Глава 12

Конечно, Нику было страшно.

Когда Ломтев прошлый раз взял его тело под контроль, это было похоже… на маленькую смерть. Весь тот период выпал из его памяти, как будто его и не было. А может быть, в этот момент не было самого Ника…

С другой стороны, он испытывал некоторое трусливое облегчение от того, что какие-то неприятные действия, которые все равно придется совершить, будут происходить без его непосредственного участия. Что не он будет тащиться эти полтысячи километров по степи, что не ему придется высматривать патрули, шарахаться от скоплений вражеской — а никакой другой, скорее всего, уже и нет — техники, что не ему придется драться, если уж совсем припрет.

Это, наверное, похоже на монтаж в кино. Вот здесь понятно, что человек усердно тренировался или тяжело работал, может быть, приходя в отчаяние от бесплодности своих усилий, но мы смотрим на это всего несколько минут, сопровождаемых воодушевляющей музыкой, а может быть, и вовсе не смотрим, может быть, это все вообще происходит за кадром. Вот ты моргнул, а неудачник на экране уже разработал успешный стартап и обсуждает его продажу за многие миллионы фунтов, а за окном в дорогой спортивной машине его терпеливо дожидается фотомодель. А все эти долгие недели или месяцы, полные бессонных ночей, неудачных переговоров и жалких попыток наскрести денег хотя бы на квартплату… Да, они тоже были, но где-то там.

Зачем нам на это смотреть, это же не так интересно и не влияет на сюжет?

Проблема была только в том, что уступая контроль Ломтеву, он заодно уступал ему и ответственность, в том числе, и за принятие решений. И за будущее, которое теперь рисовалось Нику вовсе не в радужных цветах. И это ему, конечно, не нравилось.

Добравшись до рощи, на которую указывал Ломтев, Ник улёгся на земле, вбил в навигатор координаты родительской фермы и близлежащего городка, потом распечатал пачку чипсов и принялся ими хрустеть. Ломтев безучастно сидел в некотором отдалении и даже не пытался прочитать лекцию о вреде нездорового питания.

Ник, в принципе, и сам чипсы не очень любил, но в последнее время в мире стало так нездорово, что на питание можно было просто забить.

— Можно вопрос?

— Конечно, — сказал Ломтев.

— Почему я ничего не помню о событиях той ночи? — спросил Ник. — Я понимаю, что тогда вы были главным и все сделали, и благодарен за это и вообще, но вот сейчас главный я… в смысле, я двигаю, этими ногами, я сижу у себя в голове и думаю эти мысли, но вы-то здесь. Я вас вижу, я с вами разговариваю. Почему когда главным становитесь вы, я пропадаю?

— Для начала давай перейдём на ты, — предложил Ломтев. — Мы все же с тобой родственники… и соседи.

— Да, конечно, — сказал Ник. — Так можешь ты мне объяснить?

— Нет, — сказал Ломтев. — По правде говоря, я не слишком хорошо в этом разбираюсь.

— Но ты же был князем.

— Не так уж долго.

— Всего-то пятьдесят или шестьдесят лет? — уточнил Ник, подумывая, не стоит ли ему обзавестись табличкой с надписью «сарказм».

— Всего несколько месяцев, — сказал Ломтев.

— Разве дар не открывается в подростковом возрасте? — удивился Ник.

— У меня особый случай, — сказал Ломтев. — Но, я полагаю, ты ничего не помнишь о событиях ночи, потому что просто потерял сознание, когда из твоего тела вытаскивали артефакт. Потерял сознание от боли.

— А разве я не должен был прийти в себя… в чувства… ну, когда источник боли был нейтрализован?

— Я понятия не имею, как это работает, — сказал Ломтев. — Я просто чувствовал твое присутствие где-то рядом, и когда я отошел в сторону, ты вернулся. И я предполагал, что исчезну в тот же момент, и у меня не получится с тобой поговорить, но…

— Но получилось, — сказал Ник. — Давай попробуем сделать это еще раз.

— Мы попробуем уже через сколько часов, — сказал Ломтев.

— Нет, лучше прямо сейчас, — сказал Ник. — Я не могу ждать несколько часов, эта неизвестность меня пугает. Я хочу знать, чего мне ожидать.

— Сейчас? — уточнил Ломтев.

— Сейчас.

— Ладно.

