Сага о Тёмных Тамплиерах

Пролог

Во тьме таился ужас.

Новости три дня назад принес Артанис, юный новый лидер. Происходило немыслимое. Надвигалась страшная катастрофа. Айур, прекрасный, возлюбленный Айур, видевший и переживший так многое, совсем скоро мог стать неузнаваемым.

Идите к вратам искривления, так сказали им.

Торопитесь.

Вначале, конечно же, каждый старался забрать как можно больше. Эвакуация — это не приятное развлечение; так многое хочется забрать из прекрасных домов, полных прекрасных вещей. Заветные фамильные ценности? Прекрасные кайдаринские кристаллы? Одежду для путешествия? Но все это, и многое другое, быстро было признано незначительным, стоило критичности ситуации стать предельно ясной. Тяжелобронированные шаттлы и небольшие воздушные корабли отправлялись и переполненными, и полупустыми; отправлялись к одной только цели — единственным уцелевшим на всей планете действующим вратам искривления. Суда по возможности эскортировали «Разведчики, отстреливая волны обезумевших, дезориентированных зергов, которые покрыли некогда зеленую планету, словно тошнотворный живой ковер. «Опустошители» ринулись в самую гущу. Эти машины держали основной удар, пока драгуны и зилоты истребляли зергов целыми сотнями с одной лишь целью — расчистить достаточно места, чтобы шаттлы могли выгрузить бесценный живой груз в пределах радиуса действия врат.

Огромные и широкие врата все же не были достаточно огромны и широки, чтобы пропустить перепуганные толпы, стремящиеся пройти через них. В длинную шеренгу выстроились бесстрашные высшие тамплиеры — последний рубеж обороны между беженцами и чудовищами, ведомыми лишь жаждой убийства.

Ладраникс стоял среди защитников. Некогда сиявшую золотом броню покрывала сукровица, а там, куда попали брызги кислоты, доспех оплавился. Рядом с Ладраниксом стоял Феникс, старый боевой товарищ, и терран Джим Рейнор, новый друг, совсем недавно завоевавший доверие. Все случилось так быстро — героическая смерть доблестного вершителя Тассадара, обнаружение темных тамплиеров и объединение с некогда изгнанными собратьями, нашествие зергов.

Теперь они бежали на Шакурас — те, кто мог сделать это. Те, у кого был транспорт, кто еще мог идти, бежать или ползти сквозь портал. Воздух был наполнен дымом, звуками сражения и отвратительными криками наступающих волна за волной зергов, наступающих для того, чтобы убивать или быть убитыми — протоссами или другими зергами. Это не имело для них значения.

Однако сами протоссы не издавали ни звука. Ладраникс позволил себе на мгновение задаться вопросом, что думает обо всем этом терран. Но если бы Рейнор мог «услышать» то, что слышал разумом Ладраникс, — страх, решимость, ярость — то вряд ли счел бы, что протоссы столь молчаливая раса, как ему казалось сейчас.

А затем врата вспыхнули. Эмоции, уже вызывающие у Ладраникса едва ли не физическую боль, усилились, и даже он, столь ментально тренированный, на мгновение пошатнулся под телепатической атакой.

— Что за черт, что происходит? — по привычке закричал Рейнор, хотя терран уже знал: для того чтобы быть услышанным, ему достаточно подумать о вопросе.

Ладраникс не знал, кто ответил на вопрос, но ответ поступил немедленно. Сам он был занят превращением в кашу четырех зерглингов, что пытались вскарабкаться на него и разорвать на части. «Мы отключаем врата. Мы обязаны. Сквозь них уже прошли несколько зергов. Мы не можем больше рисковать. Шакурас должен выжить. Наш народ должен выжить. Остается лишь надеяться, что мы не опоздали».

«Айур пал».

Поднялась волна ментальных стенаний, и на опасную долю секунды Ладраникс окаменел. Ужас. Страдание. Потеря — болезненная, ноющая рана. Что могли бы они сделать? Как жить дальше? Одиноки, одиноки, так одиноки…

Оставалось лишь сражаться. «Бегите!» Ладраникс вложил в этот приказ всю свою силу. Шокированные протоссы пришли в себя и немедленно разбежались во все стороны.

Ладраникс и оставшиеся протоссы продолжали беспощадно убивать, надеясь выиграть еще несколько секунд — тех мгновений, которые могли бы спасти еще несколько жизней. Он знал, что их жизням уже подошел конец.

Глава 1

Ее убежище было неприступным. Она была королевой всего, что видела, а взгляд ее проникал в самые отдаленные закоулки Вселенной.

То, что знали те, кто беспрекословно подчинялся ей, было и ее знанием. То, что видели и ощущали они, видела и ощущала и она. Единство, совершенное и абсолютное, дрожью проходящее по нервам, текущее в крови. Единство, которое начиналось с самого маленького и простого из ее созданий и заканчивалось ей самой.

«Все дороги ведут в Рим» — эту поговорку она помнила с тех пор, когда была слабой и хрупкой, а ее несгибаемые дух был скован человеческой плотью. Когда ее сердце могли смягчить такие вещи, как преданность, привязанность, дружба или любовь. Поговорка значила, что все дороги ведут в центр, к самой важной в мире вещи.

Она, Керриган, Королева Клинков, была самой важной вещью в мире для любого зерга, который мог летать, ползать, скользить или бежать. Каждый вдох, каждая мысль, каждое движение каждого зерга, от собакоподобных тварей до огромных надзирателей, подчинялись ее малейшему капризу. Они жили, чтобы служить ей.

Все дороги вели в Рим.

Все дороги вели к ней.

Она чуть шевельнулась в сыром темном пространстве, разминая острые костяные крылья, лишенные мембран так, как могла бы разминать затекшую шею тогда, когда была человеческой женщиной. Стены пульсировали, источая густую липкую субстанцию, и она видела это так же, как видела личинок, вылупляющихся из коконов, как видела надзирателя на отдаленной планете, включающего в единое целое новый вид. Замечала так же, как собственное недовольство.

Керриган встала и сделала несколько шагов. Она начинала терять терпение. До того как она стала их королевой, у зергов, как она знала, была миссия. Расти, вбирать в себя, становиться совершенными — такими, какими задумали их создатели. Создатели, которых ее подданные без малейших угрызений совести предали. Сара Керриган понимала, что такое «совесть». Бывали моменты, даже в ее прославленной новой инкарнации, когда она испытывала угрызения совести. Она рассматривала это не как слабость, но как преимущество. Для того чтобы победить врага, нужно думать как он.

Под ее руководством зерги все еще стремились к своей основной задаче. Но она привнесла в нее нечто новое: удовольствие мести и победы. А теперь, вот уже столь долгое время, Королева была вынуждена отдыхать и восстанавливаться, зализывать раны, а значит — она отступила от изначальной миссии.

Разумеется, последние четыре года Керриган не бездействовала. Отдыхая здесь, на Чаре, она обнаружила несколько новых миров, которые ее зерги могли исследовать и использовать. Зерги процветали под ее управлением, росли, совершенствовались и развивались.

Но ее терзал голод. И этот голод невозможно было утолить, перемещаясь с планеты на планету, лишь воссоздавая и улучшая генетику зергов. Она жаждала действий, жаждала мести, жаждала вступить со своими врагами в битву разумов. А способности ее ума, острого даже в бытность человеком, теперь стали поистине потрясающими.

Арктур Менгск — самозваный «император» Доминиона терранов. Она наслаждалась игрой с ним раньше и хотела бы повторить это сейчас. Именно поэтому она позволила ему пережить их последнюю встречу, именно поэтому она даже швырнула ему несколько подачек — чтобы убедиться, что тот выживет.

Прелат Зератул — протосс, темный тамплиер. Умный. Выдающийся. И опасный.

Джим Рейнор.

Короткая волна беспокойства поднялась внутри нее. Когда-то, до ее трансформации, она была неравнодушна к беззаботному маршалу. Может быть, даже любила его. Теперь она уже не могла знать наверняка. Достаточно того, что мысли о нем все еще могли вывести ее из равновесия. Он также был опасен, хотя и несколько иначе, чем Зератул. Он был опасен, поскольку мог заставить ее… сожалеть.

Четыре года она ждала, собиралась с силами, отдыхала. Теперь она более не чувствовала себя пресыщенной убийствами. Теперь она…

Керриган моргнула. Ее разум, на фоне размышлений непрерывно обрабатывающий поступающую информацию, уловил что-то и зацепился за это. Псионное возмущение, где-то далеко-далеко. Должно быть, огромной силы, раз она уловила его на столь большом расстоянии. Но, тем не менее, однажды и она сама смогла телепатически связаться с Менгском и Рейнором, когда еще только проходила трансформацию. Она смогла коснуться их умов и позвать на помощь. Но что это за зыбь, похожая на круги, расходящиеся по воде от брошенного в озеро камня?

Теперь возмущение исчезало. Это, определенно, был человек. Но в то же время в нем было что-то еще… Словно легкий «аромат», за недостатком лучшего сравнения. Что-то… протосское.

Разум Керриган всегда обрабатывал тысячи вещей одновременно. Она могла смотреть глазами любого зерга, проникать в разум любого зерга по своему выбору. Но сейчас она вытащила себя из этого непрерывного потока информации и сосредоточила внимание на том, что заметила.

Человек… и протосс. Соединившие свои умы. Керриган знала, что Зератул, Рейнор и ныне покойный Тассадар разделили друг с другом свои мысли. Но то, что создали они, совершенно не походило на то, что сейчас ощущала она. Керриган даже не представляла, что такая штука возможна. Мозг протосса так сильно отличается от человеческого. Даже псионику было бы нелегко работать с протоссом.

Если только…

Ее пальцы коснулись лица, прошлись по длинным отросткам, растущим на ее голове, словно змеи на голове Медузы. Она была создана заново. Частично человек, частично зерг.

Может быть, Менгск проделал то же самое с человеком и протоссом. Для него это вовсе не было чем-то невозможным. На самом деле, очень немногое было для него невозможным. И возможно, именно она подала ему такую идею.

Когда-то она была тем, что называется «призрак». Терранским псиоником, обученным убивать, обладающим технологиями, позволяющими становиться невидимой, как призрак, в честь которых и называлась. Она знала, что люди, прошедшие через эту программу, становились жестоки. А люди, занимающиеся их обучением, были бессердечны.

Круги по воде.

Она должна была добраться до источника.

Что пошло не так?

Валериан Менгск не мог поверить тому, что видел. Его корабли просто… бездействовали, пока судно с Джейкобом Ремси и Розмари Дал на борту совершило успешный прыжок. Они ускользнули. Они были у него в руках, но теперь ускользнули.

— Вызовите Стюарта! — приказал он. Его помощник — Чарльз Виттье — подпрыгнул, услышав звук его голоса.

— Я пытался, — запнувшись, ответил Виттье. Его голос от тревоги подскочил еще выше. — Они не отвечают. Я не могу связаться ни с одним человеком во всем строении.

— Корабль Дал излучает какой-то электромагнитный импульс?

Это было возможно, но почти невероятно — все корабли Валериана были защищены от подобного.

— Может быть, и так, — с сомнением сказал Виттье. — Все еще пытаюсь вызвать…

Восемь экранов ожили одновременно, и одновременно заговорили, по меньшей мере, десять человек.

— Поговори с Итаном, — приказал Валериан, потянувшись вперед, чтобы выключить остальные каналы. — Узнай, как он умудлился допустить, чтобы они выскользнули из его рук. А я поговорю с Сантьяго.

Похоже, Сантьяго не желал разговаривать. Валериан даже рискнул бы сказать, что этот человек выглядел словно пьяный, но адмиралу удалось взять себя в руки.

— Сэр, — сказал Сантьяго. — Здесь была… Я не уверен, могу ли объяснить это, но произошла своего рода пси-атака. Ремси заставил всех нас сохранять неподвижность до тех пор, пока не совершил прыжок.

Валериан нахмурился, взгляд его серых глаз переходил с одного человека из экипажа судна на другого. Все они выглядели в той или иной мере потрясенными, но… Разве эта молодая женщина не улыбается?

— Мне нужно поговорить с агентом Старке, — сказал Валериан. Если каким-то образом Джейкоб Ремси и протосс внутри его головы сумели так атаковать его лучших и блестящих сотрудников, то больше всего об этом знает Девон Старке.

Агент Девон Старке был «призраком», одним из тех, кто чуть больше года назад оказался крайне близок к тому, чтобы стать призраком буквально. Тогда Арктур Менгск решил, что программа «призраков» нуждается в серьезной переработке.

— Это полезные инструменты, — сказал своему сыну Менгск. — Но обоюдоострые.

Император посмотрел на свой портвейн и нахмурился. Валериан знал, что отец думает о Саре Керриган. Менгск помог Керриган избежать экспериментов по программе «Призрак», чем заслужил искреннюю преданность этой женщины. Валериан видел множество ее голограмм — она была красивой и сильной. Но затем, когда Керриган вышла за рамки своей полезности, начав задавать вопросы, Менгск бросил ее на растерзание зергам. Он полагал, что те убьют ее за него, но у них была иная идея. Они забрали эту женщину и превратили ее в свою королеву. Так что по сути именно Менгск, сам того не желая, создал существо, которое сейчас являлось, пожалуй, самым страшным его врагом.

Предполагалось, что Валериан должен учиться на примере своего отца, постигать как хорошие уроки, так и мучительно-болезненные. «Призрак», преданный вам, — хорошая штука. Терять контроль над одним из них — штука плохая.

Так что когда Менгск принял решение ликвидировать — и на этот раз проконтролировать все самостоятельно — половину имеющихся в его распоряжении «призраков», Валериан вставил свое слово. Он попросил одного из них себе.

Менгск взглянул на него.

— Брезгуешь сделать что-то сам, сынок?

— Нет, конечо же, — ответил Валериан. — Но я бы хотел, чтобы один из них был у меня и помогал исследованиям. Чтение мыслей — крайне полезная штука.

Арктур усмехнулся.

— Ну, хорошо. У тебя ведь скоро день рождения, не так ли? Выберешь сам из помета. Пришлю тебе их досье завтра утром.

Следующим утром Валериан внимательно изучал содержимое информационного чипа, содержавшего досье на двухсот восьмидесяти двух «призраков», двести восемьдесят один из которых в течение тридцати шести часов умрет. Валериан покачал головой от такого безрассудства. Несмотря на то, что он понимал — отец направляет все ресурсы на восстановление империи, решение просто уничтожить «призраков» казалось ему жалким. Но в этих вопросах он не имел права не то, чтобы бросать своему отцу вызов, но даже задавать серьезные вопросы.

По крайней мере, сейчас.

Одно досье из многих выделялось. Не историей этого человека или его физической формой, — и то, и другое было непримечательно — но почти что незаметной отметкой об области специализации Старке. «№ 25876, похоже, обладает превосходными способностями в психометрии и удаленном видении. Эта склонность компенсируется соответственной слабостью в телекинезе и менее эффективными способами использования в заданиях по устранению».

Преобразование № 25786, урожденный Девон Старке, не очень любил помещать в головы других мысли о суициде или убийстве, и ему не нравилось убивать собственными руками. Девон Старке, несомненно, умел делать все это, и именно поэтому не был уничтожен ранее. Менгску нужны были инструменты, которые можно использовать немедленно. Позднее, когда империя закрепила бы свое положение, в ней нашлось бы место и тем, кто, скажем, мог бы сказать, у кого в руках какой бокал вина и где могут прятаться их семьи.

Но это было бы позже, а сейчас Менгску нужны наилучшие убийцы, и, в то же время, ему нужно дать им понять, что случится, если однажды они перестанут быть полезны.

Валериан знал, что случилось в прошлый раз, когда Менгск связался с «проблемным призраком». Менгск не хотел повторения подобного.

Так что на двадцать первый день рождения, день совершеннолетия, в качестве подарка отец преподнес Валериану живого человека. № 25786 освободили из камеры, где тот ожидал смерти. Невральный ингибитор, глубоко имплантированный в мозг «призрака» еще в юношестве, удалили, и Старке было позволено вспомнить свою биографию и осознать свою индивидуальность. Также ему сообщили причину, по которой тот был освобожден, и кто именно избрал его.

Таким образом, «призрак» стал абсолютно предан Валериану Менгску.

На экране появилось лицо Старке. Девон Старке был, как и Джейкоб Ремси, тем, на ком редко задерживают взгляд. Худощавый, ниже среднего роста, с тонкими каштановыми волосами и незапоминающимся лицом, он обладал единственной отличительной чертой — голосом. Его глубокий мелодичный баритон мгновенно приковывал внимание каждого. А поскольку «призракам» вовсе не нужно быть запоминающимися, Девон Старке привык говорить редко.

— Сэр, — сказал Девон, — экстрасенсорный контакт с профессором Ремси, действительно, произошел. Но я не могу назвать это нападением. Пожалуй, отвлекающий маневр, чтобы выиграть время для побега.

Пауза.

— Возможно, нам стоит продолжить беседу в приватной обстановке? Я могу удалиться в свои апартаменты и связаться с вами.

— Хорошая идея, — сказал Валериан.

В этот момент Чарльз Виттье обернулся и взглянул на него, определенно растроенный.

— Сэр, думаю, вы должны услышать это. На связи кто-то по имени Самюэльс. Говорит, срочно.

Валериан вздохнул.

— Одну минуту, Девон.

Он нажал кнопку и развернулся к экрану, на который указывал Чарльз.

Самюэльс, одетый в медицинский халат, с выражением испуга на лице ожесточенно жестикулировал. Звук появился лишь на середине предложения:

— …критическом состоянии. Сейчас идет операция, но…

— Подождите минутку, Самюэльс. Это мистер В. — сказал Валериан, назвавшись псевдонимом, который использовал при общении с мелкой сошкой. Очень немногие знали, что, на самом деле, он — Престолонаследник Доминиона терранов. — Успокойтесь и говорите внятно. Что случилось?

Самюэльс глубоко вздохнул и нервным движением провел рукой по волосам. Валериан заметил, что руки Самюэльса — а теперь и его светлые волосы — были в крови.

— Это мистер Стюарт, сэр. При побеге Ремси и Розмари его тяжело ранили. Он находится в критическом состоянии. Сейчас им занимаются.

— Скажите мне, что произошло с Дал и Ремси.

— Сэр, я всего лишь фельдшер. Все, что мне известно о произошедшем — здесь есть раненые.

— Пожалуйста, найдите тогда того, кто знает, и попросите его, или ее, немедленно связаться со мной.

Валериан кивнул Чарльзу, который продолжил разговор с суетливым фельдшером. На мгновение Валериан задумался, почему тот, кто был обучен действовать в ситуациях, где речь идет о жизни и смерти, был настолько потрясен случившимся.

Валериан переключился обратно к Старке, который находился в своей каюте в одиночестве.

— Итак, приватность обеспечена?

Девон усмехнулся.

— Да, сэр.

Девон, разумеется, прочел мысли остальных членов экипажа, чтобы убедиться, что их линия не прослушивается. «Призраки» в этом смысле удивительно удобны.

— Продолжайте.

Валериан положил руки на стол и подался ближе к экрану.

— Сэр… Как я уже сказал, это было психическим воздействием, но не атакой. В этом не было ничего враждебного или вредоносного. Каким-то образом Ремси сумел соединить наши разумы. Не просто подключить мой разум к его… все наши разумы. Каждого, кто находился в той области. И это были не просто мысли… но и чувства, ощущения. Я…

Впервые за все время знакомства Валериан видел, что Старке совершенно не способен подобрать слова. Валериан с легкостью мог в это поверить, если случилось именно то, о чем говорил «призрак». Это была протосская пси-энергия, не человеческая. Лишь малая часть человечества обладала какими-либо пси-способностями, и только небольшой процент их мог делать то, что делали «призраки». И, по общим отзывам, даже наиболее одаренные, лучше всего обученные человеческие телепаты едва могли сравниться с самым обычным, заурядным протоссом.

Валериан жаждал узнать больше, но видел, что Старке сейчас не в состоянии что-либо рассказывать. Подавив нетерпение и жгучее любопытство, Валериан сказал:

— Девон, я отзываю ваш корабль и два других. Мы обсудим случившееся подробнее позже, как только вы сможете собраться с мыслями.

Старке посмотрел на него с благодарностью и кивнул. Изображение исчезло, сменившись картиной корабля, безмятежно плывущего в космосе.

Валериан задумчиво почесал подбородок. Теперь он более ясно понимал, почему тот фельдшер выглядел столь потрясенным и отвлеченным. Если Девон прав, — а, зная своего «призрака», Валериан был уверен, что это так — то этот человек только что прошел через то, что, может быть, было самым глубоким впечатлением всей его жизни.

Не в первый раз Валериан пожелал иметь достаточно свободы действий, чтобы самому оказаться в гуще столь чудесных событий вместо того, чтобы узнавать о случившемся через посредников. Быть вместе с Джейком Ремси, когда тот, в конце концов, попал внутрь храма. Почувствовать этот странный психический контакт, который, по мнению Девона, определенно не был атакой. Он вздохнул. «Положение обязывает», — с сожалением подумал он.

— Сэр, у меня Стивен О‘Тул на связи. Говорит, что сейчас всем заведует он, — сказал Виттье. По кивку Валериана Виттье переключил трансляцию.

Валериан выслушал рассказ О’Тула. Розмари Дал сумела взять Итана Стюарта в заложники и использовала бывшего любовника, чтобы проникнуть в ангар комплекса Стюарта. Внутри ангара разгорелась драка. По всей видимости, некто по имени Филлип Рендалл, лучший киллер Итана, был убит. Свидетель утверждает, что профессором. Сам Итан получил заряд дроби в грудь от Розмари. К счастью, команда медиков прибыла достаточно быстро, чтобы успеть прооперировать Стюарта, однако прогнозы не слишком хорошие.

Выслушав это, Валериан покачал головой — частично от отчаяния, частично в знак обидного признания. Джейкоб Ремси и Розмари Дал доказали, что могут быть более чем сильными противниками. Проблема в том, что он никогда не хотел быть их противником. Ничего из этого не должно было случиться. Розмари, Джейк и Валериан должны были обсуждать удивительные прорывы в археологии, сидя в его рабочем кабинете за бутылочкой прекрасного ликера. И, возможно, это еще случится.

Жаль, что так вышло с Итаном. Валериан вложил немало денег в финансирование Стюарта. Если тот умрет, все это окажется напрасным.

— Спасибо за свежую информацию, мистер О’Тул. Пожалуйста, держите Чарльза в курсе состояния мистера Стюарта. Я отозвал три свои корабля, но остальные пока что оставлю у вас. Буду на связи.

В течение долгого времени все висело на волоске. Если бы медики опоздали хотя бы на десять минут, то все было бы кончено. Сам по себе Стюарт представлял собой просто месиво. Кем бы ни был тот, кто стрелял в него, он находился на близком расстоянии, но при этом торопился, а, следовательно, не остановился, чтобы убедиться, что закончил свое дело. Фельдшеры срезали с Итана часть пропитанной кровью одежды, чтобы можно было поставить капельницу, и обнажили окровавленное тело, пронзенное несколькими шипами. Главный хирург Дженис Ховард осторожно удалила шипы, и теперь они лежали сверкающей алой грудой на столике рядом с кроватью Итана. Один из них застрял довольно глубоко, и ей пришлось зашивать разрез, доходящий почти до самого его сердца. Но Итан обладал удивительно хорошей формой и, судя по всему, сильной волей, которая не оставляла его и в бессознательном состоянии. И, вопреки всему, хирурги спасли его.

Дженис зашивала грудину и уже осмелилась было подумать, что самое страшное позади, как неожиданно воздух прорезал хриплый воющий звук, и освещение комнаты сменилось с хирургического белого на кроваво-красное. Ховард выругалась.

— Держите зажимы!

Одно мгновение ассистенты просто смотрели на нее. Она знала, что означает этот звук, как и они, но Дженис Ховард принесла клятву, и даже если база находится под атакой, она не собирается останавливаться в середине жизненно важной операции.

— Держите чертовы зажимы! — закричала она, и на этот раз ассистент повиновался. Звук сирены затих, и освещение вновь стало нормальным. Ховард сжала зубы, успокоилась и вернулась к тонкой работе. Она почти закончила. Она сшивала своего работодателя осторожно, словно тряпичную куклу. Через несколько минут хирург закончила работу и глубоко вздохнула.

— Кто-нибудь, узнайте, что тут творится, — сказала она. Самюэльс кивнул и попробовал вызвать кого-либо из охраны. Дженис не слишком беспокоилась за собственную безопасность или за безопасность кого-либо из своей команды — структура хорошо охраняемого комплекса была достаточно сложна, а медицинское крыло находилось глубоко внутри. Одно нападение они сегодня уже выдержали, и Дженис адумалась, много ли еще людей придется зашить после того, как все закончится.

Хирург шагнула назад, стягивая окровавленные перчатки, чтобы выбросить их, а ее ассистенты тем временем срезали с Итана Стьюарта остатки пропитанной кровью одежды.

— Не могу никого вызвать, — сказал Самюэльс. — Никто не отвечает.

— Продолжай попытки, — приказала Ховард, ощутив легкий приступ паники.

— Хм… Это странно, — сказал Шон Кирби. Ховард повернулась к нему, и ее взгляд упал на левое запястье Итана.

Правую руку освободили от одежды, чтобы можно было установить капельницу, но на левую руку до сих пор никто не обращал внимания. На запястье был застегнут маленький браслет, приклеенный к коже липкой лентой. Нет, не браслет, а конструкция из проводов и чипов…

— Черт, — простонала Ховард, бросаясь вперед. На ее плечах все еще оставалась кровь. Она схватила Итана за волосы, уже догадываясь, что это вовсе не его волосы, но еще надеясь, что не найдет там того, что могла бы, и сдернула парик.

Изящная сетка из тонких светящихся проволочек покрывала лысый череп Итана, прикрепленная маленькими кусочками липкой ленты.

Черт возьми! У них не было времени проверить такие вещи, Итан находился на грани смерти, когда они нашли его, и к операции — которая заняла шесть часов — приступили немедленно. Как же долго он уже носил эту штуку? Что за вред она нанесла ему? Почему, в конце концов, он носил ее, Итан ведь не был телепатом…

В коридоре послышались звуки стрельбы. Все повернули головы к дверному проему. Все, кроме Дженис Ховард.

— Мы медики, они не станут нас убивать, кем бы они ни были, — сказала Ховард в надежде успокоить их. Ховард даже не взглянула на дверь, и вместо того наклонилась к Итану и начала отклеивать липкую ленту, которая закрепляла мягко светящуюся проволоку на его гладко выбритой голове. Она не очень много знала о вещах такого рода. Инстинкты подсказывали ей просто снять это, но она опасалась, что тем самым еще больше навредит ему.

Снова послышалась стрельба, а затем крики. Ужасные, пронзительные, отчаянные крики. И странный щелкающий звук, похожий на треск.

— Что за… — прошептал Самюэльс, широко распахнув глаза.

Ховард подумала, что знает, что это. Она была почти уверена, что все остальные в комнате тоже догадались. Но они лишь могли делать свою работу. В операционной не было оружия — никто никогда не предполагал, что оно может им понадобиться. А если источником звука было именно то, о чем подумала Ховард, то любое оружие, которое могли носить доктора и ассистенты, лишь чуть-чуть отсрочило бы их смерть. У них был пациент. Это главное. Твердыми руками она продолжила отклеивать липкую ленту.

Крики прекратились. Последовавшая тишина была еще хуже. Ховард отсоединила последний кусочек ленты и осторожно убрала пси-экран.

Из-за двери послышалось журчание какой-то жидкости, и в ее ноздри ударил резкий едкий запах. Отчаянно кашляя и держа пси-экран в руках, Ховард обернулась. Дверь плавилась, превращаясь в дымящуюся лужу. Кислота, растворяющая ее, начинала проедать отверстие. Сквозь дыру, которая раньше была дверью в операционную, стали видны создания, вышедшие прямо из ночного кошмара.

Зерги.

Члены ее команды стояли как вкопанные. Зерги, что было довольно странно, также не стремились проникнуть внутрь. Она увидела трех из них, и каждый неподвижно стоял. Двое были поменьше — она слышала, как на тренировках зерглингов называли «собаками», но то, что она видела перед собой, выглядело вовсе не так приятно. Они ждали, щелкая зубами, а их панцири были покрыты человеческой кровью. Над ними возвышалось нечто, похожее на гибрид кобры и насекомого, и покачивало изогнутой шеей. Серпообразные конечности, поблескивающие в свете операционной, ждали, — возможно, приказа отсечь головы.

Зерглинги истекали слюной и слегка суетились, пытаясь чуть проникнуть вглубь комнаты, чтобы не стоять в луже кислоты. Медики сбились в кучу, словно эти создания действительно были собаками, овчарками с Земли, загнавшими их в угол. Испуганные до беспрекословного повиновения, они были озадачены, почему создания, которые, как им говорили, должны бы разорвать их на части, не делали этого. Думали, что, возможно, их сочли недостаточно важными, представляли, как однажды, где-то за кружкой пива, будут рассказывать об этой встрече.

Ховард тоже надеялась на это. Но в глубине души она знала, что ошибается.

Зерглинг, стоявший впереди других, пристально смотрел на нее. Ховард знала, не понимая, откуда, что глазами этого существа сейчас смотрит кто-то другой.

Эти черные глаза, пустые и бесчувственные, опустились от ее лица к рукам, а затем к безвольному телу Итана Стьюарта на кровати.

Похожее на кобру существо называлось гидралиском. Почему-то для Ховард было очень важно называть вещи правильными именами, даже когда правильно названный гидралиск вот-вот должен был убить ее, и эта мысль заставила ее впасть в истерику. Гидралиск выгнулся назад и чем-то плюнул в Итана. Это было странное клейкое вещество, и она увидела, как субстанция расползлась по телу, заворачивая его словно в паутину или кокон.

Оно напало на ее пациента.

— Нет! — закричала Ховард, выходя из паралича. Спасатель жизней до мозга костей, она прыгнула вперед. Зерглинг бросился к ней, вереща от восторга и счастья оказаться свободным от команды сидеть или стоять. Боже мой, он и правда похож на собаку, не так ли…

Хирург услышала, как после того, как она коснулась земли, рядом кто-то закричал. А затем наступила абсолютная тишина.

Глава 2

Во тьме таилась боль.

Джейк Рамси неохотно пришел в сознание и ощутил тупую пульсирующую боль, которая и пробудила его. Не открывая глаз, он поднял руку ко лбу и осторожно ощупал кровавую корку на приличного размера шишке, а затем зашипел, поскольку из тупой и пульсирующей боль превратилась в острую, как нож.

— Ты ударился головой, когда мы прыгнули, — раздался равнодушный женский голос.

В течение одного мгновения, казалось, растянувшегося на долгие смутные часы, Джейк не мог ничего вспомнить, а затем воспоминания неожиданно обрушились на него.

Он был на украденном корабле, убегал от Валериана Менгска, сына императора. Валериан хотел схватить его… схватить его потому, что…

— Потому что в твоем разуме хранятся воспоминания протосского хранителя, — раздался спокойный голос Замары в его голове.

— О да, спасибо за напоминание, — с сарказмом подумал Джейк.

Он медленно сел. Его голова закружилась, и в течение нескольких минут Джейк не двигался, стараясь справиться с головокружением. Теперь он все вспомнил. Предложение, сделанное Валерианом — приглашение «чокнутого» археолога Джейка исследовать загадочный храм инопланетного происхождения. Полное финансирование, полная поддержка, предоставленное оборудование — все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. И, разумеется, как во всех вещах, которые слишком хороши, чтобы быть правдой, здесь имелся небольшой подвох.

Перед Джейком поставили задачу проникнуть внутрь «храма» — так Валериану нравилось называть это сооружение. Джейк так и сделал, расшифровав загадку, которая открывала вход в сокровенное помещение внутри лабиринтообразного строения. А там… Там ждала Замара. Ждала того, кто раскроет тайну, того, кому она передаст бесценный груз воспоминаний целой расы.

Джейк чуть не сошел с ума. Замаре пришлось перепрограммировать его мозг. Человеку оказалось невероятно сложно справиться с атакой воспоминаний о временах, известных теперь как Эпоха Раздора, когда жестокие и беспощадные протоссы жили, похоже, лишь ради того, чтобы убивать друг друга. Даже сейчас эти первые короткие вспышки воспоминаний, разрывавшие разум Джейка на части без подсказок и пояснений, заставили его покрыться холодным потом.

— Это было необходимо. И ты остался… неповрежденным.

— Скажи это шишке на моей голове, — мысленно ответил Джейк.

Внезапно Джейк превратился из расходного «чокнутого» в — черт, давайте называть вещи своими именами — «предмет» огромной ценности для Валериана и Доминиона. Розмари «Эр-Эм» Дал, женщина, которая должна была заботиться о его безопасности, предала как самого Джейка, так и всю его команду. Морпехи, которые доставили археологов на планету с дружескими пожеланиями и приветливыми улыбками, затем вернулись за ними, чтобы взять под стражу. И наименее утешительным стало то, что неожиданно Розмари и ее команда также оказались заключенными.

Именно Розмари говорила с ним минуту назад. Именно Розмари пилотировала угнанный корабль. Джейк поднялся на ноги, опираясь на спинку стула. Голова раскалывалась от боли, и стараясь не обращать на это внимания, он повернулся, чтобы посмотреть на женщину, которая когда-то была предателем, а теперь стала товарищем.

Когда они совершили прыжок, Розмари, в отличие от Джейка, была пристегнута и избежала травм. Она была пристегнута и потеряна в мире полного и совершенного единства с каждым разумом в окрестности. Это слияние спровоцировал Джейк, ошеломив и разочаровав протосса внутри него. В качестве одного из этапов процесса объединения с воспоминаниями, которыми Замара заполнила его мозг, она провела его через центральные моменты истории протоссов: открытие и создание — что случилось одновременно — чего-то под названием Кхала. Это было единение не только умов, но сердец и чувств протоссов. Внутри этого пространства они не просто понимали друг друга, а практически становились друг другом. Ощущение было столь глубоким и прекрасным, что лишь отчаянная необходимость спасти себя, Замару и Розмари заставила его выйти из этой связи и нажать кнопку, которая позволила оторваться от своих преследователей, слепо прыгнув куда-то в пространство.

Однако пристегнуться Джейк не успел. Он скривился, взглянув на следы крови на панели.

Розмари взглянула на него, а затем перевела взгляд синих глаз на панель.

— Панель в порядке, — сказала она. Вряд ли она хотела его утешить. Но даже если и так, он решил выбрать более приятный вариант.

— Вот и хорошо.

Розмари состроила гримасу.

— Едва ли не единственное, что в порядке. Прыжок оказался довольно жестким. Нам придется где-то сесть и оперативно отремонтировать корабль — понятия не имею, где, и я также не представляю, где именно мы находимся. Я обнаружила поломку в системах жизнеобеспечения и позаботилась об этом. Навигация затруднена, и один из двигателей поврежден.

Она взглянула на него.

— Ты тоже не очень-то хорошо выглядишь. Пойди… сделай с этим что-нибудь.

— Ценю твою заботу, — сказал он.

— Аптечка сзади, на верхней полке в шкафчике, — сообщила Розмари. Джейк прошел в конец корабля, открыл шкафчик и нашел аптечку. Он выдавил немного антисептика на бинт и, глядя в маленькое и неудобное зеркало, замотал голову. Наносекунду спустя он почувствовал безотлагательную необходимость подпрыгнуть и заорать — антисептик чертовски жег. Разумеется, порез был вовсе не так глубок, как могло бы показаться по количеству крови на его лице — раны на голове сильно кровоточат. Шишка тоже была довольно болезненной, но не более того. Стиснув зубы от боли, он выругался, и продолжил накладывать бинт слой за слоем.

— Как долго я был без сознания? — спросил он Розмари.

— Не очень долго. Пять, может быть, десять минут.

Это хорошо. Легкое сотрясение в таком случае, ничего серьезного.

— Как ты там, Замара?

Он уловил легкую тень веселья, но Замара казалась отвлеченной.

— Довольно хорошо, Джейкоб. Спасибо за беспокойство.

— Все в порядке?

— Я лишь размышляю, что делать дальше.

— Итак, Джейк, — продолжила Розмари. — Это ощущение… до прыжка. Что за хрень Замара сделала с нами? В свое время я попробовала прорву наркотиков, но это был, несомненно, самый странный и лучший трип, что у меня когда-либо был.

Было время, когда Джейка и Замару охватило бы негодование от того, что нечто столь глубокое и сокровенное, как объединение в Кхале, сравнили с наркотическим трипом. Но сейчас, когда оба их разума хотя бы на какое-то мгновение слились с разумом Розмари, они немного лучше представляли себе, кто она такая, и ощутили лишь легкую тень осуждения. Эр-Эм использовала те понятия, которые были ей известны, чтобы описать нечто, находившееся далеко за гранью того, что когда-либо испытывал человек — без малейшего намека на неуважение.

— Я говорил тебе о Кхале и о Пути Восхождения, — сказал Джейк. Он нашел пузырек с пластикожей и осторожно нанес слой поверх пореза. Вещество разогрелось практически мгновенно, и Джейк поморщился. Ему не нравилась эта штука, но она прекрасно действовала. Слой пластика, который застывает за несколько секунд, превосходно защищает, пусть даже иногда удаление такого бинта может привести к повторному открытию раны — кто-то не продумал идею до конца. Он вернул пузырек на место и убрал аптечку обратно на полку. Вернувшись в кабину, Джейк продолжил:

— Таким образом протоссы смогли стать единым народом и заново построить свое общество после Эпохи Раздора.

Эр-Эм нашла ящик с инструментами и теперь лежала под консолью, откручивая панель. На несколько сантиметров вниз выпал клубок кабелей, а в его перепутанном центре мягко светились чипы. На миг перед глазами Джейка мелькнуло другое воспоминание, которым поделилась с ним Замара — странное помещение, созданное существами, известными как зел-нага, учителями и покровителями протоссов. Джейк заново переживал воспоминания протосса по имени Темлаа. Тот наблюдал, как причудливый и пугающий клубок извивающихся кабелей появился из стены, чтобы опутать его друга Савассана. Несмотря на то, что исход оказался вполне положительным, это событие сильно взволновало Темлаа и, через этого давным-давно жившего протосса, взволновало Джейкоба Джефферсона Ремси, здесь и сейчас.

Голова вновь разболелась.

— Да, — сказала Розмари. — Продолжай.

— Ну… У нас, вроде бы, было не так уж много шансов убежать от преследования кораблей Валериана и Итана.

— Без шуток, — бросила Розмари. — Пять «Миражей» и «Валькирия» от Вала плюс что там еще хотел отправить вдогонку Итан.

Голос Розмари остался совершенно спокойным при упоминании имени Итана Стюарта. Словно он был для нее просто незнакомцем. Но этот человек жестоко предал ее, и Джейк подумал, что она и должна была так относиться к нему теперь. Но, несмотря ни на что, если бы кто-то предал так же его самого, — как, в действительности, и поступила чуть раньше та царица всех женщин, которая сейчас напротив него сосредоточенно расключала кабели, — он не смог бы сделать то, что сделала Розмари: выстрелить своему любовнику из винтовки в упор в грудь. Джейк вспомнил, как Итан упал, словно камень, а на его белой рубашке распустился кровью алый цветок.

Джейк отвернулся. Он, в некотором смысле, был благодарен хладнокровности Розмари. Это не раз спасало жизнь ему и Замаре.

— Я тебе говорила, что она нам понадобится, — напомнила ему Замара.

— Да. Говорила.

— Итак? — напомнила Розмари, сосредоточившись на работе.

Джейк продолжил.

— Ну… Я знал, что случилось с протоссами, когда они впервые ощутили Кхалу. И я подумал, а что, если я разделю это ощущение со всеми, кто находится рядом?

Розмари внимательно смотрела на него. Внутри Джейка что-то дрогнуло — как и всегда, когда она смотрела на него так.

— Ты связал всех в Кхале, Джейк?

На ее лице отразился гнев с тенью страха. Не нужно было читать мысли, чтобы узнать, о чем она думает: изменится ли теперь ее мозг так же, как это случилось с ним?

— Нет-нет, — сказал он. — Это невозможно. Просто потому, что мы не протоссы. Наш мозг не может выдержать что-то подобное напрямую. И даже протоссам, чтобы ощутить это, потребовалось коснуться кайдаринских кристаллов — по крайней мере, в первый раз. Не уверен, что знаю, как это происходит сейчас, так далеко мы с Замарой еще не зашли. Я лишь разделил память о том, как почувствовал это, и на короткое мгновение открыл ваши разумы друг другу. Остальное сделали вы — мы — все вместе.

Несколько секунд она разглядывала его, а затем покачала головой.

— Ух ты, — коротко, но искренне сказала она.

— Ага, — ответил Джейк, и его односложное замечание было не менее искренним. Он задумался, так же, как и прямо перед тем, как они совершили прыжок, явится ли результатом этого мгновения что-то более существенное, чем его поспешный побег. Что будет после того, как впервые почти тысяча человек ощутила краткую бледную тень того, что значит соединить свои умы и сердца.

Он надеялся, что этот результат будет.

Розмари выругалась.

— Я так и думала. Чтоб тебе вечно в аду гореть, Итан.

— Что не так? — обеспокоенно спросил Джейк.

— В его навигационную систему встроено следящее устройство. Он…

…засунул его сюда, маленькую, крошечную штучку, которую так легко не заметить, если не знаешь, чего ищешь, и если не знаешь эту маленькую хитрость ублюдка…

— Эй! — словно хлыст, прорезал воздух ее голос, а затопившая ее ярость была подобна двум коротким ударам в боксе. Джейк моргнул. Выбравшись из-под консоли, она ткнула пальцем ему в лицо так быстро, что он даже не заметил ее движения.

— Убирайся к чертовой матери из моей головы! Даже не смей делать это снова, не спросив меня. Ты понял?

То, о чем она думала, приводило ее в невероятную ярость, но Джейк знал, что дело не в этом. Совсем недавно она испытала нечто столь глубокое, что до сих пор пыталась вместить. И, кроме того, несмотря на то, что он начинал привыкать к тому, что его мысли становятся известны кому-то другому, стоит им лишь возникнуть в его голове, Джейк хорошо помнил ярость, которую ощутил сам, когда все это только начиналось.

Ее щеки горели, а синие глаза сверкали. Джейк скривился.

— Прости, — сказал он. — Я встревожился, захотел узнать, что происходит и даже не осознал, что делаю. Этого больше не повторится.

— Опасно давать такое обещание, Джейкоб, — раздался предостерегающий голос Замары. — Однажды может случиться так, что нам придется его нарушить.

— На мой взгляд, она прошла достаточно испытаний. Ты слишком привыкла делать такое, не замечая, поскольку это часть тебя. Для людей же это больше похоже на вторжение в личное пространство.

— У Розмари имеются сложности с доверием кому бы то ни было, согласилась Замара.

— Приз за «Умаление года».

Розмари поискала его взгляд и кивнула. Она глубоко вздохнула, собралась и вернулась к своей задаче.

— Это старая уловка Итана. Он встраивает следящее устройство прямо в навигационную систему, так что любое изменение курса и все координаты поступают прямо к нему. Таким образом, ты не только знаешь, где корабль находится, но и где он находился раньше. Кроме того, эту штуку невозможно удалить.

Джейк побледнел, и кроме того, ощутил тревогу Замары.

— Что это значит?

— Это значит, что нам необходимо достать абсолютно новую навигационную систему.

Он уставился на Розмари.

— Как мы сделаем это? Мы в бегах, если вдруг ты не заметила.

— У меня есть одна мыслишка относительно места, где мы, сможем-таки оказаться в безопасности. Но прежде всего, я хотела бы оценить повреждения. Я надену скафандр и проверю. Вы с Замарой… ничего не трогайте.

Она выбралась из-под консоли и гибко вскочила на ноги, а затем целенаправленно зашагала к шкафчику и принялась облачаться в скафандр для выхода в открытый космос.

— Она сознательно утаивает информацию. Она не скажет нам, куда собирается направиться.

— Дай ей остыть, — ответил Замаре Джейк. — Она сейчас злится, и я не виню ее за это. Я поступил действительно по-идиотски. Думаю, этот удар головой обошелся мне не так легко, как я думал.

Если бы инопланетное сознание внутри чьего-то разума могло вздыхать, то именно это и сделала Замара.

— Когда этот вопрос будет решен, а корабль отремонтирован, нашим пунктом назначения должен стать Айур.

Джейк подумал о родном мире протоссов — тропическом, зеленом, покрытом буйной растительностью, богатом растительной и животной жизнью. Мир, усеянный завораживающими реликтами зел-нага, исполненными странной, загадочной красоты. Он мягко улыбнулся.

Розмари, теперь упакованная в скафандр, позволяющий перемещаться в холодном космическом пространстве, взглянула на Джейка и слегка нахмурила брови.

— Видишь эту лампочку? — указала она на консоль. Джейк проследил за ней взглядом, и увидел маленькую кнопку, на данный момент темную. Он кивнул.

— Как только я выйду наружу, и створки вновь закроются, индикатор загорится зеленым. Все время, пока я снаружи, он останется зеленым. Если он загорится красным и зазвучит сигнал тревоги, значит, я в беде. Тогда тебе будет позволено прочесть мои мысли, чтобы ты смог безопасно забрать меня оттуда. Уяснил?

— Да, — ответил Джейк. Он понимал, о чем говорила Розмари. Она доверяла свою жизнь в его руки.

— Отлично.

Эр-Эм вернулась в кабину и коснулась кнопки. Подсвеченная дверь открылась, и она шагнула сквозь нее, не взглянув назад. Спустя несколько секунд ожила лампочка, загоревшись зеленым, как Эр-Эм и говорила. Джейк вздохнул. Головная боль так и не прошла.

— Мы отправимся в подземные залы, которые открыли Темлаа и Савассан. Там находятся потрясающие технологии. Это поможет мне завершить миссию и сохранить свой народ в безопасности.

Джейк восхищенно переспросил:

— Подземные залы? Тот город?

Замара подарила ему лишь краткий соблазнительный взгляд в ту бездну, которую представлял собой скрытый город зел-нага. Большинство воспоминаний Темлаа содержали в себе лишь несколько избранных мест, одним из которых было помещение, где хранились иссохшие тела протоссов. Он хотел бы закрыть сейчас глаза и пережить это заново, — особенно теперь, когда Замара сообщила, куда они направляются, но он не мог позволить себе отвлечься: Розмари доверила ему свою жизнь.

«Я послежу за ней. Можешь посетить палаты, если хочешь».

Джейк кивнул, доверяя Замаре, и закрыл глаза.

Сначала эта память принадлежала Темлаа, затем Замаре, а теперь ему — чистая и совершенная, словно все это действительно происходило с ним, а не являлось лишь воспоминаниями.

В центре комнаты парил и медленно поднимался вверх и вниз — без сомнения, вот уже тысячелетия — самый большой и самый совершенный кристалл из тех, что когда-либо видел Джейк. Медленно двигаясь, он пульсировал, и Джейк понял, что видит перед собой источник звука, похожего на сердцебиение. На одну долгую секунду он забыл свой страх и просто восхищенно смотрел на артефакт, плененный его лучистой красотой и совершенством форм.

«Среди всех воспоминаний, которые я храню, — сказала Замара, — среди всех тех вещей, которые я видела, которых касалась и о которых знаю, нет ничего, подобного этому кристаллу, Джейкоб. Ничего».

Он ощутил ее благоговение и разделил его. Он подумал, что ощутил даже мимолетный оттенок надежды столь сильной, что ее можно было назвать отчаянной. Джейк собирался расспросить Замару, но в этот момент подсвеченная дверь открылась, и внутрь ворвался Ураган По Имени Розмари. Он моргнул, неожиданно осознав, что совершенно не заметил, что прошло около двадцати минут.

— Вот почему никогда нельзя прыгать без исключительно точной настройки, — сказала она, сняв шлем. — Нам многое придется заменить, даже без учета маленького следящего устройства Итана.

— Отлично, — сказал Джейк. — Надо так надо. Но мы должны сделать это быстро. Я говорил с Замарой. Она считает, что мы должны держать путь на Айур.

Выбравшись из скафандра полностью и повесив его обратно в шкаф, Розмари повернулась к нему:

— Айур? Почему?

— Помнишь те пещеры под поверхностью планеты, о которых я тебе рассказывал?

— Да… Что-то вроде подземного города.

Теперь гнев Розмари был направлен на повреждения, которые получил корабль, а не на Джейка. Она выглядела по-настоящему заинтересованной в том, что тот говорил.

— То есть мы собираемся посетить это место?

— Похоже на то. Замара полагает, что там есть какие-то технологии, которые могут помочь ей. Помочь нам.

Розмари задумчиво смотрела на него.

— Знаешь, Профессор, если под поверхностью Айура на самом деле есть древние совершенные технологии, спокойно забытые… то это и правда может нам помочь.

— Розмари…

— Джейк, послушай. Во имя всего святого, за нами охотится сын императора. Нам пришлось сражаться, чтобы оказаться там, где мы находимся сейчас, и нам придется сражаться до тех пор, пока мы что-то не сделаем с этим. Смотри… Мне выпал жребий быть с тобой. Мы должны доверять друг другу. Я не собираюсь улизнуть от тебя в последнюю минуту, но для нашей поимки забросили действительно большую сеть. Нам необходимо иметь возможность торговаться с Валерианом. Предложить ему любые технологии, которые только сможем, в обмен на наши жизни.

— Не обсуждается.

— Я не скажу ей это, Замара. Она говорит разумные вещи.

— Джейкоб, мы говорим о наследии моего народа. О нашем богатстве. Знание протоссов принадлежит протоссам, а не императору терранов, который будет использовать его, и использовать во вред.

— Ты убила немало терранов ради знания протоссов. А теперь на кону стоят наши с Розмари жизни. Если это поможет вытащить нас из опасности, я голосую «за».

Инопланетянка внутри его головы молчала, и Джейк осознал, что Розмари смотрит на него с ожиданием.

— Ну и?

— Ну… Эта идея не очень-то вдохновляет Замару, — честно сказал Джейк. — Но мы можем поговорить об этом, когда доберемся туда.

Эр-Эм кивнула.

— Мы вообще не доберемся туда, если не станем двигаться шустрее и не займемся ремонтом как можно скорее.

Она прошла мимо него и скользнула в кресло. Он выбрал кресло рядом с ней, несмотря на то, что ничего не знал о десятках огоньков, кнопок и переключателей напротив.

— Теперь дай мне взглянуть… Отлично! Моя догадка относительно того, где мы находимся, верна. А значит…

Она нажала несколько кнопок, и появилась звездная карта. Розмари удовлетворенно кивнула.

— Превосходно, — сказала она и за несколько мгновений уверенно проложила курс.

— Итак, куда мы направляемся?

Она подарила ему улыбку.

— Назад в прошлое, Джейк. Назад в прошлое.

Глава 3

Во тьме таилась гармония.

Семеро существ слились в одно — стали единым целым, преданным своей цели. Каждое из них внесло свой вклад, каждое существовало и, в то же время, будучи поглощенным, образовывало нечто более величественное, могущественное и смертоносное, чем был самый великий из тех, кто составлял его.

Оно… Он сейчас едва двигался, но при необходимости мог перемещаться едва ли не со скоростью мысли. Само его существо источало сияние, и сияние это было тенью.

Он шевельнулся от того, что по его разуму прошла какая-то зыбь. Что-то знакомое. Что-то, что он хотел уничтожить. Что-то, что угрожало ему самому и его миссии.

Хранитель, — назвала часть его ненавидимую жертву.

Как это возможно? Хранитель, и в таком месте? — поинтересовалась другая часть.

Но в то же время было что-то еще; энергия протоссов казалась искаженной. Она была чем-то заражена или дополнена. Сложно было определить, чем именно.

Как и почему, зараженная или чистая, — неважно. Это должно быть найдено и остановлено. Как и все Хранители, — недовольно прошептали остальные части его, остальные личности, теперь ставшие частями целого.

Хранители представляли собой зловещую угрозу. Может быть, единственную настоящую угрозу, которой когда-либо действительно подвергалось это существо, назвавшее свое множественное сознание Улрезажем, по имени самого могущественного из тех, кто вошел в его состав. Хранители слишком много знали. И потому Улрезаж скрупулезно искал любые их следы, выслеживал одного за другим и забирал их маленькие хрупкие жизни. До тех пор, пока не будет уничтожен последний из них. Сейчас их осталась лишь горстка, да и раньше хранителей было не так уж много. Так глупо — хранить информацию внутри смертной оболочки, которую легко можно уничтожить.

Семеро-в-одном обратили свои мысленные силы навстречу этому странному ощущению, этой зыби на поверхности темного стоячего пруда.

Улрезаж найдет этого затаившегося Хранителя. Он найдет его, он уничтожит его, и протоссы больше не будут представлять угрозу.

А затем Улрезаж продолжит свою блистательную работу.

Валериан работал мечом так, словно его разом атаковали все демоны ада.

Воображаемые противники нападали со всех сторон одновременно. Валериан парировал удары, разил, вращал мечом, резал на части, пронзал — и повергал своих врагов. Он подскочил, когда несуществующий меч скользнул у его коленей, бросился вперед, обернулся и отразил вымышленную атаку. Спрятав меч, юноша уклонился, перекатился вперед и снова встал, готовый сражаться. Светлые волосы прилипли к влажному лбу, пот выступил над верхней губой и стекал по груди. Удары сердца гулко отдавались в ушах, и вопреки тренированности, Валериан часто и неровно дышал. Никогда раньше за свою жизнь он не тренировался со столь сосредоточенной интенсивностью, и он страстно желал покоя, который, как он знал, последует за подобным напряжением.

Валериан закончил упражнения, отточенным движением взмахнул мечом над головой, вложил его в ножны и поклонился. Что бы ни случилось, Валериан никогда не забывал о поклоне. Поклониться — значит запомнить своего противника. А Валериан всегда помнил, с кем сражается.

Раздался осторожный стук в дверь.

— Входи, Чарльз, — позвал Валериан. Он налил в стакан воды и сделал несколько жадных глотков.

Несмотря на то, что Виттье всегда выглядел так, будто что-то случилось, на этот раз на его лице отражалась неподдельная тревога.

— Сэр, — сказал Виттье, — Его Превосходительство желает немедленно поговорить с вами.

Живот Валериана похолодел, но годы практики в сокрытии своих эмоций позволили ему спокойно ответить:

— Спасибо, Чарльз. Передай, что я буду через минуту.

Виттье сглотнул.

— Сэр, он довольно раздражен.

Валериан посмотрел на своего ассистента спокойными серыми глазами.

— Я буду через минуту, Чарльз, — повторил он мягким голосом.

— Разумеется, сэр.

Виттье закрыл дверь.

Валериан вытер лицо платком, собираясь с силами. После разгрома в комплексе Стьюарта он понимал, что отец вскоре свяжется с ним. В каком бы закоулке Вселенной ни находилась планета, информация о зергах в пространстве терранов поступала к Арктуру со скоростью света. Валериан допил воду, сменил рубашку и отправился в кабинет Виттье.

При звуке открывающейся двери Виттье подскочил. Валериан вздохнул. Виттье был удивительно талантливым ассистентом, и Валериан мог полностью полагаться на него, но парень, определенно, обладал характером кролика.

— Спасибо, Чарльз, соедини меня, — сказал Валериан. Он вернулся в рабочий кабинет и подошел к небольшой видеосистеме, установленной на отделенной занавесом территории. Собравшись с силами для предстоящего противостояния, — а он знал, во что выльется разговор — он нажал кнопку.

