Самый Обычный Попаданец

Глава 10. ОНО притаилось за деревьями…

Есть хотелось сильно, даже не смотря на то, что совсем недавно он успел сожрать и второго ребенка – девочку лет пяти, но она была такой маленькой, что просто… как любили поговаривать люди – на один зубок.

Бродя по городу, с утра пораньше, Пелливайз, для меньшего привлечения внимания, изменил свою форму, и стал похож теперь на толстого мужика-медведя в грязной рубахе, коротких штанах и с очень хмурым взглядом. Не то, чтобы ему нравилось превращаться в мужчин, ведь он был бесполым, и не отдавал предпочтения ни одному из полов, просто именно на этой планете, как он знал, быть мужчиной гораздо легче. В том плане, что и прав у тебя больше, да и приставать никто не будет.

Без особых проблем выйдя за городские стены, решив искать себе пропитание в бедных кварталах, где легче поймать добычу, ведь не любил подвергать себя лишней опасности, несмотря на силу, предпочитая действовать осторожно, как и все нормальные долгоживущие существа, он брёл по улице как вдруг увидел ту, от которой у него сразу же побежали слюнки. Как, в прочем, это бывало с ним, когда он вообще видел детей.

Маленькая девочка-кошка, в красном плаще с капюшоном, наброшенным на голову, быстро шагала вдоль домов, держа в руках корзинку, и о чем-то сама с собой разговаривая. Одинокая девочка – легкая добыча, особенно если учесть то, что она ещё и направлялась в сторону Пелливайза…

Существо недовольно нахмурилось, когда к девочке подошел какой-то человек-лис, а затем они вместе, за руку, пошли к домам, скрывшись за углом. Пелливайз обреченно вздохнул, понимая, куда и для чего повел тот зверолюд девочку, и пошел себе дальше, решив искать новую жертву. Он не любил попорченных… Даже у него были свои принципы!

Но какого же было его удивление, когда пройдя в ту же сторону, куда лис увел девочку, он вдруг увидел её целую и невредимую, да ещё и со злобной улыбочкой на лице, что-то бормочущей себе под нос, и выходящую из проулка.

Древнему существу, стало настолько интересно, как «красный капюшон» смогла выкрутиться из ситуации, что не удержался, и зайдя за угол дома, нарастил щупальца, с помощью которых забрался на крышу дома, и проползя на ней, посмотрел в проулок, где обнаружил тело лиса, лежащего в луже крови. Пелливайз, не сумев сдержать своих эмоций, усмехнулся, и аккуратно спустившись с крыши, убедившись, что его никто не видит, решил проследить за этой девочкой.

И дело уже было совсем не в том, чтобы съедать её…

***

- Охреневшие ублюдки! Чёртовы… лоботрясы! Сукины дети! – возмущенно шептал я, пока шел по городу, держа в руках перед собой корзинку, в которой лежал мешочек с монетами, взятых как из приюта, так и забранные с трупа. – Оборзевшие ублюдки, которые…Ух, сука! Будь у меня нормально тело, я бы им показал, как связываться со мной… Че ты молчишь? Давай совесть, начинай уже говорить, а то если не отвлечешь меня своей болтовнёй я точно сорвусь!

- Н-ну, я… т-ты меня немного пугаешь… Ты очень, очень страшно ругаешься! - пропищала Алисия. От её слов я фыркнул, и покрепче стиснул зубы от злости.

Почему я вообще злился? Потому что чёртовы орангутанги в доспехах, причем буквально они, стоявшие у ворот, не хотели пропускать меня в город, говоря, что оборванкам там нечего делать, а маленьких шлюх у них и так хватает. Пришлось дать им по паре монет на лапы, ведь моё гребанное детское обаяние и «глаза кота из Шрека» на них не сработали. Чёрствые говноеды, блять…

- Нет, я точно психану, и вызову Ямаду, - проворчал я, шагая по улице, стараясь держать хвост, которым ещё плохо управлял, как можно ниже к земле. Он вечно, падла такой, норовился приподнять мое платье, в котором не было прорези для хвоста, ведь платье предназначалась не для неко, а для девочки-медведицы, у которой не было хвоста. – Всё-таки, нам просто необходим какой-нибудь взрослый для сопровождения, чтобы проблем не было больше таких. Только… Где бы взять адекватного мужика или бабу, чтобы помог нам?

