Сами мы не местные... Часть 2

Глава 7

Сандр Морнио

Несколько дней пролетели, словно во сне. Даже проделки малолетних бандитов мелькали по краю сознания, не зацепляя и не нервируя. Вот и сейчас, сидя на кровати и машинально расплетая рукава связанных ими рубашек (не подозревал, что их у меня такое количество), я все еще думал о Гаррише. Первый шок от его признания уже прошел, и теперь я мучительно пытался найти приемлемый выход из складывающегося положения. Ведь императору действительно мало выгоды будет от слияния наших и без того влиятельных семей.

Только вот поверить, что император решился на противоправные действия, все еще было сложно. Хотя, кажется, я слышал недавно о разграбленном и сожженном складе Солюмов. Или это у Факасов сожгли? А у Солюмов рабочие пострадали при странных обстоятельствах? Если вдуматься, создается полное впечатление, что монарший род решил перессорить всех, сколь-нибудь облеченных родственными связями с императорским домом.

Доказательств нет, прямых — по крайней мере. Но и в совокупности данные факты сами по себе уже говорят о многом. Хотелось бы знать, куда так срочно уехал Гарриш? Что-то такое он замыслил, но объяснять не стал. Впрочем, если взглянуть с другой стороны, то в большей степени это касалось именно его семьи. Пока мы не решим вопрос с помолвками, Яроша и моей, в официальном варианте, а не в тесном междусобойчике, резких ответных действий со стороны императорского двора не последует. А вот во дворце уже следует вести себя поосторожнее и более осмотрительно. Насколько я помнил, императорский дворец представлял собой некое циклопическое сооружение по типу 'лабиринт'. Так как основная часть дворцового массива строилась еще несколько десятков веков тому назад, и за все время становления и правления не один раз модернизировалась, улучшалась и достраивалась, то со временем старые планы дворцового комплекса потеряли свою актуальность. И гостей встречали специально обученные гиды, закреплявшиеся за каждой уважаемой семьей, чтобы гости императора не испытывали неудобств от созерцания всего великолепия главной резиденции страны.

Сам я, в отличие от Яроша, пару раз уже успел побывать на сезонных императорских балах, первый — на свое совершеннолетие, наступившее чуть раньше, и потом, кажется, на летнем балу. Но приобщением к высшим правящим кругам нашей империи проникся уже с первого раза. Ибо, любуясь невероятным убранством и великолепными картинами различных эпох, умудрился отстать от отцов и слегка заблудиться. Это я тогда так подумал. Потратив же пару часов на бессмысленные и безнадежные попытки выйти хоть куда-нибудь, впав в отчаяние, я наконец забрел в одну из многочисленных библиотек, где к вечеру того же дня и был обнаружен донельзя рассерженным слугой и препровожден к своим отцам, как ни странно, воспринявшим мою пропажу с неким пофигуистическим настроем.

Впоследствии я узнал, что Касэл, будучи впервые представлен пред очи тогдашнего императора, в свое время тоже умудрился отстать и заблудиться. Так что теперешним своим поступком, по словам Седхада, я только доказал, что являюсь сыном своего отца. То есть отягощенным излишним любопытством и увлеченностью. Про невнимательность я и сам догадался.

Первый бал, на который я собственно все таки попал, состоялся уже на следующий день, и, будучи представленным императорской семье в качестве наследника семьи Морнио, я имел счастье лицезреть как самого венценосного самодержца, так и троих его сыновей. Счастье еще то, подумал я, исподтишка разглядывая раздувшуюся от снобизма физиономию императорского наследника и его помирающих со скуки братцев.

Затем, за несколько дней насмотревшись на довольно злые проказы императорских отпрысков, сплотивших возле себя группу прихлебателей из отпрысков довольно высокопоставленных семейств, зарекся общаться с будущим нашим императором под страхом смертной казни. Нафиг, нафиг! До сих пор помню, как средний наследник умудрился незаметно подлить одному вполне почтенному господину в бокал нечто, отдаленно напоминающее приворотное зелье. Компания затаилась за соседней колонной и со смешками и ехидными комментариями вовсю любовалась делом своих рук, когда перебравший господинчик стал прилюдно разоблачаться и приставать к огромному гвардейцу почетной стражи, охранявшей один из входов в общий зал. Когда несчастный оставался уже практически в одном белье, а двухметровый предмет его неожиданной страсти приобрел окраску закатного неба после апокалиптического удара, в зал хлынула стража и увела отчаянно сопротивлявшегося буяна, невзирая на чины и должности, а так же кары, сыпавшиеся принародно из ничего не соображавшего бедняги. Я навсегда запомнил последний его вопль: 'Милый, стой здесь, я за тобой вернусь! Звезда моего сердца!!!'

Упомянутая 'звезда' с немного перекосившейся рожей так и отстояла вахту, постепенно теряя проникновенно бордовый цвет. Весь вечер приглашенные шушукались и перетирали кости бедняге, впоследствии, как я узнал, лишенном чинов и имущества и сосланном семьей на южные рубежи нашей огромной империи. Без права возврата. Императорским отпрыскам, разумеется, ничего за 'шалость', повлекшую позор и разорение одной из ведущих семей, так и не было.

Сейчас, спустя несколько лет, я раздумывал, а не было ли все специально подстроено? Сыграно как по нотам, и легкой рукой детей император спокойно воспользовался, дабы избавиться от неугодного семейства.

Летний сезон балов в императорском дворце застиг меня морально подготовившимся. После первого дня представления и выхода императорской семьи, все остальное время я провел в основном или в зале для юных отпрысков приглашенных семейств, или в библиотеке, или в императорском саду. Судьба на сей раз была более благосклонна ко мне, и, так и не потерявшись, и не став объектом для злокозненных шуточек. Отцы с удовольствием решали коммерческие вопросы в зале для более взрослой публики, несколько раз с их позволения и я участвовал в переговорах, чтобы иметь представление. В принципе, именно за этим большинство гостей и приезжало во дворец из разных концов империи. Отнюдь не для созерцания лика нашего пресветлого императора.

Кроме того, на балах заключались обоюдовыгодные помолвки, присматривались невесты и женихи, решались вопросы преемственности и наследия, объединения или банкротства различных крупных концернов и предприятий и много всего другого.

В то время я не увлекался еще поиском пары себе, посему лишь изредка становился свидетелем некоторых достаточно злых шуток двоих младших принцев. Причем принцы совершенствовались на глазах. Их шутки становились все более изощренными и недоказуемыми. Если император и дальше станет закрывать глаза на воспитание своих наследников, то остается только посочувствовать тем, кто станет подданными старшего принца после смерти их отца. Но до этого момента нам еще нужно дожить. Что в свете предстоящих событий, кажется, будет в достаточной степени сложно.

В подобных думах и прошли несколько дней до возвращения Гарриша. Еще перед его отъездом, на собрании семей решили, что мой жених отправится во дворец вместе с нами. Потому из дома Солюмов через портал к нам переправили его багаж, оказывается уже заранее упакованный предусмотрительным Гаром — небольшую сумку, вернее нечто типа сундучка с фамильными парадными драгоценностями. Отрядив слуг перенести сумку в комнату, где он ночевал, я на некоторое время застыл, глядя на застеленную постель, на вещи, оставшиеся в распахнутом из его дома гардеробе. Меня терзали смутные сомнения, словно в воздухе витала незримая опасность, но, как я не старался разобраться в тревожащих меня ощущениях, все оказалось тщетно.