Появилось изображение Арктура Менгска. Менгск был крупным человеком, и это впечатление передавалось даже на столь маленьком экране. Его густые волосы и борода сейчас имели цвет скорее соли, чем перца. Пронзительные серые глаза встретились с глазами его сына.

— Четыре года не было ни малейших следов зергов, а затем, откуда ни возьмись, они появляются на отдаленной планете, и оказывается так, что именно здесь ты поселил бывшего контрабандиста. Если бы я верил в случайности, то никогда бы ничего не добился того. Не желаешь что-нибудь рассказать?

Валериан улыбнулся.

— И тебе, отец, тоже добрый вечер.

Арктур махнул рукой.

— Правило управления империей номер один, сынок: когда речь заходит о зергах, изящные манеры вылетают в шлюз.

— Я запомню это. Ситуация под контролем, отец.

— Что в твоем понимании «под контролем»? Но, прежде всего, расскажи, почему там оказались зерги?

Валериан засомневался. Он мог промолчать, соврать или сказать правду. Просто отмахнуться от всего было уже поздно. Но самым главным для Валериана было сделать так, чтобы Менгск-старший не узнал об… уникальности ситуации с Джейком. Валериан все еще надеялся, что они с Джейком сядут вместе, как истинные ценители археологии, и обсудят его чудесные открытия. Если бы Менгск узнал об этом, Джейка бы вырвали из рук Валериана, а его разум был бы разобран на части, расколот, просканирован и, в конечном итоге, приведен в растительное состояние. Арктуру было необходимо преимущество, какая-то новая технология, новый и более эффективный способ размазать противников по стенке. Его совершенно не волновало великолепие исчезнувшей цивилизации или несравненные культурные ценности.

Валериан быстро проанализировал, что уже могло быть известно Арктуру и что он, скорее всего, скоро узнает. Император мог знать, что там находились три корабля Валериана, а из бортовых журналов мог узнать, что еще три были отозваны. В зависимости от состояния, в котором зерги оставили ангар, он мог бы узнать, что один корабль угнали, а остальные отправились вдогонку. Возможно, где-то в журналах было и имя Джейка Ремси, но Валериан знал, что Итан не оставил бы никаких следов информации об археологе и его открытии. Вещи такого рода хранились в голове Итана. Которая, к сожалению, теперь, скорее всего, уже скатилась с его плеч или же была растворена кислотой. Выживших не осталось — ни в самом комплексе, ни на кораблях на орбите планеты.

— Я говорил со своим информатором там до нашествия зергов, — сказал Валериан, тщательно подбирая слова. — Один из кораблей был похищен за несколько часов до нападения зергов. Возможно, все это было лишь акцией личной неприязни к Стюарту. Мои источники сообщили, что пилот корабля когда-то находилась с ним в романтических отношениях. Возможно, по какой-то причине она привела к нему зергов.

Менгск раздраженно проворчал.

— Зерги — это не стая бродячих диких собак, которые случайно уловили запах. До самого последнего момента своих жалких отвратительных жизней они кем-то направляются.

Валериан пожал плечами.

— Если их и направляли, то немедленно отозвали обратно. Похоже, они получили то, за чем пришли.

Это, по крайней мере, было правдой. Когда он узнал о нападении, то испугался, что каким-то образом до Керриган дошел слух о том, что произошло с Джейком, и она отправила своих зергов заполучить его. Теперь же у него не было никаких предположений. Они пришли, обрушились лавиной, принесли то опустошение, которое уже ассоциировалось с одним их названием, и убрались восвояси.

У него появилась одна мысль, одновременно тревожная и радостная. Все еще стараясь сохранять безразличный вид, он сказал:

— Стюарт, действительно, в прошлом торговал на черном рынке. Я использовал его для своих собственных целей, но, возможно, он был своего рода двойным агентом. Не работал ли он в каком-либо качестве и на тебя?

Челюсть Менгска на мгновение напряглась. Немногие, кто знал его так же хорошо, как Валериан, заметили бы это.

— Возможно. Я не знаком с каждым из тех, кто на меня работает, — усмехнулся Арктур. — У тебя таких людей пока что лишь горстка, мальчик мой. Но не беспокойся, скоро я дам тебе больше — может быть, больше, чем ты осилишь.

Валериан улыбнулся. Он не был уверен, что понял правильно, но, как Менгск только что сказал, это было возможно.

— С нетерпением жду сложной задачи, отец. Но если он работал не на тебя, то, возможно, на твоего врага? Уверен, у тебя их более чем достаточно.

Теперь Менгск нахмурился.

— Тоже вполне возможно. Люди уже сотрудничали раньше с Керриган.

Его серые глаза смотрели задумчиво. Валериан с трудом сдержал улыбку.

Возможно, что Итан, действительно, играл на обе стороны. Теперь это не имело значения. Важно то, что даже после смерти Итан хорошо послужил Валериану. Он отвлек Арктура от настоящей цели, которой являлся похищенный корабль.

— Полагаю, твои люди уже там? — спросил он отца.

— Разумеется.

— Тогда я отправлю своих на поиски угнанного корабля.

— Если считаешь это необходимым, — сказал Менгск. — Если выяснится что-нибудь еще, немедленно сообщи мне. Я хочу знать обо всем, что достаточно важно, чтобы спровоцировать вторжение зергов на мою территорию.

Валериан кивнул.

— Как и я. Стьюарт был моим человеком. По крайней мере, — он улыбнулся, надеясь, что улыбка получилась достаточно самокритичной, — я так думал.

Менгск рассмеялся, а затем его лицо на экране сменилось официальной эмблемой.

Валериан был одновременно доволен и недоволен там, как прошел размен. Он не любил направлять своего отца в неверную сторону, но он знал — знал — что если Менгск доберется до Ремси, то уничтожит его. Валериан надеялся, что скоро Ремси окажется в безопасности в его руках, и проблема с Менгском-старшим перестанет существовать.

— Сэр?

Валериан осознал, что вот уже несколько минут смотрит в давно погасший экран. Он обернулся, услышав мелодичный голос Девона Старке.

— Девон, — тепло сказал Валериан, указывая на кресло. — Похоже, я выдернул вас как раз вовремя.

Старке кивнул в знак благодарности и сел. Он слегка улыбался.

— Не в первый раз, сэр. Но — да, ваш вызов пришелся весьма кстати, когда мы услышали о происшествии с зергами.

Валериан не спросил, думает ли Старке, что зерги пришли за Ремси. Это была проблема отца, а не его самого. Ему нужно было найти Джейка и Розмари до того, как их найдет Менгск.

Он обрисовал эту ситуацию Старке.

— Их можно отследить, сэр. Все корабли Стьюарта оснащены устройствами слежения, вмонтированными в навигационные системы. Я знаю, какую последовательность нужно искать.

«Призрак» побарабанил пальцами по виску.

Валериан улыбнулся.

— Превосходно. Теперь расскажите мне об этой «психической атаке»… Не уверен, что знаю, как правильно назвать это.

По осунувшемуся лицу Старке пробежала гамма эмоций.

— Я никогда не испытывал ничего подобного, сэр. Я знаю, что вы говорили мне, будто Ремси был атакован протоссом, и что в его мозг против его воли была загружена какая-то информация. Но я не мог бы ощутить это. Не на том расстоянии, которое отделяло меня от его корабля. Это было… ощущение единства. Словно все преграды между людьми рухнули.

— Соединение умов?

Старке задумался.

— И это тоже, но уже вторично. Я могу мысленно связать себя с вами. Я могу прочесть ваши мысли. Теоретически, подключить в эту связь кого-то еще — не такой уж большой прорыв. Пока что мы не можем совершить подобного, хотя я не сомневаюсь, люди вашего отца трудятся над решением этой задачи в поте лица.

Валериан холодно улыбнулся.

— Ни малейших сомнений.

— Но это было чем-то гораздо большим. Сэр, боюсь, вы сочтете меня излишне поэтичным, если я скажу, что это было скорее соединение не разумов, а… соединение душ.

Старке говорил мягким голосом, мелодичность которого придавала словам еще больший резонанс. Валериан почувствовал, что волосы на его руках встали дыбом.

— Нет, Девон. Я вовсе не считаю, что это излишне поэтичное сравнение. Но, прошу вас, продолжайте — вы говорите о поистине удивительных вещах.

Старке кивнул.

— Я знал мысли и чувства каждого, кто находился на любом из шести наших кораблей, и каждого, кто был в комплексе. Я… Словно я был всеми ими. Каждым из них одновременно.

— Каждым? Включая Розмари и Джейка?

Лицо Девона приняло раздосадованное выражение.

— Да. Но, боюсь, я оказался неспособен сосредоточиться на Ремси так внимательно, как должен бы. Я был пойман врасплох и совершенно переполнен всем этим. Могу только представить, каково было ощутить это нетелепатам. Сэр, я чувствовал их страхи и надежды, знал все их тревоги и секреты. Я почти стал ими.

Затем он засомневался и добавил:

— И… Они стали мной.

Валериан поднял светлую бровь.

— Итак, теперь Ремси знает, что у него на хвосте мой «призрак».

— Если он не предполагал этого ранее, то, да, сэр, полагаю, что знает. Единственное, что может нас утешить, так это то, что Ремси чувствует себя со всей этой информацией вовсе не уютно. И я-то не могу точно рассказать вам все, что помню, а ведь меня учили таким вещам с детства.

Валериан медленно и задумчиво кивнул.

— И вы полагаете, все это было сдерживающим маневром? Этот… пси-взрыв?

Старке засомневался.

— Да. Но это было чем-то гораздо большим. Это было… Сэр, прошу извинить меня, но это было прекрасно. Глубоко волнующе. Если бы все мы могли находиться в этом месте, остаться там — то не было бы никакой нужды в империях.

Несмотря на то, что ворчание Старке в адрес Менгска было вполне обоснованным и даже ожидаемым, с учетом того, как близко он находился к смерти из-за приказа отца Валериана, «призрак» никогда раньше не позволял себе подобных заявлений. Он знал, что его наниматель боролся с теми проблемами, которые встают перед всеми детьми великих родителей — как выйти из их тени, не получив удар ножом в спину. Он знал, что интересы Валериана лежали далеко не в области завоеваний, а скорее в области культурного развития. Так что Валериан был удивлен услышать даже столь легкий упрек из уст Девона.

— Также и не должно быть использовано как инструмент для достижения этого, — мягко сказал Валериан. Щеки Старке залились краской, но он промолчал.

Валериан понял, что он был прав, не рассказав о Джейке своему отцу. То, что совершил Джейк, позволило пережить, возможно, самое мощное ментальное и эмоциональное ощущение, которое когда-либо было знакомо человечеству. А Арктур Менгск, столь упорно стремящийся к своей цели, что в этом стремлении он достиг почти совершенства, увидел бы в подобной способности лишь оружие. Он бы добился с его помощью мира, да, но лишь на собственных условиях.

— Когда у вас будет время, я хочу, чтобы вы записали все, что помните, — сказал Валериан Старке. — Но прежде всего, мы должны найти Джейка и Розмари.

Глава 4

Пальцы Розмари с коротко остриженными ногтями порхали над консолью, задавая координаты сразу же после того, как они материализовались в обычном пространстве. Она подалась вперед, потянулась и выглядела так, будто, наконец, решила сдаться и рассказать Джейку и Замаре, куда они направляются.

— Нам нужно заменить навигационную систему, а также некоторые другие части корабля, которые были повреждены при прыжке. Это не так сложно, как может показаться, поскольку у нас торговый корабль, а это потрясающие маленькие суденышки. Они не очень-то красивые, зато функциональные, и их продолжают строить тысячу за тысячей. В итоге они стали как бы шаблоном, по которому сейчас строится большинство кораблей самого разного размера. Так что им не требуется какого-то специального оборудования, и можно заменить одну деталь на другую независимо от того, насколько та критична. Вот почему их так любят контрабандисты.

— Ты говоришь так, будто много раз уже делала это, — сказал Джейк.

— Так и есть, — ответила Розмари. — Черт, Джейк, я делала почти все, что считается опасным, незаконным или забавным.

Она подарила Джейку улыбку, все еще потягиваясь так, что ее лицо слегка покраснело. Улыбка была простой и игривой, а он так редко видел что-то подобное, что едва не забыл улыбнуться в ответ. Он понял, что теперь, когда ее злость прошла, происходящее начинало ей нравиться. Сейчас она чувствовала себя, как сама только что сказала, словно рыба в воде.

— Ты была права, когда взяла ее с нами, — сказал Джейк. — Я понятия не имею даже как управлять кораблем, не говоря уже о его починке или навигации. А что касается…

Перед его мысленным взглядом появился образ Розмари, в упор стреляющей в бывшего соратника, который оказался предателем. Или Розмари, одним мгновенным движением обернувшейся и, не прицеливаясь, застрелившей того, кто плюнул на Джейка. А затем он подумал о том, что сделал сам — или, вернее, что сделала Замара, используя его тело, — с Филлипом Рендаллом, лучшим киллером Итана Стюарта.

— Ты мог бы сам научиться тому, как сражаться и убивать. Не для этого она нужна нам.

— Замара, я не хочу учиться быть таким, как она в этом смысле. Или таким, как ты — неважно. Я не хочу этого вообще.

От одной этой мысли головная боль вернулась.

— Есть многие вещи, которых ты делать не хочешь, Джейкоб Джефферсон Ремси, и, тем не менее, должен делать.

В непреклонности этого утверждения, однако, сквозила печаль Замары. Джейк знал, что протоссу не нравится так использовать его, несмотря на то, что она делала это без малейших сомнений. Это было новым шагом в развитии их взаимоотношений, и, определенно, не присутствовало в самом начале. Она бескомпромиссно стремилась выполнить свою задачу, а недостаточное беспокойство о нем было столь же безличным, сколь безжалостным. Но за последние несколько дней все изменилось — по мере того, как она делилась с ним все большей и большей информацией и новыми воспоминаниями.

— Будут ли еще воспоминания, такие же, как те, про Темлаа и Савассана?

— Да. Ты должен узнать гораздо больше. Гораздо больше ты должен и понять прежде, чем я смогу поделиться с тобой последней частью. Я бы не возлагала на тебя такое бремя, если бы это не было совершенно необходимо.

— Это самое меньшее, что меня тревожит в этой ситуации. Теперь, когда я понимаю, чего ждать, я… с удовольствием узнаю больше о твоем народе. Для меня, как археолога, это просто потрясающе.

— Ну что же, тогда хорошо, что ты с нами, — беспечно сказал Джейк Розмари. Весь обмен мыслями с Замарой занял лишь пару секунд. — Итак, не расскажешь ли, куда ты нас ведешь? Ты сказала что-то о путешествии назад в прошлое?

— Как я уже сказала, мне нужно кое-что подлатать. Я знаю все места, где можно достать запчасти. А именно это место имеет некую историческую важность. Когда-нибудь слышал о таком маленьком происшествии, как битва за Бронт?

— Что-то слышал.

Она изумленно посмотрела на него.

— «Что-то»? Где же ты был, когда все это происходило?

— На маленькой планете под названием Пегас, благополучно забытой остальной частью сектора. О значительных событиях мы, разумеется, узнавали, но я никогда не следил за битвами. Только за чем-то заметным. Вроде зергов или протоссов, или уничтожения целых колоний.

Она покачала головой.

— Ух ты. Ну и ну. Я никогда не считала, что лично мне необходимо внимательно следить за всем происходящим, но мне кажется, что ты просто обязан делать это, если хочешь знать, кто сейчас у руля. В любом случае, был такой генерал Конфедерации по имени Эдмонд Дюк. А здесь разгорелось довольно важное сражение между ним и некоторыми из «Сынов Корхала». После космической битвы обычно появляются воры и мародеры, чтобы подобрать трофеи… Но отец нашего паренька Вала строит империю заново, и ему нужны все части кораблей, на которые он может наложить руку. Это место стало свалкой разного добра для Доминиона, и нам нужно будет крайне осторожно попасть туда и выбраться оттуда. Мы находимся почти в зоне видимости.

Она нажала пару кнопок.

— А, вот и оно.

Розмари привела их на кладбище. Джейк подумал, что это, действительно, была довольно серьезная битва, раз после нее осталось столько обломков. Он задумался, были ли предприняты какие-то попытки найти тела, или же они были оставлены здесь среди частей кораблей, медленно вращающихся в звездной темноте, как обычный космический мусор. Некоторые из кораблей выглядели вполне целыми, другие же представляли собой непригодный для использования в космосе хлам.

— Итак, пока все идет нормально, — сказала Розмари, прерывая поток его мыслей. — Ни следа идущей на перехват доброжелательной компании. Имеется шанс, что нас еще не заметили. Мы пришли среди темноты и дрейфуем здесь… как еще один кусок мусора.

Она коснулась нескольких клавиш, и с тихим вздохом электроэнергия отключилась. Джейка и Розмари теперь окружал лишь тусклый свет звезд: лампочки на консоли тоже погасли.

— Медленно и незаметно, — сказала Розмари. — Об этом месте известно не только нам. Здесь обычно крутится немало неприятных типов вроде контрабандистов и пиратов, несмотря на присутствие Доминиона. Пространство, скорее всего, патрулирует парочка «Миражей», но у нас торговый корабль, так что если нас заметят, мы успеем смыться.

Джейка слегка позабавила мысль о том, что Розмари назвала кого-то «неприятными типами». Это чувство тут же сменилось беспокойством, стоило им начать свой путь между мертвыми кораблями. После нескольких напряженных моментов, пока их корабль приближался все ближе и ближе к полю обломков, его головная боль усилилась. В конце концов, они оказались среди осколков. Вдали неясно вырисовывались огромные части кораблей, и Розмари, медленно снижая мощность, с помощью реактивных микродвигателей старалась избежать столкновения с другими судами.

— Пока что гостей нет, и это хорошо. Дай-ка я проведу быстрое сканирование, чтобы узнать, сможем ли мы найти здесь то, что нам нужно.

Джейк был рад тому, что Розмари, видимо, знала, что делает. Она вызывала на экран информацию, а ее синие глаза быстро просматривали ее, и, в конце концов, она кивнула.

— Совместимая навигационная система прямо здесь, так же, как и некоторые компоненты для двигателей и систем жизнеобеспечения. Возможно, придется поработать, но, скорее всего, ничего, с чем бы я не справилась. Похоже, мы наконец-то можем расслабиться. Теперь дай я отключу нашу систему, а затем отправлюсь за новой.

Эр-Эм вела торговый корабль медленно и осторожно, пока он не оказался метрах в десяти от нужного судна. Встав, Розмари достала набор инструментов, опустилась на металлический пол и скользнула под консоль. Джейк наблюдал за ней с молчаливой признательностью. Она отсоединила обшивку, дотянулась до связки проводов и мерцающих чипов, и через пятнадцать минут достала довольно большой навигационный модуль. После того как они сдвинули оболочку, в которой содержалась навигационная система, Розмари, сдвинув брови, указала на мерцающий зеленый элемент в самой ее середине.

— А вот и наш преступник.

— Ты собираешься уничтожить его?

Эр-Эм покачала головой, взметнув волной шелковистых черных волос. Как обычно бывало в таких случаях, Джейк пожелал бы иметь возможность коснуться их и остаться безнаказанным.

— У нас найдется для него лучшее применение. Отлично, время достать нашу замену. Все точно так же, как и на прошлой прогулке в космосе. Я выхожу, ты следишь за огоньком.

— Будет сделано.

Они отнесли навигационный модуль в стыковочный отсек, а затем Розмари отправилась в темное помещение и надела скафандр. Через несколько секунд после того, как дверь закрылась, загорелась зеленая лампочка. Джейк ждал, пока не увидел, как Эр-Эм отплывает, пристегнутая канатом безопасности, буксируя за собой навигационный модуль. Она направлялась прямо к «Миражу», который они обнаружили поблизости. Затем Джейк сделал себе кофе. Напиток оказался несравнимо лучше той бурды, которую пили морпехи на «Сером тигре». Он подумал, что не стоит удивляться. Это был корабль контрабандистов, в конце концов. Допив кофе, Джейк открыл аптечку и поискал что-то от головной боли.

Мысль о «Сером тигре» заставила его вспомнить о друзьях, которые погибли на борту корабля. Он задумался, сможет ли когда-нибудь вспоминать их без приступа боли, смешанной с чувством вины.

— Однажды сможешь. Когда ты полностью поймешь, за что они умерли.

— Полагаю, ты не расскажешь мне в этом столетии?

Эта его фраза заставила Замару засмеяться.

— Есть то, что тебе необходимо узнать прежде, как я постоянно повторяю.

— Буду с удовольствием учиться, если ты последишь за Розмари.

— Разумеется.

Джейк сделал еще один глоток кофе, посмотрел на зеленый огонек, улыбнулся сам себе и закрыл глаза.

Джейк стоял вместе с остальными тамплиерами, провожая в последний путь павшего брата — их лидера, их друга. Джейк был немолодым протоссом, и это был не первый друг, с которым ему приходилось прощаться. Но легче от этого не становилось.

Зоранис был знаменит среди своего народа. Тысячи пришли на печальную церемонию, выстроившись вдоль Дороги Поминовения, почти по всей её длине. Дорога Поминовения начиналась от столицы провинции Антиох, шла на запад несколько километров и заканчивалась в руинах древнего храма зел-нага. Выщербленные ступени вели к плоской поверхности с бассейном, в котором собиралась дождевая вода. Здесь почитаемых усопших ритуально омывали, одевали в погребальные одежды, на один день оставляли под осторожной заботой любящих, чтобы солнце, луна и звезды сияли над ними, а затем клали в землю на вечный отдых.

Несмотря на то, что сам ритуал был древним, исполнявшимся каждым племенем еще во времена Эпохи Раздора, Дорога Поминовения появилась лишь после того, как протоссы объединись в Кхале. Дорога Поминовения была физическим символом Пути Восхождения. И поскольку протоссы были едины в Кхале, теперь все ветераны и занимающие высокое положение протоссы, независимо от своей касты, были удостоены чести пройти по Пути Поминовения. Джейк видел, как ремесленники, ученые, тамплиеры и члены Конклава одинаково касались плывущей платформы, и стасис-поле окружало их тела ореолом.

Однако в первый — и он надеялся, что в последний — раз сейчас он шел за телом высшего тамплиера.

Зоранис пал в славной битве. Он был не из тех, кто отсиживается позади и диктует указания, пока другие рискуют жизнями. Выбор стоил ему жизни, но Зоранис выиграл битву, позволив своему заместителю сражаться рядом с ним.

Молодой протосс Адун уже становился чем-то вроде легенды. Он сражался рядом с Зоранисом вот уже более восьмидесяти лет. Немногие воины проявили в бою подобную грацию или же сумели разработать не менее блестящие стратегии. Ходили слухи, что именно Адун был движущей силой большинства решений Зораниса за последние пятьдесят лет. Джейк надеялся, что так и было — потому что если это так, то превосходное руководство Зораниса не погибло вместе с ним.

Он печально шел, подметая землю полами тяжелых церемониальных одежд. По обе стороны вымощенной белым дороги стояли ряды оплакивающих. Согбенные от горя, они дрожали, а их кожа покрывалась красными пятнами от неизбывного горя. Зораниса не только почитали, но и любили.

В Кхале не оставалось ничего, кроме сердец, а сердца сегодня разрывались. Джейк позволил чувствам уважения, признания и печали затопить себя, добавив в эту смесь свою собственную скорбь.

Рядом с ним шел Адун. Молодой, энергичный, сильный и храбрый — настоящее олицетворение того, каким должен быть тамплиер. Джейк был слишком стар, чтобы участвовать в битвах, однако обладал превосходными стратегическими навыками. Адун же носил свою броню, как настоящий воин, и она отливала золотом в лучах солнца. На полголовы выше и чуть крупнее по сравнению с другими тамплиерами, он выглядел внушительно. Его скорбь была яркой нитью, вплетенной в ткань Кхалы, сияющей своей чистотой. Адун любил Зораниса почти как старшего брата. Эту потерю он переживал сильнее, чем потерю любого другого из тамплиеров. Он взглянул на Джейка и встретился с ним взглядом.

— А, мой старый друг Ветраас, — появились наполненные болью мысли Адуна, — я рад, что ты идешь рядом. Твое самообладание придает мне сил.

— Нет ничего постыдного в глубокой скорби, — передал в ответ Джейк. — Не оплакивать погибших — значит, не чтить их. Но, кроме того, мы должны быть благодарны за их жизни.

— Я благодарен, Ветраас. Я благодарен.

Дорога заняла почти целый день. Они достигли храма к закату, и именно Джейку, советнику Зораниса, и Адуну, его протеже, досталась честь омыть тело, одеть его и сидеть рядом. Изначально это делалось для того, чтобы защитить тело от падальщиков. Теперь же труп безопасно хранился в стасисе до момента погребения, но ритуал любовной защиты сохранился.

Джейк посмотрел на своего старого друга. Одетый в простые белые одежды, а не броню, в которой провел почти всю свою жизнь, Зоранис выглядел умиротворенно. Одежда скрывала ужасные раны, которые стоили ему жизни. Большие глаза были закрыты, и он выглядел почти живым.

Хотел бы Джейк еще раз поговорить с Зоранисом, сказать ему, как хорошо тот служил своему народу. Как сильно его будет не хватить. Но вместо этого он лишь сжал его мертвые руки и подумал традиционную прощальную фразу: «Унд лара кхар. Ант загатир нас» — «Покойся с миром. Боги хранят тебя». Пришла последняя ночь правления Зораниса. До того как взойдет солнце, по традиции будет назначен новый Вершитель.

Каста тамплиеров, как любая закрытая группа, не были лишена недостатков, внутренних противоречий, и время от времени внутри нее возникали ссоры и раздоры. Но на этот раз тамплиеры поднимутся на ту высоту, которая, как он знал, подвластна им; на ту высоту, к которой стремился Кхас, создавая Кхалу. Среди них был лишь один, являющийся примером всего, чтобы было для тамплиеров правильным и верным. Единственный, кого уважали все. Единственный, кто встретит рассвет Вершителем — если примет это звание.

И, вполне возможно, лишь сам Адун не знал этого.

Джейк открыл глаза, услышав легкое шипение открывающихся створок.

— Весьма успешная вылазка, — сказала Розмари. — Можешь помочь мне с этим?

Джейк обернулся и увидел, что Эр-Эм стоит за дверью, а за ее спиной лежит новая навигационная оболочка. Розмари все еще была одета громоздкий скафандр. У ее ног находился контейнер, наполненный разнообразными предметами, ни один из которых не выглядел знакомым Джейку, и он был весьма доволен, что ему не придется работать ни с одним из них. Он осторожно взял кучу чипов, пластин и проводов и отнес в основную кабину.

— Мы смогли не просто выбросить следящее устройство, — сообщила Розмари, выбираясь из огромного скафандра, — теперь любого, кто станет полагаться на его сигнал, маячок отправит в погоню за диким гусем. Я сконструировала приспособление, которое поможет в этом. Нам, тем не менее, понадобится как можно быстрее смотаться отсюда после того, как я активирую его, — любое движение может привлечь внимание, — она повесила скафандр и повернулась к Джейку. — Я уверена, что эти «Миражи» где-то поблизости. Давай-ка поручим тебе отслеживать стандартные каналы связи Доминиона, пока я собираю наше барахло.

Она указала ему на кресло и ввела зацикленный алгоритм в коммуникационную систему.

— Возможно, они выдадут свое присутствие и позволят нам обнаружить их.

Минуты текли одна за другой; Джейк следил, а Розмари занималась ремонтом. Джейка охватило раздражение, и он предположил, что она выдала такое задание, чтобы он не мешался у нее под ногами и был чем-то занят. В конце концов, в рубку вернулась грязная и уставшая Розмари. Расположившись в кресле, она сказала:

— Итак. Эй, Замара, как нам добраться отсюда до Айура?

«Мне понадобится точная карта сектора».

— Вызови карту и покажи ей, где мы находимся, — сказал Джейк. Розмари сделала это.

— Увеличь, — попросил Джейк, снова говоря за инопланетное сознание внутри своего черепа.

— Еще, — скомандовал он. И потом снова, в третий раз. Она подняла смоляную бровь.

«Этого достаточно. Мне необходимо ввести координаты».

«…Хорошо».

Джейк подался вперед, передал контроль над своими руками и ошеломленно смотрел, как они вводят ряд цифр. Откуда Замара знает, как программировать… ну разумеется. Несколько часов назад Замара была связана с Эр-Эм на очень глубоком уровне. Она обладала тем же знанием, что и человеческая женщина.

Розмари смотрела с интересом.

— Ну, это путь не на один день. Хорошо, что я прихватила с собой нескольких лишних пайков. Итак. Мы готовы?

Джейк и Замара кивнули.

— Отлично. Попасть сюда было довольно легко. Выбраться окажется уже сложнее. Эти «Миражи» сканируют пространство с обломками на предмет движения и источников энергии, так что нам потребуется небольшой отвлекающий маневр. Сделать так, чтобы они не пришли искать нас, невозможно, так что нужно извлечь из этого как можно больше пользы. Теперь следи за кораблем справа.

Розмари показала на грузовой корабль. Она выдвинула наверх маленькое устройство и нажала кнопку. И, что неудивительно, через несколько минут корабль ожил и начал двигаться в направлении от них.

— Хорошая работа, Розмари, — сказал Джейк.

— Спасибо, профессор.

Пожалуй, этот обмен словами стал наиболее приятным из всего, что было у них до этого.

Однако момент хорошего настроения был краток. Несколькими минутами спустя, медленно и осторожно выводя корабль из зоны дрейфующих обломков, Эр-Эм выругалась себе под нос.

— Ага, похоже, наша приманка вызвала небольшой интерес. Пристегнись, Джейк. Возможно, нам придется бежать отсюда, и дорога будет ухабистой.

Он сразу же сел, пристегнулся и всмотрелся в экран. Он заметил несколько мигающих красных точек, а к этому моменту он уже знал, что красный цвет означает Доминион.

— Думаешь, они нашли нас?

— Пока что не уверена.

Они оба пристально смотрели на экран. Через несколько секунд красные точки устремились к приманке. Джейк почувствовал, как одно за другим мгновенно сменили друг друга ощущения легкого ужаса, облегчения и новой тревоги. Трюк Розмари сработал, но преследователи обнаружили его слишком быстро, чтобы можно было расслабиться. Им не потребуется много времени, чтобы понять, что это была всего лишь ловка. А затем они начнут обыскивать руины старого поля сражения, чтобы найти настоящую добычу.

Абсолютно спокойно Розмари продолжала вести корабль. Джейк нервно прикусил губу. Корабли Доминиона встретились у подставного грузового корабля.

— Розмари… — сказал Джейк.

— Не сейчас, — прошептала она. Ее лицо было напряженным и сосредоточенным. Джейк ощутил, что его ладони вспотели.

Красные точки прекратили движение. Подставной грузовой корабль продолжил путь.

— Они поняли, — сказала Розмари. Она что-то нажала, и торговый корабль рванулся вперед. Красные точки ожили и начали приближаться к ним. Джейк схватился за металлические подлокотники своего кресла.

— Сейчас!

Розмари нажала кнопку. Пространство вокруг них вспыхнуло. На экране больше не было мигающих красных точек. Розмари откинулась в своем кресле и засмеялась.

— Легче легкого.

Джейк слабо улыбнулся.

— Приманка. Понимаю.

Холодный голос Валериана выражал неодобрение, и женщина на экране выглядела совершенно несчастной. Он предположил, что ему не стоит так сильно удивляться тому, что чертовски сообразительная Розмари и Джейк вновь ускользнули из его рук. Горстка людей, назначенных охранять то, что естественным образом превратилось в космическую свалку, состояла вовсе не из самых лучших и выдающихся сотрудников, что мог предложить Доминион. Он еще никогда не был так близко к поимке этих двух беглецов. Или же их все-таки трое? Должен ли он считать протосский разум в мозгу Джейка отдельной личностью? Как жаль, что он не знал, случилось ли это из-за того, что Девон Старке не смог отследить маячок обнаружения.

— Здесь, хм, что-то есть, — сказала женщина, яростно шурша бумагами. Она определенно пыталась сделать все возможное, чтобы произошедшее выглядело не таким жалким.

— Да?

Она кивнула.

— Да. Охрана сообщила об еще одном корабле, включившем двигатели вскоре после того, как мы купились на уловку. Теперь, мистер В., вы понимаете, что это вовсе не что-то особенное. Место крушения привлекает разнообразный сброд, а нам не хватает людей, чтобы патрулировать его так тщательно, как хотелось бы.

Он подарил ей улыбку.

— Я понимаю. Но, пожалуйста, продолжайте.

Она выглядела воодушевленной.

— Позвольте мне отправить имеющуюся у нас документацию.

Несколько секунд спустя Валериан и Старке смотрели низкокачественную голограмму. В тишине они наблюдали, как несколько потрепанные «Миражи» последовали за «Валькирией», провели сканирование; выслушали, как двое пилотов в самых ярких красках выразили свое раздражение, обнаружив обман. Еще более сочные выражение послышались, когда они поняли, что из поля обломков на чистое пространство выбирается еще один корабль. «Миражи» развернулись, чтобы последовать за ним, но торговое судно, которое они преследовали, выбралось на открытую территорию и прыгнуло куда-то в подпространство, и они не знали куда, и их это совершенно не волновало, и вообще у них уже было время обеда.

— Надеюсь, это оказалось полезным, сэр.

Женщина слегка покраснела, осознав, что и он понимает: увиденное вряд ли представляет охрану в особенно воодушевляющем свете.

— Возможно. Благодарю вас.

Неспособный более вежливо улыбаться, Валериан щелкнул переключателем и нахмурился.

— Мы почти добрались до них. Если бы мой отец набирал на службу умных людей, а не ленивых шутов, они уже были бы у нас в руках.

Но, даже говоря так, он знал, что упреки несправедливы. Государство, которое может позволить себе роскошь набирать охрану заброшенных космических свалок из первоклассного персонала, имело бы гораздо меньше проблем, чем Доминион.

Он вздохнул и повернулся к Старке.

— Вопрос, куда они отправятся дальше? Только в этом секторе сотни мест, где можно скрыться.

Старке задумчиво кивнул.

— В этой… «связи», за неимением лучшего слова, я сумел немного почувствовать протосса, который использует профессора Ремси. Разумеется, они гораздо лучшие специалисты в том, как скрывать мысли и чувства, чем даже самый высококлассно обученный «призрак», просто потому что они — протоссы. Но я сумел уловить одну вещь — след раздражения от того, как была использована эта связь и тень обеспокоенности. Дал была права. Протосс не просто внедрился в мозг профессора Ремси забавы ради или в качестве этапа естественного цикла. Он сделал это из чувства долга. Так что, зная это, моей лучшей догадкой было бы предположить, что протосс хочется воссоединиться со своим народом. И посмотрите на это.

Старке нажал кнопку обратной перемотки, и они вновь просмотрели голограмму. В какой-то момент он приостановил воспроизведение.

— Смотрите, куда направляется корабль.

— Он совершает прыжок, Девон. Мы не может последовать за ним, если не знаем пункта назначения.

— Верно. Но подумайте, что мы знаем о человеческой природе. Вас обнаружили, вы знаете, куда направляетесь, вы устремляетесь туда — как бы странно это ни звучало, даже если вы собираетесь прыгнуть. Разве не будет вашим первым инстинктом бежать в нужном направлении?

Валериан медленно улыбнулся.

— Верно. Верно, будет.

Он вызвал звездную карту галактики и улыбнулся еще раз.

— Разумеется. Они направляются к Айуру.

Глава 5

Джейк знал, что так и должно было быть: Айур благоденствовал под руководством Адуна как Вершителя тамплиеров, который сумел сохранить свою силу, не обратив ее в жестокость. Направляя тамплиеров согласно воле Конклава, Адун присматривал и за жизнью некоторых колоний, также процветающих в достатке. Любые вспыхнувшие конфликты с другими расами решались быстро, с немногими случайными жертвами среди протоссов. Это было хорошее время.

Джейк вошел в цитадель Вершителя — небольшое строение, изящно парящее над Антиохом. Адун — в тяжелых одеждах пурпурного, черного и белого цвета, соответствующих его должности — был глубоко погружен в медитацию, устремив взгляд на городской пейзаж внизу. Вдали линию горизонта сглаживали ярко-зеленые и синие оттенки дождевого леса.

Джейк наклонил голову в знак глубокого уважения. Адун отвернулся от пейзажа и повторил его жест.

— Ты посылал за мной, Вершитель?

Адун кивнул.

— Да, Ветраас. Я был вызван Конклавом. Похоже, они хотят поделиться со мной какой-то информацией.

Вспыхнувший огонек любопытства был заглушен Джейком до того, как Адун смог уловить его. Более двух тысяч лет назад великий Кхас, как его стали называть — Тот, Кто Принес Порядок — заново открыл глубокую связь, которая может объединять всех протоссов. Он разработал свод правил, как лучше всего управлять этим сокровенным пространством, и это собрание правил вместе с эмоционально-ментальной связью самой по себе стало называться Кхалой. Джейк знал, что у Кхаса было другое имя, но сейчас оно было известно лишь Хранителям, и, кроме того, то что Кхас совершил, было гораздо более важным, чем то, кем он был до столь значимого открытия.

— Я не знал, что это так, — сказал Джейк Замаре. Как и прежде, когда Джейк переживал заново воспоминания протосса по имени Темлаа так, словно они происходили с ним наяву, Замара была вместе с ним, направляя процесс так, чтобы человек не утрачивал самого себя. — Савассан был заметной личностью и до того, как нашел первый кайдаринский кристалл. Жаль, что его имя оказалось забыто.

— Оно известно Хранителям. Хранители знают все. Ну, почти все. И лишь это имеет сейчас значение. Кхасом он стал, и Кхасом останется до того момента, когда последний протосс закроет глаза в последний раз, и все затеряется среди звёзд.

Одним из предписаний Кхалы стала кастовая система, слившая различные племена в три касты: судей, тамплиеров и кхалаи. Основная часть протосских племен оказалась объединена в касте кхалаи — ремесленники, ученые и строители своего народа. Это каста была так же важна, как и другие, ибо без нее не было бы ни инфраструктуры, ни развития культуры, науки и искусства. Их вклад был жизненно необходим.

Тамплиеры, к которым принадлежали Адун и Джейк, были кастой воинов. Племена, попавшие в эту касту, отличались храбростью или ловкостью, или же обладали способностями в области военной тактики и стратегии. В ранние дни Кхалы они сражались, чтобы защитить только-только воссозданную культуру протоссов от тех, кто не соглашался с ее принципами или же слишком боялся принять ее. Джейк задумался о том, насколько примитивны были тогда протоссы. Однако прошло не так много времени, прежде чем все протоссы осознали, что единственный путь к миру и процветанию лежит через Кхалу. Здесь не могло быть ненависти, ибо даже если вы не были согласны с кем-то, то ощущали его как самого себя. Как только эта гармония была достигнута, общество протоссов стало быстро и плодотворно развиваться, и тамплиеры смогли сосредоточиться на защите своего народа — сначала от грозных созданий, что населяли Айур, а затем от враждебных инопланетных существ, с которым пришлось встретиться, колонизируя другие планеты.

Третьей, и последней, кастой стали судьи — старейшины и политики, руководящие протоссами. Высшие чины их были объединены в так называемый Конклав, группу избранных старейшин — избранных за свою мудрость, знание Кхалы и страстное следование ее заветам. Некоторые из них были протоссами, которых Джейк глубоко уважал и ценил. Некоторые, но не все. Несмотря ни на что, Адун и другие тамплиеры беспрекословно подчинялись Конклаву. И именно поэтому Джейк был удивлен, заметив что Адун без радости отнесся к вызову предстать перед ними на Великом Форуме, Кор-шакал — резиденции правильства Айура.

— Я хочу, чтобы ты сопровождал меня, Ветраас, — продолжил Адун. — Они хотели поговорить со мной наедине, но я бы предпочел, чтобы мой самый доверенный советник находился на этой встрече рядом. Кое-что… Ну не важно. Ты придешь?

— Конечно, — ответил Джейк.

Конклав, управляемый старейшиной Кортанулом, с неудовольствием отнесся к тому, что Вершитель нарушил их предписания и пришел не один. Адун спокойно и уважительно попросил, чтобы Джейку тоже позволили присутствовать, и после некоторого приватного обсуждения Конклав согласился. И Джейк крайне удивился и озадачился необходимостью в подобной секретности, поскольку мысли, что члены Конклава направляли ему, совершенно ясно выражали недовольство.

— Прежде чем мы начнем, — сказал Кортанул, — вам обоим необходимо поклясться, что ни слова из того, что вы узнаете здесь, не выйдет за пределы этой комнаты.

Джейк и Адун кивнули. Кортанул шагнул к Джейку, держа свою руку ладонью вверх. Джейк повторил его движение. Между ними начало пульсировать мягкое сияние, и легко и просто их умы слились. И будучи связанным с ним, Кортанул потребовал торжественного обещания. И будучи связанным с ним, глубоко внутри Кхалы, где он не мог лгать, где кара за нарушение этой клятвы настигнет мгновенно, Джейк поклялся.

Охваченный мрачным предчувствием, он смотрел, как Адун поступил так же. Никогда прежде, за все столетия его службы, от него не просили ничего подобного. Он задумался, что же может оказаться столь ужасно, что Конклав решил принять подобные меры, чтобы заручиться преданностью тех двоих, лояльность которых никогда не стояла под вопросом.

Члены Конклава удовлетворенно кивнули, и Джейку с Адуном разрешили сесть в прекрасные изогнутые кресла, которые обычно предназначались лишь для Конклава. Джейк отметил, что, несмотря на то, что те были роскошными и богато украшенными кристаллами, инкрустированны драгоценными металлами и выглядели чудесно, комфорта им недоставало.

— Мы можем как показать тебе эту информацию через связь, так и рассказать, — продолжил Кортанул. — Выбор за тобой, Адун. Однако я бы сказал, что если такое изложить лишь словами, то ты, возможно, даже не сможешь поверить.

— Говорите, — сказал Адун. — Если это столь серьезно, как вы говорите, то я бы хотел услышать разумные мысли, а не чувства, которые вы испытываете по отношению к случившемуся.

Кортанул наклонил голову.

— Как пожелаешь, Вершитель.

Вопреки своим словам, он определенно не хотел говорить. Адун и Джейк терпеливо ждали.

— Каким бы невозможным это не показалось, но среди нас есть те, кто может разрушить все, что мы стремились построить за прошедшее тысячелетие. Они…

— Итак, мы на месте, — сказала Розмари, пробуждая Джейка ото сна. — Но, послушай-ка, профессор, мне бы хотелось поговорить с твоим турагентом. Это место совершенно не похоже на то, что ты мне описывал.

Джейк вздрогнул и проснулся. Он плохо спал и теперь мучился головной болью. Джейк потер виски и сморщился — он совсем забыл о шишке на голове, которую заработал не так давно. Ему потребовалась секунда, чтобы осознать, что говорит ему Розмари. Джейк сбросил покрывало и поднялся на ноги, тяжело садясь в кресло и глядя в экран, пока Розмари выводила корабль на орбиту вокруг родного мира протоссов.

— О, боже мой, — выдохнул он.

Он ожидал увидеть покрытые зеленью земли Темлаа и Савассана, мир буйных тропических лесов и океанов, сияющих городов и загадочных храмов. Но планета, которая предстала сейчас на экране, была ужасно изуродована. С чувством отвращения Джейк смотрел на огромные куски почерневшей, выжженной земли. Тут и там находились небольшие зеленые клочки дождевых лесов, хотя логика подсказывала ему, что они, скорее всего, тянулись на сотни километров. Озера выглядели коричневыми и безжизненными. А сами океаны, казалось, испарились…

Джейк мгновенно вспомнил разговор за ужином с Розмари и ныне покойным Итаном Стюартом. Итан сказал что-то об Айуре, но Джейк слегка — или не слегка — перебрал с алкоголем и был занят сорбетом.

«Сорбет, и правда, сделан из сока фрукта саммуро с Айура», — сказал Итан. — «Чертовски сложно найти, даже на черном рынке. Может быть, это единственное оттуда, что могут попробовать терраны».

— Так вот что имел в виду Итан, — сдавленным от горя голосом сказал он. Не скорбь Темлаа или Замары он чувствовал сейчас, а свою собственную — отвратительное чувство потери, гнева и разочарования.

— Замара… Что случилось?

— Зерги нашли наш родной мир. Ты видишь то, что осталось после их заражения.

Так вот что за блестящая серая корка покрывает некогда плодородные земли этой планеты. Зерговская «слизь», как называли ее люди. Джейк подумал, что его сейчас вырвет.

— Почему ты не сказала мне?

— Это не было необходимо. Замара, похоже, была искренне озадачена его гневом. — Мы пришли сюда не для того, чтобы любоваться красотой моего мира. Мы пришли сюда потому, что нам необходимо проникнуть в подземные залы, чтобы обнаружить утраченные технологии.

— Но я не знал, что случилось… Я не был готов к этому!

Он осознал, что она никогда не поймет, зачем людей нужно подготавливать к чему-то вроде этого. И это стало еще одной вещью, которая напомнила ему, насколько чужда была Замара, даже несмотря на то, что теперь они стали гораздо ближе. Она была гораздо более рациональной и рассудительной, чем он, и дозировала информацию по мере необходимости.

— Я разделяю твою боль, — неожиданно сказала она. — Я была свидетелем тому, как это случилось. Это… Я надеюсь, мне не придется делиться с тобой этим, но, возможно, я ошибаюсь.

Розмари смотрела на него с тенью сочувствия на лице.

— Почему она не сказала тебе?

— Она думала, что мне не нужно знать это, — сказал он, смущенный горечью и гневом своего голоса.

Розмари пожала плечами.

— Как бы то ни было. Мне не очень нравится идея приземляться здесь. Я немного слышала о том, что случилось, но совсем чуть-чуть. Итак, все зерги и протоссы погибли или как?

— Мой народ был эвакуирован в безопасное место через врата искривления.

Джейк с облегчением откинулся в кресле. — А зерги?

— Они подчиняются своему предводителю. После того как их задача была выполнена, они должны были покинуть планету. Айур был атакован четыре года назад, и у них не было никаких причин оставаться здесь.

— Она говорит, что зергов здесь не осталось, а все протоссы спаслись, — сказал Джейк Розмари.

— Хорошо. Итак, мы спускаемся, находим то, что вам нужно, и убираемся отсюда. Это мне нравится. А что потом?

— А что потом?

— Мы передадим технологию другим протоссам.

— Где? И для чего, в любом случае, нужен этот кристалл? Почему ты так старательно скрываешь это?

— Не об этом тебе нужно сейчас беспокоиться.

— Замара… Это и правда начинает вызывать раздражение. Ты знаешь, я доверяю тебе — и не только потому, что у меня нет другого выбора.

Ее мысленный голос смягчился, становясь добрее. — Это мне известно, Джейкоб. Со временем ты узнаешь все, что необходимо знать.

Джейк вздохнул.

— Мы отправимся к другим протоссам, и они ей помогут. И это все, что она говорит мне сейчас.

— Она не очень-то болтлива, верно?

— Ну, как и ты.

Он пожалел об этом колком замечании, но, черт возьми, как же у него болела голова.

Неожиданно Розмари усмехнулась.

— Туше, — сказала она.

Несколько минут они молча разглядывали разрушенный мир Айура, пока Розмари не ввела корабль в атмосферу и не начала подыскивать подходящее место для посадки.

— Итак, ни зергов, ни протоссов. Что-нибудь еще, о чем нам стоит позаботиться?

Она указала на данные другого монитора, содержавшие химический состав атмосферы планеты.

— Мы можем дышать этим, Проф? Похоже, в воздухе после сражений еще осталось достаточно дерьма.

— В воздухе нет ничего того, что могло бы нанести вам вред за столь короткий период пребывания. Однако здесь может быть остаточная радиация после столкновения. Ей необходимо проверить это. Любая область, ранее населенная…

— …может быть опасна, — передавал Джейк информацию Замары. — Нестабильные сооружения и все такое. Мы можем спокойно дышать, так как проведем здесь короткое время. Похоже, атмосфера чуть более плотная, чем на большинстве колоний терранов, но это не создаст нам проблем. О, и она говорит, здесь есть дикие животные.

— Ничего такого, что не разорвет на части выстрел из винтовки, я надеюсь?

Джейк подумал об омхаре, гигантском хищном звере, почитаемом в качестве бога древними протоссами. Огромном, с тремя глазами и копытами, и удивительно острыми зубами. Он подумал о других существах, которых видел, от небольших приматов под названием Маленькие Ручки до огромных, безмятежных существ по имени ломбады, живущих в норах. Он вспомнил маленького, но удивительного быстрого кал-таара. Он видел все этого глазами Темлаа, который был совершенно первобытным, но обладал столь яркой душой, какой Джейк не замечал ни у кого прежде. Для Эр-Эм все животные этого мира были лишь препятствием, и он полагал, что, если на них нападут, то так оно и будет.

По этому поводу не стоило спорить.

— Нет, — вздохнув, сказал он. — Просто животные.

Неожиданно Джейк почувствовал себя изнуренным. Короткий сон не дал ему возможности отдохнуть. И вновь пришла головная боль, такая же, какая мучила его последние три дня пути. Он подумал, что это вполне ожидаемо. Он не был создан для подобных вещей. Ему не хватало ощущения старой знакомой грязи между пальцами, захватывающего чувства археологического открытия, давшегося в результате тяжелой работы… близких друзей и работы, которую он знал и которую умел хорошо выполнять. Джейк подумал, что в нынешней ситуации у любого начались бы головные боли.

Кроме того, ему было крайне любопытно, что за тайну собирался раскрыть Конклав, и пробуждение прямо перед тем, как они должны были перейти к самому интересному, вызвало у него раздражение.

— Каждое воспоминание, которым я делюсь с тобой, я выбираю с определенной целью, Джейкоб. То, что ты видишь, — результат длительных размышлений. Все это, как ты выразился, «самое интересное».

Он слегка усмехнулся и продолжил инструктировать Эр-Эм. Он дал ей координаты подземных залов. Она ввела их и приступила к снижению.

Джейк услышал звук, уже слышанный раньше, на кладбище кораблей — сигнал приближения. Розмари взглянула на консоль.

— Что за черт…

Нет!

Мысленный крик Замары был не столько словом, сколько сильным ударом отрицания, неотложным ощущением нежелания, и Джейка скрутило болью. Он почувствовал, что в его голову словно вонзилась ледяная кирка, и на секунду все перед глазами потемнело. Он порадовался тому, что не ел, потому что если бы это было не так, сейчас его бы вырвало. Остановись! Не приземляйся!

— Не приземляйся! — надтреснутым голосом сказал он.

Эр-Эм обернулась, озадачившись, но прекратила снижение.

— Что не так?

Перед экраном неожиданно появились темные очертания чего-то.

— Что за… — выкрикнула Розмари.

Корабль неожиданно встряхнуло. Что-то желто-белое и вязкое расплылось по щиту, который сразу же потемнел. По консоли пробежали искры, и поднялись темные клубы дыма. Раздался гул остальных систем тревоги. Резкий запах дыма заставил их закашляться, и Джейка вновь затошнило, когда нос уловил запах какой-то кислоты. Ремни Розмари и Джейка отстегнулись, и они покатились назад. Корабль снова встряхнуло, словно в него врезалось или на него приземлилось нечто огромное и тяжелое.

— Держись! — закричала Розмари. Джейк упал на пол, но держаться ему было не за что. Корабль, висевший над землей на высоте десяти метров, тяжело упал. Джейк почувствовал, что его легкие сжались, а способность дышать улетучилась. Что за черт происходит?

Замара оттолкнула его внутри его собственного тела. Она заставила его легкие работать, подняла его на ноги, открыла за него контейнер с оружием и достала винтовку.

Я ошибалась. На Айуре до сих пор есть зерги.

Глава 6

— Мы вернулись, о Королева, — раздался в ее голове скрежещущий голос. Керриган обратила свое внимание на повелителя, чьей задачей было доставить этот запоздалый приз.

— Покажите, что вы принесли мне.

Существа защелкали, шевеля жвалами, антеннами и клешнями. Четыре гидралиска вышли вперед, и их соединенные серповидные руки сейчас не разрывали что-то на кровавые лохмотья, а держали драгоценную ношу. Они скользнули к своей королеве и отошли, когда один из них положил хризалиду к ее ногам.

Керриган почувствовала волну сильных и давно забытых эмоций. Она поняла, что чувствует… нежность и симпатию к существу, заключенному в липкий кокон. Защиту. У них было что-то общее — у могущественной Королевы Клинков и этой зарождающейся новой жизни, которую уже сейчас скручивало от боли внутри желеобразных слоев кокона. На мгновение поддавшись эмоциям, не ощущая в них стыда или слабости, она встала на колени перед мягко светящейся хризалидой.

— Я знаю, что сейчас тебе больно, — передала она разуму этого существа. — Твое тело растягивается, разрывается на части, создается заново. Ты рождаешься заново. Даже твоя клеточная структура уже не та, что прежде.

Она положила длинную когтистую руку на пульсирующий кокон, желая подарить утешение этим прикосновением. Внутри кокона то, что когда-то было человеком по имени Итан Стюарт, дернулось так сильно, как только могло и издало беззвучный вопль.

— Но когда все закончится, ты прославишься, — прошептала она. — Прославишься так же, как твоя королева. Ты узнаешь вкус власти, какая никогда прежде не была тебе доступна.

Она начала исследовать разум, который подвергался изменениям так же, как и тело. Она была удивлена, обнаружив, что у Итана не было зачаточных пси-способностей. Тем не менее, это было превосходный ум. Отлично тренированный. Но поврежденный. Его придется восстановить — насколько это будет возможно, однако некоторые из повреждений могут быть ей полезны. Глазами и разумом зерглинга она смотрела сначала на хирурга, затем на пациента на кровати, а затем на знакомую изящную конструкцию из проволоки, которая составляла пси-экран. Это заставило Керриган сделать вывод, что Итан был, как и она сама, «призраком». Она подумала, что именно этот человек был источником странных возмущений, которые она почувствовала на столь далеком расстоянии. Теперь стало очевидно, что он не был способен на подобное. Но проникнув в его разум, Керриган поняла, что, несмотря на то, что сам он не являлся источником этих колебаний, он… что-то знал. Что-то о протоссах и терранах. В данный момент ярость и паранойя, захлестнувшие разум человека, не давали ей получить доступ к этой информации. Но органические вещества, воздействующие на его мозг, помогут это исправить.

Не все, но хотя бы что-то. Керриган прекрасно знала, что может сделать с человеком излишне длительное ношение пси-экрана. Во время обучения ей показывали наглядный пример. Она видела потерю контроля над собой, ярость, хитрость, паранойю. Дрогнула, когда инструкторы позволили несчастной девушке-«призраку» биться об обитые войлоком стены и выкрикивать проклятия. Но поскольку Итан не был псиоником, он пострадал меньше. Однако все же пострадал. И, может быть, даже слегка сошел с ума.

Но с этим Керриган сможет работать.

В некотором смысле, она создала его. Сейчас он был беспомощен в своей агонии, и его выживание зависело исключительно от нее. Она уже подвергала такому процессу других, пробовала и ошибалась, узнавая новое с каждым провалом или незначительным успехом. Она надеялась, что Итан станет кульминацией всего, чему она научилась в результате своих экспериментов. Если все пройдет так, как она ожидает, то он станет величественным — впрочем, разумеется, не столь совершенным, как она. Керриган не собиралась создавать себе конкурента. Она надеялась создать союзника, полководца, воина.

