Счастливый шанс

Глава 16

Лошадь тяжело дышала, и Андреа пустила ее шагом, направив вдоль гребня холма, обращенного к Файер-Ривер. Конечно, скакать впотьмах на бешеной скорости было чистым безумием, но быстрая езда помогла Андреа избавиться от тревожных мыслей и воспрянуть духом. Она понимала, что не вправе винить Хэла Гриффина, если он решил вернуться к женщине, которую никогда не переставал любить, но от этого ей не становилось легче. И она по-прежнему так злилась на Хэла, что готова была рвать и метать.

Зачем, ну зачем Хэлу понадобилось тянуть до тех пор, пока Андреа не прикипела к нему всей душой? Почему он не мог убраться к своей Дженне Рендалл раньше? Тогда, ей, Андреа, было бы не так больно.

Что касается конфликта со страховой компанией, то и тут Андреа все еще не могла успокоиться. Звонок Ивена Хадсона привел ее в полное смятение, положение казалось безвыходным. Какой бы вариант она ни выбрала, в любом случае получалось, что ей не по средствам его осуществить.

Андреа встревоженно нахмурилась: по другую сторону пастбища вспыхнули фары автомобиля. Слепящий свет был нацелен прямо на нее, и кобыла нервно загарцевала. К величайшему удивлению и тревоге Андреа, невидимый автомобиль объехал промоину, оставленную недавними дождями, и, набирая скорость, помчался к ней. Охваченная паникой, девушка ударила кобылу и поскакала кратчайшей дорогой к дому. Автомобиль постепенно настигал ее, урчание мотора казалось угрожающим рычанием какого-то чудовища. Девушка попыталась свернуть на восток, но автомобили тоже свернул и помчался через пастбище, отрезая ей путь к бегству. Андреа быстро сменила направление, стараясь, чтобы слепящий свет фар не так бил в глаза.

Резкий гудок автомобиля спугнул лошадь, та встала на дыбы. Андреа изо всех сил обеими руками вцепилась в шею животного, словно от этого зависела ее жизнь. Впрочем, так оно и было: девушка боялась, что лошадь в любой момент может выбросить ее из. седла и тогда ее ждет смерть под колесами автомобиля.

Черт бы побрал этого Тони и его злобных дружков! Неужели они недостаточно поиздевались над ней и Джейсоном?!

Над гребнем холма показался свет фар еще одной машины, одновременно донесся рев неисправного глушителя, и Андреа вздохнула с облегчением. Автомобиль, который преследовал ее по пастбищу, дал задний ход, развернулся и помчался в обратную сторону. Вероятно, Тони и компания хотели удостовериться, что она не сможет опознать машину, но Андреа прекрасно знала своих преследователей, хотя слепящий свет фар и помешал ей рассмотреть их лица.

Кобыла остановилась, тяжело дыша. Животное нервно косилось то на одну пару огней, то на другую, не зная, откуда ждать большей опасности. Машина приблизилась, остановилась на подъездной аллее, и в свете фар показался знакомый мужской силуэт. Хэл.

Господи, ну почему именно он должен был спасти ее от преследователей?! Почему не мог появиться кто-нибудь другой? После того как Хэл бросился в объятия Дженны, у Андреа не было ни малейшего желания благодарить его за столь своевременное появление. Даже сама мысль об этом была ей ненавистна.

— Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит?! — крикнул Хэл, возвращаясь к грузовику, чтобы выключить фары.

Андреа развернула лошадь и поскакала к загону. Там она спешилась, заперла лошадь и повернула к дому. Хэл преградил ей путь.

— Что случилось? — нетерпеливо повторил он.

— Кто-то пытался меня задавить.

— А куда ты отправилась верхом среди ночи?

— Мне нужно было подышать свежим воздухом. — Андреа обошла вокруг него и пошла к дому.

— Черт побери, женщина…

Андреа вошла в кухню, Хэл последовал за ней, но, едва оказавшись в доме, девушка повернулась к нему и прошипела:

— Черт бы побрал тебя.

Хэл опешил.

— А меня-то за что? Чем я провинился?

Непонимающее выражение на лице Хэла привело Андреа в настоящее бешенство. И он еще смеет смотреть на нее невинными глазами! Не потрудившись даже отломить один банан, она схватила всю связку и запустила ею в широкую грудь Хэла. Следом за бананами в Хэла полетела двухлитровая бутылка кока-колы, попавшаяся ей под руку. К разочарованию Андреа, Хэл ловко увернулся и поймал бутылку, прежде чем та успела удариться о дверь. Ковбой чертов!

— Убирайся! — завизжала она, протягивая руку к рулону бумажных полотенец.

Хэл с легкостью поймал в воздухе и рулон и поставил его на кухонный стол рядом с бутылкой кока-колы. Глядя на раскрасневшееся лицо Андреа, он не смог удержаться от улыбки.

Ему еще хватает наглости смеяться! С каким удовольствием она влепила бы ему пощечину, чтобы сбить с его лица эту улыбку!

— Как ты мог?! — закричала Андреа. — Ты знаешь, как я… — Она оборвала себя на полуслове и отвела взгляд.

— Я знаю, как ты… что? — спросил Хэл, все еще усмехаясь.