Ник отложил в сторону пакет с чипсами, сел, немного поерзал, устраиваясь поудобнее, и широко раскрыл глаза, пытаясь таким образом активировать все свои органы чувств, чтобы ничего не пропустить.

Получить максимальный спектр ощущений.

Теплая земля, легкий ветерок, ласкающий кожу, яркие краски окружающего мира, замерший в на первый взгляд не самой удобной позе дед…

— Долго еще ждать? — спросил Ник.

— Я уже все сделал, — сказал Ломтев.

— В смысле? — все было точно так же, как и минутой ранее, и Ник не почувствовал никаких изменений.

— Посмотри на рубашку, — посоветовал Ломтев.

Ник наклонил голову, и что-то уперлось ему в шею. Низкий и твердый воротничок.

Рубашка была та же, трофейная, так сказать, только теперь она была надета задом наперед. Видимо, ее стащили через голову, потому что пуговицы остались застегнутыми.

— Не придумал, что еще могло бы тебя убедить, — сказал Ломтев.

— Очень смешно, — сказал Ник.

Ломтев пожал плечами.

— Ты ничего не заметил?

— Нет, — сказал Ник. — Вообще ничего. Сколько это длилось?

— Пару минут.

— Для меня это была одна секунда, даже меньше, наверное, — сказал Ник. — Я просто… выпал? Исчез? Почему так происходит? И почему с тобой происходит не так?

— Не знаю, — сказал Ломтев. — Я могу только предполагать.

— Ну, так предположи, — сказал Ник, снимая рубашку и надевая ее правильно.

— Возможно, дело в том, что я сильнее, — сказал Ломтев. — Что я больше. Что когда за руль сажусь я, места для уже не остается, и я вытесняю тебя куда-то в подсознание.

Объяснение показалось Нику вполне правдоподобным, но довольно обидным. Осознавать, что отныне ты не просто не единственный хозяин своего тела, но и что гость на самом деле оказывается гораздо сильнее, чем ты, и может перехватить контроль в любой момент, и ты ничего не сможешь этому противопоставить, и он способен творить все, что хочет, и единственное, что удерживает его от окончательного захвата…

Видимо, он на самом деле питает к Нику родственные чувства.

Ник снова улегся на землю и запустил руку в чипсы.

— Это ужасно, — сказал он. — С этим вообще можно что-то сделать?

— Я надеюсь, что можно, — сказал Ломтев. — Осталось только найти специалиста.

Сила, подумал Ник.

Когда он был мальчишкой, он, как и всякий мальчишка, мечтал о том, что однажды у него тоже проснется сила, достойная лорда, и он займет свое место в этом мире. Разумеется, этого не произошло, никакой инициации не случилось ни в двенадцать, ни в пятнадцать лет, а потом он перестал об этом мечтать. Теперь эта сила была совсем рядом, даже не на расстоянии вытянутой руки, но осталась такой же недосягаемой, как и прежде.

Ник уже не был уверен, что хотел бы ей обладать. Уж явно не в этой ситуации. В мирное время сила принесет тебе положение в общество. В военное время сила приведет к тебе китайцев…

А если верить деду, то не только китайцев.

Китайские Мастера, русские князья, британские лорды… Еще неделю назад это все было большой политикой, далекой от нормальной жизни в забытой богами провинции, а все идет к тому, что уже завтра Нику придётся окунуться во все это с головой. И никого из них не будет волновать тот факт, что сам Ник не имеет к этой чудовищной силе никакого отношения.

Впредь надо будет тщательнее выбирать себе родственников…

Ник то ли слишком глубоко погрузился в размышления, то ли задремал, но в какой-то момент он вдруг обнаружил, что тени у деревьев удлинились и мир готов погрузиться в сумерки.

— Готов? — спросил Ломтев.

— Нет, — сказал Ник. — Но это же ничего не меняет, правда?

— Правда, — сказал Ломтев.

— Действуй, — вздохнул Ник.

Он понимал, что это ничего не изменит и ни на что не повлияет, но все же закрыл глаза.

* * *

Ник открыл глаза, и в тот же миг в его ноздри ударил запах гари.

Черный дым заволакивал небо. Черный дым, исходящий от…

Небо было темным, никакого даже намека на рассвет, и лишь пламя освещало окрестности, но Ник сразу понял, где он находится. Горели амбары, горело что-то в поле, сразу в нескольких местах, но большой дом, где жили его родители, вроде бы не пострадал, и не было опасности, что огонь перекинется и на него.

