Сам себе князь

Глава 25

Ник скрючился на заднем сиденье, опустив лицо и делая вид, что он всецело занят экраном своего гаджета. Они ехали… куда-то. Ник вообще не знал города, так что не мог определить, где они сейчас и куда направляются. Судя по тому, что он видел, девушка избегала центральных магистралей, предпочитая двигаться по тихим улицам спальных районов.

— Как хоть тебя зовут? — поинтересовался Ник.

— Ольга, — сказала она. — Только Ольга и никак иначе. Не вздумай называть меня Олей. Это бесит.

— Понял, — сказал Ник. — Как давно ты знаешь Льва?

— Мы с ним коллеги, — сказала она.

— По подрывной деятельности?

— Если мы добьемся успеха, нас назовут патриотами и борцами за свободу.

— Ну да, — согласился Ник. — Обычно победители и решают, как чего называть. Если не получилось, то это бунт. А если получилось, то восстание. Или революция.

— Британское воспитание, да?

— Вижу, что ты много про меня знаешь.

— Не от хорошей жизни, — фыркнула она. — Лев почему-то хотел, чтобы я тебя сопровождала по городу.

— И он таки добился своего, — заметил Ник.

— Его первоначальное предложение звучало иначе, — сказала она. — Там не подразумевалось, что у нас на хвосте будет висеть СИБ, а в городе будет введен план «перехват».

— И что это значит?

— Что если вдруг нас обнаружат, то убьют, — сказала она. — Меня-то уж точно. А тебя… По крайней мере, попытаются, а потом появится твой дед и случится еще одна бойня.

Дед, бойня… А она действительно много про меня знает, подумал Ник. При этом она не полевой агент, слишком уж нервничает. Какого ж рожна Лев ее во все это втянул?

— А какие твои обычные функции? — поинтересовался он.

— Принеси, подай, стой в сторонке, не мешай, — сказала она.

— Почему же тебя прислали за мной сейчас?

— А я знаю? Может быть, просто ближе всех была.

— Да здравствует мировая революция и экономия бензина по стране, — сказал Ник.

— Здесь дизельный двигатель.

— Это существенно меняет дело, — вздохнул Ник. — Куда мы едем? Какой план?

— Мы едем в безопасное место, — сказала она. — А о планах тебе, наверное, Лев расскажет.

Пока Ник размышлял о том, какое место сейчас может считаться безопасным, они выехали из очередного спального района в парковую зону. Километра через полтора Ольга свернула на грунтовую дорогу, ведущую в лес, а еще метров через пятьсот перед ними оказался ржавый шлагбаум.

Мужчина в обвисших на коленях тренировочных штанах и майке, которая когда-то была выпущена с фабрики белой, махнул им рукой и легко поднял массивную железку, сваренную из железнодорожных рельсов.

Они проехали мимо облупленной беседки и остановились около облезлого двухэтажного здания с частично разрушенными колоннами.

— Заброшенный детский лагерь? — попытался угадать Ник.

— Старый клановый особняк, — сказала Ольга. — Принадлежит моему деду.

Что ж, стало понятно, за какие заслуги ее приняли в организацию…

— Так ты из аристократов?

— Дар изначально был так себе, а в поколении моего отца и вовсе выдохся, — сказала Ольга. — Так что у меня только фамилия и осталась.

— И какая же у тебя фамилия?

— Нетвоегоумаделова.

— Сложная фамилия, — оценил Ник.

Около дома обнаружились двое мужчин с автоматами. Они дружелюбно улыбнулись Ольге, она помахала им в ответ. Ника же они смерили долгими оценивающими взглядами.

— В партизан играете?

Она не удостоила его ответом и вошла в дом. Ник подумал, что он ей не нравится. Интересно, он ей в принципе несимпатичен или же всему виной обстоятельства, при которых они познакомились?

Он поднялся по разбитым ступенькам, толкнул ветхую дверь и оказался в не менее ветхой комнате с ободранным деревянным полом и краской, отшелушивающейся от стен. Меблировка была представлена двумя нуждающимися в реставрации стульями и столом, которому уже ничем невозможно было помочь.

Из комнаты в другие помещения вели целых три двери. И была лестница наверх.

Ольга вошла в левую дверь. Ник уже собирался было последовать за ней, как половицы наверху заскрипели, и на лестнице показался Лев.

— А я думал, ты действительно очень далеко, — заметил Ник.

