Самая жестокая битва

Глава 12 ГРУППА «ФИНК» АТАКУЕТ

Ближе к рассвету 5 мая Шервуду стало ясно, что подводные лодки готовятся нанести новый удар. Пока канадские «Каталины» 9738 и 9747 гонялись за U-438 и U-630, эскортная группа В-7 и 3-я группа поддержки обнаружили еще несколько лодок, причем гораздо ближе к конвою.

4 мая в 13.50 «Тэй» запеленговал передачу, и эсминец «Оффа», который теперь мог развить 22 узла (погода и видимость улучшились), помчался проверять. Однако через полчаса «Тэй» сообщил о новом контакте, причем эту передачу перехватил «Оффа», так как капитан 1 ранга МакКой приказал следить за частотой 1215 кГц. Этот новый передатчик был ближе к «Оффе», и эсминец повернул на него. Заняться первым контактом было приказано «Ориби».

«Оффа» ничего не увидел и ничего не услышал и через час снова изменил курс, чтобы провести поиск впереди конвоя и по левому крамболу, так как пеленгаторы «Ориби» и «Тэя» показали, что там находятся по крайней мере 2 подводные лодки. В 14.50 он появился перед «Ориби». Так как эсминец ничего не обнаружил, МакКой приказал ему оставаться рядом, пока он посоветуется с командиром группы В-7.

Шервуд полагал, что подводная лодка, находящаяся слева, заметила конвой. Поэтому он попросил МакКоя до конца дня держаться в 8 милях впереди, если он намерен оставить «Ориби» при себе. Остальные корабли 3-й группы поддержки должны были в течение ночи оставаться в 5 милях на обоих крамболах конвоя.

В период с 05.10 до 05.30 «Ориби» засек еще 3 передачи с подводных лодок, а через 20 минут еще одну. Наконец, в 05.50 он передал, что видит подводную лодку на расстоянии 7 миль. Командир эсминца капитан-лейтенант Ингрэм сразу увеличил скорость до 31 узла, «Оффа» помчался ему на помощь. Подводная лодка заметила их приближение и погрузилась, поэтому эсминцы постарались в следующие полтора часа удержать ее под водой, так как гидролокационный контакт установить не удалось. Затем «Ориби» занял свою ночную позицию на левом крамболе ONS-5.

Все это время англичане слышали многочисленные передачи с подводных лодок, так как каждая лодка группы «Финк» отправляла свой ежедневный рапорт адмиралу Деницу. Стало ясно, что поблизости находится крупная волчья стая.

Погода значительно улучшилась, дул легкий бриз, шла длинная, но слабая волна. Шервуд на ночь перестроил свои корабли. Вместе с коммодором следовали 30 торговых судов в 10 колоннах, и Шервуд расположил группу В-7 следующим образом:

Эсминцу «Видетт» предстояло сыграть заметную роль в начинающейся битве. Ему уже стукнуло 22 года, но корабль сохранил достаточно жизненной энергии. Все похвалы, которые были высказаны экипажам других кораблей, в равной степени относились и к команде «Видетта».

Эсминцем командовал молодой лейтенант Раймонд Харт. Он родился в 1913 году в Саутгемптоне и в возрасте 16 лет поступил на службу учеником матроса в «Ройял Мэйл Стим Пэкет компани». Через 2 года он был зачислен в Королевский военно-морской резерв гардемарином и прослужил 6 месяцев на линейном крейсере «Худ». В 1933 и 1934 годах он служил на кораблях «Ройял Мэйл Стим Пэкет компани», но потом попал под сокращение. Следующие 3 года Харт провел вдалеке от моря, превратившись в канадского лесоруба. Однако зов моря оказался слишком сильным, и в 1937 году он поступил на военную службу в качестве кандидата на звание суб-лейтенанта.

Успешно завершив учебные курсы, Харт оказался на крейсере «Глазго», а в июле 1939 года был переведен на эсминец «Хэсти». В январе 1940 года у берегов Испании эсминец захватил германское судно «Морка». Находясь на «Хэсти», Харт участвовал в боях у Калабрии и мыса Матапан.

С июня по октябрь 1942 года он командовал подразделением, названным «Хорнблауэр», которое было сформировано в Александрии на случай, если возникнет угроза захвата порта. В октябре 1942 года Харт вернулся в Англию и был назначен командиром эсминца «Видетт». В феврале 1943 года корабль был передан эскортной группе В-7.

