Счастливый Мурашкин

Такие уши…

На каждом уроке эта непонятная Романенкова отвечать просится, руку вверх тянет. «Спросите меня, Людмила Васильевна! Спросите, пожалуйста!..» Раз — и пятёрка! Два — снова пятёрка. И зачем ей столько пятёрок-то?..

Когда Ленка у доски отвечает, Мурашкин считает, сколько на ней бантов, и никогда сосчитать не может. В косичках — два. На макушке тоже два. Уже четыре, так? Это одних розовых. Да два ещё голубых на гольфах, под коленками. И на переднике сзади белый бантище, когда форма парадная. Сзади-то зачем?..

— Людмила Васильевна! А чего Мурашкин через трубочку бумагой стреляет?!

«У, ябеда!..»

А у самой уши светятся. Честное слово!

Перед математикой Ленка стояла у окна, и вышло солнце, и уши у неё стали вдруг розовые и прозрачные, как гладиолусы.

— Что смотришь, Мураш? Не ходи, не ходи вокруг, всё равно не дам математику списать. Вихрову дам, а тебе нет. Самостоятельно трудиться нужно! — Ленка сложила руки на груди и отвернулась.

Мурашкин хотел ответить Ленке про её светящиеся уши, какие они смешные. А задачу он и сам решил. Элементарная задачка.

Он снова посмотрел на ее маленькие розовые уши. И почему-то ничего не сказал. Не смешно ему стало почему-то. Наоборот приятно, что уши у Ленки такие аккуратные и чистые. Не у каждого человека такие уши…

На большой перемене Ленка пошла в столовую. Мурашкин побежал за ней. Почему побежал — непонятно. Есть совсем не хотелось. К тому же в портфеле у него лежал большой бутерброд с колбасой и сыром одновременно. Мама такие больше всего любит. Одного бутерброда на весь класс хватит, на две перемены, да ещё останется. Так что в столовой Мурашкину делать было нечего. Но он встал в длинную очередь через два пятиклассника после Ленки. Ленка попросила у тёти Дуси молока и котлету. Мурашкин потребовал котлету и молока.

Напротив Ленки уселся Вихров. Как будто его звали. Мурашкин сел за соседний столик.

У Вихрова на тарелке лежали четыре котлеты. Вихров подмигнул Ленке, взял котлету и засунул её в рот целиком. Ленка засмеялась.

Мурашкин снова встал в очередь. Когда он попросил ещё пять котлет, тётя Дуся удивилась:

— Ты что это, друг ситный? Дома не кормят? Вот я у мамки-то твоей спрошу, спрошу…

А Ленки в столовой уже не было. Мурашкин рассовал горячие котлеты по карманам и побежал искать Ленку.

В коридоре второго этажа девчонки из первого «А» и ещё Вихров со своим неразлучным другом Кузякиным — Кузей играли в «колечко».

Мурашкин подошёл к Ленке, засмеялся, выхватил из карманов сразу две котлеты и засунул их в рот.

— Во-первых, прожуй сначала, — сказала Ленка строго. — И нечего без очереди лезть. Встань в строй, как все…

Мурашкин покраснел. Глядя в пол, жевал котлеты.

Очень надо в девчоночью игру играть!

— Сложи ладони-то, горе луковое! — скакала Кулешова. — Правил не знают, а лезут… — Она пожала плечами возмущённо.

Мурашкин молча встал рядом с Кулешовой.

Ленка Романенкова шла вдоль ряда и улыбалась загадочно.

Лодочка её ладоней скользила над протянутыми руками хихикающих девчонок. Мимо Вихрова Ленка прошла, как будто и не заметила. А Кузе показала язык — лодочкой, — Мурашкин так не умеет.

Ленка приближалась к Мурашкину. Он приготовился. Сейчас она подойдёт, а он как выхватит сразу три котлеты, как начнёт глотать…

Её сложенные ладони коснулись его рук. И он вдруг забыл про котлеты в карманах. Потому что почувствовал в горсти маленькое стальное колечко.

Сначала растерялся. А потом обидно стало. Да что он, на самом деле, — девчонка, что ли? Вот сейчас Ленка отойдёт на два шага и крикнет: «Колечко, колечко, выйди на крылечко!» — и нужно по правилам из строя выбежать и колечко показать. А потом самому водить. Нашла дурачка — в детсадовские игры играть! Положила бы своё колечко несчастное Вихрову. Вихров и так за Ленкой как привязанный ходит — и в столовую, и на третий этаж. Они там в замочную скважину за скелетом Андрюшей подглядывают, который в кабинете биологии стоит. А потом врут, что у Андрюши в темноте глаза светятся. Жених и невеста! Вся школа знает, что Андрюша не настоящий, а синтетический!..

