С/с. Том 6

ВВЕДЕНИЕ

Сквозь открытое окно Чэд видел сверкающий золотом песок пляжа и широкую полосу прибоя, мягко накатывающего на пологий берег. Справа вдали виднелись горы и светлый изгиб дороги, по которой должен был прийти Ларри. В хижине было нестерпимо душно. Вентилятор лишь слегка освежал разгоряченное лицо Чэда.

Чэд снял пиджак и закатал рукава рубашки. Его сильные мускулистые руки с зажатой между пальцами сигаретой спокойно лежали на столе. Во всем теле чувствовались сила и мощь. Долгое пребывание на солнце сделало полное лицо Чэда с ленточкой усов, выступающим волевым подбородком и голубыми глазами коричневым.

Чэд дотянулся до бутылки с виски, стоявшей возле магнитофона, и на четверть наполнил стакан. Набрав виски в рот, он не спешил проглотить его, наслаждаясь вкусом. Наконец он сделал глоток и посмотрел на часы. До прихода Ларри оставалось два с половиной часа. Если он начнет сейчас диктовать, то запишет свой рассказ часа за два, и полчаса еще останется в запасе. Чэд отхлебнул еще немного виски, отодвинул стул, встал и пригладил свои густые черные волосы. После этого он заставил себя посмотреть на диван у противоположной стены.

Луч света падал прямо на мертвую женщину, которая лежала на спине. Ее голова и плечи свешивались через спинку дивана, и их не было видно. Чэд был доволен этим. Распухшее сине-черное лицо с застывшим взглядом и до жути огромный язык, свисающий из широко открытого рта, — все это было не тем зрелищем, которое могло доставить Чэду радость. Он отвел глаза от дивана и подошел к тому месту, где оставил взятый из багажника гаечный ключ. Потом он вернулся к столу и положил ключ так, чтобы до него можно было легко дотянуться. Усевшись снова, Чэд закурил. Некоторое время он в задумчивости смотрел на магнитофон, но мысль его снова и снова возвращалась к лежащей на диване женщине. Вспоминался ужас, который вспыхнул в ее глазах в тот момент, когда руки Чэда сдавили беззащитное горло.

— Ну хорошо, начнем, — сердито произнес он. — Выбрось ее из головы, она мертва. Ты должен теперь подумать о себе. Твоему положению не позавидуешь, поэтому возьми себя в руки и приступай к делу.

Чэд выпрямился и включил магнитофон. Кассеты пришли в движение. Подавшись к микрофону, он заговорил. Чэд говорил медленно, и также медленно перематывалась лента с одной кассеты на другую.

— Лично прокурору Джону Харрингтону. Господин прокурор! Это признание в убийстве, совершенном мною, Чэдом Винтерсом, Клифсайд, Литтл Иден, Калифорния, 30 сентября, 2 часа 45 минут пополудни…

Чэд остановился, взглянул на золотой песок и синюю воду у дальних скал, после чего подвинул стул ближе к столу и продолжил.

— Было бы довольно просто рассказать об убийстве и о том, как я его совершил и почему лейтенант Легит не арестовал меня сразу же, как только узнал, что это убийство… Но за всем этим скрывается нечто большее. Я хочу, чтобы вы имели ясное представление о том, с чего это все началось, почему началось и почему закончилось убийством. Немного терпения, мистер прокурор… Побудьте со мной до тех пор, пока не услышите о фактах, которые вас заинтересуют. Что касается меня, я обещаю — вам не придется скучать. Итак, слушайте!..

Глава 1

В мае прошлого года я сидел на своем рабочем месте в главной конторе Пасифик Бэнкинг Корпорейшен. Я был простым банковским клерком и считал, что эта работа не соответствует моим способностям. Сидеть целый день на одном месте и смотреть на чужие деньги… Это было настоящим мучением.

В майское утро, о котором я рассказываю, на столе передо мной лежало пять писем, пришедших с утренней почтой. Четыре были от моих кредиторов, которым я задолжал, и теперь они собирались нажаловаться моему начальству, а пятое — от девицы, сообщавшей, что она беременна. Она хотела знать, что я думаю по этому поводу.

Я не волновался по поводу девицы, с ней мне всегда удавалось ладить, а вот кредиторы — другое дело. Я так часто объяснялся с ними, что был уверен: никакие новые заверения больше не помогут. Мне необходимо было достать денег, иначе меня выбросили бы из банка. Не оставалось ничего другого, как идти к ростовщикам. Однажды я уже попадал в их лапы, но выхода не было. Я уже собирался взять телефонную книгу, чтобы найти телефон Лоунстейна, но в эту минуту на моем рабочем столе зазвонил телефон.

— Винтерс, — представился я, снимая трубку.

Я занимал в банке маленькую должность, но старался держаться солидно.

— Мистер Винтерс, зайдите, пожалуйста, к мистеру Стенвуду.

Это приглашение не сулило ничего хорошего. Стенвуд никогда не вызывал служащих, чтобы сказать им что-нибудь приятное. Но мне ничего не оставалось, как подчиниться. Сердце мое заколотилось, лицо покрылось потом. Неужели один из моих кредиторов явился к Стенвуду? Или эта проститутка Гюда? А вдруг я что-то напутал в своих бумагах? Пока я шел вдоль ряда столов, сослуживцы глазели на меня. Большинство из них были многодетными матерями, за исключением, конечно, Тома Лидбида.

Я знал, что сослуживцы не любят меня. Им не нравился фасон моего костюма, мои отношения с молоденькими машинистками, им казалось, что я работаю меньше всех, а получаю наравне. Недовольство выпирало из этих людей, как иглы у дикобраза. Я не помнил, чтобы кто-то из них улыбнулся мне, но это меня мало волновало. У меня были друзья, которых я сам выбирал и которые не были ограниченными и скупыми, вроде этих старых дур.

Я постучал, нажал на дверную ручку и вошел. Старик Стенвуд был давним приятелем моего отца. Это он настоял, чтобы я выбрал карьеру банковского клерка. Со мной он даже не посоветовался. Отец ухватился за его предложение, и мне пришлось отправляться в банк. Я не был у Стенвуда с тех пор, как вернулся в банк после пятилетнего пребывания в Англии. Тогда, сразу после моего приезда, он был довольно общителен и разговорчив. Он принял меня как героя и выразил надежду, что я многого добьюсь. Теперь же, похоже, он не собирался заключать меня в объятия.

— Входи, Чэд, — Стенвуд отодвинул в сторону какие-то бумаги. — Входи и садись.

Я робко присел на край стула. Стенвуд пододвинул к себе золотой портсигар, закурил, и в наступившей тишине раздался его скрипучий голос:

— Сколько тебе лет, Чэд?

— Тридцать два, сэр.

— Ты работаешь у нас уже четыре года. Сразу после войны.

— Да, сэр.

— Лидбид работает у нас пять лет, а уже занимает должность заместителя заведующего отделом. Ты же все еще простой служащий.

— По-моему, ему просто везет, сэр.

Стенвуд покачал головой.

— Нет, причина в том, что он старается сделать свою работу как можно лучше, в то время как ты не отличаешься старанием.

— Что вы, сэр, это не так, — начал я, но тут же осекся, поймав его взгляд.

Стенвуд мог быть очень жестким и сейчас казался именно таким.

— Не надо оправдываться, Чэд. Я просматриваю твои ежемесячные доклады и постоянно наблюдаю за твоей работой, особенно последние недели. Ты плохо работаешь и совсем не интересуешься делами отдела.

У меня пересохло во рту. Работа не доставляла мне удовольствия, но я все же тешил себя мыслью, что смогу найти что-нибудь получше.

— Если бы кто-нибудь из моих подчиненных, — продолжал старик, — вел себя подобным образом, я давно избавился бы от него. Что случилось? Ты больше не хочешь работать у нас, Чэд?

Я не ожидал столь участливого тона, но все же довольно быстро ответил:

— Что вы, сэр. Пожалуй, я действительно немного обленился в последнее время. Но если вы простите меня на этот раз, обещаю исправиться.

Стенвуд поднялся и стал расхаживать по кабинету.

— Мы с твоим отцом были добрыми друзьями, и только поэтому я даю тебе еще одну возможность. Чтобы хоть как-то подбодрить тебя, с этого дня я повышаю тебе зарплату на сто пятьдесят долларов. Но не ошибайся больше…

Я похолодел. Он собирался мне предложить ту работу, которая была острым ножом и кошмаром Лидбида, работу, которая сделала его лысым в течение шести месяцев…

Стенвуд вдруг улыбнулся.

— Вижу, ты понял, Чэд. С этого дня ты личный поверенный в делах Шелли.

Вы наверняка слышали о Джо Шелли. И как он сделал свои миллионы, выпуская тракторы, и как удвоил состояние, переводя свои заводы на производство танков. Но вы, возможно, знаете и то, что, когда он умер в 1946 году, все его семьдесят миллионов перешли к Вестал, единственной дочери покойного. Управление капиталом было передано Пасифик с оговоркой в завещании, что, если Вестал будет недовольна ведением дел, она может передать деньги другому банку. Конечно же, любой банк с радостью примет такого клиента. Надо сказать, что Вестал Шелли была сукой высшей категории. Годы она прожила под железной пятой старого Джо Шелли. Думаю, не стоит напоминать, что это был за человек. До самой своей смерти он тиранил дочь: не давал ей денег, всячески унижал, не позволял встречаться с молодыми людьми. У девушки не было даже подруг. Двадцать лет она жила словно монахиня. Если бы у нее была добрая душа, ее стоило бы пожалеть, но ничего подобного об этой душе сказать было нельзя. Вестал была настоящей дочерью своего отца: злая, завистливая и скупая. Когда старик откинул копыта и бросил в ее лапы семьдесят миллионов, она вырвалась из своего заключения, как разъяренный бык, жаждущий крови. В течение шести лет не менее пятнадцати лучших служащих Пасифик брались за ведение ее дел, и если они сами не бросали работу, Вестал выгоняла их как не справившихся с обязанностями. Лидбид пробыл на этой должности дольше других: он был рабом Вестал восемь месяцев. Все в банке знали о делах Шелли, и по этому поводу ходило много шуток, но тот, кому приходилось сталкиваться с проклятыми миллионами лично, шутить совсем не хотел, да и не мог.

Я вернулся на свое место, мимоходом сообщив Лидбиду о новом назначении. Он поднялся и, вы не поверите, весь задрожал.

— Ты это серьезно?

— Вполне. Передавай дела.

— Тогда лучше пойдем в комнату Шелли, и я все объясню тебе на месте.

Комната Шелли была забита полками от пола до потолка. На полках грудами лежали папки для бумаг.

Каждый документ, каждая квитанция, расписка, словом, все, что касалось состояния Шелли, находилось в этой комнате. Пятнадцать глупцов мучились в этом аду, обслуживая нехитрую систему в разное время, для того чтобы по первому требованию Шелли дать ей полный отчет о ее деньгах. Лидбид начал с полки «А», и по его виду я понял, что он собирается объяснить мне все, заканчивая полкой «Я».

— Минутку, — остановил его я, усаживаясь за стол. — Не хочется забивать голову всем этим ненужным хламом. Давай бросим это!

Лидбид уставился на меня с таким видом, будто я признался, что собираюсь убить собственную мать.

— Ты должен знать все это. — Его голос задрожал. — Эти дела — основа всего, что касается имущества Шелли. Ты просто не понимаешь, что говоришь.

Я был слегка удивлен: Лидбид разговаривал, стоя ко мне спиной.

— Ты должен знать, с чего начинать, — голос его по-прежнему дрожал. — Неужели ты не понимаешь, насколько это ответственное дело? Мисс Шелли требует большой оперативности. Ее состояние — одно из крупнейших в стране. Наша компания не должна его упустить.

Я закурил.

— Между нами: меня совершенно не волнует, если компания его потеряет. Если ты и Стенвуд думаете, что я из-за этой гадины не буду спать ночами, то глубоко ошибаетесь.

Лидбид молчал. Он стоял очень прямо, спиной ко мне, голова его была опущена, а пальцы правой руки барабанили по полке. Я заметил, что ему не по себе.

— Что случилось, Том? Ты плохо себя чувствуешь?

И тут он сделал такое, о чем я не забуду всю жизнь.

Он закрыл лицо руками и истерически зарыдал, словно женщина.

— Что с тобой, Том? Сядь и успокойся.

Я подхватил его под мышки, потому что мне показалось, что он готов упасть, и заставил сесть на стул.

Он сидел, не отрывая рук от лица, и всхлипывал. В этом было что-то необычайно трогательное, и мне стало жаль этого человека. Нет, это не простая истерика, похоже, этот парень дошел до предела. Так, по крайней мере, мне показалось.

— Надо проще смотреть на жизнь, — сказал я и погладил Лидбида по плечу. — Успокойся, это сейчас самое главное.

Лидбид вынул носовой платок и вытер лицо. Мне было больно смотреть, как он старается взять себя в руки.

— Прошу прощения, Чэд… Не знаю, что со мной. Прости, нервы не выдержали. — Он снова вытер лицо. — Мне так стыдно за эту сцену, я не хотел…

— Забудь об этом, — сказал я, усаживаясь за стол. — Ты слишком много работал, в этом все дело.

— Ты не знаешь, что она такое! — вырвалось у него. — Я так старался ей угодить. Я был ее рабом, потому что не хотел терять место. Стенвуд обещал повысить мне жалованье к концу года. Мой старший идет в школу, будут дополнительные траты, так что повышение мне было бы очень кстати. Но мисс Шелли узнала о моих планах, она узнала обо всем и стала под меня подкапываться. Ты даже не представляешь, как я жил последний месяц. Ну а теперь все кончено. И Стенвуд не сказал мне ни слова.

— Но почему она не хотела, чтобы тебе добавили денег? — удивился я.

— Погоди, — вздохнул Лидбид. — Сейчас ты веришь в свои силы. Погоди! Она не переносит тех, кто счастлив и преуспевает. Ты думаешь, что сможешь поладить с ней, но это заблуждение. Она не даст тебе покоя. Даже ночью она может вызвать тебя, чтобы спросить о каком-нибудь пустяке. Трижды она поднимала меня с постели между двумя и тремя часами только на этой неделе, дважды посылала за мной в течение дня. Я бросал все дела, мчался к ней, ждал целый день, а потом секретарша сообщала, что мисс Шелли не может меня принять. Я столько раз засиживался до поздней ночи, чтобы успеть что-то сделать для нее. У меня не было ни минуты покоя. Через месяц-другой ты тоже взвоешь.

— Да? Думаю, ты ошибаешься. И вот что я тебе скажу: я умею обращаться с женщинами, эта сука еще будет лизать мне руки. Вот увидишь!

Глава 2

На своем календаре я увидел запись, что Вестал Шелли хочет видеть меня сегодня в одиннадцать часов. За истекшую неделю я мало что сделал и не был готов к деловому разговору. Конечно, я кое-как разобрался с полками, но еще не вник в детали. Лидбид ознакомил меня только с наиболее важными делами.

Несколько недель назад Вестал предъявила требования, с которыми Лидбид не мог согласиться, поэтому она и настояла, чтобы Стенвуд освободил его от обязанностей. Вестал пожелала, чтобы норковая шуба, которую она недавно купила за двадцать тысяч долларов, была принята налоговыми властями в качестве возмещения задолженности. Лидбид совершенно справедливо заметил, что это — чистейшее безумие. Налоговые власти могли бы посчитать Лидбида сумасшедшим, приди он к ним с таким предложением. К тому же мисс Шелли требовала повышения квартирной платы в ее доходных домах, которые протянулись на две мили в Восточном квартале города. Лидбид напомнил ей, что в этом году плату уже поднимали, и сейчас не стоит этого делать. Его полностью поддержала фирма «Харрисон и Форд», которая занималась сбором платы за квартиру. Фирма считала, что плата и так велика, а многие дома находятся в аварийном состоянии. Сборщики не могли выжимать деньги из жильцов за комнаты почти без всяких удобств. Еще одно требование мисс Шелли заключалось в том, чтобы банк продал многоквартирный дом, расположенный на Западной улице. Этот дом ее отец купил еще в 1914 году. Конечно, дом приносил мало дохода, однако сейчас в нем проживало пять семей, переселившихся туда как раз в то время, когда старик Шелли сделал свою покупку. Банк полагал, что с этими семьями следует считаться. Но Вестал получила заманчивое предложение от Бургаза, который собирался превратить этот дом в шикарное публичное заведение.

Я понимал, что, кроме всего прочего, Шелли могла коснуться и этих трех вопросов, и если я хочу работать в банке, мне придется выкручиваться.

Утром 15 мая я взял банковскую машину и отправился домой, чтобы переодеться. Когда Лидбид посещал Клифсайд, где располагалась резиденция Шелли, он облачался в традиционный черный костюм. Я же решил сменить декорации и надел желтую спортивную куртку, белую рубашку с галстуком в белую и желтую клетку, брюки клеш и мокасины из мягкой кожи. Теперь я был больше похож на удачливого актера, чем на неудачника-клерка, но именно так мне и хотелось выглядеть.

Дорога к резиденции Шелли проходила вдоль скалы. Она петляла на протяжении трех миль, поднимаясь все выше и выше, пока неожиданно не упиралась в железные ворота пятнадцати футов высотой. Я затормозил и окинул взглядом жилище Шелли.

Конечно, я ожидал увидеть нечто грандиозное, но все же не такой дворец, что возвышался на горной террасе, сверкая белыми колоннами. Ко входу вели белые мраморные ступени.

Пока я искал звонок, одна из дверей открылась и передо мной возник лакей Вестал, которого, как я потом узнал, звали Харри.

— Мистер Винтерс, — представился я. — Мне нужно увидеть мисс Шелли.

Лакей открыл дверь пошире, и я вошел в огромный зал.

— Присядьте, сэр, — предложил он и ушел, высоко подняв голову.

Я принялся расхаживать по этому циклопическому помещению, рассматривая оружие, сверкающее на стене из дуба. Боевые топорики, копья, палаши… На этой же стене висело несколько портретов всадников, возможно, работы Франца Желса.

Атмосфера дома постепенно начинала тяготить меня. Я подумал, что, может быть, напрасно надел спортивный костюм. Предстоящая встреча начала меня беспокоить. Я представил себе Тома Лидбида в строгом черном костюме, сжимающего портфель в потных руках и ожидающего сражения, в котором он заранее обречен на поражение.

Наконец вернулся Харри.

— Прошу вас, следуйте за мной, сэр.

Я пошел за ним по широкому коридору, где мог бы проехать даже грузовик. Наконец Харри остановился перед массивными дубовыми дверями, вежливо постучал и вошел первым.

— Мистер Винтерс из Пасифик Бэнкинг Корпорейшен!

Он произнес это так, словно объявлял номер в эстрадной программе.

Я вошел, поправляя галстук. Небольшая светлая комната, в которой я оказался, была полна цветов. Через распахнутые окна открывался прекрасный вид на сад и далекий океан. Около одного из окон стоял большой стол, за которым сидела девушка с черными, гладко зачесанными волосами. Ее голубые глаза смотрели поверх очков и сквозь меня так, словно я был стеклянным.

Зная сейчас о ней все, я могу лишь удивляться, как во время первой встречи заметил лишь черные волосы и очки. Я не обратил внимания на то, что впоследствии сыграло со мной злую шутку. Меня никогда не интересовали девушки в очках, и я не потрудился внимательней посмотреть на Вестал, тем более что весь ее вид говорил: самое ей место в пансионе для благородных девиц. А мне такие не нравятся.

— Мистер Винтерс? — спросила она и выразительно посмотрела на мой костюм.

— Да.

— Мисс Доллан, секретарь мисс Шелли. Мисс Шелли примет вас через некоторое время.

Я вспомнил, что Лидбид просиживал здесь часами, а потом уходил ни с чем. Неужели и меня ожидает то же? Не может быть!

— Когда мисс Шелли освободится, найдете меня в саду, — ответил я и вышел на террасу.

Мисс Доллан сказала что-то мне в спину, но я не расслышал, уселся на перила террасы и закурил. Я твердо решил увидеть эту женщину сегодня же. У нее есть пятнадцать минут, потом я начну действовать.

Я наблюдал за китайцами-садовниками, которые подравнивали кустики, посыпали дорожки песком и возились с цветами. За пятнадцать минут, отведенные мной на ожидание, я успел выкурить три сигареты, после чего вернулся к мисс Доллан.

— Мисс Шелли еще не готова принять меня? — я положил руки на стол и склонился над девушкой.

— Думаю, нет. Она освободится через некоторое время, мистер Винтерс.

— Вы не могли бы, мисс, дать мне почтовый конверт и бумаги?

Моя просьба вызвала удивление. После минутного колебания мне все-таки вручили желаемое.

— Спасибо. Вы позволите?

Я придвинул к себе пишущую машинку и сел. Девушка хотела что-то сказать, но передумала. Она продолжала деловито писать в толстой книге, но я заметил промелькнувший в ее глазах интерес. Секретарша мисс Шелли была заинтригована.

Вот что я напечатал:

Я подписал записку, вложил ее в конверт и нажал кнопку на столе мисс Доллан. Через несколько секунд передо мной вырос посыльный.

— Немедленно отнеси это мисс Шелли, — приказал я.

— Хорошо, сэр.

Повисла гнетущая тишина. Я закурил, подошел к окну и стал смотреть в сад. Внешне я держался спокойно, а вот внутри у меня все тряслось от напряжения. Медленно тянулось время. Я посмотрел на часы. Неужели моя уловка не удалась?

Наконец я услышал звук раскрываемой двери, и за моей спиной раздалось деликатное покашливание. Я обернулся и увидел посыльного.

— Мисс Шелли просит вас в кабинет, сэр. Идите, пожалуйста, за мной.

В дверях я обернулся, чтобы посмотреть на мисс Доллан. Она сидела прямая и неподвижная, в ее глазах застыло удивление. Я небрежно кивнул ей и поспешил за посыльным, стараясь представить себе, как выглядит мисс Шелли.

Вестал Шелли лежала на тахте. Она была такой миниатюрной, что я не сразу заметил ее. Копна рыжих волос охватывала ее голову огненным нимбом. Она была болезненно худа. Ее небольшой костлявый нос был похож на клюв ястреба. Яркая помада на губах подчеркивала, что рот ее очень велик. Огромные, глубоко посаженные глаза, горели мрачным огнем.

Мы посмотрели друг на друга.

— Вы Чэд Винтерс? — у нее был низкий голос, резко контрастирующий с ростом и комплекцией.

— Да, мисс Шелли, я принял дела от Лидбида. Не сомневаюсь, что мистер Стенвуд…

Я замолчал, так как заметил, что она намеревается перебить меня.

— Это вы написали? — в ее руке была моя записка.

— Да.

В глазах мисс Шелли промелькнуло удивление и, пожалуй, интерес.

— Продолжайте.

— До настоящего времени, мисс Шелли, вас не удовлетворяло ведение ваших дел нашим банком. Насколько мне известно, банк давал вам советы, которые вы не хотели принять. Словом, банк и вы находились как бы на разных берегах реки. Я осмеливаюсь перейти реку и встать на ваш берег.

Она продолжала рассматривать меня и после некоторой паузы произнесла:

— Вы меня заинтересовали, мистер Винтерс. И что же вы хотите сообщить относительно моей норковой шубки?

— Вы хотели, чтобы ее стоимость была включена в возмещение налогов. С точки зрения банка и налоговых властей, это предложение безумно.

Ее лицо ничего не выражало.

— Не обращайте внимания на банк.

— Да, но его нельзя не принимать во внимание. Банковские счета принимаются налоговыми властями безоговорочно. Конечно, банк должен выдавать расписки, подтверждающие эти счета, но, насколько мне известно, они представляются довольно редко.

— Продолжайте, мистер Винтерс.

— Единственное, что можно сделать для исполнения вашего желания… — я сделал паузу, а потом закончил: — это совершить мошенничество.

Наступила тишина. Сейчас очень многое зависело от мисс Шелли. Лицо ее оставалось бесстрастным, а огромные глаза словно старались прожечь насквозь. На какое-то мгновение моя решимость испарилась, и я подумал, что лезу в петлю, причем совершенно добровольно. Неужели она сейчас вызовет Стенвуда?

— Но ведь это может быть раскрыто?

Я с облегчением вздохнул. Она сказала то, чего я ожидал. Остальное — ерунда! Если бы она возмутилась, я бы пропал, но в ее голосе не было колебания. Единственное, что ее интересовало: раскроют мошенничество или нет.

— Если учесть, как я собираюсь обставить это дело, риск можно свести к минимуму.

— Что вы собираетесь делать?

— В 1936 году ваш отец отремонтировал несколько ферм. Этот ремонт был законным расходом, и налоговые власти не потребовали расписок, а поверили на слово, что ремонт действительно был сделан. У меня есть расписки, на которых я могу изменить даты. Это расписки о ремонте трех ферм на сумму в тридцать тысяч долларов. Эти расписки налоговые власти никогда не видели. Думаю, что сумма покроет стоимость вашей шубки, мисс Шелли?

— Предположим, чиновники захотят проверить качество ремонта…

— Очень маленькая вероятность, но если они действительно этого захотят, мы пропали. Правда, у них много дел, и они считаются с Пасифик и верят нам на слово. За это я могу поручиться.

Мисс Шелли улыбнулась и кивнула, обнажив мелкие белые зубы.

— Думаю, за это стоит выпить шампанского. Вы производите впечатление умного молодого человека.

Она дотянулась до звонка у изголовья.

— Надеюсь, мы проработаем с вами достаточно долго.

Это было великолепно. Передо мной открылись двери мира, в который я так стремился попасть. Теперь нужно двигаться вперед!

Харри принес бутылку шампанского в серебряном ведерке со льдом. Он поставил бутылку на стол и открыл ее легким движением пальцев. Только ежедневные тренировки могли выработать такую ловкость. Он разлил шампанское в бокалы, один подал Вестал, другой — мне и удалился.

— За долгое и плодотворное сотрудничество! — Вестал подняла свой бокал.

Мы выпили. Это было самое отвратительное шампанское, которое мне приходилось когда-либо пить. Я едва сдержал гримасу, но подняв глаза, заметил, что Вестал наблюдает за мной.

— Кажется, Харри выжил из ума, — заметала она, поставив бокал. — Эту дрянь я даю прислуге по праздникам.

Я почувствовал глухую ярость.

— Может быть, он считает, что для меня этот напиток достаточно хорош? — в моем голосе звучало едва сдерживаемое раздражение.

— Может быть, мистер Винтерс, — улыбнулась она. — С этими старыми слугами иногда приходится нелегко. Не обращайте внимания. Он оценит вас, как только узнает поближе. Теперь, когда мы покончили с норковой шубкой, что вы скажете о повышении квартплаты?

Я прекрасно понимал, что эта змея снисходительна лишь потому, что я согласился делать то, от чего отказывался Лидбид. И конечно же, она будет снисходительна лишь до тех пор, пока я буду ей нужен. Она хочет повысить плату за квартиры, стремится продать дом на Западной улице.

— Повышение квартплаты? — удивленно спросил я. — Но это же легко устроить.

— Каким образом?

— Сменить фирму, занимающуюся сбором денег. Я могу порекомендовать вам одну замечательную фирму, мисс.

— Что я должна сделать?

— Написать «Харрисон и Форд», что с первого числа следующего месяца отказываетесь от их услуг.

— Но они собирали квартирную плату для нашей семьи в течение многих лет.

— Когда слуга не нужен, от него следует отказаться.

Вестал посмотрела на меня, и я заметил в ее глазах злобный огонек.

— Это правило распространяется и на вас?

— Осторожно! — парировал я. — Вы напрасно считаете меня своим слугой. Ваш лакей думает, что может подать мне любое вино, но эта шутка ему даром не пройдет. Я могу быть вам полезен, мисс Шелли, но не думайте, что я ваш слуга.

— Не сердитесь, — сказала она, — и не обращайте внимания на Харри, ведь он годится вам в отцы. Я уверена, что мы с вами поладим.

Я промолчал. Нужно было дать ей понять, что со мной следует считаться. А если ей это не по нраву, пусть вернет Лидбид а.

После небольшой паузы я сказал:

— Я составлю письмо «Харрисон и Форд», а вы должны будете его подписать.

Мисс Шелли откинулась назад, сморщив свой крючковатый нос. Не знаю, пыталась ли она выглядеть очаровательной, но мне она казалась маленькой сморщенной куклой.

— Да! — воскликнула она. — Чудесное выдалось утро! Не помню, чтобы я таким образом улаживала дела с банковскими служащими.

— Вы хотите продать дом на Западной улице Бургазу?

Мисс Шелли посмотрела на меня тяжелым взглядом.

— Я вижу, вы стремитесь сегодня же покончить со всеми делами. У вас и по дому есть предложение?

— Никаких трудностей. Все зависит от вас. Бургаз хочет сделать из него публичный дом. А хотите ли вы, чтобы одно из приобретений вашего отца стало борделем?

Я заметил, что этот прямой вопрос ей не понравился.

— Все дело в жильцах. Мистер Лидбид говорил, что нехорошо их выселять. Он был очень обеспокоен их судьбой.

— С этой стороны затруднений не будет. Я все улажу.

Она подняла брови.

— Каким же образом на этот раз?

— Не беспокойтесь, я все устрою.

— Хорошо, тогда я все-таки хотела бы продать дом.

— Я увижу Бур газа сегодня же.

— Отлично. Я и не предполагала, мистер Винтерс, что вы такой ловкач.

— Предстоит много перемен. Очевидно, они могут повредить мне. Банк часто забывает, что клиент всегда прав.

Вестал посмотрела на часы.

— Неужели уже так много времени? У меня через час свидание, а я даже не одета.

Она получила от меня все, что хотела, а теперь ей было нужно поскорей избавиться от надоевшего собеседника.

Я встал.

— Мне было очень приятно познакомиться с вами, мистер Винтерс, — сказала она, протягивая мне холодную руку-клешню. — Если не ошибаюсь, вы довольно умны. Я рада перемене и скажу об этом Стенвуду.

Я усмехнулся.

— Теперь, мисс Шелли, я попрошу вас о двух небольших одолжениях.

— Что? — в голосе ее послышался металл. — Что я могу для вас сделать, мистер Винтерс?

— Все ваши поручения я должен выполнить очень быстро, а у меня нет машины. Вы не могли бы одолжить мне на несколько дней свою?

— Но банк обязан обеспечивать вас транспортом.

— Банк не должен знать о наших последних планах, пока они не реализованы. Но если у вас нет лишней машины…

— Лишней машины? У меня их шесть.

— Тогда, может быть, вы мне одолжите одну?

Вестал прикусила губу. Ей была ненавистна сама мысль, отдать кому бы то ни было одну из своих машин. Она вообще не хотела ни с чем расставаться.

— Хорошо. На несколько дней вы машину получите. Идите в гараж. Джо вас обслужит.

— Будьте добры, позвоните Джо. Я не хочу получать отбросы, как это было с вином.

Вестал нахмурилась, потом расхохоталась.

— У вас крепкие нервы, и вы мне нравитесь: знаете, что вам нужно, и очень решительны.

— Думаю, что да. Но это не важно. Надеюсь, у меня будет еще много подобной работы, и я смогу быть вам полезным в будущем. Сейчас же все, кому не лень, могут заглянуть в мои бумаги. В ваших же интересах, чтобы у меня был отдельный кабинет. Это моя вторая просьба.

Вестал внимательно посмотрела на меня, потом вдруг не выдержала и хихикнула.

— Интересно, знает этот дурень Стенвуд, что за работника он держит? Ручаюсь, что нет. Вы далеко пойдете, мистер Винтерс. Скажете Стенвуду, что я настаиваю на выделении вам отдельного кабинета.

Итак, я получил машину и кабинет. Теперь вы поняли, что за двери передо мной открылись? И это было только начало.

Глава 3

Мистер Бургаз сидел за письменным столом, в его зубах тлела сигара, широкополая шляпа покоилась на затылке. Он был невысок, худ, с крючковатым носом, но при этом почему-то напоминал жабу.

Рыжая, полногрудая секретарша оторвалась от пишущей машинки и заполнила пространство между мной и своим хозяином.

— Что вам угодно? — спросила она таким голосом, словно с лестницы сбросили дюжину пустых консервных банок.

— Мне нужен он, — я ткнул пальцем в сторону Бургаза. — Смени пластинку, дорогая. Может быть, ты и прелестна, но не здесь и не сейчас.

Я обошел секретаршу и представился.

— Преемник мистера Лидбида, поверенный мисс Шелли.

Бургаз удивленно посмотрел на мой спортивный костюм, а потом на ботинки.

— Простите, мистер Винтерс, но вы совсем не похожи на служащего банка.

— Не имеет значения. Вы не раздумали покупать дом на Западной улице?

— Но этот парень, Лидбид, сказал, что он не продается.

— Но вы не отказались бы его купить?

— Нет, конечно.

— Могу это устроить. Предложите-ка своей рыжей немного прогуляться.

Он, недоумевая посмотрел на меня, потом бросил сердитый взгляд на секретаршу, которая стучала что-то на машинке одним пальцем, высунув от напряжения кончик языка.

— Выйдите, пожалуйста…

Девица встала и, покачивая бедрами, вышла из кабинета. Когда дверь за ней закрылась, Бургаз спросил:

— И как же вы это устроите?

— Вы купите дом при условии, что возьмете его вместе с жильцами.

— Зачем они мне нужны?

— Они живут там по тридцать пять лет, а некоторые даже больше. Это все старики. Но думаю, вы не слишком сентиментальны и сможете избавиться от них, как только дом станет вашим.

Он подумал немного и усмехнулся.

— Отлично, согласен. Я подпишу бумагу, как только мисс Шелли будет готова к сделке.

— Хорошо, — я закурил и посмотрел на Бургаза изучающим взглядом. — Но тут есть одна деталь…

Он напрягся, а я словно ни в чем не бывало продолжал:

— Вы получите дом, как только я обнаружу в кармане пятьсот долларов.

Бургаз уставился на меня.

— А вы ловкач!

— Подумайте сами, банк против вас. Мисс Шелли относится к вам настороженно. Без моей помощи вы дом не получите. И все хлопоты стоят только пятьсот долларов. Но если дом вам не нужен, так прямо и скажите.

— Хорошо, — он передернул узкими плечами. — Я сам склонен к вымогательству.

Бургаз вынул толстый бумажник, я понял, что продешевил, но было уже поздно.

— Когда мое заведение начнет работать, приходите попробовать девочек, мистер Винтерс. В вашем костюме вы похожи на завсегдатая таких мест.

