Сага о Тёмных Тамплиерах

Пролог

Время было нелинейным. Совершенно нелинейным.

Время свертывалось, сходилось в одну точку, сплетало воедино и связывало события, чувства и мгновения, а затем в танце ускользало, рассыпаясь на мерцающие, сияющие, прекрасные струны, резонанс каждой из которых в отдельности предшествовал новому погружению в стремительный поток.

Хранитель отдыхала и грезила; время оплетало ее, окутывало и протекало сквозь нее. Мерцание воспоминаний, подобное дрожанию прозрачных крылышек насекомого, наполняло ее разум: слово, что разделило столетия, мысль, что изменила ход цивилизации. Те, чья интуиция, стремления, а зачастую жадность и страх, превратили, казалось бы, неизменное течение судьбы во что-то новое, свежее и до сих пор непостижимое. Мгновения, когда все оказывалось на неровном краю бездонной пропасти, когда что-то столь неосязаемое, как идея, могло бы предать все сущее забвению — или, напротив, вернуть на твердую, безопасную землю.

Каждая мысль, каждое слово, действие, каждая жизнь были лишь ничтожной каплей в безбрежном океане времени, непрерывно сливающемся и разделяющемся лишь, чтобы слиться воедино вновь. Эта идея могла бы вызвать смятение в умах многих, кого знала Хранитель, но ее разум был обречен воспринимать такие коллизии, как это существование всего по отдельности и в то же время невозможность существования отдельных сущностей. Она была рождена для восприятия столь ускользающих от понимания вещей.

Поверх же всех этих мыслей о словах, идеях и жизнях плавали ужасная безотлагательность и страх. Время не было линейным. Время сдвигалось и изменялось. Однако были и структуры, всплывшие на поверхность, сплетение нитей которых было столь просто и прочно, что даже самые недалекие умы могли бы понять их. Неотвратимость? Может быть, и так. Может быть, нет. Снова и снова структуры появлялись в бурлящих потоках времени, судьбы и удачи, сливаясь и проявляясь со столь совершенной точностью, что даже Хранитель дрогнула.

Хранимые ею знания были бесценны: каждое воспоминание или слово, каждый звук, голос, запах, каждая эмоция и мысль. Для ее народа все это было жизненно важно.

Но это знание, эта структура, та, что так часто появлялась прежде и что должна была скоро появиться вновь, — о, именно это делало Хранителя столь важной для ее народа.

Именно это делало ее незаменимой.

Она открылась тому, что приходило извне. Эта нелинейность, величие и уникальность каждой секунды словно бросали ей вызов, заставляя закрываться и защищаться от острых осколков, захваченных бурлящей рекой времени.

Но она не могла позволить себе такую роскошь.

Не тогда, когда страшное знание о том, что случалось прежде, и что, без сомнений, случится вновь, загрязнило потоки времени в ее сознании.

Она призвала свою энергию и закричала.

Глава 1

Если Бог и есть, то Джейкоб Джефферсон Ремси никогда его не видел, и сильно сомневался в его существовании. Однако Джейкоб Джефферсон Ремси знал, что существует Дьявол. Поскольку совершенно определенно существовал Ад, и назывался он Гелгарис.

Несколько лет назад археология была несовременной, но уважаемой профессией. Как старая энциклопедия в кожаном переплете, которую изредка открывают, смущаясь и гордясь одновременно. Конфедерация регулярно выделяла скудные гранты, и Джейк Ремси — несовременный, но уважаемый археолог — заслужил немалую их часть. Годами он радостно ковырялся в песке; посвистывая, пробирался сквозь грязь и отпускал плоские шуточки, надевая защитный скафандр там, где не было атмосферы. Он был обожжен солнцем, ветрами и просто огнем. Ему были знакомы обморожения; он знал, что такое кусачий мороз и встречал кусачих тварей. Все трудности Джейк встречал с жизнерадостным оптимизмом, который зачастую раздражал его товарищей, в то же время и вдохновляя их, — впрочем, пожалуй, раздражал больше.

Но это место…

Джейк и его команда застряли в дыре, которую Дариус Грейсон не то, чтобы очень выразительно, но крайне емко охарактеризовал как «прыщ на заднице Вселенной». В течение двух лет с недостаточным финансированием, скудными поставками припасов и терпением, которое с каждым днем приближалось к крайней отметке, тридцать два археолога и один изначально веселый, а теперь угрюмый практикант работали на этой скале, но так и не могли похвастаться результатами.

Именно поэтому, решил Джейк, он и ненавидел это место так сильно. Именно поэтому, а вовсе не из-за сверхнизких температур ночью и адской жары днем. Именно поэтому, а вовсе не из-за микроскопических насекомых, которые умудрялись находить любую царапину на теле, чтобы прочно обосноваться там.

«Да, — сказал себе Джейк, — именно поэтому это место — Ад».

Ветер, не переставая, бил Джейка, пока тот угрюмо брёл от вездехода — функционального, но слабо защищённого транспортного средства — назад к крошечному убежищу, которое служило одновременно и жилым помещением, и центром связи. Надо было пройти всего несколько метров, но и столь короткий путь всегда растягивался словно на десяток километров — был ли на улице мороз, как сейчас, или стояла невыносимая полуденная жара. От яростного ветра походка становилась неустойчивой, покачивающейся, как у пьяного, а взгляд сквозь защитные очки был прикован к убежищу, приближавшемуся с каждым шагом. Археологи надевали скафандры примерно за три часа до заката, когда температура падала быстрее, чем боевой дух, и Джейк был уверен, что они неисправны. Все до единого. Потому что ему всегда было в них холодно. Всегда. Всего два раза в сутки наступали короткие десятиминутные периоды, когда он не чувствовал ни сильного холода, ни жары, и Джейк считал, что живёт только в эти мгновения.

Ветер завывал как… как что-то завывающее. Он устал настолько, что даже не смог подобрать сравнение. Он протянул руку в перчатке и наконец — наконец-то! — коснулся двери, повернувшись так, чтобы как можно лучше защитить себя от сбивающего с ног ветра и суметь-таки набрать ключ-код дрожащими пальцами. Джейк не видел панель — окуляры заиндевели. Они были сломаны, как и скафандры. Ворча, он снял очки, сощурившись от холода и ветра, ввел код и захлопнул дверь, оставив очередную морозную ночь за спиной.

Яркий свет ламп, которые автоматически зажглись, как только открылась дверь, причинял боль после темноты гелгарийской ночи. Джейк на мгновение зажмурился и сбросил перчатки на пол, продвигаясь в теплоту убежища. Он моргнул.

— Вот дерьмо.

Одна из крошечных, пылающих синих десятиножек в поисках тепла пыталась заползти к нему в глаз, как обычно, — и как только они выживали в местах, где не выживал никто другой, но с этим пусть разбираются энтомологи. Джейку потребовалось некоторое время, чтобы отыскать её и раздавить мозолистыми пальцами, прежде чем он решил пройти дальше и проверить, не было ли каких-нибудь сообщений. Обычно их не бывало. У Джейка еще оставалось несколько людей, которых он считал друзьями, до того, как зерги сожрали Мар-Сару, а за ними пришли протоссы — закончить работу. Теперь он ничего не ждал. Но у некоторых членов его команды еще оставались родственники, которые старались поддерживать связь.

Однако Джейк замечал, что чем больше проходило времени, тем меньше сообщений получали его товарищи.

Он устало побрел к видеопанели — устаревшему клубку из покрытого вмятинами металла, спутанных кабелей и лампочек — на ходу снимая покрытую изморозью защитную броню, оберегавшую его тело. Джейк пробежался ладонью по рыжевато-каштановым волосам, и заметил, что на пальцах остались внутренности люминесцентного жука. Ладно, ничего такого, что не сорвал бы ультразвуковой очиститель — пусть и заодно с несколькими слоями кожи, без которых Джейк, пожалуй, вполне сможет обойтись.

На консоли мигал красный сигнал.

Джейк на мгновение закрыл глаза и попытался разобраться, реальны ли красные вспышки или это галлюцинация, вызванная покойной и неоплаканной десятиножкой.

Нет, лампочка оставалась на месте и весело мигала, словно новогодняя елка в каком-нибудь из районов Тарсониса. Когда Тарсонис еще существовал…

Джейка охватила тревога. В последнем полученном сообщении говорилось о том, что мать Лесли Крейна погибла при массированной бомбежке. Разумеется, Лесли не мог вернуться обратно, чтобы отдать последние почести или поддержать разбитого горем отца — транспортный корабль вернется за ними не раньше, чем через восемь месяцев.

Джейк глубоко вздохнул и, приготовившись к худшему, коснулся навязчиво мигающей красной кнопки.

Он удивлённо вскинул бровь, когда на экране вспыхнула эмблема Доминиона. С тех пор как их задницы преподнесли им же на блюдечке, Доминион терранов стал чем-то, не так уж и доминирующим. Джейк слышал, что Менгск был занят восстановлением империи, и четкая эмблема на экране свидетельствовала о том, что они «восстановились» по крайней мере до такой степени, что уже могут рассылать официальные сообщения.

Но за каким чертом кому-то из Доминиона понадобилось отправлять сообщение Джейку или кому-либо из его команды?

Экран мигнул, а затем на нём появилось изображение молодого человека. Светлые волосы спадали на край высокого воротника военной формы. Длина волос — ниже, чем полагается по воинскому уставу — могла говорить о том, что юноша либо «косит» под военного, либо может позволить себе нарушать установленные правила. Серо-стальные глаза, изящные черты лица и сдержанность в поведении — молодой человек был настолько хорош собой, что его нельзя было назвать просто красивым. Джейк поморщился. По его мнению, любой, кто выглядит как с картинки, наверняка имеет завышенную самооценку.

— Добрый день, профессор Ремси, — сказал молодой человек мягким приятным голосом. — Вам может быть незнакомо моё лицо, но не моё имя. Я — Валериан Менгск, сын нашего прославленного императора Арктура.

Брови Джейка полезли на лоб. У Менгска есть сын? Он подумал о том Менгске, которого видел на голограммах. Тот не обладал столь превосходным сложением, как этот мальчик, но Джейк узнал манеру держаться уверенно и сохранять самообладание. Похоже, яблоко от яблоньки недалеко упало. За исключением одного: позерства.

Валериан улыбнулся.

— Я уверен, вы удивились, услышав это, так как мой отец не делал публичных заявлений. Официально меня не существует… Тем не менее, уверяю вас, я вполне настоящий, и те финансы, ресурсы и возможности, которые я собираюсь предложить, не менее реальны. Полагаю, вы озадачены тем, что я связался с вами.

— Да уж, — протянул Джейк, словно он и правда разговаривал с совершенным до невозможности парнем, а вовсе не слушал предварительно записанное сообщение. — Как раз об этом я и думаю.

Дверь распахнулась, и внутрь ворвался порыв ледяного воздуха. Кто-то грубо выругался после того, как споткнулся о брошенный Джейком костюм.

— Черт подери, Джейк, — раздался раздраженный женский голос, — ты когда-нибудь прекратишь разбрасывать свое барахло на пороге?!

Джейк, не отрывая взгляда от видеоэкрана, поманил к себе Дариуса и Кендру Масса, которые поспешили присоединиться к просмотру.

— У нас с вами есть общее страстное увлечение, — продолжил Валериан.

Кендра, которой было всего двадцать четыре и которая часто сокрушалась по поводу нехватки привлекательных мужчин на раскопках, хихикнула.

— Я бы тоже не отказалась иметь с ним общее страстное увлечение, — сказала она. — Кто этот парень, Проф?

— Валериан Менгск, — ответил Джейк. — Паренек Арктура.

— Какая-то чушь собачья, — произнес Дариус, не изменив обыкновенной манере выражаться. Джейк знаком заставил их замолчать.

— Мы страстно увлечены историей, — сказал Валериан, слегка растягивая гласные. — Тем, что осталось от давно забытых цивилизаций, чем владеют лишь ветры, грязь и пыль. Раскопанными устройствами и обнаруженными сокровищами, но не сундуками, набитыми древним золотом, а настоящими, подлинными ценностями — знаниями. В течение последних месяцев мой отец не бездействовал. Мы строим Доминион заново, и мы оба поклялись, что в новом Доминионе будет место не только праву сильного, но и наукам и искусству.

Дариус отпустил комментарий, который заставил даже Джейка, знакомого с ним вот уже десять лет, покраснеть.

— Заткнись, Дариус, — пробормотал Джейк. Что-то шевелилось внутри него. Что-то, что, как он думал, было давно убито и похоронено. Раздавлено точно так же, как десятиножка. Надежда? Сероглазый Валериан впился в него взглядом, словно собеседники могли видеть друг друга. Джейк почувствовал, что его сердце учащенно бьется в ожидании следующих слов Валериана.

— Не так давно на планете Бхекар Ро была обнаружена странная конструкция, не имеющая аналогов тому, с чем мы сталкивались прежде. Не сомневаюсь, вам известно об этом открытии.

Ну, разумеется. Новости дошли даже до этой богом забытой адской дыры. В результате ужасного катаклизма на поверхность поднялось здание, — если его можно так назвать — которое никто не смог классифицировать. Когда подросток случайно активировал что-то внутри артефакта, тот отправил сигнал, который помимо терран, уловили и две другие разумные расы. Разразилась беспощадная битва за прекрасную, удивительную вещь, в которой схлестнулись протоссы, зерги и терраны.

События повернулись неожиданным для всех путем, когда строение разродилось новой формой жизни. Это было своего рода энергетическое существо, которое поглотило зергов и протоссов, но по неизвестной причине оставило людей целыми и невредимыми. В размышлениях об этом Джейк провел множество бессонных ночей, страстно желая узнать больше. Он создал теорию. И даже опубликовал ее. Его посещали далеко не самые приятные мысли, когда он узнавал о том, что все больше и больше других археологов обнаруживали новые артефакты, которые не принадлежали ни протоссам, ни зергам, и были чем-то совершено новым, совершенно другим, совершенно…

Джейк моргнул, возвращаясь в настоящее, где все еще говорил Валериан. Ему придется просмотреть сообщение заново — он был уверен, что в состоянии восторженного шока что-то пропустил.

— Мой отец обратил внимание на то, что приходит все больше сообщений о найденных артефактах. Пока что мы не можем с уверенность назвать причину этого, но артефакты продолжают всплывать на поверхность. Он принял мудрое решение: всех их необходимо изучить, а зная о моей огромной любви к археологии, отец поручил именно мне заняться этой программой.

— Да уж, да уж, — хмыкнул Дариус, — Огромная любовь к археологии, как же. Могу поклясться, он никогда не садился задницей прямо в грязь, чтобы…

— Заткнись! — прикрикнул Джейк. Внутри него пробуждалось нечто сродни тому странному созданию, что поглотило зергов и протоссов. И имя этому болезненному ощущению было «надежда». Словно обмороженная конечность возвращалась к жизни, полной боли.

— Поскольку для нас это чрезвычайно важно, я могу предложить то, чего у вас, как я полагаю, не было уже долгое время. Полное финансирование. Новейшее оборудование и технологии. И также вы должны знать, что по причине особенной важности ситуации я потратил некоторое время, дабы получше узнать тех, чьи имена оказались в списках, попавших на мой стол, — сказал Валериан и позволил себе легкую улыбку.

— Ваша работа на Пегасе не забыта, доктор Ремси. Я приглашаю вас войти в состав моей команды — если это вам интересно.

Дариус хлопнул Джейка по спине, и Джейк позволил себе улыбнуться. Он ужасно гордился тем, чего его команда достигла на Пегасе. Жаль, что ни один из известных комитетов по наградам не был способен оценить важность совершенного открытия.

Валериан подался вперед и заговорил быстрее.

— Я бы хотел, чтобы вы присоединились ко мне в поисках секретов третьей инопланетной расы. То, что мы можем узнать, способно помочь всему человечеству, доктор Ремси.

— И, определенно, это поможет нам, — тихо заметила Кендра. Она пристально смотрела на видеоэкран, и на ее лице не было ни малейшего следа прежнего игривого выражения. В широко распахнутых глазах девушки отражались те же чувства, что переполняли сейчас Джейка.

— Полное финансирование! Боже мой! Как думаешь, это он о работающем водопроводе?

Джейк едва слышал ее. Валериан заканчивал свою речь.

— В конце сообщения имеется код: введите его, если хотите сопровождать меня в этом удивительном приключении. Свяжитесь со мной, если пожелаете присоединиться. Я надеюсь на это. И напоследок хочу предостеречь вас — поскольку я действую неофициально, прошу не раскрывать имени вашего нанимателя кому-либо, кроме своей команды. Я останусь анонимным спонсором. Даже те люди, с которым вы будете сталкиваться, знают меня лишь как некоего мистера В. из окружения императора.

Валериан мягко улыбнулся.

— Полагаю, вам следует поторопиться. Если вы откажетесь, ваше место с превеликой радостью займут другие — многие, многие другие.

Экран погас. Некоторое время Джейк Ремси сидел, уставившись в него — видя перед собой не блестящую черную поверхность, а образ высокого инопланетного храма, обнаруженного на Бхекар Ро.

Всё это выглядело отвратительно с точки зрения археолога. Чёрт, это выглядело отвратительно с любой точки зрения. Три расы, столкнувшиеся в кровавой схватке, на земле и в небе. Все зерги и протоссы на той планете были поглощены, а большинство терранских кораблей уничтожены. Пройдут месяцы, пока кто-нибудь надумает их искать.

Знание, которое было потеряно! Это удручало Джейка. Удалось спасти лишь крупицы информации. До боли прекрасная структура, хранившая в себе существо, которое позднее вырвалось наружу. Всего секреты были утрачены вместе с ним. Примчавшиеся морпехи имели приказ взять строение под контроль или уничтожить его, но отнюдь не исследовать или провести анализ. Черт подери, они даже пытались взорвать его ядерным зарядом, но эта штука поглотила энергию взрыва, словно огонек свечи. В конечном итоге, удалось сделать несколько голограмм и записать крохи информации.

Ровно столько, чтобы сниться археологам в наваждениях. Вогнутые стены, сделанные из неизвестного материала. Сочетание цветов, инкрустированные камни, завитки и текстуры. Строение, без сомнения, древнее, однако на вид как будто созданное лишь вчера.

Так много вопросов. Будут ли задействованы военные? Кто будет иметь право последнего голоса в этом проекте? Каким образом он будет финансироваться, и кто особенно заинтересован в нем?

— Джейк? — громкий голос Дариуса заставил Джейка подпрыгнуть. — Ты собираешься ответить этому парню или так и будешь стоять, раскрыв рот, и глазеть? И вытри слюни с подбородка.

Рука Джейка автоматически потянулась ко рту, и Дариус разразился хохотом. Кендра усмехнулась. Джейк покраснел и улыбнулся. Он бы не удивился, на самом деле обнаружив на подбородке следы слюны.

Он глубоко вздохнул и ввел код. Экспедиция началась.

Глава 2

Валериан Менгск — двадцать два года, превосходный, блистательный, и, пожалуй, несколько надменный от осознания собственного превосходства — принял стойку «к бою». Он стоял босиком на деревянном полу; высокое и гибкое тело было завернуто в традиционные боевые одежды кейкогаи и хакама. Уверенность, с которой юноша держал эфес четырехсотлетнего меча, выработалась за годы практики. Оружие, элегантное, прекрасное и смертоносное, стало продолжением его самого. Валериан уже давно не думал о нем как-то иначе.

Свет свечей отражался от изящного клинка. На заднем плане играла спокойная музыка, а в двух больших каминах потрескивала, сгорая, ароматная древесина. Валериан неподвижно застыл в позе, известной как «стойка всадника», сохраняя позицию с терпением хищника. Его мускулы были напряжены в готовности к действию, а острие меча направлено в горло воображаемого противника.

Без единого лишнего вздоха юноша взорвался вихрем движений.

С быстротой и точностью Валериан одну за другой сменял сложные, грациозные позы. Блок, удар, поворот, выпад, нырок, перекат, прыжок — лезвие вновь и вновь со свистом рассекало воздух. Дыхание юноши участилось, оставаясь при этом по-прежнему ровным.

Закончив, Валериан смахнул воображаемую кровь с клинка; быстрым, почти высокомерным жестом, взмахнул мечом над головой и вложил его в ножны, а затем замер без движения, полностью контролируя дыхание — так, что ни один враг не ощутил бы слабости в момент вдоха. Бисеринки пота блестели на лбу Валериана, отражая свет камина так же, как мгновением раньше отражал его клинок.

Юноша выполнил церемонный поклон и на этом закончил.

Валериан вернул меч в стойку, а затем повернулся к небольшому столу, заставленному старыми бутылками и бокалами и выбрал напиток: портвейн был стар — как и графин, содержавший коричневую жидкость, и небольшой бокал, в котором сейчас плескался напиток. И то, и другое подходило ему.

Валериан поднял бокал, изучая, как жидкость пропускает свет, вдохнул аромат и сделал глоток. Отец Валериана любил рубиновые сорта портвейна, сам же он предпочитал золотистые. Это был один из тех немногих способов, которые Валериан использовал, чтобы — хотя бы для себя самого — бороться с подавляющим авторитетом отца. Он предполагал, что не одинок в своей непокорности. Дети великих людей постоянно старались выйти из тени своих родителей. Некоторым это не удавалось. Их имена обращались лишь в мусор, который история поглощала точно так же, как чужая уникальность и одаренность оказывались поглощены наследием родителей.

Валериан поклялся, что не разделит такую судьбу.

Он сделал еще один глоток. Сладкая как сироп жидкость обволокла язык и скользнула в горло. Затем он коснулся нескольких тускло светящихся клавиш на стене. Часть стенной панели сдвинулась вверх, и выдвинулась гладкая черная платформа. Валериан сел в мягкое кожаное кресло и приготовился к просмотру.

Над платформой появилось зыбкое трехмерное изображение. Он уже видел его по меньшей мере сотню раз. Он выучил наизусть каждый блик, каждый неловкий поворот, каждое резкое приближение. То, что он видел сейчас — это вся задокументированная информация об инопланетном создании, будоражащем умы тайной своего происхождения.

Движущиеся изображения отражались на лице Валериана. Он смотрел внимательно, вспоминая тот момент, когда увидел эту запись впервые. Люди, протоссы и зерги, кричащие в агонии и испускающие последний вздох, нисколько его не интересовали. Он смотрел лишь на артефакт, и голод, пожирающий юношу изнутри, не мог быть утолен столь несовершенными изображениями. Он походил на изголодавшегося человека, которому предложили печенье и стакан воды. Это лишь обостряло его голод.

Валериан всегда увлекался древними цивилизациями. Еще ребенком он любил выходить из дома — непременно в сопровождении двух вооруженных солдат — и рыться в грязи в поисках «сокровищ». Каждый раз, наткнувшись на нечто достаточно странное, он тщательно проводил «раскопки» — и, в конечном итоге, его мать с удивлением обнаружила, что стала владелицей целой коллекции камней необычной формы, окаменелых деревяшек и маленьких раковин.

Арктур, когда Валериан видел вживую «великого человека», что случалось ровно дважды до недавнего времени, всячески принижал его увлечение и говорил матери, что та воспитывала женоподобного книголюба и слабака. Взрослея, Валериан получил возможность доказать даже своему скептически настроенному отцу, что пусть он и был книголюбом, ни женоподобным, ни слабаком назвать его было нельзя. С восьми лет у Валериана появились тренеры по владению оружием, как древним, так и современным. Он стал мастером фехтования и восточных единоборств, а также легко и непринужденно передвигался в полной боевой экипировке с винтовкой Гаусса.

Больше всего он любил культуры, объединяющие войну с искусством. Самой великой страстью Валериана стало антикварное оружие. Он любил его за красоту, скрупулезность изготовления и древность. Арктур одобрял такие коллекции, поскольку такие штуки могли убивать людей. Благодаря этому увлечению двое мужчин сумели найти что-то общее, а, следовательно, именно оно и являлась главной темой их разговоров.

С того момента, как Арктур решил, что наследника безопаснее будет забрать с отдаленной планеты, отец и сын стали проводить вместе больше времени, чем когда-либо раньше. Это был непростой союз — две столь разные личности никогда не смогли бы ужиться с легкостью. Однако они преследовали одну цель — развитие империи, которая, в конечном итоге, перейдет в руки Валериана. Так что поддержание мира обходилось малой кровью.

Оба мужчины были уравновешены, сильны и в чем-то подобны кошкам: Арктур, сильный равнинный лев, и Валериан, беззвучно крадущаяся в джунглях пантера. Они по-разному смотрели на вещи, но у них были общие интересы, в которых практически не было разногласий.

А когда капля за каплей стала поступать информация о новых инопланетных храмах, — а Валериан с увлечением размышлял о них, живых свидетельствах минувших времен древних цивилизаций, — оба Менгска решили, что данная тема заслуживает пристального внимания. Разумеется, Менгск-старший был достаточно впечатлен произошедшим на Бхекар Ро, чтобы пожелать заполучить силу храмов или научиться использовать их. Валериан же напоминал юношу, влюбившегося в прекрасную девушку, — изумленного, восхищенного, желающего приблизиться, узнать лучше, коснуться и изучить.

Он убедил отца на этот раз не начинать исследование находки с разведки отрядом морпехов и мягко, но настойчиво доказал ему, что уникальные способности последних гораздо нужнее во многих других местах — для восстановления Доминиона и подавления восстаний.

— Не обсуждается, — таким был первый категоричный ответ Арктура.

— Нам известно, что артефакты представляют настоящую опасность только для протоссов и зергов, — парировал Валериан.

— Мальчишку, который активировал тот, что на Бхекар Ро, пережевало и выплюнуло, — ответил Арктур.

— Верно, — согласился Валериан, не уступая. — И нам известно, что именно он сделал, чтобы спровоцировать такую реакцию. Артефакт в некотором смысле живой, у него есть ряд псионных способностей. Если мы изучим тот, что пуст и покинут странным существом, то сможем, не подвергаясь риску, узнать что-то новое.

Арктур нахмурился. Сдвинувшись к переносице, его темные брови стали похожи на двух больших гусениц.

— В чем смысл изучения пустого храма? — поинтересовался он.

— Получение информации о том, как обращаться с тем, что не пуст, — ответил Валериан. — Подумай, что мы сможет тогда сделать с действующим храмом… если поймем, как он работает.

Арктур хранил молчание. Валериан пожал плечами и сел обратно на диван, обитый мягко выделанной кожей. Он старался ничем не выдать своей заинтересованности, несмотря на то, что его сердце было готово выскочить из груди. Он желал реализации этого проекта больше, чем чего-либо другого за всю свою жизнь. Желал с той страстью интеллектуала, которую Арктур, чьи стремления лежали совсем в иной области, никогда не поймет. Однако Валериан знал, что не следует демонстрировать отцу свой жгучий интерес. Это послужило бы признаком слабости. Несмотря на то, что их отношения за несколько последних месяцев стали гораздо лучше, Валериан всегда чувствовал себя так, будто ступает по натянутому канату. Умные серые глаза Арктура всегда следили за ним.

— Согласись, что стоит хотя бы попытаться, — сказал Валериан и отправил в рот кусочек изысканного темного шоколада заоблачной стоимости. Прожевав, он добавил:

— Не похоже на тебя — не желаешь принести жертву во благо человечества.

Арктур улыбнулся. Фраза «во благо человечества» — и они оба знали это — была личным кодом, означавшим «во благо династии Менгсков». Когда-то, подумал Валериан, когда его отец был молод, пылок и горел пламенем праведной ярости, эти слова можно было воспринимать буквально. Мать рассказывала ему, что отец не всегда был циником. Арктур восстал против Конфедерации, которая самым подлым образом уничтожила целую планету. Он добровольно оставил налаженную жизнь ради неопределенного существования в статусе так называемого «террориста», у которого нет ни рубинового портвейна, ни прекрасного шоколада, ни антикварных мечей или уютной обстановки, в которой можно планировать стратегию борьбы. Затем ситуация сложилась так, что Менгску улыбнулась удача. Он вновь стал богат, окружен роскошью, но этому предшествовал длительный период времени, в течение которого подобный исход был вовсе не очевиден.

Втайне Валериан восхищался этим человеком. Сидя на коленях матери, он видел отца только по видео, таким же, каким его видели другие — пылким, настойчивым, привлекательным, смертельно опасным.

— Это твой папа, — говорила мать мальчику. — Ты вырастешь и станешь таким же, как он.

Вот только он не стал.

Валериан вырос в окружении лишь матери и солдат с суровыми лицами. Они постоянно переезжали, скрываясь от наемников, которые убили его бабушку с дедушкой и тетю. Однажды, когда ему было три года, они решили, что нашли безопасное убежище на скрытой укреплённой базе в глубине пространства Умоджанского Протектората. Здесь они жили в безопасности в течение пяти лет. Затем наступила ночь, когда мать вырвала Валериана из глубокого сна. Ее волосы спутались, а в глазах светился страх.

Она собрала его вещи, умоляя хранить молчание:

— Ни слова, ни звука, Вал, милый мой.

Несколькими минутами позже они бежали. Валериан помнил вспышки выстрелов в ночи и звуки борьбы; помнил, как бежал, а затем споткнулся и неловко упал. Подхвативший его солдат даже не сбился с ритма бега. Вала передали другому солдату, а тот, что поймал его, продолжил сражаться. Вспоминая прошлое, Валериан как-то осознал, что солдат, чьего имени он не знал и чьего лица не помнил, отдал свою жизнь за него и его мать. Из тех, кто не попал на спасательное судно, не выжил никто.

Валериан зажмурил глаза и вцепился в мать, когда попавший под обстрел корабль стало трясти. Однако Менгск нанимал отличных пилотов, и его семье удалось скрыться.

— Мамочка? — позвал дрожащий Валериан, широко распахнув глаза. Его сердце бешено колотилось. — Папочка, когда — нибудь вернется за нами?

— Конечно, солнышко. Он вернется. Однажды.

Валериан провел несколько часов без сна, положив голову на колени матери. Ее руки перебирали его золотистые волосы. Он слышал, как мать всхлипывала, стараясь сдержаться, не испугать сына более того, что уже напугало его этой ночью. Мальчик притворился спящим и позволил ей решить, что она добилась своего. Этой ночью, и в течение долгого, долгого времени после, он держался, представляя своего отца — великого воина, сражающегося в великой битве, той, из-за которой, как мать объясняла ему — правда, Валериан никак не мог этого понять — он был вынужден находиться вдали от них.

Но человек, что стоял перед ним, несмотря на то, что был по-прежнему силен и обладал той же остротой ума, уже не был юным мятежником с Корхала.

Валериан подумал, что и сам он также не походил на мятежника.

— Полагаю, попробовать стоит, — наконец, согласился Арктур. — По крайней мере, попытаться. Если не сработает, попробуем что-нибудь другое.

Император поднял бокал:

— Итак, за благо человечества, — произнес он тост и усмехнулся.

Следующие несколько недель оказались для Валериана одновременно лучшими и худшими в жизни. Худшими, поскольку поступало все больше и больше сообщений о найденных артефактах «неизвестной природы», а он пока что ничего не мог с этим поделать. Лучшими, поскольку он — наконец-то! — приблизился к тому, о чем всегда мечтал. У него появился шанс узнать об инопланетных артефактах то, чего не знал еще никто. Маленький мальчик, который ковырялся в грязи вокруг дома, вырос в мужчину, способного претворить мечту в жизнь. Если бы только он мог сам оказаться среди тех, кто войдет в храм!

Он боролся и за это, но проиграл сражение. Арктур не отступил. Менгск-старший не позволил бы сыну и наследнику приблизиться к артефактам или храмам прежде, чем будет доказано, что те достаточно безопасны — а возможно, прямо заявил он, и после этого тоже.

Этот спор стал одним из наиболее острых и закончился, в буквальном смысле, переворачиванием стульев. В конечном итоге, Арктур победил, поскольку являлся еще и императором, и Валериан был вынужден уступить.

Валериан нахмурился, вспоминая спор. Он вздохнул, глотнул золотистого портвейна и продолжил просмотр некачественной дрожащей голограммы.

Валериан хотел бы увидеть реакцию отца на какое-нибудь потрясающее открытие. Он улыбнулся, представив, как Арктур Менгск теряет дар речи. Приятная фантазия.

— Сэр?

Голос принадлежал Чарльзу Виттье, помощнику Валериана. Виттье — молодой человек лет двадцати с неукротимой копной ярко-рыжих волос — стоял в дверях, и во всем его виде сквозила нервозность. Впрочем, Валериана это не удивляло: Виттье всегда выглядел немного нервным.

— Что случилось, Чарльз?

— Прибыл профессор Джейкоб Ремси, чтобы встретиться с вами, сэр.

— А! — улыбнулся Валериан. — Отлично. Проведите его, пожалуйста.

Он протянул руку и остановил воспроизведение голограммы. Размытое, но притягивающее взгляд изображение замерло.

Виттье исчез, чтобы через мгновение появиться в сопровождении ученого. Валериан встал и острым взглядом серых глаз внимательно окинул вошедшего человека.

Единственной запоминающейся чертой профессора Ремси был его рост — выше 180 см. Это был человек средней комплекции со светло-голубыми глазами, окруженными сетью морщин, — видимо, он часто щурился на солнце. Его светло-каштановые волосы были слишком темными для блондина и слишком светлыми для брюнета. Он обладал тем типом внешности, который Валериан ассоциировал с археологией: слегка потрепанный вид, обожженная солнцем кожа и общая аура равнодушия и отвлеченности. Высокие или низкие, толстые или тощие, мужчины или женщины — у всех просматривалось что-то общее, что Валериан умел мгновенно выделять. Археологов невозможно было перепутать с кем-либо другим.

Джейкоб — по имеющейся у Валериана информации его обычно называли Джейком — выглядел еще более потрепанным и безразличным, чем другие. Прежде чем взглянуть на своего работодателя, археолог быстрым взглядом голубых глаз окинул комнату — вероятно, самую роскошную из тех, что ему доводилось видеть за всю жизнь.

Валериан улыбнулся и шагнул вперед, протягивая руку:

— Профессор Ремси, — сказал он с нескрываемой теплотой, — очень рад наконец-то встретиться с вами.

Ремси стиснул протянутую руку.

— Я тоже… мистер В.

Как и ожидал Валериан, рука археолога оказалась мозолистой и сильной, с заскорузлыми и шероховатыми ногтями. Это являлось хорошим признаком. Валериан знал, что большинство археологов стараются надевать перчатки, но лучшие из них в определённый момент отбрасывают их в сторону, желая, чувствуя необходимость прикоснуться к предметам — при условии, что это не причинит им вреда — собственными руками. Он хотел бы быть одним из них. Его руки были такими же мозолистыми, но не от копания в земле, чем он занимался только в детстве, а от старинного оружия. Юноша заметил, как поднялась бровь Ремси, когда тот ощутил твёрдость рукопожатия юного Престолонаследника.

— Садитесь, — сказал Валериан, указывая на диван, а сам подошёл к столику с портвейном. Ремси колебался всего секунду, а затем с улыбкой повиновался. Его костюм — вне всяких сомнений, лучший из тех, что у него были — выглядел выцветшим и устаревшим посреди роскоши комнаты.

Ремси бросил быстрый взгляд на голограмму, и его глаза слегка расширились. Несмотря на то, что низкокачественную голограмму инопланетного храма он уже видел несколько раз, она заинтересовала его больше, чем роскошная комната, подобной которой он, возможно, никогда больше не увидит. Валериан позволил себе надеяться, что совершил верный выбор, пригласив именно этого человека.

— Могу предложить вам сигару в честь нашей встречи.

Валериан открыл резную коробку из красного дерева.

— Угощайтесь, профессор.

— Ох, спасибо, Ваше Превосходительство, я не курю. И, пожалуйста, зовите меня Джейк.

Валериан улыбнулся и закрыл коробку.

— Только если вы будете звать меня Валериан.

Джейк побледнел. Валериан улыбнулся еще шире.

— Да будет вам. Как я уже говорил в своем сообщении, мы оба страстно увлечены археологией. Титулы лишь затруднят общение на тему, которая так много для нас значит.

— Ну хорошо, Вале… Валериан, — Джейк запнулся, произнося имя.

— Итак, вы не курите. У вас вообще нет вредных привычек, Джейк, или я могу предложить вам портвейн?

Джейк удивленно рассмеялся.

— Боюсь, что у меня их более чем достаточно, так что спасибо за портвейн, не откажусь.

Валериан наполнил бокал для Джейка и подлил вина в свой. Прежде чем взять бокал, Джейк помедлил долю секунды. Он смотрел на хрустальное стекло, и Валериану не требовалось быть телепатом, чтобы прочесть его мысли. Скорее всего, стоимость одного этого бокала превышала все финансовое обеспечение его первой археологической экспедиции.

— За чудесные открытия, — произнес Валериан, поднимая бокал.

Джейк очень осторожно чокнулся с ним. Каждый из них сделал по глотку, затем Валериан поставил бокал и нажал клавишу на столе. Секунду спустя в комнату зашел Чарльз Виттье и передал своему руководителю небольшой кожаный портфель.

— Спасибо, Чарльз. Джейк, в этом портфеле находятся кое-какие информационные чипы. Один из них содержит резюме, и мне хотелось бы, чтобы вы ознакомились с ними. Все эти люди имеют лучшие рекомендации, и я думаю, что среди них вы найдете ценных компаньонов.

Джейк какое-то время колебался, а затем сказал:

— Сэр…

— Валериан.

— Валериан… Вот уже много лет я работаю со своей нынешней командой. Я считаю их усердными, способными и абсолютно надежными. У меня нет никакого желания расставаться с кем-либо из них, да и, честно говоря, никаких причин.

Валериан кивнул.

— Я ценю вашу преданность. Без сомнений, я внимательно изучил досье каждого из них и не прошу расстаться с кем-либо. Однако взгляните и на тех, кого я предлагаю добавить в команду. Уверен, вы поймете меня, как только просмотрите резюме.

Он улыбнулся. Джейк кивнул. Они поняли друг друга.

Вот и отлично.

— Здесь также есть некоторая секретная информация, с которой вам необходимо ознакомиться перед отбытием. Только для ваших глаз.

Джейк поерзал на мягком диване.

— Я предпочитаю не иметь секретов от своей команды. Как я уже сказал, мы многие годы работаем вместе. Я доверяю им.

Валериан улыбнулся.

— Разумеется. Однако есть вещи, которые я бы попросил вас держать при себе до того момента, как я решу, что их можно обнародовать. Будущие раскопки нельзя называть обыкновенными, и мы оба понимаем это.

Джейк было запротестовал, но Валериан продолжил.

— Несомненно, из всех людей именно вы можете по достоинству оценить значимость того, что мы делаем. И, если брать за точку отсчета вашу последнюю экспедицию, я более чем уверен, что вы по достоинству оцените то финансирование, которым будете обеспечены.

Лицо Джейка залилось краской, но он не стал отрицать справедливости замечания.

— Вы вызвали некоторый переполох своей теорией насчет этого, — продолжил Валериан, кивнув в сторону голограммы. — Прошу простить меня, но я слышал в ваш адрес даже эпитет «чокнутый».

Джейк отставил портвейн.

— Не хочу показаться неблагодарным, но неужели вы, действительно, заставили меня проделать весь этот путь от Гелгариса просто для того, чтобы лишний раз оскорбить?

Ага, значит, он обладает и твердостью характера. И это хорошо — до тех пор, пока твердость не переходит в твердолобость.

— Разумеется, нет. На самом деле… одной из причин, по которой вы находитесь здесь, является мое согласие с вашей теорией.

В голубых глазах Джейка отразилось изумление.

— Это правда? Думаю, что вы первый, кто согласился с ней.

— Но ведь это единственный логичный вывод, не так ли? — сказал Валериан, увлекшись предметом разговора. — Этот храм… определенно не принадлежит зергам. А исходя из тех немногих представлений об архитектуре протоссов, к ним он также не имеет отношения. Тем не менее, в архитектуре храма проскальзывают неуловимые признаки и тех, и других. И потребовались ему протоссы и зерги, а не терраны. Мы, как вид, ему не интересны. Или, как полагают некоторые мои коллеги, наш вид более совершенен. С другой стороны, как и вы, я считаю, что все довольно прозрачно. Все очевидные логические рассуждения приводят к тому, что чужие, создавшие этот храм, были общими предками зергов и протоссов. В этом… В этом определенно что-то есть.

Взгляд Валериана вернулся к голограмме.

— Ваше пре… Валериан, мне очень, очень приятно, что вы согласились с моей теорией. Но нет никаких доказательств того, что это здание было культовым местом, так что нет причин называть его «храмом». Обнаруженные артефакты также не подтверждают такую теорию.

— В этом, профессор, некоторые с вами не согласятся.

— Возможно. Я знаю, некоторые считают, что археология очень романтическая и захватывающая профессия. Но на самом деле она состоит из тяжелой работы и, по сути, складывания мозаики. Это, несомненно, потрясающая умственная работа, но после того, как все сказано и сделано, остается не так уж много романтики.

— Мне нравится называть эти строения «храмами», пусть останется так. Это ведь может быть и правдой, — вкрадчиво сказал Валериан. Джейк сжал губы, но кивнул. Намек Валериана был понят.

— У вас, Джейк, есть все, что нам нужно для того, чтобы добиться успеха, которого все мы так жаждем. У вас есть… особые таланты и превосходные рекомендации.

— Что-что у меня есть? — Джейк был абсолютно уверен, что он не отличается ничем особенным.

Валериан был доволен. Это означало, что ему не придется соперничать с чужим самолюбием. Еще один плюс в пользу Джейка. Юноша кивнул и сделал глоток портвейна.

— То, что я сказал, — ответил он. Он показал на портфель. — Все находится здесь. Как только вы получите возможность прочитать это, я уверен, у вас возникнут ко мне вопросы. Но мне кажется, что в этом есть смысл. Здесь находится также предварительно записанное сообщение для вашей команды. Пожалуйста, дождитесь, пока морпехи покинут планету, и ознакомьтесь с ним прежде, чем отправитесь к месту раскопок. Не стану более задерживать — тем более, вас ждет корабль. И не забывайте, для всех кто не входит в вашу команду, я — лишь мистер В.

Он встал: разговор подошел к концу. Джейк залпом допил портвейн, поднялся и протянул руку. Покидая комнату, он выглядел смущенным, но воодушевленным. Валериан проводил его взглядом, а затем вернулся к просмотру голограммы.

Чудесные открытия.

Он коснулся кнопки и просмотрел запись заново.

Обшивка «Серого тигра» была помята и испачкана за несколько лет постоянной эксплуатации, но капитан уверил Ремси и его команду, что неприглядный на вид крейсер абсолютно пригоден к полетам в космосе. Ремси осмотрел молодого человека с ног до головы, не будучи уверен в том, подтвердились ли его опасения, или же собеседник оказался достаточно убедителен.

Капитан, высокий и стройный, обладал сальными волосами и неопределенного цвета глазами, и выглядел таким же помятым и грязным, как и судно, которым командовал. Бледная, словно никогда не видевшая солнца, кожа была покрыта какими-то пятнами, и Джейк надеялся, что не каплями машинного масла. Однако профессор опасался, что оказался прав. Под глазами человека темнели круги. Он представился, как капитан Роберт Мейсон.

— «Серый тигр» — лучший корабль в округе, — заявил Мейсон. — Я пилотировал немало кораблей, но этот — лучший.

Джейк вновь взглянул на судно, ожидая в любой момент услышать, как отваливается заклепка или стонет усталый металл.

— Мы уже трижды совершали такой рейс, — продолжил Мейсон. — Нам нравится летать с археологами. Вы спокойные пассажиры, верно? — Мейсон усмехнулся, обнажая неровные зубы отнюдь не белого цвета.

— Почти все, — подтвердил Джейк, стараясь не думать о Дариусе и надеясь, что здоровяку хватит здравого смысла не ввязываться в ссору с кем-либо из экипажа. А затем до него дошла вся важность сказанного Мейсоном:

— Подождите… Вы говорите, что уже совершали такой полет раньше? Где вы брали людей?

Мейсон пожал плечами.

— Вот чтоб я помнил. Но за последние четыре месяца мы перевезли три группы археологов.

— На этом корабле? — спросил Джейк прежде, чем подумал. Улыбка Мейсона пропала, и, несмотря на то, что Джейку не очень понравилась кривозубая ухмылка, он решил, что пристальный взгляд вовсе не лучше.

— Этот корабль летает семь лет, — холодно ответил Мейсон. — Он повидал практически все, с чем может столкнуться крейсер. То, что он не так уж и хорош на вид, вовсе не означает, что он не сможет спасти ваши жалкие задницы.

Джейк нервно сглотнул.

— Ну разумеется, — вежливо произнес он.

— И уж не о неженках вроде вас мне стоит беспокоиться, — добавил Мэйсон, ставя последнюю точку, прежде чем поспешить вниз на платформу, выкрикивая приказы экипажу.

Джейк думал, что его команда окажется первой, кого отправили в это захватывающее путешествие, и был разочарован, когда узнал, что они только номер четыре, и неизвестно, сколько еще их будет. Он сильно огорчился тем, что Валериан не сказал ему, что их экспедиция не первая. Рекомендации… Чего они стоили, если Джейка называли «чокнутым» даже публично. Были времена, когда… Ну что же. Времена меняются, подумал он, иногда медленно и неуловимо, а иногда — в частности, после инопланетного вторжения — в мгновение ока.

Джейк вздыхал, наблюдая как экипаж в старых списанных скафандрах грузил ящики со снаряжением на судно. Он не был хорошо знаком с боевой экипировкой, и слава Богу. Но он понимал, что эти скафандры, как и корабль, знавали и лучшие времена. Они были грязные и помятые, а применять их по первоначальному назначению грозило опасностью. Но все же их не выбросили, а нашли какое-то применения. Джек подумал, что это не так уж и плохо.

В конце концов, судно может доставить их на место — это всё, что имеет значение. Когда доставили снаряжение, он осмотрел его и был шокирован качеством. Абсолютно новое, буквально скрипящее, ослепительно чистое, и он чуть не прослезился. Модульные здания на световые года опережали те, которыми он вынужден был довольствоваться на Гелгарисе, и он с удовольствием сообщил ошеломлённой, но счастливой Кендре, что теперь у них будет функционирующая уборная.

В целом, у Джейка было не так уж много поводов жаловаться. Так почему же он чувствовал себя таким недовольным?

Джейк содрогнулся от небрежности, с которой экипаж переносил оборудование, и в очередной раз пожалел, что оскорбил капитана, нелестно отозвавшись о «Сером тигре». Джейк откашлялся и уже собирался высказать просьбу относительно более осторожного обращения, как вдруг услышал своё имя.

— Профессор Ремси?

Голос прозвучал мягко, но его обладатель явно привык командовать. Ремси обернулся, и ему пришлось опустить глаза, чтобы встретиться взглядом с маленькой женщиной лет двадцати пяти. Ее фарфоровое лицо обрамляли блестящие черные волосы, очень коротко подстриженные. У женщины были мягкие полные губы и глаза глубокого синего цвета. Однако смотрели эти глаза холодно и совершенно равнодушно. Темно-синий обтягивающий комбинезон плотно облегал ее тело, подчеркивая фигуру. А на бедренном ремне, вступая в противоречие с образом, крепились две странного вида кобуры с каким-то оружием.

Джейк моргнул.

— Эм. Да, я Джейк Ремси. Что я могу для вас сделать?

Женщина улыбнулась и протянула руку.

— Что я могу для вас сделать, вот что важно, — ответила она. — И что я буду для вас делать. Я Эр-Эм Дал. Начальник вашей службы безопасности.

Рука Джейка накрыла её маленькую ручку. Рукопожатие оказалось неожиданно крепким.

— Извините, моего что?

Улыбка крошечной женщины стала ещё шире.

— Вашей охраны, — сказала она. — Вы же не видите слоняющихся тут пехотинцев, не так ли?

— Хм-м, нет, — Джейк запнулся. — А должен?

Она покачала головой, и её волосы, словно густой чёрный шёлк, мягко качнулись в такт движению.

— Нет. Мы будем вашим прикрытием — на случай, если вы столкнётесь с чем-либо враждебным.

— Например?

Дал пожала стройными плечиками.

— С зергами или протоссами, а может, просто с бандой терранских преступников, которые не любят, когда суют нос в их дела.

— Что-либо из этого случалось ранее?

Она снова пожала плечами и произнесла:

— Пару раз.

Джейк сдерживал улыбку. Эр-Эм, что бы это не значило, была не просто низкого роста, она была крошечной. И весила килограмм пятьдесят максимум. Мысль о том, что это крошечное создание сдерживает зергов, показалась очень забавной. Девушка, похоже, прочитала его мысли и наморщила лоб.

— Я так устала от этого дерьма, — сказала она так спокойно, будто обсуждала погоду. — Полагаю, я должна была уже привыкнуть к этому. Вы видели качество штатного оборудования. Вы думаете, он послал бы защищать всё это кого-то, кто не справляется со своей работой? Вы думаете, что раз у меня на голове нет шлема, и я не ввожу стимуляторы каждые тридцать секунд, я не могу стрелять прямо?

Джейк поднял руки в примиряющем жесте.

— Вы будете находиться рядом с крайне ценным и редким иноземным реликтом. Я не уверен, что хочу, чтобы вы или кто бы то ни было еще палили из оружия поблизости. Это действительно необходимо?

— Наш работодатель, кажется, думает так.

Наш работодатель?

— Мистер В. ничего мне об этом не говорил.

Эр-Эм осмотрелась вокруг, затем сказала тише, подступая к Джейку.

— Он престолонаследник. Он не должен рассказывать кому-то из нас что-либо, что не считает нужным.

Глаза Джейка слегка расширились при упоминании титула Валериана. Значит, она не блефовала. Однако…

— Мне это не нравится. Он позволил мне увидеть резюме остальной части моей команды. Почему не ваше?

— Возможно потому, что он полагал, что вы не будете знать, как должным образом оценить моё резюме. Или меня.

В этом отношении она взяла над ним верх. Получается, он прямо заявил, что она не может делать свою работу.

— Дело не в вас лично, — произнёс он. — Мне вообще не нужна охрана.

Стоило этим словам сорваться с губ, как ему захотелось взять их обратно, но, разумеется, было уже слишком поздно.

— Профессор, вы можете недолюбливать нас и возмущаться сколько угодно. Но в конечном итоге мы отдадим свои жизни, чтобы спасти вашу. Просто не стойте у нас на пути, и мы все сделаем.

Эр-Эм повернулась и зашагала прочь. Несколько секунд спустя еще одна женщина и трое мужчин, которых Джейк не знал, — по всей вероятности, сотрудники службы безопасности Дал — протиснулись мимо него, подталкивая друг друга и поглядывая на него с усмешками, смысла которых он не мог уловить.

Джейк остался один на мгновение. Он ничего не мог поделать: похоже, он произвел плохое впечатление на… ну, почти на всех.

Глава 3

Джейка никогда раньше не окружало такое количество пехотинцев. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Когда-то Джейк считал себя человеком добродушным и оптимистичным, и сейчас, в предвкушении раскопок «храма» на Немаке, эти качества вновь просыпались в нем. Однако общение с некоторыми из морпехов оказалось не просто неприятным, а попросту лишало силы духа. Но порядком проработав с молчаливыми, а порой и угрюмыми, мужчинами, — Джейк в самых ярких красках представил Дариуса — он понимал, что такое отношение отнюдь не результат снисходительного или даже враждебного отношения со стороны других, нересоциализированных пехотинцев.

Причина крылась в осознании того, что даже самые лучшие из тех, кто был на корабле, когда-то оказались способны на преступления столь гнусные, что Джейк покрывался потом при одной мысли о них.

Например, Маркус Райт. По крайней мере, таким он выглядел, подумал Джейк во время короткой экскурсии по кораблю, которую устроил ему этот громила. Не требовалось особенного полета фантазии, чтобы представить, как этот резкий, хриплый от курения лет с десяти голос выкрикивает леденящие кровь угрозы.

Маркус Райт, как прошептала Джейку Кендра, замучил, убил и съел семерых человек прежде, чем его поймали.

Ростом под два метра, Райт представлял собой стокилограммовую гору стальных мускулов. У него были соломенного цвета волосы, безжизненные голубые глаза, а от виска до подбородка лицо пересекал шрам.

— Нам нравится перевозить ученых, — сказал Райт таким голосом, будто горло он полоскал осколками стекла, а затем улыбнулся. Взгляд его бледно-голубых глаз стал довольным, и, как ни странно, Джейк поверил ему.

— Разумеется, нас готовят для войны. Именно этим мы и занимаемся. Но лично я, между тем, не откажусь и от случайного путешествия без происшествий.

Он толкнул дверь ладонью размером с обеденную тарелку.

— Тут столовая, — сказал Райт. — Камбуз открыт в любое время, если вдруг вы захотите заморить червячка поздно ночью.

Джейк удивился выбранному выражению — «заморить червячка» — и задумался, стало ли это результатом ресоциализации или же Райт так и выразился, готовясь отобедать своей последней жертвой. Он задался вопросом, много ли осталось былой личности Райта в его начисто вычищенном мозге преступника, чтобы оценить иронию того, что первым местом, которое он выбрал для экскурсии, оказалась столовая. И, в конце концов, его интересовало, действительно ли ресоциализаторы выполнили свою работу как следует.

— Спасибо, — выдавил Джейк. — Я запомню.

Судно, некогда гордо именовавшееся «боевым», теперь было переоборудовано под перевозку большого количества пассажиров и груза. Возведенные переборки разделили просторные отсеки на небольшие каюты для тридцати одного члена группы Джейка — однако в них, тем не менее, стояли все те же солдатские койки: по восемь в каждой комнате. Оборудование команды — стоившее, как подумал Джейк, больше, чем весь корабль целиком — было аккуратно сложено в грузовых отсеках. «Серый тигр», побывавший во множестве передряг, еще мог показать зубы. Насколько Джейк мог определить, орудия содержались в боевой готовности. Как-то Джейк сунул нос в помещение, где, словно туши, на крюках висели боевые скафандры, выглядящие далеко не такими помятыми и изношенными, как те, что носили члены экипажа.

Интересно, почему в его воображении то и дело всплывали картины сражений?

— Вы играете в покер? — спросил Райт.

Джейк играл и, по правде говоря, обычно выигрывал. Подсчет карт давался ему так легко, что он даже заставлял себя не делать этого. С учетом такого замечательного факта он не хотел ввязываться в какие-либо азартные игры в компании людей, которые когда-то без малейших угрызений совести мучили, убивали и даже поедали других человеческих существ.

— Хм, нет, — запнувшись, ответил Джейк. — Я не играю.

Маркус кротко улыбнулся.

— Очень жаль, — сказал он.

— Я играю, — прозвучал спокойный женский голос за спиной, и Джейк напрягся.

Маркус оглушительно захохотал.

— Черт возьми, я знаю, что вы играете, Эр-Эм, — сказал он. — Но мы больше не хотим видеть вас за столом.

— Почему же? — ляпнул Джейк, не подумав.

— Маленькая леди любит надувать всех, прикидываясь беззащитной и сладенькой, — пояснил Маркус все тем же веселым тоном. — Она оберет вас до нитки. Запомните это, Джейк, хорошо? А вы, Эр-Эм, будьте к нему подобрее.

Эр-Эм притворно надула пухлые губки в гримаске, которая едва не вызвала у Джейка сердечный приступ.

— Ну вот, Маркус, вы взяли и испортили мне все развлечение, — сказала она и подмигнула, что не оставило равнодушным даже такого громилу, убийцу и каннибала. — Но вы правы. Очень жаль, я как раз собиралась ограбить профессора.

Она зашагала по коридору, стуча сапогами по металлическому полу и уверенно направляясь к никому не известной цели. Оба мужчины, не отрываясь, смотрели, как перекатываются мышцы на ее ногах и ягодицах под темно-синим комбинезоном.

Неожиданно Джейк подумал, что лучше бы Маркус был их охранником, а не Эр-Эм Дал.

— Она создаст проблемы, — вздохнув, произнес Джейк, когда звук шагов Эр-Эм полностью затих. Он подумал о Дариусе и других мужчинах из его команды и более чем одной или двух женщинах.

— Неа, — грубовато-равнодушно ответил Маркус. — Эр-Эм не создает проблемы. Она их решает.

За ужином Джейку предоставилась возможность понять, что щедрость Валериана Менгска по отношению к археологами распространялась лишь на оборудование. Взглянув на еду, он с тоской вспомнил о пощипывающем язык портвейне. Сухой паек, который, по предположению Джейка, хранился еще со времен расцвета Конфедерации, был разогрет и выложен на непривлекательную серую тарелку. Морпехи заглатывали эту «недоеду» с удовольствием, смеясь и обмениваясь грубыми шутками. Джейк поковырял кучу чего-то серо-зеленого с чем-то серо-коричневым в виде гарнира. От десерта под названием «шоколадный сюрприз» он отказался.

Какие уж тут могут быть сюрпризы.

Он был рад отвлечься на встрече с новыми членами группы. Джейк старался найти хотя бы какую-то причину отказать предложенным Валерианом людям, но был вынужден признать: их послужные списки оказались отменны. И более того, он уже начинал размышлять об перспективах их дальнейшего сотрудничества.

Антония Брис, Оуэн Тиг и Юрий Петров были не столь потрепаны ветрами, как Джейк, однако до нынешнего момента они занимались менее пыльной работой. Неловкий момент знакомства быстро перешел в оживленный разговор, и Джейк вновь почувствовал веру в Валериана. Хорошее оборудование, хорошие люди — похоже, все должно пройти на высшем уровне.

Прикрепленные доктора — Чендра Пейтел и Эдди Рейнсингер — также имели превосходные рекомендации. Несмотря на то, что археология была не самой опасной профессией во вселенной, сломанные руки и ноги считались обычным делом, также, как и инфекции, укусы животных и, время от времени, тепловые и солнечные удары. А кто хочет болеть хотя бы на день дольше необходимого? Глаза Пейтел загорелись, когда археологи заговорили об иноземном строении, и этого Джейку было более чем достаточно — пусть раскопки и не ее профиль деятельности, но хорошему врачу не должно осточертеть то, чем они собирались заниматься… никому не известное количество времени.

Напротив, Джейка, чуть слева, сидела Эр-Эм и молчаливо поглощала пищу, однако было заметно, что она вслушивается в каждое слово. Неприязнь Джейка по отношению к ней не ослабевала, что крайне удивляло его. Прежде у него никогда не возникало проблем с установлением профессиональных отношений с женщинами, однако именно в ней что-то его раздражало. Но ведь это невежливо с его стороны, не так ли? Так же, как и он, она делала то, для чего ее наняли. Она не виновата в том, что именно ее головорезов наняли для защиты. Это все Валериан. Но Валериана здесь не было, зато была Эр-Эм, и Джейк выплескивал свое раздражение не на того человека.

Кроме того, он был вынужден признать, что она великолепна. Никогда прежде он не работал со столь красивым человеком, мужчиной или женщиной, и опасался, что кто-то из его команды может увлечься ей. Черт возьми, Джейк был вынужден признать, что и сам опасается увлечься ей.

В этот момент Эр-Эм медленно повернула голову и встретилась с ним взглядом. Оказавшись пойманным врасплох, он продолжал смотреть на нее. Тень улыбки скользнула по ее пухлым губам. Она приоткрыла рот и отправила в него полную серо-зеленой «недоеды» вилку. Джейк вздохнул и переключился на разговор.

Эта командировка, по всей видимости, окажется длинной.

По большому счету, Немака была скалой.

Скалой, лишенной атмосферы.

Обыкновенной скалой без атмосферы, не отличающейся ничем особенным. В ней не было ничего удивительного с точки зрения геологии, а те немногие живые существа, что населяли ее, имели аналоги, по крайней мере, в десяти других мирах. Если бы планета не была просто скалой, если бы она сулила хотя бы… ну, хотя бы что-то, ее бы уже исследовали, и время «чудесных открытий», как выразился Валериан, уже бы ушло. Но планета Немака сама по себе не могла предложить ничего заманчивого — ни терранам, ни, судя по всему, любым другим разумным расам.

Любым другим, разумеется, за исключением тех неизвестных существ, что воздвигли на ней храм.

