Сегодня и до конца наших дней

- Мы не болеем, тут должно быть другое объяснение, - прошептал он.

- Я без него умираю, - жалостливо произнесла я и расплакалась от всего, что меня терзало. Он гладил меня по голове, прося прекратить, но я не могла. Боль внутри как физическая, так и эмоциональная была сильной, резкой и невероятно острой.

- Мистер Корсакис, что произошло? - сквозь туман раздался незнакомый мужской голос и Спиро переложил меня на постель.

- Она обратилась недавно, но что-то с ней не так. Её рвет, но такого у нас не бывает. Посмотрите её. Жалуется на боль во всем теле, - быстро ответил Спиро.

- Хорошо. Она питается правильно? Пока без человеческой еды? - спросил, как я поняла, врач.

- Да. Она пока не принимала человеческой пищи, - подтвердил Спиро.

- Возможно, уже пора. Крови для организма не достаточно. Мисс, - меня развернули из моего кокона и снова меня затрясло от холода.

Я приоткрыла глаза, встречаясь с темными глазами мужчины.

- Сейчас я осмотрю вас. Скажите, где источник боли?

- Везде, - прохрипела я. - Кости там внизу болят.

- Мистер Корсакис, оставьте нас, - он отошел от меня, и я больше не чувствовала Спиро рядом.

Он ощупывал мое тело, а особенно в районе живота и ниже. На это я застонала и хотелось сбросить его руки, причиняющие боль. Но он продолжал.

- Когда это началось? - спросил он.

- Сегодня... недавно, - прошептала я.

- Сейчас возьму у вас кровь и проверю её прям тут. Отдохните пока, - он накрыл меня одеялом и взял мою руку, в которую вонзил иглу.

- Отлично, пока растворяются элементы, я вколю вам одно средство. Оно безопасно, но снимет ваше состояние. Если я прав, то вам придется употреблять его в ближайшую неделю, - проговорил он, и я кивнула с закрытыми глазами.

Снова игла вошла в мое тело, и я ощутила давление в венах. Лекарство понеслось по ним, и с каждой секундой боль начала отступать, принося вместо себя сонливость и расслабленность.

Я медленно погружалась в сон, который так давно не видела. Я не спала несколько месяцев. И сейчас была рада, что могу ощутить это.

***

В горле ощутила сухость и двинула рукой, облизывая губы. Мне неимоверно хотелось есть. В голове ярко красовались все изыски блюд, которые я знала.

Распахнув глаза, я первым увидела Спиро, сидящим рядом со мной.

- Как себя чувствуешь? - прошептал он, и я улыбнулась.

- Голодна, - ответила я и больше не чувствовала себя больной, только разбитость была в организме. Но наверное, последствия моего бунта желудка.

- Кровь или...

- Мясо, хочу мясо с шоколадом, - перебила я его и привстала с постели, облокачиваясь спиной о нее.

Спиро сначала удивленно приподнял брови, а затем нахмурился.

- Но сначала скажи, что со мной было? - спросила я, потирая висок, который до сих пор ощущал остроту боли, словно воспоминание.

Спиро встал, и я услышала его громкий вздох. Я смотрела, как он подошел к окну и спрятал руки в карманах джинс. А я ждала.

- Что-то плохое, да? Я все же умираю? Мое тело не предназначено для такого вида, как у вас? - засыпала я вопросами, потому что неведение было куда ужаснее боли.

- Плохое...не знаю, плохое ли это, - подал он голос и повернулся ко мне.

- Говори, - попросила я.

- Мия, ты...в общем ты беременна. Тошнота, боль и такое состояние - первые признаки того, что внутри тебя растет один из нас. Он питается тобой, и подал знак, чтобы ты знала о нем.

- Что? - шокировано переспросила я, отбросив одеяло и подняв футболку, смотря на живот, который был обычным. Без каких-либо подтверждений.

Но внутри словно что-то шевельнулось, внизу...я вздохнула. Снова как будто ударили меня изнутри, и я приложила руку, поднимая голову на Спиро.

- В момент своей...когда ты пошла к нему ты уже была бессмертной. Одного вида с ним. И никто из вас не предохранялся. Ты забеременела в те дни, - продолжил Спиро.

Я закрыла глаза и хотелось рассмеяться, что пророчество сбылось. Что Спиро скоро встретит дочь... его дочь. И мою. Внутри меня был ребенок, о котором я никогда не мечтала. О котором думала с опаской и жалостью, что не смогу подарить этому миру свою частичку. Но природа наградила меня этим подарком, который всегда будет со мной. Наградила за все страдания, которые мне пришлось пережить. Наградила за потерянную любовь.

- Я должна сказать ему. Это его ребенок, - прошептала я, а глаза наполнились слезами счастья. Я была счастлива и теперь хотела, чтобы мое тело излучало только его.

- Я уже... ты спала двое суток, пока я вливал в тебя кровь, по настоянию врача. Я оставил тут вместо себя своего помощника, одного из наших и он был с тобой. Я летал в Париж. И я сказал ему это. Но он даже ничего не ответил. Ушёл. Ему не нужен этот ребенок. Для него нет ничего важного в мире, кроме своей сущности. Мне жаль, Мия. Я бы предложил тебе самой, но...черт, не хочу, чтобы ты сама слышала это, - Спиро покачал головой на свои слова и подошел ко мне.

Губы затряслись от ощущения снова быть брошенной. Но теперь же было наше чудо, которое мы зачали в те ночи. Ночи, которые были наполненные любовью. Нашей любовью. Сердце сжалось, и я зажмурилась от боли.

- Мия, не плачь. Прошу не плачь. Ничего страшного, я помогу, если ты захочешь. Буду помогать, и у тебя есть друзья, - Спиро сел рядом и обнял меня, а я не хотела чувствовать его. Я хотела иные руки, иные слова и Брендона. Я даже злиться на него не могла. И как будто моя малышка ощутила мое состояние и пнула меня внутри.

Я отстранилась от Спиро и вытерла глаза, решая для себя самое верное, что могла бы сделать.

- Я больше не плачу. Я принимаю его нежелание знать своего ребенка. Значит, моя кроха только моя. И я отдам ей всю свою любовь. Теперь я больше не буду грустить, у меня есть смысл жизни. У меня есть та, ради которой я буду улыбаться и продолжать существовать. Она не должна знать насколько мне было больно. Она должна родиться в счастье. С этого момента я сделаю все, чтобы мой ребенок никогда не познал зла и ненависти. Она будет воплощением любви. Моей любви и его. Потому что как бы меня ни уверяли, но в те ночи он любил меня. И отдал свою любовь ей, а я буду поддерживать её, - сказав это, я ощутила в груди спокойствие и наполненность счастьем.

- Почему ты уверена, что это она? - удивился Спиро.

- Не уверена, но очень хочу, чтобы это была именно она. Потому что тогда и ты будешь счастлив. А сейчас я все ещё голодна, Спиро. Покорми меня, - я улыбнулась, но мужчина странно наблюдал за мной и переменой моего состояния. Даже недоверчиво. Но у меня не было выбора. В такие моменты ты понимаешь, что на первое место встают другие вещи, а не твои чувства, оставшиеся в прошлом. Самым важным в твоей жизни становится кроха, появившееся в твоем теле таким неожиданным способом.

И я улыбалась этому. Я забрала себе его любовь, я все же смогла забрать свое и поселить в самом безопасном месте. В моей дочери.

Глава 45

- Ты готова? - спросил Спиро, когда мы остановились у кабинета врача. И я кивнула, погладив свой округлившийся животик.

Спиро раскрыл дверь, и мы вошли туда. Нас поприветствовал уже знакомый врач и пригласил меня прилечь на кушетку, спрашивая о моём самочувствии. Оно было прекрасным. Правда. Я все же попыталась связаться с Брендоном, хотелось переубедить его, чтобы он хотя бы проявил интерес к ребёнку. Но мои мысли, которые я послала ему, представив его образ, ушли в никуда. И это означало, что теперь он глух ко мне. Он заблокировал своё сознание.

Но первый раз за всю свою жизнь я была счастлива. Больше не жалела себя, не вспоминала ничего плохого, только приятные вещи и постоянно разговаривала с животом. Знала, что моя крошка меня слышит. И живот рос по часам. От Спиро я узнала, что беременность у бессмертных длится всего четыре месяца. И за неделю, пока меня мучил токсикоз и я принимала лекарства, предписанные врачом, я замечала, что тело совсем не изменялось, а вот животик округлялся. И я как ребёнок скакала по квартире и постоянно смотрела на него в зеркало. Ела буквально все подряд, мешая кровь с обычной едой. Мы обе были счастливы. Спиро помогал, как мог. Сказав, что мы переедем в Грецию, после разрешения врача. И там будем жить до рождения. Больше не думала о том, что от нас отказались. Нет. Прерывала эти мысли, сразу же дотрагиваясь до живота. Ночью она была очень активной, а я вместе с ней полна энергии. Мне хотелось летать от счастья. И я это делала.

- Итак, дата родов у нас в конце марта, начале апреля, - произнёс врач, выдавливая на живот лубрикант и растирая его аппаратом.

- Примерно дети у нас рождаются все ростом шестьдесят сантиметров, и весом в четыре килограмма. Поэтому покупайте одежду именно на этот рост. Но немного, потому что растут они быстро. За год вырастают до человеческих трёх лет. А за шесть лет достигают восемнадцати. Далее решая, когда остановить взросление. Поэтому не переборщите, - произнёс он, и я кивнула, поворачиваясь к монитору впереди нас.

Мы смотрели на ножки, ручки, и услышали медленное сердцебиение, которое означало, что внутри меня растёт бессмертный малыш.

- А вы можете сказать, кто это? - спросил Спиро.

- Конечно, - улыбнулся мужчина и надавил на мой живот так сильно, что кроха недовольно лягнула его, а я рассмеялась.

- Ну смотрите какой парень обиженный, - рассмеялся врач, а мою улыбку стёрло с лица, и я повернулась к нему.

- Мальчик? - переспросила я, и он кивнул, указав на принадлежность к этому полу.

- Нет... нет... там должна быть девочка. Посмотрите ещё раз, - прошептала я, и глаза наполнились слезами.

- Амелия, у вас отчётливо мальчик. И вряд ли это поменяется, это вряд ли отпадёт, - хохотнул он.

А я расстроилась, что природа обманула всех, даже судьбу, навсегда обрубив возможность любви для Спиро. Повернувшись к нему, я не увидела на его лице печали, а только радость и возбуждение. Он вёл себя так, словно это был его ребёнок. И даже не понял, что с этим вердиктом навсегда останется одиноким.

- Прости, - прошептала я, когда мы вышли из кабинета.

- За что? - удивился он. - Да я лучшего в жизни не видел. Это же так невероятно. И у нас будет мальчик.

Я только вздохнула, не хотелось рушить его радость своей печалью. Мальчик. У Брендона будет сын, которого он не хочет признавать. А что я скажу ему, когда он спросит про своего папу? Скажу правду? Нет. Буду лгать. Никогда не позволю сыну думать, что его отец не хотел его. Просто не смог противостоять своей сущности.

Сын. Сложно было перестраиваться теперь на другой пол, но Спиро потащил меня в ближайший детский магазин, чтобы купить первую одежду для ребёнка. И я наблюдала за его энтузиазмом и вопросами к консультанту. Отойдя от них, я дотронулась до розового платья, но на это ребёнок внутри меня возмутился, и я погладила живот.

- Ну уж прости меня, - прошептала я, обращаясь к нему. - Но и тебя я люблю.

Странно, что ещё недавно я так злилась на родителей, которые заставили меня остаться в Бристоле. А сегодня уже беременная и благодарю их за это. Только со временем понимаешь, что для тебя было правильным. Принимаешь это и коришь себя за многое, что ты не хотела осознать. Но ни о чём не жалею, только буду идти дальше.

Мы со Спиро вылетели в Грецию на обособленный остров, принадлежащий ему, на следующий день. Он выделил спальню, которую мы начали переустраивать под детскую, и я забыла о времени, только наслаждалась этим периодом с радостью подбирая краску для стен, вещи и все, что могло понадобиться бессмертному младенцу. Спиро читал книги по нашему виду и рассказывал мне, как они живут в первый период. Чем питаются. И это, на удивление, не особо и отличалось от человеческого малыша. Только вот кровь он поглощает вместе с молоком матери. И я готовилась к этому. Тело менялось, живот уже было не скрыть. Хотя он был аккуратным, и я спала больше, чем вообще это делают даже люди. Через месяц кости начало ломить, и мы позвонили врачу, потому что Спиро перепугался. Он успокоил его, прописав те же лекарства, что и в самом начале. Это означало, что мы переходим в новый период. Перешли два месяца и теперь остаётся только расти и ждать появления.

Сидя у бассейна и попивая коктейль из крови и арбуза, я наслаждалась вечером, сгущающимся над морем. Рядом со мной сел Спиро, и я поставил бокал на столик, улыбнувшись ему.

- Мия, нам надо кое-что решить, - медленно начал он, и я привстала.

- Случилось что-то? - спросила я, и он неопределённо пожал плечами.

- Я знаю, что никогда ты не полюбишь меня, как его. Но...я хочу быть отцом. Один сын мой вырос, а я даже не знал об этом. И я хочу насладиться отцовством твоего ребёнка. Мальчику нужен отец. Его следует обучать нашему миру, а ты сама ещё новичок. И многое для тебя не известно, а тем более в мужском развитии нашего вида. Поэтому, я хочу попросить тебя стать моей женой. Знаю...да, знаю, что это никогда не будет брак по любви. Но хотя бы по дружбе и тому, что есть между нами, - он вытащил из кармана брюк коробочку и раскрыл её.

Я опешила от этого предложения, а затем боль пронзила сердце, что я отвела взгляд за его спину.

- Я не могу, - прошептала я.

- Понимаю...

- Нет, Спиро. Я была бы рада стать твоей женой и всегда ощущать себя спокойной и защищённой, как с тобой. Но я уже замужем, - тихо ответила я и посмотрена на него.

- Что? - переспросил он.

- В тот день...не знаю, помнишь ли ты его. Ты пришёл к нам в ресторан, мы пили шампанское, и ты спросил, что мы празднуем. Тем утром мы расписались в мэрии. И до сих пор до документам Брендон мой муж, - последние слова я прошептала очень тихо. Ведь пыталась не вспоминать, но прошлое продолжало давить на меня. И это было неизменно. Он мой муж, а я так и не узнала, какого это быть его женой.

Спиро молчал, а я не смела посмотреть на него, положив руку на живот, где пошевелился мой мальчик. Я поглаживала живот, успокаивая его и своё сердце, которое не могло отпустить эту печать, поставленную на бумаге.

Мужчина встал и подошёл к бортику бассейна, смотря вдаль. Я тоже поднялась, хотя было с каждым днём сложнее передвигаться.

- Спиро, - я положила руку на его плечо, и он перевёл на меня задумчивый взгляд.