Мы с Алисией одновременно вздохнули.

Задачка поставленная перед нами, была невыполнима, ибо даже у девчушки пропало доверие к окружающим. Ну, дядя Кимура плохому не научит… Если из-за моих действий Алисия станет сильной, в плане характера, значит мои жизни не прошли зря!

И вообще мне кажется, что стоит подумать о том, что потом делать с девчушкой, когда будет создан очередной мой клон, в которого и запихают меня? Бросить её? Нянчится с ней я точно не собираюсь, но и…

Да что уж там, бросать тоже не хочу, ибо жалко! Пропадёт ведь, бедняжка…

- Слушай, Кимура, а расскажи мне хоть немного о себе? Я ведь вообще, кроме твоего имени и возраста, о тебе ничего не знаю. Мне скучно!

- Потом, совесть! – пробурчал я. – Народу вокруг много, а на нас уже и так странно поглядывают! И к тому же, могу поздравить – кажись, мы таки пожрём, хе-хе!

Я остановился перед входом в таверну, слева от которого, какой-то неко-мужик, уже с утра пораньше, облевывал улицу. Так, одного этого хватило, чтобы понять, что нужно искать следующую таверну, но…

Мой живот так жалобно заурчал на всю улицу, что я плюнув на всё, сделав рожу, как можно более злее, хотя это вряд ли бы помогло, я толкнул дверь и вошел внутрь.

- Ах-ха! – не удержался я от восторженного возгласа, когда в нос ударил приятный запах. Судя по всему… «нюх-нюх»… жарили пирожки с капустой, стейки и варили похлёбку… Мля, мой некормленый животик! – Сейчас Кимура будет жрать!

- Мне уже самой не терпится! – взволнованно произнесла Алисия. – Я такого ещё никогда не ела, ведь в приюте нам мяса почти не давали!

- Дяденька, можно мне хороший жаренный кусок мяса! – едва не захлёбываясь слюнами произнес я, ловко взобравшись на высокий стул перед прилавком и поглядев на усатого аргонианина, который неприязненно смотрел на меня вертикальными зрачками. – И большую кружку молока!

С этими словами я вытащил из корзинки мешочек с монетами и отсчитав немного положил их на прилавок. С какого-то хера, мужик-скунс, сидевший слева от меня, и потягивающий пиво, усмехнулся.

- Откуда у тебя такие деньги? – спросил «не вонючка». – Че, оборванка, украла их у кого-то?

- А тебя ебёт? – злобно фыркнул я, поправив волосы, лезшие мне в левый глаз. От моих слов несколько зверолюдов и даже зверолюдка, что сидела за столом, на коленях одного из мужиков, явно будучи блядью той ещё, подавились и закашлялись.

- Негоже так ругаться девочкам, особенно твоего возраста, - фыркнула проблядовка, водя руками по щекам своего йобаря. Кимура, сдерживайся… ты ведь маленькая, милая девочка! Не хватает только «ня!» говорить, вставляя в каждое предложение, чтобы сраться бабочками, блевать единорогами или чё там делают милашки…

- Тебя забыл спросить, - прошипел я, и только сейчас заметил, что на прилавке уже не было моих монет, а чёртов ящер недобро смотрел на меня. – Ты мне жрать принесешь, или как?

- Обойдешься, - словно змеюка прошипел он. – Ты, наверняка, украла их, оборванка у кого-нибудь…

И вот теперь, вопрос на засыпку: на кой хер я сдерживаюсь? Я хочу жрать? Верно! До меня доебываются какие-то сраные мутанты? Верно! Ну а раз так…

- Прости меня Алисия, - злобно произнес я, и шмыгнув носом, схватил кружку, которую скунс поставил на прилавок, и со всей силы двинул ей по его роже, а затем отскочив, опрокинув стул, призвал духовное оружие в виде «Калаша» и начал обстрел всех, кто находился в помещении. При этом, специально встав у двери, чтобы ни одна мразь не сбежала!

