Сдержать обещания

Глава 1.1 Письмо 1

«-Дорогой, ты не заболел? – шутливо спросила бы ты, легко запорхнув бабочкой в мой кабинет, - ты все пишешь и пишешь, чем ты занимаешься?

-Саш, ничего важного, - я бы прикрыл исписанные листки своими деловыми бумагами, скрыв от твоего взгляда рукописные строчки.

Вот ты подходишь ко мне сзади, обвивая руками мою шею, и кладешь подбородок мне на голову. Я вдыхаю твой такой родной аромат.

-Всю жизнь бы так просидел, - улыбаюсь я, проводя пальцем по твоим тонким рукам.

-Мне и жизни мало, - говорила бы ты, прокладывая дорожку влажных поцелуев по моей шее.

Не в силах больше сдерживаться, я бы резко встал и усадил тебя на стол, устроившись в самом лучшем в мире месте - между ног у своей жены. Твои сильные ноги обвивают меня за бедра, я кладу руки на ягодицы и притягиваю тебя совсем близко к себе. Захватываю в плен твои губы, после них целую твою тонкую шею, пытаюсь снять с тебя тонкий свитер, но поняв мои намерения, ты кладешь ладони мне на грудь и отстраняешься от меня.

-Кирилл, не сейчас, - улыбаешься ты, хотя я знаю, что ты сама не прочь продолжения, - Юля может зайти в любой момент.

-Она играет в своей комнате, ей нет дела до нас, - как всегда я пытаюсь уговорить тебя.

-Нет, подожди до вечера, - ты как всегда непреклонна, но, увидев, как я шутливо обиделся, добавляешь с улыбкой:

- Ойй всеее, ладно тебе, пойдем готовить ужин, - и, схватив меня за руку, мы как дети выбегаем из комнаты.

-Как дела в театре? – спросил бы я тебя, нарезая овощи, в то время как ты носишься по кухне, пытаясь приготовить 3 разных блюда.

Ты бы ответила, что все отлично, что подготовка к «Лебединому озеру» идет полным ходом, что новые костюмеры перепутали выкройки и сшили 25 пачек для кордебалета из «Жизели», вместо «Озера», что руководство рвет и мечет по этому поводу, и весь театр гудит о новой смене всех костюмеров. Что Соболевскую – твою подругу по академии, пригласили в Пермь примой, и что ты ее уговариваешь остаться, но она серьез подумывает о переезде.

-Я ей говорю, что тут Большой театр, Москва-столица, связи какие-никакие, зачем уезжать? А она сказала, что примой в Большом ей не быть, от второстепенных ролей она устала. Как ты бы поступил? – вдруг спросила бы ты, посмотрев на меня.

-Я не балерина, я не знаю, Саш. Ты же знаешь, как я люблю Большой. И она прекрасно понимает, что такой примой как ты, она никогда не будет. Она завидует тебе. Очень.

-Аххаха, милый, скажешь тоже, - посмеялась бы ты, сев ко мне на колени.

-Что ты смеешься? Ты самая успешная прима-балерина России, у нас очаровательная дочь, но началось все хорошее с того, как ты удачно вышла замуж!

-Кирилл, твоей скромности можно позавидовать! Может это ты удачно женился?

Конечно, ты как всегда была бы права во всем, каждый день с тобой заканчивался бы тем, что, засыпая, я благодарил Бога, что ты со мной.

Саша, Саша! Сколько «бы», сколько несбыточных мыслей, сколько воспоминаний каждую минуту преследуют меня, сколько сцен нашего счастья престают перед глазами. Как же сложно отгонять их от себя хотя бы днем, когда нужно сконцентрироваться на работе, но еще сложнее принять и осознать, что наша жизнь вместе уже никогда не повторится…»