- Если я скажу, что ты можешь развестись, но для этого нам надо поехать в Лондон. Ты сделаешь это? Сделаешь это, чтобы отпустить его и быть свободной для новой жизни со мной? - спросил он, а я не знала, что ответить.

Было сложно отпускать. Всегда это делать крайне сложно, потому что никогда надежда не покинет сердце. Сколько я ещё смогу ждать его? Ведь Брендон так и не появлялся, забыл обо мне, как и о своём ребёнке. Смогу ли я наступить на то, что люблю его до сих пор и это не утихает в сердце, ради своего ребёнка?

- Да, я готова развестись с ним, - ответила я и сняла руку с его плеча.

Он замер, а я чувствовала внутри опустошённость от своих слов, словно ускользнуло из рук что-то важное. Значимое и моё. Но мой сын должен быть счастлив, хотя бы один из нас.

- Мия, я обещаю, что буду из кожи вон лезть, чтобы ты улыбалась, - произнёс Спиро.

- Я это знаю. И спасибо тебе за это. Но я не обещаю любить тебя, я даже пока не могу подумать о сексе с кем-то другим...

- И я это знаю, - перебил он меня и достал из коробочки кольцо, подхватывая мою руку и надевая на палец сверкающий бриллиант. - Но когда-нибудь мы оба начнём жить друг для друга. Обещаю.

Я улыбнулась ему и, сославшись на своё состояние, ускользнула в спальню, чтобы подойти к окну и посмотреть на луну, такую яркую и одинокую.

- Брендон, - прошептала я, и по щеке скатилась слеза. Притронулась к своему животу и сквозь слезы улыбнулась.

- Не бойся, малыш, не бойся. Я постараюсь сделать все, чтобы ты никогда не раскаивался в моих поступках. Я расскажу тебе, какой твой папа прекрасный. Он сильный и самый могущественный в этом мире. И он будет тебя защищать. Я надеюсь, что он ощутит эту потерю, когда ты появишься на свет. Он прилетит к тебе, чтобы убаюкать в ночи, и пусть я даже об этом не буду знать. Но ты передай ему, как мы его любим. Ты и я. И возможно, он не захочет отпускать тебя. А я буду рада даже этому. Ты часть его, и ты мой самый негаданный подарок. Я буду беречь тебя, любить тебя и когда-нибудь увижу, как ты счастлив.

Я закрыла шторы, ложась в постель и закрывая глаза, чтобы забыться в спасительном сне. Иного мне не осталось.

Глава 46

Мы вылетели в Лондон только через неделю, пока Спиро готовил нашу поездку, договаривался с врачами, которые должны были нас в случае чего ожидать в аэропорту. А я бессмысленно бродила по городу, словно со своими словами отдала часть души. Было пусто внутри. Неприятно пусто в сердце.

Мы в сумерках остановились перед мэрией, а тогда было раннее утро. Я улыбнулась воспоминаниям. Спиро предупредил меня, что пока знать всем о моей беременности не следует. Главные в моей жизни знали. Он знал. Но ему было всё равно. И я должна была разорвать прошлое. Должна была. Но каждый шаг давался с трудом.

- Я помогу, - Спиро с улыбкой приобнял меня за талию, поднимаясь со мной по ступеням.

- Я как корова разрастаюсь с каждым часом, - вздохнула я, чувствуя тяжесть в ногах и ноющие кости таза.

- Дорогая, ты беременная, это нормально. Но ты вся светишься, и это значит, что ему там хорошо, - ответил он и открыл передо мной двери.

Нас уже ожидал мужчина и провёл нас на второй этаж, где впустил в кабинет. Но не в тот, в котором я ставила свою подпись. И мужчина, поднявший на нас взгляд, был иным.

- Добрый вечер. Миссис Голдон, вы приехали, чтобы подать прошение о разводе? - уточнил он, и я кивнула, не могла выговорить ни слова. Ведь меня первый раз за все время назвали так. Миссис Голдон. Тяжёлым сгустком боли это отдалось по всему телу, что я покачнулась. А Спиро сильнее обнял меня.

Мужчина красноречиво посмотрел на живот, скрытый под пальто и нахмурился. Но я ощутила, как Спиро проникает в его разум, полностью подчиняя его.

- Присаживайтесь, вам нужно заполнить документы, - монотонно произнёс он, и я подошла к столу, опускаясь на него.

Он положил передо мной лист бумаги, где нужно было написать причину, по которой я хочу развод. Рука дрогнула, и я не смогла это сделать, подняв голову на Спиро.

- Давай я, - предложил он, и я передала ему лист, смотря в сторону, пока он вписывает все за меня.

Отпустить.

Мне требовались силы и я поглаживала живот, где мой малыш кувыркался, словно обвиняя меня в том, что я делаю. Но мы ведь не нужны ему, а Спиро готов подарить моему сыну новый мир. И он прав, я ещё юна в тёмном мире и многое не знаю. Только с годами буду познавать это, а ребёнок будет расти быстро, и ему нужно будет каждый день помогать питаться, учить его и помогать.

- Мия, нужно оставить твою подпись, - сказал Спиро и передал мне ручку.

Я даже не смотрела на то, что он написал и расписалась, бросая ручку на стол.

- Хорошо, через некоторое время мы свяжемся с вами, чтобы сказать о решении мистера Голдона, но... - он замолк, когда позвонил телефон. И, извинившись, поднял трубку.

- Добрый вечер, у вас в кабинете сидит девушка, Амелия-Мариелла Голдон или же ДельРосс, я адвокат её мужа. Он согласен на развод и просит его оформить немедленно, - мужской голос произнёс в трубке, но я слышала его благодаря своей силе.

Сердце сжалось от этого такого простого решения с его стороны, и я зажмурилась, вскочив, и вылетев из кабинета, только бы больше не участвовать в этом. Только бы убежать и скрыться от боли, которая настигла меня так внезапно. Как будто раньше я не понимала, что он оставил меня, отказался, а сейчас...услышав это, пришло полное понимание. И я закрыла рот рукой, чтобы не закричать от обиды внутри. Она очнулась, как и злость, как и любовь. Все пронзило моё тело, окунуло в ледяную воду и стало так одиноко.

- Пошли, - Спиро подхватил меня за талию, помогая сесть в машину, и я уткнулась в его шею, позволяя себе расплакаться.

И я плакала долго, громко, отдавая эту дань своему неудавшемуся браку.

Была полностью высушена, когда на следующий день Спиро сказал, что мы вылетаем в Салоу, Испанию, где он преобрёл дом. Мне было всё равно, апатия накрыла меня. Я даже не взяла вещей, потому что стали малы. Не хотелось покупать что-то ещё, просто не хотелось. Грустила, плакала тихо и жалела себя и своего ребёнка. Не могла поверить, что конец наступил.

Оставить в этой стране всю свою любовь, чтобы не оглянуться назад, а просто спрятаться в самолёте, который взлетел и увёз нас в новую страну.

***

- Не хочешь пройтись по магазинам? Вчера прислали все, что мы купили из Греции. Домработница уже разложила в детской. А тебе пора задуматься о новой одежде, - предложил Спиро, и я повернулась к нему, проскользнув по нему бессмысленным взглядом, и снова посмотрена на бассейн.

- Не хочу, - прошептала я.

- Мия, уже месяц ты такая. Как только мы улетели из Лондона, ты молчишь, ничего не хочешь, даже ешь плохо. Ты ведь говорила, что будешь жить ради ребёнка. Так что же ты делаешь сейчас? - он присел рядом со мной на диванчик. Вина кольнула сердце, и к ней добавилось активное движение моего малыша.

- Я хочу выйти за тебя замуж. Тут, - произнесла я и снова посмотрела на него.

- Правда? Может быть, не будем спешить? Родится ребёнок, а там мы сможем закатить праздник...

- Нет, - перебила я его. - Никого не хочу видеть, Спиро. Только ты и я. Пусть это станет толчком мне двигаться дальше. Потому что не могу смириться, видимо, тогда я была в шоке, а сейчас я все поняла. Он никогда не любил меня. Никогда. А я ведь жертвовала жизнью ради него. И я устала любить его. Я так устала! Ненавижу его за это! Ненавижу все, что со мной произошло! Хочу обрубить концы. Хочу принадлежать тебе. Хочу жить, Спиро. Пожалуйста, дай мне возможность жить с тобой, а не воспоминаниями о нём. Я больше не могу так, это больно.

Я смотрела на него, словно потерянный ребёнок. Так чувствовала себя внутри. Не осталось больше ничего, испил, иссушил и вырвал. Забрал себе и оставил меня одну. Выбрал не то, что я ожидала. И сейчас я злилась. Да, желание выйти замуж было импульсивным. Может быть, гормоны. А может быть, женская обиженная сущность дала о себе знать. Но не могла так. Умирать каждый день и не смочь до конца дойти до этого. И от моих мыслей ведь плохо не только мне, но и моему сыну. Сыну, который не заслужил такого отца, как Брендон. Никогда не узнает теперь он о нём. Да, глупая. Да, люблю. И потому вырву его из сердца! Окончательно освобожу себя. Навсегда. Буду счастлива со Спиро, сделаю его счастливым, раз природа решила продолжить надо мной смеяться. Но не позволю. Хватит со всех нас.

- Хорошо. Но с одним условием, мы поедем сейчас в город и купим тебе платье, кольца и всё будет по-настоящему, - после долгого раздумья сказал Спиро, и я улыбнулась ему.

- Согласна. И всё будет хорошо, правда? Я справлюсь, я обещаю, что постараюсь стать для тебя женой во всех смыслах, - пообещала я ему, хотя скрипело сердце, плакало внутри. Нет. Хватит.

Спиро помог мне дойти до машины. Живот стал просто огромным даже для меня. И даже дышать было сложно, но я смогла примерить пару платьев, которые едва застёгивались на груди, ставшей на размер ещё больше. В итоге, я чуть ли не расплакалась от своих новых размеров, но Спиро только улыбался, заверяя меня, что я прекрасна. И я поверила ему, выбрав единственное платье, которое сошлось по всем моим выпуклостям.

Он отвёз меня домой, где я готовилась к вечеру, чтобы стать женой другого бессмертного. Мне требовалось с кем-то поговорить, но у меня не было телефона, даже чтобы кому-то позвонить. Да и сейчас я должна была собрать все силы, чтобы сделать это. И пусть болит сердце, пусть будет плохо, но моему ребёнку будет хорошо. И возможно, когда это пройдёт и мне подарят спокойствие в груди.

Спиро приехал практически в сумерках, пока я в белом лёгком свадебном платье ожидала его. Он приехал не один, а с человеком, который должен провести обряд и дать нам соответствующий документ для всех миров о том, что теперь мы связаны бессмертным браком. Я настояла на том, чтобы оставить свою фамилию. Спиро на это был согласен, и он произнес слова клятвы, которая шла из сердца. Я смотрела в его синие глаза, наполненные любовью, и чувствовала вину...но чью и за что, я не могла понять. Было тяжело проговаривать каждое слово. Сделала это. Поставила подпись и надела кольцо. Чувствовала, что поступаю неверно, тянулась душа...все ещё ждала другого. Но прошло так много времени, а он не появился.

- Мия, посмотри, - Спиро влетел в дом, когда я завтракала и расправил план по детской, положив его на стол.

- Если ты будешь согласна переехать в мою спальню, то тогда мы сможем расширить детскую и сделать проход в игровую, там я установлю все для физической активности малыша. Ему будет полезно заниматься уже с раннего возраста, чтобы развивать внутреннюю силу, - его глаза горели от возбуждения.

- Ты не планируешь возвращаться в Грецию? - спросила я, и весь энтузиазм исчез из его глаз. Спиро выпрямился и видела, как пытался найти ответ, который я приму.

- Пока нет.

- Почему? Что-то происходит там? Снова проблемы? - в лоб спросила я, и Спиро улыбнулся мягко, качнув головой.

- Нет, Мия. Даже для мести ты ему не нужна. Сейчас в Греции неблагоприятная политическая атмосфера, а я лезть туда не хочу. Я больше не желаю править миром, пусть он это делает. Ведь выбрал сам это. А тут спокойнее, поэтому пока будем в Испании, а как будет лучше, то вернёмся. Или же поедем дальше. В Америку, - произнёс он.

- Хорошо, я доверяю тебе, поэтому хорошо, будем жить тут. Потому что с каждым днём я раздуваюсь как пузырь и не могу уже ждать конца месяца. И я перееду в твою спальню.

На мои слова Спиро снова засветился от энтузиазма и оставил на моём лбу поцелуй, вылетая из кухни, чтобы начать строительство. И я слышала, как он договаривается с рабочими, которые уже ненавидели «невозможного папашу», как и называли его про себя.

Мы были полностью готовы к родам, я занималась с врачом, который будет в этот момент со мной. Он учил меня дышать и тужиться, потому что роды пройдут именно тут. В больнице не поймут такого малыша, который будет дышать раз в пять минут и его сердце будет стучать ещё медленнее, чем у взрослых бессмертных. Но как меня уверяли, роды проходят быстро и в дальнейшем безболезненно. Во время этого вливается кровь, которая помогает собираться тазовым костям, ломающимся вследствие рождения малыша. И я ушла с головой в своего ребёнка, уверяя его, что мы его ждём, как любим. Каждый день прогуливалась по городку и меня уже знали, как любимую покупательницу. Я купила коляски, две кроватки. Одну в нашу спальню, другую в детскую. Не терпелось взять своего ребёнка на руки. А вот имя я до сих пор не нашла ему. Мне хотелось бы, чтобы Брендон назвал его. Но это было невыполнимо и я переложила это обязательство на Спиро, настраивая себя на иную жизнь.

Глава 46

Мы вылетели в Лондон только через неделю, пока Спиро готовил нашу поездку, договаривался с врачами, которые должны были нас в случае чего ожидать в аэропорту. А я бессмысленно бродила по городу, словно со своими словами отдала часть души. Было пусто внутри. Неприятно пусто в сердце.

Мы в сумерках остановились перед мэрией, а тогда было раннее утро. Я улыбнулась воспоминаниям. Спиро предупредил меня, что пока знать всем о моей беременности не следует. Главные в моей жизни знали. Он знал. Но ему было всё равно. И я должна была разорвать прошлое. Должна была. Но каждый шаг давался с трудом.

- Я помогу, - Спиро с улыбкой приобнял меня за талию, поднимаясь со мной по ступеням.

- Я как корова разрастаюсь с каждым часом, - вздохнула я, чувствуя тяжесть в ногах и ноющие кости таза.

- Дорогая, ты беременная, это нормально. Но ты вся светишься, и это значит, что ему там хорошо, - ответил он и открыл передо мной двери.

Нас уже ожидал мужчина и провёл нас на второй этаж, где впустил в кабинет. Но не в тот, в котором я ставила свою подпись. И мужчина, поднявший на нас взгляд, был иным.