Она надеялась создать себе консорта.

Надевать скафандры времени не было. Не было времени ни на что, кроме как дернуть рычаг, дождаться, пока дверь откроется, и в упор расстрелять двух четырехногих чудовищ, которые бросились к ним. Дверь грузового отсека, как и Розмари с Джейком, оказалась забрызгана кровью, плотью и обугленным хитином.

— Задержи их! — закричала Розмари Джейку. Он повиновался, единый в своем желании с Замарой. Практически оцепенев от ужаса, он до боли сжал в руках винтовку. Появился еще один зерг, меньшего размера, яростно щелкающий жвалами, и сосредоточил на нем взгляд блестящих черных глаз. Без малейших колебаний он пополз по все еще дергающимся телам убитых товарищей. Джейк прицелился и разнес его в клочья, сильно опасаясь, что за пределами корабля тварей окажется еще больше. Он отчаянно пытался вспомнить все, что знал о зергах. И все это было не очень-то полезным.

Розмари добралась до шкафов и вынырнула из-за них с пригоршней каких-то маленьких круглых штук.

— Ложись! — закричала она, бросив в дверь одну из них.

Джейк упал на пол, перевернулся на бок, все еще держа в руках винтовку, все еще стреляя. Третье существо упало замертво. Начала образовываться отвратительная, вонючая куча. В его сторону расплывалась лужа липкой крови.

— Прикрой голову!

Он послушался и услышал ужасный грохот. Части тел мертвых зергов посыпались на него с тихим хлюпающим звуком. Жидкости, начинавшие пропитывать его рубашку, распространяли невыносимое зловоние.

Замара внутри него послала разуму и нервной системе импульс спокойствия. Это немного помогло. На секунду дверь оставалась чистой от зергов — по крайней мере, от живых. Но он слышал ужасные звуки, которые те издавали, и знал, что они были рядом. Он поднялся на локтях и приготовился возобновить стрельбу. И действительно, внутрь старались пропихнуться четыре зерглинга. Они умерли так же, как остальные. Джейк начал надеяться, что им с Розмари удастся выбраться.

— Много их там? — прокричал он Розмари сквозь грохот.

— Понятия не имею! — бросила она в ответ. Затем она сделала что-то поистине безумное. Розмари схватила пригоршню гранат и побежала к открытой двери, изящно пригнувшись.

— Розмари!

Никогда еще она не выглядела для него столько привлекательной, как сейчас, когда он неожиданно осознал, что вот-вот потеряет ее. Девушка уверенно стояла на земле Айура, с прилипшими к лицу прядями коротких темных волос, сжимая в руке саму смерть, аккуратно упакованную в гранаты размером с кулак, которые она швыряла во что-то, чего он не мог разглядеть.

Четыре взрыва, прозвучавшие один за другим, сотрясли землю. Он попробовал встать на ноги, но поскользнулся на отвратительном месиве из частей тел зергов. К тому моменту, как он добрался до выхода, чтобы помочь, все уже кончилось. Розмари победоносно улыбалась ему.

— Ты хорошо поработал, профессор.

Джейк слабо улыбнулся.

— Боюсь, в основном, это — твоя заслуга.

— Брось, ты все делал правильно.

— Мы избавились от них?

— По крайней мере, на текущий момент. Но, насколько я знаю зергов, они не действуют поодиночке. Подкрепление прибудет в любую минуту. Возьми с собой все, что мы можем унести и…

— Уходим. Она собиралась сказать «уходим». Но куда уходим? Корабль поврежден и не подлежит ремонту. Что…

— Мы должны добраться до залов.

— Они в милях отсюда. Мы не знаем…

Мысленный всплеск Замары был подобен пощечине.

— Паника не послужит ничему хорошему. Мы должны забрать инструменты, припасы и оружие. У нас нет другого выбора, Джейк.

— Да, — вслух сказал он, одновременно и Розмари, и Замаре. — Залы. Нам все еще нужно добраться туда и, как ты сказала, убраться отсюда как можно быстрее. Мы можем стремиться к чему-то точно так же, как стремиться от чего-то.

Розмари утвердительно кивнула головой и нырнула обратно в дымящийся склеп, бывший когда-то торговым кораблем. Джейк последовал за ней, стараясь побороть отвращение. С эффективностью, которой он лишь мог молчаливо восхищаться, она быстро обыскала контейнеры.

— Нам нужно будет двигаться быстро и налегке, — сказала Розмари. — Вот.

Она швырнула ему стандартный рюкзак морпеха, и Джейк быстро наполнил его тем, что девушка бросала ему, стараясь сделать все возможное, чтобы не уронить еду, оружие или жизненно важные инструменты, включая пару переносных раций, в лужи останков зергов на полу. За пять минут оба рюкзака были наполнены. Он взвалил свой на плечо и поймал винтовку, которую бросила ему Розмари.

— Видел когда-нибудь одну из этих штук? — спросила она, разглядывая маленькое квадратное устройство с экраном в центре и клавиатурой снизу. Он покачал головой и не то выпрыгнул, не то выскользнул из разрушенного корабля.

— Это ПКСВИН — «Персональная Карманная Система для Ввода Информации и Навигации» — или просто СВИН. Показывает все что нужно: расположение противника, маршрут и расстояние до пункта назначения, топографию местности, ну, и прочие такие штуки.

— Ух ты, полезная штука.

— Без шуток. В пределах радиуса сканера ни одного живого существа более-менее заметного размера.

Она вновь коснулась экрана.

— И мы находимся на расстоянии пятисот тридцати двух километров от залов. Легкая прогулка.

— Розмари… Прости, Замара понятия не имела…

Розмари отмахнулась от всего, что он собирался сказать.

— СВИН предлагает два пути. Обходной, через джунгли лес, или напрямик, но по выжженной земле, под палящим солнцем, где мы будем подвержены опасности встречи с летающими зергами. Я голосую за джунгли. Разумеется, это займет больше времени, но шансы остаться в живых выше. У нас будет прикрытие, вода и больше возможностей раздобыть пищу в довесок к пайкам.

— Зерги могут думать так же.

— Действительно, могут. Но, тем не менее, это лучший выбор.

И они вошли в дождевой лес. Джейк был в довольно хорошей форме, но они приземлились утром, а день становился все жарче, и влажный тропический лес наполнился паром. Вскоре люди раскраснелись и истекали потом, однако Розмари оказалась права — здесь было достаточно воды, которую можно пить без опасений, а толстый купол джунглей защищал от палящих лучей солнца. Однако растительность оказалась довольно плотной, и им приходилось прорубать себе путь сквозь огромные толстые корни, покрытые мхом, папоротники, превышающие их рост в высоту, и лианы толщиной с руку Джейка. Головная боль Джейка, которая последнее время присутствовала постоянно, в течение дня усилилась. Его изнуряло медленное продвижение вперед и постоянное напряжение от необходимости оставаться начеку и готовым защитить себя от чего угодно, начиная с насекомых и змей до гигантских версий чего угодно, что могло бы прыгнуть на них прямо с неба в любой момент.

Они остановились на привал около водопада, который при любых других условиях привлек бы внимание своей красотой, но сейчас имело значение лишь то, что это была вода. Розмари просканировала водоем с помощью СВИНа и определила, что вода пригодна для питья. Джейк жадно запил пригоршню таблеток из аптечки. Розмари наблюдала за ним.

— Мне говорили, что две действуют так же хорошо, как и шесть, — сказала она.

— Не тогда, когда так сильно болит голова, — пробормотал он. — Думаешь, мы можем на минутку окунуться? Мне так жарко.

Кроме того, он насквозь провонял внутренностями зергов и собственной рвотой, и со временем запах приятнее не становился. Розмари взглянула на свое устройство и кивнула.

— Водных существ заметного размера нет. Есть что-то мелкое, вроде пиявок и так далее, как я бы предположила, но ничего слишком опасного.

— Слава богу.

Джейк снял ботинки, рюкзак, отложил оружие и с размаху бросился в воду. Он слышал, как Розмари засмеялась и последовала его примеру. Вода не была холодной, однако она была прохладнее воздуха, и он с удовольствием вздохнул, отстирывая свою перепачканную одежду.

А затем Джейк почувствовал, как чья-то маленькая ладонь с неожиданной силой надавила на его голову, и он ушел под воду.

Он вынырнул, отплевываясь, увидел, как Розмари смеется над ним, и разразилась водяная битва. Это был так хорошо — делать что-то дурацкое и бессмысленное, просто играть, не думая ни о жизни и смерти, ни о протоссах и тайнах. Но стоило ему отвести руку, чтобы особенно сильно ударить по воде, как выражение лица Розмари остановило его.

— Черт возьми!

Она выбралась из воды и поднялась на скользкий болотистый берег. Джейк повернулся, чтобы увидеть, что вывело ее из себя.

Маленький примат с красными полосами смотрел на них желтыми глазами с ветки, находящейся в добрых десяти метрах над ними. На мгновение Джейк ощутил лишь радость узнавания. Это был ква-каи — «Маленькие Ручки» на языке Кхалани — и на секунду Джейк снова стал Темлаа, сидящим вместе с Савассаном, разглядывающим такое же маленькое создание и улыбающимся его любопытству и озорству.

Улыбка Джейка погасла, ибо в маленьких ручках ква-каи сжимал СВИН.

Розмари достала пистолет и обернулась, готовая выстрелить. Но Маленькие Ручки был смышленым и быстрым, и прежде чем девушка успела прицелиться, он что-то прощебетал ей и, помогая себе всеми четырьмя конечностями и хвостом сбежал, выронив свою находку.

СВИН, казалось бы, медленно, полетел вниз. Джейк наблюдал, как Розмари бросилась подхватить его, и знал, что она уже не успеет, знал, что он ударится об один из сучковатых замшелых корней, а вовсе не упадет на мягкую землю. Так и вышло. Раздался резкий звук, и во все стороны разлетелись обломки металла и пластика, сверкая в редких лучах солнца, что пробивались сквозь купол джунглей. Джейк осознал, что, возможно, только что перед его глазами разлетелся на куски их последний шанс выжить.

Набор ругательств Розмари впечатлил бы даже морпеха. Несколько птиц вспорхнули с веток. Джейк стоял в воде, удрученный случившимся, а Розмари, собрав остатки СВИНа, смотрела на него долгим взглядом.

— Как думаешь… Ты сможешь починить его?

Она ответила не сразу.

— Может быть. Если у меня будут нужные инструменты. Но прямо сейчас — нет, не могу.

Джейк выбрался из воды. Головная боль вернулась, десятикратно усилившись.

— Джейкоб… Устройство полезно, но я знаю, как ориентироваться по солнцу и звездам. И, более того, я могу ощущать присутствие зергов.

Усталый Джейк передал Розмари то, что сказала Замара. Она лишь кивнула. Ему не нужно было читать мысли, чтобы понять, что она старалась сдержать ярость.

— Ну что же, я полагаю, это лучше, чем ничего. Профессор, вы закончили водные процедуры?

Джейк подумал, как хороша была вода, когда он только нырнул в нее. Как приятно было просто забыть обо всей этой войне на грани жизни и смерти и какое-то время просто играть в воде и смеяться. Теперь влажная одежда казалась липкой и неприятной, а нарочито невозмутимое лицо Розмари выглядело так, будто никогда в жизни не улыбалось. Его охватило чувство безнадеги. Он, инопланетный разум и женщина, которая презирала их обоих, застряли на враждебной планете, зараженной голодными зергами, в сотнях километров от того места, где должны были быть.

— Не отчаивайся, Джейкоб.

— Угу, — сказал он, отвечая и Розмари, и Замаре. — Давайте двигаться дальше.

Замара была именно так хороша, как говорила. Это был ее мир. Протосс точно знала, куда идти; где можно пройти безопасно, а где нет; где можно встретить опасных существ — маленьких и ядовитых или больших и устрашающих — и как избежать встречи с ними. К тому моменту, как люди устроили лагерь, они узнали, как правильно избавляться от пиявок, как распознать тихое шипение ядовитой ящерицы май-йур, а затем соорудили плот, который позволил им на несколько миль приблизиться к цели, спустившись по реке с быстрым течением.

В течение всего дня, казавшегося бесконечным, Розмари оставалась настороженно молчаливой, но ближе к закату немного расслабилась.

И Джейк искренне обрадовался, когда девушка сказала:

— Знаешь, возможно, рассвет мы встретим и не в желудках зергов.

Поздно вечером начался дождь, что также не вызвало предполагаемой радости. Они соорудили импровизированное укрытие, покрыв большими листьями папоротника узловатые корни огромных деревьев, и щелкали аварийным фонариком, чтобы обеспечить освещение. Содержимое водонепроницаемых рюкзаков они перераспределили так, чтобы можно было быстрее выхватить оружие. Папоротники — это лучше, чем ничего, однако в отличие от рюкзаков, они не были водонепроницаемыми, так что Джейк и Розмари все-таки промокли. Даже ночью температура оставалась высокой, так что риска простудиться не было. Но все же беглецам было крайне неуютно.

— Есть признаки присутствия зергов, омхары или кого-либо другого, кто может счесть нас приятной закуской, Замара?

— Я ничего не чувствую, Джейкоб.

— Когда-то мне нравился дождь, — сказала Розмари. — Но сейчас я его уже не так люблю.

— Я три года провел в пустыне, — сказал Джейк. Замара скользнула куда-то вглубь, позволив двум людям поговорить. — Не могу заставить себя ненавидеть дождь даже этой ночью.

Розмари выдавила что-то, похожее на улыбку, и открыла один из пайков. Будучи холодным, он выглядел липким, твердым и еще менее аппетитным, чем тогда, на спасательной капсуле. Розмари понюхала его.

— Держу пари, что кишки зергов пахнут лучше, — сказала она.

Это было лишь легким преувеличением. Джейк разглядывал липкую массу, пытался определить ее настоящий цвет при вовсе не белом освещении, которое обеспечивал аварийный фонарик.

— Это бефстроганов или цыпленок?

— Все, что меня волнует, так это нет ли в нем персикового коблера.

Розмари начала отрывать ту часть крышки контейнера, которая содержала десерт. Джейк наблюдал за ней с интересом и надеждой.

Сначала они услышали предупреждающий ужасный звук ломающихся деревьев, а затем знакомое, леденящее кровь пощелкивание.

Глава 7

Одним быстрым движением Розмари схватила винтовку и выскочила из укрытия. Джейк бросился за небольшой коробкой гранат, а затем последовал за девушкой. Он успел как раз вовремя: в тот момент, как он выбрался из укрытия, что-то огромное и змееподобное нанесло сокрушающий удар. Теперь хвост похожего на кобру гидралиска, приподнявшего свою чудовищную голову, был отведен назад и готов к новому удару.

Без раздумий Джейк замахнулся и бросил гранату. Бросок оказался удачным. Граната попала в раскрытую пасть создания. Мгновением спустя Джейка окатило дождем маленьких кусков сочащейся вонючей жидкостью плоти.

Джейк услышал, как Розмари громко выругалась, а затем открыла быстрый огонь. Он обернулся и увидел, как она расстреливает двух зерглингов. Те кричали, молотили конечностями, но не останавливались в своем движении до тех пор, пока не оказались совершенно и полностью мертвы. Разобравшись с этими двумя, Розмари оглянулась в поисках следующей волны зергов. Джейк слышал щелканье — пока что отдаленное, но приближающееся.

Их было слишком много.

Он посмотрел на Розмари, и его глаза расширились от ужаса, скорби и чувства вины. На мгновение их взгляды встретились, затем она усмехнулась и повернулась на звук приближающейся судьбы.

Джейк коснулся Замары, интересуясь, не может ли она с ловкостью фокусника достать еще одного кролика из своей протосской шляпы, но та молчала.

Замара?

Звуки смерти приближались, но Замара не говорила с ним. На мгновение он подумал, что она уже сказала свое последнее слово, или что-то вроде этого, как вдруг…

Теперь знакомые щелкающие, жужжащие, яростные звуки насекомопободных существ все еще были слышны, но к этому шуму добавился еще один звук, который Джейк не слышал раньше и не мог описать. Пытаясь найти что-то схожее, сделать неизвестное известным, а значит, менее пугающим, Джейк каким-то нелепым образом вернулся в мыслях в детство. Когда он был ребенком, он любил летние фестивали на своей родной планете, Тарсонисе. Часто праздники заканчивались фейерверками. Мама Джейка всегда морщилась и закрывала уши, но Джейк, его младшая сестра Кирстен и отец любили пронзительный звук ракет, который предшествовал оглушающему взрыву, похожий на звук разрывающейся гранаты, которую только что бросила Розмари. Эти странные звуки напомнили ему о тех фейерверках.

Теперь этот странный резкий звук дополняли визг и вопли умирающих зергов. Джейк бросил на Розмари озадаченный взгляд. Она стояла рядом с ним, держа винтовку наготове. Каждая часть ее маленького, идеально сложенного тела была напряжена и неподвижна — за исключением груди, которая поднималась и опускалась в такт ее дыханию, и вены, которая пульсировала на шее.

Неожиданно наступила тишина.

Джейк не мог вымолвить ни слова.

Секунды тикали одна за другой.

Неожиданно появилась Замара, словно она вернулась домой в его разум после небольшой прогулки. И она пришла не одна.

Более десятка голосов неожиданно заговорили в его голове. Они перекрывали друг друга, отзывались эхом, и их чувства одновременно ласкали и атаковали его. Джейк закричал, падая на колени и роняя на землю гранаты, сжимая голову от неожиданной раскалывающей боли. Замара тут же возвела преграду между ним и…

— Протоссы, — выдохнул Джейк. — Здесь еще остались протоссы!

Розмари опустила винтовку. На ее прекрасном лице одновременно отразились чувства гнева и облегчения.

— Почему Замара ничего не сказала?

Миновав пик, ужасная боль отступила. Джейк осторожно сел и посмотрел на кучу мертвых зергов. Его желудок выворачивало, и на этот раз он не смог остановиться. Джейк стал на четвереньки, и его вырвало. Содержимое желудка смешалось с вонючей черно-красной кровью и плотью мертвых зергов. Джейк сел, вытер рот рукой и уставился в любопытные глаза нескольких протоссов, вышедших из тени больших деревьев.

— Прекрасно. И вот так я впервые в жизни встретил живых протоссов — покрытый кровью зергов и выворачивающий наружу свой желудок.

Он почувствовал, что Замару внутри него охватило веселье.

— То, как я оказалась в твоем теле, им гораздо интереснее функций вышеупомянутого тела.

Джейк совсем не был уверен, что это его утешило.

— Эй, Замара, скажи им, чтобы не лезли в мою голову. Скажи, что люди находят это весьма оскорбительным, — сказала Эр-Эм.

— Повторюсь, у них есть более важные вещи, о которых стоит беспокоиться. Например, необходимость покинуть это место до того, как придут новые зерги. Они хотят помочь нам. Мы должны торопиться.

На этот раз Джейк почувствовал, что Замара раздражена.

— Они хотят помочь нам, — сказал Джейк Розмар. — Но здесь еще немало зергов.

И даже в этот момент отчаянной необходимости и крайней спешки Джейк ощутил тень любопытства, когда четырехпалые руки коснулись его, помогая встать на ноги. Он смотрел, как высокие стройные тела двигались в той манере, которая была ему прекрасно знакома после того, как он «побывал» Темлаа. Одна из протоссов встретилась с ним взглядом, и по языку ее тела Джейк понял, что она была заинтригована — ей было так же любопытно и приятно, как и ему самому. У расы, которая не обладала голосом, телепатия, похоже, была далеко не единственным способом общения.

Эр-Эм нырнула в глубину теперь уже разрушенного укрытия и достала рюкзаки. Она швырнула один из них ближайшему протоссу и перебросила через плечо другой.

— Надеюсь, у этих протоссов есть способ вытащить нас с этой планеты.

— У них его нет.

— Я не буду говорить ей это сейчас.

— Мудрое решение.

Тридцать секунд спустя Джейк, Замара, Розмари и их спасители, а теперь и лучшие друзья, поспешили навстречу безопасности.

Джейк подумал, что, если бы не зловещая обстановка их встречи и текущая ситуация, он был бы счастлив как никогда прежде. Наконец-то встретить протоссов! Из-за его связи с Замарой и воспоминаний, которыми она поделилась с ним и продолжала делиться, он чувствовал с ними родство. И в то же время это было болезненным напоминанием того, насколько они отличались от него, насколько они были… чужими.

Он чувствовал их присутствие своим сознанием, и впервые с момента объединения с Замарой Джейк захотел ощутить чужие мысли. Но такая вещь должна была произойти постепенно. Боль, которую он испытал, когда все они попытались заговорить с ним без вмешательства Замары, была невыносимой. Это было даже хуже, чем попытка прочесть мысли наркоманов, которых они с Розмари встретили в Раю.

Таким образом, Замара стала переводчиком. Даже общение со скоростью мысли начинало казаться Джейку тягостным, и он понял, что начинает привыкать к подобного рода общению.

— Возможно, я создам не такого уж и плохого Хранителя… А возможно, и нет.

Недостаток энтузиазма больно ударил его, но он задвинул это чувство подальше.

Сначала Джейк подумал, что протоссы появились здесь просто чудом, по какой-то счастливой случайности. Через некоторое время, впрочем, он заметил, что среди темно-зеленых зарослей поблескивает что-то золотисто-металлическое и понял, что у них есть корабль. Замара в его голове легко рассмеялась.

— Джейкоб, мы далеко не невинные создания. Нас заметили задолго до того, как я оказалась достаточно близко, чтобы вступить в телепатический контакт. Но нам повезло, что они прибыли вовремя.

Розмари с одобрением посмотрела на корабль.

— Мне бы тоже не хотелось искупать его в кислоте, — сказала она, понимая причину, по которой протоссы приземлились здесь, а не вблизи от их укрытия. Это была прекрасная конструкция, даже несмотря на то, что Джейк знал — это лишь простой атмосферный корабль. Похоже, ничто не могло быть слишком простым или всего лишь функциональным, чтобы не быть прекрасным. Он задумался, и уже не в первый раз, как удается инженерам-кхалаи создавать такие легкие линии изгибов.

Беззвучно открылась дверь, и выдвинулся наклонный пандус. Джейк немедленно вошел внутрь. Розмари секунду колебалась, затем последовала его примеру. После того как двое терран взошли на борт, за ними поспешно последовали протоссы.

— Эй, — сказала Розмари, показывая на кучу покрывал, оружие и другие предметы, — это же наше барахло!

— Протоссы видели, что наш корабль подвергся атаке, — объяснила Замара. — К тому моменту, как они добрались до него, мы уже ушли. Они забрали все, что смогли…

— …а затем отправились на наши поиски, — сказал Джейк, передавая слова Замары.

— Я вижу. Надеюсь, они захватили и набор инструментов — тогда я могла бы попробовать починить СВИН.

— Я тоже надеюсь на это. Но давай уже выберемся отсюда прежде, чем вокруг начнут рыскать зерги.

Внутри было восемь отдельных кресел и изогнутая скамья для пилотов. Джейк и Розмари расположились в креслах, и Джейк нашел свое достаточно удобным, разве что немного великоватым для небольшого человеческого тела. Двое протоссов подошли к передней скамье, а остальные заняли места, мгновенно превратившись в саму неподвижность. Джейк знал, что их умы были так же спокойны, как и тела. Он задумался, было ли это глубокое, истинное спокойствие следствием вышколенности тамплиеров.

— Большинство из тех, кого ты видишь здесь, кхалаи, а не тамплиеры. Единственное «обучение», которое они прошли, это текущая ситуация на Айуре, — ответила ему Замара. — Задумайся о том, что ты уже знаешь о нас, Джейк. Дисциплина, позволяющая нам сохранять спокойствие тела и разума, а затем мгновенно переключаться на молниеносные движения и мысли, спасала нам жизни в течение многих эпох.

В поэтичном контрасте с неподвижностью остальных, двое протоссов-пилотов обменялись взглядами и жестами, тем не менее, скрывая свои мысли от Джейка. Розмари пристально следила, как их длинные четырехпалые руки быстро двигались над консолью. Они ничего не касались — похоже, достаточно было лишь движения.

— Интересно, могут ли терраны научиться пилотировать такие штуки, — тихо сказала Эр-Эм. — Чудесный кораблик.

Джейк слегка поморщился. Среди всех этих чудесных открытий и, признал он, совершенного ужаса, Розмари думала лишь о себе и о том, какую пользу для себя она может извлечь. Но он укорил себя за этот мимолетный упрекк. Он знал Розмари самым глубоким образом — на несколько мгновений он стал ей. Он знал, почему она была такой, что сформировало ее. Словно старое оружие, которое так любил Валериан, она была закалена огнем переживаний. Гнев исчез, и он мог чувствовать лишь жалость, что она упускает самое главное из того, что происходило вокруг нее.

Золотистый корабль не был оборудован окнами, за исключением единственного круглого иллюминатора напротив пилотов. Через него Джейк смотрел, как корабль поднялся в воздух — так, что он едва почувствовал это. Корабль быстро двигался сначала над густым зеленым куполом дождевого леса, а затем над почерневшей, выжженной мертвой землей, направляясь к такому же почерневшему, выжженному и мертвому силуэту города. По мере путешествия Замара рассказала Джейку, что происходило здесь за эти короткие четыре года. Хранитель уважала желание Эр-Эм держать свои мысли при себе, и остальные протоссы согласились с этим, так что Джейку пришлось пересказывать все Эр-Эм старым способом — при помощи устной речи.

— Когда зерги наводнили Айур четыре года назад, — сказал Джейк Розмари, — здесь был совершенный хаос. Сотни тысяч протоссов были убиты в попытках добраться до врат искривления. Зерги были повсюду. Ты видишь, что они сделали с планетой.

— Да, и именно поэтому, когда Замара сказала, что здесь не осталось протоссов, я поверила ей. Без обид, но я решила, что у тех, кто не сумел сбежать отсюда, шансов не осталось.

Розмари показала на отвратительный пейзаж, над которым они летели.

Он слегка улыбнулся — ей, Замаре, протоссам, которые спасли их шкуры.

— Ты недооцениваешь их. Они преодолевают любые трудности. Даже те, кто не был обучен этому.

Девушка нахмурилась.

— Не понимаю, чему ты так радуешься, Джейк. Это замечательный маленький корабль — но если где-то здесь неподалеку не припрятан большой замечательный корабль, мы застряли на этой зараженной зергами скале.

— Мы живы. У нас есть друзья. С нами все будет в порядке. В любом случае, не все успели пройти сквозь врата искривления до того, как протоссы отключили их.

Розмари быстро взглянула на него.

— За каким чертом они решили отключить их?

— Потому что через них зерги могли попасть в единственное оставшееся у протоссов убежище. И если бы туда попало достаточно зергов, то протоссам пришел бы конец. Всем. Не просто их миру, и не только тем, кому не посчастливилось остаться здесь.

Джейк показал на протоссов, которые сидели вокруг них, неподвижные словно статуи.

— Они понимают это. И любой — любой из них — с радостью погиб бы ради защиты своей расы.

Эти слова были настолько истинны, насколько это вообще возможно, но Джейк знал, как недостаточно их для того, чтобы описать любовь протоссов к родному миру и своему народу. По сравнению с этим чувством любой патриотизм терранов выглядел жалким и банальным.

Некстати вернулась головная боль.

— Замара, это перевод мыслей в речь и обратно становится утомительным. Если я смогу убедить Розмари, что мы можем общаться лишь одним способом, сможем ли мы позволить протоссам говорить с нами?

Она засомневалась.

— Ну же, я вовсе не так плох.

— Хорошо.

Обрадовавшись, Джейк переключил внимание на Розмари.

— Было бы проще и правильнее узнать это напрямую от них. Протоссы общаются телепатически, у них даже нет ртов. Они знают, что делают, и они… хорошие. Они не будут пытаться читать твои мысли. Ты позволишь им поговорить с тобой?

Девушка смотрела прямо перед собой, на приближающийся разрушенный город искореженного металла, расплавленного стекла и почерневших кристаллов. Ее губы в форме лука Купидона слегка сжались.

— Джейк, это… странно.

В ее голосе не было нарочитой уверенности или высокомерия. Она говорила с ним спокойно и честно. Он был удивлен, но знал, что не стоит отмечать это.

— Мне это не нравится. Ты понимаешь. Тебе поначалу это понравилось не больше.

— Ты права. Впрочем, я привык к этому. Это очень эффективный способ общения.

Она все еще не смотрела на него. Он позволил ей обдумать это в тишине.

— Хорошо, — в конце концов, согласилась она.

Джейк почувствовал таинственную силу в своей голове, разливающуюся поверх его мыслей словно тёплый мёд.

— Спасибо. Теперь у нас будет лучшая возможность понять друг друга.

Он увидел, как Розмари рядом с ним дернулась, словно что-то кольнуло ее. Она слегка нахмурилась, совершенно беззащитно и естественно, а затем на ее лице вновь появилась привычная маска. Джейк подумал, что это был стыд. Он повернулся и увидел, что один из протоссов, одетый в звенящую золотистую броню, смотрит прямо на него. Джейк улыбнулся. Протосс наклонил голову.

— Меня зовут Ладраникс. Я руковожу одной из выживших групп. Есть и другая, но о ней мы поговорим позже. Прежде всего, я хотел бы рассказать о том, что случилось в эти мрачные дни. Ужас, страх… Все это было неожиданно. А затем, когда врата искривления отключили, бежать стало некуда. Мы остались здесь — мы и зерги на руинах некогда прекрасного мира.

Словно старая выцветшая фотография, перед глазами Джейка появилась картина того, каким был Айур раньше. Прекрасные здания, возвышающиеся в небо, изящные корабли, перевозящие жителей от одного чудесного города к другому. Изумительные городские пейзажи казались воздушными, пронизанными светом и органично сочетались с природой и естественными водоемами. Вторжение в природу происходило лишь на грани необходимого. Сердце Джейка сжалось. Затем это видение исчезло, словно Ладраникс сожалел о том, что оно так сильно тронула Джейка, и задернул занавес.

— Я слышал о том, что могут сотворить зерги… Черт, я только что сам видел это. Как получилось, что вы вообще выжили и сейчас говорите с нами? — спросил Джейк.

— Врата искривления отключили, чтобы через них не проникли многочисленные стаи зергов. Многие бесстрашные протоссы добровольно остались, чтобы защищать врата. С ними был и один человек из твоего народа, Джейкоб Джефферсон Ремси.

Джейк ошеломленно взглянул на Розмари. Она тоже выглядела удивленной.

— Его имя Джеймс Рейнор.

И вновь перед глазами Джейка предстало изображение, на этот раз — человека, с гладко выбритой головой, уже начинавшей покрываться «ежиком» волос, с короткой бородой и усами. Его глаза, некогда смеющиеся, теперь отражали тяжесть всего, что удалось повидать этому человку. Он стоял с протоссами плечом к плечу, определенно как желанный и принятый друг, глубоко озабоченный их судьбой.

— Благодаря Рейнору мы опознали в вашем корабле терранское судно — возможно, тех кто станет друзьями. Именно поэтому, когда наши наблюдатели засекли его, мы пришли вам на помощь.

— Ну что ж, — сказала Розмари, слегка усмехнувшись, — если я когда-нибудь встречу этого вашего друга Рейнора, я пожму ему руку и поблагодарю за то, что он стал таким хорошим послом.

Джейк разделял это чувство.

— Мы полагали, что всем нам подписан смертный приговор, — продолжил Ладраникс. — Мы были готовы пасть под нашествием зергов и умереть с гордостью. И, не поймите меня неправильно, так и произошло со многими и многими из нас. Зергами прекрасно управляли, и они несли лишь смерть. Но Вершитель Тассадар спас свой народ, уничтожив Сверхразум, что контролировал зергов. Ценой своей жизни он сумел совершить это. Зерги все еще жаждали крови — но более в этой цели их никто не направлял. Они обрушились друг на друга с той же яростью, с какой истребляли нас. Это позволило нам выиграть немного времени.

Джейк вспомнил их нападение и не смог побороть дрожь отвращения, когда картины возникли перед его глазами.

— Но… Они определенно выглядели достаточно целенаправленными, когда увидели нас.

Ладраникс кивнул.

— Да. Что-то изменилось через некоторое время после того, как врата были закрыты. Несмотря на то, что зерги атаковали уже не так интенсивно и целенаправленно, как тогда, когда их контролировал Сверхразум, они более не вели себя бессмысленно. Что-то где-то изменилось. Определенно, они все еще опасны. И все еще обладают разумом.

Джейк увидел картину хищника, играющего со своей добычей. Кошка с мышкой, подумал он, и передал это изображение.

Ладраникс ответил ему подтверждением.

— Да. Когда-то основной их задачей было истребление протоссов — всех до единого. Теперь они просто бродят здесь. Они лишь инструменты — все еще функциональные, но уже заброшенные. В течение прошедших лет мы сумели убить множество зергов на нашей территории, и, насколько можем судить, замена не прибыла. Это дает нам надежду. Однако зерги все еще нападают, когда видят нас. И мы знали, что они отправятся прямиком к вашему кораблю, чтобы определить, представляете ли вы какую-либо угрозу.

— Думаете, они будут преследовать нас?

Джейк вдруг почувствовал озноб, несмотря на удушающую жару этого места.

— Вряд ли. Ваш корабль разрушен, и они вновь столкнулись с вами по чистой случайности. Мы полагаем, что вы станете частью нашей группы, и будете представлять для них не большую и не меньшую угрозу, чем мы сами. Оружие, которое мы достали из вашего корабля, нам крайне пригодится.

Теперь они прокладывали путь сквозь обломки того, что когда-то было величественными шпилями и башнями. Перед мысленным взглядом Джейка пробегали, накладываясь на то, что он действительно видел, картины того, каким все это было раньше. Маленький золотистый корабль, корабль-светлячок, виртуозно двигался между руинами, пока не достиг почерневшей прогалины. Похоже, когда-то сюда упала бомба, но сейчас эта территория была, по крайней мере, расчищена. На севере Джейк заметил какие-то обломки. Он не смог распознать в них что-то знакомое, но, тем не менее, руины чем-то заинтересовали его. Корабль легко приземлился, и в тот самый миг, когда он коснулся земли, протоссы встали одним движением — столь совершенным, будто поставленном хореографом. Дверь открылась, и выдвинулся изящный наклонный пандус. Его изысканность резко контрастировала с открывшимся руинным пейзажем.

— Пожалуйста, идите первыми. Вас уже ожидают.

Джейк и Розмари кивнули. Розмари спустилась первой — легкой отточенной походкой, высоко подняв голову. Джейк последовал за ней.

Ему в голому тут же пришло сравнение с лагерем беженцев: десятки, может быть, сотня, протоссов, все как один, повернулись, чтобы рассмотреть его. Огромные сияющие глаза осматривали Джейка с ног до головы, проникая своим взглядом едва ли не в самую душу. Но прежде всего, его ударила тишина. Ни детского плача, ни всхлипываний или смеха, ни шепота или разговоров — ничего из того, что сопровождало бы такую же большую группу людей, собравшихся вместе. Но, все же, протоссы не были людьми. Джейк знал, что если бы Замара не обеспечивала преграду, в его разум хлынули бы мысли, превосходящие любые человеческие звуки в каждой детали — в богатстве, глубине, сложности и взаимной связи.

Покинутые поневоле, они постарались соорудить как можно более комфортные убежища — странный сплав того, что они смогли взять у природы и того, что оставалось в городе. Сверкающие металлические опоры поддерживали крыши из переплетенных листьев. Еще одно маленькое атмосферное судно стояло на деревянных мостках. Даже в суровой необходимости была красота. Двери были сделаны из разноцветных папоротников, и в итоге оказались не только функциональны, но и прекрасны. Что-то было украшено рисунками, что-то — резьбой.

Внимание быстро переключилось с новичков на то, что они принесли с собой. Протоссы, спасшие Джейка, Замару и Эр-Эм, разложили на неровной черной поверхности то, что забрали с, теперь уже покойного, торгового корабля. Остальные с надеждой устремились вперед. Их изящные четырехпалые руки разбирали оружие, постельные принадлежности, инструменты, содержимое драгоценной аптечки.

— Они все забирают! — выпалила Розмари и шагнула вперед.

— Они спасли наши жизни, — напомнил ей Джейк. — Оружие в их руках только поможет нам. А медицинские принадлежности могут понадобиться другим больше, чем нам.

В его голове снова пульсировала боль.

— Ну, не все — они не могут использовать оральные медикаменты.

— Джейк, послушай, поверь мне, я счастлива, что мы сейчас не находимся в желудках у зергов. Но у нас не археологическая экспедиция. Мы должны найти способ выбраться с этой планеты.

Эр-Эм не смотрела на протоссов. Она смотрела на развалины, которые когда-то были процветающим городом. Она искала что угодно, что могло быть дать ей надежду выбраться отсюда.

— Она права, — мысленно передал Замаре Джейк.

— Возможно, способ есть. Но сначала я должна поговорить с остальными.

— Замара работает над этим, — сказал Джейк.

— Хорошо.

Розмари выглядела раздраженной, и он полагал, что понимает, почему. Она всегда умела действовать в знакомой ей обстановке, но сейчас их окружали лишь инопланетяне, которых они впервые увидели несколько минут назад. Техника, в которой она так хорошо разбиралась и которой отлично умела пользоваться, превратилась в лужу ядовитой слизи буквально в нескольких сантиметрах от нее. Они полагались лишь на милосердие вышеупомянутых инопланетян и находились на странной планете. И она видела, как ее любимое оружие тщательно изучается и делится между другими.

— Все хорошо, Розмари, — мягко сказал Джейк, непривычно ощущая себя в роли ее защитника. — Я знаю, что ты беспокоишься и чувствуешь себя здесь чужой. Но все могло бы быть гораздо хуже.

Девушка посмотрела на него холодными синими глазами.

— Снова читаешь мои мысли, профессор? Я думала, мы обсудили это.

Когда-то эти слова могли бы больно ударить. Но сейчас он сопереживал ей.

— Нет. Я читаю по твоему лицу.

Розмари слегка смутилась, затем на лице появилось раздражение, а потом она отвернулась.

— Мы понимаем, что людям нужно питаться растительной и животной пищей, — сказал Ладраникс. — Мы обходимся без этого, так что на данный момент нам нечего предложить вам. Но у нас есть чистая вода для стерилизации инструментов, и скоро мы сможем обеспечить вас всем, что требуется. Замара чувствовала… разделила с тобой еду, Джейкоб. Мы сделаем все возможное, чтобы сымитировать такую пищу.

— Мы взяли с собой сухие пайки, — передал Джейк Ладраниксу, глядя в его сияющие голубые глаза. — Нам бы не хотелось доставлять вам больше неудобств, чем мы уже доставили.

Командир протоссов полуприкрыл глаза и запрокинул голову в жесте, который, как Джейк знал, означает смех. Он знал это еще до того, как его окутала теплая радость Ладраникса, заставляя уголки его собственных губ приподняться в человеческой версии улыбки.

— Вы принесли нам оружие и медикаменты. Несколько фруктов с деревьев и мясо животных — ничто по сравнению с этим. Ты, Розмари Дал и Замара — желанные гости здесь, Джейкоб Джефферсон Ремси. Более чем желанные.

И Джейка охватило странное, но вполне реальное ощущение того, что, в некотором смысле, он вернулся домой.

Глава 8

Вода, которую им дали, была несвежей и теплой, но все же это была вода, и Джейк жадно напился. Он чувствовал себя таким же теплым, несвежим и мокрым, как эта вода. Жар, поднимающ ийся от нагретых яростным солнцем руин города, был практически невыносим. Протоссы, по всей видимости, не обращали на это внимания, чего и стоило ожидать. Их раса эволюционировала в этом тропическом мире солнца и влаги. Дискомфорт Джейка и Эр-Эм заметили, и после короткого обсуждения людей привели в укрытие из беспорядочно нагроможденного металла и чего-то, похожего на бетон, где они смогли немного отдохнуть от жары. Место показалось Джейку знакомым. Допив воду из второго выдолбленного сосуда, он оглянулся: к нему подошел Ладраникс.

— Ты узнаешь это место? — тихо спросил Ладраникс.

— Почти. Но оно так разрушено, что я не могу понять, что это.

Джейк подошел к разбитому креслу и провел по нему рукой. Как и все остальное, что создавали протоссы, когда-то оно было прекрасным. Прекрасным было и это место — и огромным. Он вспомнил, как видел нечто, похожее на разбитую башню, и разоренный пейзаж вокруг огромного диска.

— В городе много мест, непригодных для жизни. Нам повезло найти укрытие в столь неповрежденном состоянии. Ты видишь перед собой руины того, что некогда было Цитаделью Вершителя. Еще до Адуна здесь обитали предводители тамплиеров.

Внутри Джейка что-то перевернулось. На душераздирающую картину этих руин наложился образ Адуна, стоящего и смотрящего вниз, на Антиох. Возможно, он сидел в этом самом кресле. Джейк почувствовал, что его рука сжимает спинку кресла так, словно он пытался этим удержать прошлое.

— Нам нравится думать, что даже сейчас Адун каким-то образом охраняет нас, — осторожно сказал Ладраникс. Он коснулся сломанного кресла длинными пальцами, вновь приходя в себя после всплеска эмоций, и повернулся к Джейку.

— Я отправил наших лучших разведчиков на поиски пищи для вас, — сказал Ладраникс. — Это не совсем безопасно, но мы гораздо лучше знаем, как избежать зергов, чем вы. Скоро наступит ночь. Несмотря на то, что температура ночью сильно не падает, поднимется ветер. Возможно, вам станет прохладнее.

— Звучит прекрасно, — сказала Розмари. Ее лицо было покрыто потом и раскраснелось от жары. Джейк вернулся в мыслях к их первой встрече — когда она была спокойной и уверенной под тенью «Серого тигра». Он подумал о том, насколько потрясающе она выглядела при свечах в декадентском анклаве Итана Стюарта с идеально уложенными волосами, одетая в миниатюрное платье. Сейчас она была чумазой, потной, обожженной солнцем и пахла не так уж и приятно. И она выглядела более живой, более… человеческой… чем когда-либо ранее.

Он ощутил в голове легкое веселье и мысленно скривился. Каждая его мысль прочитывалась: голод, раздражение, слабость, страсть или скука, и это раздражало его. На мгновение он задумался — если эта «миссия» Замары увенчается успехом, и он действительно проживет достаточно долго, чтобы стать Хранителем, будут ли его подобные мысли доступны любому следующему Хранителю, который решит прочитать их. Это была тревожная мысль, и он быстро избавился от нее.

— Пожалуйста, продолжай, Ладраникс. Что случилось после того, как врата были отключены?

Командир протоссов наклонил голову.

— Когда врата закрылись, мы потеряли надежду. Даже те среди нас, кто прошел самое суровое обучение, ощутили ужасное чувство заброшенности, когда осознали, что остались здесь. Несмотря на то, что мы понимали причины, — мы должны были быть принесены в жертву, чтобы выжили остальные — удар стал очень тяжелым. Большинство тамплиеров пало, отвлекая зергов, чтобы другие смогли убежать.

— Подожди… кто такие тамплиеры? — Розмари была озадачена.

Ладраникс повернулся к ней и посмотрел долгим взглядом. Этот разговор происходил только между ними, так что Джейк понятия не имел, что было сказано. Но через несколько секунд Розмари кивнула.

— Понятно. Кастовая система. Это выглядит… Не знаю, довольно нетерпимой для общества, где все предполагаются быть равными.

Джейк понял, что Ладраникс обрисовал все Эр-Эм лишь в общих чертах. Протоссы уважали ее границы и мысленно передавали лишь слова, не чувства.

— Оно вовсе не так нетерпимо, как может показаться, Розмари, — вставил свое слово Джейк. — Протоссы совсем не такие, как мы. Как я говорил тебе, до Кхалы они были разделены на племена. У каждого племени была своя склонность… своя сила, свои способности. Когда протоссы объединились в Кхале, племена довольно просто уложились в три различные категории. Однако ни одна каста не стала доминирующей.

Замара передала ему подтверждение. «Кастовая система была изначально создана, чтобы лучше использовать способности каждого, да. Использовать разницу наших сил для того, чтобы объединить, а не разделить. И тысячи лет это оставалось так. Но даже среди протоссов, даже там, где мы так сильно связаны друг с другом той глубинной связью, которую ты только начинаешь понимать, нашлись те, кто предпочел сохранить себя лишь для себя самого. Мы не ангелы или боги, Джейк. Мы просто существа, такие же, как ты… Почти».

Замара рассмеялась.

— Тамплиеры — это воины, — объяснил Ладраникс. — Наша задача — оберегать наш народ, защищать его, отдавать за него, при необходимости, свои жизни. С раннего детства мы учимся контролировать страх, заставлять его работать на нас — ибо, разумеется, мы испытываем его. Как и все мыслящие и чувствующие существа. Но наш долг — защищать Конклав и его мудрость, защищать кхалаи, с их талантами и умениями. И теми долгими темными днями мы делали именно это.

— В тот день на Айуре осталось гораздо больше протоссов, чем та горстка, что ты видишь сейчас, — тысячи. Сотни тысяч. Я с гордостью могу сказать, что основная часть погибших — тамплиеры, до последней капли крови сражавшиеся, чтобы спасти других. Но это имеет и отрицательную сторону — теперь, когда мы каждый день все еще встречаемся со смертью лицом к лицу, большинство из нас — кхалаи. Теперь среди нас осталось лишь несколько обученных воинов.

— Судей нет? — спросил Джейк.

— Не здесь, не среди Шел’на Криас.

Название совершенно не поддавалось переводу, и Джейк увидел, что его озадаченное выражение отразилось и на лице Розмари. Ладраникс рассмеялся и передал изображение: стойкие, непоколебимые, выдерживающие любые испытания.

— Те, Кто Все Выдержат, — тихо сказал Джейк. Ладраникс кивнул.

— Да. Слова лишь приближенно передают понимание того, кто мы есть, но приходится пользоваться ими.

Розмари фыркнула.

— В первые дни мы старались просто выжить. Протоссы бежали — в одиночестве, парами, небольшими группами родственников. Если могли, они находили укрытие, — и умирали, если не могли. Большинство дождевых лесов было уничтожено, как и наши, когда-то прекрасные, города. Я ожидал, что скоро все мы встретим свою смерть, ибо я не понимал, что случилось с зергами. Это благословение, что зерги больше не обрели той единой силы, которую имели под контролем Сверхразума.

Но даже так, зерги убивали, если находили, и они определенно почувствовали необходимость изучить ваш корабль, когда вы собрались приземлиться. Однако они изменились, и более не были движимы целенаправленным желанием выследить нас и уничтожить. Возможно, они просто ждали, пока мы почувствуем себя в некоторой безопасности, прежде чем окончательно расправиться.

— Каковы бы ни были планы зергов, — если вообще у них было нечто столь сложное — это дало нам время. Время вновь найти друг друга. Время вернуться в наши несчастные разрушенные города и сделать все возможное, чтобы вновь обрести там дом. Время найти оружие, чтобы сражаться против омерзительных созданий, и время создать новое оружие. Я не рискну сказать, что Шел’на Криас создавали новое общество на останках нашего мира, но мы делали все, что могли. А теперь среди нас есть Хранитель. Мы благодарны, что ты привел ее к нам.

— Я не спаситель, Ладраникс.

И Джейк увидел, как глаза Розмари цвета синего фарфора расширились, когда она почувствовала прикосновение разума Замары.

— Я не могу остаться здесь и помогать тебе достаточно долго. У меня есть задача, исключительно важная для выживания нашего народа.

— И все же ты мудрее любого из нас, ибо ты хранишь воспоминания тех, кто давно ушел.

Мысли Ладраникса были окрашены благоговением.

— Мы будем благодарны за все, что ты сможешь для нас сделать.

Что-то беспокоило Джейка, но он никак не мог уловить это. Что-то оставалось неразделенным, несказанным.

— Я не смогу помочь, пока не узнаю все, — сказала Замара. Она тоже чувствовала, что что-то было пропущено.

Протоссы не дышат, по крайней мере, не дышат так, как люди, но Джейк определенно почувствовал, как Ладраникс тяжело вздохнул, прежде чем продолжить.

— Мы — Шел’на Криас. Мы — Те, Кто Все Выдержат. Нас тянет обратно к тому, что осталось от наших самых лучших и самых величественных созданий, к нашим городам. Мы остались верны идеалам протоссов. Мы понимаем, почему нас оставили здесь, и мы верим, что когда наши братья смогут безопасно вернуться на Айур, чтобы забрать нас, они вернутся. Мы полагаемся на Кхалу едва ли не больше, чем прежде, и это связывает всех нас воедино. Но… не все из тех, кто выжил в тот день, разделяют наши чувства.

Ладраникс засомневался.

— Могу я… показать это? Это… очень сложно описать лишь словами.

— Не думаю, что это самая хорошая идея, — неожиданно сказала Замара. Джейк сосредоточился на разговоре с ней.

— Замара, но почему нет? Это именно то, что все это время ты делала со мной, показывая воспоминания Темлаа и Ветрааса!

— Да, — ответила она, держа свои мысли при себе. — И я даю тебе то, что считаю необходимым узнать для того, чтобы я смогла выполнить свою миссию. Не больше и не меньше этого. Твоему разуму будет проще справиться со словами. Не вижу смысла обременять тебя, и тем более, Розмари, более совершенно необходимого для этого.

Головная боль вернулась, без сомнений, вызванная внезапной вспышкой раздражения.

— Послушай, это ты выбрала меня. Я на это не подписывался. И я думаю, что с учетом всего произошедшего, я не так уж и плохо справлялся.

— Это действительно так, Джейкоб. Ты оказался лучше, чем я даже осмеливалась надеяться, когда мой разум впервые встретился с твоим.

— И нравится мне это или нет, но я стану следующим Хранителем. Так, может быть, мне стоит привыкнуть нагружать свой разум?

Он принял ее молчание за согласие и сказал:

— Если Розмари не против, то я согласен, чтобы ты показал нам.

Он взглянул на своего товарища по странствиям. Она смотрела настороженно, но, в конце концов, кивнула.

— Да, можешь сделать это, если необходимо. Но не суй нос в мои мысли. Я это ненавижу.

Ладраникс наклонил голову. Мгновенно Джейк почувствовал озноб, который был вызван вовсе не температурой, но исключительно лишь протоссами, возникшими перед его мысленным взглядом. Они не выглядели отличными от тех, которые находились рядом с ним сейчас. Но… он ощущал их отличие.

Они разделяли ту же тревогу, тот же страх и гнев, что и Шел’на Криас. Однако вместо того, чтобы собраться с силами перед лицом несчастья, они почти что… растворились в нем. От них словно исходило ментальное зловоние, нечто древнее и первобытное, и сердце Джейка ушло в пятки, когда он понял, что это ощущение ему до боли знакомо.

Неожиданно он снова был древним протоссом, наблюдающим, как зел-нага покидают их. «Поднялся он, дом, что улетел, унося Ихан-рии, Великих учителей, Создателей, Стражей, далеко, далеко, недосягаемо далеко. Десятки гибких, фиолетово-сине-серых тел прыгнули в воздух в тщетной попытке догнать их, уцепившись за твердые прекрасные кристаллы, грани которых были остры, как шикмы. Дом, который улетал, продолжал подниматься вверх, а его жители оставались равнодушны и к мольбам и просьбам тех, кто почитал их, и к ярости и гневу тех, кто желал их смерти. Руки, скользкие от крови, разжимались, и потерявшие голову от страха существа падали на землю, падали со слишком большой высоты, чтобы выжить, разбиваясь о землю с отвратительным глухим звуком, который был едва слышен за шумом двигателей взлетающего корабля и мучительным мысленным гулом, который угрожал расколоть голову Джейка на части точно так же, как боль в его сердце угрожала расколоть на части разум.

Нет, нет, они не должны уходить, они были всем, всем…

Охваченный отчаянием, Джейк тоже упал на землю. Его тело было искалечено, его темно-голубая кожа была горячей и покрытой красными пятнами от ослепляющего, удушающего страха и гнева. Что он могли сделать? Как жить дальше? Одиноки, одиноки, так одиноки…»

— Эй, Проф, ты в порядке? — спросила Розмари. Джейк зажмурился, возвращаясь обратно в настоящее, вновь становясь Джейкобом Джефферсоном Ремси, а не тем испуганным протоссом из давно минувших времен, чья боль от того, что их покинули, не знала границ. Он дрожал и задыхался, и когда Ладраникс протянул ему сосуд, наполненный теплой водой с металлическим привкусом, он стал жадно пить.

— Вы все уже чувствовали это, я знаю, — выдавил Джейк, однако горло его, несмотря на только что выпитую воду, оставалось пересохшим. — Это как… как расовая память.

Он засомневался, а затем мягко добавил:

— Расовая рана.

Ладраникс кивнул.

— Лишь малая часть нас рождается Хранителями, но они являются едва ли не самым ярким олицетворением чего-то, скрытого в нас. В каждом из нас глубоко впечатана боль, которую причинили зел-нага, покинув нас. Тот страшный день, когда врата закрылись, а мы осознали, что остались… остались одни… стал сильным эхом того дня, когда, много эпох назад, мы были покинуты. Для некоторых это событие оказалось настолько травмирующим, что они не смогли восстановиться.

Перед мысленным взглядом Джейка вновь возникли «другие» протоссы. Он собрался с силами, чтобы воспринять излучаемые ими эмоции, и на этот раз это не переполнило его. Он почувствовал вокруг них тьму и неистовство. Словно из двух групп протоссов, образно выражаясь, сбитых с ног ветром забвения, лишь одна сумела вновь встать на ноги. Другими правил страх и гнев, а не спокойствие и просвещенность. Он почувствовал имя — Тал-дарим, Закаленные, но пока что не понял, чем отозвалось это слово. Джейк лишь понимал, что, тогда как Шел-на Криас были духовно близки к, например, Адуну, Ветраасу, Темлаа и Савассану, «другие» протоссы оказались настолько травмированы, что вернулись в прошлое, к тому образу мышления, который позволил бы им существовать дальше. Вместо веры в развитие своей расы, они вернулись к тем первобытным, яростным, сильным существам, из которых когда-то эволюционировали.

— Этот раскол углублялся медленно, но одной ужасной ночью дошел до предела. Не было борьбы, но было… так много ярости. Их лидер, Феланис, некоторое время вел себя странно. Мы с ним никогда не были близки, но мы вместе действовали ради нашего выживания. Он забрал моего хорошего друга, преданного тамплиера Алзадара. Мы вместе обучались, мы вместе сражались, но все это кончилось. Мой старый друг закрылся от меня и всех остальных. Он обратился внутрь себя, стал отшельником и делился мыслями лишь в самых необходимых случаях. Теперь он обратился к Феланису. В конце концов, Феланис назвал нас глупцами и идеалистами и исчез среди диких лесов, вместе с Алзадаром и некоторыми другими. Мы пытались догнать их, остановить, — ведь уйти из городов было безумием, это была верная смерть — но Алзадар и другие настояли на том, чтобы пойти за ним. Все мы — свободны. Мы живем и умираем, следуя тому выбору, который совершаем сами. Мы не могли заставить их остаться. И с того момента протоссы на Айуре разделились.

— Но Феланис, Алзадар и остальные Закаленные — они все еще живы? — спросила Розмари. Ладраникс посмотрел на нее мерцающими бледно-голубыми глазами.