— В данном случае внешность не обманчива, — я взял деньги. — Завтра приду за вашей подписью, и вы получите дом.

Когда я вышел в коридор, рыжая многозначительно посмотрела на меня и прошла в кабинет, вызывающе вертя задом, но я даже не замедлил шага. В кармане у меня шелестели доллары, а что может быть приятней этой музыки?

Вот это был денек!

В Литтл-Иден было пять или шесть бюро, которые занимались сбором квартплаты. «Харрисон и Форд» была самой крупной и уважаемой фирмой, «Стейндек и Хоуз» не могла похвастаться тем же и, по моему расчету, должна была ухватиться за предложение управлять домами Вестал. Там работали люди, способные выколачивать любую квартплату.

Проезжая по бульвару Фроллар, я размышлял, удастся ли обмануть Хоуза. Раньше мне не приходилось с ним встречаться, но я слышал о нем как о человеке, занимающемся темными делишками. Многое зависело от того, какое направление примет наш разговор и удастся ли мне заинтересовать Хоуза своим предложением. Встретиться с ним было совсем не трудно. Я представился секретарше как служащий банка Пасифик, и она сразу же провела меня в кабинет шефа.

Хоуз оказался крупным человеком с круглым лицом, свисающими усами и бегающими голубыми глазками. На вид ему было около пятидесяти. Пока я пересекал кабинет, он внимательно меня разглядывал, затем встал и протянул руку.

— Рад вас видеть, мистер Винтерс. Садитесь.

— Вы занятой человек, — начал я. — Мне тоже не похвастаться избытком свободного времени. Поэтому приступим сразу к делу. Думаю, вы знаете, что наш банк ведет дела мисс Шелли?

Хоуз кивнул.

— Я личный поверенный мисс Шелли, приступил к своим обязанностям недавно и теперь вношу кое-какие изменения. Не хотели бы вы заняться сбором квартплаты с домов мисс Шелли?

Он почесал нос толстыми пальцами, и я подумал, что физиономия у Хоуза такая же невыразительная, как зад у троллейбуса.

— А что, разве «Харрисон и Форд» отказываются?

— Ни в коем случае. Мисс Шелли хочет отказаться от них, — я вынул из кармана документы по сбору квартирной платы за прошлый месяц и перебросил их Хоузу. — Мисс Шелли хочет увеличить эти цифры на пятнадцать процентов.

Он долго и внимательно изучал квитанции, потом поднял на меня беспокойные глаза.

— Это нетрудно. Мои люди привыкли выжимать любую плату.

— Так вы беретесь за работу?

— Конечно.

— Мне хотелось бы слышать больший энтузиазм в вашем голосе. Надеюсь, вы понимаете, что эти дома — только капля в море, — сказал я. — Недвижимое имущество мисс Шелли разбросано по всей стране. Я должен убедиться, что вы в состоянии справиться с этим делом.

— Будьте уверены, мистер Винтерс, наша фирма справится с любым заданием, — заверил он меня все так же равнодушно.

Я догадался, что Хоуз специально поддерживает такой тон.

— Повторяю, я должен убедиться в ваших возможностях и только после этого повлиять на решение мисс Шелли. Но я не говорил, что обязательно буду это делать.

Хоуз снова провел пальцем по своему толстому носу.

— Если вы хотите убедиться, что мы способны управлять делами мисс Шелли, вам следует лишь понаблюдать какое-то время за нашей работой, — мягко сказал он.

Такой оборот мне не понравился, и я решил играть в открытую.

— Давайте-ка остановим наших горячих рысаков, — нахмурился я. — За мое предложение ухватится любая фирма, но я пришел именно к вам. Так какая же польза во всем этом для меня?

Круглое лицо Хоуза было непроницаемым. Он смотрел на меня совершенно равнодушно.

— Какая выгода в этом для вас? Я что-то не понимаю. Вы представились как служащий банка, если мне не изменяет память.

— Она вам не изменяет. Но вы еще не знаете, что банк не хочет расставаться с «Харрисон и Форд». Посмотрим фактам в лицо, мистер Хоуз. Ваша фирма не слишком высоко котируется в деловых кругах. Банк не доверит вам вести такое крупное дело, и вы это прекрасно знаете. Я же могу повернуть все иначе, потому что имею на мисс Шелли некоторое влияние. Но, посудите сами, зачем мне это нужно?

Хоуз продолжал тупо меня разглядывать.

— Теперь я вас понял, мистер Винтерс.

— Тысяча долларов, мистер Хоуз. За это я даю вам письмо, поручающее вести дела мисс Шелли.

Он посмотрел на свои толстые руки, потом снова поднял взгляд на меня.

— Я бы предпочел, чтобы письмо было подписано самой мисс Шелли. Привезите мне такой документ — и деньги ваши.

Я не сомневался, что мне будет нетрудно убедить Вестал подписать такое письмо.

— Хорошо, увидимся завтра днем.

— Рад был познакомиться.

— Готовьте деньги, мистер Хоуз.

— Непременно. До свидания, мистер Винтерс.

На улице я платком вытер вспотевшее лицо. Одурачить Бургаза было довольно легко, удастся ли мне вытянуть денежки из Хоуза? Ему, конечно, выгодно согласиться на сделку, но что если он сообщит в банк? Тогда — все. Но нет, он не должен был пойти на это, ведь тогда он не сможет получить дела мисс Шелли.

Я закурил и, продолжая размышлять, направился к «кадиллаку». Конечно, я рисковал, но если дело выгорит, в моем кармане будет уже полторы тысячи долларов. За такие денежки стоит рисковать.

Вернувшись в банк, я нашел на своем столе записку, извещавшую, что я должен зайти в кабинет мистера Стенвуда, как только вернусь. Сердце мое заколотилось. Неужели Хоуз или Бургаз успели побывать здесь? Я успел вспотеть с головы до пят, пока шел к кабинету Стенвуда, но, увидев его улыбку, понял, что все в порядке. Мне вдруг захотелось петь.

— Входи, Чэд, садись.

Я был ряд опуститься в кресло.

— Ну что же, мисс Шелли очень довольна тобой. Она даже потрудилась позвонить нам, чего раньше никогда не бывало.

— Кажется, мы нашли с ней общий язык.

— Похоже. Она сказала, что тебе нужен отдельный кабинет. Если она захочет иногда навестить нас, то ей было бы удобней разговаривать о делах в каком-нибудь тихом месте. Это дельное предложение. К тому же твой кабинет уже готов. Сразу же после ее звонка я распорядился все подготовить. Мне бы хотелось, чтобы она почаще заезжала к нам.

— Да, сэр.

— Твой кабинет находится рядом с архивом Шелли. Он хорошо обставлен, а твоей стенографисткой будет мисс Гучлайт.

— Спасибо, сэр, — я старался не показать, что удивлен тем, как быстро разворачиваются события.

— А что ты скажешь по поводу трех требований мисс Шелли? — поинтересовался Стенвуд. — Как ты с этим справишься?

По дороге в банк я успел хорошенько обдумать, как отвечать на этот вопрос.

— По-моему, сэр, мне удалось отговорить мисс Шелли от дела, связанного с шубкой. Конечно, мне пришлось тяжело, но я убедил ее, что мы не сдадимся. Я сказал, что это мошенничество чистой воды, которое может принести ей кучу неприятностей. Это все и решило.

— Отличная работа! Мы, признаться, боялись говорить с ней в таком тоне, — Стенвуд испытующе посмотрел на меня. — У мисс Шелли вспыльчивый характер. А как насчет других требований?

Я пожал плечами.

— Извините, сэр, но она все сделала, прежде чем я приехал. Боюсь, Лидбид неправильно вел себя с ней, и мисс Шелли показалось, что ее притесняют, вот она и решила проявить самостоятельность. Она продала дом Бургазу, повысила плату в своих домах и передала ведение дел фирме «Стейндек и Хоуз», которая заверила мисс Шелли, что готова выжимать из жильцов любые деньги.

Стенвуд смотрел на меня с таким удивлением, словно я на его глазах проглотил пчелу.

— «Стейндек и Хоуз»? Да они же настоящие мошенники, а Хоуз вообще первейший плут!

— Я сказал мисс Шелли об этом, но она попросила не вмешиваться. С вашего разрешения, я попытаюсь использовать свое незначительное влияние на мисс Шелли и попробую ее уговорить не иметь дел с Хоузом.

Стенвуд насторожился.

— Влияние? Что вы хотите этим сказать? Какое влияние вы на нее имеете?

Я понял, что сболтнул лишнее, но было поздно.

— Я понимаю, это звучит самоуверенно, но мисс Шелли, кажется, прислушивается к моим советам.

Старик продолжал смотреть на меня.

— Нам нужно избавиться от Хоуза, Чэд. Я сам поговорю с мисс Шелли.

Мне сделалось не по себе. Если он сейчас позвонит Вестал и скажет о Хоузе, о котором она даже не слышала, я пропал. Поэтому, когда Стенвуд подошел к телефону, я остановил его.

— Минутку, сэр! Вы знаете, какой у этой женщины характер. Если она услышит это от вас, то подумает, что вы снова ее контролируете и ограничиваете самостоятельность.

Его рука замерла на телефонной трубке.

— Но мой долг сообщить ей о Хоузе, — резко возразил он. — Мисс Шелли должна узнать, что это за тип.

Я старался сохранять спокойствие.

— Как только она рассказала мне о Хоузе, я направился к нему, хотя понимаю, что она рассердится, если узнает об этом. Но если еще и вы начнете приставать с этими разговорами, она непременно закроет счет.

Стенвуд убрал руку с телефона так поспешно, словно он его укусил.

— Если мне удастся убедить мисс Шелли доверить мне документы по квартплате, думаю, Хоуз не будет представлять для нас опасности, — сказал я.

— Вы так думаете?

— Да, сэр.

— Может, лучше мне все же позвонить?

— Буду очень благодарен, если вы сначала позволите мне сделать попытку. А вот если я потерплю неудачу, у вас будет хороший предлог позвонить.

Казалось, Стенвуд согласился.

— Хорошо. Завтра же поговори с ней. — Он неожиданно улыбнулся. — В конце концов, ты покончил с этой норковой шубкой, которая меня очень беспокоила. Неплохо для начала.

— Спасибо, сэр.

Я поспешил выйти из кабинета.

Глава 4

На следующее утро в девять часов я уже расположился в своем кабинете. На моем столе лежала записка, но, занятый заботами о предстоящем дне, я не обратил на нее внимания. За ночь я многое обдумал, и теперь в моей голове вертелось несколько идей, при помощи которых я мог бы получить неплохие деньги. Я осознал силу имени Вестал Шелли, и если начну действовать осторожно, смогу отлично на нем паразитировать.

Конечно, я промахнулся, потребовав от Бургаза лишь пятьсот долларов. А из Хоуза можно было выжать тысячи три. Ну да ладно, в будущем я постараюсь справиться со своей скромностью. У меня есть то, что они хотят купить, а раз так, им придется раскошелиться и для такого парня, как я.

Составив черновик письма к Хоузу, который должна была подписать Вестал, я позвонил молодому адвокату Джеку Керру, с которым был в приятельских отношениях, и спросил, не желает ли он заняться продажей дома на Западной улице. Он согласился, и я обещал ему доставить документы сегодня же.

Затем я с пользой провел целый час, изучая инвестиционную книгу Вестал. Как я и предполагал, каждый ее доллар был вложен в правительственные облигации и ценные бумаги. Значит, ее денежки были в такой же безопасности, как какая-нибудь косоглазая девица, попавшая на вечеринку. Все тщательно обдумав, я надел шляпу и вышел.

Оказавшись на Западной улице, я вошел в одну из контор, поднялся на лифте на пятый этаж и двинулся по коридору к кабинету Рона Блекстоуна. Мы были знакомы вот уже несколько лет. Рон был молод, но богат. Он унаследовал отцовский капитал и сейчас был преуспевающим маклером.

Заметив меня, он удивился.

— Что тебя принесло, Чэд?

Я уселся на стул.

— Что бы ты сказал, если бы я предложил тебе часть активов Шелли? Я только что принял ее дела и думаю, мог бы это устроить.

— Ничего лучшего нельзя и придумать.

Просматривая денежные дела Вестал, я убедился, что Лидбид не имел с ее денег никакого оборота.

— Думаю, что смогу убедить ее дать тебе попробовать, но для этого мне нужно быть готовым к разговору.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты знаешь, какие акции сейчас могут подняться?

— Есть несколько таких акций, но я не могу дать полной гарантии, что они наверняка поднимутся.

— Предположим, у тебя есть четверть миллиона, которые ты выставляешь на бирже. Это может стимулировать подъем?

Рон озабоченно посмотрел на меня.

— Если вложить эту сумму в нужные акции, то безусловно.

— Мне нужно знать акции, которые уже поднимаются. Мы вложим в них четверть миллиона, и пусть простаки думают, что они уже достигли потолка. Итак, какие это акции?

— «Конвей-Цемент». Они повысились на несколько пунктов за несколько дней. Но это рискованно, Чэд…

— Отлично! Рисковать так рисковать. Мы ведь в итоге не потеряем больше десяти тысяч, не так ли?

Рон был изумлен.

— Черт побери! Ты рассуждаешь, словно настоящий банкир.

— Предположим, мы потеряем десять тысяч. Каковы возможности?

— Пятьдесят к одному, я бы сказал. Но минуточку, Чэд, у тебя есть разрешение банка?

— У меня есть разрешение мисс Шелли. Я пообещал ей найти предприимчивого маклера и поинтересовался, готова ли она потерять десять процентов, если мы не выиграем. Она согласилась.

Блекстоун пытливо посмотрел на меня.

— Если ты хочешь, Чэд, чтобы я пустил эти деньги на бирже, мне нужно письменное согласие.

— Ты его получишь. Дай лист бумаги.

Закончив диктовать, он спросил:

— А где твоя подпись, Чэд?

Я отложил ручку в сторону.

— Нужно кое-что еще обговорить.

— Что именно?

— Как ты думаешь, почему я предложил тебе самый большой счет в стране? Ведь у тебя появляется возможность считать себя личным маклером мисс Шелли. Возникает неизбежный вопрос: какая мне от этого выгода?

Рон уставился на меня.

— И это слова банковского служащего? Ты не можешь так говорить, пока работаешь в Пасифик.

— Не могу. Но в таком случае я лучше отправлюсь к «Лобби и Фрэнк». Не думаю, что они откажутся от такого предложения, даже при условии моей работы в банке.

— Подожди минутку. Банк…

— Да иди ты к черту вместе со своим банком! Если это тебе не подходит, так и скажи!

Плечи Рона поникли.

— Ладно. Надеюсь, ты понимаешь, на что идешь?

— Конечно. Я дам тебе счет Шелли при условии, что войду с тобой в долю на равных паях.

Рон подскочил.

— Что? Ты хочешь половину?

— Именно. Согласен или нет?

Он смотрел на меня несколько секунд, потом усмехнулся и сказал:

— Ты настоящий бандит, но я согласен.

— Твои слова насчет «Конвей-Цемент» можно принимать всерьез?

— Несомненно.

Я подписал письмо и передал его Блекстоуну.

— Пусти в ход четверть миллиона. Как только акции поднимутся на два-три пункта, сразу же выходи. Можешь сделать это даже сегодня.

— А что если они действительно будут расти? Мне продолжать играть на повышение?

— Нет. Выходи из игры хоть сегодня. Мне нужны деньги и поскорей. Мисс Шелли — жадная дама и, если увидит, что я принес ей неожиданный и быстрый доход, может пойти на расширение дела.

Мы поговорили еще немного, а потом я поехал в Вестерн-Калифорния-Банк и открыл там счет, положив на него пятьсот долларов, полученных от Бургаза. После этого я вернулся на службу в самом прекрасном расположении духа. У меня теперь были машина, отдельный кабинет и возможность получать деньги. Я был на седьмом небе и уже подумывал о дорогом завтраке в ресторане «Флориан», но тут зазвонил телефон. Я нетерпеливо схватил трубку.

— Мистер Винтерс? — спросил женский голос. — У телефона мисс Доллан.

— А, мисс Доллан! Как поживаете?

— Мисс Шелли хочет немедленно вас видеть.

Мисс Шелли не повезло: во-первых, я был голоден, а во-вторых, решил, что не буду мчаться к ней по первому требованию.

— Я буду после двух, мисс Доллан. Мне еще нужно подготовить кое-какие бумаги мисс Шелли на подпись.

— Но она сказала — немедленно!

— Извинитесь за меня. Я смогу быть только после двух часов.

Последовала пауза, после которой мисс Доллан сказала:

— Она вызывает вас по поводу мистера Хоуза.

Меня словно ударили кувалдой.

— Хоуза? Вы говорите о Берни Хоузе? А что с ним?

— Он только что ушел, и мисс Шелли приказала доставить вас немедленно. Я еще никогда не видела ее такой сердитой.

Итак, этот сукин сын выдал меня! Я был в такой панике, что слова застряли у меня в горле. Надо же случиться такому именно тогда, когда я был на пути к успеху. Я должен был предвидеть, что этот проходимец не пойдет к Стенвуду, а отправится прямиком к мисс Шелли, которая сможет причинить мне гораздо больше неприятностей.

— Вы слушаете, мистер Винтерс? — тихо донеслось из трубки.

— Да.

Я пытался изобразить непринужденность, но из моей глотки вырвалось какое-то карканье.

— Послушайте, мистер Винтерс. Есть единственный способ разговаривать с мисс Шелли, когда она в ярости. Не извиняйтесь и не оправдывайтесь. Вы должны кричать на нее громче, чем она на вас. Вы поняли? Вам нечего терять! Ее победит тот, у кого крепче нервы и кто перекричит ее. Мне это отлично известно. Мисс Шелли — раздражительная дама, но очень трусливая. Вы поняли?

Я слушал так, словно от этих слов зависела моя жизнь.

— Вы меня не дурачите?

— Нет, конечно. Это единственная надежда. Я, конечно, не гарантирую, что это поможет, но другого выхода у вас просто нет. Главное, не оправдывайтесь. Могу я сказать ей, что вы сейчас будете?

— Да. Я буду через четверть часа. Мисс Доллан, я не знаю, почему вы все это мне сказали, но примите мою искреннюю благодарность.

Она положила трубку. Я вытер лицо ладонью и встал, стараясь не тешить себя надеждами. Как бы я ни орал на мисс Шелли, все же последнее слово будет за ней.

Я быстро вышел из кабинета и направился к черному ходу, у которого оставил машину. По дороге к дворцу мисс Шелли я заехал в первый же бар и выпил три двойных виски. Бармен еле поспевал за мной. Виски привело меня в чувство. Я добрался до Клифсайда за семь минут и все эти семь минут не переставал проклинать Хоуза.

Харри открыл дверь и взял мою шляпу. Его лицо ничего не выражало, но я был уверен, что этот хитрец что-то знает и с нетерпением ждет момента, когда будет возвращать мне шляпу. Я решил, что, если он будет при этом ухмыляться или еще как-нибудь проявит неучтивость, я врежу ему по физиономии.

— Мисс Шелли примет вас немедленно, — сказал он, провожая меня в огромный холл, выходящий окнами на террасу. — Она на террасе, сэр.

Я глубоко вздохнул и шагнул вперед. Вестал, одетая в пижаму бутылочного цвета, сидела на перилах балюстрады. Со спины ее можно было принять за ребенка, но когда она повернула ко мне искаженное яростью лицо, я не заметил в нем ничего детского.

— А! Умненький мистер Винтерс! — ехидно сказала она, болтая ногами. Голос ее скрипел, глаза блестели. — Так что же вы мне скажете, мистер Винтерс?

Я сунул руки в карманы, прошелся по террасе и остановился перед Вестал с вежливым недоумением на лице и сильно бьющимся сердцем в груди.

— Что я должен сказать?

— Не притворяйтесь, будто не знаете! Как вы посмели мне лгать?

— А что случилось? Я что-нибудь сделал не так?

Ее прямо-таки трясло от злости, руки-клешни готовы были выцарапать мне глаза.

— Вы знаете Берни Хоуза? — спросила она дрожащим от злости голосом.

— Конечно. Проворный малый. Я как раз собирался поговорить с вами о нем. Думаю, она самый подходящий человек для сбора квартирной платы.

— Не то! — взвизгнула Вестал. — Вы требовали у него взятку в тысячу долларов!

— Конечно. А как же прикажете вести себя с такими проходимцами, как Хоуз? Он должен заплатить за услугу. Но ведь не это же заставило вас нервничать?

Мисс Шелли соскользнула с перил и подошла ко мне. Ее голова не доставала даже до моего плеча, но Вестал не обратила на это внимания и продолжала пылать злобой.

— И вы намеревались оставить эти деньги себе? — требовательно спросила она.

Это был выход, я мог бы сказать, что намеревался отдать деньги ей. С такой патологической жадностью она взяла бы деньги и успокоилась, но виски ударило мне в голову. Я не простил бы себя, предложив ей деньги.

— А как, по-вашему, я должен с ними поступить? — улыбнулся я. — Сдать в фонд милосердия?

— Значит, вы потребовали взятку за то, что дадите Хоузу мое согласие на сбор квартплаты, не так ли?

— Взятка — неточное слово, мисс Шелли.

— Ах, мошенник! Как ты смеешь стоять передо мной да еще ухмыляться, словно обезьяна! Как ты смеешь использовать мое имя для заполнения своих грязных карманов?!

Я быстро шагнул к Вестал.

— Вы назвали меня мошенником, мисс?

— Да! Иначе вас и не назовешь! Вы — отвратительный вымогатель! — Она кричала на весь дом. — Как только я увидела ваш костюм, ваши идиотские манеры, сразу поняла, что вы мошенник!

— Ну вы тоже хороши! Что это вы кричите на меня, словно одна из потаскух Бургаза?!

Мисс Шелли отшатнулась. Ее крошечное личико вытянулось от удивления.

— Как вы меня назвали? — прошипела она.

— Я сказал, чтобы вы не кричали, как проститутка, — повысил я голос.

— Вы заплатите за это! Я сделаю так, что вас вышвырнут из банка, будут травить в городе, везде и повсюду. Я позабочусь, чтобы вас не приняла на работу ни одна солидная фирма!

— Какая драма, — презрительно хмыкнул я. — И вы думаете, что напугали меня? Наверное, вы забыли, что имеете дело не с хлюпиком Лидбидом. Меня ничуть не трогают ваши вопли.

Мне показалось, что в ее глазах промелькнул интерес.

— Посмотрим! — крикнула Вестал. — Уйдите с дороги. Сейчас я позвоню вашему начальству, посмотрим, что оно скажет.

Она пролетела мимо меня в комнату, как ракета.

Так… если эта чертовка поговорит со Стенвудом, я погиб! Что делать? Я почувствовал, как горячая волна крови ударила мне в голову, бросился в комнату за Вестал и вырвал у нее из рук телефонную трубку.

— Минуточку!

Мисс Шелли развернулась и неожиданно ударила меня левой рукой по носу. Ее когти оцарапали мне кожу. Не помню, что случилось потом. Неожиданно я обнаружил, что трясу ее за плечи. Ее огненная голова раскачивалась взад-вперед. Со стороны все это, вероятно, выглядело, словно я собираюсь ее убить. Вестал попыталась закричать, но у нее перехватило дыхание. Рот раскрылся, глаза вылезли из орбит. Казалось, она лишится рассудка. Я с такой силой бросил ее в кресло, что она едва не вылетела обратно. Наклонившись над ней и глядя прямо в глаза, я процедил сквозь зубы:

— Слушайте, вы! Неделями вы мучили Лидбида этой вашей драной норковой шубой, повышением квартплаты, продажей дома. Вы преследовали его до тех пор, пока он, молодой, здоровый мужчина, не превратился в нервную рухлядь, а своего все-таки не добились. Я устроил ваши дела с шубой, квартплатой и домом. Вы слышите? За один день! И это в то время, как с Лидбидом вы бились неделями. Так что же произошло? Вы получили на шубе тридцать тысяч долларов. Вы получили пять тысяч в год на повышении квартплаты. Вы избавились от дома вместе со всеми жильцами. И все это благодаря мне! — Я снова слегка встряхнул ее за плечи. — Это сделал я! Так какого же черта мне было так стараться? Чтобы получить ваше «спасибо»? Или чтобы затащить вас в постель? — О Боже, до чего я вжился в образ. — Что за преступление в том, что я тоже хотел заработать? И что я сделал? Обокрал вас? Взял ваши деньги? — Я еще разок тряхнул ее. — Ничего подобного! Я выжимал деньги из проходимцев! Чего же вы хотите? Я обворовал вас? Вы потеряли из-за меня хоть цент?

Я отпустил Вестал и посмотрел на свои дрожащие руки. На лбу у меня выступил пот.

— Идите и звоните Стенвуду. Скажите ему! Пожалуйста! Отлично. Я потеряю работу. А вы? Вы думаете, что сможете проворачивать свои делишки без меня? Попробуйте, а я посмотрю. Посмотрю, как вы быстренько попадете в тюрьму по обвинению в мошенничестве. Думаете, это меня расстроит?

Я повернулся и вышел на террасу с таким чувством, словно провел очень трудный поединок. Устроившись на стуле, я принялся любоваться пейзажем. Прошло минут пять, прежде чем я почувствовал у себя за спиной присутствие человека.

— Вы сделали мне больно, — раздался жалобный голос. — Вы наставили мне синяков.

— А вы? — Я приложил носовой платок к расцарапанному носу. Из ранки сочилась кровь. — Будьте довольны, что я не свернул вам шею.

Она села возле меня и примиряюще заметила:

— Не мешало бы выпить. Неужели вы так заняты носом, что не выполните мою просьбу?

Я вернулся в гостиную и позвонил. Ничто не может сравниться с тем чувством, которое я тогда испытал. Я — победитель! В этом не было никаких сомнений. Понимала это и Вестал. Теперь я стоял на пороге новой жизни, и ничто не могло меня остановить.

Вошел Харри. По его лицу было похоже, что он пришел вышвырнуть нахального гостя, но, заметив на кнопке звонка мой палец, лакей застыл в нерешительности.

— Принесите бутылку лучшего шампанского! — приказал я.

Харри посмотрел на меня, потом на террасу, где его хозяйка, расстегнув пижаму, рассматривала свои синяки и бормотала что-то себе под нос.

— Хорошо, сэр…

— И учтите, лучшего шампанского, — подчеркнул я. — И если оно мне не понравится, я разобью бутылку о вашу башку. Ясно?

Харри уставился на меня ненавидящим взглядом. Когда он скрылся за дверью, я подошел к телефону и набрал номер Блекстоуна.

— Есть какие-нибудь новости?

— Конечно. Доход мисс Шелли двадцать пять тысяч. Твой — девятьсот долларов.

— Отлично!

Я посмотрел на террасу: Вестал все еще изучала свои синяки. Она сидела на стуле, и со своего места я видел ее бледную тощую грудь. Я опустил глаза. В ее груди не было ничего привлекательного, она напоминала высохшую сморщенную грушу.

— Выпиши деньги на меня, — велел я Блекстоуну.

— Но, Чэд…

— Ты слышал, что я сказал? Ты работаешь на меня, а не на нее.

— Хорошо, Чэд, но как-то все это странно…

Я бросил трубку. Тот, кто ударил меня по носу, должен заплатить. Вместо того чтобы получить двадцать пять тысяч, она получит лишь двадцать. Остальные пять будут положены на мой счет как компенсация за оскорбление. Теперь вы понимаете, что я имел в виду? Я стоял на пороге новой жизни.

Как только я вышел на террасу, Вестал торопливо застегнула куртку пижамы. А затем произошло то, чего я никак не ожидал.

Вестал застенчиво посмотрела на меня и скромно улыбнулась.

— Вам не следовало подходить так незаметно. Вы, кажется, подглядывали за мной?

Подглядывал! Если это заявление не было мне противным, то уж во всяком случае показалось довольно смешным. Неужели это сморщенное, плоскогрудое существо могло подумать, что меня интересуют ее сомнительные прелести? Неужели она не понимает, что стоит мне только свистнуть, и ко мне прибежит толпа женщин? Я еле удержался, чтобы не расхохотаться.

— Не смущайте меня, мисс Шелли, у меня совсем другое на уме. Только что я принес вам прибыль — двадцать тысяч долларов.

Ее застенчивость как ветром сдуло. На меня уставились широко раскрытые глаза.

— Сегодня утром я проинструктировал своего маклера, и он купил акции «Конвей-Цемент». На четверть миллиона долларов. Они подскочили на четыре пункта и принесли прибыль в двадцать тысяч.

Вестал сверлила меня взглядом.

— Вы… вы использовали четверть миллиона… моих денег? И не спросили разрешения?

Ее дыхание сделалось учащенным.

— Я не трогал ваших денег, — несколько раздраженно ответил я. — Я использовал ваше имя, которое дороже денег.

— А если бы акции упали?

Я усмехнулся.

— Они не могли упасть. Если вы вкладываете четверть миллиона, то ни о каком падении не может быть и речи. Это очевидно.

— Но вы даже не посоветовались со мной. Сколько, вы сказали, вам удалось выиграть?

— Двадцать тысяч. Но если вы в чем-то сомневаетесь, я могу использовать их сам.

Вестал долго смотрела на меня, и в ее глазах постепенно разгоралось восхищение.

— Кажется, вы действительно умны, мистер Винтерс.

— Несмотря на то, что я мошенник?

Она рассмеялась.

— Я была очень сердита.

— Ну тогда извинитесь, — я посмотрел ей прямо в глаза. — Если, конечно, ваше мнение обо мне изменилось.

— Но вы тоже должны извиниться, потому что сделали мне больно.

— И не подумаю. Может быть, какой-нибудь другой мужчина…

Раздалось тихое покашливание. Я оглянулся. Возле нас стоял Харри с бутылкой, ведерком со льдом и двумя бокалами. Он бережно поставил все это на стол, откупорил бутылку и разлил шампанское по бокалам. Он уже собирался уходить, когда я его остановил:

— Подожди! Я попробую вино, — сделал глоток и кивнул. — Ну что ж, это чуть лучше. Правда, не слишком хорошо охлаждено. Ладно, можешь идти.

Харри молча вышел. Вестал захихикала.

— Представляю, что он сейчас думает. — Она взяла протянутый мной бокал. — Вам не следовало так говорить с ним, мистер Винтерс.

— Пора поставить его на место, — возразил я. — Забудем о нем. Поговорим лучше о деле. О чем вы договорились с Хоузом?

— Ни о чем. Я была так сердита, что почти его не слушала. Я попросила его зайти попозже.

— Отлично. Я сам займусь им. Хоуз — нужный человек, он справится со сбором квартплаты, но его придется контролировать.

— Знаете, мистер Винтерс, я рада, что вы на моей стороне. Ведь вы на моей стороне, не так ли?

— По-моему, я это уже доказал. Я на вашей стороне, но и на своей тоже. Насколько я понял, наши позиции совпадают. Теперь, когда мы это выяснили, нам нужно поговорить о ваших капиталовложениях. Банк даже не пытался пускать ваши свободные деньги в оборот. Я предлагаю некоторые изменения. Дайте в мое распоряжение четверть миллиона долларов, с которыми я мог бы появиться на бирже.

Вестал пыталась что-то сказать, но я ее перебил.

— Понятно, что, если я потеряю больше двадцати тысяч в какой-нибудь месяц, мое право на это автоматически теряется. Я буду докладывать о положении дел каждые две недели, и если у ваших ног ежемесячно не будет появляться двадцать тысяч долларов, свободных от налога, можете отобрать у меня свои деньги и снова положить их в банк.

— Но я не хочу терять эти двадцать тысяч! Я не могу согласиться с такой постановкой вопроса.

— Я только что сделал вам двадцать тысяч из ничего. О чем вы беспокоитесь? Если вам не нужны свободные от налогов деньги, так и скажите.

Она заколебалась.

, — Вы будете докладывать мне еженедельно.

— Хорошо. Мне, собственно, все равно.

— Вы действительно думаете, что сможете приносить мне ежемесячно двадцать тысяч, которые не будут облагаться налогом?

— Уверен.

— Ну хорошо, я дам деньги. — Вестал подозрительно посмотрела на меня. — Думаю, что и себя вы не обидите.

Я рассмеялся.

— Конечно. На этот счет у меня будет договоренность с маклером. Вам это ничего не будет стоить, а ему и мне — многого. — Я встал. — Сожалею, мисс Шелли, у меня еще много дел. Вынужден вас покинуть.

Она смотрела на меня, восхищение еще не потухло в ее глазах.

— Может быть, вы хотите пообедать сегодня со мной?

Я покачал головой.

— Извините, но вечер у меня занят.

Она помрачнела.

— Женщина?

— Никаких женщин на сегодня. Я собираюсь пойти на бокс.

— Бокс? Какой бокс?

— На стадионе Парк-Сайд.

— Мне всегда хотелось посмотреть на бокс. Вы не возьмете меня с собой?

Я уже собирался отказаться, но тут мне в голову влетела интересная мысль: недоступная мисс Шелли, стоившая семьдесят миллионов, сама напрашивается на приглашение. Мне, конечно, не очень-то хотелось тащить ее с собой, потому что я уже пригласил одну миленькую блондинку, но упускать такую удачу было нельзя. Мое появление на стадионе в таком обществе произведет настоящий фурор!

— Вы действительно хотите пойти? — задумчиво протянул я.

— О, пожалуйста! — она вскочила со стула. — Так вы возьмете меня?

— Хорошо, если вам так хочется. Пожалуй… я заеду за вами в семь. Мы сможем пообедать на стадионе.

— Я буду готова к семи.

— Прекрасно. До встречи, мисс Шелли. — Я пошел по ступенькам, ведущим в сад, но вдруг остановился. — Ваша машина по-прежнему у меня. Могу я оставить ее еще на некоторое время?

— Да, конечно.

Ее лицо изменилось: глаза блестели, губы улыбались, и вся она выглядела, как ребенок, собирающийся на свой первый бал.

— Спасибо, — я слегка склонил голову.

Я медленно ехал по Литтл-Иден и думал о том, что за два дня заработал почти шесть тысяч долларов. Невероятно, но факт. Сотрудничество с Блекстоуном будет приносить мне не менее тысячи долларов в неделю. Чего желать еще? Я приехал в ресторан «Флориан» с чувством, что день прошел очень успешно.

