Сакура на краю вулкана

- Венский, я полагаю?

- Да, кажется, именно о нём мне и прожужжали все уши, - собеседник говорил немного удивленно, - поразительная догадливость.

- Не думаю, - тихо рассмеялась Элин, - это единственный вид вальса, который умеет танцевать Маргарита, вот я и предположила.

- Тадеуш, с каких пор тебе нравятся порядочные скромные девушки? – не удержался от комментария Натан, за что получил очередной испепеляющий взгляд.

- Как ты думаешь, легко ли танцевать, когда ноги из самой задницы торчат? – угрожающе поинтересовался молодой мужчина.

Но черты лица его, до того настороженно-напряженные, значительно смягчились, когда Элин оказалась рядом. Она намеревалась поставить свою тканевую сумку на подоконник и вместе с тем подарить Тадеушу очень теплую улыбку. Он обосновался здесь основательно и, кажется, не собирался никуда уходить, именно за это девушка была ему благодарна. Потому что оставаться наедине с малознакомым, хоть и не вызывающим тревоги человеком, она бы не хотела.

- Венский вальс – это не так уж и сложно, - Адалина повернулась лицом к стоящему в центре комнаты мужчине. – Только не очень будет удобно вам что-то показывать из-за моего роста.

Натан неимоверными усилиями сдержал свой порыв, чтобы не ответить девушке: «А со стремянкой?», и не получить следующий гневный комментарий брата. Вместо этого он произнес:

- Не думаю, что это сильно испортит дело, я намного ниже Тадеуша.

- Что ж, - пожала плечами Элин, - тогда я переобуюсь и начнем.

- Замечательно.

В следующие полчаса молодого мужчину, который самым внимательным образом наблюдал за передвижениями пары в центре гостиной, выворачивало то внутренне чувство собственности, щедро отмерянное ему при рождении. Когда он соглашался помочь брату, то и представить не мог, что для него это обернется таким испытанием. И что вальс окажется таким интимным в своей близости танцем.

- Ваша правая рука должна быть как бы опорой для локтя партнерши, а ладонь находиться на уровне лопаток, - светловолосая девушка сама направляла руки Натана, располагала их в нужном положении. – Левой держите мою ладонь вот так. Спина прямая! Запомнили?

- Постарался.

Элин улыбнулась и искоса взглянула на Тадеуша, тот был мрачнее тучи. Это, пожалуй, стало единственным, что её смутило, поскольку близость другого человека в танце она воспринимала как нечто само собой разумеющееся.

- Давайте сначала потренируемся так, а потом я покажу правильное положение ног. Когда я говорю раз, вы делаете шаг вперед с правой ноги, а я шаг назад с левой, затем на два-три вот такие два такта, точно топчетесь на месте, – девушка воспроизвела «топтание на месте» и продолжила. – Затем, вы с левой ноги отступаете на шаг, а я наступаю с правой и повтор тактов.

- Только не стоит сильно идти в наступление, а то так можно и не жениться, - пошутил Натан.

- Я начинаю считать, - прервала его веселье девушка, - Иии, раз, два, три…

С нескольких попыток у Натана даже стало получаться, а когда наставница решила закрепить результат, то дела пошли как нельзя лучше.

Вскоре Тадеушу начало надоедать его наблюдательное занятие. О том говорил лениво блуждающий по комнате взгляд и расслабленная поза. Казалось, что под следующее размеренное «раз, два, три», мужчина сможет закрыть глаза и спокойно уснуть.

К этому моменту Элин объяснила своему ученику практически всё, что можно было передать словами: шаги, движения, положения и повороты головы, фиксация взгляда, чтобы из-за кружений не вызвать тошноту, да и прочее. Теперь следовало переходить к следующему этапу, который заключался в совмещении всего вышеупомянутого в единое целое для создания танца.

- Начнем? - произнесла она и вплотную приблизилась к Натану.

- Что ж, пожалуй, я решусь и на это.

- Держите крепче!

Её левая нога скользнула между колен мужчины и осталась там зафиксированной, а правая плавно была вытянута носком чуть в сторону. После Элин удостоверилась, что партнер так же верно расположен, как и она, чтобы беспрепятственно выгнуть спину с необычайной грацией.

Нескромная близость их ног и её волшебная гибкость сделали то, от чего сонливости молодого мужчины настал конец. От резкого напряжения, охватившего все тело, Тадеуш почувствовал, как мышцы живота сократились, вытолкнув в желудок нечто-то такое, что камнем провалилось в неведомые глубины организма. Осторожная ревность завладела его сознанием, как навязчивая идея, которая выискивает в каждом прикосновении что-то непозволительное.

Их танец закончился на первом же счете ошибкой Натана, но начальная поза все никак не давала покоя младшему Моору. А самым невыносимым было то, что он не имел права прерывать процесс обучения. Ему оставалось только жадными рывками отмечать её красивые, изящные движения да мягкие касания к чужому телу.

С одной стороны, оказаться на месте брата и танцевать на помолвке Тадеуш не согласился бы ни за какие обещания. Но с другой стороны, сейчас Адалина в физическом плане была гораздо ближе к Натану, чем к нему. Как бы долго он на неё не смотрел, осознание того, что она спокойно может находиться в руках другого мужчины, накрывало все новой и новой волной. Светловолосая девушка по собственной воле спокойно прижимала оголенные колени к чужим ногам, указывая верное расположение в танце. И не было на лице никаких пунцовеющих пятен или расширенных в испуге глаз.

- Ещё раз? – спросила Элин, взглянув на застывшего Натана.

- Нет, думаю, что на сегодня всё, - его взгляд был направлен на настенные часы. – Кажется, нам с Тадеушем пора заняться кое-чем более важным.

- Что ж, - тихо ответила девушка, - азы я вам показала, теперь лучше бы начать тренироваться с Маргаритой, чтобы потом не было никаких неудобств.

- А я-то надеялся на следующую встречу, - собеседник усмехнулся и в легком наклоне туловища поцеловал правую руку Адалины. – Благодарю.

Девушка рассмеялась, а затем присела в шутливом реверансе. Она не восприняла поведение мужчины как что-то непозволительное, в отличие от кого-то третьего, кого эти двое благополучно игнорировали.

- Натан, - донеслась волна раздражения от широкого окна.

- Ты прав, нам пора.

И если Тадеуш не хотел придушить собственного брата в этот самый момент, то желание сломать что-нибудь присутствовало точно. Элин внимательно наблюдала за поведением обоих мужчин, все больше убеждаясь в том, что они очень разные.

- Я провожу Адалину, - сообщил Тадеуш, когда Натан попрощался с девушкой и направился к двери.

- Делай это в темпе, отец не любит ждать, - послышался ответ, который вызвал у Элин умилительную улыбку. Некоторые привычки, оказывается, передаются по наследству.

***

Высокие стройные деревья окрашивались мягкими оттенками вечера по обеим сторонам от Адалины, когда она вместе с Тадеушем шла по кипарисной аллее. В её конце начиналась короткая подъездная дорога, где девушку уже ждал автомобиль.

- Я думаю, что у него все получится, - уверенно произнесла Элин, кутаясь в свою короткую кофточку поверх бледно-желтого платья.

- Получится, - холодно отозвался собеседник.

Они только ступили на гладкий камень аллеи, а девушке уже приходилось спешить за мужчиной, так как тот внезапно устремился вперед. Его нервное состояние чувствовалось и в этой резкой походке, и в пустых ответах, а хуже того, читалось и на лице.

До легкой обиды Элин не понравилось такое отрешенное настроение, поэтому она вложила все силы, чтобы ускориться ещё больше и обогнать собеседника. Когда тонкая фигура скользнула вперед и замерла на его пути, он тоже остановился. Взгляды их столкнулись, но как бы она не хотела выразить всю свою решительность, плавные линии лица были слишком мягкими. Ещё нежнее её красоту делали два аккуратных пучка волос за небольшими ушами. Они теперь щекотали кожу шеи, так как девушке пришлось высоко поднять голову.

- Ты злишься на меня? – осторожно спросила Элин.

- Ты не боялась быть рядом с другим, - его серьезный тон звучал упреком, но никак не злостью.

- Я боюсь мужчин только в том случае, если они сами решают, чего я хочу. И когда таким решениям я противиться не могу.

Она вернула ему упрек в двойном размере, от чего Тадеуш был немало удивлен.

- Тебе не о чем беспокоиться, - тихо продолжила Элин, - это не первый раз, когда ко мне обращаются за помощью, поэтому у меня давно выработался некий профессиональный навык. К чужим прикосновениям во время танца я отношусь совершенно нейтрально.

- Мне не нравится этот навык, - произнес молодой мужчина.

- Если ты завидуешь, то могу и тебя научить танцевать вальс, - губы её растянулись в улыбке.

- А если ревную?

Когда Элин находила в себе очаровательную смелость подшучивать над ним, то Тадеушу, откровенно говоря, становилось неприятно и неловко. В такие моменты все внутри него требовало вновь занять лидирующую позицию их отношений, а для этого хватало лишь прямолинейности. И смущенная, раскрасневшаяся девушка вновь оказывалась в его полной власти.

Только на этот раз смятение Адалины переросло в робкое огорчение, выразившееся лишь молчанием да резким разворотом на сто восемьдесят градусов. Он так и не смог понять, чем задел её, и даже не решился это выяснить. Их путь до конца аллеи продолжился под мерное шуршание темнеющей листвы, но когда они оказались в полушаге от автомобиля, Элин неожиданно заговорила:

- Ты ведь сам позвонил.

- Верно, - ответил молодой мужчина, внимательным взглядом охватывая ровную спину перед собой.

- Но что ты хотел на самом деле? Я совсем не понимаю, почему ты разозлился. Мне надо было отказать твоему брату? Но ты сказал, что нужна моя помощь! Разве я могла отказать?

Как это было ни странно, но он разобрал всё, что сумела пробормотать девушка.

- Ты всегда можешь мне отказать, и я ничего с этим не сделаю, - быстро и четко выговорил молодой мужчина.

Слова дались ему тяжелее, чем он ожидал, так как признание в собственном бессилии из-за чувств к другому человеку было чем-то новым и весьма неприемлемым.

- Я не заставляла себя, я действительно хотела помочь, - теперь девушка обернулась, чтобы увидеть странный оттенок в чужом взгляде.

- Рад этому.

- Тогда почему ты сердишься?

- Потому что я кретин, Элин! – прорычал Тадеуш, не в силах сдерживать свой эмоциональный порыв.

Неужели ей был неясен тот простой факт, что он успел тридцать раз проклясть себя за неспособность контролировать раздражающее чувство собственности. О ревности он мог говорить свободно, используя её, точно инструмент для смущения девушки, но вот раскрывать свои истинные чувства Тадеуш явно не намеревался. Ещё одна непозволительная роскошь.

- Думаю, такого от тебя ещё никто не слышал, - её большие зеленые глаза смотрели на собеседника с полным непониманием.

- И не услышит.

Элин знала, что сейчас, возможно, не самое лучшее время и настроение, но этот вопрос, беспокоивший её уже несколько дней, неожиданно возник в голове. Он дребезжал надоедливым гудением и требовал, чтобы его задали именно сейчас, пока есть возможность получить откровенный ответ.

- Я должна кое-что спросить.

- Что? - слегка сузив разрез бледно-голубых глаз, произнес Тадеуш.

- Почти три года назад моя сестра попала в клинику Пакушо и там познакомилась с одной девушкой, - Адалина начала объяснять издалека, чтобы заранее стереть все недоразумения. – Мне кажется, что они поладили, может быть, даже подружились.

- Мне узнать об этой девушке? – перебил её собеседник.

- Возможно, ты о ней слышал, потому что Джилин, увидев Эзру, вспомнила, что он часто бывал в Пакушо, приходил к Карин. А когда я спросила у самого Эзры, то он, ну, как мне показалось, разозлился. Хотя потом и сказал обратиться к тебе.

- Карин? – имя было произнесено таким тоном, что Элин оно показалось проклятым.

- Сестра просто хотела узнать о судьбе этой девушки.

- Она мертва.

Адалина ощутила желание тихо выдохнуть из-за появившейся неловкости, но слова мужчины заставили её сосредоточиться на одном немаловажном факте: он знает. И об этой Карин, и о том, что с ней стало.

- Эзра рассказал? – она одним неуверенным движением руки поправила ремень сумки на своем плече.

- Нет, - задумчиво ответил мужчина, - не рассказал.

- Она из твоего прошлого? – озвучила Адалина неожиданную мысль.

- Из того самого прошлого, о котором тебе знать не нужно.

Он серьезно смотрел в эти удивительно зеленые глаза, но лишь мгновение, потому что их обладательница быстро отвела взгляд в сторону.

- И так будет всегда, чтобы я не спросила? – произнесла она таким огорченным тоном, который он не мог оставить без внимания.

- Тебя это не должно касаться.

- Уже касается, - тихо начала Элин, но затем продолжила гораздо громче, - пока я рядом с тобой, меня, так или иначе, будет касаться каждая сторона твоей жизни. И о тебе самом я хотела бы знать только от тебя же, а не от кого-то третьего.

