Сайентология: Новый взгляд на Жизнь

О человеческом характере

В былые времена, из-за того что человека заставляли постигать его собственный характер только лишь путем его осуждения, это знание было для него неприятным фактом. Он сопротивлялся тому, чем он был, и стал тем, чему сопротивлялся; и тогда, скатываясь по наклонной плоскости, он опустился на дно. Если бы когда-нибудь однажды человек осознал в точности то, чем он является, если бы он осознал то, что хотят сделать из него другие люди, если бы он мог полностью удостовериться в этом знании, то не было бы таких мощных цепей, способных удержать его от бегства, он был бы так поражен, что стал бы восхвалять чудовищ, богов и самого Люцифера, лишь бы только стать лучше, чем то, чем он в душе своей являлся.

Вся трагедия заключается в том, что у Человека не было никакого средства точной оценки самого себя, чтобы понять, что же он пытался улучшить.

Основное побуждение Человека — производить результат (воздействие).

Существа в относительно высоком тоне — Человек на высоком уровне и выше — стремятся создавать что-то из ничего. Человек лишь тогда может получать созидающий результат, когда заставляет ничто превращаться в что-то.

Существа, находящиеся ниже на шкале тонов, больше стремятся создавать ничто из чего-либо. В общем уровень Человека находится в этой области на шкале тонов.

Человек на более низких уровнях полностью подчинен потребностям самого тела. Для того чтобы существовать, телу необходимо делать ничто из чего-то. Вот вам простейшая иллюстрация — это и есть цель питания. Неизвестно, необходимо ли питание для поддержания жизни; может быть, даже для тела питание не является необходимостью. В Парасаентологии существует доказательство, что когда-то желудок производил достаточно жизненной энергии для того, чтобы поддерживать деятельность тела без потребности в последующем приеме пищи, но сегодня тело человека и животных устроено не так, и уж в этом-то мы уверены.

Единственное усилие тела сделать что-то из ничего заключается в сексе, и в современной культуре секс — это грязное и низкое дело, которое в лучшем случае нужно прятать, а от детей надо предохраняться, а не заводить их. Таким образом даже секс превратили в нечто похожее на побуждение превращать что-то в ничто.

В точности подобно своему телу, пытающемуся сделать ничто из чего-то путем питания, человек делает то же самое в общем плане своей жизни и во взаимоотношениях с другими и стремится превратить в ничто дружбу, знакомства, самого себя, искусство и все остальное. Он гораздо легче поверит утверждению или рассказу, которые сводят что-то к нулю, чем рассказу, в котором что-то возвышается от некоего ничто к чему-то более высокому. Поэтому мы обнаруживаем, что научные достижения, призванные принести добро человеку, занимают самое последнее место в газетах, а рассказы об убийствах, публичных домах, войнах и бедствиях помещены на первое место.

В своем современном состоянии человек еще держится на пути к выживанию только благодаря своей культуре. Эта культура воплощается в действие посредством грубой силы. Большинство людей выживают против собственной воли. Они работают против собственных желаний и при первой же возможности и очень скрытно стремятся умереть.

Физическую вселенную можно назвать вселенной Любви и Ненависти, так как эти две категории видны легче всего, причем ни одна из них не обладает большей важностью, хотя многие провозглашают, что любовь — это все, и что любовь находится высоко на шкале тонов; однако это не так.

Чтобы жить, Человек должен питаться. Каждый раз, когда он ест (независимо от того, насколько он расположен к еде и великодушен), что-то обязательно должно умереть или уже принесено в жертву ради этого, — даже если это всего лишь клетки. Следовательно, для того чтобы есть, человек должен уметь убивать. Если же еда так зависит от смерти, следовательно и пищеварение в прямой степени зависит от того, насколько человеку позволено убивать. В этом обществе пищеварение плохое. Убийства избегают униженным и скрытным путем, а человек ест только то, что убито где-то в другом месте и не в его присутствии; мало того, он еще должен быть уверен в том, что еда действительно мертва, убедившись в этом с помощью обжигающей кулинарии. Даже просто убийство ради еды — это сегодня такое действие, на которое явно не способно большинство людей нашей культуры.