- Кимура! Что ты творишь?! – кричала в моей голове Алисия. – Давай просто уйдем отсюда!

- Да хер я уйду, совесть! Тут уже дело в гордости, и в том, что эти твари хотели меня обокрасть! – злобно кричал я, с жестокой улыбкой стреляя короткими очередями по посетителям. Трактирщик сдох первым, выпучив свои глазюки, потом сдох скунс, потом сдохли те, кто сидел за столами, вместе с блядью, на которую, будь я в своем теле, у меня бы не встал, настолько мерзкая она была, и дело даже не во внешности, пускай она и была неко…

Поливая свинцом… эмм... ну, типа, ведь ясное дело, что это были энергетические разряды... добрых и хороших зверолюдей, я, говнюк окаянный, чтоб мне век в Аду гореть, среди суккубов, ки-ки-ки, напевал какую-то песню, едва не ловя вьетнамские флешбеки. В моей голове кричала возмущенно и испуганно Алисия, зверолюды кричали от боли, энергоразряды кончались, отчего приходилось быстро трансформировать автомат за автоматом… В общем, было мочилово без крови, так что, я, как ни странно, когда в главном зале стало тихо, был чист.

Резко развернувшись, и трансформировав духовное ружье в дробовик «SPAS-12», я застрелил троих стражников, вбежавших в таверну, через главный вход, явно прибежавших на крики и выстрелы, которые им наверняка казались какой-нибудь магией, я быстренько оббежал прилавок, и с ноги открыв дверь за ним, влетел на кухню.

- Спокойно дамы, ибо я пришел со злыми намерениями, и любое движение отправит ваши души в Котел, - злобно пропищал я, чувствуя, как дробовик перезаряжается энергетическими зарядами.

Подбежав к печке, я ухватом вытащил из неё котел с похлёбкой, и пристроившись за столом так, чтобы видеть дверь и двух зверолюдок, которые были из ящеров, явно будучи родственниками аргонианина, стал умножать похлёбку на ноль, не обращая внимания на то, что она горячая. Эти две ящерные морды едва не переварили её, блин…

- Т-ты можешь есть аккуратнее? Г-горячо ведь… - пропищала Алисия, немного строгим голосом. – Хотя, н-несмотря на это… вкусно… У-у-у! Как бы я хотела поесть такое в более спокойной обстановке! М-может ещё пирожки в-возьмём? Н-ну если можно…

Хотелось ответить ей, что со мной можно всё, ибо законы не для меня писаны, но мой рот был занят, да и к тому же, на кухню хотели ворваться ещё несколько стражников, но были убиты из Пусички в дверях. Причем, стрелял я, держа духовный дробовик в левой руке, правой почти безостановочно поглощая похлёбку.

Кто крут? Я крут! Ведь сила ЧСВ – неизмеримая вещь, бу-га-га!

Причем мое ЧСВ оправданно, ведь за мной боженьки следят!

- К-Кимура, м-моё тело же так лопнет… - прохныкала Совесть, когда я опустошил чуть ли не половину котелка. Поняв, что и правда пора прекращать, я отодвинул котел, и закинув дробовик на плечо, открыл корзинку, которую до этого поставил на стол, и стал швырять в неё пирожки, которые были как с капустой, так и с яблоками. На дорожку, так сказать, ведь после всего этого, мне явно нужно валить из города.

- Хе-хе! Ну что, Совесть, хавчика надыбали, теперь погнали за одеждой? – злобно усмехнулся я, взяв корзинку в левую руку, и держа под прицелом вход на кухню, подошел к окну. – Нарядимся в принцессу, соберем реверс-гарем из парней-лоликонщиков, и будем грабить караваны, по пути до Рокхана!

Твою ж налево! Выглянув в окно, я увидел, что таверна, кажись, была окружена стражниками, которые ссали заходить внутрь, думаю, что я опасен только в тесных помещениях. Эх, походу, кто-то из жильцов успел удрать… Ладно, хер с ними, убивать гражданских тоже иногда не весело, ведь не все подряд говнюки, к тому же я сам напортачил, значит мне и расхлёбывать. В прочем, ничего нового!

- Ч-что будем делать?

