Сафари для покойника

Эпилог

– Значит, я оказался прав?

– Слушайте… Слушайте, Виноградов, а вам не достаточно, что вы просто остались живы?

Аргумент был настолько серьезный, что пришлось перейти в оборону:

– Нет, что вы – спасибо! Просто хотелось бы…

Уши у собеседника со времени последней встречи ничуть не уменьшились. Красноватые, оттопыренные, они не могли не привлечь внимания: казалось, наступи сейчас беспроглядная ночь, и эти раскинувшиеся вширь элементы человеческой конструкции станут освещать – помещение в аварийном режиме.

Терпение у него тоже казалось фантастическое. При желании ушастый мог бы работать помощником воспитателя в детском саду или пресс-секретарем министра обороны.

– Вы же собирались совсем забыть? Чем, говорили, скорее, тем лучше?

– Пытаюсь… Определенности хочется.

– Да, конечно. – В голосе виноградовского собеседника зазвучало понимание, постепенно перерастающее в некий намек на сочувствие.

– Видите ли… Это все равно как если друг дал тебе детектив интересный прочесть. А потом забрал – вырвал прямо из рук, когда всего-то пара-тройка страниц осталась!

– Ну а если ему самому, этому другу вашему, книжку на время одолжили? И отдавать нужно именно сейчас? А то – накажут! В смысле – лишат права пользоваться… библиотекой?

– Так нечего было вообще дразнить! Ясно?

– А зачем вы кричите, Владимир Александрович? Хотите еще выпить?

– Нет, хватит. – Как-то получилось, что бокал Виноградова уже стоял пустой, а ушастый только пригубил: – Извините! Нервы… Слышали ведь: самые мужественные люди – это те, кто ни черта не знает.

– Вы мне это уже говорили.

– С тех пор человечество не изменилось.

Собеседник в одно касание пригубил горьковато-медовую жидкость и констатировал:

– Дерьмо коньяк.

– Не спорю… И все-таки?

– Настырный вы человек, Виноградов. Ну допустим, отвечу я на ваши вопросы. И что вы делать станете с этим знанием? Кто любопытен – долго не живет…

– А мне уже и неинтересно жить долго. Могу себе позволить такую роскошь!

– Вы человек верующий?

– И бесы веруют… – Раздражало, что инициативой опять завладел собеседник. – Это не имеет отношения к нашему разговору.

– Что вам не ясно?

– Ликвидация нашей группы – она планировалась с самого начала?

– Разумеется. Никто и не собирался подпускать этого одержимого к Магаеву! – Ушастый разъяснял очевидные для него вещи. – Полковник не дурак, он же прекрасно понимал, что если после покушения клиент останется жив, язычок-то ему развяжут в конце концов. Выйдут на фирму, а там и до самого доберутся… Требовалось и дело сделать, и завещание в действие привести. Вы бы поручили подобное непрофессионалу?

– Нет. Как я понял, в завещании…

– Деньги перечислялись только в случае документально зафиксированной и установленной смерти заказанного объекта. Подразумевалось – что от руки клиента. А это как раз Полковника не устраивало. По его схеме объект и клиента ликвидировал Кондор, – а вы с литовцем использовались даже не в качестве статистов, а так, нечто вроде передвижных самоходных декораций.

– Вот даже как? Это точно?

– Мы теперь вообще ничего не знаем точно! – в который раз повторил собеседник. – Мы теперь можем только предполагать. К сожалению, все участники «сафари» мертвы, спросить не у кого… кроме вас, конечно.

– Вы, помнится, обещали, что Пол

ковник…

– Увы! Когда наши люди зашли к нему в гости, в Цюрихе, он повел себя очень грубо. Решил покинуть их, не попрощавшись. Через окно… Но – двенадцатый этаж, сами понимаете! Не слишком удачно.

Владимир Александрович представил себе летящую на асфальт фигуру – и особой радости не испытал:

– Не слишком чистая работа, верно?

– Да, пришлось кое-кого наказать. С другой стороны… Его все равно достал бы Магаев. На Кавказе не принято прощать подобные штучки. К тому же на определенном этапе наш общий знакомый стал просто-напросто опасен.

– Хорошо… – По ряду признаков Виноградов догадывался, что либо сегодня они поставят все точки над многострадальной буквой латинского алфавита, либо вскоре сам Владимир Александрович отправится вслед за Полковником. – Хорошо! Сделайте одолжение, давайте еще чуть-чуть поиграем в мистера Холмса и доктора-простофилю. Как это все должно было, по-вашему, произойти?

– Элементарно, Ватсон! – с узнаваемой интонацией поддержал предложение ушастый. – Вы должны были выйти на огневой рубеж – к селу, где базируется штаб оппозиции. Там Кондор, скорее всего, не без вашей с литовцем помощи уничтожил бы проводников. А сам, используя такую же, как вы видели у Батенина, снайперскую винтовку, ликвидировал Магаева. Задача сложная, но для профессионала вполне осуществимая.