Перечислим особенности любви: «не убий», желудочные расстройства, голод и вместе с тем невозможность принимать пищу, деятельность, флюиды, большое внимание уделяется аффинити, реальности и общению, а секс подавлен. О ненависти в качестве индивидуальной характеристики можно сказать, что это — по крайней мере на мыслительном уровне — убийство, несчастье, требующее сострадания, чувство голода (которое однако удовлетворяется скрытно), отсутствие деятельности, стремление удержать все на месте, лицемерные аффинити, реальность и общение, а также секс в форме насилия. Вот два вида личностей. Многие состоят из смеси обоих.

Человеческая мысль в основном происходит в результате столкновения, и она не свободна. Это стремление узнать прежде, чем дано знание; другими словами, стремление предотвратить будущее. Феномен путешествия в прошлое — это просто попытка взять знание, которое было усвоено человеком через силу и столкновение и удерживалось после самого события, и вместе с тем попытка поместить это знание до самого события — таким образом, чтобы не допустить того, что уже произошло. «Если бы я только знал…» — это довольно распространенная фраза. Это доходит до того, что человек желает знать прежде, чем он смотрит на что угодно, — так как в таком униженном состоянии опасно использовать силу, эмоцию, а также мыслить; опасно даже воспринимать то, что существует. Отсюда и такое количество людей, носящих очки в этом обществе.

Тело (под этим, конечно, имеется в виду и Человек, принадлежащий этой культуре) должно иметь основания для всего что только есть. Именно тело — это то, что имеет наибольшие основания. Основания — это объяснение, способ, с помощью которого Человек что-то интерпретирует; он считает, что ему необходимо все объяснять; ему нужно оправдывать каждое действие, которое он совершает. Человек верит, что у него должна быть сила, — однако именно она воздействует на него; он думает, что он не должен воспринимать или быть воспринимаемым; он убежден, что он должен убивать, но его не должны убивать; он считает, что у него не должно быть эмоций; он полагает, что он должен уметь порождать разрушения, не являясь в то же время их следствием. Он не должен терпеть боль; он должен избегать работы; он считает, что вся работа, которую он выполняет, должна иметь определенную цель. Он считает, что все, что он видит, должно быть сотворено чем-то другим, а сам он не должен создавать. Все сотворено раньше, чем то, что создано им самим. Все должно быть основано на чем-то более раннем. Поэтому он избегает ответственности за все что он делает, а также за все разрушения, которые он способен вызывать.

Это животное обеспечило себя оружием разрушения, возможности которого намного превышают человеческие возможности исцелять, и в своих самоуничижающих грезах он умоляет и стонет, веруя в то, что он становится святым и божественным, — но в то же время он не имеет ни малейшего понятия об этике и может придерживаться только морали. Человек — это убойное животное, нечто неодушевленное в смирительной рубашке в руках полиции, созданное для того, чтобы выживать, созданное для того, чтобы быть под контролем, созданное для того, чтобы справляться со своими обязанностями, выполняя большинство из них без удовольствия и даже (какой кошмар!) без настоящих страданий. Человек — это убойное животное; он предназначен для того, чтобы его съели. Если он хочет получить помощь, пусть узнает, где он находится, и найдет себе лучшее место.

В нашем веке трусость — приемлемый образец поведения в социуме; самоотречение — должный образ действий; скрытая непристойность — надлежащий способ выживания.

Может быть, мои утверждения звучат не совсем убедительно. К счастью, из-за того что эти данные основаны на обширном опыте исследования Человека, — особенно в эти последние годы, и в частности во время ужасной и катаклизмической войны, — мое утверждение по этому случаю не обязательно подвергать сомнению; для этого в Саентологии есть процессы, с помощью действенности которых мы подтверждаем точность этих наблюдений человеческого характера.