Считанные дни, или Диалоги обреченных

Глава 34

— Что там такое? — спросила Эмма. — Выхлопная труба в машине?

— Нет, звук шел из соседней студии. Подожди здесь, я сейчас.

Антонио направился к двери, но Эмма побежала за ним и схватила его за руку.

— Не ходи туда. Ты обещал никогда там не появляться. Мы собирались в ресторан — так пошли уже. Книга закончена, и тебя больше ничего не связывает с этими людьми.

Антонио отстранил ее от себя и взял «Лейку».

— Дай мне ровно минуту. Садись и жди, хорошо? Я тотчас же вернусь.

Он выскочил на лестничную клетку и подбежал к студии Чаро. Дверь была открыта.

Угарте лежал на полу рядом с кроватью. В центре лба виднелось маленькое отверстие, похожее на черную метку.

Лисардо с лезшими из живота кишками силился встать на ноги. Все вокруг было залито кровью: постель, его одежда и пол. По комнате витал густой солоноватый запах с привкусом гниющей плоти, распространяя по комнате промозглый холод. Лисардо пытался упереться ногами в пол, но при каждом движении кишки все больше вываливались наружу.

Антонио затошнило.

— Лисардо! — закричал он. — Боже мой, Лисардо! Что здесь произошло! А Угарте? Что с ним?

Лисардо вырвало черной кровью.

— Я убил, убил этого козла… — Он скривил рот, пытаясь улыбнуться, но не смог. — Я истекаю кровью… Пошли за отцом. Ты понял?.. Его зовут так же, как и меня… Скажи ему…

— Не двигайся, я позвоню в полицию… в «скорую помощь». Лежи спокойно Лисардо, только не двигайся.

Лисардо все пытался удержать внутренности в брюшной полости. Он сжимал живот обеими руками, но кишки скользили и ползли между пальцами.

— Нет, нет… пошли за отцом. Он на фиесте с Чаро и Ванессой, там еще юрист, который… Скажи ему… скажи, пусть придет… Не вызывай легавых. — Он скорчился от боли. — Не могу больше… там жжет… горит… я весь горю, фотограф. Я сгораю.

В дверях показалась Эмма и закричала, закрыв лицо руками.

Лисардо закатил глаза и в последнем отчаянном усилии зашевелил губами, пытаясь что-то сказать. Антонио навел на него объектив «Лейки»:

Клик, клик, клик.

Эмма заколотила по его спине кулаками.

— Они мертвы, мертвы! — хрипела она. — Пошли отсюда!

— Оставь меня. Я должен все это заснять! Мне нужны фотографии!

— Ты обезумел, боже мой, ты обезумел! — Она вцепилась ему в плечо. — Опять все сначала, Антонио! У тебя уже есть книга, чего ты теперь добиваешься?

Трясущимися от возбуждения руками Антонио снова поднес «Лейку» к глазам и нажал на затвор, снимая агонизировавшего Лисардо.

Потом заметался по комнате в поисках удачного плана и, не переставая, пускал в ход бесшумную «Лейку».

— Фотяра-а-а… фотяра-а-а! Я умираю, умираю, — хрипел Лисардо.

Осторожно, стараясь не попасть ногой в лужу крови, Антонио поднялся на кровать. Он искал нужный ракурс, чтобы уместить обоих в одном кадре: Угарте с дыркой во лбу и раскинутыми ногами, и Лисардо, истекающего кровью, с вывалившимися из брюшины кишками.

«Получится великолепная фотография. Воистину великая!»