Самая большая кладовая в мире

ОТ БЕРЕГОВ БАЛТИКИ В ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН

Варшава — Москва — Каир — Хартум — Энтеббе— Найроби — Дар-эс-Салам. Этот путь к цели нашего путешествия мы преодолели на современных реактивных самолетах за 18 часов. Однако перед тем, как рассказать читателю о тех приключениях и событиях, которые нам довелось пережить на Африканском континенте и в прибрежных водах Индийского океана, следует немного рассказать о нас.

Мы — это участники первой польской группы аквалангистов, отправившейся к берегам Индийского океана. Прежде чем экспедиция стала реальностью, потребовалось несколько лет интенсивной подготовки. Благодаря помощи многих учреждений и просто доброжелательных людей наша мечта осуществилась.

На протяжении двадцати столетий смельчаки из разных стран мира стремились к раскрытию тайн морских глубин главным образом по двум причинам: в поисках сокровищ и в военных целях. И только в 20-е годы нашего века с появлением ластов и водонепроницаемых масок людям открылась красота подводного мира. Возникли подводная фотография и киносъемка. Ничем не скованные ныряльщики-аквалангисты приступили к всестороннему исследованию подводной флоры и фауны в их естественной среде. Подводная археология добилась серьезных успехов, а перед океанографами открылось множество ранее недоступных возможностей исследования морского дна. Фирмы по производству оснащения для подводного плавания, стараясь перещеголять друг друга, выбрасывают на рынок все новые и новые устройства и приспособления.

Существует и еще одна причина, по которой завоевание морских глубин приобретает совершенно особое значение. В глубинах океанов скрываются огромные пищевые ресурсы, не говоря уже о богатейших залежах горючего и полезных ископаемых. В период, когда угроза голода превращается в мировую проблему, морские водоросли, рыбы, моллюски — все эти знаменитые frutti di mare — плоды моря — должны как можно быстрее пополнить пищевые ресурсы планеты.

Иными словами, перед представителями новой науки, получившей широкое развитие и в нашей стране, открылись возможности не только необычных приключений в голубом подводном мире, но возникли и серьезнейшие задачи.

Еще недавно свободное погружение в воду считалось спортом для немногих избранных. Сегодня уже ни у кого нет сомнения в его общественной пользе. Можно говорить даже о широкой популярности подводного спорта, поскольку плаванием с аквалангом увлекаются в равной степени рабочие, студенты и даже школьники.

В Польше энтузиасты голубого континента (а их уже насчитывается около 10 тысяч) создают собственные клубы, включаются в работу таких учреждений, как Польское туристско-краеведческое общество, которое ведает организованным отдыхом людей. Первые клубы аквалангистов возникли в Варшаве и Познани. Позднее этот вид спорта получил такую популярность, что была создана специальная Комиссия подводного туризма, координирующая деятельность около ста клубов, где работают инструкторы высокой квалификации.

Правда, в польских водах нет затонувших галеонов с набитыми золотом трюмами, довольно мутная вода затрудняет ориентировку, большую часть года аквалангистов донимает холод, и все же польские спортсмены-подводники, можно сказать, достигли кое-каких успехов.

Достаточно, например, вспомнить экспедицию клуба «Акванавт» из Познани, которой удалось в 1966 г. достать со дна озера Ледница предметы, находившиеся там с незапамятных времен (X–XI вв.). Аквалангисты участвуют во многих важных мероприятиях, в том числе связанных с промышленностью (например, в сооружении Северного порта). Они всюду, где нужен человек, способный работать глубоко под водой. Благодаря аквалангистам ПТТК удалось проложить (по крайней мере это было сделано быстрее, чем обычными методами) по дну рек и озер трубы нефтепровода «Дружба». Многие километры телефонных кабелей, лежащих на дне Вислы и других польских рек, проверяют и поддерживают в рабочем состоянии именно «люди-лягушки». Они же очищают каналы на водоочистительных станциях, в шлюзах и других гидротехнических сооружениях, они осматривают и освобождают от ила стапели, проверяют состояние подводной части набережных и т. д.