Свияз с кошмарчиками отбыли домой, и теперь у нас царили благословенная тишина и покой. Даже некра вела себя на удивление молчаливо. Только на душе мирной благости не наблюдалось. По нескольку раз в день я ловил себя на том, что пытаюсь зайти в пустую комнату полюбоваться на вещи Гарриша, но дав себе мысленного пинка, упорно проходил мимо заманчивой двери.

Наконец, вернулся старший Солюм, немного взлохмаченный и еще более холодный, чем обычно. По-видимому, то, за чем он ездил, удовлетворило его не в достаточной степени. Я не стал допытываться — нужно — сам расскажет, тем более что особых прав пока ни я перед ним, ни он передо мной не имеем. Посему, проводив его в комнату, чтобы он мог отдохнуть и освежиться с дороги, я уже развернулся было к выходу, но был мгновенно пойман и прижат к стенке. Сердце опять заколотилось где-то в горле, когда я увидел его потемневшие глаза. Зрачки расширились и он медленно наклонился ко мне, и весь холод, излучаемый его аурой куда-то испарился, а по моим жилам потек жидкий огонь.

Поцелуй длился так долго, что у меня даже ноги ослабли и я бы сполз по стенке, если бы Гар меня не придерживал. Горьковатый привкус его губ, такой знакомый и волнующий, вышиб все мысли из моей головы.

Спустя вечность, он оторвался от меня, сделав видимое усилие и обведя мое лицо тонкими пальцами, с еле заметной усмешкой поинтересовался:

— Ты как? Во дворец отправиться готов?

Я призывно облизнулся и, прикрыв глаза, прошептал:

— С тобой? Да хоть на край света!

В-общем, собираться мы начали уже спустя пару часов. Раньше никак не получилось….

Хотя, собирать то оказалось особенно нечего, так как во дворце действовал тот же принцип открытых гардеробов, нужно было только позаботиться об огромном количестве соответствующей одежды, ибо по неписанным правилам дважды показаться в одном и том же одеянии значило просто нарываться на презрительное осмеяние. Хорошо хоть, имперские 'безопасники' после многочисленных скандалов разрешили открывать гардеробные из своих домов. Я даже в кошмарном сне не могу представить себе, как раньше почетные семейства с огромным количеством скарба располагались во дворце, трамбуя просто непомерные горы багажа, который вынуждены были везти на бессчетном множестве платформ. Ну, особо богатые могли, конечно, воспользоваться дворцовым порталом, дабы выгрузить все свое барахло, но четыре раза за год, это уж слишком расточительно. А отказаться от августейшей аудиенции могли только психи и самоубийцы.

Итак, настало утро нашей отправки. Гарриш, в парадном темно-синем одеянии, шитом серебром, Седхад, яркий, словно бабочка, блистающий миллионными алмазами, Касел, как всегда в 'трауре' (как шутил мой младший отец), и я, в сиренево-белой гамме, с мухликами, со слугами, обремененными драгоценными ящичками (вот тоже идиотская традиция — ценности несем с собой, чтобы всякий мог убедиться в размерах нашего состояния!), вошли друг за другом в портал, открытый прямо из гостиной в приемный зал императорского дворца. Этот зал, надо сказать, еще в первый раз просто покорил меня своей простотой и лаконичностью оформления, а так же непомерным количеством охранных систем и заклинаний, видимых сильным магом. Но сейчас, когда внутри меня теплым клубком свернулась тьма, я, наконец, сумел в полной мере оценить все то могущество, вплетенное в стены приемного зала. Здесь переплелись и старинные охраняющие системы, выделявшиеся своей прочностью и более тусклым цветом линий, и более свежие, искусные и хитроумные ловушки — душилки, парализаторы, сигнальные и убойные системы. Из-за вновь открывшегося магического зрения я толком не мог даже стены увидеть, и тем более не понимал, зачем здесь присутствует еще и часть дворцовой гвардии, причем не маленькая! Думаю, если бы кому болезному и пришло в голову устроить покушение на императора, пробравшись во дворец сквозь центральный портал, то охранная система попросту размазала бы потенциального самоубийцу по полу, а уж гвардейцам и кусочка хрипящей плоти врага не оставила бы. Мощные токи магии пробегали по переплетенным за века нитям, напомнив мне нижний город джиннов. Лишь цвета сети отличались. Кроме того, я теперь понимал, что для меня такая усиленная охрана проблемой не является. Предельно понятная и объяснимая, большая часть сети явно создавалась не без участия некромантов. Интересно, не безопасностью ли императора и его резиденции объясняется повальное уничтожение некромантов много лет назад? И сейчас в империи нас по пальцам одной руки сосчитать можно, все мы состоим на учете у внутренней безопасности, за всеми следят. А я, хоть и недоучка, уже успел привлечь к себе достаточный интерес. Мурашки пробежали по моей спине, прямо под легким шелком белоснежной рубашки. Гар, будто почувствовав мое смятение, ободряюще сжал мой локоть.

Пройдя стандартную процедуру маг-досмотра, мы получили своих сопровождающих, и вынуждены были расстаться на некоторое время. Гарриш узнал, какие покои отведены его семье, прибывшей чуть ранее и переглянувшись с Седхадом, и неожиданно подмигнув мне, распрощался с нами до полудня, когда собственно мы все и должны были собраться в аудиенц-зале, приветствуя своего императора и членов его семьи.

Отцы разбрелись по покоям своих деловых партнеров. Мне же велели без резкой необходимости нос пока не высовывать, до 'утрясания' всех проблем с помолвкой. Поначалу, мы должны были поселиться в фамильном особняке неподалеку от императорского дворца. Каждая семья, имевшая хоть каплю имперской крови, владела и своим жильем в столице. Но, насколько я знал, в этот раз, и Морнио и Солюмам особым императорским предписанием рекомендовалось остановиться во дворце. Естественно, не стоило пренебрегать изощренностью имперской тайной службы, и смешно предполагать, что император не в курсе всех наших перипетий.

Соответственно, и Гарриш, и Ярош, скорее всего тоже пока находились в своих покоях. До объявления перенесения помолвки. Мы уже посеяли ветер. Оставалось дождаться бури, и стойко игнорировать ее последствия. Но, думаю, отцы с обеих сторон в достаточной мере озаботились сохранностью своих семейных очагов. И не этим ли могла объясняться таинственная поездка Гара? Кто знает?