— Строе… храм все еще находится частично под землей, — объяснял Джейк коллегам, собравшемся в большом отсеке, некогда предназначенном для челноков, а теперь напоминавшем гулкую пещеру. Он слегка поморщился, употребив термин, на котором настаивал Валериан, но он специально заставлял себя использовать именно его, чтобы привыкнуть. Джейк уговорил капитана разрешить ему смонтировать здесь видеоэкран, и теперь отсек стал помещением для совещаний его группы. У них случались короткие брифинги, и каждый из археологов прочитал отчеты, которые были у Джейка (за исключением тех, которые Валериан просил пока не демонстрировать). Поскольку они должны были прибыть на место через день или два, Джейк хотел, чтобы все были проинструктированы насчет раскопок и пребывали в волнительном ожидании.

«Комната для совещаний» не отличалась удобством. Стульев здесь не было, так что на каждое заседание люди приносили с собой плоские и комковатые подушки. Сегодня Джейк приготовил для группы кое-что особенное. Он решил немного нарушить приказ Валериана о неразглашении информации. Джейк Ремси высоко ценил предоставленные ему возможности и уважал Валериана. Однако коллеги заслуживали право знать, с чем они могут столкнуться. Он подождал, пока все займут места, а затем подал знак Себастьяну, Тому и Эйдену — трем членам команды Эр-Эм. Они кивнули в ответ и вышли за дверь. Теперь морпехи, не имеющие понятия о том, кто такой мистер В., не смогли бы помешать совещанию.

— Сегодня я приготовил для вас хорошие и плохие новости о раскопках на Немаке, — начал он. — Для начала хорошие новости. О Немаке имеется не так много видеоинформации — лишь результаты поверхностной съемки, выполненной пятнадцать лет назад, когда планета была только открыта. Обычно результатом такой съемки становятся низкокачественные записи, сделанные равнодушные морпехами, которые просто выполняют свою работу и вращают вокруг камеру. Вот и у нас именно такая запись. Стоп… это же звучит, как плохая новость, верно?

Дариус засмеялся, а за ним засмеялись и некоторые другие. Джейк усмехнулся.

— Так оно и есть. А хорошая новость заключается в том, что скучающий оператор сумел сделать несколько снимков предмета нашего предстоящего интереса… По крайней мере, таким он выглядел пятнадцать лет назад.

Он включил голограмму, и комната погрузилась в тишину. Джейк уже видел эту запись, разумеется — он посмотрел все, что дал ему Валериан сразу же, как только у него появилась возможность. Ему было до отвращения очевидно, что оператор, вращающий вокруг храма камеру, понятия не имел ни о том, что он снимает, ни какую ценность представляет собой этот объект. Время было упущено… Этот храм мог быть раскопан годы назад, когда терраны только столкнулись с иными разумными расами. А эта запись просто хранилась где-то, собирая пыль, пока Валериан не обнаружил ее, не извлек и не понял, что нашел. Мысли об этом ужасали и Джейка, и его нанимателя.

— Ох, остановите! — взвизгнула Кендра, увидев, что идиот-оператор почти два десятилетия назад не задержался ни на секунду на прекрасной, сияющей зеленой штуковине. Вместо этого он просто продолжил быстро поворачивать камеру. Джейк полностью разделял ее недовольство.

— Пауза, — скомандовал Джейк. Он коснулся консоли и выбрал небольшое размытое пятно.

— Увеличение.

Пятно стало больше. Изображение даже столь низкого качества заставило сердце Джейка учащенно биться. Дрожащее и размытое, оно все равно было для него прекрасным. Он не мог дождаться, когда увидит это собственными глазами. Судя по тихому перешептыванию, присутствующие разделяли его чувство.

— Вот место наших раскопок, — объявил Джейк.

— Черт, да мы хреновы везунчики, — сказал Дариус с дрожью в голосе. Джейк усмехнулся. Вот именно за это, подумал Джейк, он и оказался способен терпеть Дариуса последние десять лет. За несносным фасадом скрывалась душа, подверженная очарованию древних технологий и артефактов. Просто для того, чтобы добраться до этой души, требовалось раскопать некоторое количество дерьма. Ладно, поправил себя Джейк, немалое количество дерьма.

— Дариус прав, — сказал Джейк, — несмотря на то, что он выразил свою мысль в присущей ему красочной манере. У нас есть наилучшее оборудование, которое позволит нам проанализировать и зафиксировать все, что удастся найти. Насколько я знаю, у нас самые современные атмосферные генераторы, так что как только мы все организуем, у нас будут идеальные условия для работы. Я думаю, после столь длительной работы на Гелгарисе, вы оцените это по достоинству. Уверен, что оцените.

Он снова усмехнулся, и его товарищи улыбнулись в ответ. Жизнь — забавная штука. Теперь они могли смеяться над теми прискорбными условиями, в которых были вынуждены работать так долго.

— На самом деле я даже рад, что этот храм все еще находится под землей, — продолжил Джейк. — Мы сможем раскопать его самостоятельно, а значит, сможем убедиться, что ничто не повредит его.

— Думаю, его ничто не может повредить, — раздался сзади холодный голос. Джейк резко отвернулся от видеоэкрана и увидел Эр-Эм Дал, стоящую у входа в отсек. Она стояла, прислонившись к двери и скрестив руки на груди. Для того чтобы быть услышанной, ей не приходилось кричать.

Привыкла командовать, заметил Джейк, а затем подумал, что она права.

— Да, — сказал Эдди Рейнсингер. — Я слышал, что эта штука выдержала взрыв направленного ядерного заряда и даже аккумулировала его мощность.

Джейк кивнул. Ничто из этого не было для его команды открытием, но Дал и доктора не так много слышали об этом.

— Это так. И — да, возможно, наши инструменты тоже не смогут нанести сооружению ни единой царапины. Тем не менее, пусть те, у кого возникло желание нанести этой штуке вред, поднимут руки, — сказал Джейк.

Среди людей послышались смешки, но, разумеется, ни одна рука не поднялась.

— Я так и думал. Уж лучше я буду тем, кто вытащит его из-под земли, чем матушка-природа.

— Если можно, вопрос, проф, — сказала Дал, подходя ближе. — Я не так уж много знаю о храме и о раскопках, но я изучила ту часть информации, что пригодится мне для обеспечения вашей безопасности. Этот артефакт опасен. Как я поняла, на Бхекар Ро кто-то случайно активировал его, а затем исчез. Что мы собираемся сделать для того, чтобы предотвратить подобное здесь?

— Что ж… — ответил Джейк, — Вот мы и подошли к плохим новостям, о которых я говорил. Как археолог, я не мог бы желать большего, чем благополучно выкопать храм с энергетическим существом, всё ещё заключенным внутри… но тот, что на Немаке, к сожалению, пуст. Что бы ни находилось там ранее, оно давно ушло. Верхушка разрушена, и он больше не представляет никакой угрозы. Но я уверен, что загадок там непочатый край, и вам придётся очень постараться, чтобы опередить меня, проверяя опасность чего-нибудь, что найдете там.

Эр-Эм выглядела немного расстроенной.

— Понимаю. А я думала, что эта миссия будет чуть более опасной, чем выходит на самом деле.

— Вы говорите так, будто это плохо, — Кендра перевела взгляд с Джейка на Эр-Эм и улыбнулась. Эр-Эм усмехнулась в ответ.

— С моей точки зрения это так. Возможно, я буду тем, кто оттолкнёт профессора с пути. Я могла бы найти, чем заняться, исследуя храм, — в том случае, если Джейк все-таки заблуждается, и у этой штуки не найдётся пара фокусов в рукаве.

— Ни малейшего шанса. Любая опасность, которую содержала в себе эта штука, исчезла вместе с существом. Боюсь, Эр-Эм, вам и вашей группе придется здесь немного поскучать.

Он знал, что его ответ прозвучал легкомысленно, но он хотел, чтобы его команда оставалась в спокойствии. Тем не менее, женщина, назначенная ему в охрану, задала чертовски верный вопрос.

Что, если они ошибаются?

Глава 4

Два транспортника, до отказа набитые дорогим оборудованием, уже отбыли, когда Джейк и его группа заняли места в своих кораблях. Пусть уже многое и было сделано, Джейк радовался тому, что успеет увидеть сам монтаж. Механики группы вместе с морпехами уже находились на поверхности планеты. Все они были в скафандрах высокой степени защиты, а шесть запасных всегда находились под рукой. Джейк привык к неудобным и некомфортным вещам, но это вовсе не означало, что они ему нравились.

Когда-то, тысячи лет назад, Немака имела атмосферу. Огромный метеорит уничтожил ее: кратер от падения, диаметром почти две сотни километров, был виден даже из космоса. Сейчас, по мере того как пилот выводил корабль на посадку, Джейк видел место падения очень четко.

Полевые генераторы, габаритами метр на полметра в основании и метр в высоту, весили больше тонны. Морпехи, закованные в неуклюжие скафандры, и КСМ — космические строительные модули — выглядели словно игрушки, но для тех, кто останется здесь, они выполняли жизненно важную работу.

Грэм О'Брайен — симпатичный рыжеволосый юноша, усыпанный веснушками, — сообщил, что они осуществили посадку недалеко от храма, в зоне периметра атмосферных генераторов. На его лице читалась отчаянная скука.

— Вы выйдете, чтобы тоже взглянуть? — спросила Кендра, улыбнувшись пилоту. «Бедная Кендра, — подумал Джейк. — Вновь застряла где-то у черта на куличках, и вокруг все те же знакомые лица». Он не мог винить ее за еще одну последнюю попытку.

О'Брайен рассмеялся.

— Черт возьми, нет, — сказал он. — Я уже видел эту штуку два раза. Первый раз интересно, но потом…

Он пожал плечами.

Кендра вздохнула.

Нехватка интереса О'Брайена к инопланетной архитектуре сполна компенсировалась навыками пилотирования. Полет прошел спокойно и без происшествий, а посадка оказалась столь мягкой, что Джейку потребовалась секунда, чтобы осознать, что корабль уже остановился.

Каждый старался выглядеть спокойно и незаинтересованно. И никому это не удавалось. Джейк подавил вспышку детского разочарования, когда оказался не первым, кто ступил на поверхность планеты. Он неуклюже двинулся в своем скафандре, поворачиваясь всем телом, чтобы наконец взглянуть на реликт, ради которого пришлось забраться так далеко.

Артефакт окружали десятки — возможно, сотни — кристаллов. Они росли во всех направлениях; сверкали, словно мечи, отражая яркий солнечный свет слепящими бликами. Но как бы прекрасны они ни были, не кристаллы интересовали Джейка. Величественное сооружение, окруженное этими кристаллами, — вот что полностью приковало внимание археолога. Джейк мог видеть лишь малую часть строения, но и ее хватало, чтобы убедиться в том, что здесь скрыта настоящая тайна. Храм выглядел неживым, словно покинутый насекомым панцирь. Архитектура строения казалась хаотичной; она завивалась и запутывалась сама в себе, словно лабиринт, испещренный дюжиной отверстий, через любое из которых его группа могла проникнуть в самое сердце. Расколотая и зазубренная верхушка выбивалась из общей гармонии. Именно оттуда странное энергетическое существо когда-то вырвалось на свободу.

Сколько лет этому строению? Джейк сомневался, что способен даже осмыслить это. Он знал лишь то, что даже простая возможность смотреть на него стала бы для него подарком… Но желание коснуться уже сжигало его изнутри.

Джейк моргнул, сбрасывая мимолетное оцепенение, и покраснел, поймав взгляд Эр-Эм, смотревшей на него с улыбкой.

Больше всего на свете он хотел отправиться на исследование артефакта немедленно. Однако это не представлялось возможным. Свободных средств передвижения не было, а единственное подходящее для работы место находилось в нескольких милях отсюда. Пройти это расстояние пешком невозможно. Морпехи все еще устанавливали периметр, внутри которого впоследствии появится пригодная для жизни оболочка. Джейк с нетерпением наблюдал, как один из генераторов зафиксировался в грунте и тихо зажужжал.

Джейк занялся изучением им же составленной карты, размещением строительных площадок и раздачей соответствующих указаний операторам КСМ. Он смотрел, как те удаляются, и представлял, каково это будет — первый раз в жизни, находясь на раскопках, заснуть на обустроенном месте.

— Леди и джентльмены, наступило время фейерверков, — прозвучал знакомый грубый голос. Маркус Райт выглядел восторженным, как ребенок. — Держитесь крепче.

В этот момент кто-то где-то что-то нажал, — Джейк предположил, что за ужином техники, которые были в курсе всех деталей, расскажут ему подробности — и что-то ярко вспыхнуло. Джейк непроизвольно закрыл глаза, а когда открыл их вновь, его окружал мир голубого сияния. Над ним возвышался купол, который — судя по тому, что он слышал — имел цвет неба на Земле. Однако в отличие от земного неба, защитный купол светился и слегка пульсировал. Джейк улыбнулся. Теперь потребуется всего лишь четыре часа для того, чтобы внутри образовалась атмосфера. Даже несмотря на то, что в течение нескольких часов после этого все еще будет слишком холодно, они уже смогут без опасения снять скафандры. Если повезет, никому из его команды не придется выбираться наружу еще восемнадцать месяцев, пока не придет корабль с новыми припасами.

Эти были четыре долгих часа, но они использовали время для того, чтобы развернуть лагерь. Наконец, в ушах Джейка снова прозвучал голос Маркуса:

— Теперь вы можете снять скафандры.

Джейк так и сделал, и увидел, что остальные члены группы поступили так же. Он сделал вдох. Воздух был холодным, сухим, но пригодным для дыхания. Маркус вежливо улыбался ему.

— Вы привыкнете, — сказал он. — В течение первого месяца из носа может идти кровь, но затем вы адаптируетесь.

Кровь из носа — не самая приятная перспектива, однако это определенно лучше, чем то, что ожидает шагнувшего за пределы защитной оболочки. Джейк кивнул. Он слегка дрожал, но был переполнен воодушевлением. Его группа разместила скафандры в хранилище, позаботившись о том, чтобы правильно повесить каждый из них. Когда последний из археологов закончил со своим скафандром, Джейк оглядел их лица, полные нетерпения.

Они долго ждали этого момента. Оставалась еще одна задача, после которой все смогут забраться в вездеходы и, наконец, отправиться к храму, чтобы увидеть, пощупать и почувствовать удивительную реликвию, что ждала их.

Морпехи из сопровождения надели боевые скафандры, помахали археологам и направились к челнокам. Расталкивая толпу, Маркус Райт пробрался к Джейку и пожал его руку, чуть не переломав тому кости.

— Желаю вам удачи, профессор, — сказал Маркус совершенно искренне. Джейк улыбался ему, понимая, что улыбка могла показаться вымученной из-за сокрушительного рукопожатия великана.

— Спасибо, Маркус, — сказал он и постарался скрыть вздох облегчения, когда этот убийца наконец отпустил его. Не обращая внимания на пульсирующую боль в помятых пальцах, Джейк смотрел, как уходят десантники, с тем чувством, которое всегда приходило в таких ситуациях: смесь облегчения и легкой печали. Морпехи забирали с собой последние остатки цивилизации, и теперь археологи полностью были предоставлены сами себе. При крайней необходимости они могли бы связаться с кем-то, и за ними, разумеется, отправили бы корабль. Но, поскольку Немака находилась в крайне удаленном месте, любому кораблю, даже отправленному на помощь через несколько часов после поступления сигнала о бедствии, потребовалось бы несколько дней пути.

В то же время Джейку всегда нравилось оставаться в узком кругу археологов, своей «маленькой семьи». С ними его роднило то ощущение близости и товарищества, какого он не испытывал ни с кем другим за всю свою жизнь.

Сейчас он чувствовал себя королем Вселенной. Его группа также испытывала восхищение. Их лагерь был поистине роскошен по сравнению с чем угодно из того, что они имели прежде. Храм ждал его. И даже его рука начала приходить в норму после излишне энергичного рукопожатия Маркуса. Исполненный глубокого спокойствия, Джейк высоко поднял голову и целенаправленно зашагал к коммуникационному центру. Краем глаза он заметил, как цвета воронова крыла брови Эр-Эм удивленно приподнялись, отметив эту перемену в его манере вести себя.

Хорошо. Может быть, теперь они перестанут ходить кругами друг вокруг друга. Ему в самом деле не хотелось напряженных отношений.

Коммуникационный центр был одним из первых зданий, возведенных морпехами. Джейк старался не выдать удивления, глядя на скопление мигающих лампочек, кабелей, блестящих мониторов, консолей и кнопок. Большинство из оборудования было, как он понял, переносным, и от восхищения по его спине пробежали мурашки.

Джейк, как и Валериан, глубоко сожалел о скудности информации, собранной на Бхекар Ро. Однако такая преступная халатность более не повторится. У группы Джейка было все необходимое, чтобы подробно запечатлеть этот уникальный момент в человеческой истории для будущих поколений.

Тереза Бальдовино, их главный техник, откинула назад длинные черные волосы и улыбнулась профессору. Возможность сделать все в лучшем виде радовала ее едва ли не больше, чем его самого.

— Дайте знать, как будете готовы, Джейк, — сказала она.

Он глубоко вздохнул и кивнул. Женщина нажала кнопку, и появилась голографическая проекция Валериана. Все сосредоточились на нем. Лишь Джейку и Эр-Эм представился случай встретиться с Престолонаследником лично, а Дариус и Кендра видели его раньше лишь на голограмме, отправленной Джейку. Каждый из них, тем не менее, знал, кем являлся таинственный мистер В., их наниматель, и с нетерпением ждал возможности посмотреть на него.

Изображение Валериана улыбнулось. Черт возьми, парень действительно был очарователен.

— Добрый день, профессор Ремси. Приветствую и вашу трудолюбивую команду. И здравствуйте снова, Эр-Эм, — его улыбка стала шире, превратившись из вежливой в дружескую. Эр-Эм улыбнулась в ответ. Ну что же, подумал Джейк, Эр-Эм и Валериана, определенно, связывают крепкие взаимоотношения.

— К этому моменту профессор Ремси уже сообщил вам, что храм пуст. Однако это не означает, что вас не ждут великие открытия. На самом деле, вы обнаружите, что вам предстоит разгадать довольно запутанную загадку. Я знаю, вы полагаете, что будете первыми из тех, кто работает в этом месте. Боюсь, что именно я позволил вам поверить в это, и теперь прошу прощения за невольное заблуждение. Именно этот храм уже исследовали несколько команд, но…

Проекция Валериана продолжала говорить, однако за разгневанными криками протестующей команды Джейка не было слышно ни единого слова.

— Какого чер… — это Дариус.

— Что он имеет в виду, несколько команд уже… — это Тереза.

— Они уже уничтожили все ценное! — это Кендра.

Джейк сделал рукой знак замолчать, но остался незамеченным.

— Эй!

Прозвучавший женский голос был громким и не допускал пререканий. Все замолчали и уставились на Эр-Эм. Так же поступил и Джейк, ошарашенный тем, что эта маленькая женщина обладает таким громким голосом.

— Дайте слово профессору, — сказала Эр-Эм во внезапно наступившей тишине. — Продолжайте, профессор Ремси.

Он моргнул.

— Эм… Спасибо.

Он пригладил рукой рыжевато-каштановые волосы. Что он собирался сказать? Он был так же разочарован и разгневан, как и остальные члены его группы. Он прекрасно знал, что «Серый тигр» перевозил других археологов. Но почему-то не сообразил, что предыдущие команды отправлялись к тому же самому храму. Без сомнений, Валериан дал ему понять, что это место прежде не исследовали. Кто знает, сколько неосторожных ног уже прошлись по храму?

— Послушайте… Я расстроен так же, как и вы. А может быть, и больше. Но давайте досмотрим до конца. Валериан определенно не закончил.

Он кивнул Терезе, приостановившей воспроизведение, чтобы она продолжила.

— …уже исследовали несколько команд, — говорил Валериан на голограмме. — Но это не означает, что все секреты раскрыты — о нет. Внутри храма имеется полость, и мы не можем проникнуть в нее. Имеются видеозаписи с пояснениями командиров других команд. Я предлагаю вам просмотреть их перед тем, как отправиться к храму. У них есть несколько интересных теорий, с которыми вам стоит ознакомиться. Джейк… Ваши предшественники попробовали практически все возможное, чтобы пробраться внутрь этой области. Даже, к сожалению, пытались пробить себе дорогу взрывчаткой.

Дариус произнес нечто неподобающее компании… вообще, компании любых цивилизованных людей и отвернулся, закрыв глаза. Он выглядел раздосадованным. Джейк понимал, что он чувствует.

— Вы можете сказать, что я вновь придаю профессии романтический лоск, но в этом месте действительно творится что-то крайне странное. Я убежден, что какими бы ни были секреты, таящиеся в храме, они очень древние. Скорее всего, они хранятся здесь с незапамятных времен.

— Профессор Джейкоб Джефферсон Ремси, вы обладаете репутацией человека, который мыслит не так, как другие. Пришло ваше время. Найдите способ пробраться в сердце этого храма, и вы впишете свое имя в историю, друг мой. Имеются чипы, содержащие документацию о предыдущих раскопках, и вам необходимо внимательно изучить их как можно быстрее. Не сомневаюсь, что в результате изучения этой тайны ваша команда сумеет кое-что добавить к нашему общему знанию. Искренне желаю вам удачи. Свяжитесь со мной, как только составите общую картину. И на этом я с вами прощаюсь.

Изображение исчезло.

— Ну что же, хорошо, — сказал Джейк с нарочитым оптимизмом, пресекая возможные гневные возражения. — Похоже, здесь нам еще есть над чем поработать. Почему бы нам не отправиться на разведку и не увидеть все своими глазами?

Никто, даже входящие в команду Эр-Эм постоянно хмурые и молчаливые мужчины и одна женщина, не захотели остаться. Все забрались в вездеходы и отправились в путь. Джейк заметил, что Эр-Эм и ее команда взяли с собой винтовки. Он настолько пал духом из-за того, что только что узнал от Валериана, что даже не протестовал.

Они подъехали ближе. Теперь он увидел, что после предыдущих команд здесь, действительно, осталось немало работы. Красновато-коричневые камни и земля все еще скрывали больше половины храма, и от этого Джейка охватил приступ необъяснимой обиды. Как посмело что-то столь ничтожное, как земля, скрыть от взгляда великолепие храма? Ах, да. Скоро они решат эту проблему. Сорок два человека выбрались из машин и замерли, ожидая, когда Джейк возглавит их.

На мгновение Джейк замер, осматривая местность взглядом профессионала. На почве, определенно, просматривались отпечатки ног. Что-то было выкопано и извлечено. Он поднял взгляд… еще выше. Черт возьми, эта штука немаленькая. Она была тусклого зеленого цвета, и он вздохнул про себя. Джейк надеялся, что для их группы здесь найдется какое-то занятие, помимо исследования таинственного внутреннего помещения. Он сделал знак рукой, и люди двинулись вперед. Пробираясь сквозь кристаллы, Джейк с отвращением заметил, что кто-то до него по неосторожности раздавил многие из них. Он задумался, почему они такие хрупкие. Возможно, лишенные энергетического существа, они стали более ломкими? Они узнают это.

Джейк заметил ближайший вход — темный овал. Он находится слева, на высоте нескольких метров, однако неровная поверхность артефакта позволяла человеку забраться туда. Джейк протянул руку и коснулся поверхности. В глубине души он ожидал… чего-то, чего он сам не представлял. Но ничего не произошло. Эта штука была явно мертвой. Джейк достал фонарик и шагнул внутрь.

— Дариус, Кендра, Тереза и Лесли — со мной.

Именно они работали с ним дольше всех, и им он доверял больше всего. Кроме того, Джейк считал, что они заслужили оказаться теми, кто впервые увидит то, что внутри.

— Как только я проверю, что здесь безопасно, мы разделимся на команды по пять человек.

— Я иду с вами, — сказала Эр-Эм, выходя вперед с винтовкой в руках.

Джейк слегка нахмурился. Несмотря на то, что напряженность в отношениях с Эр-Эм практически исчезла, он не хотел разделять мгновение открытия с ней.

— Храм пуст. Внутри нет ничего опасного. И, вспомните, мы здесь не первые.

Эр-Эм промолчала, но с места не двинулась. Она смотрела на Джейка холодными синими глазами, и тот вздохнул.

— Ну хорошо, идемте.

Женщина грациозно шагнула вперед и пробралась сквозь остальных, остановившись рядом с ним. Джейк подумал, что должен еще радоваться, что эта особа не претендует на роль ведущего.

Он заметил удобный выступ, позволяющий быстро добраться до входа. Забравшись на него, он встал на ноги и посмотрел внутрь.

Группа медленно продвигалась вперед. Джейк остановился, осветил фонариком изгибающиеся стены и протянул руку. Разноцветные прожилки, когда-то яркие, а сейчас помутневшие, бежали по стенам, возникая и исчезая тонкими линиями. Из чего они состояли? Что означали? Он вспомнил, что Валериан что-то говорил о разгадке тайны. Теперь тайна предстала перед глазами. Джейк был исследователем, и — о боже! — пожалуй, ему представилась уникальная, потрясающая возможность для исследования.

Джейк повернул за угол, все еще касаясь стены рукой, и заметил, что гладкая текстура поверхности стен неуловимо изменилась. Здесь стены были усеяны кристаллами — такими же, как те, что окружали артефакт снаружи — и другими шероховатыми включениями.

Джейк услышал глухой звук и тихое проклятие, а затем чье-то тяжелое дыхание. Глухой звук и проклятие принадлежали Дариусу, а дыхание — Лесли.

— Аккуратнее с головой, Дариус, — запоздало предупредил он.

Затем Джейк с удивлением посмотрел на Лесли.

— Ты в порядке?

Девушка кивнула. Она выглядела… встревоженно. Джейк несколько озадачился. Он знал Лесли уже несколько лет, и она никогда раньше не проявляла ни малейших признаков клаустрофобии. Впрочем, это место действительно было странным, очень сильно отличающимся от любого другого, где они проводили раскопки прежде.

— Кто-нибудь еще ощущает, что стена слегка вибрирует? — нерешительно произнесли Лесли.

Эр-Эм чуть улыбнулась. Кендра нахмурилась:

— Лэс, неужели это место нервирует тебя? На тебя не похоже.

— Да, наверное. Простите, — Лесли выглядела растерянной.

— Все в порядке, Лэс. Мне тоже не по себе. Но я уверен, мы освоимся, — мягко сказал Джейк, по-дружески улыбаясь ей. Лесли улыбнулась в ответ — правда, несколько натянуто.

Джейк двинулся дальше.

То и дело темноту пронзали странные звуки — возможно, это был ветер, проникавший сквозь многочисленные отверстия в храме. Джейк следил за Лэс и был сильно удивлен, обнаружив, что даже Дариус выглядел лишенным духа. На самом деле, лишь Джейк и Эр-Эм, казалось бы, остались совершенно равнодушными к странностям реликвии.

Храм оказался больше, чем ожидал Джейк, и скорее походил на лабиринт. Неоднократно ему приходилось доставать кусок мела и отмечать выбранный поворот. Он уже жалел, что не нашел времени ознакомиться с предоставленной Валерианом документацией. Однако сообщение Престолонаследника было столь унизительным, что Джейку просто захотелось отправиться с группой на раскопки и… Он нахмурился. Предыдущий исследователь натянул поперек коридора верёвку, но концы отвязались, и она просто лежала перед Джейком. Сдвинув брови, он шагнул вперед и взял ее, не понимая, зачем это делает.

— Джейк, не… — предупреждение Эр-Эм опоздало всего на мгновение. Пол под Джейком провалился, и он исчез, не успев издать ни звука.

Глава 5

Джейк ударился о пол с такой силой, что весь воздух со свистом улетучился из легких. Несколько секунд ученый пытался прийти в себя, балансируя на грани потери сознания.

— Что за… — пробормотал он, когда сумел вновь набрать воздуха. А затем Джейк услышал под собой треск и не успел даже выругаться перед тем, как пол вновь провалился под весом его тела. Джейк полетел еще глубже в чрево храма, и приземление снова вышло тяжелым. Без сомнений, на этот раз он подвернул лодыжку. Некоторое время Джейк не шевелился, ожидая, что пол провалится в третий раз, но, похоже, эта поверхность оказалась прочной. Он осторожно сел. Кажется, переломов нет, и, помимо вывихнутой лодыжки, в результате падения он заработал лишь несколько синяков. Он проверил на прочность поверхность, на которой лежал, и остался удовлетворен. Джейк поднялся, но как раз в этот момент кто-то приземлился прямо на него, и археолог заорал.

— Всего лишь я, Джейк, — послышался холодный голос Эр-Эм. — Прошу прощения, я наступила на вас.

Эр-Эм достала фонарик и проверила его, осветив потолок.

— Похоже, я как раз вовремя.

Джейк проследил за ее взглядом. На потолке не осталось ни малейших следов случившегося. Просто изогнутая поверхность этого… тоннеля? Коридора? В какую дыру они попали?

— Что произошло?

— Пол под вами обрушился, и вы провалились сквозь второй коридор, — ответила она, сматывая длинную веревку, и нахмурилась, заметив, что веревка оказалась перерезана будто хирургическим скальпелем.

— Я всегда ношу с собой веревку и кое-какие инструменты. Когда я увидела, что вы упали, то швырнула конец Эйдену и прыгнула за вами. Затем отверстие закрылось. Так мы и оказались здесь.

Джейк посмотрел вверх и еще раз убедился, что никакого отверстия там не было.

— Так значит, закрылось?

Но как? Что же это за место?

Джейк неуверенно встал, стараясь оберегать левую ногу. Прислонившись к стене, он включил свой фонарик. В нескольких метрах впереди коридор расширялся и раздваивался, а позади сужался до непроходимости. Джейк внимательно осмотрел пол, опасаясь, что тот снова может неожиданно исчезнуть.

— Гм. Здесь все выглядит… иначе. Более зеленым.

Он изучал пол и стены, а Эр-Эм тем временем передавала своей команде их координаты:

— Да… просто провалились сквозь два уровня. Вы видите меня на экране? Хорошо.

Она выслушала ответ, а затем сказала:

— Отлично, встретимся здесь.

Она обернулась и посмотрела на Джейка. Взгляд упал на его лодыжку, и девушка скорчила гримасу.

— Перелом?

— Как минимум, растяжение.

— Том будет направлять меня. Они нашли это сплетение коридоров, и через несколько поворотов отсюда имеется выход. Там они нас и встретят. Вы можете идти?

— Могу, но на одной ноге.

Эр-Эм вздохнула.

— Тогда ждите здесь. Мы вернемся за вами с носилками. Это не займет много времени.

Не дождавшись ответа, девушка развернулась и направилась вниз по левому коридору. Он проследил, как свет ее фонарика исчез в глубине коридора и нахмурился, затем неодобрительно посмотрел на лодыжку и посветил вокруг.

Время шло. Джейк вглядывался в правый тоннель. Он поднялся на ноги и проверил лодыжку. Она болела, но осторожно ступая, он вполне мог бы пройтись по правому коридору. Опираясь на стену, Джейк принялся с трудом продвигаться вперед.

Лишь идиоту пришло бы в голову вообразить себя смельчаком, невзирая на травму, но археолога терзало любопытство. Даже если этот коридор так же сходится в одну точку, как и тот, что он оставил позади, по крайней мере, он точно узнает это. И еще ему очень не нравилась идея просто сидеть и ждать, пока Эр-Эм со своей командой придет, чтобы вынести его отсюда.

Коридор не сужался. Он продолжался дальше и дальше и… становился все более зеленым. Поверхность под ногами изменилась — стала более твердой и, в то же время, более упругой. Джейк завернул за угол и неожиданно остановился. В метре от него тоннель заканчивался тупиком. Но вовсе не это заставило его резко остановиться, буквально застыв на месте. И не от этого сердце забилось чаще.

Левая стена коридора была расписана крупными символами, выполненными темной краской.

В течение долгого времени он вглядывался в надпись, чуть дыша. Он не узнавал языка, однако это определенно был некий язык, а не просто случайные узоры на стене. Стараясь не касаться стены, он подошел вплотную. Так много вопросов… Кто написал это? О чем здесь говорится? Что было использовано в качестве чернил?

Он начал с последнего вопроса. Со временем часть надписи осыпалась, а на невозможно зеленом полу виднелись несколько клякс. Задержав дыхание, чтобы ни малейшее колебание воздуха не сдуло драгоценный образец, он надел перчатку, вытащил из одного из своих многочисленных карманов стерильный контейнер и осторожно взял пробу. Джейк удивился, что его руки не дрожали. Словно в столь чрезвычайно важный момент годы длительной практики наконец-то показали себя. Сколько лет этим письменам? Из чего они сделаны? О чем они говорят?

— Джейк, куда вы, черт возьми, запропастились? — неожиданно раздался голос Эр-Эм.

— Вниз по этому коридору, — отозвался Джейк. Он снова встал на ноги. — Думаю, я нашел…

Поврежденная ступня подвернулась. Он выбросил руку, стараясь смягчить падение, и коснулся противоположной стены ладонью без перчатки. Неожиданно вспыхнул ослепительный свет. Джейк отдернул руку и увидел, что на стене слабо светится ее отпечаток. Свет, стекающий между его пальцами, образовал прямоугольник, который несколько секунд ярко горел, а затем исчез.

Джейк уставился на стену. Он никогда не верил ни во всякие там фокусы с чтением мыслей, ни в так называемую романтику профессии, которой зарабатывал на жизнь. Он доверял тому, что мог увидеть, исследовать, потрогать, а вовсе не тому, что подсказывали чувства или воображение. Но в этот момент он почувствовал, что по телу пробежала дрожь. Во что они здесь ввязались?

Эр-Эм вошла в коридор как раз в то время, когда свет начал гаснуть.

— Ага, — сказала она, — похоже, вы нашли дверь.

Час спустя Джейк сидел вместе с сорока одним членом его команды и ждал, пока Тереза свяжется с Валерианом. Его ногу обработали, забинтовали, словно мумию, и водрузили на подушку. Джейк вкратце рассказал о произошедшем событии, и теперь все археологи широко улыбались. За коллег он радовался даже больше, чем за самого себя. Тереза поговорила вначале с помощником Престолонаследника, а через некоторое время на экране появилось и привлекательное лицо Валериана Менгска.

Валериан улыбался, но выглядел слегка озадаченным.

— Даже не знал, что подумать, когда Виттье сказал, что вы вызываете меня, Джейк. Надеюсь, у вас не возникло никаких проблем? — Валериан мельком взглянул на забинтованную лодыжку Джейка.

— Последствия падения, только и всего. Но я рад сообщить вам, что кое-что мы уже обнаружили. Мы нашли другой способ добраться до центрального зала. Совершенно неисследованный тоннель. Тереза уже передает вам несколько снимков.

Валериан взглянул на другой экран, вне поля зрения Джейка, и его глаза расширились.

— Мы еще не знаем, что означает эта надпись, — сказал Джейк, — и чем она сделана. Лаборатория в данный момент занимается анализом. Но самое удивительное случилось, когда я коснулся стены.

Он подождал, пока Валериан рассмотрит присланные материалы. В этот момент и он, и наследник трона Доминиона улыбались, как дети.

— Вы были правы, сэр. Это дверь. И я готов поклясться, письмена содержат инструкцию, как проникнуть внутрь.

Валериан вздохнул.

— Джейк… Сейчас я бы с удовольствием обменял свою жизнь на вашу.

Джейк не сомневался в этом.

— Свяжитесь со мной сразу же, как только узнаете что-то новое. Что угодно. В любое время, — глаза Валериана сияли от восторга. — Расскажите мне. Расскажите мне все.

— Разумеется. Обещаю, что мы задокументируем каждое мгновение раскопок.

— Превосходно. Это очень, очень волнующий момент. Что вы думаете о теории профессора Карлисла?

Джейк еще не смотрел видеозаписи, так что не знал, в чем заключалась теория профессора Карлисла.

— Гм… Мне необходимо изучить ее более тщательно прежде, чем делать выводы.

— Разумеется, разумеется. Джейк, я не знаю, что и сказать. Конечно, я возлагал на вас большие надежды, но вы уже превзошли все мои ожидания. Я совершенно уверен, что вы найдете способ проникнуть в это помещение.

— Сделаю все возможное, сэр.

Валериан кивнул, подмигнул, а затем изображение исчезло. Джейк откинулся на спинку стула и с облегчением шумно выдохнул.

Эр-Эм с восхищением смотрела на него.

— Пожалуй, я рада, что вы не играете в покер, проф, — сказала она. — Вы чертовски хорошо блефуете.

Джейк слабо улыбнулся.

После обеда все сели и просмотрели оставшееся видеозаписи с комментариями руководителей тех групп, что были здесь до них. Первой прибыла обычная команда археологов. Вместе с последней пришли морпехи. Джейк с коллегами выслушал отчет обо всех тех разнообразных способах, которые перепробовали три предыдущие команды, чтобы проникнуть в сердце храма.

Многое шокировало Джейка. Кое-что вызвало удивление, включая теорию профессора Реджинальда Карлисла относительно того, что находится внутри храма. Карлисл был на несколько лет старше Джейка, обладал кожей шоколадного цвета, пронзительными глазами, белыми волосами и производил впечатление серьезного человека. Его теория заключалась в том, что храмы являются межзвездными космическими кораблями, а энергетические существа, которые привели корабли на Бхекар Ро и сюда, на Немаку, — пилотами. И, таким образом, эти существа принадлежат неизвестной инопланетной расе, которая создала и построила храмы.

Все звучало довольно логично. Джейк вспомнил, как он провалился сквозь пол, который затем восстановился. В высокотехнологичном межзвездном корабле вполне могла быть запрограммирована функция самовосстановления. Вот только, задумался Джейк… зачем пилоту вдруг потребовалось бы «вырываться» из собственного корабля? И зачем бы он провел здесь столетия, прежде чем вырваться?

Кое-что — довольно странное — поразило его: скорее не то, что эти люди говорили или показывали, а то, что оставалось недосказанным. Каждый из них, покидая Немаку, был, мягко говоря, испуган. Некоторые, разумеется, меньше других, — элегантный Карлисл, казалось бы, наименее всего — но к концу пребывания здесь все они выглядели встревоженными, их голоса звучали напряженно, а вокруг глаз появлялись новые морщинки. Он запомнил все, о чем они говорили. Но это… Это можно было только увидеть.

День оказался очень длинным. Стоило археологам закончить все дела, как наступила ночь.

— Всем спать, — скомандовал Джейк, — завтра у нас ранний подъем.

Завтрашний день. Первый день, который они полностью проведут на планете. Он сгорал от нетерпения.

Нет! Это нельзя потерять!

Боль…Кровь — темная, густая и горячая — хлестала из ран, исцелить которые было невозможно. Она умирала. Она умирала, и скоро все будет потеряно, все…

Лесли вскочила на кровати. Ее била дрожь, а сердце бешено колотилось. Кричала ли она? Остальные женщины спали. Похоже, она не потревожила даже Кендру, спящую на нижнем ярусе.

Она пробежала ладонью по мокрым от пота волосам. Не от пота… Кровь, это была кровь — кровь капала с ее пальцев, черная в тусклом свете, и вся кровать была залита ею…

Лесли проснулась, в этот раз на самом деле. И в этот раз она закричала.

Утром в столовой за завтраком Эр-Эм любезно поздоровалась с Джейком. Она, как и ее подчиненные, уже была при оружии, не дожидаясь отправления на раскопки. Джейк невольно вздохнул. Разумеется, и прежде археологи не работали безоружными. Даже Джейк пару раз стрелял в разъяренных инопланетных существ, неожиданно напавших на него на раскопках. Но тогда было совсем другое дело. Несмотря на то, что Эр-Эм подчеркнула, что ни один из членов ее команды, включая ее, не был ни военным при исполнении, ни «правительственным агентов», как она однажды пошутила, все они были в каком-то смысле солдатами. Даже несмотря на то, что в действительности они являлись наемниками, работающими на мистера В., Джейк определенно понимал разницу между применением оружия для защиты себя или своей собственности, и применением его лишь потому, что это неотъемлемая часть работы. Однако у него не было выбора. Эр-Эм и ее ребята находились здесь, чтобы обеспечить безопасность археологов, пока те ковыряются в грязи. Поэтому он решил, что не стоит лишний раз лезть в бутылку по поводу оружия.

Он заметил Рейнсингера, наливающего чашку кофе. Молодой доктор выглядел усталым. Он взглянул на Джейка, когда тот, прихрамывая, направился к нему.

— У меня есть хорошие новости и плохие новости, — сказал Рейнсингер. — Я допоздна проводил анализы. Плохие новости заключаются в том, что надписи на стене не больше десяти лет. Так что вряд ли ее можно назвать древней.

— И моя теория о том, что создатели храма оставили нам сообщение, вылетает в трубу, — сказал Джейк. Он вздохнул с философским видом. — А что за хорошие новости?

Эдди усмехнулся, глотнув горькой жидкости цвета тины, которую здесь выдавали за кофе.

— Сообщение написано кровью. И эта кровь не принадлежит ни человеку, ни какому-либо существу из тех, кто обитали на Немаке.

Лесли подошла ближе, держа в руках дымящуюся кружку:

— Зерги?

— Нет. Поверьте, мне, в наших базах, данных имеется множество образцов ДНК зергов для сравнения.

— Тогда, может быть, это кровь протоссов, — предположил Дариус. — Единственная оставшаяся разумная раса. По крайней мере, из тех, о которых мы знаем. Кто бы ни написал это, он использовал собственную кровь. И ни один из известных мне терранских языков не позволяет расшифровать оставленное сообщение.

— Сообщение, которое кто-то написал собственной кровью, — прошептала Лесли, рассеянно глядя куда-то вдаль. — Одна мысль об этом повергает в ужас.

— Ничего еще не доказано, — посмотрев на Лесли, ответил Джейк. Он вспомнил, что она нервничала внутри храма. — Лэс, ты в порядке?

Джейк поймал взгляд доктора Пейтел, и темноволосая женщина слегка кивнула, отвечая на незаданный вопрос.

— Да. Похоже… — рассмеялась Лесли, — я начинаю бояться призраков.

— Да ну, дело не в тебе, — сказал Дариус. — Это место и на меня наводит ужас. А обнаруженное сообщение, написанное кровью, мало кого воодушевило бы.

Джейк упал духом. Еще и Дариус? Бывало, что члены археологических команд слегка трогались умом. На некоторых действовала изоляция, и они начинали давать волю воображению. Но с большинством из этих людей он работал долгие годы. Джейк сам отбирал их и оставил в своей команде потому, что все они были здравомыслящими, стрессоустойчивыми личностями.

И сейчас было совсем уж неудачное время и место для осознания того, что он ошибался.

К нему подошла Эр-Эм. Джейк указал на ее винтовку:

— Это действительно необходимо?

Девушка мельком взглянула на него.

— Не заметила, чтобы вчера вы жаловались на мои услуги.

Она наполнила чашку заново и пошла прочь. Прихрамывая, какое-то время он шел рядом с ней.

— Я более чем ценю ваши услуги, поверьте мне. Но не тогда, когда речь идет об оружии.

— Профессор, вам была поставлена задача. Попасть в это помещение. Ваша группа — лишь украшение, и, несмотря на столь быстрый и сногсшибательный успех, все это понимают — и они, и вы. Никому не известно, что находится в том зале. Возможно, внутри что-то крайне опасное. Вы делаете свою работу, а я делаю свою. Нам не нужно конфликтовать.

Эр-Эм любезно улыбнулась. Джейк разрешил ей взять с собой винтовку.

Стычка была неизбежна, и случилась она на третью ночь.

Джейк готовил закуску в столовой, когда Эр-Эм представила ему детальные инструкции для каждого из членов ее команды. Джейк не протестовал. Эр-Эм отвечала за защиту и была вправе организовывать ее так, как считала нужным. Но затем она вызвала у него раздражение, продемонстрировав детальные инструкции для всех остальных людей в лагере: что они должны делать, а также где и когда находиться.

Джейк смотрел на список. Маленькие твердые кружочки, которые в идеале должны были быть печеньем, оставались на тарелке нетронутыми. Затем, к явному раздражению Эр-Эм, он засмеялся.

— Послушайте, Эр-Эм, когда — и если — здесь возникнет хоть малейший намек на опасность, каждое живое существо на планете будет слушать вас так внимательно, что вы сможете командовать даже шепотом. А до того момента — здесь не диктатура. У нас нет комендантского часа, и каждый может делать в свободное время все, что хочет. Бог ты мой, как вы думаете, ну куда они могут пойти? Мы в замкнутом пространстве, и оно не такое уж и большое.

— Именно об этом я и говорю, — сказала Эр-Эм, положив руки на бедра и усмехаясь. — Хорошо, что их работа так выматывает физически. Добираясь до кроватей, они падают без сил. Кто знает, что могло бы случиться, если бы они скучали и искали, чем заняться.

— Мы говорим не о детях, — ответил Джейк, подчеркнуто терпеливо. — Они взрослые, умные, опытные профессионалы. Они…

— Чтоб меня черти взяли! — именно в этот момент раздалось громогласное восклицание Дариуса из соседнего строения. — Откуда ты взял этого туза, Рейнсингер? Ты, наверное, вытащил его прямо из своей…

К счастью, завершение фразы затерялось среди чьих-то — скорее всего, Эдди — гневных возражений.

Эр-Эм подняла смоляную бровь, и Джейк почувствовал, что краснеет. Эр-Эм встала:

— Я, пожалуй, прекращу этот балаган. Скоро вернусь. Подумайте о моих словах и выскажите свое мнение.

Джейк подумал и, даже несмотря на крайне несвоевременное выступление Дариуса, решил настоять на своем.

Когда через пятнадцать минут Эр-Эм вернулась, без единого взъерошенного волоска, он невозмутимо посмотрел на нее.

— Дариус склонен к вспышкам вроде этой, — сказал он прежде, чем она успела произнести хоть слово, — но также он…

— Интеллигентный человек и педантичный археолог, который позволяет своему темпераменту выйти на волю лишь в свободное от работы время. Я знаю, — перебила его Эр-Эм и по-кошачьи скользнула в кресло. — Я прочитала о вас все, что смогла достать. И я наблюдала за каждым из вас с того момента, как мы встретились. И все же я считаю, что обозначение некоторых границ пойдет всем только на пользу. Если кто-то здесь заскучает и захочет поискать, чем бы заняться, пусть лучше это будет кто-то из моих людей.

Джейк отрицательно качнул головой.

— Нет, — сказал он. — Я не знаю, как привыкли работать вы, но здесь приказы отдаю я. И я не указываю своим людям, что делать в свободное время. Они взрослые. Не все из них всегда поступают, как взрослые люди, но все же это так. Большинство из них я знаю на протяжении многих лет, и никогда дело не доходило до драк. Обстановка могла накаляться, но ни разу не случилось ни единого происшествия. И если вы действительно прочитали все, что смогли раскопать про нас, вы должны бы это знать.

Эр-Эм взглянула на него, стараясь встретиться с ним своими синими глазами, а затем кивнула:

— Я понимаю, Джейк. Но что будет, если — или когда — какая-то сложная ситуация все-таки возникнет?

— Я посоветую, чтобы все слушали вас и делали то, что вы скажете. И первым последую собственному совету.

– А что, если вы не успеете? Если вы будете лежать мертвым после того, как попадетесь в какую-то идиотскую древнюю ловушку в этой постройке, или вдруг вас атакует какой-нибудь зерг, желающий заполучить эту штуку для своего улья?

Джейк должен был приготовиться к этому вопросу, но не успел. Он моргнул и неуверенно ответил:

— Думаю, тогда команда будет слушаться вас по собственной инициативе.

— Отнюдь, если только они не привыкнут к этому заранее.

Решение пришло в голову Джейка так же легко, как летний ветерок приносит запах лесных цветов. Свежее и прекрасное.

— Вы правы, — неожиданно сказал он. — Пусть они привыкнут. Завтра, ранним ясным утром, я жду вас на раскопках.

Он постарался не рассмеяться в голос, увидев выражение лица Эр-Эм. Она пробормотала старое англосаксонское слово, которое вполне одобрил бы Дариус.

— Я профессионал высокого класса. У меня есть чем заняться!

— Вы сами сказали, что здесь у вас не так уж и много работы, — возразил Джейк. Ох, как он хотел бы сейчас ухмыльнуться. — И вы выразили обеспокоенность тем, что мои люди могут не подчиниться вам по своей воле, если, упаси небеса, со мной что-то приключится. Похоже, если вы будете возиться в грязи вместе с нами, это решит обе проблемы.

На мгновение он удивился тому, что столь холодные синие глаза могут так яростно пылать. А затем мало-помалу ее губы искривила тень улыбки.

— Туше, — сказала она. — Туше.

Ее первый день стал, по сути, испытанием; каждый из группы Джейка с радостью следил, как Эр-Эм, которая поставила себя на особое положение не только с Джейком, выполняла самые простые задания. К удивлению Джейка, Эр-Эм работала без малейших возражений, а к концу третьего дня к этой маленькой женщине, которая, в принципе, могла убить Джейка одним мизинцем, относились как к полноправному члену команды.

Большинство работ на данном этапе и правда были довольно просты. Грязь и кристаллы, которые находились вдали от артефакта, можно было убрать машинами. Но стоило им подобраться на расстояние метра к храму, как Джейк настоял на том, чтобы работа выполнялась ручными инструментами. И сняв слой грязи, они приступили к работе щетками, маленькими молоточками и стамесками, да и просто руками в перчатках.

После первого заметного успеха археологи, похоже, скатывались в состояние хронического недовольства. Джейк открыл что-то важное, но оно не имело ничего общего с раскопками самого храма, а тот факт, что они пришли слишком поздно, разочаровывал их. Тем не менее, у Джейка имелся опыт поднятия духа команды — обычно подобная потеря энтузиазма случалась через несколько месяцев раскопок. Здесь ему пришлось бороться с этим явлением уже в первую неделю, что оказалось нелегко. Однако у него был план. Каждый день он брал трех-четырех человек из своей команды, чтобы исследовать новую пещеру. Они все записывали, а Джейк рассказывал о причудливых свойствах живого артефакта, или мягких изменениях поверхности под ногами или о новом оттенке среди многоцветных потоков, которые текли по стенам и дверям, словно кровь по сосудам.

Другим руслом, в которое он направлял их энергию, были раскопки на прилегающей к строению земле, наполненной ископаемыми костями. Некоторые из его команды, включая Лесли, имели степень не только в археологии, но также в палеонтологии и палеоботанике, и он был рад дать им такую полезную возможность отвлечься.

Как только Джейк позаботился об этом, он смог оставить их заниматься своей работой и спуститься вниз, более традиционным способом, чем в первый раз, — следуя выбранным Эр-Эм коридором. Он сидел здесь в одиночестве, разглядывая стену — и, предположительно, дверь — а его мозг лихорадочно работал.

Снаружи храм выглядел невероятно мрачным. Он был черным и темно-зелено-коричневым, а окружающие его кристаллы были хрупкими. Джейк отметил, что когда он впервые вошел в храм и провалился вниз, то провалился сквозь не один, а два уровня. Он научился распознавать области, где можно было провалиться — они были предупреждающего темно-нефритового цвета. Так что да, на первый взгляд, храм был пуст. Мертв.

Однако…

Когда Джейк добрался до внутренней полости — так называемого «сердца храма» — то заметил, что прилегающие к ней области гораздо более интенсивного зеленого оттенка. Почти изумрудного, схожего с описаниями свидетелей произошедшего в храме на Бхекар Ро.

Здесь все еще находилось энергетическое существо.

Иногда области яркого зеленого цвета представляли собой лишь несколько разбросанных пятен. Иногда они были довольно большими. «Дверь», если ее можно было так назвать, вспыхивающая при касании рукой, была одной из таких областей. Похоже, что чем ближе он приближался к сердцу храма… к этой внутренней полости… тем более ярким становился зеленый оттенок.

Неоднократно Джейк не мог подавить желание снять перчатки и чуть ли не с лаской прикоснуться к стене. Казалось бы, это действие не подпадало под его личное понимание сути археологии, однако он знал, что не так. Чтобы понять что-то, ты должен коснуться этого. Чтобы разгадать тайны, ты должен использовать все органы чувств. Проблемы не существовали бы, если бы любые ответы можно было обнаружить при помощи поверхностного взгляда. Он хотел, чтобы строение говорило с ним, и только так он мог разгадать секреты его создателей. Чтобы оно рассказало ему, как открыть дверь, которая стояла между Джейком Ремси и сердцем инопланетного храма. Он стремился к этому на любых раскопках. Он хотел, чтобы реликты прошлого, будь то гончарные изделия, строения или инструменты, рассказывали ему о тех, кто создал их.

В конечном итоге они всегда рассказывали ему. И этот артефакт тоже заговорит.

Джейку нужно было лишь понять, как заставить его говорить.

Дариус не собирался трепаться обо всем, как Лесли. Ни за какие коврижки. Прежде всего, Лесли это не очень-то помогло. Спасибо большое, он разберется с голосами, что-то нашептывающими в голове, самостоятельно. Если ему потребуется немного топлива, чтобы психика храбро встретилась с этим темным, давящим «храмом», который словно вглядывался в него каждый раз, когда оказывался в зоне видимости, то значит, так тому и быть, верно?

По крайней мере, он не был одинок. В отличие от Лесли, которая в первый же день заявила о своем дискомфорте, он не говорил никому о том, что чувствует. Или слышит, или видит во сне. Однако он замечал, как на лицах других появлялось страдальческое и тревожное выражение. Он слышал это в их сдавленных голосах. Единственными, кто оказался не подвержен этому воздействию, были Джейк, Эр-Эм и люди Эр-Эм. Черт подери, Джейк каждый день по своей воле сидел в том помещении и выглядел как обычно: энергичным, терпеливым, исполненным восторга относительно того, что делал.

Два дня назад Дариус взмок, когда услышал низкий стонущий звук, исходящий из храма. Археологи замерли, каждый на своем участке, глядя друг на друга широко раскрытыми глазами. Лесли коротко взвизгнула. Язык Дариуса присох к зубам.

— Оно… оно плачет! — сказал кто-то. И на самом деле, звук был похож на плач — мягкий, стонущий, словно кто-то испытывал боль такой силы, что та находилась за пределами агонии…

Эр-Эм поднялась на ноги, стряхивая с перчаток пыль.

— Ребята, да вы просто кучка детишек, — сказала она.

Звук послышался вновь. У Дариуса скрутило кишки. В храме кто-то плакал.

Эр-Эм показала на свои волосы, которые, даже несмотря на короткую стрижку, были взъерошены.

— Это ветер, вы… — она засмеялась. — Ну же, ребята! В этой штуке полно дыр, и ветер производит такие странные звуки.

Она обменялась взглядом с высоким светловолосым Себастьяном, который усмехнулся ей в ответ.

Дариус покраснел от гнева и вернулся к работе. Но этой ночью он видел сон о ком-то… о чем-то… пойманном в ловушку внутри древнего храма. Одиноком и испытывающем ужасную боль.

Дариус оглянулся. Рядом с его участком для раскопок никого не было. Никто не видел, как он достал маленькую фляжку и сделал большой глоток прежде, чем убрать ее обратно в карман. Выпивка обожгла ему горло. Джейк позволил каждому из них взять с собой чуть-чуть спиртного на их выбору, точно так же, как и на всех предыдущих раскопках, в которых участвовал Дариус. Джейк, разумеется, не приветствовал распитие спиртного на работе, но Дариус с отвращением сознавал, что если бы не пил на работе на этот раз… то вряд ли был бы способен работать вообще.

Он сделал еще один глоток, а затем убрал фляжку. Прежде не бывало, чтобы проект заканчивался после того, как у него заканчивались запасы алкоголя.

Но то было раньше.

Глава 6

Это должны были быть простые, если даже не роскошные раскопки. Благодаря куполу, который обеспечивал воздух для дыхания, не возникало проблем с погодой. Температура всегда была 21 градус по Цельсию, никогда не случалось ни ветра, ни урагана или снега, способного помешать работе. Лишь новичкам — Рейсингеру, Пейтел, Брису, Тигу и Петрову — это чем-то не нравилось. Костяк команды Джейка радовался неизменности каждого дня. После многих лет, когда они были предоставлены на милость стихий, опытные археологи чувствовали себя на небесах благодаря монотонности погоды.

Однако стресс и напряженность, отравившие предыдущие группы, сказывались и на команде Джейка. Похоже, никто из них не высыпался. Джейк заподозрил, что к врачам обратился далеко не один человек, и вовсе не насчет царапин или растяжений. Джейк знал, что доктора не будут сообщать ему об этом, если только речь вдруг не зайдет об угрозе жизни для конкретного человека, для всей команды, в результате чего миссия окажется на грани срыва. Он уважал конфиденциальность взаимоотношений врача и пациента, но тем не менее, это его беспокоило. Неоднократно, заходя в столовую, он замечал, что перешептывания тут же прекращались. Это расстраивало его.

Но еще больше еще расстраивало то помещение, которое упорно отказывалось открывать свои тайны. Джейк был мастером головоломок. Именно этим он был известен, именно за это он и был нанят. Кто-то написал что-то на языке, которого никто не видел прежде, кровью неизвестного ранее существа. Код? Прямое указание? Бред сумасшедшего? Ритуальные письмена? Аналог земных доисторических наскальных рисунков? В какой-то момент он отчаянно позавидовал Жану-Франсуа Шампольону. Этот ученый, живший много лет назад, был тем, кто расшифровал египетские иероглифы, столь же непонятные и неземные для европейцев девятнадцатого века, как и те завитки, точки и кривые, на которые смотрел сейчас Джейк. Но тот удачливый ублюдок мог воспользоваться помощью камня Розетты. Джейку же оставалось лишь гадать, основываясь на своем опыте и инстинктах.

Ах да… была еще одна маленькая загвоздка. Древние египтяне были, по крайней мере, людьми. Это же надпись была оставлена чужой расой — если взять на себя смелость предположить, то, возможно, протоссами. А кто имеет хоть малейшее представление, как думают протоссы? Какого типа информацию они могли бы пожелать записать кровью?

Так что Джейк сидел у двери — иногда освещая загадочную надпись фонариком, иногда в темноте — и пытался думать, как протосс. Он вспомнил все, что знал. Судя по имеющимся записям, в бою они были изящны и грациозны. Дисциплинированы. Их сверкающая броня была оборудована приспособлениями, позволяющими создавать кинжалы силой мысли. Они сражались как механические танцоры. Определенно, это была демонстрация общего культурного развития. Они не ели, а если и ели, то делали это не так, как терраны. У них не было ни ртов, ни ушей, ни носов — лишь огромные глаза. Зрение, таким образом, являлось, пожалуй, их основным органом чувств. Они были невероятно умны и, предположительно, обладали удивительными телепатическими способностями.

Джейк глубоко вздохнул и потер лицо рукой, рассеянно отметив, что пора побриться. Он с подозрением относился к так называемым «психическим способностям», считая, что слухи и рассказы об этом либо просто высосаны из пальца, либо намеренно распространялись правительством с целью постоянно держать людей в легком напряжении. Он слышал истории о том, как Конфедерация — а теперь, предположительно, и Доминион — использовали «призраков» — телепатов-убийц, которые с помощью своеобразных маскирующих устройств получали возможность перемещаться невидимыми. Смотрите, детишки, здесь бродит «призрак». Возможно… Вы никогда не узнаете наверняка! Джейк верил в то, что говорили его чувства, — пять чувств, спасибо большое — и ни во что иное. Попытка думать, как представитель расы, которая была по уши наполнена телепатией, — если у них, конечно, были уши — потребовала от него больших усилий, чем обычно. Но головоломка есть головоломка, а Джейк есть Джейк, и он доберется до разгадки.

Даже если для этого ему придется научиться думать, как серокожий инопланетянин без носа, рта и ушей, который умеет читать мысли.

С гораздо большим удовольствием он расшифровывал бы иероглифы.

Коммуникатор Джейка щелкнул.

— Эй, Джейк? — это была Тереза.

— Да, Тереза, что случилось?

— Мистер В. хочет немедленно поговорить с вами.

Не сговариваясь, археологи решили, что им будет гораздо удобнее называть нанимателя «мистер В.», а не «его превосходительство», «Валериан» или «Престолонаследник». Однако, независимо от того, как они называли его, сердце Джейка уходило в пятки каждый раз, когда приходилось разговаривать с юношей.

— Уже иду.

— Джейк! Как продвигается?