- Добрый вечер. Миссис Голдон, вы приехали, чтобы подать прошение о разводе? - уточнил он, и я кивнула, не могла выговорить ни слова. Ведь меня первый раз за все время назвали так. Миссис Голдон. Тяжёлым сгустком боли это отдалось по всему телу, что я покачнулась. А Спиро сильнее обнял меня.

Мужчина красноречиво посмотрел на живот, скрытый под пальто и нахмурился. Но я ощутила, как Спиро проникает в его разум, полностью подчиняя его.

- Присаживайтесь, вам нужно заполнить документы, - монотонно произнёс он, и я подошла к столу, опускаясь на него.

Он положил передо мной лист бумаги, где нужно было написать причину, по которой я хочу развод. Рука дрогнула, и я не смогла это сделать, подняв голову на Спиро.

- Давай я, - предложил он, и я передала ему лист, смотря в сторону, пока он вписывает все за меня.

Отпустить.

Мне требовались силы и я поглаживала живот, где мой малыш кувыркался, словно обвиняя меня в том, что я делаю. Но мы ведь не нужны ему, а Спиро готов подарить моему сыну новый мир. И он прав, я ещё юна в тёмном мире и многое не знаю. Только с годами буду познавать это, а ребёнок будет расти быстро, и ему нужно будет каждый день помогать питаться, учить его и помогать.

- Мия, нужно оставить твою подпись, - сказал Спиро и передал мне ручку.

Я даже не смотрела на то, что он написал и расписалась, бросая ручку на стол.

- Хорошо, через некоторое время мы свяжемся с вами, чтобы сказать о решении мистера Голдона, но... - он замолк, когда позвонил телефон. И, извинившись, поднял трубку.

- Добрый вечер, у вас в кабинете сидит девушка, Амелия-Мариелла Голдон или же ДельРосс, я адвокат её мужа. Он согласен на развод и просит его оформить немедленно, - мужской голос произнёс в трубке, но я слышала его благодаря своей силе.

Сердце сжалось от этого такого простого решения с его стороны, и я зажмурилась, вскочив, и вылетев из кабинета, только бы больше не участвовать в этом. Только бы убежать и скрыться от боли, которая настигла меня так внезапно. Как будто раньше я не понимала, что он оставил меня, отказался, а сейчас...услышав это, пришло полное понимание. И я закрыла рот рукой, чтобы не закричать от обиды внутри. Она очнулась, как и злость, как и любовь. Все пронзило моё тело, окунуло в ледяную воду и стало так одиноко.

- Пошли, - Спиро подхватил меня за талию, помогая сесть в машину, и я уткнулась в его шею, позволяя себе расплакаться.

И я плакала долго, громко, отдавая эту дань своему неудавшемуся браку.

Была полностью высушена, когда на следующий день Спиро сказал, что мы вылетаем в Салоу, Испанию, где он преобрёл дом. Мне было всё равно, апатия накрыла меня. Я даже не взяла вещей, потому что стали малы. Не хотелось покупать что-то ещё, просто не хотелось. Грустила, плакала тихо и жалела себя и своего ребёнка. Не могла поверить, что конец наступил.

Оставить в этой стране всю свою любовь, чтобы не оглянуться назад, а просто спрятаться в самолёте, который взлетел и увёз нас в новую страну.

***

- Не хочешь пройтись по магазинам? Вчера прислали все, что мы купили из Греции. Домработница уже разложила в детской. А тебе пора задуматься о новой одежде, - предложил Спиро, и я повернулась к нему, проскользнув по нему бессмысленным взглядом, и снова посмотрена на бассейн.

- Не хочу, - прошептала я.

- Мия, уже месяц ты такая. Как только мы улетели из Лондона, ты молчишь, ничего не хочешь, даже ешь плохо. Ты ведь говорила, что будешь жить ради ребёнка. Так что же ты делаешь сейчас? - он присел рядом со мной на диванчик. Вина кольнула сердце, и к ней добавилось активное движение моего малыша.

- Я хочу выйти за тебя замуж. Тут, - произнесла я и снова посмотрела на него.

- Правда? Может быть, не будем спешить? Родится ребёнок, а там мы сможем закатить праздник...

- Нет, - перебила я его. - Никого не хочу видеть, Спиро. Только ты и я. Пусть это станет толчком мне двигаться дальше. Потому что не могу смириться, видимо, тогда я была в шоке, а сейчас я все поняла. Он никогда не любил меня. Никогда. А я ведь жертвовала жизнью ради него. И я устала любить его. Я так устала! Ненавижу его за это! Ненавижу все, что со мной произошло! Хочу обрубить концы. Хочу принадлежать тебе. Хочу жить, Спиро. Пожалуйста, дай мне возможность жить с тобой, а не воспоминаниями о нём. Я больше не могу так, это больно.

Я смотрела на него, словно потерянный ребёнок. Так чувствовала себя внутри. Не осталось больше ничего, испил, иссушил и вырвал. Забрал себе и оставил меня одну. Выбрал не то, что я ожидала. И сейчас я злилась. Да, желание выйти замуж было импульсивным. Может быть, гормоны. А может быть, женская обиженная сущность дала о себе знать. Но не могла так. Умирать каждый день и не смочь до конца дойти до этого. И от моих мыслей ведь плохо не только мне, но и моему сыну. Сыну, который не заслужил такого отца, как Брендон. Никогда не узнает теперь он о нём. Да, глупая. Да, люблю. И потому вырву его из сердца! Окончательно освобожу себя. Навсегда. Буду счастлива со Спиро, сделаю его счастливым, раз природа решила продолжить надо мной смеяться. Но не позволю. Хватит со всех нас.

- Хорошо. Но с одним условием, мы поедем сейчас в город и купим тебе платье, кольца и всё будет по-настоящему, - после долгого раздумья сказал Спиро, и я улыбнулась ему.

- Согласна. И всё будет хорошо, правда? Я справлюсь, я обещаю, что постараюсь стать для тебя женой во всех смыслах, - пообещала я ему, хотя скрипело сердце, плакало внутри. Нет. Хватит.

Спиро помог мне дойти до машины. Живот стал просто огромным даже для меня. И даже дышать было сложно, но я смогла примерить пару платьев, которые едва застёгивались на груди, ставшей на размер ещё больше. В итоге, я чуть ли не расплакалась от своих новых размеров, но Спиро только улыбался, заверяя меня, что я прекрасна. И я поверила ему, выбрав единственное платье, которое сошлось по всем моим выпуклостям.

Он отвёз меня домой, где я готовилась к вечеру, чтобы стать женой другого бессмертного. Мне требовалось с кем-то поговорить, но у меня не было телефона, даже чтобы кому-то позвонить. Да и сейчас я должна была собрать все силы, чтобы сделать это. И пусть болит сердце, пусть будет плохо, но моему ребёнку будет хорошо. И возможно, когда это пройдёт и мне подарят спокойствие в груди.

Спиро приехал практически в сумерках, пока я в белом лёгком свадебном платье ожидала его. Он приехал не один, а с человеком, который должен провести обряд и дать нам соответствующий документ для всех миров о том, что теперь мы связаны бессмертным браком. Я настояла на том, чтобы оставить свою фамилию. Спиро на это был согласен, и он произнес слова клятвы, которая шла из сердца. Я смотрела в его синие глаза, наполненные любовью, и чувствовала вину...но чью и за что, я не могла понять. Было тяжело проговаривать каждое слово. Сделала это. Поставила подпись и надела кольцо. Чувствовала, что поступаю неверно, тянулась душа...все ещё ждала другого. Но прошло так много времени, а он не появился.

- Мия, посмотри, - Спиро влетел в дом, когда я завтракала и расправил план по детской, положив его на стол.

- Если ты будешь согласна переехать в мою спальню, то тогда мы сможем расширить детскую и сделать проход в игровую, там я установлю все для физической активности малыша. Ему будет полезно заниматься уже с раннего возраста, чтобы развивать внутреннюю силу, - его глаза горели от возбуждения.

- Ты не планируешь возвращаться в Грецию? - спросила я, и весь энтузиазм исчез из его глаз. Спиро выпрямился и видела, как пытался найти ответ, который я приму.

- Пока нет.

- Почему? Что-то происходит там? Снова проблемы? - в лоб спросила я, и Спиро улыбнулся мягко, качнув головой.

- Нет, Мия. Даже для мести ты ему не нужна. Сейчас в Греции неблагоприятная политическая атмосфера, а я лезть туда не хочу. Я больше не желаю править миром, пусть он это делает. Ведь выбрал сам это. А тут спокойнее, поэтому пока будем в Испании, а как будет лучше, то вернёмся. Или же поедем дальше. В Америку, - произнёс он.

- Хорошо, я доверяю тебе, поэтому хорошо, будем жить тут. Потому что с каждым днём я раздуваюсь как пузырь и не могу уже ждать конца месяца. И я перееду в твою спальню.

На мои слова Спиро снова засветился от энтузиазма и оставил на моём лбу поцелуй, вылетая из кухни, чтобы начать строительство. И я слышала, как он договаривается с рабочими, которые уже ненавидели «невозможного папашу», как и называли его про себя.

Мы были полностью готовы к родам, я занималась с врачом, который будет в этот момент со мной. Он учил меня дышать и тужиться, потому что роды пройдут именно тут. В больнице не поймут такого малыша, который будет дышать раз в пять минут и его сердце будет стучать ещё медленнее, чем у взрослых бессмертных. Но как меня уверяли, роды проходят быстро и в дальнейшем безболезненно. Во время этого вливается кровь, которая помогает собираться тазовым костям, ломающимся вследствие рождения малыша. И я ушла с головой в своего ребёнка, уверяя его, что мы его ждём, как любим. Каждый день прогуливалась по городку и меня уже знали, как любимую покупательницу. Я купила коляски, две кроватки. Одну в нашу спальню, другую в детскую. Не терпелось взять своего ребёнка на руки. А вот имя я до сих пор не нашла ему. Мне хотелось бы, чтобы Брендон назвал его. Но это было невыполнимо и я переложила это обязательство на Спиро, настраивая себя на иную жизнь.

Глава 48

Брендон

Открыв глаза, я втянул в себя воздух. Чистейший воздух вокруг. Улыбнулся этому ощущению в груди. Я вернулся и она рядом. Она спасла меня. Моя любимая, единственная Амелия. Сердце переполняла любовь, и я поднялся, осматривая незнакомую комнату. Я замотал вокруг бёдер простынь и ощутил, как спина начала покалывать и яркое пламя образовалось за ними. Обернувшись, увидел два крыла и улыбнулся им.

- Не сейчас. Сейчас время только для неё, - сказал я им и вышел из комнаты, оказавшись в коридоре. Я должен был увидеть её. Где же она? Почему не рядом? Почему не ждала моего пробуждения?

Услышал приглушённый спор мужчин и пролетел туда, останавливаясь прямо перед всеми. Улыбался им, словно видел в первый раз. Я был счастлив, что полноценен и нашел своё место в этом мире навсегда. Мне хотелось смеяться, только обнять её и смеяться так, чтобы каждый на этой планете ощутил мою радость.

Осматривал каждого, не веря, что все прошло, что удалось выстоять. Хотелось сказать много, а не могу произнести ни единого слова. Теперь я был рад, что все воспоминания, вся моя жизнь принадлежит мне. С сегодняшнего дня я могу быть счастлив, я могу позволить себе любить безгранично долго...навечно свою Амелию. Наконец-то наша любовь возможна.

Мужчины посмотрели на меня, не скрывая своей злости, обиды, ненависти и даже ярости. На такое отношение ко мне феникс возмутился и ответил тем, что знал. Перед глазами все стало алым. Я не принял такой прием, он был неправильным и пробуждал желание защищаться. Я ещё привыкал к своей сущности, но инстинкты никуда не деть. Мою радость мигом отрезало, когда моя кровь стала горькой и я ощутил это.

- Где она? - медленно спросил я, пытаясь прочесть хоть кого-то из них, но они опустили головы, закрыв для меня своё сознание. Они отвергали мою мощь, и пробить я пока её не мог. Но комната наполнилась ненавистью да такой степени, что моя сущность вырвалась наружу и я подлетел к ним, уже не сдерживая себя. А рука начала покалывать, образовывая сгусток огня.

- Успокойся, - первым я услышал голос Спиро, и повернулся к нему. Я чувствовал исходящую от него лютую ненависть, она перебивала остальных. Но разум...я пытался проникнуть, ломать эти стены, но было там так темно. И я отскакивал от них, перепрыгивая на разум Амадо, рассказывающим мне о том, что ему плевать, кто умрет, а кто выживет. Только бы его это не коснулось. За несколько секунд мне удалось выудить из их разума информацию, но она не проясняла ничего. А прислушаться к себе я не мог. Мои эмоции сейчас были мне неподвластны.

- Где она? - повторил я.

- Нет её, - тихо произнес Дилан, я посмотрел на него.

- Что ты сказал? - прошипел я, замахиваясь сгустком. А внутри меня все сжалось от страха, на дающего даже подумать разумно, а бороться. Только против чего?

- Ты убил её. Три дня ты трахал её, как безумный. И все, что оставил после - мясо, обескровленное мясо. Ты сжег её, ради собственной жизни. Теперь окончательно ты потерял её, не дал надежды никому. Ты воплощаешь в себе добро, так где оно было, когда ты убивал её? - крикнул обличительно Спиро.

Все потухло. Казалось, что сердца нет. Не стучит больше после этих слов. Мне словно ударили в грудь, и я отшатнулся, с ужасом понимания всматриваясь в каждое лицо, подтверждающее слова грека.

- Нет, - прошептал я, отходя от них. - Нет. Не может быть... я чувствую... нет. Она тут... где-то тут...

- Душу её ты чувствуешь, а оболочки нет, - покачал головой Амадо. Честен. Я втянул в себя эту честность, затягивающую меня в водоворот безумия.

- Да. Брендон, нам очень жаль, но её больше нет. Спиро вынес её из руин замка, который рухнул. Мы развеяли прах этой ночью над городом. Она принадлежала ему, и это было лучшее, что мы могли сделать. Мия...она больше никогда не вернется. Благодари себя за это, - добавил Дилан.

- Вон, - прохрипел я, голос пропал от сжатого горла.

- Брендон, - мягко произнес Геральд.

- Вон! Все вон отсюда! - заорал, образовав в руке сгусток, и швырнул в них, а потом ещё и ещё, пока они не оставили меня одного. Не испарились, затмив мой разум картинками ужаса и крови. Страдания и агонии потери.

Задыхался от боли в груди. Кричал так громко, звал её, но больше не придет. Горел внутри, желал смерти. Проклинал её. Проклинал себя. И снова кричал. Один. Навечно один. Хрипел, сжигая вместе с собой дом, в котором очнулся. Горел так ярко, желая испепелить себя за это. Но как? Просто не понимал, как? Я ведь...она тут...а я даже не вижу её. За что мне даровано это проклятье? За что?

- Амелия... любимая моя... прости меня... прошу... прости меня... вернись. Подскажи мне... как помочь... вернуть тебя себе, - прошептал в пустоту, стоя на коленях и смотря, как дом догорает, а я жив. Жив, черт возьми! Ненавидел эту сущность! Себя ненавидел! Да так сильно, что хотелось развязать войны везде, где только возможно!

