Счастье рядом

Глава шестая

Мари ошеломленно уставилась на Люка.

— Она твоя тетя? Ну просто блеск, а? Хороша же будет от тебя помощь. Ты обещал помочь мне добиться ее увольнения, помнишь? Но против своей тети ты ведь не пойдешь, да? Что ж, прекрасно. Я сама могу позаботиться о моем дедушке, не сомневайся! — Она повернулась к кровати: — По крайней мере теперь у нас есть ответ на твой вопрос, дедушка: гнилая вся бочка.

— Мари, — твердо начал Люк, — успокойся. Не устраивай истерику! Сделай лучше глубокий вдох, вот так. Это вредно для ре… для давления. — Он метнул взгляд на мистера Форта, проверяя, не заметил ли тот его оговорки, но старый плут сидел, сложив руки на животе, и явно наслаждался тем, как внучка бросилась на его защиту и крушит врага.

— Хотел бы я, чтобы ты вот так же проявила характер с Уэйдом, — было его единственным комментарием, и Люк понял, что с этой стороны помощи ждать нечего. Он закатил глаза к потолку и вскинул руки.

— Мари, так тебя зовут, милая? — Грозная медсестра двинула вперед. — Думаю, нам надо с тобой поговорить. Сделаем это наедине. — Бетти взяла Мари за руку и вывела в коридор. — Мы скоро вернемся, джентльмены!

С минуту или больше Люк и Рей мерили друг друга взглядами.

Наконец Люк прочистил горло:

— Ну и нрав у вашей внучки. Я пока еще не так хорошо ее знаю, но уже понял, что ей палец в рот не клади.

Рей задумчиво кивнул:

— Да. Если у Мари и есть недостаток, то это ее чрезмерная покладистость. Позволяет людям злоупотреблять ее добротой, скрывает свои обиды. У нее было не слишком счастливое детство, знаешь ли. Сначала отец бросил их, потом умерла мать. Стала жить с нами, и бедняжке пришлось ко всему приноравливаться, а потом еще и Джейсон родился… Жизненный опыт у нее печальный, но я бы не сказал, что она часто выходит из себя. Сегодня Мари не просто разозлилась, тут что-то еще.

И Люк знал, что´ именно. Ее беременность. Он слышал, что в таком состоянии женщин лучше не трогать.

— Хочу вниз, папа, — неожиданно подала голос Каролина, подпрыгнув у Люка на руках.

— Что? А, конечно, солнышко. — Он поставил девочку на пол.

С пальцем во рту, малышка немножко постояла, прижавшись к ноге Люка, а потом осторожно продвинулась вперед, чтобы обследовать обстановку вокруг.

— Какая ты хорошенькая, как картинка! — сказал Рей, когда девочка подошла к его кровати ближе. — Несмотря на мое не слишком лестное мнение о семье твоего папы, должен признать, что по крайней мере гены внешности не подкачали. Где ты взяла эти большие карие глаза? Не у папы, это уж точно. У него голубые. Наверное, у мамочки были карие глаза, а?

Люк напрягся. Глаза Морин были голубые, как и у него. И если бы у них родился ребенок, глаза у него наверняка были бы голубые. Теплый шоколадный цвет глаз достался Каролине от ее биологического отца, которым Люк точно не был. Он никогда даже не притронулся к Морин. Единственное, что он сделал, — пожалел ее, и это дорого ему обошлось. Ей-богу, давно пора закалять себя, чтобы не реагировать на женские слезы. Нет никакого оправдания тому, как он раскисает всякий раз, когда открываются женские слезные шлюзы. Взять хотя бы эту неразбериху, в которой он оказался…

— Да, — поспешил согласиться Люк, — глаза у нее определенно от другой части семьи. — Части настолько далекой, что никто из них даже не знает о девочке.

Рей пренебрег его замечанием и спросил у девочки:

— Нравится моя кровать, да? Хочешь прокатиться верхом?

Малышка призадумалась, оглянулась на Люка, затем протянула ручки к Рею.

Тот виновато посмотрел на Люка.

— Подсади ее, а то я пока не могу ее поднять.

Люк подхватил девочку под мышки и осторожно посадил на кровать.

