Сантехник

Глава 14

Да, здраво подумав, я вздохнул тяжело, закинул побольше размокшего хлеба в рот и удалился по берегу за еще один поворот реки от крепости.

Подальше отойдешь, подольше искать будут, побыстрее убежишь — такие теперь условия выживания у меня в планах.

Там принялся стаскивать чуть подсохшие берцы с ног и снова привязывать их к мешку. Вода после горячего воздуха показалась сначала ну очень холодной, особенно, когда медленно, чтобы не шуметь заходишь в нее. Но, я быстро привык, лег на спину, переворачиваясь время от времени на живот, отправился в волнительное путешествие к тому берегу, стараясь не плескать водой лишнего.

Почему-то мне хочется думать, что искать меня станут только на этом берегу, а здесь многие орки конкретно видели, куда я уплыл, поэтому лишнего времени на мои поиски от приготовления и дегустации вкусного человеческого мяса отрываться не станут.

Жаль людей, попавших в ловушку в крепости, особенно добрую повариху и Дианила, только, изменить я ничего не могу. Могу только погибнуть рядом с ними, пусть даже забрав пару нелюдей с собой, это все равно ничего не изменит в их судьбе.

А в моей очень даже все поменяет, черт с этими неубитыми мной нелюдями, где-нибудь в этом мире я с ними еще встречусь.

Через пять минут я выбрался на берег, так же оставаясь в кустах, забрался повыше, нашел удобную позицию, чтобы видеть подходы с обоих сторон и, продолжая давиться совсем размокшим хлебом, принялся наблюдать.

Выжал пока одежду, и надетую, и ту, которая в мешке, теперь ловлю лучи заходящего светила. Даже в густых кустах очень жарко, но, это в самый раз после такого заплыва. И я согрелся, и одежда сохнет на раз-два.

Торопиться мне некуда, без лодки уйти отсюда надежно не получится. Только брести около кустов, боясь даже чихнуть. Две уже я нашел, надеюсь, хоть одна меня дождется в ночи. Пешком слишком тяжело и крайне опасно передвигаться около реки, а на воде я смогу выплывать из зоны риска раза в полтора быстрее и по кратчайшему маршруту двигаться к людям.

То есть, русло реки может и не самый близкий путь предлагает, однако, без карты этих мест мне все равно шагать определенно некуда.

Не одна же здесь эта маленькая крепость, судя по всему, здесь самый настоящий фронтир для людей. Поэтому такие крепости должны, как минимум, в паре дневных переходов находиться друг от друга. Потому что нелюди в нескольких дневных переходах отсюда кочуют, судя по всему.

Прошло с пол часа томительного ожидания, когда я понял — мое предчувствие меня все же не обмануло, все правильно предсказало, я тоже грамотно распорядился образовавшейся форой по времени.

Двое орков на своих зубастых скотинах заглянули сверху в эту заводь, убедились, что лодка на месте и поскакали дальше, заходя вкусному и питательному беглецу в тыл, как они надеются.

Тех людей, которые погибли в крепости, им может не достаться, а беглец может очень украсить пиршественный стол всей разведгруппы нелюдей. Хотя, они же полную лодку раненых и фельдшерицу добили сегодня утром, должны быть сытыми сейчас и ленивыми, как крокодилы на солнцепеке.

Еще через пятнадцать минут пятеро наездников старательно прошерстили весь берег вместе с кустами, заглядывая сверху во все места под береговой полосой.

— Фу! — на груди сразу выступила испарина от облегчения, — Как знал, что обшарят кусты они очень серьезно. Разговор ведь идет о восьмидесяти кило свежего мяса в виде консервов, которые можно долго хранить в живом виде. За такое людоеды зайца в поле загоняют.

Пришлось просидеть еще с час времени, пока погоня не вернулась обратно, не солоно хлебавши.

Теперь, наверно, в другую сторону направятся, влево от крепости меня искать станут?

Впрочем, нелюди меня удивили, они слезли с гиен, набились дружно в лодку и у меня на глазах на одних веслах пересекли реку. Скотина ихняя доплыла до берега еще быстрее лодки и уже на мели сильно отряхнулись, обдав брызгами всех нелюдей, как специально.

