7

Интерьер отеля вполне соответствовал представлениям Синтии о том, каким должен быть отель экстракласса. В оформлении полностью отсутствовали кричащие тона, а мягкое и приятное глазу сочетание кремового с зеленым весьма удачно гармонировало с дорогой мебелью красного дерева. Все здесь дышало изысканным шиком, и «Трентон» с его потугами совместить респектабельную элегантность с современностью казался жалкой карикатурой.

Надо сказать, эти наблюдения мало занимали Синтию, когда она очутилась наконец в двухкомнатном люксе вместе с мужчиной, называвшим себя ее мужем. Пожалуй, только теперь, в уединении роскошного номера, она впервые по-настоящему ощутила уязвимость своего положения.

Рамон, по всей видимости, тоже чувствовал себя не лучшим образом. Неловко кашлянув, он повернулся к Синтии и заботливо поинтересовался:

— Ну как, все в порядке?

Совсем нет, хотелось крикнуть Синтии, мне здесь совсем не нравится, я хочу назад в «Трентон», откуда ты меня увез! Но Синтия промолчала — из благоразумия или упрямства, точно она не знала.

— Похоже, ты успел обосноваться здесь, — вместо ответа сказала Синтия, заметив в номере кое-какие вещи, которые явно не могли принадлежать отелю.

— Я приехал вчера поздно ночью и решил немного передохнуть здесь до встречи с тобой, — спокойно объяснил Рамон.

Значит, вот почему Лэнс Торп спешил вчера в аэропорт к последнему рейсу из Балтимора! — догадалась Синтия. Она вежливо улыбнулась Рамону и принялась с деланным интересом осматриваться.

В напряженном молчании Синтия обошла весь номер. Она открывала шкафы, выдвигала ящики, заглядывала во все двери — и все время спиной чувствовала на себе взгляд Рамона.

— Ну как, нашла что искала? — как бы невзначай спросил Рамон, прекрасно знавший, что она ищет.

Синтия убедилась, что в номере две спальни с отдельными ванными, и немного успокоилась: значит, можно сохранять относительную автономию.

— Да, нашла. — Она гордо вскинула подбородок и уставилась в окно, давая понять, что сарказм Рамона ее ничуть не задел.

Когда зазвонил телефон, она несказанно обрадовалась: можно хоть немного побыть одной! Рамон подошел к аппарату, а она тем временем открыла стеклянную дверь и вышла на просторный балкон. Синтия облокотилась на перила и несколько раз с удовольствием вдохнула полной грудью. Давно ей так свободно не дышалось!

Да, в последнее время я знаю только два состояния, которые сменяют друг друга, устало подумала она. Стресс и напряжение. Ничего другого. Для меня они, пожалуй, переплелись в тугой узел. Какой нормальный человек это выдержит?

И как это я позволила уговорить себя уехать с ним? — укоряла себя Синтия. Теперь я целиком и полностью во власти этого человека. Какая непростительная глупость с моей стороны!

Хотя нет, у меня ведь не было другого выхода — он один знает, кто я и что я. В его руках ключ к разгадке моих проблем.

А может, он сам и есть моя проблема?

От этого предположения Синтию прошиб холодный пот, словно сама судьба предлагала ей ответ. Мы муж и жена — он представил неоспоримые доказательства, — но почему тогда я не чувствую себя женой этого человека? Синтия посмотрела на палец, на котором обычно носят обручальное кольцо, — даже следа не осталось, будто его никогда и не было. Где же тогда ее кольцо? Было ли оно на пальце в момент аварии?

— Мне нужно уйти ненадолго, — услышала она низкий голос Рамона и обернулась.

Он смотрел на Синтию из-под полуопущенных густых ресниц. Его крепкая фигура заполняла все пространство дверного проема. Синтия скользнула взглядом по его блестящим черным волосам, по лицу с правильными чертами, по дорогой одежде, которая смотрелась на нем естественно и непринужденно, словно он был в простом джинсовом костюме. Вполне нормальное лицо, хорошая фигура, и все же что-то в Рамоне Милворде не нравилось Синтии. Скорее всего, его внутренний мир, решила она после некоторого колебания. Его внешность немного раздражает меня, а сущность вызывает какое-то смутное беспокойство.

— Мне необходимо отлучиться по делу, через пару часов я вернусь, — пояснил Рамон, не сводя с Синтии глаз. — Я заказал для тебя ланч в номер и рекомендую хорошенько отдохнуть. Лэнс доложил мне, что в «Трентоне» тебе пришлось вечерами простаивать за стойкой бара — с больным-то коленом!

— Мое колено в порядке, — холодно ответила Синтия.