- Варианта два: или пробиваться с боем, - я пафосно передернул затвор дробовика одной рукой, пускай это и было не нужно. – Или воспользуемся старым, пускай не всегда действенным, способом!

- Каким?

Вместо того, чтобы отвечать, я схватил со стола нож, и подошёл к аргонианинам, которые тихо плакали, прижавшись друг к другу. Мать и дочь, явно… Ну что ж, как ни жаль, а я собираюсь выйти отсюда живым. И потому, наставив дробовик на ту, что постарше, я заставил молодую встать на ноги, а затем развернув её к себе спиной, прислонил нож к чешуйчатому горлу.

- Прошу, н-не трогай Синду… - тихим умоляющим голосом произнесла мать аргонианки.

- Если выберусь из города целым, то она вернется к тебе, - фыркнул я, и не обращая больше внимания на просьбы и рыдания матери, двинулся к выходу, приказав молодой аргонианке не рыпаться, и идти вперед.

Синда, так её, получается, звали, открыла дверь, мы с ней покинули кухню, а затем подошли к дверям на выход из таверны. Скажу, что держать одной левой эту Синду, прижимая одновременно нож к её чешуйчатой шее, при этом с болтающейся на руке корзинкой, а в правой держа дробовик, который так и норовил выскочить из руки, будучи довольно тяжелым для моего юного и невинного тела, было писец как неудобно. Да и руки, после отдачи, сильно болели, из-за чего Алисия в моей голове тихо скулила, что-то пища насчет того, что я должен нежнее обращаться с её телом. Ведь оно и так маленькое и хрупкое…

- Слушайте сюда! – злобно крикнул я, когда Синда открыла входную дверь, и мы с ней вышли наружу, где собралось десятка два стражников. – Предоставьте мне лошадь, и выпустите из города, иначе я убью эту девчонку! А потом займусь вами!

Говоря эти слова, я очень надеялся, что среди них, хоть кто-то окажется сострадательным, и не оставит девчонку в беде, которая обмякла в моей руке и тихо рыдала. В отличие от приютских мразей, эта аргонианка была ни в чем не виновата, и мне бы не хотелось причинять ей больше вреда, чем уже причинил. Иногда даже у меня было чувство меры…

- Маленькая… - услышал я, как произнес один из стражников. Видимо он хотел обозвать меня, но вовремя остановился. – Приведите лошадь. Но обещай, что отпустишь Синду!

Этот говоривший, кстати, был тоже звероящером, и судя по всему, был или другом и семьи, или родственником. Возможно даже дядей или же старшим братом.

Я несколько минут стоял, держа стражников под прицелом, направляя дробовик то на одного, то на другого, прижимая Синду к себе, пока наконец, несколько стражников не расступились, и в полукруг, где я находился, не вывели гнедую кобылку.

- Ездить верхом умеешь? – тихо спросил я Синду.

- Н-нет, - сквозь слезы прошептала она, а я мысленно выругался.

- Знаешь, мне похер! Давай, залазь на лошадь!

Мы с ней подошли к лошади, заставив стражников отступить на несколько шагов назад, и расступиться, открыв нам путь, и когда Синда неумело забралась на лошадь, я ловко запрыгнул следом, и приставив снова нож к её горлу, приказал взять поводья, а сам легонько ударил лошадь по бокам туфлями, давая ей приказ двигаться.

- Кто-нибудь один может ехать за мной, - бросил я тому стражнику-ящеру. – Как только окажусь на безопасном расстоянии, оставлю девчонку на дороге. Только оружие, попрошу, оставить!

И вот мы на лошади, которая двигалась рысцой, поскакали через город. Девчонка то и дело норовила свалиться, несмотря на то, что её рост был выше моего, и хныкала, прося меня отпустить её.

- Ты правда её отпустишь? – с грустью в голосе спросила Алисия, когда мы выехали через городские ворота, и сейчас трусили по району крестьян. Я по-прежнему держал в правой руке дробовик, и мне казалось, что моя рука вот-вот отвалится, ибо она уже просто онемела. Да и корзинка с пирожками, сука, мешалась, вися на левой руке, которой приходилось прижимать нож к горлу аргонианки, локтем упираясь ей в руку.

