Самая темная ночь

ЭРВИН

Теперь Лесса снилась ему часто. Пусть и не каждую ночь, но у него появилась возможность смотреть на свою возлюбленную, разговаривать с ней. Вот только прикасаться к ней он по-прежнему не имел права.

— Я так хочу тебя поцеловать, — признался Эрвин, жадно разглядывая невесту.

На сей раз она была облачена в расшитое цветами одеяние с широкими рукавами, а волосы ее собраны на затылке в замысловатый пучок, украшенный шпильками с жемчугом. Лесса печально улыбнулась.

— Я тоже, — сказала она. — Но я рада и просто возможности повидать тебя. Жаль, что я не могу перенестись в Бранвию даже во сне. Во всяком случае, не по своему желанию. Никогда не думала, что буду так скучать по холодам и снегам. Здесь только жара, пыль и песок, что забирается под одежду и скрипит на зубах. От зноя можно укрыться только во дворце, за толстыми каменными стенами. Даже в тени сада у бассейна мне нестерпимо жарко. Как же я хочу домой!

— Скажи, что еще мы должны сделать для твоего возвращения? — спросил Эрвин. — Саддам не предпринимает попытки к бегству, но и не желает ничего рассказывать о пути в пустыню. Быть может, нам стоит пригрозить ему чем-нибудь еще?

Но Лесса только покачала головой.

— Нет, не надо. Пусть чувствует себя в безопасности. Поверь, он вам еще пригодится. И откроет путь в Галирфан, даже если сам того не пожелает.

— Опять ты говоришь загадками, Лесса.

— Просто я сама еще не до конца все понимаю. Я научилась прислушиваться к предчувствиям, и они говорят мне, что Саддам еще сыграет свою роль.

— Расскажи еще что-нибудь. Помнишь сад в Палерго? Старую яблоню, под которой мы целовались?

И их разговор терял дальнейшую важность и смысл для всякого, кому взбрело бы в голову их подслушивать — только не для самих влюбленных.