— Ничего! Просто уйди и оставь меня в покое. Я злюсь, потому что позволила себе попасть от тебя в зависимость, начала тебе доверять и… — Она опять замолчала, не договорив. Хэл вскинул одну бровь. — Ох, да заткнись ты! — прошипела Андреа.

— А разве я что-то сказал?

Андреа не ответила. Сердито глядя на Хэла, она пинком сбросила обувь и стала стягивать куртку.

— Будь так любезен убраться! — потребовала она. — Я хочу раздеться и лечь в постель. В восемь утра мне нужно быть на работе.

Хэл снова выразительно поднял брови.

— Если ты собираешься раздеваться, я, пожалуй, останусь.

— Зачем? Хочешь сравнить? — язвительно поинтересовалась Андреа.

Хэл ничего не ответил, только молча прислонился к дверному косяку.

Андреа бросила на него негодующий взгляд.

— Ну, и что ты делаешь?

— Думаю.

— Осторожно, Грифф, смотри не перенапряги извилины.

— А ты не хочешь спросить, о чем я думаю?

Она фыркнула.

— Больно мне нужно спрашивать!

— А если тебе не интересно, то из-за чего тогда была эта истерика с метанием бананов, бутылок, бумажных полотенец и прочего? Мне еще повезло, что у тебя не оказалось под рукой заряженного пистолета.

— Вечер выдался неудачный, а тут еще эта погоня… я просто выпускала пар. Поверь, к вам с Дженной это не имеет никакого отношения, — заверила Андреа.

Повисло долгое молчание. Хэл подпирал дверной косяк, а Андреа смотрела не на него, а куда-то на стену над его головой. Наконец Хэл сказал:

— Я к Дженне даже не притронулся. Она много лет назад перестала меня интересовать.

— Ну да, конечно. — Андреа недоверчиво хмыкнула. — Дальше, надо полагать, ты предложишь мне купить в Оклахоме поместье с видом на океан.

Она почувствовала, что не может больше ни минуты оставаться в одной комнате с этим улыбающимся нахалом. Развернувшись, она проследовала в коридор с намерением уйти в свою комнату и запереть дверь. Андреа слышала, как Хэл пробормотал что-то себе под нос, но даже не оглянулась. Она стала подниматься по лестнице, сопровождая каждый шаг проклятиями в адрес ковбоя.

— Надеюсь, ты понимаешь, что ведешь себя по-идиотски? — окликнул Хэл.

— А я и есть идиотка!

Услышав, что Хэл взбегает по лестнице следом за ней, Андреа прибавила шагу. Ей хотелось хлопнуть дверью перед самым носом, а еще лучше по носу этого негодяя, которого так и тянет к бывшей невесте. Она ему сегодня ни к чему, он уже поимел Дженну. Хэл наверняка собирается сообщить ей, что они с Дженной решили предпринять вторую попытку. Будь она проклята, если станет сидеть и спокойно выслушивать его объяснения!

Андреа уже думала, что ей удалось удрать, когда рука Хэла возникла прямо перед ее глазами, перекрыв дверной проем. Девушка мысленно чертыхнулась: Хэл лишил ее возможности захлопнуть дверь у него перед носом.

— Угомонись, дикая кошка, и больше ничем в меня не швыряй — приказал Хэл. — Хватит с меня одной сломанной руки.

— С удовольствием разломала бы тебя всего на мелкие кусочки! — прошипела Андреа. — Убирайся и не смей возвращаться! — Она указала рукой на дверь, как будто Хэл сам не знал, где выход. — Дженна уже звонила сюда, хотела убедиться, что ты не забыл о свидании, так что можешь не придумывать, как поделикатнее сообщить мне новость. Я уже знаю, что ты снова встречаешься с Дженной.

Хэл улыбнулся и прислонился к косяку теперь уже в спальне.

— Значит, ты обиделась, потому что подумала, будто я спал с Дженной?

Оттолкнувшись от косяка, Хэл медленно прошел в спальню, поднял с пола сброшенную куртку Андреа, аккуратно сложил ее и повесил на спинку стула.

— Дженна меня не интересует.

Андреа не произнесла вслух, что считает его лжецом, но ее скептический взгляд был выразительнее всяких слов. Хэл оседлал стул, развернув его спинкой вперед.

— Хотя обычно мы ведем такие разговоры перед завтраком, видно, придется прояснить обстановку прямо сейчас, не откладывая.

Андреа с тревогой ждала, что последует дальше. Она почти не сомневалась, что Хэл расскажет ей историю своей несостоявшейся помолвки. Андреа знала, что ему нелегко говорить об этом, и ей льстило, что он все-таки решил ей открыться. Значит, он достаточно ей доверяет, раз готов поделиться неприятными подробностями своего прошлого.

— Я встретил Дженну на студенческих состязаниях по родео в Оклахома-Сити. Тогда я учился на старшем курсе, занимал в родео первые места и был довольно известен. Можно даже сказать, я был местной знаменитостью, — начал Хэл с самоуничижительной усмешкой. — Нэш окончил колледж и начал выступать на профессиональной арене вместе с Чокто Джимом; они оба, уехали, и я впервые остался сам по себе.

Андреа села на кровать и стала внимательно слушать.