— Временно не можете, — сказал он Рею, — вы явно идете на поправку. А что тут у вас происходит с тетей Бетти на самом деле? Я знаю ее всю свою жизнь, она никогда не была ни злой, ни жестокой. Твердой — да. Строгой, требовательной. Но я ни за что не поверю, что ей нравится издеваться над кем-либо.

Рей вздохнул и заработал кроватными рычагами, отчего изголовье заходило вверх-вниз. Свободной рукой он придерживал Каролину и ласково улыбнулся, когда малышка громко засмеялась.

— Эта дурацкая физиотерапия такая болезненная, — пробормотал он. — Чертовски больно, и я совсем не уверен, что она помогает. Посмотри на меня, я здесь уже черт-те сколько нахожусь, а все еще прикован к постели. А твоя тетка, она вечно такая бодрая, веселая… С радостью мучает меня. Словно бы ей нравится видеть мои страдания и помыкать мною. Выглядеть перед ней беспомощным идиотом мне противно. Я себя за это ненавижу!

Наконец-то забрезжил свет.

— Бог мой! Да вы, похоже, неравнодушны к ней, а, старый греховодник? Пережили две жены и опять положили глаз на женщину. Ну, вы даете!

— Не смеши меня. Это же ведьма, а не баба. А вообще-то, сколько ей лет?

— Спросите что-нибудь другое, она же вас не интересует.

— Черт возьми, мальчик, да кто это тебе сказал? Я хоть и старый, но все-таки мужчина, а она симпатичная женщина. Может, я умру, пытаясь удовлетворить такое тело, но умру с улыбкой на губах, это уж точно.

Глаза Люка едва не выскочили из орбит.

— Выражайтесь поосторожнее в присутствии Каролины! — только и сумел произнести он.

— Да ладно, не обращай внимания. Ничего из этого не выйдет. Я уже слишком старый. В последнее время удивляюсь всякий раз, когда смотрю в зеркало. Кто этот старик, который смотрит на меня оттуда? — спрашиваю я себя. — Рей вздохнул. — Да, время идет, и его не вернешь. Твоя тетя в полной безопасности.

Люк взглянул в лицо старика. В нем угадывалась сила. Рей Форт в расцвете лет, несомненно, был человеком, на которого можно было опереться. Эта сила все еще остается при нем, сознает он это или нет. Естественно, Мари хочет защитить своего деда, но, как кажется Люку, она его недооценивает. Старик остался доволен тем, как уютно чувствовала себя Каролина у него на кровати. Он ласково ей улыбался, а малышка прильнула к его широкой груди и весело хихикала.

Когда Мари вернулась в палату, Каролина лежала, уютно примостившись, на груди старика, а он поворачивал кроватные рычаги то вверх, то вниз. Они вдвоем заливисто хохотали, а Люк стоял рядом и улыбался.

Она резко остановилась: никогда ей не доводилось видеть, чтобы Люк так смеялся! Зубы у него ровные и белые, а в уголках глаз собрались морщинки. Он неотразим. С трудом оторвав от него взгляд, она поразилась ничуть не меньше, увидев выражение детской радости на лице дедушки. Когда она последний раз видела, чтобы он от души веселился и играл? А Каролина! Малышка счастлива, как никогда.

От всех этих улыбок Мари занервничала.

— Что происходит?

— Совершенно ничего, — ответил дедушка, продолжая смеяться.

— Люк, в чем дело?

Тот изобразил полнейшую невинность.

— Ты же слышала, что сказал твой дедушка. Он катает Каролину, вот и все.

— Да уж вижу. — Мари отмахнулась. — Ну, дедушка, я потолковала с Бетти, и она говорит, что…

Рей сделал останавливающий жест:

— Знаю-знаю: рекомендации врача надо выполнять. Этой женщине чересчур нравится ее работа, как я погляжу.

Бетти сунула голову в дверь и просияла:

— Рей, пора двигаться.

Тот закатил глаза:

— Ну погоди, Бетти, погоди! Придет и мой черед повеселиться, я не всегда буду калекой. — Затем обратился к Каролине: — Надо спускаться, солнышко. Дедушке Рею пора отправляться в комнату пыток. Ты еще придешь меня навестить, да?