Глава 1.2

Наверно, я уже полчаса лежал на кровати. Закрыв лицо руками, потер глаза. Свет раннего восхода солнца сквозь тонкую штору проникал в комнату, я посмотрел на часы. Уже семь утра, пора выходить. Я спустился на первый этаж, где меня уже поджидал Марс породы Ca de Bestiar или Майоркская овчарка, высунув язык, он подбежал ко мне, весь в нетерпении выйти из дома. Я обул кроссовки и, прикрыв входную дверь, двинулся в сторону побережья. Дойдя до начала беговой дорожки, которая начиталась перед пляжем, я сделал глубокий вдох. Мои легкие сразу наполнились свежим влажным воздухом Средиземного моря. Кто бы мог подумать, что судьба занесет так далеко от родины, и я окажусь в Валенсии, в Испании. По правде сказать, мой дом расположен не в самой Валенсии, а в ближайшем пригороде, где есть прямой выход к морю, к чистому пляжу. Вдали от городской суеты, живется спокойнее и легче. Выполнив пару упражнений для разминки, я двинулся вдоль берега. Бежать сегодня было трудно, голова гудела от выпитого вчера алкоголя, я всегда думал, что с возрастом чувствительность организма к алкоголю уменьшится, и переносить опьянение будет легче, но этого не произошло. Теперь лишь, что бы опьянеть и забыться, мне требовалось больше алкоголя, чем в молодости.

Я думал о том, как бы жена похвалила меня, что даже без нее продолжаю бегать по утрам. Как она радовалась, когда я соглашался побегать с ней. Я всегда удивлялся: неужели ей мало изнурительных многочасовых репетиций, как у нее хватает сил каждое утро вставать, и пробегать столько километров? Но в этом была вся она, такая принципиальная и очень требовательная к себе.

Сколько пота лилось с меня сегодня, я остановился посмотреть на часы, прошел всего лишь час, а я уже устал.

-Все, Марс. Пойдем домой, - позвал я пса, и, плавясь под горячим испанским солнцем, мы добрели до дома.

Глава 2.1 Письмо 2

«…Мы с другом журналистом медленно поднимались по роскошной лестнице Большого театра на этаж, где располагался просторный холл.

-Кирюх, главное запомни: не задавай никаких вопросов! Просто тихо сиди, слушай. Меня засмеют, если узнают, что я взял друга с собой для уверенности. Понял?

-Паш, не дурак, понял я все! Что ты так волнуешься?

-Слишком ответственно! Я на испытательном сроке в этом журнале, если меня и из него попрут, это будет третье увольнение за год! – раздражено, но тихо произнес Ивлев.

Вдруг сзади послышался негромкий топот, и, слегка толкнув друга в спину, рядом с нами пробежала девушка в летнем платье и в кроссовках, ее длиные русые волосы были заплетены в высокий хвост.

-Девушка! Будьте аккуратнее! – возмутился Пашка.

Она остановилась в конце лестницы и посмотрела на нас сверху вниз.

-Простите, пожалуйста! Тороплюсь очень!

-Не вы одна торопитесь! – раздраженно пробурчал Паша, сегодня он был явно не в настроении.

-А это у вас сегодня первая в жизни пресс-конференция, на которую приедут 3 федеральных канала и десятки разных изданий, за опоздание на которую директор обещал штраф в пол зарплаты и снятие с партии феи Сирени? – скрестив руки на груди и склонив голову набок, она внимательно посмотрела на Ивлева.

-Эмм, нет, - растерялся Пашка.

-Ну, вот видите, - она улыбнулась напоследок и быстро скрылась из виду.

-Ахринеть, ты видел? Будут меня на место эти танцовщицы на место ставить! – вскипел от ярости друг.

Я похлопал его по плечу, и, пока он не видел, незаметно улыбнулся.

-Успокойся, тебе еще работать с ними. Пошли скорее, а то опоздаем.

Мы зашли в главное фойе. Я не мог сдержать восторга по поводу роскоши и красоты вокруг. Еще никогда я не был здесь. Хорошо, что мой друг решил взять меня собой на первое задание его новой работы. Прошло уже 5 лет как мы закончили факультет журналистики. На второй год работы я понял, что это не мое и ушел из профессии, став предпринимателем. Ивлев оказался более упертым, и, сменив не одно место работы, все еще продолжал тяжелый путь журналиста.