Собеседник в очередной раз ощупал языком содержимое своего бокала:

– Я вас не утомил?

– Нет, что вы!

– Тогда продолжим… У Кондора оставался немалый запас времени – пока охрана сообразит, что к чему, пока вычислят, откуда стреляли, пока вышлют людей… А он пока убил бы клиента.

– А мы бы любовались?

– А вы и так – что, не любовались, как он вас одного за другим на тот свет отправлял? Эх, молодой челове-ек! Есть такая наука – психология. Она говорит, что каждый до последней минуты надеется, что уж лично его-то… да никогда! Других запросто, а его минует. Вы, надеюсь, не обижаетесь?

– Не обижаюсь! – покривил душой Виноградов.

– Ладно… – Видимо, роль воспитателя собеседника забавляла. – Так вот, положил бы он покойному в руки винтовочку, а затем и с остальными, с вами то есть, покончил. Достаточно достоверная получилась бы, видимо, картинка: предательский выстрел, случайно обнаружившие засаду джигиты, короткий, но беспощадный бой… Трупы героев и целая куча, аж трое, убитых врагов.

– А потом кто-нибудь из оппозиции поднял шум в прессе? По поводу группы убийц-спецназовцев, вероломно срывающих переговорный процесс?

– Да, примерно в этом роде! Наши стали бы опровергать все, но кто же им поверит?

– Никто, – согласился Виноградов. – Даже наоборот.

До Кизляра крайней постоянно оказывалась пресс-служба МВД, но теперь и высунувшаяся сдуру госбезопасность продемонстрировала всему миру, что даже соврать толком не умеет.

– Очень неплохо придумано, стоит отдать должное.

– Ну и не мешали бы Полковнику! В конце концов, кого интересует судьба использованного на полную катушку майора милиции? И еще парочки любителей острых ощущений?

– Напрасно, молодой человек. Мы рассчитывали на другой вариант развития событий. – Ушастый наморщил лоб, демонстрируя незаслуженную обиду: – Это вообще не в традициях порядочных людей – бросать тех, кто честно делает дело… Вы нас о чем успели предупредить?

– Тогда утром? С Кипра? Ну – насчет фирмы этой «липовой», туристического агентства. Насчет «вдовы» подставной… Потом про патрон, который у меня от Батенина остался.

– Вот! И с этими данными…

– Не на-адо! Вы же Полковника давно выпасывали, нет?' И знали о нем куда больше, чем я. Просто понадобился такой придурок, как Виноградов, чтобы сунуть его вместо палки башкой в муравейник. И поворочать там, чтоб забегали. Так ведь?

– Тем не менее мы успели выйти на Магаева, предупредить его и подготовить встречу!

– Лихо же вы ее подготовили… – Владимир Александрович вспомнил кошмарную рожу Кондора и собачьи клыки у себя на горле.

– Но все же закончилось благополучно?

– Сомневаюсь, что это ваша заслуга!

– Напрасно… С Магаевым была договоренность – три жизни за его голову. Он якобы поверил в версию насчет корреспондентов, выслал людей – проводников, чтобы ни волоска по пути не упало. А уж там бы вас встретили, будьте уверены!

– Три… А почему – три жизни?

– Кондор нас не интересовал. Он местный, его все равно бы казнили. Датчанина с литовцем вернули бы Красному Кресту или миссии Европейского Совета… Предварительно, конечно, засняли бы их показания, все с документами: и все! Полковнику с его фирмой конец. Убойной силы получилась бы сенсация.

– А я? – Видимо, и о нем позаботился ушастый.

– Вас бы по-тихому отдали мне. Это было одно из условий. И кто что про вас знает? Некто «левый», неустановленный русский с фальшивым латиноамериканским паспортом. А если бы кто-то подумал, что Пронин на фото напоминает какого-то Виноградова – ну что же такого? Мало ли похожих? Настоящий-то господин Виноградов отпуск провел в круизе – и благополучно вернулся домой, к жене и детям…

Хотелось верить. Хотелось рыдать и плакать от умиления.

Но вместо этого, чувствуя себя неисправимым занудой, Владимир Александрович полюбопытствовал:

– Прямо как в сказке… Почему же не получилось-то?

Теперь опустел бокал и у собеседника:

– Добавьте-ка… Спасибо. Почему? А кто его знает. Ясно только, что из-за Кондора. То ли он нюхом какой-то подвох почувствовал, то ли проводники «прокололись»… И он просто сменил последовательность.

– Последовательность чего?

– Ликвидации! Посчитал, видимо, что от перестановки мест слагаемых…

– Скорее уж – вычитаемых!