Джейк прекрасно знал, что имеет в виду Валериан. Престолонаследник спрашивал не о храме, хотя группе уже открылись многие удивительные вещи. Валериан хотел знать, удалось ли расшифровать надпись и приблизиться к пониманию того, что находится внутри помещения.

— Ну, я более чем уверен, что это язык протоссов, — сказал Джейк.

Ответ не впечатлил Валериана.

— Да, вы говорили об этом во втором отчете.

Джейк знал это. И неожиданно решился.

— Вопрос заключается в том, зачем они написали здесь это? И знали ли они, что находится внутри, и сами создали этот… гм, псионический замок, или же это дело рук создателей храма?

Валериан заметно нахмурился.

— И это вы тоже говорили.

Черт. Неужели он и это говорил? Джейк замялся.

— Ну… кое-что есть. Впрочем, это не о том помещении. Это касается самого храма.

Серые глаза Валериана сузились.

— Продолжайте.

— Ну… Я вынужден не согласиться с Карлислом. Не думаю, что храм хоть в чем-то похож на корабль. Это была хорошая рабочая гипотеза, но она не выдерживает критики. Просто по одной причине, — Джейк сделал паузу, подходя к главному, — зачем пилоту приземляться и оставаться здесь на неизвестно сколько тысяч лет? А когда ему вдруг понадобилось выйти — то зачем вырываться оттуда с силой?

Валериан улыбнулся.

— Какова же, в таком случае, ваша теория?

— Я думаю, это строение и правда содержит кое-что. Но это не корабль. Я думаю… думаю, это яйцо. Я думаю, энергетическое существо растет в нем до тех пор, пока не приходит время вылупиться, а затем прорывается наружу.

— Продолжайте, — Престолонаследник выглядел заинтригованным.

— И… мы не знаем, сколько птенцов живет в одном яйце. Храм на Бхекар Ро был очень зеленым, органическим и выглядел живым. Затем создание вырвалось наружу, и он стал темнеть. Этот храм темный… снаружи. Но в центре… В том зале, куда я стараюсь проникнуть… Он гораздо более зеленый.

Валериан сказал:

— Так значит… Вы полагаете, что здесь может быть еще одно энергетическое существо?

— Вполне возможно, однако пока что это лишь теория. По крайней мере, она не противоречит ничему из того, что нам пока что удалось узнать.

— И вы узнали не так уж много, — сказал Валериан.

Это было замечание.

— К сожалению, вынужден согласиться с вами. Однако каждую свободную минуту я посвящаю тому, чтобы узнать новое, и моя команда работает не покладая рук.

Будущий император улыбнулся.

— Я прекрасно осведомлен об этом. И прошу простить мою нетерпеливость. Я знаю, вы разделяете мое жгучее любопытство в отношении того, что находится внутри. И я уверен, что как только вам удастся найти способ проникнуть внутрь, вы немедленно известите меня. В любое время дня и ночи. Я хочу увидеть то, что увидите вы в тот самый момент, когда это произойдет.

— Разумеется.

— Продолжайте так же прекрасно выполнять свою работу. Только не заставляйте меня ждать слишком долго. Сконцентрируйтесь на этой надписи. Она может сказать нам, что находится внутри. Нет ничего сложного. Просто думайте как протосс, — Валериан подмигнул и исчез. На экране появилась эмблема Доминиона.

Джейк еще долгое время смотрел на темный экран.

День на Немаке длился двадцать шесть часов. Восемнадцать часов щит над археологами светился светло-голубым. На восемь часов купол становился иссиня-черным, чтобы людям было проще заснуть. Иногда это работало. Этой ночью — нет.

Джейк беспокойно ворочался. Его мозг продолжал работать. Прошло почти два месяца с момента их прибытия, а он, по сути, ни на шаг не приблизился к разгадке головоломки по сравнению с первым днем. Валериану легко было небрежно заметить: «Думайте как протосс», когда никто не имел ни малейшего понятия, как думают эти грациозные, чем-то напоминающие рептилий создания. Он пробовал и другие способы, зачастую опираясь лишь на интуицию. Но он не был протоссом, и он не мог мыслить как один из них, и кроме того, немало людей до него пытались проделать то же самое и потерпели неудачу.

Джейк встал, с удовольствием подумав о привилегии руководителя раскопок иметь частные апартаменты, и оделся. Может быть, ему поможет прогулка вокруг места раскопок. Он скривился от шума запускаемого вездехода, но все же тот находился достаточно далеко от спален, так что оставалась надежда, что он никого не разбудил.

Джейк вел машину к раскопкам сквозь темноту словно на автопилоте. Он давно уже привык месту, где скрывалось решение загадки. Он бывал здесь уже много раз, и каждый раз ответ находится буквально «на той стороне долины». Иногда эта долина были лишь впадиной на дороге. Иногда, как сейчас, она казалась бездонной дырой. Иногда он проводил здесь лишь несколько минут, иногда часы. Так продолжалось неделями. Ему нужно было что-то, хотя бы что-то, чтобы подстегнуть мозг.

Он выбрался из вездехода и пошел к храму. Его очертания вырисовывались под сверхъестественным искусственным освещением цвета индиго, которое излучал жилой купол. Глядя на него сейчас, Джейк начал понимать, почему он мог казаться пугающим. Но, даже если и так, его группа видела за свою жизнь гораздо более зловещие вещи. Разве не так? Что же так лишало их мужества здесь? Его самого храм совершенно не пугал. Он был лишь раздосадован тем, как стойко тот охраняет свои секреты.

В раздражении Джейк пнул землю, отбросив камень, который содержал практически идеальный отпечаток древнего листа. Впрочем, яркий неприятный свет фар вездехода освещал многие другие камни с отпечатками листьев и раковин. Джейк не беспокоился за их сохранность — здесь были буквально тысячи таких же. Он пошел, засунув руки в карманы, сгорбившись от раздумий и бесцельно глядя под ноги.

Что он упускал? У Джейка появилось отвратительное ощущение, что он ошибается во всем, и что если он продолжит следовать той же дорогой, то никогда и ни за что не выберется из этой долины.

Он посмотрел на очередной окаменелый лист. Обычно, несмотря на их распространенность, такие вещи интересовали его. Неважно, на какой планете он находился, неважно, какими странными и разными листья выглядели на первый взгляд, после внимательного изучения у них появлялась глубокая неизменная общность. Под его ногой хрустнул еще один камень, и он заметил окаменелый отпечаток раковины, полость которой закручивалась из центра в совершенном соответствии с математическим правилом «золотого сечения». Раковины также были одинаковы. Моллюски создавали их с той же сверхъестественной точностью. В любом мире. Существовали некоторые общие сходства, то, что было знакомо любому, и Джейк чувствовал себя среди них уютно. Одним из таких сходств являлось правило «золотого сечения». Неважно, насколько странен был мир, это правило было единым. Оно…

Джейка словно ударило взрывной волной.

Его чуть ли не мутило от неожиданного осознания, и он опустился на колени и схватил пустую раковину моллюска. Существовало соотношение, одинаковое для этого чужого мира и для Земли, Гелгариса, Пегаса — для любой планеты, на которой Джейк когда-либо был. Каждая полость была чуть длиннее предыдущей. Единица к одной целой шести десятым. И лист… та же безупречность, прожилки относятся одна к другой в той же пропорции.

Джейк чувствовал тошноту и не мог понять, вызвано ли это страхом или надеждой. Возможно и тем, и другим. Он протянул мозолистую руку в ярком белом свете фар вездехода, отметив, что рука сильно тряслась, и разглядел ее. Кость, образовывавшая кончик пальца, была чуть короче следующей кости… Которая была чуть короче той, что соединяла палец с ладонью, но соотношение было все тем же, совершенным, — единица к одной целой шести десятым.

Он отчаянно пытался вспомнить, на что похожи руки протоссов. Он знал, что они отличаются от человеческих, но как именно отличаются? Джейк закрыл глаза и постарался восстановить в памяти увиденные мельком кадры закованных в броню рук протоссов. Их пальцы были длинными и тонкими. У них не было четырех пальцев и одного противостоящего, у них было… о да, у них было два длинных пальца и два больших пальца по бокам. У некоторых сумчатых и приматов из тех, что встречал Джейк, тоже было по два больших пальца.

Он долгое время простоял на камнях на коленях, пыталаясь успокоиться. Он знал, что должен вернуться на базу, поднять всех, взять камеры и связаться с Валерианом.

Он знал, что должен. Но он не собирался делать это.

Джейк знал, что его не считают индивидуалистом. Глубоко в душе он понимал, что для этого ему не хватает храбрости, что обычно он предпочитал поступать так, как его учили. Но на этот раз… если он был прав, то этот момент он не хотел делить ни с кем. Если же он ошибался, то ему не хотелось выглядеть идиотом — черт, да даже больше, чем просто идиотом — в глазах его команды и «мистера В».

Если его догадка верна, у него еще достаточно времени, чтобы оповестить остальных. А сейчас, в любом случае, Джейк Ремси собирался проверить свою теорию самостоятельно.

Он вновь нашел окаменелого моллюска и схватил его все еще трясущимися руками. Сжимая в одной руке раковину, а в другой — фонарик, он неуверенно поднялся на ноги и включил свет. Он знал, что смог бы найти дорогу даже, если бы ему пришлось пробираться по извивающимся коридорам храма в темноте — так часто он уже проделывал этот путь. Джейк двигался быстро, его сердце отчаянно колотилось, и он старался умерить свой восторг — ведь даже если бы он смог войти в это помещение, не было никаких подтверждений тому, что внутри находится что-то мало-мальски интересное. Это мог быть и значительный провал.

Джейк спустился по лестнице, сброшенной на пол, и осветил стену фонариком. Так же, как и десятки, если не сотни, раз до того. Он прижал ладонь к двери. Появился светящийся контур прямоугольника.

Но это не был обычный прямоугольник, обозначающий лишь дверной проем. В ширину он был длиннее, чем в высоту… И соотношение горизонтали к вертикали…

Как же он сразу не заметил этого?

Джейк покрылся мурашками.

— Ясно как свои пять пальцев, — тихо прошептал он. Или, вернее, как ладонь, которая была перед его глазами. Разгадка все это время была у него прямо под носом.

Он бы не добился ничего, думая как терран. Он знал это. Все его предшественники тоже знали это. Но он чуть не попал в ту же логическую ловушку, что и они, пытаясь думать как протосс.

Кем бы ни был тот, кто запечатал эту дверь, оставив на ней сообщение кровью, он не был заинтересован в том, чтобы думать как протосс.

Кем бы он ни был, он старался думать в гораздо более универсальных категориях.

Джейк не убирал руку от дверного проема, и контур продолжал светиться. Другой рукой он нащупал кусок мела в одном из карманов и очертил этот контур. Как только он убрал руку, свечение погасло. Джейк быстро провел расчеты и вычислил соотношение сторон — как он и предполагал, это было «золотое сечение», отношение ровно единица к одной целой шести десятым. Найти «сердце» этого пространства, используя для измерения несколько прямоугольников меньшего размера с тем же соотношением сторон, было несложно. Не центр… сердце. Исходную точку прекрасной спирали моллюска, под нижней границей, чуть слева.

Сделав шаг вперед, он отметил крестом вычисленную точку. Его ладони были влажными от пота.

— Итак, Джейк, вот мы и нашли.

Он коснулся ладонью двери в отмеченной точке.

Как всегда, появился контур. Только и всего…

Его потрясло разочарование. Почему же не сработало? Все знаки налицо! Он ошибся в расчетах? Может быть, ему стоит вернуться и найти что-то для более точных измерений? Может быть, он…

А затем он рассмеялся. Кем бы ни был тот, кто создал эту головоломку, он был отличным стражем. Джейк сам коснулся стены по чистой случайности. По чистой же случайности кто-то другой мог коснуться ее именно в нужной точке.

— Нет, это было бы недостаточно предусмотрительно, — сказал он неизвестному и неуловимому инопланетянину, чье творение лишило его сна. — А ты ведь предусмотрительный, не так ли?

Он должен был доказать, что действительно разгадал загадку — вот что он понимал. Джейк встал на колени и нарисовал спираль сквозь каждый из прямоугольников, привстав на цыпочки, чтобы дотянуться до верхнего левого угла. В результате получилась совершенная спираль, известная терранам как спираль Фибоначчи, воспроизведенная в бесчисленном количестве раковин в бессчетном количестве миров. Неизменно, невыразимо прекрасная.

Джейк снова коснулся ладонью крестообразной отметки, но на этот раз он тут же провел рукой дальше, следуя изгибам спирали. Все еще ничего. Он решительно повторил. Третий раз, четвертый, пятый, шестой, седьмой…

А затем линия, нарисованная мелом, ожила и засветилась зеленым.

Глава 7

Светящаяся линия начиналась под его ладонью и проходила вдоль спирали вверх, где встречалась с левой вершиной прямоугольника. Теперь, так же как прежде, появился контур прямоугольника… и его начал заливать зеленый свет. Словно невидимый ребенок старательно закрашивает границы, или словно поднимается приливная волна, добираясь до ладони Джейка. Он задержал дыхание, поборов естественный инстинкт отдернуть руку.

Желто-зеленый свет вспыхнул так ярко, что он был вынужден закрыть глаза. Гладкая поверхность стены неожиданно исчезла. Он провалился внутрь, мгновенно открыв глаза, и сделал вдох.

Дверь — преграда, которая поставила в тупик умы гораздо более изощренные, чем его, которая стоила стольких бессонных ночей; преграда, преодолеть которую оказалось так легко, стоило лишь понять тип мышления того, кто воздвиг ее — открылась в новый коридор. И он был наполнен светом, который заливал лицо и тело. Куда бы он ни вел…

— Прекрасная работа, Джейк, — раздался женский голос.

Джейк судорожно обернулся, застигнутый врасплох, и увидел усмехающуюся Эр-Эм Дал. В сиянии мягких оттенков синего, зеленого и фиолетового света, излучавшегося стенами тоннеля, она выглядела совершенной. В черных волосах играли фиолетовые отблески, а фарфоровая кожа отражала едва уловимые изменения оттенков.

Но вопреки ангельскому виду в этом потустороннем свете, — а, да помоги ему небо, она выглядела именно так — Эр-Эм была вооружена. В руках она держала винтовку Гаусса и определенно была готова без промедления выстрелить в любое враждебное существо, которое могло рыскать по ту сторону. С одной стороны, он был ей благодарен, а с другой — чертовски раздражен, и это чувство было гораздо более сильным.

— Из-за вас я чуть не получил инфаркт, — резко сказал он. — Какого черта вы здесь делаете?

— Это моя работа, — ответила она. — Я услышала, как завелся вездеход. А я сразу поняла, что вы — тот человек, который будет шнырять вокруг, пытаясь сделать все самостоятельно, несмотря на то, что сказали Валериану. Как вам удалось проникнуть сюда?

— Не ваши заботы, — пробормотал он. Она вызывала у него беспредельное раздражение. Он полагал, что сам был виноват в этом, «шныряя вокруг», по ее выражению. Как был виноват и в том, что не мог оторвать взгляд от ее сияющего облика.

— Может быть, и мои, — сказала она. — Вы можете рассказать мне позже. А сейчас мы идем внутрь.

Она перебросила тяжелую винтовку, с легкостью удержав ее тонкой, но мускулистой рукой, поискала что-то в рюкзаке и бросила Джейку видеокамеру.

— Идите. Вал, возможно, простит то, что он пропустил открытие, если сможет увидеть, что находится внутри.

Джейк машинально поймал камеру и кивнул, вздохнув:

— Вы правы, Эр-Эм. Простите, что был с вами резок.

Она изогнула бровь цвета воронова крыла в знак принятия извинений и наклонила голову. Он включил камеру и вновь повернулся лицом к тоннелю.

— Чудесные открытия, — тихо прошептал он, вспоминая разговор с Валерианом. Он шагнул вперед. Эр-Эм последовала за ним.

Они двинулись на свет. Джейку хотелось бежать, но он сдерживал себя. Когда они подошли ближе, он нахмурился.

— Вы слышите это? — спросил он Эр-Эм.

— Да, — сказала она. — Какое-то жужжание.

Звук был гораздо более приятный, чем такое простое описание. Он звучал почти что музыкально. Коридор расширился, и Эр-Эм шагнула Джейку за спину, держа оружие наготове. Звук стал громче, а свет ярче — практически невыносимо ярким. Ступив вперед, Джейк поднял руку и прищурился, согнувшись из-за низкого потолка.

Его дыхание перехватило: он попал в мир сказки.

Пещера оказалась огромной. Сияющий сине-фиолетово-зеленый свет исходил из сотен — может быть, тысяч — кристаллов, поочередно ярко вспыхивающих. Некоторые из них были размером с его мизинец, другие же возвышались так высоко, что Джейк не мог разглядеть их вершин. На мгновение он позволил себе оцепенеть от увиденного, а затем вспомнил про видеокамеру и стал вращать ее вокруг.

— Это место… — сказала Эр-Эм мягким голосом, которого он не слышал прежде. Затем и она качнула головой:

— Оно миленькое, но не похоже на нечто столь важное, чтобы кто-то оставил из-за него сообщение кровью.

— Именно… — Джейк сделал паузу и прочистил горло, услышав свой хриплый и дрожащий голос. — Именно об этом я и думал. Кристаллы являются частью этого, гм, храма, и не были установлены здесь специально.

Рациональные размышления успокоили его. Он не ожидал, что окажется столь сильно поражен красотой этого места. Да и вообще не ожидал, что оно окажется красивым. Жужжание продолжалось — мягкое, убаюкивающее — и он встряхнул головой, чтобы вернуть ясность мыслей. Чего же он ожидал? Дариус, Лесли и другие, скорее всего, полагали, что здесь прячется нечто ужасное. Джейку нужно будет сделать так, чтобы они оказались среди первых исследователей этого места. Разве не будут они удивлены и не испытают облегчение, увидев эту красоту вместо никому не известного ужаса, который рисовало им воображение?

Он осмотрелся — глазами уже не ошеломленного скептика, а опытного профессионала. Кристаллы определенно имели органическую природу. Он встал на колени и коснулся пола. Тот казался твердым и слегка теплым.

— Ну, я не вижу никаких знаков присутствия здесь энергетического существа, — сказал он. — На самом деле я даже разочарован. Моя теория летит в тартарары. Как вы считаете, что подумает об этом Валериан?

— О кучке мило поющих кристаллов? Боюсь, он не оценит. Он ожидал большей награды за труды по проникновению в столь труднодоступное помещение.

Джейк медленно двинулся вперед, осторожно ступая по кристаллам. Он нахмурился. На полу обнаружилось темно-бордовое пятно. Он встал на колени, направляя на пятно камеру, а затем осторожно коснулся его. Пятно было сухим. Теперь он понял, что это.

— Тот, кто оставил нам сообщение, зашел внутрь, — сказал он.

Эр-Эм обернулась и слегка напряглась, подняв винтовку.

— Давайте найдем его.

Это место неожиданно показалось Джейку гораздо менее привлекательным. Он подумал, жив ли еще тот протосс — по крайней мере, он полагал, что это протосс. Никто не знал, как долго они живут, а кровь могла быть результатом исполнения ритуала, а вовсе не следствием опасного для жизни ранения. Но через минуту, обойдя помещение по дуге, он узнал ответ.

Перед Джейком предстала картина крушения небольшого, но прекрасно сконструированного корабля. Его пронзил один из кристаллов, сильно накренив влево, но было совершенно очевидно, что корабль был атакован еще в космосе. Гладкая золотистая поверхность местами почернела и помялась.

— Протоссы, — сказала Эр-Эм. — Дариус был прав. Джейк, оставайтесь здесь. Я пойду вперед и проверю.

— Нет нужды, — сказал Джейк и указал на что-то. Практически полностью скрытое от взгляда, между изломанными кристаллами лежало искалеченное стройное тело в длинных одеждах. Он сделал шаг вперед. Разум был полон вопросов, ответы на которые Джейк, возможно, не получит уже никогда. Крушение определенно произошло не так давно. Зачем же протосс покинул корабль, пробрался через кристаллы, оставил сообщение, а затем вернулся? Зачем он запечатал себя внутри этой пещеры, если пытался вызвать кого-то на помощь? Что он вообще здесь делал?

— Джейк…

Джейк почти добрался до трупа. Тот был одет в пропитанные кровью одежды, когда-то бледно-лиловые с белым.

Сердце Джейка сжалось.

Пропитанные кровью… Не покрытые засохшей кровью. Кровь все еще была влажной! Словно это существо только что погибло! Могло ли быть так, что оно все еще живо? Он никогда раньше не видел протоссов, и, определенно, не так хотел бы встретиться с ними впервые, но судьба не предоставляет выбора. Джейк пристально смотрел на лицо, лишенное рта, на огромные закрытые глаза, тонкое тело, руки, в кровь израненные от попыток проползти сквозь кристаллы. Длинные тонкие отростки, похожие на щупальца или волосы, хвостом спускались с затылка. Они были аккуратно собраны украшенным камнями кольцом.

Таким образом, это и был страж. Это и было существо, охранявшее вход сюда, написавшее собственной кровью сообщение, запечатавшее пещеру с помощью головоломки, которую Джейк — существо совершенно иного типа — сумел разгадать. Джейк протянул руку в неожиданном желании коснуться израненных рук инопланетянина. Рук с таким же, как и у него, соотношением — единица к одной целой шести десятым. Он остановился на середине движения.

Единственная капля крови держалась на кончике длинного пальца протосса и должна была вот-вот упасть на светящийся зеленый пол. Но не падала. Джейк моргнул. Что за… Словно завороженный, он подался вперед и поймал каплю крови на свою ладонь. На долю секунду все замерло. Маленькая капля темно-бордовой жидкости оставалась целой, каким-то образом сохраняя свою форму неизменной на ладони, похожая на каменную слезу.

Все случилось за следующее мгновение.

Капля утратила свою целостность и растеклась по его пальцам. Протосс перед ним вздрогнул. Бледно-голубые светящиеся глаза распахнулись, и их взгляд пронзил Джейка. Тот раскрыл рот в беззвучном крике. Он не шевелился. Он не мог. Его глаза были расширены, он не мигал, а сердце билось так часто, что, казалось, вот-вот разорвется. Он не мог оказать ни малейшего сопротивления, в то время как умирающий протосс…

…Замара, Ветраас, Темлаа…

…коснулся его и связал их тонкой светящейся золотистой веревкой, которая, как Джейк откуда-то знал, была в действительности невидимой. Он смотрел в ее сияющие голубые глаза, уже зная, сам не понимая, откуда, что перед ним была женщина. Зная, что эта прекрасная хрупкая нить, которую он одновременно видел и не мог видеть, была эссенцией ее жизни. Зная, что она исчезает. Зная, что протосс не могла умереть, она просто не могла, она должна была прожить достаточно долго, чтобы…

— Джейк!

Инопланетянка повернула голову и остановила взгляд умирающих глаз на Эр-Эм, которую неожиданно подбросило в воздух. Девушка осталась висеть в воздухе. Ее винтовка пролетела по пещере, словно вырванная из рук. Джейк едва осознавал это. Он стоял, словно окаменев, пойманный волей этой инопланетянки будто в цепи, все еще открыв свой разум.

Суматоха… кровь… безумие… красота…

Слезы невыразимого сочувствия наполнили его немигающие глаза и скатились по щекам. Он задержал дыхание.

Секреты… надежда… страхи… экстаз…

Он почувствовал, как в последний раз золотистая нить вздрогнула, до предела наполнив его разум вещами, которые он не мог осмыслить. Мысли сталкивались друг с другом, пробивались наверх, изменяя его мозг таким образом, чтобы им нашлось место…

Сияние в глазах померкло.

Все потемнело.

— Посмотрите на них и всплакните. Стрит флеш, леди и джентльмены. Идите к мамочке.

Эр-Эм выложила свои карты на стол. Она подалась вперед и отточенным движением сгребла выигрыш. Как обычно, больше всего она получила благодаря Дариусу, который в покере понимал не больше, чем свинья в апельсинах. Но на этот раз Дариус не протестовал вслух. Он был молчалив и мрачен, как и Кендра, и Оуэн, и Юрий.

Тереза Бальдовино заглянула в комнату.

— Доктор Пейтел готова поговорить с нами, — сказала она Эр-Эм. — Соберите всех.

Джейк был прав, подумала Эр-Эм, кивнув Терезе. Он был совершенно уверен, что если что-то случится, и он окажется выведен из строя, археологи потянутся к ней. Так и произошло. Они немедленно отозвались на просьбу о помощи, прибыв за рекордное время. Двух врачей не остановили даже красоты обнаруженного зала. Эр-Эм умела оказать первую помощь и смогла заставить сердце Джейка биться до тех пор, пока те не прибыли. Однако он оставался в бессознательном состоянии, а обратная дорога представляла собой ужасный компромисс между необходимостью двигаться как можно быстрее и в то же время не повредить безвольное тело еще больше.

Вернувшись обратно, члены команды выслушали краткий отчет о произошедшем, сохранив самообладание, и сели за стол для покера словно послушные дети, когда она сказала, что отвлечься — это хорошая идея. Видеокамера, к сожалению, сгорела. Теперь по мере того, как Эр-Эм обходила одно строение за другим, сообщая команде, что скоро будут новости о состоянии Джейка, археологи следовали за ней, как овечки, к центральному зданию, где каждый мог расположиться с комфортом.

Именно сюда они приходили в конце каждого рабочего дня, и здесь Джейк мог бы сейчас стоять перед ними с горящими глазами и рассказывать, оживленно жестикулируя, о совершенном открытии. Большинство из них не было на месте раскопок тогда, когда внутри этой темно-зеленой гнетущей штуки — которая, как могла поклясться Эр-Эм, следила за ними — было обнаружено нечто. Эта штука наводила на нее ужас. Она никому не рассказывала, даже своей команде, но с того момента, как они прилетели, она видела кошмары каждую ночь. Девушка задумалась, не исходили ли они от того самого протосса, который что-то сделал с Джейком.

Эр-Эм сидела в конце зала и смотрела, как все заходят по одному. Оружие все еще было при ней, но, похоже, никто уже не считал, что это неправильно. Она была их защитником, даже несмотря на то, что в данный момент ей не с кем было сражаться, и если она считала нужным носить оружие, никто не собирался протестовать. Эр-Эм старалась не показать этого, но она так же ждала новостей о состоянии Джейка, как и каждый из его команды — а может быть, и сильнее других. Она внимательно смотрела на доктора Пейтел, которая встала перед ними и откашлялась. Она была небольшой женщиной, и выглядела еще более хрупкой, стоя перед собравшейся молчаливой толпой.

— Я уверена, прежде всего вы хотите узнать новости о состоянии доктора Ремси, — сказала Пейтел. «Доктора Ремси», — отметила Эр-Эм. — «Не «Джейка». Не сейчас».

— Состояние стабильно на данный момент, но он находится в коме. Я сделала для него все, что могла сделать здесь, и мы должны отправить его туда, где имеются лучшие возможности.

— Что за хрень с ним случилась? — потребовал ответа Дариус, прекратив свое молчание. Это был очевидный вопрос, тот, которого все ждали часами, и Эр-Эм напряженно ждала ответа. Ее рука легла на гладкий ствол ружья.

— Насколько я могу определить, пользуясь имеющимися здесь возможностями, доктор Ремси был ментально атакован, — сказала Пейтел. Она откашлялась, и Эр-Эм, которая прекрасно разбиралась в вещах такого рода, поняла, что в глубине души она находится в панике. Эр-Эм могла практически чувствовать запах страха, волнами исходящий от этой женщины.

— Основной удар пришелся на лобную и височную доли мозга, — сказала она официальным тоном врача, что, похоже, придало ей спокойствия. — Урон, нанесенный лобной доле, может воздействовать на личность пациента. Урон, нанесенный височной доле, может затронуть функции долговременной памяти. Несмотря на то, что повреждений как таковых не наблюдается, заметен своего рода перемонтаж…

— Перемонтаж? Что это значит? — захотела узнать Кендра. Как и Эр-Эм.

— По имеющейся у меня информации, это схоже с тем, что обычно происходит у человека в пубертатном периоде. С той лишь разницей, что процесс занимает не годы, а секунды, и проходит совершенно беспрецедентным способом. Мозг профессора Ремси изменяется и развивается. В данный момент, например, заметна значительная активность в области средней височной доли. Лимбическая система возбуждена, что вызывает такие эмоции, как страх и ярость. Но как я уже говорила, у меня нет необходимого оборудования, чтобы провести все анализы. И я не могу предсказать последствий — ничего подобного я прежде не видела. И не думаю, что видел кто-либо другой.

— Терраны уже подвергались ментальной атаке протоссов прежде, — сказал Тиг. — У вас нет документации об этом?

Ноздри Пейтел расширились, и она прищурилась, глядя на Тига.

— Разумеется, есть. Но то, что просиходит внутри черепной коробки доктора Ремси, не имеет с этим ничего общего. Человеческий мозг — удивительно сложная штука. Существуют несколько областей, функции которых нам неизвестны. В основном это те области… которые и оказались повреждены.

— Но что все это значит? — вновь спросила Кендра. Ее голос звучал безнадежно.

— Кендра, я пока что не могу выдвинуть каких-либо научных предположений, — сказала Пейтел, вздохнув. — Нам нужно лучшее оборудование. Что нам необходимо сделать сейчас — доставить профессора туда, где имеется доступ к более продвинутым технологиям и, по правде говоря, передать его в руки специалистов по нейрохирургии.

Она грустно улыбнулась.

— Меня наняли для того, чтобы подлатать вас, если вы упадете. Это я могу сделать без проблем. Но то, что произошло, находится вне моей компетенции. Невролог смог бы сказать вам гораздо больше, чем я.

Эр-Эм вздохнула.

— Хорошо. Мы свяжемся с Валерианом.

Глава 8

Ужас. Страдания. Потеря… Болезненная, мучительная потеря… Нет, нет, они не должны уходить, они были всем, всем…

Искалеченное тело, кожа горячая и красная от страха и ярости. Что они будут делать? Как жить дальше? Одиноки, одиноки, так одиноки…

— Это твоя вина! Из-за вас они покинули нас! Теперь они ушли, ушли…

Его пальцы сжимают камень. Он швыряет камень в источник ярости. Раскалывается череп и брызжет в стороны кровь. Хорошо, как же это было хорошо; он отпрыгивает и рвет плоть на части руками, похожими на острые клешни, пока теплая кровь не заливает лицо…

Руки Джейк, лежащего на кровати в госпитале, дернулись. Его глаза под закрытыми веками двигались.

Он хотел убивать.

— Доктор… можно мне на минутку остаться с ним наедине?

Остановившись в дверях, Эр-Эм нерешительно улыбнулась. Пейтел выглядела смущенной.

— Я знаю, вы охраняете нас, но, похоже, он сейчас не в том состоянии, чтобы воспринимать какие-либо советы.

Голос уверенный, холодный. Так говорят профессионалы. Эр-Эм знала, доктор не симпатизирует ей — как и остальные члены команды Джейка. Они бы обратились к ней за помощью в трудной ситуации — как они и сделали — что, тем не менее, не означало, что она им нравилась.

Эр-Эм опустила взгляд.

— Разумеется, нет, — сказала она. — Но… прошу вас. Просто несколько минут.

Она засомневалась, а затем выдавила:

— Он стал мне другом, а сейчас на мне висит груз заботы об его команде. Не сомневайтесь, это для меня очень важно.

Пейтел испытующе смотрела на Эр-Эм. Похоже, она колебалась, но, в конце концов, кивнула:

— Хорошо. Пять минут, не больше.

Эр-Эм с благодарностью кивнула. Она вошла внутрь и взглянула на распростертое тело Джейка. Закрывая за собой дверь, Пейтел увидела, что девушка взяла его за руку.

Стоило двери закрыться, как Эр-Эм приступила к действиям. Она мельком взглянула на показания приборов жизнеобеспечения, а затем рванулась к компьютеру Пейтел и положила на него маленький предмет. Машинка зажужжала, защелкала и начала загружать информацию. Отчет Пейтел был все еще выведен на экран. Эр-Эм бегло просмотрела данные, и по мере прочтения ее глаза расширялись от изумления.

— Черт, — прошептала она, глядя на неподвижное тело на кровати. — Я потрясена тем, что вы еще живы, Джейк Ремси. Вы, оказывается, гораздо сильнее, чем я думала — и ваш мозг, в частности.

Жизненные показатели Джейка были стабильны и находились в норме. Несмотря на то, что археолог был в коме, он чувствовал себя неизменно прекрасно. Изогнутые луком Купидона губы Эр-Эм искривились в довольной улыбке. Пока Джейк жив, и с ней тоже все будет в полном порядке.

Машинка закончила свою работу. Эр-Эм отключила ее, сунула в карман и вернулась к Джейку. Пейтел нашла девушку здесь две минуты спустя: та смотрела в глаза Джейку с фальшивым, но убедительным выражением обеспокоенности на прекрасном фарфоровом личике.

Плечи Терезы Бальдовино, прижимающей ладонь к двери в комнату связи, ссутулились от горя. Стоило ей только войти, как Дариус тут же посмотрел на нее. Он знал, что она чувствует. Тереза работала с Джейком Ремси вот уже девять лет, — почти так же долго, как и Дариус — и он знал, что Джейк был дорог ей как брат.

— Это нечестно, — прошептала она Дариусу и опустилась в кресло, коснувшись консоли и введя код чрезвычайной ситуации: «приоритет альфа». — Джейк торчал на задворках Вселенной в то время, как другие археологии собирали сливки с лучших проектов. Он никогда не гнушался тяжелой работы. А теперь, когда он наконец чего-то добился — когда кто-то там, наконец, оценил его работу — случилось это.

Ее голос сорвался, и она часто заморгала.

Дариус неловко прочистил горло. Ему не очень-то нравилась потрясающе хорошенькая, но крутая Эр-Эм Дал, но лучше бы с Валерианом говорила она. Дариус удивился, когда она попросила об этом его. Он хотел положить ладонь на плечо Бальдовино, но чувствовал себя так неловко, что просто засунул руки в карманы и уставился на свои ботинки.

— По крайней мере, он еще жив, — попытался он подбодрить Терезу.

— Он в коме, — сказала Тереза срывающимся голосом.

Дариус сердито посмотрел на нее.

— Черт, Тереза, да ты еще больший пессимист, чем я.

Бальдовино неуверенно засмеялась, а затем сосредоточилась, когда на экране появилось лицо Валериана Менгска. Он выглядел неряшливо — Дариус подумал, что раньше не видел его таким, а затем вспомнил подумал о разнице во времени и невольно вздохнул: они подняли сына императора с постели.

Обычно Валериан был вежлив, но сейчас он выглядел раздраженным.

— Вы отправили сигнал «приоритет альфа», мисс Бальдовино. Лучше бы новости были хорошими, — его серые глаза посмотрели ей за спину. Он заметил Дариуса, но не придал этому значения. — Где Джейк?

Дариус откашлялся.

— Гм, именно поэтому мы и связались с вами, сэр, — запнувшись, произнес он. — Нам срочно необходим медицинский транспорт. Джейк проник в пещеру и… ну… что-то там напало на него. Мы думаем, это был протосс… или то, что от него осталось.

Валериан мгновенно превратился в саму внимательность.

— Расскажите мне, что произошло.

И вновь Дариус подумал, почему же единственный свидетель случившегося настоял на том, чтобы с Валерианом говорил именно он. Он как можно более подробно рассказал Престолонаследнику о том, как Джейк открыл дверь, о чудесной пещере, полной кристаллов, о разбитом корабле протоссов и о том, как Джейк и Эр-Эм были атакованы. Валериан внимательно слушал.

Этот ублюдок похож на кошку, готовую к прыжку, подумал Дариус.

— А протосс? Он еще жив?

Дариус в нерешительности почесал за ухом.

— Ну, сэр, это самое паршивое. Эр-Эм сказала, что он был вполне себе живой, когда они вошли внутрь, но как только он сделал… то, что он сделал с Джейком, его тело за считанные мгновения разложилось. В этих пещерах довольно влажно. Я видел труп, и могу подтвердить: он выглядит так, словно пролежал здесь несколько лет. Мы восстановили его и отправили в лабораторию и, разумеется, забрали все, что смогли из корабля. Но на данный момент нас больше беспокоит Джейк.

К его чести, Престолонаследник выглядел искренне обеспокоенным:

— Это ужасные новости. Он выкарабкается? Что инопланетянин сделал с ним?

— Док говорит что-то о перешифровке мозга.

— Точнее, перемонтаже, — вставила Бальдовино.

— Что бы то ни было. Она, вроде бы, не думает, что нападение было намеренным. Она считает, что в таком случае Джейк был бы уже мертв.

— Понимаю, — сказал Валериан. Похоже, его внимание привлекло что-то еще.

— Прошу простить меня на минутку, — извинился он.

Престолонаследник встал и ушел за пределы видимости экрана. В течение долгого времени Дариус и Тереза в тишине смотрели на пустой стул, все еще медленно вращающийся. Затем Валериан вернулся.

— Прошу прощения. Я только что получил подтверждение, что «Серый тигр» все еще находится совсем недалеко от вас. Он сможет вернуться примерно через два дня. Как вы думаете, Джейк продержится это время?

Тереза и Дариус обменялись взглядами.

— Ну, — проворчал Дариус, — у него ведь нет выбора, не так ли?

— Надеюсь на это. В то же время — не хочу показаться бесчувственным, но я знаю, вы понимаете это ощущение — я прошу вас сделать все необходимое, чтобы задокументировать все, что касается зала, ради попадания в которое Джейк рискнул так многим.

— Сэр, — сказал Дариус, — он потемнел. Весь храм теперь темный. В этом помещении сейчас нет ничего, кроме кристаллов и разбитого корабля протоссов.

— Я понимаю, — мягко ответил Валериан. — Но, прошу вас, может быть, это — последнее открытие Джейка. Оно должно быть задокументировано. И — я знаю, что доктор занята уходом за ним — но, может быть, она сможет выделить минутку, чтобы связаться со мной? Я очень беспокоюсь и хочу знать о состоянии Джейка все.

Он подался вперед, нажал невидимую Дариусу кнопку, и экран потемнел. Бальдовино откинулась в кресле и скрестила руки на груди.

— Это было странно, — сказала она.

— Что именно?

Тереза пожала плечами, не отрывая взгляда от темного экрана.

— Он очень беспокоился за Джейка. Больше, чем должен бы. Я имею в виду, не похоже, что он не может найти кого-то другого, чтобы продолжить раскопки храма.

— Может быть, Джейк ему понравился, — только и смог ответить Дариус. — Было бы неудивительно.

Тереза утвердительно качнула головой.

— Может быть, — согласилась она.

Валериан резко обернулся, взглянув на своего ассистента.

— Вы получили его? — спросил он.

Виттье решительно кивнул.

— Да, сэр, разумеется. Оно дважды зашифровано, все в порядке. Она выбрала прекрасное время. Если бы она начала передачу на несколько секунд позже или раньше, их техник могла бы засечь ее — если только она не полная идиотка.

— Не думаю, что Джейк Ремси окружает себя идиотами, — сказал Валериан. — По крайней мере, Бальдовино не производит такого впечатления. Воспроизведи запись, пожалуйста.

Изображение было нечетким, а голос искаженным. Виттье что-то прошептал себе под нос и подправил настройки. Раздался холодный голос Эр-Эм Дал.

— …нападение. Я проверила записи доктора. Возможно, она отправит вам их, но я хочу, чтобы вы были к этому готовы. Я не разбираюсь в медицинском жаргоне, но вы в любом случае все это получите. Что вам необходимо знать, так это то, что, похоже, инопланетное существо наполнило разум Джейка своими мыслями. Центры, где хранятся воспоминания и где рождаются эмоции, — Пейтел, вроде бы, называла это «лимбической системой» — светятся словно новогодняя елка. Также некоторые области мозга, которые обычно бездействуют, сейчас проявляют легкую активность. Самое же забавное — во всем остальном Джейк здоров. Я имею в виду, абсолютно здоров, что подтверждает вывод Пейтел о том, что это не было нападением.

Эр-Эм подалась вперед, приблизив свое хорошенькое личико к крошечной камере, которую спрятала среди своих вещей.

— Я подозреваю, что это существо подарило Джейку знания. Какие и зачем, я не имею ни малейшего представления. Но протосс не хотел, чтобы он умер. Он хотел, чтобы его знание было сохранено. Осталось в безопасности. Я игрок, и я готова поставить что угодно на то, что Джейку теперь известно кое-что очень важное.

Она бросила быстрый взгляд через плечо и выругалась.

— Пора бежать. Надеюсь, вы получите это и сможете подобрать правильных людей, чтобы позаботиться о Джейке по прибытии. Если команда Джейка снова свяжется с вами, я постараюсь отправить вам новости таким же способом, вклинившись в их сигнал. Но чем чаще я буду делать это, тем выше вероятность, что меня засекут.

На этом запись заканчивалась.

Валериан бесцельно смотрел куда-то, приоткрыв рот. В течение долгого времени он оставался молчалив. В его голове проносились мысли о потрясающих возможностях. О чудесных открытиях, за которые они с Джейком произносили тост буквально несколько недель назад. Он знал, что обнаружит что-то невероятное, если только ему удастся найти правильных людей. У него было предчувствие, что Джейк преуспеет там, где провалились трое его предшественников, и, как это часто бывало, он оказался прав. Что за информация заключена теперь в разуме археолога? Какие загадки вот-вот будут разгаданы?

Какие тайны вот-вот будут раскрыты?

Эр-Эм преуспевала во всем, что делала. Не было никого лучше нее. Но для правильного понимания ей не хватало воображения. Разбитый корабль и разложившийся труп, если только это и можно было извлечь, и в самом деле были ценны. Но Валериан жаждал не военной информации — это находилось в ведении его отца. Он жаждал знаний — не о том, как протоссы строили своими корабли или из чего состояли их тела — знаний о том, зачем протоссы были там.

— Сэр? — Валериан вскочил, услышав голос Виттье. — Сэр, думаете, на «Сером тигре» есть подходящие люди, способные справиться с ситуацией, или вы хотите, чтобы я связался с другим судном?

Валериан откинулся в своем кресле из прекрасно выделанной кожи и побарабанил пальцами, размышляя. Экипаж «Серого тигра» был вовсе не элитным, однако он вполне подходил. Поставленные задачи не превзойдут их возможности.

— Они справятся. По прибытии их встретят гораздо более квалифицированные люди, которые проведут допрос. Позаботишься об этом, Чарльз? — он встал и, не дождавшись ответа, вышел. Осталось еще несколько людей, с которыми ему необходимо поговорить.

Чарльз Виттье проследил, чтобы Валериан ушел, и вернулся к своей работе. Существовало много вещей, без информации о которых Валериан вполне комфортно существовал, и задачей Виттье было оставить юного Престолонаследника в этом наивном состоянии. Во многих смыслах, за исключением прошлого, полного обмана и опасностей, Валериан был несколько наивен и идеалистичен. Арктур Менгкс знал об этом. И он хотел, чтобы его сын оставался именно таким — по крайней мере, на данный момент.

На самом деле команде «Серого тигра» можно было приказать выполнить задание, вполне соответствующее их ресоциализации. «Серый тигр» прекрасно справился бы. Весьма прекрасно.

Глава 9

Поднялся он — дом, что улетел — унося Ихан-рии, Великих учителей, Создателей, Стражей, унося далеко, далеко, недосягаемо далеко. Десятки гибких, фиолетово-сине-серых тел прыгнули в воздух в тщетной попытке догнать их, уцепившись за твердые прекрасные кристаллы, грани которых были остры, как шикмы. Дом, который улетал, продолжал подниматься вверх, а его жители оставались равнодушны и к мольбам и просьбам тех, кто почитал их, и к ярости и гневу тех, кто желал им смерти. Руки, скользкие от крови, разжимались, и потерявшие голову от страха существа падали на землю, падали со слишком большой высоты, чтобы выжить, разбивались о землю с отвратительным глухим стуком, который был едва слышен за шумом двигателей взлетающего корабля и мучительным мысленным гулом, который угрожал расколоть голову Джейка на части точно так же, как боль в его сердце угрожала расколоть на части разум.

Нет, нет, они не должны уходить, они были всем, всем…

Охваченный отчаянием, Джейк тоже упал на землю. Его тело было искалечено, его темно-голубая кожа была горячей и покрылась красными пятнами от ослепляющего, удушающего страха и гнева. Что он могли сделать? Как жить дальше? Одиноки, одиноки, так одиноки…

Глаза Джейка Ремси распахнулись и наполнились слезами. Его руки с приклеенными липкой лентой пластиковыми иглами поднялись к лицу, чтобы скрыть это. Он оплакивал то, что потерял и чего, как он в глубине души сознавал, никогда не имел.

Так пусто. Так одиноко. Как их разум смог вынести это?

Мой разум?

Ее разум?

Наш разум…

Джейк был растерян, смущен, озадачен, и он стал яростно метаться по кровати, сбрасывая укрывающие его удушливые одеяла, все еще плача, так как сердце его было разбито, оплакивая то, что было у него когда-то… чего никогда не было… что могло бы быть…

Джейк вырвал трубки и поднялся на ноги, не обращая внимания на то, что был полностью раздет. Он распахнул настежь дверь и столкнулся с Пейтел. Он схватил ее за плечи и начал трясти, отпустив лишь тогда, когда почувствовал, что она буквально раскалилась добела. Джейк упал на колени, пытаясь закрыть уши — напрасно. Он был атакован вовсе не звуком.

Он почувствовал, как чьи-то сильные руки подняли его на ноги, почувствовал, как игла быстро вонзилась в руку. Зрение стало расплываться, а тело неожиданно ослабло.

— Что с ним случилось? — голос был женским, спокойным и властным.

— Кто знает, — еще один женский голос, более мягкий и мелодичный. — Остается надеяться, что корабль прибудет сюда до того, как…

Слова были Джейку знакомы. И в то же время они звучали для него совершенно чужими. Он знал людей, но не узнавал их. Все, что он знал — сила их мыслей резала его словно шикма. А как только сознание сменилось милосердной молчаливой темнотой, у Джейка появилась одна ясная мысль, которая совершенно и определенно принадлежала ему: «Что такое эта чертова шикма?»

— Это твоя вина, Шелак!

Джейк раздирал почву, оставляя в ней глубокие раны, выплескивая на нее свою боль и муку. Его голова разрывалась на части от мысленных упреков. Он припал к земле, дрожа; его руки и ноги глубоко провалились, и он смотрел на Фуринакса, который осмелился подумать такое.

— Из-за вас они покинули нас! Теперь они ушли, ушли…

— Мы? Мы всегда служили им! — это соплеменник Джейка Раамар мысленно ответил на подлую клевету. Раамар поднялся в полный рост. Ожерелье из костей взметнулось вокруг его шеи, а его пальцы сжимались в кулаки и разжимались вновь от желания схватить Фуринакса за горло…

— Служили? — Фуринакс взмахнул головой в жесте сильнейшего сомнения, взметнув пси-рецепторами. — Вы прогнали их своими приставаниями, своими умилительными танцами вокруг них, своими…

Пальцы Джейка сжали камень. Он встал, прицелился и с силой швырнул его в источник ярости. Когда камень расколол череп, его охватило абсолютное блаженство. Фуринакс упал, не успев произнести проклятие полностью. Кровь и частички мозга брызнули в стороны.

Хорошо, это было хорошо. Джейк отпрыгивает назад и рвет плоть на части руками, похожими на острые клешни, пока теплая кровь не заливает его лицо…

Еще одно пробуждение. Еще один вынужденный сон, наполненный тем, что он знал и в то же время не мог знать. Его сновидения были полны ярких красок, звуков, чувств, которых он не мог понять и в то же время понимал; которых не мог понять и которые, тем не менее, были ему понятны на клеточном уровне.

Он открыл глаза и моргнул. Его разум был спокоен и чист. Какое-то время Джейк смотрел в потолок, а затем перевел взгляд на хитросплетение трубочек, опутывавших его, словно виноградная лоза. Он медленно и осторожно повернул голову и увидел Эдди Рейнсингера, сидящего за компьютером и сосредоточенно что-то печатающего. Рядом с ним стояла чашка дымящегося кофе.

— Что за хрень случилась с этим парнем? Хотел бы я, чтобы у меня была степень невролога, а не терапевта. Хотел бы я вырваться с этой планеты и забрать с собой Кендру в какое-нибудь милое местечко. Ох… это ее маленькое горячое тело, хотел бы я…

— Эй, — вяло сказал Джейк, — ты говоришь о моем друге.

Рейнсингер вскочил так резко, что опрокинул чашку кофе. Джейк осознал комичность момента, когда доктор разрывается между желанием броситься к пациенту, вышедшему из комы и необходимостью вытереть липкую коричневую жидкость, способную навредить аппаратуре. Эдди нашел выход из ситуации и вытер разлитый кофе рукавом своей белой куртки, спеша к Джейку. Джейк тихо засмеялся. В его горле было сухо, как в пустыне.

— Добро пожаловать обратно, Джейк, — сказал Рейнсингер, мельком взглянув на его показатели. — Черт, вы только посмотрите. Этот парень здоров как бык.

— Это приятно сознавать, — прошептал Джейк.

Рейнсингер улыбнулся Джейку с явным удовольствием.

— Что приятно сознавать?

— Что я здоров как бык, — он облизнул пересохшие потрескавшиеся губы и постарался как-то увлажнить их, чтобы продолжить разговор. — Но следи за языком, когда говоришь о Кендре, она мне как младшая сестра.

Улыбка Рейнсингера погасла.

— Могу поклясться, я ничего не говорил вслух.

— Ну конечно же, говорил, — сказал Джейк, нахмурившись. — Как иначе я смог бы тебя услышать?

Рейнсингер уставился на него. Боже мой. Боже мой. Он может читать мои мысли.

Джейк встретился взглядом с Эдди, и его собственные глаза расширились. Это невозможно. Он смотрел прямо на Эдди, когда тот говорил… вот только он не говорил, не так ли, он просто думал…

Думал словами, столь понятными Джейку, что они словно были произнесены вслух…

Этого не может быть. Никто не может на самом деле читать мысли, это выдумка правительства, чтобы держать нас в узде, это…

Бежать, бежать — сильные ноги несли его вперед. Иногда он падал на четвереньки, влажная трава ласкала его почти обнаженное тело. Они преследовали его, они атаковали его мысленными криками, которые должны были леденить его кровь, но вместо того лишь приводили в ярость, он…

Джейк выпрямилась как струна, и издал хриплый крик, полный животного ужаса. Его движения были ограничены, но он старался вырваться. Я схожу с ума. Помоги мне Господь, я схожу с ума…

Эдди поспешно нажал кнопку.

— Доктор Пейтел, немедленно сообщите в госпиталь.

— Уже бегу. Он очнулся?

Карие глаза Эдди взглянули на Джейка, который смотрел на него широко распахнутыми голубыми глазами.

— Да. Но… Да. Он очнулся, верно.

Страх. Страх столь глубинный, что Рейнсингер даже не облекал его в словесную форму. Но Джейк мог чувствовать, как он перекатывается под поверхностью. Он питал его собственный ужас, и тот вновь стал рваться на свободу.

Эдди нащупал шприц, наполнил его чем-то и шагнул вперед. Джейк закрыл глаза, и страх оказался полностью вытеснен наркотическим любопытством. Эдди говорил бессмысленные успокаивающие слова. Он был хорошим доктором и отлично умел ухаживать за больными, и, если бы Джейк не был способен слышать его мысли так, словно те раздавались по громкой связи на весь лагерь, то эти слова успокоили бы его. Но те слова, что исходили из разума Рейнсингера, были громче, чем его речь, — и они были полны страха, враждебности и опасения.

— Привет, Джейк, — послышался голос Пейтел.

Слава Богу, он очнулся. Я думала, мы потеряем его.

Джейк закрыл глаза и бесполезным движением закрыл уши. Маленькая прохладная ладонь Пейтел коснулась его лба. «Даже в наш век технологий требуется человеческое касание», — подумал Джейк. Ему нравилось ощущать на своей коже ее руку, и он старался избавиться от лихорадочных мыслей, теперь поступающих из двух источников.

— Доктор, можно вас на пару слов? — напряженно сказал Рейнсингер. Он шагнул навстречу Пейтел, и они отошли за угол. Рейнсингер начал тихо говорить. Джейк печально усмехнулся. Зачем отходить за угол, чтобы пошептаться, когда человек в кровати может читать ваши мысли? «Привычки сложно искоренить», — предположил он.

Джейк закрыл глаза. Он постарался сосредоточиться на таблице умножения, пытаясь сбросить груз чужих мыслей. Семью один — семь. Семью два — четырнадцать. Семью…

Что это существо сделало с ним? Он всегда умел читать мысли?

Семью восемь — пятьдесят шесть…

Может быть, нам нужно изолировать его? Черт возьми, где же этот корабль…

Семью пятнадцать — сто пять…

Дверь открылась.

— Ну что же, рада видеть, что вы очнулись, — сказала Эр-Эм.

Джейк открыл глаза и пристально посмотрел на нее.

Он жив. Прекрасно. Из-за этого меня могли бы уволить.

Равнодушие, расчет, предательство… Чем бы ни было то, что Рейнсингер вколол ему, оно уничтожило в Джейке страх. Но оно ничего не сделало с гневом. Джейк рванулся к Эр-Эм, обрывая трубочки и проволочки, к которым был подключен.

— Ты, вероломная сучка! — закричал он. — Ты продала нас! Эдди, Чендра — остановите ее, схватите ее…

Но они бросились к нему, а не к Эр-Эм. Он продолжал смотреть ей в глаза, и по его венам текла ярость.

— Я знаю, что ты сделала!

Эдди и Чендра не верили. Они продолжали мягко разговаривать с ним, говорить, что все хорошо, просто хорошо, что ему не нужно ни о чем беспокоиться, но мысли выдавали их. Точно так же, как мысли предали Эр-Эм. Но та смотрела на него внезапно сузившимися глазами, а когда она достала из-за спины винтовку Гаусса и прицелилась, Джейк почувствовал неожиданное облегчение.

— Черт возьми, Джейк, это не должно было быть так сложно, — прошептала Эр-Эм. Эдди и Чендра смотрели на нее, раскрыв рты. Джейк улыбнулся с той же холодностью, что так любила она.

— Ты не убьешь меня, — сказал он.

Она посмотрела на него и изогнула одну из своих темных бровей.

— Ты абсолютно прав, Джейк. Но я без раздумий убью Эдди или Чендру. И, я думаю, ты знаешь, что я не блефую.

Два врача смотрели на Джейка, наконец-то поверив и в то, что он на самом деле может читать мысли, и в то, что их жизни висели на волоске. Голова Джейка раскалывалась от попытки упорядочить все эти мысли, которые атаковали его одновременно, но он пытался сконцентрироваться на мыслях Эр-Эм.

Она облегчила ему задачу, искривив губы в легкой улыбке, и не стала ничего скрывать. На данный момент она знала, что любой обман или попытка утаить то, кем являлась, что сделала и что собиралась сделать, не послужат ей на пользу. Она предоставила ему абсолютный доступ к своим мыслям, и Джейк Ремси отшатнулся от того, что увидел.

Эр-Эм — Розмари — Дал убивала раньше. В действительности, убивала много раз. Убивала за деньги. И она сделала бы это еще раз, не моргнув ни одной из этих прекрасных, толстых, темных ресниц.

— Она говорит правду, — глухо сказал Джейк. — У нее есть инструкции оставить нас в живых, если это возможно, но если мы окажем сопротивление, она имеет право убить любого… любого, кроме… меня.

Эр-Эм кивнула. Ее блестящие темные волосы взметнулись шелковой волной.

«Розмари? Ну и имечко для наемного убийцы», — отвлеченно подумал Джейк.

— Эдди, — продолжила Эр-Эм спокойным и уверенным голосом, — мне нужно, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Лазерный скальпель на столе… Я могу добраться до него раньше нее. Мысли Эдди были храбрыми, отважными и невероятно глупыми.

Доберись до него, Эдди. Станет меньше одним человеком, за которым я должна следить.

Рейнсингер сомневался, и губы Эр-Эм скривились в улыбке.

— Эдди, делай, что она говорит, — сказал Джейк. — Пожалуйста.

Рейнсингер поник. Он был побежден.

— Что вы хотите, чтобы я сделал?

— Возьми эту марлю и свяжи руки милого доктора за спиной, — сказала Эр-Эм. Она слегка наклонила голову и заговорила в крошечное переговорное устройство, закрепленное на воротнике.

— Итак, ребята. Наше прикрытие рассыпалось прахом. Соберите остальных в небольшие группы. Выведите их из строя и приведите в центральное здание. Не привлекайте к себе лишнего внимания. Эти идиоты могут сопротивляться, а наша оплата падает с каждым, кого придется уничтожить.

Эдди делал так, как она приказала. Эр-Эм заняла положение, с которого могла видеть всех троих. Она наблюдала за Эдди и командовала:

— Сильнее.

— Если я затяну сильнее, я нарушу кровообращение.

— Если не затянешь сильнее, я прострелю ей ногу, чтобы она не шевелилась, — констатировала Эр-Эм. — Твой выбор.

Эдди тихо выругался и затянул марлю сильнее. Пейтел сморщилась, но промолчала.

Джейк вздрогнул. Боль была словно его собственной.

— Он прав: слишком туго, — сказал он Эр-Эм.

— Корабль прибудет через три часа. Это время она протянет. А теперь, Эдди, не окажешь ли ты мне любезность, одев профессора? Он пойдет со мной.

— Эр-Эм, — сказал Пейтел, — ему не стоит двигаться. Мы еще не знаем, что с ним случилось.

Взгляд Эр-Эм перескочил на Джейка.

— Она говорит правду?

— По крайней мере, она в это верит.

Эр-Эм кивнула.

— Хорошо.

Джейк испытывал отвращение от удовольствия, которое получала сейчас Розмари — черт возьми, теперь, когда он знал ее имя, он не мог не думать о том, насколько оно не подходило ей. Это не было острым удовольствием садиста, но происходящее ей определенно нравилось. Он понял, как отчаянно она скучала здесь последние несколько недель.

Он нахмурился. И испугался. Она тоже была испугана — так же, как Дариус или Лесли — за исключением того, что она никому не позволила увидеть и тени этого ужаса.

— Ваша задача, профессор Джейкоб Джефферсон Ремси, заключается в том, чтобы оставаться живым достаточно долго, чтобы я могла передать вас в нежные заботливые руки морпехов. Это понятно?

Убивать. Убивать, кровь была так хороша, теплая и…

— Нет! — выдохнул Джейк. Казалось, кто-то пронзил его мозг ледяным копьем.

— Вам это непонятно? — сказала Розмари. — Для того чтобы вы ясно поняли это, мне нужно убить доктора Рейнсингера?

Джейк с трудом вздохнул, прикрыв глаза. Он сумел пробормотать:

— Мне понятно.

— Умничка. А теперь, доктор Рейнсингер, я не очень-то разбираюсь в препаратах, но уверена, что знаю достаточно, чтобы попросить вас сказать мне, где я могу достать мидазофин.

— На той стороне, верхний левый ящик, — сказал Рейнсингер скучным голосом. — Верно, Удивительный Джейк, Который Читает Мысли?

Джейк открыл глаза, так как боль схлынула. Он не хотел делать то, что хотела от него Дал — читать мысли Эдди — но мысли в этой комнате были такими громкими, что не слышать их было невозможно.

— Да, — сказал Джейк.

Эр-Эм врала. Она отлично разбиралась в препаратах. Рейнсингер был единственным из них, кто не собирался сдаваться. Он планировал прыгнуть на Эр-Эм, как только та повернется спиной. Джейк размышлял, стоит ли ему предупредить Розмари (черт, он ненавидел это имя) или же лучше позволить Эдди попытаться. Но прежде чем его травмированный мозг принял какое-то решение, Дал повернулась к ящикам, и Эдди прыгнул.

Вот только Джейк знал, что она ожидала этого, что на самом деле она думала не о кучке препаратов в коробке. Дал резко развернулась и ударила Рейнсингера прикладом винтовки по голове. Эдди мгновенно упал. Дал опустилась на колени и потрогала его голову.

— Легкое сотрясение. С ним все будет в порядке, разве что голова поболит. Идиот. Как будто бы я, и правда, повернусь к кому-нибудь из вас спиной хотя бы на минуту.

Джейк осознал, что она действительно считала их всех идиотами. Она сама была необыкновенно, почти пугающе умна. Она скучала не оттого, что не могла понять, чем занимаются археологи. Просто это ее не интересовало.

