С попутным ветром

Глава 21

Мой хозяин поднял стакан.

— За ваше здоровье! — сказал он вежливо.

Я тоже поднял свой стакан с остатками мальвазии. Хозяин смотрел на меня, и в его взгляде чувствовалось недовольство, но он ничего не сказал. Я решил при первой возможности уйти.

Этот человек был мне неприятен, хотя он всячески обхаживал меня. Я не знал, чего он добивается, но подозревал, что он намерен обыскать мою одежду, надеясь найти что-то такое, по чему он мог бы больше узнать обо мне и моих намерениях.

— Я пришел сюда по вашему приглашению, — сказал я наконец. — Но так и не понял, чего вы хотите. Благодарю вас за угощение, я должен идти.

— Сядьте, — резко приказал он. — Вы написали памфлет о Рэйфе Лекенби. Я думаю, вы стакнулись с ним, но как бы то ни было, я не желаю, чтобы подобные вещи повторились.

Почувствовав какое-то движение сзади, я встал и повернулся так, чтобы на меня не напали со спины.

— Я не имею ничего общего ни с Лекенби, ни с кем бы то ни было другим. Я сам себе хозяин, — сказал я. Потом, решив, что не мешает слегка припугнуть его, добавил: — Но у меня много друзей, которые желают мне добра. Я буду писать то, что захочу.

— Но он же убьет вас!

Я рассмеялся.

— Один раз он уже пытался убить меня и много раз обещал это сделать. Еще одна угроза ничего не меняет.

Я сжал рукоятку своей шпаги.

— Я не питаю к вам зла, кто бы вы ни были и чтобы вы ни делали. Но сейчас я должен идти. Больше не посылайте за мной.

— Вы не доверяете мне?

— Я буду доверять вам, если вы выпьете это вино, — сказал я.

В его глазах сверкнуло бешенство.

— Вино? Я выпил свое вино и больше не хочу. При чем здесь вино?

— Тогда пусть ваш слуга его выпьет.

— В этом нет нужды, — возразил мой хозяин.

— Ну что ж, я ухожу. — И, обернувшись к Джону, который загораживал мне дверь, сказал: — А ты посторонись.

Джон не двинулся с места.

— Кажется, ваш Джон — хороший, надежный слуга, — сказал я спокойно. — Если вы не хотите потерять его, велите ему отойти в сторону.

— Пустяки, — сказал Джон. — Пусть только подойдет ко мне.

— Я не хочу убивать вашего слугу, но учтите, я больше получаса продержался на дуэли против Лекенби.

Джон посмотрел на своего хозяина.

— Отойди, Джон, — приказал тот. — Оставь на другой раз.

Джон отошел в сторону, и я прошел мимо него, готовый к бою, но ни один из них не тронулся с места. Выйдя из дома, я быстро сбежал по ступеням крыльца и зашагал по темной улице. Через несколько минут я уже был далеко. Всю дорогу домой я раздумывал над этой историей. В одном я не сомневался: этот человек был связан с Лекенби, скорее всего был его покровителем.

Когда у тебя есть враги, желательно их знать и суметь предвидеть, из-за какого угла они нападут. Итак, прежде всего, следовало выяснить, кто такой этот человек, как его зовут и какой властью он обладает.

Когда я вернулся в гостиницу, Тости Пэджета там не было, но зато был Джекоб Биннс. Я рассказал ему о своих приключениях. Биннс сильно изменился за последнее время: пополнел, приобрел легкость в движениях, глаза стали ясными. Хорошее питание и отдых пошли ему на пользу.

Он молча, ни разу не прервав, выслушал мой рассказ, а когда я закончил, задал несколько вопросов. Я ответил на них, после чего он сказал:

— Я знаю, кто этот человек. У нас идет постоянная борьба за власть, борьба за место поближе к вершине. В Англии власть представляет королева Елизавета — тут не может быть никаких сомнений, хотя некоторые и полагают, что власть принадлежит тому или иному министру, реальному или предполагаемому фавориту; в действительности добрая королева Бесс прочно держит бразды правления в своих руках. Каждый, кто намеревается использовать ее власть, должен прежде тщательно взвесить свои шансы.

Борьба за власть сопровождается непрекращающейся сварой. Кое-кто из придворных полагает, что женщина не в состоянии стоять у кормила власти, что, если им удастся приблизиться к трону, они смогут управлять ею, но они заблуждаются. Королева — необычайно умная женщина.

Человек, о котором идет речь, тоже рвется к власти. Лекенби для него удобное орудие. Уже четыре человека, которые стояли на его пути к подножию трона, стали жертвами несчастных случаев. Одна — женщина — была убита лошадью во время верховой прогулки. Другой упал в Темзу и утонул. По крайней мере двое были убиты на дуэли.

