Самсон. О жизни, о себе, о воле.

От Издательства:

Это подлинный дневник, написанный собственной рукой вором в законе по кличке Самсон. В издательство его принес сотрудник ФСИНа в качестве «справочника» по вопросам тюремных правил и законов. Подлинность дневника не оставляет сомнений, когда читаешь подобные фрагменты: «Есть хлеб без воды оказалось просто невозможно. Намокнув, он липкой массой застревал в горле, где, как цемент, прилипал к небу. Поэтому возле так называемого крана, а точнее из огрызка трубы с вентилем, сразу образовалась очередь. Кто пил прямо со струи, другие набирали воду в кружки. Вода текла тонкой струйкой в час по чайной ложке, и ждать приходилось долго…»

Мы решили его издать. Без купюр и почти без сокращений – в том виде, в каком он был написан.

О чем эта книга? Почти всю свою жизнь, начиная с шестнадцати лет, вор в законе Самсон провел за колючей проволокой. Сев по «малолетке» за мелкую кражу, он так и не сумел порвать с «зоной». Более того, воспитанный на воровской романтике 60-х годов, он тупо следовал криминальным законам, медленно, но верно поднимаясь по иерархической лестнице уголовного мира. Венцом его «карьеры» стало посвящение в «воры в законе».

Однако по прошествии многих лет он вдруг начал понимать, что воровские идеи – отнюдь не тот идол, которому стоит поклоняться. И тогда он взялся за перо, пытаясь подробно и честно рассказать о своей никчемной жизни и объяснить сыну, почему он так нелепо распорядился своей судьбой. Он каялся, отрекался от воровских понятий и морали, надеясь последние годы своей жизни провести в кругу семьи. Но единственная в его жизни женщина, мать его ребенка, умерла, так и не дождавшись спокойной семейной жизни. Самсон рассчитывал хотя бы сына уберечь от тех страшных ошибок, которые наделал сам, но Ярослав скончался на операционном столе, получив смертельное ранение в бандитской разборке. В одиночестве, с пустой душой и разбитым сердцем умирал Самсон в тюремной камере. Последней его мыслью было: «Как же не хочется умирать вот здесь, на нарах…».

Все, что от него осталось, – этот дневник…