Буду знать, что плавают эти твари быстрее меня, зато, нырять точно не умеют, можно им под водой кровь пустить как следует.

Орки разразились криками, показывая свое недовольство таким душем, в общем, вся эта суета мне явно показала, что они совсем не думают про беглеца, не надеются на то, что я жду их так близко.

Когда впереди ночь, заслуженно полная вкусного свежего мяса, да еще в героически захваченной крепости.

А то, что везде вдоль берега видны тела неудачников штурма людской цитадели, зацепившись за коряги и ветки, распухают тела их сородичей — это полная ерунда.

Да, отношение к смерти у нелюдей какое-то специфическое, иначе это и не назовешь. Сдох — так тебе и надо.

Они ловко вскочили на своих зубастых скакунов, бросив лодку едва вытащенной на берег и в наступающих сумерках быстро удалились в сторону крепости.

Я вытер пот со лба, выступивший от того, что один из гиеноконей подошел совсем близко ко мне, то есть, к кустам, где я занял позицию. Хорошо, что ветер задувает с его стороны, поэтому учуять он ничего не может, ведь добрался до кустов я прямо из воды, а не пришел по берегу. Да и сижу далеко от начала кустов, метров тридцать вверх по склону.

Однако, эти двадцать секунд, пока он принюхивался, оказались очень тревожными, меня в пот пробило и сердце застучало как бешеное.

И я припустил вдоль берега к лодке, оказался около нее через пару минут, прислушался и захватив оба весла, отправился ко второй.

Пока еще что-то видно на берегу, так проще ее найти, а весла там могут и не оказаться на месте.

Если орки забрали их с собой или где-то спрятали. Хоть и не похожи они на таких продуманных парней, только, кто его знает, как работает мышление нелюдей. Я вот лично ни в чем не уверен, хоть и общался с ними невыносимо долгих три дня.

Еще через десять минут я столкнул посудину в воду очень осторожно, так же тихо вставил весла в уключины, однако, грести пока не стал, не зная, смазаны ли они маслом, как в известной песне. Все же метров триста всего до врагов, на любой скрип быстро принесутся всадники, засыплют невидимыми в темноте стрелами. Поэтому только оттолкнулся от берега и отдался воле течения и ветра, которые через десяток минут в уже серьезной темноте принесли мой челн ко второму судну.

Я накинул на корму веревку со своей лодки и здесь уже плотно сел на весла.

Ариал заходит слева от меня, делая все небо изумительно-розовым, поэтому я еще немного вижу, куда гребу и стараюсь изо всех сил. Через пару километров пути вниз по течению уже ничего не разглядеть, поэтому я держусь очертаний дальнего от крепости берега, напрягаю спину и руки, чтобы убраться подальше от погони.

Которая наверняка начнется с утра, когда разошлют разведку вокруг крепости и обнаружат пропавшие лодки.

В итоге я греб с перерывами несколько часов, отдыхал, снова греб и снова отдыхал.

Руки пришлось завязать остатками мешка, чтобы не стереть полностью, я неплохо ухожу от погони, только, уже вымотался изрядно и валюсь с ног от такого выматывающего по нагрузкам и нервотрепке дня.

Решил все же рискнуть и дальше плыть вместе с течением, водопадов тут нет, река совсем равнинная, ночью никто не попадется навстречу, если меня и выкинет на какую-то мель, столкнусь с нее без проблем.

Вымотан я здорово, пора поспать немного, мне с утра много чего решать и делать, с такой уже временами отключающейся головой лучше не пытаться себя спасти.

Поэтому прикорнул на дне лодки, удаляясь неизвестно куда от захваченной крепости со средней скоростью два километра в час.

Когда проснулся, уже в предрассветных сумерках, оказалось, что лодки заплыли за какой-то тростник около берега.

Сколько я тут проспал и простоял на месте — не понятно, кажется, что не долго. Я отпихнулся от высокой травы и дальше уже работая шустро веслами устремился к свободе и спасению своей жизни.