Глаза слезились от дыма, но Нику все же удалось приноровиться и рассмотреть то, чего раньше в окрестностях родительского дома никогда не водилось.

Искореженный танк. Два танка… Нет, три, и это только на поле перед домом…

Ломтев стоял рядом, не на своей обычной дистанции, а чуть ли не плечом к плечу, но никаких прикосновений Ник, конечно же, не чувствовал.

— Твоих приемных родителей здесь нет, — сказал Ломтев.

— А это… — Ник пытался сложить все детали картины в единое целое.

— Китайцы, — сказал Ломтев. — Они тебя ждали.

— Танки? Они ждали меня с танками?

— Шесть штук, — подтвердил Ломтев. — И пехота. Два взвода, как минимум.

— И где они все?

— Веришь ли ты в загробный мир? — спросил Ломтев.

— Нет.

— Тогда они нигде.

— Ты это сделал? — кажется, до Ника только начала доходить правда. Значит, вот так все это выглядит, да? Пламя и смерть. Искореженное железо, переломанные тела.

— Да, — сказал Ломтев.

— Зачем? — спросил Ник. — Можно же было просто уйти…

— Нет, — сказал Ломтев. — С ними были Мастера. Они меня засекли, так что просто свалить по-тихому все равно бы не получилось.

— Сколько их было?

— Трое или четверо, — сказал Ломтев. — Амбар поджег один из них.

— Их ты тоже убил?

— Это война, — сказал Ломтев. — И они не пытались взять меня… нас живыми.

— Нас тут вообще не должно было быть, — сказал Ник. — Ты меня обманул. Был же уговор, что ты направишься в соседний город, а оттуда мы пойдем тихо и аккуратно, без этих… способностей….

— Путешествие оказалось короче, чем я ожидал, и я решил воспользоваться темнотой, — сказал Ломтев. — Уверяю тебя, если ты ты пришел сюда на своих двоих, итоговый результат все равно бы не изменился. Они были здесь, они ждали. И, поверь мне, китайцы умеют ждать.

Шесть танков, два входа пехоты — кстати, надо бы уточнить, сколько это в людях — три или четыре Мастера, и все они ждали здесь его? Значит, вот насколько высоки ставки на самом деле?

То, что они вычислили его, как виновника произошедшего на военной базе, Ника не удивляло, и то, что они устроили засаду в одном из возможных мест его нахождения, тоже.

Но масштабы этой засады давали явное представление об угрозе, которую для них представлял Ломтев.

Или не давали?

Ведь сделать с ним они все равно ничего не смогли…

— Откуда ты знаешь, что моих родителей здесь нет?

— Я их не видел.

— А ты способен видеть через стены?

— В боевом режиме — да, — сказал Ломтев. — Здесь вообще не было безоружных людей. Посторонних людей. Только солдаты.

— Или тебе выгодно так говорить.

— Ты можешь посмотреть на все собственными глазами, — сказал Ломтев. — Собственно говоря, для этого я тебя и позвал. Думаю, у нас есть немного времени, прежде чем они двинут сюда подкрепления.

Интересно, а какие подкрепления они сюда могут двинуть после случившегося? Танковую дивизию? Эскадрилью вертолетов? Сотню мастеров, потому что на обычную военную силу здесь надежды вообще нет?

Как бы там ни было, вряд ли они сумеют перебросить сюда новые силы за несколько минут. Вряд ли они концентрировали свою армию в той области…

Ник пошел к дому. Ломтев отставал от него всего на пару шагов.

Первые мертвые тела обнаружились метрах в двадцати от крыльца, и Ник сначала даже не понял, что это люди. Только по остаткам военной формы, смятым каскам, уцелевшим, хотя и исковерканным, кускам оружия.

Этих людей не застрелили, и даже не сожгли. У Ника создалось такое впечатление, что их просто смяли. Раздавили.

Как насекомых, как муравьев…

Кровь впитывалась в землю.

— Это всегда так выглядит? — спросил Ник. — Я имею в виду, когда ты…

— Нет, — сказал Ломтев. — Не всегда. Но у меня не было времени, чтобы сделать все аккуратно.

Да и зачем, подумал Ник. Смерть — это всегда смерть.