— Чем они заплатят за то, что ты предала нас? — спросила Пейтел.

— Зависит от того, что они получат от вас, — ответила Эр-Эм. Джейк, тем не менее, уловил мимолетную мысль о минимальной оплате. Ее хватило бы, чтобы финансировать две экспедиции вроде этой. Джейк смотрел, как Эр-Эм берет шприц, наполняет его прозрачной жидкостью и проверяет.

— Обещаю, доктор Пейтел, слишком больно не будет, — ее губы искривились, произнося самую знаменитую ложь врачей, и она вонзила иглу в руку Пейтел. Доктор зашипела.

— У тебя ничего не получится, — прошептала Чендра Пейтел, стараясь сопротивляться даже тогда, когда ее глаза закрылись, а голова упала.

Избавь меня от мелодрамы, прозвучали мысли Розмари, ясные как звон старого церковного колокола. Я думала, у нее есть в запасе что-то получше этого старого клише.

Она улыбнулась Джейку и вышла за дверь. Он знал, что у Розмари «Эр-Эм» Дал все уже получилось.

Глава 10

Она предпочитала другие методы, но вполне сгодится и этот.

Розмари Дал затянулась сигаретой, положив винтовку на колени. Прищурившись, она следила за заложниками: члены ее команды, которых она тщательно отбирала и которым неоднократно доверяла свою жизнь, держали под прицелом связанных и испуганных археологов, собравшихся в центральном здании. Хорошие они ребята, каждый из них. Она позволила себе с тоской поискать среди них еще одного — но с Итаном Стюартом их пути разошлись еще два года назад. Тем не менее, они до сих пор поддерживали связь. Эр-Эм улыбнулась, подумав о другом смысле слова «связь»; их взаимоотношения были тогда — да и оставались сейчас — гораздо более… близкими, чем с кем-либо другим из ее нынешней команды. Может быть, однажды, когда все это закончится, она черкнет Итану пару строк и проведет вместе с ним одну страстную неделю в месте, не лишенном атмосферы, — буквально и фигурально.

Она сделала еще одну затяжку, набирая дым глубоко в легкие. Эр-Эм презирала себя за такие мгновения слабости. Пристрастие к «раковым палочкам» осталось ее последней вредной привычкой. Когда-то давно она сидела на стимуляторах. Итан нашел ее и нанял на условии, что она завяжет. Руки Розмари покрылись потом от мимолетного воспоминания о детоксикации, через которую он заставил ее пройти. По крайней мере, он не потребовал, чтобы она бросила пить. Но это решение она приняла самостоятельно.

Ну, почти самостоятельно.

Дым защекотал ее ноздри на выдохе, и она задумчиво посмотрела на заложников. Этого не должно было произойти. Какого черта случилось с Джейком? Чем была, в любом случае, та тварь, что таилась в зале храма? Протосс, да… Но не только. Не просто…

Она подумала о тех сновидениях, что преследовали ее, и подавила дрожь, вдохнув еще одну порцию успокаивающего никотина.

Эр-Эм заслужила репутацию того, кто делает работу самым быстрым и эффективным способом из всех возможных. Неоднократно она исключала кого-то из своей команды за излишнюю легкомысленность. Розмари не была большой поклонницей решения вопросов с пальбой, криками, воплями и прочими выплесками тестостерона. Зачем зря тратить энергию? И именно такое отношение стало причиной, по которой ее имя находилось на первой строчке в списке Валериана.

Эта экспедиция была четвертой. Остальные глупо, а то и бездарно провалились, и Валериан, разочарованный и раздосадованный, заставил археологов поджать хвосты и уныло отправиться по домам. А вот Джейку каким-то образом удалось то, что не смогли сделать другие. И это очень удивило Эр-Эм.

Не то чтобы она считала Джейка неумным человеком. Напротив, она даже называла его гениальным, а такую похвалу от Эр-Эм нужно было заслужить. Но он был несколько простодушен, что для гения в ее понимании — нелепо.

Она поднесла к губам толстую белую «палочку смерти» и снова затянулась.

Если бы только она могла заставить его рассказать, что именно он сделал для того, чтобы открыть эту дверь. Но это знание было заперто в его галлюцинирующем разуме, и Эр-Эм не знала, сможет ли хоть кто-то извлечь его оттуда.

Что хорошо, так это то, что знала: Валериан пришел просто в ярость, когда три предыдущие экспедиции провалились. Важно, что начальный успех, который произошел, когда на страже была она, сделал его счастливым, а Розмари знала, что счастливый Валериан — это и счастливая Розмари Дал. Как только археологов правильным образом… допросят, Эр-Эм получит свои деньги. Довольно много денег. Может быть, она даже возьмет перерыв и организует себе самый настоящий отпуск.

Она подумала об Итане, о его волосах насыщенно-темного цвета и кофейных карих глазах, и ощутила приятную дрожь предвкушения.

Кнопка коммуникатора щелкнула. Эр-Эм склонила голову, прислушиваясь, и на ее подбородке образовалась складка. Эдди, который некоторое время назад очнулся от короткого обморока с предсказуемой головной болью и был отправлен к остальным, следил за ней. Стоило ей двинуться, как он отвернулся. Для того чтобы узнать, о чем думает молодой доктор, Эр-Эм не требовалась новообретенная Джейком способность. Она знала, что выглядит застенчивой и невинной. Розмари была профессионалом, а профессионалы используют все доступные инструменты, чтобы выполнить свою работу.

— Дал слушает.

— Дал, это Мейсон. Мы собираемся совершить посадку примерно через два часа. Вам необходимо одеть каждого из них в скафандры, чтобы они могли погрузиться на транспортник.

— Вас понял, Мейсон. Скоро увидимся.

Капитан Роберт Мейсон не выразил удивления и не задал ни единого вопроса относительно неожиданного возвращения. Ему платили за его работу, точно так же, как и Розмари, и задавать вопросы было не самым умным решением. А для морпехов, большей частью ресоциализированных, приказ есть приказ. Оставшиеся могли бы выразить удивление, приподняв бровь, но никто на корабле, ни на долю секунды, не засомневался, получив новые распоряжения.

Розмари в последний раз затянулась и затушила сигарету о стол. Она слегка отодвинулась, удерживая винтовку Гаусса AGR-14 с невероятной для ее хрупкой фигуры легкостью. Эр-Эм была маленькой, но тренированной и мускулистой.

— Итак, слушайте меня. Чтобы подняться на борт транспортника, вам необходимо надеть скафандры.

Дариус выругался. Его ругательство включало в себя некое действие по отношению к Розмари, которое обычно ассоциируется с любовью или, по крайней мере, желанием, но Розмари не сомневалась, что он имел в виду совсем другое. Она усмехнулась. Ей нравилось, когда они проявляли толику смелости, пусть даже это и усложняло работу.

— Ох, Дариус, — сказала она сладким, как мед голоском, — боюсь, они не позволят тебе сделать это. Но раз уж ты выдвинул такое заманчивое предложение, то пойдешь первым.

Дариус с трудом встал. Себастьян достал откуда-то из внутреннего кармана куртки нож, и на мгновение воздух пропитался страхом. Себастьян спокойно разрезал путы Дариуса, и страх сменился вздохом облегчения. Розмари закатила глаза: «Вы находитесь под прицелом пяти винтовок Гаусса. Вы думаете, мы собираемся вас зарезать?»

Эйден и Том внимательно следили за Дариусом, недовольно надевающим скафандр. Рейнсингер, возможно, был молод и достаточно глуп, чтобы предпринять попытку нападения на нее в госпитале, но Дариус повидал достаточно, и здравый смысл подсказывал ему не сопротивляться. Эр-Эм надеялась, что все остальные будут так же разумны. Она не хотела тратить силы на подчинение кого-либо или, тем более, убийство.

Один за другим колонисты оделись в скафандры. Как только они закончили с этим, Себастьян вновь связал им руки и заставил сесть. Неожиданно Розмари невольно охнула.

Вот дерьмо. Они оставили Пейтел без сознания в госпитале вместе с Джейком.

— Так, ребята, я собираюсь оживить доктора и проверить, как дела у нашего блистательного заключенного.

— Разумеется, Эр-Эм, — сказала Кейт, не шевельнув стволом винтовки ни на сантиметр.

— Вам известны правила, — бросила она через плечо, усмехаясь. — Не убивать без крайней необходимости.

— Разумеется.

У бывшего наркомана есть свои преимущества. Розмари точно знала, что она ищет, даже не представляя, где это может храниться. Она осторожно открыла дверь, готовясь защищаться, если каким-то чудом Джейку удалось освободиться, или если Чендра сумела самостоятельно прийти в себя.

Превосходно. Джейк смотрел на нее, все еще прочно скованный наручниками, а голова Пейтел покоилась на ее груди. Тонкая струйка слюны стекала по ее щеке, представляя собой подтверждение того, что доктор находилась в совершенно бессознательном состоянии. Эр-Эм удовлетворенно кивнула.

— Привет, Джейк, — невозмутимо сказала Розмари, перебросив винтовку за спину и приступив к обыску ящиков.

— Поверить не могу, что ты делаешь с нами это.

Его голос был полон боли. Она пожала плечами, равнодушная к возмущению.

Ага, вот и оно. Она достала еще один шприц и наполнила его из маленького флакона. Это была, в целом, не самая хорошая идея, и… людям Валериана придется дождаться, пока организм Пейтел очистится от наркотиков, прежде чем они смогут получить от нее то, что нужно. Однако у них будет достаточно времени в пути.

— О боже, — выдохнул Джейк, — так вот что они собираются с нами сделать?

Его наивность неожиданно вызвала у нее раздражение.

— А вы что думали, профессор? Что они поместят вас в комфортабельном номере, принесут вкусной еды и хорошего вина, а вы будете отвечать на вопросы? Вы что, наивный ребенок?

Она подняла флакон и тщательно отмерила нужное количество жидкости. Чуть больше необходимого, и Пейтел не просто придет в себя, но впадет в маниакальное состояние. Чтобы лишний раз подстраховаться, Розмари приподняла веки Пейтел и вгляделась в ее зрачки. Да, доктор определенно была без сознания.

Джейк был необычно молчалив. Эр-Эм не обращала на него внимания. Она сдавила руку Пейтел, чтобы нащупать вену, и когда это удалось, сделала инъекцию.

— Ты знаешь, что будет… и, тем не менее, собираешься передать нас им, — тихо прошептал Джейк.

Чендра шевельнулась. Ей потребуется некоторое время, чтобы окончательно прийти в себя, и она была все еще крепко связана. Розмари встала и повернулась к Джейку.

— Я бы сказала, что мне жаль, но вы же узнаете, что на самом деле это не так, — прямо сказала она. — Это моя работа. Не так уж хорошо для вас, но взгляните-ка на все иначе — в конце концов, вы помогаете всему человечеству.

Джейк взглянул в ее глаза.

— Знаете… Я почти что понимаю, почему они должны сделать это со мной. Со мной случилось что-то уникальное, и они хотят все узнать об этом. Но остальные члены моей команды — протосс их даже не коснулась! Зачем их втягивать в это?

Розмари пожала своими узкими плечами.

— Черт меня подери, если я знаю, Джейк, — сказала она с неожиданной усталостью. — Смотрите. Все очень просто. Вы окажетесь в заключении на «Сером тигре». Вы будете переданы в нежные заботливые руки морпехов, которые сделают все, чтобы вы добрались до пункта назначения. Ваш мозг будет исследован, расщеплен на части и высушен досуха людьми, которые, как и я, просто делают свою работу. Они вытащат из вас все, что смогут — от влюбленности в учительницу начальных классов до всего, что чужое существо вложило в ваш разум. Если после этого что-то останется, — да даже, если и не останется, — вас убьют.

Пейтел пришла в себя и смотрела на Эр-Эм. Ее хорошенькое темное личико было искажено ужасом и отвращением.

— Ты лжешь, — сказала Пейтел, стараясь быть храброй и высокомерной, но не в силах побороть ужас в голосе. — Ты пытаешься нас запугать.

Розмари закатила глаза.

— Продолжайте в том же духе, док. Идите за мной. Джейк, я вернусь за вами, не беспокойтесь.

Джейк Ремси посмотрел на крошечную, прекрасную, хрупкую на вид женщину, которая каким-то образом могла подвергать другие человеческие существа мысленному террору и даже убивать их. Эр-Эм вышла, громко хлопнув дверью.

Мы можем остановить ее, появилась в его голове мысль, которая не принадлежала ему самому.

О боже. Он закрыл глаза. У него не только были видения, теперь он еще и слышал голоса. Его окатило волной ужаса от осознании этого. Он задумался о том, придут ли видения вновь.

Да, придут. Однако ты выдержишь, и это не станет для тебя невыносимой мукой. Ты должен доверять мне, Джейкоб Джефферсон Ремси. Ты должен стать повелителем того, что видишь. Ты не должен позволять этому управлять тобой. А я должна научить тебя, как контролировать чужие мысли, которые постоянно атакуют тебя.

Предложение казалось заманчивым. Джейк отчаянно хотел поверить.

Тогда верь. Доверься мне, и сам увидишь.

Кто… кто ты?

Я — Замара.

То, что я вижу… эти видения… что это такое?

Это не видения, Джейкоб. Это воспоминания.

Я вновь переживаю твои воспоминания, таким образом?

Нет, не мои. Пока что.

Каким образом у тебя может быть чужая память?

Это… сложно. Но скоро ты поймешь. Мы будем работать сообща над тем, что ты видишь и над тем, почему ты это видишь. Мы будем работать сообща, и ты научишься позволять одним мыслям проникать в твой разум, а другим — нет. Тебе потребуется моя помощь. Твой мозг… несколько ограничен в смысле телепатических способностей.

Голос был спокойным, уверенным, слегка надменным. Джейк почувствовал приступ раздражения и постарался зацепиться за него.

Мне говорили, что это на самом деле очень неплохой мозг.

Как такое могло быть? Он практически лишен любых телепатических способностей. Впрочем, я заставлю его работать. Я должна. До того времени ты не должен позволить им заключить себя за решетку.

Если ты вдруг не заметила, Замара, я сейчас немного скован.

Мысль не была облечена в слова, но Джейк явно почувствовал, что Замара небрежно взмахнула рукой.

Они скоро освободят тебя, чтобы перевезти. Я не позволю ни им, ни кому-либо еще встать на моем пути. Включая и тебя, Джейкоб.

Джейку было скорее любопытно, чем страшно, и он был глубоко заинтересован в том, о чем говорила протосс. Его любопытство было его силой и, одновременно, слабостью. Несмотря на то, что неоднократно оно приводило к неприятностям, оно также и открывало многие двери… буквально и фигурально. Но сейчас Джейк неожиданно понял, что Замара пытается взять под контроль его моторные функции. Он с ужасом следил, как его рука поднимается, начинает дрожать, а пальцы медленно шевелятся.

Четыре пальца… лишь один большой палец. Как это странно.

Нет!

Сила его ужаса каким-то образом заставила ее замолчать, и его рука упала. Когда через десять минут Розмари вернулась в компании двух своих головорезов, Джейк был покрыт потом. Она вежливо отвернулась, пока Том и Себастьен надели на него одежду, а затем скафандр. Она приказала им быть с ним тактичными, но он чувствовал себя хорошо. И в то же время — ужасно. Если бы тошнотворное ощущение мыслей трех человек, каждый из которых был крайне напряжен, не переполняло его мозг, и если бы у него в голове не находилась инопланетная сущность, он бы чувствовал себя великолепно.

Что он мог сделать, чтобы остановить это? То, что Замара хотела сделать с Розмари и ее командой, уничтожило бы их, точно так же, как Джейка уничтожило бы вмешательство «призрака». Джейк инстинктивно понимал это. Но несмотря на то, что он не питал ни малейших теплых чувств по отношению к Розмари, он был уверен в одном: он не хотел опускаться до ее уровня.

Холодная беспристрастность Замары встревожила его. Она не любила людей и отчаянно стремилась к своей цели. Как только она станет достаточно сильна, предположил он, она не остановится ни перед чем, лишь бы достичь ее.

Джейк встал, одевшись в скафандр, и послушно последовал приказам, чувствуя, как чужой внутри него сосредоточенно скребется в его разуме, продолжая пробираться вглубь. Что случится с ним, когда она станет достаточно сильна?

Не бойся. Ты не исчезнешь. Ты нужен мне. Ты станешь… другим. Это верно.

Если я проживу достаточно долго, бросил он сущности внутри своей головы, которая существовала слитно с ним и в то же время раздельно. Ты знаешь, что Розмари думает о том, что с нами собираются сделать.

Да. Я не позволю этому случиться. Хотя в каком-то смысле и они должны узнать…

Они проследовали к центральному зданию, где, к удивлению Розмари, уже ждали морпехи. Четверо из них стояли по стойке «смирно» снаружи у двери, прикрывая ее. Джейк предположил, что внутри их было больше.

Их разум отличался от разума остальных в ее команде. Их мысли были совершенно размыты. Ему потребовалось секунда на осознание причины. Он ощущал ресоца. Черт возьми. Что этот процесс сделал с вашими мозгами, затуманил все, как…

Его оглушило чувством неожиданного понимания. Несмотря ни на что и, в том числе, на его нелюбовь к Розмари, он открыл рот, чтобы предупредить ее. Но он опоздал.

Эр-Эм подошла к морпехам, улыбаясь.

— Привет, мальчики, сказала она, — вы прибыли как раз вовремя…

Они достали винтовки. Под прицелом был не Джейк Ремси. Под прицелом оказалась Розмари и ее команда.

Джейк закрыл глаза, словно это могло каким-то образом защитить его от шока и ужаса мыслей Розмари Дал, хлынувших в его мозг.

— Какого черта тут происходит? — потребовала ответа Розмари.

— Приказ, — ответил один из них скучающим голосом. — Вы все будете допрошены.

Глава 11

Сжимая и разжимая кулаки, Розмари крутилась, словно тигр в клетке. Как она могла оказаться такой идиоткой? Правило номер один в ее деле: никогда никому не доверяй. А она доверилась — доверилась Валериану, решив, что если будет хорошей маленькой наемницей и доставит посылку, как обещала, то ее погладят по голове, как послушную маленькую сучку, которой она и должна была быть…

Эр-Эм пнула стену и скривилась от боли: еще одно идиотское решение.

У «Серого тигра» было достаточно времени для подготовки. Грузовой отсек преобразовали в охраняемую область, где для каждого из пленников были организованы крошечные камеры. Возведенные сборные стены оказались удивительно прочными. Эр-Эм тщательно исследовала их, как только за ней захлопнулась дверь. Старое доброе ноу-хау Конфедерации.

Розмари тяжело вздохнула и сползла по стене на пол, обхватив голову руками. Без винтовки она чувствовала себя раздетой.

Она пробежала пальцами по блестящим черным волосам и пожалела, что сигарет не осталось.

Мы выберемся.

Голос в голове звучал на удивление спокойно. Джейк изумился. Он, по правде говоря, не видел ни единого выхода из ситуации, и не понимал, как этот выход нашел чужой разум.

— Ты говоришь так, словно это проще простого! — вслух воскликнул Джейк, а затем прикусил губу и посмотрел на дверь.

Шанс был: простой и ясный. Его охранником назначили Маркуса Райта, о чем тот сообщил все тем же ужасным хриплым голосом. Похоже, ему было немного жаль Джейка, но с такой же бесстрастной жалостью обычно жалеют жертв природных катастроф из новостных голограмм: «Ох, ты все потерял, это так ужасно. К сожалению, мне пора на ланч».

На одно сумасбродное мгновение, когда огромный каннибал смотрел на него сверху вниз с выражением печали на уродливом лице, Джейк подумал, что, возможно, сумеет уговорить Маркуса помочь. Но винтовка не шевельнулась, а ресоциализация Райта оказалась крайне основательной, так что Джейк предположил, что не так уж важно, испытает ли охранник жалость после того, как выстрелит тебе в лоб.

Но теперь он говорил вслух, и это выглядело так, будто он говорил сам с собой. Да, по сути, так оно и было — за исключением того, что внутри своего черепа он не был одинок.

— Что они сказали тебе о нас, Маркус? — спросил он более громко — и для того, чтобы заглушить те мысли, которые не принадлежали ему самому, и чтобы получить хоть какую-то полезную информацию.

— Джейк, они не так уж и много нам рассказали, — ответил Маркус. — Просто так вышло. Мы получили приказ заключить всех вас под стражу и доставить для допроса.

Вопреки самому себе, Джейк был удивлен.

— Правда? Они не сказали тебе о…

— Эй, эй! — Джейк не видел великана, но вполне смог представить, как тот поднимает руку размером с обеденную тарелку, чтобы отразить эти слова. — Есть причина, по которой они не рассказывают нам, Джейк. Без обид, но я точно знаю, что не хочу присоединиться к тебе, куда бы ты ни направлялся.

Вот наш шанс, произнес спокойный мягкий голос в голове Джейка.

Что? Джейк приложил все усилия, чтобы на этот раз не заговорить вслух. Этот парень был ресоциализирован по максимуму. До него не добраться. Он, не моргнув глазом, предаст лучшего друга, если получит соответствующий приказ.

И именно поэтому, ответил голос, он и предоставит нам шанс.

Джейк сдался. Способ мышления этого существа был ему настолько чужд, что его логика казалась непостижимой. Впрочем, мысль-то эта у него появилась, а вот насколько он прав? Ему говорили, что после нападения мозг был перепрограммирован. Чужая — Замара — разбудила те области мозга, которые прежде находились в спящем состоянии, и переработала остальные. Имелась вероятность, что его мозг уже не был похож на человеческий.

Джейк закрыл лицо руками. Он вспомнил, каким покинутым, ничтожным и разочарованным чувствовал себя на Гелгарисе. Теперь же он отдал бы что угодно, лишь бы вновь оказаться на этой отдаленной планете, вновь переносить раздражающие колебания температуры, насекомых и заниматься тяжелой работой. Быть никем и ничем. Вновь стать ничтожеством.

Ты должен это сделать, настаивал голос. Ты пока что не осознаешь важность того знания, которым мы обладаем. Оно изменит… абсолютно все.

Может быть — для тебя и твоего народа, возразил Джейк, придав мысли оттенок обиды и злобы, и тут же осознал, что у него стало получаться. Он создавать слова, но вместо того, чтобы придавать им вес и форму с помощью голосовых средств… он научился расцвечивать слова эмоциями. Подобная речь превращалась в творческий процесс, который напоминает скорее… рисование, нежели пение. Может быть, для протоссов это нечто, о чем я не знаю, действительно важно. Но я всего лишь человек, и я хочу жить как раньше.

Это не представляется возможным. Резкие слова смягчила волна того, что Джейк мог бы назвать состраданием. Ты оказался причастен к тому, что гораздо больше твоей личной жизни. Ты поможешь… сохранить то знание, которое иначе могло бы оказаться утрачено. И несомненно, частично ты заинтригован. Я знаю, что ты любознателен, что ты страстно жаждешь знаний древних цивилизаций и народов. Как только твой мозг будет правильно и полностью подготовлен, ты узнаешь то, что никогда не было известно ни одному человеку. То, что неизвестно большинству протоссов. Тебе стоит лишь осознать это, и тревога пройдет.

Джейк предположил, что в один прекрасный день он мог бы увлечься заманчивыми предложениями инопланетянки. Но именно сейчас лишь несколько часов отделяли его от псионной пытки, и он не был бы человеком, если бы мысль о завтрашнем пробуждении не волновала его на порядок больше размышлений об уникальном прекрасном знании.

Джейк порадовался такому ходу своих мыслей — может быть, в конце концов, он все еще оставался человеком.

Райт что-то пробормотал и сменил позу, напомнив тем самым Джейку, что он не одинок.

Трансформация еще не завершена, сокрушенно сообщила Замара с легкой тенью беспокойства. Но чем быстрее мы начнем действовать, тем лучше.

Очень по-человечески сказано, подумал Джейк о чужой сущности, и почувствовал, что та обиделась.

Маркус Райт — убийца и каннибал, продолжила Замара. Он прошел ментальную ресоциализцию, так что может нормально функционировать в обществе других людей. Ресоциализация — очень простой процесс, но еще проще повернуть его вспять.

Джейк покрылся мурашками. Что ты имеешь в виду?

И внезапно он понял.

— О нет, — прошептал Джейк, чувствуя, как покрывается холодным потом.

Мысленно коснись его разума.

Нет. Я не стану.

Ты предпочтешь умереть, но не сделать этого? Ведь другого выбора у тебя нет.

Я не собираюсь участвовать в этом.

Я сделаю это — с твоей помощью или без нее.

О боже, о боже, ты не станешь, не так ли…

Это может повредить твой мозг, спокойно продолжила протосс. Мне бы не хотелось доводить до такого.

Джейк понял, что проклятая инопланетянка говорит правду. Она жалела его, но в то же время нуждалась в нем. В ее мыслях сквозила даже странная привязанность к человеку. Они оказались связаны не по собственной воле: причиной тому стала крайняя необходимость, но даже несмотря на то, что задуманное Замарой вызывало у Джейка чувство глубокого отвращения, он знал, что она сожалеет об этом.

Другого варианта нет, беспощадно продолжила Замара. Я должна работать с тобой, а ты представляешь собой крайне несовершенный инструмент. Нынешнее состояние твоего мозга не позволяет попробовать другие способы захватить контроль над кораблем. Маркус выполнит эту работу за нас.

Джейк обхватил колени руками и поджал их к груди. Он знал, что Замара действительно верила, что обладает знанием, жизненно необходимым ее расе, и не только. Он был более чем уверен, что Замара умерла ради того, чтобы сохранить это знание, и что ради того же она готова убивать.

Но она хотела заставить Джейка сделать что-то, противоречащее всему, во что он верил. Джейк зарылся лицом в ладони, удивленный, но не шокированный тем, что его щеки оказались влажными от слез. Он не помнил, как плакал.

Я не могу сделать это. Я не буду. Мне все равно, что там настолько важно. Этот корабль полон невинных людей. Я не выпущу Маркуса на свободу, рискнув жизнями своих друзей. Дождись, пока мы доберемся. Может быть… может быть, что-то произойдет, и у нас появится другая возможность бежать.

Джейкоб, я не обменяю уверенность на возможность. Я сожалею о той боли, которую причиняю тебе. Но все это делается ради великого блага, и пока что ты этого не понимаешь.

А затем Джейк осознал, что на первый план без лишних усилий вышла Замара.

Маркус Райт проголодался.

Ничего удивительного: он был голоден практически всегда. К крупному телосложению прилагался отличный аппетит, а короткие периоды после еды, когда он чувствовал себя сытым и спокойным, становились самыми счастливыми моментами его жизни.

Прошло около трех часов после завтрака, а до обеда оставался еще час. Если бы сейчас он не находился на особом дежурстве, то мог бы спуститься в камбуз и заморить червячка парой сэндвичей, однако был вынужден оставаться здесь, пока кто-нибудь не принесет ему ланч.

Он попытался предположить, что будет на обед. Вчера был мясной рулет — обычно это знак того, что под рукой имеется говядина. Может быть, фрикадельки или…

…хлынула кровь, заливая его лицо по мере того, как он разделывал человека так аккуратно и точно, словно то был теленок…

Маркус пошатнулся. Откуда это пришло? Кто, находясь в здравом рассудке, оказался бы способен на такое? И, тем не менее, видение было столь ярким, словно он только что сам проделал это. Черт побери, ему необходимо поесть. Это от голода мозг проделывает с ним такие штуки.

…но голод внутри не будет утолен, пока…

Маркус упал на колени, пораженным неожиданным пониманием.

Это не видения. Боже… О боже… Это воспоминания…

Его вырвало. Он закрыл глаза и начал колотить себя по голове огромными кулакалми, словно бы он мог буквально вытрясти из нее мысли, убрать их из своего черепа, но вместо того они лишь расцветали буйным цветом.

— Нет, пожалуйста, не надо, — стонал он, повторяя слова его жертв, и понимал, что уже никогда не сможет стереть их из памяти.

Внутри камеры, дрожа от отвращения и умоляя Замару остановиться — пожалуйста, пожалуйста, остановиться — Джейк беспомощно смотрел, как сущность внутри него осторожно, но уверенно исследовала мозг безумца и отыскивала нужные воспоминания. Замара была права. Воспоминания и извращенные желания… нет, нет, это само зло — Джейк всегда с неохотой говорил о нем, но теперь он совершенно точно знал, что зло существует, и находится оно прямо за дверью… Извращенные желания, которые управляли Райтом, теперь медленно раскрывались. Найти их было очень просто, словно найти проволочку определенного цвета и… потянуть за нее.

Маркус закричал.

Джейк Ремси закрыл глаза, плача и ненавидя Замару за такое использование его разума. Еще больше он ненавидел самого себя за неспособность предотвратить это, и оставалось лишь наблюдать за тем, как протосс продолжала поднимать на поверхность все те ужасы, которые, как считали программисты ресоциализации, были навсегда похоронены.

А затем Замара вернула Джейку контроль над его мозгом, так же быстро, как отняла.

* * *

Долгое время Маркус молчал. Джейк разрывался между опасением, что он умер от сердечного приступа, и отчаянными мольбами о том, чтобы это было именно так. Затем Джейк услышал снаружи тихое шарканье. Он мгновенно поднялся на ноги и повернулся к двери. Он был покрыт потом, а удары его собственного сердца громко отдавались в ушах.

Дверь открылась. В проеме показалась фигура Маркуса Райта. Джейк видел его всего лишь час назад, но оказался вновь потрясен необычайными размерами этого человека. Маркус тяжело дышал, а отвратительный запах рвоты заставил желудок Джейка сжаться. Он напряженно сглотнул.

— Я не знаю, что ты сделал, — хрипло сказал Маркус. Прежде в его грубом голосе всегда сквозила удивительная мягкость, но теперь он казался мертвым и холодным. — Но я благодарю тебя, дружище. Ты заставил меня вспомнить, кто я такой… что я сделал. Ресоциализация пыталась уничтожить во мне это. Я покажу этим ублюдкам, что их ждет. Выбирайся из тюрьмы, пока я не передумал. А потом, — вымученно добавил он, — старайся держаться от меня подальше.

Громкий, яростный вой сирены прервал размышления Розмари. Она вскочила на ноги с кошачьей грацией; ее мышцы были напряжены, а тело готово сражаться. Что происходит?

Ее охранник, судя по всему, задался тем же вопросом. Она слышала, как тот говорит по рации: ему приходилось кричать, чтобы перекрыть воющий гул сирены.

— Что происходит? На нас напали?

— Чтоб я знал.

— Только не еще одна чертова проверка.

— Может и так.

Охранник выругался, и нецензурные слова потерялись среди шума. Розмари слушала, напрягшись каждым мускулом. Это могло бы стать возможностью. Она прокралась к двери и прижалась к ней ухом. За дверью раздались громкие шаги: кто-то целенаправленно приближался сюда.

Охранник сказал:

— Эй, ты знаешь, что…

Рычание — звериное, яростное; то, от которого волосы на загривке встают дыбом. Затем прекрасно узнаваемый быстрый стрекот винтовки.

Розмари нырнула в самый дальний угол комнаты, сжавшись всем телом, чтобы представлять собой наименее уязвимую цель для случайной пули. Похоже, это длилось вечно — а затем наступила тишина, и раздался звук удаляющихся шагов.

Розмари выпрямилась и встала на ноги. Она быстро вернулась к двери, готовясь к прыжку на случай, если охранник войдет внутрь. Дверь, разумеется, распахнулась.

Розмари прыгнула.

Не успев достичь цели, она поняла, что вошел не морпех. Вошел Джейк Ремси.

Что за черт?

Не в состоянии остановиться в середине прыжка, она извернулась так, чтобы коснуться пола раньше него. Они столкнулись, и Джейк неуклюже растянулся поверх Розмари. Его кожа, как и рубашка, была влажной и липкой, а сам он дрожал. Розмари выбралась из-под него и быстро выглянула в дверной проем.

Кровь, вытекающая из изрешеченного пулями охранника, расплывалась алой кляксой.

Ее уважение к Джейку подскочило на несколько пунктов.

— Хорошая работа, профессор, — неохотно сказала она. — А теперь не расскажете ли вы мне, что здесь происходит?

Она встала и протянула руку, заметив, что у археолога нет оружия. Он схватился за нее обеими руками и с трудом встал, но даже тогда Эр-Эм пришлось поддерживать его за локоть.

— О, боже, — беспомощно простонал Джейк.

— Джейк, что здесь произошло? Ты ведь не убивал этого парня, верно?

Он покачал головой. На нем совершенно не было лица.

— Нет. Но в каком смысле, да. О, боже.

Розмари охватило раздражение и она встряхнула Джейка за плечи прежде, чем спокойно шагнуть к трупу морпеха и забрать залитое кровью оружие и боеприпасы. Она проворно обыскала тело, проверяя, не осталось ли что-то ценное. Ничего не обнаружив, девушка встала и застегнула пояс с патронами вокруг своей талии. Даже туго затянутый, пояс спадал на бедра и рисковал свалиться вовсе. Не в первый раз Розмари захотела быть не такой маленькой.

— Поговори со мной. Что происходит? — спросила она, сдвинув на место застежку и проверяя оружие. Она чутко прислушивалась к звукам вокруг, пытаясь определить, есть ли погоня.

— Мы собираемся выбраться отсюда, — отрывисто сказал Джейк.

— Я только за. Но звучит несколько расплывчато. Детали?

Джейк посмотрел на нее налитыми кровью глазами.

— Розмари, она освободила его. И для этого использовала мой мозг. Она выпустила его на свободу здесь, на корабле.

Стиснув зубы от раздражения, которое вызывала у нее такая дезориентация, Розмари рявкнула:

— Кто, Джейк?

— Маркус. Она выпустила его на свободу, — повторил он.

Она смотрела на него, не понимая.

Джейк облизнул потрескавшиеся губы.

— Инопланетное существо в моей голове… Замара… она обратила ресоциализацию вспять. Удалила фальшивые воспоминания, которыми его наградили. Она позволила ему вспомнить, кем он был и что он сотворил. Она хотела, чтобы я сделал это, но я не смог, я просто… Но тогда она взяла все под контроль и сделала без меня.

Розмари многое совершила за свою жизнь, и еще большему стала свидетелем. И все же эти слова заставили ее глаза расшириться.

— Бог мой, — выдохнула она. — Ты… Ты теперь способен на такое?

Он кивнул.

— Он преследует других. Он собирается убить их. Мне сказали, что это — единственный шанс, который у нас есть.

— Это сказал Маркус?

Джейк покачал головой.

— Нет. Замара. Она сказала мне это. И, кроме того, она сказала мне разыскать тебя. Она сказала, ты выведешь нас отсюда.

— Ну… Твой протосс смышленая… хм, инопланетянка. И она права, я могу вытащить нас отсюда. Идем.

Джейк положил руку на плечо Розмари.

— Видишь ли, я не хотел искать тебя. После всего, что ты сделала с нами. После всего, что…

Другой рукой он схватился за голову. Он был еще более бледным, чем секунду назад, если такое вообще возможно, и он шатался.

— Нам нужно найти остальных, — прохрипел Джейк, едва слышимый сквозь вой сирены, который заставлял думать о разъяренном убийце. — Дариус… Кендра… Тереза…

Его глаза закатились, и он упал к ногам Розмари. Несколько секунд она смотрела на него, а затем выругалась, вздохнула и перекинула безвольное тело, весившее почти в два раза больше, чем она сама, через плечо. Розмари пошатнулась, а затем взяла Джейка поудобнее.

— Прости, Джейк, — сказала она. Она знала, что если бы он сейчас был в сознании и мог бы прочитать ее мысли, то понял бы, что она говорила от чистого сердца.

Глава 12

Джейк бежал. Его разум был полон ненависти, чуть — лишь слегка — подкрашенной страхом. Двое других Шелак бежали за ним. Сильные ноги несли их вперед, мощные пальцы зарывались в грязь, помогая превращать каждый шаг в прыжок. Иногда они становились на четвереньки. Он вместе с подобным ему, Савассаном, бежал по высокой траве, которая ласкала почти обнаженное тело, покрытое большими овальными пятнами крови. Сегодня они призвали дух кал-таар — небольшого гладкокожего животного, быстрого и стройного, чья жизнь зависела от того, насколько быстро он мог бежать по лесу. Кал-таар не был хищником, но ни одно другое существо не могло обогнать его. Джейк видел маленького зверя глазами своего разума, чувствовал, как наполняется его духом, словно кровь животного течет по его венам.

Их преследовали — так же, как хищники преследовали кал-таар. Преследовали те, кто мог убить и раскрасить свои тела их кровью. И их жизни здесь тоже зависели от скорости бега.

Джейк взглянул через плечо, вывернув на бегу голову. Ему не нужно было видеть своих врагов, ибо его атаковали мысли, угрозы и жажды крови. Но ему нравилось смотреть. И он видел между яркой зеленью травы проблески чего-то темно-серого. Чего-то с горящими глазами, атакующего его мысленными криками, которые должны были заморозить его кровь, но вместо того лишь приводили в ярость.

Джейку понадобить сделать усилие над собой, чтобы не упасть на четвереньки, быстро обернуться и не разорвать горло своего преследователя. Но не это он должен был сделать. Он проходил посвящение. Он должен был скрыть от противников свои настоящие мысли. Он не мог позволить себе стать жертвой собственной жажды крови.

Он вновь посмотрел вперед, перепрыгивая через толстый ствол упавшего дерева, а затем приземлился, сгруппировавшись, и помчался дальше, лишь на мгновение сбившись с темпа. Его преследователи преодолели эту преграду мгновением позже. Он приближались, и Джейк запаниковал — они приближались, успеют ли остальные атаковать вовремя, чтобы…

— Темлаа! Контролируй свои мысли!

Это упрек Савассана, жестокий и болезненный. Джейк все понял и испугался: он допустил ошибкуи. Он их выдал!

Преследователи-Фуринакс замедлили бег, а затем собрались в кучу и обратились в бегство — но было уже поздно: двадцать Шелак выступили из-под темного мрачного купола джунглей навстречу другим протоссам. Джейк повернулся и присоединился к своим, прыгнув на Фуринакс, разрывая животы своих противников острыми когтями. Его кожа знала запах свежей крови и влажной земли, запах цветов и разложения. Убивать было так хорошо, так хорошо было чувствовать, как жажда крови течет по его венам.

Телкар, лидер Шелак, посмотрел на Джейка сияющими глазами.

— Темлаа, ты чуть не провалил все!

Джейк отступил назад.

— Я знаю. В следующий раз я буду лучше стараться. Я буду послушнее.

— Темлаа ошибся, лишь когда они оказались достаточно близко, чтобы убить, — сказал Савассан. — Для первого раза он все сделал хорошо.

Джейк посмотрел на старшего протосса с благодарностью.

Телкар сузил глаза.

— Во второй раз ты будешь лучше стараться, Темлаа, — сказал он, — или третьего раза не будет.

Джейк хотел прыгать и танцевать от радости. Ему позволят снова пойти на охоту!

— Лишь юные создания делятся своими мыслями, не думая, кто понимает их, — продолжил Телкар. — Тебе необходимо научиться управлять тем, что ты отправляешь… и фильтровать то, что принимаешь.

Но пусть и с этими словами, но Телкар шагнул вперед и прижал ладонь к голове Джейка. Кровь убитого Фуринакса была теплой и липкой. Джейк гордо изогнулся.

— Это кровь тех, кто может уничтожить нас. Уничтожить то, что осталось от Ихан-рии. Хорошо, что они мертвы. Носи метку своей битвы с гордостью, пока не придет время новой охоты.

Вид тела, распростертого на мягкой земле, пропитанной кровью падшего врага, вызывал у Джейка лишь наслаждение. Если жажда крови и удовольствие, которое переполняли его теперь, были вызваны смертью Фуринакса, то, что же, такова природа вещей. Такова природа протоссов.

Джейк почувствовал, что Савассан за ним взволнованно шевельнулся. Его мысли были окрашены в темно-багровые тона печали.

Их лидер строго посмотрел на Савассана.

— Другие не понимают нас, — мысленно произнес он. — Они уничтожают то, чего не понимают. Если бы не они, мы бы продвинулись по пути своей судьбы гораздо дальше.

Савассан склонил голову в знак согласия.

— Я полагаю, ты прав. И неважно какой ценой, но то, что оставили нам для изучения Ихан-рии, должно быть защищено.

Джейк переключил внимание с мертвого врага на знаменитый артефакт, который делал это место столь священным, столь неприкосновенным, столь отчаянно нуждающимся в защите — которую могло предоставить только племя Шелак.

Когда-то, как ему рассказывали, артефакт был гораздо больше. Глубоко врезанный в землю удивительно мощной силой, которую Джейк едва ли мог постигнуть, он гордо возвышался в небо. Но за столетия природа и полные ярости атаки других, невежественных племен протоссов — таких, как племя Фуринакс — нанесли ему заметный урон. Теперь это был лишь сломанный обрубок тонкого, черного как ночь столба с вырезанными на нем странными узорами. Под прикосновением благочестивых рук эти узоры сияли и сверкали, а кожа ощущала чудесный вибрирующий звук.

Но артефакт был делом рук Великих Учителей, Создателей, Стражей, и вот что делало его поистине бесценным. Вот что делало его священным для Шелак, и вот почему они были готовы защищать его до последней капли крови. Вот только сегодня не их кровь пролилась на землю, а кровь врага.

И это хорошо.

Сперва Джейк ощутил запахи: не богатые многослойные запахи цветения, разложения, чернозема и крови, а стерильный, холодный, сухой, металлический аромат. Джейк открыл глаза и смущенно моргнул. Он лежал не на мягкой, слегка влажной почве своей родины, а на твердом искусственном полу, где постелью служило единственное наброшенное на него одеяло.

Джейк понятия не имел, где находится. Он осторожно сел, оглядываясь вокруг. В его голове всплыли слова «спасательная капсула», и он непроизвольно сжался и закрыл руками голову, когда его захлестнул поток воспоминаний.

— Что за… — прошептал Джейк.

— Ну что же, с добрым утром, спящая красавица, — послышался голос человеческой женщины.

Джейк моргнул, глотнув воздух: воспоминания отступали в прошлое. Он повернулся и увидел маленькую женщину, сидящую у пульта управления спасательной капсулой. Она тоже посмотрела на него — слегка озабоченно. Ее волосы взметнулись, когда она повернула голову, и это привело Джейка в восторг.

— Я все думала, когда ты собираешься проснуться. Ты был без сознания в течение двадцати одного часа.

Он зажмурился от ошеломления. Без сознания… Сам не замечая того, он коснулся разума человека и выдернул оттуда необходимую информацию.

Джейк словно открыл дверь в комнату, полную чудовищ. Воспоминания — собственные и принадлежащие Эр-Эм — атаковали его, и он снова судорожно вдохнул и схватился за голову.

Умирающий протос… Предательство Эр-Эм… обратная ресоциализация Маркуса Райта… кровь повсюду…

— Дариус? Кендра… — он оборвал перечисление имен, поскольку мысли Розмари мягко полились на него, словно теплый мед.

— Джейк… Послушай. Нам с тобой чертовски повезло, что мы спаслись. Я никак не могла забрать твою команду и даже свою. Мне пришлось оставить их там, чтобы мы смогли оттуда выбраться. Если бы я вернулась за кем-то, все мы погибли бы.

Он понял, что девушка не лжет. Он смотрел в ее спокойные синие глаза, а внутри поднималась волна горя и ужаса. Теперь он знал то, что знала она.

Она бежала вниз по коридору с мертвым весом Джейка Ремси на хрупких плечах. Остановилась, укрыв Джейка, и спокойно открыла огонь по тем, с кем раньше с радостью союзничала. Быстро миновала Маркуса Райта, который держал в руках тело одного из своих бывших друзей и был занят буквальным разрыванием его на части. Швырнула Джейка в спасательную капсулу и нырнула к пульту управления, пока внутри корабля бушевал ад.

— Не очень-то приятно читать мысли, а? — спросила Розмари, возвращаясь взглядом к пульту управления.

Джейк покачал головой.

— Это ужасно.

— Тогда не делай этого.

— Поверь мне, пытаюсь изо всех сил.

И на самом деле, он, похоже, уже не был открытой мишенью для чужих мыслей, как прежде. Но ему и не требовались чьи-то мысли, чтобы чувствовать отвращение, ужас и горе.

— Ты не думаешь… — голос Джейка затих.

Розмари безрадостно усмехнулась.

— Эй, проф… Мне не нужно быть телепатом, чтобы узнать, о чем ты думаешь. Так или иначе, твои друзья не смогли бы выбраться.

— Зачем тогда возиться со мной? Почему ты просто не бросила меня и не ушла?

Розмари вздохнула. Ее пальцы уверенно бегали по консоли.

— Джейк, ты уникален в своем роде. Это делает тебя ценным и полезным. Нас обоих ищут, так что мы должны доверять друг другу. Должна признать, для меня это оказалось нелегко, но как только тот морпех прицелился в меня, мы с тобой стали партнерами, по своей воле или нет. Твои знания мы однажды используем как предмет сделки.

Он подумал, что стоит предпринять еще одну попытку прочесть ее мысли и узнать, не планирует ли она новое предательство. Как там говорится? «Обманул меня — стыдись, обманул опять — гордись?» Но Джейк не мог сосредоточиться. В разуме проносились воспоминания, которыми он обладал всю свою жизнь, вот только теперь они словно приобрели новые цвета и отзвуки — как старый рисунок, старательно отреставрированный. Прежде большинство воспоминаний казались лишь краткими вспышками, одним-двумя словами или картинами — теперь же он как будто вновь переживал их.

Дариус, слишком занятый на раскопках, чтобы ответить на многочисленные предложения Джейка присоединиться к его команде, смотрел на него под красным небом Мелкорана.

— Кто ты такой и какого черта тебе нужно?

Джейк видел, как блестят капельки пота на его бровях, слышал жужжание мух…

— Привет, я — Кендра Масса, — сказала девочка, протягивая руку для рукопожатия. Ее глаза блестят и улыбаются…

— О боже, — простонал Джейк.

Быстрый взгляд Розмари.

— Расскажи мне, что происходит, Джейк. Поговори со мной.

Он гневно взглянул на нее. Он не хотел доверять ей. Он даже не хотел находиться с ней в одной спасательной капсуле. Розмари Дал обменяла его жизнь на деньги. Он знал достаточно из ее собственных мыслей, чтобы понимать, что она была холодной, эгоистичной и расчетливой.

И все же… Она была человеком. Существо внутри него — он все еще мог чувствовать Замару внутри — человеком не было.

И потому Джейк заговорил.

— Похоже, что… Я возвращаю к жизни каждое свое воспоминание. Не просто вспоминаю, а оживляю, снова вижу, как это было.

— Поешь что-нибудь. Тебе нужна пища, и ты наверняка обезвожен.

Короткий, быстрый совет был, похоже, именно тем, что ему требовалось. Джейк определенно не нуждался больше в новых эмоциях, окатывающих его водопадом. Археолог поднялся на ноги и добрался до пайков. Он выпил тепловатой воды и прожевал высушенное… что бы то ни было.

Ты можешь блокировать чужие мысли, если хочешь, — появился голос Замары. — Темлаа научился этому, а значит, с моей помощью научишься и ты. Твой мозг все еще приспосабливается. Скоро ты осознаешь, как это делать.

После минутной паузы она продолжила. Мы, протоссы, следуем доктрине, которую называем Кхала. Она призывает объединить все наши мысли и чувства. Таким образом мы становимся чем-то единым. Но даже среди нашего народа есть те, кто предпочитает оставаться независимым. Много веков назад мы называли их «темными тамплиерами», но не так давно узнали, что они по сути своей были не такими уж темными. Для тебя, непривычного к внутреннему сосуществованию с кем-то другим, этот путь должен быть самым безопасным. Я помню это… Ты тоже вспомнишь.

Джейк пожал плечами. Он все еще не привык к таким разговорам и сомневался, что когда-нибудь привыкнет. Возможно, все это было лишь игрой воображения, но он мог словно… чувствовать… как чужая сущность открывает новые части его мозга, объединяя свои воспоминания с его. Сон, который, как он теперь был уверен, являлся воспоминанием, заставил Джейка задуматься: там он был протоссом — кем-то по имени Темлаа — но в то же время оставался самим собой.

Он опустил взгляд на свои руки. Они выглядели совершенно обыкновенными: гладкие, розовые, с пятью пальцами, один из которых был большим. Но до того, когда они были фиолетовыми, с четырьми длинными пальцами, они тоже выглядели для него совершенно обыкновенно…

— Ты сказал, что провел обратную ресоциализацию Маркуса, — прервал его размышления голос Розмари. — Как ты сделал это? Насколько я понимаю, доктора чертовски хорошо умеют промывать мозг.

Джейк обнаружил, что все еще сидит на полу. Сердитое лицо Дариуса скользнуло в его разум, и он задержал дыхание. Он заставил изображение уйти и прошел вперед по маленькой кабине, заняв кресло второго пилота рядом с Эр-Эм. Джейк разглядывал небо, ощущая странный комфорт от беспристрастности бесчисленных звезд. Сейчас он ощущал близкую связь со всем вокруг, и полное отсутствие у звезд интереса к нему придавало спокойствия.

— Итак? — Розмари нажала кнопку, и на экране появилась какая-то информация. Она быстро просмотрела ее.

Хороший вопрос. Как же он проделал это? Ответ нашелся с легкостью — информация, которая хранилась в том сознании, которое не было его собственным.

— Жестокие воспоминания преступника очень сильны. Они… Эмоционально заряжены. При ресоциализации эту память находят и зарывают под слоем новых, фальшивых воспоминаний.

Розмари издала хриплый смешок.

— Да, ты точно профессор. Вырежи тот кусок, который начинается с «Как ты знаешь, все дерьмо Джонсона…» и перейди к главному. Как ты проделал это?

Джейк ощутил приступ раздражения и ухватился за него, словно утопающий за соломинку. Это было его собственное чувство, из его собственных воспоминаний, из его прошлого, и оно принадлежало его личности. И, черт возьми, оно было так приятно.

— Необходимо понять, как происходит ресоциализация, чтобы понять, что я сделал, — раздраженно ответил он.

Она подавила улыбку.

— Ну, хорошо. Тогда, профессор, прошу вас, просветите меня.

Он махнул рукой, неожиданно почувствовав усталость.

— Ты знаешь, как это работает. Замара — я пока еще не уверен, как именно, — сделала следующее: нашла эти воспоминания и снова вывела их на первый план. Она заставила Маркуса осознать, что с ним сделали. Что все, чему он верил, было ложью. А с возвращением воспоминаний и знаний о том, что он сотворил, пришла жестокость, и вернулись те желания, которые он испытывал, когда…

Джейк почувствовал во рту вкус желчи.

— Когда убивал, расчленял и поедал людей, — сказала Розмари, не опуская подробностей. Она кивнула. — Выглядит разумно.

Джейк уставился в бескрайние глубины космоса, зияющего перед ним. Он не хотел больше говорить, но чувствовал, что должен. Собравшись, он протянулся и коснулся разума Эр-Эм. Он не хотел забираться слишком далеко. Он лишь хотел знать, может ли по-настоящему доверять ей. Джейк не почувствовал в ней ни хитрости, ни попытки блокировать его контакт; ни подлости, словно ехидно покручивающей усы и потирающей руки. Все, что он нашел — любопытство, лёгкое презрение к его манере говорить и выбирать слова, и за этим закипающий котёл страха, ярости и решимости.

Джейк содрогнулся от того, насколько глубокой оказалась ее ненависть.

Она обернулась и взглянула на него:

— Ты в порядке?

Очевидно, она не почувствовала, как Джейк копался в ее мыслях. Это хорошо.

Он кивнул.

— Да, я настолько в порядке, насколько вообще это возможно. В любом случае, все это напоминало развязывание узлов. Она смогла проникнуть в разум Райта и найти эти… эти страшные вещи и высвободить их. И… она смогла сделать нечто большее.

Он сделал паузу, задумавшись, сможет ли когда-нибудь избавиться от чувства вины за то, что пришлось сделать его мозгу. Стоило ли знание протосса — то знание, которым, как она заявила, теперь владел Джейк — того, чтобы натравить на команду «Серого тигра» безумца.

— Ты знаешь, как это обычно бывает, когда вспоминаешь что-то? Обычно воспоминания размытые и нечеткие. Ты помнишь что-то, но оно является очень… темным и лишенным той яркости, которой было наполнено тогда, когда происходило.

— Да, — сказала Эр-Эм. — Я знаю. Можно вспомнить что-то и почувствовать радость, печаль или что угодно еще, но лишь приближенно.

— Ну что же, — сказал Джейк. — Замара знает, как сделать так, чтобы воспоминания можно было переживать вновь.

Она повернулась к нему с широко раскрытыми глазами.

— Ух ты, — сказала она.

Он кивнул.

— Итак, когда она вернула Маркусу воспоминания, это была не просто память, — медленно сказала она.

— Не просто, — печально ответил Джейк, сгорбившись.

Они молчали. Больше ничего не нужно было говорить. Они оба понимали значимость того, что было совершено. Тишина между ними растянулась на долгое-долгое время.

— Ну что же, — произнесла наконец Эр-Эм, разбив неподвижный воздух между ними. — Не переживай так сильно. Эти люди собирались отдать нас тем, кто должен был надругаться над нашими мозгами. А после этого они бы убили нас. Ты спас нас, Джейк.

— Скажи это Дариусу и Кендре, — сказал Джейк.

Розмари пожала узкими плечами.

— Можешь купаться в чувстве вины сколько угодно, но, по крайней мере, ты жив и можешь это делать.

Джейк посмотрел на консоль.

— Что-то говорит о том, что нас преследуют? — спросил он, пытаясь отвлечься.

— Ни малейшего шанса, — сказала Эр-Эм. — Поверь мне, я пристально следила за этим первые несколько часов и отслеживала все переговоры. «Серый тигр» болтался в космосе без признаков жизни, когда я видела его последний раз. Прежде чем мы покинули корабль, я сумела добраться до системы навигации корабля и сделать так, чтобы они понятия не имели, куда мы направляемся. Если бы у меня было чуть больше времени, то ввела бы ложный план полета, но я старалась вытащить нас как можно быстрее. Но даже так, я купила нам несколько часов.

Она спокойно делилась информацией, и он предположил, что все случившееся не взволновало ее. Три слова, которые она сказала, заставили его душу перевернуться: «без признаков жизни».

— Ты не думаешь, что кто-нибудь… Я имею в виду, это же всего лишь один человек.

Розмари повернулась и испытующе посмотрела на него.

— Джейк, — сказала она тихо, почти ласково, — ты… хорошо, не ты, Замара… натравила самого страшного безумного преступника на тех людей, которые проделали с ним столь ужасную штуку. Как ты думаешь, что могло случиться?

Джейк закрыл лицо руками.

Розмари вздохнула.

— Что сделано, то сделано. Забудь об этом. Нам нужно заняться собственным выживанием.

— И, готов поклясться, у тебя есть план, — едко заметил он. Его охватил приступ неожиданной злости на Розмари. Злости за то, что она не чувствовала того же, что и он, не разделяла с ним ужас за содеянное.

— Есть, — сказала она, никак не реагируя на его возмущение. — У меня есть один старый друг, который может капельку помочь нам. Обеспечить место, где мы на несколько дней сможем спрятаться и все обдумать.

Джейк чуть не упал со стула.

— Что? Да за наши головы уже назначена награда…

Розмари подняла руку в успокаивающем жесте.

— Расслабься, Джейк. Я давным-давно знаю этого парня. Мы через многое прошли вместе. Я знаю, что могу доверять ему. Пусть это единственный человек во всей галактике, которому я доверяю, но так оно и есть.

Джейк пробежал пальцами по волосам и почувствовал, что они покрыты засохшим потом. Он чувствовал себя грязным. Жаль, что спасательные капсулы не оборудуют душем. Джейк вздохнул.

— Эр-Эм, ты знаешь об этом шпионском мире гораздо больше меня. Я всего лишь археолог с инопланетным разумом в голове.

Она засмеялась. Пожалуй, он никогда прежде не слышал ее искреннего смеха, и, определенно, не ожидал услышать столько радости в ее голосе теперь.

— Джейк, я и не знала, что у тебя есть чувство юмора. Это хорошо.

Джейк Ремси выдавил улыбку и подумал, что будет лучше, если он оставит при себе тот факт, что на самом деле вовсе не пытался пошутить.

Глава 13

— Что значит «вы не можете связаться с ними»?

Валериан говорил тихо и тщательно следил за голосом. Отец научил его этому. Бывают моменты, когда больше всего на свете хочется закричать на кого-то, а затем вцепиться ему в горло. «Сопротивляйся этому порыву, сынок», — советовал ему когда-то Арктур. — «Если ты будешь кричать на людей, все, что они услышат — твой громкий голос. А если ты сдавишь кому-то горло, то ему окажется непросто говорить с тобой». Сказав это, Артур рассмеялся и глотнул портвейна.

Так что теперь, когда Валериан больше всего на свете хотел закричать на Виттье, а затем вцепиться ему в горло, — или, возможно, сделать и то, и другое одновременно, — он подавил это желание, заставив себя говорить и вести себя спокойно. Тем не менее, по тому как краска схлынула с лица Виттье, Валериан понял, что ярость в его взгляде не осталась незамеченной. Нужно будет поработать над этим.

— Только то, что я сказал, сэр. Судя по нашим картам, корабль оставался на одном месте в течение нескольких часов, а на запросы никто не отвечает.

Валериан глубоко вздохнул. На его виске пульсировала венка, и он прижал к ней наманикюренную руку. Он вдохнул любимые запахи: кожи и полированного дерева, пряный аромат трубочного табака. Это успокоило его — но ненадолго.

— Понимаю, — теперь голос звучал спокойно, и Валериан убрал руку. — Ну, похоже, что-то произошло. Обнаружены признаки нападения?

С облегчением заметив, что Престолонаследние успокаивается, Виттье повернулся обратно к экрану. Его длинные тонкие пальцы быстро бегали по клавиатуре по мере того, как изображения на экране сменяли друг друга.

— Никак нет, сэр. На прилегающей территории нет ни обломков, ни следов вражеских кораблей. Если бы напали протоссы, мы бы заметили остаточную энергию. Если бы это были зерги… Что ж, сэр, вы не хуже меня знаете, что мы бы видели лишь разбросанные обломки и ничего больше.

Он знал, что его помощник был прав. «Серый тигр» не подвергался атаке.

По крайней мере, не извне.

— Покажите еще раз досье на членов команды Ремси, — сказал он. Виттье мудро решил не напоминать Валериану, что он просит этого вот уже пятый раз, и просто подчинился приказу. Валериан, стиснув зубы, просматривал своими серыми глазами информацию. Но на этот раз, читая краткие отчеты, он думал о том, кто из команды Джейка мог бы организовать побег.

Однако компания археологов представляла собой собрание умов блестящих, но не преступных. Никто из них не должен был быть способен на побег или даже на диверсию, достаточную для того, чтобы оставить крейсер безжизненно дрейфуюшим в космосе. Что же тогда случилось?

Валериан получил ответ двадцать семь часов спустя.

Гектор Сантьяго — адмирал флота, закаленный в сражениях солдат — выглядел потрясенным.

— Сэр, мы провели стыковку с «Серым тигром» и взяли его под свой контроль, — сказал Сантьяго. — К сожалению, вынужден сообщить, что все, кто были на борту, погибли.

— Что? — Валериан не справился. На этот раз он закричал.

— Все, кто были на борту, погибли, — повторил Сантьяго. — В данный момент мы проводим расследование. Похоже, что один из морпехов открыл огонь по своим. Его имя Маркус Райт.

— Как это возможно? Ресоциализация этих людей проводится исключительно тщательно. Он физически не должен быть способен поднять оружие на кого-либо из них — по крайней мере, без приказа.

— Сэр, мне это известно, — ответил Сантьяго. — Тем не менее, предварительные данные говорят о том, что все произошло именно так.

Хорошо. Итак, каким-то образом эффект ресоциализации неожиданно спал. Но даже в этом случае…

— Один морпех не в состоянии убить всех людей на борту.

— С помощью оружия, конечно же, нет. Угроза была бы нейтрализована гораздо раньше. Так что мы обнаружили лишь девять застреленных человек. Остальные погибли, когда Райт повредил системы жизнеобеспечения корабля. Также он уничтожил коммуникационные системы, так что они не могли послать сигнал бедствия.

