Глава 20

Дейзи молча стояла посреди пустой комнаты своей, теперь уже бывшей, квартиры. Коробки, готовые к переезду на новое место, пыль в углах и у плинтуса. «И все же, – подумала она, – как грустно уезжать!» Эта квартира в течение шести лет была им с Алексом домом. Эти стены помнили каждое событие, и сама квартира стала частью ее жизни. Разве, закрыв за собой дверь, она сможет забыть прожитые здесь годы? Нет. Каждая мелочь запечатлелась в памяти навсегда. Пятна кофе на бежевом ковре в спальне напоминали о том дне, когда они купили кофеварку. Она подала чашку кофе Алексу, и он, чуть не ошпарившись, выронил ее. А специальная обувная секция в гардеробе? Алекс посмеивался над Дейзи, говоря, что она со своей страстью к обуви перещеголяла Имельду Маркое, жену изгнанного президента Филиппин. Вряд ли в коттедже есть встроенные шкафы и место для туфель на высоких каблуках, но у нее впереди масса времени, чтобы позаботиться об этом. Получив половину той суммы, за которую была продана эта квартира, Дейзи удачно купила коттедж, и у нее еще остались деньги.

– Умрешь на этой лестнице, – услышала она усталый голос.

В квартиру вернулись грузчики. Они только что отнесли

вниз кровать. Им пришлось идти пешком, так как она не влезала в лифт.

– Пожалуй, нам пора чайку попить, – объявил один из них.

– Валяйте, – весело кивнула Дейзи. – А у меня тут больше нет никаких дел. Разве что сказать «прощай» этому дому. Могу оставить вам ключи, агент по недвижимости придет за ними в четыре.

Она вышла, спустилась вниз и, сев в машину, прослушала сообщения на мобильнике. Все знали, что она сегодня переезжает.

Мэри объявила, что зайдет взглянуть на новый дом «с лазаньей, ты, если хочешь, сиди на диете, а меня уволь».

Дейзи собиралась взяться за себя, решив сбросить вес и даже посетить местный диет-клуб. Но это позже, не сейчас.

Клаудиа передала, что их договоренность остается в силе. Только решили собраться немного позже, в восемь. «Совершенно обычный ужин в пиццерии, – уверяла Клаудиа. – Эндрю обещает ни с кем тебя не знакомить».

Паула позвонила пожелать удачи на новом месте. «Приходи навестить нас с Эммой. Мы сто лет не виделись. Эмма очень выросла и соскучилась по своей тете».

Дейзи улыбнулась. Она с удовольствием навестит Эмму.

В последнее время у Дейзи было такое ощущение, будто она прошла некоторое тестирование и выдержала душевное испытание. Она уже не боялась расплакаться, завидев женщину с коляской или рекламу памперсов по телевизору. Это не означало, что ее желание иметь ребенка уменьшилось, просто теперь она была в состоянии временно отодвинуть его. Кто сказал, что у нее никогда не будет детей? Возможно, это ждет ее в недалеком будущем. Ведь она так и не прошла обследования, а значит, и не знала, в чем причина ее бесплодия. И отказывалась верить, что это нельзя излечить.

Сначала надо забыть о тех детях, которые могли бы быть у нее с Алексом. Как ни странно, но рождение Дарси помогло ей. Замечательно, что именно ребенок поставил в этой истории точку. Мэри это понравится…

Ее давняя подруга позвонила сказать, что она познакомилась с потрясающим мужчиной и у него куча не менее потрясающих друзей. «Ты же теперь свободна. Кстати, как обстоят дела с Кей-Си? Вы могли бы как-нибудь присоединиться к нам».

«Ну, уж нет», – подумала Дейзи, передернув плечами. Она не хочет, чтобы ей напоминали о Кей-Си и о тех ужасных днях, когда она буквально сходила с ума после ухода Алекса. Нет. Большое спасибо, с этим покончено. Она теперь не та безмозглая дура, и эти богемные вечеринки ей ни к чему.

Сообщение Лии начиналось с музыки китов. После пронзительно высоких звуков и воркования Лия сказала, что скучает по Дейзи и будет рада повидать ее.

«Надеюсь, вам понравится эта музыка, – завораживающе звучал низкий голос Лии. – Я потратила много времени, чтобы найти ее».

Последнее сообщение было от матери.