— На дуэли?

— Да, на содержании у этого человека несколько искусных дуэлянтов — одним он платит, другие ему чем-то обязаны. Один из таких дуэлянтов — капитан Чарльз Танкард. Он убил на дуэлях пятерых в Англии и одного или двоих во Франции и Италии. Это превосходный фехтовальщик.

— Лучше, чем Лекенби?

— Как знать! Между собой они не сражались и, полагаю, даже не видели друг друга, хотя и служат одному хозяину.

Неожиданно Биннс сменил тему:

— Ты однажды говорил, что хочешь вложить небольшую сумму в торговое предприятие. Ты не изменил своего намерения?

— Нет, не изменил.

— Сейчас оснащается судно в торговый рейс к берегам Америки. Это не охотники за золотом — речь идет о более простых вещах. Они везут мех и собираются привезти обратным рейсом мачтовый лес. Капитан — солидный человек, судно надежное.

— У меня в наличии всего несколько фунтов.

— Для начала хватит.

— Очень хорошо. К кому я должен обратиться?

Он написал имя на клочке бумаги.

— Это женщина.

— Женщина?

— Да, женщина, и притом очень умная. Ее муж плавал капитаном и занимался торговлей. Он умер, съев слишком много селедки и перепив рейнвейна, и тогда она взяла дело в свои руки. Пойди к ней. Они приняла несколько мелких вкладов, примет и твой. Я уже говорил с ней.

— Как ее зовут?

— Делахей. Эмма Делахей.

Только выйдя на улицу, я вспомнил, что так и не узнал имени того седовласого человека.

Эмма Делахей жила в районе Саузуорк, и там же находилась ее контора. Это была красивая женщина лет сорока с большими темными глазами и ослепительно белой кожей.

За столом рядом с ней сидел человек, которого она представила как мистера Дигби, своего бухгалтера, агента и помощника. Это был маленький человек с сухой, морщинистой кожей и блестящими птичьими глазками.

Она выдала мне квитанцию на полученные от меня деньги. Когда я сказал, что два фунта — это очень мало, она пожала плечами.

— Многие из нынешних богатеев начинали с меньших сумм, — сказала она и задумчиво на меня посмотрела. — Вы молоды. Не думаете сами отправиться на торговом судне?

— Пока не думал, но обязательно подумаю.

— Подумайте хорошенько, — сказала она. Разговаривая со мной, она внимательно изучала меня. — Это вы написали памфлет о Лекенби? — спросила она наконец.

— Я писал и о других.

— Вы сделали хорошее дело. У нас с ним до сих пор не было неприятностей, но уверена, что все впереди.

— Делахей, — сказал я, — у вас необычная фамилия.

У нее на лице ничего не отразилось, но глаза смотрели холодно.

— Фамилия Чантри тоже нечасто встречается. — Она вдруг нахмурилась. — Я слышала эту фамилию только раз... ее как-то упоминал мой муж. — Она наморщила лоб, силясь вспомнить. — Ах да, вспомнила! Так он называл человека, пропавшего в море. Велось даже расследование. Но, — махнула она рукой, — это было так давно!

Вернувшись в гостиницу, я узнал, что Джекоб Биннс уже ушел. Несколько месяцев после этого я его не видел. Не встречался мне и Рэйф Лекенби, хотя его имя время от времени всплывало в разговорах. Я жил спокойно, написал еще несколько небольших вещей и попробовал свои силы в драматургии, но без всякого успеха.

Я потихоньку наводил справки о Фергасе Макэскилле, но так ничего и не узнал. Возможно, он погиб на Гебридах или же был убит в бою.

Мое первое предприятие в морской торговле оказалось удачным — мой капитал утроился. Добавив еще два фунта, я распределил свои сбережения между двумя сделками, тем самым снизив степень риска.

Я был почти убежден, что Эмма Делахей — ирландка, но она сама не говорила об этом, и я не стал задавать ей вопросы: быть ирландцем в Англии в то время было небезопасно. Не дай Бог поползли бы слухи...

Таким образом, мое состояние понемножку росло, но зарабатывал я так мало, что еле-еле хватало на жизнь. Я одевался аккуратно, но не богато. Питался регулярно, а когда появлялись некоторые излишки, ходил в театр. Моя вторая попытка написать пьесу также кончилась провалом. Зато я продал две баллады: одну — о разбойнике с большой дороги, а другую — из пиратской жизни.

