Самые прекрасные сказки тысячи и одной ночи (+16)

Али-Баба и сорок разбойников

Случилось это очень давно. Некоторые о том слышали ушами, а другие, сказывали, видели глазами. В одном персидском городе жили два брата – старший Касим и младший Али-Баба. Отец оставил им крохотное наследство, и они его быстро растратили. Но Касим женился на богатой девушке по имени Фатима и получил за ней в приданое большой дом и магазин. Он стал торговать дорогими тканями, шёлковыми шальварами и парчовыми халатами и быстро разбогател.

Али-Баба женился на дочери бедняка, звали ее Зейнаб. Ютились они в жалкой хижине, ели что придётся, но были счастливы. Али-Баба каждое утро запрягал старого мула и отправлялся в лес за хворостом, а потом продавал его на базаре, чем и зарабатывал на пропитание. Простая эта работа была опасной, ибо в лесу прятались разбойники. Но Али-Баба знал там каждую тайную тропинку, каждую полянку и камень.

Как-то раз Али-Баба забрёл в самую тушу леса. Он нагрузил на мула большую вязанку и уже повернул к дому, когда услыхал стук лошадиных копыт и увидел мелькающих между деревьями всадников. «Разбойники!» – испугался Али-Баба. Убегать было уже поздно. Он затолкал мула в кусты, а сам взобрался на дерево и замер среди густой листвы.

А всадники подъехали совсем близко, спешились у огромного чёрного валуна и скинули на землю тяжёлые седельные сумки. Все всадники, как на подбор, были молодыми, крепкими и свирепыми на вид. Али-Баба насчитал ровно сорок человек. «Точно, разбойники, – подумал он. – Ограбили караван!»

Один из разбойников, самый усатый и важный, похожий на главаря, воскликнул:

– Сезам, откройся!

И вдруг камень откатился, за ним оказалась скала, которая медленно разверзлась, открыв вход в пещеру. Разбойники один за другим втянулись во мрак пещеры, и скала за ними сомкнулась.

Долго ждал Али-Баба, и уже собирался соскользнуть с дерева и убраться восвояси, как камень снова откатился, а скала разломилась пополам. Разбойники вышли наружу и вскочили на лошадей. Вожак крикнул:

– Сезам, закройся! – И камень лёг на примятый мох, будто никогда и не двигался с места.

Разбойники пришпорили коней, присвистнули и скрылись.

Не сразу Али-Баба решился покинуть своё убежище. Но когда все стихло в лесу, он сполз на землю, подошёл к камню и стал с любопытством его разглядывать. Что же таится там, за скалой в пещере? Не попробовать ли произнести те волшебные слова, которые выкрикнул атаман разбойников?

– Сезам, откройся! – крикнул Али-Баба, и камень отвалился, скала раздвинулась, и открылся вход в пещеру.

Сжимаясь от страха, он протиснулся сквозь расщелину и проник в пещеру. Поток света, лившегося через отверстие в потолке, освещал всё вокруг. Оглядевшись, Али-Баба понял, что это настоящая сокровищница. Пещера была почти доверху завалена разбойничьей добычей. Грудой лежали золотые блюда, подносы, кубки, кувшины, по углам стояли кожаные мешки с золотыми и серебряными монетами, громоздились кипы шёлковых и парчовых тканей, горы дорогой одежды, на стенах висели луки и колчаны со стрелами, мечи в дорогих ножнах. И все это, конечно, было добычей лесных разбойников.

Али-Баба боялся, что воры вот-вот вернутся, но всё же ухватил пару мешков с золотыми монетами и поторопился к выходу. Однако скала крепко сомкнулась, не желая выпускать беднягу наружу. Он не растерялся и снова выкрикнул волшебные слова. Скала тотчас разомкнулась. Али-Баба нагрузил на мула, смирно дожидавшегося его, добытые сокровища, старательно запрятав их под хворостом.

– Сезам, закройся! – крикнул он, и камень лёг на место.

Али-Баба гнал и гнал мула, а сам, подобрав полы халата, бежал следом. Приехав, он наглухо закрыл ворота, схватил мешки с золотом, внёс их в дом и грохнул на стол перед женой.