Глава 5

Мы вышли из ресторана и по плохо освещенному коридору отправились к своим местам. Вестал была в вечернем платье с белой пелериной, скрывающей ее костлявые плечи, и вся сверкала бриллиантами. Кольцо, крупные камни в волосах, даже к лифу платья были пришиты бриллианты, а браслеты на тощих запястьях стоили целого состояния. Это был поистине королевский выход. При каждом движении Вестал меня ослепляли бриллиантовые брызги. Я чувствовал себя ошеломленным.

Мы прибыли на стадион в огромном, как линкор, «роллс-ройсе». Шофер Джо был облачен в кремовую форму, лаковые сапоги и кремовое кепи с кокардой. Мне казалось, что я попал на съемки голливудского фильма, особенно это чувство усилилось, когда директор стадиона лично спустился по ступеням, покрытым ковром, чтобы приветствовать мисс Шелли, впервые посетившую стадион.

Примерно в середине нашего обеда прибыла пресса, и нас сфотографировали. Было похоже, что Вестал Шелли редко появляется на людях. Ее приезд на стадион сделался настоящей сенсацией. Во время обеда у нас не было возможности разговаривать, потому что фотографы и репортеры докучали нам, но меня это, пожалуй, даже устраивало.

Я видел, что моей спутнице нравится все происходящее. Сначала я подумал, что она возбуждена суетой, царившей вокруг ее персоны, но позже понял, что именно мое общество сделало ее такой оживленной.

Когда мы пили кофе с коньяком, к нашему столику подошел огромный парень с волевым лицом, одетый в хорошо отутюженный серый костюм. Его черные волосы с едва заметной сединой на висках были коротко подстрижены. Он поклонился Вестал.

— Вот это сюрприз, мисс Шелли! Вы на боксе?

Я ожидал, что Вестал холодно отреагирует на его замечание, но она улыбнулась и застенчиво посмотрела в мою сторону.

— Меня уговорил мистер Винтерс. В конце концов, должна же я хоть раз в жизни посмотреть на бокс. — Она коснулась моего рукава. — Это лейтенант Сэм Летит из городской полиции. Лейтенант, это мистер Винтерс — банкир.

Так я впервые увидел Легита и сразу отметил, что не понравился ему, впрочем, так же, как и он мне.

— Не могли ли мы встречаться в Пасифик, мистер Винтерс? — обратился он ко мне, пристально глядя серыми глазами.

Я почувствовал, что он не принял мистера Винтерса как банкира, и дает это понять. В его глазах читалось: мистер Винтерс — простой клерк, которого хозяин в любой момент может уволить.

— Может быть, и в Пасифик, — безразличным тоном сказал я.

Лейтенант посмотрел на Вестал, потом опять на меня.

— Рад был с вами познакомиться, мистер Винтерс.

Я не понимал, зачем ему надо лицемерить, и промолчал.

— За вашими бриллиантами присматривают, мисс Шелли, так что можете быть совершенно спокойны.

Он поклонился Вестал, слегка кивнул мне и растворился в толпе.

— Так вас охраняет полицейский? — непринужденно спросил я.

— Мы с ним хорошие друзья, а познакомились во время одного из его дежурств. Мистер Легит иногда приходит ко мне обедать и рассказывает о разных интересных происшествиях. Симпатичный парень, не так ли?

— Восхитительный, — с сарказмом ответил я. — Если вы хотите увидеть большой бокс, нам пора.

Мы заняли свои места, когда представляли главный бой вечера. Это была пятнадцатираундовая схватка между Джеком Слейдом, чемпионом в среднем весе, и Даки Джонсом — почти неизвестным цветным боксером.

Противники появились на ринге, и Вестал принялась их разглядывать. Я сказал, что у Слейда гораздо больше шансов на победу, и спросил, не хочет ли она сделать ставку.

— Ставлю на негра, — решила Вестал. — В нем есть что-то импонирующее. Взгляните на его мускулы… Конечно же, он должен победить.

— Очень мало шансов. Слейд не знал поражений в последних двадцати боях, и сейчас он в отличной форме. У Джонса отличный удар, но он не успеет им воспользоваться.

— Ставлю на негра сто долларов, — упорствовала Вестал.

— Отлично, только потом не говорите, что я вас не предупреждал.

Миновав две дюжины колен, я пробрался к выходу и нашел букмекера.

— Добрый вечер, мистер Винтерс, — сказал Лефти Джонсон, улыбаясь мне. — Сегодня вы очень высоко поднялись.

— Сотня на Джонса, Лефти.

— Надоели деньги, мистер Винтерс?

— Это не моя ставка. Я ставлю полсотни на Слейда.

Я успел вернуться на место до гонга.

Джонс выскочил из своего угла так стремительно, будто им выстрелили из пушки. Мелькнув коричневой молнией, он ждал Слейда на середине ринга. А потом все произошло так быстро, что только завсегдатаи соревнований поняли, что произошло. Кулак негра врезался в челюсть Слейда с мощью выстрела. Боксеры находились справа от нас, и я заметил пустоту в глазах Слейда, увидел, как подкосились его ноги. Джонс нанес еще один удар слева. Его перчатка, скользнув по подбородку Слейда, попала в скулу. Выступила кровь. Слейд с отвисшей челюстью опустился на четвереньки, глаза его были пусты, а сам он почти парализован.

Я заметил, как Вестал подалась вперед, пальцы ее сжали мое запястье, рот приоткрылся. В зале стоял такой шум, что я не слышал ее криков, но был уверен: она кричала вместе со всеми. Многие зрители вскочили на ноги. Зал ревел и свистел. Рефери оттолкнул Джонса и показал на нейтральный угол. Негр был так возбужден, что рефери прикрикнул на него, чтобы заставить выполнить приказание. Эта предусмотренная правилами пауза дала Слейду передышку. Я внимательно наблюдал за ним и увидел искру жизни, промелькнувшую в его глазах. Рефери наклонился над ним и принялся отсчитывать секунды, его рука методично поднималась и опускалась.

— Удар новичка! — прокричал я на ухо Вестал. — Вот чертов новичок!

Думаю, она не слышала моих слов, устремленная к рингу, с пылающими глазами, мисс Шелли была целиком поглощена происходящим.

При счете «девять» Слейд был на ногах. По знаку рефери Джонс налетел на противника, но тот ушел в безнадежный захват и повис на негре, скользя руками по черным плечам, в надежде выиграть время. Рефери разнял боксеров, и Джонс сразу же нанес серию ударов.

Слейд ушел в глухую защиту и медленно отступал, Джонс преследовал его, осыпая градом ударов. Толпа требовала эффектной концовки, но у Джонса еще не было опыта в таких делах. Гонг прозвучал именно в тот момент, когда негру удалось загнать противника в угол.

— Так! — сказал я с раздражением, когда Джонс пошел на место. — Вот это новичок! А Слейд тоже хорош! С его-то опытом пропустить удар какого-то сопляка. Похоже, бой закончится в следующем раунде.

Вестал продолжала сжимать мою руку.

— Я давно не испытывала такого возбуждения, — выдохнула она. — Это было великолепно!

— К тому же у Слейда сломана челюсть, — продолжал я.

— В самом деле? — еще больше оживилась Вестал.

— А вы взгляните. Видите, как она отвисла. Джонсу стоит только зацепить ее, и все кончено.

Вестал опять подалась вперед и с жадным любопытством посмотрела на Слейда, полулежащего в своем углу. Его грудь тяжело поднималась и опускалась, челюсть отвисла, в глазах было по-прежнему пусто.

Прозвучал гонг, и Джонс вскочил. Слейд, как мог, защищал свою челюсть. Когда негр оказался совсем близко, Слейд нанес удар правой, отбросивший противника назад. Теперь Слейд рванулся вперед, стремясь закрепить успех. Его левая работала, словно молот.

Вопль Вестал слился с хором других голосов. Секунданты кричали Джонсу, чтобы он заканчивал бой и добивал Слейда, но негр был слишком возбужден и ничего не слышал. Как только он собирался нанести решающий удар, левая Слейда доставала его и лишала равновесия. Слейду довольно долго удавалось держать негра на расстоянии, но в конце концов Джонс все же прорвался сквозь глухую защиту.

Вестал закричала как сумасшедшая. Слейд опустился на колени. Он был похож на раненого, разъяренного льва. Кровь текла у него изо рта. Гонг прервал счет, и секунданты Слейда бросились на ринг. Толпа бушевала. Слейда волоком оттащили в угол.

— О, это здорово! — Вестал бурно дышала. — Я и не думала, что бокс такое интересное зрелище. О, Чэд, как я рада, что пошла с вами. Меня это страшно захватило.

Третий раунд оказался последним. Наконец-то советы секундантов дошли до негра: не спешить, выбрать удачный момент и нанести удар, который должен покончить с противником. Развязка наступила на второй минуте. За сильным левом ударом последовал удар справа. И оба они пришлись в челюсть Слейда. Струйка крови потекла у него изо рта, и он снопом повалился на пол ринга. Лицо исказила гримаса боли. Слейд пытался встать, цепляясь за канаты, но это ему не удалось. Он был еще в сознании, но не мог продолжать бой.

Вестал вскочила со своего места. Мне приходилось держать ее, иначе она бросилась бы прямо на ринг.

— Спокойней, — уговаривал я.

Она пыталась освободиться, но я крепко держал ее за руку. В зале стоял такой рев, что, казалось, могли полопаться барабанные перепонки.

Когда рефери закончил счет и Слейда потащили с ринга, Вестал почти упала на меня. Мне удалось подхватить ее под мышки, иначе она оказалась бы на полу вместе со всеми своими бриллиантами.

— Уведите меня, Чэд, — выдавила она. — Кажется, я сейчас потеряю сознание.

Из ложи прессы неожиданно возник Легит.

— Вам нужна помощь, мистер Винтерс?

— Необходимо поскорей вывести ее отсюда.

— Следуйте за мной.

Лейтенант двинулся вперед, расчищая дорогу таким образом, как это могут делать одни полицейские. Мы пробирались за ним. Легит провел нас через толпу, и мы оказались в служебном помещении.

— Подождите здесь, я схожу за вашей машиной.

Мы стояли в полуосвещенной комнате, где было так же душно, как и в зале. Наклонившись к Вестал, я спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— Все хорошо. Просто я слишком переживала. — Она подняла ко мне лицо с таким видом, что я невольно отступил на шаг. Я довольно часто имел дело с женщинами и знал, что означает такой взгляд. Сомнений быть не могло: мисс Шелли хотела меня. Это было в ее глазах, в ее вдруг смягчившемся лице, в пульсирующей на горле жилке. Я мог сделать с ней все что угодно прямо здесь, в полутемной комнате. Но это меньше всего входило в мои планы. Столь откровенное желание этого непривлекательного заморыша поразило меня. Мне показалось, что я присутствую при чем-то неприличном.

— Ваш полицейский пошел за машиной, — попытался отрезвить я ее, держась, впрочем, на некотором расстоянии.

Я отвернулся, делая вид, что жду появления Легита. Мне не хотелось, чтобы Вестал прочитала отвращение в моих глазах.

Она вдруг отпрянула.

— Я уже вполне хорошо себя чувствую. Здесь очень жарко.

— Тогда нужно поискать лейтенанта.

Я протянул Вестал руку, но она сделала вид, что не замечает этого.

— Вы забыли о моем выигрыше. Не могли бы вы принести его сюда?

— Деньги никуда не денутся. Я провожу вас до машины.

— Нет. Принесите, пожалуйста, сейчас!

В ее голосе прозвучала резкая нотка. Я внимательно посмотрел на Вестал, но она резко отвернулась, не желая, чтобы я заметил отчаяния, написанного на ее лице.

— О, пожалуйста, идите! — настаивала она, готовая разрыдаться.

Я оставил Вестал, раздумывая над тем, что же все-таки происходит. Мне было ничего не понять, пока я не вернулся с выигрышем. Одна мысль, поразительная мысль, заставила меня остановиться. Неужели она думала, что я стану заниматься любовью в этой полутемной комнате? Неужели ее страдальческий взгляд был из-за того, что эта женщина вдруг осознала свою непривлекательность? Ведь она не могла заметить отвращения на моем лице. «Ты чудак, — сказал я сам себе. — Ты просто сошел с ума, если думаешь так. Не стоит думать, что она в тебя влюбилась. Конечно, многие женщины влюблялись в тебя, но что из этого? Многие, но только не она со своими миллионами. Она не может быть настолько легкомысленной, чтобы влюбиться в простого клерка. Или может?..»

Я ускорил шаги, но когда вошел в комнату, Вестал там уже не было. Выйдя на улицу, я вдохнул жаркий воздух ночи.

Ко мне подошел Легит.

— Мисс Шелли уехала домой, — сообщил он, пристально глядя на меня из-под козырька фуражки. — Она была очень расстроена.

— Думаю, это просто усталость от бокса и жары.

Неужели она все же влюбилась в меня? Или просто зрелище двух здоровых мужчин, избивающих друг друга на ринге, вызвало у нее обыкновенную похоть?

— Да, но какой был бой! — Лепит продолжал разглядывать меня.

— Неожиданный финал, — поддержал я разговор. — Никак не ожидал, что он свалится от первого же удара. Парень-то с опытом…

Легит достал пачку сигарет, закурил сам и угостил меня.

— Это происходит от излишней самоуверенности. В таких случаях человек и открывается для удара новичка, — заметил он. — Я часто встречаюсь с такими вещами в своей работе. Некоторые люди, совершая преступление, стараются скрыть его, создают себе алиби, или делают так, чтобы казалось, будто преступник кто-то другой. Им кажется, что они хорошо позаботились о своей безопасности. Но это не так, мистер Винтерс. Парень, которому кажется, что он в полной безопасности, почти всегда открывается для удара новичка, и именно тогда, когда меньше всего этого ожидает. Ударь — и он на лопатках! Только потеря при этом обычно бывает гораздо больше, чем сломанная челюсть.

— Думаю, вы правы, — я не обратил в тот момент особого внимания на его разглагольствования. — Ну, мне пора!

— Спокойной ночи.

Я не вспоминал об этом разговоре до сегодняшнего дня. Только сейчас я понял, что Легит говорил дельные вещи. Убийца, который думает, что он в безопасности, открыт для удара новичка. Я должен был это знать. Именно в тот миг, когда я думал, что мне удалось спрятать концы в воду, случилось так, как и предсказывал Легит.

Вернувшись домой, я нашел там Глориту, ту самую блондинку, с которой договаривался встретиться перед боксом. Надо сказать, я совершенно забыл о ней, после того как Вестал решила составить мне компанию.

Глорита сидела в кресле. На ней были только алые штанишки, бюстгальтер и чулки с голубыми резинками. Эта девица мне нравилась. Ее шелковистые светлые волосы были коротко пострижены, а личико выглядело вполне симпатичным.

— Дорогой, я жду уже несколько часов и боюсь, что выпила все твое виски.

— Хорошо. Дай мне то, что еще осталось, и ложись в постель. Только полежи тихонько. Я должен закончить кое-какие дела.

Я подошел к телефону и набрал номер Вестал. Пока я ждал соединения, Глорита, покопавшись в шкафу, выбрала красную ночную рубашку, которую однажды сама и положила на полку.

— Ради Бога! Только не это. Ты в ней похожа на пожарника!

Она хитро посмотрела на меня через плечо.

— Вот поэтому я ее и выбрала. Сегодня я хочу быть пожарником.

— Резиденция мисс Шелли, — раздался голос в трубке.

— Это мистер Винтерс. Соедините меня с мисс Шелли.

— Минуточку, сэр.

В ожидании я проводил взглядом Глориту, которая направилась в ванную. В трубке щелкнуло, и я услышал голос мисс Доллан:

— Слушаю, мистер Винтерс.

— Я просил к телефону мисс Шелли.

— Извините, но она ушла к себе.

— Я не могу поговорить с ней сегодня?

— Боюсь, что нет.

— Жаль. Передайте ей, что я звонил и справлялся о ее самочувствии.

— Передам.

— Спасибо. — Я немного помолчал, а потом добавил: — О, мисс Доллан, я еще не поблагодарил вас за…

Последовали гудки. Второй раз она бросала трубку. Я тоже положил свою и выпил немного виски. Мисс Доллан начала интересовать меня.

Глорита появилась из ванной в своей красной рубашке.

— Ты звонил Вестал Шелли? — поинтересовалась она, вытягиваясь на кровати.

— Да, — ответил я, набирая номер Блекстоуна.

— Это ее ты взял на бокс вместо меня?

— Да.

Меня соединили.

— Блекстоун слушает.

— Это Чэд. Слушай, Ронни, ты можешь продолжать. Я договорился насчет четверти миллиона долларов и завтра открываю специальный счет в Калифорния банк. Пускай эти деньги в оборот и обеспечь мисс Шелли ежемесячную прибыль. Мы даже можем однажды потерять двадцать тысяч, но если потеряем больше, со счетом придется распрощаться.

— Я не потеряю и пяти тысяч. Я буду обращаться с этими деньгами как с собственными.

— И вот еще что, — продолжал я. — Ты будешь давать мне отчет, что делал и что собираешься делать, каждый понедельник.

— Хорошо.

— Начинай завтра же. Когда тебе понадобятся деньги, скажи мне.

— Договорились. Остальное я беру на себя, Чэд.

Когда я положил трубку, Глорита промурлыкала:

— Чэд, дорогой!

Я вздохнул.

— Слушай, крошка, я совсем забыл о тебе. Чего ты хочешь?

Девушка сидела на кровати с напряженным личиком и часто моргала голубыми, как у младенца, глазами.

— Ты сказал, у тебя четверть миллиона?

Иногда Глори становилась надоедливой, но у нее было одно хорошее качество — она умела молчать. Мне вдруг захотелось поговорить с кем-нибудь о Шелли.

— С тех пор как ты была здесь последний раз, кое-что изменилось. Я успел стать советником мисс Шелли по экономическим вопросам. Если повезет, я смогу неплохо заработать.

— Я слышала, что она жестокая, — сказала Глорита, откидываясь на подушках.

— Да, — непринужденно согласился я. — Но, похоже, мои мужские достоинства очаровали ее. Сегодня она чуть не соблазнила меня.

Глорита приподнялась, чтобы посмотреть на меня.

— Ты шутишь, конечно?

— С чего ты взяла? Я сделал все, чтобы она на меня не прыгнула. Если бы она не была так похожа на обезьянку, возможно, сейчас я лежал бы с ней под шелковым одеялом. Но, к счастью, обезьянки мне не нравятся.

— Ты повел себя как настоящий дурак! — воскликнула Глорита. — А я-то думала, что в твоей красивой голове все-таки есть мозги.

Я так удивился, что чуть не выронил стакан.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Если бы меня пытался соблазнить миллионер, я бы не стала его останавливать, даже если бы у него была деревянная нога и вставные зубы. Я знаю, она такая худышка! Ну и что же? Между прочим, сколько она стоит?

— Точно не знаю. По крайней мере, не меньше семидесяти миллионов. А может, и больше.

— Ух! Семьдесят миллионов! Ты сказал, что уговорил ее на четверть миллиона?

— Да. А что в этом плохого? Подвинься, я хочу лечь.

— Подожди. Давай еще поговорим. Мне это страшно интересно. — Глорита встала и принялась расхаживать по спальне. — Что же все-таки случилось сегодня вечером? Расскажи.

И я рассказал ей о боксе, о том, как переживала мисс Шелли, о том, что произошло в полутемной комнате, и как потом Вестал сбежала от меня.

Глори села на край стола и обхватила колени руками. Она слушала очень внимательно.

— Ты ей только что звонил…

— Но не мог уговорить секретаршу соединить меня.

— Просто ты не слишком старался.

— Нет, ошибаешься. Я просил передать ей, что звонил.

— Просил передать! О, господи! Когда ты наконец поймешь, что девушке этого мало? Необходимо что-то более существенное. Что-нибудь трогательное… Пошли ей цветы. Букет фиалок, например.

— По-твоему, это хорошая идея? Мне так не кажется. Она подумает, что я ее хочу.

— Что с тобой, Чэд? — Глорита уставилась на меня. — Ты хочешь упустить такой шанс?

— Что ты задумала?

Она закурила.

— Я могла бы использовать часть ее денег. Купила бы роскошную квартиру на Парк-авеню, куда ты смог бы приходить отдохнуть. Это все можно было бы провернуть, если бы тебе удалось заполучить ее миллионы.

— Ты просто рехнулась!

— Неужели ты не понимаешь, что в ее возрасте, да еще с такой внешностью, как у нее, встретить красавчика вроде тебя — это значит влюбиться. Считай, она уже твоя! Играй же наверняка! Послушайся меня, и ты женишься на ней не позже, чем через месяц.

— Жениться на ней! — воскликнул я. — Да это последняя женщина на Земле, на которой я хотел бы жениться. Жениться на ней… Да никогда! Только представить себя связанным с этой высохшей обезьяной на всю жизнь. Ты с ума сошла.

Но Глорита была увлечена своей идеей.

— Нет, ты только представь! Быть женатым на семидесяти миллионах! — мечтательно проговорила она. — Представь себе это.

Я хотел возразить, но Глори не дала мне вставить слово.

— Предположим, что ты женишься на ней. Это же не означает, что тебе нельзя будет пойти развлечься. А я всегда буду ждать тебя в своей роскошной квартире. Посмотри на это с другой стороны. Как ты думаешь: сколько времени ты будешь распоряжаться этой четвертью миллиона? Если ты не уделишь мисс Шелли внимания, она станет еще более несносной, и тогда весь твой успех полетит вверх тормашками. Она отберет у тебя деньги при первой же возможности. Женись на ней, и ты будешь купаться в золоте. Будь ласков с ней, и ты получишь все, что только душе угодно. Я же знаю тебя. Ты не пожалеешь, если примешь такое решение.

— Теперь помолчи, Глори, — попросил я. — Мне нужно обдумать твои слова.

Глорита послушно замолчала. Минут десять я сидел, уставившись в потолок, потом резко поднялся.

— Ты решился, Чэд?

— Думаю, да, — ответил я, нахмурившись. — В темноте и не разглядишь, какая женщина лежит рядом с тобой. А семьдесят миллионов, они и в темноте — семьдесят миллионов, как на них ни смотри.

Глава 6

Я не буду тратить время, рассказывая подробно, как обставил дело с женитьбой на Вестал Шелли. Всем отлично известно, что мы поженились через месяц после памятного боксерского матча. Глорита говорила, что это может произойти через месяц, и не ошиблась. Не ошиблась она и в том, что Вестал никогда не была любимой и чувствовала себя страшно одинокой. Я был первым человеком, с которым Вестал стала близка.

Мне было совсем нетрудно придумывать дела, решение которых требовало наших встреч. В первые четыре дня после бокса наши свидания действительно носили чисто деловой характер. Эти встречи обычно заканчивались выпивкой или неторопливой прогулкой по саду, в конце которой я заявлял, что меня ждут дела. Затем, мягко и незаметно я перешел к следующей стадии обработки. Я приглашал Вестал в рестораны, а чаще всего в небольшой подвальчик, славившийся своими блюдами, которые готовились из даров моря. Я знал, что Вестал никогда не бывала в таких местах, и видел, что ей все это очень нравится.

Однажды мы возвращались в ее резиденцию при свете луны. Из радиоприемника неслась нежная музыка Шуберта. Мисс Шелли была весела и с обожанием посматривала на меня. Я обнял ее и, приподняв ее лицо за подбородок, поцеловал в губы. Пожалуй, я совершил над собой некоторое насилие, но все же это был поцелуй.

Руки Вестал были в моих руках, и она смотрела на меня как на греческое божество.

— Не могли бы мы остаться здесь на всю ночь и любоваться луной? — спросила она.

— Мне завтра с утра нужно работать. Вам хорошо, вы все утро можете валяться в постели, а я должен зарабатывать себе на жизнь.

— Вам вовсе не обязательно это делать! — с жаром воскликнула Вестал. — У меня хватит денег на двоих! Вы должны оставить этот ужасный банк. Я хочу видеть вас как можно чаще.

Итак, все произошло, как и предсказывала Глорита.

— Вы не понимаете, что говорите, — вел я свою партию. — Не надо говорить того, о чем потом будешь жалеть. Я не должен был целовать вас…

— Но я хочу этого! — она обняла меня за шею своими тонкими руками и прошептала. — Чэд, милый Чэд, будь добр ко мне. Я так одинока…

Я прижал Вестал к груди.

— Я схожу по тебе с ума, — лепетала она.

— Если бы у меня были деньги и положение, все выглядело бы иначе. Но у меня нет ни того, ни другого! — я осторожно отстранил ее. — Выбросим это из головы. Я отвезу вас домой.

— Я должна поговорить с тобой, Чэд, — сказала она возбужденно.

— Мне не следовало начинать все это, — упорствовал я.

— Скажи мне правду: я что-нибудь значу для тебя?

— Не знаю, что ты сделала со мной, — жарко отозвался я, стараясь не смотреть ей в глаза. — Я ни о чем и ни о ком не могу думать. Только о тебе… Ты словно проникла в мою кровь. Просто наваждение какое-то.

Внезапно я остановился, удивляясь, как только мой язык поворачивается говорить такую ахинею. Но эти слова не были глупостью для Вестал. Ее глаза сияли, маленькое сморщенное личико преобразилось. Говорят, любовь делает людей красивыми. Ничто не могло сделать Вестал красивой, но именно в этот момент, при ярком лунном свете, она по крайней мере не была слишком уродливой. А это уже немало!

— Ты хочешь сказать, что женился бы на мне? — спросила она свистящим шепотом.

— Это невозможно, — скромно запротестовал я. — Давай оставим это, Вестал. — Я завел двигатель. — Ничего у нас не выйдет. Не имеет значения, что я люблю тебя. Я никогда не соглашусь жить за твой счет.

Это были слова из оперетки, которую мы слушали как-то вместе с Глори. Веселенькая оперетка, как сейчас помню. Но Вестал было не до смеха. Она нежно поглаживала мою руку.

— Не говори так. Я горжусь тобой. Ты действительно хочешь меня?

— Не будем об этом, Вестал.

Она покачала головой.

— Неужели мы откажемся от нашего счастья только потому, что ему мешают деньги? Ведь есть же выход из положения. Я хорошенько подумаю. Приходи ко мне завтра, хорошо?

— Хорошо, я приду завтра. Но я приду лишь потому, что не могу без тебя жить. Но лучше не думать обо всем этом. По крайней мере мы можем остаться друзьями.

— Ты должен предоставить все мне, дорогой, — сказала Вестал, придвигаясь ко мне. — Поцелуй меня еще раз.

На следующий день все было решено. Она обдумала наши дела еще до завтрака. Не могу сказать, что я был полностью удовлетворен, но спешить было нельзя, это могло вызвать подозрения. Во всяком случае я ловко провернул это дельце. С такой мыслью я вернулся домой.

Вытянувшись на постели я еще раз все обдумал.

Вестал предложила мне полный контроль над той четвертью миллиона, которую она выдала мне для инвестирования. Она понимала, что я не могу принять эти деньги в качестве подарка, и предоставила их мне в виде займа, чтобы меня не терзали муки совести. Вестал согласилась, что я буду выплачивать ей банковскую прибыль, но все доходы от инвестирования пойдут мне. Что ж, четверть миллиона — совсем неплохо для начала.

Затем Вестал предложила мне открыть контору и заниматься всеми ее делами. Но это не означало, что я буду торчать в конторе с утра до вечера. Я должен подобрать для конторы подходящих служащих и контролировать их, появляясь на пару часов, а остальное время, о котором, кстати, я думал с ужасом, мы должны были проводить вместе с Вестал.

Контролировать все состояние Вестал — значило иметь хорошую прибыль. С помощью Блекстоуна я быстро разбогатею. Неплохо, совсем неплохо!

Вестал торопилась со свадьбой. Может быть, она боялась, что я передумаю. Торжество должно было состояться через две недели. Я хотел тихой свадьбы, но Вестал даже и думать об этом не желала. Это был ее час, и она не собиралась скрывать свой триумф. Ей хотелось показать всему миру, какого красивого парня она отхватила. Так что свадьба обещала быть грандиозной.

Было приглашено больше тысячи гостей. Откуда моя невеста их выкопала, до сих пор не знаю. Были доставлены четыре оркестра и кордебалет. Не обошлось и без фейерверка. Свадьба обошлась во много тысяч, кроме того, медовый месяц мы должны были провести в Венеции, куда нас доставит великолепная яхта Шелли. Яхта уже отправилась в Неаполь, а мы должны были догнать ее после свадьбы и на ней закончить свое путешествие.

Мысль о том, что мне придется провести шесть недель наедине с Вестал, меня угнетала, но здесь ничего нельзя было поделать. К счастью, Вестал была так занята приготовлениями к свадьбе, что виделись мы довольно редко.

Если у моей невесты была масса дел, что же говорить обо мне? Найдя приличную контору, я оформил ее на свое имя. И это было лишь начало, впереди сияло будущее, правда, не слишком ясное. Я становился мужем одной из самых богатых женщин мира. Из жалкого клерка я превращался в состоятельного человека.

Глава 7

Не буду останавливаться на деталях свадьбы. Мне казалось, что каждый из гостей, уставившись на меня, недоумевал, как это мне удалось опутать мисс Шелли и завладеть ее денежками. Я знал, что все считают меня ловким авантюристом.

Мы оставили Клифсайд после полуночи, так как Вестал хотела полюбоваться фейерверком. Приехав в аэропорт, мы поднялись по трапу специально заказанного по этому случаю самолета, который должен был доставить нас в Париж, откуда мы вылетали в Рим.

Мысль о том, что целых шесть недель мы должны будем провести с Вестал нос к носу, по-прежнему угнетала меня. Кроме команды, моего слуги, служанки Вестал и мисс Доллан, на яхте никого не было, так что мне предстояло занимать жену одному. Мисс Доллан выехала раньше и теперь встретила нас в аэропорту Орли. Она все устроила, и мы поселились в отеле. Я всячески откладывал нашу первую брачную ночь и постарался на весь день и вечер вытащить Вестал из отеля и заставить ее рассматривать парижские достопримечательности. Мы вернулись в отель около четырех утра, и я настоял, чтобы Вестал поспала хоть несколько часов, прежде чем мы улетим в Рим. Она так устала, что не могла возражать, и я получил еще одну ночь отсрочки.

В Рим мы вылетели после полудня, оттуда направились в Неаполь и дальше до Сорренто, где собирались провести три дня. Вестал хотела посмотреть Везувий, остров Капри и, конечно же, Голубые и Зеленые пещеры. Отель располагался в горах, из его окон открывался чудесный вид на гавань, а далеко на горизонте виднелся остров Капри. Это было замечательное место для отдыха, и если бы я поселился здесь с Глоритой, все было бы отлично. Присутствие же Вестал, болтающей без остановки, было просто невыносимым. Она вела себя как провинциальная американская туристка, желающая получить все удовольствия, обозначенные в путеводителе.

В полдень мы отправились на пляж и час провели у моря. После купания мы загорали, пили холодный кофе, а Вестал все не переставала болтать. Не спрашивайте, о чем она говорила: я не обращал на это ни малейшего внимания до тех пор, пока она не сказала нечто, заставившее меня насторожиться.

— Чэд, дорогой, давай уйдем сегодня спать пораньше. Мы женаты уже три дня, а…

Я заставил себя улыбнуться.

— Понимаю. Но ведь надо же было все осмотреть. Отлично. Сегодня отправимся в отель пораньше.

Рано или поздно это должно было произойти. Я не мог больше откладывать неприятный момент. Помнится, я говорил Глори, что в темноте все женщины одинаковы. Так я думал тогда, но, оказывается, жестоко ошибался.

Ночь тянулась невыносимо долго. Ни я, ни Вестал не спали. Мы лежали в темноте рядом, совершенно чужие. Я клял себя за этот брак, меня ужасала мысль, что она снова может захотеть любви. Я готов был составить Вестал компанию, осматривая достопримечательности, но спать с ней…

На следующий день приехала мисс Доллан на «роллсе» и мы отправились в Помпею. Вестал была подавлена, я тоже. Почти не разговаривая, мы быстро прошлись по руинам Помпеи. Бесконечные экскурсии уже начали надоедать мне, Вестал тоже утратила к ним всяческий интерес.

На обратном пути я спросил:

— Ты все еще хочешь осмотреть Капри? Там наверняка уйма туристов. Может быть, лучше отправимся на яхту?

Вестал кивнула, чем очень удивила меня. Я знал, как она стремилась побывать на Капри. Должно быть, она заметила, что мне все надоело, и теперь пыталась мне угодить.

Мисс Доллан сидела рядом с шофером, я наклонился к окну машины и сказал, что мы едем на яхту и чтобы она оплатила счет в отеле и прислала наши вещи. Секретарша кивнула. Интересно, как она восприняла изменение наших планов? Машина остановилась у отеля, и мисс Доллан вышла. Когда мы стали разворачиваться, я с любопытством посмотрел на секретаршу моей жены, стоявшую в лучах яркого солнца. На ней было простое белое платье, белая широкополая шляпа и зеленые солнцезащитные очки. Она выглядела вполне прилично, и я впервые заметил, какие у нее красивые, длинные ноги. Кстати, почему бы на яхте мисс Доллан не составить нам компанию? Во всяком случае она совсем не костлявая и далеко не уродливая, хотя трудно представить себе смазливую старую деву, какой она, похоже, и является.

Яхта сверкала под солнцем белыми бортами. Наши апартаменты состояли из спальни, в которой стояла широкая кровать, двух ванных, туалетной комнаты и большого салона.

— Тебе нравится? — спросила Вестал беспокойно.

— Великолепно! — заявил я, оглядывая салон. — Буду спать здесь. Знаешь, дорогая, я сплю очень беспокойно и не хочу тебе мешать. Мы можем держать эту дверь открытой, чтобы разговаривать.

Я сделал вид, что рассматриваю содержимое туалетного столика, и поэтому повернулся к Вестал спиной, но мне было видно ее отражение в зеркале.

После моих слов она постарела на глазах и сделалась еще уродливей.

— Я… я думала, что мы оба будем спать в спальне?

Нужно было покончить с этим, и я решительно повернулся к ней.

— В браке я больше ценю духовное, нежели физическое. Я люблю тебя, Вестал, но считаю, что люди слишком переоценивают физическую сторону любви. К счастью, мы не относимся к этим людям.

Вестал сначала покраснела, затем ее лицо покрыла бледность.

— Думаю, следует найти Вилли и попросить его распаковать наши чемоданы. Встретимся в баре через час.

— Хорошо…

Она сказала это так тихо, что я едва услышал.

