал двигать стаканчики, весело причитая:

– Кручу, верчу, запутать хочу. Ну что, мадам, какой

стаканчик?

– Средний, – ответила я уверенно

– Какая жалость! Ой-ой-ой, нет гаечки, нет ключика, –

произнес он, демонстрируя друзьям смешную гримасу,

услышав в ответ одобрительный хохот.

– Но мы же не звери какие-нибудь, дадим женщине

возможность выиграть? – повернувшись к друзьям,

спросил он все таким же кривляющимся тоном. – Но не

просто так, не задаром, а за денежки!

Он вскочил и, обращаясь ко мне уже твердым голосом,

спросил:

– За вторую попытку еще 100 долларов. Ну что, берем

вторую попытку? Или денег жалко? Или муж не даст

денежки? – он говорил и говорил, затягивая меня в свою

игру все дальше и дальше. Он был профессионалом...

Как-то однажды, гуляя по ялтинской набережной, я

видела такого же юркого, худощавого, симпатичного

парня-наперсточника, который за десять минут игры –

неуемных

скороговорок,

прибауток,

всяких

подстегиваний и подтруниваний – лишил мужика всех

денег. Напрасно тот искал сострадание и правду у

окружающих людей, и даже у рядом стоящего

милиционера – все отвернулись и ушли. А мужик, в

отчаянии, со слезами на глазах, начал просто просить у

наперсточника деньги на дорогу домой. Тот недолго

отбивался от мужика, а просто собрал свой нехитрый

груз и перешел на 100 метров дальше, продолжив игру

под чутким наблюдением милиционера...

Воспоминания перенесли меня в город моего детства

Ялту, где были самые счастливые минуты летних

18

каникул, проведенные у доброй тети Светы: она ведь

разрешала делать все, что мы только могли себе

придумать. Нас, детей школьного возраста, сюда, в

двухкомнатную хрущевку в Ливадии, практически на все

лето свозили из Москвы и Воронежа, Мелитополя и

Донецка. Причем мы, девочки и мальчики, были разного

возраста, но каждый находил себе занятие и

развлечение. Там все было впервые – первые ночные

ужастики, рассказанные более старшими, впервые

выпитое вино со старшей сестрой Лидой, первая

любовь и первые танцы, первые слезы в подушку и

первые разговоры о любви...

– Ну что, ты будешь угадывать или нет?

Голос Вожака вернул меня к игре:

– Молчание – знак согласия, – также игриво продолжал

Вожак и, перевернув стаканчики, начал перемещать их из

стороны в сторону. – Кто за шариком наблюдает, тот

денежки получает, а мадам – первый ключик от машины.

Ну?

– А если нет? – спросила я, глядя ему прямо в глаза.

– Ух какие мы смелые, – раздражительным тоном

сказал он, не переставая двигать стаканчики. Глаза его

начали заполняться темнотой, углубляясь и оголяя злость,

которая не знала слова "нет". – А три неправильных

ответа – одна ночь в гараже, – он говорил четко, как будто

ударял хлыстом. Каждая фраза и опять удар: – А утром

игра начинается заново!

Это походило на общественную порку – чтобы другим

неповадно было!

Подтверждая мое ощущение, он оглянулся на своих

друзей, молча смотревших на него. Он дал понять, что

дело касается всех! Удовлетворенный увиденным, он сел

на свое место, машинально продолжая передвигаться

стаканчики. Голос его стал мягче, и он уже почти шутливо

добавил:

19

– Да, еще и штрафы начнем считать в баксах, за

проживание! Так, глядишь, Малыш, тебе на шубку

насобираем, – произнес заботливо, повернувшись к Русе.

Девушка заметно оживилась, видимо, давно мечтала о

таком дорогом подарке.

– Ну, так каким будет ваш положительный ответ,

мадам? – отводя взгляд от стаканчиков и остановив их

передо мной, спросил он.

Я абсолютно не смотрела на стаканчики и не знала, что

вообще говорить. Меня шокировали его резкие смены

настроения и пугали приливы злости. Такие люди, как

спичка, быстро загораются и быстро гаснут, но в период

яркого горения могут разрушить, сокрушить, не совладав

со своей энергией. Эта догадка меня шокировала. “Что

делать? Как вести себя? Я боюсь его!” – летели

наперегонки мысли.

Ответ пришел сам по себе: “Надо просто успокоиться –

вдох, выдох! Паника – плохой помощник в таких

ситуациях!”

Я подняла глаза на замерших в ожидании молодых

людей. Вожак с предвкушением ждал моего проигрыша,

Руся также была в этом уверена, она даже от радости

похлопывала в ладоши. С заметно меньшим интересом

наблюдал за происходящим Костя, он просто смотрел на

меня и ждал исхода. Только Лиза, крепко держась и

сжимая двумя руками руку Кости, заметно нервничала. Ее

взгляд перепрыгивал со стакана на стакан, пытаясь узнать

правильный

ответ,

это

напоминало

замедленную

перемотку назад. Тут ее взгляд остановился на среднем

стакане – он был твердым и уверенным.

– Средний!!! – произнесла я, не задумываясь.

– Ой-ой-ой, опять средний выбираем и без ключика

мадам оставляем, – сказал Вожак с ехидной ухмылкой. –

Почему опять средний, ведь есть столько вариантов? –

говорил он, не убирая рук со стаканчиков.

Руся поторопила его:

20

– Третья попытка уже 300 долларов, да, Котюся? – и

направив взгляд в мою сторону почти прошипела: – Что,

курица, будешь угадывать или вот тебе твоя кровать на

сегодня? – резким тоном произнесла осмелевшая Руся.

Андрей (Вожак) медленно и как бы нехотя поднял

средний стаканчик, он даже не взглянул вниз – под ним

была гайка. Он это знал. Нервно вскочив на ноги, он

вплотную подошел к опешившей Русе:

– Да заткнись ты уже, – и, схватив ее за подбородок,

глядя ей прямо в глаза, прошипел: – И запомни, говорю

здесь один я, все остальные – только с моего разрешения.

Посмотрев на меня исподлобья, тихо, почти шепотом

произнес:

– Ну вот, видишь, мадам, не такая уж это и сложная

игра для тебя, и нам нескучно.

– Так это все из-за скуки или из-за денег? – догнала я

своим вопросом уходившего в сторону дивана Вожака. Он

на мгновение остановился и начал говорить, приближаясь

ко мне быстрыми шагами.

– А, мадам разговорилась! – подойдя ко мне, сказал он.

– Конечно, из-за скуки! Жизнь – скука, любовь – скука, все

– скука! Оглянись вокруг, выползи из своей ракушки! А вот

это, то, что происходит здесь, то, как ты себя ведешь, –

это настоящее. Это не запланированная реальность.

Страх движет тобой, а надежда вырваться из лап страха

придает тебе сил. А еще движет тобой желание вернуться

в свою спокойную жизнь – в свою скуку. Если выживешь!!!

– он пристально посмотрел в мои испуганные глаза.

Выждал паузу и с улыбкой произнес: – Шутка! Это просто

игра. Поэтому можно сказать: развлекая себя, я развлекаю

и тебя.

– Меня моя жизнь полностью устраивает, – придя в

себя, возразила я, – и я хочу вернуться в нее как можно

скорее. Верните мне, пожалуйста, ключи и отпустите!

Провожать меня не надо.

– Ха, ха, ха! Как смешно, мадам шутит, значит, тебе не

страшно? А очень даже зря! – сказал он и вышел на

середину гаража:

21

– Это так скучно, эти разговоры, они никому не нужны! –

он пытался достучаться до своих друзей, но те сидели,

удобно устроившись на диване, и с непониманием

смотрели на Вожака.

– Пауза затянулась, будем развлекаться, – почти

крикнул он в сторону дивана.

– Давайте, давайте развлекаться! – дружно подхватила

женская половина призыв Вожака.

– Девочки, ваш выход, раунд два, сделайте нам

красиво!

Как по команде, девушки вскочили, подхватив свои

таблички, и начали ходить вокруг меня, виляя бедрами,

иногда останавливаясь и выставляя вперед ногу,

показывая откровенное мини. Изощряясь друг перед

дружкой, они, словно две стриптизерши, пытались

привлечь внимание парней любыми движениями и позами.

Девушки

не

торопились

уходить.