Мари растерянно поглядела на него.

— Я могу остаться, если хочешь.

Рей отрицательно махнул рукой:

— Нет, нет, езжай. Позаботься, чтобы страховые бланки были правильно заполнены, а то, чувствую, мне не расплатиться за все. Можешь передать Джейсону, что, как только я выйду отсюда, он будет у меня трудиться как пчелка, пока не отработает свои грехи.

Они посмотрели, как Бетти пересадила Рея с кровати в инвалидное кресло и повезла по коридору.

— Твой дедушка весьма гордый человек, — сказал Люк, когда они шли к лифту.

— Ну да, конечно. И ему есть чем гордиться.

— Я заметил: ему не нравится, что ты обращаешься с ним как с инвалидом. Он не хочет, чтобы даже Бетти, совершенно чужой человек, видела его таким.

— Почему? — удивилась Мари, входя в лифт.

Люк вскинул брови.

— Он к ней неравнодушен.

— Иди ты! — только и смогла выдавить она. — Этого не может быть.

— А вот может.

Мари даже не нашлась что возразить в ответ: настолько нелепо звучали его слова.

Люк отвез их в торговый центр. Они вместе пошли в книжный отдел, и Мари помогла ему выбрать книги для Каролины.

— Никогда не рано начинать знакомить ребенка с настоящим искусством, — сообщила она. — Я где-то читала об этом. Ищи те, что красиво иллюстрированы.

— Слава богу, хоть какое-то будет разнообразие, — пробурчал он. — А то Морин читала ей, по-видимому, одни и те же две книжки по нескольку раз.

— Не похоже, чтобы у вас с матерью Каролины было… э… много общего, — осторожно закинула пробный шар Мари.

— Тут ты совершенно права.

— Так как же вы… а впрочем, неважно, не мое это дело. — И она замолчала.

Хотя про себя подумала: пусть теперь Люк сам расплачивается за свое безрассудство. Надо было все предусмотреть, прежде чем заводить ребенка. Не давать волю гормонам. Вот она, к примеру… Ну, ты и смелая! — отругала себя Мари. Других судишь, а купить тест на беременность храбрости не хватает! Вполне возможно, что скоро окажешься в одной лодке с Люком.

К счастью, ее мрачные мысли были прерваны хныканьем Каролины.

— Что случилось, малышка? — спросил Люк.

Мари взглянула на часы.

— Наверное, проголодалась. Может быть, стоит перекусить?

— Ты думаешь, дело в этом?

— Сейчас узнаем.

Они пошли в продуктовый отдел, купили готовые куриные грудки, картошку фри и лимонад. Каролина с нетерпением заглядывала в пакеты, пока они направлялись к столикам в мини-кафе. Мари разделила мясо на кусочки, добавила туда картошку и протянула тарелку девочке. Та немедленно схватила горсть и отправила в рот. Потом она помогла малышке придерживать соломку, пока та пила.

— Я же говорила: ей просто хотелось есть, — заметила Мари.

— Вижу, — отозвался Люк, с беспокойством поглядывая на свое потомство. — Но что за дикие манеры!

— Поработаем над манерами за столом, когда Каролина немножко подрастет. — Ой, да она же выдает себя! Быстрый взгляд на Люка подтвердил, что это, похоже, так. — То есть… я хотела сказать… — залепетала смущенно Мари.

— Забудь. Однако я с радостью ловлю тебя на слове. Поможешь научить Каролину кое-каким манерам. — До сих пор Люк самостоятельно справлялся со всеми своими проблемами, но вот теперь ему понадобилась помощь, и это его просто бесило. Как же нелегко наступить на горло собственной песне! — признавал он. — А ты не забыла: прежде чем мы поедем домой, ты должна забежать в аптеку и купить тест на беременность?

Он что, окончательно рехнулся? Да какое ему дело, беременна Мари или нет? Хватай Каролину и беги отсюда сломя голову! — нашептывал внутренний голос. Наймешь нянечку, подумаешь, какие сложности…

Но он же обещал учить Джейсона вождению! Нет, тут точно спятишь…

Мари вздохнула:

— Я знаю, ты прав: убегая от проблемы, ее не решить.