Промаявшись до полудня в отведенных покоях, щедростью императора словно кричащих о богатстве и благополучии, наконец дождавшись отцов, мы одели сбрую из тяжеловесных украшений, положенных по этикету к парадному выходу императорской семьи. Не знаю, как Седхад вообще может голову ровно держать? Волосы у него густые, тяжелые, покрылись теперь алмазными подвесками в дополнение к шпильками, гребнями и голова наверное теперь весила в два раза больше. Я бы точно шею себе свернул. Но, глядя, как сверкают глаза Касэла, останавливаясь на изящной шее младшего отца, где сзади кокетливо вился маленький сбежавший от тяжелой прически локон, я просто вздохнул. Понятно, если бы не прием, меня бы выставили в коридор, ловить мух, гонять слуг или… да впрочем, не важно, лишь бы не мешал двоим голубкам озабоченным. Что-то в последнее время они совсем распоясались, весело подумал я, поправляя тяжелое золотое ожерелье с огромными изумрудными накопителями. Как еще плечи не оттянул? Зато для защиты такое ожерелье — клад бесценный. Пришлось еще и колец пару десятков нацепить, хотя я терпеть не мог, когда что-то на пальцах мешается. Этикет, так его и разэтак!

Старый дворцовый анекдот: 'Что такое — пыхтит, блестит, и матерится? — Дворянин на императорском приеме!'. Некоторые, особо одаренные, умудрялись чуть не все свои богатства навешать, только задницы и оставались свободны. С удесятеренным весом прытко не побегаешь, да еще если и жирком зарос…

Наконец, вся толпа начала собираться в огромной аудиенц-зале. До приветствия императора и его семьи гости не имели права расползаться по залам для более старшего поколения и отпрысков благородных фамилий. Гомон стоял такой, что даже в паре метров ничего было не разобрать. Каким-то чудом мы нашли семью Солюмов, и пробившись к ним держались вместе. Парадно украшенная зала давила своим великолепием, но я не мог отвести глаз от Гарриша. Его костюм обогатился несколькими весьма дорогими украшениями, и алмазный аграф на шейном платке оттенял блеск его стальных глаз. Рядом ныкался (по-другому не скажешь) умученный донельзя Ярош. На моих глазах он неоднократно старался притулиться к братцу и немного поспать. Когда я его растормошил, бедный парень с синяками под глазами, немилосердно выворачивая челюсти в зевке, пожаловался, что накануне они праздновали совершеннолетие Михи, остановившегося в родовом доме в столице, да еще и у Оракула задержались, так толком и не выспавшись, беднягу буквально силком поволокли на прием, немилосердно отобрав у него кровать и подушку, в которые он вцепился как клещ. Но, с кроватью во дворец не пускали. Только с ценностями семьи. А выспаться на ходу, приложив щеку к жесткому сундучку — явно удовольствие ниже среднего.

Наш диалог прервал резкий протяжный звук труб. Таким образом всех оповестили о приближении Его Императорского Величества Мукетиса Стагиуса Третьего с семьей. Там еще с десяток имен было, но все запомнить — лет пять надо зубрить. Глашатаю хорошо — он со свитка зачитывает. Интересно, подумал я, а сам император-то свое имя без бутылки выговорить сумеет?

Тем временем, гул как отрезало, вся толпа резко поделилась на две группы, образовав по центру ровный коридор, по которому и выступал Его Императорское Величество. Высокий, моложавый мужчина, с лицом, несколько отягощенным властным выражением. Он двигался плавно, перетекая, будто кошка. За ним следовали принцы, в порядке очередности рождения, следом маялась свита близких родственников и прихлебателей. Все в аудиенц-зале склонились перед самодержцем. Выждав положенные 15 тактов сердца, приглашенные подняли свои лица, дабы узреть все великолепие императорской семьи. Мдя, Ярош, по-видимому все-таки решил вздремнуть, привалившись уже ко мне. А потому приветственной речи Мукетиса не слышал, а я, пробежав взглядом по вдохновенно снобистским ликам принцев, споткнулся о среднего, интимно подмигнувшего куда-то мне за плечо.

'Ага!' — проснулась некра, да так, что я вздрогнул. Резко обернувшись и поймав потерявшего устойчивость Яроша, я увидел Гарриша. Так вот кому предназначался знак внимания!

Твою… Чувствуя, как ярость поднимается во мне огненным шквалом, я резко обернулся к императорскому ублюдку, но тот уже равнодушно рассматривал некую даму справа.

Засранец! Он что, имеет виды на моего жениха? Да я его… 'Мы его сделаем! Как Тузик грелку!' — вклинилась со своим одобрением некра. От неожиданности я застыл. Какой такой 'Тузик'? Какую такую 'Грелку'? Не понимаю я ее!

'Э. э, хозяин, прости, сорвалось, тут у некоторых такие силлогизмы в голове, что удержаться трудно.' Объяснила. Ничего не скажешь! Пока я возмущался и цапался с некрой, Гарриш просто погладил меня незаметно по спине, от чего я внезапно успокоился. Некра заткнулась, император- тоже, так что его речи я так и не услышал. Не думаю, что она сильно отличалась от прошлой. Торжественный прием набирал обороты, народ потихоньку чередовался около императора. К нам подобрался слуга, передавший молчавшему Рейву надушенную записку. Спустя пару минут мы уже знали, что на завтра император приглашает обе наши семьи на личную аудиенцию. Началось!

Ярош

После того, как разорвал ментальный контакт с оракулами, я еще долго приходил в себя. Только минут через десять заметил, что лежу, уютно свернувшись на коленях Михи, который, облокотившись на идола, сладко посапывает, не забывая удерживать мою тушку. Мар тоже притулился сбоку, устроив голову на мои ноги, при этом забавно причмокивая губами во сне. А я, оказывается, умудрился не почувствовать своей передислокации, пока общался с оракулами. Скорее всего в этот раз ушел на слишком глубокий ментальный уровень, ведь эти хитрюги, пытаясь избавиться от меня, прыгали по ним раз пять. Все же постоянное общение с джинном и мухликом, неплохо развило мое ментальное восприятие. Может, стоит им спасибо сказать? Тут же одернул себя — фигушки, вечно измываются со своими разборками надо мной, а я их еще и благодарить за это буду? Обойдутся! Хотя стоит признать, последние два уровня еле осилил, голова начала попросту раскалываться. Только упрямство ведь не давало сдаться и плюнуть на этих интриганов. Вот что им стоило хотя бы на один вопрос четко ответить? Прямо зла не хватает! Судя по начинающемуся рассвету — всю ночь с оракулами промучился.

Растормошив парней, пообещал все рассказать, как только выберемся отсюда. Уж больно противная морда у этого идола, к тому же у меня было подозрение, что оракулы сейчас наблюдают за нами.

Спускаться по лестнице оказалось не менее страшно, чем подниматься. Но я настолько устал, что даже не очень вопил, пересчитывая в очередной раз своей пятой точкой ступеньки. Благо Мих оказался более цепкий и вовремя меня отлавливал, во всяком случае, шею я себе не успел свернуть. Мар только обреченно вздыхал, быстро примирившись со своей участью моей подушки безопасности.

Быстро переправившись назад в город оборотней, решили обосноваться в ближайшей таверне.

Попутно выяснил, что оракулы с ребятами были совершенно не многословны, отделавшись ничего не значащими фразами. Михе — 'не потеряй', а Мару — 'цени и береги'.

Попытался на ходу вычислить, что именно советовали не потерять оборотню, но, по-видимому, его самого это не слишком сейчас волновало, поэтому оставили пока этот вопрос на потом.