В это время он был симпатичным, порывистым молодым офицером. Однако при этом он был достаточно умен, отличался прекрасным тактическим чутьем, был отличным моряком и командиром. Харт был именно тем морским офицером, который требовался, чтобы переиграть и победить высокомерных молодых командиров Деница.

В начале вечера Харт вместе с корабельным врачом расшифровали «вечернее послание» Адмиралтейства. Они выучили шифровальную книгу чуть ли не наизусть, и как только Харт называл кодовую группу, врач тут же давал ответ, сверяясь с книгой. Когда они узнали, сколько лодок, по мнению Адмиралтейства, подкарауливает ONS-5, то невольно посмотрели друг на друга с мрачными ухмылками.

«И когда они, по-твоему, появятся?» — спросил врач.

«Ты знаешь столько же, сколько и я», — ответил Харт.

Еще до наступления утра конвою предстояло оказаться прямо посреди стаи.

«Я понимаю, — вздохнул доктор. — Но мне как-то не по себе».

Харт заметил: «Это не будет неожиданностью. Мы получили уже столько радиограмм от Адмиралтейства, столько передач запеленговали вокруг конвоя — в основном впереди, что постепенно перешли на полную боевую готовность. Мы приготовились ко всему».

Когда Харт вернулся на мостик, обстановка там была, в общем-то, обычной, разве что моряки казались более внимательными, чем обычно, если такое было возможно. Так как контактов с противником не было, он решил проверить операторов радара и асдика, что он обычно делал раза два за вахту, если выпадали свободные минутки. Старшему помощнику он приказал обойти корабль, переговорить с матросами и вкратце описать им ситуацию.

На «Видетте» радар размещался в небольшой башенке, напоминающей маяк, которая возвышалась над мостиком. Асдик был установлен в деревянной рубке неподалеку. Если не считать машин, именно от этих двух устройств больше всего зависел успех боя.

Эти рубки по размерам не превышали клетки для кроликов. Электронная аппаратура выделяла столько тепла, что если двери были закрыты, внутри становилось невыносимо жарко. Ни два оператора радара в своей рубке, ни офицер-акустик со своими двумя помощниками просто не могли двигаться — так там было тесно. В тусклом свете ламп они казались бледными и мокрыми от пота. В рубках обычно было накурено так, что хоть топор вешай. Одного из операторов радара Харт всегда считал супер-героем. Он страдал от морской болезни в любую погоду, если не считать мертвый штиль, поэтому ему приходилось держать рядом с пультом ведро. Но матрос ни разу не пропустил вахту.

Когда Харт заглянул в дверь, операторы внимательно следили за экраном и рекордером. Они взглянули на командира.

«Приготовьтесь к бурной ночи», — предупредил он операторов и, посидев немного в рубке, вернулся на мостик.

Потом он зашел ненадолго в свою походную каюту. Вытащив журнал ночных приказов, Харт уже собирался уходить, как в дверь постучали. Это явился доктор.

«Я чувствую, что должен что-то сделать, чтобы снять напряжение, — заявил он. — Может, вы разрешите мне сейчас сбрить половину бороды, а вторую половину — утром?»

Харт недоуменно посмотрел на врача, а потом захохотал.

«Это ваша борода. И вы уверены, что хотите от нее избавиться?» — спросил он.

«Да. Она начинает меня беспокоить».

«Все в порядке. Поступайте как знаете. Но если дела пойдут плохо, не появляйтесь на мостике или рядом с артиллеристами. Это может вывести их из равновесия».

Харт еще раз посмотрел на журнал приказов и передумал. Вместо того чтобы занести свои распоряжения, он сделал короткую запись: «Среда, 5 мая 1943 года. Командир на мостике. Боевая тревога». И расписался.

В 22.30 оператор радара «Видетта» сообщил: «Контакт по пеленгу 205 градусов, дистанция 3600 ярдов».

Харт немедленно повернул в эту сторону и через 5 минут (скорость составляла 22 узла) увидел лодку в надводном положении, удирающую полным ходом. Лодка погрузилась, когда расстояние до «Видетта» сократилось до полумили. Эсминец сбросил серию из 14 глубинных бомб, не безуспешно. Подводная лодка успела выполнить маневр уклонения.