- Отпущу, как только отъедем от жилых районов, - произнес я, обращаясь как к Алисии, так и к Синде. – Не волнуйся, чешуйчатая, тот стражник едет за нами. Так что он заберёт тебя домой. И знаешь… твой папаша, если это был он, сам виноват. Не стоит обижать детишек, хе-хе!

Синда промолчала, а я бросил быстрый взгляд на стражника-ящера, который плелся за нами на сером коне, безоружный, и не отрываясь смотрел на нас. Видимо, она и впрямь дорога ему, что для меня, в последнее время, было как-то дико.

…И вот мы, наконец, отъехали от города, оставив последние дома позади, и я, убрав нож от горла девчонки, приказал ей слезть, держа её под прицелом дробовика.

- За сим, прошу разрешить откланяться, - усмехнулся я, поправив капюшон, немного сползший с моих кошачьих ушей, и перехватив поводья, помчал лошадь дальше по дороге. В какой-то момент я обернулся, и увидел, что стражник посадил аргонианку на свою лошадь, и погладил её по голове, что-то говоря ей, а та, разревевшись, уткнулась ему в грудь…

***

Наступила ночь. Или поздний вечер, ведь черт его знает, сколько сейчас было времени, ведь часиков у меня больше не было, а определять точное время по звёздам, луне, или ещё какой-нибудь фигне, я не умел. Интеллект не позволял, хе-хе, ведь большая часть мозга была забита информацией об огнестреле, ножах и другом оружии. Да и мой нынешний мозг, был ещё меньше, чем прошлый! Да и ко всему прочему, его приходилось делить с одной маленькой ноющей, по поводу и без, девочкой-кошкой, которая меня уже, если честно, начала подзаебывать!

- Куда мы идем, Кимура? Может немного передохнем? Пить хочется! Почему ты не взял чего-нибудь попить? Ой, а что это там? А где мы? А кто мы? А зачем мы?

Вот примерно такими вопросами, вкупе с её писклявым голосом, Алисия, кажется, хотела мне разрушить остатки психики, которая и так держалась на очень тоненькой ниточке. Но мне приходилось терпеть, ведь что я мог сделать со своим внутренним голосом? Как ни старайся, её не заткнешь, зараза…

- Слушай, а ты можешь хоть минуту помолчать? – не выдержав, рявкнул я, отчего моя гнедая кобылка, которую я назвал Щука, испуганно заржала. – Ты мне уже все мозги вынесла, блин! О, Великий Аналь, я даже боюсь представить, как будет тяжко твоему мужу! Уверен, парень просто повесится… Или будет бить тебя!

- Н-но… Мне же больше не с кем говорить, вот я и…

- Завались!

- Почему ты меня обижаешь? Я ведь тебе…

- Да заткнись ты уже! – прошипел я, остановившись на месте, и призвав духовное оружие, в виде своей любимой двустволки. – Слышишь?

Она, наконец, заткнулась, видимо обидевшись, а я внимательно прислушался и… Все верно, мля, мне не показалось!

Развернувшись, вместе с кобылкой, и наставил ружье между двух деревьев, туда, откуда доносился перезвон колокольчиков, который уже довольно давно преследовал нас. Как хорошо, что обе мои руки сейчас были свободны, хоть и сильно болели, ведь корзинка с пирожками висела на Щуке, привязанная к седлу.

- Э, покажись! – громко произнес я, немного поежившись. Ночь, паскуда такая, сегодня была холодная, и мое тонкое платье нихера не помогало. Да и ветер, словно издеваясь, был прохладным. – Твоя скрытность полное говно, между прочим!

- А я и не пытался прятаться, - жутковато произнес шут, выходя из-за дерева, звякая колокольчиками на шапке и носках туфель. Его лицо было растянуто в мерзкой пугающей улыбкой, которая, в прочем, с моим «ангельским» оскалом, не сравнится.

- Мать моя женщина, - усмехнулся я. – Цицерон, ты ли это? Если так, то… Какая сука провела Черный обряд?

- М? Ты о чем, девочка? – удивился шут, сделав шаг ко мне. Руки он держал за спиной, что мне совсем не нравилось. А ну как чего прячет там? Какой-нибудь шутовской дылдо? Ужас, просто ужас!