Несколько десятков операторов, фотографов уже толпились и сновали из стороны в сторону, в поисках лучшего места для съемок. Мы заняли пару свободных мест недалеко от центра и принялись ждать. Паша нервно теребил ручку и диктофон. Посмотрев на часы, я отметил про себя, что сейчас начнется. И действительно, кто-то пригласил всех рассаживаться на места, и в холл вошли представители театра. В гробовой тишине они расселись на места, в соответствии с именами и должностями на табличках. Здесь присутствовали: директор, главный хореограф, художественный руководитель, главные прима и премьер театра, и наша недавняя знакомая, на табличке которой я прочел: Александра Костромина, балерина.

-Здравствуйте! Благодарю всех что пришли! Начинаем пресс-конференцию по поводу новой постановки спектакля «Спящая красавица». Просим задавать вопросы в порядке очереди, - проговорил в микрофон секретарь конференции.

Все шло своим чередом, журналисты задавали разные вопросы, у некоторых были интересные, другие не от большого ума спрашивали какую-то херь. Я наблюдал за Александрой, сначала она выглядела очень взволнованной и потерянной, но после нескольких удачных ответов успокоилась и стала более раскованной. Я поймал себя на том, что непонятно чему радуюсь и от этого захотелось еще больше улыбаться. Может, мне уже тогда пришло осознание, что наша встреча не случайна, что теперь у нас есть общее неразделимое будущее? Неожиданно я понял, что ты на меня смотришь. Сначала я не разобрался, чем привлек твое внимание, но услышал рядом уверенный голос друга, который задавал вопрос.

-Павел Ивлев, ежемесячный журнал… - он что то говорил, мужчина рядом с тобой что то отвечал, но я уже никого не слышал, видя, как ты опустила глаза, я понял что не проживу, если не увижу их рядом.

Когда конференция подходила к концу, секретарь спросил о наличии вопросов. Видя, что желающих нет, я взмахнул рукой.

Пока мне передавали микрофон, Пашка тихо проклинал меня. Не слушая его, я заполучил микрофон и представился:

-Кирилл Воробьев, у меня вопрос к Александре Костроминой, что вы делаете сегодня вечером?

Зал замер, Пашка побледнел и опустил голову, я заметил легкую усмешку на губах примы-балерины, но тут же перевел взгляд на тебя. Сначала на долю секунды я увидел полную растерянность в твоих глазах, но затем ты смело включила свой микрофон и придвинулась ближе.

-Большой театр славится не только по всей России, но и во время заграничных гастролей становится центром культуры. Театром поставлена высокая планка - быть первым среди лучших. Что бы не опорочить честь предков, стоявших у истоков становления величия театра, мне, как и всей труппе требуется каждодневный труд по оттачиванию мастерства, что и достигается, посредством длительных, систематических репетиций, в том числе вечерних. Спасибо.

Глава 2.2

Зайдя в дом, я тут же ощутил прохладу, которую еще сохранили стены. Мы с Марсом прошли на кухню, которая была частью гостиной. Возле двери лоджии стояла моя радость.

-Пап, ты опять пил вчера? – недовольно нахмурилась моя крошка. И пусть она уже не ребенок, а взрослая красивая девушка 18 лет, для меня она навсегда останется маленькой принцессой.

-Юляш, и тебе доброе утро, я немного совсем. Сегодня слишком жарко, мне из-за этого нехорошо.

-Вот держи, я добавила в апельсиновый сок немного льда.

Мигом осушив стакан, я почувствовал прилив сил и настроение поднялось. Я поблагодарил дочь.

-Не за что. Пап, я хотела сказать тебе. Хеля обещала зайти к нам этим утром.

-Сколько раз тебя просить, что бы ты предупреждала о своих гостях заранее! В собственном доме я имею право знать, когда и кто придет! – возмутился я. Только не это! От одного упоминания о ней я заволновался не на шутку.

-Папа, хватит. Почему ты так реагируешь на нее? Раньше ты не считал нужным знать все это! – Юля уперлась рукой в бок.

-Да, ты права. Я погорячился, прости меня. Когда она придет? – смягчился я.

Дочь не успела ответить, как раздался дверной звонок.

-Сейчас! – радостно объявила она и пошла открывать дверь.

Что? Как сейчас? Вот черт. Я быстро оглядел себя. Серая футболка насквозь промокла от пота, а шорты можно было посчитать неприлично короткими – они не доходили и до колен! И как она увидит меня в таком виде?