«Видетт» прошел еще 2000 ярдов, а потом снизил скорость до 18 узлов, развернулся и попытался восстановить гидролокационный контакт. Это не удалось, и тогда началась операция «Обзервант».

Менее чем через полчаса оператор радара снова сообщил: «Контакт по пеленгу 285 градусов, 3600 ярдов». «Видетт» снова повторил тот же маневр, и подводная лодка была замечена на расстоянии 1000 ярдов.

«Полный вперед!» — приказал Харт в машинное отделение, а потом предупредил: «Приготовиться к тарану». После этого он приказал эрликонам открыть огонь. Но трасса эрликона, осветив рубку лодки, одновременно ослепила всех на мостике эсминца.

«Контакт, 242 градуса, 500 ярдов», — сообщили с радарного поста.

Подводная лодка была все еще видна, она почему-то медлила погружаться. Ее рубка начала опускаться под воду, когда эсминец находился всего в 80 ярдах. Харт не изменил курса и провел «Видетт» прямо через центр маленького водоворота на месте погружения лодки. Серия из 14 глубинных бомб была сброшена на глазок.

Пройдя еще 1700 ярдов, он снизил скорость до 15 узлов. Затем «Видетт» развернулся, чтобы установить гидролокационный контакт, но это удалось только через 30 минут. Цель не двигалась, и офицер-акустик утверждал, что это подводная лодка.

На сей раз Харт решил атаковать ее хеджехогом и для этого уменьшил скорость до 10 узлов. Но офицер-акустик предупредил, что у него недостаточно информации для атаки с помощью хеджехога, поэтому лучше выбрать обычные глубинные бомбы. В результате Харт увеличил скорость до 16 узлов и приказал сбросить серию из 14 бомб. Когда дистанция сократилась до 500 ярдов, рявкнули бомбометы.

«Видетт» едва не нанес повреждения самому себе. Как мы помним, хеджехог стрелял вперед по курсу, поэтому скорость должна была оставаться относительно небольшой. Иначе бомбы могли попасть в лодку и взорваться в тот момент, когда корабль окажется над ней.

По какой-то необъяснимой причине приказ дать залп из хеджехога не был отменен, и вскоре после взрыва первой глубинной бомбы прозвучал ревун, который был сигналом стрелять из хеджехога. Расчет реактивного бомбомета его услышал и, разумеется, выстрелил. К счастью, все обошлось.

Контакт был утерян, и поскольку восстановить его за 10 минут не удалось, «Видетт» направился на свое место в строю.

Пока «Видетт» гонялся за лодкой, другие субмарины нашли свою первую жертву.

Спасательный траулер «Норфен Спрей» мотался за кормой конвоя, разыскивая отставшие суда. Одним из них оказалось «Норт Бритн» (4625 тонн), принадлежавшее «Норт Шиппинг компани оф Ньюкасл». Оно совершенно напрасно отделилось от конвоя и сейчас шло в 6 милях от него. В 22.27 это судно было торпедировано. К счастью, «Ноферн Спрей» видел, как это случилось, и сразу сообщил Шервуду, который только что запеленговал передачу за кормой конвоя. Шервуд сразу приказал траулеру проверить контакт и направил ему на помощь корвет «Лусстрайф». Одновременно он передвинул «Сноуфлейк» на левую раковину, а сам на «Тэе» занял позицию на правой раковине ONS-5. С конвоем остались всего 4 эскортных корабля — по одному на каждом из углов прямоугольника.

Через 7 минут после того, как «Ноферн Спрей» сообщил о торпедировании «Норт Бритн», атаке подвергся уже сам конвой.

Американское судно «Вест Максимус» (5561 тонна), принадлежащее «Мур МакКормак Стимшип компани», было зафрахтовано американским правительством. Как выяснилось, оно было одним из самых стойких судов конвоя ONS-5.

Капитан Эрл Э. Брукс следил за действиями эскортных кораблей, находясь на мостике, и испытывал неясную тревогу. С наступлением ночи он выставил двух наблюдателей на крыльях мостика, третьего поставил на полубаке, а четвертого — на корме. Сам же капитан решил всю ночь провести на мостике. Брукс прогуливался вперед и назад, как вдруг в 23.06 «Вест Максимус» содрогнулся от сильного удара. В корму попала торпеда и взорвалась.