Пройдя в туалетную комнату, я закрыл за собой дверь и услышал, как явился мой слуга Вилли и принялся за чемоданы. Я сбросил одежду, принял душ, надел светлые легкие брюки, белую рубашку и вышел на палубу. Опершись о поручни, я закурил. На душе было неспокойно. Я понимал, что веду себя с женой по-хамски. Она ведь не виновата, что так худа и непривлекательна, но для меня было сущей пыткой ложиться с ней в постель.

Мой бесцельно скользящий по морской глади взгляд наткнулся на небольшую шлюпку, пересекавшую залив. Возле рулевого я заметил мисс Доллан. Я наблюдал за тем, как девушка выбиралась из шлюпки, поднималась по трапу, и, когда она оказалась на палубе, обернулся, чтобы заговорить.

— Как дела?

Секретарша посмотрела на меня, сверкнув большими солнцезащитными очками.

— Весь багаж уже здесь, мистер Винтерс. Когда мы отправляемся в Венецию?

— Завтра утром.

Она кивнула и повернулась, чтобы уйти.

— Куда вы так спешите, Ив, давайте выпьем.

Она стояла, повернувшись ко мне боком.

— Извините, мистер Винтерс, но у меня нет времени.

Она пересекла палубу и подошла к трапу. Я впервые обратил внимание, что бедра мисс Доллан надменно и томно двигаются при ходьбе. Мне всегда нравились женщины с такой походкой. Я стоял и смотрел на девушку, чувствуя, что кровь быстрей побежала по жилам, и в сердце словно что-то проснулось.

В тот же день после обеда мы с Вестал вышли на палубу. Вестал поставила на проигрыватель пластинку и предложила потанцевать. Она танцевала плохо, и после двух танцев я сослался на жару, и мы устроились в креслах под тентом. Я попросил официанта принести бренди. Вечер был превосходный. На пурпурном небе сияли звезды. Вдоль залива переливалось множество огней. Наша беседа не клеилась, и я стал думать об Ив. Интересно, что она сейчас делает? Быть одной на яхте невесело. А чем она займется в Венеции? Мне вдруг захотелось поговорить с ней, расспросить о жизни…

Я поставил бренди на столик и поднялся.

— Немного разомнусь, — объяснил я Вестал. — Я скоро.

Вестал тоже попыталась подняться, но уронила при этом портсигар и сумочку.

— Не беспокойся, — мягко остановил я ее. — Отдыхай. Ты, наверное, устала.

Она откинулась в кресле и посмотрела на меня.

— Я не устала.

— Конечно же, устала. У тебя утомленный вид. Почему бы тебе не лечь пораньше? С тех пор, как мы покинули Клифсайд, ложиться приходится очень поздно.

При моих словах о том, что она выглядит утомленной, Вестал вздрогнула и спрятала лицо в тень.

— Хорошо, я пойду спать.

— Я скоро вернусь, но лучше сейчас пожелаю тебе спокойной ночи на случай, если ты уже уснешь.

Я погладил жену по плечу и пошел вдоль борта. Выйдя из освещенного пространства, я оглянулся. Вестал сидела неподвижно, разглядывая свои руки. Она выглядела такой несчастной, что мне сделалось не по себе. Все оказалось сложней, чем я предполагал. Я вдруг подумал о годах, которые нам предстоит прожить вместе, но попытался убедить себя, что, когда мы вернемся в Клифсайд, все пойдет иначе. У Вестал будут друзья, общественная работа… У меня контора и Глори. Нужно только выдержать это тяжелое испытание — путешествие вдвоем.

Я спустился на нижнюю палубу, которая в это время освещалась только луной. Из бара доносились голоса. Сквозь полуоткрытую дверь я увидел капитана и стюарда, потягивающих ром, и подумал, что, может быть, мне стоит присоединиться?

Вдруг за спиной я уловил легкое движение. Из салона вышла мисс Доллан и прислонилась к поручням. Я хотел было подойти, но увидел приближающегося к ней мужчину. Кажется, это был Роменсон, второй офицер яхты. Наблюдая за ними, я вдруг почувствовал необъяснимую жалость к своей персоне. Я-то думал, что Ив одна, и хотел составить ей компанию, но оказывается, одинок здесь я. Роменсон придвинулся к ней ближе и взял за руку. Но девушка резко выдернула руку. После короткого молчания офицер предложил:

— Давайте потанцуем. В салоне никого нет. Капитан пьет ром в баре.

— Мне не хочется.

— Ну пойдем, — настаивал он. — Я не танцевал с тобой целую вечность.

— Хорошо. Только недолго.

Дверь за ними закрылась, и я услышал, что в салоне зазвучал джаз. Мне ничего не оставалось, как, подавив раздражение, отправиться в свою каюту. Около двери я остановился, прислушиваясь. В темноте раздавался тихий плач — это плакала Вестал. Я бесшумно закрыл дверь, разделся и лег в постель, но она все плакала, и мне долго не удавалось заснуть.

Проснулся я около шести часов. Солнце ярко светило в иллюминаторы. Пора было подниматься. Побрившись, я надел плавки и вышел на палубу. Голубая вода манила к себе, и я, не раздумывая, прыгнул с палубы. Когда я отплыл довольно далеко, то метрах в тридцати от себя вдруг заметил белую шапочку. Сначала я подумал, что это Вестал, но когда пловчиха перевернулась на спину, я понял, что передо мной Ив.

Я принялся грести энергичней и скоро оказался рядом.

— Привет, — сказал я. — Вы сегодня рано поднялись.

— Доброе утро, мистер Винтерс. Я уже возвращаюсь.

— Не оставляйте меня. Давайте доплывем вон до того плота.

Я с любопытством рассматривал мисс Доллан, без очков она была гораздо привлекательней.

— Простите, мистер Винтерс, но мне пора завтракать. Кроме того, с утра у меня много дел, — и она поплыла к яхте.

— Ладно, позавтракаем вместе, — не сдавался я.

— Миссис Винтерс это не понравится. Я ведь ее секретарь, то есть одна из обслуживающего персонала.

— Ну и что? Значит, вы и мой обслуживающий персонал. Кроме того, миссис Винтерс еще спит, и я не хочу завтракать в одиночестве.

— А я хочу.

До яхты мы плыли молча. Ив быстро вскарабкалась по веревочному трапу. На ней был белый купальник, и когда она поднималась, вода стекала по ее стройному телу. Создавалось впечатление, что девушка обнажена. Вид ее форм под плотно прилегающим к телу купальником был таким впечатляющим, что у меня пересохло во рту. Я, словно в столбняке, застыл у трапа.

Ив перешагнула через борт и, не оглядываясь, прошла к себе в каюту. Мое сердце стучало сильней обычного. Мне вдруг захотелось Ив так, как никогда не хотелось ни одной женщины.

Три следующих дня были для меня сущим кошмаром. Я сходил с ума по это девушке, думая о ней днем и ночью.

Глава 8

Началась моя расплата за право жить возле семидесяти миллионов. Моя ненависть к Вестал усиливалась с каждым днем. Мне постоянно приходилось следить за собой, нельзя было допустить, чтобы она заметила, что надоела и что я еле терплю ее. Она вдруг сделалась очень подозрительной, и я чувствовал бы себя спокойней, если бы на яхте не было Ив. Думая о ней постоянно, я был не в силах сделать что-либо, чтобы сблизиться с ней. Вестал неотступно следовала за мной. Для меня было сущей пыткой сидеть с женой на верхней палубе и слышать, как Ив разговаривает с офицерами на нижней. Я сотни раз представлял, как эта девушка выходит в белом купальнике из воды, но нечего было и думать о том, чтобы на самом деле полюбоваться ее телом.

Мы добрались до Венеции через два дня. Яхта бросила якорь в канале Ди Сен-Марко. Вестал, я, мой слуга Вилли и мисс Доллан пересекли на шлюпке Великий залив и подплыли к знаменитому «Гранд-отелю». Окна нашего номера выходили на залив, а сам номер состоял из двух ванных комнат, двух спален, гостиной и комнаты для персонала.

Как только я принял душ и переоделся, мы с Вестал вышли на балкон, чтобы полюбоваться заливом. Она восторгалась, словно девочка.

— Это великолепно, Чэд, правда? Посмотри на эти гондолы, на эти маленькие дворцы! Я никогда раньше не видела ничего подобного. Это великолепно!

«Если бы не ты, было бы еще лучше», — подумал я.

Вестал с улыбкой повернулась ко мне:

— Давай возьмем гондолу и после ленча отправимся путешествовать по каналам.

— Хорошо.

Весь день мы осматривали город. Побывали в церкви Сан-Марко, во дворце Дожей, на мосту Вздохов и даже в тюрьме. Мы проехали на гондоле до Сен-Джорджиа-Мегдиоре, где Вестал любовалась картинами Тинторетто.

Мы вернулись в отель за час до ужина, и пока Вестал переодевалась, я устроился в баре, любуясь через окно вечерним заливом. И вдруг у распахнутых дверей мелькнула фигура Ив, я вскочил и подошел, чтобы поздороваться.

— Чем вы сегодня занимались?

Она посмотрела на меня сквозь очки. На ней был простой белый костюм, основной задачей которого, как мне показалось, было скрыть ее фигуру.

— Миссис Винтерс поручила мне съездить на стекольный завод в Мурано, чтобы договориться о вашей экскурсии.

— О, черт! И когда это будет?

— Завтра днем.

Я приблизился к Ив.

— Вы поедете?

— Нет, — она направилась к лестнице.

— Подождите!

Я схватил ее за руку, но женщина освободилась и посмотрела на меня через плечо. Некоторое время мы молча разглядывали друг друга, и тут я заметил в ее глазах нечто такое, что заставило мое сердце биться сильней. Это было страстное желание, которое мне уже приходилось видеть в глазах Вестал, но здесь все было сильней и обнаженней. Нет, это не было, не могло быть плодом воображения! Взгляд Ив говорил, что она безумно хочет меня.

Но вот наваждение исчезло, и она сказала сквозь стиснутые зубы:

— Оставьте меня.

Я смотрел, как она поднимается по лестнице, сердце мое продолжало бешено колотиться, во мне росло страстное желание обладать этой женщиной, но самое главное, теперь я знал: она хочет быть моей.

Я вернулся на свое место в баре и через некоторое время ко мне присоединилась Вестал.

— Чэд, дорогой, — сказала она, усаживаясь рядом. — Было бы неплохо вечером взять с собой Ив. Пусть она немного развеется. Но если ты не хочешь, не надо.

Я заставил себя изобразить полнейшее равнодушие.

— Не возражаю. Если хочешь, пусть едет. Хорошо, что ты заботишься о ней.

Я погладил Вестал по руке, и она вспыхнула от неожиданной ласки.

— Я люблю Ив, — заметила она, — но, к сожалению, бедняжка так неопрятна. Сколько раз я говорила, чтобы она получше следила за собой, но, как видно, ее это нисколько не волнует.

Я посмотрел на бриллианты Вестал, на ее белое платье, открывавшее худую шею и костлявые плечи, и промолчал.

После обеда мы пошли на стоянку гондол, где нас уже ждала Ив. Она была в вечернем платье с длинными рукавами и высоким воротником. Казалось, она специально выбрала этот наряд, чтобы изуродовать себя. С гладко зачесанными волосами и в очках на носу она походила на бедную родственницу.

Мы выбрали крытую гондолу. Вестал и я уселись рядом, Ив — на боковое сиденье, и началось наше маленькое путешествие.

Вестал непрерывно болтала, Ив и я сидели, словно проглотив языки. Я все время ощущал присутствие этой женщины в полумраке, казалось, от нее исходят какие-то теплые волны. Я бы отдал несколько лет жизни, чтобы избавиться сейчас от жены и остаться с Ив наедине. Я не понимал, что происходит. Нельзя было сказать, чтобы этим вечером мисс Доллан выглядела неотразимой. Скорей всего виновато было воспоминание о белом купальнике, плотно обтягивающем ее тело.

Покатавшись на гондоле, мы нашли карету и отправились обратно в отель. Теперь Вестал захотелось потанцевать. Она тут же забыла о своей секретарше и, оставив ее за столиком ресторана, потащила меня в центр зала. Я готов был пристукнуть Вестал и совсем не жаждал держать ее в своих объятиях.

Минут через двадцать мы вернулись к столику, и тут до Вестал дошло, что Ив все это время просидела одна.

— Чэд, дорогой, ты должен пригласить мисс Доллан.

Ив резко подняла голову.

— Благодарю вас, мистер Винтерс, но я не танцую. Мне вполне достаточно того, что я сижу здесь и смотрю, как это делаете вы.

— Вы не танцуете? — презрительно переспросила Вестал. — Надо учиться, дорогая. А впрочем, как хотите…

И мы танцевали еще час. Вестал была ужасной партнершей. Ее голова едва доходила мне до плеча, но за это время я вымотался так, словно таскал по залу статую Свободы. Вестал не закрывала рта, и я из последних сил старался поддерживать разговор.

В отеле мисс Доллан поблагодарила Вестал за чудесный вечер и удалилась в свой номер. Вестал подошла к окну и стала смотреть на темные воды залива.

— Мне жаль Ив, — вдруг произнесла она. — Бедняжка так далека от всего этого…

— Почему ты думаешь о ней? — поинтересовался я. — Она хорошо справляется с работой?

— Очень хорошо. До нее меня чуть не свели с ума безрукие и безголовые дуры.

— Она давно работает у тебя?

— Скоро три года. В какой-то степени я рада, что у нее нет ни капли вкуса, и она одевается, как пугало. Если бы она выглядела привлекательней, то давно вышла бы замуж, и я потеряла бы хорошего секретаря.

— Думаю, ты и так скоро ее потеряешь.

— А я так не думаю, — Вестал отошла от окна. — Я сказала ей, что не забуду ее в завещании. Слуги всегда привязываются к хозяевам гораздо сильней, если им намекают о завещании. Как-то Харри собирался сменить работу, но я сказала, что он получит наследство. Как видишь, Харри все еще со мной.

— Что же ты оставишь мисс Доллан? — спросил я осторожно, пытаясь не высказывать слишком явного интереса.

Вестал подозрительно посмотрела на меня, но мое лицо было непроницаемым.

— Так, несколько сотен…

— Она знает сумму?

Вестал хихикнула.

— Нет. Она воображает, что получит очень много. Она всегда надеется на большее.

— Тебе лучше лечь спать, уже поздно.

Вестал быстро уснула, а я еще долго размышлял, лежа в темноте.

Итак, она уже составила завещание. Интересно, что она оставит на благотворительные цели? А сколько мне? До этого времени я надеялся убедить Вестал передать мне контроль над всем ее состоянием. Конечно, я понимал, что это рискованное мероприятие, которое вполне может сорваться. Теперь, когда я узнал про завещание, до меня дошло, что по прошествии определенного времени я могу получить деньги и без всякого договора с Вестал, которая не будет следить за тем, куда я их пристрою.

Наверное, именно в этот момент мне пришла в голову мысль об убийстве. Я, словно ребенок о пироге на день рождения, мечтал о тяжелой болезни жены, о несчастном случае. Как хорошо бы все устроилось! Никаких уговоров, разочарований, страха, игры… Ах, если бы она умерла!

Весь следующий день мы провели в ужасной жаре стекольного завода, наблюдая за мокрыми от пота рабочими, делавшими на наших глазах настоящие чудеса из кусков расплавленного стекла. Вернувшись в прохладу отеля, мы почувствовали себя по-настоящему счастливыми.

— Думаю, стоит принять душ, — сказал я.

— Да, там была такая жала, — согласилась Вестал. — У меня даже разболелась голова.

Она сидела в кресле, совершенно обессиленная.

— Выпей немного.

— Нет, лучше не пить. Просто полежу и отдохну. А что мы будем делать вечером?

— Что хочешь. Покатаемся на гондоле.

— Давай решим после обеда.

Я принял душ, переоделся и вернулся в гостиную. Вестал там не было. Я заглянул в спальню. Она лежала на кровати, и лицо ее было как мел.

— Что случилось? — спросил я, склоняясь над ней. — Тебе плохо?

— У меня страшно болит голова… Я неважно себя чувствую.

Мне не было жалко Вестал, более того, она была мне отвратительна.

— Это, наверное, от жары. Постарайся уснуть.

— Я приняла лекарство. Скоро все пройдет.

— Хорошо. Пойду выпью чего-нибудь. Вот увидишь, скоро тебе станет лучше.

Выйдя в коридор, я направился к комнате мисс Доллан и постучал. Ив открыла дверь и вопросительно посмотрела на меня. Она была без очков, и хотя гладко причесанные волосы делали ее похожей на старую деву, все-таки в ней было что-то чертовски привлекательное.

— У миссис Винтерс болит голова. Вы не сможете ей чем-нибудь помочь?

— Я сейчас приду.

— Возможно, она уснет, — сказал я неуверенно. — Не составите ли вы мне компанию на вечер?

Голубые глаза мисс Доллан смотрели без всякого выражения.

— Она захочет, чтобы я была с ней.

— А если нет, придете в Сен-Марко к девяти?

— Нет, не могу, — ответила Ив. — И очень вас прошу, держитесь от меня подальше. Я не хочу по вашей милости потерять работу. Во всяком случае я постараюсь не оставаться с вами наедине.

После этих слов Ив вышла в коридор и направилась к комнате Вестал.

Я спустился в бар и заказал двойное виски. У меня дрожали руки, а сердце стучало так, что бармен вполне мог услышать его биение. Ни одна женщина до сих пор не заставляла меня испытывать ничего подобного. В глубине души у меня жила надежда, что Ив все же придет.

Чуть позже я подошел к комнате Вестал. На пороге меня встретила ее служанка.

— Миссис Винтерс спит и просила, чтобы ее не беспокоили.

— Присматривайте за ней. Если она будет спрашивать обо мне, скажите, что я пошел прогуляться.

Покинув отель, я направился по площади Сен-Марко, которая в этот час кишела толпами туристов. Одни любовались ярко освещенными витринами, другие слушали музыку, доносившуюся из многочисленных кафе.

Я подошел к огромным воротам Сен-Марко. На фоне пурпурного неба четыре бронзовые лошади на крыше базилики казались живыми.

Я принялся ждать Ив…

Не знаю, замечала ли мисс Доллан, что творилось со мной. Она ловко избегала встреч, и я видел ее очень редко, да и то в присутствии Вестал.

О, эта Вестал! Еще на яхте она чуть не вынула из меня душу попытками добиться моей любви. Она ходила за мной, словно тень. Стоило мне подняться с шезлонга, чтобы пройтись по полубаку, она тут же вскакивала следом. Мне ужасно хотелось задушить ее, хотя я понимал, что это несправедливо. На второй вечер, устав от нее до чертиков, я тайком спустился на нижнюю палубу с тайной мыслью подкараулить мисс Доллан. Но она сидела в обществе Роменсона и стюарда, которые наперебой старались рассмешить ее, рассказывая анекдоты.

Когда, злой и раздраженный, я поднялся наверх, из темноты появилась Вестал.

— Где ты был, Чэд, дорогой? Я тебя повсюду ищу.

— Можешь ты хоть на десять минут оставить меня одного?! — возмутился я. — Весь день ты не даешь мне покоя.

Облегчив таким образом душу, я прошел мимо жены в каюту и заперся на ключ. Я понимал, что не должен был разговаривать с ней в таком тоне, но мои нервы просто не выдерживали. Я разделся, набросил пижаму и сел на постель. Через несколько минут я услышал, как Вестал вошла в свою каюту. Когда же кончится этот невыносимый медовый месяц?! Когда мы вернемся домой? Может быть, там, в Клифсайде, все изменится?

— Чэд! — раздалось за дверью.

Я нахмурился.

— Что такое?

— Мне нужно тебя видеть.

После некоторого колебания я поднялся и повернул ключ.

Вестал сидела за туалетным столиком.

— Войди, Чэд, я хочу с тобой поговорить.

— Я почти уснул, — проворчал я, но все же вошел и сел. — Ну что?

Она не сводила с меня глаз, и мне стоило больших усилий выдержать этот взгляд.

— Я хочу знать, — сказала она, сжимая кулачки, — хочу знать! Ты несчастлив? Ты недоволен, что женился на мне?

Я не ожидал прямой атаки и теперь был в замешательстве.

— Почему ты решила, что я несчастлив. Совсем наоборот. Я очень счастлив.

Вестал не отводила взгляда.

— Я решила так потому, что ты очень странно себя ведешь. Можно подумать, ты меня ненавидишь.

— С чего ты взяла?

Я встал и подошел к ней.

— Не трогай меня! — сказала она дрожащим голосом. — Ты испортил наш медовый месяц. Я возвращаюсь домой. Если и дальше ты намерен обращаться со мной так же, можешь оставаться один. Я не потерплю такого отношения.

— Не говори ерунды, — резко возразил я. — Это не я испортил медовый месяц. Кто виноват, что бесконечные осмотры достопримечательностей надоели мне хуже горькой редьки. Что это за медовый месяц, когда влюбленные проводят его в дурацких развлечениях и все время осматривают никому не нужные развалины?

— Не похоже, что ты влюблен меня. Ведь мы даже не спим вместе.

Я встревожился. Вестал говорила совершенно серьезно. Нужно было выбираться из создавшегося положения.

— А мне казалось, Вестал, что это ты не хочешь спать со мной!

— Что ты говоришь?! — Она вскочила на ноги. — Разве не ты говорил, что физическая сторона брака тебя не интересует? Ты просто лжешь сейчас!

— Послушай, Вестал, не говори так. Ты просто не поняла. Да, та наша ночь не удалась, и мы оба это понимаем. Но она не удалась лишь потому, что ты была очень холодна, и я решил, что безразличен тебе. Поэтому я и ушел в другую каюту.

— Ты омерзителен! О, Чэд, как у тебя язык поворачивается говорить такую ерунду? Я ведь люблю тебя!

— Я думал, тебе безразлично, что я сплю в другой комнате. Значит, ты хочешь, чтобы я был рядом?

— Конечно, хочу! — она задрожала. — Я хочу, чтобы мы всегда были вместе. А ты, Чэд?

— Я? Конечно, дьявол меня побери! Мы вели себя как пара глупцов. Мне казалось, ты разочаровалась во мне и хочешь быть одна. Извини, но такое впечатление у меня сложилось.

— О, Чэд!

Вестал заплакала, и я заставил себя подойти к ней и взять за руки.

— Все будет хорошо, милая, не расстраивайся.

В эту минуту я думал лишь о деньгах. Почему раньше мне не приходило в голову, каким тяжким трудом придется их зарабатывать?

— Ты в самом деле любишь меня, Чэд?

— Конечно.

Я подхватил ее и понес к постели, чувствуя, как костлявые пальцы впиваются мне в плечо. Первое, что я сделал, это погасил свет.

Глава 9

Проходили дни, и я убеждался, что мисс Доллан не собирается уступать. Казалось невозможным встретить ее одну. В конце концов мои нервы начали сдавать, и я решил изменить ход событий.

Забравшись в ванную комнату, я пустил воду и набрал телефон Ив. Вестал лежала в постели, и возле нее находился параллельный телефон. Стоит ей протянуть руку, и она услышит все, что я буду говорить Ив. Ожидая ответа, я старался понять, не взяла ли Вестал трубку.

Наконец Ив ответила:

— Да?

— Вы не заняты сегодня вечером? — на одном дыхании выпалил я. — Я не могу так долго…

И тут я услышал, как Вестал сняла трубку. Ив, очевидно, тоже поняла это, потому что сразу же положила свою.

— Чэд! — раздался в трубке требовательный голос Вестал.

Если бы я не был так напуган, наверняка задушил бы ее.

— Чэд!

— Ты разъединила меня, — сказал я в трубку. — Я звонил мисс Доллан.

— Что-о?

Я положил трубку, выключил воду и вернулся в спальню. Вестал сидела на постели и подозрительно смотрела на меня.

— Зачем ты звонил Ив?

Я через силу улыбнулся и присел на кровать.

— Хотел сделать тебе сюрприз.

— Сюрприз? А почему Ив так быстро положила трубку?

— Она не положила. Это ты нас разъединила.

— Но мне показалось, она бросила трубку?

— О, господи! Я думал, что ты сегодня захочешь поехать на пляж Лидо, и позвонил мисс Доллан, чтобы она заказала нам катер.

Вестал насторожилась, словно старая ворона при подозрительном шорохе.

— Было бы лучше, если бы я сама отдавала приказания. Если тебе что-нибудь нужно, скажи мне.

— Как хочешь, — ответил я безразличным тоном, после чего вернулся в ванную и закурил. Слышала ли меня Ив? Я больше не могу без нее. Мне необходимо ее увидеть.

Сразу после обеда Вестал почувствовала себя нездоровой. Она жаловалась на головную боль, а немного позже ей и совсем сделалось плохо.

— Тебе надо лежать в постели, — сказал я. — Ты сегодня слишком много была на солнце. Я говорил, что на улице очень жарко, но ты не послушалась.

— Скажи Ив, чтобы она пришла ко мне, — Вестал сжала виски. — Не тревожься обо мне, Чэд, иди развлекись. Только скажи Ив, чтобы она поскорей пришла.

Мисс Доллан была у себя. Я подошел к ней и обнял, наши губы встретились. Ив с силой оттолкнула меня.

— Не надо…

— Она больна и хочет, чтобы ты к ней пришла. Ив, мы должны встретиться.

— Я дам ей две таблетки, и как только она уснет, мы встретимся на Сен-Марко. Возьми гондолу, Чэд.

— Я сойду с ума, если ты не придешь.

— Не надо так говорить. Я ведь предупреждала…

— Я не могу без тебя жить.

Ив слегка отодвинула меня.

— Мне надо идти, она ждет.

— Сделай, чтобы она поскорей уснула.

— Хорошо.

Через полчаса я отправился к причалу. Гондольер, с которым мы плавали раньше, подошел ко мне, снял шляпу и поклонился. Я ответил кивком, показал на гондолу, и мы поплыли к Сен-Марко.

В ожидании Ив я принялся мерить площадь шагами. Прошел час, каждая минута которого была для меня пыткой. Ив не пришла. Я должен был узнать, что случилось. Заплатив гондольеру, я отправился в отель и возле двери Вестал прислушался.

За дверью слышался голос Ив. Едва сдерживая злость, я вошел в комнату. Вестал полулежала в постели с мокрым полотенцем на лбу, а Ив, сидя рядом на стуле, читала ей вслух.

— Это ты, Чэд? — прошептала Вестал.

— Как ты себя чувствуешь?

— Немного лучше. Голова почти не болит.

Вестал, совершенно бледная, смотрела на меня.

— Тебе нужно уснуть, — заметил я, подходя к кровати.

— Позже. Ив еще почитает. Ее голос меня успокаивает.

Я не осмелился посмотреть на Ив.

— И все-таки тебе лучше поспать. Скоро десять.

— Чэд, дорогой, не мог бы ты лечь сегодня в другой комнате?

Мое сердце радостно подскочило.

— Конечно. Не буду тебя беспокоить.

— Спасибо, дорогой. Я попросила Ив, чтобы она переночевала у меня. Если голова снова разболится, она мне поможет.

Прошло еще четыре дня. Я сам удивлялся, как мне удается водить Вестал за нос. Она и не догадывалась о моих истинных чувствах. На четвертый вечер я понял, что больше не выдержу.

Мы поднялись, чтобы переодеться к обеду. Я быстро принял душ и сменил костюм.

— Пойду в бар, чего-нибудь выпью, — сказал я Вестал.

Она была несколько удивлена.

— Как ты быстро переоделся!

— А ты слишком медлительна, — улыбнулся я.

Выйдя в коридор, я немедленно направился в комнату Ив и вошел, не постучавшись.

Ив одевалась перед большим зеркалом.

— Чэд?!

— Ты должна дать ей снотворного. Завтра же.

— Ты сошел с ума! Она узнает, что ты был здесь.

— Она еще переодевается. На это уйдет еще полчаса. Я сказал, что пошел в бар.

Я подошел к Ив, привлек к себе. Близость ее тела будила во мне желание.

— Нет! Разве ты не понимаешь, что это опасно. Отпусти меня!

— Ты должна что-то сделать. Я схожу с ума. Дай ей завтра лекарство.

— Бесполезно. Оно больше не действует. Если завтра она снова заболеет, мне придется сидеть рядом. Она так сказала. Так что бесполезно…

— Черт побери! Что же нам делать?

— Я тебя предупреждала. Будь подальше от меня. Я не хочу потерять работу.

В дверь постучали. Мы посмотрели друг на друга, и я почувствовал, как кровь отливает от моего лица.

Ив схватила меня за руку, потащила к окну и поставила за темной шторой. Все произошло так быстро, что, когда дверь открылась, Ив стояла перед зеркалом.

— Мне показалось, здесь кто-то разговаривал, — сказала Вестал, входя в комнату.

— Что вы, миссис Винтерс, — тихо, но твердо возразила Ив. — Это я напевала. Вам что-нибудь нужно?

— Я не хотела тебя беспокоить, но не можешь ли ты одолжить мне свой пульверизатор? Мой сломался.

— Конечно. Сейчас я его промою.

— Не надо. Мне нравятся твои духи.

Я стоял за шторой и чувствовал, как пот катится по спине. Если Вестал увидит меня здесь, все пропало. Я проклинал себя за опрометчивый поступок. Ив была тысячу раз права. У этой уродливой суки удивительно острый нюх. Неужели она что-то подозревает? Действительно сломался пульверизатор или же это просто уловка?

— Большое спасибо, — донесся до меня голос Вестал. — Я должна спешить. Мистер Винтерс ждет меня в баре.

Дверь за ней закрылась. Я не шевелился. Мое сердце пыталось выскочить из груди, мне даже показалось, что, если бы я раскрыл рот, оно бы так и поступило. Всего лишь миг отделял меня от краха. Еще немного, и я потерял бы свои семьдесят миллионов.

Ив отдернула штору.

— Выходи. — На ее бледном лице громадные голубые глаза казались неестественными. — Я предупреждала, Чэд. Нам нельзя встречаться.

— Я что-нибудь придумаю.

— Ничего тут не придумаешь, — с досадой проговорила Ив. — Подожди, я выгляну в коридор… Все в порядке, выходи.

Словно напуганный воришка, я выскользнул из комнаты и направился в бар. Что же делать? Я хотел Ив, но деньги Вестал тоже были достаточно сильным магнитом.

Ведь должен же быть какой-то выход?!

Но выхода не было. Каждое утро начиналось с надежды, что мне хоть недолго удастся побыть с Ив наедине, и каждый вечер вдребезги разбивал эту надежду.

Шли дни. Я жил, ожидая чего-то, что могло бы все изменить. Наконец Вестал решила, что пора возвращаться домой. Мы прожили в Венеции три недели — самые длинные недели в моей жизни. С того дня как Вестал чуть не застала нас с Ив, мы ни разу не встречались с глазу на глаз. Я не решался на повторный риск.

Из Венеции мы улетели в Лос-Анджелес, а оттуда — прямиком в Литтл-Иден. Дома я немного воспрянул духом. Теперь хоть в своей конторе я смогу отдохнуть от Вестал. И, может быть, мне удастся встретиться с Ив?

Едва мы вошли в дом и переоделись, Вестал занялась накопившейся почтой, а я ушел в свой кабинет и позвонил Блекстоуну. Его отчет порадовал меня. Со времени моего отъезда, ему удалось провернуть несколько удачных операций. Договорившись встретиться с ним на следующий день, я положил трубку.

В кабинет заглянула Вестал.

— Чэд, дорогой! Меня пригласили на открытие лекционного зала в школу, где я училась. Отец оставлял деньги на строительство зала, и вот теперь все готово. Они приглашают на послезавтра. Я хочу, чтобы мы поехали вместе.

— О, господи! Не переношу подобных мероприятий. А ты не можешь поехать без меня?

— Но мне придется уехать на три дня, Чэд, — сказала она, садясь на ручку моего кресла. — Ты же не захочешь, чтобы мы так долго не виделись?

Мое сердце попыталось остановиться, а потом бешено застучало. Три дня! Две ночи с Ив! Во рту у меня мгновенно пересохло. А вдруг Вестал возьмет с собой Ив? Скорей всего, так и будет.

— А где находится твоя школа? — спросил я, стараясь казаться спокойным.

— В Сан-Франциско. Конечно, на следующий день я сразу же улетела бы домой, но там еще должны быть спортивные состязания. Они хотят, чтобы я вручила чемпионам призы.

— У меня много работы, — я погладил ее руку. — Извини, но я не люблю подобных увеселений.

— Жаль. Я хотела, чтобы ты услышал мою речь. Ладно, я возьму с собой Ив.

Я чуть не ударил ее.

Но Ив не поехала с Вестал: в последний момент у нее разболелась голова.

— В конце концов, она могла бы заболеть и после поездки, — сердито заметила Вестал. — Как это неосмотрительно с ее стороны!

— Возьми с собой служанку, — я старался скрыть радость. — Мисс Доллан не виновата, что заболела.

— В таком случае, лучше и мне не ехать, — раздраженно сказала Вестал. — Ну что ж, придется взять Марианну. Она дура, но ничего не поделаешь.

В течение дня Вестал готовилась к выступлению и записывала речь на магнитофон. Один из магнитофонов стоял в ее кабинете, другой — в моем, и она постоянно забегала ко мне с пленкой в руках и заставляла слушать речь.

Я от всей души расхваливал ее.

Вестал трижды переписала выступление, прежде чем оно ее удовлетворило. Магнитофон она взяла с собой, чтобы еще раз прослушать запись перед выступлением в Сан-Франциско.

Я поехал с Вестал в аэропорт, чтобы посадить ее на самолет.

— Веди себя хорошо, Чэд, — сказала она, когда мы шли к трапу. — Смотри не наделай без меня глупостей.

Я рассмеялся.

— Сегодня я обедаю с Блекстоуном, завтра — с Блеквудом. Интересно, что я могу натворить с этими парнями?

— Конечно, я шучу, дорогой, но все же мне не хочется оставлять вас с Ив наедине.

Я похолодел.

— Я остаюсь с мисс Доллан наедине? А десяток слуг и Харри впридачу?

— Если бы Ив не была так старомодна, я, пожалуй, позавидовала бы ей, — усмехнулась Вестал, и я понял, что она оценивает ситуацию гораздо серьезней, чем хочет это показать.

— Ты говоришь вздор, — деланно рассердился я. — И меня это тревожит. Если бы я надумал изменять тебе, нашел бы кого-нибудь на стороне, а не в доме.

Вестал быстро посмотрела на меня, ее лицо было озабоченным.

— Так ты не собираешься изменить мне, Чэд?

— Что такое? Конечно, нет! Прекрати болтать глупости.