- Нет! - громко возразил Тадеуш. Но стена его уверенности в том, что он сможет оградить Адалину от всего, по его мнению, нежелательного, пошатнулась и, кажется, получила трещину.

- Тадеуш, пожалуйста.

В просьбе он услышал что-то очень важное.

Теперь он не мог убедить себя в том, что ей многого знать не стоит. Пожалуй, в словах Элин были какие-то моменты, с которыми ему следовало согласиться. Например, фраза, значившая, что говорить о себе лучше самому же. Она и без того забивает свою голову слухами и сплетнями, разговорами с Эзрой, да и прочим, а это все не ведет к сближению. Даже не выясняя все дотошно, девушка сталкивается с какими-то совершенно недопустимыми остатками информации. И выходит это, как не печально осознавать, слишком часто и излишне случайно. Хотя бы вопрос о Карин. Каким непостижимым образом Адалина оказалась связана с ней? Через сестру-наркоманку, которая узнала Эзру! Этот мир слишком тесен для того, чтобы Тадеуш рисковал, не желая посвящать Элин в своё темное прошлое.

- Хорошо, - ответил он после недолгого размышления. – Завтра вечером я буду свободен, и ты приедешь ко мне. Я обещаю рассказать все, что захочешь.

- Спасибо! – с улыбкой отозвалась девушка.

- Услышанное тебе точно не понравится.

Но мягкие прикосновения рук, которые попытались сомкнуться за его спиной, не дали мужчине окончательно испортить расставание мрачными предсказаниями. Объятия на прощание были всегда настолько нежными и осторожными, какие могли быть только у неё. Он же, наоборот, прижимал к себе так крепко, что светловолосой девушке удавалось почувствовать всю твердость мышц под чужой одеждой.

Когда дверь захлопнулась, а машина тронулась с места, Тадеуш ещё чувствовал легкий знакомый запах её дорогих духов. И было чертовски приятно от того, что Элин понемногу учится принимать его незначительные знаки внимания в виде небольших подарков.

12.2.

Зеркало было огромным, таким же огромным, как и он, поэтому с легкостью вмещало полное отражение не только молодого мужчины, но и той части комнаты, в которую заглядывало. Тадеуш, осмотрев себя с головы до ног, решил, что даже при сильном желании матери и своем неожиданном рвении выглядеть чуть лучше, чем обычно, не собирается надевать галстук-бабочку. Этот несуразный предмет был немедленно сдернут с шеи и отброшен куда-то в сторону, что существенно изменило картину в зеркале.

- Я тоже думаю, что вам лучше без него, босс, - отозвался Эзра.

Он спокойно сидел в кресле и следил за движениями мужчины с каким-то отстраненным интересом. За исключением этого, все в молодом человеке было как прежде: улыбка, хорошее настроение, болтливость и исполнительность. Тадеуш так и не смог увидеть ничего странного, чтобы скрывалось за обычной услужливостью его помощника. Хотя тот факт, что Эзра стал намного развязнее в его присутствии, слегка бросался в глаза, но это не доходило до той степени наглости, которую младший Моор предпочитал жестко пресекать.

- Ты задержался сегодня, - со своим обычным недовольством произнес он. Но цель у этого недовольства была только одна: показать, что все как всегда.

- Ну, босс, не только у вас есть личная жизнь.

На широкую улыбку Эзры Тадеуш никак не отреагировал. Мужчина отвернулся от надоевшего зеркала и взглянул на своего помощника обычным в своем безразличии взглядом.

Позавчера они разговаривали с Адалиной, и кое-что для младшего Моора осталось невыясненным. Это непосредственно касалось Эзры и частых поездок в клинику Пакушо. Проверить информацию Тадеуш мог только при том условии, если была возможность добраться до старых журналов посещения. Но они замечательным образом превратились в пепел при пожаре, произошедшем после самоубийства Карин. И снова все упиралось в эту девушку, чья дерзкая самоуверенность некогда понравилась Тадеушу.

- Встреть Адалину, она будет через двадцать минут у главного входа, - в приказном тоне отозвался младший Моор.

- Так рано? – удивился помощник, но уже сменил позу, чтобы подняться с кресла. – Мне присмотреть за ней, пока вы не освободитесь?

- Да.

После ухода Эзры, Тадеуш нашел ещё немного времени для того, чтобы позвонить человеку, на которого он мог положиться в такой неприятной ситуации. Мужчина дал весьма четкие указания, не услышал никаких лишних вопросов и закончил разговор.

Помощник, почти друг, практически правая рука, а в общем смысле тот, кому все эти годы доверял младший Моор, теперь оказался под подозрением. И черт бы с этой клиникой, да и с той же Карин, мало ли какие причины были у Эзры ездить к ней! Но стоило лишь допустить хотя бы малую причастность парня ко всей этой панике с наркотиками, как слишком много временных фактов складывалось воедино. Начать хотя бы с того, что когда со склада пропал контейнер, Эзра находился в недельной «командировке». Задача, поставленная перед ним тогда, требовала непосредственного присутствия в Пакушо. С одной стороны – алиби, а с другой – все же неограниченная возможность распоряжаться своим временем, которое можно использовать и на трехчасовую поездку обратно.

Тадеуш не отличался сдержанностью, но даже в такой ситуации он понимал, что его грубые и резкие действия приведут к нежелательным последствиям. Ему необходимо было убедиться в том, что Эзра не причастен к случившемуся. Или причастен.

***

Просторное патио позади огромного поместья семьи Моор сегодня утопало во всевозможных оттенках синего. Сапфировые тканевые банты венчали многочисленные столы и стулья, а огромные лилии цвета лазурита наполняли все двадцать семь ваз, которые смогла насчитать Адалина.

Пока девушка занималась нехитрыми вычислениями, молодой человек, сидевший на стуле рядом, наблюдал за ней.

- Лина, мне следует извиниться за свою грубость при нашей последней встрече.

- У всех бывает плохое настроение, - с улыбкой ответила девушка и пожала оголенными плечами. Это движение заставило Эзру скользнуть взглядом по тонкой линии ключиц к женской шее и неожиданно обнаружить затененный слоем пудры след. На золотистой коже едва заметно выделялось круглое покраснение.

- Точно, - ухмыльнулся собеседник и даже не подумал отвести взгляд, - скажи-ка, вы с боссом недавно встречались, так ведь? О чём болтали?

Девушка вдруг поняла, что разговор, по началу ни к чему не обязывающий, вдруг сменил своё беспечное направление на прямо противоположное. Даже не в тоне голоса молодого человека, а в чём-то гораздо более сложном, она почувствовала угрозу. Сам Эзра всё также доброжелательно смотрел в её сторону, и потому ощущения от прозвучавшего вопроса странно и противоречиво столкнулись в её восприятии.

- Думаю, что это наше дело, - тихо, но твёрдо произнесла девушка.

- Лина, дай-ка я тебе кое-что поясню, - с виду Эзра был спокоен, как воды пресного озера, но ему до внезапного раздражения не понравился ответ Адалины. – Пока ты имеешь дело с кем-то из членов семьи Моор, особенно если это один из тех, кто в ближайшем будущем возглавит семью, то ничего «нашего» у тебя с ним быть не может. И это не потому, что я так хочу, а потому, что семья хочет обезопасить себя от нежелательных претензий со стороны не только любовниц, черт знает кем себя возомнивших, но и внезапно возникших внебрачных детей.

Они оба знали, что Элин никогда не позволит себе предъявить хоть какие-то права на то, что ей не принадлежит и принадлежать не будет. Но Эзра сказал то, что считал нужным сказать, а Адалина его прекрасно поняла. Вновь ощутив пропасть между своим маленьким миром и огромными возможностями молодого мужчины, который так чувственно касался губами её шеи тем замечательным вечером, девушка высказалась без каких-либо эмоций:

- Позавчера я приехала в Южное поместье. Уехала утром. Мы разговаривали о Карин.

- И он тебе всё рассказал? – не без удивления в голосе поинтересовался парень.

Элин только кивнула. Её потухший зелёный взгляд медленно цеплялся то за одну бледно-голубую завитушку на скатерти, то за другую. Внутри груди что-то неприятно жгло холодом, хотя это ощущение точно не касалось того прошлого, завесу которого Тадеуш приоткрыл перед ней.

- И что ты об этом думаешь? – Эзра чувствовал не только превосходство над тихой девушкой с поникшими плечами, но и некий отдалённый страх.

- Я не сказала Тадеушу, но ты ведь был влюблён в неё, наверное, да? – почти беззвучно пробормотала она.

- Что за чушь? С чего ты это взяла?

- Случайно узнала о том, что ты часто навещал её в клинике. Вот и подумала.

Она, казалось, и не заметила ошарашенного, почти обозленного лица, чьи черты заострились ещё больше. Это лицо внезапно подалось вперед, вместе со всем корпусом, чтобы как можно сильнее выразить свою угрозу.

- Что ты ещё не сказала Тадеушу? – Эзра понизил голос до скрежета, от которого девушка внезапно очнулась.

- То есть?

Адалина осознала, что молодой человек отнёс её фразу ко всему услышанному, но почему-то инстинктивно промолчала. Не стала разубеждать сердитого собеседника, что про его визиты в Пакушо Тадеуш всё-таки знает.

- Адалина! – звонкий выкрик вмиг окутал пустынное патио.

Эзра повернул голову на звук и резко принял своё первоначальное, якобы расслабленное, положение. Элин, внимательно следившая за такими переменами, внутреннее содрогнулась от испуга.

- Здравствуй, дорогая, - Маргарита с широкой улыбкой распахнула объятия навстречу поднимающейся со стула Элин. – Натан сказал, что ты специально приедешь пораньше, чтобы мы смогли порепетировать последний раз под твоим толковым присмотром. Что-то ты хмурая, плохо себя чувствуешь?

- Нет, нет, - похолодевшей спиной она ощутила цепкий взгляд Эзры, - всё в порядке, просто волнуюсь, скоро здесь будет много незнакомых людей.

- Ну, одного, даже очень близко знакомого, тебе хватит с головой, - насмешливо произнесла Маргарита, намекая на вполне себе ясные для неё самой отношения между Тадеушем и девушкой. – Эзра, передай ему, пожалуйста, что я конфисковала Адалину.

- Конечно, - донеслось в ответ.

Когда они обе исчезли в светлом проеме распахнутых дверей, молодой человек понял, что сегодня ему предстоит скрыть свою неожиданно выползшую наружу тайну. Чего бы это ни стоило.

***

Войдя в широкую галерею, где колонны песочного цвета легко пропускали гуляющий ветер, он был изумлён увиденным.

Маргарита и Натан слаженно плыли в ритмах тихой музыки, что доносилась из маленьких наушников, которые так предприимчиво захватила невеста и которые они теперь делились на двоих. Видно было, что даже в выстроенной по желанию прадеда галерее, длинной в пять сотен метров и шириной в три больших шага, места им катастрофически не хватало.

Но это Тадеуш заметил многим позже, после того, как гибкий чарующий образ перестал занимать всё его внимание и заострять углы ощущений.

Её платье из тончайшего полупрозрачного шифона лоскутами темнеющей ткани уходило в пол. Шелк сочной зеленью плотно окутывал фигуру в самых изящных местах, но словно позабыл о хрупкой шее и плечах девушки. Они тянули к себе его внимание не больше того, что было сокрыто под нарядом, но ощущения от недавних прикосновений к этой нежной коже вновь всплыли в памяти. Тадеуш понял, что окончательно свихнулся, когда девушка, стоящая к нему спиной, чуть поправила волосы. Эти светлые, едва розоватые пряди ровными крупными волнами ниспадали, точно водопады цветущих ветвей на зеленоватую крону. Адалина не походила на ту самую сакуру, она словно была ею.

Она ощутила его приход раньше, чем услышала эхо шагов, а потому обернулась уже с улыбкой.

- Я заждалась тебя, - вместо приветствия произнесла девушка.

- Моя вина, - ответил Тадеуш, не чувствуя в её словах упрека, - позже можешь попросить всё, что захочешь.

- Вообще вытряси из него как можно больше, чтобы знал, как заставлять девушку ждать, - рассмеялась Маргарита.

Пара закончила свой танец, но невеста всё ещё оставалась в объятиях будущего мужа.

- Закрой уже ей чем-нибудь рот, - беззлобно посоветовал брату Тадеуш, отметив то, как с полной уверенностью в своем неограниченном владении этой молодой женщиной, Натан располагает руки на её талии.

- Сам разберусь, - парировал собеседник.

Он был доволен и только что полученным поцелуем, и собой в частности, потому не стал сыпать иголками в сторону отношений самого Тадеуша. Тем более, что их второй участник являл фигуру вполне себе приятной и доброй девушки, которая заслуживала уважения.

- Или я разберусь, - проворковала Маргарита и достала из нагрудного кармана Натана свой мобильный телефон. – Ого! Да я едва успеваю переодеться!

- Я могу помочь, - предложила Адалина.

Она вспомнила, как ей самой пришлось возиться с длинным дорогим платьем, дабы надеть его максимально аккуратно, а потом ещё и воевать с косметикой, которая раньше редко выходила за рамки туши и обычного блеска для губ.