Рулевой крикнул, что судно не слушается руля. Капитан Брукс приказал дать полный назад, но тут же стало ясно, что винт тоже поврежден. «Вест Максимус» полностью потерял управление. Капитан помчался в свою каюту и схватил брезентовую сумку, в которой хранил секретные документы. Вернувшись на мостик, он выкинул сумку за борт.

Сделав это, он спросил, тонет ли судно. Получив утвердительный ответ, Брукс приказал команде приготовиться к посадке в шлюпки. Судя по всему, приказ поняли неправильно, потому что команда поспешно спустила 2 шлюпки на воду.

Брукс отправился на корму, чтобы уточнить размер повреждений, и тут выяснилось, что судно пока не намерено тонуть. Он вернулся на мостик и увидел, что матросы уже начали покидать корабль, поэтому он приказал тем, кто цеплялся за спасательные сети, вернуться обратно. Впрочем, уже спустившимся в шлюпки Брукс разрешил остаться.

Хотя машины остались целы, руль был уничтожен. Судно не могло маневрировать, он просто шло на северо-запад, ожидая помощи. По какой-то причине капитан Брукс не отправил по радио сигнал бедствия и не выпустил сигнальные ракеты. Поэтому ни Шервуд, ни остальные эскортные корабли даже не подозревали, что «Вест Максимус» получил попадание.

Американец шел вторым судном в колонне № 2. Лодка атаковала его с левого борта, поэтому было ясно, что она проскользнула мимо кораблей сопровождения и прошла под колонной № 1, оставшись незамеченной. Впрочем, она могла дожидаться подхода конвоя, держась на большой глубине, в надежде на то, что асдик ее не обнаружит. В этом случае лодка должна была всплыть, когда ONS-5 окажется над головой. Всплыв, она могла выпустить торпеду и снова погрузиться, так как ни один из кораблей, находившихся рядом с «Вест Максимусом», ничего не заметил.

Через пару минут после торпедирования «Вест Максимуса», получило попадание еще одно судно.

Пароход «Харбери» принадлежал «Нэйшнэл Стимшип компани». Он вышел из Милфорд-Хэйвена и направлялся в Сент-Джонс, Нью-Брансуик, с грузом из 6820 тонн отборного антрацита. Пароход был вооружен одним 102-мм орудием, одним 12-фн, 4 эрликонами, двумя спаренными пулеметами и еще какой-то мелочью. Его экипаж состоял из 44 моряков и 9 артиллеристов военной команды (7 с флота, 2 из армии). Шкипером был У.Э. Кук.

Во второй половине дня коммодор поднял флажный сигнал, предупреждая конвой, что ожидаются атаки подводных лодок. Капитан Кук, как и капитан «Вест Максимуса», решил оставаться на мостике всю ночь. Примерно в 22.00 послышались разрывы нескольких глубинных бомб, но капитана Кука это не слишком обеспокоило, так как взрывы раздались на противоположном фланге конвоя.

Все шло мирно и тихо. В 22.40 капитан на несколько минут отлучился в свою каюту, оставив на мостике молодого третьего помощника У. Скиннера.

Скиннеру только что исполнился 21 год, однако за последнее время он побывал в массе переделок. Он служил на «Хардингэме» — другом судне «Нэйшнэл Стимшип компани», когда оно подорвалось на мине. Скиннера перевели на судно «Харпеса», однако оно возле Цейлона было атаковано японскими самолетами и потоплено. На этот раз Скиннеру пришлось провести в море целую ночь, прежде чем его подобрали. На борту спасательного судна он провел всего несколько часов, а потом судно атаковал и потопил японский крейсер. Капитан Кук позднее писал: «Несмотря на все это, он оставался спокойным и умелым, подавая великолепный пример всем остальным».

Старший механик Хью Хеппел курил в своей каюте вместе со вторым механиком Уолтером Томпсоном. Томпсон всегда ужинал вместе с Хеппелом в его каюте, а потом они сидели и болтали.

Наконец Томпсон сказал: «Я думаю, мне пора».

Хеппел посмотрел на часы, было 22.48.

«У тебя еще есть несколько минут. Ты обычно не уходишь раньше одиннадцати. Давай еще по сигаретке», — сказал он.