Тесно внутри. Мотало меня из стороны в сторону пока не упал обессилев до конца, шепча слова извинения в пустоту. Скулил. Стонал и снова сжигал себя. Хотел уйти следом. Не получалось. Болело. Так болело в груди сердце. Разорвалось к чертям. И снова началось по новой. Сходил с ума, как бешеный орал, звал её. Не знал, куда выплеснуть свое горе. Хотел, чтобы все ощутили мою боль. Ведь я тот, кто их должен защищать. Но не защитил единственную ценность для себя. Не смог. Сам. Не хочу. Не хочу стараться для них. Никто не достоин жизни. Никто кроме неё! Ненавижу!

Шел куда-то, не видя ничего впереди, оставляя после себя пепел. Искал её. В груди появилась пустота и невозможная печаль, и снова падал, кричал, рвал на себе волосы, карябал тело, желая стереть себя с земли. Заживало моментально. Шел дальше, не мог остановиться. Ре нашел Ию. И я найду свою Амелию. Должен найти.

Я не помню сколько шел, затем взлетел и смотрел на землю. Не помню, мимо кого я пролетал, смотрел...искал хотя бы тень. Ничего. Мне было все равно. Я был ведом болью в сердце. Прокручивал в голове её образ. И теперь видел, как изуродовал её тело и лицо. Как сжег его, а она улыбалась. И я любил её улыбку, любил её силу. Её любил. Полностью.

Я улетел на её поиски, бродил по городам, но не чувствовал её больше. Потерял её аромат, он стерся и не оставил даже следа, даже возможности для неё. Потерял её навсегда. Не слышал никого вокруг, когда дошел обратно. Смотрел на Рори, пытающегося мне что-то сказать, но лишь отмахнулся, закрывая дверь в спальню. Заблокировал свое сознание для всех. Буквально всех. Мне некого было больше защищать. Я феникс. Я тот, который должен иметь смысл жизни. А его не было. Одна тишина внутри.

Наша квартира по прошествии десяти дней, пока я отсутствовал до сих пор хранила её аромат. Я слышал её плач над моим телом. Специально забирал эти воспоминания феникса, как и остальные, когда она готовилась к смерти. Она знала, куда идёт и на что идёт. Она была готова. А я оказалась слабым. Я сожалел о том, что не смог сохранить ей жизнь. Нет. Вру. Я больше, чем сожалел. Я умирал внутри. Медленно. С особой жестокостью. Потому что тело продолжало жить, требуя от меня подкреплять его кровью и выполнять мои прямые обязательства. Через силу и нежелание пришлось. Только вот не подпускал к себе никого больше. Не желал никого читать, помогать, а только быть свидетельством мира.

Никто не поймет, как я себя чувствовал. Ходил, кивал, говорил речи, встречался с темным миром. А внутри была тишина и сердце обливалось кровью от боли. И это была моя кара за то, что не смог. Не уберег. И мне кажется, что я даже чувствовал её в воздухе Парижа. Совсем слабые волны, но они были. Отголоски. Воспоминания, они не отпускали меня, изрезали сильнее за то, что я сделал. Но не было силы вернуться в тот отель, потому что тогда бы снова вспомнил, насколько я был жесток к ней. Как сразу не распознал в ней вечную любовь моей души. Как не отдал ей все свое сердце. Как убил её своей же сущностью. А она...она где-то далеко от меня, и я даже дотронуться до неё не могу. Не приходит ко мне во сне, освободилась от меня. И душа даже воспротивилась её прийти ко мне. Другие приходили, но не видели её, даже не знали. Поэтому отказывал. Обозлился на этот мир. Пусть вечно будет темнота и боль, меня это не волновало.

- Брендон, - позади меня раздался знакомый голос, и я обернулся, встречаясь со Спиро. Втянул носом аромат его ненависти ко мне, зависти, от этого стало ещё хуже внутри.

- Что тебе? - грубо спросил, поворачиваясь обратно, смотря на ночной город.

- Высоко забрался, - хмыкнул он, смотря вниз с высоты Эйфелевой башни.

- Отвали от меня. Что ещё надо? Не весь яд на меня вылил? Я ведь чую, как кипишь, - огрызнулся я. Не могу простить ему, что не отдал мне её тело. Не дал попрощаться и попробовать воскресить. Решил за меня её судьбу, отнял последнюю надежду. И мне хотелось его убить, сжечь и испепелить в своей ненависти.

- Как поживаешь? - язвительно поинтересовался он.

- Прекрасно. Наслаждаюсь властью, - процедил я. Сердце закипело огнем праведного гнева, который было не объяснить. Где-то в подсознании пронесся вердикт его жизни, но не было причин. Не мог найти, а должен.

- Пошел вон отсюда, - рыкнул я, поворачиваясь к нему и показывая ему свое истинное лицо. - Я приказываю тебе свалить отсюда. Я твой правитель, и ты обязан подчиняться мне.

- Брось, Брендон, мы же были друзьями, - усмехнулся он.

- Были. Вот ключевое слово. Были, пока ты не забрал её, а я мог её спасти. Я знаю это наверняка. Были, пока ты не решил сжечь её до конца. Были, пока ты не полюбил её. Были. Но ты ни черта не знаешь о моей любви к ней. И я найду её, чего бы мне это ни стоило. Понял? Она когда-нибудь появится снова в этом мире. И дай мне только повод убить тебя. Я незамедлительно воспользуюсь им. Истреблю тебя. А сейчас пошел вон и на глаза мои не попадайся.

Взлетел, исчезая в облаках, чтобы растворить в ней свою боль.

***

- Я знал, что найду тебя здесь, - дверь темницы распахнулась, но я даже не обратил внимания на это, продолжая листать книгу вечности. Впиваться в неё взглядом и ждать, когда же появится изменение в моей самой первой странице. Ничего. А в её так и стояла дата смерти. Восемнадцатое декабря. Ждал её душу, а она так и не пришла.

- Брендон, я должен тебе кое-что сказать, - Дилан захлопнул перед моим лицом книгу, и я поднял на него глаза в алой пелене.

- Давай, поднимемся. Ты тут который месяц сидишь...в мире творятся беспорядки. А ты должен хоть что-то делать, - продолжил он.

- Отвали от меня. Не ясно сказано, всем оставить меня одного? Мне насрать на мир, ясно? Как только она вернется, так и будет спокойствие, пока его никто не заслужил! - прорычал я, снова открывая книгу на её странице.

Я не желал выходить из этого помещения, где была она в последний раз. Не мог. Тут осталась она. Я чувствовала её, как будто рядом, как будто плохо ей. Как тогда в склепе, моя душа горела в ней, а я чувствовал. Но сейчас иначе. Слышу плач, такой детский. Но не мог понять где он, найти его не было возможности. Слишком был заведен и уже сдавался. Но хотел найти ответ в книге. Ничего. Ни одного проклятого слова про неё больше не появилось. Меня ломало внутри с каждым днем, но я упрямо смотрел на эти цифры, которые выгравировали на сердце.

- Брендон, она жива, - тихий голос Дилана дошел до меня не сразу. Только через несколько минут я понял, что он сказал и резко поднял голову.

- Что? Нет, она ещё не родилась, и я бы почувствовал это...хоть что-то бы почувствовал.

- Послушай, прости нас... прости, но то, что мы увидели было ужасно. Мы думали, что поступаем верно, понимаешь? Мы хотели дать ей возможность самой выбирать. А ты... мы сомневались в тебе и твоих решениях. Потом... уже было страшно говорить правду, ты сжег тех, кто хотел остановить тебя в те дни. Даже не помнишь этого, мы решили... черт, да просто трусы. Брендон, пойми нас... она была полностью сгоревшая, посмотрим сам, и ты почувствуешь то же, что и мы в тот момент, - он раскрыл для меня сознание, на котором стояло несколько блокировок заговоров морганий. Вот, что это были за стены. Я проникнул в него, наблюдая, как Спиро несет на руках такую маленькую, всю в крови... это даже не человек, а непонятное существо. Сердце сжалось так сильно, что я дышать не мог, глотая в себя воспоминания.

Продолжил смотреть, не узнавая свою Амелию в этом существе, которое опускают в кровавую ванну. Картинка поменялась, и я увидел всех мужчин, сидящих в какой-то комнате.

- Хватит, - сказал Спиро, поворачиваясь к ним. - Хватит с неё этого.

- Но она должна быть рядом, - возразил Геральд.

- Рядом? - закричал он, указав на дверь. - Вы считаете она мало получила от него? Да нам едва удалось воскресить её! А он только и делает, что убивает её. Неужели, вам никому не жалко это бедное существо? Неужели, она перенесла по его милости мало страданий? Неужели, она должна умирать ради него вечно? Нет! Он должен думать, что она мертва!

- Папа, но мы не имеем права заставлять ни его, ни её решать, - подал голос Рори.

- Иди. Иди и посмотри, что он сделал. А где он сейчас? Отдыхает! Потому что живет! И мне плевать, кто он! Он должен защищать все живое, а убивает это. Она должна отдохнуть от него. Дайте этой девочки жить! Вы все видели то же, что и я. Вы все разбирали завалы. Хватит ей жертвовать собой, она заслужила жизнь. Так почему вы так эгоистичны? Почему никто не хочет понять, как ей больно было? Вы слышали, как она кричала. Все слышали. Разве вам не было больно? А мне было, - Спиро ударил себя в грудь и сжал губы.

- Если он будет думать, что она мертва, то возможно Мия забудет его? - предположил Дилан.

- Не забудет, - покачал головой Геральд.

- Но Спиро прав. Она заслужила спокойствие. Она столько вытерпела, она боролась до конца за его жизнь. И у нее получилось. Мы должны быть благодарны ей. А это единственный способ, чтобы отблагодарить её. Брендон...мы даже не знаем, что он будет делать, когда очнется. Если не захочет её? Если его любовь...да я не верю в его любовь, понимаете? С какой легкостью он убил её. Я за то, чтобы дать Мие шанс на настоящую жизнь, - сказал Амадо.

- А если все же любил? - спросил Рори.

- Если будет любить, то мы скажем, что она жива. А пока пусть думает, что мертва. Я увезу её отсюда, спрячу, придумаю что-нибудь. Пусть увидит мир, - ответил Спиро.

- Ага, с тобой. Да ты хочешь её для себя, - фыркнул Дилан.

- Я просто хочу, чтобы она была счастлива. Сколько раз они пробовали? Сколько раз он предавал её, не верил в неё, сомневался? Да, я люблю её, признаю и каюсь. Но если она даже выберет не меня для будущего, я буду счастлив. Я больше не могу смотреть на её страдания. В вас есть хоть капля сочувствия? - с болью проговорил Спиро.

- Хорошо, я голосую за, - сказал Александр.

- Я тоже за, - кивнул Амадо. - Я тоже устал, как и каждый из нас. Давайте все отдохнем, а там решим, что делать.

- Я знаю, что она не любит тебя, папа. Никогда не полюбит, как бы ты ни пытался это вызвать в ней. Но я обязан ей жизнью. Поэтому я хочу дать ей свободу. Я голосую за, - кивнул Рори.

- Если причинишь ей боль - убью, - прищурился Дилан. - Я за.

- Геральд? - Спиро посмотрел на последнего мужчину, но он упрямо сжал губы.

- Не могу. Я верю в его любовь. Вы слышали, что он говорил ей. Да, это было ужасно, но он любит её. И я уверен, что, проснувшись, будет искать её. А я не смогу на это смотреть, - покачал головой Геральд.

- Послушай. Мы просто посмотрим, как пойдет дело. Если он на самом деле выберет её, и мы это увидим, то скажем ему. В книге говорится, что феникс должен выбрать истинный путь. Он выберет или любовь, или же власть. И его решение не будет изменено. Так зачем давать ей надежду на любовь, если её больше не существует, - сказал Рори.

- Но если он будет любить её, то мы скажем, - предупредил всех Геральд. - Хорошо. Мы соврем. Но я чувствую, что это плохая идея. И как ты её спрячешь? Он учует её, её запах, её любовь. Он ведь феникс и его власть безгранична.

- Обращусь к морганиям, они помогут. Многие из них благодарны Мие и готовы подарить ей то, что она попросит. Я уговорю их, ради неё. К тому же аромат её изменился. Он не знает его. Он будет искать ту Мию, которую помнил, то есть человека с его частью души, а не бессмертную и настоящую. Он не заметит её, у нас получится. Если мы захотим этого, то все получится.

Геральд только покачал головой, сдаваясь напору Спиро.

Видение закончилось и внутри меня очнулась такая ярость. В момент я взлетел и сжал горло Дилана, прижимая его к стенке.

- Как ты мог? - заорал я, оставляя на его коже ожоги. - Ты видел! Все видели, как мне плохо! А она жива! Моя Амелия жива! Где она? Где он её прячет? Дай мне её запах!

- Брендон...отпусти...я скажу...только я знаю...убьешь меня...никогда не увидишь её, - прохрипел он, и я отшвырнул его от себя, вылетая из нижнего этажа. Применяя силу, я нашел Рори и Геральда, только мысленно притянул к себе так сильно, что они влетели в замок, разбивая двери на своем пути. Рукой заставил их разломать свои кости. Хотелось рвать их. Такой злости я не испытывал ещё.

Жива. Моя любимая жива. Где-то далеко от меня и жива. Бессмертная. Вечная моя. И её забрали от меня. Выкрали из-под носа. Жива. Боже. Хотелось расплакаться, как маленькому мальчику, и слезы облегчения все же вырвались из глаз. Упал на колени, смеясь и плача одновременно. Сердце снова начало биться. А мне было болезненно переживать этот обман. Как болит. Как я счастлив. Жива. Родная моя, жива.

Дышал глубоко, поднимая голову к потолку.

- Я сказал ему, - услышал голос Дилана.

- Прости, Брендон, мы отчаялись тогда...прости нас...да, она жива, - следом произнес Геральд.

Опустил голову подлетая и приближаясь к ним.

- Всех убью. Каждого из вас! Это преступление против меня. Где она? Где? - взревел, что они отшатнулись от меня.

- Со Спиро.

- Где он? - повернулся к Дилану.

- В Испании. Я не знаю точное местоположение, он закрыл дом для проникновения даже мысленно туда. Я пытался, но стоит защита. И в её разум не мог проникнуть, она под куполом. Но у меня сохранился его номер, я могу позвонить ему и ты проследишь, где он. Только ты, наверное, и можешь, - медленно дрожащим голосом ответил парень.

- Быстро за мной.

Больше ни секунды не должен потерять, чтобы найти свою любовь. Моя Амелия, я заберу тебя. Больше не отдам никому. Согреваемый этим чувством, я выбил дверь в кабинет, ожидая, когда поднимутся остальные.

- Брендон, есть ещё кое-что, что ты должен знать, - сказал Дилан, войдя в кабинет, бросая опасливый взгляд на меня.

