Самиздат в СССР. Тексты и судьбы

Общеизвестно, что успех исторических научных изысканий зависит, прежде всего, от наличия исторических источников, а также от качества их интерпретации. Не менее важна разработка оптимальных исследовательских приемов изучения исторических документов. В тех условиях, когда исторический сюжет является новым для ученых или определяется как малоисследованный, повышается значение различных методических процедур, связанных с решением терминологических вопросов и упорядочением источниковых массивов. Самиздат в качестве такого документального комплекса лишь недавно начал вводиться в исследовательскую практику. Это и понятно – для научного осмысления исторических явлений необходима довольно существенная временнáя дистанция между фактом-событием и фактом его исследования. В то же время уже сегодня ясно, что материалы самиздата являются базовым источниковым комплексом, позволяющим изучить самые разные аспекты феномена инакомыслия и разномыслия в СССР.

Профессиональные историки к начальным этапам своей работы относят: во-первых, поиск и выявление исторических источников; во-вторых, их упорядочение на основе выбранных критериев и построение классификационных систем. Затем уже – определение методов исследования и получение новых знаний о явлении прошлого.

Классификация документов самиздата, как и других источниковых комплексов, имеет методологическое значение для результатов научных изысканий. Эффективность вовлечения этих материалов в исследовательскую практику и раскрытие их информационного потенциала во многом зависит от качества их упорядочения в соответствии с научно обоснованными критериями.

В новейшем источниковедении классификация рассматривается как познавательное средство для осмысления всего многообразия исторических источников. Одна из важнейших задач классификации как научной процедуры – разделить источники на такие группы, которые предполагают сходную методику исследования.

В отечественном источниковедении наиболее оптимальным признан видовой классификационный подход, т. е. деление исторических источников на группы согласно видовой принадлежности. На основании каких критериев исторические источники причисляются к тому или иному виду? В современном источниковедческом знании определяющими видовыми признаками названы: внутренняя форма источника, его структура, единство происхождения, содержания и формы, связанных с целевым назначением исторических свидетельств, а также общностью функций в жизни общества. Говоря проще, в основе видовой классификации исторических документов – учет цели и назначения произведения. Этот подход связан с трактовкой источника как результата целенаправленной человеческой деятельности, облеченного в материальную форму произведения, для достижения той или иной цели, удовлетворения тех или иных общественных или личных потребностей. Акцент внимания именно на виде источника обеспечивает историку возможность максимально полно раскрыть познавательную ценность документа, для чего выбирается наиболее адекватная методика изучения.

При этом кроме видовой принадлежности в научных классификационных системах могут учитываться и другие характеристики, например: содержание источников, их происхождение, близость к факту действительности и др.

Материалы самиздата – это собрание разножанровых и разнотематических документов. Несмотря на относительно непродолжительный отрезок времени, который отделяет нас от советских диссидентских практик, к коим относилось создание и распространение самиздата, сегодняшние представления о разновидностях, сути и содержании этого явления носят довольно ограниченный характер. Самиздат, даже в современной интеллектуальной среде, часто воспринимается лишь как запрещенная к изданию художественная литература, без учета его правозащитного, социально-политического, религиозного, национального и иных сегментов.

Как уже говорилось, виды исторических источников – это документальные комплексы, для которых характерно внутреннее и внешнее сходство, обусловленное их происхождением и назначением. Видовой состав самиздатских текстов разнообразен и многогранен. Он включает в себя не только художественную прозу, поэзию, воспоминания, записки, мемуары, но и социально-политические тексты. К последним относятся открытые письма (обращения и заявления) протеста, адресованные партийным, советским и международным организациям, а также конкретным государственным и общественным деятелям СССР и других стран, материалы судебных процессов, периодические издания, сборники документов, публицистические работы и т. д.

Далее рассмотрим некоторые виды социально-политических самиздатских текстов, где отражена история диссидентского движения в Советском Союзе 1960-х – 1980-х гг. Остановимся на наиболее массовых (количественно) и значительных (содержательно) документах, имевших хождение в самиздате позднесоветского периода. Это протестные письма, заявления и обращения; записи судебных процессов по делам правозащитников и их «последние слова»; тематические сборники документальных материалов. Значительную часть материалов самиздата составляли журналы, которые играли особую роль в развитии диссидентской деятельности и распространении культуры инакомыслия. О самиздатских периодических изданиях, ставших частью «другой культуры», речь пойдет в следующей главе.

2.1. Открытые письма, обращения и заявления протеста

Одним из видов социально-политического самиздата являются открытые письма, обращения и заявления протеста, направлявшиеся авторами и подписантами в различные инстанции. Причины могли быть самыми разными: аресты инакомыслящих, помещения их в психиатрические больницы, нарушения гласности политических судебных процессов по делам правозащитников, деятелей религиозной и национальной оппозиции, писателей, запреты выезда из СССР, преследования верующих и другие нарушения прав человека. Создание и распространение писем как способ выражения своего мнения были одними из методов проявления несогласия, а иногда и открытой борьбы правозащитников. В этой связи документальный комплекс заявлений протеста, сохранившийся в архиве самиздата, можно рассматривать в качестве важнейшего источника по истории диссидентского движения в Советском Союзе, а также источника для изучения феномена инакомыслия в советский период.

Правда, следует упомянуть точку зрения историка самиздата А. Даниэля. Размышляя об «истоках и смысле советского самиздата», отталкиваясь от представлений о самиздате как «специфическом способе бытования общественно значимых неподцензурных текстов», он основную массу писем протеста не причисляет к рассматриваемому комплексу, т. к. они, по его мнению, «не циркулировали свободно внутри страны». В то же время исследователь отмечает, что среди этих документов «попадаются блистательные образцы отечественной публицистики <…> достаточно назвать имена Анатолия Якобсона, Лидии Чуковской…». При этом А. Даниэль не подвергает сомнению ценность текстов писем как «свидетельств о преследованиях, о нарушении прав человека в СССР и как свидетельств сопротивления режиму». Он предлагает называть письма, обращения и заявления протеста не «самиздатом», а «документами диссидентского движения», учитывая, что «далеко не все документы диссидентского движения являются событиями самиздата»[37].

Мнение А. Даниэля хорошо известно исследователям самиздата, но дискуссии вокруг содержания этого понятия продолжаются. Иногда обсуждение уходит на глубинные, теоретические уровни, касаясь разновидностей документов по истории диссидентского движения в целом или помещая рассматриваемую дефиницию в рамки различных дискурсивных полей.

Если же в качестве основы классификации документов самиздата опираться на методологические каноны современного источниковедческого знания, то заявления и письма протеста можно расценивать как самостоятельный вид этого уникального и многогранного комплекса.

Анализ содержания 30-томного «Собрания документов самиздата» показал, что более половины текстов, включенных в издание – это открытые письма и заявления протеста. Так, например, общее количество документов, опубликованных в 12 томах «Собрания» (не учитывались выпуски, в которых помещена журнальная периодика, выходившая в самиздате), равно 869 текстам, из них 422 составляют заявления и письма протеста.

Массовые кампании открытых писем начались в связи с арестом в 1965 г. писателей Юлия Даниэля и Андрея Синявского, опубликовавших свои произведения за границей под псевдонимами Николай Аржак («Говорит Москва», «Искупление», «Руки», «Человек из МИНАПа») и Абрам Терц («Суд идет», «Гололедица», «Любимов», «Что такое социалистический реализм»). Во многом кампания была инициирована женами арестованных литераторов – Ларисой Богораз и Марией Розановой.