— Колечко, колечко, выйди на крылечко! — крикнула Ленка, улыбаясь Мурашкину.

Мурашкин показал Ленке фигу и убежал. В туалете его нашли Вихров и Кузя.

— Давай сюда кольцо! — сказал Вихров тихо. — Ну?

— Выкинул я ваше колечко дурацкое! — крикнул Мурашкин. — И воду спустил!

Вихров и Кузя подняли Мурашкина и затолкали в стенной шкаф, где швабры хранятся в темноте. Замок висячий защёлкнули.

Прозвенел звонок.

Освобождали Мурашкина два третьеклассника. Потом один отряхивал ему спину, а другой говорил:

— Сразу видно — первоклашка! Зачем ты в шкаф-то залез? — Он ласково погладил Мурашкина по голове.

Мурашкин толкнул нахального человека в грудь.

В класс он вбежал уже после второго звонка. Был урок развития речи. Все сидели тихо и смотрели на доску, где висела красивая картина из жизни Древней Греции. Люди в рубашках, подпоясанные, с кувшинами идут — как в деревне за керосином. Сбоку солдаты с короткими мечами стоят. А вокруг дома с колоннами, как у нас в центре города…

— Мурашкин очень спешил на урок, — сказала Людмила Васильевна. — Наверное, отвечать хотел. Иди, Мурашкин, к доске, расскажи нам о жизни древних Афин. То, что на прошлом уроке проходили.

Левой рукой Мурашкин взял указку. В правой было зажато колечко.

— Афины жили в Греции, — сказал он и ткнул указкой в тот дом, где, наверное, керосин продают. — Мечи у них были короткие, но они были храбрые, всех побеждали.

— Кто храбрые — мечи или Афины? — заинтересовалась Людмила Васильевна.

— Афины, — кивнул Мурашкин. — Они с детства закалялись: зарядку делали, а потом обтирались керосином…

Громче всех смеялась Ленка Романенкова, и Мурашкин был доволен своим ответом.

Чтобы ещё смешней было, он разжал кулак и показал Ленке колечко на ладони.

— Мурашкин, что это у тебя? — Людмила Васильевна протянула руку. — Давай-ка сюда немедленно!

Мурашкин спрятал колечко в карман и отвернулся. В классе стало тихо.

— Что у тебя в кармане? Немедленно положи мне на стол!

Ленка Романенкова смотрела Мурашкину в глаза, и уши её краснели беспомощно.

Мурашкин подмигнул Ленке. Он достал из кармана котлету и положил её на учительский стол. Посередине. Подумал и выложил ещё две котлеты.

Остаток урока он провёл в коридоре. Ходил по широкой паркетной дороге и мечтал. Вот прозвенит звонок, она выйдет из класса, сама подойдёт к Мурашкину и скажет:

— Мурашкин, ты настоящий друг! Ты храбрый, как древние Афины. Ты моё колечко не выдал. Дарю его тебе на долгую добрую память. Пойдём на третий этаж за Андрюшей подглядывать! Вдруг у него всё-таки глаза засветятся?..

Когда после звонка она вышла из класса, Мурашкин отвернулся. Всё равно, пусть не воображает!

Ленка подошла вдвоём с Кулешовой. Кулешова держала Ленку под руку и улыбалась ехидно.

— Ну, давай колечко! — Ленка протянула руку.

— Нам играть нужно, — сказала Кулешова.

Мурашкин опустил голову и молча отдал колечко Ленке.

— А ты не ходи за нами, — сказала Кулешова. — Сначала правила выучи. Когда кричат: «Выйди на крылечко!» — нужно выскакивать. Понял? А ты убегаешь, как дурачок! — Кулешова пожала плечами возмущённо.

— Эх ты! — сказала Ленка Романенкова. — А я-то тебя в игру приняла, подружиться с тобой хотела. По-настоящему…

Мурашкин раскрыл рот. Но ничего не сказал.

Слыхали? По-настоящему! Да что они в дружбе-то понимают с бантами своими розовыми? Как же по-ихнему дружить-то?!

— И не бегай за нами, не приставай, — повторила Кулешова. — Правила сначала выучи. Тогда, может быть, примем…

Ленка и Кулешова отошли к окну.

Мурашкин выхватил из кармана трубочку от авторучки и промокашку.

В окно заглянуло солнце, и девчонки стали смотреть на улицу.

Мурашкин сделал пулю, подошёл поближе, прицелился в Ленку, прямо в затылок.

И вдруг он снова увидел, как у неё уши светятся. У Кулешовой — нет, а у Ленки — розовым светом. Маленькие уши и очень чистые. Даже стрелять расхотелось — такие уши…