- Спасибо, но думаю, что справлюсь сама, - Маргарита в этот момент видела лицо Тадеуша, чьи глаза выражали нежелание вновь терять светловолосую девушку из виду.

- Поторопись, - предостерег Натан, и его очаровательная будущая супруга действительно поторопилась так, что в мгновение ока не только выскользнула из его рук, но и стремительно исчезла за одной из дверей, ведущих в жилые комнаты.

Сам же Натан прошел между светлых колонн и направился в патио, чтобы, как он сообщил, встретить первых гостей. На самом деле этим должен был заниматься не только старший брат, но Тадеуш предпочел задержаться в полутени крытой галереи.

- Мне казалось, что он ясно намекнул на желательность твоего присутствия там, - кивнула Адалина в ту сторону, куда ушел Натан.

- Подождёт.

Он наклонился к ней за поцелуем и с удовольствием отметил, что высокие каблуки добавляют немного комфорта их немыслимой разнице в росте. Девушка ответила ему вроде бы как всегда, но он перехватил узкие руки, которые потянулись за такими нужными прикосновениями. Элин с удивлением взглянула на свои чуть сжатые в мужских пальцах ладони.

- Если будешь распускать руки, то на помолвку мы попадём не скоро, - с усмешкой во взгляде пояснил свои действия Тадеуш.

Девушка с нежной улыбкой заглянула ему в глаза, а затем легко коснулась губами их сцепленных рук. Действие вызвало внутри молодого мужчины такую терпкую волну, что в голову закралась настойчивая мысль об использовании какой-нибудь стены для более тщательного объяснения с Элин. Но где же в этой чертовой галерее было найти хоть одну не отделанную стену? Хотя бы та, что оказалась ближе всего к спине хрупкой девушки, уже не имела и шанса на удобную опору, потому что во всю трехметровую высоту её украшал мраморно бледный барельеф обыкновенного тележного колеса с восьмью толстыми спицами. Следы от выпуклостей – это явно не являлось тем, что должно было остаться на её коже.

- Лучше пойдём, - тихо вздохнула Элин, своим тонким слухом уловив разносившиеся вдалеке голоса.

Тадеуш согласился с этим, так как мысли о том, что на самом деле должно бы оставаться на коже его девушки, могли изрядно помешать сегодняшним планам.

***

Наверное, он понял, что такое отвечать за кого-то, когда Раф и Дойл впервые ввязались в драку с какими-то отморозками из Пакушо. Отморозки оказались сыновьями Жоана Тонэ, важного человека в пределах промышленного городка. Ситуация представилась в таком свете: парни из семьи Моор напали на совершенно «безобидных» ребят из семьи Тонэ. И если бы эти ребята разобрались сами, а не подослали после избиения возмущенного папашу, возможно, Тадеушу и не довелось бы решить первую свою проблему без грубой силы. Приказом Адальбо младший сын должен был принести извинения за своих людей. Тадеуш не противился, логику отца он перенял ещё с пеленок.

Но здесь выходило иначе. Светловолосая девушка в своем струящемся зеленью платье была только его гостьей. Конечно, официально её пригласили на помолвку, как и всех остальных, но, в отличие от них, Адалина не имела практически никаких связей с семьей. Она не была родственницей (к большому счастью), не входила в число друзей, а просто прикреплялась к нему. Лишь подумав об этом, Тадеуш недовольно дернул уголком рта. Ему самому не нравился нынешний статус светловолосой девушки, но с этим фактом пока приходилось мириться. И нести ответственность.

Именно поэтому Элин постоянно чувствовала его цепкий взгляд, даже если младшего Моора рядом не оказывалось по каким-либо причинам. А причин нашлось много, потому что молодой мужчина с умением играл роль главы большой семьи. Папа Адальбо должен был прибыть через полчаса вместе с женой, и только Тадеушу приходилось заботиться о надлежащем приёме самых важных гостей. Это требовало всех его сил и внимания, но ему каким-то непостижимым образом удавалось всегда ухватиться за несколько свободных минут и негромко развлечь Элин историей о ком-то из присутствующих. Сказать, что она была безмерно благодарна за его усилия, значит - не сказать ничего.

- Разве обычно наследниками становятся не старшие сыновья? - в одно из таких свободных мгновений, девушка вдруг пришла к выводу, что ей интересен этот вопрос.

- Натан тоже по-своему во главе стола, с официальной стороны, - Тадеуш отыскал глазами брата, который, обнимая за плечи счастливую Маргариту, что-то громко рассказывал двоюродным дядьям. – Решает юридические вопросы.

- А ты?

- А я все остальные, - негромко проговорил Тадеуш.

Знать и слышать - для Элин всегда было чем-то очень разным, как и сейчас: она прекрасно знала, чем занимается, да и чем может заниматься молодой мужчина, но слышала от него об этом впервые. Неизбежное столкновение эфемерного понимания о том, что дела семьи в большинстве своём представляют темную и незаконную сторону, и точного факта, что этими делами заведует сам Тадеуш, породили в её душе двоякие ощущения. Всё это тоже непременно коснётся жизни девушки, но готова ли она к таким столкновениям.

Возможно именно из-за этих внутренних разногласий, Элин отказалась подходить к его родителям, когда при их шумном появлении, Тадеуш мягким касанием ладони попытался показать, что хочет её представить.

- Извини, - тихо пробормотала она в ответ на его вопросительный взгляд.

Зелень глаз была словно затемнена смятением, которое пресекло все действия младшего Моора на корню. Он отправился приветствовать отца и мать один.

Хотя молодая пара пожелала отпраздновать помолвку в новомодном стиле, все гости по старой традиции начали громко поздравлять родителей жениха. Чтобы долго не затягивать с этими замечательными пожеланиями многочисленных внуков и правнуков, папа Адальбо остановил всё краткой благодарностью и громогласной шуткой. Обидного в ней не было ничего, но Маргарита залилась таким румянцем, что гости оглушили патио долгим дружным смехом. Натан, видя состояние своей девушки, официальную часть помолвки решил открыть сам.

Элин, в отличие от остальных, не вслушивалась в его слова. Она погрузилась в те неспокойные мысли, которые возникли при виде человека, по сути управлявшего всем городом.

Папа Адальбо оказался совершенно неулыбчивым мужчиной. Даже шутка, высказанная им только что, была произнесена с серьезным выражением небольших глаз. Их цепкий взгляд уже успел отметить среди гостей тех, кто не проявил должного уважения и просто не явился, тех, кто все-таки пришел, но лучше бы оставался дома, да и всех тех, кого он лично не знал.

Наверное, столкнись Адалина несколько месяцев назад с ним где-нибудь в городке, то обязательно испытала бы смутную смесь чувств из почтительности и страха к этому высокому, мощному в плечах и груди человеку. Сейчас же она думала только о том, что Тадеуш поразительно похож на отца. И хотя Натан тоже перенял широту телосложения не от матери, до других мужчин в семье ему было далеко. Их рост с Маргаритой был практически одинаков, но, стоя рядом, молодые люди смотрелись очень гармонично. Элин подумала, что в её случае такой гармонии не достигнуть даже каблуками.

- Мой сын раздражен, но, тем не менее, не забывает настороженно поглядывать на предмет своего раздражения, - внезапно раздался тихий голос.

Элин, наблюдавшая за Маргаритой и Натаном, которые начали свой танец, едва сумела понять, что обращаются именно к ней. А как только поняла, то оторопела, потому что рядом оказалась мать Тадеуша. Будучи очень красивой женщиной, она сумела сохранить необыкновенную молодость в чертах узкого лица, хотя седые нити уже сильно посеребрили её волосы.

- Здравствуйте, - пролепетала девушка первое, что пришло ей в голову.

- Здравствуй, - бездонные, бледные глаза с интересом заглянули в чужое лицо. - Ты совсем не похожа на Летицию, но этот замечательный цвет радужки совершенно точно ваша семейная черта.

- Вы знакомы с моей сестрой?

- В каком-то смысле я её поклонница, - отвечая спокойной улыбкой, Теула отметила скромную смущенность девушки. – А ты знакома с моим младшим сыном.

Элин позволила себе несмело взглянуть на женщину, которая, казалось, уже обо всем догадалась по румянцу на щеках своей собеседницы.

Красивая мелодия, которую выбрала Маргарита для вальса, подошла к концу, и уже после бурных аплодисментов, Теула неожиданно произнесла:

- Его отец разгромил мой дом, когда услышал семнадцатое по счёту: «Нет». Как видишь, мужчины этой семьи умеют добиваться желаемого.

Смотря в прямую, точно струна, спину удаляющейся женщины, Адалина так и не смогла понять, что же это было: предостережение или наставление? Но девушке стало гораздо легче после их небольшого разговора. Она даже смогла более или менее спокойно выдержать множество взглядов, которые устремились к ней, когда Маргарита своим звонким голосом поблагодарила Элин за помощь и изящным взмахом ладони указала на девушку. Та только с улыбкой кивнула в ответ и скромно опустила глаза под очередной залп аплодисментов.

Столики вместили всех гостей так внезапно и дружно, что Адалине показалось происходящее после настоящим обманом. Поначалу чинная церемония помолвки, как сейчас принято у большинства молодых людей, проходила по плану. Микрофон попадал в руки всем родственникам по порядку старшинства, и звучали обильные поздравления. Особенно разлилась в пожеланиях мама Маргариты, глаза которой все время слезились. Даже многочисленные подарки преподносились молодой паре с аккуратным пересчетом: от меньшего к большему. Только бабуля Кинти, очень седая, но по-юношески веселая женщина, решила оставить право последнего слова за собой. И с того момента, как она объявила о сюрпризе в виде местных музыкантов, специально приглашенных ею на помолвку, всё пошло по старому доброму сценарию. Свадьба приобрела такой размах местного колорита, который был знаком всем присутствующим. Даже Маргарита примирилась с неизбежным весельем, ворвавшимся вместе со звуками гитар и флейт.

- Ты можешь присоединиться к танцующим, - произнёс Тадеуш в перерыве между задорными песнями.

Это было первое, что он сказал ей после того, как они оказались рядом. До этого момента мужчина рассеянно следил за происходящим на незанятой чем-либо площадке между столиками гостей и столиком помолвленной пары. Его одолевали хмурые мысли и предполагаемые ответы на невысказанные вопросы.

- А мы можем немного прогуляться? – неожиданно ответила ему Элин.

- Конечно.

***

Она нежно касалась его губ своими под большой желто-зеленой яблоней в тени пустынного сада, куда они забрели совершенно нарочно. Тонкие руки с небывалой для них хваткой обвивали сильную мужскую шею, не давая и малейшей возможности освободиться. Его ладони сильно сжимали складки платья на хрупкой талии и бездумно плавали по не менее хрупкой спине.

Пару минут назад Тадеуш с легкостью поставил девушку на низкий парапет, который отделял садовую дорожку от яблонь. Но на этот раз Элин не отозвалась добродушным смехом на их огромную разницу в росте, а лишь грустно улыбнулась и решила поцеловать мужчину.

Он совсем не был против получить эту поглощающую нежность, но странные настроения девушки портили всё удовольствие.

- Только я решаю, что ты отказываешься меня терпеть, как получаю поцелуй. Это обычные женские заморочки, или мне стоит знать об очередном подводном камне?

- Обычные, - солгала Элин с полуулыбкой и снова потянулась к чужим губам, но Тадеуш слегка повернул голову, не позволяя ей возобновить прикосновение.

- Это из-за матери? Что она тебе сказала?

- У тебя замечательная мама, которая предупредила меня, что от вашей семейной непрошибаемости мне никуда не деться, - смотря ему прямо в глаза, заявила девушка.

- Ты даже не подозреваешь, каким непрошибаемым я могу быть, - в своих излюбленно опасных тонах пригрозил Тадеуш.

- Я, по-моему, не отказывала семнадцать раз, - ей пришлось тихо выдохнуть из-за приятной дрожи, которая оказалась реакцией на наглые прикосновения мужчины к одним из опаснейших мест на её теле.

- Пять, и это только прошлым вечером, - приглушённо ответил он, заставляя её, стоящую выше, немного наклониться, чтобы дотянуться до шеи.

- Там пудра, - предупредила девушка прежде, чем поняла, что ошибается.

Сначала горячее прикосновение языка легло на поверхность чувствительной кожи, смывая безвкусный тальк, а затем шероховатость губ подправила потускневший красный след. Как будет скрывать его теперь девушка подумать не могла, потому что думать в этот момент было не чем.

- Ты издеваешься, - почти на полустоне выдавила она и с силой сжала ткань его рубашки цепкими пальцами, едва побелевшими на костяшках.

Молодой мужчина ничего не ответил, только уже влажные губы опустились на выступающие под тяжелым вдохом ключицы да большие руки ещё теснее прижали к себе тонкое тело. Если бы не такая фундаментальная опора, то девушка давно бы свалилась с парапета, на котором теперь почти и не стояла. Кажется, что вся нижняя часть её тела начинала медленно неметь от пробирающих до дрожи прикосновений, которые она остро ощущала сквозь шёлк. Если бы не ткань, то близость их стала бы гораздо откровеннее.

- Что я говорил о длинных платьях? – он в очередной раз запутался пальцами в одной из плавных складок и, недовольный этим, отвлекся от загорелой кожи с легким запахом жасмина.