Им

нравились

восхищенно возбужденные взгляды парней, они старались

быть для них еще пластичнее и эротичнее. Но

неожиданный громкий крик Вожака прервал танец:

– Хватит! Хватит здесь выпендриваться! – грубо

остановил он девушек. – Кого это вы здесь из себя

корчите, дуры? Пошли на место!

Замершие в оцепенении девушки, еще не отошедшие от

минуты своего триумфа, торопливой походкой засеменили

к дивану. Они не могли понять резкой смены настроения

Вожака. Униженные и перепуганные, они сели рядом и

посмотрели друг на друга.

Вожак подошел ко мне:

– Ну что ж, на кону второй ключик от машины! Правила

все те же: ты ищешь, а если не находишь, за каждую

следующую попытку платишь деньги. Сейчас все будет

гораздо проще. На поиски одна минута. Время пошло!

И с последними словами он швырнул ключ в дальний

угол гаража, где находились картонные коробки. Ключ

звякнул о железную стену гаража, но больше никакого

звука не последовало. Значит, ключ попал в одну из

коробок. Я кинулась в дальний угол, по направлению

22

брошенного ключа. Пытаясь работать как можно быстрее,

я вытаскивала из верхней коробки все там лежащее –

грязные кастрюли без ручек, проржавевшие крышки, банки

и кучу пластиковой посуды. Но ключа не было видно. На

секунду я остановилась, разглядывая содержимое

следующей коробки, но в ней лежали металлические

детали и звук от падающего ключа я должна была

слышать.

– Упс, какая жалость! А ключика-то нету. А время бежит,

– противным тоном произнес Вожак, видя, как озлоблено я

начала двигать тяжелую коробку в сторону, начиная

рыться в следующей.

Его веселое настроение передалось его друзьям: они

начали делать на меня ставки – найду ли я ключ с первой

минуты или будут еще.

– Там столько хлама – это нереально! – отстаивал свою

ставку Костя. – Мы сколько сюда ходим, коробки все время

стоят на своем месте! Поэтому три минуты, и это еще если

повезет! – усмехнулся он.

Руся, которая, как всегда, не подумавши, сделала

первую ставку на две минуты, начала даже поддерживать

меня:

– Ищи, ищи, ищи! Давай быстрее! Не останавливайся! –

скандировала она, желая добавить выигрыш в свою

копилку.

Коробки были разные по размеру и очень старые. Они

уже не закрывались крышками, поэтому для устойчивости

были поставлены не друг на друга, а развернуты, чтобы не

проваливались одна в другую. Ключ мог попасть в любую

из этих коробок, просто провалившись в щель. Я быстро

выбрасывала все из следующей коробки – там был такой

грязный и, похоже, пролежавший многие годы мусор. Я

рылась в нем, забыв о брезгливости и безопасности. Для

скорости я засунула руку на самое дно и, полагаясь на

удачу, просто наощупь искала ключ. Вдруг рука наткнулась

на что-то похожее, я быстро вытащила руку. Это был ключ,

старый и ржавый, но, к сожалению, не мой.

23

Разочарование, слезы, злость сдавили мне горло. Я

повернулась и, не успев ничего сказать, услышала голос

Вожака:

– Минута прошла, а ключа нет. Значит, вы – пленница!

И по правилам игры мы закрываем вас в этой комнате.

Пошли, девочки!

Никто не ожидал такого поворота событий. Это было

сказано так быстро и решительно, словно ему вдруг все

это надоело в одночасье. В воздухе повисло молчание. А

Вожак, подойдя к дивану и взяв сразу двух девушек под

руки, махнув головой Косте в сторону выхода, направился

к двери.

Я стояла в углу, руки и рукава пальто были грязные, а

пальцы изранены царапинами, из которых сочилась кровь.

Я держала в руках этот злополучный ключ, как

спасательный круг, зажав его изо всех сил. У меня не было

слов.

– Как пленница? – наконец прервав тишину, все еще

идя рядом с Вожаком, вдруг спросила Руся, произнеся

слова, которые крутились и у меня в голове. – Ты же

сказал, будут штрафные минуты? Ну, как минимум три? –

остановившись у самой двери, она сыпала вопросы,

остававшиеся без ответа.

– И чё, мы ее здесь оставим? – наконец поняв всю

ситуацию и уже даже не спрашивая, просто сказала

неугомонная Руся.

– Да, оставим! – тихим и спокойным тоном произнес

Вожак. – Мне надоела эта игра и надоела эта дура,

которая ничего не делает, а просто стоит и молчит. – Да,

оставим здесь! – остановившись у двери и повернув ко

мне только голову, устало сказал он. – Пусть подумает, как

себя вести! А еще, у нее будет куча времени, чтобы найти

ключ. Правда, мадам? – то ли как-то непонятно спросили

или же утвердительно продолжил Вожак.

Не дождавшись моего ответа, он, бросив девочек у

двери, подошел ко мне. В его глазах не было ни злости, ни

сожаления, ни человечности, а лишь пустота, усталость и

безразличие.

24

– Зачем вы это делаете со мной? – таким же тихим и

уставшим тоном спросила я. – Что вам нужно? Если

деньги, то зачем эта игра? Значит, вам не нужны деньги?

Тогда что? – размышляла я вслух.

На мои слова, адресованные Вожаку, ответила Руся:

– Как это не нужны деньги? Нам надо много денег –

скажи ей Андрей и подойдя к нему сказала – А шубка? –

сделав гримасу капризного ребенка, надув губки,

произнесла она.

Вожак молчал и продолжал стоять, не отводя от меня

глаз.

Я в надежде услышать ответ снова спросила:

– Зачем я здесь? Я хочу знать? Что я должна сделать

еще, чтобы вы меня отпустили? Я имею право знать, – я

резко замолчала.

Вдруг его глаза стали наполняться злобой и

ненавистью. Эта резкая перемена в нем пугала меня. Не

мигая, я смотрела в его глаза. Вдруг звук пощечины

пронзил стоящую тишину. Резкая боль, круги перед

глазами... От сильного удара я упала прямо на

разбросанные сзади коробки. Кровь брызнула из носа и из

разбитой губы. Резкая боль сковала все тело, я не могла

пошевелиться, в голове шумело. И только где-то далеко,

как из колонок проигрывателя, слышался голос Вожака:

– Ты вообще страх потеряла? Ты кем тут себя

возомнила? Кто тебе вообще давал слово? – истерично

кричал Вожак. – Я еще раз повторяю: здесь говорю только

я! Это моя игра, ясно? Я здесь главный, и когда захочу,

тогда и закончится эта игра! Всем понятно?

С трудом отведя взгляд в сторону, я наткнулась на

взгляды его друзей. Они были напуганы, похоже, им был

знаком этот приступ злости. Мертвая тишина повисла в

воздухе.

– Хватит, Андрюха, ну ты чего завелся? – как-то очень

обыденно и по-доброму вдруг отозвался стоявший у двери

немногословный Костя. – Надо уметь остановиться, и это

решение за тобой. Я думаю, что все уже здорово

повеселились и даже устали от этой игры. Давай мадам

25

отвезем домой, она нам даст денег, сколько мы ей скажем

и все, хэпи энд, – спокойным тоном продолжил Костя.

Его слова нашли поддержку у девушек и они стали

безмолвно дружно кивать головами. А Костя спокойно и

уверенно подошел ближе к Андрею и заглянул ему в глаза.

Постояв так несколько секунд, повернулся спиной к

Андрею и пошел в сторону Лизы.

Я ужасно устала – от переживаний, страха и боли,

которая сковала все мое тело, от безысходности. Опустив

голову, хотела закрыть глаза. Но вдруг в самом углу между

коробками увидела свой ключ. Да, это был мой ключ – на

нем красовался значок "Лексус". Попыталась встать, но

ноги не слушались, получались лишь несуразные

движения, от которых я еще больше застревала в

коробках. Я попыталась крикнуть, но вместо голоса

получилось непонятное шипение:

– Ключ, мой ключ, – не оставляя попытки быть

услышанной, кричала, или шипела, я, но никто на эти

звуки не реагировал. Я перевернулась на бок и, лежа на

животе, начала тянуться до ключа, однако протиснуться

между коробками не получалось. Сделав резкое усилие

над собой, я всем телом ринулась в сторону ключа.

Коробки слегка раздвинулись, зашатались и с грохотом

рухнули на меня, засыпав полностью всем хламом.

Я услышала истеричное ржание Руси, в котором было

все сразу – и страх, и боль, и истерика...

