Саламандра

Огнем и мечом

и холодной водой

и каленой стрелой

Выжигая всю память

выедая остатки расплывшихся букв

Белой точкой в огне

Белой строчкой на белой стене

Будто с чистых листов

С неоткрытой земли

С не замученных слов

Начинаются дни

То ли в небе весна

То ли в наши края

постучалась любовь.

Нас слишком мало

Нас меньше крохи

Нам спать недолго

Вставать не рано

Нас мучат раны

Незримых копий.

Нас слишком мало —

В нас мало плоти.

Гвоздь в пол —

Чужой в дом.

Окна завесь

Тканым платком

На семи холмах

На семи столбах

У семи нянек

Дитя без глаз.

Нас мучит сырость

Нас бьет по ребрам

Земная милость

Бродить по стеклам

С улыбкой нежной

Нам губы режет

Больное слово

Чужих наречий.

Нам не дождаться

До красной горки

Не обвенчаться

Не съехать с горки

На легких санках

Нам путь-дорога

Все только в гору

Идти так долго….

Хромой вороненок

Полетел за моря

Решил узнать

Где кончается земля…

Космическая связь на третьем этаже

Прерывается сигналами извне

Разговорами под окнами

Машинами, животными,

Мыслями ненужными мне.

Белою косынкою снег укрыл все улицы

Завтра будут грязные — волосы распустятся

Я не знаю, милая, что со мною сбудется

Космическая связь не отвечает мне.

Голоса все тихие,

А стихи невнятные.

Стихли все усилия,

Сникли непонятные.

Я не знаю, милая, чем мне успокоиться

Космическая связь не говорит мне…

Вроде все как надо — мысли, страхи, огорченья.

Вроде все на месте — все предметы, все мученья.

Только белой нитью бьют пустоты в помещенье

Космическая связь не отвечает мне.

На небе героев полдень

Тонкое небо, дождь идет

Золотые столы накрыты

Кубки вином налиты

На небе героев полдень.

Стреляет стрелок по полю

Отгоняет всякие хвори

Охраняет границу неба

От боли, от горя, от бреда

На небе героев полдень.

А в колодец забвения глянуть

Так и тянет — сдвинута крышка

Остудить горящую память

Опрокинуться серою мышкой

На небе героев полдень.

Душа моя в теле животного белого

Душа моя скачет по снегу, по отмелям.

Душа моя знает — что я не успела бы

Успеет мое животное.

Душа моя не ведает ни сна, ни отдыха

Душа моя не ведает ни сна, ни жалости

Да только лапы сбиты, кровью следы сотканы.

Белое животное плачет от усталости.

Может будет больно, может будет радостно.

Может искрой в небо, может камушком.

Белому животному ничего не сказано

Ни Богом, ни пророком, ни белой матушкой.

На кончике спички страна

Ангелы знают ее

Никому не подвластна она

Одномерное вьется житье.

Историки пишут отчет

О неизбежности войн

Новый король не придет

Пустует маленький трон.

Молятся снегу и снам

Верят в честность стихов

Заходят в маленький храм

За собою не зная грехов

Ураган не заметит их

Капли дождя обойдут

Здесь не рождают святых

А чертей от зла берегут.

Духи спят по домам

Не скрываясь от глаз людских

Ангелы пишут роман

О тихих делах мирских.

По вечерам все глаза

На запад устремлены

Где падает с неба слеза

Старика из небесной страны.

Звери ложатся спать

Черным бархатом ночь

Герои уходят прочь

О подвигах песни слагать.

Иносказания книг

Гадать по полету птиц

Но герои уходят от нас

Исчезая за тенью ресниц.

Небо свернулось в клубок.

Безымянных героев не ждут.

Березовый алый сок

Деревья для них берегут.

Плывут имена в голове

Сладкой мутной рекой

Забвенья напиток испей

На краю неба стой.

Не перешагнешь порог.

Не перелетишь круг.

Не вырвешься из теплых рук.

пока не угаснет листок.

Когда в сердце впускаешь

неизвестного зверя

Прорастает он лапами

в ткани и кожу.

И глаза его светлые

смотрят наружу —

он изысканно тих

он легко осторожен.

Тихо ребра раздвинув

Он выходит наружу

Нежным облаком дыма

поднимаясь над небом

И встречают его

залпом огненных ружей

те, кто кормит зверей

своей плотью и хлебом.

Где-то бродит в потемках

ослабевшее тело

отреченные песни

слагая скучая.

И в печали зовет

темно-серое белым

и рукою сухой

раздвигает скрижали.

Бьется сердце и скачет

и на море не тонет.

Искрой красной уходит

зверь от лютой погони.

Тело ждет на асфальте

и от страха смеется.

Бьется сердце в ночи

а наутро не бьется.