— А ты нас здорово испугал сначала, — пожаловался вампир, пока делали заказ, уже за столиком. Заметив мой удивленный взгляд, он начал пояснять: — Будто окаменел, сколько не дергали тебя, словно неживой…

Миха только согласно кивнул, но уточнять ничего не стал, зато его глаза говорили лучше всяких слов насколько сильно парень перенервничал. Да уж, интересно, это что-то значит, или он бы волновался так же о Маре и об остальных… Снова с трудом отделавшись от навязчивой идеи прямо сейчас начать выяснять с ним отношения, я попытался вкратце обрисовать свой разговор с оракулами.

Удивление вампира, пожалуй, описать затруднительно. Пару минут он был в полной прострации, сидя с выпученными глазами, так и застыв с вытянутой в мою сторону рукой. Пришлось даже подергать его, а то Мар и на наши подколки не реагировал. А когда я еще и пояснил насколько хитро эти оракулы прыгали по разным ментальным уровням, пытаясь сбить меня…

В общем, толку от вампира еще долго не было, все время пытался вычислить как я умудрился так развить свой ментал. Как оказалось, он сам только на первом уровне, почти дошел до второго, но там у него большие сложности с восприятием, то есть — слышать может, отвечать — нет. Я сразу предложил для тренировок отдать на вечное пользование джинна и мухлика, но финт не удался, от них тут же открестились. Видите ли, лучше оставаться на таком уровне ментала, чем иметь головную боль постоянно… Эх, вот и я об этом.

За завтраком долго обсуждали всё то, что мне удалось вытянуть из оракулов о нитях, кольце джинна и угрозе семье. Про 'девочку' и 'деток' я умолчал, все же надеюсь, что эти интриганы просто между собой обсуждали свои житейские мелочи, а не перемывали косточки моему будущему. Как ни странно, но вопрос о нити Михи, самого парня почти не заинтересовал. Когда я вслух начал предполагать о возможности появления второй половинки Мията, оборотень так на меня глянул, что даже не по себе стало, словно и впрямь сморозил несусветную глупость и сейчас имею наглость еще и озвучить ее. Обиженно попыхтев, ведь хотел как лучше, все же попытался предположить какая угроза нависла над семьей.

Пока суть да дело, решили чуть отметить наши совершеннолетия, заказав вина. Нормальную вечеринку по этому поводу отложили до возвращения в академию, вот где можно спокойно оторваться на выходных, не боясь, что папикам вздумается проверить где и как резвятся их чада. Вот только не ожидал, что уже после первого бокала меня потянет в сон, все же бессонная ночь сказалась.

Как раз в этот момент нас и нашел Рейв.

Дальше пришлось выслушать кучу наставлений, нотаций и поучений на тему того 'как нельзя поступать'. Кажется, папик все же не настолько злился на нас, сколько волновался куда именно мы могли пропасть, ведь ни коммуникатор, ни джинн не смогли уловить наше нахождение. Мы дружно изобразили раскаяние, он не менее профессионально продемонстрировал прощение. Затем я все же рассказал ему о цели нашей самоволки, повторив слово в слово всё, что услышал от оракулов об угрозе семье.

Задумчиво покивав, Рейв жестом велел нам следовать за ним. Как оказалось, Ольвид с отцами Михи тоже не сидели без дела, успев за ночь переворошить почти весь город и довести правоохранителей до нервного тика. Приятно, конечно, что за нас так волнуются, но мы же не младенцы, зачем поднимать такую панику?

Уже по дороге в гостиницу, мы напоролись на Кетиля, второго отца Михи. Тот, без разговоров, подскочил к не ожидающему подвоха сынуле, и отвесил ему смачную затрещину. Боюсь, если бы мне такую пришлось отловить, то меня вряд ли бы откачали даже целители. Пару минут парень постоял, собирая глаза в кучку, но потом… В общем, вывод — пока не заимел авторитета, не суйся со своими воспитательными методами. Только общими усилиями удалось растянуть их в стороны. Благо подоспел еще старший отец Михи, который и удерживал рычащего Кетиля, думаю, с двоими оборотнями мы вряд ли бы сами управились.

Дальше нам всем снова пришлось выслушать уйму упреков и поучений от Фастрида и подошедшего Ольвида, ибо со стороны Кетиля доносились только междометия. Уже начинаю сочувствовать старшему Факасу, это ж какое терпение нужно иметь, чтобы выдержать такого психа.

Параллельно мне пришлось узнать о себе много нового от джинна, пока я не уловил небольшую паузу между его нотациями и не всунулся с вопросом о кольце, ифрит тут же надолго заткнулся. Вот же доморощенный партизан! Стоит признать — увиливать от неугодных вопросов этот тип умеет просто великолепно, мне бы так…

А вот дальше всё понеслось, словно с вершины горы лавина. Как оказалось, именно сегодня нам предстоит явиться во дворец, поэтому сейчас все в ускоренном темпе отправляются в столичную резиденцию, чтобы привести там себя в порядок. Сколько мы с Маром не пытались уговорить Факасов отпустить Миху с нами, так ничего и не вышло. Сам же парень плюнул и молча направился за нами, вот только его притормозил Фастрид и что-то настойчиво начал объяснять. По-видимому убедил, ибо Мих грустно взглянул на меня и тяжело вздохнув, потопал за своим семейством. Даже не попрощался! Рррр

Пока через портал перебирались в резиденцию, на меня навалилась такая усталость, что, как только слуга распахнул передо мной дверь моей комнаты, я молча повалился на кровать, даже не раздеваясь. Жаль, но заснуть мне никто не дал. Не успел я поуютнее устроиться, как ворвался Мар, тут же развив бурную деятельность вокруг меня, видите ли, это очень важно произвести впечатление своим нарядом. А оно мне нужно? У меня сейчас одно желание — спать!

Меня чуть ли не пинками загнали в бассейн, вампир при этом плюхнулся рядом и видя что я не собираюсь особо напрягаться, пару раз хорошенько окунул меня с головой в воду. Вот же сво… Пока мы ныряли и пытались утопить друг друга, к нам ворвался Рейв, уже одетый и наряженный в стиле 'всё своё ношу с собой'. Даже присвистнул, я бы точно согнулся под тяжестью всех этих побрякушек, которые умудрился натянуть на себя мой папик, а он еще и осанку умудряется держать.

На нас грозно рявкнули, да еще так, что сам не сообразил как умудрился вылететь из бассейна и, в чем мать родила, метнуться в комнату. Открыв дверь гардеробной, растерянно завис, глядя на все эти шмотки. Понятия не имею, что принято одевать ко двору… Папик снова рыкнул, но видя, что реакции в этот раз нет никакой…. В общем, дальше начался мой персональный ад. По указке Рейва, ко мне в комнату вломились пятеро амбалоподобных слуг, которые вертели меня как им хотелось, при этом совершенно не заботясь успел я согнуть руку, чтобы засунуть ее в рукав, или нет. Насчет ног — отдельный разговор, их сгибали подсечками… Причем, оставалась уверенность, что если бы я не успевал за слугами, мои конечности бы попросту сломали, чтобы не отвлекаться. Дальше минут десять чувствовал себя бессловесным манекеном, вернее говорящим, но его явно никто не слышит. Судя по доносящимся матам из соседней комнаты, с вампиром тоже никто церемониться не собирался. А самое обидное, что пока слуги надо мной измывались, в кресле напротив сидел джинн, разряженный как павлин, и командовал этим беспределом. Как же я их всех сейчас ненавидел. Ну сказали бы, что срочно, я бы чуть поспешил, и не бултыхался лишний раз в бассейне. Вот нафиг принудиловку устраивать?