По завершении рассказа Чарльз Виттье выглядел словно испуганный кролик, и даже Валериан чувствовал себя немного не по себе. Его совершенно не волновали морпехи, команда корабля или кто-либо из археологов — за исключением одного. Потерять Джейка Ремси… Судя по тому, что рассказала ему Розмари, Джейк получил уникальный опыт. Мысленная связь с протоссом. Что он мог бы открыть им…

Чудесные открытия.

Валериан вздохнул, выдав тем самым гораздо большее разочарование, чем ему хотелось бы. Оставим в стороне уникальный опыт Джейка, но ведь теперь придется собирать еще одну команду, чтобы добраться до корабля протоссов. И он так никогда и не узнает, что сделал Джейк, чтобы попасть в этот чертов зал. Почему, ну почему он потерял Джейка?

— Сэр, — сказал Сантьяго, прерывая яростные размышления Валериана. — Мы, хм… Я не знаю, хотите ли вы это увидеть или нет, но у нас есть предварительно записанное сообщение от самого Райта.

— Конечно же, я хочу увидеть его! — резко бросил Валериан. — Немедленно передавайте.

Сантьяго сомневался.

— Сэр, вам знакомы те преступления, из-за которых конкретно этот человек был подвергнут ресоциализации?

— Нет. Разве это имеет значение?

— Ну… Это несколько…

— Воспроизведите сообщение, адмирал, — скомандовал Валериан ледяным голосом.

Сантьяго наклонил голову.

— Есть, сэр, — ответил он. Он подался вперед, а затем вместо его загорелого лица на экране появился усмехающийся человек, залитый кровью. Виттье отступил назад, и даже глаза Валериана слегка расширились.

— Ну, привет всем, кто получит это, — резким голосом произнес Маркус Райт. Он свирепо скалился. Кровь была везде на его форме и, что странно, вокруг рта, хотя он не выглядел раненым.

— Позвольте мне сэкономить вам немного времени. Если вы смотрите это, то, уверяю вас, медики уже не понадобятся. Мы все будем мертвы. Я вышиб мозги из девятерых моих товарищей, а остальные теперь пытаются добраться до меня и пристрелить, как бешеную собаку. Я разнес к чертям системы жизнеобеспечения корабля, а также системы внешних коммуникаций. Все закончится часа через три. И за все это вам стоит поблагодарить своего чудесного Джейка Ремси.

Он усмехнулся, и Валериан понял, что словно загипнотизированный, смотрит на кровь вокруг рта этого человека. Затем его ошеломило значение того, что сказал Райт. Ремси? Что общего у удивительно мягкого археолога с этим разъяренным безумцем?

Райт подвинулся ближе к камере.

— Он обратил это, — радостно прошептал морпех, словно бы услышал вопрос, который Валериан не произнес вслух. — Обратил ресоциализацию. Заставил меня вспомнить, кто я такой и кем я был. Заставить вспомнить удовольствие от того, что я делал. И заставить вспомнить, как чертовки больно было мне, когда вы, ребята, игрались с моим мозгом, чтобы сделать меня послушным.

Виттье с трудом дышал. Валериан был одновременно шокирован, испуган, восхищен и разбит. Это сделал Ремси? Тогда изменения его мозга должны быть гораздо более глубокими, чем предполагалось. А теперь Джейк был мертв, заморожен насмерть ледяным холодом космоса вместе с другими членами его команды и экипажем «Серого тигра».

«Будь ты проклят, Райт», — свирепо подумал Валериан, а затем холодно улыбнулся про себя. Если есть Бог, как некоторые всё ещё верили, тогда определённо, с учетом того, что Райт, по-видимому, совершал в прошлом, ублюдочный здоровяк был и правда проклят.

Эта мысль не слишком успокоила его.

— Так что теперь я отомщу вам, — продолжил Райт. — Другие мальчики и девочки среди морпехов не понимают того, что понимаю я. Они еще не поняли, что лучше умереть, оставаясь самим собой, чем существовать, когда все, что делало тебя самим собой, глубоко зарыто и отлакировано фальшивыми шоколадными воспоминаниями. Это не жизнь. Им лучше умереть. А остальные ничего не значат для меня. Вам нужны эти люди, эти археологи? Тогда я ничего не хочу больше, чем сделать так, чтобы вы никогда не получили их. К тому моменту, как вы доберетесь сюда, они окостенеют от холода.

Райт подался к камере.

— Увидимся в аду.

Он откинулся назад, приставил винтовку Гаусса к подбородку и спустил курок.

Виттье всхлипнул и отвёл взгляд. Глаз Валериана дернулся. Мгновением позже кровавая сцена сменилась предельно серьёзным лицом Сантьяго.

— Что же, — спокойно сказал Валериан, — по крайней мере, теперь мы знаем, что произошло. Передайте своему экипажу, что меня не заботит никто из погибших, но я хочу, чтобы тело профессора Джейкоба Ремси было обнаружено и помещено в стасис как можно быстрее. Нам нужно провести вскрытие.

«И узнать, не оставил ли он после своей смерти каких-либо подсказок», — подумал Валериан с глубоким сожалением. «Может быть, мы сможем узнать что-то по изменениям его мозга. Однако все это гораздо меньше того, что мы могли бы узнать, будь он жив. Эх, Джейк. Мы с тобой были близки духом. Если бы я только мог выслушать за стаканом портвейна твой рассказ о том, что ты обнаружил. Я бы хотел, чтобы это было именно так».

Сантьяго кивнул. Он быстро пробежал глазами сводку, которую держал в руках. Его черные брови слегка поднялись, а по лицу пробежало несчетное число эмоций.

— Сэр, — начал он, — мне только что сообщили, что двое из команды археологов пропали.

— Что? — переспросил Валериан. — Что вы сказали?

— Жертвами стрельбы стали лишь морпехи. Археологи оставались в своих камерах, где и погибли. Но…

— Подождите, какие… камеры? Что они делали в камерах? По крайней мере один из них был серьезно ранен и должен был находиться в медицинском отсеке!

— Сэр, — предположил Виттье, — морпехи не славятся хорошими манерами и воспитанием. Возможно, они решили поместить их в камеры, чтобы предотвратить панику. Глупое решение, но вполне возможное.

— Полагаю, это возможно, — сказал Валериан, нахмурившись. — Теперь мы никогда уже не узнаем наверняка. Продолжайте, Сантьяго.

— Как я говорил, две камеры были открыты. Также у нас есть запись запуска спасательной капсулы, случившегося еще до того, как Маркус повредил что-либо в системах.

Сердце Валериана сжалось от надежды. Может ли так быть… Он подался вперед, положив руки на стол, словно Сантьяго физически присутствовал здесь.

— Адмирал Сантьяго, — спокойно сказал он, улыбаясь той самой улыбкой, которая всегда очаровывала окружающих… Той улыбкой, которая стала оружием в арсенале его отца. — Если вы подтвердите, что один из пропавших заключенных — Джейк Ремси, вы доставите мне огромное удовольствие.

Сантьяго, определенно, не знал, как отреагирует Валериан, но теперь его лицо просияло.

— Тогда, сэр, у меня для вас хорошие новости. Одна из двух открытых камер принадлежала Ремси.

Он был жив! Все, что нужно сделать — проследить за спасательной капсулой. Волна эйфории охватила Валериана, и он был вынужден сдержать ее. С неожиданным любопытством он спросил Сантьяго:

— Вы сказали, что были открыты две клетки. Кто находился во второй?

Сантьяго взглянул на сводку.

— Дал, Эр-Эм.

Ага, этого стоило ожидать. Розмари была борцом. Помимо фарфоровой кожи, черных шелковистых волос и тонкого, маленького тела она обладала поистине стальными нервами. В некотором смысле он был рад, что девушка выжила — ему нравилось это отважное маленькое создание. Но она была очень сообразительной женщиной, и скорее всего, сейчас относилась к нему с огромным подозрением. Кто знает, что сказал этот монстр, придя в ярость? После заключения в камеру, возможно, без объяснений, Эр-Эм могла подумать, что Валериан предал ее. Если она хотела вырвать Джейка из его рук и сохранить ему жизнь, то можно было бы поставить немалые деньги на то, что своенравного профессора, чей мозг оказался невероятно изменен, будет весьма сложно найти.

— Понял, — коротко сказал он, а затем вздохнул и выпрямился. — Я хочу поспорить с вами, адмирал. Я ставлю на то, что вы не сможете проследить их.

Сантьяго улыбнулся — как подумал Валериан, слегка самодовольно. Несомненно, в его распоряжении были самые совершенные технологии. «Ты не знаешь мою маленькую Розмари».

Даже несмотря на то, что на данный момент добыча ускользнула от охотников, Валериан с удовольствием наблюдал за тем, как улыбка исчезала с лица Сантьяго. Мужчина еще раз взглянул на сводку, которую держал в руках, и засмеялся.

— Ну, сэр, я не принимаю пари, — сказал Сантьяго. В его поведении сквозила нервозность. — Системы приведены в совершенный беспорядок. Кто бы ни сделал это, он знал что делает.

— Она, — поправил Валериан. — Розмари Дал умна и опасна. Я был бы гораздо более счастлив, если бы наш маленький профессор забрался в спасательную капсулу в одиночестве. Но раз лидирует Дал, то его, несомненно, будет сложно найти. И, я полагаю, прошло уже слишком много времени, чтобы мы сумели засечь остаточную энергию?

Сантьяго кивнул. Он, определенно, выглядел поникшим.

— Верно, сэр. Я использую своих лучших людей для этого. Преступники ограничены в еде и жизнеобеспечении на спасательной капсуле. Вскоре они будут вынуждены приземлиться. Мы выявим все возможные планеты, где они…

— Нет, адмирал, — мягко прервал его Валериан. — Ваши лучшие люди недостаточно хороши. Я отправлю своих лучших людей. А вы тем временем уничтожите «Серый тигр» и сотрете все записи об этом задании. Приказ ясен?

Сантьяго сжал зубы, но вежливо отдал честь:

— Кристально ясен, сэр.

— Превосходно. Рад слышать это. Спасибо вам, адмирал.

Улыбаясь, Валериан кивнул Виттье, который нажал кнопку. Лицо Сантьяго сменилось эмблемой Доминиона.

Валериан вздохнул. Плохие новости заключались в том, что Ремси сбежал в сопровождении Дал. Хорошие новости — он все еще жив. Рыбка может быть достаточно верткой, но в конце концов и она попадет в сеть Валериана.

Глава 14

Розмари через плечо глянула на Джейка. Он спал; дыхание было глубоким и равномерным, и изредка прерывалось тихим храпом. Похоже, теперь он спал невероятно долго, но даже после пробуждения выглядел усталым. Впрочем, если бы это в ее голову инопланетный разум загружал во сне бесценные воспоминания прошедших столетий, она бы тоже чувствовала себя усталой.

Розмари не сказала Джейку, насколько опасна ситуация, в которой они оказались. В отличие от нее, он к такой жизни не привык, а с учетом последних событий, вполне мог бы поддаться панике. Так что она рассказала то, что сочла нужным, хотя, по правде говоря, этот фокус с чтением мыслей вытянул из нее гораздо больше информации. К счастью, Джейк, похоже, начинал в какой-то степени контролировать это и считал неправильным читать мысли, поскольку она не могла этому сопротивляться. И — тоже к счастью — когда он и делал это, она ничего не скрывала.

Слава богу.

Плохо, что он узнал её намерения и превратил то, что могло стать лёгким происшествием, в ситуацию с захватом заложников. Но в то же время именно те странные силы, которых никто ещё в полной мере не понимал, вытащили их с корабля.

Обратная ресоциализация одного из самых опасных убийц, которые когда-либо встречались на пути Розмари… Она подумала, сказал ли Джейк правду о том, что инопланетянка сделала это без его разрешения.

Розмари встряхнула головой, избавляясь от лишних мыслей. Был ли то Джейк или протосский разум — не так уж важно. Важно лишь, что теперь этот разум присутствовал в его голове, и это может принести определенную выгоду.

Она отправила шифрованное сообщение Итану — единственному человеку во всей Вселенной, который мог бы обеспечить им укрытие и оказать помощь, не продав их за награду — какой бы та ни была. Розмари, как бы это ни было странно, очень трепетно относилась к собственной жизни. Разумеется, все может измениться в будущем, но сейчас ее жизнь зависела от Итана.

Пискнул звуковой сигнал консоли. Розмари вскочила и выругалась: даже столь тихий звук резко прервал ее размышления. Она проверила источник сигнала, а затем ее тело расслабилось, а губы изогнулись в улыбке.

Розмари нажала несколько клавиш, и темное привлекательное лицо Итана появилось на мониторе.

— Приветик, Проблема, — сказал он бархатистым голосом.

Улыбка Розмари стала шире. Такое прозвище дал ей Итан: вместе они всегда умудрялись находить проблемы.

— Не ожидал услышать что-то от тебя до того, как ты закончишь ту непыльную работенку, о которой говорила мне — если закончишь.

Их отношения были для Розмари чем-то уникальным. Они сражались рука об руку в течение семи лет. Они начинали как работодатель и работник, но очень быстро превратились в равных партнеров. Не было никого другого, кому она могла бы доверить свою спину, и сама не раз спасала ему жизнь. Это доверие перешло в их личную жизнь, и неоднократно день, который начинался с убийств и насилия, заканчивался в постели — столь же бурно. Это было хорошее время. Сладкие деньки.

Затем Итан сообщил, что он забирает все, что заработал, вкладывается в какое-то дело и уходит. Он звал с собой и Розмари, но она отказалась. Она была вполне довольна тем, что имела. Они подарили друг другу на прощание долгий страстный поцелуй, а затем, подмигнув, расстались. Впоследствии она нечасто видела Итана, но каждый раз, когда они встречались, все становилось как прежде. Тела помнили каждое прикосновени, а умы, столь похожие, получали возможность насладиться чужими подвигами и приключениями. Идеальные отношения для них обоих. Были ли у него другие любовницы? Вполне возможно, и это ее абсолютно не интересовало. Розмари решила не начинать других отношений, но это решение принадлежало исключительно ей самой и было основано лишь на ее собственных потребностях и желаниях.

— Я кое-что слышал из своих источников еще до того, как получил твое сообщение, и будь я проклят, если не подумал сразу же — интересно, а не причастна ли к этому Проблема.

Он усмехнулся, а она — несмотря на то, что просматривала записанное заранее сообщение — усмехнулась в ответ.

— Я знаю, ты не могла рассказать всех подробностей, но эта история уже сейчас претендует на то, чтобы стать твоей лучшей. С нетерпением жду, когда смогу услышать рассказ за бутылочкой вина. Я бы посоветовал тебе получше позаботиться о грузе — но я знаю, здесь ты не подведешь. Соответственно расчетам, место нашего первого свидания не так уж далеко от тебя. Приходи в главный бар и разыщи там кое-кого из старых знакомых. Это будет человек от меня. Жду нашей встречи.

Ждала и Розмари. Помимо возможности увидеться с Итаном, она ждала и этой бутылочки вина. И у нее было все основания полагать, что раз «бизнес» Итана включал в себя и торговлю контрабандой, то эта бутылочка ее приятно удивит. Возможно, он приготовил для нее и божественного качества сигару, даже несмотря на то, что хотел бы оградить ее от возвращения к прежним привычкам.

На короткое мгновение она пожелала, чтобы у него нашлось для нее и что-то позабористее, но немедленно отбросила эту мысль. Розмари избавилась от своего пристрастия, и Итан был одним из тех, кто помог ей. Привычка требовала гораздо большего, чем давала взамен, а Розмари не любила привязываться к чему-то — или к кому-то.

«Место», которое упомянул Итан, было опасным городом на опасной планете, которая имела ужасно скучное официальное наименование D-3974 и гораздо более сочное неофициальное — Скала Мертвеца. Главный бар здесь — сточная канава под названием «Рай», соответствующим не красоте этого места, а скорее тому, куда вы, возможно, отправитесь, если совершите здесь неверное движение. Доминион знал об этой планете и не трогал ее — она находилась слишком далеко, и поддерживать на ней порядок было непросто.

Розмари встала, перешагнув через тело посапывающего Джейка, и изучила пайки, которые у них остались. Не сказать, чтобы чертовски много, а последние дни они очень экономили.

Идея Розмари заключалась в том, чтобы случайным образом перемещаться: тогда их невозможно будет выследить. Хитрое решение и, судя по всему, оно сработало. Но Розмари не могла больше напрасно расходовать топливо и время на любые маневры, кроме приближения к цели.

Кровь. Ярость. Ненависть — к себе, к другим, к Ихан-рии… Нет, нет, мы любим их, мы не можем ненавидеть их за то, что они покинули нас, мы порочны, порочны…

— Джейкоб?

— Останови это! Пожалуйста, останови…

Во сне Джейк слабо потянулся, чтобы тщетно обхватить свою голову. Его глаза дернулись и быстро задвигались под закрытыми веками.

— Прервать это — значит изменить моей единственной цели. Но я могу помочь тебе справиться. Понимай. Смотри, чувствуй, слушай и не бойся.

— Я хочу, чтобы это прекратилось! Я не просил об этом! Я хочу, чтобы это исчезло. Ты уже использовала это для того, чтобы убить десятки людей. Почему я должен доверять тебе?

— Потому что у тебя нет другого выбора. Ты прав, ты не можешь самостоятельно справиться с этими воспоминаниями. Я могу помочь тебе. Если ты не позволишь мне помочь тебе… ты сойдешь с ума, и все мои усилия… все эти воспоминания будут потеряны. А смерть твоих друзей окажется совершенно напрасной.

Последний аргумент задел его.

…Хорошо.

Во сне он увидел Замару такой, какой видел ее прежде, до того как она коснулась его. Ее нельзя было назвать красивой — на взгляд Джейка, однако ее тело было сильным и грациозным. Замара протянула ему руку — четыре пальца, два из них большие. Джейк снова вспомнил спираль света, соотношение «золотого сечения». Он чувствовал, что от протосса исходит тепло и любовь.

— Ты поймешь и это, скоро. И почему я совершила именно такой выбор… И что сделало тебя уникальным. Среди всех, кто мог обнаружить храм и понять шифр, это сделал именно ты, Джейкоб Джефферсон Ремси. Возьми мою руку. Сквозь это мы спокойно пройдем, а не пробежим в страхе и невежестве.

Во сне, спокойный как никогда со времени начала всего этого испытания, он взял ее руку.

На этот раз, пока они с Савассаном шли к логову омхары, тело убитого врага нес Джейк. Солнце садилось, и джунгли вокруг них оживали. Кожа вибрировала от звуков, волны запахов вновь и вновь окатывали его, пока Джейк осторожно шел, держа мертвого протосса в руках словно ребенка. Но на этот раз Акилае были достойны осторожного обращения, потому что только сейчас они могли послужить на благо Шелак.

Сейчас Акилае — жертва.

Я тоже здесь… но я не могу управлять телом, — сказал Джейк Замаре. Сейчас он был полностью погружен в воспоминания и находился внутри тела Темлаа словно в машине с автопилотом. Он взглянул вниз глазами Темлаа на мертвое тело, которое нес, и почувствовал отвращение. Они… Он действительно протосс? Он не похож ни на что из того, что я видел на голограммах. Он вспомнил изображения блестящих сдержанных воинов, не знающих промахов, в защитной броне. Даже разбитый корабль Замары, который он видел мельком, был изящен. Но те существа, что окружали его, были дикими и смертоносными, раскрашенными кровью и украшенными костями и перьями…

Замара, присутствующая в теле и мозгу Джейка так же, как он присутствовал внутри Темлаа, отбросила эти мысли. Это наши предки, — сказала она. — Это те, от кого мы произошли. Совершенно необходимо, чтобы ты понял, кем мы были, чтобы понять, как мы стали тем, кто мы есть.

— Ты не можешь просто рассказать мне?

— Это невозможно рассказать. Это невозможно даже показать. Этим можно только… быть.

Приблизившись к логову омхары, Джейк замедлил шаг. Он повернулся к Савассану с широко раскрытыми глазами, и Савассан мысленно подбодрил его. Не в первый раз Джейк подумал о способах, которыми другие существа добывают себе пищу. Для протоссов все было просто: Белый круг ночью и Золотой шар днем были благосклонны к протоссам и питали их. Их свет — и свет их детей, маленьких сверкающих небесных камней, появляющихся ночью, — вот все, что нужно было протоссам для существования.

Другие существа убивали ради еды. Иногда Джейк завидовал им. Как это могло бы быть прекрасно: поместить внутрь тела кусок плоти убитого врага. Разве существует лучший способ продемонстрировать власть над поверженным противником?

В логове зарычала омхара. Джейк мгновенно сконцентрировался.

— Оставайся спокойным, — послал ему мысль Савассан. — Она почувствует твой страх. Оставь подношение, поблагодари ее и уходи.

Нервничая, Джейк коснулся своими мыслями омхары. Ее мысли — примитивные, первобытные, простые — отличались невероятной мощью. И она прекрасно знала, что он здесь. Джейк мог слышать, как она дышит, видеть три ее глаза, сверкающие в темноте пещеры.

— Омхара, великая, с гладким телом и острыми зубами, мы принесли тебе того, кого убили. Пусть плоть его насытит тебя и…

Грохот копыт по земле. Она приближалась.

— Вот черт, — пробормотал Джейк во сне, на мгновение снова став собой.

Совет Савассана полезен и тебе, — сказала Замара. — Оставайся спокойным, Джейкоб. Ничто из того, что ты видишь здесь, не может навредить тебе, но также ничего ты не можешь и изменить. Дыши этим. Чувствуй, кто ты есть.

…и да благослови нас.

Джейк коротко закончил и отступил. Он чувствовал мысли этого существа: любопытство, сосредоточенность, напряженность. Теперь оно почувствовало запах пищи и думало лишь о голоде и еде.

Когда они с Савассаном отошли на безопасное расстояние, Джейк заметил, как ее тень мелькнула в сумерках.

— Ты все сделал правильно, — сказал Савассан. — Я рад, что мне не пришлось атаковать ее. Она вынашивает детенышей.

— Вынашивает детенышей?

Савассан засмеялся, полуприкрыв глаза и откинув голову в жесте, который среди протоссов выражал мягкий, нежный смех.

— Тебе еще столько предстоит узнать о том, как читать мысли существ, отличных от тебя.

— Думаю, да. Но это придет, — сказал Джейк с толикой раздражения. — Я — Шелак. Мы те, кого избрали Ихан-рии. Мы те, кого среди всех других на Айуре они выбрали, чтобы создать, придать форму и защитить.

— Мы были избранными, но теперь мы покинуты, — напомнил ему Савассан. — И именно это постоянно напоминает мне о том, что мы должны сдерживать свое раздражение. Лишь когда мы сможем узнать причины, по которым Ихан-рии сначала избрали нас, а затем оказались нами недовольны, мы сможем судить верно.

Джейк подумал, что высказанное Савассаном утверждение является причиной того, что он столь многих сбил с толку. Он немедленно пожелал вернуть эту мысль назад. Савассан ответил в уме Джейка:

— Разумеется, разумеется. И тем не менее они все еще разрешают мне совать всюду свой нос, выпытывать и задавать вопросы.

— Среди Шелак немногих уважают больше, чем тебя, — ответил Джейк, и это было правдой. Савассан принял замечание как факт.

— Иногда я думаю, что именно мое любопытство является причиной уважения, даже несмотря на то, что большинство оно озадачивает.

Джейк был смущен и закрыл свои мысли. Савассан сменил тему.

— Я люблю это время суток, — мысленно сказал Савассан юному протоссу. Насыщенный туманом воздух казался тяжелым. Они быстрым шагом возвращались домой, ощущая влажную землю под ногами.

— Это время между… Сильное время. Уже не настоящий день, но еще и не ночь. Напоминает об артефактах. Они тоже находятся между. Они существуют физически, они твердые и настоящие… и в то же время они нечто гораздо большее.

По телу Джейка пробежала дрожь восхищения. Он любил слушать, как Савассан рассказывает об артефактах. Никто не знал о загадочных реликвиях больше него. Джейк знал, что Савассан понимает, насколько страстно юный протосс жаждет знаний. Он хотел работать с Савассаном, стать Высшим хранителем истории, несовершенной и изломанной самой по себе.

— Пожалуйста… расскажи мне больше.

Савассан повернулся к нему. Его огромные глаза смотрели, не мигая, а мысли изучали Джейка.

— Да… Да, я думаю, ты готов к большему. У меня есть теория относительно нас и артефактов. Я думаю… Я думаю, что мы, протоссы, тоже находимся «между». Мы не те, кем были, и мы не те, кем должны стать. И все же, и то, и другое живет в нас. Реликвии, артефакты… Я думаю, им есть, что рассказать нам.

— Но… Они ведь неживые. У них нет мыслей. У них нет даже ртов, как у низших существ, чтобы обмениваться информацией. Как же они могут рассказать нам что-то?

Савассан снова рассмеялся.

— Ох, Темлаа, ты, как и многие другие, все воспринимаешь буквально.

Джейк пристыженно наклонил голову. Савассан дружески положил руку ему на плечо.

— В этом нет ничего плохого. Но я думаю, ты можешь понять больше, чем до настоящего момента понимает наш народ. Я думаю, эти артефакты каким-то образом содержат в себе знания.

Они добрались до места, где спрятали свое оружие перед тем, как отправиться к омхара, и Савассан взял свое копье. Джейк последовал за ним, охваченный любопытством. В мыслях Савассана было только одно:

— Юный Темлаа, я хочу, чтобы ты увидел это без какой-либо помощи с моей стороны.

Джейк едва дышал, следуя за Савассаном на клочок сырой земли. Становилось темнее, но зрение протоссов было острым, а Джейк был настолько сосредоточен, что все казалось ясным и до боли резким.

Савассан наклонился и очистил часть почвы от камней и травы. Он взглянул на Джейка и снова повернулся к земле. Держа копье в руках, он начал что-то вырезать на ней.

Следуя за острием его копья, появлялись фигуры. Джейк смотрел, нахмурившись. Круг, внутри него два круга меньшего размера. Две линии опускаются от круга вниз, встречаясь внизу с третьей. Две линии внизу от этой фигуры, две горизонтальные линии рядом с первым кругом, и еще одна вертикальная.

Сердце Джейка колотилось, когда Савассан повернулся к нему, но его мысли все еще были тщательно закрыты. Что это должно было означать? Определенно, Савассан хотел, чтобы он что-то понял из этого… этого странного набора линий, нацарапанных на земле. Но что? Джейк начал паниковать. Это было испытание, он знал это, и если он провалит его, то Савассан, возможно, не сочтет его достойным дальнейшего просвещения. А Джейк определенно хотел большего.

— Взгляни на меня, Темлаа, — произнес Савассан в голове Джейка. Джейк поднял глаза от отметок на земле и посмотрел на старшего протосса. Савассан стоял прямо, его ноги буквально утопали в земле. Пока Джейк смотрел на него, Савассан поднял руки, держа в них копье.

— Теперь посмотри на отметки на почве. Пойми.

Джейка окатило разочарованием, словно одним их тех обильных дождей, которые иногда проливались на землю. Что он должен был увидеть?

Он опустил глаза от неподвижно стоящего старейшины к отметкам, которые сделал Савассан.

Его глаза расширились.

Выпрямившийся Савассан… Его голова — круг, внутри которого еще два круга. Его ноги — две вертикальные линии, руки — горизонтальные. Его копье — еще одна вертикальная линия. Джейк задрожал и упал на колени, нежно касаясь царапин на земле ладонью, словно хотел запечатлеть их в своей голове.

— Это ты, — подумал он. — Савассан… ты изобразил себя на земле!

— Я знал, что ты поймешь! — мысль в голове Джейка была громкой, словно рык омхары ночью. Савассан положил руку на плечо юного протосса и стиснул его, подтверждая свое одобрение.

— На земле ты можешь оставить… изображение, представляющее что угодно. Смотри.

Восхищенный способностью Джейка видеть это не меньше самого Джейка, Савассан сделал еще несколько черточек в грязи.

— Это дерево, — сказала он, быстро делая отметки. Теперь Джейк понял основную идею, словно пелена спала с его глаз. Джейк немедленно увидел дерево в том, что пару секунд назад казалось бы просто бессмысленным набором черточек.

— А это солнце… А это озеро.

— Да… Да, Савассан, я вижу их, я всех их вижу!

— Ты помнишь, что я сказал прежде? Что я считаю, реликвиям Ихан-рии есть, что рассказать нам?

— Да, и я сказал, что у реликвий нет мыслей и даже ртов, чтобы говорить. Я… Я был так глуп.

— Вовсе нет. Это то, с чем наш народ не сталкивался прежде — способ связи, который не требует понимания мыслей или даже звуков. Лишь образы. Можно где-то изобразить что-то, а затем это поймет кто-то другой, даже если тот, кто оставил отметку, находится уже не здесь. Пойманные мысли, как они есть. Пойманные звуки и смыслы. Вот как, я считаю, Ихан-рии расскажут нам свои истории.

Джейк тяжело опустился на землю, буквально дрожа от потрясения. Он ясно увидел перед глазами изображения всех известных ему артефактов. На них тоже были выгравированы странные знаки, точно так же, как Савассан вырезал свои отметки на влажной земле. Иногда после прикосновения они оживали светящимся танцем. Но эти отметки на артефактах не могли быть смыты водой или затерты отпечатками ступней. Вырезанные в камне, они не могли исчезнуть. Возможно, они были вечными. Отправляясь охотиться на другие племена, протоссы часто украшали себя перьями, кусочками костей, ярким соком ягод или кровью. Но эти отметки ничего не значили. Остальные протоссы не совершили этот переход в мышлении.

Савассан, как-то сумевший прочитать беспорядочные мысли Джейка, кивнул.

— Пока что нет. Но как только я смогу доказать, что моя идея верна, они сделают это.

Джейк снова взглянул на «пойманные мысли» на земле.

— Они все же довольно сложны.

— Это вовсе необязательно. Смотри. Если ты знаешь, что это — я, — сказал Савассан, указывая на первое нарисованное изображение, — то и это могу быть я.

Он начертил три линии: одну вертикальную, которая, как теперь понимал Джейк, схематичесно представляла его тело, одну горизонтальную — руки Савассана, и еще одну вертикальную, чтобы изобразить его копье.

— А это может быть дерево… а это — солнце, — Савассан продолжил быстро рисовать. Каждый из этих символов был гораздо проще, изобразить его было гораздо быстрее. И Джейк понимал каждый из них.

Солнце медленно катилось к горизонту, а двое Шелак, наклонив головы, создавали вещи, которые едва ли не магически превращались из бессмысленных черточек на грязи в ясные и понятные мысли. В конце концов, света стало недостаточно для того, чтобы видеть.

— Пришло время возвращаться, — сказал Савассан. — Мы не должны говорить об этом ни слова, пока не доведем способ до совершенства. Пока мы не сможем подтвердить, что наследие Ихан-рии, действительно, вырезано на их реликвиях.

Он засомневался.

— Темлаа. Ты более чем доказал свою ценность. В моей работе мне могла бы пригодиться лишняя пара глаз. Я бы хотел, чтобы ты стал моим учеником. Что ты скажешь?

Джейк закрыл свои мысли и повернулся к земле. Пальцем он рисовал на ней линии. Он нарисовал себя, вскочившего, с распростертыми руками, с солнцем над головой.

Он рисовал себя счастливым.

Все еще плавающий в потоках сновидений, Джейк понял, что чувствует себя… хорошо.

— На этот раз было не так плохо, — сказал он. Он все еще с трудом отождествлял элегантных сияющих воинов настоящего с этими жестокими, практически дикими, созданиями далекого прошлого. Но он мог понимать Темлаа.

Ты никогда не говорила мне, как получилось так, что ты обладаешь чужой памятью, — сказал он. — Это свойственно всем протоссам?

— Вовсе нет. На самом деле лишь очень, очень немногим, — ответила Замара. — Но не это важно сейчас. Ты можешь выдержать еще?

Джейк задумался. Было уже не так страшно. Он все еще хотел свою прежнюю жизнь. Он все еще презирал ту женщину, с которой был вынужден путешествовать…

— Зачем ты захотела взять ее с собой?

— У меня есть на то свои причины, и они также на настоящий момент неважны. Ты не ответил на мой вопрос.

Джейк подумал, что это довольно нечестно, что он должен был отвечать на ее вопросы, а когда речь шла о нем, Замара благополучно сохраняла свою загадочность и таинственность. Смех — теплый, успокаивающий и самый чистый из всего, что он когда-либо слышал — прошел сквозь него, когда она прочитала его мысли. Джейк почувствовал себя спокойно, расслабленно и на шаг — на один крошечный шажок — ближе к пониманию этого, казалось бы, совершенно непостижимого существа.

— Да, — сказал он. — Теперь мне… любопытно.

— Эта другая твоя черта, которая привела ко мне.

— Другая? А какова первая?

— Это тоже…

— Неважно, — вздохнул Джейк.

Ара пришли без предупреждения.

И огромная их сила сокрушительным ударом обрушилась на ничего не ожидающих Шелак, поджигая их хижины из веток, листьев и шкур.

Джейк замотал головой, когда мысленные крики атаковали его.

Телкар командовал мысленно, не пользуясь словами, и племя мгновенно подчинилось. Со слезящимися от дыма глазами, Джейк схватил свою шикму и бросился к остальным. Он прыгнул через содрогающиеся, окровавленные тела мужчин, женщин и детей, обрушивая свою ярость на Ара, и наносил удары — резал, кромсал, разрывал на части — и теплая кровь оставляла на нем следы.

Он бросился в сторону, почувствовав крик Савассана:

— Реликвии! Они пришли не за нами, они пришли за ними!

Секундное отвлечение дорого стоило Джейку. Женщина из Ара, держа в руках кривой сал’бак, бросилась к нему, едва не попав в живот. Он быстро отскочил назад, отклонился в сторону и ударил ее шикмой. Джейк нанес быстрый режущий удар, а затем перепрыгнул через ее все еще содрогающееся тело, чтобы броситься на помощь своему другу.

Ужасное зрелище предстало перед его глазами. Безумные Ара принесли с собой оружие, чтобы уничтожить не только Шелак, но и чудесные вещи, которые те охраняли. Одной уже был нанесен урон: гладкая черная поверхность треснула под ударами камня, привязанного к палке. Другая была частично выкопана, словно несколько Ара старались сбить ее. Джейк рванулся на помощь своему другу, но Ара продолжали появляться словно ниоткуда. Савассан был прав. Нападение на деревню — отвлекающий маневр. Вот какова была их истинная цель.

Джейк послал мысленный крик и бросился к врагам. Он был настолько разъярен этим святотатством, этим осквернением, что он едва чувствовал раны, которые те наносили ему. Лишь когда он уронил оружие и бессмысленно уставился на свою кровоточащую руку, он понял, что произошло.

Ара окружили его. Одно размытое движение, и Савассан был уже здесь, отбросив Джейка на безопасное расстояние, обрушившись на врагов реликвий с яростью, которую Джейк нечасто в нем видел. Вдохновленный, он вскочил на ноги и продолжил сражаться.

Наконец мысленные крики стихли. Огонь горел еще долгое время, но, в конце концов, был потушен. О раненых заботились, тела убитых Ара были презрительно свалены в кучи для принесения в жертву омхаре. Тела убитых Шелак были ритуально омыты, одеты в погребальные наряды и осторожно помещены в землю.

На следующий день Джейк, прихрамывая, отправился к реликвиям. Он провел рукой по гладкой поверхности, скривившись, когда пальцы коснулись ран, нанесенных Ара одной из больших черных колонн. Он склонил голову в печали, его тело дрожало, а кожа покрылась красными пятнами от боли.

Савассан и Телкар скрывали свои мысли, так что он заметил их лишь, когда увидел, как те приближаются к реликвиям. Телкар не выглядел счастливым, но Савассан, казалось, был спокоен. Джейк заставил себя успокоиться и нерешительно вышел им навстречу.

Оба Шелак подняли головы и пристально посмотрели на Джейка. Он переводил взгляд с одного на другого, а его мысли, без сомнений, звучали громко.

— Темлаа, — мысленно сказал Савассан, — мы должны переместить реликвии. Теперь Ара знают, где они. И… Я покидаю племя Шелак.

Джейк в ужасе уставился на Савассана.

— Нет! Ты нужен нам!

— Именно это я и пытался сказать ему, — сказал Телкар. — Возможно, он послушает тебя, Темлаа. Меня он не слушает.

Взмахнув головой, Телкар удалился. Джейк повернулся к Савассану, мысленно задавая вопросы.

— Темлаа… Тебе известно, насколько ценна наша работа, — сказал Савассан. — Ты понимаешь это лучше, чем кто-либо другой в нашем племени.

— Да, конечно, — подумал Джейк в ответ. — Переместить реликвии — мудрое решение, пусть и непростое. Но почему ты покидаешь нас?

— Мысли… Мне нужна ясность мыслей. Я не могу быть рядом с артефактами, и в то же время стараться быть открытым всему тому, к чему могут побудить десятки мыслей, полных ненависти, жажды крови и насилия.

— Но… Мы должны защищать себя! Мы должны защищать артефакты от тех, кто может уничтожить их! Таков всегда был путь Шелак!

Савассан закрыл глаза. Он как будто страдал.

— Да, это так. И я согласен. Шелак должны бороться, должны защищать то, что осталось после Ихан-рии. Но… Это более не моя задача. Не сейчас, когда я обнаружил, что совсем другая проблема встала передо мной. Я не преувеличиваю, поскольку то, чем занимается наше племя, делает возможным и то, что необходимо мне. Моя задача не защитить их, но понять.

Джейк продолжал смотреть на него.

— Куда бы мы ни перенесли реликвии… Это будет твой новый дом. Но… Что насчет меня?

Савассан смотрел на него глазами, полными доброты. Он протянул руку и положил ее на плечо юноши.

— Тебе, дорогой Темлаа, необходимо принять важное решение. Ты должен решить, пойдешь ли со мной или останешься здесь. Ты должен выбрать, каким путем следовать — изучать артефакты Ихан-рии или сражаться, защищая их.

Джейк беспомощно посмотрел на своего наставника, затем назад, на лагерь. Он видел, как там сосредоточенно двигались его соплеменники. Их тела, покрытые гладкой фиолетовой кожей, были сильными, высокими и стройными. Они чинили оружие, украшали мертвых, обсуждали военные тактики и выглядели созданными и приспособленными для той жизни, которую вели.

Он медленно перевел взгляд на Савассана, а затем снова вернулся к реликвиям. Они нашли восемь из них и принесли сюда каждую. Некоторые были черными, с гладкой поверхостью. Некоторые были цвета сумерок, и казалось, что под определенным светом они загорались. Некоторые сами собой колебались и вращались; некоторые были зазубренными и рельефными. Некоторые представляли собой лишь небольшие фрагменты; некоторые были плоскими табличками или сферами. Он подумал о прекрасном черном шпиле, так страшно поврежденном разъяренными Ара, о странных письменах на нем, об открытии, которое ударило его как гром, когда Савассан вырезал на мягкой влажной земле свои отметки. И он знал, что уже принял решение.

— Я пойду с тобой, — сказал он. — Реликвии взывают ко мне. Тайны, вопросы, которые они ставят… пылают в моем сердце. Я должен узнать ответы на них.

Савассан полуприкрыл свои огромные светящиеся глаза и запрокинул голову в улыбке.

— Тогда собирайся, мой юный ученик. Идем же, и мы раскроем тайны Ихан-рии вместе. Несомненно, даже секреты реликвий не устоят перед лицом такой тяги к знаниям.

Когда Савассан закончил свою мысль, по телу Джейка пробежала дрожь. Каким-то образом он знал, что его жизнь вот-вот изменится, и он совершенно не представлял, в какую сторону.

Джейк открыл глаза.

Замара скользнула обратно… в те глубины его мозга, где находилась, когда не присутствовала явно. Темлаа и Савассан. Кем они были? Джейк ощущал родство с ними, которое не исчезло даже теперь, когда он проснулся, даже когда он уже не смотрел на мир глазами Темлаа. Эти двое были первобытными археологами. Защитниками и стражами реликвий. Савассан понимал, что неподвижные предметы могут что-то рассказать. Он — и, в меньшей степени, Темлаа — совершил удивительный скачок. Его сердце трепетало при виде двух протоссов, прокладывающих путь сквозь лабиринт идей — таких как символизм и, чёрт возьми, даже письменность. Не потому ли Замара чувствовала, что ему необходимо «побывать» в теле Темлаа?

Джейк жалел, что не мог продолжать спать. Он хотел увидеть, что за открытие они совершат следующим. Эти двое были голосами надежды и разума в мире, полном насилия и смерти.

— Как дела, Джейк?

Джейк вздрогнул, услышав голос Розмари. Она повернулась и усмехнулась, глядя на него. Джейк осознал, что точно так же, как Темлаа и Савассан были вынуждены оставить позади все, что знали, оставили свою жизнь и они с Розмари. Теперь у них не было ничего, кроме друг друга.

Он скорее путешествовал бы с Савассаном. Несмотря на заверения Замары, что Розмари — это необходимое зло, Джейк был возмущен тем, что протосс отправила их вместе. В любом случае, удовольствие и будоражащее чувство восторга от открытий, которые он совершал, придали ему некоторое озорство. К тому же, он очень хорошо отдохнул.

Розмари спросила, как у него дела.

«Тогда собирайся, мой юный ученик».

Джейк посмотрел на поднос с полусъеденным сухим пайком. На нем лежала куча густой липкой массы, без сомнения, должной представлять собой картофельное пюре. Джейк проделал в белом веществе два отверстия и нарисовал полукруг под ними.

Взгляд голубых глаз Розмари упал на рисунок, и она рассмеялась над символом, не столь древним, как те, что создавали протоссы, но достаточно старом и узнаваемом — улыбающейся рожицей.

Глава 15

Джейк сел рядом с Розмари. Он слушал ее, разглядывая звезды.

— Космос очень большой, Джейк. Пусть даже ты — сын императора. Больше всего мы рисковали в самом начале.

Она подалась вперед и коснулась пальцами консоли, а Джейк отсутствующим взглядом смотрел на новую звездную карту, вызванную на экран. На его взгляд она ничем не отличалась от предыдущих, которые Розмари внимательно изучила до того.

— Я практически уверена, что мы оторвались от погони, но расслабляться рано. Еще несколько дней, и мы будем с Итаном. И вот тогда, — Розмари улыбнулась, изогнув губы в форме лука Купидона, — тогда я… расслаблюсь.

— Расскажи мне подробнее о том месте, куда мы направляемся.

— Скала мертвеца? Да и говорить-то не о чем. Если тебе нужно залечь на дно, место вполне подходит. И еще лучше обстряпывать там грязные делишки. Ничто из этого не секрет для Доминиона, но тем не менее он не вмешивается.

— На этот раз может и вмешаться, — сказал он. — Я — не обычный преступник.

— Люди Итана прибудут до нас, — сказала она. — Нас предупредят, если появится хоть какая-то вероятность преследования со стороны Доминиона.

— Ты очень уверена в Итане, — сказал Джейк. Он прочитал ее мысли и многое узнал об этом человеке, так что мог позволить себе говорить утвердительно. Ее мысли в основном были очень просты и материальны, но в них сквозило чистейшее, едва ли не безграничное доверие, на которое, как он думал, Розмари была неспособна.

— Это так. Он хорош в своем деле, и он нас не подведет.

— Надеюсь, ты не ошибаешься.

Розмари улыбнась ему.

— Ну же, Джейк. Там, на Немаке, я позволила тебе делать твою работу, не так ли? Теперь дай мне сделать свою.

Неожиданно он вновь разозлился на нее. Там, на Немаке, она тоже сделала свою работу. Розмари заметила, что Джейк нахмурился, и ее улыбка исчезла.

— Какого черта я должен доверять тебе? Что остановит тебя от предательства меня в пользу Итана, когда мы доберемся до этого… этого «Рая»? Ты уже неплохо провела меня раньше.

— Тогда ты не умел читать мысли. Мы на одной стороне, Джейк. На этот раз я не продам тебя за миллиард кредитов.

Он быстро просканировал ее мысли и понял, что это правда. Розмари Дал любила сохранять бесстрастные и деловые отношения, но если кто-то наносил удар ей в спину, то дело мгновенно принимало личный оборот. Она доверяла Валериану, но тот предал ее — или, по крайней мере, его люди, что ничего не меняет. Джейк мог довериться Розмари, хотя бы из-за той ненависти, которую она теперь питала к Престолонаследнику и всему, что он олицетворял.

— Ты мне не нравишься, — прямо сказал он.

Розмари пожала плечами.

— Никто не говорил, что я должна тебе нравиться.

Это было правдой. Даже Замара не говорила, что Розмари должна ему нравиться. С ней было необходимо просто сотрудничать.

По предложению Савассана, Шелак решили более не оставлять реликвии на виду. Это слишком опасно. Слишком велик был шанс, что те снова будут атакованы.

— Так было всегда, с самого Дня Тьмы, когда Странники Издалека ушли и оставили нас охранять то, что осталось, — запротестовал Телкар.

Взгляд Савассана был непреклонен.

— Прежние традиции более не оберегают реликвии. Ты хороший лидер, Телкар. Ты поставишь интересы сохранения этих священных вещей выше традиций. Пещеру проще оборонять в случае нападения.

Логика была неоспорима, и Телкар согласился. Потребуется немало времени, чтобы переместить такие большие и тяжелые предметы. Но никто не верил в неудачу. Пока реликвии переносили, Савассан решил, что они с Джейком должны отправиться на поиски других артефактов.

— Это как будто неправильно — оставлять такие прекрасные вещи позади, — мысленно сказал Джейк.

— Иногда ты должен оставить что-то на какое-то время, чтобы, вернувшись, должным образом оценить это, Темлаа, — ответил Савассан.

Они на много лиг ушли от дома, пройдя за три дня большее расстояние, чем когда-либо раньше преодолевал Джейк. Савассан еще дальше распространил идею «захватывания информации», как они оба говорили. Они немногое взяли с собой, но у каждого была выделанная шкура омхары, чтобы спать на ней, и оружие, чтобы защитить себя, если однажды они встретятся с другим племенем. Савассан взял также и третью шкуру. Джейк поинтересовался, зачем она, но Савассан сказал лишь: «Увидишь». Первой ночью Савассан развел костер. Джейк был озадачен: им редко требовался огонь, чтобы согреться.

— Почему ты разжигаешь огонь? — спросил он. — Сегодняшняя ночь не холодна.

Савассан повернулся к нему, полуприкрыв глаза и запрокинув голову в жесте, выражающем удовольствие.

— Увидишь, — сказал он, повторяя прежнее таинственное замечание, и закрыл свои мысли так тщательно, что Джейк не мог прочитать ни малейшего намека.

Савассан взял одну из палочек, лежавших в костре. Ее конец сильно обгорел. Он внимательно изучил обугленное дерево и удовлетворенно кивнул.

— Принесли одну из шкур для сна, — сказал он Джейку, и юный протосс, сильно озадачившись, мгновенно повиновался. Он вернулся и начал расправлять ее на траве, но Савассан прервал его.

— Нет, нет, Темлаа, положи ее стороной с мехом вниз, — приказал он. Джейк изумленно взглянул на него, но сделал так, как тот попросил, и сел на край, наблюдая.

В свете полной луны и оранжевых отблесках огня все было прекрасно видно. Савассан встал и подошел к бледной плотной поверхности выдубленной кожи. Он взглянул на Джейка.

— Не один раз ты уже впечатлил меня, Темлаа. Можешь повторить?

Джейк посмотрел на палочку, потом посмотрел на шкуру. Его голова кружилась по мере того, как он начинал понимать.

Савассан изображал разные вещи на земле кончиком копья, но эти изображения были слишком уязвимыми. Достаточно провести рукой или наступить на отметки, чтобы символы оказались стерты. Обугленная палочка оставит след на светлой шкуре. Шкуру можно будет свернуть, защитить от стихий, перенести с места на место. Он видел, как Савасаан кивнул, восторженно подтверждая правоту его мыслей.

— Я знал это. Ты — подарок от Ихан-рии. Не удивлюсь, если под твоим обликом таится один из них.

Джейк был одновременно смущен и обрадован столь лестным комплиментом. Он не знал, что сказать.

— Но мне нужно, чтобы ты совершил еще один прорыв. Я не собираюсь рисовать те символы, которые мы уже знаем. Я собираюсь изобразить то, что мы видели, то, где мы были. Я собираюсь нарисовать наше путешествие.

— Как?

— Раньше мы находились высоко над куполом джунглей.

Савассан начал рисовать на шкуре обугленной палочкой.

— Находясь высоко над землей, мы можем видеть на большие расстояния. Подумай, каково было бы быть птицей, лететь над всем этим. Какой выглядела бы земля?

Взгляд Джейка был прикован к палочке. Появилось пересечение двух линий.

— Допустим, это — наш лагерь. А это, — продолжил Савассан, — допустим, та пещера, где мы прячем реликвии. А вот здесь мы сегодня спим.

Он посмотрел на Джейка, который потрясенно смотрел на все это.

— Ты понимаешь?

Джейк кивнул. Теперь они могли следить за тем, где были.

Если бы они обнаружили что-то интересное, то могли бы отметить это на шкуре. А затем, если бы им понадобилась помощь, то можно было бы вернуться в лагерь Шелак за помощью, чтобы перенести что-либо важное в пещеру. И — что еще важнее — если бы с кем-нибудь из них что-то случилось, эта информация осталась бы зафиксированной. Другие смогли бы проследовать их дорогой.

Каждый день путешествия Савассан, а затем и Джейк, тщательно отмечал свое расположение, стараясь правильно оценить расстояние, и делал отметки, которые бы однозначно определили каждое из мест. Например, одной отметкой стала примечательная пещера, другой водопад или два дерева со сплетенными стволами.

Лишь однажды им встретилась небольшая группа Ара. Джейк учуял их запах и напрягся. Первобытная жажда крови наполнила его, он едва мог сопротивляться ей. Джейк приготовился к нападению, поднял копье, но сильные пальцы Савассана сомкнулись на его руке, и учитель дернул его назад.

Джейк бросился на своего наставника.

— Они — Ара! Они ненавидят артефакты! Это они уничтожили…

— Я знаю! — послал ему ответ Савассан. — Но их вдвое больше, чем нас, а мы обременены шкурами. Сохранить эту информацию гораздо важнее, чем убить нескольких из них до того, как мы сами будем убиты. Кроме того, они — протоссы. Такие же, как и мы.

Джейк уставился на него. Что такое говорил Савассан? Что Шелак должны… должны принять Ара, Акилае, Фуринакс, Саргас как своих братьев? Поделиться с ними знанием, ради защиты которого Шелак пролили столько собственной крови?

Его мысли не были ясно сформулированы, но тем не менее Савассан понял его.

— В конечном итоге то, что узнали мы, должно стать известным всем протоссам. Мы не должны считать, что только Шелак достойны такого знания. Ихан-рии выбрали нас как расу, они не делали различий между племенами. Однажды мы должны последовать их примеру.

Слова Савассана охладили ярость. Группа раскрашенных кровью воинов Ара прошла мимо, никогда не узнав, что двое ненавистных Шелак находились так близко. В этот день ветер благоприятствовал Савассану и Джейку. Джейк проследил за Ара взглядом, а затем вновь посмотрел на Савассана.

— Когда ты собирался рассказать мне это?

— Когда счел бы тебя готовым, Темлаа.

Джейк повернулся и следил, как воины Ара исчезали вдалеке.

— Думаю, Ара толкнули тебя на это.

— Может быть. Может и нет. Все зависит от твоей реакции на то, что я сказал.

Джейк вновь повернулся, чтобы посмотреть на Савассана. Теперь он видел старейшину иначе, уже не глазами восторженного юного невежды. Он провел много недель, путешествуя с Савассаном, и начинал узнавать и понимать его. Он многому научился от старшего протосса, и несмотря на то, что он знал, ему многому еще предстоит научиться, он чувствовал себя больше как равный ему, как его товарищ, а не просто ученик.

Он знал, что если бы Савассан поделился своими мыслями перед лицом остальных соплеменников, те сочли бы его предателем. Они могли бы броситься на него и разорвать на части голыми руками или перерезать ему сухожилия и оставить беспомощным, истекающим кровью и неспособным двигаться на растерзание омхаре.

Или даже Ара.

Но затем, когда начальный шок прошел, он понял, что Савассан пытался сказать. Верно, он не мог представить себе что-то, что ненавидел больше, чем другие племена протоссов. Шелак были защитниками артефактов Ихан-рии. Но что, если камни, инструменты и другие странные предметы, назначения которых они не могли понять, были не единственным наследием, которое оставили протоссам Ихан-рии в тот темный день, когда они поднялись на свои корабли и навсегда покинули Айур?

Что, если их наследием были сами протоссы? Как тогда они могли сражаться друг с другом?

— Я знаю, что совершил мудрый выбор, — появилась в его разуме мысль Савассана. — Но даже я, тот, кто увидел твой потенциал, Темлаа… Даже я не мог предугадать, насколько хорошо ты поймешь это. Стоит нам поделиться этим знанием — созданным нами способом «захватывать мысли» — с другими, как мы сможем связываться с другими протоссами через большие расстояния, так же, как и с нашими собственными соплеменниками. Стоит нам каким-то образом расшифровать то, о чем говорят Ихан-рии через свои артефакты, как этим знанием тоже необходимо будет поделиться с другими племенами. И даже я, гордый тем, что родился в племени Шелак, не настолько глуп, чтобы полагать, что лишь мы двое думаем так. Нам повезло родиться в племени, которое одобряет подобные мысли. Ты можешь себе представить, что было бы, если бы мы родились среди Акилае или Ара? Где тебя могли бы убить лишь за предположение, что Ихан-рии заботились о нас, даже несмотря на то, что покинули? Или если бы твои старейшины сказали тебе, что Великие учителя — зло?

Все это оказалось для Джейка на грани того, с чем он мог справиться. Савассан сел рядом, и они вместе смотрели в сумерки. Он думал, прав ли был Савассан, правда ли, что где-то далеко есть протосс из племени Акилае, который смотрит на пурпурный закат и думает о Странниках Издалека?

— Как? — задал он единственный вопрос.

Савассан понял.

— Мы верим, что мы на правильном пути, — ответил он. — Мы верим, что капля за каплей, шаг за шагом, мы приближаемся к открытию того, для чего Ихан-рии создали нас. Они покинули нас, Темлаа. Потому что в нас был какой-то изъян. Они оставили нас. Но они оставили и другие вещи, вместе с теми артефактами, что мы так глубоко почитаем. Может быть, мы сумеем воспользоваться тем, что они оставили, чтобы двигаться дальше тем путем, для которого были ими предназначены. Как только мы поймем, чего они хотели, остальные протоссы выслушают нас. Я всем сердцем верю в это. Другие жаждут того, что мы собираемся открыть, Темлаа. Они просто не понимают, по чему тоскуют. Но как только мы обнаружим это, я знаю — мы никогда больше не будем одиноки.

Эта мысль одновременно пугала и внушала спокойствие. Несмотря на соблазнительную мысль, будто лишь Шелак могли открыть древние секреты и затем сохранить их для себя, выслушав Савассана, Джейк понял, что хочет поделиться информацией. Он попробовал представить десяток… сотню протоссов, самого разного цвета и племени, находящихся в понимании и гармонии.

И понял, что не может.

— Савассан…

— Дай себе время, Темлаа, — мягко произнес Савассан в разуме Джейка. — Исцеление не случится за один день. Может быть, не случится даже за нашу жизнь.

— Но… Ты веришь, что это случится?

— Да, — решительно ответил Савассан. — Каждой частичкой своей души я верю в это.

Джейкоб Джефферсон Ремси проснулся со слезами на глазах, желая, чтобы он мог вернуться в прошлое к Темлаа и Савассану, кем бы они ни были, и сказать им то, что он знал.

Скажи им… Савассан был прав.

Глава 16

Раздался раскат грома. Затрещали от ветра ветки, и воздух наполнился шелестом, скрипами и стонущими звуками. Вспышка молнии сверкнула в темноте над куполом густо сплетенных деревьев, на мгновение четко очертив их контуры. Глаза Джейка сузились от яркого света, но затем приспособились. Его разум был открыт мыслям окружающих существ. Тем не менее, он знал, что если здесь и искал убежища какой-то из враждебных протоссов, то вряд ли заметил бы их. Крепко прижимая к себе драгоценную шкуру, он дрожал; влага попадала на его фиолетовую кожу даже здесь, под плотным куполом деревьев. Джейк и Савассан были сейчас как никогда раньше благодарны своей карте…

Джейк моргнул, на одну безумную секунду оставаясь все еще во сне, в воспоминаниях, но притом неожиданно полностью вернувшись в свою личность, которая не была протоссом Темлаа из племени Шелак. Темлаа не знал слова «карта». Это слово было известно Джейку.

— Да, сказала Замара. Сейчас она как будто сидела рядом с ним. Ты начинаешь составлять единое целое с воспоминаниями. Ты привносишь Джейка в Темлаа, со своими теориями, концепциями и пониманием.

— Я могу… помочь им?

— Нет. Все это уже случилось: очень, очень давно, когда мы были совсем юной расой. Ты не можешь изменить ничего из того, что видишь. Полностью откройся этому опыту, Джейк, но не пытайся при этом заглушить Темлаа. Только когда ты почувствуешь себя им, и все же будешь знать то, что знает Джейкоб Джефферсон Ремси, ты сумеешь осознать тонкость бытия Хранителем.

— Хранителем?

Но Замара молчала, и Джейк продолжил делить открытия с двумя протоссами, которые создали основную концепцию письма, составления карт…

…путешествий, так как они нарисовали расположение пещер и других мест, где могли бы спрятать шкуры, пока сами исследовали местность вокруг. Они собирались изучить еще одну пещеру, но дождь застал их врасплох, и протоссы забрались под первое найденное укрытие. Но теперь Савассан прочитал мысли Джейка и сказал ему:

— Нам нужно добраться до той пещеры.

Он показал на темное пятно у подножия холмов. Джейк согласно кивнул, прижал шкуру к себе как можно сильнее, и они побежали к входу в ту пещеру.

На самом деле это была даже вовсе не пещера — лишь небольшое отверстие на насыпи, и пробираясь к нему, Джейк подумал, предоставит ли оно им лучшую защиту, чем купол деревьев. Они добрались и скользнули внутрь, дрожа. Джейк с опаской изучил драгоценную шкуру.

— Похоже, все в порядке, — передал он, но мысли Савассана ударили его, словно шикма, и Джейк резко обернулся.

Здесь было немного света, но редкие лучи замутненного дождем солнечного света, попадающего сюда через входное отверстие, отражались в темноте от чего-то блестящего.

Протоссы медленно двинулись вперед сквозь узкую щель между стенами из камня и земли. Джейк все еще оберегал шкуру с нанесенной информацию. А затем проход неожиданно расширился в пещеру. Оба протосса застыли на месте.

Пещеру освещали десятки камней, прозрачных, как вода, но излучающих приглушенный свет зеленых, фиолетовых и синих оттенков. Они были огромными, высотой с любую из реликвий Ихан-рии, когда-либо виденных Джейком. У подножия каждой из этих колонн, похожих на окаменевшие столпы света, находились десятки, может быть, сотни меньших кристаллов, окружавших их так, как сидят у ног старейшин юнцы. Каждый из них был прекрасен, совершенен. Некоторые были крошечными, размером едва с руку Джейка, другие были размером с копье. Земля под ногами казалась слегка теплой.

— Эта пещера… Она такая же, как та, внутри храма!

— Действительно, сказала в разуме Джейка Замара. — Действительно… Они довольно похожи.

— Поэтому ты хотела, чтобы я увидел воспоминания Темлаа?

— Это одна из многих причин.

— Но здесь нет жужжания.

— Жужжания нет. По крайней мере… пока нет.

Джейк вспомнил небрежное замечание Розмари: «Кучка мило поющих камней… Он ожидал большей награды за труды по проникновению в столь труднодоступное помещение».

Если бы только Валериан знал, что за награда ждала его в этом помещении на самом деле.

— Я никогда не видел ничего столь прекрасного. Они похожи на… колонны света или копья.

Савассан кивнул.

