Самая сокровенная тайна

Глава 1

Мы с Джошем раньше были обычными братом и сестрой — ну, сводными братом и сестрой. Его отец женился на моей матери, когда мне стукнуло семнадцать, а ему девятнадцать. Бурный роман впоследствии закончился красивой свадьбой, а мы с Джошем в то время были всего лишь дружелюбными незнакомцами. Джош планировал поступить в университет Марса, а я осталась бы с мамой и её новым мужем на орбитальной станции Земли, чтобы закончить последний год в подготовительной школе. Между мной и Джошем, вероятно, не случилось бы никаких отношений, если бы не произошедшая трагедия…

Спустя месяц после свадьбы моя мама и отец Джоша, будучи по профессии ксеногеологами, отправились на медовый месяц — экспедицию по взятию образцов на Пояс Койпера, регион солнечной системы сразу за орбитой Нептуна.

Больше они не вернулись.

Мы получили несколько искаженных радиопередач их последних минут, и, похоже, что они были счастливы до самого конца. У них была только секунда, чтобы увидеть надвигающийся огромный астероид в обзорный экран, прежде чем их корабль столкнулся с ледяной глыбой. В один миг мы с Джошем потеряли родителей.

Я была опустошена. Моя мама была всем для меня, а сейчас я осталась одна и к тому же несовершеннолетняя. У меня оставалось два варианта: встать на попечение государства до конца года, пока я официально не достигну совершеннолетия, или отправиться жить к моей единственной дальней родственнице — двоюродной бабушке Гертруде. Опека государства не лучший выбор, ходили слухи о надругательствах и даже работорговле. С тех пор как люди устремились к звездам, они утратили значительную долю человечности. Так что я решила позвонить моей двоюродной бабуле.

Бабушка Гертруда жила на Титане — крупнейшем спутнике Сатурна — и я не видела её с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. У неё были сухие, безжизненные светлые волосы и неестественно яркие голубые глаза, подтянутые пластикой. На самом деле всё в ней улучшено: от её искусственных высоких скул до нереально большой груди. Ей было восемьдесят лет, но она умудрялась выглядеть на сорок, возможно потому, как говорила моя мама, что большую часть своих денег и жизни она тратила на омолаживающие процедуры и пластическую хирургию. Когда я позвонила ей и рассказала, что случилось, она не очень-то и обрадовалась.

— Хорошо, Кассандра, полагаю мы сможем найти для тебя комнату, — сказала она опухшими после инъекций коллагена губами. Выражение её лица было непроницаемым, как после лазерной подтяжки. — Конечно, я не дам им тебя забрать — Миранда бы этого не хотела.

При упоминании имени мамы на мои глаза навернулись слезы.

— Спасибо, — ответила я сквозь слезы. — Я просто… Мне не к кому больше обратиться.

— Конечно же, тебе придется устроиться на работу и оплачивать жилье, — продолжала она. — Жизнь на Титане в наши дни обходится дорого. Учитывая, что атмосфера под куполом нуждается в постоянной очистке, повышение налогов должно покрыть эти расходы. Даже если это и так, почему в мою гостиную всё ещё просачивается жидкий метан? Ответь мне.

— Я буду помогать, — сказала я покорно. — Сделаю всё, что в моих силах. И не беспокойся — я сама займусь переводом документов в новую школу.

— У тебя не останется времени для школы — только если ты сможешь успеть на несколько вечерних занятий, — резко возразила она. — Я же сказала, тебе придется платить по счетам.

— Я буду, — быстро ответила я, — но…

— Никаких но. — Её странные ярко-голубые глаза жадно сверкнули. — Если только у тебя есть сверхспособности, о которых я не знаю. Тебе придется устроиться на низкооплачиваемую работу… о, скажем, на десяти или двенадцатичасовой рабочий день. Этого должно хватить, чтобы покрыть твою долю. И я буду забирать всю твою зарплату. После этого ты можешь отправляться в школу — только если сможешь оплатить транспорт.

