Счастливчик

Глава 5

Самовар ещё шипел и слегка дымился, когда папа начал разливать чай. Его уши, подбородок и руки были покрыты мелкими каплями разноцветной краски, которые он не успел отмыть. Сзади, на шее и на макушке, у него красовались широкие красно-жёлтые мазки кисти. Запах свежезаваренного чая с мятой смешивался с ароматом красок и лака, и кухня походила на мастерскую художника, который оживлённо рассказывал, про свою очередную работу. Мама с улыбкой внимала его рассказу, разрезая большой яблочный пирог.

– Всё прошло блестяще! Просто блестяще! – оживлённо тараторил папа. – Ума не приложу, почему вы решили, что я не справлюсь. Совершенно ничего сложного. Со-вер-шен-но! Вы просто ахнете, когда увидите!

– О! – сказала мама, – в этом я не сомневаюсь. Я уже вижу, как ты славно поработал…

Но папа не замечал иронии в её голосе и продолжал говорить, размахивая руками и подпрыгивая на стуле.

– Шедевр! Говорю вам – этот скворечник можно вешать на Лувр. Да что там, на Лувр, его смело можно вешать в сам Лувр! Думаю, мне нужно открыть предприятие по производству уникальных рукописных скворечников. Это будет бешеный успех. Бе-ше-ный!

– А можно его посмотреть? – спросила совершенно заинтригованная Варя.

– Сегодня нет, – сказал папа, в котором определённо пропадал театральный актёр. – Завтра, только завтра. Картина… в смысле скворечник, ещё не высох. Утром, сразу после завтрака, вы всё увидите. И это будет нечто!

– Ну, папочка! Ну, пожалуйста! Ну, хоть одним глазиком! – умоляла Варя.

– Нет, нет и нет, – говорил папа, полностью вошедший в образ, – даже не старайся! Искусство, девочка моя, не терпит спешки!

Серёжа с мамой не выдержали и расхохотались. Папа сам уже не мог сдерживать смех и присоединился к ним. Дремавший на кресле Степашка открыл глаза и сонно тявкнул, показывая тем самым, что он тоже участвует в дискуссии. И только Варя, которой очень хотелось увидеть чудо-скворечник, не смеялась и в задумчивости откусила такой большой кусок пирога, что какое-то время даже не могла его жевать, и ей пришлось закрыть рот руками.

– В самом деле, друзья мои, – продолжил папа, – это чудесная идея, делать разноцветные скворечники. Это так оживляет всё вокруг.

– Мне кажется, – сказала мама, – что не все оценят эту идею по достоинству.

– Ты думаешь? – удивился папа. – Странно, странно… Это же так здорово, когда всё яркое и весёлое.

– Не все так думают, дорогой, – сказала мама. – Некоторые люди любят только серое и черное.

– Это ужасно, – сказал папа, – терпеть не могу людей, которые любят серое и черное. Мне всё время кажется, что если бы они могли, то убрали бы солнце и всюду постоянно бы шёл дождь. Только представьте, что всё вокруг серое и унылое. Бррр!

Папа весь передёрнулся, как будто его облили холодной водой.

– А почему некоторые люди не любят всё яркое и весёлое? – спросила Варя, которая при мысли о постоянном дожде тоже поёжилась.

– Потому что они боятся жить, – ответил папа. – Понимаешь, бояться! И им хочется, что бы все вокруг тоже боялись, и были печальны и унылы, но у них никогда ничего не получается. Всегда находится кто-то, кто не боится и смело берёт в руки самые яркие краски и всё вокруг начинает сиять и радовать глаз.

– А мы не боимся? – спросила Варя.

– Мы – нет! – гордо сказал папа.

– Мы так не боимся, что мне даже иногда страшно становится, – добавила мама и смахнула со стола краску, которая сыпалась с папиной шеи.

– Мама шутит, – сказал папа и поцеловал маму в затылок. – Но я не закончил! Я предлагаю всё в мире делать в виде скворечников.

– Всё? – недоверчиво спросил Серёжа.

– А так можно? – сказала Варя, которая, наконец-то, проглотила кусок пирога и нацеливалась на новый.

– Можно всё, – заявил папа. – Я предлагаю делать мебель в виде скворечников. Я назову наше предприятие – Вселенная Скворечников! Шкафы, гардеробы, тумбочки, столы и даже кровати! И всё яркое и весёлое. Да что мебель – мы сделаем дом в виде гигантского скворечника! Дорогая, ты поможешь нам сделать дом в виде скворечника.

– Боюсь, этот проект не будет пользоваться большим спросом, – сказала мама. – Да и не каждый архитектор возьмётся за такое сложное дело…

– Отчего нет? – удивился папа. – Это было бы чудесно. Ты только представь: ты подходишь к своему чудесному, канареечного цвета домику-скворечнику, с красными ставнями и голубой крышей, открываешь круглую дверцу и попадаешь в прихожую, где в салатовом шкафу-скворечнике висят твои платья. А рядом с ним маленький скворечник для обуви, нежнейшего, дымчато-розового цвета. А над ним, зеркало-скворечник, цвета балтийского янтаря.