- Говори. У меня заканчивается терпение.

- Она...прошу тебя, только будь спокоен.

- Говори, сожгу к чертовой матери! - образовал огонь в руке и пригрозил им, что парень от страха сглотнул.

- Она развелась с тобой, и ты якобы подтвердил это. Твой адвокат позвонил в мэрию, как раз в тот момент...

- Что? - переспросил я.

- Вы были женаты? - удивился Геральд, а Рори только кивнул ему, на что тот присвистнул.

- Да, скорее всего, это Спиро подстроил. И он женился на ней буквально недавно, по всем обрядам женился, как бессмертный...

- Она моя жена! Я не успел! Убью! Звони и найди мне его, живо, - перебил я его. Не думал, что могу ненавидеть так сильно бывшего друга. Она моя. Женился на ней для вечности. Тварь.

- Есть ещё одно...

- Что ещё?

- Мия она...в общем она...

- Не мямли, говори. Что с ней? - уже тише спросил я.

- Она ждет ребенка, - эти слова повисли в воздухе, и он раскалился до предела, что мужчинам было тяжело дышать.

- Она беременна? - Рори от шока даже сел на диван.

- Да.

- От него? - процедил я.

- Нет. Это твой ребенок. Мальчик. Она забеременела в те ночи, пока ты питался ей. Ей рожать скоро, как она сказала.

Ноги не держали меня, я упал на колени, переваривая новость. Сын. У меня будет сын от моей возлюбленной. И это он украл у меня. Он украл мою жену и сына. Его плач я слышу. Ублюдок! Что он делал с ними, что мой ребенок плакал у меня в голове?!

Меня трясло от злости, за окном начало твориться то, что происходило у меня в душе. Жар насыщал каждую частичку планеты.

Поднял взгляд полный злости и желания убивать на Дилана.

- Звони.

Единственное, что я мог произнести, вставая на ноги и указывая головой на телефон.

Дилан кивнул и подошел к столу, пока остальные находились ещё под воздействием новостей. А я не мог поймать чувств в груди. Был слишком зол. Настолько зол таким предательством, что даже не чувствовал ничего. Желал увидеть её, убедиться в том, что любит. Мой ребенок. Мой малыш. Сын.

Дилан набрал его номер и включил громкую связь. Послышались гудки, а затем женский голос.

- Да, резиденция мистера и миссис Корсакис.

- Здравствуйте, меня зовут Дилан. Я друг Мии. Я могу с ней поговорить? - спросил Дилан.

- К сожалению, нет. Миссис Корсакис сейчас на занятиях.

Было невыносимо слышать, как она её называет, что я зарычал. Но Дилан бросил на меня умоляющий взгляд, и я сосредоточился на том месте, откуда говорят.

- А Спиро? Он дома? - продолжил Дилан.

- Да, работает в детской. Сейчас переведу вас на верхний этаж.

Не мог сконцентрироваться. Больно. Чужой мужчина готовит детскую моему сыну, забрал мою жену и радуется этой лжи. А она? Знает ли она? Рассказал ли он ей, что я жив? А вдруг она сама не хочет видеть меня?

Мотнул головой, ожидая его голос. Услышал. Возненавидел ещё сильнее.

- Спиро, привет, - сказал наигранно весело Дилан.

- Какого черта ты сюда звонишь? - злость в его голосе меня порадовала. Я найду тебя, сукин сын, сейчас найду.

Закрыл глаза и меня понесло по телефонной линии, но Дилан был прав, стоит сильная защита на проникновение. Ярость, желание забрать свою любимую, новость о ребенке дали мне невероятную силу, которая смогла сжечь этот купол, и я ворвался эфирно в незнакомое мне место. Не слыша больше их разговора, я раскрыл глаза и очутился в комнате полной игрушек и даже учуял изменившийся, но такой сладкий аромат моей Амелии. Да, теперь не было человеческой крови, была другая. Сильная и нежная аура, что сдавило грудь от боли. Не мог смотреть на блондина, разговаривающего по телефону и держащему перекладину для кроватки.

От злости разорвал сеть, что Дилан откинул от себя горящий телефон.

Без слов вылетел в окно, разбив его. Двигало мной такое чувство обиды и злости, что я разрывал облака, пролетая над городами, пока не достиг Испании. Салоу. Опустился на землю, идя уже по запаху, которым было окутано это место. Скоро вижу её. Жива. Дни безумной боли сейчас сменились невероятной радостью. Мало того, что увижу. Обниму и скажу всю правду. Ей и моему сыну. А его убью.

В ночи я дошел до обычной виллы, которую выбирают для себя состоятельные люди. Распахнутые двери в лоджии на первом этаже позволили мне спокойно войти, ведь я образовал в этом месте дыру, которая с каждым моим шагом раскрывала всему темному миру это место. Замер, насыщаясь её запахом. Он был таким родным и необходимым, что я не мог двинуться дальше. Сердце стонало, впитывая в себя её аромат.

Послышались шаги, и я отошел в темноту, чтобы не заметили раньше времени. Через несколько мгновений я задохнулся от увиденного. Амелия. Боже, казалось, что не видел её тысячелетиями. Внимал её нежный образ, и не боялся дышать. Куда же делся цвет волос, который я запомнил? Но это было неважно. Она шумно вдохнула и наклонила голову, словно ей было плохо. А я не знал, что мне делать сейчас. Горло свело от любви и слов, которые хотел произнести.

Она прошла к столу и налила себе воды, жадно выпив её. Затем налила второй бокал, и её взгляд уперся в меня. Она замерла, как и я сейчас. Невероятная любовь затопила сердце, вся моя сущность отозвалась на неё. Бокал из её рук упал и разбился. Мой взгляд проскользнул по её телу, и я увидел выпирающий живот, который она прикрыла руками и испуганно сделал шаг назад. Мой сын. Я даже слышал его. Родной мой, не плач, я тут. Его движения и его сердце, его любовь к матери и печаль, которую она несла в себе, все мог сейчас видеть. Мой ребенок показал мне в секунды сколько слез она пролила, продолжая любить меня и верить в обман. Я видел, как она умирала внутри, но жила ради ребенка, обещая ему отдать любовь, которая была не нужна мне.

Я сделал шаг вперед и увидел, как Амелия поскользнулась на воде, недавно разлитую, наступив на осколок, и с громким криком полетела на пол. Но успел подхватить на руки и взглянуть в любимые глаза. Сердце, казалось, разорвалось от чувств, но злость за то, что были обмануты, затопила разум.

- Брендон, - прошептала она, а её глаза заслезились кровавыми слезами, скатившимися по щекам.

Я нашел её. Я вернул её себе. Теперь не только её, но и семью, без которой я не желаю больше жить. Убью за них. Мои любимые.

Глава 49

Мия

Говорить не было сил, да, вообще, ничего не было, кроме огромной любви, затопившей сердце, разум, чувства. Всю меня.

Я всматривалась в его лицо, даже уже забытое с этими днями, что я существовала без него. Брендон осторожно опустил меня ноги, но не убрал руку с талии, удерживая рядом с собой, и мы молчали. Смотрел на меня, словно не помнил больше. А моё сердце изнывало от боли видеть его так близко и так далеко от меня одновременно.

Прикоснулся горячими пальцами к моей щеке, а мои губы продолжали трястись от страха. Я больше не могла противостоять ему. Пришел сам за нами. Видела, как его глаза поменяли цвет, насыщаясь огнем. Я зажмурилась, знала, что пришло время моей смерти. Он тут для этого.

Но неожиданно взял мое лицо в ладони и прижался к моим губам своими. Внутри все перевернулось, и я вцепилась в его футболку, сжимая её. А он не двигался, словно замер, целуя меня. Нежно, как будто любил. Как будто, была нужна ему. Но воспоминания из прошлого, где за поцелуем последовала моя смерть ярко врезались в сознание.

- Пожалуйста... нет... не делай этого, - прошептала я в его губы и открыла глаза. Он отстранился и поджал губы от злости. Крылья за ним расправились, а я сглотнула от страха, снова закрыв живот от него. Хотела отойти, но ноги приросли к полу. И я ждала смерти, но все прекратилось. Брендон снова смотрел на меня серебристыми глазами полными боли и печали.

- Прошу тебя, если хоть что-то ты помнишь из прошлого. Прошу, не убивай нас. Не забирай его у меня, - прохныкала я, и он отшатнулся от меня.

Хотел что-то сказать, но не мог. Как и я не могла смотреть на него. Отвернулась. Стало ещё труднее дышать, что я покачнулась от этого, голова стала тяжелой.

Подхватили снова забытые руки и прижал к себе. Молчал, только принюхивался ко мне. А я жмурилась от боли и слабости сердца. Боже, как я его любила и позволила себе обнять его за шею и начать дышать ароматом, ставшим всем для меня.

- Жива, моя родная, ты жива. Прости...прости меня, любимая, что не продолжил искать. Прости, - наконец-то прошептал он и казалось время остановилось.

Ощутила невероятный прилив сил и подняла голову. Стало неожиданно легко дышать, цепи внутри разбились и сердце забилось в груди.

- Что...что ты сказал? - облизав иссушенные губы, переспросила я.

Он улыбнулся мягкой и знакомой улыбкой, опуская меня на пол.

Взял мое лицо в руки и беззвучно рассмеялся, бегая глазами по моему лицу.

- Жива, любимая. Родная. Моя Амелия. Моя жизнь. Прости меня, прости миллион раз за то, что сдался, - шептал он и покрывал поцелуями мое лицо, а я находила в шоке, совершенно не понимая, что сейчас происходит.

- Убери руки от моей жены, - раздался позади голос Спиро.

Брендон отпустил меня и моментально огненные крылья появились позади него.

- Зайди за меня, Амелия, - процедил он, даже не смотря на меня. Но я отошла от него, недоуменно смотря то на бессмертного, готового к бою и выпустившего клыки. То на феникса, образовывающего огонь в руках.

- Что происходит? Почему ты тут? Почему зовешь меня любимой? Зачем? - крикнула я.

- Почему? - Брендон метнул огненный шар в Спиро, который отскочил ко мне и схватил меня за руку, притягивая к себе.

- Не верь ему, я ведь говорил тебе, что хочет он, - прошептал Спиро мне на ухо. Брендон зарычал, готовясь пустить ещё один огненный шар только уже в меня.

- Отойди от моей жены. Прячешься за ней? После всего, что ты сделал, ублюдок. Иди ко мне, Амелия, иди ко мне, - он протянул другую руку, и я перевела на неё взгляд.

- Нет. Ты не сделаешь этого, - за локоть меня крепко сжал Спиро.

- Ты хочешь убить меня? - я указала головой на сгусток огня, и он тут же пропал, как и крылья.

- Нет...боже...нет. Я так часто убивал тебя, так ранил. Нет, родная, я пришел за тобой. Я люблю тебя. Я выбрал тебя, но меня уверили, что ты мертва. Тот, который сейчас стоит рядом с тобой, обманул и тебя, и меня. Я не знал... - он посмотрел на мой живот, а малыш внутри как будто отозвался этому взгляду, перевернувшись. Я зажмурилась от боли внутри и начала дышать, пока до сознания доходили его слова, а руки Спиро исчезли.

- У нас будет ребенок. Наш ребенок, и я ни за что на свете не позволю кому-то тронуть его. Я не знал...не знал...прости меня, - он сглатывал слова, и я подняла на него голову, продолжая быстро дышать. Красные глаза горели невообразимой печалью, а я словно увидела эти дни безумного горя, которые он проживал.

Я не могла поверить в это, повернувшись к Спиро.

- Это правда? То, что он говорит правда? Ты не встречался с ним? Ты не сказал ему о сыне? Вы все... боже... все уверяли меня, что забыл, что не хочет видеть, - с горечью шептала я. И мне не нужен был ответ, я видела его в лице Спиро. Как он поджал губы, как виновато опустил голову.

А в моей возникли слова прощения от Геральда, от Дилана. Все вставало на свои места, но я хотела услышать это. Как ту ложь, в которой я жила все это время.

- Амелия, - позвал меня Брендон, и я посмотрела на него. Он боялся сделать ко мне шаг, а я не смела двинуть тоже. Пребывала в шоке.

- Мне было больно. Не думал, что когда-нибудь я испытаю такую сильную боль. Я горел там вместе с тобой. Я чувствовал эти ожоги...все. И не смог, думал, что так будет лучше, - подал голос Спиро.

- Лучше украсть её у меня? И первое о чем я спросил, когда очнулся - где она. И вы ведь сами договаривались, что расскажете мне. Но ни один из вас не облегчил мои дни. Все видели, как я умер без нее, как искал её, но решили отравить меня. Возможно, я это заслужил. С точностью могу сказать, что не достоин твоей любви, Амелия. Но и жизнь без тебя мне не нужна. Смотрел...эта дата, когда я убил тебя. И я помнил, все помнил. А тебя не было рядом. Даже в Париже я ощущал твой аромат, другой...но все же мой. Я сдался, решил ждать твоего появления на этом свете. Пока Дилан не рассказал мне все и не показал, что они сделали, - произнес Брендон.

- Твой адвокат ведь звонил...

- Ложь, - перебил он меня, покачав головой. - Я не связывался с ним. И ты до сих пор моя жена, потому что я свою подпись нигде не ставил, - мотнул Брендон головой и хищно посмотрен на Спиро.

Я не могла принять эту правду. Было сложно, ведь я так доверяла Спиро, я верила в него, а оказалось, что страдала зря. Снова зря. Мой малыш страдал вместе со мной. Во мне вскипела такая злость и ярость, что я метнулась к Спиро, ударяя его по плечу так сильно, что он отлетел к стене.

- Как ты мог? - закричала я. А внутри растекалась боль.

- Как ты мог так со мной поступить? Как? - уже тише повторила я, а из глаз вырвались слезы, когда он встал и поднял на меня голову. Глаза его потухли, превратились в блеклые камни. Мне стало его жаль, настолько жаль, что я закрыла лицо руками, ненавидя себя за эти чувства. Не было ненависти только боль. Боль и душевная, и физическая. Но за своей яростью и обидой я не замечала её, не замечала, как силы медленно покидают меня, как что-то не то происходит внутри.

- Амелия, - на плечи легли теплые руки, и я вцепилась в одну из них, чтобы поверить и чтобы поддержал, потому что ног уже не чувствовала.

- У меня есть повод, чтобы убить тебя. Но я это не сделаю. Ты сам уже наказал себя, - продолжил Брендон за моей спиной.

- Я не верил, да до сих пор не верю в твою любовь. Никогда не поверю в неё. А ты, я пытался сделать для тебя все, я был рядом. Я спас тебя, а ты даже этого не оценила. Я просто хотел быть нужным, - по его скатилась слеза.

- Я...я...трудно-то как, - прошептала я, не в силах смотреть на Спиро, испытывая такую боль, что дышать стало сложно. Повернулась к Брендону, ища помощи, но он, видимо, расценил мои слова иначе. Мне обдало жаром от его рук таким сильным, что пот скатился по спине.