Уже, кстати, в который раз за эти пять дней в новом мире.

Становится светло, река стала немного шире, чем раньше, метров на десять-двадцать. Теперь меня еще немного труднее достать с берега, но, только чуть-чуть. Поэтому я гребу и гребу, понимая, что мое спасение в скорости и непрерывной работе веслами.

Природа вокруг девственная, никакого присутствия человека не видно, правда, я не хочу терять время, высаживаясь на крутые склоны и пытаясь понаблюдать вокруг с какого-нибудь высокого дерева, которые начали попадаться по берегам.

Странно, что нет вокруг никакого жилья, мостков на реке или еще чего-то подобного, однако, как только вспомнишь про аппетиты здешних соседей, понятно, почему вся разумная жизнь здесь держится около крепостей.

С утра подъел все бывшие сухари, уже немного просохшие, теперь режу тонкими ломтиками вяленое мясо, набрал воды во флагу в одном из ручьев. Пить из реки что-то побаиваюсь, раздутые трупы орков попадаются довольно часто. Еще платок смочил, держу на голове постоянно. Хорошо, что в утренние часы еще можно работать веслами, в жару это уже не получится, даже с мокрым платком на голове.

Через пару часов придется вставать на дневку, искать место, где можно спрятать две лодки, а это сложное дело.

Хотя, лучше все же постоянно плыть, ни к чему давать лишние шансы погоне.

Рыба плескается постоянно, и на глубине и около берега, на отмелях. Жаль, что нет остроги или хотя бы сети, мог бы посмотреть что-то такое в крепости, пока искал стрелы.

Впрочем, удирать пришлось без дураков, еще бы минута и все, оказался бы в окружении орков, как все остальные защитники крепости и их помощники.

Без дураков и без лишнего барахла, только в скорости принятия решений и исполнении их же мне удалось выскользнуть из тактического окружения, пока оно не перешло в полное.

Можно долго рассуждать, правильно или не очень я поступил с точки зрения остальных людей в крепости.

Я вот не стану себя казнить, появилась возможность сбежать и спасти свою жизнь в уже полностью проигранном сражении за крепость — я ей воспользовался. Помог очень здорово защитникам со своим появлением, отправил на тот свет десятка полтора нелюдей и сорвал пару очень опасных атак на стены — скажите спасибо, а я пошел дальше.

Все же не родные мои там остались или друзья закадычные, так, немного знакомые по ударному труду и обороне стен люди.

Поэтому, каждому — свое.

Да еще необходимо хоть кому-то рассказать, первым встречным людям, что там с крепостью случилось, вот еще хороший повод свалить имеется у меня. Информация из первых уст — это очень важно, пусть я почти ничего не могу сказать толком.

Однако, через пару часов после рассвета моя одиночная одиссея закончилась.

Зато я понял, на что рассчитывали защитники крепости, когда увидел довольно длинную ладью, идущую на веслах мне на встречу. По шесть весел с каждой стороны дружно опускаются в воду и поддерживают неплохую скорость судна даже против течения.

Еще ему помогают два паруса, поставленных как-то наискосок на невысоких мачтах.

Такого, в длину метров на сорок метров и по высоте в два метра над водой, со смотрящими с мачты наблюдателями.

Только, как они собираются приблизиться к крепости, их же перестреляют на раз-два нелюди, с такими открытыми стрелам бортами?

Впрочем, какие-то сооружения из обструганных брусьев у бортов имеется, наверно, там ставится защита по тревоге.

Сейчас ставить не стали, все же встречный ветерок будет серьезно замедлять судно в таком случае.

Я, естественно, погреб изо всех сил к этому судну, сначала рассмотрев человеческие лица на носу широкой ладьи.

Через полминуты ладья сбавила скорость, весла протабанили по воде после команды, а меня с лодками приняли около кормы. Я кинул веревку в руки столпившимся воинам и сам перелез на борт, несколько раз пошатнувшись от усталости, показывая народу, что греб всю ночь и даже стертые ладони предъявил.

Так торопился донести печальную весть о героическом падении крепости Теронил.