Папа ходил по кухне, изображая действия мамы, открывая и закрывая невидимые двери и шкафы.

– Дальше, ты идёшь на кухню, где в 10 бирюзовых шкафчиках-скворечниках у тебя хранятся продукты.

– Я буду путаться в них, – сказала мама, – они все одинаковые.

– Я учёл это! – сказал папа. – У них буду разные крыши. Скажем, ты хочешь сварить на ужин макароны и тогда, тебе нужен бирюзово-оранжевый скворечник, а если будет рис с рыбой, то бирюзово-белый. К приезду бабушки и дедушки, для их любимого пирога с сыром, ты просто откроешь бирюзово-лимонный скворечник, и всё будет там. Ты легко запомнишь!

– Боже, у меня уже рябит в глазах, – сказала мама, притворно закрывая глаза ладонью

– Дальше, дальше, – радовалась Варя. – Что там дальше?

– А дальше, будет гостиная, в которой будет стоять огромный диван-скворечник, который можно будет разложить, если кто-нибудь из гостей останется у нас ночевать.

– А какого он будет цвета?

– Он будет всех цветов радуги и даже больше.

– Больше? – удивилась Варя. – А разве есть больше?

– Конечно, – с улыбкой сказал папа, – есть ещё уйма цветов, которые люди не хотят замечать.

– Какие же?

– Цвет радости, к примеру. Он похож на майское солнце, которое светит сквозь первые зелёные листья прямо в глаза. Или цвет счастья. Дружбы. Любви. В мире есть огромное количество самых разных цветов, но не все, к сожалению, хотят их видеть.

– А кто их может видеть? – спросила Варя.

– Только добрые и хорошие люди, – ответил папа. – Вот вы с Серёжей, например или наша мама.

– Мама видит, что на часах уже почти 11, а кто-то до сих пор не в кровати.

– Но я хочу ещё про скворечники послушать, – расстроилась Варя. – Почему всё время нужно ложиться спать, когда начинается всё самое интересное!

– Увы, – сказал папы. – Мама – это самое сильное волшебство на свете и нам его никак не одолеть. Но, – он несколько раз многозначительно поднял брови, глядя по очереди на Серёжу и Варю, – если быстро-быстро почистить зубы и лечь в кровать, то, возможно, я успею немного рассказать про ваши комнаты.

– У вас 15 минут на всё про всё, – сказала мама.

– Слушаемся и повинуемся, – отвечал папа, задом пятясь к двери и низко кланяясь. – Слушаемся и повинуемся!..

Рядом с ним, заливаясь весёлым смехом, не менее комично, кланялась Варя. Потом они сцепились с папой руками и принялись водить вокруг мамы хоровод, всё ускоряясь и ускоряясь, пока мама не замахала на них полотенцем. Среди всей этой суматохи, Серёжа, быстро наполнил бутылку горячей водой из самовара и незаметно выскользнул наружу. Степашка, которого он бесцеремонно отпихнул от двери, обиженно фыркнул, и принялся скрести закрывшуюся перед его носом дверь лапой, но никто не обращал на него внимания и он уселся в стороне, чтобы не попасть под ноги веселящимся людям. Он тоже любил попрыгать со всеми, но сегодня слишком устал и сидя клевал носом, как маленький смешной медвежонок. Навеселившись вдоволь, Варя вышла из кухни и пошла к умывальнику. Там её уже поджидал Серёжа.

– Ну, где ты пропадаешь? – сказал он. – Давай шарф скорее, и я пойду к Счастливчику, а ты, быстро чисть зубы и беги, отвлекай папу.

– А можно я пойду с тобой? – попросила Варя. – Я хочу Счастливчику спокойной ночи пожелать.

– Ты что?! Они сразу догадаются. Нет. Я один. Иди-иди, папа выходит уже, слышишь!

Опечаленная Варя ушла чистить зубы, а Серёжа нырнул под дом и, светя фонарём, прокрался к домику Счастливчика. Тот давно проснулся и начал капризничать, но увидев свет, притих. Мальчик взял его на руки и тот сразу запищал в поисках молока.

– Вот, держи. – Серёжа поднёс бутылочку к носу малыша и тот проворно ухватил её и принялся сосать, обхватив бутылочку маленькими лапками.

– Кто же ты такой? – вслух подумал мальчик, с интересом разглядывая Счастливчика. – Где ты живешь, Счастливчик? И как ты попал на речку?

Счастливчик ничего не отвечал, а только усиленно чмокал и негромко урчал. После второй бутылочки он стал засыпать, и Серёжа положил его в коробку. Потом он обмотал тонким шерстяным шарфиком ещё тёплую бутылку с водой и положил её к малышу, который радостно обнял её и окончательно погрузился в сон. Мальчик погладил кроху на прощанье и пополз обратно.