Ее костлявая рука вцепилась мне в запястье.

— Ты никогда не сделаешь этого, Чэд? Я не переживу, если… Мне так хочется, чтобы у нас все было хорошо.

— Ну хватит об этом, — я изобразил свирепость. — Проведи там время как следует и возвращайся домой.

Лицо Вестал слегка просветлело.

— Ты будешь скучать обо мне?

— Разумеется. Я все время буду тебя вспоминать.

Я смотрел на ее уродливую физиономию и удивлялся, как мне удается лгать так самозабвенно.

— Лучше бы мне не ездить!

— Поднимайся же, тебя ждут!

Она положила руки мне на плечи и поцеловала сухими губами в щеку. Мне неприятно было целовать Вестал наедине, а уж в присутствии людей, которые считали, что я женился на ней из-за денег, и вовсе невыносимо.

Наконец Вестал вошла в самолет и махала мне из-за стекла иллюминатора до тех пор, пока я мог ее видеть. Я был бы на седьмом небе, если бы самолет взорвался в воздухе. Я от всей души ненавидел эту женщину.

Вернувшись в Клифсайд, я не нашел Ив и спросил Харри, где она?

— Скорей всего, в постели, — высказал он осведомленность. — Кажется, мисс Доллан нездорова.

Вот черт! Я совсем забыл, что ради приличия ей придется провести в постели хотя бы день, иначе Харри доложит хозяйке, что секретарша выздоровела сразу после ее отъезда.

Я не знал, где в этом огромном доме находится комната Ив, и поэтому, войдя в свой кабинет, просмотрел список домашних телефонов. Вот и номер Ив! Она тотчас же ответила.

— Вечером, — тихо сказал я. — В двенадцать. Ты придешь ко мне или я к тебе?

— Я приду, — ответила Ив и повесила трубку.

Мой лоб покрылся потом, я дрожал от нетерпения.

Глава 10

Стрелки часов показывали десять минут третьего. Мы были вместе с Ив вот уже два часа.

— Прошедшие недели были для меня адом, — говорил я. — Мы должны что-то придумать.

— Будь счастлив настоящим. Даже это опасно. Она может вернуться в любой момент. Я не удивлюсь, если она войдет сейчас.

— Это невозможно. Я закрыл дверь на ключ.

— И все же мы очень рискуем.

— Не беспокойся. Послушай, я так давно все обдумываю, что кое-что пришло мне в голову. Тебе положен один выходной в неделю, не так ли? Предположим, я сниму квартиру в Иден-Ист. Это так далеко отсюда, что там нас никто не знает. Мы сможем встречаться в выходной, а Вестал пусть думает, что я в конторе.

— Это невозможно, Чэд. По выходным я должна навещать маму.

— О, господи! Неужели у тебя мать на первом месте?

— Не говори так. Она знакома с Вестал. Если я перестану ее посещать, она позвонит моей хозяйке, чтобы узнать, в чем дело. Мы и так не слишком ладим, а если она вздумает жаловаться Вестал…

— Ты должна что-нибудь придумать. Я хочу быть с тобой хоть раз в неделю.

— Но я не могу! — резко сказала она. — Это опасно. А что если кто-нибудь увидит нас вместе?

— Что же дальше? Неужели придется ждать неделями, чтобы хоть ненадолго остаться с тобой наедине?

— Я предупреждала тебя, Чэд…

— Это не ответ. Если ты хочешь меня так же, как я тебя…

— Да, Чэд.

Ее взгляд разбудил уснувшую было страсть. Я взял Ив за руку.

— Я не смогу без тебя долго. Сейчас я довольно хорошо зарабатываю. У меня есть тридцать тысяч долларов, и я могу организовать собственное дело с одним знакомым маклером. Почему бы нам не сыграть в открытую? Я заставлю Вестал дать мне развод и женюсь на тебе.

Ив уставилась на меня, как на говорящую жабу.

— Жениться на мне? Чэд, ты сошел с ума. Да и что такое эти тридцать тысяч? Сколько ты сможешь нажить на маклерских операциях? К тому же я не хочу бросать эту работу. Я к ней привыкла. Сейчас я живу в прекрасном доме и получаю хорошие деньги. У меня есть все, что нужно, и я не слишком загружена. Надо быть дурой, чтобы отказаться от этого!

— Слушай, Ив, а почему ты так странно одеваешься? Тебе совсем не идут очки и эта прическа…

Она улыбнулась.

— Неужели ты думаешь, что Вестал держала бы меня рядом, если бы думала, что я красивее ее? Она сменила кучу секретарш, но я быстро раскрыла этот секрет и благодаря этому смогла удержаться здесь. У меня была нелегкая жизнь, Чэд. Я всегда не ладила с матерью. Раньше мы едва сводили концы с концами, и теперь я не собираюсь расставаться с богатой жизнью.

— Неправда, — злобно прервал ее я. — Ты просто надеешься, что Вестал завещает тебе деньги. Надеешься на кругленькую сумму? Ничего подобного. Она оставит тебе гроши.

— Ну что ты говоришь, Чэд! Я же не виновата, что влюбилась в тебя. Но даже ради любви я не могу жертвовать своим будущим.

— Повторяю, Вестал тебя обманывает. Она оставит тебе несколько сотен, мы недавно разговаривали с ней об этом.

Ив нежно коснулась моей руки.

— Она сказала тебе неправду, Чэд. Я знаю, что написано в завещании, потому что видела это своими глазами.

— Когда?

— Несколько дней назад она составила новое завещание. Ее адвокат прислал черновик, который она случайно оставила на рабочем столе, и я все прочитала.

Я напрягся.

— И сколько же она тебе оставляет?

— Пятьдесят тысяч!

— Странно… А мне Вестал сказала, всего несколько сотен.

— Может быть, она подумала, что это тебе не понравится? Я сама видела текст документа и не могу жертвовать такой суммой даже ради тебя.

— А что она оставила мне? — вдруг спросил я.

— Все. Почти все. Дом и шестьдесят миллионов. Остальное пойдет на благотворительные цели.

Я глубоко вздохнул.

— Ты уверена?

— Да. Но ты ведь хочешь развода, — усмехнулась Ив.

— О, теперь совсем другое дело. — Я принялся ходить по комнате из угла в угол. — Но мы не можем воспользоваться этими деньгами, а когда получим их, то будем уже слишком старыми, чтобы наслаждаться роскошной жизнью.

— На все воля провидения…

— Конечно.

Даже сейчас, разговаривая с лежащей в постели Ив, я не думал об убийстве. Мне это просто не приходило в голову.

— Хорошенькая перспектива! — продолжал я. — Пока мы будем ждать, что с ней произойдет несчастный случай, который, кстати, может и не произойти, наступит старость.

— Но что же делать?

— Черт бы ее побрал! Хоть бы она умерла!

Неожиданно зазвонивший телефон заставил нас вздрогнуть. Ив судорожно схватила халат, словно кто-то мог ее увидеть. Я безмолвно уставился на аппарат.

— Это она, — хрипло проговорил я.

— Ответь, но будь осторожен.

Дрожащей рукой я снял трубку и проговорил заспанным голосом.

— Кто это?

— О, Чэд! — Это, конечно же, была Вестал. Даже находясь за несколько сотен миль, она пыталась встать между мной и Ив.

— Что случилось, Вестал? О, господи! Уже больше двух часов!

— Я разбудила тебя, Чэд?

— Конечно.

— Не сердись, — захихикала она. — Мне так одиноко без тебя.

— Я тоже скучаю.

Проклиная в душе Вестал, я посмотрел на Ив, которая быстро одевалась возле двери. В свете лампы ее лицо выглядело белым.

— Я не могла не позвонить, Чэд. Мне приснился такой страшный сон. Я испугалась. Мне приснилось, будто я потеряла тебя, — причитала Вестал. — Мне приснилось, что ты меня ненавидишь. У тебя было такое ужасное лицо. Я подошла к тебе, умоляла о любви, но ты отшвырнул меня в сторону и бросился бежать по длинному коридору. Ты бежал и бежал, пока я не потеряла тебя из виду. Я проснулась вся в слезах. Я не могла не позвонить тебе…

Пот стекал по моему лбу и застилал глаза.

— Это просто ночной кошмар, успокойся.

— Как хорошо слышать твой голос, Чэд. Ты меня еще любишь?

Я так сжал трубку, что побелели костяшки пальцев.

— Конечно, люблю…

— А я люблю тебя еще больше, дорогой! Ах, как приятно слышать твой голос.

— Тебе пора спать, Вестал, уже поздно.

— А разве ты не хочешь спросить о моей речи?

Мне едва удавалось сдерживать ярость.

— Ты удачно выступила?

— Просто великолепно!

Минут пять она рассказывала о своей речи, о том, как ее хвалили директора, называя лучшей из учениц, как все ей аплодировали.

Я остановил Вестал, уже не думая, хорошо я делаю или плохо.

— Все это прекрасно, дорогая, но сейчас ночь. Нам обоим надо спать. Не беспокойся обо мне.

— Хорошо, Чэд. Мне жаль, что я тебя разбудила. Я все время о тебе думаю.

— Я тоже. Спокойной ночи, Вестал.

Я положил трубку и огляделся. Всюду ощущалось присутствие Вестал. Мне казалось, что она не звонила по телефону, а сама побывала в этой комнате.

— Я ухожу, Чэд, — сказала Ив.

— Черт бы ее побрал! Она звонила лишь потому, что ей приснился страшный сон, как будто она меня потеряла.

— Я же говорила, что она обо всем догадается.

— Ив, не уходи! До рассвета еще три часа.

— Нет, не могу. Мне кажется, что она здесь, в комнате.

— Мне тоже так кажется.

Я подошел к Ив и обнял ее, но она освободилась.

— Не надо, Чэд.

— Тогда завтра в такое же время. Хочешь, теперь приду я?

— Бедный Чэд. Как плохо ты ее знаешь. У нас не будет завтрашней ночи. Она вернется.

— Нет, нет! Она должна еще вручать призы спортсменам.

— Она вернется, Чэд!

И она действительно вернулась. Возвращаясь домой из конторы, я увидел у подъезда знакомый «ролле». Вестал ждала меня на веранде. Ночь, проведенная с Ив, не успокоила меня. Мне казалось, что, если бы Вестал не вернулась сегодня и у нас была бы возможность еще побыть вместе, я смог бы утолить свое бешеное вожделение. Но это был лишь обман. Я знал, что никогда не перестану желать Ив. Она у меня в крови…

Вестал чуть не свела меня с ума. Я сдерживался изо всех сил, пытаясь не сорваться и не наговорить дерзостей.

Через четыре дня после возвращения Вестал пришла ко мне в кабинет.

— Чэд…

Я поднял голову от бумаг.

— Что случилось, Вестал? Мне некогда.

— Завтра у нас будет небольшой прием: приедут несколько старых друзей. Кроме того, я пригласила лейтенанта Легита. Ты не против?

— Нет, конечно, — машинально ответил я. — Будь же умницей, иди к себе. Мне до обеда надо покончить с этими бумагами.

Если бы еще два месяца назад кто-нибудь сказал мне, что я в таком тоне буду разговаривать с Вестал Шелли, я решил бы, что этот человек сошел с ума. Как все изменилось! Любовь ко мне смягчила Вестал. Она боялась потерять меня и, казалось, была готова терпеть все, лишь бы находиться рядом.

— Хорошо, дорогой.

Когда она вышла, я закурил и налил виски. Интересно, что сейчас делает Ив? Мы не виделись целую вечность. С той ночи я видел ее очень редко, и эти встречи были случайными.

Выпив виски, я спустился в зал. Я до сих пор не знал, где находится комната Ив, и пошел к Вестал в надежде встретить ее там.

Когда я вошел, Ив разбирала почту. Она подняла на меня глаза, но лицо ее осталось спокойным.

— Она наверху, — прошептал я, приближаясь. — Я все время думаю о тебе, Ив. Давай встретимся в четверг.

— Нет, я уже говорила, что должна навестить мать. Когда же ты наконец это поймешь?

— Неужели моя любовь для тебя ничего не значит? — возмутился я.

Она встала и направилась к двери, я схватил ее за руку и повернул к себе лицом.

— Ив, я не могу больше ждать! Мы должны где-то встретиться!

— Оставь меня в покое!

Она вырвала руку, распахнула дверь и стала быстро подниматься по лестнице. Я стоял, опершись о стол. Пот тек по моему лицу, кровь пульсировала в висках. Меня заставил оглянуться звук шагов. В дверях стоял Харри. Мне сделалось зябко под его холодным, подозрительным взглядом.

— Что тебе надо?

— Я пришел взять почту, но если я мешаю…

Я прошел мимо и стал подниматься по лестнице. Дом кишел шпионами. Казалось, я жил в стеклянной коробке под постоянным прицелом любопытных глаз.

Я шел по коридору к своей комнате. Это был длинный коридор со множеством дверей по обе стороны. Погруженный в мысли об Ив, я прошел свою комнату и очнулся лишь в конце коридора. Я уже собирался повернуть назад, но тут заметил небольшой коридорчик, аппендиксом отходящий от того, по которому я пришел. В конце аппендикса была лишь одна дверь. Я знал, что в доме расположено тридцать комнат для гостей, но эта дверь вряд ли вела в одну из них: слишком уж это было на отшибе.

И тут я подумал: а вдруг это комната Ив! Я осторожно подошел к двери и прислушался. Некоторое время за дверью было тихо, а потом мне показалось, что в комнате кто-то ходит. Я уже совсем было собрался постучать, как вдруг услышал, что крутят телефонный диск. Приложив ухо к двери, я замер.

— Это ты, Ларри? — раздался голос Ив. — Я буду свободна в четверг. Она устраивает вечером прием, так что у меня будет свободное время. Буду ждать тебя в отеле «Атлантик» в семь. Ты сможешь?

Последовала пауза, а потом Ив сказала:

— Я считаю часы, дорогой. Не опаздывай.

Снова пауза, и трубка легла на рычаг.

Не помню, как я добрался до своей комнаты. Там я сел на кровать и обхватил голову руками. Мне казалось, что меня только что ударили по затылку чем-то тяжелым.

Пленка кончилась, и Чэд выключил магнитофон. Он бросил взгляд на часы и увидел, что говорил без остановки пятьдесят минут. Чэд отодвинул стул, встал и потянулся.

Солнце стояло в зените, и на улице было невыносимо жарко. Он сполоснул лицо и руки, налил немного виски с содовой и, не торопясь, выпил. Ставя стакан, он через плечо взглянул на мертвую женщину. Большая зеленая муха медленно ползла у нее по ноге, а потом вдруг принялась летать по комнате, отвратительно жужжа. Чэд закурил и бросил спичку в пепельницу, полную окурков. Потом, не в силах подавить странного влечения, он подошел и коснулся мертвого тела, стараясь не смотреть на лицо. Рука мертвой уже похолодела, но пока не закоченела. Было слишком жарко, и трупное окоченение не могло наступить так скоро.

Чэд подошел к окну, откуда хорошо был виден Ист-Энд. Он не боялся, что Ларри придет неожиданно, в запасе был еще целый час. Но время от времени все же стоило посматривать в окно. Чэд дотронулся до тяжелого гаечного ключа, лежащего на столе, поднял его и взвесил на руке. Это было хорошее оружие. Удовлетворенно кивнув, он снова положил ключ на стол, затем, подумав, пододвинул стол и стул ближе к окну, чтобы лучше видеть дорогу. Поставив в магнитофон новую пленку, он снова налил себе виски, выпил, и стал диктовать.

Глава 11

Вестал сходила с ума от любви и больше всего на свете боялась меня потерять. Я же испытывал те же самые чувства, но только к Ив. Все это было очень забавно: я заставлял страдать Вестал, а Ив, словно расплачиваясь за хозяйку, мучила меня. Но у нас с Вестал были разные характеры. Придя в себя после шока, я страшно разозлился. У меня и в мыслях не было умолять Ив о чем-то. Я решил узнать, что у нее за парень и как далеко зашли их отношения. Если нужно, я готов был отнять у него Ив силой.

Так значит, Ив лгала, когда говорила, что должна навестить мать! Если она находит время для какого-то Ларри, почему не может найти его для меня? Я решил подстеречь парочку в отеле. А дальше… там будет видно. Во-первых, мне хотелось взглянуть на человека, до встречи с которым Ив считает часы, а во-вторых…

В четверг утром я предупредил Вестал, что, возможно, задержусь немного в конторе, но постараюсь не опоздать на прием. В двадцать минут седьмого я позвонил домой.

— Вестал, прости, но я, наверное, не смогу прийти.

— Чэд, почему?

— В город приехал парень, с которым мы вместе служили в армии. Я не видел его целую вечность, и нам есть что сказать друг другу. Ты не можешь обойтись без меня?

— Но, Чэд! Приведи его к нам. Неужели ты оставишь меня на весь вечер одну?

— Этот парень не годится для твоей компании. Он совсем неотесанный. Я приеду в одиннадцать, а может, и раньше. Пока! — И я быстро повесил трубку, чтобы не слышать протестов.

Мой «кадиллак» был в ремонте, и я поехал на машине Вестал. Отель «Атлантик» находился милях в двадцати от Литтл-Идена, близ Ист-Энда. Этот отель был очень удобен для свиданий. Стоило заплатить, и вам без всяких формальностей вручали ключи от комнаты. Я не раз бывал там с Глоритой и хорошо знал это место.

Оставив машину в нескольких ярдах от отеля, я направился ко входу. Огромный сад был полон посетителей, сидевших за столиками. Я расположился в тени дерева и огляделся, стараясь заметить Ив. Я едва узнал ее. Она выглядела необыкновенно красивой, и я почувствовал, что безумно хочу ее. На ней были голубой свитер из тонкой шерсти и белая юбка. Свитер так соблазнительно обтягивал ее грудь, что у меня даже пересохло во рту от желания. Со все растущей ненавистью я рассматривал сидевшего напротив нее человека.

Он был примерно моего возраста и роста, сильный, широкоплечий. Спортивный пиджак, казалось, слегка жал ему в плечах. По всему было видно, что денег у этого парня не густо, и я начал успокаиваться. Я наблюдал за этой парочкой больше часа. Ив оживленно болтала, а ее визави, казалось, был чем-то подавлен. Он сгорбился на стуле и бросал по сторонам равнодушные взгляды. Мне даже пришло в голову, что парню все надоело. Должно быть, я выглядел так же, находясь в компании Вестал. Чем дольше я смотрел, тем больше убеждался, что Ив надоела ему до чертиков. Он посматривал на часы, а Ив делала вид, что не замечает этого, и старалась поддерживать разговор.

В пятнадцать минут девятого она и Ларри, если это был он, поднялись из-за столика. Ив положила под бокал пятидолларовую бумажку, но Ларри, казалось, этого не заметил. Они пошли к отелю, я последовал за ними.

Когда они поднимались по лестнице, Ив попыталась взять своего спутника за руку, но его рука была вялой, словно плеть. Он словно старался держаться подальше.

Я не пошел за ними в ресторан, а остался на балконе, откуда все было отлично видно. Ив уже не болтала, они ужинали в полном молчании. Я видел, что парню становится все скучнее. Его бледное, красивое лицо казалось несчастным.

Действительно интересно: Вестал страдает по мне, я — по Ив, Ив — по Ларри. Не правда ли, смешно?

Они закончили ужин, и я заметил, как Ив незаметно сует парню несколько бумажек, чтобы он заплатил по счету. Они вышли на балкон, но я уже успел скрыться в тени.

— Пойдем на пляж? — предложила Ив.

Ларри покачал головой.

— Извини, но мне нужно возвращаться. Меня ждет друг…

Не один я ссылался на друга! Лицо Ив сделалось серым, глаза потемнели.

— Ты лжешь, Ларри! И прекрасно знаешь…

— Отлично! — раздраженно прервал ее парень. — Я лгу. Может быть, я ни с кем не встречаюсь, но у меня есть дела. Ради Бога, не веди себя как ребенок. Увидимся в следующий четверг, если ничто не помешает.

— Но, Ларри, у меня еще есть свободное время, — умоляюще протянула Ив. — Пойдем на пляж.

— К черту! У меня нет никакого настроения валяться на пляже. Сказано же, у меня дела.

Он начал спускаться по ступенькам. Ив пошла было следом, но вдруг остановилась. В отчаянии передернув плечами, она села в то кресло, где совсем недавно сидел я. Мы оба наблюдали, как Ларри пересек площадку, сел в запыленный «форд» и поехал по направлению к Литтл-Иден.

Наконец машина скрылась из виду. Тогда я вышел из укрытия и сел рядом с Ив. Она была так занята своими мыслями, что не замечала меня. Я закурил, и через некоторое время Ив, почувствовав взгляд, оглянулась на меня.

— Здравствуй, Ив, — улыбнулся я.

Она вздрогнула. Страх, удивление, ярость — все это промелькнуло в ее глазах почти одновременно.

— Что ты здесь делаешь?

— Слежу за тобой. Твоя мать неплохо выглядит, а?

Она сжала кулаки.

— Миссис Винтерс знает, где ты? Почему ты ушел с приема?

— Я должен был встретиться с одним парнем.

Ив снова вздрогнула.

— Когда мужчине надоедает женщина, ему всегда хочется увидеть старого друга.

Она промолчала.

— Кто это был, Ив?

— Мой муж. Ты удовлетворен?

Спазма сжала мне горло. Этого я не ожидал.

— Ты его любишь?

Она посмотрела на меня отсутствующим взглядом.

— Да.

— Так вот почему ты не хочешь бросить работу. Этот парень дорого тебе обходится.

— Не говори о нем так.

— Ему было чертовски скучно. Похоже, у него есть другая.

— О, замолчи! Ты не знаешь, что такое любить. Но сейчас Ларри уже почти ничего не значит для меня. Так, скорей привычка… Если бы он снова полюбил меня, я бы, скорей всего, прошла мимо. Я долго надеялась, что он изменится. А ведь было время, когда он домогался моей любви. Может быть, он станет прежним, но тогда я пошлю его к черту.

— Не имеет смысла.

— Разве? А для меня имеет. Еще ни один мужчина не бросал меня. Ларри — первый.

Мы посидели еще некоторое время, потом я поднялся.

— Пройдемся по пляжу.

Ив сжалась.

— Нет! Нет!

Я взял ее за руку.

— Тебе ведь хотелось пойти на пляж. Я слышал, как ты умоляла Ларри. Вот и пойдем туда вместе.

Она попыталась вырвать руку, но я не отпускал.

— Не устраивай сцен. Или мы идем, или мне придется тащить тебя силой.

— Хорошо, пойдем.

— Ну вот, так-то лучше, Ив.

Она злобно взглянула на меня.

— Это ужасно. Я не хочу. Не сейчас…

— Еще десять минут назад ты этого хотела. Пойдем.

Ив встала. Мы прошли через сад и направились к пляжу.

К Литтл-Иден вела ровная дорога, с двух сторон которой располагались песчаные дюны. Спидометр показывал семьдесят пять миль. Именно в тот момент, когда мы приближались к Литтл-Идену, произошло то, что перевернуло всю мою жизнь, лишило меня будущего и заставило сидеть здесь, перед микрофоном, диктуя признание в убийстве.

Лопнула передняя шина. Я услышал хлопок и почувствовал, как машина накренилась на левую сторону. Я нажал на тормоз, и машина, едва не перевернувшись, пропахала песок и замерла. Несколько секунд я сидел, приходя в себя, а потом вышел наружу. Кроме лопнувшей шины, никаких повреждений не было. К счастью, песок оказался не слишком мягким, и мне удалось выкатить «ролле» на дорогу. Я снял пиджак и принялся менять колесо. Неожиданно мне в голову пришла мысль о том, что я удачно отделался. Если бы я ехал по горной дороге, то был бы уже мертв. Лучшего места для аварии и не придумаешь. Песок смягчил удар, и я отделался легким испугом. Но если бы на горной дороге… Я завинчивал гайки, когда вдруг меня осенило. На самом деле мысль об убийстве закралась в мой мозг в тот самый момент, когда я узнал о завещании Вестал. Лопнувшая шина только натолкнула меня на план, как это можно сделать. Вместо ненавистной жены у меня сразу же будет все: деньги, Ив, свобода и заманчивое будущее. Но это возможно только в случае ее смерти. Теперь эта мысль не давала мне покоя. Я могу ее убить! Но могу ли?..

Когда я поднялся на террасу, часы пробили половину первого. В гостиной еще горел свет, и не успел я войти в дом, как появилась Вестал.

— Наконец-то!

Голос ее был тверд и сух, лицо при свете луны казалось очень бледным.

— Как видишь…

У меня не было настроения разговаривать с ней. Весь остаток пути после того, как я сменил колесо, прошел в размышлениях. Когда я ставил машину в гараж, план убийства был почти готов. Удивительно, но я был совершенно спокоен. Единственное меня изумляло — как это я раньше не додумался убить Вестал?

— Ты был с женщиной? — злобно спросила она. — Как ты смеешь меня обманывать? Кто она, эта мерзавка?

— Бывший сержант Джим Лагер, — нахмурился я. — Он может петь сопрано, но на щеках у него щетина.

Вестал наотмашь ударила меня по лицу, да так сильно, что из моих глаз брызнули слезы. Ни одна женщина еще не била меня. Я схватил жену за тощие плечи, стараясь причинить боль. Мне страшно хотелось схватить ее за горло, но, к счастью, я сдержался. И вдруг кто-то так сильно толкнул меня, что я отлетел в сторону.

— Спокойно, мистер Винтерс, — раздался голос лейтенанта Легита.

Я уже размахнулся для ответного удара, но полицейский остановил меня.

— Не надо!

Я сбросил плащ и закурил. Меня прямо-таки трясло от злости. Отвратительная ситуация! Если бы я знал, что Легит здесь, я бы не связывался с этой змеей.

Вестал, гордо подняв голову, вышла с террасы, и мы с Легитом остались наедине. Мы посмотрели друг другу в глаза.

— Женщины могут быть настоящими дьяволами, — заметил он. — Иногда я готов избить свою жену, но это не выход из положения.

— Да, конечно, — с дрожью в голосе отозвался я.

— Ну хорошо, мне пора домой. Миссис Винтерс очень беспокоилась о вас, поэтому я и остался.

Лейтенант спустился с террасы, я последовал за ним.

— Ах, да, — остановился он на последней ступеньке, — позвоните слуге, чтобы он принес мою шляпу.

Пока я звонил, Легит внимательно смотрел на меня.

— Просто несчастье с этой Вестал, — примиряюще заметил я. — Она до некоторой степени собственница. У меня была встреча со старым армейским товарищем, а она думает, что я провел время с женщиной, и ревнует.

Легит кивнул.

— Да, женщины — странные существа.

Я немного расслабился.

— Ну ничего, мы с ней разберемся. Я не решился привести товарища сюда, потому что он немного грубоват.

Вошел Харри со шляпой Легита. Он протянул ее лейтенанту и холодно взглянул на меня.

— Спокойной ночи, мистер Винтерс, — Легит протянул мне руку. — На вашем месте я все же стер бы губную помаду с воротничка рубашки. Вполне возможно, что у вашей жены тоже острое зрение.

Он ушел, а я остался стоять, словно каменная баба с острова Пасхи.

Глава 12

Огромные старинные часы в гостиной пробили три, когда я вошел в едва освещенный коридор. Некоторое время я стоял, прислушиваясь, потом приоткрыл свою дверь и снова закрыл, щелкнув замком. После этой нехитрой манипуляции я на цыпочках прокрался мимо спальни Вестал в конец коридора и свернул в тупичок, где находилась комната Ив. Убедившись, что за мной никто не следит, я нажал ручку. Дверь открылась, я вошел и повернул в замке ключ.

— Кто там? — спросила Ив и села на постели.

— Тише, не включай свет.

— Зачем ты пришел?

В ее голосе слышалась неподдельная тревога.

— Она сказала, что я был с женщиной, и устроила дикую сцену.

— Она знает, с кем ты был?

— Нет.

— Тогда зачем ты пришел? Уходи. Оставь меня!

— Тише. Нам надо поговорить.

— Я не хочу никаких разговоров. Уходи, пожалуйста. Ты, наверное, забыл, каково тебе было за портьерой в моем номере в Венеции? Уходи сейчас же!

— Не волнуйся. Это очень важно. Хочешь получить свои пятьдесят тысяч?

— О чем ты? Уходи же, Чэд!

— Послушай, Ив. Я предлагаю тебе пятьдесят тысяч, а заодно и себя в качестве мужа, у которого будет шестьдесят миллионов. Что ты на это скажешь?

Последовала долгая пауза. Ив старалась в темноте разглядеть мое лицо.

— Ты пьян! О чем ты говоришь?

— Помнишь, ты говорила, что с людьми в жизни всякое случается. Тогда мы еще разговаривали о том, что Вестал может умереть. Помнишь?

Она натянула простыню до подбородка.

— Чэд, что ты говоришь?

— Вестал попадет в аварию.

— Откуда ты знаешь? О, прекрати болтать вздор и уходи. Она может прийти в любую минуту.

Наклонившись к Ив, я прошептал:

— Я не собираюсь ждать случая. Мне нужно убить ее самому!

Я предполагал, что могу положиться на Ив, но не был уверен в этом до конца. Если она отвергнет мое предложение, я пропал. Она сидела на постели и молчала. Мне показалось, что прошла вечность. Руки Ив комкали простыню, глаза блестели в темноте. Кажется, я слышал биение ее сердца.

— Ты убьешь ее? — спросила она наконец. — Но как?

Это было то, что мне хотелось услышать. Без Ив мой план был бы неосуществим.

Я вынул из кармана пачку сигарет и протянул Ив, но она отрицательно покачала головой.

— Как ты это сделаешь?

— Постой! Если я убью ее, ты выйдешь за меня замуж?

— Замуж за тебя? Это невозможно. Ведь я замужем за Ларри.

— Он даст тебе развод, это я беру на себя. С шестьюдесятью миллионами можно сделать все что угодно. Слушай, я не пойду на это, если ты не дашь слово, что выйдешь за меня. Подождем твоего развода с Ларри в Европе. Как только Вестал перестанет здесь отсвечивать, я не спущу с тебя глаз, Ив. Я не знаю, как ты относишься ко мне, но зато я отношусь к тебе превосходно. Ты единственная женщина, которую я люблю. Ты в моей крови. Я не спрашиваю, любишь ли ты меня, но уверен — мы будем счастливы. Ты согласишься на брак со мной в случае смерти Вестал?

— Да, если хочешь.

Что-то слишком быстро. Хоть я и сходил с ума по Ив, но не слишком доверял ей. Похоже, она все еще любит Ларри. Я не собирался рисковать головой.

— Слушай внимательно. Мы с тобой поделим не только деньги, но и ответственность за ее смерть. Мы оба будем причастны к убийству. Твоя роль в этом спектакле не будет второстепенной. Если ты не согласишься выйти за меня замуж, я выдам тебя полиции. Это я тебе обещаю. Так что не принимай необдуманных решений. Если хочешь, я дам тебе время подумать, а завтра ты скажешь — да или нет.

Ив вцепилась мне в руку.

— Нет, я отвечу сейчас. Если хочешь, я выйду за тебя замуж. Я буду этому даже рада, Чэд. Но все должно быть сделано чисто.

Я обнял Ив. Ее удивительное тело вновь разожгло во мне страсть, но время заниматься любовью еще не наступило. Немного терпения — и эта женщина станет моей навсегда.

— Убийство всегда рискованное мероприятие, но мой план сведет риск к минимуму. А для начала ты должна меня выручить. Когда я вернулся сегодня вечером, Вестал обвинила меня в измене и ударила по лицу. Я страшно разозлился и набросился на нее, и тут появился полицейский, который был приглашен на прием. Потом он пошутил, что тоже бывает готов избить свою жену, или что-то в этом роде, но это, конечно, была лишь шутка. Кроме того, он указал мне на помаду на воротничке. Вся беда в том, что он оказался свидетелем ссоры. Теперь, когда он узнает о несчастье с Вестал, сразу заподозрит меня. Я не люблю жену, мы поссорились, а после ее смерти я получаю огромное состояние — все это против меня. Он сразу же подумает об этом, но как только я докажу, что был не в состоянии совершить преступление, он вынужден будет признать несчастный случай. Тогда мы окажемся в безопасности.

Ив крепко держала меня за руку.

— Я ничего не понимаю и боюсь. Что ты задумал?

— Ты знаешь, что происходит, когда на ходу лопается шина переднего колеса? Если колесо левое, машину заносит влево, если правое — вправо. Со мной как раз случилось такое, когда я возвращался домой. Но я ехал мимо песчаных дюн, а с Вестал это произойдет на горной дороге. Там нет песка, который смягчит удар.

Ив молчала.

— Лопнувшая шина, — продолжал я, — лежит в багажнике. И вот что я сделаю. В один из ближайших вечеров Вестал куда-нибудь поедет. Нужно позаботиться, чтобы шофер не мог вести машину. Он должен заболеть. Тогда ей придется сесть за руль самой. Когда она придет в гараж за машиной, я буду поджидать ее там, стукну по голове, посажу в машину и поеду в горы. По дороге я сменю одну из шин на лопнувшую, устрою тело Вестал за рулем и направлю машину к обрыву. Как видишь, ничего хитрого, нужно только как следует подготовиться. Конечно, когда Легит услышит об аварии, он тут же подумает обо мне. У меня должно быть железное алиби. Вот здесь-то мне и понадобится твоя помощь. Если будешь выполнять все мои указания, мы выйдем сухими из воды.

— Что я должна делать?

— Я должен оказаться сразу в двух местах: на горной дороге и с тобой в моем кабинете. У нас должны быть свидетели, готовые поклясться, что видели и слышали меня в это время здесь. А я в это время буду менять колесо. Если свидетели подтвердят, что в это время я был в кабинете, Легиту ничего не останется, как только признать мою непричастность к убийству. Одним из свидетелей должен быть Харри. Легит знает или скоро узнает, что Харри ненавидит меня, и поэтому поверит в его показания. Другим свидетелем должен стать Блекстоун. Он уважаемый человек, и Легит знает, что он не станет лгать полиции.

— Но как ты можешь одновременно быть в двух местах? Это совершенно невозможно.