Я не успел подумать об этом, как в сопровождении дочери на кухню зашла ее лучшая подруга – Анхелия Умберес. Родившаяся в самом красивом регионе страны, в Каталонии, ей досталось все лучшее от солнечной и богатой природы Испании. Немного вьющиеся каштановые волосы, карие глаза и необыкновенная смуглая кожа оливкового оттенка. И все это при идеальной спортивной фигуре.

- Buenos días, señor Воробьев, - поприветствовала меня она, незаметно осмотрев с головы до ног.

-Здравствуй, - от наступившего смущения я ответил не сразу, - Сегодня как то особенно жарко, - продолжил я, что бы хоть немного объяснить свой внешний вид.

-Да, я слышала, вся неделя будет такая, а к выходным полегчает, - сказала Юля.

Всегда в разговоре при посторонних, мы переходили на испанский. Тем не менее, вдвоем мы разговаривали только на русском.

-Девушки, вас подвести? – осведомился я.

-Нет, пап. Мы на метро, уже выходить пора, пока!

-Хорошо, я в душ, до вечера! – обрадовавшись тому, что можно скрыться, я забежал по лестнице на второй этаж и закрылся в своей ванной.

Включив воду и наконец-то стянув с себя мокрую одежду, я встал под прохладный поток воды.

Ты идиот, Кирилл. Ведешь себя как подросток, хотя ты взрослый серьезный мужик. Тебе уже 48 лет, а ты не можешь спокойно поговорить с подругой своей дочери. Хотя… так было не всегда.

Все началось 3 месяца назад, когда Анхелия вернулась после полугодовых каникул у родственников в Барселоне. Я надолго запомню тот момент, когда она зашла к нам в дом. Я взглянул на нее и понял, что прежней Анхелии уже не вернуть, тогда она посмотрела на меня как то серьезно, по-взрослому, она перестала быть ребенком для меня. Неужели я увидел в ней женщину? Как же мне стало стыдно, ведь я знаю ее с малых лет, как только мы переехали с Юлей в Испанию, я отдал ее в танцевальную школу спортивных бальных танцев*, где девочки и познакомились. Пятнадцать лет я старался не пропускать ни одного соревнования дочери, на которых болел и за Анхелию. Сейчас, при виде ее меня одолевает такое смущение, что сложно держать себя в руках, но я прекрасно понимаю, что с этим нужно что то делать, и главное, свести наше общение до минимума, чего бы это не стоило!

Я вытерся насухо, оделся, и, закатывая рукава тонкой сорочки, спустился вниз. Покормил Марса, и, усевшись в свой черный внедорожник, выехал на работу.

Вечером мы с Юлей уже сидели на нашей кухне и ужинали.

-Как прошел день? Какие новости? – поинтересовался я у дочки.

-Да ничего особого, сам понимаешь, конец сезона, скоро последние соревнования, у всех нервы на пределе. Теперь основную тренировку мы проводим одни в зале, а последний час репетиции уже со всеми, - устало ответила она.

-Как твое платье на стандарт? Вы с ателье придумали что то? – вспомнил я неприятный инцидент, который произошел, когда мы возвращались с соревнований из Португальского города Порту. Тогда авиакомпания потеряла одну из сумок дочери, в котором и было ее платье для Европейской программы.

-Да, я как раз была у них сегодня. Мы решили на финал сшить новое, мне захотелось воздушное, белое. И если ты не против, там нужно внести первый взнос, - робко посмотрела на меня она.

-Конечно, не вопрос, - занятия спортивными танцами, не дешевое удовольствие, цены платьев исчисляются десятками тысяч, но так как вся моя жизнь была направлена на счастье и благополучие дочки, я неплохо зарабатывал, что позволяло не ограничивать Юлю, и осуществлять все ее задумки, - А почему белое? Насколько я помню, раньше ты предпочитала темные оттенки для стандарта, – продолжил я.

Глава 3.1 Письмо 3

«… Снова был дома у родителей. Как сложно стало выносить эти семейные обеды. На этот раз я очень надеялся на прилетевшую из Парижа Катю, которая своим присутствием несколько отвлекла бы отца от так ненавистного мне разговора о нашем с тобой будущем.

-Катюш, помоги мне принести мясо, - мама пригласила сестру на кухню.