– Что это? – воскликнула потрясённая Зейнаб, увидев рассыпавшиеся по столу монеты. – Ты кого-то ограбил?

Али-Баба рассмеялся:

– Не тревожься, жена, я не разбойник. Мне выпала небывалая удача.

И он поведал ей о своём приключении. Долгим был его рассказ, а жена тем временем пересыпала в руках золотые монеты, и глаза её сияли от радости. А кто не возрадуется при виде чудесно свалившегося на него несметного богатства? Зейнаб начала было считать монеты, но Али-Баба остановил её.

– Оставь это, жена. Надо поскорей вырыть яму и спрятать наше золото от чужих глаз.

– Если ты не даёшь мне сосчитать, то разреши хотя бы взвесить золото, чтобы знать ценность нашего сокровища, – попросила Зейнаб.

В доме у них весов не было, и Зейнаб поспешила к дому Касима.

– Не одолжишь ли ты мне ненадолго весы? – спросила она у его жены Фатимы.

Та подивилась, что эти бедняки могут взвешивать на весах, когда и рис они меряют горстями? И, задумав хитрость, пропела:

– С радостью, сестра!

Сбегала на кухню, быстро достала весы и смазала их чашу воском. «Теперь хоть зёрнышко, а прилипнет, – хихикнула она про себя. – Вот я и узнаю, что они взвешивали».

Возвратилась Зейнаб домой и стала взвешивать золотые монеты. Потом они с мужем зарыли мешки во дворе, и уже в сумерки она отнесла весы назад в дом Касима.

Хитрая Фатима быстро оглядела весы и увидела золотую монетку, влипшую в воск.

– Они взвешивали не рис, а золото? – изумилась она. – Так вот какие они, наши бедняки! Кого-то ограбили, не иначе.

Женщина просто позеленела от зависти, и мысль о тайном богатстве Али-Бабы терзала её до самого возвращения мужа.

Едва Касим вошёл в дом, Фатима кинулась к нему со словами:

– Увы нам, муж мой! Твой брат Али-Баба только прикидывается бедняком, на самом деле он богаче нас! Они взвешивают золото, как крупу!

– Не говори глупостей, женщина! – рассердился Касим.

– Ах, ты мне не веришь! – обиделась Фатима и выложила мужу свою затею с воском, а потом достала из фартука золотую монетку и протянула её Касиму.

Тот повертел монетку в руке, попробовал на зуб и убедился, что она настоящая.

Всю ночь Касим ворочался с боку на бок, размышляя о небывалом богатстве брата. Злость и зависть мешались в его сердце. Наутро он не выдержал и отправился к Али-Бабе.

– Ты обидел меня, брат! – горестно промолвил Касим. – Зачем притворялся бедняком и скрывал, что несметно богат? – И он вынул из кармана золотую монетку. – Разве не твоя жена брала у нас весы, чтобы взвесить золото? Даже я не взвешиваю свои доходы на весах, а складываю медные да серебряные монетки столбиком.

Тут понял Али-Баба, что Касим всё знает и не стоит отпираться. И он рассказал старшему брату всё без утайки.

А Касим не успокоился, пока не выведал у младшего брата всё до конца – и как добраться до того места, где скрыта пещера, и какие волшебные слова отпирают её.

Глаза Касима загорелись от жадности, и рано утром, дрожа от нетерпения, он снарядил десять мулов и поспешил в лес. Найдя чёрный камень, он стал перед ним и выкрикнул:

– Сезам, откройся! – И к его радости, открылся вход в тайную пещеру.

Касим кинулся внутрь и обомлел. Повсюду сверкало золото, стояли свитки дорогих ковров, лежали горы богатой одежды. Касим стал хватать мешки, набитые золотом, и стаскивать их к выходу из пещеры. Наконец у сомкнутой скалы выросла гора мешков. Оставалось вынести их наружу и погрузить на мулов. И тут Касим понял, что забыл заветное слово.

– Сафар, откройся! – выкрикнул он наугад, но ничего не произошло, и Касим в испуге начал жалобно упрашивать: – Саид, открой дверь!.. Самир, открой дверь!.. Сулейма-ан, умоляю, открой дверь!

Долго метался Касим по пещере в поисках выхода, выбился из сил и свалился радом со своим бесполезным богатством.