— Потребуются терпение, осторожность и смекалка. Я планирую это так: Вестал уедет в десять часов. В десять минут десятого ты вызовешь Харри. Когда он войдет в гостиную, ты выйдешь из моего кабинета, оставив дверь открытой, и Харри услышит, как я диктую письмо на магнитофон, увидит мою руку на подлокотнике кресла. Этого будет достаточно, чтобы он убедился в моем присутствии. Он не поймет, что видел только мою руку, воображение дополнит все остальное. Ты скажешь ему, что я попросил сварить кофе, напомнишь, что через несколько минут приедет Блекстоун, и распорядишься, чтобы он провел его не в кабинет, а в гостиную, потому что я буду занят еще некоторое время. После этого ты вернешься в кабинет, не закрывая дверь. Когда Харри принесет кофе, пусть войдет в кабинет, но ты должна стоять между креслом и дверью. Сделаешь Харри знак, чтобы он поставил кофе на столик возле двери. Не забывай, что все это время будет звучать мой голос, поэтому общаться с Харри тебе придется молча. Когда он выйдет, ты закроешь дверь и будешь ждать Блекстоуна. Он прибудет примерно через четверть часа. Когда Харри проведет его в гостиную, ты снова выйдешь из кабинета, не закрывая дверь, чтобы ему было видно кресло. Скажешь Рону, что я скоро закончу и ему не придется ждать больше десяти минут. После этого вернешься в кабинет и закроешь за собой дверь. Все. Ты сможешь это сделать?

— Пожалуй. И все же…

— Я подготовлю пленку, ты поставишь ее на магнитофон, и Харри с Блекстоуном услышат мой голос. Моя рука на подлокотнике кресла — это довольно просто: пиджак и кусок проволоки. Мы возьмем кресло с подушечкой для головы и повернем его спинкой к двери. Голос, рука, горящая сигарета, этого будет достаточно, чтобы любой убедился в моем присутствии. А я в это время буду далеко от дома. Когда я закончу с Вестал, сразу же вернусь домой, влезу в окно кабинета и надену одежду, которую заранее положу в кресло. После этого я извинюсь перед Блекстоуном за то, что заставил его ждать. Если у тебя выдержат нервы и ты сможешь все выполнить, никто не подкопается к моему алиби. Теперь поговорим о недостатках плана. Что ты скажешь?

Ив прижалась ко мне, и я почувствовал, что она дрожит.

— Предположим, Блекстоун запоздает, и пленка кончится.

Я кивнул.

— Дельное замечание. Пленка рассчитана на час. Как только Харри принесет кофе и уйдет, выключи магнитофон, а когда появится Блекстоун, снова включи. Тогда пленки хватит. Нужно только потренироваться, и все пройдет гладко. Ты выйдешь к Блекстоуну и скажешь, что я скоро освобожусь, а голос с пленки добавит что-нибудь вроде: «Извини, Рон, я скоро» и продолжит диктовку. Это окончательно убедит Блекстоуна, что я в кабинете. Твоя задача — рассчитать все таким образом, чтобы моя фраза прозвучала именно тогда, когда ты откроешь дверь.

— Это трудно, Чэд.

— Но необходимо. Мы не можем предусмотреть все мелочи, но надо попытаться все продумать. Могут услышать, что машина выезжает из гаража. Может случиться так, что она выедет в девять, а Блекстоун приедет в десять. Или Харри вдруг захочется проверить, уехала ли хозяйка, и он отправится в гараж, чтобы предложить помощь. Мы не должны провалиться на какой-нибудь мелочи. — Я закурил вторую сигарету. — Как только я стукну Вестал по голове, сразу же посажу ее в машину и выеду. Я остановлюсь в тени деревьев и подожду, пока не появится Блекстоун. Как только он проедет, я отправлюсь к первому же опасному повороту.

— Подожди, Чэд, надо еще что-то придумать…

— Да, надо сделать так, чтобы Блекстоун приехал пораньше. Как только я увижу его машину, посажу Вестал к себе на колени, а ее руки положу на баранку. После этого я быстро поеду к нему навстречу, спрятавшись за телом. Хотя Блекстоун ездит очень быстро, он конечно же, заметит машину, а возможно, и Вестал. Меня же он не увидит. Когда разнесется весть об аварии, он подумает, что Вестал разбилась после того, как разъехалась с ним.

— Как уложиться в нужное время? Вдруг он явится раньше?

— Он никогда не приезжает раньше, а, наоборот, опаздывает. Но в этот раз я ему скажу, чтобы он обязательно приезжал вовремя.

— Если все произойдет на дороге далеко отсюда, как ты сумеешь быстро вернуться? Ведь не побежишь же ты несколько миль?

— Действительно. Ты заранее спрячешь мою машину в лесу, и я ею воспользуюсь.

— Хорошо.

Я посмотрел на часы: было почти четыре часа утра.

— Надо все тщательно обдумать, Ив. Время у нас есть, мы не должны допустить ни одной ошибки.

— Я буду думать, Чэд.

— Предупредишь меня, когда она соберется выехать. Ты должна быть готова.

— Хорошо.

Я встал.

— Тогда все. Пока.

— Да.

— Боишься?

— Немного.

— Все будет хорошо, если у тебя выдержат нервы. Твоя задача не из легких.

— Твоя тоже.

— Обо мне не беспокойся, я сделаю все как надо. — Я наклонился и поцеловал ее. — Значит, мы с тобой заодно, Ив, пусть это будет началом нашей совместной жизни.

Ее руки обвили мою шею.

— Да, Чэд.

— Ты будешь моей женой?

— Я же сказала — да.

— Это чертовски смешно, но тебя я хочу больше ее денег.

За все время разговора мы ни разу не подумали о судьбе Вестал. Она была лишь помехой на нашем пути, которую надо было устранить. Приз был слишком велик, чтобы колебаться.

Сомнения пришли позже…

— Нет, я больше не хочу тебя видеть.

— Мне страшно, Вестал. Я должен сказать тебе что-то очень важное.

Таким образом я надеялся разбудить в ней любопытство.

— Что именно?

— Не по телефону. Можно я приду к тебе?

Я чуть не расхохотался, когда она величественно ответила:

— Хорошо. Можешь зайти через полчаса.

Слава Богу, что она не видела в этот момент моего лица. «Маленькое, гадкое существо», — подумал я, кладя трубку.

Ровно в половине двенадцатого я постучал в ее дверь. Вестал сидела перед зеркалом, накинув желтую пелерину, и делала вид, что укладывает волосы.

Я подошел к ней.

— Извини, Вестал. Думаю, ты простишь меня. Я хочу сказать тебе правду: вчера я действительно был с женщиной, и мне очень стыдно.

Конечно, она меньше всего ожидала услышать именно это. Ее лицо перекосилось, пальцы сжались в кулачки. Она подозревала меня, но все еще надеялась, что моя измена — неправда.

— О, Чэд…

Вестал так боялась потерять меня, что даже не посмела рассердиться.

— Прости, Вестал. Я обещаю, что ничего подобного больше никогда не будет. Мы сильно напились с Джимом, и ему захотелось в публичный дом. Он уговорил меня пойти с ним.

— В публичный дом?!

Я видел, что она вздохнула с облегчением.

— Да. Не знаю, сможешь ли ты меня простить. Я был так пьян…

— О, Чэд, как ты меня напугал. Я думала, ты влюбился в какую-нибудь женщину. О, Чэд…

Она заплакала, я обнял ее за тощие плечи.

— О, Чэд, дорогой, конечно! Это я должна просить прощения за то, что подозревала тебя. Извини меня, любимый.

Как просто!

Глава 13

Прошло четыре дня. Я сидел в кабинете и просматривал газеты, когда вошла Ив с почтой. Она положила пачку писем на стол и многозначительно посмотрела на меня. Я быстро перебрал запечатанные конверты и обнаружил между ними отпечатанную на машинке записку.

Мое сердце подпрыгнуло. Мисс Ханнеси была лучшей подругой Вестал и могла болтать без умолку часами, но при этом ей еще ни разу не удалось сказать что-то хоть более или менее значительное. Даже Вестал осуждала мисс Ханнеси за болтливость, но все-таки поддерживала с ней отношения, потому что эта особа знала все местные сплетни, а против знаний такого рода моя жена устоять не могла.

Последнее время Вестал была без ума от Стравинского. На мой взгляд, этот тип весьма походил на долгогривого мошенника, очаровавшего своими концертами Литтл-Иден. И вот мисс Ханнеси, кажется, удалось заполучить его к себе в дом.

У меня в запасе было три дня! Я почувствовал легкое волнение. До сих пор, пока убийство Вестал было лишь идеей, я не колебался, но теперь, когда наступал решающий день, моя решимость сделалась не такой твердокаменной. Нас может погубить малейшая ошибка! Я поджег записку и бросил вспыхнувший листок в пепельницу. Сунув в карман пачку сигарет, я спустился к машине.

Ив как раз шла мимо меня к оранжерее.

— Четверг. Два часа. Хижина на пляже, — отрывисто бросил я ей на ходу.

Она слегка кивнула.

В конторе я принялся диктовать письма, которые отобрал для того, чтобы записать на пленку. После каждого письма я называл время, чтобы Ив знала, когда я произнесу слова для Блекстоуна. Прослушать пленку я боялся, потому что моя секретарша мисс Гучлайт могла что-нибудь заподозрить. Но сомнений в качестве записей у меня не было. Теперь отступать было уже просто смешно. Вестал сказала мне, что мисс Ханнеси пригласила ее на встречу со Стравинским, и попыталась уговорить меня поехать с ней, но я сослался на важные дела и предстоящий визит Блекстоуна.

В четверг утром я отправился в контору и перед ленчем позвонил Рону Блекстоуну.

— Рон, ты понадобишься мне завтра вечером. Есть деловой разговор. Приезжай в Клифсайд, думаю, тебе будет интересно осмотреть мой дом.

— Хорошо.

— Я хочу сделать Вестал сюрприз, так что не приезжай слишком рано. Если она узнает, что мы с тобой что-то замышляем, не отстанет, пока не узнает, в чем дело. Так что я жду тебя ровно в четверть десятого.

— Договорились.

После этого я позвонил мисс Гучлайт.

— Я не вернусь после ленча. Поеду играть в гольф.

В Литтл-Иден было шесть площадок для гольфа, так что я ничем не рисковал. Если Вестал захочет разыскать меня, ей придется проехать значительное расстояние и проверить все площадки.

После ленча я отправился на пляж. Хижина Вестал стояла в уединенном местечке. На расстоянии трех миль от нее не было ни единого строения. Вокруг хижины было много зелени, и мне удалось замаскировать машину.

Я вошел в хижину. На столе передо мной, как и сейчас, стоял магнитофон. Смешно, мне даже не захотелось обнять Ив, когда она появилась в крошечной комнатке. Мы посмотрели друг другу в глаза. Ее лицо было бледным, а глаза блестели.

— Приступим, Ив, у нас мало времени.

Она положила на стол сплетенный из толстой проволоки мощный каркас.

— Я сплела это прошлой ночью. Подойдет?

— Молодец! У меня на это просто не было времени.

Я снял пиджак, поместил в него каркас и устроил это сооружение в одно из кресел. Мы встали за спинкой кресла, чтобы посмотреть, что получилось. Все вышло как нельзя лучше: рукав пиджака, согнутый в локте, отлично имитировал человеческую руку, лежащую на подлокотнике.

— Так, хорошо. Если сделать еще петлю и вставить туда сигарету, Харри с Блекстоуном будут уверены, что это я курю.

— Ты записал письма, Чэд?

— Да, прослушаем потом. А сейчас создадим соответствующую обстановку.

Мы переставили стол, переместили немного кресло, затем я включил магнитофон, и мы подошли к двери, чтобы окинуть помещение взглядом. Эффект был потрясающий: рука на подлокотнике кресла и сигаретный дым, поднимающийся к потолку, создали впечатление, что в комнате присутствует кто-то третий. Когда пленка была прослушана до середины, вдруг наступила пауза, а затем мой голос чуть громче произнес: «Извини, Рон, что заставляю тебя ждать. Я почти закончил».

Мы посмотрели друг на друга. Ив была бледна и дрожала. Я попытался выдавить улыбку, но это у меня плоховато получилось. Дослушивая запись, мы стояли рядом.

— Должно получиться, — наконец сказал я и пошел выключить магнитофон. — Все будет хорошо, если ты сделаешь все, как мы договорились. Слушай запись, пока не выучишь ее наизусть. — Я вынул из кармана копии писем, которые были записаны на пленку. — Ты должна точно рассчитать, когда прозвучит мое обращение к Блекстоуну. Это ключевой момент нашего плана. Если ты допустишь здесь неточность, мы погибли.

Через два часа Ив уже знала каждое слово, звучащее с пленки, наизусть.

— Отлично. Теперь порепетируем еще раз. Это — стул в моем кабинете. Ты занимаешься магнитофоном, а я сыграю роль Харри.

Мы репетировали до полного изнеможения. Наконец я заметил, что уже поздно, и решил, что на сегодня хватит. План был отличным, в этом я не сомневался. Харри и Блекстоун вынуждены будут подтвердить, что я находился в кабинете. Одна только Ив меня тревожила. Если у нее сдадут нервы, все погибло. Харри и Блекстоун заподозрят неладное.

Я обнял Ив.

— Как ты думаешь, у тебя хватит сил сделать все это? Ты не сорвешься?

Она выглядела совершенно измученной.

— Да…

— Наши жизни в твоих руках. Ты это понимаешь?

Она мелко закивала.

— Ты по-прежнему согласна? Еще не поздно отказаться.

— Нет, мы сделаем это.

— Хорошо. Пора возвращаться. Она играет в бридж, но я хочу вернуться раньше. Ты сможешь еще раз прорепетировать все одна?

— Нет, только не сейчас. Я не хочу оставаться здесь. Сделаю все дома, в своей комнате.

— Я зайду к тебе?

— Лучше не надо.

— Я зайду.

Повесив трубку, я подошел к двери и убедился, что в коридоре никого нет. Путь в комнату Ив был свободен.

Она лежала поперек кровати, рядом стоял магнитофон. Вид у нее по-прежнему был измученный.

— О, господи! Глядя на тебя, можно подумать, что ты повстречалась с привидением.

— Все будет хорошо?

— Конечно. Но я откажусь от своей затеи, если у тебя есть хоть какие-то сомнения. Все зависит от тебя, Ив.

Она апатично кивнула.

— Знаю. Не беспокойся, все пройдет хорошо.

Я закурил и принялся ходить по комнате.

— Машина на месте?

— Да. Я поставила ее сразу после ленча. Она в десяти ярдах от Дан-Сасу, в большой роще.

— Хорошо. — Я подошел к окну и стал смотреть на несущиеся по небу облака. — Кажется, будет дождь.

— Да.

— Будем все же надеяться, что обойдется без него, иначе при замене колеса мне придется плохо.

— Ты сделаешь это, даже если пойдет дождь?

— Даже если начнется землетрясение.

— А как же следы, Чэд?

— Дорога твердая. Об этом не волнуйся.

И в этот момент я вспомнил о Джо. За многочисленными хлопотами последних дней я совершенно забыл о шофере Вестал.

— Мы забыли Джо!

— Я позаботилась о нем. Положила ему таблетку в чай.

Я подошел к Ив и, присев рядом на кровать, крепко обнял ее.

— Не трогай меня, Чэд, — она выскользнула из моих объятий. — Мне сейчас не до этого!

— Хорошо, хорошо. Когда подействует таблетка?

— Скоро.

Я посмотрел на часы. Стрелки приближались к шести.

— Отнеси магнитофон в мой кабинет. Там уже все приготовлено. А я пойду в сад и буду дожидаться Вестал. Еще три часа, и мы избавимся от нее навсегда.

— Да.

Ив не смотрела на меня.

— Я пошел.

Мне хотелось перед уходом поцеловать Ив, но выражение ее лица меня остановило.

— Ты точно не передумала, Ив? Ты уверена в себе?

— А что? Ты сомневаешься?

— Нет, ничего. Но сейчас еще есть возможность отказаться от нашей затеи. Через минуту будет поздно.

— Тебе не хочется делать это, Чэд?

Я подумал о миллионах и о том, что Ив станет моей женой.

— Я сделаю все, что от меня зависит.

— Я тоже.

— Тогда — до встречи.

Вестал подъехала к гаражу в начале седьмого. Она любила сама водить машину и редко брала Джо. Мы вместе поднялись на террасу. Тяжелые, темные облака повисли над землей. Вестал болтала, с обожанием глядя на меня. Ее маленькое сморщенное личико светилось счастьем, глаза сверкали.

— Ты выглядишь усталым, дорогой. Думаю, тебе следует съездить куда-нибудь отдохнуть.

— Нет, я хорошо себя чувствую. Не волнуйся обо мне. Я хочу побыть дома.

— Мы еще поговорим об этом. Посидишь со мной, пока я буду переодеваться?

— У меня есть работа. Зайду попозже. Нужно подготовить кое-какие бумаги для Блекстоуна.

Вестал надулась.

— Ты слишком много работаешь.

На верхней ступеньке она обняла меня своими костлявыми руками и поцеловала. Это было неприятно, но приходилось терпеть. Через секунду я уже скрылся в кабинете и запер его на ключ.

Ив поставила магнитофон на письменный стол. Кресло стояло, как и положено, спинкой к двери. Настольная лампа была включена, но давала не слишком много света. Кабинет был почти погружен в темноту.

Я подошел к окну, открыл его и посмотрел на дорогу. Даже если пойдет дождь, следов видно не будет.

Вернувшись к столу, я выдвинул нижний ящик, проверил комбинезон и перчатки. На самом дне ящика лежал увесистый мешочек с песком. Я взвесил его на ладони и вдруг, почувствовав тошноту, быстро положил мешочек обратно в ящик.

Все было готово. Оставалось лишь ждать до девяти. Я молча смотрел на магнитофон, когда услышал, как дождевые капли забарабанили по стеклу.

В дверь постучали, и вошел Харри.

— Извините, сэр, Джо плохо себя чувствует, а миссис Винтерс собирается куда-то вечером, если я не ошибаюсь.

— Что с Джо?

— Головная боль и тошнота.

— Наверное, съел что-нибудь. Я скажу миссис Винтерс, когда она спустится.

— Хорошо, сэр.

Харри вышел, бесшумно прикрыв за собой дверь. Я стоял, вытирая вспотевшие ладони и прислушиваясь к частым ударам сердца.

Глава 14

Перед обедом я вынужден был выпить три двойных виски. Меня знобило, нервы были напряжены до предела, и Вестал вполне могла заметить мое состояние. Казалось, обед никогда не кончится. Я заставлял себя есть через силу. В конце концов, мы перебрались в комнату отдыха, чтобы выпить кофе. Вестал подошла к окну и отдернула штору.

— Какая несправедливость, — заметила она сердито. — Несколько недель не было дождя, а вот теперь, когда мне надо ехать, он вдруг пошел.

— Думаю, это ненадолго, — отозвался я.

Я сидел у ярко пылающего камина, но не мог согреться.

— Льет как из ведра. Если дождь не перестанет, я, пожалуй, никуда не поеду.

Я ожидал чего-то подобного, но сердце мое екнуло. Харри разливал кофе. Я подумал, что будет неплохо, если он услышит, как я отговариваю жену от поездки.

— Сегодня вечером по телевизору хорошая программа. Почему бы тебе не позвонить мисс Ханнеси и не отказаться?

Вестал подошла к окну, взята чашку, которую ей передал Харри, и села на стул.

— Какая все же несправедливость! Мне так хотелось увидеть маэстро Стравинского, но я не люблю водить машину в дождь.

Вестал посмотрела на Харри.

— Поинтересуйтесь, как чувствует себя Джо?

Слуга вышел, и она продолжала:

— Какая польза от шофера, если он заболевает в самый неподходящий момент?

Я заставил себя рассмеяться.

— Но ведь он, кажется, заболел впервые? А ты раньше никогда не говорила, что не любишь водить машину в дождь.

Вестал вдруг пристально посмотрела на меня.

— В чем дело, Чэд? Ты сегодня какой-то странный.

— Да? Что ты имеешь в виду?

— Я чувствую, что ты страшно напряжен. Есть причина?

Я уже открыл рот, чтобы возразить, но туг вошел Харри.

— Извините, мадам, но Джо лежит в постели. Ему очень плохо.

— Тогда тебе лучше не ехать. Вокруг этого скрипача и так целая толпа поклонниц. Думаю, он и не заметит твоего отсутствия.

Этими словами я добился своего!

— Он ждет меня, — рассердилась Вестал. — Я уверена, он не принял бы приглашения Шарлотты, если бы не знал, что там буду и я. Мне придется ехать.

— Как хочешь, — ответил я, когда Харри вышел из комнаты. — В машине тепло, и ты не промокнешь. Но раз ты решила ехать, собирайся. Уже почти девять.

Вестал снова подошла к окну.

— Чэд, дорогой! Будь умницей, поедем вместе.

— Извини, но через полчаса приедет Рон.

— Ну что ж, пойду собираться. Ты и вправду ничем не расстроен, дорогой?

— Вечно тебе что-то мерещится. — Я подошел к Вестал и решительно поцеловал в губы, но, кажется, сделал это напрасно.

— Мне не надо ехать, Чэд! — она схватила меня за руки.

В глазах ее вспыхнуло то же неистовое желание, которое я видел уже однажды в служебной комнате на стадионе после поединка боксеров.

— Я останусь, и мы побудем вместе, Чэд.

— Мы еще не раз побудем вместе, Вестал. — Я отвел глаза, опасаясь, что она заметит в них ужас. — Ты должна ехать, а я буду занят с Блекстоуном до одиннадцати.

Последовала долгая томительная пауза, наконец Вестал сказала:

— Тогда до вечера, дорогой.

Стоило ей выйти, я бросился к бару и налил себе полный стакан виски. Мои руки так дрожали, что я расплескал половину стакана, пока нес его ко рту. Было около девяти.

Наконец снова появилась Вестал. На ней были светлый плащ и небольшая черная шляпка.

— Проводи меня до гаража, Чэд.

— Извини, Вестал, не могу. До приезда Блекстоуна я должен подготовить кое-какие документы.

Она обиженно пожала плечами.

— Иногда мне кажется, что я тебе мешаю, — тоскливо произнесла она. — Ну, до свидания.

— Желаю тебе хорошо провести время.

Как только я произнес эти слова, до меня дошел весь заключавшийся в них цинизм. Я быстро отвернулся, чтобы несчастная не видела моего лица.

Она вышла из комнаты, и до меня донесся ее голос:

— Дождь все еще идет, Харри?

— Кажется, уже не такой сильный. Вы едете, мадам?

— Да. Я скоро вернусь.

Как только наружная дверь захлопнулась, в кабинет вошла Ив. Мы стояли друг напротив друга, бледные, как привидения. В ее глазах было странное выражение, какого я никогда раньше не замечал, но это был не страх.

— Я принесла тебе берет, чтобы волосы не намокли.

— Молодец. — Я снял пиджак и бросил его на кресло. — Теперь дело за тобой.

— Все будет нормально.

— Не упусти ничего, Ив.

— Я справлюсь.

Теперь я был в этом уверен. Ив выглядела совершенно спокойной.

Я достал из ящика мешочек с песком. Ив отвернулась.

— Торопись… — Голос ее слегка дрожал.

— Вернусь через час. Будь спокойна, дорогая.

Подойдя к окну, я открыл его, перекинул ногу через подоконник, затем обернулся и посмотрел на Ив. Она наблюдала за мной.

— Счастливо! — бросил я.

Ив кивнула. Я видел, что ее губы шевельнулись, но слов не разобрал. Я спрыгнул на тропинку, и окно сразу же закрылось за мной. Дождь стал потише, но ветер пронизывал меня насквозь. Я бросился к гаражу, стараясь успеть раньше Вестал, которая шла в обход, по дорожке, над которой был навес. Было очень темно, но я все же боялся, что из дома меня могут заметить. Я бежал по тропинке, нагнув голову, и все же капли дождя хлестали меня по лицу.

Гараж стоял погруженный в темноту. Двери открывались автоматически, когда к ним подходили. После этого срабатывало реле и зажигался свет.

Я встал неподалеку от дверей, скрываясь за деревьями. Дорожка, ведущая от дома, слегка освещалась, и через несколько секунд я увидел светлый плащ Вестал. Я слышал, как сильными толчками двигается моя кровь по сосудам, сердце билось уже где-то в горле. Я крепко сжал в руке мешочек с песком. Вестал быстро приближалась. Вот она уже в пятнадцати метрах от меня. Мне даже было видно ее лицо, омраченное тревогой. Наконец она подошла к гаражу, и двери распахнулись. Я двинулся вперед, стараясь не дышать.

Вестал открывала дверцу машины, когда я подкрался сзади. Она что-то тихо напевала, но вдруг замолкла и стала медленно поворачивать голову, очевидно, почувствовав неладное. Я размахнулся и сильно ударил ее по затылку. Черная шляпка не смягчила удар. Вестал упала на колени, скользя руками по лакированному боку машины. Дыхание со свистом вырывалось через ее крепко сжатые зубы. Я еще раз ударил, стараясь бить как можно сильней.

Когда тело Вестал обмякло, я бросил мешочек и подхватил ее под мышки. Ощущение было такое, что в руках у меня тряпичная кукла. Я распахнул дверцу машины, устроил Вестал подальше от руля, но тут вспомнил, что у меня нет ключа зажигания. Он должен быть у нее в сумочке, которую я никак не мог найти. Несла ли она в руках сумочку, идя к гаражу? Этого я не помнил. Время шло, стрелки показывали уже десять минут десятого.

Проклиная все на свете, я выскочил из машины и обежал ее вокруг. Сумочка лежала под задним правым колесом. Я схватил ее, уселся за руль и заглянул внутрь. Ключ оказался на месте. Включив зажигание, я посмотрел на Вестал. Она привалилась к дверце, голова закинулась назад, глаза были закрыты.

Она едва слышно дышала полуоткрытым ртом, из-под черной шляпки текла кровь.

Выехав из гаража, я рванулся по дороге прочь от дома. Мне понадобилось около трех минут, чтобы оказаться на опасном участке трассы. Дождь стучал в окна, видимость была никакая. Включив фары и стеклоочистители, я доехал до первого поворота. Вдали показались огни приближавшейся машины. Это, наверное, был Блекстоун. Одной рукой я подхватил тело Вестал и усадил его к себе на колени, стараясь удерживать вертикально. Безвольные руки Вестал лежали на руле, голова откинулась, и наши щеки соприкасались. Я включил большой свет и увеличил скорость. Управлять машиной было трудно, голова Вестал мешала мне видеть дорогу. Когда машина Блекстоуна поравнялась со мной, я увеличил скорость. Рон еще раньше заметил свет моих фар и, проезжая мимо, переключил свет на ближний.

Вдруг Вестал пошевелилась и застонала. Я так испугался, что чуть не опрокинул машину. Колеса соскочили с твердого грунта, и я с трудом удержался на дороге. Остановившись, я схватил Вестал за шею и с силой ударил головой о приборный щиток.

Проезжая мимо, Блекстоун посигналил мне, но я не смог ответить, потому что старался вписаться в поворот. Я стоял под дождем и смотрел, как исчезают в темноте огни Блекстоуна. Ему нужно не больше пяти минут, чтобы добраться до дома. Я не должен был заставлять его ждать слишком долго. Значит, на все у меня было не больше пятнадцати минут. За это время мне надо заменить колесо, столкнуть машину в пропасть, найти автомобиль Ив, вернуться назад, влезть в окно, снять комбинезон и появиться перед Блекстоуном в таком виде, чтобы у него не возникло и тени сомнения в том, что я весь вечер провел в кабинете.

И вдруг меня охватил панический, животный страх. Должно быть, я сошел с ума, отважившись на такую затею. За пятнадцать минут я ничего не успею. И что будет делать Ив, если я опоздаю? Блекстоун вспомнит о странной задержке, как только услышит о гибели Вестал.

Я бросился к багажнику, вытащил колесо, затем ощупал обод, отыскивая повреждение. И тут до меня дошло, что Джо вполне мог заменить поврежденную шину. Я проклинал себя за то, что не предусмотрел такой возможности. Но вот мои пальцы нащупали дырку, и я облегченно вздохнул.

Я взял из багажника инструменты и начал менять колесо. Это была неприятная работа. Не решаясь включить свет, я работал наощупь. Если бы не дождь и ветер, я все сделал бы гораздо быстрей. Колесо сделалось скользким, руки были в грязи, гайки не хотели отвинчиваться, а нарастающая паника делала мои пальцы непослушными. Наконец я снял колесо и бросил его в багажник. На замену колеса у меня ушло шесть минут. Это было быстрей, чем можно было рассчитывать, и я ощутил прилив сил. Поставить проколотое колесо оказалось очень трудным делом. Я терял драгоценное время. Когда же я наконец насадил его на ось, то заметил, что опрокинул коробочку, в которой были гайки. Я нашел лишь пять гаек, шестая куда-то закатилась. У меня оставалось лишь десять минут, чтобы избавиться от машины и вернуться домой.

Я распахнул дверцу, дотронулся до ключа и вдруг замер, чувствуя, как останавливается сердце.

Рядом со мной в машине никого не было!!!

Глава 15

За окном машины свирепствовал ветер, дождь то утихал, то становился еще яростней. Я сидел, пялясь на то место, где еще недавно была Вестал. Наверное, она пришла в себя, пока я менял колесо. Я вышел из машины, чтобы осмотреть дорогу, но было слишком темно, чтобы различить хоть что-то даже в пяти ярдах. Проклиная все на свете, я бросился к машине и включил фары. Мощный поток света выхватил из темноты фигуру Вестал. Она медленно шла по дороге с вытянутыми вперед руками, словно слепая. Нас разделяло около ста ярдов.

Какое-то время я сидел неподвижно, глядя на удаляющуюся тщедушную фигурку. Меня одолела слабость, но я понимал, что должен идти к Вестал. Времени почти не оставалось. Выбравшись из машины, я бросился по дороге. В свете фар моя тень казалась чудовищно огромной. Вестал, заметив движущуюся тень, остановилась. Я, тяжело дыша, подбежал к ней.

— Чэд? О, Чэд! Как хорошо, что ты пришел! — воскликнула она и неверными шагами направилась ко мне. — Произошел несчастный случай. У меня разбита голова… — Она обняла меня за шею прежде, чем я успел ее оттолкнуть. — Не знаю даже, что произошло. Меня ударили по голове…

Я разжал ее руки.

— Ты делаешь мне больно, — заплакала Вестал. — В чем дело, Чэд?

И тут я с ужасом вспомнил один случай из своего детства. Жарким солнечным днем наша собака взбесилась и укусила меня за руку. Отцу пришлось убить собаку, хотя он ее очень любил. Он выстрелил, но неудачно, и повредил ей спину, ее задние ноги подкосились, и она попыталась уползти в сарай. Я видел все в окно. Это было ужасное зрелище. Отец еще три раза стрелял в собаку, целясь в голову, но никак не мог попасть, а только причинял ей новые мучения. Прошло пять жутких минут, прежде чем животное перестало двигаться. С тех пор я часто видел это во сне, и сейчас мне показалось, что детский кошмар повторяется. Только на этот раз не отец будет убивать собаку, а я попытаюсь убить женщину.

Я хотел схватить Вестал за горло, но тут же вспомнил, что не должен душить ее. Она должна разбиться, упав с большой высоты. В противном случае, полиция установит, что перед аварией миссис Винтерс была задушена.

— Чэд! Что с тобой? Почему ты молчишь?

— Все отлично… отлично, — еле выдавил я.

Мне казалось, что мои губы лишь беззвучно шевелятся. Глядя в глаза Вестал, я лихорадочно соображал, как же мне убить ее? Фары машины освещали мое лицо, и, видно, она все поняла, потому что вдруг вскрикнула и бросилась прочь.

На какое-то мгновение я оцепенел и просто смотрел, как Вестал бежит по дороге, а затем бросился следом. Бежать я не мог, ноги не слушались, я плелся за ней неуверенными шагами. Обернувшись, Вестал увидела, что я иду за ней, дико закричала и, споткнувшись обо что-то, упала. Освещенная светом фар, она стояла на коленях и смотрела на меня. На ее фиолетовом от кровоподтеков лице застыл ужас.

Когда я подходил, то заметил в траве большой камень. Я протянул к нему руку. Вестал, не шевелясь, наблюдала за мной. Рот ее был широко раскрыт, шляпка набухла от дождя, чулки порвались. Я медленно приблизился с камнем в руке.

— Чэд! Прошу тебя! Пожалуйста, не трогай меня. Я же тебя люблю! Я отдам тебе все, что у меня есть, только не трогай!

Я схватил ее за руку.

— Чэд!!!

До сих пор я слышу этот звенящий крик, самый ужасный крик, какой мне приходилось слышать в жизни. Когда я занес камень, Вестал закрыла глаза. Она даже не попыталась защитить голову свободной рукой, а только стояла на коленях, застыв, словно парализованный кролик, в ожидании смерти.

Я опустил камень на ее голову и отступил, дрожа. Вестал лежала на дороге, судорожно вздрагивая. Так когда-то лежала собака у ног моего отца. Я знал, что она умирает, и не мог заставить себя поднять это вздрагивающее тело, не мог прижать его к себе. Поэтому, дождавшись, когда конвульсии утихли, я взял ее за руку и, словно мешок, потащил по мокрой дороге к машине. Открыв дверцу, я бросил тело на сиденье и какое-то мгновение стоял, борясь с охватившей меня слабостью.

Все кончено. Теперь я убийца, и моя жизнь в опасности. Вспомнив о камне, я вернулся к нему и забросил подальше. После этого я сел в машину и завел двигатель. С трудом я доехал до обрыва и выскочил на ходу. Машина продолжила движение уже без моей помощи. Ее мощные фары высветили белый барьер ограждения. Я стоял под дождем и смотрел, как сверкающий радиатор сминает барьер. Послышался громкий треск. Какое-то мгновение машина балансировала на краю обрыва, а потом исчезла в темноте.

Я слушал удаляющийся грохот, затем подбежал к сломанному барьеру и заглянул вниз. Машина лежала на огромном валуне в двухстах футах от обрыва.

Я увидел маленький язычок пламени, и еще через мгновение «ролле» превратился в огромный костер.

Когда я перекидывал ногу через подоконник, влезая в кабинет, то услышал собственный голос:

— Что касается нашего телефонного разговора и сегодняшнего письма, то я подтверждаю договоренность и думаю, что мы еще раз обсудим это дело.

Ив стояла возле письменного стола, глядя на меня широко раскрытыми глазами. Я влез в комнату. С комбинезона текла вода, на ботинках налипли комья земли. Ив бросила мне губку и полотенце.

— Быстро! Он ждет уже полчаса. Через несколько минут пленка закончится!

Я быстро обтер лицо и руки, снял комбинезон.