Между мной и отцом повисло гнетущее молчание.

-Ты можешь ничего не планировать на вечер четверга? – обратился ко мне папа.

-В четверг? Нет, прости, я не могу. Саша уезжает ночью на гастроли в Штаты.

-Вызови ей такси, пусть сама доберется. Мне нужно, что бы ты присутствовал на собрании акционеров, - в обычной приказной манере продолжил отец.

-Я уже ответил. Мне нужно проводить ее! К чему мое присутствие? Я, как и всегда, доверяю твоему банку, если нужен мой мандат, могу отправить своего представителя, - я попытался найти компромисс.

- Я не намерен ничего тебе объяснять. Если я сказал, что ты мне нужен, значит в этом есть смысл.

-Понято, отец! Ты как всегда! – нервно улыбнулся я, чем вывел его из равновесия и он с резким звуком отбросил вилку на тарелку.

-Мальчики, что у вас тут снова происходит? – заботливо спросила мама.

-Да ничего особенного! Твой сын снова кладет х*й на интересы родного отца, выбирая свою подружку.

-Она не просто подружка. Она моя невеста! Не говори, что ты забыл об этом, - спокойно ответил я.

-Пап, неужели она не понравилась тебе? Она чудесная. Когда Кирилл забрал меня из аэропорта, мы заехали к ней на репетицию. И она прекрасна! Она так плавно двигается, какая женственная и гибкая! Я в восторге от нее. И Кирилл рядом с ней становится таким милым. Я буду рада, если у них все получится, тогда у меня будут самые красивые в мире племянники! – Катя воодушевленно обвела взглядом родителей.

-Спасибо, но это бесполезно, Катюш. Папа уже сформировал свое мнение, и ты знаешь, что он редко когда его меняет.

-Да, не такого отношения я ждал от родных детей..

Не дав закончить отцу, я оборвал его, резко встав из за стола:

-Я не понимаю тебя! Я даже не буду пытаться сделать это! Чего ты добиваешься? Хочешь контролировать меня во всем? Но ты перепутал, папа! Здесь не твой бизнес, здесь семья! Я не понимаю, почему ты просто не можешь порадоваться за меня? Ты думаешь, у меня с ней так же не серьезно, как с моими прошлыми девушками, но на этот раз все не так! Мне 28, и я наконец то нашел свою женщину, мы встречаемся с ней уже полгода, я работаю и могу ее обеспечить, я женюсь и хочу от нее детей! – повысив голос, я с вызовом взглянул на отца. Он строго посмотрел и хотел что то сказать, но я перебил его, спокойно продолжив:

-Я люблю тебя, пап, но понять, увы, не могу. Если ты попытаешься поставить какие-то условия, я все равно выберу ее, я всегда буду выбирать ее.

Я по очереди чмокнул в щеку маму и Катю, и, игнорируя их уговоры остаться, я спешно покинул родительский дом…»

Глава 3.2

-Пап, ты солил паэлью? - прокричала из кухни Юля, помешивая традиционное блюдо Испании – рис с морепродуктами и с различными специями.

-Юляш, я не подходил даже, сегодня ты хозяйка, - щелкая каналы телевизора, безучастно ответил я.

-Пап, хватит бурчать. Давай иди одень что-нибудь приличное, уже скоро Луис будет.

-А чем я плохо выгляжу? – придя к ней на кухню, я продемонстрировал дочери надетую майку.

-Да ну, позорная какая то. Тебе хорошо в рубашках, давай переодевайся! – приказала она.

Я поплелся на второй этаж по пути проклиная всю эту ситуацию, этого противного Луиса, и себя, что не мог противостоять их такой близкой дружбе. Я был не в восторге, когда узнал, что дочь с ним в отношениях. Луиса Гальэго мы с Юлей встретили 4-х летним мальчиком в школе танцев, он уже прозанимался там год и входил в число талантливых, подающих надежды учеников. Лично мне, он еще в том возрасте показался капризным, избалованным ребенком, с длинными волосами до плеч, и странной мамашей-невростеничкой, которая посещала все его репетиции. К тринадцати годам его голос сломался и стал похож на хриплого, вечно задыхающегося астматика, волосы он к счастью остриг, а мамке запретил даже приближаться к зданию школы искусств, что конечно не остановило ее часами простаивать возле метро, в попытке встретить сына после репетиции. Трудно признаться в этом, но меня сильно раздражало не все это, а то, что он был несменным партнером в танцах Анхелии. Еще в детском возрасте, вставши с ней в пару, их успешный дуэт занимал призовые места почти на каждом соревновании.