- Да так, не обращай внимания. Это мои заскоки, буду честным… Так и чего тебе нужно? Если ты думаешь, что я легкая добыча, то лучше тебе сразу разворачиваться и бежать подальше, хе-хе! Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел… А вот какого-то клоуна замочу нахер!

- Девочка, которая выражается такими неприличными словами, - замотал головой последователь Матери Ночи. – Ай-ай-ай! Но думаю, этому удивляться не стоит прямо уж так сильно, особенно после того, что ты натворила в Милиоде, верно? Я видел, как ты убивала людей оружием с других планет, и скажу, что мне понравилось…

- Ой, дядь, ну я сейчас вся потеку прям! – саркастично произнес я, шмыгнув носом. – Че, думаешь, я на твои сраные словечки попадусь? Говори уже, че надо, а то считаю до трех и…

- Помоги мне! – вдруг произнес шут. – Мне понравилась твоя жестокость и хладнокровие! Если ты спокойно убивал взрослых, то…

- Слышь, мужик, я весь детский приют вырезал, - фыркнул я, а средневековый клоун вдруг издал довольный вопль, от которого у меня по спине пробежали мурашки, а Алисия в моей голове даже взвизгнула, начав шептать, какой он страшный.

- Плохо! Очень плохо! Детский приют… Много мяса… Еда, вкусная еда!

- У тебя все нормально?

- Нет, потому что я хочу есть! Мне нужна еда! А питаюсь я только детьми, ведь у них самое сочное мясо, и самые вкусные косточки! Мои личные предпочтения! Накорми меня, прошу! – шут дернулся ко мне, но осекся. – Давай дойдем до следующего города! Ты будешь приводить в какой-нибудь переулок детей, а я буду там их спокойно есть! Я не люблю подвергаться опасности, а вот ты… Тебе же без разницы, да?

- Да, но… Я не работаю за спасибо! А за такое заданьице, тебе придется платить мне огромные деньжищи, которых у тебя, судя по всему, нет!

- Деньги! Деньги! Деньги! – шут запрыгал на месте, начав исполнять танец «нарика под коксом», хлопая при этом в ладоши. – Людишкам и зверушкам нужны только деньги! Как же весело! А что если, я предложу тебе нечто особенное? Частичку… себя?

- Эмм… Нет, спасибо, на такие извращения мы не пойдем. Мне хватило и того, что я, не так давно, ксеноморфа трахнул, так что… Не-не-не!

- А? – не понял шут. – Как ты мог…

- Долгая история. Тогда я был парнем, - вздохнул я, и как ни странно, клоун понимающе закивал. И вдруг, после того, как он улыбнулся, чисто акула, из его спины показались четыре щупальца, потом шесть, ну а потом их стало штук двенадцать. Но это были не те щупальца, которые когда-то изнасиловали Синохарочку, а… какие-то другие. Как у Доктора Октавиуса, только, судя по всему, принимавшие любые формы. Короче, тупа биомасса, вот!

- Я могу подарить тебе эти щупальца! Просто накорми меня десятью детьми, желательно толстыми, и… - тут шут схватившись за одно из щупалец, оторвал его, и опустил на землю. При этом оно осталось живым. – У меня их бесконечное множество, так что я могу дать тебе столько щупалец, сколько ты захочешь!

- Хочу два авансом, - прошептал я. – Чтобы убедиться, что они будут слушаться именно меня!

- Прошу!

Когда шут оторвал ещё одно щупальце, они подползли ко мне, и забравшись мне под платье, присосались к моей спине, а затем… Произошло нечто вроде синхронизации, как будто в спину воткнулись иголки. Алисия вскрикнула, а я же, мысленными волнами, словно бы управлял руками, повертел щупальцами, превратив их в руки. Несколько раз сжав и разжав кулаки на этих щупальцах, я злобно улыбнулся, и убрав духовное ружье, подошел к шуту.

- Меня зовут Кимура!

- Пелливайз! – довольно-таки добродушно улыбнулся клоун, а затем мы с ним… Злобно расхохотались, как два идиота!