— По вечерам ты дежурила в баре, днем работала на регистрации — неудивительно, что ты похожа на выжатый лимон, — продолжал Рамон, словно не слыша ее.

Синтия выразительно усмехнулась.

— Не забывай, мне надо было на что-то жить.

Рамон услышал в этих словах явный укор, и лицо его пошло красными пятнами. Однако он сдержался и больше ничем не выразил своих эмоций.

— И потом, мне даже нравилась моя работа, — добавила Синтия. — Я очень благодарна управляющему «Трентоном», что он дал мне место, несмотря на состояние моего здоровья. К тому же, благодаря его хорошему отношению, я имела возможность посещать больницу для необходимых процедур.

— Думаю, не он тебя, а, наоборот, ты его осчастливила, — с усмешкой возразил Рамон. — Вы оба понятия не имели, насколько ему повезло заполучить такого опытного специалиста в отельном бизнесе, как ты. И все это за сущие гроши.

Синтия удивилась, услышав столь лестную для себя характеристику. Правда, иногда ей приходила в голову шальная мысль, что она могла быть связана с гостиничным бизнесом, в прошлой жизни, поскольку она очень легко и быстро освоилась в «Трентоне».

— Теперь тебе нет необходимости думать о хлебе насущном, — продолжал Рамон. — И свою первейшую задачу я вижу в обеспечении тебе достойного гардероба. Вспомни, Синтия, ведь ты всегда носила дорогие вещи, а не убогое барахло с распродажи.

— Что еще тебе не нравится во мне? — саркастически осведомилась она, оскорбленная его замечанием.

— Твоя прическа, — невозмутимо сообщил Рамон. — Этот дурацкий пучок делает тебя похожей на синий чулок, хотя на самом деле ты совсем не такая. К чему вводить в заблуждение окружающих? В данном случае это совсем ни к чему.

Синтия насторожилась.

— Что ты имеешь в виду?

— Понимай, как хочешь. Каждый волен иметь свое мнение. А теперь мне пора идти. Я вернусь, как только…

— Ты сказал, что мне больше не надо беспокоиться о куске хлеба, — перебила его Синтия, кипя от негодования. — Означает ли это, что я буду полностью зависеть от тебя, или у меня есть собственные средства?

— Ты имеешь довольно приличный счет в «Бэнк оф Америка».

— Значит, имея на руках соответствующий документ, я могу снять нужную мне сумму?

Рамон кивнул, и Синтия торжествующе улыбнулась.

— Тогда смотри, — злорадно сказала она. — Раз я стерва на самом деле — кажется, ты намекнул именно на это? — то я вполне могу снова исчезнуть. Интересно, при таком варианте развития событий у тебя возникнет ощущение дежа вю?

Рамон молча смотрел на жену, пока до него наконец не дошел смысл ее слов.

— Только попробуй, — угрожающе прорычал он. — Обещаю, что в этом случае я тебя из-под земли достану!

— Почему же ты не поступил так в первый раз? — ничуть не испугавшись, спросила Синтия.

— Чем ты можешь доказать, что я этого не делал? — парировал Рамон.

— Тебя почти месяц не было в стране, когда я попала в беду. Одно это говорит о многом, разве не так?

— Да, меня не было в стране, — огрызнулся Рамон, — но по какой причине — уж это предстоит разгадать тебе самой. Именно этот эпизод, по всей видимости, блокирует… — Рамон прикоснулся пальцем к ее левому виску, рассеченному шрамом, — твоя память.

Неожиданная реакция Синтии одинаково поразила их обоих. Она так резко отпрянула, что чуть не упала. Рамон едва успел подхватить ее, но Синтия снова отшатнулась от него и с содроганием процедила:

— Н-ненавижу, когда ты прикасаешься ко мне…

Глаза Рамона потемнели от гнева.

— Значит, ненавидишь? — повторил он так вкрадчиво, что Синтия на миг перестала дышать. — Давай-ка для проверки проведем небольшой эксперимент.

В следующее мгновение Синтия оказалась в объятиях его больших сильных рук, и Рамон прильнул к ее губам. Мысли Синтии смешались, она задрожала всем телом, а потом… потом к ней пришло ощущение чего-то до жути знакомого.

Синтия вспомнила этот рот, эти губы, вкус их поцелуя и то, как возбуждающе он на нее действовал. Когда язык Рамона коснулся ее плотно сжатых губ, Синтия узнала это приятное влажное прикосновение и, разомкнув губы, впустила его.

Но ужаснее всего для Синтии оказалось то, что она желала этого поцелуя, жаждала ответить на него. Она отчаянно сопротивлялась и самому поцелую, и охватившему ее возбуждению. Нет, это слишком, я не вынесу… — мелькнуло в воспаленном мозгу Синтии.