Чьи-то сильные руки вцепились в мои ноги и начали

тянуть меня из-под завала. Испугавшись, что могу

навсегда потерять ключ в этом мусоре, я упиралась и изо

всех сил отбивалась ногами, не желая сдаваться и

одновременно стараясь дотянуться до ключа. Ведь он

совсем рядом, "стоял" у металлической стены гаража, я

его видела, до него было всего несколько сантиметров,

надо только дотянуться... Собрав, казалось, последние

силы, я резко оттолкнулась от пола... И в это мгновение

меня, как репку, вытащили из кучи хлама. Яркий свет

ослеплял. И хотя я не могла открыть глаза, все равно

чувствовала глуповато-счастливую улыбку на своем лице.

26

Когда же приоткрыла глаза, первыми, кого увидела, были

Вожак и Кости, сидевшие передо мной на корточках.

– Я нашла его, – прошептала я и разогнула пальцы: на

ладони лежал мой второй ключ.

Еще на зоре наших с Юрой отношений, когда мы, как

шальные, целовались на каждом углу и любили одним

днем, не задумываясь о завтра, когда открывали друг

друга для себя и постоянно старались произвести

хорошее впечатление, именно тогда мы пошли в горы.

Настоящие горы, даже не крымские. Мы, молодые и

уверенные в себе, согласились пойти в экспедицию,

которая, как сказали Юре, начинающему журналисту,

должна подтвердить гипотезу существования снежного

человека.

По

словам

руководителей

экспедиции,

группа

состояла из серьезных ученых. Но ехать надо аж в

Таджикистан, в известные нам по географии горы Тянь-

Шань, на Гиссарский хребет – якобы именно там видели

снежного человека члены предыдущей экспедиции и даже

сняли отпечаток его следа. Правда, по нелепой

случайности слепок был не очень точным, поэтому и

была создана повторная экспедиция.

Собирались мы очень тщательно. Я, молодая

привлекательная девушка, естественно, взяла с собой

самую нарядную одежду, купила фирменные кроссовки

D&G, причем за бешеные деньги – как-никак, все же идем

в горы, на каблуках туда не полезешь. Вообще-то я

понятия не имела, с чем нам придется столкнуться в

горах. А пока мы собирали вещи, аккуратно распихивая в

рюкзаки, Юра все приговаривал: “Все тяжелое – в мой

рюкзак. Ты понесешь спальные мешки, чтобы тебе не

было тяжело”. Вот и получился его рюкзак 30 кг, а мой

семь. Мы, как и все наше поколение, заслушивались

бардовскими песнями, особенно на природе, чуточку

бренчали на гитаре, напевая: “изгиб гитары желтой” или

“как здорово, что все мы здесь сегодня собрались”.

Поэтому Юра, давно мечтавший о путешествии,

27

воплотил в жизнь слова из песни “Дорога весело идет, и

котелок по я...м бьет”: купил чугунный котелок и, как

бывалый турист, повесил его на самое видное место –

снаружи рюкзака, чтобы получалось все, как в песне.

Так мы оказались в горах Тянь-Шань. Правда, с

приездом опоздали, поскольку нам дали отдельного

проводника,

который

оказался

угрюмым

и

неразговорчивым бородатым мужиком в одежде цвета

хаки не первой свежести, в высоких ботинках на шнурках

и с рюкзаком за плечами. Окинув нас взглядом, как

клоунов, он сказал:

– Готовы? Пошли. Идем 30 минут, отдыхаем пять!

Вопросы есть? Нет? Пошли!

Вот в каких непростых условиях оказались мы. Уже

первые полчаса показали и нам и убедили проводника,

что мы ни физически, ни морально не готовы

карабкаться в гору по узкой, едва видной тропинке, к

тому же ужасно скользкой от мелких камешков. А ведь за

плечами еще был груз... Мои D&G сразу же начали

натирать ноги и скользили, как будто я шла по льду. В

руках у меня была дамская сумочка, которую уже через

15 минут хотелось выбросить в пропасть. А вот Юра в

первые полчаса не умер только потому, что не хотел

показаться мне слабаком. Хотя в это время и в нашей

ситуации я меньше всего обращала внимание на

происходящее вокруг меня – очень хотелось поскорее

спрятаться в тень от 40-радусной жары, сесть и

вытянуть неимоверно уставшие от напряжения ноги.

Первый привал – и мы просто рухнули на тропу,

услышав это слово. Но пять минут пролетели, как

секунда. Все тело болело и не желало подниматься и

двигаться дальше. Грозный же дядька со словами:

“Вперед!” – взял и пошел, не оглядываясь на нас. Ни

живые, ни мертвые, мы, еле переставляя ноги, шли за

ним, как зомби, в ожидании заветного: “Привал...” Минут

через 15 я, оглянувшись, заметила, что Юра заметно

сбавил темп, а его лицо, в начале пути красное и

распаренное

от

груза,

теперь

неестественно

28

побледнело. Посмотрев на меня, почти прощавшимся на

века взглядом, беззвучно произнес: “Идите, я вас

догоню”, – после чего остановился и присел. Проводник,

настороженно посмотрев на нас, объявил привал.

– Кто вам укладывал рюкзаки? – спросил он. Мы

ответили, что делали это сами. Покачав головой, он

вытряхнул содержимое рюкзаков на тропу. Тщательно

его пересмотрев, разделил все на две кучи. Я сразу

отчаялась, прикинув, что теперь мне придется нести

половину Юриных вещей. Ан нет, грозный дядька

отошел от тропы к камню, лопатой из своего рюкзака

ловко выкопал ямку и сложил в нее, как он сказал, все

ненужное. Среди ненужного оказалась килограммовая

пачка соли (это при том, что шли мы всего на семь

дней), килограмм сахара, банки тушенки и сгущенного

молока. В список лишнего попал, увы, и романтический

атрибут

–

чугунный

котелок,

который

весил

килограмма три, а его звяканье и "стучание по я...м"

начало раздражать еще до первого привала.

Сразу заметно стало идти легче, да и Юра уже не

отставал. Привыкнув к тяжелому подъему, я потихоньку

начала оглядываться по сторонам: рассматривала

окружающую нас природу, прислушивалась к звукам –

пению птиц, журчанию реки, стрекоту цикад.

Проводник внезапно остановился, и мы, оторвав

взгляды от тропы, подняли вверх глаза и увидели

небольшой памятник в скале и надпись: “Ты любил горы и

навечно остался с ними!” Мы сделали внеурочный привал.

Наш проводник просто помолчал, наверное, подумав о

чем-то или вспоминая кого то...

Конечно же, мы не увидели снежного человека и не

нашли его следы, эта экспедиция оказалась обычной

махинацией: собрали заинтересованных людей, взяли с

них деньги и вывели на природу. Но на всю жизнь

остались яркие впечатления от гор. Вот уж поистине,

“лучше гор могут быть только горы, на которых еще не

бывал...” Такого звездного неба я никогда больше не

видела, когда кажется – вот протянешь руку и

29

дотронешься до звезд! А сумасшедшее многоголосье

ночных птиц и цикад, а манящая прохлада реки, которая

не нагревается выше пяти градусов? Разве такое

можно забыть! И незабываемые прекрасные эдельвейсы,

многозначительно подаренные Юрой. (Он рассказал мне

легенду, согласно которой, если парень принесет

любимой эдельвейс, то будет эта пара неразлучной и

будут жить они в любви и счастье всю жизнь...)

А горы? Еще то испытание! Ведь только в горах я

поняла, что могу справиться со своим страхом. И вот

после чего.

Нам надо было перейти через бушующую горную реку.

Брод находился далеко, но через реку было натянуто два

крепких троса – один внизу, для ног, а второй на уровне

груди, держась за который можно было безопасно

перейти на другую сторону. Я шагнула на канат, даже

не предполагая, как это страшно. Поначалу идти было

легко, но чем дальше я отходила от края, тем больше

канат начинал раскачиваться и можно было просто

слететь с него. Это потом я уже поняла, чем мог

закончиться мой поступок, но там, стоя на канате и

пытаясь справиться с равновесием, я думала только об

одном: я поборю свой страх, я смогу дойти до конца... И

дошла до... А уже потом разревелась от страха и

напряжения, от бессилия, накатившего на все тело... НО

Я СМОГЛА! И вот это чувство осталось во мне

навсегда.

– Вот он – второй ключ, – произнесла я уже почти

нормальным голосом. – Я его нашла, – уже крикнула я.