— Живы. Они обнаружили неожиданное убежище. Под поверхностью тянется система пещер. Некоторые из них огромны. Многие до сих пор не исследованы. И именно здесь нашли прибежище Тал-дарим, поднимаясь на поверхность лишь, чтобы получить необходимые питательные вещества от звездного света. Каким бы тусклым этот свет ни был, его достаточно, чтобы поддерживать в них жизнь.

Розмари и Джейк обменялись взглядами. У него начинало появляться нехорошее предчувствие.

— Случайно… не живут ли Тал-дарим рядом с той областью, где собирался приземлиться наш корабль?

Ладраникс поднял голову и руки в жесте, который Джейк распознал как удивление, окрашенное тенью смущения.

— Действительно, именно там.

Вопреки своему любопытству, Ладраникс сдержал слово. Он не прочел мысли Джейка или Розмари, и Джейку теперь стало ясно, что и Замара тщательно скрывала от него свои мысли по этому поводу.

Розмари раздраженно раскинула руками.

— Ну, разве не потрясающе? На всей этой треклятой планете есть единственное место, куда нам нужно попасть, и именно там половина протоссов собирается дать нам бой!

Замара вздохнула в разуме Джейка. Она была Хранителем. Ее знание предназначалось для ее народа, но оно вовсе не было тем, о чем стоит рассказывать на каждом углу. Джейк не сомневался, что, сложись ситуация иначе, Замара не сочла бы необходимым делиться этим даже с Ладраниксом и остальными Шел’на Криас. Но Розмари предельно точно, если не резко, резюмировала ситуацию. Им потребуется помощь, чтобы проникнуть в залы и достать то, за чем они пришли сюда. Протоссы же, как бы они ни уважали своих Хранителей, перед тем как предложить помощь и атаковать таких же, как они — если дело дойдет до этого — будут настаивать, чтобы им все рассказали.

Мысли Замары и Джейка, переплетенные и связанные, мягко потекли в разум Ладраникса. Его бледно-голубые глаза расширились, когда Замара ярко и красочно показала ему, что видел Джейк — терран, чужак, даже не протосс.

— Мы… не знали, — выдавил Ладраникс. Он был ошеломлен. — Все это время… под поверхностью таились такие сокровища.

— Сокровища, верно, но также и опасности, — сказала Замара. — Мы протоссы. Мы можем быть детьми зел-нага, но мы не они сами, и их сокровища — не наши. Так решил когда-то давно Конклав, после краткого поверхностного исследования пещер.

— Но теперь то, что было скрыто… во тьме… вновь выходит на свет, — сказал Ладраникс. — Сперва темные тамплиеры, древняя и постыдная тайна, вновь появились в нашей жизни. А теперь это. Замара, можешь ли ты открыть нам большее? Можешь ли сказать, почему мы должны найти эту технологию и принести ее нашим братьям?

Джейк уже стал мастером изящного искусства передачи мыслей, но в ответ на вопрос Ладраникс у него невольно вырвалось: «Ну-ну, размечтался». Он почувствовал быстро сменившие друг друга чувства протосса — изумление, обиду и веселье, и покраснел от смущения.

— Все будет открыто в должное время, — сказала Замара. — Но прежде всего… мы должны сделать то, ради чего пришли. А значит, мы должны как-то попасть в подземные залы, где живут Тал-дарим. До того момента мы присоединимся к вам и поможем вам, чем только сможем.

Глава 9

Валериан опустил меч, впервые прерывая тренировку по собственной воле. Он осознал, что не может сосредоточиться на стойках, вращении мечом, не может почувствовать свое тело. Эта мысль встревожила его. Но затем с долей веселья он подумал, почтительно убирая меч и доставая полотенце, чтобы вытереть лицо, что, возможно, начинает узнавать, что такое на самом деле командование.

Определенно, у них с отцом были самые разные увлечения. Валериан предостаточно сыграл с ним в шахматы и выпил вместе с ним немало портвейна, чтобы знать это. Но Арктур никогда не был одержим чем-то так же, как Валериан фехтованием — чем-то, в чем он мог полностью раствориться, что принадлежало бы ему и никому другому, где значение имели лишь полная самоотдача и стремление превзойти самого себя. Теперь Валериан начал понимать почему. Это было чертовски сложно — уравновесить одно другим.

Он испытал едва ли не эйфорию, осознав, куда направляются Джейк и Розмари. Они отправились на Айур. Он последует за ними. Поначалу это казалось довольно простым, но реальность внесла свои коррективы.

Виттье сбивчиво сообщил своему руководителю, что он очень, очень сожалеет, действительно очень сожалеет, но в этом секторе нет подходящих кораблей, которые Валериан мог бы направить к своей цели. Ну, вернее, в этом районе еще есть «Серый тигр», но ведь он уже не подходит, не так ли? Ну, да, есть несколько судов Доминиона, но их использует Его Превосходительство, а Виттье понимает, что у Престолонаследника нет желания привлекать внимание своего отца более необходимого. Разве Виттье не предупредили, что это крайне деликатное дело? Нет? Ну, тогда потребуется некоторое время, чтобы получить корабли… Сколько нужно Валериану? О, но это займет много времени…

Вновь прокрутив в памяти этом разговор, Валериан зарычал от нетерпения. Каждая минута задержки заставляла его рвать и метать. Каждый час промедления увеличивал шансы Джейка и протосса в его голове на побег. Однако Валериан не собирался пожертвовать Джейком ради отцовских прихотей, совершив ошибку. Все необходимо было сделано правильно, иначе затея обернётся катастрофой. Валериан нуждался не в горстке судов: он хотел собрать настоящий флот, чем больше кораблей — тем лучше. Кто знает, в каком состоянии находится Айур? Последняя информация, которую ему удалось получить, указывала на то, что планета кишит зергами.

Валериан не повторит ошибки своего отца, недооценившего Керриган. Несмотря на то, что он недостаточно хорошо понимал, как бывший «призрак» управляет своими отвратительными отрядами, он полагал, что когда Джейк приземлится на планете, Керриган заметит столь уникальное создание. И даже если она окажется достаточно глупой, чтобы не распознать такую возможность, то… Джейк, сожранный зергами, — это так же плохо, как и Джейк, схваченный Керриган, или Джейк, до смерти замученный Арктуром.

Это была деликатная миссия, требовавшая особой заботы… И она должна была начаться уже несколько дней назад.

Валериан сжал зубы и вновь достал меч из ножен.

Арктур не мог балансировать, управляя империей и оттачивая «стойку охотящейся пантеры». Но Валериан не был своим отцом. Он превзойдет отца так же, как солнце превосходит луну. И он приступит к этому прямо сейчас.

Кортанул наклонил голову.

— Как пожелаешь, Вершитель.

Вопреки своим словам, он определенно не хотел говорить. Адун и Джейк терпеливо ждали.

— Каким бы невозможным это не показалось, но среди нас есть те, кто может разрушить все, что мы стремились построить за прошедшее тысячелетие. Они подвергают сомнению Кхалу. Они считают, что права каждой личности имеют высший приоритет, чем общее благо. Некоторые из них даже пошли на крайние меры и намеренно изуродовали себя, чтобы отделиться от связи с Кхалой.

Даже несмотря на то, что Кортанул говорил словами, а не использовал более глубинную связь, он не смог полностью скрыть своего отвращения. Джейк и Адун разделяли это чувство.

— Это невозможно! — воскликнул Адун. — Чего они стремятся достичь? Отбросить нас назад на тысячелетия, когда мы были ничем не лучше животных из джунглей, а, скорее, даже хуже, поскольку отдавали себе отчет в собственных действиях. Они знают, что Кхала — величайшее благословение, которое когда-либо получали протоссы! Почему же они хотят уничтожить наше спасение?

Члены Конклава обменялись взглядами.

— Ты бы хотел задать им этот вопрос лично?

Джейк вскочил. Некоторые из этих… этих еретиков были здесь?

Адун на мгновение оставался неподвижным. Эта глубокая неподвижность была свойственна всем протоссам, но лишь тамплиеры довели умение едва ли не до искусства.

— Да, — сказал он, наконец. — Да. Я хотел бы узнать, почему один из этих… отступников… думает и чувствует именно так.

Тихий шепот одобрения скользнул в разум Джейка. Такой образ мышления был столь невообразимым, столь неправильным, что он был встревожен даже мыслью о касании подобного разума. И все же Адун отважно шагнул вперед. Он был настоящим защитником своего народа, и Джейк и все остальные знали это. Его навыки и умения позволяли не только противостоять угрозе извне, но также Адун обладал и глубокой силой защитить от скрытой, до сих пор невообразимой атаки изнутри.

Кортанул кивнул одному из Кхален’ри, которые неподвижно, словно статуи, стояли у овальной двери. Страж низко поклонился и мгновением позже вернулся с одним из еретиков.

Джейк ожидал увидеть бредящего сумасшедшего, безумца — сильного, возможно, не агрессивного, но, по крайней мере, представляющего очевидную опасность. Но когда в зал ввели хрупкую слабую девушку, почти подростка, держащую голову гордо поднятой, Джейк едва сумел скрыть свое изумление.

Ее кожа была мертвенно-бледной и имела нездоровый оттенок, говорящий Джейку о том, что ее держали в заключении слишком далеко от живительных лучей солнца, луны или звездного света. Конклав, разумеется, не собирался позволить ей умереть от голода. Но они, определенно, разрешили лишь самое необходимое количество питания. Ее разум был закрыт от Джейка, но он представил, как ей, должно быть, страшно предстать здесь перед Вершителем, со скованными светящимися заряженными кристаллами руками.

Адун встал, пристально рассматривая девушку. Она спокойно встретила его взгляд.

— Это и есть еретик? — спросил Адун.

— Не позволяй ее внешности одурачить себя, Вершитель, — сказал Кортанул. — Она сильнее, чем кажется.

Адун рассеянно кивнул, полностью сосредоточив свое внимание на девушке.

— Говори, дитя, — мягко сказал он. — Я хотел бы услышать, что ты можешь сказать.

Ее ответная мысль была полна такого раздражения, что Джейк зажмурился.

— Ты услышишь, но не прислушаешься. Ты не поймешь.

— Во лжи и ереси нечего понимать! — выкрикнул один из членов Конклава, не способный — или, более вероятно, не желающий скрывать свои мысли.

Адун поднял руку.

— Вы попросили меня поговорить с ней. Так позвольте же сделать это.

Девушка отлично скрывала свои мысли и чувства. Она прекрасно владела собой — для столь юного и… измученного создания. Джейк ощутил тень одобрения, вопреки тому факту, что та была еретиком и, хуже того, глупцом. В единстве была сила. В единстве было сострадание. Не поддерживать это или, того хуже, действительно верить во что-то другое было равносильно тому, чтобы желать гибели целой расе. Что же такое тогда это было? Была ли это своего рода… странная организация, которая находила утешение в мыслях о вымирании расы? Ему стоит расспросить Адуна, когда он закончит говорить с девушкой.

Адун поднял руки и развернул ладонями вверх. Долгое время девушка не шевелилась, но затем, наконец, медленно повторила движение Вершителя. Между их руками образовалось свечение, и удивительно долгое время они стояли неподвижно. В конце концов, Адун опустил руки и кивнул. Один из стражей подошел и увел молчаливую девушку. Она покинула устрашающе огромный зал так же, как и вошла в него, — с гордо поднятой головой, исполненная чувства собственного достоинства.

— Теперь ты понимаешь всю глубину опасности, с которой мы столкнулись, Вершитель, — сказал Кортанул. Адун кивнул. Его мысли были скрыты даже от Джейка.

— Мы не можем позволить, чтобы то, во что они верят, распространилось, — сказал Адун.

Члены Конклава переглянулись, и Джейк знал, что они быстро и тайно обменялись мыслями. Кортанул вновь повернулся к Адуну.

— В нашей истории есть много прекрасных и глубоких моментов. Многое вызывает у нас гордость. И многим же… мы не можем гордиться, — тихо сказал он. — Именно единство в Кхале, неотступное следование пути, который показал нам Кхас, ведет к прекрасному и изобильному будущему. Мы не можем позволить, чтобы что-то разрушило это. Даже другие протоссы.

Адун застыл в ожидании.

— Это угроза — такая же, как и любая другая. И даже по-своему худшая, ибо не с голодной омхарой или странными враждебными инопланетянами, но с одними из нас я прошу тебя сразиться. Однако идеи иногда оказываются смертоноснее клинков. Эта идея — болезнь, которую необходимо искоренить прежде, чем она отравит все тело. Тех, кто чувствует так же, гораздо больше, чем лишь одна группа, и именно поэтому лишь те, кто находится сейчас в этой комнате, знают об их существовании. Так и должно оставаться. Твоя задача, Вершитель, вместе со своими тамплиерами найти их всех. А когда вы найдете их…

Он засомневался.

— Когда вы найдете их, вы должны будете их уничтожить.

На мгновение Джейк был оглушен, а затем он выступил.

— Убивать братьев-протоссов? Судья, мы не поступали так с того момента, как Кхас подарил нам Кхалу! Мы знаем, что это ложный путь. Именно Кхас научил нас, что ненавидеть и убивать других то же самое, что ненавидеть и убивать самих себя.

— Именно! — воскликнул Джейк для Замары. — Рад за тебя, Ветраас. Именно для этого и нужна Кхала. Даже не будучи Хранителями, не обладая настоящими воспоминаниями о том, как страшна была Эпоха Раздора, они должны знать, что едва не уничтожили сами себя. И… я чувствовал это. Даже с людьми. Эта близость… как они могут просить Адуна сделать такое? Он ведь порядочный. Он же откажется, правда?

Джейку совсем не нравилась идея находиться в теле лучшего друга и доверенного советника того, кто устроит массовую резню.

— Тише, Джейкоб. Все откроется так, как должно.

— Истинно так, и я не спорю с этим, — сказал Кортанул. — Но они отвергли Кхалу. Они сами вывели себя из-под ее защиты, ее наставлений, ее предписаний. И более того, они активно стремятся уничтожить ее. Их выбор — отказаться от того, что значит быть протоссом. Они наши враги, и они стремятся подорвать основы того, что делает нас теми, кто мы есть. Они должны быть уничтожены.

Адун кивнул.

— Я должен защищать свой народ, — сказал он. — Судья, будьте уверены, я сделаю все, что смогу, чтобы это закончилось. Но с чего я должен начать?

— Мы обладаем некоторой информацией, которой поделимся с тобой. Найди их. Выследи их. То, что они существуют вообще, шокирует. То, что они существуют в таком количестве, ужасает. Но они должны умереть, и они умрут, один за другим. Идеология не спасет их от гнева тамплиеров.

Адун склонил голову.

— Эн таро Кхас, Судья.

Кортанул был доволен.

— Эн таро Кхас, Вершитель.

Его мысли были окрашены облегчением. Теперь Джейк понял — Кортанул опасался, что Адун откажется. Но Джейка все еще беспокоила мысль о том, что вовсе не это представлял себе Кхас много столетий назад, предлагая протоссам совершенное единство и гармонию.

— А девушка? — не смог сдержаться Джейк.

Кортанул обернулся и посмотрел на него.

— А что с ней?

Прежде чем Джейк успел ответить, заговорил Адун:

— Отправьте ее в мою цитадель. Я хотел бы, чтобы все высшие тамплиеры поняли, с чем имеют дело.

— На некоторое время, — предупредил Кортанул. — Мы хотели бы как можно быстрее казнить ее.

Джейк быстро закрыл свои мысли. Он не хотел, чтобы Кортанул увидел его боль при мысли о том, как эта юная протосская девушка, такая гордая, стойкая и непоколебимая, станет лишь бездыханным, безжизненным телом. Так и случится, если Конклав сочтет нужным. Тамплиеры всегда повиновались ему без возражений. Эта девушка станет первой в череде убийств, первой из этих сепаратистов, погибшей за их идеалы.

— Проклятье, черт возьми. Замара, я действительно должен смотреть на массовую резню? Я понимаю, что это — темный период истории протоссов, но, по крайней мере, даже разные племена, нападающие друг на друга, были лишь простой ошибкой. Это же…

Джейк смотрел, ощущая, что его голова болит даже во сне, как Адун и Ветраас покидали Кхор-шакал.

— Я не показываю тебе ничего того, в чём нет необходимости. — Голос Замары прозвучал резко. — Помолчи, Джейкоб.

Некоторое время они шли в тишине. Наконец, Адун сказал:

— Даже не связывая наши разумы, я знаю, что это беспокоит тебя, мой старый друг.

— Это правда. И я лишь благодарен тому, что не мне пришлось принимать подобное решение.

— Эта девушка… Она — не зло. По большому счету, она даже не введена в заблуждение. То, во что она верит, даже… заслуживает своеобразной похвалы, несмотря на то, что поначалу кажется, что это противоречит всему, что мы считаем правильным. Мы, высшие тамплиеры, должны узнать больше. Конклав хочет, чтобы угроза была устранена, и я согласен с этим. Конклав действительно считает, что есть лишь один способ. Но, возможно, этих еретиков удастся переубедить. Возможно, мы сможем напомнить им, что значит быть протоссом. Если они встревожены, возможно, я смогу успокоить их.

— Что, если у тебя это не получится?

— Может выйти и так, Ветраас. Возможно, своими собственными руками я уничтожу их одного за другим, незаметно — так, что никто и никогда не узнает об этой угрозе. Конклав прав в одном — эта тенденция тревожна, и решить вопрос нужно быстро, не привлекая общего внимания. Здесь наши позиции совпадают.

Адун взглянул на Джейка.

— Никогда прежде я не оспаривал решения Конклава. Конклаву не стоит бояться, что моя рука будет остановлена щепетильностью. Но прежде, чем действовать, я должен узнать.

— Желаешь ли ты присоединиться ко мне, Ветраас?

Джейк моргнул.

— Желаешь ли ты присоединиться к нам, Джейкоб? — повторил в его голове Ладраникс. Яркие образы, что наполняли разум Джейка, исчезли. Розмари толкнула его локтем, подавив улыбку.

— Прошу прощения, — пробормотал Джейк, — ты не мог бы повторить?

Он задумался, знает ли Ладраникс о том, что происходит в его снах. Голова пульсировала, и он потер виски. Возможно, это от обезвоживания, подумал он, жадно глотая предложенную Ладраниксом воду. Вода, как и раньше, была теплой и обладала металлическим привкусом, но она немного помогла. Его живот заурчал. Ладраникс изумленно посмотрел на него. Розмари засмеялась, и Джейк покраснел.

— Теперь стало прохладнее. Лучшее время того, чтобы двигаться. Мы смогли найти для вас некоторую пищу, пусть и довольно скудную. Мы собираемся продолжить поиски, и может быть, поймаем какую-то дичь. Если мы обеспечим вас сырым мясом, вы сможете приготовить его для употребления? До того момента этого должно быть достаточно.

Он протянул руки, держа в каждой из них что-то круглое, с темной шероховатой кожурой.

Фрукт саммуро.

Джейк уставился на него. Он вспомнил замечание Итана, вспомнил вкус сорбета, сделанного из его сока. Его язык вновь ощутил покалывание вкуса, а поверх этих воспоминаний, его собственных, появились воспоминания давным-давно умершего протосса — воспоминания о том, как он держал фрукт в руках и вскрывал его, чтобы сделать подношение. Но сейчас фрукт присутствовал в настоящем. Он не был таким же большим и привлекательным, как тот, что он «помнил». Ничто здесь не было таким же неиспорченным и цветущим, как в прошлом. Все, что сумело выжить здесь, держалось на волоске, и небольшой фрукт не был исключением. Его живот заурчал от голода, но он все же быстро провел пальцами по шероховатой поверхности фрукта, кожура которого была толстой и жесткой, как у авокадо. Джейк взял нож, который протянул ему Ладраникс, и начал разрезать саммуро. Запах был таким же, каким он… помнил его… и его рот наполнился слюной. Мякоть фрукта оказалась блестящей, фиолетовой, сочной, и он вгрызся в нее.

— Ух ты, они хороши, — сказала Розмари рядом с ним, разрезая и поедая собственный фрукт саммуро. Джейк ел в благоговейной тишине; глубоко внутри это действие соединяло каким-то сокровенным образом прошлое и настоящее. Он знал, что Замара внутри него одобрила это.

— Сожалею, что не удалось достать больше, — извинился Ладраникс. — Уходить слишком далеко без основательной подготовки очень опасно. Мы рискуем привлечь внимание зергов. Но позже мы сформируем группу, которая будет доставать вам пищу.

— У нас много сухих пайков, — сказал Джейк. — С нами все будет в порядке.

Он почувствовал расстройство протосса, более глубокое, чем сожаление хозяина о том, что он не может обеспечить голодных гостей достаточным количеством еды. Нахмурившись, Джейк взглянул на Ладраникса.

— Что не так?

— Еще трое покинули нас.

— Погибли? — спросила Розмари, откусывая еще кусок.

— Не погибли. Они покинули наш лагерь.

Розмари прекратила жевать.

— Куда, черт возьми, они собрались уйти? Это единственное пригодное для жизни место в городе.

— Нет, не только. Есть еще Тал-дарим. Это… уже случалось раньше. Они могут предоставить гораздо лучшее укрытие от нападений зергов, чем все, что доступно нам. И до того, как случился раскол, Феланис и Алзадар были весьма уважаемы.

Джейк почувствовал, что расстройство протосса все более и более растет.

— В самом начале нас было гораздо больше. Закаленные сначала были лишь группкой недовольных, от страха выступающих против установленного нами способа жизни. Но со временем стало очевидно, что наши потери в результате атак зергов более высоки, чем мы предполагали.

— Почему тогда все вы не спустились тогда в эти подземелья? — спросила Розмари.

— Они традиционно находились под запретом. Так объявил Конклав, и мы повиновались. И, честно говоря, это вовсе не близко нам — прятаться под землей, вдали от живительных лучей космоса. В поисках убежища мы далеко не сразу подумали об этом. Наши дома, наши города — то, что оставалось от них; то, что оставалось в нас от протоссов — вот к чему обратился мой разум. Я… был глуп. Теперь же мы не только лишены безопасности укрытия в этих подземельях, но и наша численность постоянно уменьшается.

— Тогда давайте потревожим Закаленных, — сказала Эр-Эм в жестоко практичной манере. — Перебьем их, доберемся до технологий, на поиски которых притащила нас сюда Замара, и убьем двух зайцев одним выстрелом — мы получим то, за чем пришли, а у вас появится безопасное укрытие от зергов. А затем, я полагаю, мы сосредоточимся на поиске способа, выбраться отсюда.

Ладраникс покачал головой.

— Даже если бы они не превосходили нас численно, Розмари, мы бы не сделали такого. Протоссы уже очень, очень давно не нападали на других протоссов.

Джейк подумал о ловком, беспощадном и сильном Темлаа, бегущем по доисторическим лесам этого мира. Подумал и об Адуне, которому приказали убить каждого темного тамплиера, которого он сумеет найти, и который, тем не менее, отказался выполнить приказ, с которым, вроде бы, был согласен. Было ясно, что Ладраникс верит в то, что говорит. И точно так же было ясно, что, хоть история протоссов за прошедшее тысячелетие и была менее кровавой, чем история терранов, она не была столь идеалистичной, как нравилось думать тамплиеру.

— Понимание этого должно быть тяжелой ношей для тебя, Замара… для тебя и других Хранителей.

— Это так… Но мы несём её, ибо таков наш долг. Есть много вещей, которые мы обязаны делать, ибо таков наш долг.

— Можно ли их урезонить? — спросил Джейк, ощущая печаль Замары как свою собственную, хоть и не вполне понимая ее.

Ладраникс опустил голову.

— Нет. Мы пытались. Я надеялся, что смогу достучаться до братьев-тамплиеров, но…Они закрыли свои мысли и отвернулись от нас. Они недостижимы, утвердившись в желании оставаться вдалеке от своих братьев и сестер. Иногда они говорят безумные вещи, когда разбрасываются ментальными атаками, говоря о новой силе и таинственных покровителях. У них нет желания объединиться с остальными.

— Почему тогда вы не присоединитесь к ним? — спросила Розмари.

— Это немыслимо.

Мысленный голос Ладраникса был непреклонным. Он совершенно не колебался и, по правде, Джейк был с ним согласен.

— Тогда, похоже, мы в тупике, — сказала Эр-Эм. — Нам никогда не удастся спуститься вниз, если подземелья охраняют так тщательно, как ты говоришь.

Джейк моргнул. Почему они не подумали об этом раньше?

Замара сразу же поняла, о чем он подумал, и одобрила это.

— Если только, — медленно произнес он, — мы не будем точно знать, что ждет нас там.

Глава 10

Розмари потребовалась лишь доля секунды, чтобы понять, что имеет в виду Джейк. Она рассмеялась.

— Протоссы почувствуют, что я иду, за километр. Да и зачем посылать человека? Разве это не может сделать один из протоссов?

— Протоссы могут закрыть свой разум, и могут бесшумно перемещаться, — сказала Замара. — Но это место долгое время было для моего народа запретным. Не уверена, что они смогут полностью сосредоточиться на своей задаче.

Джейк передал замечание Замары. Розмари смотрела на него, определенно, ожидая, что тот скажет что-то еще. Джейка бросило в жар.

— И… ну, в вещах такого рода у тебя, вроде бы, больше опыта.

— В проникновениях со взломом и обысках? Ты поднял интересный вопрос. Вы все согласились не читать мои мысли, даже несмотря на то, что я знаю, вы с легкостью можете сделать это, — она выглядела слегка неловко. — Я… ценю это. Но что остановит Тал-дарим от выслеживания меня? Вы же не можете сказать, что человек не насторожит их.

— Если она мне позволит, я смогу установить экран, — сказала Джейку Замара.

— Замара может установить экран, чтобы скрыть от них твое присутствие.

Взгляд синих глаз Розмари стал колючим. За последние дни, подумал Джейк, он замечал во взгляде прекрасного убийцы некоторую мягкость, тень открытости и, может быть, даже доверия… может быть, даже симпатии… Но сейчас она выглядела, как женщина, которая не будет испытывать угрызений совести, наставляя на него дуло винтовки в своих интересах.

— Черта с два, — ответила девушка.

По мере того как Замара говорила с ним, Джейк передавал информацию

— Ей не придется как-то… изменять твой мозг. И это не продлится долго… Лишь несколько часов. Лишь достаточно долго, чтобы ты могла попасть внутрь, все разведать и вернуться к нам.

Розмари промолчала. Джейк принял это за хороший знак и продолжил:

— Замара обладает фотографической памятью. Мы сможем обеспечить тебя детальной картой подземелья. Замара точно знает, куда тебе нужно идти.

Розмари на мгновение сжала челюсти. Замара снова начала говорить, спокойно излагая свой план и логически обосновывая причины, по которым Розмари должна попытаться. Джейк молчал. Замара остановилась, и он почувствовал ее озадаченность и раздражение, затем сменившиеся пониманием, когда она прочла его мысли еще до того, как тот облек их в слова.

Окончательное слово было за Розмари. И ее невозможно было убедить — ни логическими рассуждениями, ни надежными планами. Если она согласится, то, разумеется, все это сыграет свою роль, и станет жизненно необходимо для успеха всего предприятия. Но, прежде всего, Розмари Дал — убийца, контрабандист, террорист и жертва — должна будет принять решение оказаться в уязвимом положении ради их общего блага.

Она сама должна была сделать выбор. И потому Джейк ждал.

— Я пойду, хорошо вооружившись, — сказала она, наконец. — И при малейших признаках опасности я либо открою огонь, либо удеру. Я не собираюсь ради вас становиться героем.

Джейк почувствовал, как расплывается в улыбке.

— Делай то, что должна, чтобы вернуться в целости и сохранности.

Она мельком взглянула не него и кивнула.

— Отлично. Итак, давайте разберемся с этой картой.

Так же как Темлаа и Савассану, Замаре с Джейком пришлось воспользоваться нетрадиционными материалами, чтобы нарисовать карту. Обладая совершенными ментальными способностями к общению, протоссам последнее время не испытывали необходимости что-либо записывать. Каждый день был посвящен лишь выживанию. В первую очередь, они отказались от роскоши искусства, записей и литературы. Были предприняты некоторые попытки сделать свой лагерь уголком красоты среди руин, но ни у кого не было ничего похожего на письменные принадлежности. Этой ночью небольшая группа рискнула отправиться в ближайший лес в поисках дерева, чтобы разжечь огонь, и животных, чтобы обеспечить людей пищей. Розмари и Джейк отправились вместе с ними. Ладраникс неохотно позволил Джейку сопровождать их, не желая подвергать риску драгоценного Хранителя, но Джейк был настойчив.

Они взяли небольшой корабль и отправились в относительно свободную от зергов область. Протоссы высадились в тишине. Их глаза мерцали в темноте, а движения были такими же легкими, как и у охотящегося Темлаа, и даже более изящными. Вместо копьев они держали в руках терранские винтовки. Ладраникс и один из других тамплиеров приковывали внимание Джейка. Телепатия позволяла им охотиться практически в совершенной тишине, разделившись на группы по двое. Они искали следы кал-таар или более заметные норы ломбадов. Им помогали не только технологии, но и древние умения улавливать звуки, запахи и образы, пользоваться телепатией. Но примерно через час стало ясно, что подходящей добычи здесь нет.

Они переключились на сбор веток, забравшись глубоко под купол джунглей, чтобы найти сухое дерево. Довольно быстро они обнаружили мертвые деревья и начали отсекать высохшие ветви.

Одна из женщин неожиданно вскочила.

— Зерги, — сказала она.

Джейк знал то, что знала она — небольшая группа из восьми зергов, чьи мысли были жестокими и безумными, кружила неподалеку.

— Не похоже, чтобы они заметили нас, — сказала она, — но нам нужно уходить. Немедленно.

Джейк вспомнил две предыдущие встречи с этими существами и полностью согласился. Они поторопились обратно той же дорогой, а разведчица тем временем постоянно следила за маниакальными мыслями этих тварей. Неожиданно она выкрикнула:

— Они нас почувствовали.

Розмари выругалась себе под нос и стремглав кинулась вперед. Протоссы быстро обогнали людей, но Ладраникс задержался, прикрывая их. Он был готов умереть за Хранителя, которого так почитал. Они выбежали из-под купола джунглей на обугленную равнину, и Джейк увидел, как к земле приближается прекрасный золотистый корабль. Он подумал, что это — самое чудесное зрелище, которое он видел за всю свою жизнь, и, стоило пандусу выдвинуться, он вбежал внутрь. Тремя секундами спустя все были на борту, и корабль взлетел.

Они успели. На этот раз.

Джейк не понимал, как протоссам удается оставаться столь чертовски невозмутимыми.

Час спустя, после того как он отдохнул и разжёг хороший костёр, Джейк почувствовал едва ли не сверхъестественный страх, проделывая то же, что и Темлаа более двух тысячелетий назад. Он взял тонкую палку, сунул её в огонь, дождался, пока та обуглится, и начал рисовать карту на куске блестящего металла, некогда бывшего частью прекрасного здания.

Протоссы окружили его, не испытывая никаких проблем с тем, чтобы видеть в темноте. В этот момент Джейк пожалел, что не наделен фотографической памятью — такая штука оказалась бы сейчас чертовски полезна. Медленно тянулась ночь; Джейк уверенно и тщательно рисовал детальную карту подземных пустот, рассказывая охваченным благоговейным страхом протоссам, что находится там.

— Так многое… прямо здесь… буквально у нас под ногами. И мы не знали, — вздохнул Ладраникс.

— Да, — сказала Розмари. — Приходится гадать, что нашли там Тал-дарим. Нашли, чтобы использовать против зергов, или против нас.

Она сидела рядом с Джейком, прижавшись к нему бедром и наклонившись, чтобы разглядеть карту. Коротко стриженые волосы обрамляли лицо, когда-то фарфорово-белое, а сейчас покрасневшее от солнца. Она ужасно отвлекала его, и усилием воли Джейк заставил себя думать не о задумчивом изгибе ее губ, а о том вопросе, который она столь жестко сформулировала.

— Думаю, если бы они обнаружили что-то особенно необычное или опасное, то мы узнали бы об этом, — сказал Ладраникс. — Мы бы поняли это по останкам зергов.

Розмари наклонила голову и лукаво посмотрела на него.

— Разве? Думаю, зерги поедают своих погибших товарищей. Свежее мясо, не хуже любого другого, разве нет?

— Поедают, — согласился Ладраникс, — но были бы какие-то следы. Остаточное излучение, например, или странные энергетические потоки, или отметины на камнях и деревьях поблизости.

Розмари кивнула, показав жестом, что все поняла.

— Логично.

Джейк заметил, что, вопреки начальному нежеланию заниматься этим, она, похоже, приступила к задаче с энтузиазмом. Он даже рискнул бы сказать, с восторгом. Она взяла на себя роль руководителя и составляла план, и Замара изящно уступила ей эту позицию.

Джейк не пытался даже понять, почему столь неожиданно в Розмари появился такой энтузиазм. Как только тревоги о вторжении в ее мысли рассеялись, она с удовольствием принялась за работу. Может быть, для нее это была возможность заняться хотя бы чем-то. Может быть, это была возможность помочь, а не навредить. Может быть, это была возможность…

— Скрытые там технологии могут подарить возможность убраться с этой проклятой скалы, — сказала Розмари. Повернувшись к Ладраниксу, она уточнила:

— Без обид, но сейчас это место можно назвать лишь так.

— Я не спорю с тобой, — сказал Ладраникс. — Это более не цветущий родной край, каким был когда-то. Шакурас — вот где теперь наш новый дом… Если мы когда-нибудь сможем попасть туда.

— Когда это закончится, и у нас будет то, за чем мы пришли, я попрошу, чтобы они доставили меня к вратам. Возможно, я смогу их починить. Голос Замары в голове Джейка был спокойным и ясным.

— Что… ты… Почему мы не делаем этого прямо сейчас?

— Мы еще не получили то, что нам нужно. И я не хочу дарить ложную надежду. Сейчас нам нужно достать одну вещь из подземелья, а затем мы исследуем эту возможность. Если я не смогу починить врата искривления, то нам придется вновь посетить подземные залы. Тогда нам придется атаковать своих же братьев, и эта перспектива вовсе не доставляет мне радости. Это должно быть лишь крайней мерой. Мне не хотелось бы ни обращаться против своих братьев, ни подвергать опасности свою миссию. Но я сделаю это, если буду должна. На данный момент, чем меньшим мы рискуем, тем лучше.

— Это может получиться, — услышал Джейк свой голос. — Но давайте делать все шаг за шагом.

На мгновение Розмари посмотрела на него, сузив глаза, словно она понимала, что он знает что-то, чего не знает она, а затем кивнула:

— Итак, теперь я довольно хорошо представляю себе, на что похоже это место изнутри. Я проникаю внутрь, провожу разведку и ухожу от преследования. Возвращаюсь и докладываю, что видела, и тогда мы планируем наш следующий шаг.

Джейк вздохнул. По ее словам, все выходило так просто.

Розмари не терпелось приступить, но уже близился рассвет.

— Как и мы, в течение дня Тал-дарим будут внутри. Они выходят наружу ночью для питания, — сказал Ладраникс.

— Разве ночью зерги менее активны? — спросил Джейк.

Ладраникс повернулся к нему.

— У них нет определенных периодов неактивности. Они — органические существа, да, которым требуется еда и сон, но им не требуются дополнительные часы для отдыха. Ночью и днем одинаково опасно.

— Великолепно, — сказала Розмари.

Джейк спал плохо. Во-первых, создавалось ощущение, что зерги знают — что-то затевается. Он различал в их ночных криках нечто новое, чего не слышал ранее. Джейк задумался, действительно ли зерги были так неорганизованны, как заявил Ладраникс, или же просто ждали, пока Шел’на Криас потеряют бдительность. Или же — и эта мысль на многие часы прогнала сон — что, если Тал-дарим открыли способ контролировать их? Джейк что-то проворчал и перевернулся, сбрасывая покрывало. Он буквально испарялся в этой влажной жаре. Замара больше не делилась с ним воспоминаниями, облеченными в сновидения, и сон был беспокойным. К тому моменту, когда Ладраникс и некоторые другие осторожно коснулись его, чтобы разбудить, он уже не спал.

Розмари уже проснулась и была готова. Теперь она была больше похожа на ту женщину, которую он увидел во время их первой встречи, — уверенная, спокойная, держащая оружие в изящных руках. Лунный свет делал Розмари Дал еще красивее, отражаясь от ее лакированно-гладких черных волос и подсвечивая лицо. В конце концов, она была существом, привычным к темноте — не орлом, охотящимся в золотых лучах солнца, а пантерой, темной пантерой, для которой тишина и скрытность были оружием ничуть не хуже любого другого.

Над ней возвышались трое протоссов в сияющей броне. Это была странная картина. Он протер глаза, избавляясь от сонливости, и нахмурился. Что-то в этом было не так…

— Был еще один тамплиер, — сказала Замара. В ее мысленном голосе сквозила печаль с тенью осуждения.

— …Да, была. Это она покинула лагерь?

— Могло быть так.

Джейк оглянулся. Лишь трое обученных воинов оставались теперь среди сотен, живущих в этом лагере. Все остальные были кхалаи — ремесленниками, художниками, учеными. Он почувствовал легкую тоску.

— Как тамплиер могла покинуть их?

— Я не знаю. Тебе стоило бы задать этот вопрос ей.

В унынии Джейк поднялся на ноги и подошел к Розмари. Девушка взглянула на него. Джейк хотел что-то сказать — что понимает, как это опасно, что восхищается тем, что она хочет совершить. Но он знал, что Розмари не обратит внимания на такие слова или же обратит их в шутку, так что лишь улыбнулся. Она усмехнулась в ответ, сверкнув глазами. Эр-Эм Дал была более чем готова к чему угодно, что ждало ее впереди.

— Мне жаль тех Тал-дарим, которых угораздит столкнуться с тобой, — сказал Джейк.

— Мне тоже, — ответила Розмари, вставляя в пистолет новый магазин. — Давай покончим с этим.

Джейк и Розмари в сопровождении Ладраникса и двух других тамплиеров подошли к маленькому разведывательному кораблю, который доставил их сюда. И вновь он восхитился красотой и изяществом миниатюрного судна. После того как они медленно поднялись и осторожно обогнули воздушные препятствия разрушенного города, Джейк задался вопросом.

— Я знаю, что зерги могут летать, а некоторые — даже путешествовать в космосе. Есть ли здесь летающие зерги?

— Они были нашей первой целью, — сказал Ладраникс. — Как наиболее опасная угроза. Они могли не только атаковать с воздуха, но и направлять к нам других, наземных зергов. К счастью, похоже, поблизости не осталось мест, где они могли бы порождаться вновь.

Таким образом, здесь им улыбнулась удача. По крайней мере, эта часть Айура была свободна от летающих зергов. Они могли подниматься в воздух и не опасаться, что будут атакованы омерзительными существами, словно вышедшими из ночных кошмаров, плюющимися кислотой или выпускающими крошечных симбионтов. Джейк задумался, сколько протоссов отдали жизни за то, чтобы истребить воздушных зергов. Эта мысль вызвала у него приступ головной боли.

Он рассеянно потер виски, разглядывая открывшуюся перед ним поверхность планеты. Он видел километры выжженной земли, искореженные и расплавленные города, жизнеутверждающие заплаты неповрежденного дождевого леса, который умудрился выстоять. Победить природу оказалось сложно, как бы зерги ни старались. Он с тоской думал о насилии, которому подвергся этот несчастный мир.

Смогут ли они вообще найти то, к чему так отчаянно стремилась Замара? Что, если каким-то образом кристаллы разрушились? Или были выкорчеваны и унесены Тал-Дарим?

— Тогда мы найдем альтернативу, — успокоила его Замара. — Мы знаем, где именно спрятаны нужные технологии. Это очень важно.

— Да, но «альтернатива» — это протоссы, убивающие других протоссов, а этого здесь никто не хочет.

— Разумеется, не хочет.

— Но… Если это будет необходимо, ты поддержишь такое решение, так ведь?

— …Да, это так. Ибо эта информация… Многие из них с радостью пожертвовали бы за нее своими жизнями.

Джейк на мгновение сдавил руками раскалывающуюся от боли голову. Он подумал о своих друзьях, погибших в ледяной пустоте космоса на борту «Серого тигра», отданных в руки безумца, который был освобожден не без его участия. Он подумал о женщине по имени Лиза, которая пыталась перепродать их в жестоком городе под названием Рай, и вспомнил, как ее лицо взорвалось прямо перед его глазами, когда Розмари выстрелила в нее. Подумал о том, как смотрел изнутри своего собственного тела, как Замара его руками убивала Филиппа Рендалла.

— Я видел уже так много смертей, Замара.

Ее ответ был гораздо более сильно окрашен заботой, чем когда-либо, и он почувствовал, как боль и тревога коснулись его.

— Я знаю это, Джейкоб.

— Мы приближаемся к территории, которую ты показал нам, Джейкоб, — сказал Ладраникс. Джейк выпрямился, напрягшись. Это было оно.

За две с лишним тысячи лет земля у входа провалилась. Отверстие напоминало нору, и он задумался, не ответственны ли за открытие великого подземелья зел-нага эти огромные сумчатые под названием ломбады. Но даже так, они смотрели сейчас на неописуемого размера провал в земле, и ничто в нем не выдавало ни намека на сокрытые внутри тайны. Возможно, Тал-дарим, и правда, не нашли здесь ничего важного.

Маленький корабль начал снижаться, медленно готовясь к посадке на неровную каменистую поверхность. Место выглядело негостеприимным, но один лишь факт, что оно не было выжжено огнем или покрыто слизью, делал его, на взгляд Джейка, однозначно красивым. Они высадились, и Джейк почувствовал дрожь от предвкушения. Протоссы, которые шли за ним, оглядывались; их действия и жесты выдавали тщательно скрываемую тревогу.

Розмари подошла к Джейку последней.

— Есть следы присутствия Тал-дарим или зергов?

— Нет, — сказал Ладраникс. — Валронис немедленно сообщит мне, если они появятся.

Ладраникс кивнул в сторону одного из относительно невысоких кхалаи, который гордо выпрямился, благодарный своему командиру, и низко поклонился.

— У нас будет время покинуть это место до того, как нас почувствуют.

Он повернулся к Джейку, прикрыл глаза и откинул назад голову в улыбке.

— Отлично, — сказала Розмари, разрушая очарование момента. — Хорошо, что вы, ребята, следите за всем, но чем раньше я попаду туда, тем раньше я оттуда выберусь.

Она дважды проверила оружие, а также бесценный СВИН, который, действительно, сумела починить, и одну из раций, захваченную с торгового корабля. Другая оставалась у Джейка. Никто не был уверен, что они смогут оставаться на связи, когда она войдет в подземные залы, — там могло находиться что-то, блокирующее связь. Но других вариантов не было. Розмари повернулась к Джейку.

— Итак, Проф, скажи Замаре, пусть уже сделает это. Мне не нравится, что она будет ковыряться в моей голове, но уж лучше она, чем кучка враждебно настроенных протоссов.

Джейк кивнул, подошел к ней и протянул руку. Девушка поколебалась, но взяла ее. Не в первый раз он удивился тому, какие маленькие у нее руки, и какие вещи эти руки могут делать. Ему не нужно было касаться ее, чтобы позволить Замаре установить мысленный контакт, но он хотел этого сам — не только потому, что ему нравилось чувствовать ее ладони в своих, но и потому, что хотел успокоить ее самым древним способом — человеческим касанием.

Замара так быстро проникла в разум Розмари и вернулась обратно, что двое терран едва успели что-либо заметить. Розмари моргнула.

— Это все?

— Все завершено, — сказала Замара. — Ее присутствие надежно блокируется.

Розмари кивнула.

— Мне лишь нужно, чтобы ты поддерживала это, Замара, — сказала она, глядя в глаза Джейка, но разговаривая не с ним, а с инопланетным разумом, который находился здесь.

— Просто следуй плану, — начал Джейк. Она перебила его.

— Я знаю, Проф. Я проникаю туда, осматриваюсь, а завтра ночью вы все встречаете меня здесь в то же самое время. Если я окажусь в беде, я свяжусь с вами.

Без лишней суеты она развернулась и зашагала к зияющему в земле провалу.

— Будь осторожна, — импульсивно добавил Джейк и сморщился от излишней обеспокоенности собственного голоса.

Розмари Дал остановилась. Она оглянулась, а ее лицо медленно расплылось в улыбке.

— Я всегда осторожна, профессор, — сказала она и подмигнула, прежде чем ее хрупкое тело полностью поглотила тьма.

Глава 11

Тьма сгущалась по мере того, как Розмари незаметной тенью уверенно продвигалась вниз. Она отлично подготовилась: инфракрасные очки и СВИН должны были помочь ей избежать встречи с проблемными Тал-дарим. По крайней мере, она на это надеялась.

На самом деле, она была даже рада оказаться там, где нет протоссов вообще. Шел’на Криас или Тал-дарим — для нее не имело значения, она чувствовала дискомфорт, даже просто находясь среди них. Ей не нравилась мысль о том, что Замара будет ковыряться в ее мозгу, но все остальное в их маленьком плане совершенно ее устраивало.

Приятно снова полагаться лишь на себя. Лучше всего Розмари чувствовала себя предоставленной самой себе. Затем — в качестве руководителя хорошо обученной и доверенной команды. Новая роль, к которой ей пришлось привыкнуть, — сопровождающий в некоторой эпической «миссии», о которой Замара даже не желала рассказать — вовсе не вызывала у нее ощущения комфорта.

И все же частично она этим наслаждалась, подумала Розмари, осторожно спускаясь вниз. Ей пришлось несладко, когда она поняла, что Итан собирался передать ее в руки Валериана. Но она пережила это и очень порадовалась, проделав дыру в груди бывшего любовника, а все, что случилось потом, подарило ей достаточно адреналина. По правде говоря, Розмари не то чтобы была с ними заодно, но Джейку и протоссу внутри него она, определенно, была необходима. Она помогла Джейку сбежать с «Серого тигра» до того как тот, кого Джейк освободил, поработав с его мозгом, не решил пообедать ими. Она привела его к Итану, что должно было стать спасением, а затем помогла бежать оттуда, что оказалось спасением настоящим. А когда Джейк сотворил что-то — она все еще не была уверена, что это было — вроде человеческой версии Кхалы, чтобы дать им возможность удрать от Валериана в последнюю минуту, именно Розмари починила разбитый корабль после неудачного прыжка.

И теперь, когда им потребовался тот, кто может разведать ситуацию и убедиться, что опасности нет, они обратились к единственному человеку, который ничего не испортил бы. К Розмари Дал.

Она не была дурой, и понимала, что помимо этого, она была единственной, кем можно было пожертвовать. Что ее вовсе не смущало. Она замечала и то, что никому не нравится, и совершенно не волновалась по этому поводу. По крайней мере… до нынешнего момента. Последнее время, тем не менее, она поняла, что наслаждается моментами, когда они с Джейком ладили. Ей не доверял ни он, ни Замара, ни кто-либо из других протоссов, и она понимала, почему. Но все они разделяли одно желание — убраться с этой планеты. Уже поэтому они могли доверять ей, и лишь это имело значение.

Розмари постаралась вспомнить все, что рассказывал ей Джейк об этих пещерах. Как он и говорил, сперва, когда она только начала спуск, стены были гладкими. А как только естественный свет померк, вкрапленные в стены мерцающие кристаллы стали давать тусклое, но вполне сносное освещение. Она заметила, что чем глубже спускалась, тем сильнее изменялась текстура стен, и мельком взглянула, какие цвета появились перед ней в слабом свете сияющих кристаллов — черные, серебряные и серые оттенки, между которыми проходили похожие на вены нити чего-то неопределенного.

По мере того как Розмари спускалась глубже под землю, температура падала. В какой-то момент девушка остановилась и прислушалась. Теперь ей удалось различить тихий пульсирующий звук, и она улыбнулась. Звук напоминал биение сердца, как Джейк и говорил. Неудивительно, что Темлаа и Савассан испугались, услышав его.

Ступени повернули, и неожиданно Розмари обнаружила, что смотрит во тьму. Здесь кристаллов, освещающих путь, уже не было. Она ощущала потоки воздуха над головой и понимала, что где-то впереди находится огромная пещера.

Розмари спустилась на последнюю ступень и вытащила СВИН, проверяя, действительно ли находится здесь в одиночестве. Превосходно. Судя по тому, что сказал Джейк, стоит ей войти в это помещение, как появится свет, а значит, она всеми возможными способами громко объявит о своем присутствии. Она сунула СВИН обратно в карман и шагнула вперед.

И действительно, появился свет — мягкий, белый, сияющий по контрасту с приглушенными мерцающими оттенками освещения дороги сюда. Каверна, которая открылась ее глазам при свете, была еще больше, чем она думала. Розмари оглядела ее практичным взглядом: плоский, определенно, искусственно выровненный пол, потолок, инкрустированный кристаллами, которые обеспечивали свет. Все отлично сохранилось.

Для Джейка это был бы настоящий праздник.

Ее взгляд упал на прямоугольник самоцветов на каменной колонне. Она знала, что если коснется их в порядке «золотого сечения», которым так восхищался Джейк, то в дальней стене появится дверь. Давным-давно, когда Темлаа сделал так, выдвинулась платформа, на которой лежали шесть иссохших тел протоссов. Это зрелище вызвало приступ паники у бедного Темлаа. Розмари отстраненно подумала, здесь ли они еще. Но она не была по-настоящему заинтересована в этом — она была здесь, чтобы узнать, пробрались ли Тал-дарим так далеко в залы.

Розмари сверилась с картой и кивнула. В стенах было пять овальных проемов, как Джейк и нарисовал, которые вели в пяти различных направлениях. Она коснулась на карте пальцем той двери, которую Темлаа выбрал как наиболее соответствующую соотношению «золотого сечения» и уже шагнула было вперед, но вдруг остановилась. На ее лице медленно появилась улыбка.

На двери рядом со стеной была маленькая черная метка.

Вопреки себе, Розмари ощутила дрожь, когда подняла руку, чтобы коснуться отметки, сделанной Темлаа около двух тысяч лет назад. В этом месте, где ни погода, ни вода или ветер или следы человеческих или протосских тел не могли стереть ее, угольная метка сохранилась практически в первозданном состоянии. Она внезапно ощутила приступ сожаления, что это впервые увидела она, а не Джейк. Но отбросив несвойственную ей сентиментальность, она уверенно шагнула в коридор.

Это место было гораздо больше, чем казалось. Удастся ли ей вообще хотя бы приблизиться к той пещере, что они искали? Она пожалела, что в ее распоряжении нет «Стервятника». И все же, пешком идти удобнее. Если она не сможет пробраться достаточно далеко в течение одного двадцатичетырехчасового похода и разведать что-то полезное, ей придется вернуться. Но пока что все шло по плану. Ладраникс заверил ее, что ни протоссы, ни зерги не следили за ними, и она поверила. Талдаримы могли бы замаскировать свои мысли, но маленькие красные точки на небольшом, но неошибающемся экране СВИНа — старомодная и действенная технология, и до настоящего момента Розмари никого не заметила. До настоящего момента.

Не в первый раз она задумалась, не видят ли и ее, раз могла видеть она. Она задала вопрос, существует ли у протоссов какая-то подобная технология, которая бы позволила раскрыть ее. Ладраникс заверил, что такая вещь не была им необходима, по крайней мере, не для близких расстояний.

— Как ты знаешь, мы можем чувствовать присутствие друг друга, — смущенно сказал он.

— Да, но ты также сказал, что эти ребята закрывали от тебя свои мысли. А это значит, что, по крайней мере, нечто подобное протоссы делать умеют, — ответила Розмари.

— Верно, — признал Ладраникс. — Но никогда для того, чтобы скрыться — только не от других. В некотором смысле мы все касаемся друг друга в Кхале.

Джейк слегка встревожился и поддержал Розмари.

— Когда я переживал воспоминания Темлаа, именно так они выслеживали друг друга. Нападающие могли скрыть свои мысли и свое присутствие.

— А теперь все повторяется вновь, — сказала Розмари. — Вы возвращаетесь туда, откуда начали.

— Розмари… — предупреждающе начал Джейк.

Ладраникс поднял руку.

— Она все говорит верно. Теперь, поскольку наш мир пал, мы вновь обратились друг против друга. Или, вернее, Тал-дарим обратились против нас. Мы скрываем свои мысли, чтобы защитить себя, ибо они будут нападать. Но это произошло лишь недавно. До того как врата искривления оказались запечатаны, не было необходимости скрываться друг от друга. А, следовательно, не было создано никаких технологий, чтобы преодолеть подобное препятствие.

Это убедило Розмари. Она была очень практичной женщиной, и все это звучало, на ее взгляд, довольно разумно.

Но она отправилась в место, судя по всему, битком набитое древними технологиями, равно продвинутыми и забытыми. Если Тал-дарим находились здесь достаточно долго, а похоже, так оно и было, не могли ли они открыть некоторые из тайн зел-нага? Казалось, этот вопрос заботил лишь ее. Ну что же, подумала она, медленно продвигаясь к сердцу этого места, возможно, это потому, что лишь она подставляет здесь свою задницу.

Розмари шла, постоянно сверяясь с картой и СВИНом, чтобы не заблудиться или не обзавестись нежелательными попутчиками, и она чувствовала все большую благодарность за карту. Бродить здесь, опираясь лишь на интуицию, было бы слишком опасно. Джейк говорил, что это место огромно. Но она тогда и представить не могла, насколько. Через несколько часов девушка села и съела несколько фруктов, запив их водой. Короткая передышка. Она не могла позволить себе заснуть, и, кроме того, ей уже неоднократно доводилось бодрствовать в течение двадцати четырех часов и даже более.

Постоянным ее спутником в этом путешествии был глубокий негромкий звук, похожий на биение сердца. Она знала, что идет верной дорогой, потому что с каждый поворотом, который она выбирала, с каждым коридором, который вел ее все глубже внутрь, этот звук усиливался. Звук и отметки, сделанные тем протоссом, чьи воспоминания теперь хранились в мозгу Джейка, вели ее.

Розмари была слегка зла на Темлаа. По воспоминаниям Джейка, ему не потребовалось много времени, чтобы добраться до помещения, где хранился кристалл. Может быть, Джейк не обладал воспоминаниями о каждой секунде жизни каждого протосса. Черт, да она не помнит каждую секунду даже собственной жизни. Может быть, Джейк помнил только основные моменты. Или, может быть, протоссы двигались быстрее. Кроме того, она шла не так, как Темлаа и Савассан. Несмотря на то, что она, определенно, была на верном пути, ей может потребоваться больше времени, чтобы добраться до того же места.

В любом случае, она знала, что прошло уже несколько долгих часов. Она надеялась, что находится неподалеку от этой проклятой штуковины.

Джейк старался не беспокоиться о Розмари, и у него совершенно не получалось. Он говорил себе, что она в тысячу раз более выносливая, чем он, более чем способна справиться с любой возникшей ситуацией. Кроме того, она была сообразительна и старалась избегать любых проблем. Слово «проблема» напомнило ему об Итане Стюарте, который называл ее так. Джейк вспомнил, каким видел Итана последний раз и сказал себе, что Розмари прекрасно сумеет защитить себя, без всяких сомнений, даже если привлечет внимание некоторых протоссов из этих Закаленных.

— Если она будет обнаружена… Как ты думаешь, убьют ли они ее? — спросил он Ладраникса, когда они вернулись в город.

Ладраникс задумался, и сердце Джейка ушло в пятки.