— Но… Я хочу закончить подготовительную школу и поступить в колледж, — возразила я. — Это то, что моя мама хотела для меня. Я собиралась поступить на ксенобиологию.

— Что ж, жизнь меняется, — рявкнула бабушка Гертруда. — Я подготовлю для тебя комнату. О, и тебе придется самой купить билет. Надеюсь, ты можешь себе это позволить, поскольку у меня нет лишних денег. — Она погладила свои щеки. — У меня еле хватает средств, чтобы поддержать свой дух и тело.

— Особенно тело, верно? — раздался голос от двери.

Подняв взгляд, я удивилась, увидев стоящего там Джоша. Он прислонился к дверному косяку с хмурым лицом и скрещенными на груди мускулистыми руками.

— Прошу прощения? — Бабушка Гертруда посмотрела на него через экран связи. — Что ты только что сказал?

— Я говорю о вашем лице, леди, — указывая на неё, сказал он. — Во сколько это всё обошлось?

— Почему это… Я не знаю, о чем ты говоришь, — прошипела Гертруда. — Я… я никогда не делала пластику.

— Конечно, ты не делала, — насмешливо сказал Джош. — Значит так, позволь мне кое-что прояснить. Кассандра должна купить билет на Титан.

— Ну да. — Гертруда взбила свои ломкие светлые волосы. — В конце концов, у меня нет денег.

— Отлично, — ответил Джош. — И когда она окажется там, ей придется бросить школу и работать десять или двенадцать часов в день на бессмысленной работе за гроши.

Опухшие розовые губы бабушки Гертруды взволнованно двигались, что делало её похожей на рыбу, выброшенную из воды.

— Что ж, ей придется…

— И платить за право жить в твоей маленькой дерьмовой крысиной норе, где протекает жидкий метан в гостиной, — выгибая брови, перебил её Джош. — Всё верно?

— Как ты смеешь так со мной разговаривать? — Щеки Гертруды стали пурпурными от гнева. — Кто ты вообще такой?

— Я старший брат Кассандры, — заявил Джош, пристально на неё глядя. — И я не позволю тебе использовать её в качестве рабыни.

— В любом случае, ей здесь не рады, — огрызнулась бабуля. Она посмотрела на меня. — Я отменяю свое приглашение. Извини, но тебе придется обходиться самой.

— Нет, подожди! Пожалуйста, бабушка Гертруда, — начала я, но она уже прервала нашу связь.

Минуту я сидела молча, уставившись в пустой экран. Затем разрыдалась.

— Эй, эй… не расстраивайся. — Джош сел рядом со мной на диван, выглядя встревоженным.

— С чего бы? — рыдая, я закрыла руками глаза. — Джош, зачем ты это сделал?

— Я хотел уберечь тебя, чтобы ты не застряла на Титане без образования с какой-то старой грубой женщиной, которой от тебя нужны только деньги, чтобы оплачивать её хирургическую зависимость, — грубо ответил он.

— По крайней мере, она предложила мне жилье. — Я раздражено на него взглянула. — Ты знаешь правила о проживании одиноких несовершеннолетних на космической станции — это запрещено. Куда мне теперь пойти? В приемную семью?

Он выглядел потрясенным.

— Нет, конечно, нет. Ты не можешь этого сделать. После всех историй, что ты слышала… — Он показал на меня. — В смысле, только взгляни на себя — ты ведь такая малютка. Они сожрут тебя живьем.

— Большое спасибо, — резко ответила я. Моя внешность всегда была для меня больной темой. Длительное пребывание в окружающей среде с низкой гравитацией сказалось на моем менструальном цикле во время взросления, вследствие чего мое половое созревание проходило очень медленно. В результате даже в семнадцать лет я была настолько плоской, что мне позавидовали бы даже стены.

Джош запустил руку в свои густые, непослушные черные волосы.

— Я не это имел в виду. Я хочу сказать, что это небезопасно для тебя — вот и всё.

— В любом случае, у меня нет выбора. Мне некуда идти и негде жить.

— А вот и есть. Ты будешь жить со мной.