Четыре пары глаз смотрели на меня. Вожак быстро

вскочил. Взгляд его опять обрел интерес, глаза

заискрились – он опять ощутил чувство охоты за жертвой:

– Вот видишь, Костя, а кто-то хочет продолжить играть,

– присев на колени, он схватил двумя руками за полы

моего пальто и резко потянул меня. Через секунду я уже

стояла на прежнем месте, посредине гаража. Подняв

глаза, увидела на противоположной стене старое и

30

тусклое зеркало, а в нем – себя. Я чувствовала себя

ужасно: мои грязные и липкие от старой пыли руки висели

плетьми вдоль тела, лицо бледное, невыносимо болела

щека

после

пощечины,

волосы

растрепаны,

но

прикасаться к ним грязными руками, чтобы поправить,

совсем не хотелось. Во всем теле – дикая усталость и

опустошенность, а мой взгляд устремлен куда-то далеко...

Мысли снова унесли меня в прошлое.

Вот так же я стояла, безмолвная и опустошенная, с

таким же отрешенным взглядом, а он – такой любимый,

родной, такой желанный, уходил от меня.

Это был день рождения его друга. Мы с Юрой

расстались после бурного года жизни – это были

романтические свидания с цветами, незабываемая

поездка в горы, путешествие по Прибалтике. Каждый

день мы куда-то мчались, что-то смотрели, нас ждали

новые знакомства, новые впечатления... Каждый наш

день дарил новые эмоции, новые ощущения. И вдруг.... он

стал реже оставаться у меня, потом перестал писать

письма из командировок. Но, как ни странно, я от этого

не страдала. Все чувства ушли – я прекрасно могла

жить без него, а он – без меня. Как-то медленно наши

отношения затихли, и привычная жизнь захватила нас,

унося в разные стороны. И он, и я начали строить новые

отношения, жить новой жизнью.

Однажды, встретив на улице его школьного друга, я

просто перекинулась с ним словечками, мы обменялись

взглядами и телефонами. Потом оказались вместе на

том самом дне рождения, куда пришел и мой бывший

Юра. Мы стояли на кухне по разные стороны стола,

смотрели друг на друга – и молчали, пытаясь отыскать

внутри себя те робкие чувства, которые привели нас на

кухню. Только его и меня.

Он что-то говорил о прошлом, объяснял, почему

однажды просто не пришел ко мне, со слезами на глазах

признавался в любви... Но этот поток слов не долетал

до меня, словно ударяясь о прозрачную стену,

31

выстроенную мною вокруг себя. Он это почувствовал.

Постояв еще какое-то мгновение и не услышав ответа,

просто вышел...

И тут я прозрела, прочувствовала каждое слово и

признание, произнесенные им. Его глаза, губы, нос... В

душе начали медленно возрождаться подзабытые

чувства – сначала маленькими волнами, а потом все

нарастающим комом, превращаясь в жжение, которое

рвалось наружу, чтобы снова слиться в поток слов,

признаний, объятий и поцелуев... Но он ушел. Я стояла

одна посередине кухни и больше не слышала ни звуков

музыки, ни веселых криков компании. Они меня просто не

интересовали. Я одна, на чужой кухне, одна в жизни, одна

во всей Вселенной – гигантское чувство одиночества

нахлынуло на меня, я почувствовала невыносимую

усталость и холодное безразличие...

Звук входной двери вернул меня в реальность.

А еще, передо мной стоял ОН, держа в руках

маленького серого, наверное, бездомного котенка:

– Прими нас к себе обратно, мы тебя очень любим, –

сказал он. И моя душа наполнилась любовью, нежностью,

теплом.

С этого дня мы больше не расставались...

Эти воспоминания вернули меня в сегодняшнее

беззаботное утро, проведенное с девочками, и проводы

Юры. Почему-то всегда, когда он уезжает, у меня вдруг

случаются разные поломки, от самых простых –

перегорают лампочки, что-то бьется, падает, до каких-

то сложных – типа затопление соседей, поломка

машины. Но произошедшее сегодня...

– Люди, – нарушила я затянувшееся в тишине

молчание, – что вы творите? Зачем весь этот спектакль?

Ведь вы же не маньяки-убийцы и не похитители людей, вы

обычные молодые люди! Зачем пытаться сделать из себя

плохих парней? Эта игра очень затянулась и ведет

непонятно к чему. Я предложила вам деньги – то, что вы и

32

хотели. Ведь я же не отказывалась ни сразу, ни теперь. Я

устала и очень хочу домой, мои близкие сильно

переживают, ведь это произошло у них на глазах. Давайте

мы все закончим, у меня дома есть около 500 долларов, я

вам их отдам – и мы забудем обо всем навсегда.

Я посмотрела на окружающих в надежде услышать

положительный ответ.

– Во-первых, торг здесь не уместен. Мы называем цену,

а ты платишь. Это понятно? – повернувшись ко мне,

злобно прошипел Вожак. И, не дожидаясь моего ответа,

продолжил с нарастающей злобой и ненавистью: – Во-

вторых, я рассказал правила игры, которые не меняются:

находишь три ключа и уходишь. Это понятно? – выкрикнул

он.

И это касалось не только меня, потому что Вожак грозно

посмотрел на каждого из присутствующих в гараже и,

задержав взгляд на Косте, добавил:

– Это моя территория, такие мои правила и мне по фиг,

нравятся они кому-то или нет.

В воздухе повисла немая пауза и в гараже стало так

тихо, что я услышала звук открывающейся неподалеку

металлической гаражной двери. Ночью звук был четким и

понятным, но самое главное – недалеким. По звукам я

поняла, что это был один человек. Рой мыслей пронесся в

моей голове – кричать и звать на помощь. Но ведь человек

там один, откликнется ли он на мольбу о помощи, тем

более в таком заброшенном месте? А, может, он

догадается вызвать милицию? Но выбора не было, у меня

– всего одна попытка сделать...

Что было сил, я рванула в сторону двери и через

секунду сильно стучала кулаками о металлическую дверь

с криками:

– Вызовите милицию, меня похитили, меня мучают,

вызовите милицию...

Мои крики остановил Вожак, грубо закрыв мне рот своей

огромной рукой. Я, как подкошенная, упала на пол, но его

рука не давала мне ни кричать, ни дышать. Мои попытки

оторвать его руки оказались напрасными – силы были

33

неравны, но я отчаянно продолжала вырываться и

пытаться кричать, протискиваясь в маленькую щелочку

между пальцами сдвинувшейся руки. Это были крики

отчаяния, боли, неистового желания свободы.

Вдруг я почувствовала, как на мое тело навалилась

тяжесть, она сковала мои движения – это были сильные

руки Кости, который пришел на помощь другу:

– Тихо, – шепотом произнес он, – а то будет хуже. – Его

слова прозвучали с присущим ему спокойствием и

уверенностью.

Я оставила попытки докричаться и освободиться, а

просто размякла от обрушившегося на меня чувства

безысходности.

Снова

стало

тихо,

все

начали

прислушиваться к приближающимся шагам. Я в душе

ликовала: меня услышали, значит, попытка была

успешной и скоро все это закончится... Мысли сбивали

друг друга. Стук в дверь прервал их все в одночасье...

– Эй, кто здесь кричит? – из-за двери послышался

достаточно молодой голос. Вожак еще сильнее зажал мне

рот.

– Андрюха, ты что ли здесь тусишь? Это ж я – Пашка из

соседнего гаража.

Андрей не спешил отзываться. Было видно: он

обдумывает, допустимо ли сейчас в его игре появление

нового персонажа. Он обернулся к притихшим и замершим

в стойке друзьям и поднес указательный палец к губам

тихо прошипел: – Ш-ш-ш...

Все наперебой закивали головами.

“Значит, они не хотят появления этого человека здесь”,

– подумала я и попыталась ослабить хватку руки,

затыкавшую мне рот. Но чем больше я ворочалась, тем

крепче Вожак прижимал руку к моему рту – мне трудно

стало дышать и я сдалась.

А голос за дверью продолжал:

– Я же слышал голоса из твоего гаража! Ты опять

веселишься с девчонками? Опять играешь с ними?

Андрей, ну впусти меня, я тоже хочу, – его обращения

оставались без ответа.

34

Все тихо и молча ждали, когда это закончится, но,

похоже, Пашке не терпелось развлечься или хотя бы

получить незабываемые впечатления, и он все продолжал

и продолжал говорить:

– Андрюха, впусти меня, я больше не забоюсь и не

остановлюсь, не доиграв до конца, – уже с мольбой в

голосе ныл под дверью Пашка. – Ты же знаешь, я для тебя

все что хочешь сделаю, слышишь, ну впусти!! – его голос

переходил на крик, при этом он еще постукивал чем-то

металлическим в дверь.