Томпсон взял сигарету из пачки, которую ему протянул Хеппел, дал прикурить стармеху и закурил сам. Вдруг «Харбери» содрогнулся, прогремел ужасный взрыв и лампы в каюте погасли.

Хеппел зажег фонарик и сказал: «Дождались! Иди за спасательным жилетом!»

Старший механик на бегу надел через голову свой спасательный жилет, затянул завязки и пошел по каютам. Торпеда попала в корму, где размещался экипаж. Те, кто уже спал на койках, быстро вскочили, забрали тревожные чемоданчики и натянули спасательные жилеты. Лишь стюард кают-компании спал так крепко, что его Хеппелу стоило больших трудов разбудить его.

Из жилой палубы Хеппел отправился в машинное отделение. После взрыва торпеды машины встали, но лампы все еще горели. К счастью, водонепроницаемая дверь в коридор вала была закрыта, иначе «Харбери» пошел бы на дно в течение нескольких минут. Но силой взрыва дверь выгнуло, и вода постепенно прибывала.

Удостоверившись, что в машинном отделении никого не осталось, Хеппел поднялся на палубу.

Как только торпеда попала в судно, капитан Кук побежал из своей каюты на мостик. Третий помощник, как всегда спокойный и невозмутимый, уже пускал сигнальные ракеты. Он тонул уже в четвертый раз, и его ничто не волновало. Шкипер включил красные огни, чтобы обозначить свою позицию, и приказал передать по радио сигнал бедствия.

Наконец появился Хеппел.

«Каковы повреждения, чиф?» — спросил капитан.

«Не могу сказать точно, — ответил Хеппел. — Но я думаю, что вал погнуло. Водонепроницаемая дверь в коридор пробита, вода поступает, но не слишком быстро».

«Все ушли снизу?»

«Из машинного отделения и кают — да».

Хотя через коридор вала вода поступала медленно, через пробоины она вливалась гораздо быстрее, и вскоре судно погрузилось до палубы. Рассуждать, сколько времени «Харбери» продержится на воде, было бессмысленно, и капитан Кук приказал покинуть судно.

Однако когда экипаж начал спускать шлюпки, то столкнулся с трудностями. Две большие шлюпки в центре судна были спущены успешно, хотя шлюпка левого борта запуталась в талях, и прошло несколько минут, прежде чем ее удалось освободить. Шлюпку с левой раковины тоже сумели спустить, но как только она коснулась воды, то сразу перевернулась. В результате несколько моряков, стоявших на корме, оказались в ловушке. Им пришлось прыгать в воду, но при этом несколько человек погибли.

Через 20 минут после взрыва весь экипаж покинул «Харбери», исключая капитана Кука, матроса Робертсона и артиллериста военной команды Маклина, которого капитан попросил остаться. Приказав второму помощнику стоять у борта и быть готовым снять их, капитан вместе с Маклином отправился осматривать корабль, чтобы удостовериться, что никто больше не остался. Пробраться на корму по затопленной палубе не удалось, но они несколько раз громко крикнули и ответа не получили.

Когда они закончили осмотр, время подошло к полуночи. Со стороны кормы доносились скрежет и скрип. Судя по всему, «Харбери» собирался затонуть в самое ближайшее время, поэтому они поспешили вперед, где ждала шлюпка второго помощника. Но когда капитан выглянул за борт, то увидел, что она отошла от судна на несколько ярдов.

Второй помощник увидел их, сложил ладони рупором и крикнул: «Фалинь лопнул, и я не могу подойти вплотную».

К счастью, носовой плотик правого борта оказался на месте. Трое моряков быстро спустили его и отошли от судна. Оказавшись на безопасном расстоянии от «Харбери», они поставили плавучий якорь. Вдали виднелись белые огни двух шлюпок. Капитану и его товарищам теперь оставалось только ждать.

Пока «Харбери» тонул, по странному стечению обстоятельств нечто подобное повторилось на противоположном фланге конвоя. Третьим судном во внешней колонне (№ 1) шло однотипное судно «Харперли» (4586 тонн), которое направлялось в Буэнос-Айрес с грузом угля и почтой. Его экипаж составляли 42 моряка, 5 флотских и 2 армейских артиллериста.

Командовал судном капитан Дж. Э. Тэргус. «Харперли» был его первым судном, и он командовал им всего 17 дней.