– Вот именно. – Собеседник продолжал получать удовольствие от игры со словом, и Виноградов это пытался использовать. – Вот именно… Скажите спасибо – я настоял контрольную группу навстречу выслать. Потому что прошел слушок, что погранцы про вас пронюхали, могут не здоровую активность проявить.

Владимир Александрович почему-то вспомнил Ису – может, именно он и был тем агентом, который сообщил своему русскому хозяину о готовящемся переходе границы? Сеть информаторов создавалась разведкой погранвойск десятилетиями, в некоторых семьях это стало потомственным бизнесом – наряду с контрабандой.

Господи, благослови агентуру!

Ушастый излагал:

– Из-за этого мы раньше времени проводников обнаружили. Двинулись по вашему следу… Насчет паренька со шприцем не обманулись, а вот дальше бы так и ушли на северо-восток, если бы не собачки. И если бы я не знал, за кем по-настоящему охотятся.

Виноградов прищурился:

– Но там же мины кругом? Не напоролись?

– Насчет «сюрприза», конечно, нет! А вот то, что Кондор вокруг первого трупа, того литовца, понатыкал… Я же сказал – спасибо собакам. Двух потеряли.

Владимир Александрович вспомнил раскат, принятый им за отголосок далекой грозы. А вот Кондор не обманулся – оттого и занервничал, заторопился тогда…

– Потом мы, конечно, осторожнее двинулись. Из-за того и время потеряли! Ливень прошел… Ни следов, ничего… Пришлось на голой логике вычислять: что эта сволочь бородатая предпримет, как попытается Магаева кончить?

– Вычислили?

– Потому вы и живой, Владимир Александрович! – В голосе собеседника слышалась вполне законная профессиональная гордость. – Тем более тот патрон… Наши эксперты определили оружие, которым пользовался Батенин. Оставалось предположить, что и Кондор воспользуется такой же схемой.

– Я действительно… Спасибо! – Виноградов без напряжения сделал на глазах слезы благодарности. Проверено – те, кто нам сделал что-то хорошее, потом любят облагодетельствованных ими с особой силой. Что там ушастый говорил про психологию? Мы тоже не лапти, книжки почитываем…

– Ладно, бросьте. – Но чувствовалось, что собеседнику приятно.

– Но это просто чудо! Как же вы на Магаева вышли? На то, что именно его убить собираются?

Если на этом месте стоял «ограничитель», то ушастый его проскочил, не заметив:

– Собственно, вам спасибо. Вы же успели данные «вдовы» сообщить – мы ее в Питере по возвращении и встретили. Взяли аккуратненько в оборот… Убедили помочь!

– А она что была – в курсе? – Когда Виктория покидала лагерь Полковника, майор еще валялся без сознания. – Я думал – просто разовая девочка.

– Мужчины… Мы, мужчины, иногда излишне откровенны с теми, кто нам постель греет! – Ушастый улыбнулся, как человек, которого половые вопросы еще интересуют, но уже не волнуют. – Она жила с Полковником, его ребенка воспитывала.

– И сдала с потрохами?

– Пришлось объяснить, что когда у ребенка есть мама – это еще ничего… Полным сиротам в жизни куда сложнее!

Все, что на это мог сказать Виноградов, относилось к области морали, – а такими категориями в бизнесе собеседника никто не оперировал. Ушастый вынужден был оставаться сугубым прагматиком:

– Впрочем, хуже всего оказалось «зачищать бахрому»… Эва, хозяйка пансиона, ну никак не могла понять, почему русские у нее селятся, платят вперед, – а потом неизвестно куда исчезают! Нужно было, чтобы она не просто без шума обошлась, – а чтоб еще все вещи отдала.

– Да, классно – даже сувениров мне накупили: жене, детям!

– Все понравилось?

– А как же! У вас отменный вкус… – Честно говоря, сам Виноградов ни в жизни не стал бы покупать гипсовую Афродиту или же заводного попрыгунчика в виде детородного органа. С открытками и фотографиями достопримечательностей ребята тоже перестарались, но из лучших побуждений – в конце концов, дома были так рады, что глава семьи вернулся… Вообще, он же прекрасно понимал, что легендирование и локализация непредвиденных отклонений от хода операции – задача из самых сложных, тем более в такие сроки и за границей. Куда проще оказалось обставить несчастный случай по пути из Шереметьева до вокзала в Москве! Сразу получили объяснение и травмы, и задержка, и потерянный в суматохе загранпаспорт…

Именно тогда Владимир Александрович окончательно уверовал в мощь организации и положение в ней ушастого.

– Вы о чем-то задумались?

– Нет, – встрепенулся Виноградов. – Простите.

– Вы уже приступили к службе?