Поняв, что Пашка не отвяжется, Вожак подал голос:

– Иди отсюда, я здесь с Русей! И хватит орать на весь

район. Вали давай!

Дождавшись хоть какого-то ответа, Пашка начал уже

более уверенно:

– А чего это Руська зовет на помощь? А милиция зачем?

– размышляя вслух, продолжал он. – Вообще-то я Русин

голос знаю, это не она орала, – твердым и уверенным

тоном сказал Пашка, надеясь, что он выиграл

пригласительный билет на шоу за дверью.

Похоже, Вожак любит придумывать разного рода

развлечения для себя и друзей, пронеслась в моей голове

догадка, от которой легче не стало. Что это за новый

парень, как он отреагирует на эту ситуацию, сможет ли

помочь мне? Эти вопросы не давали мне покоя, но ответов

на них я не знала. Неизвестность пугала до оцепенения

пальцев, сковывала все тело, вызывала холодный пот и

страшное чувства незащищенности.

Разжав пальцы, Вожак вдруг отпустил меня и, указав

рукой в сторону разбросанных коробок, шепотом произнес:

– Иди туда и спрячься, будешь орать – убью! – это

прозвучало настолько реально, что по его виду стало

понятно: он готов на все.

Я послушно поплелась в дальний угол. Ноги не

слушались, голова кружилась и болела, в ушах звенело,

невыносимая усталость не оставляла сил – захотелось

лечь и уснуть прямо здесь, несмотря ни на что. Я нашла

укромное местечко за большими ящиками и, как в кресло,

35

плюхнулась в полупустую картонную коробку. Тело

наполнилось теплом и покоем...

Оценив мое состояние и поняв, что я не представляю

угрозы, а со стороны дверей меня не видно, Вожак

повернул задвижку и дверь открылась. Поток свежего

ворвался в гараж. Это был свежий, но еще чуточку

морозный воздух, с запахом ранней весной.

Я очень люблю вот такую еще не наступившую весну.

Это словно раннее утро, когда уже проснулся, но еще не

встал с постели. Нежишься, но уже понимаешь, что

уснуть не сможешь, а впереди – яркий, наполненный

красками и впечатлениями день. Вот это для меня –

ранняя весна! Раннее утро с пробуждением. Знакомый

весенний запах перенес меня в Канаду.

...Я еду в автобусе – смотрю в окно. И хотя на улице

февраль, но погода уже весенняя, землю посыпает

мелкий мокрый снег и сразу тает. Солнце периодически

выглядывает из-за туч, немного успевая прогреть

землю. По тротуарам робко бегут маленькие ручейки

от тающих сугробов на газонах. Деревья выглядят

спящими и безжизненными. Но в воздухе уже запах

весны...

Мне одиноко и грустно, в наушниках звучит знакомая

песня. Смотрю в окно. Мимо приезжают машины,

спешат куда-то люди, среди них почему-то так много

пар

–

обнимающихся,

целующихся

или

просто

держащихся за руки, мелькают дома с еще не

зазеленевшими лужайками. За окном обычная жизнь

маленького городка.

Одиночество очень обостряет чувства. Я начинаю

думать о тебе, рисую твой образ – глаза, губы, ямочки

на щеках, нос, брови, уши... Вот он, образ, знакомый до

глубины души. Я закрываю глаза и вспоминаю тебя,

наполняя любимый образ ощущениями.

Мне нравится, когда ты смотришь на меня, любящим и

нежным взглядом; мне нравится прикосновение твоих

мягких и нежных рук; я люблю слушать твое дыхание,

36

когда ты засыпаешь; мне нравятся поцелуи твоих

влажных губ; мне нравиться, когда ты обнимаешь меня

всю, сгребая и прижимая к себе; я люблю твой запах и

запах твоих волос; я люблю засыпать на твоем плече,

под стуки твоего сердца и нежного посапывания; я

люблю прикоснуться к твоей колючей, небритой бороде;

мне нравится, когда ты берешь мое лицо в свои руки и

нежно вытираешь мои слезы; мне нравится звук твоих

шагов, когда ты возвращаешься поздно; мне нравится,

когда ты прикусываешь краешек губы, когда злишься;

мне нравится купать тебя, прикасаясь мыльными

руками; я люблю, когда ты помогаешь мне и мы все

делаем вместе; я люблю наши вечерние просмотры

фильмов; мне нравится, когда ты говоришь мне о любви;

мне нравиться проводить с тобой каждую секунду моей

жизни...

Автобус останавливается, заходит пожилая пара –

муж первый, платит за проезд, а жена спешит зайти, но

она с палочкой и ноги не очень слушаются ее, она

делает пару попыток подняться в автобус, но

безрезультатно.

Женщина

начинает

заметно

нервничать, пытаясь войти. Она отрывает взгляд от

злополучной ступеньки, а в глазах – беспокойство,

любовь, нежность и застывший вопрос: как я без тебя?

Ему словно передался этот поток флюидов –

повернулся и заботливо подсадил ее на ступеньку,

предварительно выйдя из автобуса. Весь автобус

рассматривает наконец-то вошедшую пару. На вид

супругам лет 70-75 лет, оба седые – такие вот божьи

одуванчики, с морщинами на лице, неуверенной походкой,

чуточку сгорбленные, словно у них за плечами мешок с

прожитыми годами. Мужчина еще такой себе живчик, не

желающий подчиняться возрасту: быстренько прошел в

салон сел на боковое сидение, а женщина –

медлительная, уважающая и принимающая свои годы,

осмотрелась по сторонам и присела рядом с ним, как

иголка с ниткой. Понятно: вместе уже не один год.

Присев рядом, она посмотрела на него спокойным и

37

любящим взглядом, а в знак благодарности просто

положила свою тонкую, чуть дрожащую руку в его,

лежащую на колене . Просто положила – и больше

ничего. Но в этом жесте было все – и благодарность, и

любовь, и забота. Вот так, не проронив ни слова: одно

прикосновение – и все понятно. Так они и ехали до своей

остановки – держа друг друга за руку.

А я думала о тебе...

Воспоминания наполнили меня энергией и желанием

жить. Снова оказаться рядом с тобой и почувствовать

твою любовь, нежность, заботу, и самое главное –

чувство

защищенности,

которое

несешь

ты

ежесекундно, которое и называется – как за каменной

стеной. Так не хватало этого сейчас...

Доносившиеся в мой угол куски фраз вернули меня в

реальность. Я стала прислушиваться к разговору. Видимо,

я, углубившись в приятные воспоминания, не многое

пропустила: Вожак все еще не впускал непрошенного гостя

в гараж, держал его за дверью, указывая на сидящую на

диване компанию:

– Чего тебе надо? Для тебя здесь ничего интересного

нет и не светит, мы сидим два на два, а ты что?

Собираешься свечку держать? – иронично хмыкнул вожак.

– Ну, посижу, чуточку – домой неохота, там отец опять

выступать будет! Достали меня своей работой! А я не хочу

работать, меня и так неплохо кормят! – подхватил Пашка

ироничный тон вожака.

– Ну все, пожаловался на жизнь и топай! Давай, меня

ребята ждут! Увидимся, – притягивая на себя дверь,

сказал Вожак и в щелочку добавил:

– На связи! – и закрыл дверь, грюкнув металлической

задвижкой.

– Ну, слава Богу, отвалил, а то я думал, он уже никогда

не уйдет, – с чувством выполненного долга сказал Вожак,

повернувшись к друзьям.

– Итак, рекламная пауза затянулась, – задорным тоном

продолжил Вожак. – А после рекламы – начинается игра!

38

Он повернулся в мою сторону и сказал погромче,

направляя свои слова за коробки, в мое укрытие:

– Появляется главный участник нашей игры.

Я встала и медленно направилась в его сторону, а он не

прекращал свой монолог:

– Итак, краткое содержание предыдущей игры, – с

пафосом, словно ведущий, продолжал Вожак.

Я вышла на середину и осмотрела всех. На диване в

прежней последовательности сидели Костя, Лиза и Руся,

развалившаяся на два места, поскольку Вожак стоял

посередине комнаты, изображая ведущего. Их лица

озаряли восторженные улыбки, взгляды, устремленные к

Вожаку,

демонстрировали

полное

подчинение,

преданность и желание продолжать начатое. Кажущиеся

мне противоречия исчезли с их лиц, теперь Вожак мог

заставить быть с ним до конца.