За это время я сильно изменился. Вырос на несколько дюймов — мой рост равнялся теперь шести футам, что немало для моего возраста. Волосы у меня — почти черные, глаза — с серым оттенком, кожа необычно смуглая, потому что по одной линии я происходил из рода черных ирландцев!

Я старался поддерживать навыки в искусстве фехтования — два-три раза в неделю тренировался с любым, кто соглашался скрестить со мной шпаги. С Тости Пэджетом мы частенько бились на дубинках. Обнаружилось, что он хорошо владеет этим оружием. Другим моим партнером стал крепкий парень по фамилии Джонсон — он был подмастерьем у каменщика. Мы провели немало отличных схваток. Словом, я постоянно оттачивал свое мастерство, ибо был уверен, что наступит час, когда оно мне очень понадобится.

Зная, что однажды мне придется скрестить клинки с Рэйфом Лекенби, я неустанно совершенствовал силу и гибкость своих членов. Как-то, когда я выходил из товарного склада Эммы Делахей, на меня напала шайка бандитов. Обошелся я с ними весьма круто: одному сломал челюсть ударом кулака, а другого ранил кинжалом.

То ли седовласый человек предупредил Лекенби, чтобы он не связывался со мной, не знаю, но я больше не видел его.

Шатаясь по речным пристаням, я вскоре завязал знакомства с моряками, морскими волками и с теми, кто имел с ними дело. И в том числе со служащими Русско-английской компании.

Я расспрашивал их о ходовых товарах в торговле с другими странами, так как именно в этой области намеревался нажить состояние, если удастся. Я услышал множество рассказов о набегах пиратов, о захвате галионов с сокровищами и всяких подобных вещах, но такие предприятия мне всегда казались слишком рискованными.

Торговля с Америкой, как мне объяснили, была наиболее надежным делом. Наслушавшись о дикарях, населяющих леса Америки, я думал, что не мешало бы закупить топоров, ножей, иголок, медных колокольчиков и одежды ярких расцветок.

В это время мне независимо от Эммы Делахей подвернулось небольшое самостоятельное дельце. Для судна, совершавшего рейсы в Балканские страны, я закупил партию вязаных и кожаных рукавиц, постельного белья и оправ для очков самого распространенного типа.

Благодаря этим хождениям по речным пристаням и беседам с моряками я собрал материал для короткого очерка под названием: «Краткий отчет о путешествии вдоль берегов Московии и о том, что там произошло». Прошло всего лишь несколько лет после возвращения Энтони Дженкинсона из Московии, и в Англии еще не угас интерес к этим землям. Одна из газет заплатила мне за очерк несколько шиллингов. В это время мое торговое предприятие принесло мне за несколько месяцев четырехкратную прибыль. Дело оказалось прибыльным. Получая то там, то сям небольшие доходы, я постепенно скопил круглую сумму.

Но я нисколько не чувствовал себя в Лондоне увереннее. Меня могли в любой момент изобличить как ирландца и принудить бежать из страны. Джекоб Биннс вдруг исчез — так же таинственно, как и появился. Меня это больше не удивляло. Я подозревал, что он масон. Правду сказать, о масонах я не знал ничего, кроме того, что они составляют тайное общество.

Мое воображение всегда занимали всяческие чудеса, странные происшествия и необыкновенные явления, и я жадно собирал сведения о них. Такие сверхъестественные происшествия имели место в октябре 1580 года и весной 1583 года. На небе проступали загадочные картины, а во время бури возникали зловещие знамения. Я много размышлял обо всем этом, иногда верил, иногда не верил, но всегда стремился объяснить то, что происходило.

Некоторые такие явления я описал в очерках и на каждом из них заработал по нескольку шиллингов. Один морской бродяга в таверне «Белый олень» рассказал мне свою историю, которую я тут же переработал и опубликовал под названием: «Истинное повествование об ужасных приключениях Ганса Годерика, потерпевшего кораблекрушение». От одного бродяги, побывавшего в испанском плену, я тоже почерпнул материал и, обработав его, написал один за другим два очерка под заголовком: «Рассказ о событиях, последовавших за жестоким убийством короля инков, и о спрятанных тогда сказочных сокровищах».

На другой день после опубликования последнего очерка я выходил из дома Эммы Делахей вместе с мистером Дигби, как вдруг мимо нас пробежала молодая девушка, — за ней гнались двое грубого вида мужчин. Они догнали ее в нескольких ярдах от нас и принялись избивать. Я тут же налетел на них и, схватив за плечи одного, отшвырнул его так, что он ударился о стену дома. Другой, оставив девушку, мгновенно обнажил шпагу и набросился на меня. Дело приняло нешуточный оборот — я едва успел отразить его удар и тут же проткнул ему руку, в которой он держал шпагу.