— Я хорошо выступил: победил в двух видах состязаний, занял второе место в двух других и чувствовал себя на седьмом нёбе. И вот, откуда ни возьмись, появляется самая красивая женщина, какую мне только доводилось видеть, и с обворожительной улыбкой направляется прямо ко мне.

Андреа невольно поморщилась: было неприятно сознавать, что Хэл считал Дженну чуть ли не ожившей богиней.

— Такая девушка, как она, могла иметь любого мужчину, какого захочет, но выбрала меня! Можно представить, как мне это льстило. Я с первого взгляда влюбился по уши. Дело кончилось тем, что мы поехали в ее роскошную городскую квартиру И…

Хэл отвел взгляд, и Андреа проглотила ком в горле. Она слишком хорошо представляла, где в конце концов оказалась влюбленная парочка и чем именно она там занималась. Напрасно она убеждала себя, что вся эта история происходила больше десяти лет назад, — любовь к Хэлу сделала ее ревнивой. Андреа не могла смириться с тем, что в жизни Хэла была другая женщина, которая значила для него гораздо больше, чем она сама. Девушка понимала, что ведет себя глупо и нелогично, но ничего не могла поделать со своими чувствами.

— После той ночи я стал тратить все свободное время на поездки из студенческого городка в Уотерфорде в Оклахома-Сити, чтобы побыть с Дженной. Несколько раз она просила меня на обратном пути подвезти кое-какие вещи до дома ее подруги. Как она объяснила, это было связано с ее работой по распространению косметики.

Хэл покачал головой и усмехнулся собственной наивности.

— Мне никогда не приходило в голову, что она использует меня в качестве рабочей лошадки, доставляющей наркотики дилеру, или что с моей помощью Дженна пыталась пробудить в нем ревность. Я вообразил себя влюбленным и был слишком слеп и упрям, чтобы понять: мною просто манипулируют.

У Андреа заныло сердце от обиды за Хэла. Можно себе представить, какой удар был нанесен его гордости и самолюбию.

— Когда мы уезжали на родео в другие города, я звонил Дженне два раза в неделю, я ездил на свидания с ней за восемьдесят миль, из-за нее. Я чуть не испортил себе средний балл в состязаниях. Я собирался на ней жениться. В тот вечер, когда мы вернулись домой с финальных студенческих соревнований по родео, я был счастлив, что вместе с предложением руки и сердца могу бросить к ее ногам два чемпионских титула. Я купил обручальное кольцо и отправился к Дженне в два часа ночи, собираясь преподнести ей сюрприз.

Андреа напряглась. Она догадывалась, кто получил сюрприз, да такой, что запомнился на всю жизнь.

Лицо Хэла исказила гримаса отвращения к самому себе.

— Я тихо прокрался в ее спальню, держа в руке обручальное кольцо, и… застал ее в постели с мужчиной, который оплачивал ее дорогую квартиру. Тот без лишних церемоний объяснил мне, что забирает назад свою собственность, то есть Дженну, и бросает жену. Она довольно успешно возбудила его ревность, хотя ублюдок по возрасту вполне годился ей в отцы.

— Мне очень жаль, — прошептала Андреа.

— Мне тоже было жаль. — Хэл презрительно усмехнулся. — Тогда-то я и понял, что любовь — это иллюзия, помутнение рассудка. Я был молод и легковерен и быстро проглотил ложь, которой кормила меня Дженна. В качестве напоминания о том, каким дураком я оказался, у меня осталось дорогое обручальное кольцо. После этого мне было стыдно посмотреть в глаза брату и дяде. Они не раз твердили, что Дженна не принесет мне ничего хорошего, так же как я пытаюсь тебе втолковать, что я для тебя не гожусь. Но ты меня слышишь не лучше, чем я тогда слышал Нэша и Джима.

Под испытующим взглядом темных глаз Хэла Андреа отвела глаза. Что бы он ни говорил, она никогда не согласится, что он ей не подходит. Она верила в Хэла больше, чем он сам в себя верил.

— Мне было стыдно. Я не мог присоединиться на арене к дяде и брату и терпеть насмешки — продолжал Хэл. — Мне хотелось только одного — убраться как можно дальше и как можно скорее. Нужно было дать какой-то выход своей злости, поэтому я поступил в армию и попросился, чтобы меня послали служить за границу. Чем быстрее, тем лучше.

— Вот, значит, где ты научился водить вертолет, — вставила Андреа. — Эймос Гарден рассказывал, как в прошлом году ты загонял ему скотину с вертолета. Он говорил, что в жизни не видел более необычного полета и пару раз чуть не намочил штаны от страха.

Отмахнувшись от комплимента, Хэл продолжал:

— Из-за того, что мне нужно было избавиться от воспоминаний, я лез в самое пекло и за свою дерзость даже заслужил поощрение от старшего офицера. Кончилось тем, что я стал летать в такие горячие точки и попадать в такие передряги, что их, в свою очередь, хотелось поскорее забыть. Я выполнял там секретные миссии, которые нигде никогда не регистрировались. Единственной благодарностью и наградой у нас могло быть только тихое «спасибо», да еще если командир похлопает по плечу.

Хэл помолчал, словно медленно закрывая дверь в прошлое.

— Когда новых воспоминаний накопилось столько, что спать по ночам стало невозможно, я демобилизовался и вернулся в Штаты. И стал выступать в родео вместе с Нэшем и дядей Джимом.