– В предыдущей игре Мадам нашла два ключа – это

рекорд! – продолжал Вожак. – Но теперь начнется самое

сложное....

Но робкий, неуверенный стук в дверь прервал громкую

тираду Вожака. От неожиданности все вздрогнули, а

Вожак быстро закрыл своей рукой мой рот. Все взгляды

устремились к двери. Вожак быстрым взглядом обвел

сидящих, оценивая обстановку, затем уставился на Русю,

жестом показав в направлении двери. Руся подошла к

двери, нежным и невинным голоском спросила:

– Кто это? – и застыла в ожидании ответа.

В гараже стало так тихо, что были слышны даже шорохи

из-за двери – неуверенное переминание с ноги на ногу,

потом шуршание целлофанового пакета, металлический

баночный стук... И лишь потом донесся знакомый голос

Пашки:

– Руська, открывай – это я. Пашка пришел и пивка вам

принес! – радостным и уже подвыпившим голосом

произнес он.

Руся оглянулась к Вожаку и направила к нему

вопросительный взгляд. Вожак сильным движением

швырнул меня в сторону моего укрытия и тихо прошипел:

39

– Сиди, пока не позову, – и, приблизив свое лицо к

моему, заглянул мне в глаза так, будто бы хотел ими

добраться до моей души, просверлить мой мозг и мои

мысли, чтобы донести до меня серьезность своих слов.

Я вдруг оказалась в ситуации удава и кролика – своим

пронизывающим взглядом он внушал страх. Я, как

загипнотизированная, потеряв контроль над своим телом и

мыслями, послушно уединилась в укрытии.

– Заходи давай, – достаточно громко, чтобы его можно

было услышать за закрытой дверью, произнес Вожак, идя к

двери, и добавил уже потише: – Задолбал ты уже тут всех!

Руся открыла задвижку и в дверь вместе с глотком

свежего воздуха вошел Пашка. Он был навеселе, речь его

уже стала протяжной и веселой.

– А я вам пивасика подогнал, дай, думаю, друзей

порадую и про себя не забыл, как видите!

– Да уж, видим, – недовольно сказал Вожак, забирая у

Пашки пакет с пивом.

– Ну, может, это и к лучшему, посидим, попьем пива,

все веселей станет.

– Проходи, друг, кидай свои кости на свободное место,

будешь еще одним участником!

– Кто хочет пивка попить? – игриво спросил Вожак. Все

хором прокричали:

– Я, я, я!!! – и начали тянуться руками к пакету с пивом.

– Есть условие! – продолжал Вожак, одновременно

отбиваясь от протянутых рук, – не станем же мы тупо пить

пиво. Давайте повеселимся? Играем в русскую рулетку?

Ну, ребята, это же так скучно сидеть и пить, а у меня и

желание припасено для проигравшего!

– Давайте, – в один голос прокричали Костя и Пашка. –

Будет весело!

– Нет, не хочу, ну не надо, – наперебой застонали

девчонки, – опять эта дурацкая игра!

– Я не хочу! – просящим тоном затянула Руся. – Ну,

Котюся...

– Кто не играет – пива не получает, – хором произнесла

мужская половина веселыми, ребяческими голосами.

40

– Все, все, все, быстро закрыли глаза, быстро, быстро, –

командовал Вожак.

Я слышала только голоса и не могла понять, что там

происходит, поэтому осторожно повернулась и привстала,

прильнув к щели между ящиками, заняв удобную позицию.

Теперь я могла слышать и видеть, что происходит в

гараже, оставаясь незамеченной.

Все закрыли глаза, девчонки по-детски даже прикрыли

их руками, Вожак вытащив одну банку из пакета, начал

сильно ее трясти, потом опустил банку в пакет к

остальным банкам.

– Так, все готово, быстро разбираем пиво, – шурша

рукой в пакете, веселым голосом говорил Вожак.

Сейчас он был совершенно другим, глаза его были

радостны, голос звучал весело и непринужденно, даже

заботливо. Как вожатый из пионерлагеря – чуть старше по

возрасту, одет в другую форму, ответственного за все, что

происходит у него в отряде. Он, наверное, был другом и

авторитетом мальчишек, а для девочек – предметом

восхищения, влюбленности и самым востребованным

партнером

на

танцах.

Он

придумывает

разные

развлечения и игры и требовательно, заботливо, следит

за выполнением правил игры. Вот и сейчас Вожак,

проследив за тем, чтобы каждый взял свою банку,

скомандовал:

– На счет три все открываем!

Было видно: все знали правила игры – каждый, поднеся

банку к лицу, ждал отсчета:

– Раз... Два... Три...

У Кости получилось быстрее всех открыть банку и,

безопасно шикнув, пиво осталось в банке. Он,

усмехнувшись, сказал:

– Первый – чисто! – и как награду, смачно глотнул

холодного пива.

– Второй – чисто! – торжественно крикнул Вожак и,

отпив глоток, бросил взгляд на девчонок, которые

возились с пивом, пытаясь открыть его длинными ногтями.

Руся

действовала

осторожно,

боясь

поломать

41

нарощенные ногти. Но вот ее банка предательски

пшикнула запахом пива и лицо Руси озарилось улыбкой:

– Ужас! Я так боялась, я так боялась! – громко с

радостью затараторила она. – А вдруг бы это опять была

я? Это ужас, весь вечер вонять пивом, да еще смывать его

со своего лица! Ненавижу эту игру, – выдохнув и

успокоившись сказала она.

Все посмотрели на Лизу, которая нервно пыталась

разогнуть ушко банки и открыть пиво. Подцепив

открывалку, Лиза осторожно, как минер, не дыша и не

делая лишних движений, все больше и больше поднимала

ее вверх. И вот ушко банки стало вертикально. Лиза

зажмурилась от страха. Этот момент для всех и особенно

для нее длился вечно. Все ждали результата. Но из банки

маленьким пенным фонтанчиком вырвалось пиво.

– У меня чисто! – громко и задорно завопила Лиза на

весь гараж.

Подорвавшись на ноги, даже не сделав победного

глотка, начала носиться с ликующими возгласами,

запрыгивала на диван, спрыгивала на пол, по пути

обнимая и теребя всех по пути.

– Ура, ура, ура! Чур, не я, не я, не я!

Лиза прыгала, как ужаленная, пока ее взгляд не

столкнулся с Пашкиным, который, очевидно, до конца не

понимал этого ликования. И тут Лиза остановилась прямо

перед Пашкой. Она тихо и загадочно произнесла:

– Открой баночку, ну, давай, – и уже вся компания,

подхватив ее слова, начала скандировать:

– Давай, открывай, давай – открывай, давай – открывай!

Пашка окинул всех взглядом победителя – впервые, за

сегодняшний вечер, он оказался в центре внимания, и,

наклонив голову перед банкой, резко потянул за ушко.

Прямо ему в лицо вырвался поток из пива и пены. Толпа

ликовала, все смеялись, а Вожак громко ржал, подойдя

вплотную к Пашке.

– Ну, ты сегодня прямо счастливчик, Пашка! –

продолжая хохотать, сказал он. – И пива напился, и пивом

облился! – рифмой сказал он, почти успокоившись.

42

Пашка стоял посреди гаража, глуповато улыбаясь, с его

лица на одежду стекали остатки пива, капая на пол. Не

понимая, что происходит, он радовался веселью других и

был горд тем, что такая, совсем недавно еще далекая

мечта подружиться с этой компанией осуществилась.

Развеселив всех, он ощущал себя среди них равным.

Поэтому медленно выпрямился, расправил плечи, собрал

в кучу остатки трезвых мыслей и, гордо став на стул,

сказал:

– Да, я такой! Я счастливчик! – и начал хохотать,

гримасничать и носиться по гаражу, вызывая истерический

смех компании.

Пашка бегал, а девчонки, подхватив его веселье,

догоняли его, а кому это удавалось, Пашка хватал на руки

и, покружив, ставил перед собой, продолжая убегать и

увиливать от их нападок.

Я отвела взгляд от Пашки, потому что вдруг увидела

искаженное злостью лицо Вожака. Глаза его наливались

ненавистью. Схватив стоящий рядом деревянный стул, он

резко швырнул его в бегающего хохочущего Пашку. Стул

сбил того с ног, Пашка свалился на ящики прямо передо

мной. Все замолчали.