Назло всем, как только меня, наконец, оставили в покое и отпустили, попытался завалиться снова на кровать. Был жестоко обруган, и чуть ли не пинками вытурен из комнаты…

Объявив отцам и джинну вотум недоверия и линию отчужденности дальше трех метров от моей персоны, я гордо, стараясь не слишком звенеть всеми побрякушками, которые сейчас болтались на мне, направился к порталу. Правда возле самого телепорта, отцы посовещавшись, решили, что общественность лучше постепенно подготовить к тому, что среди нашего семейства присутствует ифрит. Мне тут же всучили назад мой ножик, а то, что он никак не вписывался в мой наряд, похоже вообще никого не волновало. Да ну их всех! Тут случайно заметил у себя в руке подушку… Стыдно стало… Блин, даже не заметил, когда ее прихватить умудрился… уж она точно в мой наряд сейчас не вписывалась никаким боком… Чтобы уж совсем не терять лица перед отцами, сделал вид, что так и нужно, подушки — наше всё, без них никуда! Они не оценили и забрали. Признаюсь, я почти не сопротивлялся, только для виду… Мару в это время Ольвид давал указания держаться сзади него. Бедного парня по-видимому так вымотали одевания, что он, даже не вякнув, молча встал на шаг сзади старшего папика. Эх, мне бы такое послушание в себе воспитать, почему-то сейчас хотелось делать всем назло, еле себя притормозил.

Перемещение во дворец ознаменовалось общим кипишем. Завыла сирена и прямо на меня понеслись здоровенные дядьки, с таким видом, будто я пронес на их территорию бомбу и, с криком 'Аллах акбар', сейчас собираюсь ее взорвать. Шахида нашли, твою мать… Бегаю я быстро, но их больше… В общем, пока мы метались по залу, отцы что-то эмоционально втолковывали так понимаю, что капитану, этих ненормальных громил. Пару раз меня попытались даже заклятием достать, еле увернулся. Когда я уже полностью запыхался и решил сдаваться, они как раз притормозили, под грозным окриком старшего. Оказалось, это их ввел в такой боевой азарт мой нож, в котором сейчас находился ифрит. Судя по всему, охранки тут не просто для отвода глаз повсюду висят, а ведь джинны до сих пор считаются чем-то вроде негласных врагов империи…

Дальше пришлось долго плутать по коридорам, чтобы оставить свой багаж в отведенных нашему семейству покоях. Показная роскошь просто-таки бросалась в глаза. Пару раз встретили придворных, которые льстиво улыбаясь, раскланивались с моими папиками.

Представление в аудиенц-зале запомнилось смутно. Я как раз был в состоянии 'накормите и спрячьте', желательно подальше и поглубже при этом заройте. Само действо мне не понравилось. Куча придворных, все разряжены словно попугаи, при этом никакого минимализма в украшениях. А самое гадкое, каждый, по-видимому, посчитал своим долгом вылить на себя по флакону духов, а то и больше. Духман стоял такой, что меня, говоря откровенно, попросту тошнило. При этом гул в зале был такой, что пришлось мысленно абстрагироваться от всего. Немного встряхнулся только, когда заметил, как к нам направляются Морнио. Сандр и Гарриш просто светились, по-видимому наконец-то они разобрались в своих отношениях. Я был по-настоящему рад за эту парочку, судя по всему скоро у меня станет еще на одного брата больше, дай бог бы только император не заартачился и спокойно согласился с разрывом старой помолвки, заменив ее на новую.

Спать хотелось немилосердно, попытался облокотиться об Гарриша, но того, то и дело, дергали, чтобы поздороваться, пришлось притулиться к Сандру, ибо Мар, по-моему тоже еле держался на ногах, боюсь еще и мою тушку он вряд ли бы удержал, а загреметь посреди этой толпы… не заметят и затопчут.

Жаль, но приветствие императора и его семейства я все-таки проспал, а ведь так надеялся хорошенько запомнить младшего принца. Врагов нужно знать в лицо, тем более сами они еще не в курсе, что обзавелись таковыми. Все же там наверху нам с Михой халтурщики попались, ведь что стоило Актону оставить нам еще и визуальную память? Теперь вот сиди и думай с какой стороны и от кого ожидать подвоха.

Зато после приветствия императора нам с Маром все же разрешили отправиться назад в свои покои и отоспаться. Правда, для этого пришлось отловить слугу, которому и предстояло провести нас до комнат, чтобы мы не заблудились. Нервный попался, не виноваты мы, что двоих упустили и когда заметили этого, то вцепились в него руками и ногами, чтобы он не успел смыться. И вовсе мы не орали на него в две глотки, мы просто перекрикивали шум в зале!

Как оказалось, проспал я до самой ночи. И ведь никакая зараза не разбудила на ужин! Попытался найти 'тревожную кнопку' или, на крайний случай, веревку, вызывающую слугу, но тут было столько всяких висюлек, развешанных на стене, что быстро бросил эту идею. Пришлось одеваться и идти на поиски кухни, в этот раз решил не натягивать на себя парадно-выходной наряд. Хотел было взять с собой за компанию вампира, но совесть все же проснулась, да и будить парня посреди ночи, чтобы отправиться на поиски хавчика… боюсь это бы стало моей последней идеей в жизни, меня бы просто прибили. Пару раз позвал джинна, но тот, по-видимому, тоже спал. Эх, не везет.

Как назло в коридорах не попадалось ни одного слуги. Встретил пару придворных, но те были явно в подпитии, решил их не трогать, да и вряд ли они знают где тут находится кухня. Попытался ориентироваться с помощью нюха. К сожалению, опыт не удался, снова позавидовал оборотням — вот бы мне сейчас их чуйку… Вспомнил Миху, жаль, но в зале так и не заметил Факасов. Интересно, они сейчас тоже во дворце или же в своей столичной резиденции? Размышляя о своем кошаке, не заметил, как случайно врезался в какого-то парня, на нем же и совершил спуск по лестнице на этаж ниже.

Пока парень собирал глаза в кучку, я с удивлением рассматривал на его голове разноцветные перья. Вот это да — индеец во дворце! Правда, чуть смутило то, что они должны быть смуглыми и черноволосыми, а этот весь из себя беленький и холеный… Быстро себя одернул — мало ли какие индейцы водятся во дворцах? Может он альбинос!

Тут заметил, что каждое перышко украшено еще и небольшими камушками, явно драгоценными… ничего себе пижонистые индейцы нынче пошли…

— Слезь с меня, — прошипело сквозь зубы это существо, старательно пытаясь струсить с себя мою тушку. А вот фиг тебе! Я, наконец, нашел проводника к кухне!

— Приветствую тебя, амиго! — гордо провозгласил я, устраиваясь на нем поудобнее и фиксируя его руки, которыми он пытался меня оттолкнуть. Упс, кажется 'амиго' — это из другой оперы…

Попытка два.

— Хой-хой тебе, бледнолицый брат!

