22

Высадив меня, как обычно, у входа в офис, Кузьмич лихо развернул свою зверь-машину и притопил вдоль улицы так, что целый вихрь грязного снега поднялся из-под колес. Я только поставила ногу на нижнюю ступеньку крыльца, как услышала позади грустный Васин голос:

— Хорошо покаталась?

Он стоял чуть поодаль и флегматично курил, хоть и находился почти год в глухой завязке. Я стремительно подошла к нему с намерением отнять сигарету, но он перехватил мою руку.

— Вась, ты чего?

— Ничего. Пойдем, жена, поговорим…

Он властно сжал мою ладонь в своей и потащил меня за тот самый бетонный выступ, из-за которого я на днях пыталась вести наблюдение за ним и его бывшей женой. Именно вести наблюдение, а не шпионить.

— Как долго ты еще намерена выставлять меня идиотом? — сурово глядя мне в лицо, поинтересовался Вася.

— Если ты о Кузьмиче, то я с ним больше не работаю, — спокойно ответила я, хоть эта ситуация меня, откровенно говоря, порядком раздражала. Ревнивец хренов!

— А… то есть у вас уже все получилось… и теперь нет необходимости прикрываться работой?

Он был ужасно зол. Я его таким еще никогда не видела. Впрочем, он всегда начинал бесноваться, когда поблизости, то есть в радиусе приблизительно ста метров от меня, появлялся какой-нибудь подозрительный, с его точки зрения, тип. В данном случае я, конечно, могла понять природу его параноидальной ненависти к джипам всех марок и их владельцам, но я также считала, что как сознательный гражданин, то есть гражданка, заслуживаю хоть какого-то доверия. Нет, стоп. Почему какого-то? Просто заслуживаю доверия, и на этом точка.

— Может быть, тебе справку принести, что у меня с Кузьмичом ничего не было? — язвительно спросила я. — Ты уже совсем осатанел от ревности. Знаешь что? Заруби себе на носу раз и навсегда: я не Вера и на первый лопавшийся джип не брошусь. А также на второй, третий… и все последующие. Это понятно?

— Это понятно, — согласился Вася. — Непонятно другое: Вера тут при чем?

Я задумалась.

— При чем же тут Вера? А при том… мне надоели ваши с ней телефонные переговоры. Она звонит тебе каждый вечер… Вась, в чем дело?


Войдя в агентство, я небрежно швырнула куртку на кожаный диванчик, предназначенный для посетителей, и заперлась в гостевом туалете. Что же это такое между нами сейчас произошло? Нервный срыв от навалившихся проблем или настоящая ссора, которая действительно может привести к разрыву? Из глаз у меня текли слезы, я не стала их сдерживать, — сколько вообще можно сдерживаться? Сдерживаться, чтобы не послать навязчивого лысого волокиту, сдерживаться, чтобы не подбить нахалке-разлучнице второй глаз… Держать себя в руках, контролировать… для чего? Чтобы потом, будучи не в силах вынести нервное напряжение, отыграться на своем единственном, по-настоящему любимом человеке?

Наревевшись, я стала приводить себя в порядок. В таком виде я не могла показаться коллегам. Мне вполне хватало старых сплетен, в новых я, слава богу, не нуждалась. Все считают меня беспринципной карьеристкой, холодной и расчетливой стервой — пусть считают. Я вынула из сумки флакончик с косметическим молочком, смочила спонжик и протерла лицо. Потом нарисовала глаза, губы, слегка обмахнула скулы кисточкой для румян. Окончательно приняв облик успешной и независимой женщины, горделиво распрямила плечи, приказала себе улыбнуться и больше не думать ни о чем таком, что может испортить цвет лица.

Когда я вернулась на свое рабочее место, Василий свет Андреевич сидел мрачный, с виноватым видом и лицом серого цвета. Он даже не отреагировал на мое появление — как смотрел в монитор, так и продолжал смотреть. Я включила свой компьютер и увидела, что мне пришло сообщение в личный чат. Я стала читать.

«Лисенок, давай мириться!»

Я покосилась на Никитина: сидит не шелохнется, даже ухом не ведет, — артист из погорелого театра.

«Будешь еще меня подозревать?» — написала я ответ.

«Жена Цезаря вне подозрений!» — тут же выскочило у меня на мониторе.

Я фыркнула: тоже мне Цезарь выискался…

«Ладно! Мир!»

Не успела я отправить сообщение, как Васька сцапал меня под столом за коленку. От неожиданности я вскрикнула на весь офис и тут же до неприличия громко расхохоталась, чем вызвала легкое недоумение Ольги Романовны. Она ведь пока еще была нашим руководителем.

Выглянув из-за своей перегородки, она произнесла с интонацией Мэри Поппинс:

— Алла Константиновна, Василий Андреевич… что это за детские выходки? Господин будущий директор, давайте-ка посерьезнее…

Быстренько управившись с текущими делами, я решила больше не откладывать и сбегать в платную гинекологию, расположенную неподалеку от нашего офиса. А то в женской консультации по месту жительства, как обычно это бывает, — запись, очередь и прочая канитель. Мне было просто необходимо развеять сомнения, которые появились не так давно. В конце концов, больнички бояться — детей не рожать.

Моя «тойота», лебедь белая, исправно заводилась после того, как я всерьез пригрозила ей, что отгоню ее на свалку, если она будет и впредь откалывать подобные номера. Но сейчас мне очень хотелось прогуляться, и я пошла пешком. Метель, разгулявшаяся было днем, уже улеглась. Было тихо, тепло, как-то необычно медленно падали пушистые легкие снежинки. В душе у меня царила безмятежность. Я шла по улице в сладостном предчувствии волшебного вечера в обществе человека, которого очень люблю.

Получив ответ на терзавший меня вопрос, я вернулась на работу, как ни в чем не бывало уселась напротив Никитина и даже сделала пару важных звонков.

— Вера звонила, — сказал он.

Звонил король, спрашивал, куда принести полцарства… Я напряглась, как струна. Господи, помоги!

— Сказала, что у нее изменились планы.

— Серьезно? А что такое произошло? — удивилась я почти искренне.

Грешно себя хвалить, но, по-моему, во мне загнулась великая актриса.

— Не знаю. Но она просила, чтобы мы забрали к себе Аришку на выходные.

— Может быть, со своим помирилась, — предположила я.

— Скорее всего, другого нашла, — равнодушно произнес Вася.

— Бог ей в помощь.

— Вот именно… Слушай, давай сходим сегодня в ресторан… — Никитин выпустил мышку и сладко потянулся.

Он еще не знал, что теперь в течение определенного времени мне придется употреблять только безалкогольные напитки и как можно больше фруктов. И пусть только попробует не жениться на мне!

Наши руки — моя левая и его правая — почти непроизвольно начали двигаться по столу навстречу друг другу и, достигнув цели, сплелись пальцами. Коллеги наблюдали с улыбками, как семейство Никитиных снова чудит, нарушая трудовую дисциплину.


Загрузка...