Прошло время, и банда разбойников вернулась с новой добычей. Увидели они мулов и удивились, неужто кто-то разузнал про их тайную сокровищницу? Выкрикнув нужные слова, они ворвались в пещеру и сразу же наткнулись на Касима.

Взмахнул атаман саблей и зарубил непрошеного гостя. Потом стали разбойники размышлять, как тот проник в пещеру? Значит, кто-то выведал их тайну? И они оставили тело Касима для устрашения храбреца, который осмелился бы войти сюда, и с гиканьем ускакали.

День сменился ночью, а Касим так и не вернулся. Наутро жена его Фатима прибежала в дом Али-Бабы.

– О, горе мне! – причитала она. – Пропал Касим! Поехал он туда, куда указал ему ты, Али-Баба. Видно, гиблое это место!

– Не волнуйся, Фатима, – успокоил ее Али-Баба. – Я разыщу его.

Оседлал он своего мула и поехал в лес к чёрному валуну. Выкрикнув «Сезам, откройся!», он спустился в пещеру и увидел убитого Касима.

– О, злосчастная судьба! Что ты сотворила с моим братом? – зарыдал он.

Но делать нечего. Погрузил Али-Баба тело Касима на мула и поспешил домой, пока не явились разбойники.

Подъехал он к воротам дома Касима и постучал в ворота. На стук вышла служанка Марджана. Как женщине разумной, рассказал ей Али-Баба всю правду и попросил держать это в тайне, чтобы не проведали разбойники, где жил тот, кто проник в их пещеру. Тут выбежала из дому и Фатима. Громче прежнего заголосила она при виде мёртвого мужа. Как и положено безутешной вдове, она рвала на себе волосы, царапала лицо и возносила руки к небу.

– Не убивайся так, Фатима, – утешал ее Али-Баба. – Мы не оставим тебя в беде, будем хорошо заботиться. А пока займёмся похоронами Касима. Но сначала нужно устроить так, чтобы никто не знал, отчего он умер.

– Пусть будет так, как ты скажешь, – смирилась Фатима.

И за дело взялась Марджана. Она побежала к торговцу травами и попросила лечебных трав для опасно больного.

– Могу я спросить, кто болен в вашем доме? – полюбопытствовал торговец.

– Мой хозяин занемог с прошлого вечера, – ответила хитрая служанка.

На другой день она снова пришла и купила снадобье, которое даётся тем, кто приблизился к смерти.

– Совсем ослаб хозяин, – печально вздохнула она. – Боюсь, не обретёт он нужной для жизни силы.

Когда наступил вечер и этого дня, Марджана пошла в дом портного Мустафы, вложила ему в руку золотую монету и сказала:

– Пойдём со мной в один дом, там есть для тебя работа. Только позволь закрыть тебе глаза.

Она завязала платком глаза портного и привела его в дом, где в затемнённой комнате лежало тело ее зарубленного хозяина.

– Сделай саван к похоронам, – коротко сказала она.

Портной почти вслепую сделал то, что ему было велено, правильно уложил тело в саван и зашил его, после чего его с завязанными глазами отвели домой.

Уже с вечера слышались по всей улице плач и стенания. И следующий день начался с горестных криков в доме Касима. Марджана пошла в мечеть и, рассказав о смерти своего хозяина, попросила имама прийти и молиться. Пришло время, и по улице, ведущей к кладбищу, за телом усопшего потянулись плакальщицы, семья и соседи Касима. Был среди них и Али-Баба.

Случилось так, как и хотел Али-Баба. Все думали, что Касим умер от долгой болезни. Соседские женщины зачастили в его дом, чтобы утешить вдову. Прошли, как полагается, и сорок дней траура. Али-Баба переехал в дом Касима. Теперь уже он торговал в магазине брата, а всю выручку отдавал его вдове.

А разбойники, вернувшись в пещеру, обнаружили, что тело проникшего в их сокровищницу незнакомца исчезло.

– Одного я убил, но есть кто-то другой, кто знает наш секрет и крадёт наше золото! – злобно воскликнул атаман.

И он послал в город вора, переодетого купцом, чтобы тот выведал, кто там недавно умер. В доме его наверняка и живёт похититель.