- Что? - пролепетала Элин.

- Сегодня же вечером изорву к чертовой матери! – прорычал Тадеуш и замер, словно вдруг вспомнил что-то очень важное.

Руки его неожиданно крепко ухватили девушку за талию, чтобы в следующий момент опустить на садовую дорожку.

– Нам пора возвращаться, иначе Натан убьет меня, если я пропущу винную церемонию.

- Это та традиция, когда самый младший в семье наливает в бокалы молодых вино? – Элин уже ловко поправляла воротник его белоснежной рубашки и возвращала в петельки верхние пуговицы, которые из-за её смелости так легко были расстегнуты.

- Да, - кивнул Тадеуш. – Эзра может составить тебе компанию, пока я буду занят.

- Нет, - голос её дрогнул, когда она произносила это слово, но мужчина не понял от чего.

Он приподнял пальцами её чуть острый подбородок и заглянул в лицо, скулы которого всё ещё рдели румянцем, но глаза уже выражали совсем другие оттенки чувств.

- Почему?

- Потому что он сначала выспрашивает, а услышав то, что хотел, злится!

- И что он выспрашивает? – настороженный её жалобой, Тадеуш сам попытался не выдать свою злость.

- Дело опять в этой девушке, Карин, - тихо сказала Элин и отвела взгляд в сторону.

- Черт бы её …!

- Тадеуш! Нельзя же так, - проворчала она в ответ на услышанную брань. – Она ведь погибла.

Мужчина замер так неожиданно, что даже широкая грудь под её ладонями перестала вздыматься. Он взглядом скользнул по светлым волнам волос, а затем задумчиво выдал:

- Мне кажется, что мертвые так часто о себе не напоминают.

- То есть? – девушка в поисках ответа заглянула в его лицо, напряженное из-за размышлений.

- Ничего, - Тадеуш вдруг расслабился, чувствуя волну чужого беспокойства. – Возвращайся обратно, а мне нужно кое-что решить.

Элин хотела бы спросить, что же пришло ему на ум, да и как он собирается успеть к церемонии, но промолчала. Потому что молодой мужчина, на несколько секунд прижавший её ладони к своим губам, старался выглядеть намного спокойнее, чем был на самом деле. Она видела его решительность, его нарастающую злобу, и совершенно точно знала: это её не касается.

- Я буду ждать тебя там, - только улыбнулась она в ответ и легко выскользнула из крепких объятий.

Тадеуш не смотрел ей вслед, хотя очень чётко слышал стук тонких каблуков по каменной дорожке. А когда звук затих, мужчина направился в противоположную сторону. Полностью погруженный в свои мысли, которые рисовали всё новые и новые картины убедительных предположений, он пропустил странное мимолетное чувство тревоги.

***

Он всё же немного опоздал, за что был награждён испепеляющим взглядом брата и совсем недовольным лицом Маргариты. Впрочем, это не произвело на него совершенно никакого эффекта, потому что мысли все ещё были заняты безотлагательным решением одной большой проблемы.

Уже беря в руки прохладную бутылку с многолетним вином и прислушиваясь к стихающим звукам бузуки, Тадеуш попытался отыскать взглядом Адалину. Но ни травянистой зелени её платья, ни светловолосой макушки нигде так и не заметил. Впрочем, папа Адальбо уже произнес положенную в таких случаях речь, и слово должен быть взять младший Моор, чтобы, наконец, открыть бутылку с вином. Потому Тадуш, всецело теперь поглощенный церемонией, отодвинул поиски девушки на второй план. Тем более, что поводов для волнения не было: Элин скорее всего затерялась в толпе гостей.

Мелодичный звон двух бокалов разнёсся по такому непривычно бесшумному патио и молодая пара, предварительно сделав по глотку вина, почти одновременно огласила пространство звуком бьющегося стекла.

- Винную песню! – тут же громогласно заявила женщина, приходящаяся братьям Моор тетушкой по материнской линии.

Её пожелание стало навязчивой идеей, которую своими выкриками поддержали многие гости. Словно им в угоду раздалось резкое бренчание струн.

- Может быть, Адалина станцует? – поинтересовался Натан, забирая у Тадеуша бутылку вина.

- Не думаю, - мужчине пришлось повысить голос так, чтобы быть услышанным сквозь стройное хоровое пение.

- Ты всё же спроси, - присоединилась к разговору Маргарита, - мы с ней могли бы показать этому старичью, как надо плясать.

- Твою бабушку, дорогая, никто не переплюнет.

- Натан, я такой же в старости буду.

- Отказываюсь жениться!

По взгляду Маргариты было ясно, что новый бокал, который Натан аккуратно наполнял красным напитком, сейчас будет отправлен в физиономию, так любящую некстати пошутить. Но мужчина, дабы избежать опасности, подарил своей будущей жене примирительный поцелуй. И, пожалуй, повторил бы подарок, однако Маргарита внезапно была схвачена за руки и с безотказной настойчивостью вытолкнута в центр патио. Там уже бушевало пламя танца, в котором не только женщины, но и изрядно подвыпившие мужчины принимали непосредственное участие.

Тадеуш наблюдал все эти сцены с немым недоумением, хотя даже ему происходящее казалось до придурковатости смешным.

- Сам виноват, - без сочувствия отозвался он, когда брат обратился к нему с шутливой жалобой на будущие перипетии семейной жизни.

- А мы через пару месяцев посмотрим, кто и в чём виноват, - без особой угрозы в голосе предупредил собеседник.

- Через пару месяцев?

- Знаешь, Маргарита дает год, а я всё же не считаю тебя таким тормозом, думаю, созреешь раньше.

- До чего? – уловив убежденность в голосе Натана и уже, кажется, начиная догадываться о теме их диалога, Тадеуш испытал раздражение.

- Она ведь тебе не просто нравится, - внезапно ироничная несерьезность собеседника исчезла без следа.

- Не просто, - мрачно согласился молодой мужчина, - но с этим я разберусь сам.

- Ещё бы, - спустя пару мгновений произнёс Натан, но Тадеуш уже покинул общество брата.

Он направился к толпе гостей, дабы отыскать светловолосую девушку, которая, наверное, заждалась его. Но только через десять минут беспрерывных блужданий, пришло осознание того, что Адалины здесь нет.

Уже несколько раз пропели всё те же куплеты незабвенной «Винной песни», и даже успели украсть голубеющую в волосах Маргариты розу, чтобы замученный жених выкупил этот ложный символ невинности. А зеленоглазой девушки Тадеуш так и не дождался.

Покидая гудящее патио, он направился по каменной дорожке к тому месту в саду, где они с Элин расстались, но это ни к чему не привело. Теперь молодой мужчина всерьез начал волноваться. Оставалось только вернуться и начать спрашивать, не видел ли кто-нибудь тонкую светловолосую девушку, зеленоглазую и до умопомрачения красивую. Конечно же, последних слов он бы никому, а уж тем более себе, не сказал бы, но факт оставался фактом: Адалина исчезла. Мысль эта настолько обеспокоила Тадеуша, что он стал раздражительным. И уже на полпути в патио, когда перед ним внезапно возник Раф, резко поинтересовался:

- Забыл что тут? Опять ни хрена не делаешь?

- Да я …эээ, - парень запнулся от испуга, осознав, что ему не повезло попасть под горячую руку.

- Что?

- Д-дойла я жду, он отлить пошел, б-босс, - пролепетал Раф и мысленно взмолился всем богам, чтобы на этот раз влетело не сильно.

- Ясно, - неожиданно присмирел Тадеуш, - Адалину не видел?

- Босс, - раздался негромкий голос откуда-то справа, не дав тем самым Рафу ответить.

Тадеуш обернулся и увидел перед собой сорокалетнего мужчину, чья незаметная, точно тень, фигура отделилась от старой яблони и вышла на солнечный свет.

- Об этом потом, - отмахнулся младший Моор, так как знал, что ему должен сообщить телохранитель, - лучше выясни, куда исчезла моя девушка.

- Но я всё ещё не нашёл Эзру, - донеслось бесцветное высказывание в ответ.

Напряжение, которое возрастало внутри молодого мужчины с каждой минутой, внезапно увеличилось в разы. И гнев начал закипать мгновенно.

- Выясните мне, чёрт вас возьми, где …

- О, босс, а чё это вы тут? – Дойл, к своему несчастью, выплыл из-за поворота в самый неподходящий момент. А когда увидел горящий ненавистью взгляд Тадеуша, то своим животом ощутил холодное лезвие, пронзающее страхом все нутро. Парень попытался сдать назад, однако судьба его была предрешена.

- Сюда иди, - приказал младший Моор, - Адалину видел?

- Д-да, - закивал испуганный Дойл, но с места не сдвинулся.

- Где?

- У большой галереи, с Эзрой шла, - глаза Дойла округлялись по мере того, как мрачнело лицо его босса. С каждым услышанным словом черты этого лица заострялись всё больше и больше.

Молчание, повисшее вдруг в пространстве, длилось лишь мгновение, но каждый из присутствующих понял, что грозит оно большим взрывом. Тадеуш использовал эту тишину для того, чтобы быстро и решительно отмести все ненужные эмоции, а затем выдать четкие указания:

- Дойл, Раф, возьмите парней и обыщите каждый куст у галереи. А ты, - Тадеуш серьезно посмотрел на своего телохранителя, - будь поблизости.

Мужчина с совершенно непримечательными чертами лица едва заметно кивнул в ответ. Младший Моор только нахмурился, полнясь злобой ещё больше. Всё теперь развивалось не так, как он того хотел, а контролировать нынешнюю ситуацию Тадеуш просто не мог. И неведение его меркло перед тем ощущением угрозы, которое нависло над светловолосой головой Адалины.

13.1.

Элин точно помнила, какой дорогой они шли в глубину старого сада. И, возвращаясь обратно, была уверена, что очень скоро окажется среди гостей. Влево – вправо – снова влево, шум голосов становился всё ближе, а звуки музыкальных инструментов различались всё отчётливей. Но когда девушка выбрала очередное ответвление тропы, то перед лицом её выросла огромная зеленая стена. За ней множество людей шумели звоном бокалов и отбиванием ног в ритме быстрого танца. Девушка зашла куда надо, только оказалась не с той стороны. Теперь следовало вернуться обратно и начать свой путь заново. Наверное, она где-то не там свернула.

Что окончательно заблудилась, Элин поняла только тогда, когда практически перестала слышать звуки празднества, а гладкий камень под ногами превратился в грунт.

Девушка застыла в тени большой яблони, чтобы осмотреться и подумать о своих дальнейших действиях. Рядом не оказалось никого, к кому можно было бы обратиться за помощью. Только громко щебетали какие-то птицы да шумела яркая листва над головой. Элин глубоко вздохнула и решила вернуться на ту аккуратную каменную дорожку, по которой только что пришла. Неожиданно до слуха её донеслись приглушенные голоса. Она напряглась, чтобы лучше определить источник звука и тут же заспешила по землистой неухоженной тропе. За следующим поворотом, она знала точно, разговаривают какие-то люди. Но на том месте, где рос огромный куст гибискуса и тропа загибалась влево, Адалина резко остановилась. Чувство возрастающей тревоги заполнило все её ощущения. Возможно, именно из-за этого чувства она не сделала ещё шаг, а, может быть, выглянуть из-за куста ей помешал знакомый голос, внезапно разнесшийся в пространстве.

- Да откуда я знал, что оно всплывёт? – раздраженно возразил Эзра.

- Мне насрать, понял? Это только твои проблемы, потому что я сделал всё, что обещал. И поджёг тот, кстати, обошелся недёшево!

Элин не знала, с кем разговаривает парень, потому что никогда не слышала этого глубокого, точно утробного, голоса.

- Я эту клинику потом на собственные бабки отделал! – продолжал возмущаться человек. – Ты хоть знаешь, засранец, как ты подставляешь нас со своими психами?

- Вы только посмотрите на этого благодетеля! Пару горелых комнат в наркосарае отремонтировал и считает, что вложился в дело. Не забывай, что мы в одной лодке, только я-то с грузом, - в голосе Эзры было столько ядовитой озлобленности, что девушка невольно поёжилась.

- И пойдёшь ты с этим грузом на дно, когда до Моора дойдёт!

- Не дойдёт, если ты, урод, не решишь дать задний ход. Учти, меня закатают в бетон только поверх твоих костей! Что, очко поджимает?

- Да как ты! - громогласно заявил собеседник, но тут же снизил тон до глубокого шёпота, - послушай, зачем нам ссориться? Просто разберись с этой проблемой и всё.

- Разберусь.

На этом, кажется, разговор кончился, потому что Элин не услышала ничего, кроме удаляющихся шагов. Видимо, дальше тропинка была усыпана гравием и девушке страшно повезло, что разговаривающие уходили в противоположную сторону, потому что сама она не успела бы где-либо скрыться.

Пару минут ей пришлось подождать, чтобы окончательно убедиться в воцарившейся тишине и отсутствии опасных фигур где-то впереди. Затем она осторожно, затаив дыхание, выглянула из-за алеющего куста гибискуса и действительно никого не увидела. Дорожка из мелких камешков расстилалась прямо перед зеленым внимательным взглядом и вела, вероятнее всего, к выходу из садового лабиринта.