— Я тебе не брат! — возмущенно пыхтя, снова попытался вывернуться из-под меня индеец. Зря старается, мы-то свалились между лестницей и стеной, так что пока я сам не встану с него, фиг он сможет подняться.

— Не важно. Слушай, пернатый, тут такое дело… — я попытался как можно проще сформировать свою просьбу, за что и поплатился, этот верткий гад почти вывернул руку из моей, даже замахнулся, чтобы жахнуть меня кулаком в глаз. А я, между прочим, обидчивый! К нему по-хорошему, а он…

Фингал на его белоснежной коже буквально на глазах разросся, отсвечивая всеми цветами радуги, а скула начала распухать. Красотища… Парень, судя по всему, не оценил моего авангардистского таланта визажиста… А я ведь почти раскаялся, но этот неуемный индеец попытался создать заклятие!

— Стоять! — рявкнул я, даже сам вздрогнул от своего крика, что уж говорить об индейце, с его хлипкой психикой… Эх, вырождается народ… Судя по его выпученным глазам, парень явно решил, что я псих. Пришлось взять себя в руки.

— Я всего лишь хотел, чтобы ты показал мне где тут у вас кухня, — изобразив на своем лице самую жалобную гримасу, которую смог, поведал я этому нервному типу.

Парень завис, остекленевшим взглядом уставившись на меня. Пришлось пошарпать его чуток, чтобы он вернулся в наш мир, а то я с такими темпами до кухни и к утру не доберусь.

В общем, отпустить его все же пришлось, правда, перед этим довелось стребовать с него клятву, что без обмана поможет мне найти кухню, ибо оказалось, что он и сам ни разу там не был. А я-то надеялся, что уж кто-кто, а индейцы просто обязаны знать где находится еда в этих дворцовых лабиринтах.

— Да и не дергайся ты так, обещаю, как только перекушу, даже смогу постоять на шухере, пока ты будешь скальпы добывать.

Пока шли, успокаивающим тоном пытался ободрить я задумчивого парня. Только когда уже произнес, представил себе это действо, и тут же исправился.

— Слышь, а тебе обязательно настоящие скальпы нужны? Может, обойдемся искусственными патлами? Я тут на паре придворных такие суперские парики видел… Тебе должны понравиться!

— Почему ты решил, что мне скальпы нужны? — начал оживать индеец, даже в глазах смешинки появились. — Насколько помню, только орки увлекаются этим… Я разве похож на них?

Честно говоря, я немного растерялся. На орка мой индеец явно ведь не похож…

— Но ведь твой народ…

— Сиды никогда не увлекались снятием скальпов, если ты об этом, — строго одернул меня парень.

Интересно, а сиды это подвид индейцев местных? Но вопрос задать не успел, ибо мы как раз вышли на более освещенное место и я заметил, что индеец все-таки постарше меня. Как-то сразу неудобно стало указывать парню на то, что положено и не положено делать индейцам, а уж расспрашивать и подавно. Да и жесты у него какие-то чересчур властные, может сын вождя какого-то?

— Ты к какому роду принадлежишь? Знакомое лицо, но вспомнить не могу…

Упс, нужно срочно уводить разговор на другую тему, не хватало еще, чтобы индеец оказался знаком с прежним Ярошем.

— Зови меня Яр… — все же пришлось ответить, под настойчивым взглядом этого парня. — А чего это мы обо мне, да обо мне? Давай о тебе — ты кто? — все же нашелся я.

Индеец, по-моему, снова завис, даже пришлось подтолкнуть его, ибо парень попросту перестал реагировать на окружающее, изумленно пялясь на меня. Странный какой-то.

— Зови меня Соул, — все же произнес он, при этом не сводя с меня ошеломленных глаз.

Решил дальше не пытать парня, слишком много странностей в нынешних индейцах. Вдруг, если попрошу рассказать о сидах, он вообще зависнет на час, тогда мы точно никогда не доберемся до вожделенной еды.

В общем, кухню мы все же нашли, правда пришлось долго сначала искать прислугу, которая словно мыши попряталась.

И ведь самое обидное — вижу в конце коридора слугу в ливрее, только указываю на него, как тот нырк куда-то, и нет его — зла не хватало. Зато тот, которого все же удалось отловить, трусился как осиновый лист, глядя на моего индейца, при этом умудряясь смотреть на Соула с таким благоговением и обожанием, что даже мне не по себе стало. Видимо, знатный папик-вождь у моего проводника, вон как слуги даже на сынулю реагируют.

Вот, с помощью этого обожателя индейцев и добрались до вожделенной кухни. Только и там получилась небольшая заминка на входе, ибо мало того, что всё вокруг охранками было занавешено, так еще и гвардеец стоял двухметровый. Неужели так переживают, чтобы гостей не потравили? Пока рассуждал, стоит отправляться назад не солоно хлебавши, либо все же попытаться уговорить вынести нам хоть чуть еды, индеец грозно зыркнул на охранника, и того будто подменили. Такого сервиса я уж точно не ожидал. Нам тут же вынесли целую корзину всяких вкусностей, у меня прямо слюнки потекли от запахов.

Стараясь не упустить из виду слугу, держащего мою с трудом добытую еду, я попытался отделаться от индейца. Мало ли, вдруг передумал и сейчас потащит скальпы добывать. Но тот все же увязался следом, попутно стараясь разговорить меня зачем-то. А вот фиг ему! Если желает узнать фамилию, буду молчать как партизан. Не хватало еще, чтобы он потом нажаловался моим папикам на меня. У них и без этого хватает поводов, чтобы надавать мне по ушам, вспомнить тот же ринг у оборотней. Благо на время забылось, но боюсь, Рейв мне еще это припомнит. Тут же помянул утреннее одевание не злым тихим словом… Интересно это было только цветочками или еще и ягодки от папика можно ожидать?

В итоге остановились на нейтральной теме — академии. Вот про нее я мог рассказывать долго. Парень даже заслушался. Как выяснилось, он очень хотел туда попасть, но его отец решил, что домашнее воспитание с наставниками намного лучше. Я тут же посочувствовал своему непутевому индейцу, да уж, мне-то в академии нравилось, не хотел бы оказаться на месте Соула. На этих словах парень снова завис. Вот же, блин. Что ж за народ у них нынче дерганный пошел, уже боюсь лишнюю фразу вякнуть. Когда парень более менее адекватно снова на меня взглянул, то пояснил мне, что он старший сын в семье, поэтому на нем особая ответственность, и академия ему не светит. Непонимающе глядя на парня, напомнил ему, что как раз там и учатся в основном наследники кланов и родов, только богатые семьи могут позволить себе еще и вторым сыновьям давать образование в академии. На это Соул только грустно хмыкнул, но отвечать ничего не стал. Блин, как-то мне даже жалко этого парня стало. Представил что бы сам делал, если бы мне попался такой папик, который не желая давать никакой свободы и самостоятельности, держал бы постоянно при себе, воспитывал, наставниками мордовал…. Я бы наверное взвыл!

Отделаться от парня тоже не удалось, вот же прилипала. Теперь будет знать где я остановился и легко вычислит семью, занимающую эти покои… Что такое не везет и как с ним бороться…

В таком минорном настроении мы и добрались до моей комнаты. Как только я распахнул дверь, слуга шустро поставил корзину на стол и ретировался.