Хэл посмотрел на Андреа долгим взглядом.

— Ад, через который мне довелось пройти, стал чем-то вроде очищения огнем. Я заново научился жить и принимать все, что предлагает жизнь, не строя при этом иллюзий. Я стал думать только о себе и потакать собственным слабостям.

Когда на Национальном финале Леви Купер получил травму и оказался парализован я с готовностью начал отдавать свои выигрыши на оплату его лечения. Деньги для меня мало что значили, семья и настоящие друзья были гораздо важнее. Что касается женщин, я больше никогда не терял головы. Красотки, которые толпами бегают за ковбоями после родео, занимали место в моей постели, но не в сердце. Я живу по собственным законам. Мне случалось делать вещи, которые хорошая достойная женщина вроде тебя сочла бы неприличными и оскорбительными. Суть в том, что от моего сердца мало что осталось и я поклялся без всяких сожалений брать от жизни то, что она может предложить, и не оглядываться назад.

— Но все-таки иногда тебя хватает на благотворительность, — прошептала Андреа, не поднимая глаз. — При твоем отношении к женщинам я, наверное, должна благодарить судьбу, что мне посчастливилось заручиться твоей поддержкой.

— Ты не такая, как другие женщины, — неохотно признался Хэл. У него на губах появилось даже некое подобие улыбки. — Ты с ходу дала понять, что тебя интересует только мой профессиональный опыт. Для мужчины, вокруг которого женщины обычно вьются потому, что он знаменитость, это небывалый случай. — Хэл посерьезнел. — И вдруг на горизонте появилась та самая особа, которую двенадцать лет назад я с удовольствием придушил бы собственными руками. Мне следовало догадаться еще в первый раз, когда я увидел Дженну в банке, что она связана с какими-то закулисными махинациями. Но тогда мои мысли были слишком заняты твоими с Джейсоном проблемами, и я не уловил логической связи. Тогда я просто предпочел забыть, что вообще когда-то знал эту лживую стерву.

Андреа озадаченно нахмурилась.

— Только недавно меня осенило, что ваша полоса неудач — не простое невезение. Для случайного совпадения слишком уж все хорошо сходится. Вот почему, и только поэтому, — с нажимом произнес Хэл, — я сегодня поехал к Дженне. Вчера, когда я говорил с ней по телефону, она сказала, что если меня заботит твоя судьба, я приеду к ней на квартиру.

Андреа затихла. Ее широко раскрытые глаза и оторваться от лица Хэла.

— Дженна вырядилась в одну из своих соблазнительных штучек, которые больше подчеркивают, чем скрывают, и специально придуманы, чтобы возбуждать мужчин. Она попыталась скормить мне старую сказку насчет ошибок юности, стала говорить, что хочет начать все сначала. Но я на это не поддался и потребовал, чтобы она рассказала все, что знает о твоих проблемах с банком. Дженна заявила, что ничего не знает и что произнесла ту загадочную фразу только для того, чтобы заманить меня к себе домой.

— Но это же подло! — изумилась Андреа. Хэл пожал плечами:

— Именно в таком стиле Дженна всегда и действует. Уйдя от нее, я решил навестить наших хороших знакомых — Тони и его команду. Я даже позвонил Нэшу и вызвал его на помощь, чтобы произвести на этих оболтусов более внушительное впечатление. Мы очень мило побеседовали, и выяснилось, что Дженна платила хулиганам деньги, чтобы они изводили тебя и Джейсона.

Андреа едва не упала с кровати.

— Платила?! — недоверчиво повторила она. — Но зачем? Я же с Дженной почти не знакома!

Хэл протянул руку и разгладил пальцем морщинки на лбу Андреа.

— Я пока и сам точно не знаю зачем. Но готов поспорить на свой выигрыш в Национальном финале, что это как-то связано с ранчо. Не знаю, кто стоит за этим планом, но этот неведомый режиссер хочет, чтобы вы с Джейсоном винили во всех своих несчастьях четырех подростков. Ты ошибаешься, сегодня за тобой гнались на машине не Тони и его дружки: мы с Нэшем отвезли их к шерифу для частной беседы. Этих панков используют для отвода глаз. Кому-то очень хочется, чтобы ты потеряла ранчо. Дженна платила команде Тони, чтобы они создавали тебе неприятности и тем самым отвлекали твое внимание от тех, кто стоит за ее спиной.

— Должна признаться, они в этом отлично преуспели, — проворчала Андреа. — Кто-то из них даже анонимно позвонил в мою страховую компанию и заявил, что я нарочно подожгла конюшню, чтобы получить страховку.

Хэл удивленно воззрился на нее:

— Откуда ты знаешь?

— Сегодня вечером мне звонил представитель по работе с клиентами и сообщил, что они поднимают вопрос о преднамеренном поджоге. Если я подам заявление о выплате компенсации за конюшню, то могу ожидать вызова в суд.

— Пожалуй, имеет смысл проверить через Таффа, насколько правомочен твой так называемый представитель по работе с клиентами. Вполне возможно, что это просто уловка, еще одна попытка помешать тебе расплатиться. Все признаки указывают на то, что кому-то не терпится поскорее лишить тебя права выкупа заложенной собственности и выставить ранчо на продажу.

— Ради Бога, зачем?