- Удивительная способность влезать в мои дела!

От голоса, раздавшегося над самым ухом, девушка шарахнулась в сторону, как от горящего полена, неожиданно оказавшегося у самого лица. Но далеко отойти ей не дали, так как плечи неожиданно крепко сжали чужие руки, чем дали понять, что Элин лучше не дергаться. Сердце девушки ухнуло куда-то вниз, а затем вернулось на место и начало набирать обороты в своём надрывном постукивании.

- Мне начинает казаться, что ты специально вынюхиваешь, - усмехнулся молодой человек, не стараясь разорвать неприятную для неё близость. – Но как можно подумать, что свою любимую игрушку Тадеуш отправит следить, да ещё и за мной? Уму непостижимо.

Даже обычная, ни к чему не обязывающая дружелюбность его голоса не могла больше вводить в заблуждение, потому что озлобленный тон ядом сочился из каждой сказанной фразы. Элин со страхом вслушивалась в эти липкие слова, которые вместе с неприятным горячим дыханием лились в её правое ухо. Кажется, даже светлые волосы приподнялись у корней от пробравшей дрожи. Но как? Как она не услышала приближения Эзры? Слух девушки, уникальный слух, который порой удивлял её саму тем, что улавливал настолько далекие звуки, теперь подвёл. Но тому виной, возможно, была её невнимательность и мягкий грунт под ногами, благодаря которому опасность подступила сзади так бесшумно.

- Я просто заблудилась, - выдавила из себя Адалина, когда плечи её сжали чуть сильнее.

- И я, почему-то, даже не сомневаюсь.

- И хотела узнать дорогу.

- А потому воровато выглядывала из кустов? – очередная злобная усмешка сорвалась с его губ. – Послушай, Лина, нам ведь давно пора побеседовать, верно? Отправимся мы с тобой сейчас в одно тихое местечко, где нас никто не побеспокоит, а то ведь время близится к вечеру, и по саду начнут шнырять пьяные гости да развратные парочки.

- Я никуда с тобой не пойду, - твердо заявила девушка и попыталась вырваться, но цепкие пальцы до боли сжали оголённые плечи, короткими ногтями впиваясь в кожу.

- Лина, я же пока вежливо прошу.

Рост девушки теперь был практически такой же, как и у него, из-за туфлей на высоких каблуках, а потому он с легкостью, даже не наклоняясь, заглянул в её нахмуренное лицо.

- Ты сейчас тихо, без единого писка топаешь туда, куда я направлю тебя, и не пытаешь рыпаться, а я, так уж и быть, не угрожаю тебе пистолетом. Всё уяснила?

Девушка покорно кивнула, понимая, что в этой ситуации она ничего не может сделать. Её пробирала мелкая дрожь от страха, когда ноги неуклюже перемещались по гравию. Как оказалось, для такого покрытия обувь на Элин была не сама подходящая, но Эзру это не волновало.

В полном молчании, с периодичностью в один грубый рывок на каждом повороте, они добрались до обратной стороны сада, где особняк семьи Моор начинался крытой галереей. На пути им никто не встретился, а девушка вела себя так кротко, что хватка на плечах стала немного мягче.

- Теперь очень быстро идём в правую крайнюю арку, - прокомментировал Эзра, но вместо ожидаемого кивка получил взгляд, устремлённый в сторону гудящих музыкой высоких кустов, что полностью загораживали патио. – Поверь мне, Лина, едва ты откроешь свой рот, я тут же тебя пристрелю. И хрен кто поймёт, что это моих рук дело, потому что сад я знаю, как свои пять пальцев. Исчезну тут же, а затем как будто вместе со всеми прибегу на твой предсмертный крик. Даже сострою скорбную мину, выслушивая предположения, что тебя могла убить одна из бывших пассий Тадеуша.

- В такое никто не поверит! – воскликнула девушка.

- Тише, твою мать! - прорычал молодой человек. - Поверит или нет, не мои проблемы, хотя его прошлые бабы те ещё суки. Не в пример тебе, конечно, дорогая.

Комплимент прозвучал, точно самое грубое оскорбление, что девушку задело едва ли сильнее, чем возможность умереть от пули.

- Но знаешь, эти вообще не лезли в то, что их не касается, чем ты как раз таки и отличилась, - продолжил Эзра, когда они беспрепятственно нырнули под своды мраморной галереи, - ума не приложу, какой экзотики ему захотелось, что на тебя посмотрел. И надо же, хоть раз в жизни сделал нормальный выбор, а ту… Ах ты дрянь!

Разливаясь в своих разглагольствованиях, молодой человек лишь на немного ослабил внимание, и Элин почувствовала это. Момент был подходящий, так как они находились уже у входа в последнюю арку галереи, как раз таки у той стены, где не так давно девушка смотрела на танцующую пару и ждала Тадеуша.

Она почти не слушала чужие слова, только сама собиралась с мыслями, чтобы как можно решительнее предпринять следующий шаг. Когда Эзру окончательно унесло в пучину монолога, Элин резким движением стряхнула его руки со своих плеч и попыталась вырваться вперед. Но буквально через пару шагов была остановлена и сильным рывком прижата к стене.

- Я тебе говорил без глупостей?! – прошипел ей в лицо взбешенный парень. – Какого хрена ты меня доводишь? Жить не нравится? Дура.

Он комками выплевывал злые слова в сморщенное от боли лицо, к тонкому подбородку которого теперь был приставлен пистолет, что напугало девушку ещё больше. Мысли в голове путались от страха, а боль в спине пульсировала всё сильнее. Удар позвоночника пришёлся прямо на каменные выступы барельефа, и платье из тонкого шифона безнадёжно издало звук рвущейся ткани.

- Не смей реветь.

- Больно, - прошептала Элин, едва слыша себя из-за бешено колотящегося сердца.

- Дура, - повторил Эзра и грубо отдернул девушку от стены. – Вали, куда говорил. Ещё раз такое вытворишь, я тебя точно пристрелю.

Адалина без колебаний проследовала вперед.

Всего один коридор, два поворота и они спустились по лестнице куда-то вниз. Эзра ногой отворил перед девушкой деревянную дверь. Элин втолкнули в пряную прохладу длинного подвала, где у дальних стен начинался настоящий винный погреб. В полутьме она смогла разглядеть большие дощатые бочки и бесконечный коридор. Всего в паре шагов оказались этажерки с темно-зёлёными бутылками вина и небольшие серые ящики, на которые Адалину заставили сесть.

- Сиди тихо. Впрочем, можешь и поорать, это мало чем поможет. Судя по местным сказкам, подвал строили в те времена, когда богатая знать развлекала себя пыточными камерами для нерадивых крестьян, - Эзра немного отпустил свой гнев, что было слышно в словах, которым вернулась въедливая шутливость. – Видимо предки этой семейки были теми ещё извращенцами, раз отгрохали такой звуконепроницаемый склеп.

Элин смотрела на него с безотчетным страхом и глубокой неприязнью, а спина её и плечи тихой неровной болью напоминали о недавних происшествиях.

- Зачем ты привёл меня сюда?

- Затем, чтобы ты поведала, откуда тебе известно обо мне и Карин, - бросил через плечо Эзра, с трудом передвигая тяжёлый ящик. К его большому сожалению, старая массивная дверь закрывалась на висячий замок только снаружи.

От внимания девушки не укрылось, что небольшой пистолет из тёмного металла парень засунул за ремень брюк, и место это теперь было под неотрывным её наблюдением.

- Я услышала, - тихо проговорила девушка и своими прохладными пальцами коснулась левого плеча, оно болело больше всего.

- От кого ты, на хрен, услышала? Все те, кто видел меня там, либо сдох, либо будет держать рот на замке!

- Не помню, кто-то из знакомых сказал, что..

- А уж не твоя ли сестра-наркоманка? – перебил её ложь Эзра. – Так и есть, тогда, в машине, ты сама мне об этом и сказала!

- Нет, не она! – девушка с таким отчаянием посмотрела прямо в глаза собеседнику, что тот всё понял.

- Не беспокойся, до неё я доберусь позже, - искривив губы в ухмылке, ответил парень и уселся на ещё один ящик, который только что передвинул. – В итоге, она всё-таки что-то знала. Я-то решил, раз девчонка выжила, то может поведать не очень полезную информацию от своего дружка, который сбывал ей наркотики и, к счастью, склеил ласты в том подвале. К счастью для меня. Твоя чертова сестрица пропала очень некстати!

Элин застыла с тем же взглядом безысходности и чувством вновь накатывающего страха, но уже не за свою жизнь. Под этим невидящим зелёным взором грудь молодого человека часто вздымалась от недавних усилий, но он довольно быстро выравнивал дыхание. Пальцы руки, что так грубо дергали девушку за левое плечо, скользнули в каштановые волосы, чтобы отбросить их назад. Видимо, мешали рассматривать побледневшую и испуганную жертву, чьё лоскутное платье было изорвано у подола.

- Что с твоей одеждой? – очень тихо, практически шепотом спросил Эзра.

В глазах девушки скользнуло недоумение, словно она не понимала о чём идёт речь. Элин медленно перевела взгляд на ткань платья.

- Где ты его порвала! – заорал парень, вскакивая со своего места. Лицо его прорезала такая полоса ненависти, что сердце девушки подскочило до самого горла, а затем сорвалось с невидимой нитки и вновь рухнуло глубоко вниз.

Если бы не грохот, раздавшийся в это мгновение, то неизвестно что сделал бы разъяренный Эзра с Элин, чьё тело оцепенело от страха.

- Ты, - зарычал собеседник, оторвав взгляд от двери и вернув его гневным упреком Адалине, - сучка, умудрилась разбросать рваные тряпки по всем коридорам? Не важно! Теперь мне точно нечего терять!

Очередных безумных сотрясений двери и чьих-то громких криков за ней Элин не услышала, потому что из головы пропали все мысли и звуки. Остался только страх перед ровной поверхностью металла, который легко лег в руку молодого человека, направившегося прямо к девушке.

***

Под его серьезным внимательным взглядом колонны медленно золотились от лучей закатного солнца. Где-то справа кто-то тянул длинный заунывный романс, а слева Дойл грузно вылезал из кустов, разнося вокруг шелестящие звуки. Тадеуш не обратил на эти звуки никакого внимания, потому что уже пару минут назад точно знал, что поиски вокруг ни к чему не приведут.

- Кончайте шататься по саду, - коротко бросил младший Моор и широким шагом пересек единственную мраморную ступеньку. Первые вечерние тени последовали за ним.

В следующие минуты его люди, собравшиеся у ряда трехметровых колонн, наблюдали, как молодой мужчина пересекает длинную галерею от начала и до конца. Тадеуш прошел мимо жемчужных стен с простейшими барельефами и мимо трёх арочных входов, остановился возле четвёртого. Остановился только потому, что огромное колесо своими выступами пробудило в нём воспоминания. Ледяной взгляд скользнул по мраморным спицам и замер на том месте, где кто-то, точно балуясь с кистью, слегка мазнул по острому выступу алой краской.

- Босс, - произнес Дойл, думая, что Тадеуш забыл о них и беспричинно всматривается в колесо на стене, которое видел сотни тысяч раз с самого детства.

В ответ молодой мужчина только безмолвно наклонился, чтобы подобрать с пола какой-то зеленый лоскуток. На его лицо легла мрачная полоса раздумий, но буквально через секунду он снова двинулся с места.

Четвёртый арочный вход вёл в северное крыло поместья, где справа было множество гостевых комнат, а слева кладовые помещения. И спуск в винный погреб.

- Обыскать комнаты для гостей, - громко скомандовал Тадеуш, когда сзади послышался топот множества ног.

Но, отдавая приказ, он уже точно знал, куда бы сам направился на месте Эзры. Каким-то неведомым чувством мужчина нашёл эту путеводную нить, которая вела его намного левее и ниже.

У входа в погреб он оказался в считанные минуты. Дверь, на которой в праздничный день не висело положенного замка, с первого толчка не открылась. За ней раздался чей-то громкий возглас, и Тадеуш с новыми силами налёг на деревянную поверхность, но что-то подпирало её изнутри. Только с третьего раза мощное тело в своём упорстве смогло ударить по двери так, что она с грохотом оттолкнула препятствие перед собой.

Первое, что увидел мужчина, когда ввалился в подвал, это испуганную зелень чужих глаз. Их обладательница стояла в нескольких метрах от Тадеуша и, казалось, позабыла, как нужно дышать. У её правого виска дрогнуло дуло пистолета, а у шеи сжалась чужая рука. Эзра безопасно устроился за спиной своей заложницы и посылал ненавистные взгляды в сторону Тадеуша.

- Сообразительная девочка, я же вам говорил, босс, - парень первым подал голос, желая взять контроль ситуацией в свои руки.

- Если ты…

- Я не отпущу её! – он оборвал гневное высказывание нежданного гостя и плотнее стиснул горло Элин, от чего она судорожно вдохнула.

- Ублюдок, мать твою, - со злобой выплюнул Тадеуш.

