Сага о Ньяле

CIX

Немного погодя Хаскульд и сыновья Ньяля пригласили друг друга в гости. Сначала Хаскульд поехал к сыновьям Ньяля. У Скарпхедина был бурый конь-четырехлеток, высокий и статный. Конь этот был не кладеный и никогда не выводился на бой с другими конями. Этого коня Скарпхедин подарил Хаскульду, и еще двух кобыл в придачу. Они все сделали Хаскульду подарки и уверили друг друга в дружбе.

Затем Хаскульд пригласил их к себе в Оссабёр. У него там было уже много гостей. Он еще до этого велел сломать свой главный дом, но у него было три сарая, в которых приготовили постели. Приехали все, кого он пригласил. Пир вышел на славу. И когда настала пора разъезжаться по домам, Хаскульд поднес гостям богатые подарки и поехал проводить сыновей Ньяля. С ним поехали сыновья Сигфуса и все домочадцы. Сыновья Ньяля и Хаскульд уверяли друг друга в том, что никому не рассорить их.

Немного погодя Мард приехал в Оссабёр и сказал Хаскульду, что ему нужно поговорить с ним. Они начали разговор. Мард сказал:

– Какие вы разные люди, ты и сыновья Ньяля! Ты сделал им богатые подарки, а они одарили тебя подарками, которые лишь позорят тебя.

– Чем ты это докажешь? – говорит Хаскульд.

– Они подарили тебе коня, которого назвали Молокососом в насмешку над тобой, потому что ты тоже кажешься им не испытанным в бою. А еще я могу тебе сказать, что они завидуют тому, что у тебя есть годорд. Его принял на тинге Скарпхедин, когда ты еще не приехал на тинг во время Пятого суда. Скарпхедин и не собирался вовсе выпускать его из своих рук.

– Неправда, – говорит Хаскульд. – Я получил его во время осеннего тинга.

– Тогда, значит, это Ньяль заставил его, – говорит Мард. – А еще они нарушили уговор с Лютингом.

– В этом, думается мне, они не виновны, – говорит Хаскульд.

– Но ты не сможешь ничего сказать против того, – говорит Мард, – что когда вы со Скарпхедином ехали к Маркарфльоту, у него из-за пояса выпала секира, которой он собирался убить тебя.

– Это был, – отвечает Хаскульд, – его дровяной топор, и я видел, как он затыкал его себе за пояс. Короче говоря: что да меня, то сколько бы ты ни рассказывал дурного о сыновьях Ньяля, я этому не поверю. А даже если бы случилось, что ты говоришь правду и что нужно либо мне убить их, либо им меня, то я бы охотнее погиб от их руки, чем причинил им зло. А тебе должно быть стыдно, что ты говоришь так.

После этого Мард поехал домой.

Немного погодя Мард отправился к сыновьям Ньяля. Он много говорил с ними и с Кари.

– Я слыхал, – сказал Мард, – что Хаскульд говорил, будто ты, Скарпхедин, нарушил мирный уговор с Лютингом. А еще я узнал, что ему показалось, будто ты замышлял убить его, когда вы с ним ехали к Маркарфльоту. Но мне кажется, что он тоже замышлял убить тебя, когда пригласил тебя на пир и отвел тебе для ночлега сарай, который стоял дальше всех от других домов. Всю ночь к нему подносили дрова, и он собирался сжечь тебя в этом сарае. Но тут случилось так, что ночью приехал Хагни, и из их замысла ничего не вышло, потому что они побоялись его. Затем он поехал вас провожать, и с ним было множество народу. Тогда он в другой раз хотел напасть на вас и велел Грани, сыну Гуннара, и Гуннару, сыну Ламби, убить вас. Но они струсили и не решились напасть на вас.

Когда он рассказал им это, они сначала спорили с ним, но потом в конце концов поверили. Они стали менее дружелюбно относиться к Хаскульду и почти не разговаривали с ним, когда встречали его, а Хаскульд тоже охладел к ним. Так проходит некоторое время.

Осенью Хаскульд отправился в гости на восток, в Свинафелль, и Флоси принял его хорошо. Хильдигунн тоже была там. Флоси говорит Хаскульду:

– Мне сказала Хильдигунн, что между тобой и сыновьями Ньяля легла тень. Мне это не нравится, и я хочу предложить тебе, чтобы ты не уезжал обратно. Я поселю тебя в Скафтафелле, а в Оссабёре я поселю своего брата Торгейра.

– Могут тогда найтись люди, – говорит Хаскульд, – которые скажут, что я бежал оттуда со страху, а я этого не хочу.

– Тогда очень может быть, – говорит Флоси, – что это плохо кончится.

– Очень жалко, – говорит Хаскульд, – потому что по мне лучше погибнуть без того, чтобы за меня заплатили виру, чем чтобы из-за меня пострадали многие.

Через несколько дней Хаскульд собрался ехать домой. Флоси подарил ему алый плащ, отделанный по краям до самого низа золотом. Хаскульд уехал домой, в Оссабёр. Некоторое время все было спокойно.

Хаскульда так любили, что у него почти не было врагов. Но с сыновьями Ньяля он всю зиму так и оставался в разладе.

Ньяль взял себе на воспитание сына Кари по имени Торд. А еще он воспитал Торхалля, сына Асгрима и внука Эллиди-Грима. Торхалль был человеком смелым и решительным. Он так научился законам у Ньяля, что был одним из трех величайших знатоков законов в Исландии.