— Мне уже много лет, но даже я никогда не видел ничего подобного.

Он смотрел на кристаллы, а затем медленно, словно за приманкой, двинулся вперед и положил руку на гладкую поверхность одного из самых больших кристаллов — так же, как делал с реликвиями Ихан-рии.

Неожиданно спина Савассана выгнулась дугой. Каждая мышца его тела была напряжена. Джейк мысленно закричал и бросился к своему наставнику, схватив его за пояс, оттягивая от прекрасных, но, определенно, опасных предметов. Он споткнулся на неровном полу пещеры, и они оба тяжело упали.

— Савассан! Савассан, с тобой все в порядке?

Савассан ответил не сразу. Джейк коснулся его разума и на мгновение не почувствовал ничего. Его охватила паника.

— Савассан!

Савассан моргнул и немедленно коснулся разума Джейка, успокаивая испуганного юношу.

— Я в порядке. Я более чем в порядке. Я… Темлаа, кристаллы… Я коснулся их и… Это было так, словно неожиданно все возможные мысли… нет, не мысли — чувства… переполнили меня. И в этом… что-то было…

Он покачал головой, неспособный мыслить словами.

— Это все изменит, Темлаа. Это то, что мы надеялись найти.

Савассан встал — похоже, целый и невредимый.

— Иди, Темлаа. Коснись кристалла. Сначала это может показаться невыносимым, но оно не навредит тебе. Почувствуй то, что почувстовал я… Узнай то, что теперь знаю я. Ты заслужил этот момент. Иди же.

Слегка подкашивающимися ногами Джейк сделал несколько шагов к нагромождению сияющих камней у подножия монолитных кристаллов, заполнявших пещеру — пещеру, которую они чуть не пропустили, эту обыкновенную дыру у подножия холма, ничем не обнаруживавшую скрытых внутри сокровищ. Он протянул трясущуюся руку и нежно положил ее на прохладную гладкую поверхность.

Что-то скользнуло в его разум, сначала спокойно и нежно, вплетаясь в его мысли. Затем интенсивность увеличилась, и Джейк почувствал, как его тело напряглось…

Лежа на полу, завернутый в одеяла, Джейк напрягся.

— Не волнуйся, вновь успокоила его Замара. — Открой свои мысли. Доверься мне. Ты просто делаешь еще один шаг в этот мир.

Он только учился доверять ей. Но сейчас… у него снова не было выбора.

…когда мысли, которые были за гранью мыслей, пронзили его до мозга костей. Это было большим, чем мысль. Это было чувством, ощущением, эмоцией, и, не вполне понимая, что он делает, Джейк повернулся к Савассану и коснулся его разума, все еще держась одной рукой за кристалл.

— Я… Я чувствую твои мысли, учитель, — мысленно сказал он. Радость и трепет наполнили его, и почувствовал, как они окатили сознание Савассана словно приливная волна. И откатились, принеся с собой ощущение шока Савассана, удовольствие и чувство глубочайшей благодарности за возможность использовать этот дар.

Джейк вдруг понял, что больше не вынесет, и отпустил кристалл. Чувства, которые не принадлежали ему, мгновенно отступили, и в разуме остались лишь мысли.

Он пошатнулся от головокружения, и Савассан поддержал его.

— Я ощущал твои эмоции, — сказал Савассан. Джейк быстро и глубоко дышал, пытаясь восстановиться. — Не просто твои мысли, Темлаа. Твои чувства. И ты чувствовал мои, я знаю это.

— Да, — выдавил Джейк. Казалось, это так… сухо — говорить лишь словами в разуме Савассана. Он думал, что они понимают друг друга; они были друзьями и коллегами, но только теперь, когда они сумели обменяться не только информацией, но и чувствами, Джейк понял, насколько сильно разобщены. Он нескладно сформулировал свою мысль, но Савассан кивнул.

— Насколько же мы стали обособленными! И… какое же это знакомое чувство. Не мне лично, а…

— Словно эта память глубже, чем твоя собственная. Словно это — в крови.

Слова звучали столь неестественно. Как же можно убедить кого-то, кто не испытал того же самого, с помощью таких глупых аргументов?

— Нам придется, — ответил Савассан. — Вот то, что мы искали, Темлаа. Я думаю, это осталось от Ихан-рии или же как-то связано с ними. Я думаю, что с этими кристаллами мы сможем расшифровать информацию, переданную с артефактами. Они научат нас тому, что мы можем только вообразить… и чего вообразить не можем. Темлаа… Мы даже не знаем, сколь многое нам неизвестно.

Савассан снова подошел к кристаллам, на этот раз не касаясь их.

— Теперь помоги мне собрать несколько. Мы вернемся с остальными Шелак за большим их количеством. Мы будем работать с ними. Мы начнем раскрывать секреты Странников Издалека. Мы научимся их знаниям, мы узнаем, чего они хотели для нас… и станем тем, кем должны были стать.

— Джейк?

Голос принадлежал женщине, но не Замаре. Этот голос звучал у него в ушах, а не в разуме, и Джейк медленно открыл глаза.

Розмари озабоченно смотрела на него. В руке она держала что-то, от чего исходил пар.

— Ты долго спал. Я начала беспокоиться.

Все еще немного сонный, он коснулся ее разума, не понимая в полной мере, что делает — словно был Темлаа или Замарой, а не Джейкобом Джефферсоном Ремси. К его удивлению, она говорила правду. Она беспокоилась за него. Это ошеломительное открытие пробудило его, быстро и полностью, и, смущенный своим шпионажем, он покинул ее мысли.

— Спасибо, — сказал Джейк, садясь. Он вдохнул запахи, и в желудке заурчало.

— Это мне? — спросил он, показывая на сухой паек, который держала в руках Розмари.

— Любезность Доминиона — только лучшая кухня, — ответила она, усмехнувшись, и протянула Джейку поднос. Девушка достала еще один для себя и села на пол, скрестив ноги. Оторвав крышку, она понюхала содержимое и вздохнула, когда в воздухе распространился тот же едва различимый запах еды.

— Может быть, я и дура, но каждый раз я надеюсь. Не хочешь рассказать, что тебе снится? Похоже, это непростые сны.

Он нахмурился и поковырял еду вилкой.

— Почему я должен чем-то с тобой делиться?

Каждый раз, когда он думал, что Розмари сделала с ним и с его друзьями, он вновь начинал злиться на нее. Но что его действительно беспокоило — иногда он, тем не менее, забывал вспомнить об этом. Иногда он начинал думать о Розмари Дал, наемной убийце, как о человеческом существе.

Она вздохнула и пожала плечами.

— Может быть потому, что за исключением инопланетянки в твоей голове, здесь тебе поговорить больше не с кем.

— Может быть, она — лучшая компания.

— Черт, забудь все, что я говорила, — сказала она и встала. Он сердито посмотрел на нее. Но в ее голосе было что-то…

Не успев осознать, что делает, он снова проник в ее мысли. И на мгновение она вновь изумила его. Эр-Эм действительно было любопытно. Она хотела знать. Ей было интересно, что происходит с ним. Частично причиной тому была скука, — он почувствовал это — но был и подлинный интерес. Он заметил также еще что-то, страстная тяга к чему-то, какое-то… пристрастие? Сигареты? А может быть, что-то покрепче.

Он резко отстранился от ее мыслей. «У меня нет права читать ей мораль», — подумал он. «Особенно подслушивая таким образом».

— Замара… Протосс, которая вступила со мной в контакт… Она помогала мне приспособиться ко всему.

Розмари подняла бровь.

— Понятно.

Она не шевельнулась, по-прежнему стоя.

— Она в каком-то смысле… хранитель воспоминаний. И она вернула меня во времена предков протоссов. Первобытные протоссы были ужасными, Розмари. Удивительно жестокими и… довольно пугающими.

— Протоссы? Эти уравновешенные сияющие существа? — теперь Розмари определенно была заинтригована, и она вновь села.

Джейк кивнул, продолжая есть.

— Чертовски ошеломило и меня. Но… Я следовал за двумя конкретными. Я смотрел, как они открыли письменность и карты. А затем они нашли кристаллы. Такие большие красивые сверкающие штуки. Что-нибудь напоминает?

Она засмеялась.

— Ты издеваешься надо мной. Такие же кристаллы, как в той пещере?

— Ага. Но, по-видимому, для протоссов в них есть что-то особенное. Савассан — старший протосс — коснулся одного из них, и он помог ему лучше понять своего ученика.

Она сдвинула брови.

— Из-за этого они научились читать мысли? Из-за этих кристаллов?

— Нет, нет, они уже умели это. Но кристаллы помогли им ощутить чувства других. Это похоже на… — Джейк запнулся. Во сне, когда он испытывал это, все было так ясно. Кристально ясно — такая вот плохая шутка. А теперь, когда он понял, как читать мысли так, как делают это протоссы, ну или почти так же, человеческая речь казалась ему нескладной и неэффективной.

— Похоже на чтение текста песни, — сказал он. — Ты можешь прочитать мне текст песни как стих, и я получу основную информацию. Но если ты добавишь к нему мелодию и голос, то получится что-то совершенно другое.

Розмари сделала паузу, задержав у рта вилку с чем-то серым, и усмехнулась.

— Черт, Джейк, ты становишься поэтом.

Он покраснел.

— Ну… Протоссы — вообще поэтичный народ.

Она скептически подняла бровь.

— Боюсь, что когда я смотрю на них, то думаю не о поэзии.

Он ответил очень серьезно:

— Это потому, что ты не была одним из них.

Глава 17

Ненависть и отвращение переполняли его.

Джейк чувствовал, как они волнами проходят по его телу вместе с кровью, едва не переливаясь через край. Это было чистое, сладкое чувство, и он наслаждался им.

Его племя не знало, где Шелак прятали свои мерзости, но это и не важно. Фуринакс должны сосредоточиться на уничтожении Шелак, и…

— Эй, эй, это я — Шелак! Я — Темлаа!

— Ты — Джейкоб Джефферсон Ремси, — ответила Замара с раздражающим спокойствием. — Ты не Темлаа. Ты лишь живешь его воспоминаниями.

— Кто этот парень? Он собирается навредить Шелак.

— Конечно, собирается. Тебе нужно понять его так же, как Темлаа. Ты должен узнать его до мозга костей, если хочешь правильно заботиться об этих воспоминаниях. Я храню память каждого протосса, который когда-либо жил, Джейкоб. Скоро будешь хранить и ты. Молчи и учись.

…оставить оскорбительные реликвии Великих предателей на растерзание погоде и времени. Пусть они принадлежат джунглям. Пусть…

Джейк сгорбил плечи и задрожал. Его кожа покрылась пятнами от горя. Даже сейчас, когда прошло столько времени после того, как Великие предатели ушли, рана оставалась для Фуринакс открытой. Почему? Почему они ушли? Почему Шелак упорствуют в почитании их? Фуринакс пытались рассказать им. Они пытались рассказать Шелак, что Великие предатели не достойны почестей. И ходили слухи, что Странники Издалека вообще не хотели для протоссов ничего хорошего, хотя детали были стерты временем так же, как время стирает камень. Джейк любил Великих предателей, он ненавидел их, он приходил в ярость и плакал. Какова бы ни была правда, он знал одно: Шелак глупы в своем слепом поклонении.

Джейк сжал кулаки, когда его кожа уловила запах двоих Шелак, отошедших слишком далеко от своей безопасной деревни. Он закрыл от них свои мысли и приступил к выслеживанию.

— Я не хочу видеть это. Я не хочу быть этим.

— И однако ты был Темлаа, и его руками ты убивал Фуринакс.

— Это другое.

— Нет, — непреклонно прозвучал мысленный голос Замары. — Нет. Разницы нет. Чувство страха и ненависти Вескаара не лучше и не хуже, чем чувства Темлаа. Шелак не отличаются от Фуринакс. Ты должен осознать это!

— Эй, Спящая красавица, твоя каша остывает.

Джейк вскочил, высвобождаясь ото сна.

— Ты не можешь уклониться от этого.

— Вот прямо сейчас — могу.

Замара неохотно отступила. Джейк с благодарностью взял подогретый сухой паек и оторвал уголок упаковки.

— Мы в паре дней пути. Скоро у нас будет и горячая ванна, и настоящая еда, — сказала Эр-Эм.

— Самый настоящий… рай, — саркастически заметил Джейк.

— Не совсем, — сказала она, усмехнувшись шутке. — Итак, я хотела спросить у тебя одну вещь. Как ты нашел способ проникнуть в этот проклятый зал? Клянусь, Вал был чертовски ошеломлен, получив мое сообщение об этом.

— Обрадован — да, но почему ошеломлен?

Эр-Эм посмотрела на него, и если бы он не принимал желаемое за действительное, то подумал бы, что в ее взгляде мелькнула тень сочувствия.

— Джейк… Ты знаешь, что не был первым. Тебя в некотором смысле… вытащили с самого дна — лишь потому, что Валериана терзало редкостное любопытство. Сначала он приглашал самых лучших людей. Ты был его последней попыткой, отчаянной, противоречащей любому здравому смыслу. Но все разумное он уже попробовал, так что в итоге решил проверить и нерациональный вариант.

Ее голос звучал добрее, чем когда-либо, и он постарался скрыть свое удивление, смущение и разочарование.

— В самом деле? Ну, ты знаешь, я чокнутый.

Эр-Эм посмотрела на него долгим взглядом.

— Верно, — сказала она. — Итак, Чокнутый Профессор, как тебе удалось обнаружить то, что не смогли найти титулованные-перетитулованные «настоящие» ученые?

* * *

Розмари опрокинулась на спину, разорвала пакет с чем-то сушеным и высыпала его содержимое в рот. Ее волосы разметались вокруг головы, словно иссиня-черный нимб. Она смотрела на него, и в ее глазах светилось любопытство.

У Джейка перехватило дыхание, но он сосредоточился на вопросе.

— Я понял, что слишком сильно пытался думать как протосс. Что было глупым, поскольку никто не знает, как думают протоссы.

Он внес небольшую поправку:

— Ну, раньше никто не знал. Думаю, в какой-то мере теперь знаю я. Так что я шатался той ночью вокруг и разглядывал окаменелости около храма. И я понял, что должен мыслить более широко. Универсально. И глядя на окаменелости, я вспомнил о «золотом сечении».

— «Золотое сечение». Это еще что такое?

— Это математическая пропорция, повсеместно встречающаяся в природе, в искусстве, в музыке. Единица к одной целой шести десятым. Она называется «числом фи».

— Фи-и?

— «Эф», «и», — четко произнес он, изображая символ на застывшей субстанции, похожей на картофельное пюре.

Розмари приподняла голову и посмотрела на него снизу вверх.

— А, хорошо.

Она пожала плечами и отправила в рот еще несколько сушеных хрустящих кусочков.

— Я понял, что прямоугольник был изображен именно с этим соотношением сторон, так что смог вычислить, где находится исходная точка. Это называется «спираль Фибоначчи». Я коснулся этой точки, а затем провел рукой вдоль всей спирали. И — бах… сезам открылся.

Розмари выглядела погруженной в размышления. Она казалась совсем юной и удивительно привлекательной, лежа на спине с этим задумчивым выражением лица. В голове Джейка появилась мысль просто наклониться и поцеловать ее, пока она лежала на полу и выглядела так… словно ждала поцелуя. Но он отбросил эту мысль. Во-первых, она ему все еще не нравилась, независимо от того, насколько привлекательной выглядела. Во-вторых, она сломала бы ему нос прежде, чем он приблизился бы на десять сантиметров.

Чтобы отвлечься, он потянул уголок так называемой «десертной» секции сухого пайка. И его дыхание перехватило.

Розмари мгновенно перевернулась, следуя за его взглядом.

— О, боже мой, боже мой, — сказала она, постанывая так, что сердце Джейка вновь заколотилось. — Персиковый коблер…

Этот десерт содержался лишь в одном из шести сотен сухих пайков. Джейк знал, что он был редким и ценным. Если бы он обнаружил его еще на «Сером тигре», то был бы засыпан в обмен сигаретами и другими ценностями. Это была единственная по-настоящему вкусная часть сухого пайка.

Он взглянул на Розмари и заметил, что ее синие глаза смотрят прямо на него.

Джейк вздохнул, сглотнул слюну, неожиданно наполнившую рот, и протянул ей поднос:

— Возьми.

Она почти сделала это, а потом засомневалась и наморщила гладкий белый лоб.

— Не-а. Это тебе приходится справляться с сумасшедшими снами. Он должен достаться тебе.

— Мы вместе оказались втянуты в эту историю, — сказал Джейк. — Та что мы разделим его.

Он сознательно не читал ее мысли, так что когда увидел, что на ее лице сменились друг за другом самые разные выражения, он не смог понять, что они означали.

Они вместе воткнули вилки в персиковый коблер и насладились его вкусом.

После еды Джейк заснул.

Он видел сны.

Он был Вескааром, и он разорвал на части двоих из семьи Темлаа. Его лицо было забрызгано кровью, и он испытал наслаждение Фуринакс.

— Это… Это должно прекратиться, — сказал Джейк Замаре. Желудок свело, и тошнота охватила его в буквальном и переносном смысле.

— Это прекратится, — сказала Замара. — Но не сейчас.

Савассан и Джейк продолжали экспериментировать с кристаллами. Поначалу они были осторожны, поскольку Савассан опасался, что прекрасные предметы могут оказаться опасными.

— Ты думаешь, это оружие? — спросил Джейк.

— Я думаю, их можно использовать, чтобы нанести вред. Посох может помочь тебе пересечь неровную поверхность. Кроме того, ты можешь оглушить им врага.

— Хорошо, что лишь мы нашли их, — сказал Джейк. — Если бы это был кто-нибудь из другого племени, они бы, и правда, использовали их только как оружие. Мы попробуем научиться от них чему-то.

— Вопрос в том… чему? И что мы будем делать с этим знанием? — спросил Савассан. Джейк знал, что тот не ждал ответа.

Телкар — и многие другие среди Шелак — действительно, увидели в могущественных кристаллах лишь оружие. И только огромное уважение к Савассану остановило от использования находки для более совершенной войны — по крайней мере, на время.

— Наша численность падает, — сказал Телкар. — Мы обособлены от других племен. Нам нужен способ защитить себя, Савассан. И если эти кристаллы могут помочь нам, мы обязаны их использовать.

— Ещё немного времени, — умолял Савассан. — Мы — хранители реликвий. Мы должны понять их.

— Если нас всех, до последнего ребенка, вырежут другие племена, — резко ответил Телкар, — у реликвий вообще не останется защитников.

Они ускорили исследования. Оба, и Джейк и Савассан, достаточно убедились на собственном опыте, что могут прикасаться к кристаллам, которые Савассан назвал «кайдаринскими» — «соединяющими чувства» — и быть вполне довольными испытываемыми ощущениями. Они прогрессировали до возможности испытывать обмен чувствами, не прикасаясь к кристаллам, а лишь находясь поблизости от них.

Так же, как и предполагал Савассан, они стали более восприимчивыми к реликвиям. Оказалось, что тем действительно есть о чём поведать. Протоссы начали понимать, что значат некоторые символы на артефактах. Им удалось соединить вместе нечто, позволившее изучать новые истории, открывать новое и новое. Теперь Савассан был поглощён чем-то, что называл «таинство». Чем-то, что, как он был убеждён, позволит ему продвинуться ещё дальше на пути познания.

— В этом есть что-то большее… Намного, намного большее, — сказал он однажды Джейку. — И у нас нет времени, чтобы постичь всё это. Я поражен, насколько мы невежественны. Как далеки от нас были Ихан-рии.

Были достигнуты новые успехи. Они обнаружили, что больше не нужно использовать кристаллы, чтобы ощущать чувства друг друга, как им приходилось в начале. Сначала ощущение казалось подавляющим и даже пугающим, но теперь Джейк испытывал обогащение от подобного. Это казалось чем-то правильным. Похоже, Савассан был прав, предположив, что именно этого должны были добиться протоссы. Так что теперь Джейка переполняли чувства благоговения и изумления, принадлежавшие его наставнику — подобные мягко струящейся по гладкому камню воде.

Он также ощущал и разочарование Савассана. Ква-каи — небольшие приматы, которые обустраивали свои жилища в древесной кроне — стали известны среди Шелак за свое любопытство. Они часто фигурировали в назидательных историях о том, что может произойти, если юный Шелак становится слишком любопытным.

— Я всегда восхищался Маленькими Ручками, — мысленно произнёс Савассан, и Джейк ответил ему волной изумления. Он тоже восхищался характером Маленьких Ручек за их любопытство, несмотря на то, что притчи должны были предостерегать его от каких-то поступков, а вовсе не воодушевлять. Маленькие Ручки делали именно то, для чего были созданы природой. Как будто в подтверждение этого, одно из красно-полосатых существ вдруг приземлилось на ветку рядом с ними, вглядываясь в протоссов ярко-жёлтыми глазами, и застрекотало перед прыжком на другую ветку, к новому приключению. Маленькие лапки и небольшой хвост служили животному надёжной опорой в поисках новых шалостей.

Оба протосса тепло рассмеялись. И все же, Джейк был уверен, что бы они ни открыли, это будет иметь гораздо большие последствия, чем любой из примеров в историях о Маленьких Ручках.

Если бы только у них было достаточно времени.

Джейк был погружён в глубокий сон; он понимал, что спит и отчаянно цеплялся за это осознание, потому что его сон был худшим из когда-либо виденных им кошмаров.

Разумеется, он бывал в пещерах. Он даже спал в Пещере Реликвий, куда Шелак поместили все артефакты Ихан-рии. Но пещера во сне казалась совершенно иной. Джейк раньше никогда не бывал так глубоко под поверхностью Айура. Так далеко от живительного света, который необходим всем протоссам. Тьма обволакивала прохладой, но Джейку было не по себе. Эта темнота отличалась от той, к которой он привык — темноты лунной ночи, полной шелеста ветра и знакомых криков ночных животных. Эта тьма не защищала, а скрывала что-то. И он не понимал, откуда знает это.

Постепенно он начал различать во тьме контуры предметы — различных артефактов, каждый из которых был ему знаком. Например, обелиск — вот только во сне он был нетронутым; некогда впечатляющая вершина не была уничтожена, будучи разбита на куски. Его зрение как будто пробудилось, и он мог анализировать происходящее. Возвышающаяся плоская чёрная поверхность была исчерчена письменами, которые Джейк жаждал прочесть…

— Черт… Хотел бы я увидеть этот обелиск. С каким удовольствием я бы взялся за его анализ. Определил бы его возраст, попробовал бы расшифровать надписи самостоятельно. Дариус стоил сотни лингвистов. Боже, как мне не хватает его…

Он видел и другие предметы. Разбитая колонна, которую они нашли — теперь целая и блистательная. То, что казалось лишь разбросанными камнями, теперь обретало форму и цвет. Артефакты вновь и вновь появлялись и исчезали в видениях Джейка, пока тот не оказался столь разочарованным потерей этого знания, что забыл о страхе.

От расстройства он прекратил быть лишь пассивным участником своего сна. Над его головой парила маленькая каменная табличка, медленно и бесконечно вращаясь. Джейк схватил ее. Длинные фиолетовые пальцы сжались вокруг шероховатого камня. Неожиданно эта штука приобрела вес, и ему пришлось быстро схватить ее другой рукой, чтобы не дать ей упасть и разбиться.

Он поднял ее, увидев изображения так ясно, словно табличка была только что создана. Ее не коснулось ни время, ни атаки других разъяренных племен протоссов. На ней не было ни малейших изъянов. Джейк осмотрел ее и понял…

Джейк вскочил со шкур для сна. Его трясло. Единственным светом было свечение кристаллов. Савассан мгновенно проснулся, ощутив вспышку восторга в разуме Джейка.

— Мне нужны инструменты для письма!

Сейчас послушным учеником был Савассан, который мгновенно метнулся к костру, вытащил обугленную палочку и достал подготовленную шкуру. Джейк тем временем положил руки на ближайший кристалл и заставил его светиться ярче, а затем встал, взяв с собой один из кристаллов, и двинулся глубже в Пещеру Реликвий, чтобы найти тот артефакт, который видел во сне. Савассан безмолвно следовал за ним, выжидая и наблюдая.

Чтобы найти нужный предмет, Джейку потребовалось несколько секунд. Он начал перерисовать на клочок кожи все, что видел. Закончив, он закрыл глаза и снова увидел табличку, целую и невредимую, а затем начал методично перерисовывать увиденные символы. Он не пытался понять их — не сейчас; он хотел просто зафиксировать их прежде, чем сон уйдет так далеко, что момент озарения будет потерян.

— Ты видел это во сне? — спросил Савассан, сосредоточенно наблюдая за тем, как писал Джейк.

— Да. Эту табличку и многие другие.

Савассан кивнул.

— Я тоже видел их. Символы появлялись и исчезали слишком быстро, чтобы я сумел прочитать их.

Джейк немного смущенно сказал:

— Меня охватила досада, и я схватил один. Когда я коснулся его, символы перестали исчезать.

Джейк почувствовал, как от Савассана исходят волны удивления, изумления и восхищения.

— Твоя нетерпеливость наградила нас великим знанием.

Он окинул взглядом символы.

— Это похоже на описание места.

Джейк пожал плечами.

— Может быть, пещера, которую мы видели во сне.

— Возможно. Но описание еще не полное. Нам нужна новая информация.

Теперь, когда Джейк открыл, что может касаться артефактов во сне, они с Савассаном стали управлять своими сновидениями. Они пробуждались и записывали все, что видели. Однажды, внимательно разглядывая символы, Савассан неожиданно побледнел и откинулся назад, вздрогнув. Джейку даже не пришлось задавать вопрос: он совершенно ясно ощутил открытие Савассана.

— Это указания.

— Указания к чему?

— Я не знаю. Но мое сердце разрывается на части от одной мысли об этом.

Протоссы двинулись в путь, следуя указаниям, которые Джейк получил во сне. Им потребовалось два дня, но в конце концов они нашли место, которое искали. Джейка охватило разочарование. Похоже, то, к чему они стремились, было не большим и не меньшим, чем большой кучей кайдаринских кристаллов, возвышающихся, словно копья, на плоской земле. Местность вокруг была каменистой и бесплодной, так что неудивительно, что кристаллы так долго оставались непотревоженными и, к счастью, неповрежденными.

Джейк с сомнением сказал:

— Они прекрасны… Но я думал, мы найдем вход в другую пещеру.

В мысленном голосе Савассана звучало смирение, но в то же время и надежда.

— Давай коснемся их и узнаем, что они могут сказать нам.

Оба протосса подались вперед и почтительно положили фиолетовые руки на ровную прохладную поверхность кристаллов. Поток информации хлынул практически мгновенно. Разрозненной, сложной для понимания, но тем не менее — ценной. Джейк отпустил этот кристалл и коснулся другого. Его разум наполнился еще большим количеством разнообразных знаний. Начала болеть голова.

— Мы должны коснуться их в определенном порядке, — сказал Савассан, ставя на место последний кусок головоломки.

— Но… Каков этот порядок?

Джейк выглядел огорченным. Здесь находились буквально сотни кристаллов. Какие из них важны? И как они могли бы узнать это?

Джейк посмотрел на своего наставника, а затем взглянул на свои руки. Он смотрел, как его пальцы, длинные и тонкие, касались кристалла. Он смотрел на них так, словно видел их в первый раз. Ногти, суставы, сочленения. Каждый палец состоял из трех костей, и их длина относилась друг к другу в одинаковом соотношении. Подул ветер, и внимание Джейка переключилось на единственное выросшее здесь дерево. Его листья с шелестом шевелились.

— Да! — Голос Джейка был полон восторга. — Он так близок к открытию!

— Он близок, да. Они оба близки. Это значительный и драгоценный момент нашей истории, — сказала Замара.

— Хотел бы я оказаться сейчас в прошлом и сказать ему, что он вот-вот откроет что-то чудесное.

Он почувствовал сухой смешок Замары:

— Ты не представляешь, как часто я сама испытывала такое чувство. К сожалению, мы можем только наблюдать. Мы не можем ничего изменить. Это было бы…

— Чертовски бесполезно.

Замара согласилась.

Савассан рядом с ним тоже смотрел на свои руки и на листья. Затем он снял ожерелье из морских раковин и внимательно изучил каждую изних. Центральная ракушка принадлежала какому-то моллюску. Она была прекрасной, изогнутой и приятной на ощупь.

Затем, к ужасу Джейка, он поднял чудесное украшение и швырнул его о камни. Джейк ошеломленно смотрел на осколки. Один из них, довольно большой, был практически целым, и Джейк мог видеть, какое пространство создавало вокруг себя при жизни то существо.

— Савассан! — в ужасе сказал Джейк. — Это было древнее ожерелье, дарованное тебе в знак почета. Почему ты разбил его?

Савассан перевел на ученика взгляд сияющих глаз:

— Это нечто большее, — мысленно передал он, и слова оказались наполнены столь сильным чувством, что Джейк еле удержался на ногах. Это был трепет, удивление, восторг, страх, радость, смешанные все вместе в одном удивительном ощущении. Джейк чуть было не съежился от его силы.

— Это секрет… Головоломка для нас.

Головоломка. Секрет. Ты вспомнила, — сказал Джейк Замаре. — Ты вспомнила этот момент. Открытие протоссами «золотого сечения». Вот почему ты запечатала дверь в зал таким образом.

— Да, — сказала Замара. Мы называем его «ара’дор», что означает «совершенная пропорция». Им нужно было выйти за пределы собственного разума. Им нужно было обратиться к чему-то большему, чем они сами… Чему-то неизменному и универсальному. Как сделал ты.

— Ты не ожидала, что именно я приду и разгадаю загадку, — подумал Джейк, усмехнувшись сам себе.

— Не ожидала, — напрямик признала Замара. — Я была невероятно разочарована. Я боялась, что мой единственный шанс окажется потерян.

Он попробовал прочесть ее мысли и почувствовал, что она так и не решила, была ли она права в этом.

Это было везде — в раковинах, прожилках листьев, его собственных пальцах. Каждая следующая секция была чуть длиннее предыдущей, и он сузил глаза от точности и красоты этого.

— Чт-то это значит? — спросил Джейк.

Савассан был занят распаковыванием той большой таблички Ихан-рии, которую они всегда носили с собой. На ней было нанесено больше всего разнообразных отметок, так что она оказывалась полезна, когда они находили любой другой артефакт, требующий расшифровки. Он положил ее на землю дрожащими руками. Табличка не была квадратной. Ее ширина не была равна длине… а соотношение сторон…

— То же самое, — передал мысленно Темлаа. Его голова кружилась. — Ихан-рии все это видели. Они знали.

Оба протосса одновременно повернулись к скоплению кристаллов. Теперь Темлаа видел, что они расположены не хаотично. Среди них наблюдался порядок, преднамеренность расположения, которая ускользнула от него.

Он взглянул на свои руки, а затем на Савассана.

Савассан прикрыл глаза в полуулыбке.

— Сделай это сам, мой ученик, — сказал он. — Эта честь принадлежит тебе.

Джейк повернулся к кристаллам, а затем вновь посмотрел на разбитую раковину. Похоже, спираль начиналась с точки, чуть смещенной относительно центра. Начать с этого места было бы не хуже, чем с любого другого.

Джейк подался вперед и коснулся кристалла, затем двинулся против направления движения солнца, повторяя завитки ракушки. Единица… Одна целая шесть десятых. Он коснулся следующего кристалла, и неожиданно оба кристалла засветились сильнее, издавая легкое жужжание. Каждый из них имел свою ноту, но их сочетание было превосходным и ласкало слух.

— Вот и жужжание.

— Да. Вот и оно.

Джейк дернулся, пораженный, и бросил на Савассана безумный взгляд. Старший протосс тоже был удивлен, однако его скорее переполняло любопытство, чем тревога. Он кивнул Джейку, чтобы тот продолжил.

Единица… Одна целая шесть десятых. Третий кристалл засветился. Еще одна нота добавилась в мелодию. Сердце Джейка бешено колотилось от предвкушения и, более того, от страха. Он продолжил процесс. Кристаллы, которых он касался, теперь пульсировали, а звук, который был удивительно прекрасным, пронзающим насквозь, никуда не пропадал, дрожью проходя сквозь его кости, проникая в его кровь и сердце.

В итоге в схеме остался лишь один. Джейк взглянул на Савассана, тот кивнул. Джейк медленно протянул руку и коснулся последнего кристалла.

Земля вздрогнула, и Джейк вместе с Савассаном отпрянули. Теперь кристаллы пели, и их мелодия стала сладкой, чистой и сильной. К изумлению Джейка, вокруг группы кристаллов начали появляться линии, образуя собой прямоугольник. Разумеется, соотношение его сторон было единица к одной целой шести десятым. Очерченный прямоугольник земли медленно стал подниматься, словно вырезанный чьей-то невидимой рукой. Он парил над ними, и лишь маленькие комья земли, падающие вниз, портили совершенство момента. На секунду Джейк испугался, что платформа может упасть и раздавить их под собой. Затем, даже несмотря на то, что страх его был велик, любопытство взяло вверх, и он заглянул вниз, чтобы увидеть, что открыл им этот прямоугольник.

Внизу не было коричневой земли. Внизу не было даже, по большому счету, пещеры. Ни одна из естественно возникших пещер не была так совершенна, так прекрасна. Стены, определенно созданные из земли и камня, были в тоже время чем-то… большим, инкрустированные каким-то металлом, похожим на яркие золотые нити на темно-коричневом покрывале. Он ловил лучи восходящего солнца и отражал их. В земле были вырезаны ступеньки — столь аккуратно, что каждая линия казалась совершенной. Кристаллы, вкрапленные в стены, освещали путь к самому сердцу земли.

Они стояли у начала ступенек как вкопанные.

— Вот к какому открытию мы шли, — сказал Савассан. — Это наша судьба, Темлаа. Теперь мы не можем отвернуться от нее.

Одну долгую секунду Джейк все еще не двигался, переполненный эмоциями. Затем медленно и осторожно двое протоссов начали свой путь к сердцу земли.

— Ух ты, пещера?

— Да. Если в одной они случайно обнаружили кайдаринские кристаллы, то интересно, что же найдут в той, что увидели во сне.

— Замара должна была просто рассказать тебе, — сказала Розмари. Она была неизменным прагматиком. Сидя в кресле пилота, она размышляла над ситуацией с Джейком Ремси. Прежде всего, главное, что ее беспокоило — он хранил информацию, о которой будет счастлив услышать ее наниматель. Когда Джейк начал говорить о том, что испытал, она лишь улыбалась и кивала. Но теперь…

Она никогда особенно не интересовалась протоссами или зергами, за исключением случаев, когда это касалось дела. Она знала, куда нужно стрелять, чтобы быстрее всего убить их, где она могла бы встретиться с теми и другими с наибольшей вероятностью, но только и всего. Теперь, услышав о них кое-что от Джейка, она оказалась заинтригована и даже восхищена. Эр-Эм была настолько погружена в размышления, что, когда консоль пискнула, она буквально подскочила. Джейка подпрыгнул на одной ноге. Они поймали взгляд друг друга и рассмеялись.

— Мы вошли в пространство Скалы мертвеца, — сказала она. — Ни слова от Итана, так что, думаю, Доминиона здесь нет. Пристегни ремни, Джейк. Веселье начинается.

Глава 18

Розмари посадила капсулу на небольшом чистом участке примерно в четырех километрах за пределами города. Она сделала это умело, с профессиональной ловкостью заведя корабль в нишу под нависающей скалой.

— Поверить не могу, что мое место никто еще не занял, — с удовольствием отметила она. — Эта штука совершенно не будет видна с воздуха. Похоже, нам сопутствует удача.

Она выключила все системы и отправилась исследовать отделение для оружия. Она вытащила не менее пяти ручных пистолетов и швырнула Джейку два. Один он поймал, другой уронил. Розмари вздохнула.

Она колебалась между винтовкой Гаусса AGR-14, которая казалась частью ее самой, и дробовиком. В конце концов, она выбрала дробовик.

— Более легкий, и на близком расстоянии бьет более чем точно. Если нам и придется использовать оружие, — сказала она, — то, откровенно говоря, дробовики — лучший выбор. Здесь на тебя могут напасть лишь с близкого расстояния. Ты знаешь, как ими пользоваться?

Джейк кивнул, почувствовав тень отвращения при самой этой мысли, и пристегнул два дробовика к поясу, который она дала ему. Эр-Эм остановилась, пристально разглядывая его:

— Хорошо, что тебе так и не удалось вымыться, — сказала она. — Ты выглядишь довольно неубедительно. Постарайся не казаться таким испуганным, хорошо?

— Я постараюсь быть настолько грязным и грозным, насколько смогу, — сухо ответил он.

— Просто… держись поблизости, ладно? Если повезет, мы проведем здесь не больше часа. Итан сказал, что я узнаю того, кто будет нас встречать, и я точно знаю, где это произойдет, — она вновь критически осмотрела его с ног до головы. — Может быть, тебе вообще лучше остаться здесь. Я могу вернуться за тобой.

— Черта с два, — сказал он.

— Просто постарайся ничего не испортить, хорошо? Дай мне самой разобраться.

— Не хочу даже спорить.

Быстрым отточенным движением Розмари перебросила дробовик за спину.

— Тогда давай отправимся в Рай.

Джейк побывал на достаточном количестве жалких планет за свою жизнь, и несмотря на то, что это место ни в какое сравнение не шло с Гелгарисом, оно было достаточно скверным. Поверхность планеты представляла собой каменистую пустошь под тоскливым красно-коричневым небом. Мелкая пыль того же оттенка покрывала все вокруг. Пригороды Рая были полны маленьких лачуг. По мере того, как Джейк и Розмари шли вперед, запахи готовящейся еды смешивались с вонью масла, едкой красной пылью и зловонием немытых тел. Он чувствовал, как в него впиваются чужие взгляды, слышал звук перезаряжаемых винтовок.

Они с Розмари шли рядом. Краем глаза она заметила, что параллельно движутся другие люди. Джейк продолжил идти, глядя перед собой. Неожиданно он остановился и поднял руку к лицу. На ней остался влажный блестящий след слюны.

Розмари обернулась и выстрелила из дробовика. Мужчина, который плюнул на Джейка, споткнулся; из десятков отверстий, проделанных адамантитовыми пулями, брызнула кровь, а затем он упал. Джейк, не отрываясь, смотрел на это.

Ничего не говори. Ничего не делай.

Голос в его голове не допускал возражений.

Розмари оглянулась, все еще держа дробовик наготове.

— Кто-нибудь еще хочет откашляться? — бросила она вызов. Джейк оторвал взгляд от трупа. Рядом стояла кучка людей: мужчин и женщин, которые выглядели суровыми, разъяренными и смертельно опасными. Впрочем, ни один из них не смотрел на него. Их внимание было приковано к крошечной девушке с иссиня-черными коротко стрижеными волосами, держащей в руке большое дымящееся ружью.

— Похоже, что нет, — сказала Розмари. Она обернулась и поймала взгляд Джейка.

— Пни тело, — тихо сказала она.

— Что? — ошеломленно прошептал он.

— Сделай это.

Сделай так, Джейкоб.

Он отвел ногу и сильно пнул тело. Оно дернулось, и Джейк почувствовал, как к горлу подступает тошнота.

— Теперь отвернись и пойдем. Выгляди раздраженным.

Он подчинился и сделал все, что мог. Его спина подрагивала, словно его буквально обжигали пристальные взгляды.

— Пожалуй, это и к лучшему, — сказала Розмари. — Слух пойдет дальше, и возможно, для нас там будет спокойно.

Она взглянула на Джейка и коротко усмехнулась:

— Говорила тебе, это суровое место.

Он не ответил.

Сам город напоминал то, что они увидели прежде, но был еще хуже. Хуже, потому что здесь было людно и шумно, и здесь было больше зданий, откуда в них можно было выстрелить из укрытия. Большинство из зданий были предварительно сваренными конструкциями, хотя каждое их них видало и лучшие дни. Некоторые были укреплены обломками кораблей и камнями, которые, похожи, являлись единственным строительным материалом, доступным на этой планете. Джейк знал, что колонии иногда становились жертвой стихий, а городки, в которых когда-то были церкви, магазины и семейные особняки, приходили в упадок. Но это место всегда было именно таким, каким он видел его сейчас. С самого начала оно было лишь выгребной ямой.

Острым взглядом голубых глаз Розмари огляделась вокруг.

— Не вижу никого знакомого, — сказала она, слегка нахмурившись. — Но если бы Доминион здесь что-то вынюхивал, то было бы не так спокойно. Давай-ка сойдем с улицы.

Она взяла его за руку и повела к полуразрушенному зданию. Он собрался и приготовился услышать хриплые спорящие голоса и выстрелы. Вместе этого их встретила мрачная тишина. Дверь была старой и ветхой. На секунду Эр-Эм задержалась. Он посмотрел на нее, удивленный, и, прежде чем успел осознать, что делает, прочел ее мысли.

Розмари хорошо знала это место. Знала слишком хорошо. Она провела здесь бесчисленное количество дней, и мысль о возвращении угнетала ее. Когда она открыла дверь, наружу вырвался тошнотворный запах, и Джейк изо всех сил постарался не закашляться.

Чужие мысли атаковали его. Хаотичные, безумные, яростные, экстатические мысли и чувства вползали в его мозг, обвивали его, окунали в чувственную теплоту, пронзали крайним исступлением, переходящим во что-то отвратительно неправильное…

Он сделал шаг назад, и Розмари бросила на него гневный взгляд.

— Измененное сознание сбивает с толку, и иногда с этим сложно справиться, — передала ему Замара, странным образом успокаивая. Он чувствовал, как она осторожно закрывает от него нежеланные пугающие образы, становясь предохранительным барьером между ним и ими. А он-то думал, что сложно справиться с нормальными, будничными мыслями разумных и незамутненных наркотиками людей.

Его трясло. Джейк неподвижно застыл, и Розмари шагнула к нему. Он потрясенно посмотрел на нее. Он с трудом вспомнил, что она говорила, будто именно здесь у них с Итаном случилось первое «свидание». Он вспомнил, как она страдала без сигарет, и в этом была тень еще чего-то…

А затем пришло понимание. Розмари Дал в прошлом была наркоманкой.

И она встретила Итана Стюарта в притоне для наркоманов.

Эр-Эм нахмурилась и слегка тряхнула его.

— Держись рядом, — яростно прошептала она и повернулась, чтобы осмотреть комнату. Вздрагивая, он повторил ее действия.

— Здесь нет мыслей, которые тебе необходимо прочесть, Джейкоб, — передала Замара. И вновь, несмотря на то, что в ее словах слышалась тревога, Джейк нашел их успокаивающими.

Его зрачки расширились, приспосабливаясь к тусклому освещению. Здесь не было ни окон, ни стульев — лишь грязные матрасы и подушки, разбросанные по всему полу. Наркоманы лежали поверх немытых подкладок словно мертвые. Лишь тихие стоны боли и наслаждения да легкое шевеление давали понять, что они еще не достигли финального результата своего пристрастия. Молодые мужчины и женщины двигались тут и там, держа в руках полотенца и ведра воды. Они отмывали нечистоты, которые оставляли за собой те, кто находился слишком глубоко в экстазе, чтобы воспользоваться специально отведенными местами. В слабом свете, который давали дешевые импульсные лампы, Джейк заметил, что вокруг их шей что-то поблескивает.

Были ли эти люди… рабами?

Прежде чем он успел опомниться, пораженный увиденным, Розмари увлекла его за собой сквозь комнату к другой двери.

— Здесь лучше, — сказала она. — Эта комната для дешевки.

Центральная комната была тише и чище. Здесь также слышались стоны, и люди лежали прямо на полу, в воздухе снова витал какой-то дым, но не было выворачивающего наизнанку запаха экскрементов и немытых тел. Чистый пол устилали ковры, по которым было разбросано множество подушек. Посетители здесь держали подносы с выбранными наркотиками, а не ведра или лоскуты. Другие сидели в баре, где им были предложены, помимо других деликатесов, напитки и сигары.

Джейк не думал, что такие места существуют. Розмари выглядела совершенно безразличной. Он повернулся, чтобы взглянуть на нее, восхищенный тем, что она, когда-то находившаяся среди этой каши тел на полу лачуги, сумела прекратить это и стать мастером профессии, которая требовала ума, отточенных рефлексов и навыков.

Она пристально оглядывала комнату и неожиданно усмехнулась.

— А вот и наш билет наружу, — шепнула ему Розмари, кивнув головой в сторону высокой мускулистой женщины, которая только что вошла. Женщина была похожа и не похожа на Розмари одновременно. У них была схожая осанка, схожая аура, хотя эта женщина ростом была почти с Джейка и обладала довольно плотным телосложением. Ее голова была гладко выбрита, за исключением длинного золотистого хвоста, который спускался почти до пояса. Ее голые руки были сплошь покрыты разнообразными татуировками, которых Джейк не мог разглядеть при тусклом свете, да и, определенно, не хотел разглядывать. Женщина заметила Розмари и слегка кивнула. Он подошла к барной стойке и села рядом с ними.

— Приятно видеть знакомые лица, — сказала Эр-Эми добавила, — по крайней мере, у кого-то, не обдолбанного до полусмерти.

Женщино хрипло захохотала:

— И мне тоже, Эр-Эм. Неплохо выглядишь.

Она встретилась глазами с Джейком. Джейк поборол желание вздрогнуть.

— Это тот парень?

— Ага, вот он, наш мальчик, — сказала Эр-Эм. — Ладно, Лиза, ты здесь все-таки не для того, чтобы купить нам выпивку или дозу стимуляторов.

— Только не в этом притоне, — ответила Лиза своим сиплым голосом. — Идем.

Она снова посмотрела на Джейка, и что-то… вызвало у него дрожь. Что-то было не так. Он вновь обрел дар речи и с облегчением заметил, что его голос звучал сильным и расслабленным:

— Как давно вы знаете друг друга?

— Шесть лет, — сказала Эр-Эм. — Мы не раз вместе проходили сквозь ад — а, Лиз?

Лиза усмехнулась.

— Можешь добавить еще один раз. Но чем раньше мы выберемся отсюда, тем лучше для Итана, а значит, и для меня. Идем.

«Замара?..»

Она опустила преграду. Защищаясь от атаки замутненных наркотиками мыслей и чувств, Джейк сконцентрировал внимание на Лизе.

«Рози не дурочка. И Итан появится здесь в любую секунду. Если этот джокер, которого она принесла с собой, не двинется с места, станет слишком поздно и…»

Он уставился на Лизу. Она уставилась на него в ответ. Розмари переводила взгляд с него на нее и обратно. Джейк кивнул головой — «нет». Стоило Лизе переместить руку к кобуре ее дробовика, как Эр-Эм вытащила свой и выстрелила бывшей коллеге прямо в лицо.

Самоуверенное лицо Лизы взорвалось кровью, осколками костей и частичками мозга.

Джейк подскочил от выстрела. Раздались крики.

— Черт, Джейк, лучше бы ты был уверен насчет нее, — прокричала Розмари, увлекая Джейка за собой к выходу. Джейк споткнулся о распростертое тело и подавил рвотный позыв. Он почувствовал, как Замара вновь возвела защитную преграду и немного успокоился. Он поднялся на ноги и как можно быстрее побежал к выходу. Розмари по пути стреляла, и у Джейка появилась странно бесстрастная мысль, что несчастных рабов ждет теперь более тяжелая работа, чем уборка экскрементов.

— Держись рядом! — завопила Розмари. Джейк повиновался. Они выбили дверь и побежали вниз по улице. Он почувствовал, как в его голове шевельнулась Замара, и преграда вновь была снята.

«Соберись, Джейкоб. Слушай и ищи угрозу среди страха и гнева. От этого зависят ваши жизни».

Джейк мимолетно подумал о Темлаа и Савассане, несущихся по темному, туманному и дождливому лесу Айура, тревожно ищущих мысли хищников, животных или протоссов. Он зацепился за этот образ и постарался одновременно сосредоточиться и продолжить бег.

…одно меткое попадание…

— Слева! — выкрикнул Джейк. Розмари резко обернулась налево и выстрелила. Мысли слева исчезли.

…не знаю, что тут происходит, но пора убираться отсюда…

Розмари среагировала на движение и обернулась, и Джейк закричал:

— Нет, он просто собирается убраться с дороги!

Маленькая убийца засомневалась, затем опустила оружие и продолжила бег. Джейк почувствовал облегчение. В самый разгар всего этого ужаса и резни он только что умудрился спасти чью-то жизнь.

Будь ты проклята, Проблема, какого черта ты делаешь?

«Проблема»? Джейк схватил мимолетный образ Розмари, лежащей в кровати. Ее черные волосы и бледная кожа резко контрастируют с красной простыней, и это единственное, что закрывает ее, и…

Это уже не его воображение, не на этот раз.

— Итан! — закричал он. — Он идет!

В то же мгновение он услышал характерный звук приближающихся аэроциклов. Их было шесть, и они появились словно ниоткуда. Четыре пронеслись мимо них, и Джейк краем глаза уловил отблески брони и услышал стрельбу. Два неожиданно резко затормозили напротив Джейка и Розмари.

Водитель первого аэроцикла был одет в черное. Его кожа была смуглой, глаза карими, волосы черными, а ослепительно белые зубы сверкнули в улыбке.

— Привет, Проблема. Приветствую, Профессор. Забирайтесь и крепко держитесь.

Джейк и Розмари торопливо подчинились. Розмари прыгнула за спину Итану — иначе и быть не могло — и схватилась за него руками. Джейк сделал то же с водителем другого аэроцикла — большим мужчиной, который состоял, похоже, из одних мускулов. Когда они рванулись с места, Джейк понял, что его широкая спина закрывала всякий обзор.

— Тебе необходимо немедленно отдохнуть, — сообщила Замара. — Ты потратил огромное количество энергии, защищая себя и исследуя чужие умы сегодня. Ты хорошо поработал.

— Замара, я должен поговорить с этим парнем.

— Если ты немедленно не отдохнешь, твой мозг будет поврежден. Я не могу допустить, чтобы это случилось.

Пейзаж, если его можно так назвать, из-за огромной скорости казался размытым. Джейка стало слегка подташнивать. В конце концов, аэроцикл замедлил ход и остановился. Он слез с него на дрожащих ногах, едва заметил маленький и будто бы новенький корабль, на борт которого они с Розмари должны были подняться, едва заметил говорящих людей, но не смог разобрать слов, едва заметил, как земля бросилась ему навстречу с ошеломительной скоростью.

Чьи-то руки подхватили его, и больше он не помнил ничего.

Глава 19

Поначалу стены были гладкими. Но Джейк заметил, что по мере продвижения вглубь поверхность изменялась.

Оттенки черного, серебряного и серого тонкими завитками бежали по стенам. Джейк провел по ним пальцами. Они были гладкими, словно лоза, и на долю секунду Джейк почувствовал в них… жизнь. Жизнь? В камне? Как такое могло быть? Но все же, строение принадлежало Ихан-рии. Кто знает, на что те были способны? Джейк вздрогнул — чем ниже они спускались, тем становилось холоднее.

Джейк ощутил, как отозвался вибрацией едва слышный, но глубокий звук. Только теперь он понял, что слышал его уже давно — звук, настолько похожий на быстрое биение его собственного сердца, что он не осознавал, что звук исходит извне. За поворотом лестница неожиданно разверзлась в темноту. Света кристаллов, вкрапленных в стены извивающихся словно вены коридоров, здесь было явно недостаточно. Джейк и Савассан остановились. Джейк ощутил движение воздуха над головой, будто бы коридор выходил на открытое пространство. Открытое? Так глубоко под землей? Что же там впереди?

Савассан сомневался ровно секунду, а затем шагнул на последнюю ступеньку.

Словно быстрый восход солнца, появился свет — мягко-белый по сравнению с самоцветными оттенками, обеспечивавшими освещение на ступенях. Открывшаяся перед ними пещера была огромной, наполненной прохладным чистым мягким воздухом. Каменные структуры возвышались на искусственно выровненном полу, не зазубренные словно лезвия, а отполированные и изогнутые. Они были покрыты мозаикой маленьких сверкающих камней самых разных цветов. Потолок сам по себе излучал мягкое белое свечение, исходящее будто бы изнутри. Джейк был глубоко взволнован. Все казалось гармоничным — естественный оттенок камня и земли, смешанной с металлом, самоцветами и другими веществами, определенно, размещенными здесь Ихан-рии. Здесь, внизу, все прекрасно сохранилось. Ничто не было повреждено ветром, песком, водой или небрежными руками озлобленных протосских племен, которые стремились уничтожить то, чего не понимали. Джейк подумал о том мире, который остался наверху, о мире, который всего лишь несколько мгновений назад был единственным известным ему. Он подумал о скромных хижинах, представляющих, как лишь палки, скрепленные высохшей тиной и покрытые кожей и листьями. Он подумал об инструментах, оружии и рисунках, которыми они украшали свои тела. Он подумал об ожерельях из костей, раковин и камней, искусно изготовленных его народом — когда-то он считал их великолепными. В некотором смысле так и было. Но ничто из того, что он видел на поверхности, даже ужасно поврежденные реликвии самих Ихан-рии, не могло подготовить его к увиденному здесь. И каким-то образом Джейк почувствовал, что это лишь малая толика великолепия, сохраненного здесь в безопасности. Ожидающего, пока оно будет найдено теми, кто хотя бы предпримет попытку понять.

Он знал, что уже никогда не будет смотреть на тот мир, что остался на поверхности, теми же глазами.

Савассан прошел вперед и остановился около одной из колонн, которая когда-то была природным камнем. Он посмотрел на самоцветы и подозвал Джейка. Джейк поспешно повиновался.

— Ты видишь? — спросил Савассан своего ученика.

На этот раз Джейк видел. Колонна была украшена уже знакомыми ему прямоугольниками, каждый из которых тускло светился. Он поднял руку и указал на ара’дор.

Единица к одной целой шести десятым…

Каждый камень начал издавать жужжание — измененную, смягченную интерпретацию песни, что пели кайдаринские кристаллы на поверхности. Джейк коснулся последнего камня. Песня достигла крещендо, и на мгновение все кристаллы засияли, а затем вновь вернулись к обычному тусклому свечению.

Тихое гудение заставило двух протоссов обернуться. На дальней стене появилась светящаяся линия, и Джейк узнал пропорции. Линия быстро очертила прямоугольник, вспыхнувший перед тем, как исчезнуть. Секундой спустя прямоугольник сдвинулся влево с глубоким скрежещущим звуком, и в комнату медленно выдвинулась платформа.

На платформе лежали шесть тел. Сияющая лоза серпентином обвивала их и вонзалась в плоть. Чудесный мир мечты, гудения и свечения, сияющее совершенство обратилось ночным кошмаром.

Джейк взорвался отвращением и ужасом, и это ударило Савассана так сильно, что тот пошатнулся. Джейк тяжело упал на каменный пол и на четвереньках пополз назад к ступенькам, обратно на поверхность мира, который он знал и понимал, прочь от этой тайны, которую они никогда не должны были находить…

Рука Савассана, сомкнувшаяся на его лодыжке, заставила Джейка вновь мысленно вскрикнуть, а несколькими секундами спустя затуманенный страхом разум пронзили успокаивающие мысли старшего Шелак.

— Темлаа, они давно умерли. Они не нанесут нам вреда. Давно умерли и высохли, как трава. Здесь нечего бояться.

Темлаа не чувствовал спокойствия. Почему здесь были мертвые протоссы? Он медленно подошел ближе. Воздух здесь был очень сухим, хотя и пригодным для дыхания. Он не был похож на влажную атмосферу на поверхности или на тот, что обычно бывает в пещерах. Неестественная сухость стала причиной того, что тела протоссов не разложились, а скорее иссохли. Джейк подумал, что если бы он коснулся одного из них, то под его пальцами тело рассыпалось бы в пыль.

На мгновение они замерли, отдавая почести мертвым. Савассан огляделся и указал на что-то. Это комната, хоть и довольно большая, не была единственной. В пяти различных направлениях расходились овальные тоннели, каждый совершенный в своем несовершенстве. Темлаа порылся в своем мешке и достал неровный кусок угля. Он присел и нарисовал на полу отметку, а затем встал и посмотрел на тоннели.

— Как мы узнаем, куда идти?

И вновь Джейк восхитился размерами, сложностью и красотой этого места. Столетия назад оно было построено и оставалось нетронутым с того момента, как Странники Издалека покинули Айур. Никто не знал. Никто не помнил. Никто даже не предполагал, что здесь что-то есть. Знал ли хоть когда-либо кто-то из протоссов? Было ли это место забытым, или они только открыли его? И как, в самом деле, им узнать, куда идти?

Савассан задумался о стоящем перед ними выборе.

— Здесь больше тайн, чем мы успеем начать исследовать за свою жизнь, — передал он. — Мы открыли одну из них… ара’дор. Но я полагаю, что это лишь одна из, быть может, многих тысяч сокрытых здесь. Сейчас мы должны сосредоточиться на ней. Последуем за ара’дор, Темлаа.

Джейк кивнул. Он оценил планировку пещеры и указал на тоннель, который, похоже, лучше всего соответствовал соотношению. Двое протоссов оказались в другом помещении, почти идентичном первому. Единственной разницей был пульсирующий в такт ударам сердца звук, который здесь казался громче. Джейк сделал на полу еще одну отметку. Они осмотрелись, увидели новые тоннели, и продолжили путь.

Джейк оставлял метки через каждые несколько шагов. Он постоянно оглядывался через плечо, словно бы призраки тех давно умерших протоссов следовали за ними, замазывая знаки, чтобы вторгшиеся живые поскорее присоединись к мертвым обитателям.

Савассан взглянул на него с легким изумлением.

— Ты сам пугаешь себя без причин, Темлаа, — проворчал он, и пристыженный Джейк повесил голову.

Звук возрастал с каждым витком спирали, по которой они забирались все глубже и глубже, пока не достигли последнего помещения. Потолок полусферой возвышался над ними. Вьющаяся лоза, окутывавшая шесть иссохших тел…

Провода, подумал Джейк для Замары. Это провода, но, похоже, они сделаны из какого-то органического материала.

…теперь была спутана в клубок над платформами и вокруг них. Платформы были пусты, здесь тел не было. Но в центре комнаты парил и медленно поднимался вверх и вниз — без сомнения, вот уже тысячелетия — самый большой и самый совершенный кристалл из тех, что когда-либо видел Джейк. Медленно двигаясь, он пульсировал, и Джейк понял, что видит перед собой источник звука, похожего на сердцебиение. На одну долгую секунду он забыл о страхе и лишь смотрел на этот предмет с восхищением, плененный его лучистой красотой и совершенством форм. Он смотрел на его грани, на их совершенное соотношение, и чувствовал их с Савассаном близость к давно ушедшим Странникам Издалека, ибо они были единственными в этом покинутом мире, кто понимал хотя бы некоторые из древних секретов.

Савассан пристально оглядывался, закрыв свои мысли от Джейка. Это встревожило его больше, чем что-либо еще в этом месте.

— Что это, наставник? — спросил он, используя старое уважительное обращение. Он более не чувствовал себя равным Савассану — напротив, очень юным и невежественным рядом с парящим и пульсирующим кристаллом.

— Я думаю… Полагаю, я понимаю, — тихо сказал Савассан. — Я думаю, ответы на… все вопросы… находятся прямо здесь.

Джейк проснулся некоторое время спустя и сонно заморгал, увидев стоящего рядом с ним мужчину. Стоящего рядом с ним…

Джейк вскочил, прижав к груди простыни, и дикими глазами посмотрел на него.

— Добрый день, Профессор, — сказал человек. На вид ему было лет на шестьдесят, и одет он был в торжественный костюм. Волосы стального оттенка были превосходно уложены, а голубые глаза, хоть и потускнели, смотрели все еще остро. Тонкие губы едва двигались при разговоре.

— Вы в совершенной безопасности, уверяю вас. Меня зовут Филлип Рендалл. Я буду выполнять все ваши поручения, пока вы здесь. Итан Стюарт приготовил для вас эти апартаменты и надеется, что они придутся вам по душе. Если вы позволите, я бы хотел сообщить ему, что вы проснулись. Он с нетерпением ждет встречи с вами.