— Я не знаю, — сказал он, и Джейк знал, что протосс говорит правду. — Мы бы не стали, но мы — не Закаленные. Протоссы не убивают протоссов.

Окончание фразы осталось несказанным: «Но протоссы могут убить Розмари».

Он ничего не мог поделать с этим. Он посмотрел на рацию и коснулся ее. Она бы не издала звуковой или световой сигнал, который мог бы подвергнуть Розмари опасности, она лишь завибрировала бы, чтобы дать ей понять, что они пытаются связаться с ней. Если бы все было безопасно, она бы ответила.

Ответа не было.

— Джейкоб… Тебе не стоит строить догадки. К этому моменту с Розмари много случиться множество разнообразных вещей. Возможно, ответить в том месте, где она находится, — опасно. Или устройство могло испортиться. Или, возможно, на него воздействуют скрытые под поверхностью технологии. Что угодно из этого может быть причиной того, что она не отвечает.

— Я знаю, — сказал он и провел рукой по волосам. Тревога заставила головную боль вернуться. — Но… Я буду беспокоиться за нее до тех пор, пока она не вернется. Таковы люди, Замара.

— И я наблюдаю за вами. Я знала, что, как Хранитель, многое могла бы испытать. Но я никогда не ожидала, что в числе прочего окажусь внутри инопланетного тела и разума.

— Как на прогулке, да?

Ее мысленный голос звучал проникновенно и нежно.

— Похоже на… прогулку, как ты выразился, верно.

— Если бы я мог перестать волноваться за нее. Если бы я мог… Если бы мог перестать заботиться о ней.

— Я не могу изменить этого, Джейкоб, но, даже если могла бы, не стала бы и пытаться. Я уже потребовала и взяла от тебя достаточно. Я не возьму и это.

Неожиданно его словно ударило током. Он уже задумывался об этом раньше, но не позволял себе развивать мысль. Теперь же позволил.

— Хранители обладают всеми мыслями, чувствами и воспоминаниями всех протоссов, правильно?

— Совершенно верно.

— А поскольку теперь я Хранитель, — насколько им может быть человек то все мои мысли, чувства и воспоминания… о боже.

— Они будут добавлены к целому. Будущие поколения все это будут помнить.

Джейк густо покраснел, и вовсе не от палящего солнца.

— Это не должно причинять тебе чрезмерные страдания. Будущие Хранители не станут исследовать такие простые и общие для всех вещи, как сексуальное влечение или мелочная зависть.

— Ну, спасибо тебе, ты меня так успокоила.

— Если это как-то утешит тебя, Джейкоб, то, скорее всего, сохранятся моменты твоего героизма, вдохновения и величия.

Это, и правда, заставило его немного успокоиться.

— Поскольку смягчить твою тревогу я не могу, может быть, у меня получится хотя бы отвлечь тебя. Тебе нужно узнать, что случилось с Адуном и отступниками-протоссами, которых со временем станут называть «темными тамплиерами».

Замара была права — тревога не приведет ни к чему хорошему. До возвращения Розмари у него не было никакого способа узнать, что с ней происходит. Это не займет много времени, сказал он сам себе. Но пока он ждет, сможет узнать больше о протоссах и их истории, а это многого стоит.

Девушка предстала перед высшими тамплиерами — закованная так, словно представляла какую-то опасность для обученных воинов-протоссов в полной боевой экипировке. Вторая встреча с ней совершенно не убедила Джейка в том, что, приговаривая ее к смертной казни, Конклав был прав. На этот раз он, как и другие тамплиеры, разделил с ней мысли, задал вопросы и выслушал ответы. Внутри него нарастала тревога. В то время как другие тамплиеры допрашивали девушку — ее имя было Рашжагал — Адун следил и наблюдал за ними. В конечном итоге ее увели, и она по-прежнему держала голову гордо поднятой.

Адун обратился к своим товарищам-тамплиерам.

— Мы, тамплиеры, всегда подчинялись воле Конклава, ибо то, что они делали, всегда было правильным и служило нашей общей защите. Это они хранят чистоту заветов Кхалы, которая была нашим спасением, и остается им же.

Джейк ничего не сказал, наблюдая за остальными тамплиерами, внимательно вслушиваясь в их мысли. Они тоже не вполне понимали, к чему тот ведет.

— Конклав обнаружил еретиков — таких, как Рашжагал. Они попросили нас выследить остальных и втайне казнить, чтобы само их существование осталось тайной. Они боятся, что если распространятся слухи о том, что есть те, кто отверг Кхалу, то это приведет к панике. А такая паника может отбросить нас обратно в новую Эпоху Раздора.

Инстинктивный ужас был ответом каждого из них. Но Адун продолжил:

— Старейшины правы в том, что не хотят повторения этих зловещих времен. Они правы в том, что хотят для всех единства в Кхале.

И затем он засомневался.

— Но… Протоссы не убивают протоссов. И если мы пойдем этим путем… то, возможно, именно это, в конце концов, и приведет к новой Эпохе Раздора. Вы говорили с Рашжагал. Мы найдем остальных, и мы поговорим с ними прежде, чем исполнить приговор. Я сердцем чувствую, что… Рашжагал не представляет угрозы. Я крайне тщательно расспросил ее. Она не желает переворота или разногласий. Она лишь хочет сохранить свою индивидуальность. Заслуживает ли ее желание смерти?

Никто не ответил. Джейк почувствовал, как его терзают сомнения других, почувствовал, как тяжелым грузом на душе лежит его собственная нерешительность. Ему нравилась Рашжагал. Он восторгался ей. И Адун был прав. Она не представляла угрозы.

— Но это лишь она, — медленно сказал Джейк. — Она может думать не так, как другие.

— То, что говорит мой старый друг Ветраас, верно, — ответил Адун. — И это то, что мы должны узнать прежде, чем повинуемся Конклаву. Или… прежде, чем откажемся повиноваться.

Это заявление всколыхнуло собравшихся тамплиеров.

— Ты хочешь отказаться подчиниться прямому приказу Конклава?

— Я всегда подчинялся, — сказал Адун, и это было так.

— Подчинялся, потому что они действовали неизменно мудро. Но они — не Кхас. Они хотят защитить нас, но также испытывают страх перед тем, что представляет Рашжагал. Я воин, и я с гордостью сражаюсь за свой народ. За весь свой народ, — сказал он. — Возможно, вы теперь тоже сочтете меня еретиком. Итак, кто здесь желает удостоиться чести убить юную Рашжагал?

Никто не ответил. Никто не хотел стать первым, кто пойдет по пути, откуда не будет возврата, кто прольет кровь одного из своих собратьев в первый раз с того момента, как Кхас принес им Кхалу и покончил с массовыми убийствами.

Адун медленно кивнул.

— Мы узнаем больше.

Джейк полагал, что еретики происходят в основном из одного или двух племен, но он ошибался. Согласно информации, предоставленной Конклавом, представители нескольких племен просто отказались соединиться в Кхале. А поскольку Кхала присутствовала постоянно, не требуя чьего-либо непосредственного вмешательства, то, действительно, жить, в каждый момент времени находясь в этом состоянии единства с остальными, могло оказаться непросто. Но Джейк и Адун буквально питались богатством этого глубокого контакта — каждый день, по несколько раз в день это сокровенное, особое растворение позволяло им почувствовать себя обновленными и вдохновленными. Так же поступали и другие тамплиеры, и судьи, и многие из кхалаи.

Найти кого-либо через Кхалу было просто. Но задача стояла, как найти того, кто никогда не приходил в это обогащающее место? Тем не менее, у Конклава был список, и в тишине, без громких заявлений, тамплиеры нашли и взяли под стражу всех из этого списка. Каждый, кого они расспрашивали, вселял еще большее беспокойство в Джейка, Адуна и остальных тамплиеров. Как и Рашжагал, они были спокойны и рассудительны, а их аргументы… заслуживали одобрения.

Но какое из возможных действий представляет собой следование Кхале — отказ от убийства протоссов, которые не таили угрозы в своих сердцах, или истребление тех, кто не желал столь глубокого слияния с другими?

Джейк был рад, что ответственность за это решение лежит не на нем, а на Адуне. И через несколько дней Адун созвал их вместе.

— Я принял решение, — тихо сказал он и взглянул по очереди на каждого из них. — Я освобожу заключенных.

Облегчение, смешанное с тревогой, мгновенно всколыхнуло собравшихся. Джейк озвучил то, о чем все они думали.

— Вершитель, хорошо, что на наших руках не будет их крови. Но я был там, когда ты получил свои приказы. Конклав верит, что в этом случае они правы. Они будут настаивать на смертях этих… этих «темных тамплиеров».

Адун смотрел на свои руки. Теперь же он поднял мерцающие глаза на своего старого друга.

— У меня есть… одна идея.

Розмари решила, что пора рискнуть связаться с Джейком и остальными. Она была практически уверена, что здесь не столкнется с кем-либо из Тал-дарим. Это место было огромным, как Джейк и говорил ей. Это был настоящий подземный город, и очевидно, что все протоссы собрались где-то в одной точке. Если до нынешнего момента эта территория была запретной, то, возможно, и они не решились зайти так глубоко. Она достала рацию и нажала кнопку.

— Эй, профессор, — тихо сказала она.

Ответа не было. Она нахмурилась и проверила рацию. Устройство, без сомнений, работало, но что-то блокировало сигнал. Впрочем, это было вполне предсказуемо. Розмари вздохнула, убрала рацию обратно в небольшой рюкзак и продолжила путь.

Звук, похожий на биение сердца, усиливался. После всего этого путешествия она наконец-то почти добралась до цели. Она ускорила шаг, затем перешла на легкий бег, осознавая, что с восхищением ждет возможности посмотреть на ту вещь, о которой Джейк говорил с таким восторгом, и слегка разозлилась на себя за это. Еще несколько коридоров, каждый из которых был отмечен древней меткой Темлаа. Это было здесь, прямо здесь и…

Они появились перед ней, словно ожившие тени, и как только она остановилась и вытащила винтовку, то поняла, что окружена.

Псионная атака пронзила ее разум ледяным шипом, и Розмари осела. Она не успела сделать даже один единственный выстрел.

Глава 12

Розмари проснулась, но в течение долгого-долгого времени думала, что все еще находится глубоко в кошмаре — кошмаре обжигающей боли, неутолимого голода, беспомощности перед лицом не только других людей, но и своих собственных желаний. Затем она осознала, что боль вполне настоящая. Ее тело затекло от долгого лежания в неестественном положении, а покрытые засохшей кровью ссадины на запястьях и лодыжках чесались.

— Вот дерьмо, — сказала она и заглушила нарастающий страх раздражением от того, что умудрилась попасть в такую ситуацию.

Она лежала на холодном каменном полу. Запястья были веревкой связаны за спиной. Пробное движение показало, что ее ноги, согнутые сзади, тоже связаны, причем лодыжки привязаны к запястьям, так что ее удивительно эффективно обездвижили. Резкая боль в мышцах говорила о том, что в таком положении она находилась уже достаточно давно. Она была уже не там, где ее атаковали. Ее принесли куда-то еще и бросили тускло освещенную нишу где-то в этом огромном подземном городе. Розмари подняла голову, чтобы осмотреться. Находились ли здесь и ее похитители, или она была одна?

— Итак, ты очнулась, — появился голос в ее голове. — Хорошо. Я опасался, что Алзадар нанес тебе непоправимый урон.

Итак, на один из вопросов был получен ответ. Ее похитители, в числе которых сбежавший к Закаленным Алзадар, определенно, находились здесь.

— Ну, нам бы не хотелось этого, верно? — радостно ответила она. Бессмысленно планировать побег в окружении тех, кто может читать твои мысли. Блок, возведенный Замарой, не позволял Тал-дарим обнаружить ее, но он ничем не помог бы, раз уж она оказалась такой идиоткой, что буквально врезалась в них. И, кроме того, к этому моменту он уже должен был бы рассеяться, как Замара и говорила, а значит, вполне возможно, что они уже знали все, что знала она. Она постаралась не думать об этом и поняла, что не может — прямо как в той старой избитой поговорке, что если кто-то скажет не думать о розовом слоне, то перед твоим мысленным взглядом то и дело будет возникать бледно-лиловое толстокожее животное. И, разумеется, тут же она подумала о розовом слоне, и на короткий миг ее охватил приступ веселья и удовлетворения от озадаченности похитителей, которым было представлено это изображение.

— Лишь временный урон, с этим я справлюсь, — продолжила она. — Вы не убили меня прямо на месте, а, значит, вам что-то нужно.

Прохладные руки с длинными пальцами сомкнулись вокруг ее тела, и перевернули ее так, чтобы она могла смотреть по сторонам. Она прикусила губу, чтобы не закричать, чтобы не доставить им удовольствия узнать, насколько ей больно, а затем подумала, как это глупо, ведь, без сомнений, они могут читать ее мысли. Боже, все эти дела с чтением мыслей начинали безумно раздражать ее. Она постаралась сосредоточиться на гневе.

Она рассмотрела протоссов. Большинство из них отступили, но двое стояли прямо перед ней. В целом они выглядели довольно похожими на Шел’на Криас. Между двумя фракциями, определенно, не было очевидных различий. У них был разный цвет кожи, от фиолетового до серого и голубого, разные формы головы и черты лица. Без сомнения, друг для друга они выглядели совершенно разными, так же, как и человеческие лица для людей все разные. Но на взгляд Розмари Дал, все они выглядели… как протоссы.

Похоже, это была неправильная мысль. Глаза протосса, который, скорее всего, был их лидером — она вспомнила имя, Феланис, — сузились и потемнели, и он слегка напрягся. Другой — она предположила, что это Алзадар, — оставался почти пугающе спокойным, глядя на нее немигающими глазами.

— Мы совершенно не такие, как Шел’на Криас! — взорвался Феланис. — Они — необразованные глупцы, упорно цепляющиеся за ошибки прошлого, за то самое прошлое, которое привело нас к страданиям. Когда-то, очень давно, нас уже покинули те, кому мы доверяли и кого любили. Но теперь случилось еще худшее! Собственный народ оставил нас!

Розмари атаковало еще большее количество мыслей. Но она не чувствовала эмоций — возможно, они строго контролировали их. Это обрадовало ее. Ее разуму было достаточно сложно справиться и с одними их мыслями.

Феланис начал расхаживать взад и вперед. Алзадар продолжал смотреть на нее с практически неестественным спокойствием. Розмари демонстративно смотрела на него в ответ.

— Нашим единственным утешением может быть лишь то, что те, кто бежал с Айура, сейчас, скорее всего, мертвы, — сказал Феланис. — Темным тамплиерам нельзя доверять. Лишь мы выживем — Тал-дарим, Закаленные. Лишь нас сочли достойными приглашения сюда, в древние для нашего народа места. Наш Благодетель заботится о нас. Он хранит нашу безопасность и единство и учит нас, как защищаться от зергов.

Раздался мысленный шепот одобрения. Розмари оглянулась, вспоминая теперь, что численность Закаленных росла — тогда как Шел‘на Криас постоянно теряли своих, и не только из-за нападений зергов, но и за счет дезертирства.

— Кстати, о перебежчиках и покинутых, а кто из вас — дезертиры? — спросила она.

Некоторые из них резко подняли головы и посмотрели на нее.

— Человек, ты судишь о том, чего не понимаешь, — сказал кто-то. Розмари все еще с трудом отличала одного протосса от другого, но была совершенно уверена, что узнала одного из Шел’на Криас, кто спас ее, а затем покинул лагерь.

— Значит, ты, — бросила она в ответ.

Феланис небрежно махнул рукой.

— Мы тебя достаточно хорошо понимаем, — сказал он. — Как ты и предположила, мы прочли твои мысли.

— Тогда зачем вам сохранять мне жизнь, если вы знаете все, что знаю я.

Розмари постаралась слегка пошевелить руками и ногами, чтобы восстановить кровообращение, но боль была слишком сильной, и она чуть не задохнулась от боли.

— Феланис, это нелепо, — сказал один из протоссов. — Идея Алзадара не сработает. Она слишком сильно отличается от нас. Нам стоит предложить ее Благодетелю. Возможно, он найдет для нее подходящее применение. Или убить ее самим и отправить тело назад, чтобы на него наткнулись ее союзники-предатели.

— Тишина, — приказал Феланис. — Если план не сработает, будет достаточно времени, чтобы предложить ее Зава’тору.

Он вновь посмотрел на Розмари мерцающими синими глазами.

— Мы сохранили тебе жизнь потому, что они доверяют тебе. В частности, другой терран.

Над этим она действительно рассмеялась.

— Вы хотите, чтобы я на вас шпионила?

— Это в твоих интересах, человек.

— И как только вы догадались? Кроме очевидного ответа.

Она подумала о том, что может пошевелить руками и ногами.

Феланис прикрыл глаза и запрокинул голову. Смех, сухой, словно шорох листьев, гонимых ветром по мертвой земле, заполнил ее голову.

— Разве очевидного недостаточно?

Он поймал ее. Лишь однажды Розмари говорила о преданности кому-то, и это действительно было так. Это был Итан Стюарт, которого, как она начинала теперь понимать, она любила. Розмари сдвинула брови. Она становилась сентиментальной. Эта ментальная штука, которую проделал с ней Джейк, испортила ее. Или, может быть, она была слишком утомлена болью. Сложно сказать наверняка. Было совершенно ясно, что случится, если она не станет сотрудничать. Она будет служить этому Благодетелю, кем бы он ни был, или ей перережут горло и выбросят, словно вчерашний мусор. И все же…

— Замара — Хранитель. Я думала, даже Закаленные уважают такие вещи.

— Когда-то это было так. Но теперь ее наследие ничего не значит для нас. Теперь имеет значение лишь наше будущее, лишь то, что может дать нам Зава’тор. То, что ты попыталась сделать, то, чего хотят Замара, Джейк и Ладраникс, противоречит его желаниям. Ты не можешь войти в залы. Мы не допустим, чтобы это случилось. И… Зава’тор желает получить Хранителя.

— И с моей помощью вы хотите заманить к нему Замару? Послушай, дружище, если ты прочитал мои мысли так хорошо, как думаешь, в одном ты должен быть чертовски уверен — я хочу убраться с этой скалы. Замара говорит, что может устроить это. Так что сложно представить, чтобы я предала ее.

С людьми она попыталась бы блефовать. Но с протоссами это не имело никакого смысла. Она была недостаточно обучена ментальной дисциплине, чтобы блефовать против того, кто читает мысли.

— Возможно, Замара лжет.

— Замара не связывала меня, как животное, и не подвергала ментальным пыткам. Угадайте, кому я буду доверять в первую очередь.

Феланис и Алзадар посмотрели друг на друга.

— Тогда у тебя нет выбора, — сказал Феланис. Алзадар отошел в сторону и вернулся с большим сосудом. Раздался мысленный шепот, и все протоссы жадно подались вперед. Несмотря на всю боль, Розмари ощутила вспышку любопытства. Что за дрянь в этой банке?

— Ты станешь одной из нас. Наше дело станет твоим делом. Наши цели станут твоими целями. Это честь для тебя, Розмари Дал.

На мгновение Розмари охватило непреодолимое желание слепо сопротивляться, словно лишенное разума животное. Она поборола его усилием воли, которую развила за годы тренировок. Но она не могла справиться с бешено колотящимся сердцем.

Алзадар покачал головой и впервые заговорил. Его мысленный голос был властным и полным самообладания. Это был голос того, кто был превосходно дисциплинирован и не имел необходимости кричать или приходить в ярость, как Феланис. Того, кому даже не приходилось говорить до тех пор, пока он не находил это нужным.

— Нет, братья и сестры мои, наше время еще не пришло. Это ради блага нашего гостя.

Он шагнул вперед, в ниспадающих изорванных одеждах, и сдвинул крышку сосуда.

Сладкий до отвращения запах защекотал ноздри Розмари, и она отчаянно закашляла. Движение вызвало резкую боль в ее скованных конечностях, и кашель превратился в пронзительный крик. Ее тело мгновенно покрылось потом, и она увидела, что находится в банке. Это была своего рода мазь, темно-золотого цвета, и пока она смотрела на нее, Алзадар зачерпнул немного вещества длинными пальцами и подошел к ней.

Розмари не умела читать мысли. Но ей и не нужно было, чтобы где-то в глубине души понять, что если эта мило выглядящая дрянь коснется ее, то она попадет в настоящую беду. Так что, даже несмотря на то, что она едва не теряла сознание от ослепляющей боли, что пронзала ее при каждом движении, она постаралась отпрянуть. Это было бессмысленно и глупо, но с этим инстинктом она не могла справиться, так же, как не могла унять отчаянное сердцебиение.

— Держите ее, — абсолютно бесстрастно приказал Алзадар. Холодные пальцы сомкнулись на ее плечах, руках, запястьях и ногах словно кандалы.

— Нет! — с криком попыталась вырваться Розмари, вложив в вопль всю силу своей ярости и безымянного ужаса. Но хрупкость держащих ее рук оказалась обманчивой, и ее усилия были тщетны. Без труда они перевернули ее на живот. Волна боли столь сильной, что она чуть не потеряла сознание, окатила ее. Алзадар склонился к ней, нанося вещество сначала на внутреннюю сторону ее запястий, а затем, отбросив назад ее волосы и запрокинув ее голову, размазал по шее.

У Розмари появилась нелепая мысль, что на те же места она наносит духи — на шею и запястья, точки, где прослеживается пульс. Безумный смех поднялся внутри нее, и она задавила его. Мазь казалась на ее коже теплой. Успокаивающей. И приносила удовольствие.

— Нет! — закричала она снова, и вложила в этот крик всю силу воли. Она могла бы сказать, что это испугало их, но было уже слишком поздно. Было уже слишком поздно в тот самый момент, когда она сделала первый шаг в эту адскую яму. За долю секунды Розмари поняла, что происходит, и все ее существо воспротивилось этому. Она не хотела вновь становиться такой — рабом, жадным, пойманным созданием. Она не хотела удовольствия, умиротворения, покоя, потому что знала, что это — ложь, и довольно скоро, очень скоро, все закончится, и ей потребуется еще. Она должна будет получить еще. И сделает ради этого все самое немыслимое и унизительное.

А затем все ее сопротивление, весь страх, все неприятие исчезли. Исчезла даже боль в связанных и вывернутых конечностях. Голова Розмари безвольно упала, и она закрыла глаза, чуть ли не мурлыча от удовольствия.

— Ты был прав, Алзадар, — сказал Феланис. — Дар Зава’тора действует и на терранов.

— Именно она особенно восприимчива. Но верно, кожа терранов функционирует схожим с нашей образом. Хотя она и гораздо более примитивна. «Солнечная капля» коснулась ее. Мы можем освободить ее. Теперь она наша.

Розмари снова коснулись чьи-то руки, поддерживая, пока другие протоссы обрезали сковывавшие ее путы. На шею и запястья нанесли еще немного приносящего удовольствие бальзама и, на этот раз, Розмари Дал, жаждущая получить больше кайфа, помогала им, собственными руками втирая в кожу успокаивающее скользкое вещество с мягким, расслабленным вздохом.

«Солнечная капля». Ей понравилось название.

Розмари закричала.

В течение последующих нескольких бесконечных, расплывчатых, затуманенных часов — она понятия не имела, сколько времени прошло — девушка ни о чем не беспокоилась. Она приходила в себя и вновь теряла сознание. Ее видения были мягкими и сладкими, как и реальность, а наносимая на части ее тела «Солнечная капля» тем временем отравляла организм. Но около часа назад все стало исчезать; эйфория уменьшалась капля за каплей, пока, наконец, не мутировала в недомогание. Затем пришла боль, а затем разрывающая на части и ужасающе знакомая агония от нехватки наркотика.

Протоссы оставили ее, вернувшись к тому, чем занимались в то время, когда не ловили незнакомцев и не подсаживали их на наркотики. Остался лишь один Алзадар, рассказывающий спокойным, полным самообладания мысленным голосом о Благодетеле, пока Розмари что-то бормотала в экстазе. Когда же она начинала выходить из состояния блажества, протосс сохранял едва ли не торжествующее молчание. Розмари знала, что ему известно, как сильно она жаждала еще одной дозы.

Девушка сжалась, дрожа, в углу, пытаясь найти хоть толику «Солнечной капли», которая не распределилась по коже. Ей не удавалось. Все исчезло, давным-давно впитавшись. Кожа покрылась мурашками, и она подавила новую волну тошноты. Даже на пике страданий она задумалась, как может чувствовать тошноту, если в ее теле не осталось совершенно ничего.

— Скажи мне, что ты хочешь еще, и ты получишь то, чего жаждешь, Розмари Дал, — сказал Алзадар, и это звучало безгранично разумно. — Прямо сейчас. Мне нужно лишь услышать это. Твой разум кричит об этом. Просто сделай выбор. Сформулируй это, и твоя агония исчезнет.

Розмари закрыла глаза, из которых непрерывно текли слезы. Она вдавила себя в стену, прижавшись горячим лицом к прохладному округлому камню.

Розмари не хотела доставить этому ублюдку удовольствие увидеть, как умоляет о новой дозе. И, кроме того, если Талдаримы хотят, чтобы она была в адекватном состоянии, рано или поздно они дадут ей это. Им придется.

— Верно, — сказал Алзадар. — Но это случится не сразу. Как долго еще ты сможешь оказывать сопротивление? Твои страдания могут закончиться, стоит тебе лишь сказать одно слово. Я завидую твоему экстазу, но только не его последствиям. Ты совершенно уверена, что не хочешь еще?

О, боже, она хотела. Она хотела этого больше, чем чего-либо еще за всю свою жизнь. Розмари закрыла глаза, и лишь предельным усилием воли заставила себя замолчать еще на час.

В конечном счете, как она и предполагала, Алзадар нанес еще мази, и на некоторое время она окунулась в наслаждение. Он покормил ее и дал воды. В одурманенном состоянии девушка поела и попила.

Цикл начался снова. Пришла боль, глубокая и пронзительная, худшая, чем раньше. Сначала едва ощутимая, она лишь нарастала, и на этот раз Розмари не скрывала рыданий.

— Скажи мне, что хочешь еще, и я дам тебе это.

Алзадар встал и беззвучно подошел к ней, склонившись. Его лицо, лишенное рта, было лишь в нескольких сантиметрах от нее.

— Я прослежу, чтобы тебя очистили от грязи, предоставили мягкую постель, а на твою жаждущую кожу нанесли еще «Солнечной капли». Лишь попроси, и все будет сделано.

Розмари повернулась к бывшему тамплиеру и посмотрела в его бледно-голубые глаза.

«Провались в ад», — вот что она хотела сказать. Вот что она желала сказать более всего.

Но с ее пересохших потрескавшихся губ слетело другое:

— Пожалуйста… Дай мне еще. Я сделаю все, что ты хочешь.

Алзадар довольно кивнул, и его ладони, полные спасительной мази, коснулись ее протянутых запястий, поглаживая их так, как можно было бы гладить любимую кошку. И как только боль схлынула, и появилось чувство спокойствия, Розмари ощутила презрение к себе. Она знала, что упала на самое дно.

Глава 13

В своем восхищении… Керриган чувствовала себя почти человеком.

Превращение завершилось. Кокон светился, пульсировал, а фигура внутри него двигалась все энергичнее и энергичнее. Она не была уверена, какие именно изменения увидит у своего создания. Он проходил через тот же процесс, что и она сама, создавался заново, и она знала, что перерождение Итана не будет идентичным ее собственному. Но детали станут для нее очаровательным сюрпризом, как для любой матери, и, пока она ждала и наблюдала, ее крылья складывались и разворачивались в напряженном предвкушении.

Инстинкт торопил ее помочь рождению, но Керриган не хотела забирать у Итана момент его триумфа. Пусть он сам пробьет себе дорогу наружу из кокона, как и она когда-то. Пусть он сам станет инструментом собственного рождения. Пусть этим первым действием заявит, кто… кем хочет его видеть она.

Внутри кокона Итан изо всех сил боролся. Если он не выберется на свободу в ближайшее время, не прорвет, прорежет, пробьет дорогу в свою новую жизнь, он не сможет выжить в жидкостях, которые заполняли кокон. Он умрет, не родившись, а ее эксперимент провалится. Керриган была удовлетворена пониманием этого, и подобная мысль не заставила бы ее приступить к действиям. Королева Клинков не хотела, чтобы на ее стороне находился тот, кто не смог самостоятельно найти дорогу к этой новой инкарнации.

Она смотрела, и ее глаза сияли. Под эластичной поверхностью кокона проявлялись и исчезали бугры по мере того, как Итан пытался пробить ее то кулаком, то коленом. Еще две конечности полностью растянули пленочный кокон. Ее сердце затрепетало при этом зрелище. Значит, как и у нее, у него будет что-то новое. Это хорошо.

Острый шип пронзил кокон и заблестел в тусклом свете. Он был похож на лезвие, но не такое, какими обладала она — ее пальцы были украшены острыми, как бритва, клинками. Этот же напоминал серп, крюк — мужественное противопоставление ее более женственным клинкам. На чересчур широких губах Керриган появилась улыбка.

Смертельно острый шип прорезал кокон сверху вниз практически по всей длине. За края с нечеловеческой силой схватились руки — темно-зеленые и мощные, но лишенные когтей, украшавших ее собственные. Две другие конечности — не совсем руки, скорее напоминающие серповидные косы гидралисков — протянулись словно в молитве. Итак, у него нет крыльев, но есть эти дополнительные конечности — острые, смертоносные и готовые убивать ради нее. Вперед выдвинулась голова, гладкая и скользкая, как у дельфина. Итан запрокинул голову и открыл рот. На мгновение она подумала, что он собирается криком оповестить Вселенную о своем рождении, но вместо того он закашлялся, выплевывая липкую светящуюся зеленую жидкость.

А затем он сделал вдох и закричал. Керриган улыбнулась. Все в нем доставляло ей удовольствие — от цвета кожи, скорее коричнево-зеленого, чем серо-зеленого, как у нее, до формы его тела, складной и гармоничной; до конечностей, которые не соперничали с ее изящными костяными крыльями, но дополняли их. Прекрасен… Он был прекрасен. Она сделала хороший выбор и мастерски поработала с его генетикой. Он открыл глаза мерцающего зеленого оттенка и оглядел свое новое тело. Она наблюдала, улыбаясь все шире и шире, как ее дитя-консорт знакомится сам с собой. Он провел пальцами по гладкой плотной коже, повернул голову, чтобы изучить новые конечности, выросшие у него по бокам, и вышел из кокона. По полу разлилась жидкость, когда-то питательная, но теперь ненужная. Он поднял голову на нее и теперь выглядел выше — чуть выше, чем она сама. Но лишь чуть-чуть. Похоже, он испугался, увидев ее, и нахмурился.

— Ты… Ты одна из тех, кто сделал это?

Это было утверждение, а не вопрос. Содержание фразы не удивило ее, а вот его голос оказался поразительным. Трансформация совершенно не затронула голосовые связки Итана Стьюарта. Его голос был совершенно и полностью человеческим, несмотря на то, что человеком он, очевидно, уже не являлся, и она наслаждалась его мягкой глубиной.

— Да, — сказала она своим реверберирующим сильным голосом, измененным ее собственной трансформацией. — Я Керриган, Королева Клинков. Я создала тебя, чтобы ты служил мне и был моим соратником.

Керриган на мгновение коснулась его разума, позволяя ощутить лишь крошечную толику ее ментальной силы. Она не удивилась, обнаружив, что его мозг был далеко не слегка искажен безумием. Так действуют пси-экраны.

Она уже касалась раньше разумов безумцев. Когда была человеком, когда была слабой, такие контакты вызывали у нее отвращение. Травмировали ее. Теперь же, в этом теле, она находила подобное увлекательным. Частично мозг Итана был непоправимо разрушен, но оставалось достаточно, чтобы она могла управлять им и контролировать его. Керриган бы избавилась от него без колебаний, если бы оказалось, что он бесполезен, и это она также дала ему понять.

Он задумчиво смотрел на нее, и его двойные серповидные руки сжимались и разжимались. На мгновение она ощутила намек на возможное сопротивление.

Керриган дала ему понять, как именно избавилась бы от него.

Гнев сменился весельем, а затем уважением.

Она медленно подошла к нему, припоминая, как использовать все преимущества собственного тела, и он окинул ее взглядом. Она знала, что Итан счел ее прекрасной. Керриган остановилась рядом с ним, на расстоянии единственного вдоха, и протянула руку, чтобы коснуться его лица когтем указательного пальца.

— Ты желал превосходства, — прошептала она. — Ты желал власти. Твое тело гораздо более совершенно, чем тело любого человеческого мужчины, и если ты будешь служить мне хорошо и преданно, я наделю тебя такой силой, которая не снилась тебе даже в самых безумных сновидениях.

— Я должен предупредить тебя, что мои сновидения, — сказал он этим глубоким бархатистым голосом, — могут действительно оказаться довольно безумными.

Керриган улыбнулась.

— Я исследовала твой разум. Я знаю. Может быть, мне стоит выразиться иначе. Ты будешь служить мне — или умрешь.

Она почувствовала лишь мимолетную вспышку страха. Теперь, когда он понимал ее, он доверял.

— Я буду служить тебе всей своей жизнью. Что мне необходимо сделать первым, моя королева?

Керриган довольно улыбнулась.

— Расскажи мне все, что знаешь о профессоре Джейкобе Ремси.

Что-то пошло не так.

Джейк подозревал это, но позволил Замаре и ее… скажем, логике успокоить себя. Но теперь прошло уже два дня, как они должны были встретиться с Розмари, и он обезумел от тревоги.

— Я не должен был позволять ей спускаться туда одной, — в который уже раз повторил он. Они возвращались к похожему на провал входу в подземелья, где видели ее в последний раз. Тогда Розмари, усмехаясь, уверенной походкой ушла во тьму. Он боялся, что никогда больше не увидит ее.

— Джейкоб, — мягко произнес в его разуме Ладраникс, — другого выбора не было. Мы должны попасть в эти залы — Замара дала понять это весьма ясно. Мы должны знать, безопасно ли там. Розмари обладает в вещах такого рода самым богатым опытом.

По крайней мере, протосс не использовал прошедшее время. Джейк зарылся головой в руки, потирая ноющие виски. Похоже, частота головных болей возрастала, и они превращались из периодических в хронические. Его тревогу дополняло также и то, что они рисковали раскрыть себя. Им, на самом деле, очень повезло, что этого не случилось до сих пор. Джейк знал, что скоро протоссы совершенно потеряют надежду. Приходить сюда каждую ночь — как они уже приходили дважды — было слишком рискованно.

И они оставят Розмари на милость судьбы.

Джейк всегда находил эту женщину привлекательной. Их взаимоотношения начались с легкого противостояния. Затем, когда Розмари предала его и всю его команду в пользу Валериана, Джейк стал презирать ее. Но со временем он нехотя зауважал наемную убийцу, а когда коснулся ее разума в том переживании, которое было для людей чем-то, наиболее близким к Кхале, он был потрясен ее волей и исключительной отвагой. Он знал, что после такого он не сможет ненавидеть ее, что бы Розмари ни совершила. С этого момента она стала достойной доверия. А теперь, когда она могла быть уже мертва из-за того, во что он втянул ее, он понял, что стал слишком сильно заботиться о ней. В потаенных уголках его разума уже плясало слово, начинающееся на букву «Л», и это было вовсе не слово «лицемерие».

— Да, вполне возможно, что ты влюбляешься в нее, — согласилась Замара, когда Джейк практически выпрыгнул из корабля и поспешил к входу.

Джейк сморщился. — Я старался не думать об этом.

— Ты едва ли не кричишь об этом, Джейкоб, — без тени недоброжелательности сказала она. — Я тоже надеюсь, что она цела и невредима. Но если это не так, ты должен понять, что она пожертвовала своей жизнью ради чего-то очень важного.

Его охватила ярость, подпитанная тревогой, чувством вины и, теперь уже непрекращающейся, головной болью. — Черт возьми, Замара, ты только и делаешь, что намекаешь и намекаешь, и никогда ничего не рассказываешь. Я бы, может быть, чувствовал то же самое, если бы знал, что за…

— Джейкоб. Она приближается.

И, действительно, Джейк ощутил присутствие Розмари и коснулся ее. — Розмари, ты цела?

— Я думала, что уже предупреждала тебя держаться подальше от моих мыслей. И я жива и здорова. Сейчас буду здесь.

Он вслух рассмеялся. Да, если самое главное, о чем она беспокоилась, — кто-то, ковыряющийся в ее мозгу, то ему не нужно волноваться за нее. Чувство облегчения переполнило его. Джейк перепрыгивал через ступеньки, и на полпути едва не столкнулся с Розмари.

— Привет, — сбивчиво сказал он. — Мы беспокоились о тебе.

Она выглядела уставшей, и только.

— Да, некоторое время я и сама за себя беспокоилась, — начала объяснять девушка, пока они поднимались. — Рация прекратила работать довольно быстро, стоило мне проникнуть внутрь. Я пробовала связаться с вами, но ничего не вышло.

— Мы тоже пробовали связаться с тобой, — сказал Джейк. — Когда мы ничего не услышали в ответ… Я начал волноваться.

Розмари подарила ему быстрый взгляд синих глаз и что-то раздраженно пробормотала.

— Твое беспокойство преувеличено. Со мной все в совершенном порядке.

— Тогда почему ты пропустила подряд две встречи? — поинтересовался он, слегка уязвленный тем, что его забота встретила подобное пренебрежение.

— Меня отрезали от входа. Целая куча талдаримов пришла туда, и довольно долго они сидели там. Понятия не имею, что там происходило, но мне пришлось на некоторое время затаиться в коридоре. Затем они ушли, и я смогла продолжить исследование.

Теперь они выбрались на поверхность, и Розмари прямиком направилась к кораблю.

— Что ты узнала? — спросил Ладраникс.

Девушка не стала отвечать и, вместо того, ловким движением забралась на борт корабля и села в одно из кресел. Ладраникс не давил на нее, но Джейк, терзаемый любопытством, не смог сдержаться.

— Розмари?

Розмари вздохнула и скрестила руки на груди.

— Это место охраняется. Очень хорошо охраняется. Не знаю, понимают ли они, что охраняют, но проникнуть туда без боя не выйдет. Без очень хорошего боя.

Она говорила, не поднимая взгляда, а затем посмотрела своими синими глазами на Джейка.

— Есть какой-нибудь еще способ, с помощью которого Замара может вытащить нас отсюда?

— Чтобы покинуть этот мир, мне не нужен доступ в глубины подземелья, — сказала Джейку Замара. — Ты знаешь это. У меня совершенно другая причина.

— Та самая, которой ты не собираешься поделиться со мной, — подумал Джейк. Он был раздражен и безропотен одновременно, но не мог сказать, была ли причиной тому Замара или Розмари.

— Верно. Но ты должен понимать, Джейкоб, что это вопрос жизненной важности. То, что находится в этих пещерах, так же важно мне, как и возвращение функциональности вратам искривления.

Ее мысли, без сомнений, были полны искренности, и, тем не менее, они были окрашены крайней необходимостью. Джейк слегка сморщился.

— Ну хорошо… Но что мы будем делать теперь?

— Я… не знаю. Мы должны расспросить Розмари более детально. Мне… Тебе совершенно необходимо проникнуть в подземелья как можно быстрее.

— Мы поговорим с ней, но не раньше, чем ей будет предоставлена возможность отдохнуть, — сказал Джейк, удивившись силе этой мысли.

— Согласна, — неожиданно ответила Замара. — Если, как она сказала, ей пришлось прятаться, то сейчас она утомлена. Она хорошо обучена и не забудет детали за время сна. Отдых может, в действительности, лишь обострить ее память.

— Здесь найдется еда или питье? — спросила Розмари, подавив зевок. Девушка откинула голову на спинку кресла, мгновенно закрыв глаза. На ее веках просвечивали голубые венки, а под глазами залегли тени. Она определенно выглядит уставшей, подумал Джейк. Уставшей и почти что хрупкой. Неожиданно он ощутил непреодолимое желание взять ее на руки и позволить во сне положить голову ему на грудь. Он покраснел, зная, что Замара читает его мысли, и задумался, прочли ли их и другие протоссы.

— Замара, откуда такая спешка попасть туда? Я говорю о том, что, конечно, я не хочу стать закуской для зергов больше, чем кто-либо еще, и все это не похоже на веселую игру в парке, но разве что-то изменилось?

— Тебе не о чем беспокоиться, Джейкоб. У меня все под контролем. Но я должна попасть туда, и как можно скорее.

Ладраникс сделал жест рукой, и, когда корабль поднялся в воздух, вперед передали несколько фруктов саммуро. Джейк слегка толкнул Розмари локтем, и она вздрогнула. Он понял, что она на короткое время отключилась.

— Воды нет, но есть сочный фрукт, — сказал Джейк. Девушка устало улыбнулась и взяла фрукт, поискав нож, чтобы вскрыть его.

— Спасибо, — сказала Розмари и, подняв глаза, на мгновение встретилась с ним взглядом. — Ты так добр ко мне, Джейк. Добрее, чем я ожидала, учитывая… ну, все.

Его сердце затрепетало, и он неловко улыбнулся ей.

Улыбка Розмари стала шире, а затем она переключила внимание на фрукт, быстро вскрыв его и засовывая в рот немного влажной фиолетовой мякоти.

— О боже, как хорошо, — сказала она. — У меня были пайки, но… ну, ты понимаешь.

Джейк понимал, вспоминая те дни, которые они провели вместе, пытаясь улизнуть из расставленной Валерианом сети. Тогда они не ели ничего, кроме армейских сухих пайков. Именно тогда он начал избавляться от недоверия и ненависти к ней и стал делиться тем, что переживал благодаря Замаре. К его удивлению, эти воспоминания вызвали у него легкую ностальгию.

Она предложила ему дольку фрукта, истекающую темно-фиолетовым соком, но он отмахнулся, радуясь ее наслаждению от саммуро больше, чем, если бы ел его сам. Толстая струйка фиолетовой жидкости стекла с ее изогнутых в форме лука Купидона губ, и Розмари стерла ее указательным пальцем, слизав с него сок. Джейк завороженно следил за ней.

— Будь с этим осторожнее, Джейкоб, — сказала Замара. Но он знал, а значит, знала и она, что любое предупреждение такого рода уже опоздало.

Глава 14

Они дали Розмари немного поспать, а затем приступили к тщательному планированию. Были нарисованы карты — в основном по памяти Замары — детальные, совершенные и точно соответствующие масштабу. Несмотря на то, что Розмари уже делала это ранее, она не могла не восхищаться. Она внимательно смотрела и слушала, и более всех — Джейка. Она хотела бы понять, на что стоит обращать внимание в поведении протоссов, но, хоть она и была прилежным учеником и проницательным знатоком человеческой природы, ее не учили анализировать инопланетян. Только терран.

Джейк сильно изменился с того момента, как она впервые встретила его на «Сером тигре», и вовсе не к худшему. Тогда он не произвел на нее впечатления, и такая оценка не менялась в течение некоторого времени. Розмари несколько удивилась, когда археолог взломал шифр и понял, как попасть в сердце храма, и уважение к нему поднялось на несколько пунктов. Он невероятно спокойно перенес слияние с инопланетным разумом. Розмари подумала, что ей бы не удалось так легко приспособиться к подобному. Ему, однако, не понравилось то, что Замара сделала на корабле с Маркусом, и именно тогда Розмари осознала, что может уважать и понимать протосса внутри него так же, как и человека. Замара делала то, что было необходимо, и не испытывала угрызений совести. А когда Замара и Джейк вместе так ловко избавились от Рендалла, она не без удовольствия оказалась с ним спиной к спине. С ним. С Замарой. С ними. Черт, это озадачивало.

Розмари неожиданно бросило в дрожь, и все ее тело покрылось потом. Ей было холодно и неуютно даже во влажном тепле айурского вечера. Джейк/Замара внимательно слушал Ладраникса и указывал на точку на карте, нацарапанной на земле. Ладраникс сидел вплотную к Джейку, и его мерцающие глаза следили за тем, куда указывал палец Джейка.

Слава богу, или любому другому слушающему божеству, или просто ее упрямству, что она достаточно четко обозначила: они никогда не должны читать ее мысли без приглашения.

Ей требовалась еще одна доза.

Розмари пообещала привести Джейка в оговоренное место через шесть часов. Но она не сделала бы этого. Когда она давала обещание, ее тело скручивало и разрывало на части от боли, которую она не могла и представить. И тогда она не лгала. Она пообещала доставить Джейка, а с ним вместе и Замару, их таинственному Благодетелю, и она готова была подписаться под каждым словом этого обещания. Алзадар поверил в правдивость ее слов, милосердно нанес на горящую кожу «Солнечную каплю» и позволил уйти.

По плану она должна была сказать, что все чисто. Сказать Джейку, Ладраниксу и остальным, что они могут пройти беспрепятственно.

— Ты теперь одна из нас, сестра «Солнечной капли» Розмари Дал, — заверил Алзадар, втирая бальзам в ее запястья, и она плакала от облегчения и экстаза. — Зава’тор милосерден. У него нет причин истязать того, кто помогает. Кто знает, вдруг и терран в будущем вновь окажется полезен? Приведи нам Хранителя и ее союзников, и ты в любое время сможешь получить доступ к «Солнечной капле».

Но вопреки удовольствию, от которого все еще вибрировали кожа и кровь, слова, что сорвались с губ Розмари до ее «спасения» были не теми, которые она пообещала сказать. Она предупредила об опасности проникновения в пещеры.

Теперь она мысленно проклинала порыв защитить Джейка и Замару. Итан бы так не поступил.

Мысль об Итане заставила ее нахмуриться. Он так долго вызывал у нее уважение и восторг. Недостаток у Итана чувства преданности забавлял ее и очаровывал, пока не ударил так, как свет поискового фонаря бьет по беглецу-заключенному. Может быть, именно поэтому она импульсивно решила не предавать Джейка. Скорее всего. Но как бы то ни было, сейчас она хотела бы взять свои слова обратно. Она бы сделала что угодно, если бы здесь мог чудесным образом появиться Алзадар с пригоршней «Солнечной капли».

Розмари извинилась и сообщила, что ей необходимо облегчить мочевой пузырь, но когда она отошла, ее лишь вырвало.

Вытерев рот тыльной стороной ладони, она на мгновение поддалась дрожи, а затем попыталась сосредоточиться.

Предполагалось, что Розмари встретится с Алзадаром этой ночью. Предполагалось, что Розмари придет не одна. Ей нужно было придумать что-то, чтобы получить у Алзадара отсрочку, и молиться, чтобы история оказалась достаточно правдоподобна, чтобы тот дал ей новую дозу.

Рабство… Она была рабом этого наркотика, точно таким же, как и те рабы в яме на Рае. Точно так же, как она была рабом стимуляторов, терка, шмали, травы, героина и всего остального, что когда-либо вкалывала, глотала или нюхала за те долгие четыре года, что зависела от наркотиков. Что бы Итан ни сделал с ней в их последнюю встречу, по крайней мере, он помог ей избавиться от этой привычки.

До нынешнего момента.

Розмари глубоко вздохнула, сплюнула и вернулась к собравшимся.

Она прибыла на место встречи, проверив, нет ли там зергов, и на одно мгновение, одновременно мучительное и благословенное, подумала, что Алзадар или забыл о встрече, или был пойман. Легкое мысленное касание тут же разрушило ее заблуждения, и, обернувшись, она увидела, что тот стоит в лучах луны. Свет падал на тело протосса, высокое и внушительное, а его глаза светились так же ярко, как сияющий лунный свет. Под ним застыла зловещая тень.

— Ты опоздала, — сказал протосс.

Розмари выпрямилась, насколько смогла.

— Понимаешь, уйти не так просто.

— Они поверили тебе?

Розмари нельзя было отказать в хитрости. Ее разум был, если и не таким тренированным, как у Итана, то, по крайней мере, в основном находился под ее контролем. Она формировала мысли, словно слова.

— Нет. Я рассказала им ту историю, на которой мы сошлись. Но они не поверили мне. Джейк в особенности не доверяет мне после того, как я хотела передать его Валериану. Я предупреждала тебя об этом.

Мерцающие глаза сузились.

— Продолжай.

— Мне потребуется несколько дней, чтобы убедить их. Между тем, если ты дашь мне немного «Солнечной капли», тебе не придется рисковать, встречаясь со мной. Мы встретимся снова через несколько дней. К тому моменту я…

Плечи протосса вздрогнули, и Розмари ощутила, как ее заполняет чужой смех, сухой и пугающий.

— Маленькая глупая девочка, — сказал Алзадар. — Ты думаешь, эти преграды остановят меня, обученного тамплиера? Это была смелая попытка, и лучшая, чем я ожидал бы от того, кто не является протоссом. Но тщетная.

Розмари тяжело сглотнула и сжала кулаки. Боже, ей просто необходима эта дрянь. И он знал это.

— Если ты предашь нас, — спокойно сказал протосс, — ты не получишь ее, а нехватка вещества убьет тебя.

— Я избавлялась и от более сильных наркотиков.

— Нет, не избавлялась. Твои стимуляторы, как ты называешь их, жалки по сравнению с «Солнечной каплей».

— Если это так плохо, почему же вы сами не избавитесь от нее? — с яростным вызовом спросила Розмари.

— Зачем бы нам это? Это дар Зава’тора. Прекращение приема, как бы болезненно ни было, не может навредить нам. А экстаз… что же. Ты знаешь.

Алзадар закрыл глаза и запрокинул голову в жесте, который Розмари начинала распознавать как улыбку.

— Что я должен сделать с тобой, Розмари Дал? — задумался он. — В действительности, у меня нет желания убивать тебя, но Зава’тор должен быть удовлетворен. Я не могу вернуться к нему и сказать, что подвел. Так что мы будем делать?

— Дай мне еще один шанс, — попросила Розмари. Она попыталась солгать. Она попыталась поступить правильно и была поймана за руку. Что значили для нее, в конце концов, Джейкоб Джефферсон Ремси и Замара? Все, что они сделали — превратили ее в беглеца. И, наконец, Алзадар мог бы дать ей достаточно «Солнечной капли», чтобы до конца своей жизни она ни малейшего значения не придавала тому, что застряла здесь.

Девушку скрутило спазмом боли, но жажда наслаждения была хуже боли.

— Да, — удовлетворенно сказал Алзадар. Розмари знала, что тот прочел ее мысли. — Все еще есть время.

Он открыл рюкзак, который висел у него за спиной, и достал маленькую склянку. Сердце Розмари подскочило, и когда он вынул пробку, а в воздухе распространился знакомый запах, ее глаза наполнились слезами.

Протосс протянул ей мазь. Но когда девушка жадно потянулась за ней, он с усмешкой убрал руку, жестоко дразня её.

— Повтори, что ты будешь делать.

В этот момент она ненавидела его. И еще больше ненавидела себя.

— Я приведу его, я обещаю.

Умоляющие нотки в голосе вызвали у нее отвращение.

— Скажи мне, как.

Розмари не могла отвести взгляда от маленькой склянки с бальзамом, но, сделав усилие, она заставила себя взглянуть протоссу в глаза. Ее мысли были полны жестокости и ненависти, но Алзадар выглядел абсолютно невозмутимым. Под этим ледяным взглядом вся ее ярость зашипела и испарилась.

— Его будет достаточно легко увести одного. Я приведу его сюда. Ты сможешь забрать его, и пусть твой чертов Зава’тор делает с ним и Замарой все, что угодно. Меня это не волнует. Просто возьми меня с собой и дай доступ к «Солнечной капле».

Алзадар удовлетворенно кивнул. На этот раз он не забрал протянутую руку. Розмари схватила маленькую банку, щедро зачерпнула пальцем столь желанной дряни, размазала ее по шее и выдохнула от облегчения.

Когда Розмари вернулась, ее уже ждали. Она изо всех сил старалась выглядеть спокойной.

— Я пропустила собрание? — легко спросила она, добравшись до мехов с водой и жадно глотая. Она подумала, могут ли протоссы уловить сладкий запах «Солнечной капли». Алзадар заверил ее, что аромат становится неразличимым для чувств протоссов сразу же после нанесения мази, но девушка не было в этом так уверена. Если хотя бы один из них предпримет хотя бы малейшую попытку прочесть ее мысли, все раскроется.

— Нет, — сказал Джейк. — На самом деле, нет. Мы собирались отправиться на разведку и собрать немного еды, а тебя не было поблизости. Я… начал волноваться.

Розмари улыбнулась.

— Не беспокойся, я лучше тебя понимаю, что не стоит уходить слишком далеко. Просто иногда… Хочется немного уединения. Чтобы подумать о разном.

Розмари ощутила на себе испытующий взгляд Ладраникса.

— О чем?

Розмари пожала плечами.

— Ты провел три дня, скрываясь от врагов, ты начинаешь думать о разных вещах. По крайней мере, так у людей. Я не знаю насчет протоссов.

Ладраникс кивнул.

— Да… Мы тоже так делаем. Мы о многом думали.

Розмари позволила взгляду вернуться к Джейку и смотрела на него достаточно долго, чтобы встретиться с ним глазами. Она задержала взгляд, а затем быстро отвела его. Его глаза расширились, и даже в тусклом свете было заметно, что его щеки потемнели. Все оказалось слишком просто.

— Замара передумала, — сказал Джейк. — Сначала она полагала, что в первую очередь мы должны достать то, что нужно из подземелья, а затем выяснить, что она может сделать, чтобы открыть врата искривления. Она считает нужным изменить порядок.

Что? Они были так близки к тому, чтобы сбежать отсюда?

— Я думала, Замаре нужно что-то из пещер, чтобы открыть врата!

Джейк почувствовал себя неловко.

— Она не совсем ясно говорила об этом, даже со мной. Но сначала, в любом случае, нам нужно победить Закаленных, чтобы достигнуть любой из целей, — он улыбнулся Розмари. — Но благодаря тебе мы знаем, куда идем.

Она выдавила улыбку и заставила себя выглядеть обрадованной.

— Ага. Хорошо, что я, со своими уникальными талантами, оказалась в чем-то полезной.

— Тал-дарим стремились скрыть свое присутствие, — сказал Ладраникс. — Если, как я опасаюсь, они готовились встретить нас с оружием, то вся затея пошла бы крахом. Теперь же мы не будем пойманы врасплох.

Розмари вместе со всеми отправилась на разведку. Она помогла наполнить заново бутылки с водой и найти еду, чтобы дополнить их с Джейком сухие пайки. Она выглядела серьезной, когда должна была, улыбалась, когда от нее этого ждали, и все время следовала своему новому плану.

Когда наступил день, она заснула рядом с Джейком, ближе, чем обычно. А с приходом ночи, прежде чем ее успели занять планированием, разведкой и всеми остальными вещами, которые, в конечно итоге, ни к чему бы не привели, Розмари подошла к Джейку и тихо сказала:

— Прогуляешься со мной?

— Гм… да, конечно. Все хорошо? — спросил он, шагая с ней в ногу.

Розмари заколебалась.

— В основном, — сказала она. — Мне… нужно поговорить с тобой. Достаточно далеко, чтобы другие нас не услышали.

Она хотела бы покраснеть, но пришлось удовольствоваться и быстро отведенным взглядом.

— Они не будут читать твои мысли, — сказал Джейк, все еще не совсем понимая, что происходит.

— Они прочитают твои, — парировала Розмари и на мгновение усмехнулась. Улыбка исчезла так же быстро, как появилась, и она повторила:

— Пожалуйста. Я знаю, мы должны сделать кучу вещей, но…

Она позволила своему голосу оборваться. Она не смотрела на него, но была совершенно уверена, что Джейк нервно сглотнул. Затем он, разумеется, откашлялся.