Первым делом переодетый вор отправился потолкаться на базар. Где же ещё гуляют слухи и носятся новости? Набрёл он на портного Мустафу. Тот так быстро и ловко орудовал иголкой, что она просто мелькала в его пальцах.

– Как только взор твой поспевает за иглой? – подивился вор.

– Всем известна острота моего зрения, – похвастал Мустафа. – Поверишь ли, всего несколько недель тому назад я зашил тело в саван в полной темноте.

– И ты можешь показать мне тот дом? – насторожился вор и положил в ладонь портного золотую монету.

– Меня вели туда с закрытыми глазами, – сказал Мустафа. Но если ты снова накинешь мне платок на глаза, я пойду по своим следам.

Мустафа встал там, где Марджана завязала ему глаза, и пошёл по улицам, держась за плечо вора. Он вслух считал шаги и вскоре остановился перед тем домом, где теперь жил Али-Баба.

Вор сунул портному ещё одну монету, подождал, пока он скроется за поворотом, и украдкой поставил на воротах дома отметину белым мелом.

Вскоре из дому вышла Марджана, направлявшаяся на базар. Она заметила на двери белую отметину и насторожилась. Кому нужно метить их дом? На всякий случай она взяла кусок мела и переметила все дома по их улице.

Ближе к вечеру в город прокралась вся шайка разбойников. Но как же они удивились, когда увидели одинаковые отметины на воротах всех домов на нужной им улице! Так и вернулись разбойники в лес ни с чем.

– Ты глуп, – сказал атаман тому вору, который метил двор Али-Бабы. – Белая отметина слишком заметна.

И он послал в город того, кто слыл среди них большим хитрецом.

Тот сразу отправился к портному, дал ему горсть монет, и они проделали тот же путь, что и накануне. Но теперь разбойник нашёл на дороге кусок кирпича и поставил крохотный красный крестик в самом нижнем углу ворот дома. Довольный собой, он отправился назад в разбойничье логово.

Но Марджана была теперь начеку. Выйдя из дома, она внимательно оглядела ворота и заметила малюсенький красный крестик. Недолго думая, умная служанка точно так же пометила остальные дома по улице. И на этот раз пришлось разбойникам убраться из города ни с чем.

Рассвирепел атаман. «Придётся мне самому взяться за это дело», – решил он. Придя в город, атаман первым делом разыскал портного. Тот страшно удивился, что какие-то купцы просят его проделать один и тот же путь, да ещё с завязанными глазами. Но очень уж грели его золотые монеты, щедро ссыпаемые незнакомцами. И Мустафа молча исполнял их странные просьбы. Вот и атамана разбойников он, шагая привычным уже путём, привёл к нужному дому. Но тот не стал метить ворота, а хорошенько запомнил каждую царапинку, каждую щёлочку.

Вернувшись в лес, он приказал разбойникам:

– Идите в город и купите десять мулов и двадцать кувшинов.

Один с маслом, остальные пустые, но такие большие, чтобы в них поместился человек. Под видом торговца маслом я попрошу пристанища во дворе того самого дома. Вы будете сидеть тихо внутри кувшинов, а когда наступит ночь, мы убьём хозяина и вернём золото, которое он украл у нас.

Разбойники в точности исполнили приказ атамана. И вот ближе к вечеру в город въехал небольшой караван. По обоим бокам каждого мула покачивались огромные кувшины. Впереди шёл атаман, переодетый купцом.

Вскоре они приблизились к дому, который заприметил атаман. Он постучал, и на стук вышел Али-Баба.

– Приветствую тебя, почтеннейший! – обратился к нему атаман. – Я привёз в ваш город кувшины с ароматным маслом. Но уже поздно, и я ищу ночлега. Прошу тебя выделить немного места во дворе для моих усталых мулов и позволить мне провести ночь под твоим гостеприимным кровом.

Али-Баба радушно распахнул ворота и впустил мулов. Потом кликнул Марджану и велел ей приготовить ужин и постель для гостя. Остальные слуги снимали с мулов кувшины и размещали покорных животных во дворе. Али-Баба, довольный собой, отправился спать.