Когда он зашёл в комнату, Варя уже лежала в своей кровати в углу у окна и смеялась чему-то, а папа, с довольной улыбкой сидел рядом, скрестив ноги и протирая свои очки носовым платком.

– Ага, – сказал он глядя на Серёжу. – А вот и опоздавший. Всё нормально?

– Да, всё хорошо.

– Давай ложись, и я выключаю свет, а то мама уже стучалась в окно.

– Мне папа рассказывал про мою комнату, – с восторгом в голосе заговорила Варя, сев в своей кровати. – Она очень весёлая! Ты представляешь, там есть даже круглый скворечник для тетрадей и учебников, раскрашенный как божья коровка!

– Так, так, Варвара, – сказал папа, стараясь быть строгим. – Пора спать, а завтра можем продолжить. Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, папочка, – сказала Варя. – Я тебя люблю.

– И я тебя люблю моя хорошая, – сказал папа, укладывая Варю.

– Спокойной ночи пап, – сказал Серёжа.

– Спокойной ночи. Давайте тут не шумите. Мама заглянет к вам скоро и если кого поймает то…

– То, что?! – задорно крикнула Варя, заранее кутаясь в одеяло.

– То того мне придётся защекотать! – сказал папа и растопырив пальцы бросился к взвизгнувшей Варе и принялся щекотать её сквозь одеяло. Тогда Серёжа бросил в него подушку.

– Ах так, – закричал папа, – двое на одного?! Ну, я вам сейчас покажу! – и, схватив подушку, он бросил её обратно.

Когда мама зашла проверить спят ли ребята, в комнате царил такой переполох, что она глазам своим не поверила.

– Что здесь происходит?! – строго спросила она. – Вы почему не спите? Марш в кровати! Какой ужас, всё вверх дном перевернули.

– Ребята, я пошёл… – сдавленным голосом сказал лежавший под грудой подушек папа сидящим сверху Серёже и Варе. – Но поражение не засчитывается! Вас было двое!

– Что?! – воскликнула Варя, но увидев какое серьёзное лицо у мамы, быстро забралась в кровать и накрылась одеялом.

– Всё, – сказала мама и выключила свет. – Всем спать. И тебе тоже – художник.

– Слушаюсь, мой генерал! – сказал папа и неожиданно подхватил маму на руки и прокружился с ней несколько раз. Дверь закрылась, и ребята услышали, как мама смеётся и что-то говорит папе, а тот смеётся в ответ. Когда всё стихло, ребята сели на своих кроватях.

– Как там Счастливчик, – спросила Варя.

– Хорошо, – сказал мальчик. – Уснул.

– Ему понравился мой шарфик?

– Кажется да.

– А как ты думаешь, – спросила Варя, которую весь день мучал один вопрос, – когда он вырастет, мы сможем оставить Счастливчика у себя.

– Я не знаю, – вздохнул мальчик, который тоже об этом думал. – Мне кажется, мама не разрешит.

– Вот и я не знаю, – ответила Варя. – Я бы очень хотела.

– Я тоже, – сказал мальчик. – Думаю, они бы подружились со Степашкой.

– Конечно, – хихикнула Варя, – с ним даже волнистые попугайчики дружат!

– Точно, – улыбнулся в темноте Серёжа. – И кошки.

– Спокойной ночи.

– Спокойной ночи и если услышишь что-нибудь, сразу буди меня!

– Хорошо, – сказала Варя, зевая, – и ты меня, буди…

Тем временем, в прихожей, на своей подстилке шумно устраивался спать Степашка. Он упорно скрёб подстилку своими лапками, словно пытаясь прорыть в ней ход, потом сто раз крутился на ней волчком, и лишь затем укладывался, чтобы ещё минут пять вздыхать и кряхтеть как старый гном. В последний момент он шумно выдыхал и засыпал мертвецким сном, только изредка дёргая задними лапками и тихонько скуля, потому что он, как и ребята видел сны.

«И зачем только нужны эти долгие посиделки на кухне, если всё равно мне ничего больше не дают покушать? – думал Степашка, устраиваясь на своём коврике. – Несправедливо… Вот если бы я тоже мог сидеть за столом и есть пирог, это было бы здорово!..»

Стёпа представил себе как он чинно сидит между Варей и папой на специальном стульчике и ему на тарелку кладут большой кусок пирога и наливают сладкий чай в блюдце. Картина была такой реальной, что Степашка даже ощутил на секунду запах пирога и чая и у него потекли слюнки.

«Да, – подумал он, окончательно укладываясь и закрывая глаза, – это было бы превосходно… Только вот пирог нужно делать не с яблоками, с сосисками, так ведь гораздо вкуснее!.. А вместо чая, в самовар нужно наливать куриный бульон… Да, так будет лучше… определённо лучше… да…»