Сага о погасшем солнце

3

— Сэйд…

После того, как ночью проснулась в одиночестве, Ариана попыталась снова уснуть.

Получилось, хоть и не сразу.

Весь остаток тёмного времени онаа ворочался с боку на бок, терзаемая странными снами.

В этих снах был раб, которого она только что потеряла.

Ариана видела лицо Сэйда близко-близко, нависшее над ней. Чёрные пряди щекотали её виски. Дыхание сбивалось от обволакивающего чувства близости, замкнутости, как будто весь мир начинался и заканчивался кольцом рук Сэйда, опиравшегося о камень по обе стороны от её головы.

Ариана просыпалась, чтобы ощутить колющее одиночество и мощную волну разочарования — в спальне она была одна. Непокорный раб ушёл, не дождавшись приказа, хоть Ариана ему и не разрешала.

Она переворачивалась на другой бок и снова видела тот же сон, и с каждым разом губы Сэйда становились смелей. Руки исследовали её тело, проникали в такие места, где больше не был никто.

Проснулась Ариана разбитой и первым её словом стало:

— Сэйд…

Приподнявшись на кровати, выглянула в окно. Во дворе уже зажглись первые огни. Большая часть материка тонула во тьме, но над замками поднимали магические купола, которые удерживали тепло и порождали свет. В стенах великих твердынь даже цвели сады, хоть и были они небольшими и пускали туда не всех.

Обычно свет зажигали в седьмом часу «новой ночи» — сначала слабый, затем всё более яркий, пока в шестнадцать часов от начала ночи его не начинали потихоньку тушить. Даже в середине цикла в замке продолжал царить полумрак, и всё же на улице было можно спокойно ходить и видеть других обитателей замка.

Во внутренних покоях свет мог гореть в любое время — если только того пожелает госпожа или господин. Но такое освещение требовало затраты магических сил, и большинство князей предпочитали не расходовать их зазря.

Сев на кровати, Ариана опустила взгляд на свои руки. Воспоминания о вчерашней ночи казались таким же сном, как и картины, преследовавшие её до утра. И только ладони горели, ещё чувствуя на себе касания к распалённой коже, к твёрдым плечам, к острым башенкам сосков.

Ариана сделала глубокий вдох. Видения отодвинулись в сторону, сместившись куда-то к низу живота.

Постаравшись не обращать на это внимания, она взяла со стола колокольчик и позвонила, давая слуге понять, что пора принести завтрак.

Снова села, обхватив руками колени. У Арианы было много дел. До её вступления во взрослую жизнь оставался всего месяц. Месяц упорных тренировок, последняя возможность отточить свои навыки и освоить те аспекты магии, которые давались ей не слишком хорошо. Потом — финальное испытание, которое сделает её настоящим варлоком.

Не к месту Ариана подумала, что тогда получит возможность выбирать себе рабов. Без всяких игр. Просто потому, что захотела. И тогда уже никто в замке не посмеет перечить ей. Вместе с дружиной она покинет отцовские стены, чтобы собрать себе драгоценностей и артефактов на самостоятельную жизнь.

«Я заберу его с собой», — подумала она. Тут же отметила про себя, что мыслит, как полная идиотка. Но исправляться не стала. «Как только будет можно, сделаю его своим. Я так хочу. А пока…» Ариана закусила губу, представляя себе, что снова коснётся этих обнажённых плеч. Этого плоского живота.

Пока что она не могла взять себе раба насовсем, но всё равно собиралась его отыскать. Детям дома Белого Пламени никто не запрещал играть.

Заметив, что Ариана уснула, Сэйд ещё долго сидел и смотрел на её красивое лицо. Обычно сжатые в узкую линию губы расслабились. Застывшее в её чертах высокомерное выражение растаяло, уступив место безмятежности и усталости.

Сэйд всё смотрел и смотрел… Чувствуя, что хочет наклониться к этому лицу. Если не поцеловать, то хотя бы провести кончиками пальцев по нежной девичей щеке.

Он не задавал себе вопроса, что за наваждение его охватило. В те, первые часы — не задавал.

Он наслаждался странной правильностью происходящего. Удивительным ощущением того, что, возможно, впервые в жизни, он находится там, где и должен быть.

Сэйд сидел бы так бесконечно, охраняя сон этой странной госпожи, чьё присутствие порождало у него в груди невиданное чувство родства. Как будто он знал Ариану тысячу лет. Как будто вся его жизнь до этой встречи была неполноценна и пуста, была лишь сном.

Он хотел бы остаться в этой ночи навсегда, но знал, что время идёт. И хотя за окнами так и не настанет воспетый поэтами древности рассвет, всё-таки загорятся первые огни и жизнь в замке продолжится своим чередом.

Правила гарема требовали, чтобы все рабы возвращались в свои бараки до того, как зажгутся огни. Исключение составляли лишь те, кто принадлежал не всем, а только своим господам. Кому господа при всех приказывали ночевать рядом с собой. Это были личные слуги или постельные… Но Сэйд не относился сейчас ни к тем, ни к другим. Молодая госпожа, по чертам и повадкам которой легко можно было угадать, что она принадлежит к числу самых влиятельных людей в клане, взяла его всего на одну ночь. Да она и этого, если быть точным, не сказала. Просто велела Сэйду идти за собой.

В последний раз взглянув на своё недолгое счастье, стараясь запечатлеть в памяти холодные черты, нежные губы, высокие скулы и белые пряди волос, упавшие на виски… Сэйд вздохнул, поднялся на ноги и подобрал с пола кольцо.