«Привет. Жаль, что не застала тебя. Мы с Имоджин уезжали, как ты знаешь, но теперь вернулись и…» Последовала долгая пауза.

Дейзи представила, как мать подбирает слова. Странно, способность матери свободно общаться с автоответчиком, казалось, изменила ей.

«Я знаю, что ты была у меня. Брендан сказал мне. Рада, что могла хоть чем-то тебе помочь. Надеюсь, у тебя все в порядке, Дениза».

«Почему ты не скажешь ей об этом?» – потребовал внутренний голос. Хорошая мысль. Она никогда не говорила матери, что ее имя ей не нравится, и она предпочитает, чтобы ее называли Дейзи. Так звал ее отец, когда она еще маленькой девочкой рвала в саду маргаритки и пробовала их на вкус.

Что об этом сказала Лия? «Нужно говорить людям о своих мыслях и чувствах, если они не в состоянии догадаться сами».

«Позвони мне, – звучал голос матери. – До свидания».

Впервые за много лет холодный тон Нан Фаррелл не огорчил Дейзи. Это всего лишь манера разговаривать, присущая ее матери. И она ничего не может с этим поделать, ее воспитали настоящей леди, знающей, как разговаривать с архиепископом или графиней. Ее жизнь подчинена этикету и разным условностям. Она скорее выйдет на улицу абсолютно голая, чем позволит раскрыть душу перед собственной дочерью и сказать что-нибудь глубоко личное. Дейзи знала, что мать не может измениться, как она, например, не может избавиться от своей наивности и излишней доверчивости. «В чем-то мы даже похожи», – удивленно подумала она.

Дейзи тут же позвонила Мэри.

– Можешь захватить свою лазанью, если принесешь еще и чизкейк, – заявила она.

Мэри рассмеялась:

– Ты снова похожа на прежнюю Дейзи. Может, прихватить пару бутылок вина?

– Не стоит, – мягко возразила Дейзи. – Я слишком часто злоупотребляла вином после ухода Алекса. В этом нет ничего хорошего.

Так повернулась жизнь, что она пристрастилась к вину. Оно смягчало боль, но Дейзи знала, что подошла к опасной черте, и не хотела перешагнуть через нее.

– Присоединяюсь! – согласилась Мэри. – Одинокая женщина и бутылка вина – знакомая картина. Но это не для нас. Что касается меня, то я выбираю шоколад и что-нибудь вкусненькое.

– Да. Это лучше, – рассмеялась Дейзи. – Главное – побольше вкусненького.

– Точно, – вторила ей Мэри. – И тогда тебе уже не захочется винить своего бывшего и объяснять ему, какая он сволочь. Забегу к тебе около шести, помогу распаковать вещи. – Мэри положила трубку.

Дейзи уже собралась нажать на газ, но вспомнила вдруг, что оставила одну коробку, которую хотела отвезти сама. Там были чай, молоко и чайник – все, что сразу понадобится на новом месте. Ее помощницы Мэри, Лия и Клео объявили ей, что ничего не станут делать, пока не выпьют чая.

Дейзи пришлось подниматься в квартиру пешком, потому что грузчики опять держали лифт. Они стояли у лифта, обсуждая, как лучше спустить вниз любимое кресло Дейзи.

Но и в квартире кто-то был. Мужчина стоял у окна, прижав к груди коробку, и смотрел на улицу. Алекс.

– Ой! Ты меня напугал, – вырвалось у нее.

– Извини, я думал, ты уже уехала. Я дождался, пока ты сядешь в машину.

Как грустно, что мужчина, с которым она прожила многие годы и которого любила, пытается избежать встречи. Как-то не вяжется с ее теорией, что они могли остаться друзьями.

– Я только хотел забрать свои вещи. Твой адвокат передал, что ты все упаковала. Я собирался зайти позже, но…

– Все нормально, Алекс, – сказала Дейзи. – Забирай свои вещи. – Она заметила, как он расслабился. – А чего ты от меня ждал? – спросила Дейзи с редкой для нее вспышкой раздражения. – Что я стану кричать «караул» и размахивать кухонным ножом?

Алекс нервно рассмеялся.

– Прости, – сказала она. – Я не смогла сдержаться. – Удивление все еще не сходило с его лица. – Я пошутила, Алекс. Ты понимаешь шутки?

– Да, конечно, прости… Только все так сложно…

– Думаю, мне гораздо труднее, чем тебе, – запальчиво сказала Дейзи.