– Нет, еще только со второго числа. У меня же отпуск продлен из-за больничного.

– Это – хорошо! Социальная защищенность – это большой плюс для государственных служащих.

– Издеваетесь? Второй месяц мужикам зарплату задерживают!

– У нас тоже… Обещали погасить задолженность.

– А где вы служите?

Проскочить «на дурачка» не получилось. Собеседник поморщился, как от чужой бестактности, но ответил:

– Какая разница, кто какие погоны носит? Где работает? Главное – где зарабатывает! Вы же получили компенсацию за… доставленные неприятности? Это, если не ошибаюсь, больше, чем оклад плюс звание за год?

– Знаете, государева служба приучает к стабильности, ведь верно?

– Пожалуй! – кивнул ушастый. Судя по всему, у него-то льготная пенсия уже была в кармане. И он не совсем понимал, к чему клонит Виноградов.

– Я хотел бы стабильности и в наших отношениях.

– То есть вы предлагаете свои услуги?

– Да! – Это вышло несколько более темпераментно, чем хотелось бы претенденту.

– Даже не зная толком, с кем собираетесь иметь дело?

– Ну вы свернули башку Полковнику и его конторе… Я пытался сообразить – зачем? Кажется, понял.

– Я вас с интересом слушаю…

– Видимо, вы – конкуренты?

– Допустим… В порядке бреда! Дальше?

– Вся разница в мотивации. Полковник опирался на криминал, ему все равно было – кого, где… лишь, бы платили.

– К тому же он создавал излишнюю суету на рынке… специфических услуг. Он был дилетантом! Талантливым, но – дилетантом. – Ушастый плавно и неожиданно легко для собеседника переключился в режим монолога. – Мы опираемся на профессионалов. На людей с принципами, патриотов… Лично меня вы устраиваете – по ряду причин. С самого начала, с той встречи у Наумыча: иначе, поверьте, инцидент в Москве, на обратном пути, запросто можно было обставить как несчастный случай со смертельным исходом. И мы не повторили бы чужих ошибок с Батей! Рад, что не ошибся… Всегда стараюсь подбирать себе людей сытых, но битых – и от шальных денег голову не потеряют, и от страху не обделаются.

– Я недавно прочитал в интервью… Один «авторитет» говорил: счастье не в том, чтобы трахнуть кого-нибудь или упиться до потери пульса. А в том, чтобы на следующее утро проснуться живым и на свободе.

Вероятно, Виноградов сказал то, что требовалось. Потому что собеседник кивнул и продолжил:

– Мы подобрали хозяйство Полковника… Оно сейчас в некотором смятении, но потенциал имеется. Хотите взять под себя?

– Но я же… Что – увольняться? Второй раз милиция расставания со мной не переживет!

– Зачем? – удивился новоприобретенный Владимиром Александровичем босс. – Великолепное прикрытие… Мы же все почти носим погоны. И служим Отечеству – так ли, этак ли… Наоборот, создадим условия, подстрахуем!

– Прямо масонство какое-то, – засомневался Виноградов.

– Вы, чувствуется, слабоваты в теории! Ничего, будет время пообщаться. – Это звучало обнадеживающе. – Итак?

– Что надо делать?

– Для начала… Магаева еще не забыли?

– Помню. – Как же, забудешь тут: когда майора вывозили от оппозиции, в глазах бритого садиста светилась досада кота, у которого из-под носа уносят недодушенную до смерти мышку.

– На него появился заказчик… Вот и начните – регион знаком, опыт имеется.

– Но ведь вы же сами его?..

– Тогда – спасли, а сейчас время подошло. Беретесь?

– Почему – нет? – Для почина это было вовсе не плохо. Начальник штаба оппозиции, враг Отечества – с моральной точки зрения никаких проблем…

Контакт был неплановый – экстренный и скоротечный.

Выбирая – на глаз и на ощупь – из множества пакетов тот, в котором картошка поприличнее, Виноградов нечаянно задел пенсионера:

– Ой, простите, ради Бога!

– Осторожнее надо…

Оба снова склонились над проволочной тележкой. Народа в окраинном универсаме почти не было – домохозяйки досматривали «Санта-Барбару».

– Как прошло?

– Все в порядке. Меня приняли. Передают хозяйство Полковника.

– Ого! Сразу? Осторожнее только.

– Попробую… Способы связи?

– Остаются. Но сам без нужды не вылезай, внедряйся. Желаю удачи.

– Спасибо…

От стеллажа с приправами приковыляла дамочка в шляпе, и, не меняя интонации, Виноградов продолжил:

– …мелочь одна! Выбирать не из чего.

– Разбаловались, молодой человек! Спасибо, хоть такая имеется, а то работать-то никто не хо…

Не дослушав стариковского ворчания, Владимир Александрович направился в винный отдел…