- Посмотри, поверь мне, что я не сделаю того, о чем он тут наговорил. Посмотри, - предложил он и дотронулся своими руками до моих висков.

Сильный и удушливо обжигающий ветер ворвался в мое сознание, такой горячий, и я слышала в голове его крик. Я чувствовала, как боль затопляет мое сердце. Прочувствовала каждую минуту его жизни. Это пронзило мне, что и я не сдержала крик от физической боли сердца.

Брендон оторвал мои руки от себя, его отбросило от меня неведомой силой. А я распахнула глаза, задыхаясь от горячего воздуха. Что-то было не так. Боль в нижней части живота, затем в пояснице стала невыносимой. Я сжала живот, опуская голову. В нос ударил запах крови, и я увидела её на полу.

- Амелия, - Брендон подлетел ко мне, не дав рухнуть на пол, когда я снова закричала оттого, что кости ломают изнутри.

- Она... рано ещё... очень рано... мы не готовы. У неё нет сил для этого... нет, - испуганно прошептал Спиро.

- Я улечу...

- Не успеешь, Брендон. Дай мне помочь в последний раз. Я сейчас вызову нашего врача, попытаюсь материализовать его сюда...я ведь тоже к этому готовился и знаю.

- Хорошо. Быстро.

Пока они обсуждали это, я больше ничего не соображала, а только кусала губы до крови, цепляясь одной рукой в живот, поддерживая его, а другой в футболку Брендона, разрывая её.

В такие моменты все уроки, которые ты проходила, напрочь забываются. Оставляют только панику и страх от боли, которую испытываешь.

Брендон подхватил меня за руки и началось просто безумие. В голове безумие и хаос. Меня опустили куда-то и Брендон появился надо мной. А я лежать не могла, меня ломало в прямом смысле. Тело извивалось на чем-то мягком. А перед глазами все плыло.

- Амелия, послушай, я... я люблю тебя и сейчас мы родим нашего сына. Послушай, - он схватил мое лицо в свои руки, а я не могла сконцентрировать на его напряженном лице взгляд. Он метался мимо него, вырывая стены спальни, картину, а тело выгибалось, его буквально подбрасывало то вверх, то вниз, когда новая вспышка боли пронзала меня.

- Я не могу... он не успеет, - прошептала я, хватаясь в его руки и издавая крик от потуг.

- Я не знаю, как, но попытаюсь.

Брендон разорвал на мне сорочку до живота, который с безумной скоростью двигался. Ходит ходуном то вниз, то вверх, то вправо, то влево. Выгнулась, разрывая простыни, и закричала.

- Сейчас будет. Уже в городе.

- Неси кровь и помогай, - перебил Спиро Брендон, забираясь на постель и располагаясь за мной, облокачивая на себя.

- Потерпи, любимая, потерпи. Сейчас будет легче, я с тобой, я рядом. Я нашел тебя...люблю...господи так сильно люблю тебя. Кричи, - шепчет он, убирая с лица мокрые пряди.

И я схватилась в его бедра, выгибаясь всем телом. Кости не успевали собраться, как следующая схватка пронзила тело. Спиро влетел в спальню и разорвал пакет с кровью, поднося к моему рту, капая в него. И ощутила слабый прилив сил.

- Давай я, а ты смотри что там...не смей смотреть на нее, - прорычал Брендон, когда Спиро расположился между моих распахнутых ног.

- Заткнись, а как мне ещё роды принять? Головку вижу. Мия, тужься, давай, - фыркнул Спиро.

И я жмурюсь, так сильно, что лопаются капилляры в глазах, а кровь в меня вливают. Пытаюсь вспомнить, но ни черта не выходит. Больно. Но я стараюсь из последних сил, я чувствую, как моему сыну плохо там. Он задыхается. Кричу от страха за его жизнь, больше не за свою.

- Ещё... давай ещё, любимая. Давай, открой рот, третий пакет, - шепчет Брендон, и я облизываю губы, даже сил нет, чтобы клыки выдвинуть.

Тужусь, продолжая сжимать бедра Брендона руками, что слышу, как его кости хрустят. Но он не издает ни звука, только подбадривая меня.

Ещё один рывок и раздается пронзительный плач по всей спальне одновременно с раскатом молнии, освещающую комнату.

- Дай, дай мне его, - Брендон подскакивает и забирает из рук Спиро нашего сына.

Я падаю на мокрую постель, смотря на них. Спокойствие, такое нежное настигло сердце. Даже не ощущала, как кровь вытекает из меня, как становится хуже. Смотрела на них. На моего возлюбленного, улыбающегося сыну слезящимися глазами. Смотрела и видела, что любит. Нас любит.

Глаза медленно закрываются, но я хочу ещё. Сил нет.

- Что-то не так...кровь...она не останавливается...не свертывается! Брендон! - сквозь туман слышу голос Спиро, а затем нашего врача.

- Амелия! - испуганный крик Брендона.

- Забери его, унеси... унеси.

- Амелия, не смей, поняла? Я не для того прилетел, чтобы видеть, как ты дала жизнь нашему сыну и умираешь! А ну-ка борись, я люблю тебя... люблю... борись, прошу. Не оставь меня одного. Нет... любимая...

Его голос... любимый... единственный... родной... улыбаюсь ему. А душа спокойна. Нет страха. Ничего нет больше. Я оставила после себя след в этой истории и это прекрасное окончание моей. Я любила и была любима. Я до боли счастлива наконец-то отдохнуть в его руках.

Глава 50

Брендон

- Амелия! - кричал, звал её, но тщетно. Слышал, как замирает сердце с каждым ударом. Повернулся к врачу, но он покачал головой.

- Преждевременно...она...не хватило времени, чтобы подготовилось тело. Только недавно обратилась...

- Пошел вон! - крикнул ему, отдавая свою душу сущности и повернулся к ней.

- Нет, не умрешь ты, поняла? Только попробуй, я тебя сам придушу. Не смеешь бросать меня, - злость даже не на нее, а на себя, остро пронзила сердце и разорвал вену на руке, прижимая её к её рту. Затягивалась и снова разрывал, чтобы жила. По кругу, до бесконечности буду отдавать ей себя. Как сумасшедший в своей боли переливал кровь свою в нее, но она вытекала из нее. Яркими мазками разрисовывая белоснежную кожу.

- Прошу тебя... прошу... не оставляй меня. Прости, любимая, прости, - шептал, поддерживая её голову. Но ничего. Ни единого отголоска бессмертной жизни. Затихло. Пропитался воздух кровью. Её кровью. А мне больно. Ещё больнее, чем раньше.

Прижал её к себе, качая в своих руках, говорил что-то бессвязное, но верил. Верил, что очнется. Верил в свои силы, которые пытался отдать ей. Мысленно. Ощутимо и так горько.

- Брендон, - позвал меня Спиро, и я поднял голову, продолжая держать в руках мою Амелию.

- Уже утро, тебе тоже надо поесть. Пусть отдохнет немного...

- Не бьется сердце. Замерло. Не хочу ничего. Оставь нас, - перебил его и снова разорвал свои вены, чтобы попытаться вновь.

- Твой сын. Ему нужен ты сейчас, он напуган и не успокаивается. Я не знаю, что делать.

- Не нужен он мне, ничего не надо. Даже слышать его не хочу, понял? И тебя не хочу. Оставь нас. Ты украл её, а я мог бы... было бы время... я не успел сказать... заверить её, что моя любовь сильна к ней. Пошел вон отсюда! И этого убери, а то разорву его! Из-за него все это! Из-за меня! - с болью прокричал его и зарылся лицом в её слипшиеся от моей крови волосы.

«Каждый бессмертный, нашедший свою любовь, должен увидеть багряный закат. А за ним рассвет и только от него зависит, какой цвет явит он вместе с солнцем», - пронеслись строчки в голове.

И я видел этот закат, окропленный кровью, сам создавал его для всего мира. А сейчас рассвет.

Поднял голову, всматриваясь в окно, за которым были тучи. Тяжелые и темные. Я не знал, что мне делать. Я не мог найти ответов в голове, только бесконечную утрату.

В секунду перед глазами промелькнули страницы, где прописывались истины нашего мира. Решение пришло моментально.

Подскочил с места, подняв Амелию на руки. Вышел из спальни, проходя по коридору, слыша плач младенца. Но я ненавидел его за ту боль, что сейчас испытывал. Когда-то очень жаждал иметь наследника, а точнее, убеждал её в этом. Но все было ложью. Мне никто не был нужен, кроме нее. И сейчас я не мог даже разрешить себе радоваться тому, что у меня есть сын. Я мог только обдумывать возвращение любимой.

- Привези его домой, - единственное, что сказал Спиро, вышедшему из детской.

Спина покалывала, и я расправил крылья, поднимаясь над землей. Я должен был увериться, и единственное, где у меня была на эта возможность - замок. В этом месте столько тысячелетий назад все началось. И не просто так Ро построил его там на крови и костях его жертв. Это начало, к которому я должен был вернуться и привезти её с собой.

Опустившись перед замком, заставил мысленно распахнуться дверям. Зашел в безмолвное пространство. Тут же мне навстречу выскочили мужчины, ожидающие иного. Но я мог показать им только себя, несшего на руках мертвую возлюбленную.

- Мия...боже, - прошептал Дилан, отведя взгляд от меня.

- Брендон, что произошло? - рядом со мной пошел Геральд, стараясь и свою боль унять. Эта боль потери сейчас ожила в каждом сердце находящихся тут бессметных.

Не желал отвечать, только шел в свою спальню. Чтобы набрать молча ванную воды и опуститься с ней туда. Омывать это белоснежнее тело, улыбаясь ей. Дотрагиваться до неё бесконечно долго, только бы не отпускать. Но пришлось, чтобы так же, не проронив ни слова, спуститься в одну из темниц, подойти к столу и посмотреть на закрытую книгу вечности.

Страх увидеть там подтверждение произошедшему сковал сердце. Я поднял голову, готовясь к решающему шагу и резко распахнул книгу точно на странице рождения бессмертия Амелии.

Видел только цифры, не смел прочесть, что появилось ниже. Должен. Должен понять, как вернуть её себе.

«В темном лесу загорелся новый костер, у которого живет бессмертная душа. Душа древняя и сильная, но слабая в своем одиночестве. Только истинный поцелуй возлюбленного подарит ей новую возможность продолжить свой путь с ним. До заката солнца она будет ждать его там. Простится с ним на рассвете и не оставит этому существу больше света в его душе, забрав с собой».

Я прочитал это несколько раз, но так и не мог понять, что это за лес, где сейчас душа Амелии. Пытался вспомнить жизнь феникса, то есть мою, и не мог найти ответа. Свет, который она подарила мне, как и вторую часть моей души, закончится с рассветом. Я снова вернусь в свое истинное обличие, забыв навсегда о том, что умею любить. Но даже не ради себя искал дорогу туда, а только бы она жила. Ради себя. Ради своего спокойствия.

Закрыв книгу, я вышел из темницы. Слышал тихие перешептывания, доходя до кабинета, где сидело трое мужчин.

При моем появлении они встали, нервно и озабоченно смотря на меня, ожидая моих слов. Но их не было. Ничего не было, кроме вариантов, которые я перебирал. Мысленно призвал морганию, передавая ей познания. Она обещала посмотреть будущее, но я знал, что ничего не надет там, кроме пустоты.

Так и не смев сказать и слова, вылетел из замка, направляясь в собственное убежище. Распахнул окна и забрался в спальню, пытаясь увидеть её. Но исчезло даже напоминание о ней в нашей квартире. Феникс был безмолвен внутри, не давая ни единой подсказки, оставляя мне одинокого бессмертного, мучившегося от невозможности помочь.

Какой истинный поцелуй я должен подарить ей? Как? Если душа её далеко от меня.

- Темный, - за спиной раздался тихий женский голос. Я резко обернулся, сидя на диване и смотря на огонь впереди себя в камине.

Передо мной стояла женщина. Прозрачная и скорбящая о ком-то.

- Отвали от меня, - прошипел я, отворачиваясь обратно к огню.

- Время на исходе. Ночь за окном, а ты так и вернул мою дочь, - продолжила она, и я уже заинтересованно посмотрен на нее, вставая с дивана.

- Что ты знаешь? Как мне это сделать? Я уверен, что дотронувшись до её губ ничего не произойдет. Я целовал её, пока обмывал с её тела кровь. Я пытался влить в нее свою кровь и ничего, - с болью произнес я.

- Пытайся ещё и ещё, темный. Не дай моей девочке прийти ко мне. Спаси её, прошу тебя. Я уйти не могу, ей плохо так. И ещё одному бессмертному плохо. Твоему сыну. Вашему сыну, темный. Он - единственное напоминание о ней, а ты ненавидишь его за это. Он впитал в себя вашу любовь и обречен на ненависть, только из-за тебя. Умоляю, темный, ты ведь всесилен. Отпусти боль и ненависть. Вернись к ней и пытайся...

Её силы иссякли, и женщина, мать моей драгоценной Амелии, растворилась в воздухе, оставляя во мне грусть и неделание принять этого ребенка. Без нее он мне не нужен. Без нее мне ничего не нужно в этом мире.

Взлетел снова, смотря сверху на ночной город, в котором таилось проклятье. Наше с ней проклятье. И испытания никогда не закончатся, пока я и она не будем рядом друг с другом.

Ощутил сильное беспокойство и панику в груди и быстрее полетел к замку, врываясь в него. В моей спальни толпились бессметные, даже моргании, смотря на постель. Потянул носом и учуял кровь. Первым меня заметил Рори, испуганно указав на постель.

- Мы не знаем, что делать, Брендон. Она истекает кровью. Снова и снова. Не вливается в неё обычная, - быстро проговорил он. А я медленно подходил к постели, где уже пропиталось все её кровью. Бледнее, чем раньше.

Истинный поцелуй.

- Вон, - прорычал и всех, словно ветром сдуло, оставляя меня наедине с умирающей бессмертной. Только её телом, а душе стало ещё хуже.

- Амелия, я не знаю...пытаться, - прошептал я, опускаясь на постель и подхватывая её за шею, поднимая к себе.

Прижался к ней губами, целовал так яростно и долго. Но ничего, совершенно ничего. Только ещё хуже. Глаза наполнялись слезами, а внутри ощутил бешеный голод. Клыки выдвинулись. Ужасался себе, что хочу до конца испить её. Не мог это контролировать, зажигая вокруг нас воздух. Не давая бессмертным даже подойти к этой комнате.

Больно так внутри. А я сжимал её тонкую шею. Глаза впиваются в её вену, слабо виднеющуюся под прозрачной кожей. Не мог, просто не в силах был оторвать взгляд. А тело разрывало от желания этой крови. Её крови. Даже аромат ощутил, настолько сочный. Слюна капнула с зубов. Ненавидел себя за это, но феникс проснулся и заставил меня с силой вонзить клыки в эту шею. Кровь впитывалась в меня, а по щекам катились слезы от ужаса, в который я теперь обрек свою возлюбленную.

