Счастье не за горами

Глава 19

Дарья

Металл пистолета неприятно холодит кожу. Смотрю сейчас только в его глаза, потому что знаю, я могу доверить свою жизнь только ему.

Пришла в сознание я в этом противном подвале, первое, что подбрасывает пришедшее в норму сознание, это ужасный запах, просто отвратительный.

Знаете, когда заходишь в подъезд дома не в самом лучшем районе города и чувствуешь сразу эти «ароматы Прованса». Тут тебе и запах сырости, плесени и кошачьей мочи, и еще много каких не изученных наукой запахов.

Вот и в этом помещении, где я сейчас нахожусь что-то очень похожее.

Слезы льются из глаз неконтролируемыми струйками. Колени щиплят и болят, даже не помню, где успела поставить эти ссадины.

Руки, связанные за спиной ужасно затекли, а веревки начали врезаться в кожу на запястьях.

Сколько я так просидела? Час, два?

По ощущениям не меньше пяти.

Воздух накалился до предела, руку протяни и можно потрогать, но есть вероятность обжечь кожу. Дима смотрит на своего зама, и его взгляд транслирует, что сейчас произойдет убийство.

Я конечно умом понимаю, что сотрудники полиции хоть и бездействуют на данный момент, но не допустят того, что хочет сделать Горский.

Даже страшно предположить, что сейчас твориться у этого психопата в голове, становится страшно. Да, именно психопата, потому что, человек, находящийся в нормальном состоянии и в ладу со своей психикой сто процентов такого не совершит.

Только маньяки и психопаты будут вынашивать такие идеи в своем воспаленном мозгу. Спланировать похищение — я думала такое только в фильмах показывают. Рассчитать все до мельчайших подробностей. И главное, как-то же он попал на это мероприятие, или ему кто-то помог.

Настолько щепетильно ко всему подошел, что бы все это провернуть. Это для него, как игра. Он хотел, что б его нашли, но что бы игра шла по его правилам.

Хотел показать — смотри на сколько я умный и обвел тебя вокруг пальца.

А что дальше?

Пока я путаюсь в своих мыслях, которые беспрерывным потоком, как у горной реки, лезут ко мне в голову, со стороны лестницы происходит движение.

Крысеныш отвлекается на звук, и теряет бдительность. Между дулом пистолета и моим виском сейчас пара сантиметров, но и этого хватает чтобы среагировать.

Кто-то из ребят полицейских стреляет и попадает ему в плечо. От боли крысеныш сгибается пополам. Горский, как гепард в прыжке, тут же нависает над ним сверху и наносит сразу несколько ударов. Взгляд в этот момент у него и правда звериный.

На той же волне агрессии и адреналина, Дима подскакивает ко мне, и только взглянув на меня немного приходит в себя. Прижимает к себе так крепко.

Полиция уводит несчастного психопата и остаемся мы и наши ребята безопасники.

Меня быстро освобождают от этих ужасных веревок, но больнее всего было снять скотч. Не верьте, когда говорят, сейчас главное быстро дернуть, и ты ничего не почувствуешь. Ага, как же. Нагло врут!

Ощущения такие, что с тебя содрали слой кожи.

— Иди ко мне, все закончилось, ты в безопасности, — Дима бережно поднимает меня на руки, я обхватываю его шею руками, утыкаюсь лицом в ключицу и начинаю всхлипывать. Моя нервная система дает сбой.

От такого перенапряжения я не могу сейчас контролировать свои эмоции.

***

Крысеныш уже сидит в машине полиции, его путешествие будет долгим. Отправится вслед за своим дружком, Усмановым.

Дима рассказал мне и про аварию, и про машину, стоящую, около моего дома.

После заполнения всех документов нас отпускают домой. Тем временем уже глубокая ночь, точнее через два часа рассвет.

— Замерзла? Пойдем скорей в машину, — я машу головой из стороны в сторону, но покорно иду к машине.

— Мне не холодно, Дим. Отвези меня пожалуйста домой.

— Только если мы заедем туда за твоими вещами, — я непонимающе смотрю на Диму.

— В каком смысле?

— А в таком, сегодня же переезжаешь ко мне и это не обсуждается, — я собираюсь возразить, но все мои попытки быстро пресекаются.

— Я и так собирался тебе это сказать в конце сегодняшнего вечера, но вечер немного затянулся, — Дима перегибается через консоль авто и притягивает меня к себе для поцелуя.

Такого нежного, чувственного, его язык медленно проникает все глубже, как бы исследуя мой рот. Между нами искрит так, что поднеси спичку, она мгновенно загорится.

Обхватив меня за талию, приподнимает, и вот, я уже сижу на месте водителя у Горского на коленях. Не разрывая поцелуя, медленно ведет подушечками пальцев по ноге вдоль разреза на платье.

— Могу предложить тебе пройти мою стрессотерапию, — и заговорщически начинает играть бровями, а я начинаю смеяться.

— Только не здесь, — сквозь смех говорю я и пытаюсь вернуться на свое место.

***

Подъехав к моему дому, выбираемся из машины и направляемся в квартиру.

— Я в душ, хочу поскорее смыть этот вечер, — прихватив полотенце практически забегаю в ванную комнату и защелкиваю замок на двери.

— Это что-то новенькое, — слышу за дверью веселый голос Горского.

— Двадцать минут и я в твоем распоряжении, — отвечаю ему в тон. Нет, ну не могу же я после таких приключений сразу приступить к его к «стрессотерапии». Даже смешно.

***

Приведя себя в порядок, прохожу в комнату, Дима сидит на диване и что-то быстро печатает в телефоне.

— Слушай, надеюсь ты не обидишься, — я тут же вся напряглась и жду, что он скажет в следующую секунду.

— Я отправил фото твоих картин своему другу, — я вопросительно смотрю на него.

— Во-первых, ты видел сколько сейчас на часах? Нормальные люди спят в это время и видят десятый сон, и во-вторых, зачем твоему другу фото моих картин. Это же так, просто рисунки, ничего ценного.

— Ошибаешься, мой друг любит работы неизвестных мастеров. Я не сказал, у него своя не большая галерея.

— Иии…что ты хочешь этим сказать? — Дима встает с дивана, подходит вплотную, кладет руки мне на талию, слегка сжимая пальцами и наклонившись ко мне, касается носом моего лба, а затем нежно целует в нос, в губы, спускаясь, и медленно прокладывая дорожку из поцелуев до пульсирующей венки на шее.

— А хочу я сказать то, что если Андрея заинтересуют твои работы, а я уверен, что заинтересуют, то они будут выставлены у него в галерее, — переходит на шепот, и так это сексуально звучит.

Поцелуи становятся все настойчивее и откровеннее, каждое его действие — это взрыв новых эмоций и острого предвкушения, что последует дальше.

Руки сильно сжимают мои бедра, оставляя даже через одежду горячие отпечатки.

Моя голова начинает кружится, сердце пропускает удар, я не чувствую пола под ногами и кажется, что вот-вот я упаду. Но его руки держат меня так крепко и нежно одновременно, что низ живота сводит сладкий спазм неудовлетворенности.

Все тело напряжено и требует немедленной разрядки.

Я ощущаю его желание, которое нарастает с каждой минутой. Эта нежность, граничащая с похотью. Мы растворяемся в этом моменте, вокруг нас не существует ничего.

После ночи всегда наступает рассвет.

Эта ночь, после которой мы ворвемся в наш новый рассвет.

И все будет по-другому.

Наша новая страница жизни, та, что перевернет наш мир, где мы будем неотъемлемой частью друг друга.