Сначала предполагалось, что «Харперли» должен присоединиться к быстроходному конвою, но на нем сломался конденсатор одного из котлов. Его отремонтировали ночью накануне выхода из Милфорд-Хейвена части конвоя ONS-5. Поэтому, когда капитану Тэргусу предложили присоединиться к тихоходному конвою, он согласился.

В 23.06 капитан Тэргус и остальные люди на мостике «Харперли» услышали взрыв торпеды, попавшей в «Вест Максимус», который шел в нескольких сотнях ярдов справа и чуть впереди.

Тэргус немедленно объявил боевую тревогу и уже бежал в рулевую рубку, когда его перехватил второй механик У.Дж. Гилберт. Хотя он только что сменился с вахты, он добровольно предложил спуститься в машинное отделение и помочь четвертому механику, если это будет нужно. Тэргус поблагодарил его и согласился. Гилберт ушел, а Тэргус поднялся в рулевую рубку.

Через пару минут раздался глухой удар. Всем сразу стало понятно, что «Харперли» торпедирован, хотя взрыв был не особенно сильным. В него попали одновременно 2 торпеды, но, как ни странно, видимых повреждений они не причинили. Была уничтожена одна из шлюпок левого борта, снесло плотик. Крышку люка трюма № 1 выбило, а крышку трюма № 4 повредило. Однако стекла в рулевой рубке даже не треснули.

Самые большие повреждения оказались на нижних палубах. Одна торпеда затопила машинное отделение, где погибли третий и четвертый механики, а также Гилберт, только что пришедший с мостика. Вторая торпеда попала под фок-мачтой. Обе сделали большие пробоины в левом борту «Харперли», и через несколько минут судно сильно накренилось.

Среди экипажа «Харперли» было 2 молодых ученика, для которых это был первый поход. Капитан Тэргус сказал им, что если судно будет торпедировано, один должен выпустить сигнальные ракеты, а второй — выкинуть за борт секретные документы.

Когда прозвучала боевая тревога, оба спали внизу на своих койках. Они были неопытными и потому соображали и двигались медленнее бывалых матросов. Однако тот юнга, который должен был выпустить ракеты, прибежал на мостик сразу после попадания торпед. Второй появился через 2 минуты. У него по лицу струилась кровь из раны на голове. Он помнил лишь о том, что должен выкинуть секретные документы в специальном ящике с грузом, и совершенно не думал о своей ране.

Тем временем второй юнга выпустил ракеты, а радист отправил сигнал бедствия. Капитан Тэргус, видя, что судно сильно накренилось, приказал команде покинуть его. Дисциплинированный экипаж спокойно спустил шлюпки, которые уже через 8 минут отошли от судна.

На «Харперли» имелись 4 шлюпки, но одна была уничтожена взрывом, поэтому в уцелевших 3 собралось больше народа, чем обычно. Капитан тоже столкнулся с некоторыми трудностями. Фалинь его шлюпки порвался, и людям пришлось прыгать в нее. Четверым это удалось, но капитан Тэргус промахнулся и упал в море, лишь потом его втащили на борт.

Так как в его шлюпке находились всего 5 человек, Тэргус направился к большой шлюпке, которой командовал второй помощник. Хотя в ней имелись места для 36 человек, там находились 34. Однако они ухитрились устроить давку и не могли работать веслами. Поэтому Тэргус забрал к себе 9 человек, что было рискованной операцией на сильной зыби.

Едва моряки расселись по банкам, как послышались крики, и в нескольких сотнях ярдов в стороне появились 2 красных огня. Капитанской шлюпке потребовалось 25 минут, чтобы добраться до первого из людей, несмотря на все усилия. Пловца втащили в шлюпку и начали искать второго, однако он бесследно пропал.

Высокая волна перевернула маленькую спасательную шлюпку. Капитан направился к ней и обнаружил 2 человек на днище. К несчастью, волны помешали подойти к ней вплотную. Тэргус приказал им держаться и пообещал прислать судно, как только оно прибудет.

К этому времени от «Харперли» не осталось и следа. Через 20 минут судно затонуло носом вперед, провожаемое взглядами экипажа и капитана. Хотя он командовал совсем недолго, но был горд этим и чувствовал себя так, словно потерял старого друга.

Группа «Финк» с лихвой отомстила за гибель U-630.