Надевать его самостоятельно ему никогда не доводилось, и теперь он был немного растерян. Если кольцо не надевала госпожа, то это делал надсмотрщик. Но так или иначе, для этого требовался ключ, а ключ оставался зажат в руке Арианы, та не выпустила его даже во сне.

Отобрать ключ могло значить навлечь на себя подозрения в желании сбежать.

Сэйд давно перестал быть таким дураком — бежать было некуда. Его всё сильнее охватывало отчаяние от понимания того, что его положение не изменится никогда. Даже если сейчас он возьмёт ключ, клеймо на руке легко позволит господам дома Белого Пламени его отыскать.

Возвращаться в гарем без ключа тоже было опасно — тогда получалось, что он сбежал от госпожи, не выполнив службу.

Поразмыслив об этом, Сэйд безрадостно усмехнулся. Дилемма, похожая на многие такие же, которые вставали перед ним день за днём. Жизнь раба то и дело подбрасывала выбор, в котором каждое из решений сулило наказание.

Сэйд ещё раз посмотрел на руку Арианы, сжатую в кулак, и решил не тревожить её сон.

К середине дня весть о том, что наследница впервые участвовала в Игре и ушла оттуда с постельным рабом за спиной, облетела весь замок.

У владыки Вараана она вызвала улыбку. У обиженных воздыхателей — гримасу зависти. Лица Мастеров Игры остались каменными.

А Нариана, получившая новость от своей горничной, торжествующе улыбнулась.

Принцесса возлежала на своей широкой кровати в объятиях молодого, красивого любовника. Постельный раб, помогавший мужчине услаждать Нариану, скорчился у неё в ногах.

Теперь, когда прозвучала интереснейшая новость, Нариана носком спихнула его на пол и прикрикнула, чтобы тот убирался в гарем.

— Слышал?! — Нариана дёрнула своего любовника и двоюродного брата, Рансара, за прядь длинных чёрных волос. — Удалось!

Рансар, спросонья едва продравший глаза, пока что радости возлюбленной не разделял. Он машинально поцеловал её в обнажённое плечо и пробормотал несколько неразборчивых слов о её интеллекте и красоте.

— Да просыпайся же ты! — Нариана ткнула любовника локтем в живот, и сама в мгновение ока соскочила на пол. Принесённый горничной завтрак оказался забыт. Нариана хотела немедленно навестить Зал Развлечений и выяснить все подробности.

И суток не прошло с тех пор, как Ариана заверила её, что никого не возьмёт в фавориты — ни свободные, ни невольники, её не интересовал никто.

А вот Нариану очень даже интересовало то, с кем её сестра делит постель. Старшая дочь Вараана, она с детства была любимицей отца. Впрочем, как и Ариана. Но земли нельзя было разделить, и владыка собирался оставить всё Ариане, второй по старшинству. Мать Нарианы немало сделала для того, чтобы избавиться от любимой наложницы Вараана — Исхи. Той, из чьего порочного лона появился Ариана. Вейла добилась своего. Но на себя навлекла немилость. А уверенность Вараана в том, что наследницей нужно сделать Ариану, стала ещё более непоколебимой.

В отличие от матери, Нариана никогда не испытывала ненависти к сестре. Они вместе росли, играли, учились магии и владению клинком. Но были разными. И чем взрослее становилась Нариана, тем острее ощущала разницу в их судьбе. Она, старшая, никогда не станет княгиней. Хотя именно она была для этого рождена.

Слова Рансара об интеллекте принцессы не были преувеличением — в отличие от матери, Нариана не собиралась биться в закрытую дверь. Пусть сестра станет новой владыкой, когда-нибудь потом. Варлоки жили долго, и у Нарианы было полно времени, чтобы сделать её своей покорной слугой.

Будучи женщиной, она отлично понимала, что лучшее средство управлять мужчиной — это постель. Так учила её мать, и Нариана видела правдивость этих слов на примере своего отца. Поразмыслив немного и дополнив эту мудрость собственным опытом, Нариана пришла к выводу, что и женщиной можно управлять так же.

Увы, Ариана была упёрта, как ослица, и в постель не пускала никого. Но Нариана была немножко старше. Она понимала, что время придёт. Молодое тело потребует своё. К тому времени она подготовила достаточно кандидатов, чтобы не оставить сестре шанса на ошибку.

Спустя полчаса после того, как горничная сообщила ей радостную новость, Нариана стояла перед Мастером Игры, который вчера управлял залом.

— Кого она выбрала? — едва скрывая нетерпение спросила она.

— Хорька.

— Хорька? — Нариана в недоумении приподняла бровь. — Это ещё кто такой?

Ариана продержалась до обеда. Она пыталась читать, заниматься с мечом и даже просто швыряться снарядами в мишень для магических атак — убеждая себя в том, что такая тренировка тоже ей нужна.

Увы, но сколько бы не прошло часов, мысли её то и дело возвращались к выигранному вчера рабу.

За полчаса до обеда Ариана приказала слуге привести ей раба по имени Сэйд.

Слуга вернулся с едой, но без раба.

— Как это понимать? — пальцы Арианы задрожали, отыскивая брошенную вчера на пол плеть.

— Простите, госпожа. Мало кому из рабов оставляют имена. Я назвал смотрителю гарема то имя, которое вы сказали мне. Он ответил, что такого раба у него нет.