Атаман улучил минутку и, быстро обходя кувшины, шептал каждому сидящему в них разбойнику:

– Сиди тихо и жди, пока я тебя позову.

Луна давно уже плыла по небу, старательно пересчитывая звёзды, всё в доме стихло. Но старательная Марджана всё ещё не ложилась спать. Она хлопотала на кухне, приготавливая завтрашний обед, когда вдруг погасла лампа.

– Ай-ай-ай! – расстроилась Марджана. – Ну как я в темноте найду ламповое масло?

Тут она вспомнила, что во дворе стоят кувшины с отборным маслом. «Наш гость не обеднеет от плошки масла», – подумала служанка.

Она вышла во двор, освещённый луной, и подошла к первому кувшину. Разбойник, затаившийся в нем, услышал шорох шагов и спросил гулким шёпотом:

– Пришло время вылезать?

Марджану испугал голос из кувшина, но она быстро поняла, что их гость затевает какое-то злое дело, и шепнула в ответ:

– Ещё не время, жди.

У других кувшинов происходило то же самое. И только в последнем плескалось масло. Служанка наполнила лампу и вернулась на кухню. «Мой добрый хозяин дал пристанище злодею, – размышляла она. – Тот только и ждёт, чтобы под покровом ночи поднять своих людей, убить нас и ограбить дом».

Было уже сказано, что Марджана умная женщина. Она не стала мешкать, а, прокравшись во двор, набрала побольше масла, наполнила им чугунный котёл и развела под ним огонь. Когда масло забулькало, закипело, служанка принялась по очереди плескать это огненное варево в кувшины. И разбойники все до одного захлебнулись горячим маслом. А Марджана затаилась на кухне.

И вот из дома вышел переодетый купцом атаман. Приблизившись к кувшинам, он хлопнул в ладоши и свистнул. Подождал немного и снова подал условленный сигнал. Никакого ответа.

– Заснули, мошенники! – проворчал он. – Сейчас я вас растолкаю!

И атаман пнул ногой один кувшин. Молчание. Тогда он заглянул внутрь и увидел мёртвого разбойника. Были мертвы его люди и в остальных кувшинах. Тут и сообразил атаман, что его замысел раскрыт и нужно спасать свою голову. Он перемахнул через стену и понёсся без отладки, роняя на ходу туфли.

Марджана видела, как атаман выскользнул из дома. Она приникла к двери, но не услышала ни звука. Выйдя во двор, служанка обнаружила, что купец-обманщик исчез. И Марджана как ни в чем не бывало отправилась спать.

На рассвете, совершив утреннюю молитву, Али-Баба вышел во двор и увидел кувшины и мулов.

– Марджана! – позвал он. – Куда делся наш гость и почему он все ещё не отвёз масло на базар?

Марджана подвела его к одному из кувшинов.

– Загляните внутрь, хозяин, – сказала она.

Али-Баба склонился над кувшином и тут же в ужасе отпрянул, увидев вместо масла тело вооружённого разбойника.

– Что это? – вскричал он.

– Выслушайте меня, хозяин, – смиренно промолвила Марджана, и она рассказала ему, как обнаружила спрятавшихся в кувшинах разбойников и хитростью избавилась от них, как догадалась, что гость их вовсе не торговец маслом, а главарь этих воров. Он сбежал и, наверное, больше не вернётся.

Возрадовался Али-Баба, услышав, что хитроумная служанка избавила его и всех домочадцев от смерти. Они решили тайно похоронить разбойников, а мулов по одному, по два водили продавать на базар. Все эти дни Марджана ловила каждый разговор, каждый пролетавший по городу слух, но никто ни словом не обмолвился о каком-то торговце маслом. И Али-Баба успокоился.

Но не таков был атаман разбойников. Он затаил злобу и решил во что бы то ни стало отомстить. Напялив на самые глаза тюрбан и наглухо запахнув просторный халат, атаман, неузнанный, потолкался на базаре. Но и он тоже, как и Марджана, ничего не услышал и не разузнал о мёртвых разбойниках. «Да, – подумал атаман, – умён же этот Али-Баба. Трудно будет подобраться к нему!»