- Тебе повезло, что твой ублюдок сдох ещё в Пакушо! – неожиданно заорал Эзра. Саднящей спиной девушка почувствовала трясущееся от гнева тело.

- Что ты несёшь?! – молодой мужчина цепко хватал взглядом движения парня, в чьих руках находилась угроза жизни Адалины. Ему сложно было подавлять в себе возрастающую лавину гнева и думать хладнокровно. Но в мыслях все-таки шла напряженная работа по поиску выхода из ситуации. Тадеуш сделал едва заметный шаг вперед.

- Карин из-за наркоты не смогла родить твоего ребенка! Да и вообще больше не родила бы! Никогда!

- Значит, Карин, да? – напряжённая линия его губ искривилась в ухмылке. – Всё дело в якобы умершей Карин, Эзра? Это она решила отомстить и уговорила тебя устроить пожар в клинике? А кто из вас двоих догадался насолить мне с помощью этих поганых наркотиков? Тоже её рук дело?!

Едва Тадеуш закончил, как по погребу гулким эхом разнёсся надрывный громкий смех. Элин, которая вслушивалась в этот совершенно непонятный разговор и замирала при каждом движении позади, невольно содрогнулась.

- Не дергайся, - он оборвал свой смех так же внезапно, как и начал, решив сильнее прижать дуло пистолета к вспотевшему виску.

- И с каких это пор Тадеуш Моор стал таким сообразительным? – продолжил Эзра, когда чужое тело снова безвольно застыло в руках.

- Эзра, я найду эту Карин и …

- Адрес кладбища подсказать? Она наложила на себя руки! Слышишь? И в этом, чёрт побери, только твоя вина! Ни хрена ты не понял, и ни хрена не поймёшь, потому что ты - самовлюблённый урод, которому нет никакого дела до таких, как Карин! Такой же, как мой папаша, рожу которого я так никогда и не увидел! Только вот моей матери повезло больше и наркота не помешала ей родить!

- В том, что твоя мать - шлюха, я тоже виноват? – громко поинтересовался Тадеуш.

- Заткнись! Закрой свой чёртов рот, иначе я продырявлю ей бошку!

- Эзра, прошу тебя, - хрипло прошептала Элин, когда стало совсем невыносимо сжиматься горло.

- Не скули, он с тобой поступит также, как и с ней. Хотя сильно сомневаюсь, что ты сильнее Карин. Знаешь, Тадеуш, она ведь почти вылечилась, говорила мне, что хочет начать новую жизни, выйти замуж, родить детей. Дети вообще стали её навязчивой идеей, я часами про них слушал, а потом смотрел в глаза её матери, которая, в отличие от Карин, знала про бесплодность. Догадываешься, после какой приятной новости Карин решила выброситься из окна? Это ты сломал её жизнь!

Тадеуш слушал его слова с угрюмым молчанием, потому что в голове лихорадочно метались мысли. Он ясно видел Элин и Эзру, которых освещали лучи из маленького подвального оконца, но ничего не мог предпринять. Будь на месте светловолосой девушки кто-то другой, не такой важный, то он бы действовал без колебаний. Пусть с риском для чужой жизни, но быстро и чётко мужчина давно бы разрешил ситуацию в свою пользу. Однако сейчас его одолевали сомнения.

В этот момент Элин поняла, что сил у неё практически не осталось. Длинная мужская рука перехватило горло настолько, насколько хватило сил, поэтому неприятный ком в горле перекрыл весь кислород. И прежде, чем девушка испытала хоть какие-то чувства, сознание начало быстро покидать её тело.

- Я же сказал тебе … - Эзра ощутил шевеление перед собой и решил, что заложница снова глупит, но глупит как-то неестественно: медленно сползая вниз.

Он отвлёкся лишь на мгновение, пытаясь удержать обмякшую девушку, чьи глаза медленно закрылись, а ноги перестали создавать опору. Тадеуш, чувствуя, что внутри всё выворачивает наизнанку, понял: действовать нужно немедленно. Два метра, которые разделяли их, он преодолел с небывалой скоростью, но прежде, чем его мощный удар достиг противника, раздались два оглушительных выстрела.

13.2.

- Она в порядке, - ответила Маргарита, отдавая стаканчик горячего безвкусного кофе из автомата.

Тадеуш слегка кивнул и снова прислонился затылком к холодной стене. Он сидел на высокой больничной кушетке, чувствуя, как жжёт ладонь и пульсирует болью левый бок. Однако внутри у него ничто не жгло и ничто не пульсировало. Всё словно покрылось корой застывшей лавы,

- Пойдёшь к ней? – спросила девушка, но когда Натан внимательно взглянул на неё, поняла, что вопрос был не к месту. – Ладно, тогда я сама.

Маргарита аккуратно прикрыла дверь, за что Тадеуш был ей благодарен. Звуки сейчас раздражали. Но Натан, который не мог этого знать, решил выяснить ситуацию до конца:

- Только одного не пойму, если ты из него уже всё вытряс, то почему он жив?

Ответом ему послужил полный неприязни взгляд и угрюмое молчание брата, который не мог сказать, что только благодаря просьбе светловолосой девушки, Эзра ещё имеет право дышать.

- Вон в том шкафу не спирт стоит? – негромко поинтересовался Тадеуш, когда беспричинно обвёл комнату взглядом и заметил серый шкафчик с медикаментами.

- Тебе ещё перед отцом отчитываться, так что нет, не спирт, - хмуро выговорил собеседник. Он сидел напротив, и стул был далеко не самым мягким предметом мебели, на котором побывала его пятая точка, но вокруг этого мысли вертелись в последнюю очередь. Натана думал о сказочном везении брата, который перепрыгнул большой ящик и смог получить не пулю, а след от неё, так как та только задела кожу. Если бы не этот чёртов ящик, то, возможно, с Тадеушем он бы сейчас не разговаривал.

- У него же был шанс выстрелить второй раз, ты ведь не успевал, - заключил Натан вслух свою неожиданную мысль.

- Для таких вещей и нужны телохранители.

- Так вот, кто ему руку прострелил. А с Тонэ что?

- Жоан подозрительно заторопился покинуть вашу помолвку, сразу после исчезновения Адалины, - Тадеуш прервал речь, потому что решил отпить немного из стаканчика. – Людей на парковку я отправил заранее, на всякий случай.

Натан без сожаления вспомнил о прервавшемся празднестве, наблюдая за тем, как брат с отвращением кривит губы на слове «дерьмо». Видимо, кофе из автомата оказался совсем отвратительным.

- Эзра сказал, где остальные наркотики?

- Жоан сказал, - младший Моор помрачнел. – Он землю готов жрать, лишь бы наша семья потеряла влияние, ты же знаешь. А Эзра – хитроумный ублюдок, воспользовался этим желанием и сделал Жоана своим почти партнёром. Это его люди свистнули со склада контейнер и, конечно, они знали, когда сторожа напьются и когда никто из семьи уж точно не нагрянет в доки. Процесс контролировал Эзра, он же занимался всеми бумажками и прочим, с чем я предпочитаю не связываться. Поэтому некоторые вещи до меня так и не дошли. Всё началось тогда, когда я обнаружил отсутствие контейнера.

- Эзру сразу начал подозревать? – Натан решил подойти ближе к сути вопроса.

- Нет, я даже не стал обращать внимание на его частые отлучки в город, хотя уже тогда знал, что кто-то в семье сливает информацию. Когда услышал о самоубийстве Карин не от него, почти не задумался, почему этот гад сразу не сказал. Голова была другим забита.

- Другой.

- Повод для подозрений появился спонтанно, - невозмутимо продолжил Тадеуш. - Выяснилось, что Джилин, сестра Адалины, находилась в клинике Пакушо до самоубийства Карин. Лучше того, они были подругами, и Джилин видела Эзру хренову тучу раз.

- Ну, навещал он твою бывшую подружку и что? – разумно заметил собеседник.

- Ничего, его дело, ты прав. Но только никто этого не мог подтвердить. Персонал клиники, который хоть как-то соприкасался с Карин, либо погиб при недавнем пожаре, либо ничего ни о каком Эзре не слышал. Этих молчаливых свидетелей было меньше пяти человек.

- А журналы посещения? Если в них что-то кто-то и отмечал, то тоже сгорели в пожаре, так?

- Да. И это уже большой напоминает поджог. Хотя выяснить правдивость версии о плохой проводке мне так и не удалось. Оказалось, что Жоан Тонэ, сраный благодетель, пожертвовал кругленькую сумму на восстановление сгоревшего крыла клиники.

- Хреново они сработали, скажу я тебе, - ухмыльнулся Натан.

- Несколько месяцев в городе умирали люди из-за наркоты, которую так легко увели у меня из-под носа. Авторитет семьи подорван. Я понятия не имел, кто виноват и с какой стороны мне начать разгребать всё это. В конце концов, если бы не девчонка, которую мы откопали в вонючем подвале, я бы никогда в жизни не додумался выяснять настоящие причины пожара в Пакушо! Хреново сработали, говоришь?

Уже смутно догадываясь тогда, только теперь Тадеуш смог собрать целостную картину произошедшего. Эзра не просто так сам ринулся на поиски сестры Адалины да ещё с таким рвением обследовал каждый притон. Нет. Он лично хотел убедиться, что все принявшие дозу умерли, а вместе с ними и придурок, купивший у Эзры наркотик за гроши. Убедился он в этом не полностью – Джилин осталась жива. Поэтому ему пришлось часто захаживать в палату к девушке, когда та очнулась, и любыми способами пытаться выяснить, знает ли она что-то. А девушка ведь знала, только не совсем то, что интересовало Эзру, скорее то, о чем он и подумать не мог. Джилин, обладающая хорошей памятью на лица и с подозрением относящаяся к улыбчивым незнакомцам, поведала своё знание сестре. Адалина, в свою очередь, опрометчиво, даже наивно заговорила об этом с Эзрой. Его агрессивная реакция, о которой Тадеуш услышал после, тоже навела на определенные выводы.

- Ладно, контрольный вопрос. Почему эта двуличная скотина тебя ненавидела до такой степени, что затеяла весь этот цирк, да ещё и решила подмочить репутацию семьи?

- Его отец, кто-то из наших с тобой далёких родственников, много лет назад гостил в нашем поместье. Насколько мне удалось выяснить, гостил он с размахом, и город стонал от его пьяных выходок.

- Прямо как на твоё двадцатилетие, - с усмешкой произнёс брат.

- Да ты уже сам дошёл до сути, - донесся недовольный ответ. – После его отъезда выяснилось, что он обрюхатил какую-то девку. Она родила с трудом, потому что баловалась наркотиками, а её возмущенная мамаша нагрянула к нашему отцу. Естественно, Адальбо обещал помочь, и поэтому через несколько лет Эзра с легкостью вошёл в нашу семью. Считай, неплохо устроился. Даже доказал, что вполне может занять место моей правой руки. Его мать, если верить слухам, завязала с наркотой и гулянками, но вскоре умерла. Думаю, она много хорошего могла рассказать сыну о подонке, изнасиловавшем её.

- Грубо говоря, ты сначала был просто родственником этого поддонка. Более того, имел всё, что только мог пожелать, в отличие от бедного-несчастного Эзры, довольствовавшегося объедками. А потом стал прямым воплощением эгоизма в ту пору бурной молодости, когда к девушкам относился, как к пустому месту.

- Думаю, он возненавидел меня окончательно после того, как я порвал с Карин.

- А мстить решил после того, как она выбросилась из окна, - закончил за брата Натан, чьей сообразительности Тадеуш мог только позавидовать. – Получается, что Эзра окончательно свихнулся на твоей виновности, потому что Карин была такой же ни в чём неповинной овечкой, как и его мать, которую использовали и бросили с ребенком на руках.

- Только ребенок у Карин не выжил, - холодно добавил собеседник. – Она вообще лишилась возможности иметь детей. По словам того же Эзры, Карин перед смертью бредила новой счастливой жизнью, а потом узнала о собственном бесплодии.

- Ты виноват в том, что Карин стала наркоманкой? Что не смогла родить? Что не сможет родить? И в том, что она решила наложить на себя руки, ты тоже виноват? А не много ли грехов Эзра на тебя повесил?

- В чём-то он прав, - устало проговорил Тадеуш.

Весь его мощный внешний вид вдруг как будто лопнул, и молодой мужчина стал похож на большой мешок, который набили ватой. Натан видел брата таким едва ли не второй раз в жизни, поэтому не стал больше ничего выяснять. Он решил оставить Тадеуша наедине со своими тяжелыми выводами, хотя напоследок, уже стоя в проеме дверей, произнёс:

- Тебе рано или поздно придётся поговорить с ней. Лучше рано.

Старший брат как всегда опережал в своих догадках мысли младшего.

***

Уже было далеко за полночь, когда в бледно-жёлтом свете фонаря у панельных двухэтажек верхнего города остановился серый матовый автомобиль. Гул мотора плавно затих. В негромком щелчке открылись и закрылись передние двери. Послышались медленные шаги.

- Элин, - он остановил её у невысокой кованой ограды.

Свет фонаря оказался где-то позади, потому мужчина всматривался в её бледное уставшее лицо и практически не видел его. Сам он выглядел не лучше, хотя внутренне был до безразличия спокоен.