– Ты дурак, а не счастливчик! Это же рулетка, и если бы

вместо пива был патрон, ты бы давно валялся дохлым, с

дыркой в башке! – громко и со злостью, произнеся каждое

слово отдельно, сказал Вожак.

Было видно, он ужасно недоволен тем, что его место,

хоть и на время, занял другой. Что на какое-то время он

утратил свою власть над этими людьми и перестал быть

центром внимания. Не в состоянии сдерживать эмоции, он

быстрыми шагами пошел к неподвижно лежащему Пашке.

Подойдя, сильными руками схватил его за борта куртки и

вытянул из ящиков. Подняв его перед собой и глядя ему

прямо в глаза, он произнес:

– Ты никто и звать тебя никак! А сегодня ты очутился

здесь, потому что я тебе позволил находиться здесь! Тебе

понятно?

43

Пашкины ноги болтались в воздухе прямо передо мной,

я не видела его лица, но по доносившимся звукам было

ясно, что Пашка задыхался. Он издавал хрипящие звуки,

периодически были слышны короткие, но быстрые вдохи,

как будто он пытался схватить хоть глоток воздуха.

– Понял! – еле слышным осипшим голосом почти

прошептал Пашка. И только тогда руки Вожака разжались,

бросив на землю тело Пашки. Я увидела его лицо, он

жадно глотал воздух, в его глазах стоял ужас, из глаз

текли слезы... Наши глаза встретились и я увидела в них

сразу все – страх, обиду и сожаление, и немой вопрос, и

догадку, и еще кучу эмоций, которые от неожиданности

читались в его глазах.

Он, как ужаленный, вскочил на ноги и, идя к Вожаку,

начал испуганным голосом:

–

Там,

там,

–

откашливаясь

и

постепенно

возвратившимся к нему голосом сказал Пашка, – там кто-

то есть! – указал он пальцем в мою сторону.

Вожак, посмотрев в моем направлении, с сарказмом

сказал:

– Ну вот и встретились два одиночества.

Он опять был здесь главным, его все слушались, его

боялись и уважали, подчиняясь ему, это вселило в него

уверенность. Его голос зазвучал твердо, громко и

напористо:

– Ты большой идиот, который лезет, куда его не просят.

Вот и сегодня ты оказался не в том месте и не в то время,

как и мадам, сидящая за ящиками, – повысив свой голос,

чтобы я могла его услышать, почти крикнул: – Давай,

выходи! Хватит прятаться. Иди знакомиться!

Когда я вышла на свет, Вожак даже не повернул головы

в мою сторону. Пашка смотрел на меня с непониманием, в

его глазах была растерянность.

– Андрюха, а кто это вообще? – промямлил он. – И я

тебя совсем не понимаю. Если я мешаю, так ты скажи, я

уйду! – продолжал он. – Я ж пива принес, думал, весело

будет, – пытался он воскресить веселые воспоминания у

Вожака.

44

Но это еще больше разозлило его, он схватил Пашку за

шиворот, как провинившегося щенка, и, подведя ко мне,

начал орать, брызгая слюной прямо в перепуганное лицо

Пашки:

– Уходить уже поздно, ты в игре! И ты сам сделал

выбор! Ты сказал, что сегодня готов пойти до конца, это

так? – тряхнув Пашку, как грушу, спросил Вожак.

– Да, да, готов! Да я за тебя... Да что хочешь... – мысли

и слова его путались, поэтому клятвы звучали

неубедительно. Скорее, голос его был напуганным, а рука

сдавливала горло курткой, отчего голос дрожал и

напоминал жалобные крики недорезанной курицы.

Мне стало жалко этого парня, выглядел он как-то по-

доброму, а то, что он был слегка выпивший, добавляло

ему комичности. Он был среднего роста, но начинающая

полнота делала его неуклюжим толстячком. Черты лица

крупные, голубые глаза обрамляли светлые короткие

ресницы, а полные губы придавали ему обиженный вид.

Светлые вьющиеся волосы, лежавшие на голове шапкой,

были длинными и спадали на лоб смешными кудряшками,

лезли в глаза, поэтому парень постоянно пытался уложить

их на бок, но уже через секунду волосы занимали

привычную позицию. Уши, наверное, были большими и

торчащими, но их краешки выглядывали по бокам из-за

торчащих в разные стороны волос. Степка-растрепка

какой-то. Его одежда полностью напоминала гардероб

Вожака – прямые джинсы, черная футболка и черная

кожаная куртка. Не отличить.

– Да я готов и готов давно! – Пашка резко освободился

от сильной хватки Вожака. Он взглянул на него твердо, как

равный.

По манере одеваться, говорить, двигаться, было видно,

что Вожак для него авторитет, на которого он хочет быть

похожим. Похожим во всем – в решительности, наглости,

силе, в безумии и, конечно же, в умении повести за собой

людей, чтобы никто из них не сомневался, кто главный.

Эти выводы насторожили меня. А Вожак взял своей рукой

Пашкин подбородок, придвинув его лицо к своему, и, глядя

45

в его глаза, как бы хотел заглянуть глубоко во внутрь и

понять смысл его слов и клятв.

Но как там у Есенина? “Лицом к лицу. Лица не увидать.

Большое видится на расстоянии...”

Вот так и я, стоя от них на расстоянии, которое

позволило мне увидеть обоих, вдруг увидела и поняла про

Пашку все.

В этом рывке, можно сказать в порыве, вдруг исчез тот

смешной Степка-растрепка, а появился молодой человек –

с решимостью и бесстрашием в глазах, но главное – с

желанием доказать, кто он на самом деле и чего стоит.

Остальные, потягивая пиво, со стороны наблюдали за

происходящим и смеялись хмельным смешком, не

принимая всерьез Пашкиных клятв. Они просто не видели

глаз, направленных друг в друга. А эти двое были, как

никогда, уверены: Андрей – тот человек, ради которого

Пашка готов на все.

Руся неуверенной походкой шагнула в нашу сторону и,

подойдя к Вожаку сзади, обняла двумя руками:

– Ну чего, Котюся, будем заканчивать? Поздно уже! – ее

руки скользили по плечам, шее, голове, нежно перебирая

волосы. Дотянувшись до его уха, она поцеловала его

краешками губ и шепотом произнесла:

– Я тебя хочу!

Вожак резко повернулся и страстным поцелуем впился

в ее губы, одновременно поднимая Русю на руки и

забрасывая ее ноги себе на талию. С закрытыми глазами,

все еще целуясь, он направился в сторону дивана. Костя,

схватив Лизу за руку, потянул к себе и они отскочили в

сторону в тот момент, когда Вожак повалил Русю на диван

и накрыл ее своим телом. Мы все стали свидетелями

накатившейся страсти. Вожак просто накинулся на Русю и,

как вампир, пытался высосать ее всю без остатка. Он

целовал ее жадно, переходя с лица на шею, а руками

пытался снять облегающую блузку. Застежка не

поддавалась – и Вожак, резко рванув, разорвал ее,

выпуская накопившуюся страсть и желание. Руся громко

выдохнула, ее руки скользили по его рубашке и брюкам...

46

Но вдруг Вожак остановился – так же неожиданно, как и

взорвался несдержанной страстью. Он резко повернулся к

нам и злобно бросил:

–

Чего

уставились?

Что,

бесплатной

порнухи

захотелось?

– Ты гонишь! – первым отозвался Костя, все еще держа

Лизу за руку. – Устроил, блин, здесь...

Он не успел договорить – Вожак вскочил на ноги и в

прыжке, выставив руку, тяжело ударил Костю в челюсть

зажатым кулаком. Через секунду началась настоящая

драка. Хоть Костя был крупнее и выше, он никак не мог

уследить за резвым и уходящим от его тяжелых ударов

Вожака. А тот, наоборот, не останавливаясь, бомбил тело

и лицо Кости хлесткими, короткими ударами. Вскоре нос,

губа и бровь Кости были разбиты, из них ручьем текла

кровь. Он, словно раненый зверь, тяжело дышал и руками

вытирал настоящие ручьи крови, закрывающие ему обзор.