Я вытерла глаза и неуверенно на него посмотрела:

— С тобой? Но… как? Ты же собрался поступать в университет Марса.

— Не в этом году, — сказал он. — Не раньше, чем ты окончишь подготовительную школу и будешь готова к университету.

— Ты не можешь так поступить. Ты не должен отказываться от своего будущего в мою пользу. Я имею в виду, что наши родители поженились меньше месяца назад. Джош, мы почти не знаем друг друга.

На его мрачном, красивом лице появилось упрямое выражение.

— Это не имеет значения. Касси, я обещал твоей маме и своему отцу, что позабочусь о тебе, когда их не станет. И я не собираюсь нарушать свое обещание — ни сейчас, ни когда-либо.

Я с трудом сдержала слезы.

— Но они думали, что уезжают на месяц. Они не собирались бросать нас с тобой навсегда.

— Это не навсегда. Лишь до тех пор, пока ты не закончишь университет и сможешь сама о себе позаботиться. Послушай, — он положил руку на мое плечо, — всё будет хорошо. Я пройду несколько заочных курсов в этом году, и на следующий год мы вместе поступим в университет Марса — этой школе ты отдавала предпочтение, верно?

— Верно, — неуверенно сказала я. — То есть, если попаду туда.

— Ты сможешь. Ты невероятно умная.

— Спасибо. — Я послала ему слабую улыбку.

— Вообще-то, после того как ты окончишь подготовительную школу, мы могли бы отправиться в какое-нибудь путешествие, как наши родители. Университет Марса обладает огромными возможностями в области исследовательских программ, большинство заданий ты сможешь выполнять заочно, пока тебя нет на месте.

— Было бы здорово, — согласилась я. — Путешествовать, видеть новые планеты, новые культуры и других созданий — это была любимая часть моей жизни с мамой. На каникулах я всегда с ней ездила.

— Я тоже ездил с отцом. Думаю, мы могли бы пойти по их стопам. Я стану ксеноботаником, а ты ксенобиологом, как хотела твоя мама.

— Этого… она хотела этого для меня. И я тоже хочу, — прошептала я.

При упоминании мамы мне захотелось ещё больше плакать, но я старалась себя сдерживать. Не хотела снова ставить Джоша в неловкое положение. Кажется, он понял, насколько я была расстроена, потому что успокаивающе меня обнял.

— Это нормально, если тебе нужно поплакать, — прошептал он, убирая прядь волос с моих глаз. — Я тоже всё ещё скучаю по отцу. Думаю, будет лучше… лучше их отпустить.

Его добрые, ласковые слова, видимо, сломали плотину внутри меня. Прислонив голову к плечу моего нового старшего брата, я разревелась так, что мое сердце разбилось бы, не будь оно уже разбито.

Джош прижал меня к себе, и я уткнулась горячими щеками в его сильную, теплую грудь. Он так хорошо пах — каким-то невыразимо мужским пряным ароматом. Когда я прижалась к нему теснее, его запах окутал мои чувства, даря утешение в его силе и тепле. Не знаю, что это, простая человеческая потребность, или присутствовало в Джоше что-то особенное, но его аромат заставил почувствовать себя лучше на примитивном уровне. Я чувствовала себя в безопасности… защищенной. И я знала, что даже если потеряла свою маму, то не потеряла будущее. Джош станет оберегать меня, защищать и, так или иначе, всё будет хорошо.

После этого Джош стал заботиться обо мне, несмотря на то что сам повзрослел лишь недавно. Он был любящим и заботливым, каким мог быть старший брат, даже если мы не кровно связаны. На самом деле иногда он был чересчур заботливым — это привело к тому, что достигнув зрелого возраста двадцати двух лет, я до сих пор оставалась девственницей.

Часть вины за то, что я оставалась девственницей приходилась на то, что после первого года жизни вместе с Джошем мы много путешествовали — большая часть обучения проходила заочно, и мы могли проводить время на выезде. Трудно пустить корни и завести новые отношения, когда ты постоянно носишься с планеты на планету. Но немалую роль играл тот факт, что стоило хоть какому-то мужчине проявить ко мне интерес, как мой, обычно мягкий и в меру сдержанный, сводный брат, приходил в бешенство.