- Может, поедешь домой? Мы завтра поговорим, - тихо предложила Элин, потому что безумно волновалась за него.

Конечно, Маргарита убедила испуганную девушку, что с Тадеушем всё в порядке и он едва ли пострадал больше, чем сама Адалина. Но её не отпускало нервное чувство тревоги.

- Скажи мне, Элин, разве человек при нехватке дыхания, хотя бы из инстинкта самосохранения, не попытается избавиться от того, что перекрывает кислород? Или он сразу грохнется в обморок? – ровно, совершенно без единой эмоции выговорил мужчина, полностью игнорируя её предыдущие слова.

Девушка осторожно положила ладонь на холодное железо ограды, будто искала опору, и так же осторожно попыталась начать своё оправдание:

- Но он ведь не заметил.

- Зато заметил я. И тебе сильно повезло, что до него сразу не дошёл смысл твоей театральной выходки с потерей сознания, – тон его голоса стал выше на единицу, но эмоций в нём, как и прежде, было не найти.

- Извини, - виновато прошептала она, - я так сильно испугалась и просто не подумала об этом. Решила, что нужно помочь.

- Ты уже помогла, когда оставила в галерее лоскут от своего платья.

- Я и не думала, что получится, такой шифон ужасно плохо рвётся, - с мимолётной улыбкой пробормотала Элин.

Она предполагала, что когда вырвется немного вперед, то Эзра резко схватит её и с силой дёрнет обратно. С помощью этого ей бы удалось так стать на подол платья, что могла бы оторваться целая полоска. Но девушку со злостью ударили об стену, поэтому пришлось приложить немало усилий, чтобы одновременно с ударом оттоптать себе низ, натягивая тонкую ткань и пытаясь хоть немного отделить её от крепкого шва.

Тадеуш окинул девушку долгим взглядом бледно-голубых глаз. Как теперь выяснилось, Адалина неоправданно рисковала в любом случае, за что заработала множество царапин и сильных ушибов на своей хрупкой спине. Заметь Эзра и эту выходку, он бы…впрочем, молодой мужчина не стал продолжать свою мысль. Последнего оказалось достаточно для начала того разговора, ради которого он окликнул девушку.

- Теперь я понимаю, что значит твоя решительность, - негромко, даже, казалось, неуверенно произнёс Тадеуш, - и впервые я столкнулся с ней тогда, на крыше клуба. Именно в тот раз мне следовало послушать тебя и действительно сдержать своё обещание, чтобы не жалеть о собственной глупости. Не случись всей этой хрени сегодня, до меня бы так и не дошла простая истина твоих слов. Мы действительно из разных миров, и в своём я тебя видеть не хочу. На этот раз можешь мне поверить, не только я сам, но и никакая часть моей жизни тебя больше не коснется. Обещаю.

Он слишком долго думал над своим решением, поэтому так лаконично высказал его вслух. Натан, наверное, ответит, что брат у него полный кретин, но так ничего и не поймёт. Потому что Маргарите повезло выбрать себе в мужья человека, который занимается легальным бизнесом. Который в ярости не калечит своих подчиненных. Который понятия не имеет, сколько ящиков с оружием стоит в четвёртом ангаре у причала.

Лучше он будет тридцать раз кретином в глазах семьи, сотню раз последним уродом в глазах Адалины, но никогда не увидит у её виска дуло пистолета. Тадеуш сам для неё опасность, его жизнь для неё опасность, а взаимные чувства – самая большая опасность, какую только можно себе представить. Все эти элементы мужчина непременно уберет, уже убрал, потому что всегда умел решать свои проблемы.

Элин смотрела на него широко открытыми глазами и не могла вымолвить ни слова. Только сердце говорило громко, надрывно, задыхаясь в своих тяжелых сжатых постукиваниях. А потом она увидела его широкую спину, и красные пятна на белизне рубашки, и руки в карманах. Девушка не знала, что в одном из этих карманов он со всей силы сжимает лоскуток зеленой ткани.

- Это потому что я слабая, да? – вымолвила она вдогонку его удаляющейся фигуре, не понимая, почему по щекам потекли мокрые дорожки, а голос стал надрывным.

Он услышал её слова и остановился в шаге от своего серого автомобиля.

- Нет, Элин, это потому что я не такой сильный, каким кажусь.

Между ними тягучей невидимой пеленой повисла тишина, но лишь на мгновение, потому что её неожиданно разорвал громкий выкрик:

- Ты трус, Тадеуш Моор!

- Что? – он резко развернулся, и фонарь осветил его удивлённое лицо.

- Трус, - чуть тише отозвалась Элин и не смогла сдержать всхлипа.

А когда закрыла побледневшими ладонями своё лицо, чтобы никто в мире не видел её слез, почувствовала, как сильные руки крепко прижимают к большой тёплой груди. Где-то в ней быстро билось оттаявшее сердце.

Для него, чьи чувства так старательно укрылись под застывшим слоем лавы, чьи ощущения так тщательно отгородились стеной обсидиана, было невыносимо смотреть на то, как этой светловолосой девушке становится больно. Она не проронила ни одной слезинки, когда замирала от дикого страха в том чёртового погребе, не издала ни единого всхлипа, когда пару часов, уже в поликлинике, отходила от полученного шока. И то, что не смогли сделать все эти ужасные события, сделали его слова.

- Я не могу защитить тебя от всего на свете, - почти виновато произнёс он, когда Элин немного утихла.

- Я тебя тоже, - глухо донеслось снизу. Девушка всё ещё держала ладони у лица, а потому голос её был едва слышен.

- Элин..

Она вдруг резко выпрямилась и положила ладони на его грудь. Покрасневшие, всё ещё блестящие глаза смело посмотрели в серьёзное лицо.

- Я из-за тебя больше плакать не буду.

- Постараюсь сделать так, чтобы ты выполнила своё обещание, - ответил молодой мужчина, осторожно проводя большим пальцем по её мокрой щеке. – И постараюсь не быть трусом, договорились?

Элин согласно кивнула и неуловимо прошептала какие-то три слова, от чего большое сердце под её ладонями остановилось на пару мгновений, а затем с быстротой ниспадающих потоков лавы продолжило свой скорый ход.

Пусть эта невысокая девушка, с волосами самых нежных тонов, какие только могут быть у цветущей сакуры, и не знала, во что выльется её непреодолимое желание быть рядом с мужчиной, чей характер напоминает самый опасный действующий вулкан на свете. Пусть. Зато точно знал он.

Эпилог

Её аккуратные, по возможности сильные касания горячили смуглую кожу спины. Руки медленно плыли то вверх, то вниз, растягивали или сминали, ласкали или ударяли, но никак не теряли своей необыкновенной нежности.

- Это совращение, - довольным голосом отозвался Тадеуш, когда девушка плавными круговыми движениями ладоней начала массажировать его плечи.

- Не очень удобно, когда ты сидишь, - пробурчала Элин в ответ.

- Если я лягу, а ты окажешься сверху, то мы с тобой займёмся сексом, а не массажем. Хотя я, в принципе, не против.

Девушка вздохнула и прекратила своё занятие, потому что пальцы, честно признаться, уже давно устали. Она вытянула руки вперед и опустила их на широкие мужские плечи, а сама прислонилась всем телом к чужой спине. Её собственная спина всё ещё слегка немела после прошлого «не массажа».

- Тяжёлый, - услышал он у самого уха.

- Я предлагал сменить позу, но кто-то же стесняется, - с усмешкой произнёс Тадеуш, каждой клеткой кожи ощущая тихие вдохи и выдохи её груди.

Теплый румянец окрасил скулы, поэтому она опустила лоб на левую руку, чтобы закрыть лицо, и предпочла оставить услышанную фразу без ответа.

- Я отвлек тебя от чего-то?

Молодой мужчина давно заметил на журнальном столике стопку листов с распечатанным текстом и пару небольших блокнотов, но спросить о предназначении этих предметов решил только сейчас. Похоже, светловолосая девушка нашла, чем заняться, пока ждала его.

- Нет, не сильно, - пробормотала Элин. – Это черновик моей исследовательской.

- Историк-краевед, кем ты будешь работать после выпуска?

- Ты сам-то университет закончил?

- Экономический.

- Ещё скажи, что с отличием, - она подняла голову, глядя на мужчину с удивлением.

- Я не такой умник, как Натан, - произнёс Тадеуш и, ловя момент, поцеловал девушку в губы.

- Постой, - легко отстранилась Элин, - ты уже сто раз говорил, что за твои опоздания могу просить всё, чего захочу.

- И чего же ты, наконец, хочешь? – вкрадчиво поинтересовался молодой мужчина, в голове которого уже витали мысли об удобном перемещении девушки к себе на колени.

- У меня тема работы касается архитектурной истории нашего полуострова, так что я бы хотела попасть на развалины замка, это который у подножия Тресхи. Ну, если можно, конечно.

- Можно, - согласно кивнул Тадеуш, - что ещё?

- Всё.

- Сколько скромности.

Элин теснее прижалась к его телу и сомкнула руки кольцом, обвивая сильную шею. Эти движения заставили мужчину перейти к решительным действиям, и в бархатно-зелёной полутьме гостиной растворился тихий, полный удовольствия вздох.

***

Утро они встретили на залитой солнцем площадке, кое-где оставившей следы внутреннего двора замка: бледно-серую кладку из побитого временем булыжника. Над головой висело по-осеннему голубое небо, а вокруг раскинулись остатки некогда величественных стен огромного здания.

- Можно было бы устраивать экскурсии, - задумчиво проговорила девушка.

- И показывать туристам хорошо укрепленные подвалы, забитые контрабандой?

Она спокойно взглянула на молодого мужчину, чьё лицо сохраняло легкую насмешку, и решила ничего не спрашивать. Без слов стало ясно, почему эту местность охраняют вооруженные люди и высокий забор с колючей проволокой.

Как и в предыдущие несколько раз, когда Тадеуш будничным тоном рассказывал о чём-то подобном, осознание не накрывало Элин шокирующей волной. Ей было совершенно все равно, что в порту хранятся контейнеры с героином, а в подполье ювелирного магазина на Третьей улице занимаются огранкой краденных алмазов. Не то, чтобы девушка отстранялась от этих фактов, оставляя их где-то за гранью своего понимания, нет. Она предпочитала относиться к ним с философской точки зрения, как к чему-то неизбежному, которое так или иначе вместе с самим Тадеушем укореняется в её жизни.

- А пару фотографий я могу сделать? - с улыбкой поинтересовалась Элин и прошла под полуразрушенной аркой.

- Можешь даже не пару, - он внимательным взглядом следил за перемещениями девушки, которая, точно любопытная кошка, залезала в каждый древний уголок этого едва сохранившегося замка.

Тадеуш, сложив руки на груди, спиной подпирал половину старой стены, даже не чувствуя, что острая кладка впивается в кожу. Из такого, не совсем удобного положения открывался хороший вид на всё пространство вокруг. Элин упустить было практически нереально.

Вот она в своих обтягивающих тёмных джинсах и светло-синей блузке без рукавов мелькнула в круглом проёме этажом выше. Он знал, что туда ведут крепкие, практически целые ступени. Затем тонкая фигура со светлыми волосами, собранными в высокий хвост, показалась у поросших мхом каменных сводов, стала их фотографировать. Бесшумный снимок достался и Тадеушу, от чего он нахмурился, а девушка тихо рассмеялась. Но настоящее недовольство младший Моор испытал тогда, когда Элин внезапно исчезла лишь на минуту, а после резко обнаружилась вверху, на самой высокой из неразрушенных стен.

- Слезь! - громко и чётко скомандовал мужчина.

- Я не свалюсь! – прокричала вниз Адалина.

Она постаралась по возможности удобно устроить свою пятую точку на неровной поверхности, руками цепляясь за шершавые каменные остатки каких-то столбиков. Едва опора была найдена, девушка тут же принялась фотографировать всё вокруг. Вид открывался просто удивительный: как на ладони лежал город, а за ним расстилалось потемневшее море с далекой полоской бледного горизонта. Элин наслаждалась бы этой картиной ещё очень долго, однако внизу её ждал нетерпеливый молодой мужчина, который уже готов был лично снять девушку с опасной высоты.

- Адалина! – донесся голос, чьи угрожающие интонации заставили поторопиться.

Буквально в минуту она спустилась вниз, цепляясь за многочисленные прочные выступы и слегка обдирая кожу на руках. Когда ноги её коснулись земли, а дыхание почти выровнялось, она решила осторожно взглянуть на мужчину. Тот опасным изваянием застыл рядом.

- Извини, - тихо произнесла Элин и положила правую ладонь на широкую грудь, чтобы тут же цепко сжать тонкими пальцами ткань футболки, а затем медленно потянуть на себя, заставляя мужчину наклониться.

- Не отвертишься, - негромко произнёс он в приоткрытые губы и оставил на них лишь мимолётное касание.

- Не сердись, - попросила девушка с виноватым выражением лица.

- А ты не серди меня, - беззлобно посоветовал ей Тадеуш, выпрямляясь в полный рост.

Она посмотрела снизу вверх на его лицо, с которого только теперь ушла хмурая тень, и тихо вздохнула. Это был далеко не первый раз, когда ей запрещали что-то делать или куда-то идти, но особого внутреннего напряжения девушка не испытывала. Сначала не испытывала.