— Да мало ли зачем, — задумчиво произнес Хэл. — Например, кто-то предполагает, что здесь есть нефть или газ… Причины могут быть разными, но их держат в секрете: хотят купить ранчо по бросовой цене. Что бы за этим ни крылось, окружной шериф серьёзно обеспокоен и пообещал разобраться.

Хэл ободряюще улыбнулся:

— Я назначен твоим телохранителем, так что попрошу не кидаться в меня всяким барахлом и не захлопывать дверь перед моим носом. Предполагается, что мы с тобой по одну сторону баррикад, и пока проблема не разрешится, я никуда отсюда не уеду.

— Я не могу себе позволить телохранителя, — возразила Андреа.

Хэл лукаво улыбнулся:

— Меня — можешь, я недорого беру.

— Чтобы твои услуги были мне по средствам, тебе придется наняться по расценкам ангела-хранителя. От полного банкротства меня спасают только чаевые из «Слабой надежды».

— Я хочу, чтобы ты бросила эту работу! — потребовал Хэл. — Мне не нравится, что клиенты салуна раздевают тебя глазами, а то и лапают, когда ты проходишь между столиками — особенно этой своей сексуальной походочкой.

Андреа растерянно заморгала.

— Вовсе я не хожу…

— Все правильно, — перебил Хэл, ухмыляясь, — ты не ходишь, ты ступаешь…

Теперь уже перебила Андреа:

— Еще чего!

— Я знаю, ты не нарочно это делаешь, но результат все равно один. Ты привлекаешь мужчин, даже сама того не желая, и тут уж ничего не поделаешь.

Услышать подобный комплимент из уст не кого-нибудь, а Хэла Гриффияа, было очень лестно, и Андреа смущенно покраснела.

— Ладно, постараюсь научиться ходить вразвалочку, как ковбой, и одеваться еще хуже, но работу я бросить не могу. Мне нужны деньги.

— Я же сказал, что в конце месяца выплачу ссуду, — напомнил Хэл. — Мне, знаешь ли, не нравится, когда чеки с моей подписью возвращают назад разорванными на кусочки. Никогда больше так не делай!

Андреа упрямо вздернула подбородок.

— А ты не проси меня принять от тебя деньги. Может, ты и спасал мне жизнь несколько раз, но это, еще не дает тебе права ею распоряжаться. И не надо от меня откупаться из-за того, что я…

Не дослушав ее тираду, Хэл взял Андреа двумя пальцами за подбородок и приподнял ее голову, заставляя посмотреть ему в глаза.

— Втяни коготки, дикая кошечка, — прошептал он, — в этом вопросе я намерен поступить по-своему, даже если для этого мне придется лично вручить чек Гилмору. Лучше сразу смирись с мыслью, что я заплачу твои долги тебе придется проглотить чертову гордость и любезно поблагодарить.

— Нет.

До чего же она упряма!

— Мои беды не твоя проблема, и уж тем более нечего тратить на меня деньги.

Хэл встал со стула, подошел к Андреа и, взяв за руки, поднял ее с кровати. Руки ковбоя по-хозяйски обхватили ее за бедра и прижали к себе.

— Ты сама — проблема, да еще какая острая, — прошептал он чуть охрипшим голосом, прижимая ее еще крепче к своим бедрам, чтобы у Андреа не осталось никаких сомнений относительно характера его проблемы. — К тому же в твоем справочном пособии по сексу осталось еще несколько незаконченных глав.

— Неужели? Разве я что-то пропустила? — спросила Андреа. Близость Хэла мгновенно подействовала на нее, голос девушки прерывался.

В ответ Хэл промычал что-то утвердительное и, просунув между их телами забинтованную руку, принялся неловко расстегивать пуговички ее фланелевой рубашки.

— Проклятый гипс, не дает развернуться по-настоящему!

Рука Хэла беззастенчиво пристроилась в ложбинке между ее грудей, и Андреа вдруг стало жарко. Пока он продолжал возиться с пуговицами, она тайком разглядывала его красивое лицо.

Как и когда получилось, что этот мужчина вдруг стал ей так дорог? Интересно, сам-то он понимает, что она готова просто так, ни за что, отдать ему все, что только в силах отдать? Если б она сумела его убедить, что любовь существует на самом деле, что это любовь кипит в ее крови, заставляя страдать от неутолимого стремления разделить ее с Хэлом! Если бы он только поверил, что она не имеет нечего общего с Дженной Рендалл!

Фланелевая рубашка соскользнула с плеч и упала на пол. Что же нужно, чтобы завоевать любовь такого мужчины, как Хэл Гриффин? — думала Андреа. Как научить его доверию, как заставить понять, что она никогда не предаст его, не причинит намеренно страдания? Если уж нельзя надеяться на большее, Андреа хотелось, чтобы Хэл, вернувшись на родео, по крайней мере знал, что на свете есть женщина, которой небезразлична его судьба, которая всегда его ждет и любит без всяких условий. Чтобы Хэл знал: есть место, куда он всегда может прийти, даже если весь мир вдруг отвернется от него.

— Вот бы увидеть тебя хоть разок в одной из тех маленьких штучек из кружевных полосочек, которые почему-то называют бельем, — прошептал Хэл, оттягивая резинку ее спортивного топика. — Тебе бы очень пошло. Ты слишком красива, чтобы скрывать свое тело.