Польские аквалангисты обладают солидным опытом и в другого рода исследованиях. Они уже погружались в Атлантике, в Средиземном, Черном и Карибском морях, а также в Адриатике. В таинственном подводном мире еще многое ждет своего открытия. Именно поэтому и была организована экспедиция, результаты которой изложены в этой брошюре.

Следует учесть еще одно важное обстоятельство: для того чтобы совершенствовать свое искусство, аквалангистам нужно тренироваться на глубинах с большой прозрачностью воды, которыми, как уже было сказано, мы в Польше не располагаем. Такие условия имеются у берегов Африки и в водах ряда других далеких экзотических стран. И вот мы приняли решение организовать дальнюю экспедицию. Первоначально у нас планировался «штурм» подводных вулканов Красного моря. Но когда группа была уже укомплектована и автомобиль снаряжен в дорогу, буквально за несколько недель до старта власти ПАР отказали нам в визе. Причиной послужили события на Ближнем Востоке. Совсем по другим причинам пришлось отказаться от предложения отправиться в район Лаккадивских островов у берегов Индии. Из-за многократно откладывавшихся отпусков, по семейным обстоятельствам и прежде всего из-за постоянного чувства неуверенности наши ряды стали сильно редеть. Наконец осталось только шестеро.

И вот Ежи Хомик из Гданьска, Павел Косляч, Ежи Мацке, Веслав Рогульски, Ежи Шафраньски из Варшавы и автор этих строк, сотрудник «Газеты Познаньской», в начале июля 1974 г. вылетели к берегам Индийского океана.

С самого начала шефство над экспедицией взяла «Газета Познаньска», причем не случайно. Спортивный отдел «Газеты Познаньской» уже многие годы активно пропагандирует подводный спорт. «Люди-лягушки» неоднократно выступали на ежегодных плавательных марафонских состязаниях под названием «Вплавь через Кекш». Газета присуждает кубок победителям международных соревнований «Серебряный ласт Познани» и часто публикует материалы, посвященные спортивной и рабочей деятельности познаньских аквалангистов.

Группа польских аквалангистов перед началом экспедиции

Когда в наших карманах уже лежали заграничные паспорта и деньги, наступил важный момент упаковки багажа. Как известно, любой человек, пользующийся услугами гражданской авиации, может провезти в самолете только 20 килограммов груза. Каждый килограмм сверх этой нормы обходится недешево. Наверно, трудно поверить, но две ночи и один день мы занимались только тем, что укладывали наше снаряжение в огромные красные сумки и старались втиснуться в строгие рамки авиационного лимита. Задача была адски трудная. Каждую вещь мы взвешивали десятки раз. И все-таки общий вес превышал наши возможности. В варшавской квартире Мацке разыгрывались сцены из Дантова ада. Мы разобрали на части компрессор, а тяжелые болты и поршни распихали по карманам. Пришлось отказаться от части продовольственных запасов, из-за чего впоследствии, кстати говоря, мы многие дни питались только рыбой и фруктами. Дома остался весь шоколад, значительная часть книг, атласов и справочников. Более того, пришлось оставить в Варшаве — на что решиться оказалось труднее всего — большинство таблеток, ампул и других медикаментов. Дело дошло до того, что в сумки не влезали некоторые приборы, необходимые при подводных погружениях, бинокли, ножи, которые должны были служить нам единственным оружием на суше. Скрупулезно учитывая каждый грамм веса, мы оставляли последнее слово за руководителем экспедиции: брать ли такие, скажем, легкие — предметы, как авторучки или носовые платки…

В горячке последних сборов и приготовлений мы успели еще нанести прощальный визит генеральному секретарю Польского туристско-краеведческого общества, побывали в Польском олимпийском комитете и провели коротенькую пресс-конференцию. Наконец в насквозь промокших рубашках, разместившись в нескольких машинах, мы отправились в аэропорт.