Так ли уж важно, одним куском ли ты лежишь, и есть ли у этого куска форма…

А как это выглядит, когда он делает все аккуратно? Тела лежат нетронутые, неповрежденные, прямо как живые? Или тел вообще нет? Ужасные эвфемизм, когда речь идет о чьей-то насильственной смерти.

Аккуратно…

В полном отупении Ник поднялся по ступенькам — третья, как всегда, скрипела — и толкнул незапертую входную дверь. Света в доме не было, то ли последствия боя, то ли ферму обесточили раньше.

Ник зашел на кухню, зачем-то открыл холодильник. Пусто, только ополовиненная бутылка кетчупа стоит. Так непохоже на маму… да и на отца тоже, ведь именно здесь он держал свой запас пива…

Значит ли это, что родители успели уехать отсюда до того, как появились китайцы? Ник надеялся, что именно так и есть.

Дом был тих и пуст, и сложно было сказать, сколько дней он уже в таком состоянии. Может быть, его оставили вчера вечером, может быть — несколько дней назад.

Куда могли отправиться его родители, едва узнав о вторжении? Если бы Нику задали такой вопрос раньше, он решил бы, что никуда, что они не оставят ферму и будут продолжать на ней работать, несмотря ни на что.

Но теперь, в свете вновь открывшейся информации… Кто знает, может быть, и для них были предусмотрены какие-то пути отхода. Что ж, в таком случае остается только надеяться, что им на этих путях повезло больше, чем ему.

Ник поднялся наверх, заглянул в родительскую спальню, заранее боясь того, что он может там увидеть. Но не увидел ничего. Кровать аккуратно заправлена, шкаф пуст.

Похоже, они все-таки успели… Но почему китайцы ничего не тронули, почему не устроили обыск? Почему не расположились в доме на правах хозяев, если уж на то пошло?

Ник зашел в свою комнату. Тут все осталось таким же, как и в последний его приезд. Ник содрал с себя трофейную форму, переоделся в джинсы и футболку, нацепил куртку и старые удобные кроссовки.

Выудил из ящика стола свой прежний телефон, нажал кнопку, дождался включения. Заряд почти полный, около девяноста процентов, сети, разумеется, нет.

Ломтев покачал головой.

— По телефону тебя могут вычислить, — сказал он.

— А по всему вот этому, — Ник обвел вокруг себя руками, пытаясь вместить в начертанный им круг всю родительскую ферму, а может быть, даже нечто большее. — По всему этому не смогут?

— Незачем облегчать им жизнь, — сказал Ломтев.

— Очень необычно слышать это от тебя, — сказал Ник. — Потому что ты мою жизнь явно не упростил.

— Это был не мой выбор, — сказал Ломтев.

— Но и не мой.

— И нам обоим жаль, что так получилось, — сказал Ломтев. — Но сейчас на жалость к себе нет времени. Собери то, что тебе понадобится, и пойдем отсюда.

— А что мне понадобится? — спросил Ник. — Что дальше-то делать вообще? Какой теперь план?

— Поищи наличность, — сказал Ломтев. — Возьми сменную одежду. Что-нибудь из еды. Не слишком много, чтобы было комфортно нести на себе. Телефон лучше оставить.

— А план-то какой? — спросил Ник.

— План прежний — выбраться отсюда, — сказал Ломтев. — Нужно только немного подкорректировать детали.

Сборы много времени не заняли.

Всю наличность отец хранил в сейфе в кабинете, и Ник знал код от этого сейфа, только вот внутри ничего не оказалось. Что ж, еще один довод за то, что родители успели уехать сами.

Ник выгреб свою заначку — там было около пятисот фунтов, сложно сказать, сколько они стоят в изменившемся мире и стоят ли вообще хоть сколько-то, набросал вещей в легкий походный рюкзак и спустился на кухню, чтобы поискать там каких-нибудь консервов. В коридоре скрипнула половица, и Ник повернул голову на звук.

— Это всего лишь я, сынок, — сказал Джон Кларк, подсвечивая свое лицо фонариком. Эффект получился довольно зловещий, но знакомый голос, наверное, должен был подействовать на Ника успокаивающе…

Но в реальности это не сработало, не смогло, потому что Ник конца фразы все равно не услышал, и ни встревожиться, ни успокоиться просто не успел.

Контроль над его телом снова перехватил дед.

Загрузка...