– Да. Я знаю. Прости. Прости меня, Дейзи. Если бы я мог повернуть часы назад, клянусь, я бы это сделал. Но, увы, это не в моих силах. Я не хотел, чтобы все так кончилось…

Месяц назад Дейзи убила бы его за такие слова. Странно, но сейчас она выслушала их на удивление спокойно. Алекс, похоже, сожалеет о случившемся? Что ж, хорошо. Значит, их отношения и для него что-то значат, если он жалеет, что причинил ей боль. И все же в его извинениях чувствовалась какая-то пустота. Он так жестоко поступил с ней.

Дейзи никогда не забудет, как он сказал, что все время, пока они были вместе, он, видите ли, ждал настоящей любви.

И вдруг ей захотелось сделать ему больно. Он ведь и понятия не имеет, что она едва не погибла, когда он оставил ее. У нее возникло желание заставить его заплатить за это.

Может быть, спросить его, не боится ли он, что она, как последняя тварь, разрушит его отношения с Луизой, рассказав ей о страстной любви на этом самом полу?

Но Дейзи тут же устыдилась своих мыслей.

Да, Алекс причинил ей страшную боль, он никогда даже не поймет всей глубины ее страданий. Но боль не станет меньше, если она набросится на него с обвинениями.

Пусть у нее останутся и хорошие воспоминания о совместной жизни. И она сможет гордиться тем, как поступила по отношению к нему.

– Ты прав, – спокойно сказала Дейзи. – Невозможно повернуть время вспять. Я всего лишь хотела, чтобы ты был честен со мной. А ты позволил мне мечтать о ребенке, когда уже решил оставить меня. Это ужасно, Алекс.

Он как-то ссутулился, все еще прижимая к груди коробку.

– Я знаю, прости… У меня не хватило смелости сказать тебе… Ты была такой окрыленной.

– Только не обвиняй меня в том, что тебе не хватило мужества быть честным со мной, – продолжала Дейзи, с трудом сохраняя спокойствие. – Нужно уметь отвечать за свои поступки. Ты мне лгал, и чем дольше это продолжалось, тем тяжелее мне было.

– Я боялся, – сказал он, не поднимая глаз от пола. – Я не знал, как тебе сказать.

– Значит, мы оба чему-то научились, – заключила Дейзи, почувствовав внезапный прилив сил. – Научились говорить правду, даже когда это тяжело.

– А ты изменилась, – заметил Алекс.

– Мне ничего другого не оставалось. Моя жизнь изменилась. Все, во что я верила, исчезло.

Тишину нарушали только голоса грузчиков на лестничной площадке.

– Как Дарси?

На лице Алекса появилось изумление. Удивление и завистливое восхищение. Дейзи выросла в собственных глазах.

– И Луиза?

– Хорошо. Ты… – Он замялся. – Ты так спокойно говоришь об этом, Дейзи.

Дейзи подумала о батарее бутылок, которые она опустошила, о пролитых слезах.

– Я хочу спокойно спать по ночам, Алекс, – сказала она. – Пожелай я тебе всяческих бед, и мне не уснуть. Так что для собственного блага я пытаюсь простить тебя.

– В отличие от моей матушки, – нахмурившись, проговорил он.

– Даже теперь, когда ты подарил ей внука? – удивилась Дейзи. Вопрос отозвался в ней болью, потому что она хотела быть той единственной, которая родила бы его матери внуков, и часто мечтала об этом. – Она написала мне, – вспомнила Дейзи, – замечательное письмо. Написала, что жалеет о случившемся, ругает тебя и надеется, что мы с ней останемся друзьями. Она просила позвонить… но я так и не позвонила, – вздохнула Дейзи. – Пока не позвонила. Может быть, позже…

– Со мной она не захочет общаться, позвони. – На мгновение он стал прежним Алексом, думающим только о себе.

– Значит, ты считаешь, что если я позвоню и скажу, что у меня все прекрасно, она не станет сердиться на тебя?

– Прости. Мне не следовало так говорить. Прости меня, Дейзи.

Все. Дейзи поняла, что пора уходить. Она взяла свою коробку.

– Прощай, Алекс. Не думаю, что снова увидимся. Береги себя.

– Ты тоже. – Он шагнул к ней и остановился. – Ты замечательная, Дейзи. Просто замечательная.