Андреа озорно улыбнулась, помогая Хэлу стянуть с нее непослушный топик.

— Ты хочешь, чтобы я демонстрировала свою фигуру? Может, мне стать стриптизершей?

Хэл нахмурился, словно воспринял ее слова всерьез.

— Нет! Черт возьми, твое тело — только для моих глаз, я не хочу, чтобы тебя разглядывали другие мужчины. Я просто хотел увидеть на тебе соблазнительный наряд вроде того, в каком ходила Криста, чтобы окрутить моего брата… Я случайно увидел ее мельком с месяц назад. С каким удовольствием я бы освободил твою шелковую кожу от всего этого… — В темных глазах мелькнул огонек чувственного предвкушения. — Это одна из моих эротических фантазий.

Какие бы дерзкие возражения ни вертелись на языке у Андреа, вслух она не успела произнести ни одного. Она их попросту растеряла, потому что теплые губы Хэла прижались к ее плечу, скользнули ниже, к твердым напрягшимся холмикам ее груди. Когда Хэл захватил один тугой бутон соска между большим и указательным пальцами и легонько ущипнул, вызывая в ней ощущения, почти мучительные в своей остроте, Андреа показалось, что земля уходит у нее из-под ног. Не в силах сдержать откровенную реакцию своего тела, она выгнулась навстречу Хэлу, бессловесно моля о большем.

— Тебе нравится? — прошептал Хэл, касаясь улыбающимися губами ее трепещущей кожи.

— Ммм, — тихо промурлыкала в ответ Андреа.

— Кажется, мы снова возвращаемся к этому? — Хэл издал негромкий смешок. Он захватил в ладонь одну грудь, склонил голову и сомкнул губы вокруг соска, упиваясь его сладостью. Сдавленный вздох Андреа, невольная дрожь, сотрясшая ее тело, вызвали еще один хриплый смешок у Хэла.

— Мне всегда было любопытно, умеет ли дикая кошка так же хорошо мурлыкать, как она шипит и царапается. Может, выясним?

Его губы и руки колдовали над ее телом, и Андреа чувствовала, что ее бросает то в жар, то, в холод.

— Хэл, — еле слышно пролепетала она, прежде чем с ее губ сорвался еще один хриплый стон.

— Что, милая? Слишком много? — спросил он. — Или недостаточно?

Он лизнул языком сначала один сосок, потом другой, а руки в это время ласкали внутреннюю сторону ее бедер через ткань джинсов.

— Слишком много, — еле слышно прохрипела Андреа.

— Надеюсь, ты внимательно все запоминаешь, чтобы потом включить в свой будущий бестселлер? — поддразнил Хэл.

— Боюсь, ты сбиваешь меня с мысли, мне нужны подсказки… о Господи, Хэл… — Слова Андреа перешли в низкий стон, когда горячий рот Хэла жадно припал к ставшему необычайно чувствительным соску.

— Не нужно никаких подсказок, просто представь себе, что твоё тело — открытая книга, — шутливо посоветовал Хэл, отрываясь от одного розового кончика и переходя к другому. Пальцы расстегивали тем временем молнию ее джинсов. — Я очень подробно объясню тебе все методики, все до единой… разумеется, в образовательных целях…

Руки Хэла скользнули вверх по ее бокам, снова спустились к животу, отодвигая джинсовую ткань, чтобы касаться чувствительной кожи, и пульс у Андреа бешено забился. Каждое прикосновение Хэла как будто оставляло на ее коже пылающий огненный след. Когда он опустился перед ней на колени и руки его, а вслед за ними и губы медленно двинулись вниз по ее телу, Андреа показалось, что она вот-вот упадет. Хэл провел большим пальцем вдоль края трусиков, и где-то внутри у Андреа вспыхнул костер. Ладонь Хэла скользнула под тонкую ткань, чтобы коснуться треугольника рыжеватых волос, и Андреа задохнулась: казалось, вместо воздуха ее легкие наполняет густой туман. Как только пальцы Хэла раздвинули нежные лепестки ее плоти, Андреа пришлось вцепиться в его плечи, чтобы не упасть. Весь мир вокруг нее закружился в сумасшедшем вихре, грозя унести девушку с собой. Непередаваемые ощущения взрывались подобно вспышкам фейерверка; Андреа пошатнулась. Она чувствовала кожей, как тело Хэла чуть дрожит от неслышного смеха, ощущала тепло его дыхания и плавные движения его губ и рук… но весь остальной мир перестал для нее существовать.

— Хэл…

— Я рад, что ты еще помнишь мое имя, — хрипло пробормотал тот.

В сущности, его имя было единственным, что Андреа еще была в состоянии вспомнить.

Хэл, проложил дорожку поцелуев от ее бедра к щиколотке; его руки и губы с такой нежностью ласкали каждый дюйм ее тела, что Андреа пришлось впиться ногтями в плечи Хэла, чтобы сохранить равновесие. Наслаждение охватившее ее, было так велико, что грозило пошатнуть не только ее тело, но и рассудок.

— Что ты делаешь? — прерывисто прошептала она.

Хэл не ответил: его большой палец гладил горячие влажные лепестки ее женственности, потом на его месте оказались ищущие губы, и Андреа пронзило острое наслаждение.