Он окончательно пропал, если Мари беременна. Не станет же он убегать от ответственности, как это делал Уэйд. Она все-таки имела отношение к их семье, и он должен будет позаботиться о ней. Что ж, раз жизнь выносит ему приговор — пожизненное заключение, он смирится с ним. Значит, такова его доля.

— О господи!.. — простонал Люк.

— Что?

— Ничего, — покачал он головой.

— Что-то не похоже на «ничего», — сочувственно заметила она.

— Нет, правда, ничего важного. — Просто остаток его жизни или по крайней мере самая существенная ее часть, считай, погибли. Ему будет уже под пятьдесят, когда Каролина и возможный ребенок Мари вырастут и покинут дом. Все знают, что после сорока уже не жизнь. Он к тому времени, наверное, поседеет и отрастит живот. Какая секс-бомба захочет его тогда?

Ой, ради бога! Кому нужны эти секс-бомбы, когда он может иметь Мари? Прожить с ней всю оставшуюся жизнь — не такая уж плохая перспектива. Он хочет ее, что тут скрывать? И чего еще желать мужчине? Вот только тяжело признавать, что он, в конце концов, ничем не лучше Уэйда.

— Папа, я хочу пи-пи, — вывела его из задумчивости Каролина.

— Мне кажется, не совсем прилично вести ее в мужскую уборную, — обратился он к Мари. — Не сводишь в дамскую комнату?

— Конечно. — Она не могла понять, что случилось с хорошим настроением Люка — оно явно улетучилось.

После того как все дела были сделаны, они покинули торговый центр и отправились в аптеку. Люк пошарил глазами по полкам и нашел нужную коробочку. Попросив ее у продавца, расплатился в кассе.

— Что-нибудь хочешь еще? — спросил он у Мари.

— Нет.

— Тогда поехали.

Люк завез Мари домой. Когда машина остановилась на тротуаре, она открыла дверцу.

— Спасибо, что съездил со мной.

— Я иду с тобой.

— Это не обязательно.

Не обращая внимания на ее слова, Люк открыл свою дверцу, обошел машину, осторожно вынул уснувшую Каролину и с ней на руках направился к дому.

Мари поплелась за ним.

Люк, явно человек действия, дойдя до входной двери, обернулся:

— Ключ у тебя? Скорее, а то она такая тяжелая, когда спит…

Мари открыла дверь.

Люк зашагал прямиком в гостиную.

— Вот, положи диванные подушки на пол. Так у нее будет больше места, и если скатится, то приземлится на мягкое.

Мари сделала, как он просил, все время гадая, куда приземлится она сама, если позволит Люку и дальше вмешиваться в свою жизнь.

Он накрыл девочку шерстяным одеялом и, устроившись в большом кресле, в котором обычно сидел дедушка, выжидающе воззрился на Мари.

— Ну?

— Что «ну»? — огрызнулась она.

Он показал на коробочку в ее руке.

— Иди, делай тест.

Она швырнула коробочку на журнальный столик так, словно та могла укусить.

— Потом.

— Никаких «потом»! Только сейчас!

Ну что за настырный тип! Мари упрямо скрестила руки и гневно уставилась на него.

Люк поднялся, взял коробочку и сунул ей в руки.

— Давай. Неизвестность убивает меня. А я возьму Джейсона на урок вождения сегодня днем, когда он придет из школы. Обещаю.

Как это неловко. Как унизительно. Она едва знает этого мужчину. Мари испустила тяжкий вздох. Но если он поучит Джейсона водить…

Люк ждал минут десять. Потом в нетерпении начал барабанить пальцами по креслу, не зная, пойти ли за ней наверх или подождать еще.

Он уже собирался подняться, когда Мари наконец вернулась.

— Ну что? — спросил он.

Та беспомощно посмотрела на него. Ее губы зашевелились, но не издали ни звука.

— Да скажи же что-нибудь!

— Она посинела, — выдавила наконец Мари.

— У тебя будет мальчик? — спросил Люк.

— Нет. Если палочка становится синей, это значит только, что ты беременна. А уж мальчик или девочка, пока неизвестно.

Люк тяжело осел в кресле.

Мари беременна.

Он будет отцом.

Опять.

О черт!..