Он выронил шпагу, ругая меня самыми непристойными словами. В это время другой разбойник поднялся на ноги.

— Какой же ты дурак, что полез в драку! — вскричал он. — Теперь держись — наш хозяин покажет тебе, где раки зимуют.

— Так вы работаете на Лекенби? — поинтересовался я.

Они тут же притихли.

— Ну и что? — вместо ответа спросил один из них.

— Передайте ему, что лучше бы он нападал на мужчин, а не на женщин. А вам, если вы еще раз посмеете пристать к ней, я выпущу все кишки.

— Ха-ха! Тебе самому скоро перережут глотку. Теперь я знаю, кто ты такой, и передам кому следует, чтобы позаботились о тебе.

— Убирайтесь отсюда, живо! — велел я.

Они поплелись прочь. Один на ходу пытался перевязать раненую руку, из нее обильно текла кровь.

Мистер Дигби покачал головой.

— Молодой человек, — сказал он. — У тебя остался один выход — немедленно уезжай из Лондона. Эта девушка — проститутка, одна из тех, что платят дань Лекенби и ему подобным. Они не допустят вмешательства в свои дела.

— Если они захотят найти меня, они знают, где я живу, — спокойно возразил я. — Но у меня к вам вопрос, который я собирался задать Эмме Делахей: что слышно о «Доброй Катерине»?

— Она недавно вошла в порт и завтра поднимется по Темзе.

Вернувшись в таверну, я заказал мяса, сыра, хлеба и стакан вина и стал поджидать Тости Пэджета. Только он появился и подошел ко мне, как вслед за ним вошел другой человек. Высокий, стройный и сильный мужчина обвел цепким взглядом зал и направился ко мне.

— Вы Чантри? — спросил он угрожающим тоном.

— Да, я.

— Я прочитал ваши паршивые истории о кораблекрушениях и сокровищах. Все это сплошная ерунда и вранье, а вы сами — отъявленный лжец!

Мое первоначальное удивление сразу исчезло, его сменило полное спокойствие.

— А как ваше имя?

— Танкард, — ответил он, — капитан Чарльз Танкард.

— А, конечно, — сказал я. — Я давно поджидал вас. Почему вы так медлили — не потому ли, что боялись меня?

— Я? Боялся вас? — Он пришел в негодование. — Я Чарльз Танкард!

— Неужели? Я бы на вашем месте стыдился называть свое имя. Мне говорили, что вы наемный убийца и находитесь на службе у Рэйфа Лекенби... а может быть, и у других. Говорили также, что вы мастерски владеете шпагой. Не сомневаюсь, что вы явились убить меня и что вас послали ко мне ваши хозяева, чьи грязные поручения вы выполняете. Разве не так?

Он был взбешен, кровь ударила ему в голову. Этого я и добивался. Он пользовался славой опасного человека и, без сомнения, был таковым. Ярость, охватившая его, была ему не на пользу и могла толкнуть на безрассудство.

Он хотел что-то сказать, но я перебил его:

— Если вы собираетесь драться, так нечего откладывать. Ваше дыхание столь же смрадно, как отвратительны ваши манеры, и чем скорее мы с этим покончим, тем лучше! Здесь неподалеку двор, там вполне удобно скрестить шпаги. И поторопитесь, потому что ваши хозяева с нетерпением ждут отчета от своего пса, которого они послали на задание.

О, тут он совсем потерял голову от бешенства и ринулся к двери.

— Выходите же! — вскричал он. — С каким же наслаждением я проучу вас!

— Боюсь, недолго вам придется наслаждаться, — парировал я.

Тости в ужасе прошептал:

— Но это же Чарльз Танкард! На его счету дюжина убитых!

— Стало быть, тринадцатый поединок будет для него несчастливым, — спокойно сказал я.

Ведь ради такой минуты я и тренировался столько времени! И она наконец наступила! Но хорошо ли я подготовлен? Или мне суждено умереть от клинка, который уже многим принес смерть?

— Да, наступил решающий момент.

Освещение во дворе гостиницы было неважное. Ночная тьма окутала город, только на небе светились звезды да падал свет из ближайших окон. Но и этого было достаточно.

Почва под ногами для дуэли была неблагоприятна. Двор был вымощен грубо отесанными каменными плитами, на них немудрено споткнуться. Надо быть очень осторожным.

Чарльз Танкард прошел в глубину двора и повернулся ко мне лицом — сверкнула обнаженная шпага. Это был красивый, хотя и потрепанный жизнью мужчина, безусловно, отъявленный мерзавец. Но сейчас все это уже не имело никакого значения. Я бросил жребий.