Пока стоял и решал, приглашать ли индейца на ночную пожираловку, или потихоньку выпроводить его, соседняя дверь распахнулась, и оттуда выглянула заспанная мордаха Мара.

— Яр, а что ты… Ваше высочество?

Миха

Теперь я понимаю почему столько оборотней из прошлых победителей возвращаются на ринги снова — совершенно не из-за полагающихся трофеев, и даже не из-за лавров победителя. Азарт боя, вот что притягивает сюда, крики беснующейся толпы, и то чувство, когда ты остаешься один на один с противником, и только ловкость, сила, а иногда и простая удача, может решить всё — или пан, или пропал.

Но самое главное, пожалуй, было то, что среди орущей толпы, то и дело мелькала белобрысая макушка Яра. Вряд ли когда-нибудь признаюсь мелкому, насколько он мне помогал своим присутствием. Одно знание того, что мелкий сейчас смотрит на меня и верит, что я смогу, сумею… И ведь зверь будто послушнее становился, когда видел перед боем 'своего щенка', даже удавалось контроль удерживать, иногда. Хотя сознаюсь, несколько раз, когда зверь впадал в бешенство от рева толпы, мне только чудом удавалось удержать его, чтобы он не сиганул с ринга на эту ораву, и не начал наводить там свои порядки, какими он их понимал. А ведь уже одно то, что соскочил бы с ринга во время поединка, считалось бы уже проигрышем.

На иглы я вообще забил. Оказалось, что нереально держать зверя, при этом еще и следить за этими сволочными летучками, а как же они мешали… Зверь, то и дело, застывал на месте, заторможено пытаясь сквозь туман в голове не упустить противника, а удавалось это редко… Во всяком случае, даже если победа была за мной, с ринга уходил в таком состоянии, что впору лечь и сдохнуть. Удерживала одна мысль — мелкий смотрит на меня.

Бой с рыжим — мой косяк от начала до конца. Эта хитрая зараза на раз просек как можно вывести меня из себя. Моя слабость и моя сила — мелкий. И самое сволочное — я, как сопливый пацан, повелся, полностью утратив контроль над зверем, хотя не могу не признать, желание у меня с кошаком было общее — порвать на мелкие куски. Жаль, но действовал зверь в этот раз на одних инстинктах — повалить и растерзать, а я, вместо того, чтоб направить, еще и подзуживал его. И ведь видел же, что длиннющая шерсть не даст добраться до горла, а про незащищенное брюхо своего кошака вообще забыл… Предсказуемый финал — теперь я игрушка на ночь для рыжего…

Те несколько часов, пока меня очухивали после боя, одевали браслеты, 'приводили в порядок', стали настоящим адом для моих нервов. Пару раз пытался, не обращая внимания на боль во всем теле, выбраться из палатки — хрен. Помимо этих магических повязок на руках, от которых шли болевые импульсы по всему телу, еще и защита на выходе, отшвыривающая меня, словно мяч… А ведь так надеялся, что хотя бы поранит, и можно будет, во время прихода целителя, улучив момент, смыться. Пришлось лечь и притвориться спящим, терпеливо дожидаться рыжего. Главное, чтобы он не просек моего настроения и подошел поближе… В прямом приказе, при одевании браслетов, было — 'повиноваться'… А ведь до того, как рыжий озвучит свои желания, у меня есть шанс вырубить его. Лишь бы получилось с одного удара, чтобы не успел ничего вякнуть и приказать. Зато потом у меня будет целая ночь и полдня на то, чтоб поразмыслить каким образом выбираться дальше. Думаю, и ребята помогут, как только заметят, что утром я не появился… Яр… сейчас я всеми силами мысли о нем отгонял от себя… Даже думать страшно, как он отнесется ко мне, если рыжему все-таки удастся…

То, что случилось дальше, ни в какие рамки не лезет… Пожалуй, такое вытворить могло только моё белобрысое недоразумение. Грифон, настоящий… Сначала на меня накатило противное чувство какой-то непонятной зависти — вот бы мне в руки попала такая зверюшка, да я на ринге… эх. А потом пришла гордость за мелкого, которая просто-таки начала распирать меня. Еле удалось сдержаться, и не начать тискать это, до сих пор по-боевому настроенное, бегающее по палатке и ругающее всех на свете, чудо в перьях. И ведь теперь можно его так по праву называть! Моё пернатое чудо! Наверное, впервые в жизни, кто-то что-то делал ради меня и для меня. Неважно, что мелкий вляпался в это не соображая ничего, но ведь кинулся ко мне, переживал! А если бы ему не удалось? Бля, а я ведь и не узнал бы ничего, сидя в этой палатке! Зато, могу гарантировать, утром среди оборотней появились бы потери — за себя я еще могу простить, но за Ярку, порву любого.

А потом пришло понимание, Яр ведь тоже надеется, что утром всё образуется и мы запросто выберемся без потерь, но забывает, или же не знает — уже на рассвете, если между нами ничего не произойдет, на него тоже оденут браслеты. Если собой я согласен рисковать, то своим чудом в перьях — нет. Даже то, что мне придется быть снизу, перестало отталкивать, в конце концов — это же Яр! Только перед этим мне стало по-настоящему важно узнать как именно он ко мне относится, а это оказалось трудной задачкой. Мелкий просто-напросто не желал понимать. Ну да, я согласен, он ведь тоже для меня самое близкое существо не только в этом мире, но и в прошлом, но мне-то хотелось бо́льшего. Еле удалось его подловить на вопросе про ревность. Задумался, а это уже многое значит. Хотя тут же придумал какую-то глупую отмазку про собственника, но растерянное выражение мордахи выдавало с головой.

То, что произошло дальше… Меня раньше всегда пробивало на смех, когда при мне кто-то простой трах пытался называть занятием любовью. Каким же идиотом я был…

Противницы/ки нцы — пропускаем дружно следующий абзац

Впервые я чувствовал, что не один, будто наши души слились в одну. Это не механические толчки, чтобы побыстрей достигнуть разрядки, а что-то настоящее, то чего был лишен всегда… И оказалось, что уже совсем не важно кто сверху, кто снизу… Хотя нет, признаюсь, мне стоило неимоверных трудов себя сдержать, и не показать кто тут главный. А Яр словно понимал чего мне стоит подавить себя… Куда-то ушла настойчивость, оставив после себя только нежность и ласку, будто он так пытался заранее извиниться передо мной. Я растворился в наслаждении, ноги сами разошлись, хотелось почувствовать его ближе… Яр быстро сжимает мои бедра ладошками, не давая закрыться, свести их обратно. И вдруг застыл, словно и сам не уверен в том, что делает… А почему словно? Только сейчас пришла запоздалая мысль — для него это все же первый раз… Сам подаюсь навстречу, ведь остановиться уже ни я, ни он не в силах, так зачем же тянуть… Непривычное саднящее чувство боли гасит возбуждение, рефлекторно сжимаюсь, но стоит открыть глаза и увидеть раскрасневшуюся мордашку моего личного проклятия, его потемневшие глаза… Как клятву повторяю про себя — в следующий раз… Он задевает какую-то точку во мне и все тело тут же сжимается в сладкой судороге. Эта боль, спутанная с волнами невероятного наслаждения, я просто терялся в этих разных чувствах. Наши стоны мешаются, и уже непонятно, где чьи. Всё вокруг, кроме его глаз, теряет четкость, в голове шумит, а я как безумный насаживаюсь на него. Еще, сильней! Он входит в меня на полную, с размаху, заполняя собой, задевая то самое место, заставляя биться под ним. Сколько это безумство продолжалось — понятия не имею… Просто в какой-то миг я вдруг почувствовал, что взлетаю, падаю, раскалываюсь на много маленьких осколков, и собираюсь заново, но не один…