— Поднимайся.

— А эта штука в принципе мой вес выдержит?

— Тут все крепче, чем кажется, — сказал Лев. — И здание тоже.

Поверить ему на слово было нелегко. Лестница скрипела, ступеньки изгибались под его ногами, а к перилам Ник прикасаться попросту опасался, но все-таки ему удалось подняться на второй этаж. За ближайшей дверью обнаружился кабинет Льва, по крайней мере, там был письменный стол и несколько шкафов, и офисные стулья, которые подобрали не на свалке.

Ник уселся на один из них.

— Это наше временное убежище, — сказал Лев. — Домом много лет не пользовались, поэтому тут все… вот так.

— Дизайн интерьера в данный момент волнует меня меньше всего, — сказал Ник. — Ты меня обманул. Ты все это время был в городе.

— Но я не мог за тобой приехать, — сказал Лев. — Я тоже в розыске. Мои фотографии есть уже у каждого полицейского столицы, и, вне всякого сомнения, все камеры тоже уже заряжены, чтобы меня опознать.

— Значит, собой ты рисковать не хочешь, — сказал Ник. — А мной можно?

— Как будто это моя вина, что все так получилось, — сказал Лев.

— А чья?

Лев красноречиво промолчал.

Ник снял бейсболку, убрал в карман очки.

Достал из-за пояса пистолет.

— Я все еще жду ответа, — сказал он.

— Любопытный поворот, — сказал Лев, покосившись на оружие. — Ты действительно готов в меня выстрелить?

— Для начала — в ногу, — сказал Ник, попытавшись вложить в голос уверенность, которой не испытывал. — И что мне за это будет? Еще раз в розыск объявят? Или те ребята снаружи прибегут за тебя заступаться, зная, что они рискуют встретиться с ним, а против него у них вообще никаких шансов нет? Так что, ты мне ответишь или мы сразу перейдем к той части, где я начинаю стрелять?

— Ты сам все знаешь.

— Ни хрена я не знаю, — сказал Ник. — С самого начала, с моего приезда вы играете со мной втемную, и мне не нравятся эти игры. Я знаю, что у тебя есть какие-то договоренности с моим отцом. Я предполагаю, что у тебя есть какие-то договоренности с моим дедом, и я в этих раскладах вообще никому не нужен, так, обычное средство перевозки вашего супероружия с места на место. Но, клянусь всеми богами, меня это не устраивает. Расскажи мне, что происходит.

— И с чего начать? — горько усмехнулся Лев.

— Начни с того, почему мы оба в розыске, — сказал Ник. — На чем мы спалились, как они на нас вышли?

— Все дело в нашем совместном завтраке, — сказал Лев.

— Тот покойник?

— Да. Думаю, что СИБ следила за ним, и в тот момент, когда ты его… в смысле, когда твой дед его убил, мы оба и засветились. А ведь я его предупреждал, что это опасно. Я ему говорил, что ничем хорошим это не кончится. Но он продолжал настаивать, и вот мы здесь!

Из этого короткого, но эмоционального спича Ник сделал выводы, что дед, как он и подозревал, никуда не девался, поддерживал контакты с диверсантами ДВР за спиной Ника, имел какие-то договоренности со Львом и вообще вел достаточно активный образ жизни.

И Ник вовсе не сумасшедший, который забыл, как помыл собственные кроссовки.

— Но у меня нет никаких провалов в памяти во время завтрака, — сказал он. — Это значит, что я не терял контроля, и, соответственно, дед его не отбирал. Как же он мог это сделать?

— Он уверял, что на такое вмешательство не потребуется много времени, и он все сделает, пока ты даже моргнуть не успеешь, — мрачно сказал Лев. — И, как оказалось, он был прав. Ты на самом деле ничего не заметил.

Ник ожидал, что призрак деда сейчас появится со своими объяснениями и заверениями, что все, что ни делается, к лучшему, но призрак не появился.

— Что это был за человек?

— Никто, — сказал Лев. — Какой-то бывший санитар из дома престарелых, в котором твоего деда когда-то заперли.

— Это же было двадцать пять лет назад.

— Около того, — сказал Лев. — Я уж не знаю, что тогда между ними могло произойти, но твой дед обещал, что санитар обязательно умрет от его руки, и заявил мне, что намерен сдержать слово. Он настаивал… довольно твердо, и в итоге мне пришлось вывести его на цель.

Почему не ночью, подумал Ник.