Меня придержали за плечи, с интересом рассматривая мою фигуру и внешность, похоже, не идентифицируя мою личность с кем-то из защитников крепости.

А вот лодки они точно узнали, переглянулись и оповестили об этом подошедших сразу же ко мне своих начальников, двоих получше одетых взрослых мужиков, с аккуратно постриженными бородками, даже в блестящих доспехах местами.

Те сразу же начали меня о чем-то спрашивать властным голосами, только, тут их ждет полный облом.

Ну, не совсем полный, слов тридцать я уже знаю на местном, довольно певучем языке, знаю, как звучит "крепость" или "орки".

Поэтому показываю жестами и говорю словами:

— Плохо понимать. Я из крепости Теронил. Крепость, — и я показываю, что все, она взята.

Начальство мне не верит, понятно, что такой непонятный свидетель вызывает законные подозрения, однако, я показываю на руках, сколько раненых погибло на лодках и могу еще сказать, что одна женщина-фельдшер тоже погибла с ними.

Показываю, как орки стреляют по лодкам, воины внимательно осматривают борта посудин, видят там следы от наконечников стрел и кровь в самих лодках.

— Как ты забрал эти лодки? Почему ты здесь, а не там? — что-то такое я понимаю в вопросах по строгой интонации.

Как бы не записали в дезертиры и предатели вашего покорного слугу.

— Я, — и я изображаю, как я прыгнул в воду из полностью захваченной крепости и уплыл от стрел орков.

Потом нашел лодки на берегу и увел их этой ночью.

И еще раз показываю мозоли на руках, всем своим видом объясняю, что греб от проклятых орков всю ночь.

Только, мне начальнички все равно не поверили насчет захваченной крепости. Такие рожи сделали недовольные, когда я начал их убеждать в правоте своих слов. Не хотят почему-то в такое поверить, похоже, есть тут их косяк, что слишком долго плыли спасать защитников.

Просто отправили меня вниз, посадили в трюм подменным на весло, поэтому теперь я возвращаюсь обратно к крепости, каждый час подменяя одного из гребцов на веслах. Воины все так же брезгуют таким делом, а я со своим статусом потенциального шпиона или просто труса-дезертира вполне могу принести пользу в этом случае.

Ясно, что я в трофейных шмотках какого-то воина явно не похож на простого мужика, те одеваются гораздо проще и дешевле. А по почти полному незнанию разговорной речи вообще — хрен знает кто!

Зато, в трюме я смог нарисовать соседям место моей материализации на этой планете, тот самый курган, около которого приносят жертвы. Нарисовал углем на досках днища, и так довольно грязных.

Местные гребцы, обычные мужики, гораздо более толерантно относящиеся ко мне, чем воины, поняли, что это такое, как я появился в этом мире и особого удивления не выказали по этому поводу.

Как я и думал, они примерно знакомы с работой порталов, поэтому знают, что оттуда приходят иногда другие люди, которые одеты совсем иначе и ничего не понимают про новый мир.

Значит, иногда они все же добираются до людей, не все попадаются в лапы к нелюдям.

Тем более, гребцы высказались в том смысле, что это портал бога именно орков и еще плохих людей.

Ну, это я так совсем смутно понял, однако, теперь знаю, чьих рук дело — мое появление здесь. Как про это думают простые, неграмотные ни разу здоровенные мужики, гребцы на местных галерах.

Тут у меня от сердца отлегло изрядно, было у меня подозрение, что местные могут считать пришельцев — какими-то дьявольскими созданиями и беспощадно уничтожать. Нет, враждебности и агрессии никто не высказал, вроде — это понятное даже простым гребцам дело.

Рисковал я, конечно, конкретно, однако, все же понял, что история моего появления для этого мира вполне заурядна.

Так мы двигались против течения реки до обеда, пока не оказались обстреляны внезапно засадой орков с левого берега. Я сидел в трюме, откуда мне и не положено выходить, насколько я понял, как сверху раздались крики и пара стрел, криво полетевших, ударила по нашим бортам.