— Ну, как я выгляжу?

Ив кивнула.

— Надень пиджак.

Я схватил пиджак, потом протер губкой ботинки и причесался. Ноги мои предательски дрожали. Ив подала мне стакан виски.

— Пей!

Она все предусмотрела! Виски на мгновение перекрыло мне дыхание, но прибавило сил.

— Еще раз вытри лицо.

Я тщательно протер кожу на лбу полотенцем, достал сигареты и закурил.

— Все в порядке, Чэд?

— Да.

— Лучше выйти к нему?

— Здесь все готово?

— Да, но я уже начала беспокоиться. Ты задержался. Но я сделала все так, как мы решили.

— Отлично. Я готов.

Ив свернула губку, полотенце, берет, комбинезон в большой ком и сунула все это в нижний ящик стола.

— Потом уберу.

Она выключила магнитофон. Неожиданно наступившая тишина подействовала отрезвляюще. Я глубоко вздохнул и распахнул дверь.

Блекстоун сидел в кресле и листал журналы.

— Извини, Рон, что заставил тебя долго ждать.

Он кисло улыбнулся.

— Ничего. Ты всегда так усердно работаешь?

— Просто скопились кое-какие срочные дела. Проходи.

Когда мы входили в кабинет, Ив выскользнула в холл.

— Выпьешь, Рон?

— Я уже пил. Мисс Доллан поухаживала за мной.

Он сел в кресло у моего стола.

— Я видел твою жену в машине. Она ездит, как сумасшедшая.

— Ничего, Вестал знает дорогу как свои пять пальцев.

— И все же она ехала слишком быстро. — Заметив, что разговор мне не нравится, Рон переменил тему. — Хорошенькое у вас здесь местечко.

— Да, неплохое. — Я протянул ему стакан с виски и уселся за стол. — Хорошо, что ты приехал, Рон.

— Надеюсь, у тебя неплохие новости? Что ты приготовил?

— «Наземные сооружения». Это тебя интересует?

— Конечно. У меня есть несколько акций этой фирмы. Надо подумать…

Резко зазвонил телефон, и я сразу же подумал о Вестал.

— Извини, — сказал я, поднимая трубку. — Да?

— Говорит мисс Ханнеси, — прошептала Ив. — Она спрашивает Вестал. Я сказала, что миссис Винтерс поехала к ней, но она хочет поговорить с тобой.

Я совсем забыл о мисс Ханнеси.

— Отлично, соедини меня, — распорядился я по возможности уверенным голосом.

Послышался щелчок, а затем скрипучий голос мисс Ханнеси ввинтился мне в ухо.

— Мистер Винтерс?

— Да. Чем могу быть полезен, мисс Ханнеси?

— Я жду Вестал. Мисс Доллан сказала, что она уехала полчаса назад, но ее все еще нет.

— Она должна подъехать с минуты на минуту, — сказал я, помня, что за мной наблюдает Блекстоун. — Сегодня ужасная погода, поэтому Вестал едет медленней.

— Она сама ведет машину?

— Да.

— Чтобы добраться до моего дома, ей нужно не больше двадцати минут, а прошло уже сорок.

— Она сейчас приедет. Может быть, она немного задержалась в гараже, когда выезжала. Извините, мисс Ханнеси, но я очень занят.

Я надеялся, что мой безразличный тон успокоит старуху, но, видимо, ошибся.

— Вестал могла попасть в катастрофу. Она очень хотела приехать раньше мистера Стравинского, а теперь ему приходится ждать Вестал. Дорога очень опасная. Я волнуюсь. По-моему, вы должны позвонить в полицию.

Я чуть не подскочил на месте, потому что подумал о мокром комбинезоне, лежащем в ящике стола, и о машине Ив, мокрой и грязной, с радиатором, еще не остывшим от быстрой езды. Еще я подумал о следах крови на дороге, которые, должен был смыть дождь, но не раньше чем через час. Если эта старая сука вызовет полицию раньше, чем я успею приготовиться, дело обернется плохо.

— Вы зря беспокоитесь. Если она не приедет через двадцать минут, позвоните мне еще раз.

— А она в это время, возможно, будет лежать раненая где-нибудь на дороге!

Старуха уже почти кричала, и Блекстоун не мог ее не слышать.

— Хорошо, хорошо, — успокаивающе проговорил я, стараясь скрыть охватившую меня ярость. — Я поеду и посмотрю. Позвоните, если она приедет раньше, чем я вернусь домой. Но я совершенно уверен, что вы напрасно тревожитесь.

Мисс Ханнеси снова начала говорить о том, как опасна дорога, но я ее прервал.

— Я все понял, — и повесил трубку.

Блекстоун вопросительно посмотрел на меня, и я почувствовал капли пота, текущие по спине. Я попытался взять себя в руки, но это мне почти не удалось.

— Старая курица мисс Ханнеси беспокоится о Вестал. Они договорились о встрече, но моя женушка почему-то не появляется. Ханнеси беспокоится, что она могла попасть в катастрофу. По-моему, это полнейшая ерунда. Меня ничуть не удивит, если Вестал просто отправилась в кино.

Блекстоун забеспокоился.

— Сегодня скользкая дорога, Чэд. Говорю же тебе, миссис Винтерс ехала очень быстро.

— О, господи! Хоть ты перестань. Вестал прекрасно знает дорогу и не будет рисковать.

Я дотянулся до листка бумаги, на котором заранее сделал кое-какие расчеты.

— Продолжим. Посмотри-ка на эти цифры.

Блекстоун рассеянно взял листок.

— А может быть, все-таки стоит поехать и посмотреть, не случилось ли беды?

— Держу пари, что она сидит в кино.

Блекстоун внимательно посмотрел на меня.

— Ну что ж, тебе видней.

— Пустяки, давай работать.

Углубившись в расчеты, Блекстоун забыл обо всем на свете. Следующие двадцать минут мы говорили о деле, и Рон дал несколько очень полезных советов.

Я как раз собирался налить ему виски, но тут снова зазвонил телефон. По выражению лица Блекстоуна я понял, что он подумал о Вестал.

Я снял трубку.

— Это лейтенант Летит. Нет ли известий о миссис Винтерс?

Я почувствовал, что краска сходит с моих щек и, чтобы скрыть это от Блекстоуна, отвернулся, потянувшись за сигаретой.

— Нет. Я сам жду…

— Я звоню от мисс Ханнеси, — прервал меня Летит. — Вашей жены здесь нет, она опаздывает уже на сорок минут. Я сейчас выезжаю.

— Это совсем не обязательно. Моя машина наготове…

Но он повесил трубку. Мне потребовалось огромное самообладание, чтобы произнести:

— Извини, Рон, но нам придется прерваться. Вестал не появилась у Ханнеси, на дорогу выехала полиция.

Лицо Блекстоуна вытянулось.

— Полиция?

— Да. Лейтенант Легит. Он, оказывается, тоже был приглашен на вечер. — Я закурил, стараясь унять дрожь в руках. — Поеду ему навстречу, хотя по-прежнему уверен, что тревога напрасна.

— Я поеду с тобой.

Когда мы выходили, в холле появилась Ив.

— Мисс Ханнеси предполагает, что миссис Винтерс могла попасть в катастрофу, — сообщил я. — Лейтенант Легит уже выехал, я тоже поеду, хотя уверен, что это напрасная затея.

— Надеюсь, ничего плохого не произошло. Миссис Винтерс очень осторожно водит машину.

— Я поехал, мисс Доллан.

— Мне будут какие-нибудь указания?

— Приведите в порядок мой кабинет.

Наши взгляды встретились, Ив поняла мои слова. Она должна была убрать вещи из моего стола.

Блекстоун открыл входную дверь и нетерпеливо поглядывал на меня.

— Машина, — шепнул я Ив. — Она мокрая и грязная. Постарайся что-нибудь сделать.

После этого я присоединился к Блекстоуну.

— Льет как из ведра, — он поднял воротник пиджака.

Я шагнул за ним в темноту.

Глава 16

При свете прожекторов десять полицейских и двадцать пожарников трудились, чтобы достать тело Вестал. Это была трудная работа. Три пожарника спустились вниз на канатах. Машина была зажата в расщелине на глубине двух сотен ярдов. Каждое движение спасателей было рискованным, потому что в любую секунду мог начаться обвал.

Я сидел в машине Блекстоуна и курил, не переставая. Рон устроился возле меня и тоже курил, молча уставившись в залитое водой стекло. Неподалеку от нас в своей машине сидела Ив. Она поступила очень неглупо, отправившись вслед за нами. Теперь грязь на ее машине не вызовет подозрений. Мне очень хотелось подойти к Ив, но я понимал, что это невозможно. Вспоминая каждую деталь последних событий, я старался припомнить, не допустил ли ошибки.

Из-за сетки дождя появилась широкоплечая фигура Легита.

— Неприятные известия, мистер Винтерс, — сказал он, просовывая голову в окно. — Она мертва. Спасатели только что добрались до тела.

Я заставил себя посмотреть на лейтенанта.

— Я не надеялся, что мы найдем ее живой, — медленно проговорил я. — Только бы она не мучилась.

— Да, — Легит посмотрел на меня. — Вам лучше вернуться домой. Вы здесь не нужны. Положитесь во всем на меня.

— Спасибо…

Он перевел взгляд на Блекстоуна.

— Кто это с вами?

— Рон Блекстоун, мой маклер. Он был сегодня вечером в моем доме, со мной.

Это была ошибка. Я не должен был выкладывать алиби до тех пор, пока меня не спросят. Летит кивнул и отступил.

— Хорошо, мистер Винтерс. Я навещу вас утром.

— Буду ждать.

— Я поведу машину, Чэд? — спросил Блекстоун, когда Легит скрылся за плотной завесой дождя.

— Да.

Он развернулся, и мы поравнялись с машиной Ив.

— Мы ничем не можем помочь, мисс Доллан, — сказал я. — Вестал мертва. Я возвращаюсь. Вам тоже лучше поехать домой.

Блекстоун отказался войти в дом. Выразив соболезнование, он добавил, что позаботится о «Наземных сооружениях» и уехал.

Я направился в кабинет и рухнул в кресло. Мои колени дрожали, в голове гудело. Неуверенной рукой я налил виски и залпом выпил.

Через минуту вошла Ив, плотно закрыв за собой дверь.

— Что ты сделала с комбинезоном?

— Он сохнет в моей комнате. Завтра утром я отнесу его в гараж.

— Ты уверена, что Харри и Блекстоун поверили нам? Они действительно думают, что я был в кабинете?

— Да. Я сама почти поверила в это.

— Тебе лучше самой сказать Харри, что его хозяйка мертва.

— Хорошо.

Я неуверенно поднялся. Мне вдруг захотелось, чтобы Ив приласкала меня.

— Мы свободны! Ты понимаешь это?

Ее бледное лицо ничего не выражало, только глаза блестели за стеклами очков.

— Да.

Я подошел к ней.

— Через несколько месяцев мы поженимся.

— Отойди!

— Что ты хочешь этим сказать? Здесь мы в безопасности. В чем дело?

— Мы нигде не в безопасности. Отстань от меня! Если лейтенант Легит узнает, что между нами что-то есть, он сразу же поймет, в чем дело, — произнесла она свистящим шепотом. — Между нами все кончено. Ты понял, Чэд? Оставь меня в покое.

Я похолодел.

— Кончено? О чем ты? Мы же договорились пожениться?

Ив вспыхнула.

— Я не выйду за тебя, даже если ты будешь единственным мужчиной на земле. Ты понимаешь, что я говорю? Между нами все кончено!

— Но ты же обещала!

— Мало ли, что я обещала. Я растерялась. Если полиция узнает о нашей связи, она поймет, чьих рук это дело. Я уеду из этого дома, как только появится возможность. Не хочу тебя видеть!

— Нет, ты так просто не уедешь! — злобно сказал я. — Запомни, что я скажу: если ты не выйдешь за меня замуж, я выдам тебя полиции.

— Отлично! Иди сделай это! Ты не запугаешь меня, Чэд. Может быть, я и замешана в это дело, но ведь убил-то ты, а не я. Не я! Иди в полицию и расскажи обо всем, если, конечно, решишься, но только оставь меня в покое.

Она повернулась и вышла из кабинета, а я остался, уставившись на дверь, не в силах понять, что случилось. Ноги не держали меня, пришлось сесть в кресло. Почему так неожиданно изменилась Ив? Неужели она действительно испугалась или дело в чем-то другом? Я подумал о Ларри. Может быть, дело в нем? Но через некоторое время я решил, что Ив просто испугалась. Это пройдет через несколько дней, надо только сейчас оставить ее в покое, а потом возобновить разговор.

Я не мог потерять ее!

Нога за ногу я побрел в спальню, но уснуть не мог. Я лежал, прислушиваясь к шуму дождя и ветра за окном и думал об ужасной смерти. Иногда появлялась мысль о том, что Ив может оставить меня, и тогда я выбирался из кровати и, подойдя к окну, прижимался к холодному стеклу лбом.

Но не только эти мысли не давали мне заснуть. Я боялся, боялся, как никогда в жизни. Полиция в любой момент могла прийти в этот дом, забрать меня, посадить за решетку, а потом и на электрический стул. Это случится, если я допустил хоть малейшую ошибку. Но утверждать сейчас, что все прошло гладко, я не мог.

Следующее утро тянулось бесконечно. Я сидел в кабинете, ожидая самого страшного. Легит обещал навестить меня, но почему-то не спешил. После одиннадцати я решил, что он передумал. Дом казался необычайно тихим. Когда я шел завтракать, то заметил Харри. Он был очень бледен и постарел за эту ночь лет на десять. Я почувствовал, что он старается не смотреть в мою сторону, но ничего ему не сказал. У двух служанок, которые подавали на стол, глаза были красными. Это удивило меня. Я не допускал мысли, что кто-то может любить Вестал и жалеть о ней.

Когда, позавтракав, я собирался встать из-за стола, зазвонил телефон.

— Да?

— Чэд? — послышался голос Блекстоуна. — Я решил позвонить тебе. Ко мне заходил лейтенант Легит и задавал странные вопросы. Ты с ним уже виделся?

И снова холодок пробежал у меня по спине.

— Нет еще… А что за вопросы он тебе задавал, Рон?

— Разные… Чертовски странно, но он подозревает, что ты имеешь какое-то отношение к смерти жены. Я хотел переубедить его, но не мог. Ты слышишь меня, Чэд?

Я с силой сжал трубку.

— Не понял, Рон. Что ты сказал?

— Лейтенант подозревает, что ты имеешь отношение к смерти миссис Винтерс. Я обозвал его сумасшедшим.

— О чем он спрашивал?

— Он хотел знать, где ты был вчера между девятью и десятью часами вечера. Я сказал, что мы вместе работали. Он все спрашивал и спрашивал, пока я не спросил, к чему он клонит. Он объяснил, что, когда жена умирает при загадочных обстоятельствах, муж автоматически становится подозреваемым номер один.

— Вот черт! — Я старался говорить спокойно. Хорошо, что Блекстоун не видел моего лица, оно выдало бы меня сейчас. — Но разве Вестал погибла при загадочных обстоятельствах? Она не справилась с управлением и опрокинула машину в обрыв.

— Я так ему и сказал. И кроме того, я сказал, что в момент смерти жены ты диктовал деловые письма, а если он не верит, пусть спросит у мисс Доллан и Харри. Мне кажется, лейтенант тебя недолюбливает, поэтому и решил позвонить.

— Он был приятелем Вестал. Естественно, он переживает.

— Ну что ж, думаю, я поступил правильно, предупредив тебя. Похоже, Легит ищет себе лишнюю работу. Я сказал ему, что миссис Винтерс выехала мне навстречу с большой скоростью. Несчастье могло произойти в любой момент, даже через несколько секунд после нашей встречи. Знаешь, я чувствую себя не в своей тарелке, ведь можно было…

— Ты ничего не мог сделать, Рон. Спасибо, что позвонил. Думаю, здесь не о чем беспокоиться. Мы с тобой знаем, что я к смерти Вестал не имею никакого отношения. Возможно, после того как Легит поговорил с тобой, он пришел к такому же выводу.

— Надеюсь. Во всяком случае, ты можешь рассчитывать на меня, Чэд.

Я поблагодарил и медленно опустил трубку на рычаг, потом поднялся, подошел к окну и посмотрел в сад. Итак, Легит уже подозревает меня. Очень разумно с его стороны. Кажется, я его недооценил. Ну что ж! Пусть подозревает сколько угодно. После разговора с Ив и Харри он должен будет убраться к черту вместе со всеми своими подозрениями. Ему не поймать меня на крючок!

Было без двадцати двенадцать. Я походил по столовой, снова подошел к окну и увидел машину, за рулем которой сидел Легит. Мое сердце подпрыгнуло. Все-таки он приехал! Я мысленно уговаривал себя успокоиться, ведь если я не сумею быть хладнокровным, то вполне могу провалиться. Я прошел в бар, налил стакан виски и опрокинул в себя, затем прошел в кабинет и достал из ящика стола какие-то бумаги. Нужно было, чтобы полицейский застал меня за работой. Я сидел, тупо уставясь на листки бумаги, и ждал. Так я просидел целых сорок минут, но наконец в дверь постучали и вошел Легит.

— Доброе утро, лейтенант, — сказал я, поднимаясь из кресла. — Хотите виски?

Мой голос звучал на удивление спокойно. Легит изучающе посмотрел на меня и сел. Стул затрещал под его могучим телом.

— Нет, спасибо.

Я положил на стол пачку сигарет. Не глядя на полицейского, я чувствовал, что его глаза внимательно изучают меня. Я вспыхнул. Почему я должен бояться этого типа? Я стоил теперь шестьдесят миллионов, владел этим дворцом и собственностью по всей стране.

Мы закурили.

— Вы знаете, как произошел несчастный случай, лейтенант? — начал я, потому что он, похоже, не собирался заговаривать первым.

— Лопнуло переднее колесо, и машину занесло.

— Понятно, — я отвел глаза, чтобы он не видел вспыхнувшей в них радости.

— Вы были вчера в этом кабинете с девяти до десяти вечера, мистер Винтерс?

Я посмотрел на Легита.

— Да. А что? Я диктовал письма, а потом работал со своим маклером до тех пор, пока не позвонила мисс Ханнеси.

— Вы диктовали письма на магнитофон?

— Да. Но какое это имеет значение? Я что-то не понимаю вас, лейтенант.

Легит внимательно посмотрел на меня.

— Это не был несчастный случай.

Мое сердце остановилось, потом забилось так, что Легит чудом не услышал его ударов.

— Не несчастный случай? Но что же тогда? Летит слегка подался вперед.

— Это убийство, мистер.

Глава 17

В наступившей тишине громко тикали часы. Мой мозг искал выход, словно мышь, попавшая в мышеловку. Как он мог узнать об этом? Чего я не учел? Догадывается ли он, что это сделал я? В чем моя ошибка? А что если он меня сейчас арестует?

Чудом мне удалось остаться в кресле и сохранить при этом достаточно спокойное лицо. Я должен был сказать что-то и причем немедленно!

— Убийство?! Этого не может быть!

— Она была убита.

— Но с чего вы взяли?

— Об этом позже. Сначала поговорим о вашем алиби.

— Алиби? Надеюсь, вы не думаете, что я имею отношение к гибели Вестал?

— Когда погибает жена, муж автоматически становится первым подозреваемым.

— Но это чудовищно! — Я старался изобразить возмущение. — Откуда вы знаете, что ее убили?

— У вас есть пленка?

— Какая пленка? О чем вы?

— Вы диктовали письма между девятью и десятью часами, мистер Винтерс. Вестал была убита в это же время. Пленка — ваше алиби. Она мне нужна.

— Извините, лейтенант, но там записаны деловые письма, которые еще не отпечатаны.

— Я перепишу ее и верну. Где она?

Я колебался.

— Вы ведете себя странно, лейтенант, но если это необходимо, возьмите пленку. Она на магнитофоне.

Легит подошел к магнитофону и снял пленку.

— Напишите на этом конце свои инициалы, — сказал он. — Прямо сейчас.

Я расписался на узкой пленке, и лейтенант положил ее в карман.

— Хорошо, — он снова сел. — Мне кажется, вы не слишком ладите с Харри?

— Да, он меня не любит, а что?

— Он сказал, что видел вас в кабинете в десять минут десятого, а потом еще раз через десять минут.

— Да. Он приносил мне кофе, а потом сообщил о приезде Блекстоуна. А в чем дело?

— В чем дело? — лицо Легита было непроницаемым. — Вы это знаете так же хорошо, как и я. Вы убили свою жену! И я хочу знать, как вы это сделали.

Я сидел неподвижно и чувствовал, как кровь отливает от лица. Невыносимое чувство страха охватило все мое существо.

— Я не убивал, — сорвалось с моих непослушных губ.

— О, нет! Вы сделали это. И я готов поставить на карту свою жизнь. Как только я увидел ее с вами, мне сразу же стало ясно, что она попадет в беду. Я знаю о вас все, мистер Винтерс. У вас нехорошая репутация. Вы никогда не женились бы на Вестал Шелли, если бы она была бедна. Вы не могли получить от нее того, что хотели, и пошли на убийство. Но как, черт возьми, вы это сделали?

Я овладел собой. Этот легавый брал меня на испуг. Он ничего не мог доказать. Я не должен поддаваться на его провокацию.

— Ну что ж, если вы так уверены, арестуйте меня, — я подался вперед и заглянул ему в глаза.

Легит вытянул свои длинные ноги, и его лицо вдруг сделалось сонным.

— Вы очень ловкий парень, мистер Винтерс, но это вас не спасет. Пока я еще не знаю, как вам удалось находиться в двух местах одновременно. Вестал Шелли была моим хорошим другом. Я знал ее много лет. У нее были недостатки, иногда с ней было трудно ладить, но она мне нравилась. Я жалел ее. Повторяю, у Вестал были недостатки, но она была моим другом, и ее убийца ответит за все. Ты ловок, Винтерс, но я тебя разоблачу, будь уверен!

— Да вы сошли с ума! — я стукнул кулаком по столу. — Я работал здесь весь вечер. Спросите Блекстоуна и Харри, они видели. — Мой голос сорвался на крик. — Вы не пришьете мне это дело, Летит, даже если разобьетесь в лепешку!

— Вы уже сделали ошибку, сделаете и другую. Неопытные парни всегда ошибаются, но мне опыта не занимать, и я подожду. Сейчас у вас довольно прочное положение, согласен. У вас железное алиби, но все-таки вы — убийца. Как вам удалось оказаться в двух местах сразу, не знаю. Но я это обязательно выясню, и тогда вам придется туго.

Я смотрел на Легита. Чего мне бояться? Он признался в своем поражении. Пусть он уверен, что я убил Вестал. Но какое это имеет значение, если он не может доказать мою виновность?

— Что все-таки заставляет вас подозревать меня? — спросил я почти спокойно.

— Хорошо, я объясню. Вы задумали обставить убийство таким образом, чтобы оно было похоже на несчастный случай. Такова идея. Ваша жена падает в пропасть, потому что лопнула передняя шина, и машина стала неуправляемой. А я думаю, было иначе. Вы подождали Вестал в гараже и ударили по голове. Потом посадили ее в машину и подъехали к первому же опасному повороту. В багажнике у вас лежало наготове лопнувшее колесо. Вы сменили целое на лопнувшее и отправили машину в пропасть. Вот так примерно я это представляю.

Я старался не выдать овладевшей мной паники. Одно неверное движение, и я пропал. Понимая это, я смотрел прямо в глаза Легиту.

— Докажите. Я весь вечер был в кабинете.

— Докажу, — тихо сказал Легит. — Вы сделали одну ошибку, Винтерс. На лопнувшей шине я нашел немного песка. Там, где машина перевернулась, песка нет. Нет его и на дороге вдоль скал. Откуда же он взялся? Держу пари, что эта шина лопнула несколько дней назад и, возможно, по дороге в Ист-Энд. Вы сменили колесо и положили его в багажник, но не заметили песка, попавшего внутрь камеры. Когда я осматривал колесо, то заметил, что не хватает одной гайки. Мы обыскали все вокруг и нашли ее. Она валялась на дороге, это доказывает, что вы сменили колесо, прежде чем пустить машину с обрыва. Это ошибка, Винтерс. Что вы на это скажете?

— Докажите, — повторил я. — Докажите, что это моих рук дело.

— Вы не могли проделать все это в одиночку. Здесь какой-то трюк с магнитофоном. Я пока не понял, но знаю, что вы действовали не один. Ив Доллан помогала вам? Это она надоумила вас убить жену, Винтерс?

Пот выступил у меня на лбу.

— При чем здесь она? Нет, вы сошли с ума, лейтенант. Ни она, ни я в этом деле не замешаны.

— Вы видели завещание Вестал?

— Конечно, нет. Какое это имеет значение?

— Мисс Доллан получит хороший кусок.

— Ну и что? Вестал говорила мне, что завещала секретарше пятьдесят тысяч. Это приличная сумма, но она не настолько велика, чтобы из-за нее убивать человека. Вы и сами прекрасно это понимаете.

— Разговор идет не о пятидесяти тысячах. Ваша жена завещала ей тридцать миллионов. Кроме того, мисс Доллан получает этот дом. Вы оказались непредусмотрительны, Винтерс. Все, что вы получите за убийство, это три миллиона. Ваша жена завещала вам только три миллиона. А ее незаметная, старомодная секретарша получит все остальное. Разве вы об этом не знали?

Чья-то ледяная рука сжала мое сердце.

— Вы лжете! — выдавил я.

Легит улыбнулся.

— Ужасно, не правда ли? Я видел завещание. Вы получите три миллиона долларов, а Ив Доллан — все: собственность вашей жены по всей стране, этот дом и тридцать миллионов. Остальные деньги пойдут на благотворительность и слугам. Ваша жена подчеркивает в завещании, что вам не нравилось брать у нее деньги. Вы переиграли, Винтерс!

Невероятным усилием я сумел сохранить выдержку. Неужели я был слепым орудием в руках Ив? Теперь мне понятна ее внезапная перемена, понятны ее страшные слова о том, что она не выйдет за меня замуж, далее если я буду единственным мужчиной на земле. Значит, она не любит меня и никогда не любила. Она знала о завещании. Знала, что все деньги достанутся ей. И она, конечно же, все еще любит Ларри. Теперь, когда у нее тридцать миллионов, Ларри вернется к ней.

Я знал, что Легит наблюдает за мной.

— Если это действительно так, — сказал я, как можно спокойней, — мисс Доллан — счастливая женщина. Делайте что хотите, Легит, но вы ничего не докажете.

— Она помогала вам? Конечно! Поэтому вы и смогли провернуть дельце. Вы вдвоем убедили Блекстоуна и Харри, что находитесь в кабинете. Где же вы были в этом время на самом деле, Винтерс? Вы убивали свою жену. Я абсолютно в этом уверен.

— Я не убивал Вестал. Я весь вечер работал в кабинете, у меня есть свидетели.

Я медленно поднялся из кресла.

— Ваше алиби будет разрушено, Винтерс, — Легит вынужден был подняться следом. — День, когда я приду сюда с ордером на арест, будет днем моего торжества. Даже такой хитрый убийца, как вы, не может всего предусмотреть и в конце концов попадается. И не забывайте, суд не любит хитрых убийц!

— У вас ничего не выйдет.

— Немного терпения, Винтерс. Я проверю ваше алиби, и оно рассыплется на кусочки. В нем должен быть изъян, — и он вышел, хлопнув дверью.

Я подошел к окну и, словно во сне, смотрел на его отъезжающую машину.

Мне хотелось побыть одному, и я поехал в Ист-Энд. Доехав до песчаных дюн, я остановился и закурил. Теперь все зависело от прочности моего алиби. Пока что оно было железным, потому что иначе Легит уже арестовал бы меня. Я сидел на солнышке и рассматривал свое алиби то с одной, то с другой стороны, и чем больше я это делал, тем сильней убеждался, что подкопаться под меня невозможно. Ведь даже Харри, который, как всем известно, меня ненавидит, подтвердил, что он не только слышал, как я диктовал письма, но и видел меня. Ни один суд не посмеет вынести в этом случае обвинительный приговор!

Мой страх постепенно рассеивался. Легит запугивает меня. Его единственный козырь — вести себя нахально, рассчитывая, что у меня сдадут нервы. С этой тактикой он далеко не уйдет.

Как только я убедился, что нахожусь в безопасности, мои мысли обратились к Ив. Как ловко она меня обманула! Добилась, что я влюбился в нее, и подтолкнула к убийству, пообещав выйти за меня замуж. Все это время она знала, что получит громадное наследство, и была уверена, что я не осмелюсь выдать ее полиции. В этом она, пожалуй, была права. Ей в любом случае грозило лишь пожизненное заключение, в то время как моя участь не вызывала сомнений. Мне вдруг ужасно захотелось сжать ее белую шейку. Через день или два Ив покинет Клифсайд, и мы, возможно, больше не увидимся. Нужно сделать что-то прежде, чем она исчезнет. Стоит последить за ней. Я знал одного парня, который выполнял работу такого сорта для нашего банка.

Я развернул машину и направился прямо к нему. Казалось, он мне обрадовался.

— У меня есть для тебя работа. Нужно проследить за одной женщиной. Не имеет значения, сколько людей тебе понадобится. Ходи за ней днем и ночью, понятно? Я должен знать о каждой ее минуте.

— Все будет сделано в наилучшем виде, мистер Винтерс. — Он вопросительно посмотрел на меня. — Что за женщина?

— Ее зовут Ив Доллан. Сейчас она живет в моем доме в Клифсайде, но собирается переехать. У нее темные волосы, очки. Твои люди не должны спускать с нее глаз. Не считая слуг, она единственная женщина в доме.

Он кивнул.

— Приступать немедленно?

— Да. Если вы ее потеряете, то ничего не получите, а если справитесь, я заплачу тысячу долларов.

— Не беспокойтесь, мистер Винтерс, мы ее не потеряем.

— И, конечно же, она не должна заметить слежку. Это очень важно.

Я вернулся в Клифсайд, у дверей меня встретил Харри.

— Можешь уходить, когда тебе вздумается, — сказал я ему. — И чем скорей, тем лучше.

— Я уйду сегодня вечером.

— Прекрасно. Кто-нибудь еще увольняется?

— Все, — ответил он, поворачиваясь, чтобы уйти.

Это был неприятный сюрприз. Я едва сдержал приступ бешенства.

— Не забудьте, что вы все должны оставить свои адреса. Вы можете понадобиться полиции. Вас рассчитает мисс Доллан. Она здесь?

— Нет, сэр, она вернется к шести.

Я представил, как мы останемся одни в этом огромном доме, как схвачу ее за руку, заставлю говорить правду, и никто не придет ей на помощь. Я злорадно подумал о мести.

— Тогда я сам рассчитаю вас. Вы должны покинуть дом в течение часа.

Харри удивленно посмотрел на меня.

— Очень хорошо, сэр.

— Пусть через пятнадцать минут все придут в мой кабинет.

До тех пор пока кабинет не наполнился людьми, я не представлял, сколько у Вестал слуг. Оказывается, их было тридцать, включая пятерых садовников-китайцев.

Я нашел у Ив расчетную книгу и выдал всем двухнедельную зарплату. Они подходили ко мне по очереди, брали деньги и молча покидали кабинет. Никто не смотрел на меня, никто не произносил ни слова.

Харри подошел последним. Он взял банкноты и вдруг глухо сказал:

— Надеюсь, вы будете наказаны за то, что сделали с миссис Вестал, сэр. Не влюбись она в вас, была бы сейчас жива.

— Убирайся вон, чертова кукла! — взревел я. — Иначе я тебя вышвырну отсюда!

Он вышел важной поступью архиепископа, сукин сын, и демонстративно прикрыл за собой дверь.

Я посмотрел на часы. Было двадцать минут пятого. Через десять минут в доме не осталось ни одного слуги. У пятерых были машины, и все, каким-то образом разместившись, умудрились уехать на них. Огромный дом, казалось, вымер. Единственными звуками, которые я слышал, было тиканье часов и биение моего сердца.

Я неподвижно сидел на стуле, поставленном за портьерой.

Я ждал Ив.

Глава 18

Наступили сумерки, когда я заметил машину Ив. За время сидения у окна я превратился в дикого зверя, ярость клокотала во мне. Теперь я понимал, что именно Ив вбила мне в голову мысль об убийстве Вестал. Я вспомнил, о чем мы говорили, когда впервые оказались в постели. Я сказал ей тогда, что мы будем слишком старыми, чтобы насладиться деньгами Вестал, а она ответила что-то насчет судьбы и воли провидения.

— Ты имеешь в виду, что она может заболеть или попасть в аварию? — кажется, спросил я.

И она ответила:

— Всякое бывает…

Да, она первая завела разговор о смерти. Она подтолкнула меня к роковому решению.

Я видел, как она вышла из машины и направилась к главному входу, слышал, как она открыла дверь и вошла в холл, постояла немного, потом стала подниматься по лестнице. Я подождал, когда она свернет в коридор, потом быстро вышел из кабинета, запер входную дверь на ключ и положил его в карман.

Я слышал, как Ив прошла в свою комнату, и через некоторое время в помещении для прислуги раздался звонок. Теперь это был ее дом, она могла вызывать слуг и распоряжаться.

Я тихонько поднялся по лестнице. Снова зазвонил звонок. Конечно, она стала хозяйкой и могла демонстрировать нетерпение. Звонок продолжал звенеть настойчиво и пронзительно. Затем я увидел, как Ив с перекошенным злобой лицом вышла из комнаты. Она сняла очки и держала их в руке. Темное платье, в которое она вырядилась, бледнило ее. Наклонившись через перила, она прислушалась. Тишину дома нарушало только тиканье старинных часов. Некоторое время она стояла неподвижно, потом направилась к телефону. Я наблюдал за тем, как она берет трубку, а потом, после долгого ожидания, кладет ее обратно. Ее голубые глаза казались усталыми. Быстрым взглядом она окинула коридор и, не заметив меня, пошла вниз по лестнице. Я смотрел ей в спину.

— Харри!

Подождав немного, она направилась в кабинет Вестал, оставив дверь открытой. И снова раздался пронзительный настойчивый звонок. Ив вернулась в зал. Теперь она выглядела испуганной, движения сделались неуверенными. Она боязливо оглядела темный, мрачный холл. Я не спешил. Впереди была целая ночь.

— Есть здесь кто-нибудь? — спросила Ив дрожащим голосом. — Харри, почему вы не отвечаете?

Лишь тиканье часов было ей ответом.