Видеть такое превращение из милого парня в пещерного человека пугало настолько, что даже самые настойчивые женихи опускали руки. Я не обижалась, Джош был большим парнем: ростом шесть футов, очень мускулистый, с черными волосами и грозными темно-синими глазами. Он больше походил на вышибалу в клубе, чем на ксеноботаника.

На самом деле я не страдала от отсутствия общественной жизни — все-таки я училась на ксенобиолога, как и мечтала. В то же время я выступала в роли научного ассистента Джоша, когда мы находились на задании — в нашей работе заданием была вся галактика.

Проводить много времени в маленьком, двухместном прыгуне, летая с планеты на планету, изучать новые растения и животных было увлекательно. Но, как уже говорила ранее, это ограничивало наши возможности для внешних отношений. Наверное, правильней сказать, что мы были близки — даже более, чем большинство сводных братьев и сестер когда-либо. Но между нами не было ничего больше обычной привязанности брата к сестре.

Я жаловалась на это Джошу, но если быть честной, то мне нравился наш образ жизни. Мы были свободны, делали, что хотели, и отправлялись, куда хотели, в любое время. Никто из нас не работал от звонка до звонка, и мы составляли друг другу компанию, когда кому-то становилось грустно. Иногда мы останавливались в космических портах по делам — таким образом, Джош иногда мог с кем-то перепихнуться, но у меня такой привилегии не имелось. Люди, которых мы встречали, удивлялись, узнав, что мы брат и сестра, пока им не объясняли, что мы только сводные. Вероятно, потому что с моей миниатюрной фигурой и длинными светло-серебристыми волосами я выглядела полной противоположностью своего сводного брата.

Раньше я ненавидела свою миниатюрность и хрупкость — это неценное качество в космосе, поверьте. Но позже, по прошествии почти пяти лет вместе с Джошем, мое тело, наконец, нагнало мой разум. Сразу после моего двадцать второго дня рождения мы провели длинные каникулы на Земле. Родная планета человечества была значительно разрушена, но здесь еще осталось несколько исследовательских центров высоко в горах. Именно там, пока мы готовились к нашей следующей миссии, и много позже того, как по земным стандартам я перестала расти, у меня, наконец-то, появились кое-какие изгибы.

Если говорить начистоту, изгибы были действительно красивые, что справедливо — ведь я так долго этого ждала. Раньше моя фигура была плоской и мальчишеской, сейчас же я обладала покатыми бедрами, соответствующей им округлой задницей и грудью четвертого размера. Мое лицо тоже немного изменилось, ушла угловатая худощавость, оно стало более зрелым и женственным. Спустя много лет, когда меня принимали за маленького ребенка, я наконец выглядела на свой возраст.

Я пришла в восторг от своего нового тела — так приятно выглядеть как женщина, которая столько лет была внутри меня. Люди общались со мной как со взрослой, больше не видя во мне ребенка. Меня уважали и даже более того — я пользовалась вниманием и восхищением. Спустя годы игнорирования всеми, кроме Джоша, я обрела новую власть очаровывать и возбуждать. Мне нравилось, если мужчины смотрели на меня, когда мы гуляли в общественных местах. Но долго смотреть им не удавалось, так как Джош становился злобным и заботливым старшим братом, но всё же… было приятно.

Оставалось ещё одно маленькое обстоятельство, беспокоящее меня в моем новом облике — я боялась, что оно создаст неловкость между мной и Джошем. И да, иногда я ловила на себе его взгляды, и когда он замечал это, то тут же отводил глаза. Но он никогда не говорил ничего прямо о моей изменившейся фигуре и оставался таким же милым парнем, который всегда веселил меня и давал хорошие советы. Он был единственным важным человеком для меня во вселенной. Так что наши отношения оставались прежними… пока наше путешествие на Сворца 6 не изменило всё навсегда.