Короткий прыжок из Варшавы в столицу СССР. В самолете лишь немногие, в том числе одна очень симпатичная стюардесса, обратили внимание на то, что мы как-то странно, неподвижно, сидим в своих креслах. Разве мы могли признаться, что на каждом из нас — в карманах, на плечах, на спине — килограммов по пятнадцать металлических деталей?

В Москве была короткая остановка, во время которой мы встретились с польскими журналистами, побывали на стадионе в Лужниках, где вскоре состоятся XXII летние Олимпийские игры, и еще раз проинспектировали свой багаж. В окончательном варианте он состоял не только из запасов продовольствия, но включал и различные научные приборы, кинокамеры и фотоаппараты, аккумуляторные батареи, атласы и всевозможный инвентарь для работы под водой: маски, очки, скафандры, резервуары со сжатым воздухом и, само собой разумеется, ружья для подводной охоты.

За несколько часов до отлета мы уже были в аэропорту. Издали рассмотрели самолет Ту-154, реактивный гигант, который на высоте 10 километров развивает среднюю скорость 950 километров в час. На нем нам и предстояло совершить путешествие в Африку. В холле аэропорта наше внимание привлекла огромная карта мира.

— Собственно говоря, пока что мы продвинулись не вперед, а назад, — глядя на нее, произнес главный механик нашей группы гданьчанин Ежи Хоммк.

Он нисколько не преувеличивал. В самом деле, мы несколько отклонились от курса. Дело в том, что в самом начале, когда мы только еще водили пальцами по географической карте в поисках наиболее интересного и наименее исследованного уголка океана, в расчет принимались лишь те побережья и острова, до которых можно было добраться самолетом за злотые. Именно такой оказалась самая длинная в Африке трасса, обслуживаемая Аэрофлотом. Вела она в необыкновенную страну, на гербе которой были и солнце, и факел, и бивни слона, и легендарная вершина, на которую взбирался, прощаясь с жизнью, хемингуэевский леопард.

Очередной паспортный контроль, проверка желтых книжечек, подтверждающих, что нам сделаны прививки от холеры, черной оспы и еще каких-то болезней. Последние прощальные слова, и мы на высоте нескольких этажей, в утробе трансконтинентального Ту-154. Советский самолет впечатляет не только размерами (он с легкостью поднимает в небо 164 пассажира). Никакой давки. В это время года туристов уже поменьше. Больше всего в самолете африканских студентов, возвращающихся домой на каникулы.

С комфортом размещаемся в очень удобных, откинутых назад креслах. Широкие проходы между рядами, а также туалетные комнаты с горячей и холодной водой создают иллюзию путешествия в спальном вагоне первого класса. Если добавить к этому превосходную еду, то каждому станет понятно, что, пока мы на высоте десяти километров пересекали экватор, жилось нам совсем неплохо. Обслуживали пассажиров стройные, одетые в синюю форму стюардессы, с необыкновенной быстротой появлявшиеся там, где нуждались в их помощи.

На Шереметьево уже опустились сумерки, когда мы взлетели. Старт, как и весь последующий полет, был, можно сказать, образцовым. Набрав нужную скорость, многотонная машина задрала нос с такой легкостью, какой могли бы позавидовать пилоты маленьких спортивных самолетов. Только сидящая рядом супружеская чета из Индии испуганно вскрикнула. Женщина, закутанная в голубое сари, не сомкнула глаз до самого Каира, где была первая остановка на земле Африки.