Громко залаял Марс, и я спустился в гостиную.

-Ах, какой красивый мальчик! Марс! Хорошая собачка! – Луис пытался успокоить животное, прижавшись от страха к входной двери.

-Марс, хватит. Иди на улицу поиграй, - Юля открыла дверь и выпустила собаку, - Луис, не бойся. Он так приветствует гостей. Проходи.

-О, здравствуйте, сеньор Воробьев! – он заметил меня.

-Здравствуй, Луис, - я пожал его потную руку. Если они всегда мокрые, то я представляю, как Анхелии не приятно танцевать с ним.

-Ваша собачка все не может ко мне привыкнуть.

-Попробуй его не бояться, - скривился я, когда Луис назвал моего дога «собачкой».

-Как не бояться! Такая огромная. Черная фурия, - выпучив глаза, он в страхе обернулся на дверь.

-Это нормальный размер и цвет для породы. Он больше не вырастет, - успокоил я его.

-Луис предпочитает кошек, - обняв его руку, Юля примирительно взглянула на меня. - Пойдемте на кухню!

Мы сели за накрытый стол. Я занял свое привычное место во главе, Юля и Луис разместились по бокам. Мне неожиданно пришло в голову, что «Юля и Луис» – отвратительно звучит. Как будто в мире осталось только 3 буквы – л, с, у и из них пришлось составлять слова. Черт, о чем я думаю!? Я нахожу минусы даже в его имени! Все это вызвало во мне еще большее отвращение.

-Так, вот салат, паэлья, гаспачо – берите, Луис, не стесняйся! – Юля приветливо указала на представленные блюда.

-Луис, тебе налить? – я откупорил бутылку с вином, и предложил ему.

-Нет, спасибо, сеньор. Я воздержусь. Ах, да! Совсем забыл! – он резко выскочил из за стола и направился в прихожую.

- Кажется, на той неделе у вас была вечеринка, и он совсем не выглядел воздерживающимся, по крайней мере, мне так показалось, когда я приехал за тобой, - по-русски, но тихо сказал я Юле, что бы гость не услышал.

-Пап, не дави на него. Он и так нервничает. Для меня очень важно, что бы сегодня все прошло хорошо, - примирительно ответила дочь, и тут вернулся Луис.

-Вот, сеньор Воробьев. Я вам принес хамон. Мой дядя из Мадрида прислал. Угощайтесь, - трясущейся рукой он протянул мне сверток.

-Спасибо. Попробуем, - Хамон- национальное блюдо Испании, очень похожее на сало. Я нарезал его на куски и выложил на тарелку.

Пока мы ели, никто не решался заговорить. Лично мне, было совсем не интересно, что то узнавать у Луиса, а он в свою очередь постоянно ерзал на стуле и кидал нервные взгляды то на дочь, то на входную дверь. Наверно боялся, что Марс может вернуться. Когда Юля разливала всем гаспачо, она укоризненно посмотрела на меня. Не желая расстраивать дочь, я первым нарушил тишину:

-А как дела у твоих родители?

-Да неплохо. Много работают. Отец постоянно в командировках, и нам с Сарой иногда кажется, что мы живем не в полной семье.

-Я забыла, сколько лет сестре? – спросила Юля.

-Шестнадцать, в следующем году собирается поступать в колледж на журналистику.

-Правда? Папа тоже журналист, - довольная Юля посмотрела на меня.

-Да, я закончил журфак Московского университета, но карьера не сложилась, и я ушел в бизнес, - прожевав, ответил я.

-А я слышал про Московский университет! Имени Лермонтова, который написал Онегина, - быстро проговорил парень. Юля со вздохом опустила голову.

-Луис, немного не так. Университет имени Ломоносова. А Евгения Онегина написал Пушкин. Александр Сергеевич, - тоном учителя, произнес я.