Седина в бороду в 50 (СИ)

Глава 36

Андрей

– Ну что, Мельников? Срок пришёл, пора расплачиваться, – говорит Фирсов.

Я стою перед столом большой шишки, как нашкодивший школьник перед директором. Мне даже сесть не предложили, а сам я не решаюсь.

– Игорь Владимирович, дайте мне ещё немного времени… Я как раз оптимизирую работу ресторанов… – униженно прошу я.

– Мельников, ты тут не бреши, – перебивает он. – Какие рестораны ты оптимизируешь? Один у тебя стоит закрытый, из проверок не вылезает. Второй твоя любовница продала. Остался один, тот, что на мать оформлен, более-менее функционирует. Ты кому тут лапшу вешаешь?

– Простите… Но даже в этот оставшийся надо вложить, чтобы что-то взять…

– Слушай, Мельников, мне плевать, куда ты там вкладываешь. Ты занял деньги, будь добр отдать. Ты знаешь, как я поступаю с теми, кто не возвращает?

– Да, Игорь Владимирович, я знаю… – почти шёпотом говорю я. – Очень хорошо знаю.

– Значит так. Завтра жду деньги. Хочешь – квартиру продавай, хочешь – рестораны. Мне фиолетово!

– А может… может, возьмете рестораном? Всё равно такую сумму я сейчас не соберу. Квартиру жена отсудила, ещё и все деньги, что откладывал…

– Ты испытываешь моё терпение, Мельников. Я тебе рестораны в долг давал, что ли? Нет! Деньги! Будь добр вернуть с процентами. Некогда мне с твоими харчевнями возиться. Нечего как дебил налево бегать – вот тебя бабы и раззули.

– У меня сейчас нет таких денег… – растерянно мямлю я.

– Ты что, решил не возвращать? – Игорь Владимирович прищуривается.

– Нет, нет! Найду! Обещаю! – понимаю, что на карту поставлена моя жизнь.

Пот льется по позвоночнику. Руки предательски дрожат. Я в ужасе. Смотрю на себя со стороны: жалкий, трясущийся… Пытаюсь расправить плечи, вдохнуть, но страх так силен, что я только больше сжимаюсь. Пытаюсь стать незаметным.

– Ладно. Сегодня я добрый. Неделя тебе срок. Чтобы через неделю деньги лежали здесь, – он резко тычет пальцем в стол. – А если нет… – делает короткую паузу, наклоняясь ко мне ближе, – тогда ляжешь ты. Сам понял где.

Он скалится, а его телохранитель-бугай ухмыляется, глядя на меня.

– Свободен, – брезгливо бросает он.

Я выхожу, чувствуя себя хуже некуда. Словно пёс, выброшенный на обочину жизни.

Где мне теперь за неделю взять такую сумму? Это нереально. Если только ограбить банк. Или чудом найти чемодан с деньгами.

Даже если я продам ресторан, который сейчас закрыт, всё равно не хватит, чтобы расплатиться с Фирсовым людьми.

Что делать?

Сердце сжимается от боли.

Понимаю: придётся продать оба ресторана. Квартира при разводе осталась Марине. Адвокат ушлый у неё раскопал, сколько я на Алису тратил, и второй ресторан приплел. А судья, разумеется, баба. И взыскала с меня всё до копейки.

Пришлось платить, чтобы хоть два ресторана сохранить. Я надеялся, что Фирсов, как мужик, войдёт в положение, даст отсрочку. Но не срослось.

Мать ещё постоянно пилит, стыдит…

Дети общаться не желают.

Я пустой. Я выжатый напрочь.

И всё из-за этих баб треклятых! Пёс бы их всех побрал. Зачем я только связался с ними?

Я выхожу на улицу. Ночь давит своей чернотой, воздух холодный, липкий.

Надо что-то решать. Срочно. Завтра. Сегодня. Сейчас.

Я иду куда-то вперед, сам не зная куда, зная только одно: если не найду деньги – мне конец.

Я знаю, что решение есть, но оно мне как серпом по яйцам. Только один человек может выкупить у меня рестораны в этом городе. Орлов.

Я потеряю последние остатки гордости, если обращусь к нему. Ну тут уж приходится выбирать либо униженный и живой либо гордо лежать на кладбище. Фирсов слов на ветер не бросает.