— Позволь мне предупредить Ладраникса, — сказал он.

— Хорошо, — согласилась она. В этом не было ничего плохого. К тому моменту, как Ладраникс и остальные поймут, что произошло, будет уже слишком поздно что-то предпринимать. Джейка уже схватят или убьют, а она будет блаженствовать на самой совершенной высоте, которую когда-либо знала, что позволит ей забыть обо всем, что совершила. Джейк поспешно ушел, а затем вернулся, улыбаясь.

— Веди, — сказал он. К этому моменту оба они были хорошо знакомы с прилегающей территорией, даже за пределами руин города, и после того, как дважды проверили ее на присутствие зергов, он радостно последовал за ней, совершенно озадаченный. Джейк не пытался вызвать ее на разговор, и она подумала, что и он с радостью воспользовался возможностью ничего не говорить. Наконец, они почти пришли. Она замедлила шаг. Место встречи было совсем недалеко — в полукилометре или около того. Она хотела, чтобы Джейк ничего не заподозрил, так что ей пришлось остановиться.

На мгновение они остановились здесь, под бледным лунным светом. Сейчас, подумала Розмари. Скажи то, что нужно сказать, и замани его обещанием.

— Джейк?

Розмари подошла ближе и посмотрела ему прямо в глаза. Время от времени она жалела, что не была повыше ростом, учитывая род ее занятий, но маленький рост всегда работал ей на пользу, когда нужно было сыграть беззащитность.

Джейк отошел назад, и каждая черточка его тела говорила о нерешительности.

— Розмари… Что происходит? Что не так? Зачем тебе потребовалось уводить меня так далеко от лагеря, чтобы поговорить со мной?

Девушка рассмеялась, и теперь ей не пришлось стараться побороть дрожь в голосе. Легкий дискомфорт начинал превращаться в боль.

— Я… Ну, что я хочу сказать тебе… Протоссам, может быть, и нравится делиться всем через Кхалу, но это — только для нас с тобой.

— Разумеется, — сказал Джейк. Он протянул руку, словно хотел ободряюще коснуться ее плеча, но остановился. Розмари проследила взглядом за его рукой, а затем коснулась ее. Их пальцы сплелись. Он не протестовал, но выглядел совершенно смущенным.

— Розмари?

— Я ненавидела это имя, — сказала она, и это было правдой. — Вот почему я назвала себя Эр-Эм.

Джейк усмехнулся, слегка расслабившись.

— Когда я впервые прочел твои мысли и узнал об этом, единственная вещь, о которой я мог думать, — какое неподходящее имя для… ну, для предателя и убийцы.

Ей бы хотелось, чтобы Джейк переключился на другие мысли, и она стиснула пальцы.

— Да, но, Джейк… Ты знаешь — я больше не тот человек. Ну, почти — ты же не можешь полностью измениться за одну ночь. Но… Столько всего случилось. Похоже, что я была той женщиной целую жизнь назад.

И снова это было правдой. Женщина по прозвищу Эр-Эм прекрасно себя контролировала.

Она избавилась от своего пристрастия и знала свою роль и свое место во Вселенной. Женщина, которая стояла перед Джейком Ремси, держа его за руку, была совершенно другим существом. Ее тело дрожало, а внутренности скручивало от жажды наркотика.

— Я знаю, что ты имеешь в виду. Так многое случилось, верно? Но все было хорошо. Я… Я узнал тебя. Когда мы были в Кхале… Я коснулся тебя, — его голос звучал мягко.

Превосходно.

— Ты касаешься меня сейчас.

Джейк кивнул. В лунном свете он был похож на растерянного мальчишку. Ещё несколько штрихов, и он будет принадлежать ей. Он будет…

…убит. Или подвергнут пыткам. Им нужна была Замара, и им придется добраться до нее через Джейка. У Розмари появилась непрошеная, нежеланная мысль о том моменте, когда она была так глубоко связана со многими другими, когда они могли коснуться ее и узнать о ней все самое сокровенное.

Он поднял другую руку и убрал с лица челку.

— Я не скажу, что глубоко заблуждался насчет тебя, потому что мы оба знаем, что это не так. Но… Черт, я уверен, что узнал далеко не все.

Внутри нее что-то оборвалось.

— Я не могу этого сделать.

Джейк моргнул.

— Что?

— Я не могу сделать это. Я не могу. Не тебя, не сейчас. Черт побери, пойдем, просто…

Розмари отпустила его руку, резко развернулась и побежала той дорогой, которой они пришли. Спустя мгновение он последовал за ней и схватил ее за руку.

— Розмари, что это, что…

— Отпусти меня! Мы должны вернуться!

С отработанной легкостью она вывернулась и продолжила бег, словно часть ее действительно верила, что она может убежать от своего выбора, от своей нужды, от чарующей песни сирены «Солнечной капли», когда боль усилится.

Джейк снова схватил ее за руку, смущенный, встревоженный и злой.

— Чёрт возьми, что происходит?

Розмари обернулась и набросилась на него. Неистовость ее атаки говорила о том, как сильно нехватка наркотика навредила ей.

— Ты не понимаешь? Я собиралась отдать тебя им!

— Ты…

Она видела это выражение лица десятки раз у тех, кого предавала, и никогда прежде это не волновало ее. Но, увидев его — снова — на лице Джейка, она почувствовала себя опустошенной.

— Они поймали меня, — призналась Розмари, и, к своему стыду, заметила, что ее голос был резким от боли. — Они подсадили меня на эту дрянь, которую намазали на мое тело…

Она резко сдавила свои плечи, пытаясь побороть дрожь. — Им нужна Замара. Они сказали, что дадут мне больше этой штуки, если я… Но я не смогла сделать такое с тобой. Я не смогла. Я…

Руки Джейка сомкнулись вокруг нее, и это объятие ошеломило ее, заставило ее застыть. Той частью мозга, которая не заходилась криком в агонии, она отметила, что его руки были удивительно сильными и уверенными.

— Впусти меня, пожалуйста, — прошептал он ей на ухо.

Она кивнула, не произнеся ни слова.

Помоги мне, Джейк. Я не хочу больше быть такой.

Я помогу тебе, Розмари. Я обещаю. Тебе не придется пройти сквозь это в одиночку.

Она почувствовала, как он… они… пронеслись по ее мыслям, обнажая все ее заговоры, ее боль, ее стыд, каждую недобрую мысль, каждую эгоистичную прихоть, каждую секунду, когда она лежала уязвимой и беззащитной перед Тал-дарим и их проклятой «Солнечной каплей», под их благоговейный шепот о своем Благодетеле. Пришла новая волна боли, и ее колени подкосились.

Глаза девушки закатились. Джейк подхватил падающее тело. Розмари смутно ощутила, как он взял ее на руки, как голова упала ему на плечо, а затем опустилась милосердная тьма.

Глава 15

В своей личной каюте — роскошь на борту крейсера — Девон Старке закрыл глаза и очистил разум от лишних мыслей. Теперь это стало одновременно проще и сложнее, чем тогда, когда он был «призраком», но у него не было выбора. Валериан Менгск спас его, и даже если это было лишь сменой одной формы службы на другую, Девон совершенно ясно понимал, что при таком варианте он служил, оставаясь самим собой.

Валериану потребовалось время, — и молодой будущий император опасался, что слишком много времени — чтобы собрать костяк даже такого флота, который сейчас со максимально возможной скоростью мчался к Айуру и археологу Джейкобу Ремси. «Флот» состоял из единственного крейсера, шести «Валькирий» и восьми «Миражей». Они несли на борту десантников, осадные танки и транспортники. И все эти усилия — чтобы поймать одного человека. Ну, впрочем, это было не совсем верно. Старке не был уверен, можно ли Ремси все еще называть «человеком».

Старке открыл глаза и уставился в потолок. Вновь и вновь его мысли возвращались к незабываемому моменту, когда его разум — нет, не только его разум, все его существо, его… душа? — оказались так глубоко связаны со многими другими.

Что, черт возьми, сделал Ремси?

Это было… Прекрасно. Величественно. И Девон Старке жаждал испытать это снова. Он надеялся, что однажды, каким-то образом, и Валериан сможет испытать это. Юный Менгск одновременно и походил на своего отца, и являлся абсолютной противоположностью тому. Он был дисциплинирован, смышлен и амбициозен. Но у юноши все еще были идеалы и надежды. Он все еще видел красоту в науках и искусстве. Он все еще мог сострадать. Девон не обманывал себя и знал, что Валериан спас его жизнь исключительно ради своих собственных целей, но даже с учетом этого факта наниматель испытывал к нему искреннее уважение и симпатию.

Если бы Валериан мог воспринять это единение… мог бы понять его — как начинал понимать его Девон, с напором необученного ребенка, — то задача по поимке Джейкоба Ремси могла бы иметь последствия, способные пошатнуть устои существования человечества.

Розмари проснулась спустя некоторое время. Ее искупали и завернули в одеяло, взятое с торгового судна. На мгновение ее голова оставалась ясной, и она задумалась, кто позаботился о ней. Затем ударил приступ тошноты, она перевернулась и постаралась вызвать рвотный рефлекс. Ничего не вышло — похоже, ее желудок был пуст.

Ласковые нечеловеческие руки легли на ее обнаженные плечи.

— «Солнечная капля» пропитала твою одежду, — сказал Ладраникс. — Когда твой организм полностью очистится, мы дадим тебе новую.

Розмари кивнула в знак понимания. Джейк встал на колени рядом с ней. Она не могла заставить себя встретиться с ним взглядом.

— Ладраникс не знаком с тем видом наркотика, на который они подсадили тебя, Розмари, — сказал Джейк. — Он думает, это что-то искусственное, созданное этим Благодетелем, чтобы держать Закаленных под контролем.

Он взял ее руку, и девушка схватилась за него, словно за спасательный трос.

— Ты можешь победить это, — тихо сказал Джейк. — Я знаю, ты можешь. Ты уже побеждала наркотики раньше.

Ее глаза наполнились горячими слезами, и она заплакала.

— Ничего похожего на это. Поверь мне.

— Мы с Замарой можем помочь тебе, но мы не можем сделать все за тебя.

— Я бы и не хотела такого, — сказала Розмари, стуча зубами.

Джейк неожиданно усмехнулся.

— Вот та Розмари, которую я знаю.

Кожу девушки покалывало, словно по ней ползала тысяча муравьев. Она вздрогнула и стала с силой хлопать по себе руками. Нежные, но сильные руки схватили ее, не позволяя причинить самой себе вред.

— Я буду с тобой, — сказал Джейк. — Мы пройдем через это вместе. Как и через все то, что мы уже пережили.

А затем он появился в ее разуме, мысленно сидя рядом с ней точно так же, как сидел рядом физически. Истощенная, несмотря на то, что только что проснулась, Розмари закрыла глаза.

Она находилась на холме на Немаке. Небо было синим от освещения полевых генераторов атмосферы. Джейк сидел рядом с ней, в обычной одежде для раскопок. На ней был старый знакомый комбинезон.

— Не самое живописное место, но оно знакомо нам обоим, — сказал он, усмехнувшись.

— Зачем вообще создавать фальшивый пейзаж? — спросила Розмари.

Джейк посерьезнел.

— Я подумал, это станет для тебя хорошим якорем — потому что протоссы, похоже, считают, что нехватка наркотика вызовет галлюцинации.

Земля вздрогнула. Розмари раскинула руки, чтобы удержать равновесие. Джейк обнял ее. У подножия небольшого холма разверзлась яма, и под толстое одеялто стали заползать разные существа.

— Вроде этих, — со вздохом сказал Джейк.

Розмари вскочила на ночи и потянулась за оружием. Прохладная винтовка, столь знакомая, вдруг превратилась в клешню зерга. Розмари отбросила ее. Та стала извиваться, пощелкивая, затем отрастила шесть лап и начала заползать на ногу девушки. Ударил приступ раскаленной агонии.

— Все это ненастоящее, — сказал ей на ухо Джейк. — И ружье, и клешня зерга. Сохраняй спокойствие.

— Тебе легко говорить, — прорычала Розмари, но постаралась послушаться. Боль возросла. Ее словно пронзали тысячи раскаленных добела игл, но она собрала в кулак всю силу воли и не шевелилась. Боль снова возросла. Розмари подавила крик, а затем все пропало.

Пока не пришла следующая галлюцинация.

Сердце Джейка разрывалось.

Все это было так легко проанализировать с научной точки зрения. «Солнечная капля», чем бы они ни была, вызывала у тех, кто пользовался ей, эйфорию. А значит, центр удовольствий мозга, nucleus accumbens, переполнялся допамином. Особенная жестокость «Солнечной капли» заключалась, как открылось при поверхностном чтении мыслей Розмари, в том, что первый приступ эйфории был поистине экстатическим, но каждый последующий оказывался все слабее и слабее, а эффект отмены действовал все болезненнее. Розмари долго не протянула бы, даже если бы Тал-дарим, действительно, приняли ее в свои ряды. В конечном счете, нехватка наркотика убила бы ее.

И Джейк вовсе не был уверен, что не убивает сейчас.

— Она борется с этим, но ей нужна твоя сила, Джейкоб.

— Наша сила, — поправил он Замару.

— Нет, — задумчиво ответила она, — я лишь помогаю своими умениями. Но твоя помощь гораздо эффективнее. Она доверяет тебе.

Джейк с удивлением посмотрел на лежащую у его ног дрожащую женщину, завёрнутую в одеяло.

— Не думаю… Что смог бы выдержать то, что выдержала она.

— Немногие смогли бы, согласилась Замара. Она сильная, и она сохранила себя.

Неудивительно, что Розмари стала столь циничной и эгоистичной. Удивительно другое — и Джейк думал об этом с благоговейным трепетом — в ней было что-то, не позволившее всей этой горечи уничтожить ее.

— Я не могу помочь ей в этом! — закричал Джейк Замаре. — Они сделали все, что смогли при помощи имевшихся под рукой технологий, но не решились использовать какие-либо медикаменты.

— Ей придется выбраться из этого самостоятельно, — согласилась Замара. — Ее решимость и желание выжить либо вытащат ее, либо нет.

— Но, по крайней мере, она знает, что о ней заботятся. Она знает, что ей есть, к чему возвращаться. Хотел бы я забрать себе ее боль. Она так истерзана столь длительной борьбой с ней.

— Даже в Кхале мы не можем забрать боль другого, — мягко сказала Замара. — Мы можем узнать ее, ощутить, как свою собственную, но мы не можем уничтожить ее для другого. Тёмные тамплиеры говорили, что боятся потерять себя в Кхале, но это не так, не то, что они думают. Мы остаемся теми, кто мы есть. И, в конечном итоге, все мы, каждый из нас, должен встретить свои страдания в одиночестве.

Джейк прикусил нижнюю губу и мысленно передал Розмари:

— Возвращайся, Розмари. Пройди сквозь это и возвращайся.

На её лице, искаженном от боли, но всё ещё прекрасном своей фарфоровой красотой, не отразилось ни малейшего знака того, что девушка услышала его.

Розмари сонно моргнула. Ее ноздри уловили запах дыма и готовящейся пищи, и она принюхалась. Неожиданно она поняла, что ужасно голодна. На одно долгое мгновение ее разум оставался чист. Чего-то не хватало…

О, да. Мучительная пытка. Вот чего не хватало.

— Я проголодалась, — объявила Розмари, повернув голову и увидев, как она и ожидала, Джейка.

Тот опустил глаза и улыбнулся ей, проведя ладонью по ее волосам привычным жестом, говорящим о том, что он не раз проделывал это за последние… сколько там времени прошло. Розмари позволила ему сделать так. Она сочла это успокаивающим.

— Я подумал, что так и будет. У нас есть немного настоящей еды. Вставай.

Джейк помог ей сесть, и Розмари нахмурилась.

— Слаба, как чертов котенок, — пробормотала она, заворачиваясь в одеяло и позволяя ему помочь.

— Оставайся здесь, — сказал Джейк и усмехнулся. Она удивленно улыбнулась в ответ.

— Хитрюга, — тепло сказала она. Он мгновенно вернулся с тарелкой жареного мяса. Девушка наколола кусок на нож, что он дал ей, и жадно откусила. Снаружи мясо обуглилось, внутри оставалось сырым, — и это была самая восхитительная вещь, которую она когда-либо пробовала.

— Жареный кал-таар. Не глотай так быстро — ты не ела несколько дней, — серьезно сказал Джейк. — Наркотик заглушил твой аппетит. Ты даже не понимала, что голодна.

Розмари кивнула и сглотнула.

— Ага… Я ела потому, что вы ожидали этого. Иначе вы бы раскрыли меня. А потом… Ну, еда никогда не задерживалась во мне, стоило наступить ломке.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы мы могли поговорить с тобой?

Этот мысленный голос, разумеется, принадлежал Ладраниксу. На лице Розмари появилось пренебрежительное выражение, и она кивнула.

— Да. Я расскажу вам все, что знаю. Правда, боюсь, в этом вряд ли найдется что-то полезное.

Она откусила еще кусок.

— Кстати, об этом, — сказал Джейк и застенчиво почесал загривок. — Мы уже многое знаем. Чтобы помочь тебе, нам пришлось проникнуть довольно глубоко. Даже в твое подсознание.

— Я не удивлена, — с набитым ртом ответила Розмари.

— Вы сделали то, что должны были. То, о чем я сама попросила, — поправилась она.

На мгновение они встретились взглядами. Оба они знали, что он и Замара нашли там. К ее удивлению, в голубых глазах Джейка не было отвращения — лишь одобрение и симпатия. И впервые за долгое-долгое время Розмари стало стыдно от того, как она относилась к другим.

Джейк откашлялся.

— В любом случае, есть хорошие новости: ты знаешь больше, чем думаешь. Пока ты была в… хм… в экстазе от «Солнечной капли», Закаленные свободно разговаривали друг с другом, включая в разговор и тебя.

— Правда? Есть что-нибудь полезное?

— Очень многое, — сказал Джейк. — По тому что они говорили, Замара смогла вычислить, кем является этот их Благодетель.

Розмари мгновенно насторожилась. Она жаждала информации, чтобы как-то сгладить нанесенный ею урон, даже больше, чем еды.

— И кто это?

Джейк окинул взглядом собравшихся Тех, Кто Все Выдержат.

— Его знают под именем Улрезаж. Он — нечто под названием «темный архонт».

Мысленный шепот прокатился по Шел’на Криас.

— Тёмный архонт? Мы знаем, что такое архонт…

— Я не знаю, — сказала Розмари.

Мысленное изображение появилось у нее в голове: сияющий вихрь энергии, ощущение потрясающей силы, которую он излучал. Она также понимала, что это была жертва — тамплиера, принимавшего такую форму, чтобы прийти на помощь соратникам ценой своей жизни.

— Ох, — выдохнула она.

— Немногое оружие протоссов обладает большей мощью, — сказал Ладраникс.

— На языке терранов это называлось бы «сгореть в сиянии славы», — сказал Джейк. — Два тамплиера приносят себя в жертву, чтобы на короткое время получить такую силу. Темные тамплиеры также могут создавать архонтов.

— Замара видела их? — спросила Розмари.

— Я… Лучше позволю ей ответить на твой вопрос, — сказал Джейк. Розмари наблюдала, как на передний план вышла Замара. Выражение лица Джейка изменилось, стало более спокойным и сдержанным. Но даже так, раньше разница была гораздо более заметной. Джейк все больше и больше начинал походить на Замару. Она задумалась, что думает об этом сам Джейк и замечает ли это вообще.

— У темных тамплиеров нет Хранителей, — сказала Замара голосом Джейка. — Когда они решили отрезать себя от общей связи, которой является Кхала, они утратили возможность создавать Хранителей. Для Хранителя Кхала жизненно необходима, лишь через эту связь мы можем получать доступ к воспоминаниям.

Джейк/Замара улыбнулась выражению лица Розмари.

— Терранам сложно осознать это, и вам не нужно понимать все полностью. Все, что имеет для вас значение, — я не храню воспоминания темных тамплиеров с того момента, как они покинули Айур. А, следовательно, я никогда не видела темного архонта — за исключением одного, которого увидела, прочитав мысли посланного за мной убийцы.

Замара серьезно посмотрела на собравшихся.

— Вот что я знаю. Этот темный архонт — его имя Улрезаж — хочет заставить меня замолчать. Он не просто обычный темный архонт. Тогда как архонты образуются из двух соединенных душ, эта сущность содержит в себе психическую и духовную энергию семи темных тамплиеров.

— Семи? — прокатился по Розмари шок Ладраникса. — Как вообще возможно нечто подобное?

— Скорее всего, этим знанием обладает лишь Улрезаж, и маловероятно, что он когда-либо поделится им, — сухо сказала Замара. — Он обладает могуществом за пределами всего, что я когда-либо встречала, а с учетом того, что я Хранитель, это утверждение заслуживает внимания. Его убийца был послан, чтобы уничтожить меня и всех остальных Хранителей, чтобы удостовериться, что протоссы никогда не узнают то, что известно нам. Без нашей опоры мир протоссов рухнет. Когда я прочла разум этого темного тамплиера…

Замара поколебалась.

— То, что я узнала, позволяет сделать вывод, что я — один из последних выживших Хранителей. И если я умру, вместе со мной умрет последняя надежда для нашего народа — и для всей галактики.

Глава 16

Внутри тела Джейка Ремси, не подчиняющегося ему, сущность, которая являлась им самим, в ужасе повернулась к Замаре. Ты — одна из последних? Почему ты не сказала мне?

— Какой цели послужило бы это знание, помимо ещё более глубокой твоей тревоги?

— Замара, ты должна прекратить умалчивать о чем-то. Ты в моём теле. Большую часть времени ты правишь бал. Я заслужил право знать.

— Ну что же… Теперь ты знаешь.

— Я не знаю, в чем суть плана Улрезажа, — продолжила Замара, словно они лишь коротали время в праздной болтовне, словно только что она вовсе не сбросила всем им на головы своеобразную ядерную бомбу. — Но ему требуются помощники. Должны требоваться, иначе он не нуждался бы в Закаленных. Он создал этот наркотик, чтобы привязать и поработить их. И еще кое-что я узнала из подсознания Розмари: эта «Солнечная капля» не позволяет им коснуться сердец друг друга так, как это происходит в Кхале. Возможно, он действует даже на еще более глубоком уровне, не позволяя им даже осознать это. Они стали более разъяренными, более примитивными, а значит, могли измениться и во многом другом.

Розмари кивнула.

— Да — все они выглядели… менее благоразумными, пожалуй. Готовыми вот-вот сорваться — за исключением Алзадара. У меня практически нет опыта в телепатии, но я заметила, что не получала никаких эмоциональных сигналов от них. Как будто… слова, которые произносятся пустым голосом, если вы понимаете, о чем я.

Ладраникс кивнул.

— Это был дар Кхаса и Кхалы. Касание не только разумов, но и душ, сердец. Именно от этой близости отвернулись темные тамплиеры.

— Для Закаленных находиться вне Кхалы должно быть непривычно. Они должны чувствовать себя одинокими, полными страха и стыдиться того, что не могут связаться друг с другом. И потому их преданность Благодетелю — Улрезажу — и зависимость от него должны были возрасти, — продолжила Замара. Джейк знал, что в основном все это говорилось ради Розмари — протоссам не нужно было проговаривать все подобным образом.

— Спасибо, что включила и ее, Замара.

— Она многое перенесла. Она заслужила доверие. Отдать нас в руки врагов было бы проще, но Розмари предпочла не делать этого.

Джейк вновь посмотрел на женщину, завернутую в одеяло. Ее плечи были обнажены, а лицо выражало безмерную усталость. Он был совершенно уверен, что влюбился в нее.

— И я тоже совершенно убеждена в этом. Но сейчас не время для романтики.

Джейк порадовался тому, что в этот момент его телом управляла Замара.

— Я считаю, что большинство — может быть, и все — из Закаленных не понимают, что порабощены. Они не осознают, какому монстру служат. Мы должны просветить их. И, что бы ни случилось, нельзя позволить Улрезажу обрести надо мной контроль. Он либо убьет меня, либо использует. И то, и другое — неприемлемо.

— Так как мы сделаем это? — спросила Розмари. — Их численность превосходит нашу, а у руля стоит большой старый темный архонт.

Замара задумалась.

— Джейк и Розмари были за пределами телепатической досягаемости Алзадара, — сказала она. — Что означает — он не знает, что Розмари передумала насчет объединения с Закаленными. Думаю, тебе стоит снова с ним встретиться, Розмари, но на этот раз все мы будем поджидать его.

Девушка медленно улыбнулась.

— Ловушка. Мне это нравится. Кстати, я хочу лично снести ему голову.

— Нет-нет, мы не станем его убивать!

Джейк оттолкнул Замару внутри своего тела, вновь полностью подчиняя его. Замара отдала контроль с легкой тенью забавы.

— Мы захватим его и узнаем, как много он знает о личности Благодетеля. Розмари, это протоссы. Они не злые. Их лишь обманули и сделали зависимыми от ужасного наркотика. Ты знаешь, что он сделал с тобой. Если он сделал с ними что-то, вполовину худшее, они чувствуют себя ужасно. Может быть… Может быть, даже хуже того, если он действительно отрезал их от Кхалы, как считает Замара. Они должны узнать, что за существо обманом заставило их служить себе. Я полагаю, что как только они узнают, они испытают такой же страх, как и мы.

— Джейк, мы пришли сюда не спасать протоссов. Мы пришли, чтобы найти в подземных залах то, что нужно Замаре, и как можно быстрее убраться отсюда.

Джейк почувствовал, что она говорит неохотно, и это воодушевило его.

— И эта цель будет достигнута, — сказал Ладраникс, решив, в типично протосской манере, отреагировать на ее беспокойство, а не несколько бессердечное замечание о его народе. — Если они станут союзниками, то не остановят нас от проникновения в подземелье. И все вместе мы попытаемся избежать встречи с зергами и покинуть Айур.

Его мысленный голос был окрашен печалью. Джейк понял, что даже сейчас, когда его родной мир был наводнен чудовищами, а собственный народ обезумел, Ладраниксу — а, в действительно, и всем остальным Шел’на Криас — было больно при мысли о том, что они, наконец-то, навсегда оставят Айур.

— Вы правы, — сказала Розмари. — Но не ждите, что я не захочу дать Алзадару хорошего пинка после того, что он сделал со мной.

Ладраникс прикрыл глаза и откинул голову в знак веселья.

— Нет, Розмари Дал, никто не ожидает, что ты не захочешь поступить так. Но мы ожидаем, что ты воздержишься от этого — во имя большего добра.

— Да-да, — сказала она, и уголки ее губ изогнулись в улыбке. — Чем бы ни закончилось то, что мы собираемся предпринять, давайте уже приступим.

Съежившись и дрожа, Розмари поспешила к месту встречи. Было полнолуние, и она знала, что Алзадар прекрасно разглядит ее. Ей придется убедить его, что она все еще находится под воздействием наркотика. Ее разум был закрыт, и он станет задавать вопросы, но это лучше, чем немедленно дать ему понять, что они спланировали. По крайней мере, это позволит им выиграть некоторое время.

Две секунды спустя ее разум пронзил вопрос:

— Почему ты скрываешь от меня свои мысли?

Розмари не могла ответить, не могла даже произнести ни слова, потому что, несмотря на то, что как она знала, протоссы обладают слухом, они не понимают терранов. Они могут общаться только при помощи мыслей, а для Алзадара ее мысли были запечатаны. Вместо этого она яростно закивала головой, показывая, что очень, очень плохо себя чувствует, отчаянно нуждается в наркотике, который он предлагал, и все еще является его союзником.

Алзадара погубила собственная высокомерность. Он был так непоколебимо уверен, что Розмари находится в его власти, благодаря «Солнечной капле», что на несколько секунд, слишком долгих секунд, он засомневался, озадачившись. Им этого хватило.

Теперь она ясно видела Алзадара; его глаза пылали в тени деревьев. Мгновение позже она увидела, как Те, Кто Все Выдержат появились из джунглей и обрушились на него.

Розмари отбросила все притворство и вытащила пистолет. Она страстно желала разрядить всю обойму прямо в грудь Алзадару, но удержалась от этого, бросаясь в битву, — и сила ее уверенности в этом была не меньше силы предыдущих колебаний.

Черт возьми, во время сражения протоссы были прекрасны. Она была немного знакома с боевыми искусствами — достаточно для того, чтобы высвободиться, если кто-то сумеет схватить ее, что случалось довольно редко. Но она много лет наблюдала тренировки Итана. Она знала, что тот гордится своей грацией, точностью и силой, и отчаянно жалела, что бывший любовник не видит этой демонстрации боя протоссов. Это могло бы научить его некоторой скромности.

Они сражались — тамплиер против тамплиера: Ладраникс в измятой, поврежденной броне, все еще цепляющийся за наследие прошлого, — и Алзадар в длинных изорванных одеждах. Розмари уже видела Ладраникса в бою и полагала, что это будет неравная схватка — но то был его друг, равный ему в умениях. У Алзадара не было брони, но он, похоже, в ней и не нуждался. Каждая атака, каждый выпад Ладраникса Алзадар парировал собственными пси-клинками — или же уклонялся так быстро, что в глазах Розмари его движения казались размытыми. Кроме того, Ладраниксу мешало то, что он не хотел поранить или убить своего старого друга — Алзадар же был лишен подобных терзаний.

Мерцающие клинки псионной энергии пульсировали светом и двигались так быстро, что казались не лезвиями, а лентами чистого света. Алзадар отступил и прыгнул, клинки сверкнули в опасной близости от незащищенного лица Ладраникса, но другой тамплиер в ту же секунду подставил закованные в броню руки. Он прыгнул к бывшему другу, перевернувшись в воздухе, мягко приземлился за спиной Алзадара и ударил того длинными сильными ногами. Обернувшись, чтобы встретить противника лицом к лицу, Алзадар открылся. Удар достиг цели, и Тал-дарим пошатнулся, наткнувшись на неожиданный стремительный рывок необученных кхалаи, которые не обладали боевыми навыками и не знали, как лучше себя обезопасить, а потому просто навалились на тамплиера и прижали того к земле. Ладраникс тут же появился рядом, приставив к горлу своего друга пси-клинок — но Розмари знала: он не будет его использовать.

В ту же секунду Джейк оказался рядом. Он опустился на колени рядом с отчаянно сопротивляющимся Закаленным. Розмари остановилась, наблюдая и держа пистолет наготове; чуть позже в ее голове прозвучали мысли Замары.

— Мы можем помочь тебе, — сказала Замара.

— Помочь?

У Розмари сложилось впечатление, что, если бы у протоссов были рты, то Алзадар сейчас плюнул бы в нее. — Считай, что ты уже мертва, Хранитель. Скоро ты уже никому не сможешь помочь.

— Прислушайся к себе, — посоветовала Замара. — Ты тамплиер — ты поклялся защищать и оберегать других протоссов. И все же ты упорствуешь в желании убить Хранителя. Это противоречит всему, чем ты являешься.

— Я — один из Закаленных!

Алзадар сделал неожиданный рывок и почти — но лишь почти — высвободился из-под стальной хватки Ладраникса.

— Его рабская зависимость от наркотика сильна, — сказала Замара. — Это… займет некоторое время.

Так и случилось.

Тогда как первичное выведение наркотика из организма Алзадара завершили быстро — Джейк вспомнил, как легко Замара очистила его организм от алкоголя, когда они обедали с Итаном и Розмари, настоящая детоксикация продолжалась долгие часы. После того как они удалили наркотик, который доставлял ему такое удовольствие, Алзадара била дрожь, а его кожа покрывалась красными пятнами и принимала нездоровый оттенок. И удивительное долгое время, учитывая физическую и психологическую боль, которая раздирала его тело, он отказывался соединиться с ними. Шел’на Криас продолжали касаться его, протянутые тонкие мысленные нити сочувствия, понимания и принятия ласково обвивали разъяренный параноидальный разум Алзадара. Освободив свой организм от «Солнечной капли», Алзадар вновь оказался способен шагнуть в Кхалу. Поначалу он отказывался, заявляя, что это ловушка. Замара испытывала глубокую боль от недоверия, но когда, в конечном итоге, Алзадар с сомнением вошел в Кхалу — где, как известно, не могло быть ни лжи, ни обмана — он понял.

— Это «Солнечная капля» удерживала тебя вдали от нас, мой старый друг, — сказал Ладраникс в этом месте глубокого единения. — В этом нет твоей вины. Это не наказание. Кхала была — и всегда будет — правом, данным нам от рождения.

— Я… Я думал, что я один… Что что-то случилось. Что со мной… что-то было не так.

Джейк ощущал его страх и одиночество, чувствовал, как они тают, словно лед под теплыми благословляющими лучами солнца. Его сердце сжалось.

— Тебя, действительно, обманули и предали. Но не мы. Мы приветствуем твое возвращение, брат. Вместе мы сможет победить эту дрянь, этого убийцу, который так исказил и осквернил Закаленных своей ложью. Ты знаешь, почему он сделал это?

Джейк почувствовал, как доверие Алзадара дрогнуло.

— Я знаю, что вы не обманываете меня, говоря о том, во что верите, — сказал Алзадар. — Но вы можете ошибаться. Зава’тор, Благодетель, может быть вовсе не тем отвратительным существом, о котором вы говорите. Он заботился о Закаленных, он хранил нашу безопасность. Он дал нам надежду, он вновь заставил нас гордиться тем, кто мы есть. Вы не можете спорить с этим.

— Нет, — согласилась Замара. Джейк почувствовал беспокойство, которое испытали все выжившие на Айуре протоссы, когда поняли, что их оставили здесь, тогда как товарищи сбежали на безопасный Шакурас. Он понимал, как легко оно превратилось в чувство обиды, а затем в холодную и непримиримую ненависть. Он почувствовал, как вновь загорелся огонек надежды, когда Алзадар поделился с ними воспоминаниями о появлении Зава’тора. Неожиданно они вновь обрели достоинство, цель и ценность.

— Но я, основываясь на всем, что мне известно, — а, как ты знаешь, океан доступной мне информации безбрежен — совершенно убеждена: он обманывал вас. Он обеспечил вам безопасность, но лишь ради собственной выгоды. А что касается того, что он заставил вас гордиться собой… Ты — тамплиер. И более того, ты — протосс. И эта гордость принадлежит тебе по праву рождения — так же, как и причастность к Кхале.

Джейк подумал о Розмари. Общее ли это чувство для всех разумных существ, эта жажда быть значимым, ценимым? Иметь путь в жизни и цель, к которой нужно стремиться? Ей это было нужно, и когда она получила необходимое, то отвернулась от предательства. Как, теперь, и Алзадар.

— Он оберегал нас от зергов, — сказал Алзадар, повторяясь. Его мысли окрасила тень сомнения. — Он сильнее, чем они. Он учил нас, как ловить их и приносить ему. «Солнечная капля»… Доставляла такое огромное удовольствие. И когда он просил, чтобы один из нас, сейчас и тогда, отправился вместе с ним в безопасность, это всегда было так радостно, несмотря на то, что остальные печалились от того, что не были избраны. Некоторых он называли Дланями Благодетеля — Зава’каи — и забирал их, чтобы дать особые задания. И мы завидовали им.

— Расскажи нам, как вы последовали за ним, — сказала Замара, пробуя другой подход.

— Зава’тор сначала говорил только с Феланисом. Он рассказал ему о месте в глубине планеты, где он и те, кто последовал за ним, живут в безопасности от зергов, — сказал Алзадар. — Затем… Он поговорил со мной. Такое мощное ментальное присутствие.

— Но ты никогда не видел его?

— Нет. Меня коснулись лишь его разум и воля.

— Ты сказал, что у него есть для вас задачи — что это такое?

Алзадар слегка дернулся. Розмари, которая, чавкая фруктом саммуро, наблюдала за процессом извне ментальной связи, слегка нахмурилась.

— Осторожно, — предупредила она. — Что бы вы там не говорили, это начинает его пугать.

— О большинстве задач мы не знаем, — сказал Алзадар. — Это хранится в глубокой тайне и открывается только тем, кого он избирает, чтобы стать Зава’каи.

— Он живет в подземных залах? — давила на него Замара.

— Вряд ли. Замара, он был добр к нам. Я не желаю верить, что мы служили такому существу, какое ты описываешь!

Замара в теле Джейка кивнула.

— Я легко могу поверить в это. Вы не стали злом, Алзадар. Вы лишь были разъярены и испуганы — как и Шел’на Криас. Как и любое разумное существо на вашем месте. И когда вы увидели надежду, вы последовали за ней.

— Ты должен пойти с нами, — неожиданно сказал Джейк, отодвигая Замару в сторону, как он уже делал несколько раз прежде. — Пойти с нами, чтобы найти кристалл. Чтобы увидеть самому, что находится в подземных залах. Протоссы — действительно единый народ. Они хотят, чтобы ты был с ними.

Он первым подумал об этом, первый ощутил это, и почувствовал удивление и одобрение остальных, согласившихся с ним. Кроме того, он почувствовал и тень стыда, что всего лишь терран предложил такое подтверждение прощения и принятия. И в первый раз тогда он, Джейкоб Джефферсон Ремси, почувствовал, что его в этом сокровенном месте приняли так же тепло, как и Замару.

— Да, — сказал Ладраникс.

— Да, идем, мой брат… Мы разделим это с тобой… — послышались мысленные голоса других.

— Это… запретная территория, — сказал Алзадар. — Под страхом смерти Зава’тор запретил нам входить туда.

— И тебе не стало любопытно, почему так называемый «благодетель» позволил себе подобное заявление? Ты не хочешь узнать, почему он забирал некоторых из вас, и они никогда не возвращались? Или чем Зава’тор занимается? И почему он потребовал, чтобы вы убили Хранителя — гордость расы протоссов, одно из самых драгоценных наших сокровищ? — продолжил Ладраникс.

И, разумеется, Алзадару было любопытно — он был протоссом, он принадлежал к той расе, которая породила Темлаа, Кхаса, Ветрааса и Адуна. Он засомневался, и Джейк почувствовал его нерешительность. А затем, наконец-то, сказал:

— Да. Я хотел бы узнать, были ли мы преданы или же о нас заботились. И если я смогу убедиться в первом, то… я не лишен влияния среди Закалённых. Я присоединюсь к вам, и помогу убедить остальных пойти за мной. Когда-то я был тамплиером, которого с детства учили защищать свой народ. Я молюсь, чтобы у меня появился шанс сделать это еще раз.

Он повернулся к Джейку и медленно наклонил голову.

Переданная Замарой мысль предназначалась исключительно Джейку, и мысль эта была окрашена гордостью и странной тоской.

— Хорошая работа, Джейк. Хорошая работа.

Джейк в официальных одеждах стоял рядом с Адуном, и они говорили с Кортанулом.

— Все выполнено, — сказал Адун, — и на моем сердце лежит груз от содеянного.

— Ты — тамплиер, защищающий протоссов от врага. На твоем сердце не должно быть груза — оно должно пылать праведным гневом. Мне показали записи, которые вы передали. Юная женщина Рашжагал была самой настоящей угрозой. Гордыня ее предсмертных мыслей во многих из нас вызвала ярость.

— Сдержите свой гнев — она мертва и более не сможет навредить протоссам. Мы продолжаем очищение, как ты и просил. Мы передадим документацию о каждом из них после того, как все будут казнены, — сказал Джейк. Ему не нравилось, как выглядел Адун — казалось, Вершитель вот-вот потеряет самообладание.

Кортанул слегка смягчился.

— Я знаю, что это тяжело, — мягко сказал он. — Я знаю, что это кажется неправильным. Но все это — ради того, чтобы сохранить Кхалу: наш способ жизни, все, что делает нас протоссами. Адун, ты должен верить в нашу мудрость. Ты действительно поступаешь правильно. Держи меня в курсе.

Экран потемнел, и Адун опустил голову и закрыл глаза.

— Тебе не стоило быть столь пламенной на смертном одре, Рашжагал, — сухо сказал Джейк.

Рашжагал, в длинных одеждах, с руками, свободными от кристальных оков, мягкой походкой вышла из ниши, где она, оставаясь незамеченной, слушала весь разговор.

— Я прошу извинить меня, — сказала она, запрокинув голову и подняв плечи в улыбке. — Но я не смогла удержаться. Кроме того, это отвлекло их. Они были настолько разгневаны, что не заметили, что раны, которые ты нанес мне, ненастоящиеи.

— И все же, это рискованно, — упрекнул ее Адун. — А мы не можем позволить себе рисковать. Остальные готовы?

Рашжагал посерьезнела.

— Мы готовы, — тихо сказала она. — И среди нас нет ни одного, кто не произносил бы твое имя с гордостью, благодарностью и… что же, по правде говоря, — и с недоверием.

Джейк разделял это недоверие. За последние несколько дней тамплиеры скрытно побывали в самых разных уголках Айура. Они искали места, куда можно безопасно переправить этих «темных тамплиеров», чтобы они жили в мире до тех пор, пока Конклав не придет к образу мышления, который позволит обсудить их реинтеграцию. У тамплиеров были доверенные лица среди кхалаи, доверенные настолько, что могли взять на себя риск подобной важности. Даже Адун не знал, где окажутся темные тамплиеры, когда все закончится. Никто не знал всей картины целиком. Таким образом, оставалась надежда, что ничего не сможет выяснить и Конклав.

— «Подпольная железная дорога», — сказал Джейк. — Как когда-то на Земле, до того как в одной из наиболее крупных стран было запрещено рабство. Что-то, противоречащее законам, но все же являющееся правильным. Должен признать, однако, что я никогда не ожидал бы, что Адун придет к подобному решению.

— Я узнала от людей одну поговорку, — ответила Замара. — «Отчаянные времена требуют отчаянных мер». Перед Адуном встал ужасный выбор. Убить собственных братьев или солгать и спрятать их, чтобы защитить. Этот выбор тяжело дался, но принятое решение вернуло ему покой.

— Я знаю, — мягко сказал Джейк. — Я чувствовал это.

Рашжагал повернулась к Джейку. Ее глаза сияли весельем, которое он не мог ощутить, но которое выдавал язык ее тела.

— Ты не одобряешь такой план действий, Ветраас, — бесстрашно сказала она.

— Я одобряю действия Адуна. И, раз речь идет о том, чтобы забрать ваши жизни, я предпочту сдержать удар. Да, я — тамплиер, но когда речь идет о моем народе, я считаю, что диалог и взаимопонимание в любом случае лучше, чем кровопролитие, юная Рашжагал.

Адун пребывал в глубокой задумчивости.

— Ваша конечная цель останется мне неизвестна, — сказал он Рашжагал через некоторое время. — Впрочем, у меня будет способ связаться с вами. Ты понимаешь, почему должно быть именно так?

— Конечно. Если Конклав прочтет твои мысли, ты выдашь всего лишь часть мозаики.

Он кивнул.

— Но, когда вы окажетесь на первом… пункте, я полагаю, что… приду к вам, чтобы обучить.

Оба они, и Рашжагал, и Джейк, уставились на Вершителя.

— Что? — совладал с собой Джейк.

— Мы сможем принять любые меры предосторожности, какие захотим, — сказал Адун, — но все еще остается вероятность того, что их обнаружат. Я не могу допустить, чтобы случилось подобное. Им… Беглецам потребуется умение скрываться. Прятаться…

Эти слова были пропитаны отвращением. Тамплиеры были благородны. Они сражались умело, гордо и открыто. Фальсификация смертей, сама по себе, уже была чем-то достаточно скверным. Решение спрятать темных тамплиеров с трудом можно было обосновать. Но научить их ментальным дисциплинам, чтобы они могли лучше скрываться…

— Такие умения они смогут использовать, как оружие, — заметил Джейк, и его мысли были предназначены лишь Адуну. — Они могут стать огромной угрозой!

— Ветраас, мой старый друг, — ответил Адун, включая в свои мысли и Ветрааса, и Рашжагал, — если бы хоть на мгновение я поверил, что они могут представлять собой угрозу, бездыханное тело Рашжагал уже покоилось бы здесь на полу. Если мы собираемся помочь им, мы должны доверять.

Глаза Рашжагал расширились от изумления. А затем, к удивлению Джейка, она подошла к высокому, сильному Вершителю и изящно опустилась на одно колено. Она коснулась пол его одежд и прижала их к своему лбу.

— Такое сострадание я никогда и ни за что не забуду. Я буду прилежным учеником. И я сделаю все так, как ты попросишь, благородный Вершитель, и я уверена, так же поступит любой из нас. Мы будем использовать наши знания лишь, чтобы защитить себя. Чтобы слиться с тенями и стать невидимыми. А когда придет время, мы с радостью воссоединимся со своими братьями, ибо никогда не стремились противопоставить себя им.

Джейк очнулся от видений об Адуне и понял, что дрожит, покрывшись потом. Разумеется, причиной этому была жара и стресс после всей этой истории с Алзадаром и Розмари. Но и видения сами по себе были глубоко волнующими. Он и представить не мог, что Адун разработал столь безукоризненный план, чтобы решить проблему с темными тамплиерами. Но он весь горел, и потому не мог вобрать в себя все, не мог продолжать думать об этом. Джейк сел и потянулся за мехом с водой, стараясь не побеспокоить Розмари, которая крепко спала рядом с ним.

Голову пронзило болью, и на мгновение он подумал, что его сейчас вырвет. Он почувствовал, как внутри его мыслей встревоженно шевельнулась Замара. Все тело горело; его била дрожь, и Джейк едва не терял сознание от боли. Человек мысленно припер к стенке протосса, с которым делил одно тело, и потребовал ответа: «Мне уже достаточно этого, Замара. Что, черт возьми, происходит?»

Она ответила далеко не сразу. Он сдавил свою голову: если бы он решил ее отрубить, то, пожалуй, испытал бы меньшую боль.

— О, Джейкоб, — коснулась Замара его мыслей с бесконечной нежностью, так, как мать касалась бы любимого ребенка. Страх охватил его. — Мне жаль, мне так жаль. Я надеялась… Но я ошибалась.

— Скажи мне.

И вновь — страшное, пугающее сомнение, сменившееся невероятным сочувствием и привязанностью.

— Я сделала все, что могла, изменив твой мозг таким образом, чтобы он справился с воспоминаниями, которыми обладает Хранитель. Я делала лишь самое необходимое, наименее инвазивным способом. Я думала, что существует способ сделать так, чтобы обе наши сущности гармонично сосуществовали бы в твоем теле. Хранители не знают, как делать подобное. Ни один из протоссов… никогда не делал ничего подобного. Я помогала себе энергиями храма, и я думала, что мне удалось.

Джейк ждал, напрягшись всем телом, не решаясь даже вздохнуть и молясь, чтобы она собиралась сказать не то, что, как он уже знал, она должна была. Розмари рядом с ним шевельнулась, потянулась и села, сонно протерев глаза, и смотрела на него с любопытством.

— Но… Я ошибалась. Твой мозг способен нести эту ношу лишь до некоторой поры. Если каким-то образом моя сущность не будет удалена, а напряжение не исчезнет, то…

— Я умру, — закончил Джейк.

Глава 17

— Что? — вспышка ярости Розмари была сильнее, чем любая боль, и ее сильные пальцы сомкнулись на его руке. — Что, черт возьми, говорит тебе Замара?

Его руку свело от боли там, где она вцепилась в него своими пальцами, но он был рад этой боли. Джейк жестом попросил ее помолчать. Замара еще многим должна была поделиться.

— Ты… Ты что-то говорила… Есть ли хоть какой-то шанс?

— Мое присутствие и объем воспоминаний — вот что наносит тебе вред, — сказала Замара, и ее слова были полны боли. — Чтобы твой мозг мог справиться с таким знанием, клетки должны были быть изменены. И эти изменения вызвали опухоль мозга. Чем дольше я нахожусь здесь, тем больше клеток подвергаются изменениям. Причина, по которой я столь непреклонно стремлюсь попасть в пещеры, такова: кристаллы, что находятся там, могут помочь извлечь меня из твоего тела.

— Ты… Ты можешь сделать это? Просто… Загрузить себя в кристалл?

— У темных тамплиеров нет хранителей. Но мне было дано понять, что они, все же, хранят память тех, кто ушел. Не таким же способом, разумеется, но если они могут сохранить воспоминания в кайдаринских кристаллах, то, возможно, они смогут разместить там и меня вместе с теми знаниями и воспоминаниям, которыми я обладаю. Кристаллы в этих подземельях наиболее чистые изо всех, о которых я слышала. Если мы сможем достать один из них, или хотя бы его фрагмент, и взять его с собой на Шакурас, то, возможно, темные тамплиеры успеют все выполнить. Я считаю, что на данный момент опухоль излечима. Но чем больше пройдет времени, тем вероятнее, что нанесенный урон окажется непоправим.

Джейк все понял.

— Вот почему ты хотела отправиться на Айур, а не прямо на Шакурас, — сказал он. — Мы должны были сделать круг и прийти сюда, чтобы ты могла… могла попытаться спасти меня.

— Да.

— Джейк… — Розмари смотрела на него снизу вверх, сдвинув брови цвета воронова крыла и сжав полные губы.

— Я буду совершенно откровенна с тобой, Джейкоб. Может быть… уже слишком поздно. Но мы попытаемся. Мне искренне жаль, что события повернулись таким образом. Но информация, которой я обладаю, требовала жестоких мер.

Шок от неверия неожиданно обратился в ярость.

— Черт возьми, Замара! Ты постоянно говоришь, что за эту информацию можно отдать жизнь. Я знаю, что ты отдала за нее свою. Ты позволила десяткам невинных людей погибнуть за нее. Черт, да может быть я и сам пожелал бы умереть за нее, но ты не позволяешь узнать, что это! Ты не имеешь права поступать так со мной. Я думал…

Он думал, они были друзьями.

И тогда она позволила ему ощутить свою боль, которая мгновенно охватила его. И именно ее скорбь, а не его собственный страх, заставила слезы потечь из его глаз.

— Да, Джейкоб. Да, мы — друзья. И именно поэтому я делаю все возможное, чтобы одновременно сохранить это знание и обеспечить тебе безопасность. Ты должен понять нас прежде, чем поймешь эту тайну. Но сейчас, пока она тебе неизвестна, — как Джейкобу Ремси — тайна в безопасности. Если ты узнаешь ее, если я открою ее тебе — то кто-нибудь сможет извлечь ее из твоей памяти.

— Она известна тебе, — бросил в ответ Джейк. — Разве кто-нибудь не может и так извлечь эту информацию?

И тогда появилась несколько отвратительная мысль, не облеченная в слова и пронзительно правдивая — Замара убила бы их обоих прежде, чем позволила бы подобному случиться.

— Понимаю.

Он глубоко вздохнул, высвобождаясь одновременно из совершенного искреннего сожаления Замары и ее безжалостной, почти ожесточенной решимости, и повернулся к Розмари. Разговор, случившийся между ним и Замарой, был приватным — никто из других протоссов не ощутил его. Он в ближайшее время собирался поделиться с ними информацией, но хотел, чтобы первой узнала Розмари.

Тихо и спокойно он объяснил ей, что произошло, используя добрый старый английский язык, а не мысли. Он был не так испуган, как ему казалось, должен бы. Он был разозлен, расстроен и опечален, и все это, и многое другое, придавало новые оттенки его голосу. Розмари все еще держала его за руку, и, пока она слушала его, выражение ее лица не менялось. В конце концов, она отпустила его руку и встала. Она целенаправленно направилась к тайнику с оружием и начала изучать содержимое.

— Мы сегодня же доставим тебя туда, и затем удерем с этой планеты, — отрезала Розмари. Некоторое время она не смотрела на него, а когда, наконец, встретилась с ним взглядом, ее синие глаза горели силой.

— Ты не умрешь.

Она взяла винтовку и задвинула на место магазин.

— Только не в мою смену.

Джейк не был готов к чувствам тревоги и привязанности, которые хлынули на него после того, как он рассказал Тем, Кто Все Выдержат. Частично, разумеется, это было беспокойство за будущее их Хранителя. Он разделял эту тревогу. Но были также и искренняя симпатия и скорбь по отношению к нему, Джейкобу Джефферсону Ремси, излучаемая разумами протоссов, которые окружили его. Это было почти невозможно выдержать.

— Я… Я благодарю вас. Но я надеюсь, что план Замары сработает. Пока что она меня еще не подводила.

— Все мы разделяем эту надежду, Джейкоб, — сказал Ладраникс. — Но сейчас совершенно необходимо, чтобы мы приступили как можно быстрее. После исчезновения Алзадара Закаленные будут настороже.

Алзадар кивнул.

— Несомненно, будет выставлена стража. И поскольку они не знают, что случилось со мной, я сомневаюсь, что они не попытаются задержать вас или поймать.

Джейк отметил, что он сказал «вас», а не «нас».

Ладраникс выглядел мужественно.

— Тогда мы умрем с гордостью за то, во что верим.

— Нет, подождите, — перебил его Джейк. — Нам вовсе не нужно идти через главный вход и звонить в дверной колокольчик.

Несмотря на то, что он был совершенно уверен, что протоссы не используют дверные колокольчики, они немедленно поняли значение метафоры.

— Что ты предлагаешь? — спросил Ладраникс.

Вопреки головной боли, Джейк улыбнуся.

— Я знаю, где задний вход.

Розмари встретилась с ним взглядом и усмехнулась. Она точно знала, что тот планирует.

— Итак, мы пойдем по следам Темлаа, — сказала она.

— И Кхаса, — добавил Джейк.

— И его тоже. Темлаа всегда нравился мне больше.

Протоссы в пределах досягаемости мыслей Джейка уставились на него.

— Кхаса? — сказал Ладраникс. — Разумеется… Хранители обладают воспоминаниями всех протоссов. У тебя могут быть воспоминания Кхаса.

Джейк кивнул.

— Да, — сказал он. — Но по какой-то причине Замара заставила меня пережить эти мгновения глазами Темлаа, а не Кхаса.

— Кстати, почему ты поступила именно так?

— Потому что знания, полученные Савассаном — Кхасом — не те, что важны для твоего понимания. Тебе не нужно было учиться так, как учится мистик, Джейкоб. Ты должен быть учиться, как обычный протосс. Ты должен был учиться как ученик, а не учитель.

Он подумал, что в этом есть смысл.

— Кхас и его друг и помощник Темлаа были теми, кто впервые открыл эти подземелья, еще тогда, в Эпоху Раздора, — продолжил Джейк. — Они обнаружили своего рода головоломку, которую требовалось разгадать, чтобы попасть внутрь. Если нам повезет, то… Эта система безопасности, как я полагаю, все еще находится на своем месте, а Закалённые пользуются основным входом.

— Это так, — подтвердил Алзадар. — Я не знаю другого способа проникнуть в залы.

— Я не могу представить, что они смогли бы разгадать головоломку, о существовании которой даже не знают, — сказал Ладраникс. — Но этот мир, как и любой другой на его месте, за прошедшее время сильно изменился. И есть лишь один способ все выяснить.

Для обсуждения всех деталей потребовалось некоторое время. Затем протоссы приступили к сворачиванию лагеря. Если эта авантюра закончится успехом, то они навсегда покинут Айур. Если же их ждет провал… то Те, Кто Все Выдержат не выживут, и им больше не придется беспокоиться о таких вещах, как временное пристанище. Джейк и Розмари помогали, пока, в конце концов, единственные три работающих корабля — и к тому же, все небольшие — не были готовы отправиться.