Пил её и плакал над телом, отдающим последние капли теплой крови. Клыки исчезли. Сжал её тело, в голос продолжая скулить и понимать, что такое существо как я должно быть истреблено. Внутри меня жил монстр, готовый убивать всех, а вернее всего тех, кого любил до безумия в сердце.

Минуты менялись на часы, пока я сидел на постели и молил у её души о прощении.

Внезапно сильнейший раскат грома пронзил небо, расколов тучи ярчайшей молнией. Свет везде погас, а в комнату ворвался ураган, но я ещё крепче обхватил Амелию, не давая забрать у меня хотя бы тело. Ветер разрывал мою кожу, царапал её, но я мотал головой, а пальцы кололо от льда её кожи. Он был настолько контрастным для меня, что расслабил руки и отпустил её. Отбросило меня к стене, разрушив её. Вернул свое обличье, пытаясь бороться с этой непогодой в своей душе, придав ей реальность.

Видел, как её крутило и мотало в разные стороны, и не мог даже подлететь. Закричал от бессилия, зажигая вокруг себя огненный свет, борясь с этим леденящим ветром. Кричал и сжигал себя, добираясь крыльями до неё. Чувствовал теперь физическую боль от собственных ожогов, пока не настиг Амелию и не обнял её, расслабляясь и давая ветру закрыть нас с немыслимой силой.

- Я люблю тебя. Если и умрем, то вместе, - прошептал в её губы и прижался к ним, ощущая, как мое тело уже не имеет возможности восстанавливаться.

В секунду все закончилось и упали мы на постель. Продолжал держать её на себе, целуя последним бессмертным поцелуем, который я мог подарить ей. Неожиданно губы дрогнули на моих. Распахнул глаза, тело с новой силой захотело жить. Амелию подбросило в воздух, изогнулась вся, а я смотрел на это затуманенным взглядом. Смог подняться и поймать её тело в свои руки, слыша медленный стук сердца внутри неё.

- О, любимая, ты вернулась, - одними губами сказал я, обожженными пальцами убирая мокрые пряди с её лица.

Сил внутри осталось только на то, чтобы положить её и упасть рядом на пол, закрывая глаза и давая себе отдохнуть. Она рядом, а большего мне и не надо.

Глава 51

Брендон

Когда-то давно я и мысли не допускал, что найдётся человек, девушка, ради которой буду готов умереть. Больно. Невозвратимо. Честно. Обманывал, терялся в своих чувствах и ощущениях. Играл, таил в себе собственные планы, желание непонятно чего, разрывался на многие вещи и в то же время не делал ничего. Погибал внутри. Во всех поступках должен винить только себя. Доверие, которого лишился, вернулось ко мне бумерангом и принесло только тяжесть в сердце и разрыв его на клочья. Мечтал ли я о чем-то? Не помню. Действительно, не помню. Только ложь помню. А теперь вернувшись своё обличие, увидев ту самую, ради которой готов стереть мир с лица земли, ещё больше буду корить себя за прошлое.

Открыть глаза и узнать, что принёс новый день - страшно. Боязно даже для такого как я. Несвойственно бессмертному и фениксу в одном лице. Но лежу, ощущая под собой что-то острое, впивающееся в мои обнажённые плечи. Угли? Камни? Стёкла? Всё равно. Ловлю хоть одно чувство, что она рядом. Тишина.

Вздохнув, распахнул глаза и нахмурился. Лес. Тёмный лес, с давящими высокими деверьями надо мной. Даже холод чувствую, невероятный ледяной холод. Морозный воздух покалывает кожу. Но мы не подвластны перепадам температуры. Медленные процессы в организме, привыкание к этой реальности и попытки вспомнить, что же было там. Ночью.

Моргнул, чтобы снять с себя это видение. Ведь мертвы должны быть. Она и я. Наш ад? Рай? Где я оказался? Или же феникс решил так воскресить меня? Ну хоть что-то...хотя бы одна существенная мысль. Ничего.

Снова тот же лес. Поднялся на локтях, осматриваясь. Сухие ветки подо мной и снова тишина.

- Амелия, - тихо позвал я. Никакого ответа. Где я? Помню все, как горел и сгорал изнутри, держа её в своих руках. И был стук сердца, она очнулась. Только где же она?

Поднялся с земли. Нахмурился, теперь окончательно запутавшись в своих мыслях, как я тут оказался. И почему моё тело ощущает всю палитру холода, бушующего тут?

Босыми ногами осторожно шёл по сухой листве и ветках, хрустящих подо мной. Шёл долго, что зубы начали стучать от холодно, являя мне чувства и ощущения просто человека. Я никогда не знал такого. А сейчас моё тело буквально пронзают ледяные иголки, покрывающие кожу. Заметив впереди неясный свет, быстрее пошёл к нему. Теперь чётче смог рассмотреть, что это костёр, полыхающий ярко.

Остановился и увидел, стоящую пару ко мне боком. Они ничего не говорят, просто смотрят друг на друга. Не замечают даже меня, опешившего от такой встречи.

- Спиро? Что ты забыл тут? - удивился, оглядывая мужчину в тёмном костюме и девушку в белом платье.

- Амелия! - уже возмутился, потому что не двигаются, не смотрят на меня. И это задевает, чёрт возьми! Где я оказался и что он тут делает?

- Ты готова? - понеслись до меня слова, как Спиро спрашивает её о чем-то, и она кивает.

- Ну что ж. Тогда тебе не нужно произносить клятв, я приму даже молчание. Но скажу. Я благодарен судьбе, которая привела меня в этот город. Там я встретил тебя, не знаю, как это возможно, но полюбил. Изнутри полюбил, словно ты часть моего сердца. А теперь дай мне разрешение передать тебе свою кровь, как нить, что будет связывать нас на протяжении всей нашей жизни. Это не оборвать. Никогда не изменить. И не отречься от этого. Моя кровь будет в тебе, а твоя во мне навечно, - в его руках оказывается бокал, где уже подготовлена брачная кровь. И я знаю, что это значит. Это то, что не возвратно. Это обмен кровью, который должен быть моим.

- Нет! Я сказал - нет! - мой крик наконец-то достиг до Амелии. Она тяжело вздохнула и повернулась ко мне, а Спиро, словно застыл.

- Брендон, тебе тут не место, - произнесла она как-то странно. Отчуждённо.

- Мне место рядом с тобой. Амелия, любовь моя, не делай этого. Я был не виноват в том, что не успел. Меня обманули, и я поддался своему горю. Своей печали по тебе, любовь моя. Не делай этого, не принимай от него муку, которая разрушит нас, - сделал шаг к ней, но увидев, насколько не затронули её душу мои слова, остановился. Зелёные глаза потухшие и ничего не выражающие, она как будто кукла стоит напротив меня.

- Ты отказался не только от меня, Брендон. Ты отказался от своего сына, что носила я под сердцем, которое ты отнял у меня. Если тебе не нужен сын, то и слова твои напрочь лживы. Ты феникс. А феникс всегда одинок. И твоё место не тут. Уходи. Оставь меня и дай вернуться с тем, кто готов ради меня на все, - её слова пропитаны злостью и обидой, что я принял, как тот, кто привёл её сюда.

- Я не отказывался от него! - возмутился я. - Я не отказывался, любовь моя...

- Любовь твоя только к своей силе, Брендон. В твоём сердце для нас места нет, - перебила она меня, обернувшись к Спиро, все так же стоящему в одном положении с кубком.

- Нет! Дай доказать тебе, что я достоин вас! Дай мне возможность - вернись со мной, и я покажу тебе, что отныне моя жизнь подарена только вам. Тебе и сыну, - быстрым шагом преодолел расстояние, и встал позади неё, не смея даже прикоснуться. Хотя сердце внутри сжалось от боли, что теряю. Теряю её и никогда не смогу жить без неё.

- Поздно, Брендон. Уже очень поздно. Прошлого не выкинуть из души и сердца. Оно внутри меня. И я не могу противиться тому, что уже происходило. Я не хочу больше страдать из-за тебя, - тихо ответила она, протягивая руку к кубку, что держит Спиро.

- Никогда не бывает поздно начать все заново, - моя ледяная рука легла на её и я ощутил, как она дрогнула.

- Прости меня за то, что так торопил будущее, Амелия. Прости меня за то, что таил в себе прошлое и оно принесло тебе гибель. Не раз. Но сейчас, в этот самый момент, я лишь прошу о настоящем и возможности подарить тебе всего себя. Не пей, любовь моя, не обрубай наш шанс быть счастливым. Мы станем семьёй, которую каждый из нас только смутно помнит. Я признаюсь, что отверг сына, потому что поддался искушению боли. Я не понял, что он это твоё продолжение. У меня и на это времени не было. Прости меня за то, что был слеп. Вернись со мной, любовь моя, и я обещаю, что только слезы радости будут в твоих глазах. Тёмное время и пророчества наши закончились. Мы нашли друг друга, теряя вновь. Не пей то, что разорвёт наши сердца. Ведь будем одиноки навечно. Не облегчит это наши пути. Они разойдутся, так и не простив друг друга. Прости меня, Амелия, прости меня и оставь прошлое тут. А я буду помнить каждое слово, которое ранило тебя. Каждый мой поступок, который принёс тебе гибель. Оставь печаль и гнев мне, вернись в настоящее, в котором я ничего не забуду. Сейчас для меня нет ничего ценней, чем ты и сын, - и ведь честен. Полностью раскрыл перед ней сердце, надеясь, что поверить хотя бы немного мне.

- Я любила тебя, как никого на этом свете. Я ждала тебя до последнего...

- Ты была обманута, как и я, Амелия. Я не знал, что ты носишь моего сына. Я оплакивал твою смерть.

- Ты принял то, что было для тебя проще, Брендон. Ты сдался, когда я никогда не позволяла себе этого. Вот то, что держит меня тут. Заставляет повторять этот эпизод каждый час до рассвета. И когда же он наступит - придёт моя судьба. Ты заставляешь меня решать в твою пользу, но сейчас во мне нет ничего, кроме боли и пустоты, - сбросила мою руку со своей и поднесла к губам кровь.

- Подожди. Если ты не веришь мне, то прикажи мне все, что угодно, и я выполню это, - торопливо произнёс я. Амелия медленно отняла кубок ото рта, так и не сделав глоток.

- Все? Все, что я захочу сейчас? - переспросила она, обернувшись ко мне.

- Да. Да, все, что захочешь, - кивал я, только бы передумала. Только бы дала нам возможность быть вместе.

- Тогда скажи мне то, что заставит меня задуматься над твоими словами. Мне не нужна твоя смерть, хотя могла попросить об этом. Мне не нужно ничего, потому что ты бессмертен и могущественен. Я хочу услышать то, что тронет моё сердце, вернёт ему теплоту. Ведь ты оставил внутри меня только холод и одиночество, - её взгляд, полный честности...честной боли пристыдил меня. Только открыл рот и тут же закрыл его, ища судорожно слова. Те самые слова, которые должны быть во мне. Но не находил. Видел, как скапливаются слезы в её глазах и сам переживал её отчуждённое одиночество.

Сделал шаг назад, понимая, что все. Я так и не стал тем, кто действительно нужен был ей.

- Я не заставляю больше, - тихо произнёс я, подняв все же голову на неё. Встретив туманный взгляд и бросив свой на кубок с кровью. - Я хочу, чтобы ты была счастлива, Амелия. И если выбор будет не в мою пользу, а в его, Спиро, то я приму это. Я люблю тебя, люблю всем своим существом. И буду уважать твоё решение, как и ждать его до рассвета...

***

- Брендон! - громкий крик вывел меня из забытья. Распахнул глаза и сел на постели, моргая и смотря на испуганное лицо Рори.

- Ты как? - спросил он, а я вскочил с кровати, впопыхах натягивая спортивные штаны, лежащие на стуле рядом.

Без слов вылетел из спальни и понёсся в ту, где было последнее, что я помнил в своей жизни.

- Брендон! - окрик Геральда, но я продолжил свой бег до спальни. Открыл дверь и с ужасом осматривал разрушенную комнату, где валялись только обломки от мебели и никого.

- Где она? Где Амелия? - обернулся к спешащим ко мне мужчинам.

- Мы перенесли её в другую спальню. Рядом с той, где был ты...

Уже не слушая их, побежал обратно. Бросил взгляд на окна над лестницей, оповещающей, что ещё ночь. У меня есть время, пока она там.

Распахнул дверь и вошёл в безмолвную спальню, где на постели покоилась моя жизнь. Дыхание слышал даже тут, как и медленное биение сердца. Улыбнулся ей, когда подошёл, чтобы склониться над Амелией.

- Решай, любовь моя. Реши, но знай, что в моём сердце всегда для тебя будет место. А я буду тут, чтобы доказать тебе свои слова и искренность, с которой я сказал их. Ты упрекнула меня и я принимаю это, как и то, что теперь твоя воля для меня - закон, - произнёс я, оставив поцелуй на её губах.

Теперь же пришло время выполнять свои обещания. Найти в себе силы встретиться со своим страхом лицом к лицу. Увидеть сына, которого моё сердце пока не приняло.

Глава 52

Брендон

Одевшись и приведя себя в нормальный вид, подпитавшись кровью, я вышел из своей спальни. Замок был тихим, только пронзительный плач младенца разрывал его. Остановился на лестнице, зная, что они, все мужчины этого дома, внизу и вокруг него. А мне спуститься на ступень ниже сложно. Я не помнил даже, как он выглядит. Помнил только, что держал его несколько секунд, а потом забыл эти воспоминания, позволил себе отдать всего себя новой потери. Сейчас же стыдно и страшно. Я боялся, что полюбить не смогу. Я даже не чувствовал, что плачет мой сын. Ничего в груди не отзывалось на это.

Дойдя до заново отстроенной гостиной, совмещённой с библиотекой и каминным залом, я замер, прислушиваясь к разговорам, которые перекрикивал мой сын, за закрытыми дверями.

- Он голоден, Спиро, поэтому и визжит. Хватит его трясти, - пробурчал Рори.

- А то я не знаю! Я пытаюсь...пытаюсь хоть что-то сделать! Весь полет он плакал! Он не принимает пищу с самого рождения и даже не спал, просто выплёвывает её и орет! Вы стоите тут и тоже ни черта мне не помогаете! Я не знаю, что делать! - возмутился его отец, повышая голос и раздражая сына этим ещё больше.

- Ко мне на руки он, вообще, не идёт, поэтому я свалю отсюда, как Мия проснётся. Я не умею с ними обращаться. Тем более ещё не контролирую свою силу. Раздавлю на хрен и тогда Брендон меня точно сварит себе на ужин, - произнёс Дилан.

- Может быть, позвать сюда Ору? Она сможет помочь...

- О, нет! Тогда тут будет и Ванесса. А я от неё прячусь, как и ты, если забыл, от Оры. И как мы объясним присутствие ребёнка тут, да ещё и полумертвой Мии? Совсем одурел? Женщина сейчас тут лишняя, а особенно злая и психованная! - воскликнул Рори.