Мужики выглянули наружу, чтобы потом, вернувшись обратно, рассказать, что десяток орков смог крепко уменьшить количество воинов на палубе. Из шести воинов расслабившейся стражи в живых осталось только трое, поэтому ко мне еще раз спустились местные начальники, уже вполне внимательно расспросили, как была захвачена крепость.

— Вот ведь дятлы какие! Я же сразу сказал, что плыть вверх против течению больше нет смысла, — подумал я про себя, отвечая с большим трудом на вопросы, которые тоже не полностью понимаю.

Теперь, после обнаружения орков на берегу еще довольно далеко от крепости, высокомерные начальники небольшого воинского отряда и самого корабля гораздо более внимательно отнеслись к моим жестам, словам и мычанию.

Насколько я понял мужиков на веслах, эта ладья, которую местные называют — скуфа, направляется именно для эвакуации гарнизона крепости вместе с ранеными. Уж три то дня крепость должна была устоять по всем раскладкам и дождаться судна-эвакуатора ближе к ночи.

Однако, орки взяли крепость гораздо раньше, чему я совсем не удивлен. Ведь, если бы не моя помощь в первый день штурма, взяли бы вечером тогда же. Если бы мои бывшие хозяева смогли подняться следом за своими соседями на стену — сто процентов, что все закончилось бы еще в первый день.

Теперь, потеряв по своей расслабленности и пофигизму половину имеющегося воинского отряда, желание двигаться дальше по реке у старших пропало. Они выслушали еще раз мои слова, теперь сразу же поверили мне, скомандовали убирать паруса, разворачивать скуфу и возвращаться в Дитерол.

— Ага, так называется место, откуда выплыла ладья, — понял я.

Так я понимаю, раз судно разворачивается, кто-то сверху отстреливается из пары арбалетов, как я слышу по знакомому треньканью тетивы, значит, мы возвращаемся, слава Богу, в следующий оплот цивилизации и человечества в этих суровых местах.

Судя по обрадованным лицам гребной команды, они этот разворот очень даже приветствуют и благодарны мне за то, что я смог предупредить экипаж корабля. Подняться еще километров тридцать против течения реки, чтобы получше познакомиться с воинственными нелюдями и, возможно, попасть к ним в котел желающих не видно. А так опасная экспедиция быстро закончится, ибо, такая засада наглядно всем объяснила, что дальше лучше не станет.

Тем более, начальство местное бестолковое, военное и корабельное, совсем забило на мои слова о том, что враг близко и даже защитные щиты выставить не соизволило.

Пока жареный петух в задницу не клюнул.

Похоже, что и здесь командуют по чистоте крови, а не по умениям, поэтому и крепость оказалась не слишком подготовлена к осаде. И на корабле не сильно выдающиеся полководцы попались, пусть у них совсем небольшой отряд под рукой. С такими командирами даже примитивным оркам противостоять тяжело, всем придется кровью умыться по самое не хочу, как мне настойчиво кажется.

Так оно и оказалось, пока я несколько часов осваивал науку гребли большими веслами и учил новые слова, наша ладья прошла километров пятьдесят, ведомая парусами, течением и нашей с остальными гребцами мускульной силой.

Потом быстрая швартовка около причала и я, наконец, смог подняться на палубу, где с немалым удовольствием разглядываю гораздо более могучую крепость на том же берегу реки. Еще саму реку, раздавшуюся вдвое по сравнению с прежней шириной и большую пристань, где пришвартовано еще две такие скуфы и много лодок помельче.

Это уже настоящий укрепленный город с могучими башнями, стенами высотой метров в двенадцать и длиной стены вдоль пристани метров в двести. Пристань получается, находится в защищенном месте, проход к ней закрывают нависающие над водой мощные башни. Все сделано достаточно по уму и выглядит очень солидно.

— Ну, такую крепость нелюди не осмелятся штурмовать, — думаю я про себя, рассматривая крутую на мой первый взгляд человеческую цивилизацию.

Слава Богу! Я среди людей и наконец-то я попал в отлично защищенное и надежное место.

Очень по такому ощущению соскучился, честное слово.