Оставшиеся тамплиеры и те кхалаи, кто хорошо показал себя в бою, должны были сопровождать в подземелья Джейка, Замару и Розмари. Остальные кхалаи должны были направиться к вратам искривления и очистить прилегающую область от зергов. Оставшиеся — дети и те, кто по разным причинам не мог сражаться так же хорошо, как другие — оставались здесь в ожидании, когда их смогут партиями переправить к вратам искривления. В конечном итоге все Шел’на Криас должны были встретиться у врат. Замара, как они надеялись, сумеет заново активировать устройство, и все смогут покинуть планету.

Все они, что неудивительно, были мужественными и обладали силой духа. Ничье сердце не было омрачено ожиданием провала. Джейк находил это весьма воодушевляющим. Все мысли были спокойны и сосредоточены, пока он и Розмари забирались на теперь уже знакомый маленький корабль и обустраивались там.

— Джейкоб… — прозвучал сомневающийся голос Замары.

Он мысленно захихикал.

— Я знаю, что я далеко не закончил с Адуном, Ветраасом и Рашжагал.

— Любое воспоминание, которое я предоставлю тебе в таком же виде, ещё сильнее повредит твой мозг. Я с большой неохотой делаю это, но я должна.

— Я понимаю, — ответил Джейк. — Приступай.

— Кто бы мог подумать, что у нас такой талант к скрытности и секретности, — сухо сказал Джейк Адуну.

Адун был во многом мудр, но он видел еще недостаточно, чтобы оценить юмор Джейка. Он выразил легкое негодование замечанием.

— Мы делаем то, что должны, — сказал он. — Я не испытываю от этого удовольствия. Это не игра, Ветраас.

Нет, это была не игра, а если и игра, то такая же, как сама жизнь, — с самыми высокими ставками. Поначалу Конклав был удовлетворен. Но последнее время что-то словно изменилось. Они требовали иных доказательств исполнения приговора, чем простые записи. Адун делал все, что мог, чтобы удержать их от непосредственного присутствия на казнях, но все же, рано или поздно, они настояли бы на своем, и тогда «игра» бы закончилась.

Или нет? Адун, Джейк и все остальные тамплиеры работали с беглецами, сосредоточившись на обучении их тому, как наиболее эффективно маскироваться. Буквально вчера Джейк сам изумленно увидел, как Рашжагал гордо продемонстрировала свои способности, став практически невидимой.

— Ты учил нас, как прятаться среди теней, — сказала она Адуну. — Мы прилежно учились, как я и говорила тебе. Теперь мы можем искривлять свет, чтобы скрываться.

Несмотря на то, что Рашжагал была наиболее явно одаренной ученицей, остальные не так уж сильно отставали. Зная, что от обучения этим псионным способностям зависят их жизни, до глубины души благодарные за свое спасение тамплиерам, и в частности — Вершителю, темные прогрессировали с ошеломительной скоростью.

То, как быстро они действовали, беспокоило Джейка.

— Нам потребовались десятилетия, чтобы просто научиться тому, как полностью делиться своими душами с другими, — сказал Джейк Адуну. — Ты сам учишься в той же мере, что и обучаешь, ибо эти способности до сих пор не были нам известны. Возможно, не стоит заставлять их так торопиться.

— Другого выбора нет, — ответил Адун. — Сеть сужается с каждым мигом. И поскольку они совершенно уверены, что идут верной дорогой, они не отступят.

Джейк разделял его тревогу.

— Уже очень скоро мы не сможем более скрывать то, что делаем, — продолжил Адун. — Пока я не смогу убедить Конклав в том, что в этом случае их выбор — ошибочен, единственная защита, которой будут обладать темные тамплиеры, — способность успешно скрываться. Все было бы гораздо эффективнее, если бы я мог связаться с ними через Кхалу, — но, разумеется, если я сделаю так, все это перестанет быть необходимым.

Позже Джейк с горечью подумает, что последовавшие события были неизбежны. И он, и Адун были правы. У так называемых темных тамплиеров, действительно, не было иной защиты, помимо псионных способностей. И они старались как можно быстрее научиться как можно большему.

Джейк никогда не узнает, что пытался сделать тот злополучный темный тамплиер, который случайно навлек на них катастрофу. Ибо, разумеется, он не был связан с Кхалой, а все его родственники, так же как и животные тропических лесов, и сами джунгли на многие мили были уничтожены ужасной силы псионным штормом, который тот высвободил. В чем сомневаться не приходилось, так это в том, что он, или она, пытался сделать слишком многое, слишком быстро, и спровоцировал отрицательную псионную реакцию, в которой призванная энергия яростно вышла из-под контроля. Этот несчастный был не единственным. Другие темные тамплиеры, предположительно, запаниковали, и все новые и новые штормы создавались по мере того, как ученики, неспособные справиться с подобной силой без поддержки, контроля и дисциплины Кхалы, становились первыми жертвами собственных экспериментов.

— Псионный шторм?

— Десятки псионных штормов, — серьезно сказала Замара. — По всему Айуру. Все они были вызваны неопытными темными тамплиерами, попытавшимися слишком быстро овладеть неподвластной силой. Разрушительные в своем размахе штормы. Штормы, источник которых Конклаву не составило больших усилий отследить. Опознав тела как принадлежащие тем темным тамплиерам, в казни которых их заверили, они осознали, что были обмануты тем, кому доверили совершить то, что, как они твердо верили, было правильным.

— Значит, все это было напрасно, — выдохнул Джейк. — Все это — непростое решение, ложь, болезненный выбор.

— Нет, — заявила Замара. — Темные тамплиеры, действительно, были обнаружены Конклавом, но даже тогда влияние Адуна восторжествовало.

Праведный гнев и беспорядочные душевные страдания, исходившие от Кортанула, были почти так же неодолимы, как псионные штормы.

— Как ты посмел не подчиниться прямому приказу? Что дает тебе, тамплиеру, право принимать такие решения? Мы — Конклав! Мы знаем, что лучше!

Адун решительно стоял на своем.

— Мое решение не тревожит меня. Что за приговор ты вынесешь теперь, Судья? Ибо ты, как и я, знаешь, что если ты открыто осудишь нас, то раскроешь ту самую тайну, которую столь непреклонно желаешь скрыть, — существование темных тамплиеров.

Джейк подавил неожиданную вспышку веселья, чтобы ее не заметил Кортанул. Адун поймал судью.

— Мы сделаем то, что не смог сделать ты, — ответил Кортанул. — Мы казним темных самостоятельно.

— Вы не сделаете этого! — Мысленный голос Адуна почти причинял боль. Джейк коснулся висков. — Ибо если хотя бы одному из них будет нанесен вред, я открыто расскажу о них. И вновь, ваша тайна будет раскрыта.

Джейк ждал, неподвижный, словно камень. Он хотел помочь Адуну, но знал, что любое вмешательство сейчас скорее навредит, чем поможет. Это был выбор Адуна. Успех или провал зависели от того, как он справится.

На мгновение Кортанул тщательно очистил свой разум.

— Будь ты проклят, Адун. Ты знаешь, что ты прав. Но темным нельзя позволить жить с теми из нас, кто следует истинному учению Кхаса. Ты видел, как опасны они могут быть.

— Это было непреднамеренно, — выпалил Джейк, более не в силах сохранять спокойствие.

Кортанул повернулся к нему.

— Что еще хуже! Ты видел, насколько они дикие и неуправляемые. Ты хочешь, чтобы они, обладая такой силой, без присмотра разгуливали по нашему миру? Можешь ли ты, находясь в здравом уме, — ты, кто поклялся защищать протоссов, — сказать, что это хорошая мысль?

Адун, пораженный в самое сердце, опустил голову.

— Что… ты предлагаешь?

— Изгнание. Мы уже собрали их в одном месте. Мы посадим их на борт одного из оставшихся кораблей зел-нага и…

— У вас есть нечто подобное?

Адун и Джейк были ошеломлены и подумали одновременно.

— Мы знаем многое, что неизвестно вам. Вот почему мы правим протоссами, а вы лишь работаете мечом тогда, когда мы говорим вам сделать это.

«Только не в этот раз, Судья», — яростно подумал Джейк. «Только не в этот раз».

— Эй, Спящая красавица, — сказала Розмари, пихнув Джейка локтем. — Мы почти на месте.

Сонно моргая, он все еще размышлял о трагедии, которую пережили протоссы, и о том, увидит ли, как уходят темные тамплиеры. Джейк сел. Итак, это было здесь.

Поначалу он ничего не заметил. А потом… о, они были здесь — кристаллы, все еще возвышающиеся к небу, сверкающие в лунном и звездном свете. Он видел их впервые, но, тем не менее, они были так хорошо ему знакомы. Эта картина представляла собой преемственность истории, и что-то внутри него расслабилось. Вопреки всему, вопреки прошедшим годам, войнам и зергам, эти камни все еще были здесь, их великолепие не поблекло, — впрочем, возможно, теперь они были глубже врыты в почву.

— Следов активности зергов нет, — сказал Варионс. Это был рискованный момент. Несмотря на то, что Замара закрыла его и Розмари мысли от обнаружения Закаленными, а Шел’на Криас, разумеется, также были способны закрыть собственные мысли, протосский корабль, приземляющийся на открытом пространстве, подвергался опасности. Если сейчас их заметят — Тал-дарим или зерги — их миссия закончится прежде, чем успеет действительно начаться.

Это, определенно, было то самое место. Джейк интуитивно почувствовал это, каждой клеткой своего тела, в тот момент, когда ступил на землю. Именно здесь столько лет назад стояли Темлаа и Савассан, не имея ни малейшего представления о том, что лежит под их ногами. Здесь они коснулись кристаллов, стараясь разгадать головоломку. Савассан разбил ожерелье, сделанное из раковин, чтобы указать на универсальное соотношение — единица к одной целой шести десятым. Джейк, разумеется, понимал, что вряд ли увидит фрагменты тех древних раковин, но какая-то часть его жаждала разыскать их. Он подавил это желание.

Неожиданная мысль словно ударила его.

— Замара… Я не протосс. Кристаллы мне не ответят.

— Ты не протосс, верно. Но твой разум был изменен. Приобрел новую форму. Я считаю, что кристаллы ответят тебе так же, как ответили бы мне. Если же нет, это не имеет значения, ты можешь указать Ладраниксу, как правильно активировать их. Но… Я знаю, ты хотел бы попробовать.

— Я… Я хочу, на самом деле, хочу.

— Тогда, — сказала Замара, намеренно повторяя слова, что были произнесены когда-то давно, произнесены между двумя разумами, — ты сделай это, мой ученик. Эта честь принадлежит тебе.

Джейк на мгновение закрыл глаза и воскресил воспоминания. Он стоял сейчас точно в том же месте, где «стоял» тогда — где стоял Темлаа. Джейк открыл глаза и протянул руку, чтобы коснуться кристалла, и на краткую долю секунды на его руку словно наложилась длинная ладонь протосса. Он осторожно положил ладонь на прохладный кристалл.

Он ощутил покалывание — не физическое, а ментальное, и в нем поднялась надежда. Кристаллы отвечали!

Двигаясь против часовой стрелки, Джейк коснулся следующего кристалла и задержал дыхание. Оба кристалла, казалось бы, мягко засветились изнутри и… да, да, появилось и оно — глубокое, едва различимое гудение, громкость и гармония которого будут нарастать по мере того, как голоса других кристаллов присоединятся к этим двум.

Розмари слегка присвистнула.

— Ты был прав, Джейк. Тот же самый звук мы слышали в храме, где была заперта Замара.

Джейк едва слышал ее. Он был восхищен тем, что делал. Единица к одной целой шести десятым. Это был секрет, код, то, что понимали древние, Замара и он, Джейкоб Джефферсон Ремси. Совершенное соотношение, присутствующее в искусстве и природе. Зел-нага знали это. Замара знала это. Словно загипнотизированный, он двинулся к следующему кристаллу, и третий чистый каменный голос добавился в мелодию. Кристаллы, кроме того, засветились ярче, и исходящий глубоко изнутри них свет теперь пульсировал.

Широко раскрыв глаза, протоссы смотрели, как пришелец с другой планеты, внутри которого находился один из наиболее почитаемых ими умов, восстанавливал сцену из их далекого прошлого.

— Это может привлечь чье-либо внимание?

Джейк поморщился. Глубокое умиротворение, которое он испытывал в этот момент, было прервано практическим замечанием Розмари. Он подавил негодование — это был хороший вопрос.

Ладраникс слегка вздрогнул и, продолжая смотреть, заговорил в их разумах.

— Несмотря на то, что это прекрасно и исполнено силы, моя задача — охранять вашу безопасность. Угрозы нет.

Джейк скользнул обратно в открывшееся ему пространство, словно в глубокий чистый водоем. Он двигался по расширяющейся спирали, касался каждого камня, и чувствовал, как они оживают, теплеют и пробуждаются под его руками. Теперь их песня была звучной и восторженной, и Джейк не хотел, чтобы она заканчивалась. Но она должна была — в конце концов, все заканчивается, даже то, что столь прекрасно и находится вне времени, как кайдаринские кристаллы. Так что он неохотно коснулся последнего кристалла и отступил назад.

Гудение нарастало. Кристаллы загорались ярче. Линия белой энергии обрисовала контур вокруг созданной кристаллами спирали, заключая ее в прямоугольник с соотношением сторон единица к одной целой шести десятым: «золотое сечение». Ярко очерченный таким образом прямоугольник земли начал подниматься, и с нижней части его дождем осыпалась земля. Его углы были столь точными, что, казалось, были отрезаны лазером. Розмари позади Джейка слегка вздохнула, и он почувствовал, как его окатила теплая звенящая волна изумления и благоговения протоссов.

Отверстие, открывшееся под парящим прямоугольником земли, не было искусственной раной на поверхности планеты. Здесь начинались ступени, ведущие в самое сердце чудес. Все выглядело новым, только что построенным, точно таким же, каким увидел это Темлаа так давно. Возможно, так же все это выглядело и тогда, когда только было создано. Стены были естественными, сделанными из земли и камня, но по ним проходили полосы металла, которые, совершенно очевидно, было плавно вплетены в структуру и не возникли здесь естественным способом. Кроме того, стены были усыпаны сияющими кристаллами, обеспечивающими освещение тому, кто мог бы спускаться по ступеням.

Джейк почувствовал смятение Алзадара. Затем протосс жалобно сказал:

— Нет ли… Не ли другого пути? Это запрещено…

Розмари повернулась к нему.

— Единственная причина, по которой это место было для тебя запретным, — решение Улрезажа, — сказала Розмари. — А ты совершенно точно знаешь, что Улрезаж сделал тебя зависимым от по-настоящему мерзкого наркотика, ты уже наполовину поверил, что он лгал тебе, а если он действительно является тем, кем мы считаем, то он — омерзительное существо, предавшее практически все, во что, по твоим словам, ты веришь. Ты тамплиер — по крайней мере, когда-то был им. Так что идем.

Джейк поморщился, но Розмари лишь сказала правду, и это замечание заставило Алзадара замолчать. Сила влияния Улрезажа на Закаленных была велика, Джейк знал это, иначе, прежде всего, протоссы никогда не последовали бы за ним. Но эта сила была чем-то большим, чем привязанность к наркотику. Улрезаж сыграл на самых потаенных страхах протоссов: их древних сомнениях в том, что они недостаточно хороши, древнем страхе оказаться брошенными. Джейк знал, как силен был этот страх, поскольку он побывал одним из них. Он видел, как уходят зел-нага, он видел, что их уход сделал с протоссами.

Он поделился своими мыслями.

— Это древняя рана, — тихо сказал Джейк. — Благодаря Замаре я видел, как это случилось. Кхас указал путь — путь единства и доверия. Это достойно почтения, Алзадар. Доверяй нам — я знаю, ты можешь — и не позволь этому… этому чудовищу вселить в тебя сомнения. Протоссы Айура и темные тамплиеры питают одинаковое отвращение к тому, чем он является и что он совершил. Он нуждается в вас, в вашей помощи. Откажи ему в этом, и ты уже сможешь ослабить его.

Алзадар повернулся к нему. Джейк почувствовал, как его исследует очень проницательный и очень сильный разум. Он не предпринял попытки закрыть от него свои мысли.

— Так говорит Джейкоб, не Замара, — сказал он. — Откуда ты знаешь, что именно нужно сказать, терран?

Джейк печально улыбнулся.

— Потому что… Может быть, я знаю вас лучше, чем вы сами. И, возможно, именно за это знание я погибну.

Появилось ощущение легкого содрогания, а затем Алзадар кивнул.

— Я… пойду, — сказал он.

Джейк никогда не думал слишком много ни о самой возможности смерти, ни о том, как это может случиться. Когда он размышлял об этом — а подобные сокровенные разговоры возникали глубокой ночью, в кругу близких товарищей, и, возможно, даже бывали приправлены слишком большим количеством алкоголя — он всегда говорил, что не хотел бы знать. Если бы он узнал, что смерть приближается, думал он, то так сильно сосредоточился бы на мыслях о ней, что это полностью поглотило бы его.

Сейчас же мысли о смерти, определенно, вышли на первый план, но вместо того, чтобы отрезать его от жизни, открывшееся знание обострило его чувства. Когда Замара впервые поделилась с ним новостями несколько часов назад, он чувствовал себя опустошенным. Но сейчас он как будто обрел сверхчувствительность ко всему. Каждый кусок пищи обладал лучшим вкусом. Солнечный или лунный свет на его коже становился источником чудес. Автоматическая работа его легких, его сердца, всего его тела казалась потрясающей. А теперь, когда он, наконец, спускался в то место, куда столько лет назад направлялись Темлаа и Савассан, он был исполнен чувства восторга и благоговейного трепета.

— Замара?

— Да, Джейкоб?

— Что бы ни случилось… То есть, я хочу жить, конечно, каждый хочет, но… Я рад. Я рад, что ты выбрала меня. Я рад, что смог получить этот опыт. Лучше жить полной жизнью, чем жить долго.

Хлынувшие на него эмоции были подобны теплому дождю. А за ним последовала холодная решимость.

Я сделаю все, что в моих силах, чтобы, не подвергая риску мою задачу, сохранить тебе жизнь, Джейкоб Джефферсон Ремси. В этом я клянусь.

Розмари взглянула на Джейка, увидела ласковую, почти детскую, улыбку на его лице и покачала головой, мягко улыбаясь в ответ.

Глава 18

Двое пилотов остались в шаттле на случай, если придется бежать. Они будут поддерживать связь с остальными — теми, кто рискнет спуститься в древние тайные подземелья зел-нага. Невозможность сопровождать товарищей в этот исторически значимый момент печалила пилотов, однако это чувство умеряло искреннее стремление выполнить свою задачу. Войти в подземелье было честью, но также честью являлось служение благой цели вообще.

Вопреки всему, Джейк чувствовал, как волна удовольствия и восторга охватила его, когда он, Розмари, Алзадар и несколько из Тех, Кто Все Выдержат спускались по ступеням по следам Темлаа и Савассана. При взгляде на пестрые стены, инкрустированные мягко сияющими самоцветами каждого охватывало изумление и благоговейный трепет. Как и Темлаа, Джейк протянул руку и коснулся стен пальцами, задержав дыхание, когда он — как и давным-давно умерший протосс — почувствовал своего рода… жизнь в самом камне.

Лишь Розмари — единственная среди них, кто не имел никакого отношения к протоссам, оставалась равнодушной. Бывшая убийца задавала темп остальным и бежала впереди наравне с двумя протоссами, с легкостью спускаясь по ступеням и держа винтовку наготове. Джейк был невыразимо благодарен ей за само присутствие.

Им необходимо было двигаться, и двигаться быстро, и Джейк беззвучно оплакивал упущенную возможность исследования. Когда он впервые «увидел» это место глазами Темлаа, он и не мечтал о том, чтобы оказаться здесь. Так что он старался заметить как можно больше, ощутить все собственными, человеческими чувствами по мере того, как группа бесшумно и стремительно продвигалась к сердцу подземного города. Джейк прислушивался, зная, какой звук должен вскоре появиться — ритмичное биение, так похожее на удары сердца. И когда он, наконец, различил его, то улыбнулся.

— Прошло столько лет! — воскликнул Ладраникс. — Воистину, Странники Издалека были непостижимо изумительны.

Джейк промолчал: он вовсе не был уверен в «изумительности» последних. Он видел, что можно сделать при помощи их технологий и видел иссушенные тела, ставшие результатом экспериментов. Интересно, доведется ли ему сегодня увидеть и их?

— Да уж, — хмыкнула Розмари, — эта дорога гораздо короче той, по которой шла я.

Лестница закончилась. Джейк ощутил движение прохладного воздуха над головой.

— Вот первая большая пещера, которую нашли Темлаа и Савассан, — сказал он. Розмари подождала, пока Джейк кивнет, и шагнула вперед.

Появился свет, и внимание всех полностью переключилось на открывшееся.

Красота единения естественного и искусственного ошеломляла. Джейк был глубоко тронут и жадно оглядывался по сторонам; он рассматривал мягко мерцающий потолок, изогнутые мозаичные каменные образования, которые величаво поднимались прямо из полированного пола, и среди всего этого — панель управления, усыпанную маленькими круглыми сияющими самоцветами.

— Когда Темлаа коснулся этих камней в порядке «золотого сечения» — ара’дор — эта стена сдвинулась, — он указал на стену. — Появилась плита с шестью иссушенными телами протоссов. Они были покрыты проводами.

Джейк передал воспоминания об этом со скоростью мысли, и изображение вызвало отвращение у протоссов.

— Темлаа и Савассан узнали в итоге, зачем здесь были эти тела? — спросил Алзадар.

Джейк покачал головой.

— Нет. Они предположили, что, поскольку это дело рук зел-нага, те пытались помочь протоссам. Но… Я должен признаться, что вовсе не уверен в этом.

Розмари беспокойно шевельнулась.

— Давайте двигаться дальше, — сказала она. — Чем дольше мы здесь задерживаемся, тем больше вероятность, что нас обнаружат.

Джейк кивнул. Девушка была права. Но он никак не мог избавиться от желания ввести соотношение, единица к одной целой шести десятым, и посмотреть, что появится в ответ. С неохотой он повернулся и последовал за Розмари. Она направилась в следующую пещеру, но на мгновение остановилась. Поймав взгляд Джейка, она указала на пятно на стене.

— Отметки Темлаа, — сказал Джейк. Розмари не ответила и лишь наградила его улыбкой, которая была исполнена чувства близости. Джейк коснулся угольной черты, и его пальцы почернели. Он в буквальном смысле коснулся прошлого.

Так Джейк и Розмари и шли дальше — несколько протоссов перед ними и за ними, внимательно ищущие любые признаки того, что группу обнаружили. Однако им очень повезло. Алзадар объяснил, что эта территория считалась среди Закаленных запретной, и Джейк осмелился надеяться, что удача и дальше не оставит их. Звук, похожий на биение сердца, нарастал по мере того, как они продвигались вглубь, следуя угольным отметкам и воспоминаниям Хранителя.

Джейк оказался не готов к тому, что стоит ему лишь завернуть за угол и неожиданно… появится это. Он остановился как вкопанный у входа в огромное помещение.

— Ух ты, — тихо сказала Розмари, так же восхищенно, как и все остальные, глядя на огромный кайдаринский кристалл, парящий над ними. Все смотрели только на него, и лица людей и протоссов освещало мягкое сияние. Кристалл был изумителен, и на секунду в глазах Джейка все расплылось. Он зажмурился, чтобы вернуть зрению ясность.

— Он изумителен, — согласилась Замара, — и, если нам повезет, он спасет твою жизнь.

Губы Джейка тронула слабая улыбка. Если это действительно возможно, то тогда он еще более прекрасен.

Голос Розмари расколол благоговейное безмолвие.

— Вот и твой огромный кристалл, Проф. Что теперь?

И правда, что теперь? Замара хотела получить часть кристалла, возможно, один из маленьких осколков, которые, как он заметил, были разбросаны у его основания. Но кристалл находился в воздухе на высоте добрых шести метров над ними.

— Гм… хороший вопрос, — пробормотал он. — Есть предположения, как попасть наверх?

— Возможно, здесь есть механизм, который поднимает и опускает кристалл, — сказал Ладраникс, слегка поежившись. Как и все остальные, он испытывал благоговейный трепет от того, что открылось их взглядам.

Джейк подумал о том, что поначалу случилось с Савассаном, когда двое протоссов экспериментировали с панелью управления. Жизненная эссенция великого мистика оказалась едва ли не полностью высосана из него, — по крайней мере, так это выглядело для Темлаа. Джейк поморщился.

— Да, но мне не хотелось бы наобум переключать здесь разные штуки. Не самая хорошая идея.

— Что именно тебе требуется? — спросил Ладраникс. — Джейкоб, скажи конкретно.

Джейка окатило нетерпением и чувством разочарования Замары.

— Она не уверена. Боюсь, этого не было в сценарии.

Он указал на маленькие обломки, разбросанные у основания.

— Думаю, нам стоит начать с одного из них.

Ладраникс вытянул шею, изучая кристалл.

— Для меня расстояние не слишком большое, я мог бы допрыгнуть, — предложил он. — Похоже, никакого защитного поля вокруг кристалла нет.

— Да, но ваши технологии могут и не определить что-то, более продвинутое. Без обид, — сказала Розмари.

— Я понимаю, — ответил Ладраникс.

Джейк потер виски, стараясь не обращать внимания на пульсирующую головную боль.

— Я… Думаю, что это, пожалуй, единственный способ добраться до него.

— Джейкоб, подожди.

— Подожди минутку, — сказал Джейк, протягивая руку, чтобы остановить Ладраникса от шага внутрь помещения. Он увидел то, что заставило Замару остановиться.

— Эти контейнеры… Их не было, когда здесь побывали Темлаа и Кхас. Это что-то новое.

Вначале все смотрели лишь на кристалл, прикованные его красотой и великолепием, но теперь, когда Джейк указал на полдюжины прямоугольных емкостей, площадью поверхности не менее трех квадратных метров, каждый смотрел только на них. Джейк подумал, что они выглядят как огромные камеры, наполненные чернилами. Он мог только гадать об их назначении, но здесь они выглядели совершенно не к месту; их углы и непроглядная тьма жидкости внутри вступала в диссонанс со смешением естественного и искусственного, что окружало их.

— Это создали не протоссы. И я не думаю, что зел-нага, — сказал Ладраникс.

— Зава’каи, — тихо сказал Алзадар. — Должно быть, это их рук дело.

— Тогда лучше бы нам узнать, на что они способны, — сказала Розмари со своей обычной практичностью.

— Розмари права. У меня… ужасные предчувствия. Но нам необходимо достать осколок кристалла, иначе все это зазря.

Джейк сделал шаг вперед, и его терзало ужасное любопытство пополам с глубокой тревогой. — Мне не понравится то, что я увижу, так ведь?

— Я… не думаю, что понравится.

Розмари уже осторожно шла вперед. Джейк вместе с протоссами последовал за ней. Взгляд Джейка был прикован к ближайшему контейнеру. Он сгорал от любопытства, разумеется. Разве могло быть иначе? Но, кроме того, он прекрасно понимал, что раз это так взволновало Замару, то ему необходимо соблюдать максимальную осторожность, так что он…

Джейк закричал, как и окружавшие его протоссы. Розмари мгновенно обернулась, держа оружие наготове.

— Что это?

Джейк упал на колени и на мгновение подумал, что от полученного отвратительного псионного удара умрет. Замара мгновенно воздвигла барьер, и он вновь начал дышать. Он посмотрел на других протоссов — они тоже это почувствовали.

— Контейнеры, — сказал Ладраникс. — Это исходит от них.

Всех протоссов потрясло то, что они ощутили, но теперь они вновь обрели самоконтроль. Джейк глубоко вздохнул. Он не хотел ни на шаг приближаться к этим контейнерам.

— Как ты думаешь, что в них? — спросила Розмари.

— Я не знаю, и, я уверен, не хочу знать, — сказал Джейк дрожащим голосом.

— Согласен, — сказал Ладраникс. Джейк взглянул на Алзадара. Бывший тамплиер был совершенно поражен. Джейк передал ему лично сосредоточенную мысль.

— Этих контейнеров не было здесь прежде, и, что бы в них ни было, оно служит вовсе не благим целям. Ты тоже это почувствовал.

В ответ — единственное слово, полное боли, смятения и упорного нежелания верить:

— Зава’тор?..

— Давайте возьмем то, за чем пришли, и выберемся отсюда, — сказала Розмари. — От этих емкостей даже у меня мурашки по коже.

— Это… может быть не так просто, как нам хотелось бы, — сказал Джейк. Он без слов указал рукой. Огромный кристалл, в поисках которого они пришли сюда, парил непосредственно над одним из баков.

Розмари выругалась. Джейк молчаливо согласился с ее выражением.

— Кристалл имеет что-то общее с… гм, с содержимым контейнеров, чем бы оно ни было? — спросила она.

— Замара не знает, — ответил Джейк.

— Итак, если мы коснемся кристалла или баков, мы можем включить своего рода тревогу. Черт, мы даже можем разбудить это нечто.

Джейк побледнел при одной мысли о подобном. Он перевел взгляд с бака на кристалл, а затем на Розмари, и беспомощно пожал плечами.

— Весьма вероятно. Но что нам остается делать? Замаре нужен кусок кристалла. Мы так далеко зашли, мы не можем уйти отсюда без него.

Розмари кивнула, смирившись.

— Ну, тогда нам просто следует быть готовыми ко всему. Ладраникс, ты все еще думаешь, что можешь добраться до него?

Джейк понял, что никто из них не шевельнулся. Им практически потребовалось сознательно сделать над собой усилие, чтобы переставлять ноги одну за другой, пока они не оказались под кристаллом — вплотную с одним из контейнеров. Джейк подвинулся ближе к открытой емкости и посмотрел вглубь. Чернота вязкой жидкости была непроницаемой. Поверхность покрывалась лениво перемещающимися легкими клубами химического дыма, и Джейк закашлялся.

На поверхности появилась рябь. Джейк едва ли не на полметра отпрыгнул назад, и его сердце заколотилось. Что-то прижалось к стенке емкости, что-то мягкое, волнообразное и невыразимо неправильное. Барьер, который воздвигла Замара, защищал его от любого псионного воздействия, но ему не требовалось ничего подобного, чтобы ощутить смертельный страх и отвращение к этой слегка поблескивающей штуке.

Он был не одинок в своих ощущениях — каждый сделал шаг назад. На мгновение повисла тишина. Затем Ладраникс, тренированный воин, заговорил, и в его мыслях не было ни следа страха или беспокойства.

— Я могу добраться до кристалла, хоть дело и осложняет открытый контейнер внизу. Нет возможности даже для малейшей ошибки. Я должен прыгнуть совершенно точно и не упасть.

— И надеяться, что ты ничего здесь не разбудишь, — добавила Розмари. Она тоже говорила спокойно, хотя Джейк знал, что она была так же испугана, как и все остальные.

— Удачи.

Ладраникс кивнул. Сжав напоследок плечо Алзадара, он шагнул вперед и оценил стоящую перед ним задачу. Он присел на мгновение, готовясь к прыжку, и Джейк вновь вспомнил смертоносных предков Ладраникса, бегущих по джунглям древнего Айура. Ладраникс прыгнул выше, чем полагал Джейк, с легкостью коснулся парящего кристалла и взобрался так же легко, как мог бы сделать на его месте тот примат, Маленькие Ручки.

На поверхности бака ничего не шевельнулось.

Джейк ощутил реакцию Ладраникса в тот момент, когда его пальцы коснулись гладкой поверхности. Все они ощутили. Радость Ладраникса омыла их, словно теплый мед, наполненная ощущением единения, единства, и Джейк задохнулся от изумления. Мгновением спустя Замара возвела барьер.

— Ты не протосс, несмотря на то, что в душе ощущаешь родство с нами, Джейкоб, — печально сказала она. — Это пространство… Ты не можешь попасть туда. Твой мозг не сможет выдержать такого. Это убьет тебя.

Джейк осознал, что он был восхитительно, рискованно близок к тому, чтобы войти в Кхалу. Кристалл облегчал мысленную задачу до той степени, которая была незнакома даже Ладраниксу, и Джейк отчаянно позавидовал протоссам. Он никогда не узнает подобного единства; наиболее близким к этому был тот давний момент, когда он на краткий миг соединил человеческие разумы.

— Похоже, удача не изменила нам, — сказала Розмари, обеспечивая его столь необходимой возможностью отвлечься. Все, что она увидела и ощутила, — удачный прыжок Ладраникса к кристаллу.

— Я полагаю, зел-нага никогда не ожидали, что сюда попадет тот, кто не должен находиться здесь. Так что не было необходимость защищать кристалл. И, похоже, он не имеет ничего общего с этим существом. Мы отвлеклись.

Джейк с трудом совладал с собой.

— Ага, — сказал он.

Ладраникс пришел в себя после изумления и теперь быстро спускался по лучистому кристаллу к его основанию, где были рассыпаны небольшие осколки.

— Это может быть сложно, — сказал он. — Джейкоб… Я могу довольно легко отделить маленький кристалл, но мне потребуется, по крайней мере, одна рука, чтобы удержаться на основном кристалле. Тебе придется поймать осколок и убедиться, что он не упадет в бак.

Живот Джейка похолодел. «Я поймаю кристалл, Джейкоб. Не бойся».

— Хорошо, — сказал Джейк. — Я постараюсь постараться получше, чем в детстве.

Он шагнул ближе к баку, но каждый его инстинкт требовал, чтобы он держался от него на максимальном возможном расстоянии.

— Осторожнее, — предупредила его Розмари. — Ни в коем случае не коснись стенки.

Он замер и осознал, что находится лишь в нескольких сантиметрах от стенки контейнера. Отвратительный туман поднимался вверх. Поверхность жидкости теперь была ровная, и он постарался не думать о том, что таилось под ней. Он тяжело сглотнул.

— Верно, — выдавил Джейк. Он сделал шаг назад и позволил Замаре, с ее тысячелетним опытом изящных и уверенных движений, взять тело под контроль.

— Можешь продолжать, Ладраникс, — сказала Замара. — Мы готовы.

Ладраникс кивнул, чуть сместился для более удачной хватки, и ждал. Джейк почувствовал, что он готовится. Держась одной рукой и обеими ногами, протосс протянул руку и закрыл глаза. Золотистая броня вокруг его запястья мягко засветилась, и неожиданно появился яркий пси-клинок. Ладраникс изогнулся и выбросил руку в уверенном ударе. Сияющее лезвие сконцентрированной ментальной энергии прошло сквозь небольшой осколок у основания кристалла, словно нож сквозь масло. Отделенный кристалл стал падать, медленно вращаясь в воздухе, прямо в бак.

Джейк даже не осознал, как Замара протянула его, Джейка, руку, двигаясь так легко и быстро, как могли только протоссы, и поймала кристалл на протянутую ладонь.

Он немедленно почувствовал кристалл в своей руке. Ощущения, хлынувшие в него, были потрясающими. По спине бежали мурашки. Его заполнила теплота, мягкая, словно вода, сильная, словно камень. Поначалу это доставляло удовольствие, но затем ощущения нарастали, становились все более напряженными, и Джейк вытащил край рубашки, чтобы удержать кристалл. Он взглянул на Ладраникса, который почти бесшумно приземлился рядом с ним.

— Он… удивительно мощный, — сказала Замара, и Джейк осознал, что она все еще поддерживала свой щит. Кристаллу удалось почти полностью пробить его. — Надеюсь, этого будет достаточно. Идем, Джейкоб. Теперь мы должны уходить.

— Это сработает? — спросила Розмари.

— Она надеется, — ответил Джейкоб, отрывая кусок рубашки и заматывая в него кристалл. Он попробовал положить осколок в один из многочисленных карманов своей куртки, но там уже что-то было. Он достал предмет из кармана и уставился на одну из окаменелых раковин с Немаки. Он положил ее сюда в ту судьбоносную ночь, когда разгадал код, универсальное соотношение, которое привело его к Замаре и этому моменту.

— Джейкоб…

Джейк покачал головой и положил окаменелость обратно. Черт, однажды, если он выберется живым, он будет рад обладать ей. Это был бы отличный сувенир. Засовывая осколок в другой карман, он сказал:

— Отлично, теперь пора выбираться отсюда.

Джейк едва мог поверить в их невероятную удачу. Эти штуки в баках… Он содрогнулся, не желая больше думать о них. Но он ничего не мог поделать с этим. Он немногое увидел, но, даже несмотря на то, что это приводило его в ужас, ему было любопытно. Чем они были? И были ли они, как он предположил, делом рук Улрезажа?

Он развернулся вместе с остальными и поспешил обратно той же дорогой, что они пришли. Но после того как они прошли сквозь пещеру, куда вошли в самом начале, он замедлил шаг и остановился.

— Джейк, что такое? — спросила Розмари, встревожившись.

И в самом деле, что такое? Что-то было в этом помещении… Он оглянулся, сравнивая то, что видел сейчас с тем, что увидел Темлаа, когда попал сюда.

— Здесь что-то не так, — медленно сказал Джейк. А затем он понял. — Платформы. Когда здесь были Темлаа и Савассан, платформа была выдвинута. Но теперь — нет. А значит, кто-то убрал ее.

Джейк посмотрел на Алзадара. Тот все еще выглядел не в своей тарелке.

— Я знаю, как открыть ниши.

Розмари слегка нахмурилась.

— Нам только что здесь невероятно повезло, Джейк. Мне не нравится идея тратить время на то, чтобы порыться по шкафам.

Джейк проигнорировал как ее, так и Замару, повторившую слова человеческой женщины. Его мысли были предназначены Алзадару.

— Ты знаешь, что видел Темлаа, — сказал он Алзадару, и его слова назначались только тамплиеру. — Эти древние тела все еще могут быть здесь. Или же здесь может быть пусто.

Тревога, страх и чувство вины Алзадара охватили Джейка. — Я знаю, что ты предполагаешь… и я согласен с тобой. Сделай это. Я должен знать. То, что было в емкостях, может иметь разумное объяснение, но…

— Я думаю… Я знаю, что мы увидим здесь. Помогите мне боги, если это так.

— Джейк? Ты слушаешь? Я сказала, что не думаю, что открывать эти штуки — хорошая идея.

— И я считаю так же. Но мы должны сделать это.

Джейк подошел к консоли. Он посмотрел на прямоугольник маленьких мерцающих камней, и, так же, как сделал до него Темлаа, коснулся их в порядке ара’дор. Мягкое приятное жужжание усилилось, и кристаллы начали пульсировать по мере того, как он по очереди касался их. Когда он коснулся последнего в схеме, все камни загорелись, а затем их свечение поблекло.

Джейк обернулся к стене. Каждый из группы повторил его движение и сейчас пристально смотрел вперед. На стене появилась сияющая линия, которая, медленно двигаясь, очертила прямоугольник тех же совершенных пропорций, как и тот, огромный, что скрывал подземелья от случайных глаз. Сердце Джейка бешено колотилось. «Скорее всего, платформа пуста», — говорил он себе.

Это было не так.

Но увиденное, как бы отвратительно ни было, подарило ему чувство облегчения. Шесть древних тел все еще лежали здесь. Они выглядели точно так же, как и те, что нашел Темлаа. Джейк выдохнул и открыл рот, чтобы сказать что-то, как мысленный крик Алзадара пронзил его до мозга костей.

— Рукашал! Терворис… Азрамит!…

Тела, как выяснилось, были вовсе не древними. Это были протоссы, которых знал Алзадар и знали другие.

— Зава’каи, — выдохнула Розмари. — Полагаю, вот что Улрезаж делал со своими преданными последователями, когда забирал их.

Алзадар бросился к иссушенному трупу того, кто когда-то был его другом, словно еще не было слишком поздно, словно он еще мог как-то спасти его. Со скоростью мысли Ладраникс бросился за ним. Он схватил своего товарища-тамплиера и оттолкнул от платформы.

— Дайте мне помочь ему! — закричал Алзадар. Он с усилием рванулся из хватки Ладраникса и, к удивлению Джейка, освободился. Обезумев от скорби и ярости, он коснулся рукой одного из тел.

Зловещий, потусторонний вой ударил по ушам Джейка. Алзадар созвал гостей к обеду.

— Черт возьми! — взвизгнула Розмари, бросив на протосса яростный взгляд. — Давайте выбираться отсюда!

Ладраникс всем телом толкнул Алзадара. Тот встряхнул головой, приходя в себя, и, лишь на долю секунды обернувшись, чтобы бросить последний взгляд на трупы убитых друзей, бросился догонять остальных. Они быстро бежали, но когда до спасения осталось совсем чуть-чуть, Алзадар закричал:

— Они идут! Зава’каи… Они приближаются! Не стреляйте в них, прошу вас!

Никаких шансов. Джейк слышал, как они бегут за ними по коридору, стремительно и практически бесшумно. Он думал, что Розмари проигнорирует просьбу Алзадара. К его удивлению, девушка, нахмурившись, хоть и не опустила оружие, но стрелять не стала. Ладраникс и остальные Шел’на Крихас окружили людей, заключив их тем самым в защитное кольцо.

Еле различимый звук шагов бегущих протоссов усилился. Они появились внезапно, стремительные в своих движениях, и не сводили с Джейка горящих от бешенства глаз.

Через несколько мгновений беглецов окружили. Зава’каи было немало, но не так много, как ожидал Джейк. Он похолодел, когда вдруг понял, что несмотря на то, что Закаленных когда-то было гораздо больше Тех, Кто Все Выдержат, с течением времени тот, кого они называли Благодетелем, медленно, но верно сокращал их численность. Даже быстрее, чем это бы могли сделать зерги.

Джейк ментально потянулся, чтобы попробовать коснуться их разумаов, но наткнулся на глухую стену. Из-за спин протоссов, окружающих его, Джейк смотрел на преследователей, на их каменные лица и думал, сможет ли достучаться до них, дадут ли они хотя бы возможность все объяснить.

Один из них выступил вперед.

— Алзадар, хорошо, что ты цел и с тобой все в порядке. И ты привел нам Хранителя. Зава’тор будет доволен.

Прежде чем Джейк успел даже связно сформулировать мысли, Алзадар отошел от остальных протоссов и встал перед своим лидером. Он был высоким и держался прямо, с гордо поднятой головой. Джейк понял, что даже если бы он не знал, что Алзадар был тамплиером, то непременно опознал бы в нем одного из них.

— Я жив, но вовсе не в порядке, Феланис. Ибо я стал свидетелем тех зверств, которые совершил тот, кого мы называем Благодетелем.

Неожиданно разум Джейка наполнился образами, которые они только что видели, — таинственными баками в пещере с кристаллом, иссушенными телами бывших Тал-дарим. Он понял, что сделал Алзадар: поделился этими образами с остальными Закаленными. Некоторые из них скрывали свою реакцию, и, прежде всего, Феланис, выглядевший совершенно непоколебимым. Другие были ошеломлены, и он понял, что даже Зава’каи не знали конечного итога своих трудов на благо Зава’тора.

Алзадар неожиданно отступил назад, пошатнувшись, словно от физического удара.

— Ты… знал, — сказал он. — Феланис… Все это время ты знал, кто такой Улрезаж!

Некоторые из Закаленных встревоженно шевельнулись, остальные же отступили назад, буквально отпрянув от ужаса. Они были настолько взволнованы, что, вместо того, чтобы направлять свои мысли лично, передавали их всем.

— Образы, которые показал нам Алзадар… так значит, все это правда? — закричал один из них.

— Архонт, вобравший в себя души темных тамплиеров? Тех, кого мы изгнали из опасений?

Джейк задумался, не обратятся ли преданные Закаленные против своего лидера. Феланис выглядел совершенно бесстрастным. Он выпрямился в полный рост. Джейк почувствовал себя совершенно ничтожным рядом с ним, и даже остальные протоссы, стоявшие рядом с ним — все, за исключением Алзадара, — выглядели менее внушительно. Когда он заговорил, то обратился не к тем, кто задавал вопросы, а к самому Алзадару.

— Улрезаж не чудовище, а полубог. Он предложил мне силу, чтобы спастись самому и спасти тех, кто последует за мной. Кто последует за ним, кто поймет его дальновидность и поверит в нее. Улрезаж и то существо, которому он служит, сильнее, чем ты даже можешь себе представить.

— Ну-ка, ну-ка… У Улрезажа есть босс? — воскликнула Розмари, встревожившись.

— «Солнечная капля» сделала нас рабами самого худшего, что представляют собой темные тамплиеры! — закричал Алзадар. — И я не отдам Хранителя ни ему, ни тебе!

Джейк услышал в голове беззвучный приказ: «Иди. Многие из них оглушены и испытывают отвращение — так же, как и я. Я сделаю все, что смогу, чтобы убедить их обратиться против Феланиса. Я задержу их, насколько смогу. Обеспечь Замаре безопасность».

— Джейкоб, есть еще один выход — позволь мне повести!

Все остальным она передала:

— За нами — мы отступаем. Половина из вас останется здесь и поможет Алзадару. Он заслужил нашу помощь.

Разум Джейка захватила Замара. Словно бы поставленными движениями, половина Шел’на Крихас обернулись и, используя лишь физическую силу, атаковали испуганных Закаленных, которые поначалу выглядели слишком пораженными, чтобы отразить натиск. Джейк и Розмари поспешили назад той же дорогой, что пришли, проносясь через помещения, которые более казались не воплощением притягательной загадочной красоты, а старательно установленной ловушкой. Каким бы исследователем он ни был, с него хватит. Джейк слишком многое повидал здесь. Все, что он хотел — прыгнуть в маленький протосский корабль, подняться в воздух, приземлиться у врат искривления и отправиться на Шакурас. Леденящий кровь потусторонний вой не смолкал, и голова Джейка пульсировала ему в такт. Ох, боже мой, как больно.

Их преследовали. Еще больше протоссов отступили, чтобы сражаться с Закаленными и, тем самым, купить Джейку и Розмари немного драгоценного времени. Джейк обладал хорошей физической формой, но протоссы двигались быстрее. Они замедлили бег, чтобы прикрыть их с тыла, и это одновременно тронуло его и вызвало раздражение. Розмари бежала изо всех сил, сжав винтовку в руках. Он перепрыгивал через ступени, следуя за Ладраниксом, спеша на поверхность, к маленькому кораблю, который был…

…расплавлен.

Джейк практически врезался в Ладраникса, неожиданно остановившегося, смотрящего мимо мгновенно замерших протоссов, вглядывающегося, отказываясь поверить в это, в кучу расплавленного испаряющегося металла, бывшую когда-то кораблем протоссов.

Джейкоб!

Джейк оторвал взгляд от корабля, чтобы увидеть то, на что смотрели протоссы. Десятки — нет, сотни — зергов наводнили территорию. Они были пугающе молчаливы. Молчаливы настолько, что никто не смог бы услышать их снизу и заметить их присутствие.

Взгляд оцепеневшего Джейка блуждал по ковру насекомообразных, отвратительно бесшумных существ. Они смотрели на него в ответ бездушными черными глазами, и на том, что можно было счесть головой, иногда глаз был больше, чем два. Усики и многочисленные конечности находящихся в ожидании зергов подрагивали.

Это были звери, посланные на охоту; псы, подчиняющиеся своему хозяину. Не так давно все было вовсе не так, и они были скорее лишь бродячими созданиями, тогда и теперь преследующими протоссов — скорее ради забавы, нежели ради чего-то большего. Но сейчас все изменилось.

А значит, их контролировали и направляли. Но кто…

— О, черт бы тебя подрал, — бросила Розмари, разбивая ужасную тишину. — Снова ты. А я думала, что убила тебя, ублюдок.

— И тебе тоже привет, Проблема, — раздался спокойный, глубокий, ровный голос. Голос, который, как Джейк думал, замолчал навсегда. Он отвернулся от зергов, чтобы увидеть их хозяина.

Перед ним стоял Итан Стюарт.

Глава 19

Это был Итан — и одновременно не он. Существо, стоящее напротив Джейка, обладало чертами лица Итана, но во всем остальном оно выглядело скорее родственным тем созданиям, которыми командовало. Джейк почувствовал, как побледнел при осознании того, что Итан, должно быть, был каким-то образом инфицирован, но при этом не оказался полностью уничтожен. Его кожа стала серо-зеленой, голова лысой и гладкой, и у него появились две лишние руки. Дополнительные конечности заканчивались серповидными лезвиями, которые подрагивали, словно чесались от желания рассечь что-либо пополам.

Итан запрокинул голову и засмеялся.

— Вы организовали нам забавную погоню, — сказал он. Джейк с трудом мог поверить, что холодный и мягкий, словно мороженое, голос принадлежит такому существу. Это казалось еще более неправильным, чем лишние конечности Итана или зеленая кожа или… Да, Джейк был совершенно уверен, что теперь его спину покрывала чешуя.

— Нам? — с вызовом спросила Розмари. Она подняла винтовку и прицелилась в мутанта. — И не беспокойся, на этот раз я не прекращу стрелять, пока не буду уверена, что ты мертв.

— Нам, — подтвердил Итан. — Мне и моей королеве. Она страстно желает познакомиться с вами. С вами обоими. Она отправила меня, чтобы поймать вас и доставить к ней.

«Парень влюблен», — с отвращением осознал Джейк. В голосе Итана было что-то — легкий намек, который выдавал охваченного страстью человека, стоило ему заговорить. Стюарт никогда не говорил подобным голосом ни о Розмари, ни с ней самой.

— Но не волнуйся, Проблема. Вопреки тому факту, что ты пыталась убить меня, и, несмотря на то, что теперь мое сердце принадлежит ей, я пообещал оставить тебя в покое. Так и будет, если профессор станет сотрудничать.

Мутировавшее, но все еще нелепо привлекательное — нелепо человеческое — лицо повернулось к Джейку.

— Как насчет этого, Профессор? Я не трону Розмари и всех ваших маленьких друзей-протоссов, если вы пойдете со мной без сопротивления.

К собственному удивлению, Джейк рассмеялся.

— Я не знаю, что за королева у тебя, но всему, что управляет зергами — и, откровенно говоря, тебе тоже, я не доверяю так сильно, как только это возможно.

Именно этого ждали протоссы: ответа Джейка. Он увидел, что они готовятся к схватке, принимают боевые стойки, поднимают оружие и неподвижно выжидают момента, чтобы взорваться смертоносными, прекрасными движениями.

— Джейкоб… Эту битву тебе не выиграть. Здесь сотни зергов.

— Я знаю, — Он удивился тому, насколько он был спокойным. — И я знаю, что ты должна сделать. Я жалею лишь о том, что не узнал, что это была за тайна.

— Мне жаль, что все должно закончиться так. Я знаю королеву, о которой он говорит, и она станет использовать мои знания для своих целей.

Джейк поднял свое оружие — единственный пистолет. Он выглядел столь ничтожным, столь умилительно крошечным. Но больше ничего у него было.

— Делай то, что должна, Замара. Я готов.

В это мгновение несколько десятков зергов взорвались. Воздух наполнился ужасной вонью сукровицы и экскрементов, и сверху обрушился дождь жидкостей и мягких мясистых частей тел. Джейк инстинктивно отпрянул и прикрыл голову.

— Что за…

Сначала он подумал, что это Те, Кто Все Выдержат каким-то образом собрали больше кораблей, но когда он рискнул мельком взглянуть в небо, то увидел суда Доминиона. Стоило ему только сложить два и два, как в его голове раздался голос. После столь долгого времени телепатического общения с протоссами этот контакт казался некрасивым и затрудненным.

— Мое имя Девон Старке. Я работаю на Валериана. Мы пришли помочь вам.

— Помочь мне? Валериан собирался убить меня!

— Это было чудовищное недоразумение. Его Превосходительство ничего не знал о вашем пленении до тех пор, пока «Серый тигр» не был найден дрейфующим в космосе с мертвой командой на борту.

Джейк знал, что внутри Кхалы невозможно было лгать. Но с помощью мыслей даже протоссы могли обманывать друг друга. И, несомненно, могли и люди. Джейк мысленно выругался грубым древним англо-саксонским словом и поднял пистолет. Розмари и остальные протоссы уже атаковали зергов. Внимание Итана полностью поглотило неожиданное появление кораблей Доминиона, и вокруг царил хаос.

— Я понимаю ваши сомнения, но разве вы предпочтете погибнуть от рук зергов? Вы знаете, что иного выхода нет. Позвольте нам отправить к вам корабль.

— Джейкоб, — Мысли Замары перекрыли мысли Старке. — Скажи ему, что ты согласен.

— Что?

— Сделай это! Скажи ему отправить достаточно большой корабль, чтобы все мы поместились. Не трать время на обсуждение чего-либо еще. Доверься мне!

Джейк доверял Замаре, даже несмотря на то, что она похитила его разум и тело, даже несмотря на то, что совершенное ей, скорее всего, должно было его убить. Протоссы были наиболее благородным народом, какой он когда-либо встречал, а честность Замары сияла, словно путеводная звезда. Он чувствовал, что она точно знает, что делает. И потому повиновался.

— Хорошо. Отправь вниз корабль достаточного размера для меня и протоссов. Мы все должны выбраться отсюда живыми.

— Будет сделано. Мы очистим территорию, чтобы корабль мог приземлиться.

По крайней мере, сейчас Старке сдержал слово. Авиационная атака сконцентрировалась на небольшой площади и через несколько секунд взлетно-посадочная полоса была готова.

Если бы терранские корабли не отвлекли внимание, подумал Джейк, сейчас все его друзья уже были бы мертвы, а о нем самом нежно позаботился бы Итан Стюарт и его питомцы-зерги. Но даже так, протоссы с трудом сдерживали волны атаки. После вялой попытки заставить Джейка подчиниться без сопротивления Итан бесследно исчез, и, даже стреляя, Розмари выплевывала проклятия в адрес бывшего любовника.

В небе появились яркие вспышки, свидетельствующие о том, что к сражению на поверхности планеты присоединились корабли. Два огонька разгорались все ярче. Разумеется, вскоре стали видны крейсер и транспортный корабль, окруженные истребителями, которые получали поглощали основной урон. Первым приземлился крейсер и без промедления выгрузил осадные танки и десантников в полной боевой броне. За крейсером последовал транспортник, который медленно приземлился на неровную каменистую почву. Створки десантного отсека раздвинулись, и наружу, стреляя на ходу, высыпало еще больше морпехов. Воздух наполнился яростными криками и воплями умирающих зергов пополам с треском автоматных очередей.

— Идем! — прокричал Джейк. — Все внутрь!

На ходу отстреливаясь, Джейк, Розмари и протоссы поспешили к кораблю. Джейк понятия не имел, что за план был у Замары, но он определенно имелся. Действительно ли она считала, что Валериану можно доверять? Действительно ли все случившееся было лишь недоразумением, как шепнул в его мыслях тот, кто, очевидно, был «призраком»?

Джейк бросился внутрь и беззвучно выругался. Корабль, действительно, был достаточно большим, чтобы вместить всех протоссов, но не более того. Они столпились внутри, тесно прижимаясь друг к другу, и Джейк едва мог вздохнуть. Прижавшись к стене, Джейк ждал, пока план Замары вступит в действие. Это случилось спустя секунду. Через мгновение после того, как последний протосс втиснулся в транспортник, Розмари нажала рычаг, и двери захлопнулись. Пилот быстро оглянулся, нахмурился, и собрался было возразить, как Розмари тут же ударила его по лицу прикладом. Джейк сморщился, услышав, как хрустнул нос этого человека, а затем тот свалился с кресла. Джейк никак не мог привыкнуть к насилию. Но даже так, он был рад, что Розмари не решила просто застрелить пилота. Возможно, она становилась мягче.

Она схватила потерявшего сознание человека за рубашку, вытащила его из кресла и скользнула на его место.