Многомиллионная столица Египта встретила нас феерией ночных огней и почти сорокаградусной жарой…

Стоянка продолжается чуть больше часа. Все это время уходит на заправку горючим. За исключением членов экипажа, никого из самолета не выпустили. Зато все ранее свободные кресла оказались заняты. Группа американских туристок воспользовалась случаем продолжить путешествие. Их самолет не прилетел из Киншасы, а дамы очень торопились поскорее выбраться из неспокойного района. Проходит немного времени, и реактивные двигатели вновь поднимают нас на высоту более десяти километров.

Теперь, когда самолет в воздухе, имеет смысл просмотреть газеты и заглянуть в подготовленные заранее записи. Что ждет нас в Дар-эс-Саламе? Одна из московских газет сообщает о какой-то необычной эпидемии. Оказывается, в местности под названием «Табора» (Центральная Танзания) из-за вспышки эпидемии… смеха пришлось закрыть местную среднюю школу. Власти сообщили, что 47 девочек с приступом истерического смеха помещены в больницу. Следует надеяться, что, пока мы долетим, эпидемия прекратится.

Сахара. Как живут здесь люди? Арабы утверждают, что самыми прекрасными творениями Аллаха являются женщина и мехари, т. е. скаковой верблюд. Говорят, мехари пробегает пятнадцать — двадцать километров в час. Жаль, что мы не увидим ни одного верблюда. В маленький круглый иллюминатор с голубоватым стеклом, защищающим от ярких лучей солнца, видны только облака и иногда земля между ними. В определенном смысле самолет напоминает мехари. Его полет, как и поездка на верблюде, необычайно ровен. Арабский наездник держит в руке стакан с водой, совершенно не рискуя разлить ее. Мы ставим стаканы на откидывающиеся от спинок передних кресел столики, и на поверхности свежесваренного кофе не видно даже ряби.

Но вот на борту начинается движение. Чернокожие пассажиры, летящие из Москвы, группа американских туристок с «корзинами» искусственных цветов на головах, индусы и арабы выстраиваются в длинную очередь перед туалетными комнатами. Лица у большинства заспанные. Утренний туалет совершается в непринужденной атмосфере. Мы находимся в воздухе уже десять часов. Завязываются первые знакомства.

Наконец прибываем в Хартум. Пока самолет заходит на посадку, мы имеем возможность увидеть пустыню вблизи. Сахара — это солнце, песок, краски, тишина и… чувство жажды. Жара действительно чудовищная, несмотря на то что буквально в нескольких километрах отсюда серебрится лента Нила. В это утро (как и вечером, когда на обратном пути мы прилетели в столицу Судана) термометры показывали более 40 градусов по Цельсию! Неудивительно, что все бросились к буфету аэропорта, где пассажиров угощали кока-колой. Самые храбрые отважились выйти на веранду. Некоторые фотографировались на память с солдатами в шортах цвета хаки и сотрудниками аэропорта в длинных белых одеждах и сандалиях на босу ногу.

— Они любят много спать и оттого ходят в простынях, — шутит одна из американок.

В пропотевших рубашках, стараясь попасть под струю вращающегося на потолке вентилятора, мы вспоминаем Стася и Нель[2]. Г. Сенкевич был прав — живется здесь нелегко. Теперь мы понимаем, почему так долго и с такими приключениями снимали фильм «В пустыне и джунглях». Даже воздух здесь совершенно иной…

С чувством облегчения покидаем мы сердце Африки. Следующая посадка в Энтеббе, на земле Уганды.

На свете существует множество гораздо более крупных аэродромов, однако не уверен, есть ли где-нибудь еще пассажирский аэропорт, расположенный в столь же красивой местности. Взлетные полосы аэродрома в форме латинской буквы «V» протянулись между двумя заливами знаменитого озера Виктория. Это, по сути дела, полуостров, мыс, глубоко врезавшийся в озеро, привлекавший десятки лет многочисленные экспедиции, которые пытались разгадать тайны Африканского континента.