— Никогда тебе не прощу, если я снова потеряю сознание. Андреа готова была поклясться, что дьявол-соблазнитель именно этого и добивается. Хэл потерся щекой о ее живот, шепча обещания, от которых она бы вспыхнула, если бы уже и так не была безнадежно охвачена огнем. Андреа чувствовала, что уносится в фантастический мир невиданных ощущений, теряет связь с реальностью…

Ногти ее снова впились в плечи Хэла, и он улыбнулся. Она так невероятно чутко отзывалась на его прикосновения, что Хэлу захотелось разделить с ней такие сокровенные тайны близости, какие он еще никогда не делил ни с одной женщиной. Он хотел открыть Андреа то, чего она сама о себе не знала.

Зачарованный удовольствием, которое он получал, лаская Андреа, Хэл медленно скользнул руками по ее икрам и бедрам. Когда он мягко раздвинул ее ноги, Андреа повиновалась его безмолвной команде. Ищущая рука снова прошлась по треугольнику волос. Андреа прерывисто дышала, и когда на место руки пришли губы, Хэл услышал ее приглушенный вскрик:

— Не надо, я…

— Я хочу к тебе прикоснуться, — прошептал Хэл, в то время как его пальцы заскользили вверх, пробуя на ощупь теплую влагу ее желания.

— Ты и так уже касаешься…

— Мне этого недостаточно, — настаивал Хэл. — Я хочу тебя всю, хочу попробовать тебя на вкус, хочу изведать тебя всеми мыслимыми способами.

Когда кончик его пальца легко, как перышко, коснулся самой чувствительной точки, Андреа едва не взорвалась изнутри; потом ее шелковистой плоти коснулся язык Хэла, и девушка замерла, не в силах ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Хэл чувствовал на языке вкус ее желания, и его тело невольно отзывалось на дрожь, сотрясавшую Андреа. Его интимный поцелуй, настойчивое давление языка породили взрыв конвульсий, оставивший ее обессиленной и дрожащей. Реакция Андреа на его ласки так сильно подействовала на самого Хэла, что он порадовался, что уже стоит на коленях. Иначе чувства, которые он испытывал, обязательно заставили бы его упасть к ногам Андреа.

А та и, не догадывалась, какой необычайный восторг он испытал, возбуждая в ней эти мощные глубинные ощущения. Хэл никогда еще не чувствовал такого полного удовлетворения, заставляя женщину сгорать заживо в огне страсти — из-за него и для него.

Оказалось невероятно приятным обнаружить, какой властью над Андреа он обладает, и Хэлу немедленно захотелось еще большего. Сладкая мука, которой он подвергал ее теле, отзывалась в нем самом фантастическим, неправдоподобным наслаждением. Хэла неимоверно возбуждало то, что он мог управлять ее реакцией, по своей воле дарить ей восторг. Он призвал на помощь все свое мастерство любовника, чтобы заставить эту единственную женщину отзываться на его ласки.

Лаская Андреа, он почувствовал, как ее плоть обхватывает его пальцы. Рукой, смоченной влагой ее страсти, он провел по ее животу, по груди, потом приложил влажные пальцы к губам Андреа…

Он снова и снова целовал и ласкал ее, и с губ Андреа снова срывалось его имя. Когда она наконец взмолилась, прося его прекратить, Хэл и сам не был уверен, что ноги его удержат. Когда тело Андреа еще раз содрогнулось в экстазе, он потянул ее на толстый ковер на полу. Она вцепилась в одежду Хэла, сгорая от нетерпения принять его в себя. Он не удержался от победной улыбки.

— Ты просто дьявол, — шепнула, задыхаясь, Андреа. Непослушными пальцами она пыталась расстегнуть пряжку ремня его джинсов. — Сделай что-нибудь, и быстро!

С нетерпеливой помощью Андреа Хэл освободился от джинсов. Трясущимися руками вынул из бумажника маленький пакетик из фольги. Когда он опустился на колени меж ее ног, Андреа забрала у него пакетик и сделала все сама, действуя с таким мастерством и изобретательностью, что на сей раз пришла очередь Хэла задыхаться, ловя ртом воздух. От ощущения ее рук на своей твердой плоти Хэла бросало в дрожь. Андреа привлекла его к себе; Хэл склонился над ней, опираясь на здоровую руку, и, мысленно проклиная чертов гипс, наконец вошел в нее.

Андреа, вскрикнув, выгнулась ему навстречу, ее тело задвигалось под ним в инстинктивном ритме, вечном, как сама природа, а Хэл вонзался в шелковистые глубины снова и снова, давая выход бушевавшей в нем страсти.

Неистовое, безудержное желание разметало в клочья последние остатки трезвых мыслей. Огонь наслаждения разгорался внутри Хэла все жарче, как костер на ветру. Желание полностью завладело им, и он уже не пытался сдерживаться: просто отдался во власть головокружительных ощущений, упиваясь малейшими оттенками чувств, которые рождало в нем их соединение, наслаждался самим этим единением, прижимая Андреа к себе так крепко, словно собирался не отпускать никогда.