- Ну ладно, любимая, но новую истерику я не вытерплю. Сжалься, - уже тише проскулил Рори.

- Черт, но надо делать что-то. Он умрёт, если не будет есть, - печально ответил Геральд.

Глубоко вздохнув, я решался. Это было неимоверно сложно. Ни разу такого страха я не испытывал. Хотел уйти, но развернулся. Упёрся ладонями в стену рядом с дверью, слушая плач и споры. Надо. Должен.

Резко распахнул две двери и разговоры прекратились, даже ребёнок, облачённый в белый комбинезон, замолк и только всхлипывал. Все мужчины обернулись на меня, а я стоял как вкопанный. Мой взгляд был прикован к сыну, которого на руках держал Спиро. Почему такого страха не было, когда я кормил Джона? Мне даже понравилось, потому что она была там. И я не боялся сломать ему что-то, у меня был тыл. А сейчас же я один. Один против ненависти, что родил во мне мой сын.

- Брендон, ты нужен ему, - шёпотом сказал Геральд, натянув на лицо подбадривающую улыбку. Дилан сложил руки в мольбе, и я прочитал посланную мне мысль. «Заставь его замолчать, голова болит».

А я смотрел на Спиро, что прижимал к своей груди моего сына, словно защищал его от меня. И это, наверное, стало последней каплей в чаше моего сомнения. Сделал шаг, а Спиро от меня, бросив на мужчин взгляд, требующий остановить меня.

Мне и так было не по себе, ощущая незнакомый аромат, исходивший от ребёнка. Смесь крови и молока, чего-то ещё терпкого и сладкого.

- Я...я хочу посмотреть на него. Только посмотреть, и всё, - сглотнув, сказал я.

- Нет...

- Это его сын, отец. Ты должен отдать его. Он имеет на него больше прав, чем ты, - перебил Спиро Рори и головой показал ему, подчиниться.

Это, наверное, странно, но к Спиро я не чувствовал ненависти. Мы боялись друг друга, как и этого младенца. Двое бессмертных, прошедший все круги ада в этой жизни, трепетали перед новорождённым.

Я видел, как тяжело было Спиро подходить ко мне и немного поднять локоть, чтобы я увидел маленькое личико. Каштановые волосы с оттенком бордо, что были так любимы мной, розовые пухлые щёчки и маленькие ручки, что он обсасывал во рту, с интересом разглядывая меня, как и я его.

Глаза. Яркие и зелёные, где я видел безмерную любовь. Ко мне. К тому, кто отрёкся от него. К тому, кто даже не желал видеть его. К тому, кто не достоин был этого. Любил меня. Он смотрел на меня, а перед моими глазами пролетали моменты, которые он помнил. Голос Амелии, её пение, слезы и моё появление. Одна секунда и сердце сжалось от необъяснимого чувства. Узы крови, что пронеслись по моему телу, скрепили неразрушимую связь между нами.

- Я могу...могу его взять? Немного подержу. Обещаю, что ничего не сломаю ему. Я...подержать его на пару минут, - прошептал я, бросив все ещё испуганный взгляд на Спиро, явно не желающего отдавать мне его.

- Конечно, Брендон, попробуй. Он хотя бы молчит, когда ты тут, - подал голос Геральд, вставая рядом со мной, и помогая Спиро все же передать мне на руки.

Я не помнил, как держать их. Тот раз тоже вылетел из головы. Мне было страшно сломать его. Глупо и страшно. Ведь он был таким крошечным по сравнению со мной. Пока мне передавали его, я даже не дышал. Тяжесть в руках совсем не ощущалась, но ощутил тепло, что понизило моё сердце.

Опасливо улыбнулся ему, удерживая на руках, хотя слышал мысли Спиро, что он рядом с ним и не позволит мне причинить ему боль. Но мне уже не хотелось. Я смотрел на своего сына и мне было стыдно, как никогда в жизни. Как я мог так поступить с ним? Он нужен мне. Сейчас я понимал, что увидев его, больше никогда не смогу отпустить. Младенец издал возмущённый крик и стукнул меня по груди слюнявым кулачком.

- Он возмущается. Забери... - поднял голову, ища помощи.

- Нет, он голодный. Бедный малыш, сам перепугался от таких событий. Он почувствовал, что отец рядом, вот и требует у тебя пищи. Он есть хочет. Вот, покорми его, - предложил Геральд и Рори передал ему бутылочку с каким-то непонятным веществом розоватого цвета.

- Кровь и молоко. Кровь Мии, которую мы собрали для этого. Один к одному, чистую кровь они не могут принимать, как и обычную пищу. Ещё слишком мал. Через месяц уже можно будет давать любую кровь, только тоже юную, - подсказал Спиро. И укол зависти пронзил грудь. Он готовился к этому, а я ничего не знал. Совершенно ничего.

Мне передали бутылочку, и я напряжённо наблюдал, как подносил её к его рту и младенец улыбнулся мне, раскрыв губы и обхватив соску. Вздох облегчения от всех и мой вырвался из глубин тела. Мне хотелось смеяться, пока он ел. Мне хотелось взорвать мир красками, что наполнили моё сердце.

- У него нет имени, Брендон. Надо назвать его. Ненормально, что ребёнок до сих пор просто «он», - напомнил Рори.

- Я...я не знаю. Амелия...она, наверное, хотела как-то назвать его...я не знаю, - помотал головой и появилось желание бросить ребёнка, отдать в другие руки.

- Она оставила это решение мне, - фыркнул Спиро, сложив руки на груди.

Вновь неприятное чувство появилось внутри. Лишний. Я был оторван и обманут, не зная ничего о беременности, о мыслях моей Амелии, я даже не был её мужем больше. Я был никто. Только зачал сына. А он выкрал это у меня, видел, как она растит в своём теле ребёнка. Присвоил его себе и теперь ещё зол, что со мной он молчит. Имел ли я на это право?

Ребёнок словно ощутил мои мысли и поёрзал в моих руках, кладя свою маленькую ручку на мою. Его молочная кожа, слегка розоватая и моя тёмная на несколько тонов были ярким контрастом. Прошлое и настоящее. А наше будущее сейчас наверху. Это чёрт возьми, мой ребёнок! И пусть, что только зачал, но я любил...люблю его мать и буду это делать вечно.

- Рейнард. Рейнард Голдон, - неожиданно даже для себя услышал свой уверенный голос и имя, что всплыло в разуме. Увидел в глубине зелёных глаз радость и они закрылись, а бутылочка выпала изо рта моего сына, полетев на пол.

- Он...

- Спит. Рейнард, спит. Аллилуйя, местоимения забыты, - рассмеялся Рори, но его смех оборвал Геральд, пихнувший в ребро.

- Простите. Наконец-то и мы можем пойти и выспаться, - кашлянув в кулак, продолжил Рори.

- Добро пожаловать в этот безумный мир, Рейнард Голдон, - подойдя к нам, сказал Геральд и потрепал меня по плечу.

- Да он же мелкий, какой из него Рейнард? Рей и не больше, - усмехнулся Дилан. И мужчины один за другим буквально вылетели из комнаты, оставляя меня одного с ребёнком и Спиро.

Заметил небольшую люльку, что стояла тут. Подошёл к ней и опустил туда ребёнка, обретая медленно и тягуче спокойствие в душе.

- Ему нужна комната...и дом. Да, дом ДельРосс. Он так похож на неё, - разглядывая сына, поделился я. Бросив взгляд на угрюмого Спиро, вздохнул. Мне не хватало друга, каким он был для меня до того, как решил предать. Мне необходимо было поделиться с кем-то и нужна была помощь. Только вот я не знал, кому я могу доверять ещё, кроме Амелии?

- Биф, - тихо позвал я, садясь рядом с люлькой на кресло. Теперь я его не оставлю, не отдам больше и не позволю притронуться к нему кому-то другому, кроме меня, пока нет рядом его матери. Тысячи решений появлялись в голове и не одного правильного.

Мужчина появился моментально с новой бутылочкой для сына. И даже мысли его не было нужды читать. Он был счастлив. Этот огромный бессмертный, что прошёл через предательство своего хозяина, Лироя, прошёл войну и остался тут, пытаясь помогать мне, принося и заставляя есть, когда был внизу и ждал рождения новой Амелии, был без ума от крошечного ребёнка, сейчас мирно посапывающего в люльке.

- Он поел. Думаю...наверное, сейчас это лишнее. Вызови кого-то. Не знаю, обратись в службу и пусть они приготовят усадьбу ДельРосс для жизни. Там надо навести порядок. Отмыть все. Дубликат ключей есть в квартире. В сейфе. Пусть закупят все необходимое для ребёнка...

- Мия сама любит это делать. Она обожала ходить по магазинам и покупать ему одежду, всякие побрякушки для детской и игрушки. Я привёз кое-что. Не все, но сумки стоят в одной из спален наверху. Как и коляска. На остальное времени да и сил не было, - перебил меня Спиро. Сцепил зубы, только бы не закричать. Испугаю этим сына. Переборол это желание, кипящее внутри меня.

- Хорошо, - и все же сказал это резко. - Биф, возьми эти вещи, оставь тут немного. А остальное пусть везут туда. Думаю, Амелия будет рада жить там, а не тут. Она выберет...пусть всё будет готово. Не имеет значения, где, пусть будет рада.

- Сейчас займусь, - кивнув, ответил Биф и все же подошёл к люльке, наслаждаясь моим сыном. Поставил бутылочку рядом с его ножками и исчез.

- И что теперь? Когда ты сожжёшь меня? Или убьёшь? Ты же так хочешь этого, - язвительно поинтересовался Спиро.

Криво усмехнулся и действительно в теле началось покалывания моей силы, огонь уже готов был вырваться. Но моментально утих, потому что смотрел на своего ребёнка и теперь должен был думать не только о своей обиде, но и о его будущем.

- Я не собираюсь убивать тебя, Спиро. Да, я признаю, что жажду этого. Ты забрал её у меня. Обманул и её, и моего сына, что отца у него нет. А я страдал. Никому не понять той боли, что я испытывал. Я терял её уйму раз, после каждого жалея только себя. Но сейчас же я готов её потерять, если только её сердце обретёт покой и радость. Но сын останется моим сыном, в нём моя кровь. Я хочу видеться с ним, хотя бы наблюдать, как он растёт. Как вырвутся его первые клыки, а потом обломаются. Помочь ему понять, что он становится взрослым, полностью обретает силу своего бессмертия. Ты её муж, и я дам развод. Человеческий развод, если она этого захочет. Это больно. Внутри больно принимать, что моя мечта не сбудется теперь никогда. Ты разделил нас с ней. Даже моей силы не хватит, чтобы разрушить ваш союз, иначе ей будет плохо. Я лишь прошу о возможности видеть сына и хочу слышать от тебя, как заверишь меня: «Она будет счастлива». Другого мне не надо. И мой сын будет носить моё имя, которым нерёк его, и фамилию. Я не хочу его обманывать, как обманывал её, потому что был в неведении. Я хочу, чтобы для них открылось будущее, а прошлое забылось. Я ненавидел его. Так сильно винил в смерти Амелии, что было желание убить. Но сейчас мне так стыдно за эти мысли. Он мой дар, о котором я никогда не мечтал, обманывал о нём и получил тогда, когда потерял всякую надежду. Я отступаю не потому, что не люблю. Наоборот, люблю до крика в душе. Но больше рушить жизни я не хочу им. Они твоя семья, - вздохнув, я улыбнулся спящему сыну и встал. Молча наклонился к ребёнку и поцеловал его в лоб, втянув в себя аромат новорождённого. Мне места не было тут, пока он спал. Я не знал сейчас, где моё место в этом мире.

Выпрямившись, я только развернулся, чтобы выйти, как услышал тихие слова:

- Подожди. Это моя вина, что сейчас Мия не может найти выход оттуда. Она не привязана ни к кому из нас.

Глава 53

Брендон

- Что ты сейчас сказал? - переспросил я, резко обернувшись. Прищурился, пытаясь попасть в его голову. Но он выстроил мощную стену от меня, и, как видно, уже давно подпитывал разум силой. Дабы сейчас я не смел прочесть все разом.

- Ты же знаешь, что бессмертные не умирают, если у них есть партнёр. Он возвращает их и не бывает таких последствий, как сейчас. Это нить, что скрепляет их навечно, становится нерушимой и крепкой, - медленно говорил Спиро, отходя от меня и вставая к люльке.

А вот это я знал, зачем он делает. Он был уверен, что при сыне, тут, я не позволю себе обратиться и убить его. Тогда могу задеть ребёнка. Он прятался за ним. Подло.

- Отойди от моего сына, - процедил я, но Спиро сжал губы и схватился за люльку.

- Нет. Сначала ты выслушаешь меня до конца, а потом делай, что пожелаешь, - поднял на меня злой взгляд.

- Ты трус, - от того, что не мог выплеснуть из себя сейчас ярость, вырвался смешок, но такой полный горечи, оставив после себя неприятный привкус.

- Возможно. Я всего лишь хотел быть тобой. Быть любимым. Меня лишили даже сына на несколько столетий, и я не видел всего то, что предстоит тебе. Я...я тоже люблю её, хотя сейчас я представляюсь, как злодей, разрушивший священный союз и подлежащий сожжению. Но разве ты не совершал ошибок, Брендон? Ты их совершил миллионы, а она... - повысил голос Спиро, но мои появившиеся моментально крылья, как и недовольное шевеление ребёнка оборвали его. - Она всё равно будет выбирать тебя. Я...

- Оставь это нытье. Я хочу слышать объяснения твоим словам про то, что возвращаться Амелии не к кому, - перебил я его, дыша тяжело и рвано, пытаясь обуздать феникса, с каждой секундой жаждущего наказать того, кто нёс с собой зло. Кто был настроен против меня.

- В тот вечер...тогда...она не замужем за мной. Как и за тобой. Твоя подпись подделана идеально, и этого ты не докажешь ни в одном суде, что не твоей рукой был расторгнут брак. А я...я уже связался со своим адвокатом и начал бракоразводный процесс. Осталось только её решение. И это все, что может нас связывать, - быстро произнёс Спиро, все так же прячась за моим сыном.

- Но ты провёл обряд. Я видел его...

- Нет, - Спиро помотал головой, судорожно облизав губы, и опустил взгляд в пол. - Да, я собирался. И это было бы проще простого таким образом привязать её ко мне, а тебе оставить ничего навечно. Но я не смог. Уже стоя там с готовой кровью, я посмотрел в её глаза. И они ничего не выражали. Совсем ничего, даже боли в них не было. Взгляд пустой и бессмысленный, он и остановил меня. Я не хотел волновать её, она уже была на поздних сроках. Поэтому решил поддерживать до конца и потом рассказать, что я ей так и остался никем. Я подменил кровь. Вылил свою и выпила она во время клятвенного союза искусственную плазму.