После случая с Эзрой, молодой мужчина приложил немало усилий, чтобы не выпускать Адалину из виду. Дошло даже до того, что она отказывалась посещать университет, когда за ней по пятам начали ходить два мрачных бритоголовых типа, выполняющих роль её телохранителей. Это привлекло немало лишнего внимания, которое девушке было не нужно. И так весь городок знал, с кем теперь встречается младший Моор.

- Тебе могут навредить! У меня много врагов и похуже Эзры, – парировал он все её просьбы о том, чтобы ослабить такой тотальный контроль.

- Разве хоть одной твоей бывшей девушке кто-нибудь угрожал?

- Ты к тем девушкам никакого отношения не имеешь.

- А кто это знает, кроме тебя? – спрашивала Элин, понимая, с каким трудом он выдавал слова признания её особого статуса в его же сердце.

Это не было жалобой на мужскую скупость в эмоциональном плане, девушка лишь хотела убедить Тадеуша не пытаться обезопасить её от всего на свете. В какой-то мере этот разговор помог. Адалина смогла посещать университет только в компании Ринко, хотя и догадывалась о скрытой слежке за своей персоной. С этим приходилось просто мириться. За два месяца, прошедшие с момента помолвки Натана и Маргариты, ей во многом пришлось проявить небывалую толерантность.

Она научилась терпеть разговоры сокурсниц, многие из которых оказались более чем некорректными личностями и могли открыто спрашивать об её отношениях с самим Тадеушем Моором. Не обращая внимания и на ходившие вокруг неё сплетни, Адалина перестала замечать любопытные взгляды, которые неизменно стреляли в спину, когда она садилась в матово-чёрный автомобиль. А если молодой мужчина настаивал, то ей не составляло труда появляться с ним рядом во многих элитных местах городка. Но настаивал он очень редко, потому что прекрасно знал, как она любит проводить вечера. Тадеушу тоже приходилось идти на уступки и, прежде всего, укрощать свою натуру, которая хотела незамедлительного исполнения любого желания. Хотя препятствий для этого исполнения не нашлось никаких, но гораздо приятнее было осознавать, что той ночью она сама решила перейти грань простых поцелуев и безобидных прикосновений.

- А вниз точно нельзя? – решила поинтересоваться Элин, когда аккуратно перешагивала через поросший мхом ствол мертвого дерева. – Мне было бы интересно осмотреть подземелье.

- От подземелья там мало что осталось. Ещё во времена моего деда всё было переоборудовано, - спокойно пояснил Тадеуш и пропустил комментарий по поводу плохого отношения к культурному наследию города.

Но, наблюдая за тем, как девушка кладёт фотоаппарат и блокнот в свою небольшую кожаную сумку, молодой мужчина остановился на перипетии мыслей. С одной стороны, ему уже надоело слушать щебетанье птиц и щуриться из-за непозволительно яркого солнца, но с другой…

- Есть одно место, которое ты могла бы осмотреть.

В её удивительно зелёных глазах отразился живейший интерес, едва Тадеуш произнёс эту фразу.

***

- Такое чувство, что этаж просто ушёл под землю, – её слова пронеслись кратким эхом дальше по коридору и растворились где-то в надвигающейся тьме.

- Может быть, - кратко ответил Тадеуш, держа перед собой мобильный телефон с включённым фонариком.

Даже при ярко-голубом пятне под ногами, они пробирались практически на ощупь. Стены, которых касалась Адалина, оставляли на ладонях прохладную сырость, а на полу всё чаще попадались маленькие ручейки.

Когда пару минут назад мужчина показал ей провал в земле, окруженный деревянной оградкой, и объяснил, что дыру обнаружили позапрошлой зимой после обильных осадков, Элин тут же заглянула внутрь. Там, куда вели крепкие каменные выступы и где заканчивалась полоса света, девушка увидела тайну. Она клубилась сгустками пыли, пугала плотностью мрака и манила в широкий коридор с непривычно высокими потолками.

Если бы не Тадеуш, чьё громогласное «куда!» остановило искательницу приключений, то Адалина нырнула бы в подземный лабиринт без раздумий. Он удивился тому, что девушка так опрометчиво, даже не подумав хоть о каком-то источнике света и не побоявшись неизвестности, ринулась исследовать подземный коридор. Но объяснение такому поведению не дала бы и сама Элин. Она просто должна была там что-то найти, или это что-то должно было найти её.

- Там тупик, - пояснил Тадеуш о первом коридоре, в который они не свернули.

Про остальные ответвления девушка решила не спрашивать. Стало понятно, что здесь уже всё исследовано, и мужчина точно знает, куда направляется.

Их блуждания в подземной полутьме закончились через каких-нибудь десять-пятнадцать минут. За очередным острым углом поворота Адалина уловила дребезжание света. И усилившегося звука. По этому тихому, практически неуловимому переливу колокольчика она бы сама нашла дорогу. Конечно, не сразу, но нашла бы.

- Осторожней, - предупредил мужчина, пропуская свою спутницу вперёд.

Её разумное решение надеть сегодня обувь с плоской подошвой было встречено им одобрительно. Вообще, тенденция последних двух месяцев, которая выражалась в исключительном ношении туфель с высокими каблуками, вызывала у мужчины молчаливое изумление. Ему-то казалось, что Элин не особо беспокоится по поводу их большой разнице в росте.

Своим удивленным тёмно-зелёным взглядом она обводила просторный сводчатый зал. Глубокие полушария потолка кое-где потеряли свои каменные пазлы, поэтому свет теплого осеннего дня смог проникнуть в обитель сырости и мрака. На каменном полу, застланном водяной гладью, проглядывали островки сухости из остатков потолочной кладки и полуразрушенных колонн. Отправиться в путь по этим островкам Адалине помешала внезапно прозвучавшая гулкая фраза:

- Я разве давал повод думать, что мне не нравится твой рост?

- Что? – удивлённо проговорила девушка.

Она не совсем поняла, почему он задал такой неожиданный вопрос, поэтому развернулась всем корпусом к мужчине и в поисках пояснений заглянула в сосредоточенное лицо. Черты его скупо выражали готовность услышать ответ.

- Нет, не давал.

- Тебе нравятся туфли? – продолжил он допрос.

- Не особо, - тихо вымолвила девушка, понимая, что обманывать не имеет смысла.

- И у тебя болят ноги, - так вовремя в его голову закрались воспоминания о том, что Элин зачастую с огромным облегчением снимает неудобную обувь, а затем устраивает себе долгий отдых в сидячей позе.

- Болят. Но я ведь совсем низкой кажусь, а в них…

- Плевать мне, кому ты какой кажешься!

Услышав это восклицание, девушка в задумчивости поджала губы и отвернулась. Взгляд её поймал солнечные блики, что застыли на поверхности воды, и, словно завороженная, она несколько секунд наблюдала за их едва уловимыми колебаниями.

- Знаешь, мне тоже плевать, кому ты и каким кажешься, - негромко вымолвила Элин.

- Не носи эти чёртовы туфли.

- Не буду, - с улыбкой ответила девушка и осторожно ступила на каменистый островок суши.

- И не думай о чужом мнении, - своей фразой Тадеуш подвёл черту под темой их разговора, а Адалина только согласно кивнула.

Теперь её полностью захватил неведомый звук, который во время диалога пришлось отодвинуть на второй план. Среди возникшей тишины она очень чётко различала шуршание шагов, удары капель о воду, чужое дыхание позади и даже шум ветра в листве где-то далеко наверху. Но обострённый слух обволакивали не эти посторонние звучания, а колокольчик. Он звенел, и звенел только для неё. Какие-то противоречивые внутренние чувства подсказывали, что Тадеуш не слышит этого звона, а потому девушка не стала спрашивать. Она просто шла на зов чудесной тихой мелодии, которая манила к себе, тянула в самую глубину зала. В той глубине, точно по центру далёкой стены, бледной серостью возвышалась над всем старая плита.

- Мы до него не доберёмся, - заметил молодой мужчина, когда остановился рядом с Элин на последнем безводном месте в этом пропитанном древней сыростью помещении.

- Это трон? – удивлённо произнесла девушка. – Ничего себе!

- Разве в замках не бывает тронных залов?

- Никто до сих пор понятия не имеет, откуда на нашем полуострове мог взяться замок! А ты говоришь о тронном зале! Никаких упоминаний о правителях прошлого нигде нет, даже неизвестно были ли тут когда-то земли какого-нибудь феодала. И если бы не развалины наверху!

- Никаких раскопок древних поселений и даже черепков? – поинтересовался Тадеуш, через шею протягивая лёгкую вязаную ткань своего тёмно-зелёного пуловера.

- Совсем ничего, будто всё исчезло по какому-то волшебству! – ответила Элин и тут же смущенно добавила: - Спасибо.

Она уже давно знала, что в случаях, когда мужчина чётко решает, что ей холодно, противиться бесполезно. Тем более, в этом большом полутемном зале она действительно успела продрогнуть, а потому без колебаний утонула в его теплом джемпере.

Девушка могла с лёгкостью отвлечь внимание на своего спутника, но все равно неизменно возвращалась к колокольчику, настойчиво ведущему её к серой плите трона.

- Ты убьёшь меня, - задумчиво сообщила Элин и, прежде чем Тадеуш успел выяснить причину такого умозаключения, почти бегом направилась к противоположной стене.

Ей повезло, что младший Моор сначала опешил, а затем только осознал, что девушка с громким плеском рассекает ледяную гладь воды.

- Адалина, твою мать! Ты с ума сошла?!

Но разум её заполнил удивительный, манящий звон, который заставлял не обращать внимания на холод, окутавший ноги до колен, и который безудержно звал за собой, буквально приказывал найти источник звука.

Она подлетела к самому трону. Быстрый взгляд скользнул по испещрённой трещинами поверхности, на секунду застыл на древних узорах, а затем метнулся вниз. Элин мигом упала на колени, даже не чувствуя, как колкие волны обдают всё тело леденящей рябью, и зашарила руками под водой. Пальцы онемели в мгновение, потому удары о твёрдые выбоины в камне для них остались незамеченными. Сердце её замерло, однако в следующую минуту чья-то сила вырвала девушку из водной пелены, в которую она так бездумно погрузилась.

- Идиотка, - злобно прорычал Тадеуш, когда девушка оказалась у него на руках, - искупаться решила?

- Тадеуш, я нашла! – радостно воскликнула Элин, совершенно не обращая внимания на его выражения.

Мокрыми дрожащими пальцами одной руки она с трудом цеплялась за него, оставляла на светлой рубашке холодные разводы. Пальцы же другой руки вдруг разжались, и молодой мужчина увидел стеклянный кулон размером с лесной орех. Находка очень напоминала маленькое яблочко, которое бледно-желтыми гранями ловило скупые переливы света.

- Откуда ты знала, что оно там? – гнев уступил место недоверчивому удивлению, но он всё ещё ощущал в себе потребность накричать на светловолосую девушку. Хотя бы за то, что заставила так сильно волноваться из-за какого-то пустяка.

- Я слышала его, - таинственно сообщила Элин и тут же, точно опомнившись, промолвила: - Не сердись на меня, прошу, это было очень, очень важно.

- Уверена? И что ты теперь будешь с этой важностью делать? – с нескрываемым недовольством в голосе произнёс Тадеуш.

Он уже бодрым шагом пересекал зал, совершенно не заботясь о том, чтобы наступать только на сухие островки. Ноги все равно промокли насквозь. И хотя холодная вода доставляла ему некоторые неудобства, особо неприятных ощущений мужчина по этому поводу не испытывал. Гораздо сильнее его занимала мысль о том, что трясущуюся от холода девушку нужно скорее доставить на поверхность.

- Хранить! – безапелляционно заявила Элин.

Колокольчик из её головы исчез ровно в тот момент, когда нечто стеклянное блеснуло под водой у основания трона. Именно тогда она почувствовала какую-то необыкновенную важность предмета, который теперь покоился в её руке. Пожалуй, это стоило его сердитого взгляда и её будущей простуды.

- И детям показывать, - всё тем же тоном отозвался собеседник.

- Всем троим, - тихо согласилась Адалина.

Они замерли у самого входа в таинственный зал, чьи сводчатые потолки так скудно пропускали свет, а тронная плита всё ещё спокойно тлела над водной гладью. Элин показалось, что сильные руки крепче прижали её к теплой груди.

- Троим? – спросил он так неожиданно мягко, как вообще мог позволить его голос.

- Ну, мне бы хотелось, - смущенно прошептала девушка и попыталась найти для своего взгляда подходящую точку на мужской рубашке.

То ли его шумное сердце слишком открыто сказало обо всём, то ли её замершее вдруг красноречиво умолчало о том же, но понять друг друга им не составило труда.

- В это воскресенье будет семейный ужин, - высказал своё предложение Тадеуш.

Положительным ответом ему был лёгкий кивок головы и мягкая улыбка на окрашенном румянцем лице.

***

С той же удивительной улыбкой она вслушается в слова одобрения, когда через пару дней на семейном ужине молодой мужчина представит Адалину, как свою будущую жену.