А вот на следующий день мне стало действительно страшно — а вдруг сейчас мелкий скажет, что всё было ошибкой и эта ночь совершенно не важна для него, и он жалеет… Прекрасно видел, что Яр пытается начать разговор и увиливал от него, как мог. Я был попросту не готов от него услышать, что нужно всё забыть и жить как прежде, а судя по его решительной физиономии, он как раз это и собирался объявить. Выручил вампир, который быстро сообразил чего я дергаюсь, и стал нашим буфером на этот день.

Вечерний бой прошел на ура. Обошлось одним проигрышем, может быть из-за того, что сегодня все противники были чуть уставшие после вчерашнего, а возможно это потому что меня переполняло чувство какой-то бесшабашности, словно сегодня просто не может случиться ничего плохого. И не важно, что мелкий демонстративно отвернулся от ринга и что-то выискивает в темноте, я же знаю, насколько сильно он переживает за меня.

Поход к оракулам… Сначала мелкий устроил настоящий цирк с подъема на лестницу, а потом перепугал нас так, что впору идти пить валерьянку ведрами. Я уже даже подумывал, что потерял его, когда парень застыл, словно статуя, даже удары сердца стали глуше, замедлившись. Пожалуй, не стоит ему знать как мы, вдвоем с вампом, массажировали его конечности, чтобы вернуть в них тепло, а один раз пришлось вообще делать искусственное дыхание, ибо Яр просто начал задыхаться. Только когда мелкий, наконец, расслабился, нормально задышал, и его мышцы перестало сводить судорогой, на меня накатило облегчение. Прижав к себе это недоразумение, я и сам не заметил, как вырубился.

Утром пришлось послушаться отца, который долго втолковывал мне, что явиться во дворец я могу только вместе с членами своего клана или семьи, иначе попросту охрана не допустит на переходе. А вот уже в столичном доме у меня состоялся интересный разговор с Фастридом.

Кетиль как раз ушел крыть матом нерасторопных слуг, а мы сидели в гостиной, когда старший отец задал вопрос.

— Скажи, я правильно понял — твой зверь запечатлен на Яроша?

Как выяснилось из дальнейшего разговора, когда зверь впервые появляется, то первый, кто попадается ему на глаза, становится его, своего рода, идеей Фикс. Только это существо впоследствии зверь воспринимает без агрессии, при этом оберегает его всю свою жизнь. Поэтому и не выпускают не обращенных оборотней за пределы дома, только родственники могут присутствовать при первой смене ипостаси…

С трудом вспомнил свое первое обращение… Тогда я разозлился на то, что змеерыл по свойски обнимает за плечи Ярку… Дальше вспышка ярости… Что же увидел потом? Лапы с когтями! На них я пялился долго… Потом привлекло движение рядом с лапами, под которыми оказался испуганный мелкий… Выходит поэтому мой зверь так реагирует на белобрысого нахаленка? Даже смешно стало, а я-то понять никак не мог с чего зверь от него отходить не желает.

— Не переживай, запечатление со временем чуть притупляется, — не совсем верно понял мое молчание Фастрид. — Хотя, в твоем случае, зверь появился не щенком, а вполне взрослой, хоть и молодой особью… Понятия не имею как в таком случае всё может обернуться… Скажи — кем он для себя сейчас считает Яроша?

— Своим щенком, — стараясь удерживать серьезное выражение лица, все же признался я.

Смех в гостиной стоял долго, оказывается еще и Кетиль умудрился подслушать последнее мое откровение.

— Да уж, — стирая с ресниц выступившие от смеха слезы, продолжил Фастрид. — Обычно зверь видит первым своего будущего вожака, которого и слушается в дальнейшем. В последствии тот, на которого запечатлен зверь становится наставником и помощником в обуздания зверя… В твоем же случае…

— Угу, мне вообще по жизни всегда везет, как утопленнику, — доверительно поведал, чем вызвал очередной смех своих батянь. — А кто был наставником у Миятова зверя? — все же поинтересовался я.

— Я, — лаконично ответил Кетиль, вот только что-то было в его голосе… Внимательней присмотревшись, вдруг сообразил, как не просто сейчас младшему примириться с тем, что Мията и его зверя больше нет. Наши взгляды столкнулись, похоже этот батя еще долго будет реагировать на меня агрессивно… Ну и ладно, набиваться в любимчики не собираюсь. Жил как-то без этого, и дальше вполне спокойно обойдусь.

Уже во дворце старший отец показал мне заклятие, которое немного притупляло слух и нюх, ибо находиться среди этой толпы было попросту невыносимо. Мало того, за целый день у меня так и не вышло найти ни Яра, ни кого-либо из его семьи. Хотя чему тут удивляться, среди такой оравы придворных это оказалось по-настоящему тяжело… Потом ночь… С трудом отогнал от себя навязчивую мысль, что змеерыл может воспользоваться моим отсутствием и подкатить к растерянному Яру… А как он будет утешать… В общем, полночи просто бродил по коридорам, стараясь успокоить себя и бьющегося во мне от ярости зверя, которому было похер на всё — подавайте ему его щенка! Как следствие, под утро столкнулся в коридоре с змеерылом. Все-таки про то, что мысль материальна, не зря говорят… Мы растерянно застыли друг напротив друга, и одновременно спросили:

— Где Яр?

Даже от сердца отлегло — значит наг не был всё это время рядом с мелким. Похожие мысли промелькнули на лице Кита.

В итоге уже под утро мы оба искали нашу потеряшку. Оказалось, в компании это делать намного интереснее. Во всяком случае, можно вслух матюгнуться на эти лабиринты и слуг-невидимок, а тебе вторят, причем предлагают еще и устроить отлов зазевавшихся, с применением самых изощренных пыток. Вот, как раз когда змеерыл описывал одну из своих больных фантазий, где он вкалывает иголки под пальцы слуге, требуя отвести нас к покоям Солюмов, мы и натолкнулись на нашу потеряшку, который мило беседовал с каким-то пернатым дебилом. От дальнейшего поведения змеерыла я попросту охренел, этот даунито дернул меня на себя и резко втолкнул в небольшую нишу в стене, при этом еще и попытался сам тоже вжаться туда. Пришлось хорошенько его стукнуть, чтобы он пришел в себя. Одними губами он прошептал:

— Принц, старший.

Да какая разница кто тот пернатый дебил? Нахер тискаться при этом ко мне?! Спас зарвавшегося, и, похоже, чересчур расслабившегося, змеерыла, как ни странно, высунувшийся из-за двери вампир, увидев которого принц быстро попрощался и смылся. Ну-ну… беги Воробьиное Перо, я тебя запомнил.