— Держитесь, — закричала она. Корабль взлетел. Джейк схватился за спинку одного из кресел — это был далеко не самый мягкий из взлетов Розмари, которые он когда-либо видел.

— Им потребуется пара минут, чтобы понять, что мы угнали корабль, и до того момента я буду тянуть время. Но как только они поймут… ну, лучше бы вы держались.

Это было одной из самых нелепых картин, что Джейк когда-либо видел: восемнадцать протоссов, совершенно вне своей стихии, втиснутые в космический корабль терранов. Они выглядели здесь совершенно неуместно, словно кристалл на куче мусора.

— У нас гости, — сказала Розмари. — Быстро. Валериан не хочет потерять тебя снова, Профессор.

Джейк вглядывался в консоль. И действительно, уже шесть «Миражей» подплывали, чтобы фактически окружить их — по одному с каждой стороны, спереди и сзади, сверху и снизу.

— Держитесь, — сказала Розмари, и двумя секундами спустя Джейка и протоссов отшвырнуло, когда она яростно направила корабль в «Мираж» слева.

— Розмари, что…

Что бы еще Джейк ни собирался сказать, у него не получилось, поскольку девушка вновь протаранила один из небольших одноместных истребителей.

— Профессор Ремси, что вы делаете? — В его голове вновь звучал голос Девона Старке. — Немедленно прекратите эту атаку! Розмари Дал послушается вас!

Джейк без усилий воздвиг барьер вокруг своих мыслей, чтобы сделать мысленный разговор односторонним, и закричал Розмари:

— Они знают, что это ты.

— Хорошо, — ответила она и вновь протаранила «Мираж».

— Немедленно прекратите, или мы будем вынуждены открыть огонь!

Когда он передал это Розмари, она бросила в ответ:

— Они могут обстрелять нас, но не станут пытаться убить. И Валериану, и Итану ты нужен живым. Ты слишком ценен, чтобы они рискнули зацепить тебя. Транспортники могут выдержать все, на что их подпишут, а «Миражам» вот-вот придет конец.

Произошло столкновение. Зубы Джейка стукнулись друг о друга — Розмари стремилась доказать свое. Затем транспортник сильно встряхнуло, и он понял, что Девон сдержал слово. В них, действительно, стреляли.

— Профессор, прошу вас… Мы действительно совершенно не хотим навредить вам как бы то ни было. Но мы не можем допустить, чтобы вы вновь ускользнули от нас. Как ученый, вы, несомненно, понимаете, что стоит на кону!

Этого не понимали Девон и Валериан. Собственная жизнь Джейка стояла на кону. Это — и некая глубокой важности тайна, способная поколебать устои Вселенной, которой Замаре стоило бы уже поделиться с ним. И то, и другое было для него более важно, чем удовлетворение праздного любопытства сына императора.

Атаки усиливались. В кабину начал просачиваться дым, и Джейк и Розмари закашлялись.

— Мы почти на месте, — сказала Розмари. Ее голос был резким от кашля, а глаза слезились от едкого дыма.

— И хорошо, потому, что эта штука долго не продержится.

Еще один выстрел — и транспортник сильно накренился. Джейк не был уверен, что и сам он сможет еще долго продержаться.

Королева была недовольна. Ее гнев обжигал Итана, пока она глазами своего консорта наблюдала, как жертва ускользает. Ни он, ни она не беспокоились о десятках зергов, разорванных на части на поверхности Айура: взорванных на куски, проткнутых стальными шипами или сожженными до хрустящих дымящихся останков. Она могла поставлять новых зергов бесконечно.

Но она не могла бесконечно ждать.

— Как Валериан нашел их?

— Моя королева, я не знаю этого, — сказал Итан. — Но Ремси не убежит от меня в третий раз.

Звучало безнадежно, но он не мог сказать ничего другого. Если в конечном итоге Джейк Ремси и Розмари Дал войдут в альянс с Доминионом, вопреки всему, что видели от Валериана, тогда, и правда, Итан немногое сможет сделать, чтобы добраться до археолога. Он попал сюда так же, как и остальные зерги, — внутри надзирателя, и ему не требовались никакие технические возможности корабля, кроме возможности управлять им. Теперь консорт королевы зергов отчаянно пытался найти способ последовать за беглецами. Мгновенной мысленной командой Итан подозвал муталиска. С изяществом, которое подарили ему дополнительные конечности и бесконечно возросшая сила, Итан быстро вскарабкался на него. Тот вместе со своими товарищами поднялся в воздух, одержимый идеей уничтожить корабли, сопровождающие транспортник, внутри которого находилось то, чего желала королева.

А затем он громко рассмеялся, когда транспортник протаранил ближайший к нему «Мираж».

— О, Проблема, — сказал он, и в его голосе прозвучала ностальгия. Ему стоило бы догадаться. Джейк и Розмари не собирались следовать за Валерианом. Они обвели юного Престолонаследника вокруг пальца, и теперь направлялись в единственное место на этой планете, откуда они могли бы совершить побег — к вратам искривления.

Он направил туда своих созданий, и покрепче вцепился в муталиска, стремясь как можно скорее присоединиться к ним.

— Отлично, вот мы и… ух ты, — голос Розмари затих. — Похоже, здесь зерги обошли нас. По крайней мере, некоторые из них.

Джейк потянулся, чтобы увидеть что-то. С его места немногое можно было рассмотреть, так что он коснулся разума Розмари и увидел то, что видела она. Четыре года назад здесь развернулось сражение, почти такое же, как и то, что происходило сейчас, — бегство протоссов от направляемых к своей цели зергов. Следы этой битвы были повсюду, но в какой-то момент — тогда или лишь несколько часов назад — протоссы построили укрепления из собственных разбитых кораблей и даже останков зергов. Теперь пространство вокруг врат искривления было более-менее защищенным, но Джейк c болью заметил, что многие из Тех, Кто Все Выдержат погибли, ожидая их с Замарой прибытия. Немногие остались в живых, а зерги все приходили — больше и больше.

— Мое сердце тоже разрывается от боли за павших товарищей, — сказала Замара, — но нечто гораздо худшее ждет нас, если моя миссия провалится, Джейкоб.

Хоть транспортник и обладал довольно прочной броней, которая и смогла защитить их до настоящего момента, он не был оснащен орудиями. За исключением ручного оружия, имевшегося в шкафах, они не принесут осажденным Шел’на Крихас новых альтернатив, чтобы сдержать нарастающие волны зергов.

— Это не совсем верно, Джейкоб. Валериану ты нужен живым, а значит, Доминион, вопреки своему желанию, поможет нашему побегу.

Ей не требовалось говорить. Джейк понимал, что это так. Валериан не собирался позволить ему стать закуской для зергов. Корабль тяжело приземлился. Джейк взял себя в руки и приготовился к тому аду, что ждал его снаружи.

— Черт! — Валериан ударил кулаком по столу, и Виттье подскочил. — Старке, вы можете их сбить?

— Никак нет, сэр, только со значительным риском для Ремси. Транспортники построены, чтобы отлично противостоять атакам. Дал знает это и довольно успешно таранит «Миражи». Мы не можем предсказать, куда она отправится.

Валериан пробежал пальцами по золотистым волосам, напряженно размышляя. Бежала ли Дал лишь от преследователей или же целеустремленно направлялась куда-то? Когда-то она отправила ему медицинскую карту Ремси, и Валериан провел много часов, изучая ее. Он заметил первоначальный всплеск ненормального и, судя по всему, неконтролируемого деления клеток в мозгу Ремси — плохие новости, как ни крути, — и предположил, что протосс в голове Джейка отправил профессора на Айур, чтобы помочь ему. Куда же они направлялись теперь? Или они лишь пытались избавиться от преследования Валерианом?

Это не имело значения. Здоровый или нет, Джейк должен был быть пойман как можно скорее.

— Ремси не должен пострадать — это важнейший приоритет. Направьте все силы на уничтожение зергов и оставайтесь на связи с Ремси. Вы должны убедить его, что мы не собираемся навредить ему. Потому что… черт возьми, потому что это так.

Старке кивнул.

— Да, сэр. Я знаю. Но через телепатическую связь можно лгать, что известно Ремси. Обстоятельства складываются не в вашу пользу.

Валериан вздохнул.

— Сделайте, что сможете, Старке. Нейтрализуйте протоссов и захватите Ремси живым. Сделайте все необходимое, чтобы достичь этих целей.

Розмари выпрыгнула первой, стреляя, на первый взгляд, беспорядочно, но на самом деле с совершенной точностью. Остальные окружили Джейка, защищая его и Замару собственными телами. Они стреляли и сражались. Джейк опасался, что его сейчас вырвет. Все, что он слышал вокруг, — крики умирающих зергов; его ноздри улавливали зловонный запах горящих тел и крови. Протоссы тесно обступили его. Двое из них даже взяли его под руки, а когда он споткнулся, подхватили его и пронесли вперед, пока он вновь не ощутил землю под ногами.

Протоссы возвышались вокруг него, и он даже не видел, куда они направляются. Но Джейк доверял им, доверял Замаре и позволил вести себя вперед. Он вытянул шею и сквозь клубы дыма увидел очертания врат искривления высоко над собой. Двойная волна надежды захлестнула его — его самого и Замары

— Как работают эти штуки? — спросил он Замару.

— Врата — технология зел-нага. Каждые врата способны соединиться с любыми другими активными вратами, если только не было запрограммировано другое. Когда протоссы бежали четыре года назад, Феникс и другие, решившие остаться здесь, отключили врата, чтобы они не смогли открыться на Шакурасе. Несколько зергов уже прорвались сквозь них; если бы их стало больше, они бы непременно уничтожили Шакурас так же, как и Айур, а этого нельзя было допустить.

Окружавшие его словно защитный кокон протоссы расступились, и Джейк в ужасе уставился на панель управления. Или, вернее, на то, что от нее осталось.

— Похоже, они сделали нечто большее, чем просто отключили врата.

Отчаяние Замары заполнило его лишь на секунду, а затем она вновь обрела непоколебимый контроль над собой. Ему не нужно было быть протоссом, чтобы понять, что дела плохи. Похоже, кто-то хотел убедиться, что врата никогда не будут активированы вновь, и для гарантии уничтожил элементы управления.

— Я был здесь в тот день, — сказал Ладраникс, — со своим старым другом Фениксом и нашим новым другом Джеймсом Рейнором.

Джейк открылся воспоминаниям, которыми поделился с ним Ладраникс.

— Мы должны отключить врата, — сказал Феникс. — Мы не можем позволить армаде зергов пройти сквозь них.

Рейнор взглянул на него.

— Дружище, для нас это единственный способ выбраться отсюда.

Феникс кивнул.

— Да, это так.

Больше ничего не нужно было говорить или даже думать. Никто из них не поставил бы свою жизнь выше жизней тех простых протоссов, которые сражались за выживание даже сейчас, на Айуре и на Шакурасе, обыкновенных протоссов и так называемых «темных». Ладраникс следил за ними обоими и понял, почему Феникс считал Рейнора протоссом по духу, несмотря на то, что тот был человеком.

Он не видел, что сделал Феникс, переключившись на то, чтобы отразить новую волну пощелкивающих, трещащих созданий, которые ползли по телам своих погибших собратьев так же бездумно, как и по выжженной земле некогда плодородного мира. Но он обернулся, чтобы увидеть, что случится, когда Рейнор сказал:

— Пришло время внести свой вклад, — и поднял винтовку.

Мысленным взглядом Джейк видел так же ясно, как если бы сам был тому свидетелем, какую именно часть консоли Рейнор полностью расплавил, какое оружие использовал, и как долго стрелял.

— Я пришла сюда, планируя открыть врата заново, и я могла бы сделать это — перепрограммировать их и открыть на Шакурасе. Но я не успею вовремя и совершить это, и отремонтировать нанесенный физический урон, — горько признала Замара. — При нынешнем положении зерги доберутся до нас раньше.

Джейк не мог в это поверить. Неужели они пришли так далеко, перенесли так многое, лишь для того, чтобы их остановило разумное и, по правде, необходимое действие человека, взорвавшего элементы управления? Информация Замары распространилась между протоссами. Они лишь кивнули, а затем повернулись к, казалось бы, нескончаемой волне зергов, которые, несмотря на бешеные атаки отрядов Валериана, начинали теснить их.

«Что протоссы, бесспорно, умеют», — подумал Джейк со смесью скорби, беспомощности и уважения, — «так это смотреть смерти в лицо».

Глава 20

Это было тяжелое зрелище. Сокрушающее отчаяние выворачивало Джейка наизнанку и заставляло глаза наполняться слезами. Он заморгал и сжал кулаки — старое доброе человеческое упрямство всплыло на поверхность среди стоического протосского принятия, окружавшего его. Нет. Должен быть другой выход, должен быть…

Его взгляд упал на крошечную фигуру рядом с высокими протоссами. Она стреляла и перезаряжала оружие с неумолимой решимостью.

— Розмари, — выдохнул он. Может быть… она могла бы… Не размышляя, он развернулся и бросился туда, где стояла девушка. Под ее ногами лежало тело убитого зерглинга, и она со смертоносной эффективностью поливала огнем наступающие волны. Джейк быстро и естественно передал ей мысль и показал, что было сделано здесь четыре года назад.

— Если у тебя есть какие-нибудь детали, то уверена — мы с Замарой сможем починить это, — мысленно бросила она в ответ.

Стоило ей опустить винтовку, как Ладраникс передал всем леденящее кровь сообщение:

— Идет новая волна.

И действительно, Джейк теперь мог различить вдали катящийся пыльный шар, который, казалось, доставал до небес. Разумеется. Не нужно было быть гением, чтобы определить единственное место, куда мог бы отправиться Джейк, а Итан был далеко не дураком. Разумеется, он тут же перенаправил своих зергов, и теперь они приближались. Верхом на одном из них была заметна фигура, совсем крошечная на таком расстоянии.

— Клянусь, следующий раз я приставлю дуло прямо к его виску, — бросила Розмари. Однако, вопреки собственной глубокой личной ненависти, она швырнула винтовку одному из невооруженных протоссов, спрыгнула с укрепления из тел зергов и поспешила к Джейку. Еще один из протоссов отправился с ней, и Джейк понял, что они мгновенно обменивались мыслями между собой. Розмари, похоже, лишилась большей части своей неприязни к чтению мыслей. Возможно, дело было лишь в крайней опасности ситуации, но Джейк был рад этому.

— Итак, — сказала молодая женщина. — Что ты хочешь, чтобы я сделала, Замара?

Замара вышла на первый план и мгновенно связалась с Розмари. Джейк и в лучшие-то времена не был особенно подкован в техническом плане, а теперь он и вовсе едва уделял внимание их разговору, более обеспокоенный сражением, бушующим вокруг него.

— Любые врата искривления могут открыться там, где есть другие, — рассказывала Замара Розмари, объясняя то, что уже говорила Джейку. — Феникс сделал следующее: перепрограммировал их так, что они не могли открыться на Шакурасе; чтобы зерги не смогли последовать за нами и поглотить этот мир так же, как Айур. Джеймс Рейнор сделал следующее…

—.. физически уничтожил элементы управления, чтобы кому-либо другому оказалось невероятно сложно починить их.

Мысли Розмари, исследующей панель управления, были чистыми, острыми и яркими по сравнению с глубоким, почти беззвучным мысленным голосом Замары. «Это не обычная панель, так ведь? Интересно, смогу ли я что-нибудь сделать, чтобы запустить это… Может быть, как-то пойти в обход или перенаправить пути так, чтобы организовать прямое соединение. Похоже, это что-то совсем очевидное. Минутку… Кажется, теперь я понимаю…»

Джейк был наблюдателем в собственном теле, стоящем рядом с Розмари в то время как девушка и Замара вместе работали. Он смотрел, как его руки легли на темную поверхность портала. Та чем-то напоминала храм зел-нага, чья тайна привела его на путь, которым он следовал сейчас. Джейк не считал себя религиозным человеком, но сейчас он ощущал, как внутри рождалась искренняя молитва, чтобы скоро эта поверхность вновь ожила, чтобы его друзья выбрались отсюда, чтобы эта миссия завершилась успехом… чтобы он остался в живых.

Розмари более не требовались подсказки. Она обращалась с инструментами, выточенными из кристаллов, так, словно родилась с ними в своих маленьких руках, и хмурилась от сосредоточенности. Это была тонкая работа, но даже если Розмари и не хватало опыта, его с лихвой заменяла сноровка. Теперь, когда Замара дала ей возможность понять физические нюансы технологии зел-нага и протоссов, это знание вместе с интуицией, которая позволяла человеку работать с тем, чего он не вполне понимал, сделало ее ценным партнером. Мощный разум Замары теперь был свободен, чтобы сосредоточиться на задаче, понятной лишь посвященным… на пробуждении врат.

Джейк наблюдал, как Замара направила псионную энергию в кристаллы, — которые, похоже, лежали в основе любых технологий зел-нага — едва ли не мягко взывая к ним. Он вновь вспомнил, как стены храма казались под его пальцами живыми по мере того, как он приближался к его зеленому сердцу. Он подумал, что никогда не поймет технологий зел-нага.

Джейк отвлекся от воспоминаний и сосредоточился на текущей ситуации. Он знал, что ни Замара, ни Розмари не могли торопиться, но в то же время, он с отчаянием понимал: их время на исходе.

И секунды текли быстрее, чем он ожидал.

Первым знаком того, что что-то случилось, стала внезапная тишина. Его глаза были сосредоточены на той задаче, что стояла перед ним, — перед Замарой — но даже она остановилась и повернула голову Джейка, долго разыскивая что-то взглядом. Волны зергов, которые до сих пор казались такими же непрерывными и неодолимыми, как прилив, тоже мгновенно остановились. Джейк/Замара почувствовал, что протоссы были озадачены, но все же воспользовались возможностью, чтобы осуществить новый прорыв, а Доминион ни на секунду не прекращал атаки. Зерги просто оставались на месте, словно примерзшие, позволяя себе оказаться разорванными на части или испаренными.

Что за?..

А затем первый разведчик увидел это. Изображение распространилось между протоссами через Кхалу со скоростью единственной мысли. Оно едва ли не сковало разум Джейка, и даже Замару заставило пошатнуться.

Оно было огромным. Это была видимая тьма, словно ад Сатаны из милтоновского «Потерянного рая», вихрящаяся чернота, которая в то же время как бы лучилась. Оно сияло и потрескивало, и даже по простому мысленному образу Джейк инстинктивно понимал, что сила, которой сочилось это существо и которой оно управляло, могла уничтожить все живое у врат искривления.

Улрезаж. Здесь.

Джейк почему-то думал, что это отвратительное создание держалось на безопасном расстоянии, мысленно управляя и порабощая Закаленных, — теперь он понимал смысл этого названия — заставляя их становиться его Зава’каи, выполнять всю грязную работу за него. Да, Улрезаж был угрозой, раз он отправил убийц за Замарой из-за того, что было ей известно. Но по какой-то причине Джейк никогда не думал, что это чудовище может атаковать напрямую, никогда не думал о нем, как о настоящей и существующей опасности вроде Валериана, Итана или зергов.

Теперь остановилась и Розмари. Ее синие глаза расширились, и впервые за все время их знакомства Джейк понял, что девушка испугана. Он не обвинял ее в этом. Он сам был в ужасе.

Теперь он мог видеть этого монстра собственными глазами: огромный вихрь мерцающей тьмы, напоминающий пятно на горизонте.

Что-то коснулось мыслей Джейка; едва уловимый, почти ничтожный ветерок надежды среди потока отчаяния и неотвратимости.

«Мы идем, Джейкоб. Не все из нас его Длани».

— Алзадар! — закричал он. Новость всколыхнула протоссов, и, действительно, через несколько секунд в небе появилось шесть протосских кораблей. Их появление, похоже, вывело зергов из паралича. Возможно, Итан почувствовал, что эта новая угроза была более ощутимой, или, возможно, он знал, что Улрезаж, в отличие от него самого или Валериана, пришел сюда, чтобы убить, а не поймать. В любом случае, зерги, как один, развернулись и бросились в атаку на Улрезажа. Как и корабли Доминиона.

Огромный темный архонт, объединивший в себе силу не двух темных тамплиеров, а семи, отражал атаки так, будто нападающие зерги и корабли Доминиона были всего лишь мухами. Воздух вздрогнул, словно от жары, и целый десяток муталисков упал наземь, окруженный темной энергией, поглощающей их. Еще один взрыв темной псионной энергии прокатился волной по земле, и зерги посыпались, словно кости домино, рассыпанные неосторожной рукой. Сами Закаленные не пытались вызвать своего бывшего господина на бой — они лишь стремились добраться до врат искривления. Улрезаж, тем не менее, не был настроен позволить им легко совершить побег. Джейка пронзило болью, когда он беспомощно наблюдал, как два крошечных корабля Алзадара оказались уничтожены прежде, чем успели безопасно приземлиться на линии фронта. Два корабля, до отказа набитых Закаленными, которые сопротивлялись силе ужасного наркотика, собственной затаенной боли и страху, чтобы последовать за Алзадаром и прийти на помощь тем из своего народа, кто еще оставался в живых.

Он почувствовал, как внутри него с болью шевельнулась Замара. «Каждый раз, когда умирает протосс, его или ее воспоминания становятся моими собственными. Каждая нить — сияющая часть сложной ткани. Иногда с этим сложно справиться… Так многие одновременно и в одном месте».

Джейк почувствовал покорность — перед Хранителем, перед протоссами, перед всем, что было вокруг него. Черт возьми, они не собираются здесь умереть! Он ощутил, что Замара вернулась к своей задаче, несмотря на то, что он — а в действительности и все остальные — теперь понимал, что это лишь тщетная попытка. Тщетная попытка, похожая на ту, что предпринял Адун, стараясь укрыть темных тамплиеров, научить их тому, что они, возможно, никогда бы…

Адун.

Джейк ощутил, как по его спине пробежала дрожь.

— Замара… Ты сказала, что показывала мне все это по какой-то причине. История Адуна должна была стать иллюстрацией того, что протоссы в действительности один народ, а разделение произошло из-за страха и невежества.

— Да. Я веду тебя на Шакурас — мир, где обосновались темные тамплиеры после того, как столь бессердечно были изгнаны с Айура. Тебе было необходимо понять и это разделение, и попытку его исцеления.

— Нет, не только это! Разве ты не понимаешь? В конечном итоге, мы можем победить этого темного архонта! Мы можем сделать то, что сделали темные тамплиеры!

Он подумал о псионных штормах, высвобожденных темными тамплиерами, — яростных, неконтролируемых потоках энергий, которые пронеслись по поверхности Айура так давно, призываемые мысленной силой и уничтожающие все на своем пути.

— Джейкоб… Сила, которой обладали темные тамплиеры, неизвестна обычным протоссам. Те, Кто Все Выдержат — не темные тамплиеры.

— Как насчет Закаленных? «Солнечная капля», разумеется, использовалась, чтобы держать Закаленных в покорности, но, помимо того, она отрезала их от Кхалы, помнишь? Она изменила их личности. Переделала их. Что, если… Что, если именно этого добивался Улрезаж? Что, если он намеренно действовал так, чтобы лучше использовать их в своих экспериментах? Каким-то образом подготавливал их?

— …Подобное не приходило мне в голову. Я поговорю с Алзадаром. Если он позволит мне исследовать его разум…

Джейк с нетерпением ждал. Через несколько секунд Замара вновь возникла в его мыслях.

— Твоя теория верна. Химия мозга Алзадара изменена, постоянно или нет — мы не знаем. Я также поговорила с некоторыми другими, кто все еще сильно зависит от «Солнечной капли». Их химия изменена гораздо больше.

— Он раздувал их ненависть и страх к темным тамплиерам… и все это время пытался превратить Закаленных в них, — сказал Джейк.

— Похоже, именно так. Но они не обучены и не тренированы, а псионные штормы, которые так разорили Айур во времена Адуна, были неконтролируемы.

— Возможно ли… чтобы штормы направились именно к этой штуке сейчас? — спросил Джейк. — Целенаправленно или нет?

— Да. Да, это может сработать, но есть еще кое-что, что ты должен узнать, если хочешь научить Закаленных и Тех, Кто Все Выдержат подобному.

— У нас нет времени!

— Есть. Мы должны.

И прежде, чем он успел полностью осознать, что происходит, Замара уже разворачивала перед ним новую картину воспоминаний, в то время как она сама вместе с Розмари изо всех сил пыталась починить врата искривления.

Это было неправильно. Джейк знал это. Адун знал это, и тамплиеры знали это. И все же, как бы ни было это неправильно, лучше поступить так, чем знать, что под просачивающимся сквозь купол джунглей зеленым светом лежат бездыханные тела темных тамплиеров. По крайней мере, изгнанные темные тамплиеры оставались в живых.

Чувства гнева и сильнейшей обиды волнами расходились от собравшихся членов Конклава. Отчасти кК ним примешивались и чувства удовлетворения и облегчения: по крайней мере, еретики более не будут угрожать протоссам, отказываясь соединиться в Кхале. Джейк сурово смотрел, как десятки — сотни — ссылаемых протоссов медленно поднимались на пандус изогнутого блестящего корабля, который был последним из тех, что оставили Странники Издалека, покидая этот мир. Протоссам потребовались столетия, чтобы просто проникнуть внутрь корабля зел-нага, и он все еще таил в себе загадки. Корабль стал образцом для многих технологий протоссов, и это являлось доказательством того, насколько сильно верил в свою правоту Конклав, раз пожертвовал такой выгодой ради того, чтобы избавиться от темных тамплиеров.

Сейчас на борт поднималась Рашжагал. Она приподняла полы одежд, чтобы не споткнуться, а ее голова, как всегда, была высоко поднята. Джейк ощущал ее гордость, даже сейчас, даже несмотря на то, что она не была и никогда не будет в Кхале.

Рашжагал, мне так жаль, — передал Джейк ей, и только ей одной.

Она обернулась, чтобы посмотреть на него.

— Не стоит. Ты сделал все, что мог. Мы знаем это.

А затем…

— Адун! Мы совершенно однозначно запретили тебе присутствовать!

Джейк почувствовал мысли своего друга, столь же спокойные, сколь разъяренными были мысли Кортанула. Адун поднялся на платформу, где находились члены Конклава, и склонил голову в коротком поклоне.

— Я знаю, Судья. И все же, со всем уважением, я не подчинюсь. Эти люди доверяли мне. Мой долг убедиться в том, что они покинут нас в безопасности.

— Долг! Что знает о долге тамплиер, который намеренно обманывал Конклав! Ты оскверняешь само это слово!

Короткий поток беженцев замер. Каждый из темных тамплиеров смотрел на Кортанула и Адуна. Напряжение читалось в их телах и на их лицах. Стражники-тамплиеры двинулись вперед, но Джейк мысленно остановил их.

— Прошу тебя, Кортанул, отойди, — мягко сказал Адун. — Я прошу лишь позволить мне сопроводить их на корабль и увидеть, что они безопасно взлетят. Ничего более.

— Ты просишь слишком многого!

Джейк едва мог поверить в это, но судья, на голову ниже и обладающий значительно меньшей физической силой, буквально столкнул высшего тамплиера с платформы. Адун исполнил изящный переворот в воздухе и легко приземлился. Джейк ощутил волну беспокойства остальных членов Конклава из-за действий и мыслей Кортанула. Что бы ни сделал Адун, пусть даже нечто столь неправильное и болезненное, Конклав знал, что он верил в свою правоту, — точно так же, как Конклав верил, что приговор к изгнанию был правильным. Кортанул, охваченный яростью, зашел слишком далеко даже для Конклава.

— Не трожь его! — ворвалась в разум Джейка энергичная передача Рашжагал. Она была сильнее, чем он мог даже подумать, а он не считал, что недооценивает ее. — Он лишь показал нам лучшее, чего мы можем достичь! Он…

Кортанул, оказавшийся во власти столь безумного фанатизма, что остальные члены Конклава отшатнулись от него, резко обернулся к Рашжагал. Джейк увидел, как девушка споткнулась и упала на колени. И в тот же момент его окатило болью нескольких членов Конклава — темные тамплиеры ответили. Джейк передал приказ отступить и защищать Адуна и Конклав. Когда его тамплиеры отступили, члены Конклава, теперь убежденные, что их собственные жизни находится в такой же опасности, как и вся раса протоссов, атаковали. Джейк видел, как несколько темных тамплиеров упали, и заметил, что между ними начала распространяться паника. Необученные ментальным силам, они не могли противостоять объединенной мощи Конклава. Но они все еще были настоящей угрозой. Если, защищая себя, один из них, или более, вновь утратит контроль, то это, несомненно, создаст псионный шторм.

Адун, ничего не говоря, лишь бросился вперед с распростертыми руками, запрокинув голову назад и закрыв глаза. Лучистое голубое сияние исходило от его запястий, а затем все его тело оказалось заключенным в нем. Джейк уже видел это прежде. И даже сам проделывал такое. Но то, что случилось потом…

Сияние, распространяющееся словно дым, окружило цепочку паникующих темных тамплиеров, которые до этой вспышки насилия направлялись к кораблю. Теперь они бежали изо всех сил, и голубое облако опустилось и охватило их.

Что он делал? Как он делал это? Джейк попробовал направить свои мысли к Адуну, и пошатнулся от ответа. Не от того, что его ударило направленной атакой, а от самой силы, — и абсолютной ее непостижимости — которой каким-то образом управлял его друг.

Джейк ощутил энергии, которые за столетия сосредоточения собственного сильного разума стали ему знакомыми. Но было что-то еще, что-то странное — знакомое и, в то же время, совершенно чуждое ему.

— Оба… Он использует оба типа энергии — знакомую тамплиерам и… вот эти призрачные штуки темных тамплиеров!

— Именно так.

— Но… Если протоссы уже использовали энергию темных тамплиеров… Почему ее так боятся, и избегают, и…

— Смотри.

Придя в себя, Джейк мог лишь с благоговейным трепетом взирать на своего друга. Что Адун пытался сделать? Что за прорыв в псионной силе он только что совершил?

Темные тамплиеры выглядели такими же озадаченными, как и все остальные, но они поняли, что находятся под защитой, и двинулись внутрь корабля. Когда последние практически зашли — группа старших протоссов и маленьких детей — изящно изогнутые двери древнего корабля зел-нага начали закрываться.

Адун стоял, выгнув спину и подняв руки в небо; его глаза теперь были открыты. Он был полностью охвачен сияющим голубым облаком, и по мере того, как Джейк наблюдал, доспехи Адуна тоже начали светиться.

И его руки… и его лицо…

Синий свет был повсюду — ослепительный, пылающий, на него было почти невозможно смотреть. Джейк попытался отвернуться, но его тело словно онемело. Он мог лишь смотреть, оглушенный неверием и изумлением, как сам Адун засиял, словно звезда в ночном небе, — яркая, величественно яркая, но звезды, что горят так ярко, всегда…

…сгорают дотла, — выдохнул Джейк.

Ярко, слишком ярко; Джейк прищурился, но увидел, что случилось дальше. Увидел и до конца своей жизни размышлял об этом. Пытался понять это, и не мог.

Тело Адуна сияло так ярко, так истинно, словно падающая на землю звезда — миг мимолетной блистательности, от которого захватывает дух. Некоторое время сияние исходило от него, но по мере того как шокированный Джейк наблюдал, оно начало поглощать Вершителя. Друг Джейка исчезал буквально на глазах. И спустя мгновение, исчез полностью.

Мысленный вопль шока и муки поднялся среди собравшихся тамплиеров и членов Конклава. И, несмотря на то, что Джейк не мог почувствовать этого, он знал, что темные тамплиеры тоже были оглушены, озадачены и тяжело страдали. Голубое сияние, что забрало Адуна с собой, исчезло, и через несколько минут некоторые из потрясенных членов Совета направили свою скорбь на тех существ, которые, как понял Джейк, по их мнению, были виновны в его смерти.

— Идите! — крикнул он темным тамплиерам. — Торопитесь!

К тем вернулась способность двигаться, и наконец последние из них быстро скользнули в дверь, прежде чем на их головы обрушилось еще большее. Как раз перед тем, как разъяренные члены Конклава успели забраться на пандус, створки двери закрылись, одновременно заключая изгнанников и даруя безопасность. Теперь их судьба находилась в руках богов.

От тела Адуна не осталось ничего. Джейк коснулся Кхалы, неистово разыскивая своего старого друга, пытаясь выяснить, что случилось. Впервые в Кхале не было ни следа яркого, сияющего духа Адуна. Он… исчез. Полностью и необъяснимо исчез, и уже начинала обрастать слухами его… смерть? Восхождение? Как вообще они могли назвать это?

Джейк склонил голову как раз в тот момент, когда корабль поднялся в воздух, унося темных тамплиеров далеко от единственного дома, который у них когда-либо был, унося в неизвестность. Забирая с собой, как полагал Джейк, истину и истинное величие того, что совершил Адун.

— Адун, друг мой… Увидит ли когда-нибудь этот мир тебя вновь?

Скорбь, которую ощущал Джейк, не принадлежала полностью Ветраасу или древнему Конклаву. Большей частью она была его собственной. Этот выбор не дался Адуну легко и просто. Он боролся с собственной совестью и сделал все, что мог, чтобы спасти невинные жизни; он пошел против принятого свода законов, чтобы попытаться научить других, как стать частью общества, не предавая то, во что они верят.

Теперь Джейк понимал, почему Замара показала ему это. Он думал ограниченно. Он считал, что для того чтобы все стало хорошо, достаточно лишь заставить протоссов создать штормы, когда-то разорившие их мир. Но после того как он стал свидетелем последнего героического поступка Адуна, это идея приобрела контекст. Адун не просто пытался объединить обыкновенных и темных протоссов, научив темных протоссов пользоваться их псионными способностями. В конце концов, он понял, что оба типа силы необходимы. Оба типа протоссов.

Штормов самих по себе было недостаточно.

Для планирования или первых экспериментов не было времени. Им придется либо совершить это с первого раза, либо эффектно провалиться, — одновременно Закаленным и Тем, Кто Все Выдержат, всем вместе — людям, протоссам и Хранителю. Единственное, что сейчас играло им на руку, — ни Валериан, ни Итан не желали им смерти. Им придется одолеть Улрезажа, или, по крайней мере, отбросить его назад настолько, чтобы все смогли удачно спастись.

— Я не могу руководить этим. Мое внимание требуется здесь — я близка к тому, чтобы разбудить врата на Шакурас. А твой разум не сможет выдержать еще одного соединения с Кхалой без моей помощи.

— Им придется сделать это самостоятельно, — передал в ответ Джейк. — Они — протоссы.

Он передал мысль протоссам, дополнив ее воспоминаниями об Адуне и Ветраасе. Весь обмен информацией занял мгновение. Он ощутил их ошеломленное благоговение, их гнев оттого, что они были обмануты, но теперь было не время для размышлений. Теперь было время сделать то, что сделал Адун — объединить два типа протосской псионной энергии: стихийную и контролируемую, темную и светлую.

Закаленные, за исключением Алзадара, все еще страдали от ослабляющих эффектов «Солнечной капли». Они не могли коснуться Кхалы. Они могли делиться мыслями, как могли делать это темные тамплиеры, но пока их тела будут очищены от наркотика, они не смогут делиться эмоциями.

Но «Солнечная капля», кроме того, изменила их. Они, как и темные тамплиеры когда-то давно, потенциально было способны призвать штормы разрушительной мощи.

Те, Кто Все Выдержат стали бы их проводниками, их спасительными ниточками, их защитниками. Они могли получать силу, спокойствие и поддержку друг у друга, связавшись с Закаленными, чтобы защитить себя от штормов после того, как те будут созданы. Никто из них сам по себе не смог бы использовать оба типа энергии, как это сделал Адун, но все вместе, как единый вид…

Земля вздрогнула, и практически все — и зерги, и протоссы, и терраны, потеряли почву под ногами. Улрезаж был практически рядом, и Джейк чувствовал, как волосы шевелятся от ветра и потрескивают от статического электричества. Атмосферные явления, вызванные внешним ореолом Улрезажа, достигли их. Темные щупальца теней извивались по земле, и протоссы и зерги отпрыгнули, чтобы не коснуться их. Те же, кто не успел…

— Немного времени на подготовку, умоляли одновременно Алзадар и Ладраникс, но Джейк был непреклонен.

— Времени нет! — закричал он, возвращаясь в этот момент к старым привычкам и выкрикивая слова вслух одновременно с мыслями. — Вы должны научиться этому прямо сейчас!

Глава 21

Валериан вглядывался в скачущее изображение, появившееся на экране обзора. Он получал поток информации с шести различных кораблей, включая тот, на котором находится его «призрак». На экранах теперь было нечто, напоминающее… напоминающее лучистую тьму.

— Это еще что за черт? — потребовал он ответа у Старке.

— Сэр, я… Я не могу точно сказать вам, — голос Старке был дрожащим и неуверенным. — Оно обладает невероятной псионной мощью, и все энергетические показатели зашкаливают.

Валериан мог видеть это. Потоки темной энергии, казалось бы, вырывались из этого существа, словно магма, и все, что попадалось на их пути — или даже просто поблизости — оказывалось уничтожено. Включая и один из его кораблей, предположил он после того, как один из экранов неожиданно погас.

— Оно… а-а-а!

За все время, что Валериан знал этого человека, Девон Старке ни разу не повышал голос сильнее спокойного, рассудительного тона. Юноша испугался, услышав, как тот кричит от боли.

— Девон… Что происходит?

— Он… Это… Они… Он не рассматривает меня как особую угрозу, иначе я был бы… — раздался хриплый крик боли, — мертв.

Валериан наблюдал за полосой разрушения, которую оставляло за собой это чудовище, и ни на секунду не усомнился в подобном утверждении.

— Не стойте у него на пути. Вы станете слишком ценной потерей.

— Есть, сэр.

— Какова его цель? Он идет за Джейком? — Валериан сосредоточенно следил за фигурой — сияющим вихрем смерти, тьмы и разрушения. Валериан подумал, хорошо, что отца здесь нет. Менгск-старший, скорее всего, с удовольствием пожертвовал бы Ремси и протосской сущностью внутри него в обмен на нечто, способное управлять этим темным ураганом энергии. Это могло бы стать мощным оружием.

— Все вокруг, сэр. Он сражается как с протоссами, так и с зергами. Впрочем, он направляется прямиком к вратам искривления. Я полагаю, что ему нужен Ремси — так же, как и всем нам.

В тот день, когда он сидел вместе с Ремси в своем кабинете, обсуждая храм и поднимая тост за чудесные открытия, Валериан ни за что не мог бы предположить, что все придет к этому: ожесточенной кровавой схватке между тремя расами и неведомым монстром на практически мертвой планете. Он еще не развил в себе отцовское бессердечие, позволяющие отправлять людей на смерть, но, даже ощущая прилив сожаления, все же отдавал приказы.

Он должен добраться до Джейкоба Ремси. Каким угодно образом.

— Проследите, чтобы эта штука не забрала его, — коротко сказал он Старке.

— Темный архонт!

Голос Керриган в голове Итана ударил, словно кнут. Она была удивлена, и оттого разъярена, и он вздрогнул от ее гнева.

— И все же не все так просто, я полагаю. Откуда он появился?

— Мне неизвестно это, моя королева, но сейчас мы втянуты в битву с ним.

— Оно атакует вас или протоссов?

— Похоже, оно стремится к Ремси и вратам, — сбивчиво признался Итан. — Похоже, всех нас интересует профессор.

— Но лишь одна сторона может преуспеть, и это должны быть мы. Используй все наши силы, мой консорт. Нам благоприятствует то, что для нас не имеет значения, сколько солдат погибнет в процессе достижения нашей цели. Хранитель внутри Ремси имеет запредельную ценность для меня. Она не должна умереть.

— Она не умрет, — поклялся Итан. Сознание королевы покинуло его, вернувшись к другим занятиям, к другим слугам, и он слегка опечалился.

Она была для него всем миром. Она сотворила его, усовершенствовала, создала заново, чтобы служить ей и любить ее, и именно это он делал. Часть его сознавала, что он совершил этот выбор не по своей воле, но это не имело значения. Она была его королевой. Он поклонялся ей, он был готов умереть за нее, а убивать ради нее было задачей, приносящей одно лишь удовольствие.

— Готово! — выкрикнула Розмари. Взгляд, которым она наградила Джейка, очевидно, предназначался одновременно и ему, и Замаре, и он был наполнен радостью и триумфом.

— Я также почти закончила свою задачу, — сказала Замара. — Как только я завершу, у нас будет шесть минут, чтобы переправить всех до того, как вступит в действие алгоритм отключения.

— Эй-эй, подожди-ка, после того как все будет установлено, у нас останется лишь шесть минут? — Джейк обернулся и посмотрел туда, где все еще кипело сражение. Его ударило внезапное понимание: нет возможности сделать так, чтобы спаслись все. Многие из его друзей погибнут здесь.

Разумеется, Ладраникс прочел его мысли.

— Четыре года назад я стоял на этом самом месте вместе с Рейнором, Фениксом и десятками моих товарищей, которые сдерживали волну, угрожавшую уничтожить все, что я когда-либо любил. Джейкоб Ремси, мы часто говорим, что наши жизни принадлежат Айуру. Я думал, что отдам жизнь тогда, но моя судьба оказалась иной. Я жил, чтобы защищать и охранять тех, кто не может защитить себя самостоятельно. Но сейчас я готов встретить свою судьбу, ибо верю — другого не дано.

— Ладраникс… — Джейк не был в Кхале, не так, как это было у протоссов, но ему и не нужно было, чтобы почувствовать эмоции тамплиера.

— Для меня нет большей чести, чем защитить Хранителя или помочь своему народу. Я по-настоящему счастлив, что не погиб в тот день, и могу стоять здесь в этот момент.

— Я буду сражаться рядом с тобой, так же, как было когда-то, — сказал Алзадар. — Я искуплю то, что совершил прежде. То, что я непреднамеренно сделал возможным. Наступающий на нас отвратительный ужас частично питался и благодаря моим рукам. Мое рабство — добровольное, глупое, слепое рабство — помогло ему. Я обрету спасение, когда моя кровь прольется, чтобы остановить его. Я хочу встретиться с богами вновь как тамплиер.

— Брат, — глубоко искренне сказал Ладраникс, — ты уже спасен. Но я понимаю. Это честь для меня — умереть рядом с тобой.

Он протянул руку.

— Моя жизнь принадлежит Айуру, — сказал Алзадар.

— Наши жизни принадлежат Айуру, — просто ответил Ладраникс.

Не говоря больше ни слова, оба протосса поспешили присоединиться к другим. Джейк долгое время смотрел на них, а затем обернулся и увидел, что Розмари тоже наблюдает за ними. Ее прекрасное лицо выражало уважение, одобрение и тень печали.

«Поганое время для того, чтобы влюбиться», — подумал он, а затем вновь обратил свое внимание на собирающихся протоссов.

Времени действительно было немного. Случайно ставшие союзниками протоссы, зерги и Доминион замедлили Улрезажа, но лишь на мгновение. Обломки судов Доминиона и кораблей протоссов, разбитые, дымящиеся или горящие, усыпали землю; осколки металла перемешались с останками плоти зергов, скошенных в количествах, практически недоступных пониманию. Остатки Тех, Кто Все Выдержит и Закаленных собирались вместе как можно дальше от линии сражения. Они тянулись друг к другу, соединяя руки, и начинали соединять свои разумы.

Джейк не знал, сработает ли это. Не знали этого также ни Замара, ни Ладраникс, ни кто-либо еще из тех, кто по его слову — его, даже не Замары — согласились открыться тем стихиям, которых боялись и которым не доверяли столь глубоко внутри.

— Но, Джейкоб, действительно — мы мало что еще можем сделать. Нашего числа недостаточно, чтобы разработать тактику, позволяющую добиться большего, чем бессмысленная смерть. Наша единственная надежда в отчаянном гамбите. Твоя интуиция подсказала тебе верное решение.

Смогут ли тамплиеры контролировать и направлять штормы, которые их товарищи из Закаленных собирались призвать? Или же энергии вырвутся из-под контроля, обрушившись ужасным опустошением именно на тех, кого должны были бы защитить? Это невозможно было предугадать, невозможно было узнать заранее — можно было лишь сделать.

— Я больше не нужна Замаре, так что возвращаюсь в бой, — сказала Розмари совершенно будничным голосом. Она потянулась за винтовкой и легкой ровной походкой поспешила к стенам самодельных бункеров. Джейк смотрел, как она уходила, желая позвать ее обратно, уже понимая, что она слишком ценна, чтобы стать расходным материалом. Он хотел бы иметь возможность сделать что-то. Этот мир не был его собственным, но его собственной стала битва.

Улрезаж приближался. Джейк с отчаянием понимал, что это было неотвратимо и неминуемо. Даже если тамплиеры сумеют объединить усилия вовремя, как может что-то, помимо ядерного взрыва, остановить такую штуку? Оно было огромным, и обладало ужасающей разрушительной силой. Адун призвал силы одновременно протоссов Айура и темных тамплиеров, чтобы соткать защитный купол над теми, кого поклялся защитить, пока они уходили на корабль зел-нага. Джейк совсем немного знал о темных тамплиерах, но их судьба после этого значительного момента истории была ему совершенно неизвестна. Куда они отправились? Чему они научились? Как оказались на Шакурасе? Эту историю Замара ему еще не рассказала. Ему было грустно думать о том, что он не доживет до того, чтобы узнать все. Не проживет достаточно долго, чтобы узнать многие другие истории этого народа, который стал уважать и любить. Не проживет достаточно долго, чтобы узнать, каково это — поцеловать Розмари Дал. Он…

Это было похоже на песню.

В течение нескольких секунд он не мог понять, что происходит. А затем он осознал. Они делали это.

Те, Кто Все Выдержат и Закаленные сейчас объединяли свои разумы — одна группа держалась на Кхале, которая так хорошо послужила им, когда они отчаянно нуждались в порядке, и другая, отключенная от этого древнего пространства в умах и сердцах, но соединенная с ней опосредованно. Джейк безмолвно стоял, приоткрыв рот, и позволил этому ощущению захватить себя и наполнить. Крики умирающих зергов и диких животных этого мира, грохот взрывающихся кораблей, звуки стрельбы — все померкло перед этой песней единения. Он не слышал ее ушами, но ощущал каждой клеткой, чувствовал, как она пульсирует внутри него с каждым ударом сердца.

А затем песня стала неконтролируемой.

Энергия поднималась от стоящих рядом фигур, словно голубой туман, и у Джейка перехватило дыхание. Их тела выгнулись — от экстаза, боли или того и другого одновременно. Туман скручивался в спираль перед его глазами, как маленькая галактика, сливаясь, потрескивая и разрастаясь.

Тогда Улрезаж остановился.

Вспышка надежды оказалась для Джейка почти болезненной. А затем он ощутил сосредоточенный внимательный взгляд этого чудовища. Голубой вихрь галактики, зарождающийся псионный шторм, вздрогнул и едва не рассеялся под усилием направленной энергии темного архонта. Джейк что-то кричал — он не знал, что именно, но это была просьба. Это была молитва.

А затем облако разделилось, и разделилось вновь и вновь, пока каждая из пар взявшихся за руки протоссов не оказалась владельцами маленького, относительно слабого энергетического поля. Джейк продолжал наблюдать, и с каждым мгновением отчаянной мольбы некоторые из облаков гасли, словно чья-то неосторожная рука тушила огонек свечи.

Эти протоссы беззвучно падали на землю.

Но не падали остальные. Они удвоили усилия, и мощь их энергических полей возросла, которые сияли, пульсировали, разворачивались спиралью и превращались в вихри. Джейк вновь ощутил яростную атаку чудовища, и новые протоссы погибли в тишине.

Неожиданно Джейк осознал, что происходит. Смерти протоссов не были напрасными. Их жизни не угасали, не стирались, как он подумал. В тот момент они по своей воле отдавали свои жизненные силы другим в этом союзе, который протоссы никогда не пробовали создать прежде.

«Моя жизнь принадлежит Айуру».

Улрезаж тоже осознал это, и Джейк содрогнулся от силы гнева чудовища. Но на этот раз оставшиеся соединенными пары не шелохнулись. Маленькие галактики, окружавшие их, неожиданно всплыли и стали разрастаться. Ниоткуда появился ветер. Джейк вздрогнул, и его волосы встали дыбом. Он ощутил потрескивание статического электричества и что-то еще, что-то, что невозможно было объяснить лишь физикой. Он подумал об Адуне, вставшем на защиту темных тамплиеров, об энергии, которая пронизывала его и окружала его.

И внезапно песня достигла пика.

Страшный удар оглушил Джейка и сбил с ног. Он тяжело ударился о землю. Его тело словно горело, и на мгновение он потерял способность дышать. Потрескивающие потоки силы пронизывали его, и на секунду он подумал, что протоссы утратили контроль. Эти штормы были чудовищами, которых пытались приручить, и создания обратились против своих повелителей, яростно вырываясь на свободу. На миг — самый короткий и длинный миг в жизни Джейка — они преуспели в этом. Затем протоссы вновь вернули себе контроль, подчиняя силу ментальных штормов и направляя их в атаку.

Улрезаж остановился, когда голубые ореолы штормов начали питаться его темной энергией. По мере того как они росли, архонт отступал и сражался с ними с яростной смертоносностью.

— Сейчас! — закричала Замара, и врата перед ними ожили. Те протоссы, кто не был вовлечен в сражение, пришли в движение. Они развернулись и помчались к вратам. Они быстро бежали с той гибкостью и изящностью, которые Джейк помнил по тому времени, когда был Темлаа. Половина протосских кораблей, атакующих Улрезажа, плавно развернулись в середине битвы и тоже исчезли во вратах. Другая половина осталась, чтобы не прекратить атаку, отвлекая противника со всех сторон, чтобы отвлечь его внимание от самого ужасного и смертоносного оружия, которое только могли создать протоссы — оружия, созданного соединенными умами и сердцами. Джейк осознал, что они не собирались отступать вообще. Он смотрел сейчас на летающие золотистые гробы.

Сила шторма нарастала едва ли не быстрее, чем протоссы успевали оказаться в безопасности. Джейк задумался — что, если они создали его слишком близко, невольно приблизив собственную гибель. Некоторых протоссов это тоже беспокоило.

— Мы — протоссы. Мы более не будем разделены. Оставайтесь решительны и сосредоточены!

Джейк почувствовал, что это был ответ Ладраникса и Алзадара. Их узнаваемые голоса вспыхнули в его разуме. Ураган нарастал и вздымался, наполненный смертоносной энергией, а затем…

Они наконец-то высвободили его.

Десятки зергов закричали в агонии, взрываясь изнутри. Ураган прорезал воздух силой, оглушающим грохотом, отозвавшимся в костях Джейка. Воздух мгновенно улетучился из его легких, но он смотрел, неспособный отвести взгляд.

Шторм окружил темного архонта — Улрезажа, «Благодетеля» — коконом разрушения. Джейк ощутил интуитивную вспышку глубокого удовлетворения, когда увидел, как это существо дрогнуло, неожиданно остановилось и пошатнулось, отброшенное назад силой атаки.

— Сэр, они уходят сквозь врата, — голос Старке выдавал степень его напряжения.

— Остановите их!

— Мы можем лишь позволить им поступить так, чтобы не дать темному архонту убить их. Протоссы что-то делают… Я не знаю, что именно, но благодаря этому чудовище остановилось.

Валериан смотрел на множество экранов, на каждом из которых подрагивал непрерывный поток информации. Внизу, очевидно, происходило нечто безумное. Он не мог сказать, что это такое, даже несмотря на то, что все разворачивалось перед его глазами.

Неожиданно все экраны погасли. Виттье потерял дар речи и издал звук, опасно похожий на вопль ужаса.

— Старке, что только что произошло?

Тишина.

— Старке? Девон! Что происходит?

Итана отбросило в воздухе. Словно кулак великана, ураган ударил по нему и созданию, на котором он восседал. Его скрутило болью, и он упал, свалился вниз, притянутый силой гравитации вопреки тому, что был консортом Королевы Клинков, созданным, чтобы быть прославленным и почти совершенным. Он почувствовал, что его тело дрожит, сминается, и его падение смягчили лишь относительно высокие кучи трупов зергов. Вопреки невероятно возросшей силе и способности сопротивляться, он был разбит и ранен.

Его руки, ноги и серповидные клинки увязли в кровавом месиве. Итан забился, чтобы встать, и закричал от ярости.

Врата были открыты, и протоссы бежали в массовом исходе. Ремси все еще был здесь. Пока что.

Довольно ему полагаться на тварей. Он оставит подобные схемы и манипуляции своей королеве, чьи навыки в этом были отточены. Он встал, и на его серповидных руках мелькнули отблески. Они были голодны, словно обладали собственной волей, и он целеустремленно направился вперед. Он убьет Розмари Дал и принесет Керриган Джейкоба Ремси самостоятельно.

— Мы должны идти, Джейкоб.

Замара коснулась также и Розмари. Джейк увидел, как убийца взмахнула головой перед тем, как выстрелить в последний раз, определенно отказываясь уходить до того, как убедится, что враг уничтожен. Джейк разделял ее чувства. Он сомневался, наблюдая, как продолжает кипеть сражение, наблюдая, как перед самыми его глазами открывается наследие Адуна. Теперь Улрезаж был остановлен, и его внимание полностью было сосредоточено на защите себя от атаки объединенной яростной ментальной энергии протоссов.

В его голове вспыхнули образы иссушенных тел протоссов и едва видимых созданий в контейнерах. Знание того, что «Солнечная капля» сделала с Розмари, с Алзадаром и со всеми остальными…

— Падай, сияющий темный ублюдок. Я хочу увидеть, как ты свалишься.

— Джейкоб!

Мысли Замары хлестнули его, словно кнут, и Джейк ожесточился. Она была в паре мгновений от того, чтобы физически завладеть его телом и заставить его бежать. Розмари со всех ног бросилась к вратам, остановившись, лишь, чтобы обернуться и крикнуть через плечо:

— Джейк, иди же!

Затем она, как и протоссы, исчезла.

И все же Джейк не мог заставить себя пошевелиться. Здесь умирали его друзья.

— Они умирают, чтобы спасти меня и знание, которым я обладаю. Умирают, чтобы спасти тебя. Не позволь их жертве оказаться напрасной!

— Ладраникс…

Джейк коснулся разума Ладраникса и не встретил слов. Не было ничего столь ограниченного и скованного — лишь чувства: уважение, привязанность и гордость.

Затем Ладраникс исчез.

— Нет!

Скорбь и ярость Алзадара зазвенели в разуме Джейка, а оставшиеся протоссы питали ураган всем, чем могли. Мысли Замары стали резкими, и Джейк задохнулся от вспышки боли, прошедшей по нему и его телу, захваченному Хранителем. Его ноги начали двигаться, неся его ближе к голубому туману, что кружился внутри овальных очертаний врат искривления.

Он боролся с ней так, как не боролся уже давно, как не боролся с самого начала, и в ту единственную секунду, когда он оказался сильнее, Джейк повернул голову — как раз, чтобы увидеть, как кружащиеся движения Улрезажа стали хаотичными, и яростная чернота всколыхнулась. Достали ли они его?

Он подумал, что никогда не узнает этого. Он знал лишь то, что они пошли на горький риск, и цена была действительно высока.

Но Замара была права: он не мог позволить их жертве оказаться напрасной.

С пульсирующей головной болью, с глазами, полными слез, и сердцем, разрывающимся от гордости за отвагу тех, кто так тепло принял его, Джейкоб Джефферсон Ремси помчался к вратам искривления и прыгнул сквозь них.