Ее палка со стуком упала на пол. В исступлении Синтия уперлась руками в грудь Рамона, собираясь оттолкнуть его, но ее ладони, будто сами собой, мягко скользнули ему на плечи. Горячие волны узнавания накатывали на Синтию одна за другой. Синтия вспомнила, как Рамон возвышался над ней, вспомнила эти широкие плечи и знакомое ощущение мощи, исходившей от его крепкого тела.

Она с удовольствием ощутила себя хрупкой и слабой женщиной в этих сильных мужских объятиях, ей вспомнилось знакомое чувство защищенности…

Должно быть, Рамон понял, какие чувства обуревают ее, он не забыл язык ее тела. Синтия тихонько застонала от наслаждения, когда Рамон очень крепко прижал ее к себе, и она, к своему удивлению, даже не воспротивилась этому. Синтия полностью проиграла это сражение.

Неожиданно для Синтии Рамон отстранился и, увидев ее растерянное лицо, торжествующе спросил:

— Ну, убедилась? Можешь думать что хочешь, дорогая, — что ты ненавидишь меня и все такое, — но ты не можешь устоять перед моим поцелуем. Так что о какой ненависти ты толкуешь? — И он снова легонько коснулся пальцем шрама на ее виске.

Как раз в этот момент ощущение дежа вю улетучилось, и Синтии показалось, что она видит перед собой совершенно чужого человека, который испепеляет ее горящим взглядом. По губам, только что страстно целовавшим ее, блуждала недобрая усмешка, и Синтии стало неприятно.

— Только не вздумай снова упасть в обморок, — презрительно бросил Рамон и отступил на шаг.

— Негодяй! — с ненавистью выдохнула Синтия.

Демонстрируя полное безразличие, Рамон недоуменно пожал плечами и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пошел прочь.

— Я вернусь через пару часов, — небрежно бросил он через плечо. — А ты обязательно отдохни, тебе это необходимо.

Синтия остановившимся взглядом смотрела ему вслед. Только теперь до нее начал доходить смысл проведенного Рамоном «небольшого эксперимента». Он поцеловал ее только потому, что желал продемонстрировать свою власть над ней.

— Значит, во всем виновата я?

Рамон остановился и обернулся.

— Я совершила нечто предосудительное, и потому мое сознание намеренно блокирует это? — высказала предположение Синтия.

— Нет, все не так, — возразил он.

Синтия отказывалась ему верить. Наверняка, она в чем-то виновата перед Рамоном, иначе, зачем он так жестоко обошелся с ней только что?

— Не вини себя понапрасну, все равно сейчас уже ничего не исправить, — хмуро добавил Рамон.

— Ну и как мне в таком случае быть?

— Никак, — последовал спокойный ответ. — И потом, мы же условились не касаться этой темы, пока я не переговорю с психологом.

Синтия издала нервный смешок.

— Да уж, дельный совет. И это после того, как ты сам же безжалостно навалил на меня груз прошлого!

Рамон скрипнул зубами и неожиданно стал надвигаться на Синтию. Она отшатнулась и не упала лишь потому, что сзади нее оказались перила.

— Вот потому-то я и поцеловал тебя, — приблизившись и положив руки на плечи Синтии, прохрипел Рамон. — Потому-то я и злюсь на тебя. Мы же были с тобой любовниками, Синтия! Причем страстными любовниками, которые без устали наслаждались друг другом, и все им было мало! Потому-то, черт возьми, меня злит, когда ты отскакиваешь от меня, стоит мне приблизиться к тебе. Мне трудно сдерживаться, когда ты рядом! Так что… — Рамон наклонился и вновь поцеловал Синтию, будто желая подтвердить свои слова, — так что привыкай. Ты моя жена, и мне нравится целовать тебя. А теперь я пошел, пока мы не начали заниматься с тобой кое-чем, что нам обоим очень даже нравилось!

И Рамон стремительно ушел, оставив Синтию в замешательстве. Она чувствовала себя полностью опустошенной и измученной противоречивыми эмоциями, которые терзали ее.

Синтия сделала один несмелый шаг, другой и потянулась к лежащей на полу палке. Резкая боль пронзила больное колено, и Синтия, испустив стон, рухнула как подкошенная. К счастью, она почти не ушиблась. Чертыхнувшись, Синтия села на полу и принялась потирать колено.

И зачем только на моем жизненном пути встретился этот Рамон Милворд? — сверлила мозг навязчивая мысль.

— Уж лучше бы этого никогда не произошло! — простонала Синтия в отчаянии.

Загрузка...