Самолет устремляется вниз, к посадочной полосе. Близость воды создает впечатление, что мы летим быстрее, чем раньше. Пристегиваемся к креслу. Успеет ли самолет затормозить? Воздушный гигант идет на посадку со стороны берега, о который бьются высокие, поистине океанские волны. Вот машина останавливается перед барьером. В двадцати метрах отсюда опять вода. Браво, летчики! Напряжение спадает. На обочинах вдоль бетонной полосы прогуливаются фламинго, кто-то замечает угрюмого марабу. На озере видны рыбацкие лодки и один большой катер, а дальше, до самого горизонта — вода.

Самолет подруливает к зданию современного — из алюминия и стекла — аэропорта. Огромные крылья почти касаются откосов холмов. На фоне красной почвы ярко выделяется зелень деревьев. Чуть поодаль — рассеянные по холмам белые домики, а на шоссе — отдельные автомобили.

Близость «большой» воды сказывается на температуре воздуха. Термометр показывает «всего лишь» 20 с чем-то градусов. Наблюдаем необычную встречу. Целая семья явилась приветствовать юношу, вернувшегося из Москвы после учебы. Босые ребятишки, женщины с непривычно зачесанными волосами и ничего не понимающий старик, которого поддерживают под руки. Наверное, он впервые в жизни видит железных летающих птиц. Старик так перепуган, что целует сына (или внука)… в руку. Впрочем, возможно здесь такой обычай…

Однако стоянка, включая время, отведенное на бутылку кока-колы, длится не больше получаса. Сразу же после взлета пересекаем экватор. Традиция повелевает совершить обряд «крещения». Однако мы обходимся без торжества. Вся наша шестерка пересекает экватор впервые в жизни. Мгновение — и мы в другом полушарии. Удивительно, но это не вызывает у нас особых эмоций. Значительно большее оживление вносят слова командира корабля Н. А. Хренова.

— Взгляните направо, через минуту пройдем рядом с вершиной Килиманджаро!

Могучий голос пилота, с которым за время полета мы успели познакомиться и даже немного подружиться, сливается с восклицаниями удивления.

— Снег!

— Какой она высоты?

— Больше шести километров!

— Ошибаешься! Такая высота была обозначена на немецких картах; немцы были заинтересованы в том, чтобы иметь на территории рейха «шеститысячник». Но на самом деле это липа.

— Так сколько же?

— Самая высокая точка — пик Кибо достигает 5895 метров, а пик Мавензи— 5151 метр.

— А поляки здесь были?

— Были, но очень давно. Первым из них на вершину взобрался профессор А. Якубович. Это было в 1910 г.

Овеянная легендами, самая высокая гора Африки предстала перед нами в ярких лучах солнца. Вулканическую вершину покрывает шапка вечного снега. Все взволнованы, кроме чернокожих пассажиров. Для них Килиманджаро, с таким мастерством описанная Эрнестом Хемингуэем, всего лишь одна из деталей хорошо знакомого ландшафта.

Приземляемся в столице Кении Найроби, которая запомнилась мне самой низкой за все время полета температурой и небом, затянутым тучами.

Минут через пятнадцать-двадцать после взлета — потрясающее зрелище. Даже с высоты нескольких тысяч метров побережье представляется просто фантастическим. Как на ладони видны белые гривы волн, разбивающихся о многочисленные атоллы и коралловые рифы. В отличие от коричневатых песков Сахары и серовато-желтой кенийской саванны, берега Танзании изобилуют зеленью. Причем зеленью весьма интенсивной. Рай на земле?

Но хватит наконец витать в облаках, пора на землю. Ту-154 мягко прикоснулся к бетону посадочной полосы. Восемнадцать часов прошло с того момента, когда нас принял под свое крыло «Аэрофлот», гигантская авиакомпания, покрывающая густой сетью авиалиний весь Советский Союз и, кроме того, доставляющая пассажиров и грузы, что называется, на самый край света.

Приземляемся в Дар-эс-Саламе.