Потому что ночью Ломтев занимался более масштабными разрушениями, и не хотел тратить время на такую мелочь? И вот так, за какую-то обиду четвертьвековой давности он поставил под удар все?

— И ты не мог ему наврать? Сказать, что этот человек уже умер? Или уехал куда-то и вы не можете его найти? Ведь столько лет прошло.

— Думаешь, я не пытался? — спросил Лев. — Но твой дед чувствует, когда ему врут.

— В этом у него преимущество, — согласился Ник.

— Я пытался его переубедить, — сказал Лев. — Говорил, что это опасно, говорил, что это бессмысленно, говорил, что… в общем, много чего говорил. Но твой дед просто одержим местью.

— Зная его историю, я могу это понять, — сказал Ник. Понять он действительно мог. Вот оправдать — вряд ли.

Месть — это блюдо, которое подают холодным. Месть — это блюдо, которое может сожрать самого повара. Месть тянет человека в прошлое, но что делать, если ничего, кроме прошлого, у этого человека и нет?

Ник выдержал некоторую паузу, но Ломтев так и не появился, чтобы объясниться.

— Все эти разрушения последних дней — это его рук дело?

— Не все, — сказал Лев. — Но большая часть.

— Почему же его… меня объявили в розыск только после смерти этого санитара? Меня заверяли, что в империи есть специалисты, которые могут отслеживать всплески силы и определить местоположение того, кто ее применяет.

— Центр слежения был первой мишенью. Ты наверняка видел это в новостях, но, конечно же, там не рассказали, чем эти ребята занимались на самом деле.

— То есть, с этой стороны он теперь невидим?

— Временно, — сказал Лев. — Полагаю, у нас есть еще пара дней, прежде чем они там все восстановят.

— А потом нанесете следующий удар?

— Второй раз это сделать будет уже сложнее, — сказал Лев.

— Да, конечно, — согласился Ник. — И о чем вы с ним договорились? Он устраивает для вас террор, а вы для него что делаете?

— Помогаем решить твою проблему.

— То есть, эта часть плана на самом деле существует?

— Да, — Лев встал из-за стола, подошел к окну, зачем-то подергал ручку, повернувшись к Нику спиной. — Но только после того, как он закончит.

— Так этот человек на самом деле в городе? Он никуда не уезжал, и ему можно было нанести визит в любой момент?

— Да.

— И вы врали мне все эти дни?

— Да.

— И теперь хотите, чтобы я все равно вам поверил?

— Ситуация… развивается не совсем так, как мы планировали, — сказал Лев.

— Это уж точно, — сказал Ник.

Допустим, Ломтев доведет этот план до конца, и Нику удастся выбросить деда из головы. В буквальном смысле, во всем же остальном Нику казалось, что дед и осознание того, что он сотворил, застрянет в разуме навсегда.

И что дальше? За ним охотится СИБ и полицейский аппарат целой империи, китайцы тоже наверняка жаждут задать ему несколько вопросов, да и британцев окончательно списывать со счетов нельзя.

Что дальше-то делать? Пластические операции? А потом бежать? Но куда? В свете нынешних обстоятельств мир не казался Нику таким уж огромным.

А безопасным-то он и вовсе никогда не был.

И вот еще интересный вопрос, а где взять денег на все эти переезды? Сумма ведь потребуется немаленькая.

Конечно, его отец богат, но будет ли он нужен своему отцу после того, как Ломтев тут все закончит?

— Думаешь, мне это нравится? — негромко спросил Лев, неверно истолковав его молчание. — Думаешь, я получаю от происходящего удовольствие? Думаешь, я хотя бы к нему готов? Я же не лорд Бонд, я не умею стрелять лазерами ни из глаз, ни из часов, у меня нет пуленепробиваемого «астон-мартина», снаряженного ракетами, у меня нет доступа к секретному бункеру, в котором сидит стотысячная армия готовых на все головорезов в силовой броне. Похож этот дом на штаб-квартиру организации, способной противостоять всей мощи СИБ? Я просто делаю, что могу. И прошу, чтобы ты мне доверился.

— Почему он больше со мной не разговаривает? — спросил Ник.

— Я не знаю, — сказал Лев. — Он говорил, что не хочет тебя втягивать. Не хочет, чтобы ты знал, чем он занимается. Думал, ему удастся все утаить.

— Прекрасно получилось, — сказал Ник. — По результатам вы можете оценить его уровень стратегического планирования. И все равно продолжаете с ним сотрудничать.