И решил он действовать как змея – подползать не спеша и жалить наверняка. Прежде всего, переменив внешность, атаман открыл лавочку по соседству с магазином Али-Бабы и стал торговать товарами из разбойничьей пещеры – коврами, одеждой и украшениями. Вместо Али-Бабы теперь сидел в магазине его племянник, сын умершего Касима. И атаман, назвавшийся Хасаном, завёл дружбу с доверчивым юношей. Они часто вместе пили чай, лакомились медовой пахлавой и толковали о том о сём.

Юноша много рассказывал, как великодушен его дядя Али-Баба, как он заботится об их семье. Его новый друг Хасан восхищённо кивал головой и прицокивал языком и, наконец, заявил, что очень хотел бы познакомиться с таким замечательным человеком.

И настал день, когда племянник спросил у Али-Бабы, нельзя ли ему привести в дом своего нового друга?

– И как зовут твоего друга? – поинтересовался Али-Баба.

– Его имя Хасан, и он очень добр ко мне.

– Что ж, – согласился Али-Баба, – пусть этот достойный человек приходит в пятницу после молитвы.

И вот в час после пятничной молитвы племянник повёл Хасана по улице и остановился перед домом Али-Бабы. Коварный атаман разбойников сразу узнал этот дом и с радостью подумал, что день его мести настал. Он с холодной улыбкой пощупал кинжал, припрятанный на груди под халатом, и вошёл во двор следом за юным своим знакомцем.

Ничего не подозревавший Али-Баба, склонив голову и приложив руку к сердцу, приветствовал гостя.

– Друг моего родственника и мой друг, – сказал он. – Прошу вас, почтеннейший, войти и отведать еды. Марджана! – позвал он служанку, – пойди на кухню и приготовь угощение из всего лучшего, что есть в доме.

– Слушаю и повинуюсь, господин, – смиренно ответила Марджана.

Для начала перед гостем выставили блюда с орехами, миндалём, изюмом и гранатовыми зёрнами, поставили тонкогорлые кувшины с питьём. Но он ни к чему не притронулся. Тогда Али-Баба велел Марджане подавать горячий пилав и пиалы с чаем. Скромно не поднимая глаз на гостя, служанка выставила дымящееся блюдо и удалилась.

– Пусть исполнятся все твои желания, дорогой гость, – сказал Али-Баба. – От всей души прошу тебя отведать пилава из молодого барашка.

Но тот снова, вежливо поддерживая беседу, не взял в ладонь ни рисинки. Али-Баба решил, что не по вкусу ему стряпня Марджаны, и приказал ей принести розовый рахат-лукум, медовую пахлаву и всяческие шербеты.

Но когда почтенный Хасан не прикоснулся и к сладкому, Марджана заподозрила что-то неладное. «Гость не взял в рот ни щепотки, не сделал и глотка, – размышляла она. – А есть такой древний обычай – не есть и не пить в доме врага. Не задумал ли этот человек зла против хозяина?» Глянула она повнимательнее из-за занавески на незнакомца и вдруг узнала в нём атамана разбойников!

– Теперь я поняла, – сказала она сама себе. – Он пришёл в наш дом, чтобы убить хозяина и всех нас!

Не подавая вида, что обо всём догадалась, Марджана вынесла фрукты и вино, а потом испросила у хозяина позволения идти отдыхать вместе с помогавшим ей на кухне мальчиком-слугой Абдуллой. Мужчины остались одни и мирно сидели, покуривая кальяны. На самом деле атаман только этого и дожидался, чтобы расправиться сразу и с Али-Бабой, и с его племянником.

Но и Марджана времени не теряла. Она не пошла отдыхать, а быстро нарядилась танцовщицей. Теперь на ней были шёлковые струящиеся одежды, шальвары и атласные туфельки, на лицо накинута густая вуаль, а за расшитым поясом заткнут серебряный кинжал. Потом Марджана кликнула Абдуллу, наказав ему сопровождать её, пока она будет развлекать гостей. И неожиданно для всех она выпорхнула из-за занавески и завихрилась в быстром танце. Абдулла позвякивал тамбурином и бил по нему в такт танцу.