Рендалл шагнул к широкому окну и раздвинул тяжелые портьеры. Внутрь ворвался солнечный свет, и Джейк прикрыл глаза, на мгновение ослепленный. Рендалл слегка поклонился и бесшумно вышел из комнаты. Теперь к Джейку начинала возвращаться память. Притон наркоманов… Лиза… Безумная гонка на выживание… и блестящий Итан Стюарт, объявившийся в самый нужный момент, чтобы спасти их. Он удивился, что таит какую-то обиду на того, кто, безо всяких сомнений, спас его жизнь.

Какого бы мнения Джейк ни был о Стюарте, он не мог отказать ему в чувстве вкуса. Он оглядел комнату с едва ли не благоговейным трепетом. Нечто столь роскошное он видел лишь однажды за всю свою жизнь — когда встречался с Валерианом за бокалом портвейна, чтобы обсудить «чудесные открытия». Царство старого оружия и брони, с отблесками света на металле и запахом сигар и кожи. Но оно было по-своему аскетично. Та комната предназначалась для тренировок и размышлений, и точно отражала личность человека, которому принадлежала. Эта комната, возможно, тоже отражала личность своего хозяина, и она была наполнена чувственностью.

Джейк сел на кровати, подложив под спину несколько мягких подушек. Он лежал на бледно-кремовых простынях, плотных и мягких на ощупь. Комната была окрашена в насыщенный красно-коричневый цвет, а вдоль ножек кровати к маленькой обитой скамейке для ног тянулась блестящая бронзовая полоса.

На прикроватном столике стояла ваза, наполненная фруктами — виноградом, грушами, апельсинами и яблоками. Рот Джейка наполнился слюной. Божественно обыкновенная еда. Он выбрал яблоко и вгрызся в его мякоть, закрыв глаза от удовольствия.

— Я думал, вы проспите еще одни сутки.

Джейк распахнул глаза. В дверном проеме в небрежной позе стоял усмехающийся Итан Стюарт. Он выглядел таким же лощеным и самоуверенным, как и тогда, когда появился перед Джейком на аэроцикле, и понравился Джейку не более чем в тот раз.

— Итак, вы — археолог с инопланетянином в голове. Я — Итан Стюарт. Не знаю, что именно рассказала вам обо мне Розмари, но я все это отрицаю.

Джейку потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что Итан шутит, а затем он неуверенно рассмеялся.

— Говоря более серьезно, — продолжил Итан, — она поведала мне, что вы двое за последнее время через многое прошли.

— Сказать так — значит сильно преуменьшить действительность, — тихо ответил Джейк. Итан мгновенно посерьезнел.

— Да, я знаю. Я потерял некоторых друзей среди тех морпехов и их командиров. Кроме того, я уверен, вы не скучали со всеми этими протосскими воспоминаниями, заполнившими ваш разум. Кстати, прошу простить неразбериху с Лизой. Наши с ней дороги разошлись несколько месяцев назад, и с тех пор я ничего от нее не слышал. Я обнаружил, что у нее здесь был свой осведомитель, но я уже позаботился о нем. Жалею лишь о том, что Лиза умерла так быстро. Я не очень люблю, когда меня используют.

С помощью того, чему он научился от Замары, Джейк осторожно коснулся мыслей Итана. Он знал, что Эр-Эм ему доверяла, но Джейк хотел убедиться в этом самостоятельно. Он все еще не понимал полностью, что именно знала Замара, он знал лишь то, что это важно. И он уже прошел через слишком многое, чтобы просто все изменить сейчас и позволить Итану Стюарту принять себя за жертвенного ягненка. Он должен был знать, может ли этот человек предать его.

Прежде всего — и более всего — Итан был действительно искренне зол на Лизу. Все, что он сказал, было правдой, и Джейк получил намек на то, как именно он «позаботился» об источнике информации. Он скривился и немедленно поискал другие мысли, чтобы отвлечься. Джейк был удивлен силой чувства, которое Итан питал к Розмари. Оно не было нежным, как любовь, но тем не менее было очень сильным и настоящим. Эр-Эм была права, когда сказала, что между ними есть связь. Решение подвернуть Эр-Эм опасности непросто далось бы Итану.

Кроме того, его шокировало то, как сильно Итан заботился о самом себе. Джейк был возможностью, и только. Итан намеревался использовать его. Но Джейк не почувствовал в разуме Итана ни тени предательства или намерения убить его.

Он подумал, что это было достаточно честно. Эр-Эм не была ангелом, и Джейк предположил, что Итан ведет свои дела далеко не законным образом. Разумеется, он хотел бы понять, как можно использовать способности Джейка для получения прибыли.

— И что же вы видите в моей голове? — протянул Итан, усмехаясь.

Джейк вскочил.

— Эм… Я…

— Давайте отбросим всю чепуху. Вы можете читать мысли. Эр-Эм передала вас в руки морпехов сразу же, как только подумала, что это может быть выгодно. А все, что вы знаете обо мне, это то, что она любит со мной спать. Вы не были бы человеком, если бы после этого не испытывали ко мне недоверия.

Итан неожиданно захохотал.

— Впрочем, полагаю, здесь есть кое-кто, кто сказал бы, что вы уже не человек. По крайней мере, не полностью.

— Эм, — красноречиво повторил Джейк.

Итан ждал.

— Вы правы. Не думаю, что сейчас есть хоть кто-то, кому я могу на самом деле доверять. Я верю Эр-Эм потому, что сейчас она, как и я, в бегах.

Он собирался сказать еще что-то, но инопланетное сознание в его мозгу шевельнулось и сказало: Чем меньше будешь говорить, тем лучше.

— Я… Мы… прочитали его мысли. Он не думает о предательстве меня или Розмари.

— На данный момент это так, признала инопланетная сущность. — Но мысли меняются со временем. И через телепатическую связь возможно лгать, если знать, как это делается.

— Вот черт, — подумал Джейк и почувствовал тень чувства юмора в разуме протосса.

— Ну что же, поверьте мне, я не очень-то люблю официальную власть, — продолжил Итан. — Я признаю, что, да, я думаю, как могу обернуть эту ситуацию в свою пользу и получить какую-то прибыль. Но так я смотрю на все. Такова моя природа. И именно благодаря ей у меня есть все это.

Итан широко раскинул руки и показал на огромную, комфортабельную, роскошную комнату, которая принадлежала Джейку на время его пребывания здесь.

— Так что, как видите, в этом есть свои плюсы.

— И в самом деле, есть, — согласился Джейк.

— Смотрите. Мы с Розмари работаем уже очень давно. Мы наемники, верно, но именно сейчас работать с вами, сохраняя вам жизнь и не выдавая вас Валу, выгодно всем нам троим. Пусть это станет основой вашего доверия.

Джейк моргнул, услышав, как он назвал сына Императора Арктура уменьшительным «Вал».

— По крайней мере, отбросьте свои сомнения хотя бы тот срок, который необходим, чтобы принять душ. Здесь есть ванная комната. Настоящая вода. Я люблю свои маленькие предметы роскоши, и обычно те, кого я принимаю, тоже начинают их любить. Можете вернуться к моему допросу за обедом. Рендалл проводит вас, когда придет время.

Итан подмигнул и закрыл дверь. Еще какое-то время Джейк провел в кровати, а затем встал и целенаправленно пошел прямо в душ.

Вернувшись из ванной комнаты, Джейк обнаружил, что в его комнате кто-то побывал.

Кто-то незаметный и услужливый умудрился зайти и оставить здесь смокинг, рубашку, запонки, кушак и галстук. Смокинг терпеливо дожидался его на небольшой хитроумной вешалке рядом с кроватью. Джейк остановился и уставился на все это. Он был завернут в плисовое полотенце, и с его тела еще капала вода.

Так вот каково это — быть невероятно, невыразимо, непристойно богатым?

Дверь открылась, и вошел Рендалл, неся в руках пару начищенных до блеска туфель. Джейк знал, что, скорее всего, они идеально подойдут ему. Слуга кивнул Джейку, совершенно не смутившись тому, что тот был одет в полотенце, и начал раскладывать перед Джейком предметы для вечера. Джейк смотрел на него и моргал; его разум все еще был затуманен.

«Возможно, Профессор никогда раньше не видел смокинг».

— Я дважды надевал смокинг, — не подумав, сказал Джейк, которого неожиданно охватило раздражение. Рендалл повернул и поднял седую бровь в знак вежливого удивления.

— Когда я был номинирован на награду Флиндерса Петри за исключительные достижения в археологии.

«Был номинирован, но ни разу не получил ее», — подумал он, удивленный тем, что даже сейчас, в его текущей ситуации, эта мысль все еще вызывала у него досаду. Он был уверен, что сосуществование с инопланетянином в голове должно было бы кое-что значить для жюри. Очень плохо, что он никогда не получит шанса узнать это.

— Очень хорошо, сэр.

— Так что… гм, да, спасибо за то, что принесли все это.

Он улыбнулся мужчине, и ожидал, что тот поклонится и уйдет. Вместо того Рендалл терпеливо стоял, убрав руки за спину.

— Рендалл?

— Да, сэр?

Боже всемогущий, что же говорят в таких случаях? Рендалл до смерти пугал его.

— Эм… Теперь вы можете идти.

— Профессору не требуется помощь, чтобы одеться к обеду?

— Нет, Профессору не требуется помощь, и Профессор также предпочел бы, чтобы вы перестали обращаться к нему в третьем лице.

Эта ситуация была для него почти столь же странной и чужой, как и наличие воспоминаний давно умершего протосса, расцветающих у него в голове каждую ночь так, словно он действительно переживает их.

Но безупречно одетый… Он даже не знал, как такой человек называется. Лакей? Камердинер? Слуга? Джентльмен джентльмена? Дживз? Он решил не усложнять вещи и остановился на Рендалле. Безупречно одетый Рендалл и глазом не повел. Он просто слегка поклонился и сказал:

— Очень хорошо, сэр. Вам необходимо что-то еще, сэр?

Джейк неожиданно почувствовал себя изнуренным и тяжело вздохнул.

— Моя старая жизнь, — тихо сказал он.

Рендалл не ответил. Он лишь вышел и закрыл за собой дверь.

Джейк долгое время смотрел на торжественную одежду. Затем он вздохнул, влез в смокинг, воспользовался предложенной ложкой для обуви, чтобы втиснуть ноги в идеального размера блестящие туфли, и вспомнил, что совершенно не умеет завязывать галстук.

Глава 20

Рендалл появился час спустя, чтобы сопроводить его к обеду. Джейк последовал за ним через несколько помещений, столь же роскошных, как и то, где проспал целый день. Звук шагов по темно-зеленому мраморном полу отзывался эхом. Джейк надеялся, что Рендалл вернется за ним, потому что понимал, что если ему придется самостоятельно разыскивать дорогу обратно, то он безнадежно потеряется. Навигация не была его сильной стороной, и…

…налево от двери, направо, налево, вниз по ступенькам, вновь налево, направо…

Однако навигация, похоже, была одной из сильных сторон Замары.

Он был так увлечен, разглядывая всё вокруг, что чуть было не врезался в Рендалла, когда тот остановился, открывая ряд массивных дверей. Джейк немного отступил назад, соблюдая дистанцию, и едва успел успокоиться, прежде чем Рендалл представил его голосом, напоминавшим звон старой оловянной посуды:

— Профессор Джейкоб Джефферсон Ремси.

Когда Джейк увидел Розмари, его челюсть отвалилась.

Она обернулась, услышав имя, и встретила его взгляд полуулыбкой. Голубые глаза, которые когда-то смотрели на ствол винтовки Гаусса, теперь были обрамлены густыми толстыми ресницами и сильно подведены, создавая эффект «дымчатых глаз». Её кожа буквально светилась при свечах, которые были единственным источником освещения. Тёмно-красные губы были слегка приоткрыты. Черные, коротко подстриженные волосы были вымыты, расчёсаны и уложены, и выглядели гладкими и шелковистыми. Свет отражался от бриллиантового колье, а ее удивительно короткое платье без бретелек с глубоким вырезом чуть не вызвало у Джейка сердечный приступ.

Розмари была прекрасна — и он всегда знал это. Но он никогда не видел ее такой.

Она подняла смоляную бровь и осмотрела его с ног до головы пристальным взглядом синих глаз.

— Ну, Профессор, — сказала она, — вы довольно неплохо привели себя в порядок. Кто бы мог подумать?

Джейк взглянул на себя и выдавил смешок:

— Уж точно не я.

Итан встал и указал на единственный свободный стул за столом.

— Присоединяйтесь к нам. Вы как раз успели к аперитиву. Что бы вы хотели?

— Все, что угодно, — пробормотал Джейк. Он чуть не упал, потому что в тот самый момент, когда он собирался сесть, до тех пор незаметный слуга отодвинул для него стул. Когда он сел и придвинул стул к столу, то почувствовал, что его щеки заливаются краской. Ему не было позволено самому взять салфетку — слуга уже расправлял ее на его коленях.

Итан налил красную жидкость в небольшой удлиненный бокал и протянул его Джейку. Джейк засомневался, затем взял напиток. Если бы этот человек собирался похитить или убить его, у него был превосходный шанс днем раньше, когда он спал как убитый. Джейк сделал пробный глоток. Вкус и запах напитка сильно напоминал лакрицу со специями. Он не смог сразу решить, нравится ли он вкус, так что сделал еще один глоток.

— Надеюсь, вам понравился Рендалл, — сказал Итан. — Нанять его было одной из лучших вещей, которые я сделал, обосновавшись здесь.

— Джейк, возможно, ты будешь приятно удивлён, узнав, что все эти прекрасные вещи вокруг были куплены при помощи законных вложений, — сказала Розмари. Она рассмеялась над выражением лица Джейка. — Не волнуйся, я тоже удивилась.

— Дела на черном рынке шли довольно хорошо, но около восьми месяцев назад мой корабль разбился на одной богом забытой планете. За две недели, что я ожидал помощи, я кое-что разведал там и обнаружил источник удивительно чистого веспена. За преступления не платят… столько, сколько дает владение ценными ресурсами.

Он улыбнулся Джейку.

— Что касается вашей ситуации, Розмари рассказала мне все, что знала.

Итан потянулся через стол и сжал руку Эр-Эм. Джейк заметил, что несмотря на новый облик наемной убийцы, ее руки выглядели вполне по-деловому. Ногти были коротко острижены и неотполированы, а пальцы, что обвились вокруг ладони Итана, были покрыты мозолями. Вопреки своей воле Джейк вздрогнул. Роковая женщина, несомненно, — с ударением на слове «роковая».

Он глотнул еще напитка и обнаружил, что тот закончился. Он так и не смог определить, понравился ли тот ему. Итан сделал рукой знак слуге, который начал разливать вино.

— Я взял на себя смелость подобрать вина к блюдам, — сказал Итан. — Надеюсь, вы не возражаете.

Джейк, на самом деле, предпочел бы холодного пива, но он выдавил улыбку:

— Уверен, вкус будет превосходным.

По бокалам неторопливо разливалось белое вино, а Итан тем временем продолжил:

— Итак, в основном мне известно о случившемся. Что бы мне хотелось узнать, так это то, что вы испытали. И выслушать предположения о том, почему Вал так страстно желает заполучить вас.

Джейк сделал глоток вина, и напротив него поставили маленькую тарелку. Что-то, по на сырую рыбу, обрызганную чем-то фиолетовым и зеленым на подложке из шпината, вызывало аппетит. Он взял вилку и попробовал кусочек. Рыба оказалась неожиданно вкусной, и это помогло ему собраться с мыслями. Он прожевал, проглотил ее и выпил сухого белого вина, сохраняя молчание так долго, как только мог.

— Когда-нибудь в этом столетии, Джейк, — сказала Розмари. — Может быть, протоссы и живут почти что вечно, но у Итана осталось еще где-то сорок лет.

— По крайней мере, шестьдесят, дорогая, — сказал Итан и поднес ее руку к губам. Эр-Эм раздвинула губы в улыбке.

Джейк подавил совершенно неразумное желание ударить Итана по лицу.

— Ну… Что вы хотели бы узнать?

Итан сдавил руку Розмари и повернулся к нему.

— Все, — сказал он.

Джейк рассказал все с самого начала. Он ничего не скрывал. Он знал, что от того, насколько преуспеет сейчас с Итаном, зависит то, как Итан решит использовать его. Пока он рассказывал, произошла перемена блюд, — густой насыщенный суп из морепродуктов. Джейк на мгновение был отвлечен его превосходным вкусом и продолжил рассказ лишь, когда его подтолкнули. Он рассказал о том, как получил предложение присоединиться к экспедиции, о встрече с Валерианом.

— Ага, я была в этой комнате, — кивнула Эр-Эм, поднося к губам ложку с крем-супом. — Она весьма устрашающая.

В этот момент Джейк думал, что весьма устрашающей была Розмари. Сейчас, когда она была в этом миниатюрном красном платье, он опасался ее гораздо больше, чем когда она целилась в него из винтовки Гаусса. Они перешли к тому, как Джейк обнаружил способ проникнуть в то помещение в храме как раз тогда, когда принесли салат.

Главное блюдо — изысканным образом приготовленное жаркое из птицы, спрыснутое каким-то ягодным соусом — оказалось великолепно. Поскольку к этому моменту Джейк уже несколько дней существовал на одних сухих пайках, он изголодался по пище, отличающейся по вкусу от картона, но в то же время к досаде своей обнаружил, что его желудок съёжился. Он был уже набит под завязку, да и вино начало ударять в голову. Но, несмотря на это, он отважно продолжал налегать как на еду, так и на напитки.

— Это был как бы… временной пузырь, который она создала, чтобы оставаться в живых достаточно долго, чтобы кто-то нашел ее. Я все еще не понимаю этого. Но там была капля крови, которая просто повисла, и когда я коснулся ее, она оказалась на моей ладони целой, а затем растеклась. А потом она… она начала просто… вливать всю эту информацию в мою голову… Это было чем-то… удивительно прекрасным и переполняющим.

— Информацию какого типа? — осведомился Итан. Джейк моргнул, пытаясь сосредоточиться. Итан выглядел точно так же, как и тогда, когда они только приступили к обеду. Он выпил меньше вина, чем Джейк, или просто был к нему более устойчив? Джейк обычно немного пил, а теперь он выпил три бокала вина и этот странный лакричный напиток в самом начале.

— Хм… Эту задачу я все еще решаю, — абсолютно честно сказал он, и удивился, почему Розмари и Итан сочли замечание столь забавным.

— Поначалу это было таким захватывающим, что я не мог ничего понять. Я имею в виду… протоссы так отличаются от нас, вы знаете? Они думают совсем иначе.

Итан пристально смотрел на него, отложив вилку. Синие, как фарфор, глаза Розмари остановили свой взгляд на Джейке. Джейк, внезапно словно загипнотизированный, уставился на неё в ответ. Он вспомнил, как мельком заглянул в её прошлое, когда они посещали то ужасное место по чьей-то извращённой фантазии названное «Раем». Он получил лишь крохи представления о том, что творила зависимость от стимуляторов с теми, кто не подвергся ресоциализации, и насколько нужно было быть сильным, чтобы эту зависимость отбросить. Он видел её в, возможно, лучшие и худшие моменты — когда она без особых эмоций и с потрясающей аккуратностью убивала людей, готовых убить её. Она была так сильна… и так прекрасна.

— Она предала нас, — сказал голос в его голове.

— Это меня не волнует, — бросил в ответ Джейк. — Здесь и сейчас, вот прямо сейчас, это ничего не значит. Кроме того, это ты сказала, что она должна пойти с нами.

— Тебе не стоит пить алкоголь, — заметила протосская часть его сознания. — Он затуманивает твои суждения.

— И это меня тоже не волнует.

— К счастью, это волнует меня, — сказала протосс.

— Что ты имеешь в виду?

Но она куда-то ускользнула, и он был доволен этим и продолжил.

— Словно вы пытаетесь воткнуть круглую затычку в квадратное отверстие. Ей пришлось… изменить мой мозг, чтобы я мог справиться с информацией. А пока она делала это, я… Я почувствовал столько разных вещей, что даже не могу описать это.

Он уставился на тарелку с наполовину съеденной едой. Слуга приблизился к нему, чтобы забрать ее, но краем глаза Джейк заметил, что Итан знаком отозвал его. Ни Итан, ни Эр-Эм не говорили ни слова. Они позволили ему собраться с мыслями в относительной тишине. Единственным звуком был стук серебра или хрусталя о фарфор и успокаивающие тихие звуки классической музыки.

Джейк почувствовал, что на его лбу начинает выступать пот. Он заставил себя успокоиться. «Соберись, Джейк. Тебе придётся пройти через это ещё не единожды за свою жизнь. Справься с этим сейчас».

Более спокойным голосом он рассказал о желании убивать, о переливающейся через край ненависти и ярости, которая захватила его.

— Я рад, что оставался без сознания, — сказал он. — Не знаю, что бы я сделал, если бы это было не так. Думаю, это отражает собственное развитие протоссов как расы. Я прошел через многое, а затем это кончилось. Я проснулся и все. Но теперь…

— Джейк. Ты не должен рассказывать им.

По какой-то причине Джейк был склонен согласиться. Но в этот момент Розмари подалась вперед и подперла щеку рукой. В ее глазах отражались блики свечей.

— Но теперь? — спросила она.

Неожиданно предупреждение голоса в голове Джейка показалось столь же своевременным, как ураган на пляже.

Эр-Эм знала ответ на этот вопрос. Они обсудили каждый из его снов. Это было ради Итана, а не ради нее, и Джейк знал это, и это не волновало его.

— Теперь, — продолжил он, глядя ей в глаза, — похоже, что вся эта информация была загружена в очень сжатой форме. И она начинает воспроизводиться.

Итан скрипнул ножом по изящной тарелке, и это заставило Эр-Эм отвести взгляд. Джейк невольно вздохнул.

— Вы знаете, является ли это чем-то необычным? Допускаю, мы не очень часто контактировали с протоссами, но я никогда не слышал ни о чем подобном.

— Друг мой, вы абсолютно правы, — выпалил Джейк. Замара становилась все более беспокойной от его упорного отказа замолчать. — С того момента, как она коснулась меня, я испытываю чувство ужасной безотлагательности. Похоже, она думает, что это очень, очень важно — передать свои знания, раз она сделала это даже с помощью того, кого определенно считает неудачным медиумом.

Итан задумчиво смотрел на него, пережевывая и проглатывая пищу, а затем отодвинул тарелку в сторону.

— Правда? И что же это за информация?

Джейк вдруг почувствовал себя менее уверенным.

— Я не уверен, — сказал он. — Пока это в основном было жизнеописание одного протосса. Возможно, в этом есть какой-то скрытый смысл, но пока что он мне неясен.

На мгновение Итан смотрел на него. Слуга вернулся с подносом, на котором стояли три маленьких хрустальных блюдца с чем-то, похожим на фиолетовое мороженое, и поставил по одному напротив каждого из них. Джейк предположил, что это был десерт.

— Может быть, — согласился Итан. — Джейк… Я буду с вами откровенным. Я думаю, что в вашей голове заперта удача. Если Вал хотел отправить на это задание Розмари, а затем… — он сделал паузу, с чувством собственника положив свою руку поверх ее, чтобы сжать ее. — …был столь исполнен желания казнить ее, то вы обладаете чем-то удивительно ценным. Или опасным. Что для меня одно и то же.

Он неприятно усмехнулся и взял ложечку мороженого. Джейк последовал за ним. Оно было холодным, сочным и больше напоминало не мороженое, а замороженный лед. Его запах был приятным и фруктовым, но он не мог определить его. И не только он один. Розмари склонила голову и нахмурилась.

— Я пытаюсь определить аромат сорбета, Итан. Это маракуйя?

Маракуйя, подумал Джейк. Слово вызывало образы падающих под собственной тяжестью фруктов, диких тропических джунглей и…

…дождь бил по деревьям, по их коже, проникал внутрь чувством прохладного спокойного удовлетворения. Сезон дождей всегда был лучшим, даже с учетом того, что ничто никогда не высыхало полностью, а вокруг было полно тины. Потому что даже во время дождя было достаточно света, чтобы питать их, а на деревьях висели тяжелые фрукты, снаружи черные и узловатые, а внутри нежные и фиолетовые. Это было прекрасное подношение духам животных, которые не едят плоть других. Джейк вскрыл один из них ножом, наслаждаясь ароматом…

Итан усмехнулся. Он как раз открыл рот, чтобы ответить, когда Джейк тихо сказал:

— Этот фрукт называется саммуро. Он растет на Айуре.

Итан обернулся, и впервые Джейк увидел, что он выглядел так, словно его застали врасплох. Он быстро оправился, на его лице вновь появилась знакомая улыбка, но Джейк знал, что он совершенно шокировал этого человека. Это заставило его порадоваться.

— Профессор прав, — сказал Итан. — Сорбет, и правда, сделан из сока фрукта саммуро с Айура. Чертовски сложно найти, даже на черном рынке. Может быть, это единственное оттуда, что могут попробовать терраны. Как вы узнали его. Джейк? Вы вряд ли могли где-то пробовать его прежде.

Как он узнал его? Он смотрел на мороженое, а не на фрукт. А протоссы не едят, так что это вряд ли был вкус. Джейк съел еще одну ложечку и улыбнулся.

— Запах, — сказал он. — Я… Протосс… Узнала запах.

— Тогда становится понятно, — сказал Итан, доедая сорбет. Самообладание возвращалось к нему. — Запах может быть удивительно полезен для возвращения старых воспоминаний. По крайней мере, у людей.

Откуда он знает это? — спросила протосс внутри него. Внезапно Джейк почувствовал озноб. Он вновь попробовал коснуться своим разумом Итана. И вновь, он почувствовал человека, который наслаждается чувственными аспектами жизни, человека, который заботится о себе, обладает острым умом и определенно имеет планы на использование Джейка. Ничего более зловещего. Но Джейк подумал, что и это было достаточно пугающим.

Вопрос, тем не менее, оставался открытым. Это достаточно странный факт, который не каждому известен. Почему этот наемник, любитель плотских удовольствий, так много знал о том, как работает мозг? Или же он просто сделал случайное замечание?

Он задал вопрос прежде, чем успел остановиться — и тут же пожалел об этом.

— Я не знал. Откуда вы так много знаете об этом?

Он почувствовал, как сущность внутри него вздрогнула от такого промаха, и его желудок перевернулся. «Черт возьми… Мне стоило прикинуться дурачком. Это у меня хорошо получается, потому что большую часть времени для этого не приходится прикладывать усилий»…

Но Итан просто улыбнулся. Если он и был выбит из колеи, то теперь все следы исчезли. Джейк задумался, не придумал ли он это вообще.

— Знать многое о многом — основа моего бизнеса. Никогда нельзя предугадать, какая интересная мелочь может однажды оказаться полезной.

Пустые блюда с десертом были убраны и заменены набором сыров. Джейк сморщил нос от запаха некоторых из них, а Розмари, заметив этот жест, слегка рассмеялась.

— Что, протоссу не нравятся пахучие сыры? — поддразнила его она.

— Нет, боюсь, они не нравятся исключительно мне, — довольно серьезно ответил Джейк. Двое его собеседников рассмеялись, и остатки витающего в воздухе напряжения исчезли. Джейк был благодарен за это. Но Замара оставалась настороже.

— Итак, как вы полагаете, что является настолько важным? — поинтересовался Итан, намазывая немного бри на дольку яблока.

Теперь Джейк был очень, очень трезвым. Он понял, что протосс имела в виду предыдущим замечанием. Каким-то образом Замара вывела алкоголь из его организма. «Весьма полезная штука», — подумал он. Для того чтобы начать тщательно подбирать ответы, ему не потребовалось ее молчаливое предостережение. К черту, что Розмари подумает о нем. Она хотела убить его, и, очевидно, в любом случае предпочитала Итана.

— Я не имею ни малейшего понятия, — сказал он, хотя это вовсе не было правдой. У него уже начали появляться собственные подозрения. — Может быть, я пока что не добрался до чего-то важного. Может быть, все, что я вспоминал, это лишь… не знаю… пролог к настоящей истории.

Итан кивнул.

— Не лишено смысла. Скажите ей ускорить процесс, хорошо?

Джейк коротко усмехнулся.

— Непременно сделаю это.

Настало время для кофе, густого, ароматного и черного как ночь, и настоящего десерта — небесной легкости смеси шоколада и сливок, обильно политой абсентом. Сорбет, как оказалось, предназначался лишь для очищения вкуса. Когда Джейк положил пирожное в рот и позволил ему раствориться на языке, ощущая, как сахар действует на его организм как наркотик, он почувствовал большую жалость, что Замара не понимает, что такое вкус.

— О, но теперь мы понимаем. Понимаем это через тебя, Джейкоб Джефферсон Ремси. Это одна из тех вещей, которые ты подарил протоссам.

Джейк был удивлен и до смешного доволен.

Глава 21

В течение нескольких следующих дней Савассан с Джейком исследовали подземные помещения. Скоро стало ясно, что их гораздо больше, чем они могли бы даже представить. Джейк был уверен, что практически под каждым сантиметром его мира можно было найти…

— …этот город! — Джейк был восхищен. Этот, раздери его, подземный город. Черт, возможно даже несколько городов. Вы только взгляните, Ихан-рии расположили свои лаборатории, дороги и хранилища данных повсюду под землей. Хотел бы я добраться до этого…

…это место. Независимо от того, что еще они случайно находили, что еще, как они думали, узнавали, Савассан всегда возвращался к кристаллу.

Мертвые протоссы больше не казались Джейку пугающими, но он все еще задавался вопросом, что случилось с ними. В результате более тщательного изучения Джейк понял, что здесь было по одному мертвому представителю каждого из шести племен. Не похоже, что они были ранены, так же как и не было никаких признаков болезней. Разумеется, по столь высушенным телам сложно было сказать что-то наверняка.

Савассан долгое время простаивал над телами, словно разглядывание могло бы убедить их раскрыть свои секреты. Он касался витой лозы, которая связывала их, пронзала их тела в некоторых точках, и вновь смотрел на кристалл.

— Они — герои, — уверенно сказал Савассан в разуме Джейка. — И то, что здесь находится по одному протоссу из каждого племени — не случайное совпадение.

Джейк согласился. Ничто в этом месте не говорило о случайном происшествии. Все было спланировано.

— Ты думаешь… они… были убиты?

Савассан покачал головой.

— Нет. Я не могу представить, чтобы Ихан-рии убивали нас. Они обучали нас, направляли, заботились о нас. Их смерти должны иметь причину. Весомую причину.

Он посмотрел на Джейка светящимися глазами.

— Мы должны отсоединить их от этой лозы, — сказал он Джейку.

Глаза Джейка расширились.

— Но… что-нибудь может случиться!

Он оглядел огромное помещение, все еще неуютно чувствуя себя среди его естественной изысканности.

— Я надеюсь на это, — сказал Савассан. — Раскрывая их секреты, мы зашли так далеко, Темлаа. Ты собираешься остановиться сейчас?

Джейк покачал головой, но его сердце бешено колотилось. Савассан кивнул в знак одобрения.

— Если со мной что-нибудь случится, — сказал он, — поднимайся на поверхность и найди остальных из нашего племени. То, что мы узнали, должно быть сохранено для будущих поколений. Ты понимаешь?

Джейк торжественно кивнул. Савассан переключил внимание обратно на тела, успокоил свой разум и шагнул вперед. Мягкими почтительными движениями он коснулся лозы, взялся за один завиток и осторожно вынул его из мертвого тела.

На украшенной камнями колонне вспыхнул огонек. Джейк мотнул головой.

— Ты видел, который именно это был? — спросил Савассан.

— Да, — сказал Джейк с облегчением от того, что ничего больше не произошло.

— Следи за ними. Запоминай порядок, — сказал Савассан и продолжил. Джейк не отрывал взгляда от огней, как ему и приказали. Когда была убрана последняя лоза, неожиданно все огни засветились. Джейк повернулся к Савассану, и его глаза расширились. Лоза начала шевелиться. Ее ветви выглядели как скрученные в клубок змеи, волнообразно извивающиеся с тихим шипением. Их концы засветились мягким лучистым оттенком синего, а затем как один отступили внутрь камня и исчезли. Те же из них, что все еще окружали тела остальных пяти протоссов, не шевельнулись.

Савассан повернулся к Джейку, и мысль, которую он передал юному протоссу, заставила кровь, бегущую по жилам того, заледенеть.

— Учитель, ты не можешь! — ошеломленный ужасом, уставился Джейк на Савассана.

— Я должен, — сказал Савассан. — Мы зашли слишком далеко, чтобы остановиться сейчас.

Уже произнося это, он поднял иссохшее тело протосса с платформы и осторожно, с благоговением, положил его рядом.

— Но… Именно это могло убить их!

— Вполне возможно.

Старший протосс поднялся на платформу.

— Давай, Темлаа. Введи последовательность.

— Нет.

Мысленный голос Джейка звучал твердо:

— Я не позволю тебе убить себя.

Мысли Савассана были спокойными, добрыми, но слегка сердитыми.

— Ты знаешь — я должен сделать это.

Джейк закрыл свои мысли. Они были слишком личными, слишком болезненными, чтобы разделить их. Кроме того, он полагал, что Савассан уже прекрасно знал, что он чувствует. Джейк успокоился и начал воссоздавать в обратном порядке последовательность, в которой зажигались огни. Из стены появилась лоза, извивающаяся медленно, изящно и пугающе. Каждая ветвь ее двинулась к Савассану, словно бы разумная сама по себе, окружила его тело, обвилась вокруг него, и Джейк поборол инстинктивное желание броситься вперед, схватить Савассана и вытащить его в безопасное место.

— Теперь ара’дор, — передал Савассан.

Джейк закрыл глаза, его пальцы парили над консолью. Если он причинит Савассану вред…

Единица к одной целой шести десятым…

Огромный парящий кристалл, который вызывал благоговейный трепет у Джейка и Савассана, вспыхнул блистательным лучистым светом. Джейк съежился, защищая глаза от яркой фуксиновой вспышки, и сморщился от того, что звук, похожий на биение сердца, усилился. Распростертое тело Савассана начало окутываться светом. Джейк смотрел. Откуда он исходил? Из самого Савассана?

Внутрь ворвалась боль.

Агония Савассана была столь сильна, что Джейк упал на колени. Ему потребовалось несколько драгоценных секунд, чтобы достаточно прийти в себя, чтобы подняться на ноги и броситься к колонне со светящимися камнями. Он должен был остановить это! Тело Савассана на глазах начало усыхать. Джейк понял, что иссохшие тела, которые они видели, дошли до этого состояния вовсе не благодаря времени и сухому воздуху, а в результате действий этой штуки, этой гадости…

Джейк торопливо ввел код снова. Ничего. Он не может остановить это! Он…

Затем до него дошло. Он должен ввести последовательность в обратном порядке. Быстро, сосредоточившись так, как никогда прежде, Джейк заколотил по светящимся самоцветам.

Цвета изменились. Вместо фуксинового кристалл светился теперь синим. А вместо ощущения разрывающей на части боли от Савассана теперь исходил экстаз.

Он уставился на Савассана. Тело старшего протосса обращало нанесенный ему до того урон, и теперь Савассана обволакивало мягкое голубое свечение. Джейк отчаянно пытался понять, что происходит. Лучшей догадкой, которую он мог сделать, было то, что тогда как раньше кристалл каким-то образом вытягивал энергию из Савассана, теперь он начал вливать ее в него.

Он почувствовал, как мысли Савассана ласково коснулись его собственных, и задрожал от удовольствия, которое тот чувствовал.

— Да, — передал Савассан, — да, это питает меня, как солнце… Делится со мной разными вещами… О, Темлаа, Темлаа, это так прекрасно, так целительно… Теперь я понимаю. Я понимаю!

Кристалл снова вспыхнул, ярко словно солнце, а затем свечение погасло. Звук также угас до прежней фоновой громкости, а помещение вновь осветились обычным мягким белым светом. Эмоции Савассана стали спокойнее. Вместо дикого экстаза теперь он испытывал умиротворение и радость. Джейк быстро ввел последовательность, и лоза отсоединилась, чтобы вновь отступить в камень.

Он поспешил к своему наставнику, помогая ему сесть. Савассан что-то скрывал от него, и он умолял рассказать ему это.

— Теперь я знаю, что делать, — сказал Савассан. — Я знаю путь, которым мы должны следовать. Эти столетия, полные ненависти… Это так неправильно, Темлаа, так ужасно неправильно. Мы должны вспомнить то, что когда-то было у нас. Нам не нужны зел-нага, нам нужны лишь мы сами!

Название было странным, но Джейк понял, что так Ихан-рии называли самих себя… Название, которое было забыто.

Савассан соскользнул с платформы.

— Мы должны идти, — уверенно сказал Савассан. Его мысли были исполнены такой силы, что Темлаа почти не протестовал.

— Но, — все же сказал он, — но это место… Мы так многому можем научиться. Мы должны оставаться здесь и заниматься исследованиями!

…о, пожалуйста, пожалуйста, останься здесь и занимайся исследованиям, у меня никогда не будет другой возможности увидеть это место, кроме как через твои воспоминания, Темлаа…

Савассан покачал головой.

— Нет. Это может подождать. Перед нами стоит более важная задача.

…вот черт…

— Если так предназначено, мы вернемся, и будем узнавать новое и учиться. Но сейчас мы должны принести это своему народу.

— Но…

— Разве ты не понимаешь?

Мысленная вспышка заставила Темлаа дрогнуть.

— Темлаа, это — то, на что мы так надеялись! За пределами этого места наш народ вымирает.

— Шелак хорошо сражаются. Мы не в опасности.

Савассан покачал головой.

— Темлаа. Я говорю обо всех протоссах. Почему мы сражаемся и умираем? Потому что мы ненавидим друг друга. Почему мы ненавидим друг друга?

— Мы ненавидим другие племена, потому что из-за них Ихан-рии… зел-нага ушли. А они ненавидят нас, потому что мы все еще почитаем их.

— Нет, Темлаа. Это то, что мы говорим сами себе. Это наше оправдание, потому что глубоко внутри нас живет отвратительный страх, что мы были покинуты потому, что оказались порочны. Что мы не были достаточно хороши, чтобы угодить им. Те давным-давно жившие протоссы, которые стояли в ярости и плакали, когда создатели покидали нас, ненавидели изначально не друг друга. Каждый из них ненавидел самого себя, и вынести это было невозможно. Мы были разъяренными и испуганными, и оттого превратили в чудовищ друг друга. Различные цвета кожи, различные способы жизни — не это создает чудовищ. Мы — протоссы. Мы один и тот же народ. Скажи мне, если бы ты мог соединить свои мысли и чувства с одним из Ара, смог бы ты ненавидеть его?

— Я почувствовал бы, как он ненавидит меня.

Савассан раздосадованно махнул рукой.

— Нет, нет, потому что он бы чувствовал и ощущал тебя в то же время. Ты бы узнал, как глубока его любовь к каш’лор, его детям, как он радуется солнцу на своей коже, с каким удовольствием танцует вокруг костров. Ты не смог бы ненавидеть его, потому что ты бы стал им!

Темлаа пристально смотрел на него. Он начал формулировать мысль и…

Джейк вскочил на прекрасных простынях, покрытый потом. Он провел рукой по своим влажным волосам. О боже, у него болела голова. Мысль о столь полном слиянии с кем-то другим ужасала его.

Спотыкаясь, он дошел до душа, и позволил потокам воды литься на него до тех пор, пока снова не почувствовал себя человеком. И тогда, стоя под струей воды, прилепившей волосы к его голове, он осознал, что впервые смог остановить сон, просто пожелав этого. До того всегда управлял Темлаа, а Джейк был лишь наблюдателем. Он задумался, что это значит, и почему именно теперь он сумел получить такой контроль.

Его сердце чуть не остановилось, когда, выйдя из душа, он едва не столкнулся с Рендаллом.

— Доброе утро, Профессор. Я всего лишь раскладывал вашу одежду на день.

Джейк выровнял дыхание.

— Хорошо, Рендалл. С этого дня и далее вы не входите без стука.

— Разумеется, сэр. Какой костюм Профессор… — Рендалл поймал себя на слове и слегка улыбнулся, — вы предпочтете?

Головная боль, изгнанная успокаивающей теплой водой, теперь вернулась с возмездием.

— Не имеет значения, — сказал Джейк, проигрывая эту битву. — Выберите то, что сочтете лучшим. И… эм, Рендалл, нет ли у вас чего-нибудь от похмелья?

Рендалл и ухом не повел, раскладывая брюки с идеально отутюженной складкой и застегнутую на все пуговицу рубашку. Он ответил, выбирая пиджак, который лучше всего подойдет к выбранному наряду:

— Разумеется, сэр. Хозяин привык к излишествам гостей в первый вечер. Я скоро принесу вам что-нибудь.

Рендалл удалился, и Джейк сменил одежду. Он посмотрел на себя в зеркало, почти что удивленный тем, что оттуда на него смотрело изображение человека, а не гладкое лицо протосса, лишенное рта.

Он подумал, что выглядит похудевшим. Слегка осунувшимся. Он провел рукой по свежевыбритому лицу, удивленный впавшими щеками. Он посмотрел в свои голубые глаза и подумал, что они выглядят… древними.

— Черт возьми, — пробормотал он с ненавистью к столь странной мысли и переключил внимание на волосы. На Немаке его волосы были светло-каштановыми. Теперь среди их золота определенно проглядывали серебряные нити.

Раздался стук в дверь.

— Войдите.

Вошел Рендалл, держа в руках поднос со стаканом зеленоватой жидкости. Взяв его, Джейк спросил:

— Как думаете, пока я здесь, я могу подстричься?

— Разумеется, сэр.

Джейк шел за Рендаллом сквозь огромный особняк, следуя по пятам за ним, словно послушный щенок. В какой-то момент он поймал собственное отражение в зеркале, остановился, пораженный увиденным, и усмехнулся. Стрижка, которую сделал ему разносторонне талантливый Рендалл, выглядела потрясающе. Даже несмотря на то, что ему начинал нравиться этот стиль жизни, он задумался о том, чего Итан попросит взамен.

— Черт возьми, Джейк, каждый раз, когда я вижу тебя, ты выглядишь все лучше и лучше, — раздался знойный женский голос.

Джейк резко обернулся, покраснев от того, что Розмари застала его любующимся на себя в зеркало. Его глаза расширились.

— Я… Вынужден сказать то же самое.

Розмари была одета в яркое повседневное платье, которое открывало её загорелые ноги и руки. На ней не было или почти не было макияжа, — хотя Джейк знал о таких вещах недостаточно, чтобы сказать наверняка — и она носила пару обычных сандалий. Поверх волос была надета большая соломенная шляпа, которая должна была смотреться смешно и великовато, но вместо того выглядела крайне очаровательно.

— Как спалось, Джейк?

Итан материализовался, казалось бы, ниоткуда, чтобы обнять Розмари и собственнически поцеловать.

— Энергично, — ответил Джейк.

— Снова сны?

— Именно.

— Тогда вы, скорее всего, нагуляли аппетит. Идемте, давайте поедим на улице.

Для них был приготовлен маленький столик, и желудок Джейка заурчал от голода при виде соков, кофе и разнообразной выпечки. Средство Рендалла от похмелья превосходно подействовало.

Итан отодвинул стул для Розмари, затем сел сам. Джейк последовал его примеру.

— Я бы хотел обсудить возможные способы использования этого инопланетного разума к нашей общей выгоде, — сказал Итан. Джейк осторожно коснулся мыслей Итана и обнаружил, что этот человек имел в виду именно то, что говорил. В голове Итана строилось множество планов.

Ни одна из предстоящих возможностей не радовала Джейка. Ему не нравилась идея сидеть рядом с Итаном на переговорах и читать мысли возможных партнеров. Ему не нравилась идея читать мысли текущих его партнеров, которые предали Итана. Ему не нравилась идея заражать умы определенных людей суицидальными или предательскими мыслями. Но он улыбнулся и кивнул, словно это было не так, пробормотал соответствующие слова за завтраком, избежал взгляда Розмари и неожиданно подумал, что кофе слишком горький.

Он сослался на усталость и вернулся в свою комнату. Как только он добрался до нее, то тут же растянулся на кровати и уставился на потолок.

— Эй, Замара, — сказал он вслух. — Куда ты спряталась?

Ответа не было. Джейк моргнул. Он попробовал снова, на этот раз мысленно, закрыв глаза, чтобы сосредоточиться.

— Замара? Что происходит? Ты… закончила?

— Нет. Но закончил ты.

— Что? Что ты имеешь в виду?

— Это… Это была провальная идея.

Сердце Джейка сжалось от боли в голосе Замары.

— Я думала… надеялась… но ты отказываешься.

Джейк в голос рассмеялся над этим. Отказываюсь? С какого момента у меня вообще появилось право отказаться от чего-либо, что ты засовываешь в мой мозг?

— Оно было у тебя всегда, поступил ошеломляющий ответ. — Но ты ничего не выбирал до нынешнего момента. Лишь по этой причине я была способна вообще что-то рассказывать тебе, направлять тебя, побуждать и подготавливать к этому моменту. Ты хотел принимать новое знание.

— Как насчет Маркуса Райта?

— Это касалось не принятия знаний. Это касалось их применения. Есть разница.

Джейк вспомнил о начальном контакте, который случился, когда он только нашел тело Замары, застывшее во времени в храме. Ощущения, из-за которых он оказался в коме. Короткие воспоминания о леденящей кровь, жестокой эре в истории протоссов. Паническая потеря себя. Чувство вины, которое все еще давило на его грудь, словно на ней сидел инкуб из старых сказок. Это было принятием?

— Да.

Джейк подумал, что ему бы не хотелось узнать, что такое тогда с точки зрения протосса «принуждение», и почувствовал отблеск улыбки, которая вновь растворилась в этой странной скорби и покорности.

— Но теперь, теперь ты не хочешь сделать последний шаг. Выучить тот урок, который тогда выучили мы.

И Джейк понял. Он зарылся лицом в подушки, словно скрываясь от кого-то, присутствующего здесь физически. Но он не мог скрыться от сущности в своей голове. Замара была права. Урок, который выучили протоссы, заключался в единстве. В слиянии разумов, ощущений, мыслей и… душ? Было ли это столь глубоким? Он счел вопрос излишне эзотерическим и отказался думать об этом.

Двое протоссов оставили подземный город зел-нага неисследованным для того, чтобы исследовать что-то другое. Чтобы заново открыть древнюю связь, которая соединяла их раньше в единый народ. Чтобы остановить ненависть, которая служила лишь деградации душ и вымиранию их вида. Чтобы принять чужую боль, как свою собственную, чтобы полностью разделить свою радость с теми, чьи умы находились в других телах.

Чтобы слиться. Чтобы помнить.

Кровать была удобной, еда потрясающей, душ великолепным. Но ни одна из этих вещей не стоила того, чего хотел от него Итан. Розмари говорила, что Итан защитит их с Джейком. Может быть, защитит от Валериана, — в это Джейк верил — если сможет нажиться на этом.

Но Итан не защитит Джейка от предательства каждой моральной заповеди, в которую он верил все годы своей жизни. Он станет кем-то, не лучше Итана — черт, не лучше Розмари, с ее холодными синими глазами и винтовкой Гаусса. Его будут использовать как инструмент, чтобы навредить другим людям.

— Нам нужно бежать.

Зарывшись лицом в подушки, Джейк кивнул.

— Я могу помочь тебе сделать это. Но ты должен доверять мне.

Джейк понял, что плачет.

— Я боюсь, Замара. Я не протосс. У меня нет древней памяти предков, которые были соединены таким образом.

— Я знаю. Но ты уже принял так многое. Я верю, что твой разум будет способен вместить то, что я надеюсь разделить с тобой. Это единственный способ сохранить это знание. И… единственный способ подготовить тебя к восприятию нового знания. Знания, которое может спасти мой народ.

— А если я откажусь?

— Итан попросит тебя о вещах, которые обратят в руины твою душу. Ты будешь приговорен выполнить их, без надежды на освобождение. И, возможно, впереди тебя ждет что-то еще худшее, что-то, о чем пока что ты не знаешь.

— Вот дерьмо.

— Именно.

Джейк перевернулся и вытер лицо.

— Давай сделаем это, — сказал он и обхватил себя руками.

Но перед бешеной атакой на мгновение он ощутил ласковую благодарность Замары, мягкую, словно ветерок, полный аромата цветов.

— Спасибо тебе, Джейкоб. Спасибо.

А потом.

Информация наполнила его со столь ошеломительной скоростью, что он застонал и закрыл глаза и уши в тщетной попытке остановить это. Разумеется, она продолжила поступать, ибо эта информация, это знание, эти ощущение единства поступали не от его органов чувств. По крайней мере… не от привычных пяти.

Эмоции и ощущения рванулись в его голову. Джейк раскрыл рот в беззвучном крике. А затем, неожиданно, словно он был верхом на быстро несущейся лошади, которая вдруг замедлила шаг до легкого галопа, Джейк начал все это обрабатывать.

Нет. Не Джейк, не Джейкоб Джефферсон Ремси.

И не Замара, как и не Темлаа.

Все.

Все они работали совместно, словно в едином танце, собирая информацию и ощущения, регистрируя их, соединяя и продолжая движение. Абсолютная непоколебимость Рендалла, куда-то шагающего по коридору. Главный шеф-повар, составляющий меню и отправляющий помощника собрать приправы. И, ох, Джейк не хотел видеть этого, но он ничего не мог поделать, не мог игнорировать это, мог только смотреть и вбирать теплое чувство сексуальной пресыщенности Розмари и мгновенного удовольствия. Десятки людей, сотни мыслей и чувств окружили Джейка и Замару, которые умело жонглировали ими.

Пока они не наткнулись на одну мысль.

Где-то в этом огромном комплексе, который был частично дворцом, частично лабораторией и частично тренировочной базой, кто-то думал о том, что стало для Джейка и Замары словно неожиданным ударом в живот. Это была плавающая мысль, мысль с прозрачными как у бабочки крыльями, спрятанная под огромным количеством более сильных мыслей о еде и горячем душе.

«Интересно, что за награду мы получим от мистера В. за чтеца мыслей»?

Глава 22

Как это было возможно?

Джейк читал мысли с той самой минуты, как попал сюда. Ничто, ни одна мысль не выдавала того, что Итан планировал предать их. Быстро, даже не раздумывая, Джейк нашел Итана и нырнул в его голову.

Ничего. Здесь не было ничего о предательстве Джейка. Как это было возможно? Мог ли этот незаметный… обыкновенный механик среди рабочих Итана ошибаться? Но как, черт возьми, можно «ошибиться» насчет деловых отношений с сыном императора?

С легкостью, даже не думая об этом, Джейк скользнул в мысли Розмари в поисках любого сигнала о том, что она знала об этом, что была вовлечена в это. Она была в таком же неведении, как и он.

В неведении…

Джейк закрыл глаза, но продолжал видеть. Как Темлаа, он снова спускался по извилистым ступеням в пещеру, вглядывался в светящиеся самоцветы и гладкий камень, который, возможно, был не совсем камнем, видел парящий кристалл и то, что он сделал, к добру и злу одновременно, с пожелавшим этого Савассаном…

Это было то самое.

Джейк точно понял, что случилось.

Итан в одиночестве сидел в своих личных апартаментах. Свет был приглушен, а единственным звуком было журчание воды в изящном фонтане. Его дыхание было ровным и контролируемым, его глаза мягко смотрели на подрагивающие огоньки свечей перед ним. Сорок свечей, соединенных вместе. Сорок крошечных, ярко горящих огоньков. Огонь был всем, что он видел, что чувствовал. Огонь был всем. Он позволил ему заполнить свои мысли, затем отвел назад правую руку.

Итан бросил ее вперед, молниеносно поднеся к пламени в подобном удару движении, едва не сжигая костяшки пальцев.

Свечи погасли. Серый вьющийся дым поднимался вверх. Итан закрыл глаза и глубоко вздохнул.

Он не был абсолютным псиоником. Но он научился тренировать и дисциплинировать свой разум так, что тот подчинялся ему. Частично свечи потушило лишь естественное движение воздуха. Но лишь частично.

Он встал и подошел к зеркалу. Его гибкое и сильное тело было вынуждено следовать тем же строгим стандартам и дисциплине, как и разум. Итан посмотрел на свою гладко выбритую голову и потянулся за пси-экраном.

Это была обманчиво изящная конструкция из проволоки с чипами, и, когда он установил ее на голове, она напомнила корону. Экран скользнул в правильное положение, и Итан почувствовал пощипывание, которое, как он знал, не было физическим ощущением. Найти такие штуки на черном рынке было практически невозможно, это была невероятная удача, если кому-то удавалось достать хотя бы одну, а Итан Стюарт обладал двумя. Дар от его нанимателя в знак благосклонности. Одну носил он сам, еще одну — смертельно опасный убийца, которому он доверял больше всего.

То, на что было способно нечто столь миниатюрное, поражало воображение. В основном эти экраны не давали телепатам читать мысли. Именно этот был модифицирован особым образом, чтобы позволять читать определенные поверхностные мысли. Мысли, созданные и контролируемые исключительно Итаном Стюартом, который был виртуозом своего дела. В прошлом это неоднократно оказывалось полезным, когда дело касалось бизнеса. Сейчас же это было просто бесценным.

Он передвинул пси-экран на нужное место, прикрепил к своему черепу маленькими кусочками липкой ленты, а затем надел и закрепил на голове парик. В результате ни пси-экран, ни парик невозможно было распознать. Даже Розмари не заметила, что его волосы ненастоящие. Итан включил браслетную часть, закрепил ее и надел рубашку с длинным рукавом. В уме он отсчитывал время — это оборудование нельзя было носить слишком долго. Его предупреждали о последствиях: потеря памяти, паранойя и даже безумие.

Глубоко погруженный в мысли, он покинул эксклюзивно обставленные апартаменты и спустился к лифту.

Джейк Ремси был умен как ученый. Невероятно умен.

Но Джейку не хватало смекалки. А именно смекалка привела Итана к тому положению, которое он занимал сейчас.

Вот Розмари Дал… обладает смекалкой. Но также она слишком сильно верит в то, что пережила вместе с Итаном за годы вместе. Итан перестал насвистывать и нахмурился. Во всей затее лишь об этом он действительно жалел. Ему нравилась Розмари. Он сделал все, что мог, чтобы предотвратить выдачу ее Валериану, но у него не было выхода. Все или ничего, сказал Валериан, когда они говорили. И профессор, и убийца. Один обладает информацией, другая на данный момент, несомненно, знает слишком много и может стать помехой.

— Не беспокойтесь, мы не убьем ее. Она слишком ценна, — сказал Валериан. — Мы просто проведем небольшую ресоциализацию — после того, как выясним, что она знает.

Итан хотел верить в это. А поскольку Итан всегда получал то, что хотел, он сумел убедить себя в правдивости слов Валериана.

Ему было немного жаль, что он не может последовать одним из тех ложных путей, которые хранил в своей голове тогда за ланчем с Джейком. Было бы полезно обладать собственным телепатом по вызову.

Но в конечном счете у него не было возможности отказаться. Итан на данный момент слишком сильно задолжал Валериану. Таким образом, каждый получал то, что хочет.

Ну, каждый за исключением Джейка и Розмари.

Лифт остановился на нижнем этаже. Двери открылись, но Итан не вышел. Вместо этого он ввел код. Двери закрылись вновь, и лифт продолжил опускаться, сквозь то, что все, кроме небольшой группы людей, считали последним этажом комплекса. Сквозь лаборатории, в тайное сердце секретного места.

Двери открылись.

Итан шагнул в холодное каменное помещение. Работать с пещерной структурой планеты было очень дорого. Большая часть лаборатории находилась в «незаконченном», как сказал бы Рендалл, состоянии, и естественных стен было больше, чем искуственно возведенных. При холодной температуре оборудование, которое Итан приказал установить, работало лучше. Деньги шли на оборудование и персонал, а не на комфортные условия. Итан спускался сюда лишь изредка. Ему нравилось, когда предметы роскоши находились ближе, в виде еды, напитков, ощущений и приятных глазу вещей.

Доктор Реджинальд Моррис ждал его.

— Добрый день, мистер Стюарт. Вы, как всегда, вовремя.

Высокий, худой, в очках, с редкими седыми волосами и в белом халате, Моррис выглядел добродушно и безобидно. Итан подумал, что он довольно похож на Джейка. Моррис страстно любил свою работу, и он находил совершенно необъяснимым, что другие не считали ее столь же захватывающей. Итан, впрочем, считал. Именно поэтому он инсценировал смерть Морриса и переманил его с работы на правительство, где Моррис специализировался в обучении «призраков».

Моррис протянул руку и показал Итану на знакомый стул. Он повертел в руках оборудование и спросил:

— Какие-нибудь проблемы, мистер Стюарт?

Длинными мягкими пальцами Моррис коснулся лица Итана, повернул его голову в одну и другую сторону и внимательно изучил ее.

— Пока что никаких. Я бы сказал, что ваша теория выдержала самое сложное испытание.

Моррис подвинул стул и начал изучать затылок Итана. Он нагнул его голову назад и слегка повернул.

— Держите в этом положении, пожалуйста, — пробормотал Моррис, поворачиваясь, чтобы найти нужный инструмент. — Я так восхищен возможностью лично встретиться с профессором Ремси и собственноручно исследовать его. Хотел бы я иметь возможность взглянуть на него чуть раньше, сегодня.

— Вы скоро получите эту возможность. Говорят, терпение — это добродетель, — голос Итана был наполнен теплым юмором, и Моррис засмеялся вместе с ним.

— Я не прошу прощения за мой энтузиазм.

Моррис выбрал сканирующее устройство и медленным тщательным движением провел им над головой Итана. Над столом слева от Морриса появилось голографическое изображение мозга Итана. Он внимательно изучал его, продолжая управлять сканером.

— Не беспокойтесь, я обещаю, что предоставлю вам эту возможность до того, как передам Джейка людям Валериана.

— Как я уже сказал, жду не дождусь.

Через это они проходили каждый раз, когда Итан надевал пси-экран и когда снимал его. Тщательный контроль активности мозга был необходим для того, чтобы вовремя обнаружить признаки использования оборудования сверх отведенной нормы.

— Пока все идет нормально, мистер Стьюарт. Вы продолжаете впечатлять меня. Ваша ментальная дисциплина изумительна для непсионика.

Итан улыбнулся.

— Дисциплина — это постоянно помнить, чего ты хочешь, — сказал он. С подросткового возраста Итан всегда знал, чего он хочет, и его однозначная целеустремленность неизменно ошеломляла союзников и истощала врагов.

Моррис поджал губы и кивнул, а затем выключил сканер.

— Все выглядит удовлетворительно, — сказал он. — Когда я смогу добраться до восхитительно измененного мозга Профессора?

— Этим вечером, — сказал Итан. — Люди Валериана должны прибыть вот уже через несколько часов.

Благодаря союзу с Замарой Джейк сумел преодолеть до тех пор безупречный пси-экран Итана и узнать, что этим вечером он будет передан в руки ходячей и разговаривающей копии типичного безумного ученого. Он не мог бежать. Все это место было прекрасной ловушкой, с приманками в виде еды и комфорта. Его утешало лишь то, что противник кормил его и позволял отдыхать. Но это было слишком незначительное утешение.

Он обратился к единственному другу, который был у него сейчас, — Замаре.

— Что мы будем делать?

— Мы должны бежать. То, что я знаю — и что теперь знаешь ты — не должно попасть в руки таких людей, как Валериан или Итан. Это история протоссов, знание протоссов. Оно предназначено для нас. Мы будем решать, когда и как делиться им, если делиться вообще.

Джейк закатил глаза.

— По мне, так звучит замечательно. Только одна проблема. Как, черт возьми, мы выберемся отсюда?

— Ты доверяешь мне, Джейкоб Джефферсон Ремси?

Джейк кивнул. Он уже сделал этот шаг, разрешив себе слиться с ней.

— Ты знаешь, что да.

— Да, я знаю. Но… Я хочу, чтобы ты определился.

— Я определился. Так что мы будем делать?

— Есть один человек, который поможет нам. И я знала, что этот человек окажется необходим для достижения нашего успеха. Мы должны убедить Розмари Дал в том, что знаем.

Розмари с наслаждением принимала душ — уже во второй раз за день, потому что она сказала себе, что стала слишком горячей и потной снаружи, и ей необходимо освежиться. Это была абсолютная и полная ложь, и она знала это, и это совершенно не волновало ее. Она собиралась наслаждаться каждой минутой гостеприимства Итана.