— Так больше никого нет, — вздохнул Лев.

— А много осталось?

— Чего? — не понял Лев.

— Террора, — пояснил Ник. — Далеко ли до конца вашего списка? Чье имя стоит последним? Что он должен разрушить или кого убить, чтобы вы приступили к своей части соглашения?

— Императора, — сказал Лев.

— Опять?

— Это одна из немногих целей, которые у нас совпали, — сказал Лев. — Нам это нужно. Он этого хочет.

— И что вы от этого выиграете?

— Как минимум, мы выиграем время. Как максимум, без нынешнего императора вторжение на Дальний Восток может вообще не состояться. Менщиков — главный локомотив этой войны. После его смерти его сторонники перегрызутся между собой, и на волне этой смуты империя может получить другого правителя. С другим видением картины мира. С другим подходом.

— Доброго и хорошего?

— Не обязательно, — сказал Лев. — Хотя бы не такого воинственного.

— И вы думаете, что найдется хотя бы один правитель, который откажется от территориальных притязаний к бывшим губерниям?

— Я на это надеюсь, — сказал Лев. — Но, как я уже говорил, в самом худшем раскладе ДВР получит десяток лет на подготовку. Республика будет становиться сильнее, а империя — слабее.

— Новые смутные времена?

— А когда они были не смутные? — вздохнул Лев. — Единственное, что в нашей империи стабильно — это неуверенность в завтрашнем дне и надежда, что он окажется лучше вчерашнего. Ты не хочешь убрать пистолет?

— Нет, — сказал Ник. — Мне так спокойнее.

На самом деле, Ник хотел его убрать, но после этого вопроса передумал. Он не целился куда-то конкретно, просто навел дуло куда-то в сторону окна, а тяжесть оружия на самом деле немного успокаивала.

— Я тебе уже все рассказал.

— И что мне теперь со всем этим делать?

— Ждать. Думаю, что осталось уже недолго.

— Я хочу видеть компромат, который у вас есть на Кислицкого, — сказал Ник. — Я хочу его адрес. Я хочу увидеть все собственными глазами.

— Конечно, — сказал Лев. — Сейчас, я только возьму в столе…

Когда он развернулся, в руке его был пистолет со стволом уже и длиннее обычного. Выстрела Ник не слышал, был только негромкий хлопок, и дротик с транквилизатором вонзился ему в бедро.

Ник рефлекторно дернулся и его указательный палец потянул за спусковой крючок. На этот раз выстрел таки грянул, и Лев с коротким воплем упал на пол. У него было прострелено колено.

Доверься мне, как же, подумал Ник перед тем, как провалиться в темноту.

Ломтев закинул ногу на ногу, отбросил в сторону пистолет, небрежно вытащил из своего бедра дротик с транквилизатором, повертел его в пальцах и уронил на пол.

Лев уже сидел, привалившись спиной к стене, пытаясь зажать рану руками. На лестнице громыхали шаги поднимающихся сюда боевиков.

— Теперь ты доволен? — скривился Лев.

— Сам дурак, сам и виноват, — сказал Ломтев. — Малец, конечно, совсем не при делах, но ты должен был исходить из того, что он все-таки способен выстрелить, и действовать как-то более элегантно. Впрочем, — он огляделся по сторонам. — Кого я об этом прошу? Что тут у вас? База игроков в страйкбол?

— У нас не было времени, чтобы все нормально подготовить, — огрызнулся Лев.

В комнату ворвались люди. Двое мужчин с автоматами. Ломтев картинно поднял руки вверх, демонстрируя свою миролюбивость.

— Проблем не будет, — подтвердил Лев. — Этот инцидент был… случайным.

Через минуту появилась и Ольга с небольшим медицинским чемоданчиком в руках. Она вколола Льву обезболивающее и принялась аккуратно срезать джинсовую ткань вокруг раны.

— Но в одном малец прав, — сказал Ломтев. — Компромат на Кислицкого я действительно хотел бы увидеть.

— Ты же понимаешь, что после того, что ты устроил в кафе, его охрана будет усилена втрое?

— Если мы придем за ним после императора, там уже не будет никакой охраны, — заметил Ломтев.

— Тогда нам и компромат не понадобится.

— Это верно, — согласился Ломтев. — Но я — человек любопытный, хотя и пожилой. Я просто хочу посмотреть.