Когда последний яростный рывок отбросил его за грань реальности, Хэл расслышал прерывистый шепот Андреа, перемежаемый гулкими ударами его собственного сердца:

— Я люблю… тебя… люблю… тебя…

Андреа бессильно поникла под ним, и Хэл усмехнулся. Она снова это сделала! Он подождал несколько секунд, пока женщина не пришла в себя и взгляд сияющих фиалковых глаз не остановился на его улыбающемся лице.

— Святые угодники… — пробормотала Андреа, пытаясь скрыть свое замешательство.

— Святые кто? — поддразнил Хэл. Андреа ткнула его кулаком в плечо.

— Похоже, ты весьма доволен собой, не так ли?

— Бесконечно доволен. — нисколько не раскаиваясь, ответил Хэл.

— Наверное, думаешь, что ты супермен, настоящий жеребец, а, ковбой?

— Как скажете, мадам, — произнес он с растяжкой. — Я, знаете ли, никогда не спорю с женщиной, которую…

— Не произноси это вслух! — предостерегла Андреа, шутливо нахмуриваясь.

— …бесконечно уважаю, — закончил Хэл. — Ай-яй-яй, Красная Шапочка, какое же у тебя грязное воображение! В ответ на его усмешку Андреа хитро улыбнулась:

— Ай-яй-яй, Серый Волк, какой же у тебя большой…

Хэл затрясся от смеха. Он только что пережил самый потрясающий секс в своей жизни, а в следующее мгновение уже хохотал — такое произошло в его практике впервые. Он даже не догадывался, что можно получать от женщины такое удовольствие.

— …какое же у тебя большое самомнение, Серый Волк! — с улыбкой закончила Андреа.

Хэл склонился над ней и коснулся нежных, как лепестки цветка, губ легким поцелуем. Он сразу посерьезнел.

— Пообещай мне, что пока мы не выясним, кто стоит за всем этим, ты не будешь понапрасну рисковать собой. Я не хочу потерять то, что у нас с тобой есть… не хочу терять тебя…

— Почему? — спросила она, всматриваясь в полумраке в его лицо.

— Потому что ты не только слишком хороша для моих низменных потребностей — ты еще удивительно, неправдоподобно хороша для меня самого, — прошептал он.

Андреа помотала головой, отчего ее рыжие волосы веером разметались по ковру.

— Вот тут ты ошибаешься, — возразила она. — Я для тебя просто лишняя проблема, без которой вполне можно было обойтись. У тебя есть шансы выиграть чемпионат мира в Лас-Вегасе, и сейчас ты бы должен был находиться на ранчо Чулоса и тренироваться. К тому же тебе предстоят затраты…

— Ты опять затянула старую песню насчет того, что я трачу на тебя деньги? — перебил Хэл.

— Как ты не можешь понять, что мне важно самой выкарабкаться из беды, не рассчитывая на тебя! Хэл, ты же не всегда будешь здесь, ты сам это говорил. Мне нужно учиться справляться самой, так же как придется справляться, когда ты уедешь.

— Тогда сделай меня совладельцем ранчо, — предложил Хэл. — Я выплачу твою ссуду, и ты можешь поставить в документах мое имя.

— Тем самым подвергая тебя опасности со стороны моего таинственного врага? Вдруг он применит к тебе ту же тактику запугивания? Ну уж нет! — с жаром возразила Андреа, — Если меня вдруг изобьют, мне потом не придется избитой забираться на спину быка, но тебе-то придется. И не вздумай заявить, что чемпионские титулы тебя не интересуют! Не зря же ты столько раз выходил на арену в этом году! Мне ненавистна мысль, что из-за этой чертовой благотворительности твои шансы на победу могут уменьшиться.

Хэл уже усвоил на собственном опыте, что спорить с Андреа — все равно что пробивать кулаком кирпичную стену. Он решил, что просто поступит, как считает нужным, а потом пусть Андреа буйствует. Сейчас его первой задачей было сделать то, что он не сумел сделать, охваченный страстью: перебраться с пола в постель.

Когда Андреа уютно устроилась на кровати рядом с ним, положив голову ему на плечо, матрас показался Хэлу мягким и воздушным, как облако. Сама мысль, что Андреа заботится о нем, хотя вообще-то ей бы не следовало этого делать, что она даже рискует своим ранчо ради того, чтобы не подвергать его опасности, ободряла и одновременно рождала какое-то странное смирение. Хэл знал: как бы далеко он ни забрел в своих скитаниях, на земле есть место, где его всегда ждут, где его всегда рады принять таким, каков он есть.

Вид Андреа, скачущей на лошади от преследователей в опасной близости от края обрыва, с которого когда-то упал и насмерть разбился ее отец, потряс Хэла до глубины души. В нем с новой силой заговорил инстинкт защитника. Хэл не мог допустить, чтобы с Андреа что-нибудь случилось, в последнее время она и так перенесла слишком много. И он тоже, пусть даже из самых благих побуждений, внес свою лепту в ее страдания. Но Андреа начинала значить для него очень много, и Хэл поклялся себе, что сделает для нее все, что в его силах.

Не задумываясь о том, что делает, Хэл поцеловал Андреа в лоб и еще ближе привлек к себе. Он вспоминал каждое прикосновение, каждую ласку, каждое ощущение, подаренное разделенной страстью. Сколько бы ни продлилось это счастье, оно всегда будет жить в его воспоминаниях… С этой мыслью Хэл заснул.