Али-Баба с удивлением глядел на танцовщицу, не узнавая в ней свою служанку и не понимая, откуда она появилась в его доме. А переодетый разбойник, не ожидавший такой помехи, даже позеленел от злости. Марджана, кружась в быстром танце, успевала внимательно следить за Хасаном из-под вуали. Острый глаз её подмечал даже малейшее движение злодея, который сидел, спрятав руку под халатом. И умная служанка догадалась, что на груди у него спрятан кинжал.

Тогда она выхватила из серебряных ножен свой кинжал, небольшой, но с тонким, как осиное жало, лезвием. Круг за кругом танцовщица приближалась к сидящим на высоких подушках мужчинам. Птицами летали ее гибкие руки, неуловимо сверкало острое лезвие кинжала. Не прекращая кружиться, Марджана выхватила из рук Абдуллы тамбурин и, держа его как поднос, пошла просить у зрителей плату за танец. Довольный Али-Баба кинул в тамбурин золотую монету, племянник пошарил в кармане и нашел серебряную монетку. Танцовщица приблизилась к гостю, и, когда тот опустил взгляд и стал искать кошелёк, она метнулась к нему и погрузила кинжал прямо в сердце. Атаман упал замертво.

Марджана откинула вуаль и гордо выпрямилась, держа в руке всё еще дымящийся от крови кинжал.

Испуганный Али-Баба вскочил на ноги и закричал:

– Что ты наделала, девушка! Принесла в дом мой беду, а мне погибель!

– Нет, господин мой, – ответила Марджана, – не погибель я тебе принесла, а спасение. Этот человек замыслил убить тебя. – И она распахнула халат заколотого ею Хасана, вытащив у него из-за пазухи большой кинжал.

Бедный Али-Баба только и мог, разомкнув уста, произнести:

– О, небо, как я был слеп!

А Марджана напомнила ему о торговце маслом и спрятанных в кувшинах грабителях и ворах.

– Этот Хасан и тот купец один и тот же человек – жестокий атаман разбойников, – сказала служанка. – Когда он, придя в твой дом, отказался есть и пить, я сразу поняла, что он затаил недоброе. Так поступают только в доме врага своего. Но теперь, благодаря Аллаху, мы навсегда избавились от злодея.

Али-Баба, скрестив руки на груди, хлопал себя по плечам, возводил глаза к небу и не переставал благодарить Марджану.

– Ты храбрая и умная девушка, – говорил он. – Я хочу сделать для тебя что-нибудь очень хорошее. – Он повернулся к племяннику и торжественно произнес: – Возьми эту женщину в жёны, ибо она настоящее сокровище и осчастливит тебя.

Юноша ни секунды не колебался.

– С радостью исполню твое приказание, дядя, потому что это и моё горячее желание, – воскликнул он. – Теперь я вижу, что дружба Хасана была лживой и погибельной для всей нашей семьи. И только разум и мудрость Марджаны спасли нас.

Не мешкая, они закопали тело атамана там, где и остальных разбойников. А когда пришло время, Али-Баба женил своего племянника на Марджане. Свадебный пир был таким громким, что полгорода сбежалось посмотреть, послушать и угоститься.

Долгое время Али-Баба не решался возвратиться в лес к чёрному камню. Да и не было в том нужды, так как дело их процветало, а с золотом, вывезенным из пещеры разбойников, семья могла жить в довольстве и богатстве. Но частенько Али-Баба вспоминал о тайной пещере, и очень хотелось ему снова увидеть это место.

И вот однажды он оседлал своего старенького мула и потрусил по узкой лесной тропинке к той тайной полянке. Али-Баба хорошо помнил заветные слова и легко проник в пещеру. Всё здесь было по-прежнему, только горы одежды, кожаные мешки и ковры покрылись толстым слоем пыли. И стало ясно, что никого из разбойников не осталось в живых и только Али-Баба знает об их сокровищнице.

Успокоившись от этой мысли, Али-Баба взял всего лишь два мешка с золотыми монетами, взвалил их на мула и отправился домой. В положенное время он открыл секрет этого места своему старшему сыну, чтобы и после того, как его жизнь закончится, семья могла радоваться богатству из пещеры. Но до этого времени Али-Баба жил в мире и спокойствии со своей женой Зейнаб и многочисленными детьми в том самом городе, где он когда-то был бедняком.