Ив нервно передернула плечами и направилась к лестнице, потом остановилась и оглянулась.

— Они не могли все уйти, — задумчиво произнесла она, потом подошла к входной двери и рванула ручку, но дверь не открылась.

И тут я вышел из укрытия и остановился посреди холла.

— Я закрыл дверь, Ив.

Она вскрикнула, обернулась и, привалившись к двери, посмотрела на меня широко раскрытыми глазами.

— Ты боишься? У тебя нечиста совесть?

— Почему ты так на меня смотришь?

— Разве ты не догадываешься? Узнал правду о завещании.

Она вздрогнула.

— Я тебя не понимаю. Где Харри? Я звала Марианну, где она?

Я улыбнулся.

— Все ушли. Я рассчитал их. Здесь нет никого, кроме нас, дорогая.

Она вскрикнула, потом отошла от двери и стала медленно обходить меня. Я следил за ее неуверенными движениями, получая огромное наслаждение.

— Тебе страшно, Ив?

— Почему я должна тебя бояться? Просто я иду к себе в комнату.

— Подожди, я хочу с тобой поговорить.

— Нам не о чем разговаривать. Мы не должны оставаться наедине. Я сейчас уезжаю.

— Я так и думал. Тебе, конечно же, хочется уехать. — Я загородил ей путь. — Да, забыл тебя поздравить. Как ты чувствуешь себя в роли обладательницы тридцати миллионов?

— Я не виновата, что она оставила мне эти деньги. Разве не так?

— Это Ларри подсказал тебе внушить мне мысль об убийстве Вестал, или же автор идеи — ты?

— Вот уж нет! Это твоя идея и не вздумай спорить.

— О, нет! Не удивительно, что ты так поспешно раздумала выходить за меня замуж. Ларри, конечно же, снова полюбит тебя и вернется в лоно семьи, чтобы пользоваться денежками, не так ли?

— С меня хватит. Я иду собирать вещи.

Я растянул губы в улыбку.

— Легит знает, что мы все проделали вместе. Он был здесь днем и в точности описал, как все было.

Смертельная бледность покрыла лицо Ив.

— Ты лжешь!

— Нет. Она умней, чем я думал. Ему удалось обнаружить песок в камере покрышки, а на дороге, откуда свалилась машина Вестал, песка не было. Там голые камни. Это и навело Легита на мысль об убийстве. Тебя он подозревает еще больше, чем меня, ведь именно ты получаешь тридцать миллионов. Мне завещано только три. Он интересовался, не ты ли подговорила меня убить жену?

Ив отступила.

— Что ты ему ответил?

— Я предложил ему доказать это. Вряд ли ему это удастся, но все возможно. Если он докопается до истины, мы вместе сядем на электрический стул, дорогая.

— Ты хочешь меня запугать! Я тебе не верю!

— Это твое дело. Если наше алиби не окажется железным, нас немедленно арестуют. И не надейся на снисходительность.

— Он не сможет доказать.

— Будем надеяться. Ты уже сообщила приятные новости Ларри? Это у него ты была весь день?

— Тебя не касается! Я иду собирать вещи.

— Ты его любишь? И будешь жить с ним? Ты рассказала ему об убийстве?

— Оставь меня в покое!

— Ты не догадываешься, Ив, что мне хочется сейчас с тобой сделать? Я вот думаю, не слишком ли рискованным будет убить тебя сию минуту? Мне так хочется сжать пальцами твое горлышко и выпустить из тебя дух.

— Ты сам не знаешь, что говоришь!

Я медленно приблизился.

— Ясно, что совсем не обязательно убивать тебя сейчас, но так просто ты не отвертишься. Если бы не ты, Вестал была бы жива. Я хотел тебя, чертовски хотел! Я ни о ком никогда так не мечтал, как о тебе. Я представлял, что ты будешь моей женой, и добился от тебя обещания. Но ты все время обманывала меня, так неужели же все это пройдет тебе даром?

Ив неожиданно бросилась мимо меня и побежала к лестнице. Я рванулся за ней. На ступеньках она споткнулась, и я схватил ее за плечи, но ей удалось вырваться и вбежать в кабинет Вестал. Когда я вбежал, она стояла возле стола.

— Отстань от меня! Ты сошел с ума.

Я ухмыльнулся.

— Тебя необходимо проучить.

Когда я начал подходить, Ив быстро выдвинула ящик стола, и в тот же момент в ее руке сверкнула сталь револьвера. Мне показалось, что я наткнулся на каменную стену.

— Попробуй подойди!

Дуло револьвера было направлено мне в грудь, я посмотрел Ив в глаза и увидел в них такую ненависть, что опешил.

— Куда же подевалась твоя смелость? Неужели ты думаешь, что я не позаботилась о защите. Только подойди, и я убью тебя!

Я отшатнулся.

— Да, Чэд, я тебя дурачила! Да, я обманывала тебя, но ты ничего не можешь со мной сделать. Я знала, что она собирается оставить мне миллионы. Я сыграла на ее жадности, и она полюбила меня, как родную. Но я не хотела ждать годы, деньги мне были нужны сейчас, и когда появился ты, я увидела выход. Зачем ждать ее смерти, когда ты вполне справишься с ролью убийцы. Выйти за тебя замуж? Да я ненавижу тебя! Иногда я даже думала, стоит ли изображать влюбленность ради этих проклятых денег, так ты был мне мерзок. И вот теперь деньги мои, я их заработала. Ты не имеешь права прикасаться ко мне. Этот дом мой. Убирайся отсюда и оставь меня в покое!

— Ты за это заплатишь, Ив.

— Убирайся!

Я вернулся в холл, достал из кармана ключ и открыл дверь. Ив стояла на пороге кабинета и наблюдала за мной. Дуло револьвера все еще было направлено в мою сторону.

— Спокойной ночи, Ив. Ты не будешь одинока в этом доме. Призрак Вестал составит тебе компанию.

И я ушел.

Была половина одиннадцатого. В баре Джека, как всегда, было многолюдно. Я заказал виски. Мне некуда было идти и нечего делать. Можно было напиться.

— Привет, Чэд, дорогой!

Я обернулся. Возле меня стояла улыбающаяся Глори.

Некоторое время я молча смотрел на нее. Последний раз мы виделись довольно давно. Я совсем забыл о ней, хотя и обещал навестить после медового месяца. Все эти события совсем вытеснили девушку из моей памяти.

— А, Глори…

Она улыбнулась.

— Ты рад встрече?

— Конечно. А что ты здесь делаешь?

— У меня было назначено свидание с одним симпатичным парнем, но он, похоже, уже не придет.

— О чем ты беспокоишься? Теперь у тебя есть вполне симпатичный парень. Уйдем отсюда.

Мы направились к моей машине.

— Куда поедем, Глори?

— Ко мне. Или ты забыл мой адрес?

— Нет, хотя с тех пор многое изменилось. А вот сейчас я понял, что соскучился. Чем ты занимаешься?

— Я была во Флориде. Пока ты гулял по Венеции, меня заметил один симпатичный старикашка. Но его жена застукала нас на прошлой неделе. До чего же хитры эти женщины! Настоящие дьяволицы!

— В этом я с тобой совершенно согласен. Поворачивать сюда?

— Да. Остановись здесь.

— Где можно поставить машину. Я останусь у тебя.

— Я не приглашала тебя на ночь, но ничего… Поставь машину вон за тем углом и поднимайся. Да побыстрее, дорогой!

Я отвел машину за угол и поднялся на лифте к квартирке Глориты, которая состояла из маленькой спальни и большой гостиной. Здесь было скромно, но очень уютно. Глори поджидала меня и сразу же открыла дверь. Она успела переодеться в желтую шелковую рубашку и была так соблазнительна, что я удивился тому, как смог се забыть.

— Входи, Чэд! Я так рада тебя видеть!

— Я тоже, девочка!

Подойдя к Глори, я положил руки ей на бедра и притянул к себе.

— Сколько времени прошло, Глори?

— Очень много. Что случилось, Чэд? Все произошло, как ты и предполагал?

— Да. Но дело скверное. Ты знаешь, что она умерла?

— Да, я читала в газете. Теперь у тебя куча денег, Чэд!

Она смотрела на меня счастливыми глазами.

— Не все. Она многое раздала.

— Но все равно тебе много досталось?

— Достаточно. Но давай сейчас не будем об этом. У нас есть более приятные дела.

Я похолодел.

— Диктовал письмо?

— Да, Чэд. Но что с тобой? — удивилась Глори.

Я встал и, обняв девушку за плечи, заставил сесть на тахту.

— Когда это было?

— Несколько дней назад. В чем дело, Чэд?

— Мне нужно знать точно, когда ты звонила. Глори, кажется, испугалась.

— Извини, Чэд, если бы я знала, что это тебя так расстроит, я бы не стала звонить.

Я довольно сильно тряхнул ее за плечи.

— Ты ответишь, черт возьми?! Когда ты звонила?

— Позавчера…

Как раз в день убийства.

— В какое время?

— Около девяти.

— Припомни точней, — я изо всех сил сжимал ее плечи.

— Чэд, мне больно! Что я тебе сделала?

— В какое время?

— Было чуть больше девяти. Может, минут двадцать десятого.

— Ты слышала, как я диктовал письмо?

— Да. Но ты меня пугаешь. Что-нибудь случилось?

— Помолчи. Значит, ты звонила позавчера в двадцать минут десятого?

Глори кивнула.

— Кто тебе ответил? — продолжал допытываться я.

— Девушка. Я думаю, она…

— Тебе ответила женщина?

— Да.

— Что она сказала?

— Она сказала, что тебя нет, хотя я хорошо слышала твой голос. Ну, я не хотела быть навязчивой и повесила трубку.

Мне сделалось дурно.

— Чэд, дорогой!

— Помолчи…

Она соскользнула с тахты и бросилась к бару. Глори знала, что делать, виски привело меня в чувство. Я выпил его, словно воду. Внезапно мной овладела такая слабость, что, если бы Глори не взяла у меня стакан, я выронил бы его.

— Дорогой, ты меня пугаешь! В чем дело?

— Ты уверена, что я диктовал письмо?

— Да, что-то насчет «Конвей-Цемент»…

— И эта женщина сказала, что меня нет?

— Сказала…

— Ты хорошо ее слышала?

— Да. Она немного нервничала, у нее дрожал голос.

— Хорошо. Оставь меня. Мне надо подумать.

Глори села поодаль от меня и сжалась в комок. Я не мог сосредоточиться, меня колотило. В голове звучали слова Легита, которые он сказал после боксерского поединка об ударе новичка.

Я встал и принялся расхаживать по комнате, едва живой от страха.

— Чэд, скажи наконец, в чем дело?

Я бешено посмотрел на Глори, и она испуганно вскрикнула.

— Что я тебе сделала, Чэд?

— Что ты сделала? Ты отняла у меня будущее.

Я размахнулся и ударил ее кулаком в лицо.

От удара Глори повалилась на пол. Я, даже не взглянув на нее, выскочил из комнаты так, словно за мной гнался дьявол.

Глава 19

Была половина десятого. Бульвар Рузвельта был полон народу. Я поспешил скрыться в толпе, подобный на испуганного человека, который пытается спрятаться под одеялом. Конечно, полиция еще не следила за мной, но на всякий случай я осмотрелся. Мой белый «кадиллак» был очень заметен.

Я зашел в магазин на углу и купил темные очки.

Из ближайшей телефонной будки я позвонил Роберту — парню, которого я нанял следить за Ив.

— Это Чэд Винтерс. Где она?

— Минуточку, мистер Винтерс, сейчас уточню.

Привалившись к стенке кабины, я смотрел на дверь магазина. Мои руки дрожали, во рту пересохло.

— Вы слушаете? Вчера она выехала из Клифсайда сразу вслед за вами. С собой у нее был чемодан. Сейчас она в отеле «Палм-Бич». Двадцать минут назад ей приносили завтрак.

— Номер комнаты?

— Сто пятьдесят. Второй этаж, главный вход.

— Спасибо. Продолжайте наблюдение.

— Слушаюсь, мистер Винтерс.

Я повесил трубку, закурил, надел очки, вышел из будки и, остановив такси, велел ехать в «Палм-Бич».

Отель располагался на берегу моря. Это был самый лучший и дорогой отель в городе. Я велел остановить машину в нескольких ярдах от входа.

— Дальше пойду сам, — сказал я, расплачиваясь с шофером.

Перед отелем стоял целый табун машин. Служащие занимались прибывающими клиентами и не обратили на меня никакого внимания. Я проскользнул в холл, который тоже кишел народом. Мальчишки-лифтеры поднимали багаж постояльцев. Я направился к лестнице и, сняв очки, стал быстро подниматься.

Сто пятидесятый номер находился в середине коридора. Я подошел к двери и постучал.

— Кто там?

— Телеграмма, мисс Доллан.

Дверь открылась. Я, оттолкнув Ив, вошел в комнату и плотно прикрыл дверь. На ее плечах была белая шелковая шаль, очки она сняла, от старомодной прически не было и следа. Ив выглядела потрясающе, если бы не мертвенная бледность, мгновенно залившая ее лицо.

— Мне надо было увидеть тебя, Ив. Наше алиби провалилось.

Она отступила и поднесла руки к горлу.

— Ты лжешь! Убирайся, покуда я тебя не вышвырнула!

— Почему ты мне не сказала, что в тот вечер кто-то звонил в кабинет?

Ее глаза широко раскрылись.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Мне звонила одна приятельница в то время, когда я якобы диктовал письмо. О, черт! Почему ты сразу не сказала об этом?

— Я… я забыла. Но какое это имеет значение?

— Забыла? Как ты могла забыть! Ты же сказала ей, что меня нет!

— Какое это имеет значение? — нетерпеливо переспросила Ив. — Должна же я была что-то сказать. Уходи, оставь меня!

— Неужели ты настолько глупа, что не понимаешь? Блекстоун мог слышать звонок, и Харри наверняка слышал.

— Возможно. Но ты просто нашел предлог, чтобы преследовать меня. Уходи!

— Значит, Харри мог слышать? Ты в этом уверена? Что ты сделала, когда зазвонил телефон?

— Я как раз говорила Блекстоуну, что ты скоро освободишься. Я возвращалась в кабинет, когда позвонили. К счастью, это не произошло минутой раньше, иначе бы пропал эффект твоего обращения к Блекстоуну.

— Харри был в комнате?

Она нахмурилась, припоминая, потом отрицательно покачала головой.

— Он только что ушел, но находился недалеко от дверей.

— Значит, он тоже слышал, дверь была открыта. Они оба слышали, как ты говорила, что меня нет.

— Думаю, да. Ну и что? Они знали, что ты в кабинете. Они просто подумали, что я не хочу тебя отрывать. Стоит ли беспокоиться из-за такой ерунды?

— Если магнитофон записывал, а не воспроизводил мой голос, он должен был записать и телефонный звонок, и твой ответ. А на пленке этого нет!

Ив окаменела.

— Он не записал! Он ведь воспроизводил твой голос, а не записывал. Что из того? Он не мог записать телефонный звонок. Ты просто пытаешься запугать меня.

— Да ты, я вижу, дура! Ведь предполагается, что раз я диктую, значит, магнитофон был поставлен на запись. Значит, он должен был записать и звонок, и твой ответ. Теперь-то ты понимаешь? Легиту достаточно узнать, когда был звонок, чтобы сразу же понять, что в этот вечер магнитофон не записывал, а воспроизводил! Пленка у него. Он будет слушать и слушать, пока не выучит все наизусть. Будет слушать, пока не обнаружит этот промах. И если ему сказали или скажут о телефонном звонке, нам крышка! Понимаешь теперь, чего стоит наше алиби?

Ив покачнулась, и я был вынужден поддержать ее. Она облокотилась на мою руку, но тут же резко оттолкнула ее.

— Не трогай меня! Легит может и не узнать о звонке.

— Я знаю Легата. Он обязательно все разнюхает. Он считает, что в моем алиби должно быть слабое место, и не ошибается. Почему ты сразу не сказала о звонке?

— У меня это выскочило из головы. Что же теперь делать?

— Я скажу тебе, чего делать нельзя. Теперь нельзя пользоваться деньгами Вестал.

— Чэд, не говори так. Должен же быть какой-то выход. Что делать? О, Боже!

— Убирайся отсюда подальше!

— Куда? Они нас найдут! Они всегда находят преступников.

— Есть одно место, где нас не найдут. Ты поедешь со мной?

— И ты думаешь, что я решусь с тобой поехать после того, что наговорила?

— Иначе я бы и не спрашивал. Тебе ничего не остается, как только бежать со мной. Твои тридцать миллионов лопнули как мыльный пузырь. Теперь ты должна решать, кто тебе нужней — Ларри или я. Я могу попытаться тебя спасти, он — нет.

— Куда ты собираешься ехать?

— В Гавану, потом в Южную Америку. Если мы поспешим и нам повезет, то можно и выкрутиться. Ты едешь со мной?

— Да.

— Хорошо. Мы начнем новую жизнь. Обмануть Легита будет проще, если держаться вместе. Ты действительно решила ехать?

— Да, Чэд.

Я привлек Ив к себе и поцеловал, почувствовав при этом, как вздрогнуло ее тело.

— Одевайся скорей. Вещи оставь. Служащие отеля не должны знать о твоем отъезде. Я пойду попытаюсь достать немного денег. Поезжай в Клифсайд и забери драгоценности Вестал. Только не трогай бриллианты, они известны полиции. В сейфе должно быть около миллиона долларов. Я приеду минут через сорок пять. Возьму билеты на самолет. Легит вряд ли успел побывать у Блекстоуна, но мы должны торопиться. Мы перехитрим его, если будем спешить.

— Хорошо, Чэд.

— Вдвоем мы победим весь мир!

— Да, Чэд.

Я ехал по скалистой дороге в стареньком «бьюике», который одолжил у приятеля. В этой машине мне было как-то спокойней. На заднем сиденье лежал чемодан со ста тысячами долларов, а в кармане — два билета до Гаваны. Мне пришлось немного задержаться, и вот теперь, подъезжая к воротам Клифсайда, я не заметил машины Ив.

Я вошел в дом. Может быть, Легит уже здесь? Вокруг стояла мертвая тишина.

— Ив!

Никто не ответил. Я вошел в гостиную. Никого… Я позвонил ей в комнату, но никто не взял трубку. Время шло. До самолета оставалось меньше часа. Ив не было. Холодная ярость охватила меня. Снова обман! Но я был готов к этому. Дрожь, которая пробежала по ее телу во время поцелуя, дала мне понять, что я противен Ив. Но это ей так не пройдет!

Я набрал номер сыскного бюро.

— Говорит Винтерс. Где она сейчас?

— Как только вы уехали из отеля, она сразу же позвонила в «Атлантик-сити». Мои люди знают телефонистку и…

— Не нужно подробностей. Кому она звонила?

— Ларри Грейверу. Они договорились встретиться в хижине на пляже в половине третьего.

— Она сказала, в какой именно хижине?

— Нет. Он, по-видимому, знает. Если нужно, мои люди уточнят.

— Не надо. Меня больше не интересует мисс Доллан. Можешь дать своим людям отбой. Пришли в мою контору чек на тысячу долларов, ты их заслужил.

— Спасибо, мистер Винтерс. Я старался. Вы уверены, что мои ребята вам больше не нужны?

— Да, можешь их отозвать.

— Как угодно.

— Пока.

Я повесил трубку.

Итак, опять этот Ларри! Хижина может быть только одна: та, где мы репетировали детали операции. Они встретятся там с Ларри, а потом исчезнут. Я посмотрел на часы: половина первого. Времени достаточно. Я снял трубку и позвонил в «Атлантик-сити».

— У меня сообщение для мистера Грейвера. Вы сможете его передать?

— Мистера Грейвера сейчас нет.

— Тогда запишите: «Ларри, встреча откладывается. Встретимся в пять тридцать там же. Ив». Записали?

— Да.

— Передайте записку сразу же. Он скоро появится?

— Сказал, что скоро.

Я подошел ко входной двери и вдруг резко остановился. По дороге ехал полицейский автомобиль. Возле дома он затормозил, и оттуда вышли лейтенант Летит, Блекстоун, Харри и еще один полицейский. Вся компания двинулась к дому. Я встал в нишу между гостиной и кабинетом Вестал. У двери позвонили. Я мог бы спокойно уйти через черный ход, но мне было интересно узнать о цели визита. Звонок прозвенел еще несколько раз, затем Летит открыл дверь.

— Осмотрите дом, Джонсон. Похоже, никого нет, но все же следует проверить. — Легит повернулся к Блекстоуну и Харри. — Пройдите в гостиную, господа.

Я видел, как все трое направились в гостиную, а полицейский стал осматривать дом.

— Вы ошибаетесь, — услышал я голос Блекстоуна. — Чэд не мог этого сделать. Я знаю, что он не выходил из кабинета. Я не только слышал его, но и видел.

— Вы видели только руку на подлокотнике кресла. Это мог быть муляж. Он шевелился? Или, может быть, вы заметили еще какую-нибудь часть тела?

— Нет, сэр.

— Мисс Доллан закрывала его от вас?

— Да, сэр. И все равно я не верю, — упорствовал Блекстоун. — Он ведь разговаривал со мной.

— Она следила за пленкой. Немного тренировки и выдержки — и дело сделано.

— Извините, не могу в это поверить.

— Суд поверит. Если он действительно был здесь и диктовал письма, почему магнитофон не записал тот телефонный звонок? Это единственное, чего Винтерс не мог предусмотреть. Вы оба слышали звонок, а на пленке его нет. Это доказывает, что в кабинете в тот вечер шло воспроизведение, а не запись.

Я осторожно вытер платком вспотевшее лицо. Действительно, я недооценил Легита. Трудно было предположить, что он так быстро до всего докопается.

— Он не ускользнет, сэр? — тихо спросил Харри. — Мне страшно подумать, что такой человек может остаться безнаказанным.

— Никуда он не денется. Все предусмотрено, и далеко ему не уйти.

Полезные сведения! Мой мозг лихорадочно работал.

Вернулся полицейский.

— Внизу никого нет. Подняться наверх?

— Проверь на всякий случай. Вряд ли он здесь, а вот она… Загляни в ее комнату.

Значит, они ищут не только меня. Я тихо оставил укрытие, прошел в кабинет Вестал и прислушался. Полицейский поднимался по лестнице. На столе Вестал я заметил магнитофон, взял его и тихо вышел через черный ход. Я не рискнул заводить двигатель, шум могли услышать в доме. К счастью, от площадки, где стояла моя машина, дорога шла под уклон. Я снял ручной тормоз, и «бьюик» покатился вниз. Когда дом скрылся из виду, я включил двигатель и нажал на газ.

По горной дороге я ехал очень осторожно, мне не хотелось рисковать. Глупо было уходить из этой жизни, не доделав кое-какие дела. Я добрался до хижины, когда на часах была половина второго. Замаскировав машину в кустах, я попытался открыть дверь, но она была заперта. Тогда я сел под деревом и стал ждать.

Я знал, что игра проиграна, у меня нет возможности даже исчезнуть: аэропорт и вокзал перекрыты. Но мне было совсем не страшно, точнее, я вообще не думал о будущем. Мне следовало позаботиться об Ив и о себе. Нужно свести счеты с этой лгуньей. Ни одна женщина еще не обходилась со мной так, и я чувствовал нечеловеческое наслаждение, понимая, что она будет последней в моей жизни. У меня больше не будет женщин, потому что не будет меня.

И вдруг я увидел серую машину. Она ехала очень быстро. Ив не хотела, чтобы любимому пришлось ждать. Поставив машину так, чтобы ее не было видно с дороги, она взяла из багажника чемодан и почти бегом бросилась к хижине.

Дождавшись, пока она войдет, я встал. Дневное солнце пекло. Песок под ногами раскалился. Я тихо подошел к хижине и распахнул дверь.

Глава 20

Итак, господин прокурор, мы подходим к концу этой истории. Я говорил два часа и, думаю, нарисовал достаточно полную картину событий, приведших меня к убийству жены. Думая сейчас обо всем этом, я пришел к выводу, что не убил бы ее, если бы не влюбился в Ив. Нет! Если бы не она, я продолжал бы выколачивать из Вестал деньги, смирившись с женитьбой на ней. Мысль о преступлении пришла мне в голову с подачи Ив. Если кто-то и виноват в гибели Вестал, так это Ив Доллан. Я сознаюсь и в том, что убил Ив. Но если бы я не убил ее, она бы убила меня. Я признаюсь в преднамеренном убийстве Вестал, но Ив я убил защищаясь.

Когда я вошел, она была готова. Может быть, она заметила меня в окно. В руке она держала револьвер.

— Привет, Ив, — сказал я, закрывая дверь.

Удивительно, как страх может искажать черты, делая человека уродливым. Сейчас Ив была удивительно похожа на Вестал. Под глазами у нее синели круги, лицо осунулось, губы были сжаты в тоненькую полоску.

— Мы не можем уехать, Ив, полиция нас уже ищет.

— Ты меня не обманешь. Как ты меня здесь нашел?

— Я уже давно не доверяю тебе. Мои люди шли по твоему следу. Не думай, Ив, я не лгу. Легит все знает. Ты сама во всем виновата. Если бы ты не забыла о телефонном звонке, мы были бы уже в Гаване. Я сам слышал, как Легит говорил, что все дороги перекрыты. Нам не выбраться.

Ив пристально смотрела на меня.

— Это тебе не выбраться, а я уйду.

— Может быть. Ты изменила внешность. Без очков и с другой прической тебя трудно узнать. А как выглядит Ларри, они не знают. Об этом я не подумал. Твое положение действительно гораздо лучше моего. И если бы ты вела себя иначе, я позволил бы тебе уйти. Но теперь — нет. Мы оба преступники. Ты виновата не меньше, чем я. Скажи, Ларри знает об этом?

Она отрицательно покачала головой.

— Я так и думал. Ты спровоцировала меня на убийство, зная, что сможешь вернуть его только разбогатев. Чтобы получить тридцать миллионов, ты притворилась, что любишь меня, и я сделался послушным и ласковым, как собачонка. Но ты ошиблась. Тебе следовало подождать, а ты не захотела. Если бы ты не предложила мне помощь, я сам нашел бы способ убить Вестал, и сейчас ты была бы в безопасности. Я уже говорил, что Легит ищет тебя.

Во время моей речи Ив посматривала в окно. Я знал, что она попытается убить меня. Для нее это был единственно возможный выход. Она, конечно же, попытается покончить со мной до того, как появится Ларри, а потом выйдет из хижины и будет ждать его в машине. Он так и останется в неведении.

Я осторожно двинулся к ней. Нас разделяло шесть-семь шагов.

— Стой! Не двигайся!

— Ты хочешь убить меня, Ив. Это для тебя единственный выход. Это будет выходом и для меня. Все же лучше умереть от твоей руки, чем предстать перед судом, который приговорит меня к электрическому стулу. Стреляй же!

Я видел, что она хочет нажать на курок, но не может. Что-то удерживало ее. Она не могла решиться на это, пока я стоял неподвижно. Но долго колебаться Ив не будет.

— Что же ты медлишь? — спросил я и кивнул в сторону окна. — Вон твой возлюбленный!

Ив ждала Ларри, иначе бы мой трюк не прошел. Воспользовавшись тем, что она посмотрела в окно, я прыгнул и схватил ее за руку. Раздался выстрел, и оконное стекло со звоном рассыпалось. Она чуть не попала в меня! Я почувствовал, как пуля пролетела в нескольких миллиметрах от моего лица. Револьвер, выбитый из ее руки, упал на пол и снова выстрелил.

Ив оказалась сильней, чем я думал. Вырвавшись из моих рук, она бросилась к револьверу, наклонилась, и в этот момент я прижал ее к полу. Ив так крепко сжимала револьвер, что я с трудом вырвал его у нее из рук. Она перевернулась на спину и двумя руками изо всех сил ударила меня по лицу. Несколько секунд мы боролись, как два разъяренных зверя. Я старался вцепиться ей в горло, но она сопротивлялась и не давала этого сделать. Эта женщина была удивительно сильна, и единственное, что мне удалось сделать, — снова прижать ее к полу. У Ив в отличие от меня была надежда на спасение, и это придавало ей силы. Но все-таки она имела дело с мужчиной, и в конце концов я почувствовал, что ее тело слабеет. Ив тяжело задышала, я схватил ее правую руку и прижал к полу коленом. Свободной рукой она отчаянно пыталась достать мое лицо. Но я успел схватить ее за левую руку и тоже прижал ее к полу. Ив отчаянно извивалась. Она была уже не женщиной, а попавшим в капкан животным. Казалось, она готова была закричать, но я схватил ее за горло. Правда, ее крик все равно никто не услышал бы…

Ощущение под руками ее плоти доставляло мне дьявольское наслаждение. Я посмотрел ей в глаза. Ив понимала, что находится в одном шаге от смерти, но не молила о пощаде, ее глаза горели ненавистью.

— Прощай, Ив. Я иду следом за тобой. В этом мире для нас уже нет места. Даже если бы тебе удалось ускользнуть, ты не смогла бы жить.

Я сжал ее горло. Глаза Ив широко раскрылись, она начала задыхаться. Я надавил сильней и отвернулся, потому что не хотел видеть ее агонии.

Итак, господин прокурор, это все. Перед вами моя история с начала до конца. Я отошлю вам пленки, и если вы проявите оперативность, то еще успеете обнаружить горящую машину с моими останками. Признаться, мне не хватает мужества воспользоваться пистолетом Ив. Есть более легкий способ: сесть в машину, поехать по горной дороге, а потом свернуть в пропасть. Так было с Вестал. Я не боюсь. По крайней мере, пройдет лишь несколько секунд, пока я ударюсь о камни на дне пропасти, и все будет кончено. Кто знает, может, Вестал ждет меня?

Прощайте, господин прокурор. Простите, что отнял у вас столько времени. Пожелайте мне удачи.

Чэд Винтерс.

Со стороны Ист-Энда показался запыленный «форд». Заметив его, Чэд встал. Нехорошая усмешка искривила его красивое лицо. Он взял гаечный ключ, лежавший на столе и подкрался к двери. Он ждал. Шум мотора стал сильней. Через окно было видно, как машина подъехала к хижине.

Дверь открылась.

— Ты здесь, Ив?

Чэд не двигался. Его правая рука сжимала ключ.

Ларри так и не понял, что обрушилось ему на голову. Он умер еще до того, как его тело коснулось пола.

Чэд снова положил ключ на стол и, вернувшись к трупу, опустился перед ним на колени. Он перевернул тело на спину и обшарил карманы. В кармане он обнаружил бумажник, в котором лежало несколько писем и двадцатидолларовая бумажка. Он достал еще сигареты, спички, носовой платок и отнес все это на стол, затем, быстро сняв с мертвеца одежду и оставив его в нижнем белье, носках и ботинках, разделся, натянул вещи Ларри на себя, а его одел в свое. Это была ужасная работа, пот заливал лицо Чэда, тело сотрясала мелкая дрожь.

Он посмотрел на часы. Было около шести. Оставалось еще три часа до наступления темноты. После этого можно было приступить к последнему этапу побега. Он не собирался целых три часа сидеть в хижине, наедине с трупами. Взглянув еще раз на мертвую женщину, Чэд сморщился. Нет, он не хотел оставаться с ней.

Чэд поднял Ларри и направился со своей ношей к «бьюику». Устроив труп на сиденье, он вернулся в хижину, нашел бумагу, завернул в нее пленку и надписал: «Господину прокурору. Срочно!»

В последний раз окинув комнату взглядом, он увидел на столе чемодан Ив.

— О, черт! Чуть не забыл! — сказал он громко, поднял чемодан, поставил его на стол и раскрыл.

Под одеждой лежали драгоценности Вестал. Ив взяла все, в том числе и бриллианты. Здесь было больше, чем на миллион долларов. Чэд взял чемодан, сверток с пленкой, вернулся к машине и стал ждать. Он размышлял о том, сколько времени понадобится Легиту, чтобы установить, что тело в сгоревшей машине принадлежит другому человеку? Он вспомнил, как горела машина Вестал. Конечно, труп станет неузнаваемым. Но Легит — хитрый пес, он до всего докопается. И все-таки расследование займет немало времени. Полиция не будет искать Чэда, пока не удостоверится, что это тело другого человека. Лучше всего уехать в Канаду, а оттуда — в Англию. С такими деньгами можно купить паспорт.

Чэд сидел в машине и курил, пока не наступила темнота.

Теперь нужно было спустить машину в пропасть, убедиться, что она вспыхнула, вернуться в хижину и сесть в «форд» Ларри. Потом ехать в Канаду. Вернуться будет довольно тяжело: от горной дороги до хижины приличное расстояние. На все уйдет около часа, но другого выхода нет.

Чэд нажал на газ, и «бьюик» тронулся с места.

Интересно, следит ли полиция за этой дорогой? Если да, он пропал. Но ему должно повезти, иначе и быть не может.

Чэд ехал очень быстро, и скоро начался подъем к скалам. Его сердце учащенно забилось, когда он поравнялся с местом гибели Вестал. В полумраке он рассмотрел дыру в барьере и подъехал ближе. Нельзя было терять время.

Он взял из машины чемодан и сверток и положил на обочину, затем вновь сел в машину и подъехал к краю обрыва. После этого он выключил сцепление и вышел из «бьюика». Осмотревшись вокруг, он наполовину влез в машину, оставив дверцу открытой, нажал на педаль газа и включил третью скорость. Мотор заработал на больших оборотах, Чэд выскочил из машины, дверца ударила его по плечу. Чэд отступил, освобождая «бьюику» дорогу, и машина исчезла в темноте.

И тут Чэд почувствовал, что земля ускользает у него из-под ног. Он упал и, судорожно цепляясь за траву, продолжил медленное скольжение в пропасть. Его пальцы судорожно скребли землю. Почти чудом ему удалось зацепиться за что-то, и теперь он висел на слабеющих руках. Пот холодными струями катился по спине. Ногами Чэд старался найти опору, но это ему не удавалось. Обрыв был слишком круг, а подтянуться на руках уже не было сил. Он услышал, как машина ударилась о дно пропасти, через мгновение пламя охватило ее, и все вокруг вспыхнуло багровым заревом.

Силы покидали Чэда. Охваченный животным ужасом, он сделал последнее отчаянное усилие, чтобы подтянуться. Ему даже удалось поставить одно колено на выступ скалы, но клок травы, за который он цеплялся, вдруг подался под его рукой, и через мгновение Чэд начал свое ужасное путешествие навстречу смерти.