Но сдаваться никто из них не хотел. Они были

взвинчены до предела и ударами выплескивали

накопившуюся злость. Остальные перепугано наблюдали

за происходящим. И вот Вожак изловчился, отойдя на

достаточное расстояние, и нанес сильнейший удар ногой

прямо под дых. Костя грохнулся на пол между диваном и

стеной, а запыхавшийся Вожак поднял две руки вверх. Он

повернулся в нашу сторону и улыбнулся, выставляя

окровавленные зубы. Лицо его было красным от побоев,

кое-где виднелись синяки и ссадины, а глаза по-прежнему

горели ненавистью и злостью. Расталкивая всех, он

ринулся прямо на меня. Пятясь и с ужасом глядя ему

прямо в глаза, я наткнулась на двери гаража – отступать

было некуда, а на меня все надвигалась и надвигалась

опасность. Вожак занес руку для удара, я уже увидела его

кулак перед глазами. От страха я зажмурила глаза. Все

мысли исчезли из моей головы, а страх сковал все тело и

голова была пустой. От сильного удара об дверь я

открыла глаза. Передо мной стоял Вожак:

47

– Это все из-за тебя, сука! – орал он, брызгая кровавой

слюной прямо мне в лицо. – Ты будешь наказана, здесь и

сейчас!

Схватив за руку, он поставил меня посреди гаража, а

сам быстро пошел в сторону стеллажа, заваленного

инструментом,

металлическими

ящиками,

ржавыми

деталями. Он с грохотом стал разбрасывать все, что

попадалось ему под руки, пробираясь в дальний угол.

Громя все, вдруг остановился и из дальнего угла достал

большой сверток. Ткань была очень плотная, но сильно

запыленная и грязная. Понять, какого она цвета, было

невозможно. С радостью победителя он вынес сверток на

середину и бросил взгляд на стоявший табурет. Пашка

сорвался с места, без слов поняв желание Вожака,

поставил табурет прямо под светильник и начал

торжественно разворачивать сверток. Когда он полностью

избавился от ткани, перед нами на табурете оказалась

резная деревянная шкатулка с серебряной чеканкой на

углах. Крышку украшал старинный герб. Сама шкатулка

была низкая и квадратная и явно предназначалась не для

драгоценностей.

Вожак с любовью и нежностью погладил ее рукой. Его

пальцы еле касались чеканки, осторожно пройдя по кругу,

ощупали герб с витиеватым рисунком внутри и надписью.

И только после этого он осторожно открыл шкатулку прямо

передо мной. Опустив глаза вниз, я увидела содержимое

шкатулки – два старинных револьвера. Я не разбираюсь в

оружии, но по наличии барабана поняла, что это

револьверы. Они были аккуратно уложены в специальные

выемки по их контуру, дула были направлены друг на

друга, между ними лежали всякие чистящие причиндалы и

всего два патрона. Они были с укороченным дулом, имели

изящные и обтекаемые формы. Мне казалось, что такое

оружие очень приятно держать в руке: ручка была из

слоновой кости и оттеняла черное дуло и барабан. Даже я,

которая ужасно боюсь оружия, тем более настоящее, была

поражена этой опасной красотой.

48

Вожак с восхищением смотрел на револьверы и тихо

сказал:

– Ну вот, сейчас дедушка Кольт поможет нам решить

судьбу и исход вечера!

Все сначала собрались вокруг неожиданной находки, но

девчонки тут же с ужасом отшатнулись, Костя, вытираясь

от крови, равнодушно пошел в сторону дивана. Один

Пашка с блеском в глазах начал разглядывать

содержимое шкатулки:

– Настоящие?! – то ли спрашивал, то ли, зная ответ,

говорил он и, не дожидаясь ответа, продолжал по-

мальчишески восхищенно:

– А чьи они? Почему их два? Зачем два патрона?

Начищенные, как новые!

Вожак резко громко захлопнул шкатулку:

– Это деду достался трофей, когда он на войне был. А

отцу это и на фиг не надо. Он в гараж к своему хламу

выбросил. А я начистил и смазал, как, помню, дед мне еще

в детстве показывал. Изначально шло два патрона, еще

даже ни разу не попробовал стрельнуть. Все случая не

было, – уж как-то очень спокойно вдруг изменившимся

тоном сказал он. Заметно, что к деду он испытывал

нежные чувства.

– Еще дед сказал, что это дуэльные револьверы –

подарочный набор, еще с Первой мировой! – и задумчиво

продолжил: – Представляете, сколько им лет! Сколько раз

от них жизнь человека зависела? А сколько людей

пострелялись?..

Он замолчал. По его отсутствующему взгляду стало

понятно: он представил те далекие времена, ту жизнь и

нравы, тех мужчин со шпагами и дам, ради которых шли на

дуэли...

– А сейчас они вот здесь, среди хлама в гараже, – тихо,

словно подводя итог своему быстрому путешествию в

прошлое, присев на диван, продолжал Вожак, положив

себе на колени шкатулку.

49

– Ой как интересно, Котюся! А ты никогда не

рассказывал! – веселым, беззаботным голосом сказала

Руся, нарушив ностальгическую атмосферу.

– Случая не было, говорю же! Ну сегодня испробуем, –

уже поднимаясь, произнес Вожак, – и повод есть. Вот у нас

два победителя, – повернувшись лицом ко мне и Пашке,

весело он сказал. – Устроим дуэль: кто выживет –

получает приз!

Эти слова прозвучали слишком весело, чтобы казаться

правдой. Взглянув в глаза Вожаку я поняла: он не шутит.

Но вдруг послышался шум и грохот, мы все глянули в

сторону дивана. Костя, схватив Лизу за руку, тащил ее к

выходу через весь хлам, который разбросал Вожак. Он

молча подошел к Вожаку и сказал:

– Мы с Лизой в этом безумии не участвуем! – и, твердо

держа Лизу за руку, направился к выходу.

Вожак быстрым и, как показалось, умелым движением

вытащил револьвер и, зарядив, направил его в спину

Кости, хамовато сказал:

– А придется! Еще шаг – и я стреляю! Сначала в тебя, а

потом в твою сучку! Ведь патрона два! – Костя

остановился, а Вожак начал приближаться к нему.

Подойдя вплотную, ткнул оружием в спину и твердо

сказал: – Мы все это вместе начали – вместе и закончим!

Всем понятно?

Ощутив упругость ствола на спине и поняв серьезность

слов, Костя поднял руки над головой, давая понять, что он

сдается, повернулся лицом к Вожаку. Из рассеченных ран

сочилась кровь, но взгляд его был спокойным и

равнодушным:

– Давайте сделаем это быстро! Я больше не хочу этих

игр, они всегда заканчиваются безумием, – начал Костя

тихо и, стоя под прицелом, пронзительно посмотрел в

глаза Вожаку. – Твоим безумием, Андрей. Ты не можешь

вовремя остановиться. У тебя всегда есть начало и

обязательно должен быть конец. И зачастую очень

грустный конец. Но стреляться – это уже слишком! Ты

подумал головой, что может случиться? Ты готов стать

50

убийцей, пусть даже не своей рукой? Это человеческая

жизнь и ты не Бог, чтобы ее забирать! И за что забирать

жизнь у этой женщины и у Пашки? За что? Что стоит

больше, чем жизнь?

Не отводя глаз от Вожака, Костя шагнул вперед, прямо

на приставленное к нему дуло.

– Андрей, не надо, – плачущим голосом завыла Руся:

– Лизка, что ты стоишь и молчишь, ну скажи хоть что-то.

Руся начала трясти повёрнутую к ней спиной Лизу.

Когда Лиза повернулась, лицо ее было мертвенно бледное

с застывшей маской ужаса, а из глаз произвольно

катились слезы.

– Лизка, ну не реви, перестань, ну, скажи им, – без

умолку говорила Руся, не переставая трясти ее и

одновременно утирать слезы, шлепать по щекам и

прижимать к себе.

Лиза напоминала неморгающую куклу, она просто

стояла и не могла прийти в себя от случившегося. Поняв,

что от нее ничего не добиться, Руся бросилась к Пашке,

который стоял рядом со мной.

Его руки безвольно висели, осанка ссутулилась – он

опять превратился в того добродушного Степку-растрепку.

На лице – гримаса неудачника, который в очередной раз

не справился с поставленной перед ним задачей. К такому

концу он не был готов – ни морально, ни физически.

Подняв скорбный взгляд на Русю, он безразлично сказал:

– А что я могу? Ведь мое мнение здесь никому не

интересно!

Он, посмотрев на всех, заглянул в глаза каждому,

пытаясь донести свою обиду и боль, разочарование и

унижение:

– Вам всем надо только одного – поржать и

поиздеваться надо мной, так давайте, ржите – теперь я