Она завернула волосы в полотенце и потянулась за толстым мягким халатом, улыбаясь при воспоминании о ночных любовных играх в постели. Боже, как ей не хватало этого. Как ей не хватало Итана, и только теперь, когда она была с ним, она в полной мере понимала это. Они были схожи, оба одинаковые мерзавцы, и с ним ей было веселее, чем с кем бы то ни было еще. Единственное, что могло бы доставить ей еще большее удовольствие, так это вместе оказаться перед лицом смерти — как это уже неоднократно бывало.

Она вошла в комнату и тоскливо вздохнула.

— Розмари?

Розмари резко развернулась и едва удержалась от того, чтобы прыгнуть на незваного гостя.

— Чтоб ты провалился, Джейк, какого черта ты тут делаешь?

— И тебе тоже привет, — произнес отчетливый голос в ее голове.

Розмари задохнулась

— Убирайся из моей головы, — крикнула она. — Я и не знала, что ты так умеешь.

— Дать тебе прочесть мои мысли\

— Да. Завязывай с этим. И, черт возьми, убирайся из моих личных апартаментов, пока я стою здесь, одетая только в халат.

Образ, который ударил ее мозг, стоило ей сказать это, заставил ее пожелать на самом деле прыгнуть на него, и вовсе не так, как ему бы понравилось. Совсем близко к этой мысли находилась совершенная покорность, и вопреки себе, Розмари рассмеялась.

— У тебя должна быть причина находиться здесь. Давай же.

Он засомневался, и заговорил словами.

— Тебе это не понравится. Но тебе придется поверить.

Она почувствовала, как улыбка погасла.

— Продолжай.

Ее мозг наполнили мысли, которые не были словами, но были чем-то более глубоким, более основательным, чем слова, более сложным, чем видения.

Джейк Ремси был прав. Ей это не понравилось.

— Хорошая попытка, Джейк. Я понимаю, тебе, может быть, не очень нравится играть за плохих парней, но это твой единственный шанс выжить. Но тебе не удастся мгновенно заставить меня перестать доверять Итану, лишь скормив мне все это дерьмо.

Он уставился на нее.

— Но… Ты прочла мои мысли. Я рассказал тебе то, что знаю!

— Джейк… То, что ты передал мне, может быть совершенной чепухой. И возможно, ей и является. Я знаю Итана почти десять лет. Я знаю, что он будет делать и чего делать не будет, и у него нет причин предавать тебя. Нас не отследили, а скоро он заберет нас отсюда и даст огромное количество заданий, которые заставят скакать по всему сектору.

Джейк выглядел оглушенным. Она слегка усмехнулась.

— Что, ты думал, что все, что тебе нужно сделать, это передать мне фальшивые мысли, и я тут же отвернусь от единственного человека, которому доверяю? Тебе нужно получше заставить меня поверить в это.

— Обычно я ценю твою преданность, но… Розмари, я клянусь, что это правда! Мы должны выбираться отсюда!

— Ты так уверен? Тогда найди мне какое-нибудь доказательство.

Она подняла смоляную бровь.

— Что, поймала тебя?

— Доказательство какого типа?

— Если он говорил с Валерианом, то должны быть записи разговоров. Это крепость Итана. Он без опасения хранит здесь записи, и он хочет, чтобы они были под рукой на случай предательства. Видишь? Говорила тебе, я знаю, как он думает.

Джейк выглядел совершенно потрясенным.

— Как мы найдем их?

— Эй, презумпция невиновности, бремя доказательства и все такое. Твоя работа, не моя.

— Розмари, ты знаешь, у меня нет необходимых навыков, чтобы взломать систему голографической связи, не говоря уже о такой сложной системе безопасности, как у Итана! Ну же — если доказательств нет, ты права. Ты передашь меня Итану, и он будет пинать меня до тех пор, пока не почувствует себя лучше. Но если они есть, мы должны найти их сейчас. Они будут здесь уже через несколько часов. Прошу тебя!

«Джейк Ремси не был лжецом. Может быть, эта штука внутри него научила его притворяться, но, похоже, его тревога сейчас была настоящей». Она сузила глаза, внимательно изучая его.

«Если их поймают, Итан будет на нее очень зол. Но Джейк прав. Перенаправить гнев Итана с нее на Джейка будет очень легко. Кроме того, Розмари любила интересные вызовы. А если, не дай бог, Джейк был прав»…

— Ну хорошо. Я помогу тебе — мне пригодилась бы практика. А когда ты ничего не найдешь на Итана, я буду до колик смеяться над тобой.

Джейк кивнул.

— Если я не смогу ничего найти, ты будешь вправе это сделать.

И вновь, он выглядел совершенно уверенным. По ней пробежала дрожь. Раздраженная отсутствием видимых причин, она решила смутить его и сбросила халат. Розмари услышала, как он, издав неясный звук, со смущением отвернулся. Она коснулась свежего летнего платья и засомневалась. В ней давно и глубоко утвердилась необходимость всегда быть готовой к худшему. Она поискала свою старую форму и заметила, что та была вычищена. Сильный запах кожи ударил ее, напоминая о бессчетных разах, когда она надевала этот костюм, и в конце концов он оказывался покрыт кровью — обычно не ее. Она натянула ботинки, обернулась и хлопнула его по плечу.

— Идем, — холодно сказала она. — Жду не дождусь, когда увижу, как ты облажаешься.

— Розмари, — сказал он предельно серьезно. — Я больше всего на свете хочу ошибаться.

Глава 23

Прежде Джейк считал, что слиться с инопланетным сознанием на столь глубоком уровне окажется невероятно сложно. Но все оказалось наоборот. Тогда как Джейку такие связи были незнакомы, Замара прекрасно умела работать с ними и мягко вела его. Вместо того чтобы утратить индивидуальность, Джейк, напротив, испытывал чувство… обогащения. Словно они шли в танце, прекрасно известном Замаре, и она с легкостью вела Джейка в нем. Она знала, когда нужно отступить и позволить ему выйти на передний план, а когда выступить вперед и использовать на благо доступные ей воспоминания многих столетий. Именно это она делала сейчас, и Джейк, потерявшийся среди политических махинаций и игр, которые непременно заканчивались чьей-то смертью, с удовольствием позволял ей работать.

Джейк закрыл глаза, отрезая все, что могло визуально отвлечь его, чтобы сфокусироваться на мысленных голосах и ощущениях. Он бы потерялся в бушующем каскаде образов и чувств, но Замара прокладывала путь сквозь них так же уверенно, как опытный пловец пересекает реку. Он быстро выделил тех людей, кто обладает нужной информацией, и начал зондировать их мысли.

— Проф? Готова идти…

Не открывая глаз, Джейк поднял палец — ему требовалась тишина. Вот. Вот то, что нужно. Женщина, отвечающая за безопасность всего комплекса. Замара/Джейк быстро просканировали ее мысли. Джейк чуть не рассмеялся вслух, когда понял, что Замара обладала фотографической памятью.

— Теперь у меня есть карта, — сказал он Эр-Эм и осознал, что его голос звучал уже по-другому: более уверенно, менее тревожно. — Элисон Ласситер, начальник охраны. Теперь я точно знаю, где находится коммуникационная рубка. Есть некоторые коды… подожди-ка…

Он услышал, как она одобрительно присвистнула.

— Знаешь, если ты сейчас не издеваешься надо мной, то, когда выберемся, нам с тобой, Джейк, стоит поработать и на себя.

Джейк проигнорировал ее предложение: пока Замара быстро запоминала каждый код.

— Хорошо, они у меня. Думаю, Замара сумеет направить по ложному пути любого из охранников, если мы случайно встретим его.

— Что ж, давай приступим. Итан любит полуденное чаепитие, а я уже немного проголодалась.

Он встал.

— Кое-что еще: Замара во всем этом разбирается гораздо лучше меня. На некоторое время я собираюсь дать ей свободу действий.

— Как это? Проф, теперь у тебя раздвоение личности?

Джейк поколебался.

— Ничего общего. Просто… Если это попробую сделать я, то у нас уйдет гораздо больше времени. Возможно, ты не заметишь разницы. Мы теперь… в некотором смысле едины.

— Я хочу закончить с этим как можно быстрее, так что, если хочешь, пусть поведет серокожая инопланетянка.

— У нее фиолетовая кожа, — рассеянно заметил Джейк и отступил назад. Замара вышла в его сознании на передний план, и Джейк неожиданно почувствовал себя… в чужой шкуре. Он вспомнил сны, где ему было вполне комфортно в теле протосса, а после пробуждения он ощущал себя дезориентированным в теле человека. Реакция Замары была почти такой же; они оба наблюдали за процессом и одновременно почувствовали, что Замара приспособилась к телу гораздо быстрее Джейка.

— Идем, — сказала Замара/Джейк.

Розмари подняла бровь.

Они двинулись вперед.

Все оказалось проще, чем они полагали. Джейк позволил себе надеяться, что украсть корабль будет так же просто — впрочем, Замара в этом сомневалась.

«Чтобы преодолеть первое препятствие, достаточно получить коды и изменить чужие мысли, — сказала она Джейку. — Корабли охраняются гораздо лучше. Чтобы управлять космическим кораблем, нам потребуется гораздо больше усилий».

Джейк подавленно вздохнул.

Розмари была хороша в такого рода вещах, и через некоторое время Замара расслабилась и позволила ей вести. Некоторых из тех людей, что они встретили, Розмари знала и не вызывала у них подозрений. Некоторые спрашивали пароль, и тогда Розмари, улыбаясь, поворачивалась к Замаре. Протосс осторожно помещала в головы охранников мысль о том, что они увидели все необходимое для допуска, и можно было идти дальше.

С проблемами они столкнулись у двери в комнату связи. Узловатым человеческим пальцем Замара быстро ввела код. Дверь открылась.

Внутри находились трое охранников с винтовками, готовые стрелять в любой момент.

Розмари продолжала играть свою роль. Она сердито посмотрела и отвела одну из винтовок от своего тела.

— Не наставляй на меня эту штуку! — бросила она.

Охранник остался к этому равнодушным.

— Мы получили сообщения о множестенных нарушениях режима безопасности в комплексе. Руки за голову, пожалуйста, и оставайтесь здесь. Оба.

Розмари бросила взгляд на Замару/Джейка. Они мгновенно поняли друг друга и, словно в гармонии, рожденной годами совместных тренировок, прыгнули. Гибкая как кошка Розмари скользнула под ружье, нацеленное ей в голову, схватила его и прикладом ударила охранника в челюсть. Совершенно не готовый к подобной атаке, он пошатнулся. Воспользовавшись моментом, Розмари прыгнула на него и захватом сдавила противнику горло. Охранник опустил оружие. Его руки сжались вокруг рук Розмари, но сопротивляться было бесполезно. Через некоторое время он потерял сознание и грузно упал. Эр-Эм повернулась, чтобы протянуть Джейку руку.

Но в этом не было необходимости.

Замара, в отличие от Джейка, знала боевые искусства. Ей стоило значительных усилий остановиться вовремя, чтобы не убить обоих охранников. Пока Розмари не была убеждена в предательстве Итана, так что убийство его людей послужило бы лишь ссорам. А это задержало бы их.

— Будь я проклят, — сказал Джейк, глядя на два лежащих на полу тела. На мгновение Замара вернула ему контроль.

— Черт, Джейк, где ты научился этому?

Розмари помогла ему связать охранников, затянув запястья их собственными ремнями.

— Это была Замара, — ответил Джейк. Его руки тряслись.

— Итан захочет жениться на тебе, когда увидит это, — сказала Розмари. Джейк не ответил и просто встал и ввел код, который должен был запечатать двери. Он взглянул на Розмари.

— Твоя очередь, — сказал он. — Мы прибыли сюда… вроде бы, полтора дня назад?

Она скользнула в одно из кресел, и ее пальцы забегали по кнопкам.

— Около того, — кивнула она. — Какой код?

Джейк назвал код, и она ввела его. Он неожиданно осознал, что один из охранников не остался в долгу: на губах ощущался вкус крови. Вот дерьмо.

— Отлично, я получила доступ к банку данных. Он тоже зашифрован.

Джейк выпалил еще один код, и она ввела его, сосредоточившись на полученной информации. Он внимательно наблюдал за ней и видел, как она резко напряглась.

— О нет… нет, нет, нет, — пробормотала она.

— Что такое?

Она нажала кнопку, и пространство над гладкой черной поверхностью справа замерцало, обретая цвет и форму.

— Валериан, — пробормотал Джейк. Он знал, что был прав, но все же…

Розмари откашлялась.

— Пять сеансов связи между Итаном и Валерианом. Первый в тот день, когда мы сбежали с «Серого тигра».

Записан был лишь голос Итана, не его изображение. Спокойный, ровный, знакомый Розмари, а теперь и Джейку, голос спросил:

— Ну-ну, хотите получить свежую информацию о своих вложениях?

Маленькое изображение Валериана улыбнулось.

— Частично. Скажем так, я вызвал вас в знак своего расположения. У меня есть для вас работа.

— Излагайте.

— Два человека бежали из заключения на борту одного из моих кораблей. Один из них ученый, который обладает необходимой мне информацией. Другой ему помогает. Второго вы знаете — Розмари Дал. С учетом ваших прошлых взаимоотношений, я считаю достаточно вероятным, что она обратится к вам за помощью. Когда она сделает это, я хочу, чтобы вы тут же уведомили меня и задержали беглецов.

— С ученым все понятно, но что вам нужно от Эр-Эм? Разве она уже не работает на вас?

— Работает. И не беспокойтесь, я знаю, как она дорога вам. Мне тоже. Мы просто узнаем, что ей известно, проведем ресоциализацию и отправим ее обратно к вам.

— Мне… Мне это не нравится. Вы уверены, что она нужна вам?

Крошечное аристократичное лицо Валериана выглядело строгим.

— Иначе я бы не говорил этого, Итан. Не очень умно с вашей стороны пытаться перечить мне.

— Я просто не хочу, чтобы она пострадала, только и всего. Разумеется, вы можете забрать ученого. Эта ерунда меня не беспокоит. Но Розмари — моя. Я хочу получить ее обратно, когда вы закончите с ней.

Валериан едва заметно улыбнулся.

— Разумеется.

Голограмма рассказала не все, но Розмари негнущимся пальцем нажала кнопку. Джейк с сочувствием смотрел на нее. Ее щеки заливал румянец, и она избегала встречаться с ним взглядом.

— Мы должны прослушать их все, — тихо сказал Джейк. — Мы должны знать все.

— Да, — согласилась Розмари. Твердость ее голоса поразила Джейка. Она выбрала несколько следующих сообщений, каждое из которых было коротким, емким — и горьким.

— Корабль отправился, — сказал мини-Валериан на последнем сеансе связи. — Он прибудет примерно через двенадцать часов. Уверяю вас, вы все делаете правильно. Иметь рядом Ремси может быть полезно, а Дал может быть… забавной, но безопасность вашей маленькой империи должна быть важнее. И, обещаю вам, в случае сотрудничества вы останетесь в безопасности. За эти годы я потратил на вас немало денег, Итан. А я ненавижу понимать, что мои вложения оказались неразумными.

Розмари смотрела на голографическое изображение, чувствуя, что ее словно ударили под дых. Она ударила рукой по консоли, и изображение исчезло.

— Розмари?

Она почувствовала, как разум Джейка — или это была Замара — мягко касается ее, желая оказать поддержку.

Она подумала, что сейчас взорвется. Но вместо этого тихо сказала:

— Ненадолго уберись из моей головы, хорошо?

Она почувствовала, как он… они… с уважением отступили и услышала, что Джейк кашлянул и сменил позу. Отвернувшись, предоставленная на мгновение сама себе, Розмари положила твердую руку на консоль, закрыла глаза и позволила боли захлестнуть себя.

Итан.

Как он мог так поступить с ней? После всего, через что они прошли. После того как он нашел ее в грязи Рая, вытащил оттуда и снял с наркотиков, стал первым любовником, который вообще думал о ее удовольствии. Далеко не один раз спасал ее жизнь, говорил ей, что она — лучшая проблема, которая у него когда-либо была…

Она должна была понять в ту минуту, когда увидела этот неприлично роскошный комплекс. «Мудрое вложение, блин», — подумала она. Валериан обеспечил его всем этим. После всей болтовни о том, что он никогда не будет работать на Доминион, Итан продался. Валериан годами снабжал его, если верить замечанию Престолонаследника. Ну что же, по крайней мере, ей не врали относительно грязной работы, которую предлагали.

Она с болью вздохнула и, заметив это, сильно прикусила нижнюю губу. Она не хотела, чтобы Джейк знал, насколько сильно ранило ее предательство. Несмотря на то, что была уверена, что однажды, если они выберутся отсюда живыми, Джейк снова прочтет ее мысли и узнает, что она чувствовала. Почувствует, если это так, как разбита она была предательством.

Она решила, что может позволить ему узнать это. Когда они окажутся на корабле, подальше отсюда.

— Ну хорошо, — сказала Розмари. Ее голос вновь находился под контролем и казался спокойным. — Похоже, у нас около часа, может быть, чуть меньше. Мы не хотим, чтобы нас видели, так что давай отключим камеры и сенсоры.

Она вызвала схематичное изображение всего комплекса. Джейк подался вперед, разглядывая карту.

— Мы находимся здесь, — сказал он, указывая на выбранную точку. — Корабли стоят тут.

Розмари сузила голубые глаза.

— Кратчайший путь не всегда лучший, — сказала она. Ее пальцы с коротко остриженными ногтями бегали по консоли. — Вот. Это коридоры для транспортировки груза — они реже посещаются.

Она начала отключать камеры одну за другой.

— Почему ты не отключишь их все сразу? — спросил Джейк. Розмари чуть ли не кожей ощущала его сострадание, и это приводило ее в ярость. Она не хотела сейчас сочувствия. Меньше всего она нуждалась именно в нем.

— Потому что это сразу же привлечет чье-то внимание. Нет смысла предупреждать всех вокруг. Пусть они в неведении кушают свои бутерброды. Хорошо, нам сюда. Итак, что нам нужно, чтобы запустить корабль?

Джейк вздохнул.

— Снимок сетчатки глаза, а также голосовые и генетические рисунки.

Она мельком взглянула на него, и увидела, как Джейк буквально съежился под холодом, который не мог не увидеть в ее голубых глазах.

— Чьи?

Он тяжело сглотнул.

— Доступ имеют десять человек. Но некоторые из них не на месте и…

— Итан, разумеется, один из десяти?

Джейк кивнул.

Розмари позволила губам слегка искривиться в улыбке, которая не несла и тени теплоты.

— Проще простого, — сказала она.

Эр-Эм встала и подошла к охранникам, все еще не пришедшим в себя. Она взяла одну винтовку, проверила ее и швырнула Джейку. Когда тот ловко поймал ее, она не удивилась. Двоих оставшихся она тоже обыскала, найдя у одного из них небольшой пистолет. Она взяла пистолет и винтовку, проверила и то, и другое, спрятала пистолет и привычным удобным движением взяла в руки винтовку.

— Пойдем, найдем его.

Розмари появилась словно ниоткуда, и Итан отступил назад.

— Приветик, — сказала она, улыбаясь ему.

— И тебе приветик, Проблема, — ответил он. Он кивнул своему спутнику — одному из тех, кто каждый день приносил ему сводки, и тощий паренек неопределенного вида кивнул и исчез. Итан подошел к Розмари и, как собственник, обнял ее, наклонив голову, чтобы страстно поцеловать. Она ответила на поцелуй, обвив руками его шею.

— М-м-м… Похоже, кто-то скучал по мне, — пробормотал он, прижавшись к мягкой коже ее шеи.

— Ай, — нарочито печально сказала она. — Кажется, мне тебя не обмануть.

Он отступил от нее и провел рукой по ее коротким, шелковистым черным волосам.

— Идем. Давай ко мне в комнату.

Розмари улыбнулась ему.

— У меня есть идея получше. Я должна кое в чем признаться. Я была плохой девочкой.

— Ох? Мне нужно отшлепать тебя?

— Хм… Я позволю тебе решить это самому. Я взломала твои системы безопасности.

Он слегка напрягся.

— Что? Зачем?

Черт возьми… Неужели до нее как-то дошли слухи о том, что он планирует?

— Хотела убедиться, что я не потеряла хватку. И я нашла одно миленькое местечко, которым хотела бы… поделиться с тобой. Так что я выключила камеры и сенсоры.

Пока он говорил, она прижала к его губам палец, и он слегка укусил его.

— Маленькая шаловливая Проблема, — сказал он, но не смог сдержать улыбки.

Розмари дернула его за рубашку и тихо зарычала.

— Давай же.

Он последовал за ней, все еще улыбаясь.

Когда он завернул за угол и почувствовал, как что-то твердое, холодное и совершенно не сексуальное прижалось к его ребрам, он перестал улыбаться.

— Итак, теперь — через девять лет — ты наконец-то поймешь, как мне подходит прозвище «Проблема».

Итан заставил себя оставаться спокойным.

— Что ты знаешь, по твоему мнению? — спросил он, остановившись. Вместо ответа ему в ребра уперлось дуло винтовки, которую она где-то взяла. Теперь он продолжил идти, быстро все обдумывая.

— Достаточно, — коротко сказала она. Несмотря на всю дикость ситуации, он признавал ее профессионализм. Она не собиралась впадать в ярость и подвергать опасности свой план, каким бы он ни был.

— Ох, ну же, Проблема, если я не узнаю, что тебе известно…

— Тебе не выбраться с помощью очередной лжи. Еще одно слово, и я проделаю в тебе дыру.

— Если бы это было так, ты бы уже давно сделала…

Мучительная и совершенно неожиданная боль пронзила его, когда она прострелила ему руку. Из руки хлынула кровь, и он чуть не упал.

— Розмари! Что ты делаешь?

Голос был полон смятения, и Итан понял, что он принадлежал Джейку. Итан моргнул и постарался сосредоточиться.

— Затыкаю ему рот, — пробормотала Эр-Эм. Она грубо подтолкнула Итана в спину, и он, пошатнувшись, шагнул вперед. — Не беспокойся, он не упадет в обморок. Я знаю, что делаю.

И это действительно было так. Рана ужасно болела, но она ничего не отстрелила и не сломала. Но в то же время она была беспечна, потому что если он будет истекать кровью, то здесь останутся следы…

— Направь на него свое оружие, Джейк, пока я перевяжу это.

Черт возьми.

Джейк выглядел неуверенно, однако подчинился. Розмари встала перед Итаном и спокойно разорвала на нем рубашку. Когда-то это могло стать прелюдией страсти. Теперь она была заинтересована лишь в том, чтобы забинтовать его раны — не для того, чтобы помочь ему, облегчить его боль, а просто чтобы избавиться от ненужных пятен на полу. Он оценил свои шансы, пока она со знанием дела перевязывала лохмотьями рану, и они были невысоки.

— Послушай, Проблема, — сказал Итан. Не моргнув глазом, она прижала к ране большой палец, и на мгновение у него в глазах потемнело. Он сжал зубы и продолжил.

— Ты думаешь, я имел в виду именно то, что сказал Валу? Что я передам тебя ему вместе с Джейком?

Синие глаза, холодные как ледяные осколки, на секунду взглянули на него.

— Несомненно.

— Ну же, любовь моя, ты же гораздо лучше знаешь меня. Зачем бы мне делать это?

— У меня нет времени, чтобы перечислять причины. И есть лишь одна, по которой ты не стал бы этого делать, — если бы я тебя хоть как-то волновала. А я знаю, что это не так.

За следующую секунду он мог бы вырваться, поскольку она отступила назад и потянулась за своим оружием. Он почти наверняка знал, что Джейк не станет стрелять в Итана, если бы тот рванулся к Розмари. Но дуло винтовки находилось в нескольких сантиметрах от груди Итана, и шансы были, конечно, велики, но велики недостаточно. Розмари ответила ему, даже несмотря на то, что, как он знал, было ей хорошо известно. Это значило, что она не настолько равнодушна к его предательству, как хотела дать понять. А это, в свою очередь, значило, что у него есть шанс.

— Мы отдадим им Джейка и вместе уберемся отсюда, — продолжил Итан. — Это у Джейка в голове инопланетянин, а не у тебя. Они будут некоторое время преследовать нас, а потом бросят. Поверь мне.

На долю секунды в ее фарфоровых синих глазах мелькнуло сомнение. Затем Джейк сказал:

— Розмари, он лжет. Он знает, что если он не выполнит свою часть сделки, Валериан будет преследовать его до самой смерти.

Итан повернул голову и уставился на Джейка. Можешь читать даже мой разум, ублюдок? Даже сквозь пси-экран, да? Тогда прочти это.

Джейк скривился.

— Я знаю это, Джейк. Двигайся, Итан.

Розмари достала винтовку оттуда, где они с Джейком спрятали их, и помахала ей.

— Будешь делать то, что я скажу, и с большой вероятностью я позволю тебе сохранить твое… оборудование.

Итан не мог читать мысли, но ему и не нужно было делать этого, чтобы понять, что Розмари не обманывала его.

Он опустил голову и пошел в том направлении, которое она указала ему. Он знал, куда они идут. Единственным способом выбраться с планеты были его корабли. Розмари была мастером на все руки, и она знала, как управлять ими так же хорошо, как знала способ взломать его системы, как умела убивать и… делать разные другие вещи. Даже такой неуклюжий компаньон, как Джейк, не был для нее помехой. И кто знает, может быть, протосс внутри черепа Джейка знает о таких вещах еще больше, чем Эр-Эм.

Из правого переднего кармана Итана послышался треск. Джейк выглядел озадаченным, но Розмари знала, что это такое. Они остановились.

— Босс?

Глаза Розмари сузились.

— Ответь, Итан. И будь умницей.

Он медленно поднял руку и нажал кнопку.

— Да, Стив, что такое?

Розмари услышала будничный тон его голоса и одобрительно кивнула. Он чувствовал на себе пристальный взгляд глаз Джейка и знал, что если он попытается предупредить Стива, Джейк узнает об этом. Вот черт. Ему нужно было заковать этого ублюдка в кандалы сразу же, как только он оказался здесь.

— Некоторые из систем связи вышли из строя. Мы потеряли видимость в зонах 9, 47 и 43.

Розмари прошептала:

— Не позволяй им войти в комнату связи.

Он едва заметно кивнул.

— Вас понял, Стив. Это дело рук моей любимицы.

Он усмехнулся, увидев на ее лице тень раздражения от пренебрежительного наименования.

— Она хотела провести немного времени наедине, если вы понимаете, о чем я.

Послышался смех с металлическим оттенком.

— Понимаю. Вам повезло, босс. Она горячая маленькая штучка.

Итан усмехнулся.

— Это точно.

Розмари толкнула его дулом своей винтовки, и мышцы его живота напряглись.

— Что-нибудь еще?

— Никак нет, сэр. Развлекайтесь.

— Развлекусь, Стив, развлекусь.

Он выключил устройство и посмотрел на нее, подняв бровь.

— Хорошая работа, — протянула Розмари. — Теперь все, что нам нужно — один из этих твоих блестящих кораблей, и мы радостно отправимся в путь.

Рендалл постучал в дверь комнаты профессора Ремси.

— Сэр?

Тишина. Рендалл вздохнул. Профессор ясно дал понять, что ему не нравится, когда Рендалл входит без предупреждения. Но Рендалл предупредил о себе. Если бы Профессор спал, дверь была бы заблокирована. Разумеется, у Рендалла был код — у него были коды ко всем помещениям. Но он уважал решение гостя своего хозяина. Он попробовал открыть дверь, и она с легкостью распахнулась.

Рендалл шагнул внутрь, собираясь лишь развесить одежду, которую принес с собой, а затем остановился. По его наблюдениям, Профессор обычно был довольно аккуратен. Большинство гостей не отказывают себе в роскоши пользоваться тем, что им стараются во всем угодить. Но Профессор был не таким: он всегда убирал свои вещи и заправлял постель. Сегодня же, тем не менее, постель была в беспорядке, и Рендалл заметил, что подушки разбросаны по полу.

Он нахмурился. Он никогда в жизни не добился бы своего нынешнего положения, если бы не доверял инстинктам, а именно сейчас он чувствовал, что произошло что-то важное.

Он заговорил в свою рацию:

— Элисса? Мисс Дал в своей комнате?

— Один момент, сэр, — ответил Рендаллу женский голос. Рендалл сжал губы и осмотрел беспорядок. — Никак нет, мистер Рендалл.

— Спасибо.

Рендалл повернулся и зашагал к комнате Розмари Дал, расположенной неподалеку. Элисса развешивала длинное бальное платье и сделала Рендаллу реверанс. Рендалл слегка нахмурился. Элисса слишком хорошо постаралась и уже начала наводить порядок. Ему бы хотелось увидеть комнату такой, какой она была.

— Что-то не так, сэр? — спросила высокая элегантная блондинка Элисса.

— Все в порядке. Можешь идти, Элисса. Я позабочусь о комнате.

Не моргнув, Элисса слегка кивнула и мгновенно покинула помещение, тихо закрыв за собой дверь. Рендалл тщательно обследовал комнату, и с каждой минутой его тревога возрастала. Он заметил, что желтовато-коричневые кожаные штаны и жилет, которые были надеты на Розмари в день ее прибытия, исчезли. Почему она решила надеть их?

Он снова включил рацию.

— Мистер О’Тул, — официальным тоном сказал он, — можете сказать мне, не отключены ли в комплексе какие-либо из систем безопасности?

— Черт, Рендалл, а ты бдительный, — сказал Стив О’Тул. — Так и есть. Горячая штучка босса захотела уединения в секторах 9, 47 и 43.

Рендалл на мгновение закрыл глаза. Идиоты. Его окружали идиоты. Он выдавил сухой смешок:

— Понимаю… Как я понимаю, в данный момент они с мистером Стюартом находятся именно там?

— Так точно.

— А где профессор Ремси?

Пауза.

— Эй, он там с ними. Босс, пожалуй, чертовски раздражен тем, что он таскается за ними.

Стив рассмеялся.

— Да, пожалуй, — сказал Рендалл. — Спасибо, мистер О’Тул.

Он ничего не сказал о той опасности, в которой, как он опасался, находился его наниматель. Тогда как Профессор не обладал никаким опасным оружием — за исключением его телепатических способностей, и добрый доктор Моррис разработал способ блокировать их, — Розмари Дал была довольно опасна. Он достаточно прочитал о ней, чтобы быть готовым к такой ситуации, как эта. Разумеется, у мистера Стьюарта была крутая команда безопасности, но Рендалл сомневался, что они справятся с мисс Дал при нынешних условиях.

Он снял пиджак и запонки, а затем закатал рукава рубашки, демонстрируя основную причину, по которой мистер Стюарт нанял его.

Глава 24

Джейк начал верить, что у них действительно все получится.

Разумеется, лишь благодаря Розмари. И Замаре, которая сейчас безмолвно пребывала в его подсознании и наблюдала за происходящим. Но его воодушевлял каждый сделанный шаг, после которого в них не начинала палить двадцатка охранников.

Они добрались до двери в конце коридора, и Розмари толкнула Итана. Он усмехнулся с чувством превосходства:

— Прекрати эти пустые угрозы. Я нужен тебе, Эр-Эм, живым.

— Верно, — сказала она, кивком показав Джейку, что ему нужно бросить и спрятать винтовку. Когда он сделал это, она поступила точно так же, убедившись, что Джейк держит Итана на прицеле пистолета.

— Но я могу отрезать твою руку для идентификации в генетическом сканере. Это заставило бы меня улыбнуться.

Улыбка самого Итана слегка угасла, и он положил руку на черный квадрат справа от тяжелой металлической двери. Ожили сенсоры, и квадрат засветился. Красный огонек медленно прошелся сверху вниз, сканируя правую руку Итана, и на экране прямо над отпечатком ладони появилось сообщение: «Начальная идентификация подтверждена. Генетическое соответствие с Итаном Полом Стюартом. Переход к второму уровню идентификации: распознавание голоса».

— Итан Пол Стьюарт, — сказал Итан, наклонившись к микрофону, вмонтированному в стену.

Вновь вспыхнуло сообщение: «Второй уровень идентификации подтвержден. Голос распознан как принадлежащий Итану Полу Стюарту. Переход к третьему уровню подтверждения: узор сетчатки глаза».

Итан перешел к левой стороне двери. Выдвинулась маленькая камера, и он прижался к ней правым глазом. Вспыхнул мягкий голубой свет, но Итан не закрыл глаза.

«Третий уровень идентификации подтвержден. Узор сетчатки глаза распознан как принадлежащий Итану Полу Стюарту. Предоставлен доступ в ангар».

Массивная дверь открылась. На мгновение Джейк испугался, осознав, что смотрит прямо в пещеру. В пещеру, которая подобно древнейшему подземному комплексу, на который натолкнулись Темлаа и Савассан, соединяла воедино технологии и природу. С той лишь разницей, что терраны не были в этом столь хороши, как зел-нага. Слияние выглядело скорее вынужденным, чем естественным; грубым, а не изящным. Большие серые части оборудования с постоянно мигающими индикаторами была помещены в неосторожно выдолбленные в скале ниши. Несмотря на то, что вокруг лежало немало бесхозного оборудования, с которым явно должны были что-то сделать, Джейк не заметил, чтобы здесь бродил кто-нибудь из персонала. Похоже, у них был перерыв. В дальнем конце, для удобного запуска кораблей, пещера открывалась в голубое небо. В центре огромной каверны был расположен пульт управления из стекла и металла. За ним сидел один человек, толстоватый и уже начинающий лысеть. Забросив ноги на консоль, он читал что-то, недостаточно познавательное на взгляд Джейка, и иногда брал в руки чашку — похоже, с кофе.

Корабли — на данный момент четыре — мрачно стояли, выстроенные в линию, а их носы были направлены в голубое небо. Одним из них оказалась спасательная капсула с «Серого тигра». Джейк подумал, что по сравнению со своими блестящими и ухоженными соседями она выглядит удивительно маленькой и побитой. Джейк знал о кораблях недостаточно даже для того, что определить их типы, но это могла сделать Розмари. Это все было…

Джейк ощутил покалывание по коже. Внутри него та часть, которая была Замарой, неизменно находилась настороже.

Во главе с Итаном они быстро, но не спеша, подошли к ближайшему кораблю. Розмари держалась сзади от него на близком расстоянии; пистолет, незаметный, но все так же смертельный, упирался в его спину.

Пульс Джейка участился. Он огляделся. Что-то было не так. Безо всякой видимой причины он поспешил к Розмари.

Там…

Джейк бросился вперед, защищая тело Розмари от… он так и не понял, от чего.

— Берегись! — взвизгнул он.

Крошечные дротики — три штуки — вонзились в его горло. Он подумал, что каким бы ядом ни были они смазаны, он, должно быть, убивал мгновенно — потому что когда он поднял взгляд, то увидел как на сером камне над ними присел Рендалл, опуская руку с хитроумным приспособлением на запястье. Нет- нет, это происходило на самом деле. Их, действительно, атаковал дворецкий. Рендалл сгруппировался и прыгнул вниз с кошачьей грацией.

Когда тот приземлился, Розмари мгновенно обернулась, поднимая пистолет, чтобы в упор расстрелять новую угрозу.

— Своевременная помощь стоит каждого кредита, — раздался ровный голос Итана, который вырвал оружие у Розмари.

Джейк упал духом. Он следил за происходящим, наблюдая замутненным зрением, как Рендалл выпрямился и бросился на помощь Итану. Теряя сознание, Джейк услышал две мысли одновременно.

Одна была исключительно его собственной. Черт, надеюсь, когда мне будет шестьдесят пять, я смогу двигаться так же.

Другая полностью принадлежала Замаре. Джейк, убирайся с дороги.

Так он и сделал.

На передний план вышла Замара. Так же, как и в тот вечер, когда Джейк перебрал с вином, Замара за одно мгновение вывела из тела Джейка яд. Его зрение прояснилось. Теперь Рендалл был практически над ним, в шаге от распростертого тела человека, которого он застрелил. Замара села, схватила Рендалла за ногу и рванула к себе. Рендалл потерял равновесие и чуть не упал, собравшись в последний момент, а затем резко повернулся и высвободился. Эта секунда дала Замаре возможность подняться на ноги — на ноги Джейка. Она вновь обосновалась в теле Джейка, заставляя себя быстро адаптироваться к короткому, странным образом сбалансированному телу человеческого мужчины, к неуклюжему чужому телу, в котором она чувствовала себя как в неудобной одежде. Она стояла, молчаливая и бдительная, в атакующей позе, которой обучилась еще в детстве, слегка покачиваясь вперед и назад: центр тяжести находился близко к земле, руки раскинуты для сохранения равновесия. Готовая атаковать.

В выцветших голубых глазах Рендалла мелькнула лишь легкая тень удивления. Затем он изогнул губы в довольной улыбке. Рендалл принял боевую стойку, слегка покачиваясь на кончиках пальцев. По легкости и плавности движений Замара поняла, что перед ними находится настоящий мастер. Охранники, с которыми они справились раньше, без сомнений, были настоящими снайперами, но Рендаллу такая обуза была ни к чему. Маленькие отравленные дротики были лишь первой линией его атаки. Но для Замары было очевидно, что если бы они не справились со своей задачей, то Рендалл убил бы их и голыми руками. У него, может быть, и не было уже той силы, которой он обладал в юности, когда, без сомнений, был успешным убийцей, но сорок с лишним лет опыта с лихвой покрывали это.

Все это проскользнуло в уме Замары за долю секунды, пока она, сделав ложный выпад правым кулаком, с ошеломительной скоростью ударила левым.

Удар пришелся в воздух. Замара прыгнула вперед, изящно перевернувшись в воздухе, а затем приземлилась, одновременно уверенно ударив с размаху ногой, что нарушило равновесие Рендалла, а затем дернула его вперед.

Рендалл тяжело упал, промычав что-то, и Замара услышала хруст. Дворецкий поднялся на ноги, из разреза на его щеке сочилась кровь. Сузив глаза, он сказал:

— Вы умеете преподносить сюрпризы, Профессор.

Его взгляд показывал, что больше он не станет недооценивать Замару. И действительно, стоило этим словам сорваться с его губ, как Рендалл снова прыгнул со смертельной сноровкой. Замара едва смогла парировать удар, чтобы защитить хрупкое лицо человека, как Рендалл с пылающим взглядом ударил ее снова, и снова, и снова. Удары хлестали со всех сторон, словно ливень в сезон дождей. Замара почувствовала, что это тело начало уставать — его мышцы не были привычны к манере протоссов сражаться и начинали протестовать.

Рендалл был так хорош, так силен, так обучен кулачному бою, что Замаре, не привыкшей двигаться в теле человека, было невозможно устоять против него. Все, что она могла — просто блокировать удары ноющими от боли руками, неспособная броситься в атаку, и чувствовать, как ее теснят назад. Рендалл хорошо поиграл с ней. Теперь он приближался, чтобы убить.

Дело дошло до этого. Она не хотела делать это, и даже не была уверена, что у нее вообще получится. Да, у Джейка были некоторые воспоминания протоссов. Мозг Джейка был перепрограммирован. Но эта попытка, тем не менее, могла провалиться или даже повредить мозг Джейка. Но у нее не было выбора.

Вместо того чтобы отступить, Замара подалась вперед. Такого движения Рендалл не ожидал и на мгновение оказался выведен из равновесия. Именно эта возможность была необходима Замаре. Она прыгнула и сильно ударила его ногой, затем отступила назад и сжала ладони, лишь на секунду.

А затем развела руки. Между ее ладонями мерцала синяя энергия.

«Чтоб я провалился!» — подумал Джейк.

Голубые глаза Рендалла расширились.

Одну долгую секунду оба противника смотрели друг на друга. Сфера повисла в воздухе, вращаясь, и в ее сверхъестественном свечении было видно, что на лице Джейка появилось явное облегчение. Оба соперника были окровавлены, покрыты потом и синяками. Оба тяжело дышали. И ни один не собирался сдаваться.

Рендалл рванулся вперед.

Шар взорвался сотнями осколков, каждый из которых, словно лезвие, вонзился в противника Замары. Воздух наполнился звуком, похожим на жужжание тысяч пчел, и Рендалл задохнулся, когда псионная энергия ударила его. Он выгнулся от боли, когда каждый из сияющих осколков обжег его, проникая сквозь кожу словно кислота. В руках Замары сформировались еще два шара, и каждый из них устремился прямо в грудь Рендаллу.

Рендалл упал на колени. Замара прыгнула к нему, легко приземлилась и обернулась. Ее пальцы были напряжены, а на их кончиках формировался новый сгусток псионной энергии.

Рендалл упал лицом к ней. Замара чувствовала запах горящей плоти. Она встала, готовая к атаке, если таковая последует.

Каким-то образом Рендалл поднялся на локтях. Несколько секунд они смотрели в глаза друг другу. И пока он смотрел на Замару, протосс каким-то образом узнала, что дворецкий ясно понял, что случилось. Изо рта Рендалла потекла густая алая кровь, стекая по его щеке на пол.

Рендалл улыбался. Он выглядел… довольным. Дворецкий слегка кивнул в знак уважения.

Замара позволила энергии исчезнуть. Жужжащий звук исчез. Она опустила руки, и безжизненное тело Филлипа Рендалла обмякло на каменном полу.

Итан был хорош.

Но на этот раз Розмари оказалась лучше.

Итану дорого обошлось ранение в руку. Он схватил ружье в ту секунду, когда внимание Розмари были отвлечено, и даже сумел сжать его в руках. Розмари немедленно ударила его в пах коленом. Он ожидал этого. С рычанием он ударил ее по колену приклад винтовки, и Эр-Эм задохнулась от боли. Сжав зубы, Розмари ударила ногой по его ступне, затем захватила его ногу своей и рванула. В то же самое время она освободила винтовку, вновь ударив по простреленной руке Итана.

Тот закричал самым убедительным образом и покачнулся. Инстинктивно, чтобы собраться, он выпустил оружие из рук. Он попытался упасть на плечо и перекатиться, но Розмари не предоставила ему такого шанса. Она крепко сжала винтовку и ударила его прикладом в солнечное сплетение. Итан свернулся в клубок, извиваясь и задыхаясь, словно выброшенная на берег рыба.

Розмари повернулась, чтобы помочь Джейку, и моргнула, когда увидела, что он стоит, лишь слегка запыхавшись, над бездыханным телом Рендалла.

Когда Замара оставила контроль над его мозгом, Джейк задрожал.

«Я убил человека. Боже милостивый, я убил человека».

— Черт, Джейк, — сказала Розмари с ноткой одобрения в голосе. Он отчаянно посмотрел на нее. Розмари возвышалась над стонущим телом Итана, и ее волосы лишь слегка растрепались от схватки. Она снова держала в руках винтовку и целилась в своего бывшего любовника. Розмари посмотрела вниз на Итана и пнула его ногой.

— Поднимайся.

Краем глаза Джейк уловил движение. Он повернул голову и увидел, что охранник в кабине пялится на него, разинув рот. Их глаза встретились, и быстрее, чем Джейк мог бы ожидать от столь пухлого человека, охранник спрятался под столом.

Розмари проследила за взглядом Джейка. Она выругалась и выстрелила. Раздался звук разбитого стекла.

— Этим мы выиграли немного времени, но совсем немного. Двигайся.

Она указала на первый корабль, и Итан пошел к нему.

— Быстрее, ублюдок, — прорычала Розмари, и Итан ускорил шаг. Розмари скривилась, и Джейк заметил, что она оберегает ногу, хоть и старается держать темп.

— Стой рядом с ним, — сказала она Джейку. — Если появятся снайперы, они не станут стрелять из опасения задеть его.

Розмари позволила Джейку первым подняться на пандус.

— Пристегнись — взлет будет жестким.

Джейк кивнул, затем задержался у двери, глядя на Итана, который стоял на пандусе. Определенно, это был его худший финал схватки. Его лицо представляло собой кровавую маску, рана на руке снова открылась, и ему стоило больших трудов сохранять равновесие.

— Думаю, нам стоит взять его с собой, — сказал Джейк, искренне желая, чтобы у них была альтернатива. — Если мы оставим его здесь, Валериан убьет его.

Розмари взошла на корабль и остановилась рядом с Джейком. Она печально посмотрела на Итана и покачала своей черной головкой.

— Нет. Валериан не убьет его. Это сделаю я.

Она выстрелила.

На белоснежной накрахмаленной рубашке Итана распустился алый цветок. Итан посмотрел на бывшую любовницу, застигнутый врасплох, а затем медленно свалился с пандуса. Его тело ударилось о каменный пол с глухим звуком. Розмари нажала кнопку. По мере того как двери закрывались, покрытый кровью пандус исчезал. Он скользнула в кресло пилота, пристегнулась и начала быстро вводить команды управления.

Джейк смотрел на нее. Она взглянула на него в ответ и раздраженно нахмурилась.

— Я сказала, пристегнись.

— Черт, Розмари, ты только что хладнокровно застрелила его!

Она вернулась к тому, чем занималась до того.

— Джейк, я сделала того, что должна была. Если бы я оставила его в живых, они с Валерианом преследовали бы нас до самого края Вселенной.

— Розмари не ошибается, — сказала Замара в его разуме. — Он был бы цепким преследователем. Его смерть поможет моей миссии.

— Похоже, с твоей миссией связано много смертей, — гневно подумал Джейк. — Много человеческих смертей.

— Это прискорбно, но необходимо. Скоро ты поймешь.

Джейк вовсе не был в этом уверен

Когда двигатели завелись, послышалось легкое гудение. Джейк неожиданно почувствовал себя совершенно обессиленным и опустился на сиденье. Он понял, что несмотря на то, что Замара сумела смягчить действие яда, — или наркотика, или что это там было — она не вывела его из организма полностью. Дрожа, он прислонился головой к иллюминатору, разглядывая маленькую комнату с разбитым стеклом и испуганным охранником. Пока он смотрел, из безопасного укрытия под столом показалась рука, которая вслепую что-то поискала, а затем нажала кнопку. Раздался звук сирены.

— Отлично, — пробормотала Розмари. Джейк повернул неожиданно ставшую тяжелой голову к сиденью пилота и увидел, как Розмари направляет корабль к голубому овалу, который обещал свободу. Но что-то здесь было не так. Джейк моргнул, пытаясь понять, не является ли это следствием того, что впрыснул ему ныне покойный Рендалл. Но нет, это было там…

— Розмари, там силовое поле!

Она фыркнула, и корабль сдвинулся чуть влево.

— Знаешь, что хорошего в том месте, где мы сейчас находимся, Джейк?

Он пробормотал что-то, похожее на вопрос.

— Мы внутри. Там, где пульт управления.

Она выровнялась по большой серой металлической панели на стене, коснулась кнопки, и панель взорвалась. Розмари позволила себе издать радостный возглас и направила нос корабля в голубое небо.

Желудок Джейка ушел в коленки. Он и в лучшие-то времена не любил летать, а это время определенно не было лучшим. Он старался удержать свой ланч внутри, а Розмари тем временем рванулась вперед в поразительной скоростью.

Он больше не мог бороться с ядом, циркулирующим по его организму. Глаза Джейка закрылись, а голова безвольно откинулась. Теперь воспоминания пришли торопливыми волнами. Перед тем как потерять сознание, у Джейка появилась тусклая мысль, произошло ли это потому, что его мозг, в конце концов, наконец-то стал способен воспринимать информацию с достаточно быстрой скоростью, или же финал истории Темлаа и Савассана должен быть рассказан быстро, пока не стало слишком поздно…

Глава 25

Савассан изменился. Он всегда был загадкой для других протоссов, но после того, как он вернулся, таща за собой Джейка, они стали понимать его еще меньше. Чтобы понять, что Савассан пытался донести, Джейку потребовалось немало времени. Племени Шелак потребовалось даже больше. Однако Савассан был настойчивым.

Сначала Савассан рассказал о кристаллах. Вместе с Джейком они продемонстрировали, как их касаться, как подготовиться к слиянию, потере себя и открытию другого мира, который придет той волной, что может смыть неподготовленного. Он с гордостью смотрел, как один за другим они делали первые неуверенные шаги во что-то огромное, прекрасное и совершенное. Они научились работать с кристаллами и друг с другом, и этот опыт еще сильнее связал их.

Но Савассан не был доволен… Пока нет…

Розмари бросила быстрый взгляд через плечо. Совершенно ясно, что Джейк был без сознания. Возможно, так оно и лучше — для них обоих.

Удача сопутствовала им, и у Итана нашелся целый торговый корабль. Это неуклюжее, похожее на глыбу судно было единственным кораблем такого размера, который обладал достаточной мощностью двигателей, чтобы совершить подпространственный прыжок. Дельцы на черном рынке любили такие штуки. Не нужно экипажа, есть место для хранения груза, и можно с легкостью ускользнуть от преследователей. Несмотря на то, что она предпочла бы иметь под руками огневую мощь «Миража» или другого истребителя, именно сейчас способность оторваться была ценнее боевых качеств. Два других корабля Итана были «Миражами», переоборудованными с превышением всех правительственных норм, и они находились прямо за ней. Торговое судно сотряс попавший в цель выстрел одного из них. Они старались привести корабль в негодность сейчас, пока еще имелся шанс заставить ее приземлиться. В космосе у них появился гораздо больше возможностей для побега. Перед ними стояла цель захватить их с Джейком, а не взорвать прямо в небе.

По крайней мере, она была уверена, что этого хочет Валериан и надеялась, что головорезы Итана в курсе…

Корабль сильно накренился, и Розмари почувствовала запах дыма. Она выругалась, отстегнулась и щелкнула переключателем огнетушителя. Острый запах горящей проволоки и пластика смешался с химической вонью пены огнетушителя.

Джейк продолжал спать.

— Нам нужен… способ оказаться в этом месте, — сказал Савассан Темлаа. — Способ принести порядок. Должны быть направляющие линии, указывающие, как двигаться в том единстве, где мы нашли себя. Все мы, каждый из нас, должен стремиться к добру, чистоте, духовности, и тогда то, что мы несем, станет гораздо более сильным и глубоким.

— Но как мы приведем других? Как мы заставим их понять силу кристаллов? Я не могу просто прийти в лагерь и пригласить их присоединиться к нам.

— Нет, ты не можешь. Но, может быть, могу я.

— Черт, черт… — ругалась Розмари, когда на экране ее компьютера появилось шесть горящих точек. Одна «Валькирия» и пять «Миражей». Определенно где-то там Валериан решил отправить больше, чем один корабль на поимку ученого и убийцы. Валериан был более чем умен. Яркие маленькие корабли приближались к ней. Они не стреляли, и даже корабли Итана прекратили атаку. Розмари знала. что они пытаются сделать — запереть ее так, чтобы она не смогла совершить подпространственный прыжок. Ее пальцы летали по консоли, пытаясь одновременно и решить, в какой уголок Вселенной она хочет отправиться, и вывести корабль из этой ловушки, убежать, словно раненая лань от стаи волков…

— Плохая аналогия, — пробормотала она сама себе, прекратив попытки проложить курс, схватилась за рычаги и спикировала.

Савассан не открыл даже Джейку того, что планировал. Он лишь сказал племени собраться прямо на рассвете, протянув розовые и золотые пальцы в фиолетовое небо. Каждый из них выбрал по кристаллу и благоговейно вытащил его из сырой земли. Савассан смотрел на каждого из них по очереди.

— То, что мы собираемся сделать, — сказал он, — как я надеюсь, запомнят как поворотную точку в истории нашего народа. Меня коснулись зел-нага, и в свою очередь, я поделился тем, что узнал с вами, со своим племенем. Но это не должно остановиться. Держите кристаллы перед собой. А когда я скажу вам, каждый из вас коснется кристалла, закроет глаза и откроет свой разум и сердце тем протоссам, которые жаждут этого — жаждут того, о существовании чего еще не знают. Мы не создаем ничего нового. Мы открываем нечто древнее. Мы вспоминаем то, что было забыло.

Джейк вздрогнул. Он медленно сел рядом со своим учителем. Даже не касаясь кристалла, он уже был на каком-то уровне связан с ними, ощущал их тревогу, их надежду. Их страх.

— Коснитесь кристаллов, — сказал Савассан, — и взывайте к нашим братьям и сестрам.

Джейк задохнулся, когда чувства переполнили его. Он не мог сделать ничего, кроме как позволить им захлестнуть себя, пройти сквозь мозг, который был изменен таким образом, чтобы суметь обработать эту волну.

Замара чуть ли не пела внутри него.

— Ты понимаешь, Джейкоб Джефферсон Ремси? — воскликнула Замара в его разуме, в его крови, в каждой его клетке. — Савассан разбудил что-то, что мы забыли целую эру назад. И благодаря мне этот момент всегда будет жить. Я — Хранитель. Я обладаю памятью всех протоссов, что когда-либо жили. Мой разум один из немногих даже среди протоссов, которые могут вынести такое знание. И пока мое сознание живет, — в тебе, Джейкоб — это мгновение будет жить. И будет создано вновь, когда ты передашь его кому-то другому так же, как я передала его тебе. Ты испытываешь то, что испытали мы — миг единения, которое навсегда изменило нас. Теперь ты — Хранитель. Ты хранитель того, что священно, и что будет продолжать формировать все, чего коснется, до тех пор, пока существует Хранитель, что несет это знание.

— Я… Я понимаю… — подумал Джейк, все еще плавая в безбрежном океане слияния и взаимопроникновения.

Новые образы принесли удовольствие. После того как Савассан воззвал к своим братьям-протоссам, они осторожно пришли к нему. Они были испуганы и стремились защитить себя, но не могли спорить с тем, что испытали.

Мистик Савассан научил их тому, что знал. Как соединять умы и мысли, и как работать с созданной энергией. Как концентрировать и направлять мысли, как относиться к ним с уважением, соединяя во что-то столь гармоничное. Протоссы стали чуть ли не единым, блистательным, прекрасным разумом.

— Это путь порядка, — сказал Савассан. Савассан, чье имя будет забыто каждым, кроме Замары и, теперь, Джейка. Савассан, которого будут знать как «Того, Кто Принес Порядок», как…

— Сейчас его знают под именем Кхас. Мы уважаем его и чтим его память. Он объединил нас в Кхале… системе порядка. Кхала, «Путь восхождения», — вот что вытащило нас из Эпохи Раздора. Без этого, без знания того, насколько глубоко мы едины, мы бы сами себя уничтожили.

Джейк вспомнил ненависть, которую питали протоссы друг к другу, вспомнил, как племена истреблялись не внешним врагом, а друг другом. И он был в теле Темлаа, когда случился этот центровой в истории момент. Слезы наполнили его глаза, и он вытер их.

— Не стыдись того, что это трогает тебя, — сказала Замара. — Если бы это было не так, то это значило бы мой провал.

— Это исцеляет… Это…

Даже в этом единении, которое крепко связало его с тысячами давно умерших протоссов, Джейк знал, что он находится в своем настоящем. И что он был в страшной опасности. То, что он испытал, взывало к нему. Он не хотел покидать это, но ему не давала покоя одна идея.

— Этот момент остановил протоссов на том этапе их существования, когда они разрывали друг друга голыми руками. Это спасло их. Что бы это могло сделать…

— Джейкоб… Это не для них…

— Это может быть…

И прежде чем ошеломленная Замара успела даже попытаться помешать ему, Джейк подумал это, и тем самым сделал это.

Розмари Дал замерла. Она не могла сделать ничего, кроме как сдаться тому, что неожиданно хлынуло в нее… капитану «Валькирии» Энглайе… механику на его первом задании в глубоком космосе… Элиссе, или Стиву, или испуганному охраннику на пусковой площадке, или всем остальным, кто служил Итану и Валериану.

Это ранило, это обжигало, это очищало и распространяло каждого из них шире, чем когда-либо они могли представить, а ограниченные, неизменные человеческие умы делали то жалостно немногое, что могли, чтобы объять это.

Мы.

Все.

ЕДИНЫ.

Розмари почувствовала, как бьется сердце в груди Теда Самсы. Она ощутила первый поцелуй Элиссы Харпер. Первое убийство Стива О’Тула. Глоток мороженого. Лай любимого пса. Крик новорожденного. Запах кожи младенца. Каждое воспоминания, какое ощущение, каждое чувство, что испытывали сотни других людей, ликовали в ней. Радость, от которой они смеялись, была ее. Трагедии, от которых они плакали, были ее. Уколы, пренебрежение, улыбки, любопытство, скука. Все то, что составляет жизнь, индивидуальность, чувство самого себя текло сквозь нее. И она знала, что они пробуют на вкус ее жизнь точно так же, как она наслаждалась их жизнями.

Несмотря на то, что ненависть, страх, предубеждение оставались, потому что люди ненавидели, боялись и наносили другим вред, все это никак, никак не могло быть направлено против кого-то в этой связи, в этом круге, в этом глубоком и совершенном озере единства. Ибо кто смог бы ненавидеть свою правую руку? Твоя рука — это моя рука. Кто смог бы ненавидеть свой левый глаз? Ибо твой глаз — это мой глаз.

На одно мгновение, длившееся вечность, пойманный в этом, никогда прежде не испытанном, чувстве экстатического объединения капитан не мог выговорить приказ атаковать. Розмари не могла ввести координаты прыжка.

Корабли дрейфовали. Мгновение растягивалось.

Джейк ничего не хотел больше, чем остаться здесь, плавать в этом невыразимом словами ощущении единения, умиротворенности и чувственности. Но он медленно отключился от него и всплыл на поверхность реальности. Джейк зажмурил глаза, совершенно не удивленный тем, что его лицо все еще было мокрым от слез. Он чувствовал внутри себя пустоту и ужасное одиночество.

Он пристегнулся к креслу и толкнул Розмари. Ее глаза были стеклянными и широко раскрытыми, ее губы медленно двигались, а на лице застыло почти детского счастья. Ненавидя самого себя, Джейк мысленно проник мыслями в ее разум. Он должен был прочесть ее мысли, чтобы узнать, как совершить прыжок. Он отсеял тысячи умов, которые в этот момент были соединены и нашел сияющую, искрящуюся нить, которая в этой материи, сотканной из единства, носила имя Розмари Дал.

— Ох, — мягко выдохнул он. Он почувствовал ее боль, шокирующую, острую и одиноко ноющую. Ее горечь, ее разочарование. Короткие вспышки ее жизни, полной жестокости, грязи и ужасного насилия, ее стремления и твердость характера, и волю, которая пульсировала силой, истиной и мощью.

Теперь он понимал, что именно это почувствовала в Розмари Замара. Протосс пробралась сквозь стены, которая возвела для своей защиты сломленная душа. Она нашла Розмари внутри Эр-Эм, нашла женщину в убийце, и сочла ее достойной. Джейк видел лишь размытые очертания чего-то, отличного от хладнокровного убийцы, от того, кто использует любые находящиеся под рукой средства для достижения собственных целей. Теперь он мог видеть ее, мог чувствовать ее, мог…

Он подался вперед и нежно, без страсти, поцеловал ее в лоб — так, как мог бы поцеловать ребенка.

Независимо от того, что она сделала, он больше никогда не сможет ненавидеть Розмари Дал.

А затем он выдернул себя из этой связи в поисках информации. Розмари действовала вслепую и надеялась на удачу. Было совершенно неизвестно, где они появятся, и появятся ли в целости и сохранности. Джейк не очень много знал о подпространственных перемещениях, но он знал, что если не спланировать прыжок точно и очень аккуратно, можно закончить его

а) мертвым

б) мертвым

в) так далеко от желанной цели, что вернуться обратно будет невозможно, или же

г) все вышеперечисленное.

Он нашел нужную информацию, склонился над консолью, ввел ее… И засомневался, прежде чем нажать кнопку. Имелась немалая вероятность, что это не сработает, и поскольку он был любопытен, то перед этим должен был кое-что узнать.

— Замара?

— Да, Джейкоб?

— Это изменило протоссов. Что это сделает с нами?

— Этот момент никогда не предназначался быть разделенным между нашими видами. Кхала — для нас, а не для вас, и это святыня, а не игрушка.

Она злилась на него, но не могла спорить с результатами. По крайней мере, начальными. Он почувствовал, как она смягчилась.

— Я должна признать… На этот раз ты сделал мудрый выбор. Честное слово, Джейкоб, я не знаю, что случится. Ваш вид еще… слишком молод, чтобы осознать истинный смысл. Скорее всего, те, кто испытали это, не примут его в расчет, посмеются над ним и отбросят как кратковременную причуду.

— Но… не все?

— Нет. Не все.

С этим Джейк мог жить.

Он нажал кнопку.