Дейзи улыбнулась.

– Я об этом догадываюсь, – сказала она.

Она спокойно спустилась по лестнице. Но когда подошла к машине, колени у нее дрожали. Она это сделала! Она сказала Алексу то, что хотела сказать. Она сумела держать себя в руках. Какой смысл тратить свои чувства на человека, который остался в прошлом? Алекс Кении был частью ее прежней жизни, а она начинала новую.

Нан Фаррелл удивилась, когда на следующее утро Дейзи позвонила в ее дверь.

– Дениза! – воскликнула она. – Какими судьбами? Но как бы то ни было, рада тебя видеть. – Привычка к хорошим манерам дала себя знать.

– Решила заскочить, мама, – сказала Дейзи, решив не обращать внимания на то, что мать настойчиво называет ее Денизой. Они поговорят об этом позже.

– Заскочить? – Нан Фаррелл удивленно приподняла брови. – Как ты могла заскочить, живя в Каррикуэлле? Не понимаю.

– У меня для тебя новости, мама, – с радушной улыбкой объявила Дейзи. – Я переехала и теперь живу неподалеку.

– Что ты говоришь? Но это же замечательно! – обрадовалась Нан. – И люди тут доброжелательные, и места красивые…

Если Дейзи и удивилась, виду она не подала. Но ей и в голову не приходило, что ее мать может интересовать, какие люди живут вокруг нее. Но возможно, и она не слишком хорошо знает свою мать? Мать-то уж определенно не знает свою дочь.

– И куда же вы переехали? – поинтересовалась Нан Фаррелл.

– Есть еще одна новость, мама, – сказала Дейзи. – Мы с Алексом расстались.

Как странно, что она только теперь, когда прошло несколько месяцев, рассказывает об этом матери.

– Мы расстались, мама, – повторила Дейзи.

– Господи, – произнесла мать и умолкла, ожидая подробностей.

Дейзи постаралась быть откровенной.

– У Алекса был роман, и девушка забеременела. Теперь он отец, – сказала она, стараясь сохранить спокойный тон. Независимо от того, насколько она продвинулась в своем самоутверждении, такую новость сообщить было непросто.

– Грустно слышать это, Дейзи. Очень грустно. – Похоже, мать действительно расстроилась. И, назвав дочь Дейзи, а не Денизой, протягивала оливковую ветвь примирения. – И когда же это произошло?

– Несколько месяцев назад.

В какую-то минуту Дейзи решила, что лучше воздержаться от подробностей, но тут же передумала. Если она стремится улучшить отношения с матерью, то должна быть предельно честной.

Если мать не проявит особого интереса и отнесется к ней с обычной прохладой и отстраненностью, Дейзи сможет утешить себя тем, что как могла, старалась наладить отношения.

– Мы пытались завести ребенка. Думаю, Алекс тоже хотел этого. – Хотя это не единственная причина. Она должна признаться в этом хотя бы себе. – Но не получалось, и тогда я решила обратиться в клинику, думала, пройдем, курс лечения и… Но в это время у Алекса уже был роман с его сотрудницей, она забеременела, и он ушел. Вот, в общем, и все.

– Хотела бы я сказать несколько слов этому молодому человеку! – гневно произнесла мать.

Дейзи удивленно подняла брови. Как? Мать переживает за нее?

– Да как он посмел?! Запятнать твое имя! Это возмутительно. Если бы твой дед был жив, Алекс Кении не осмелился бы на подобное.

Дедушка Дейзи был местным землевладельцем и влиятельным человеком в округе. Без сомнения, он давным-давно заставил бы Алекса жениться на Дейзи. Но что бы это изменило? Не любя друг друга, они жили бы в браке?

– Спасибо, – сказала она матери, и Нан Фаррелл удивленно посмотрела на нее:

– Господи, да за что?

– За твои слова, за поддержку.

– Разве ты ожидала от меня другого? – возмутилась Нан. – Бедная Имоджин так расстроится, – продолжала она. – Сестра только оправилась от операции, а тут такое…

– С тетей Имоджин все будет в порядке, – успокоила ее Дейзи. – Если она пережила развод Лилиан, то и это выдержит.

Распавшийся брак Лилиан, дочери тети Имоджин, несколько лет назад стал большой драмой в семье.

– Думаю, ты права, – согласилась мать. – Все меняется, это раньше в нашей семье не было разводов.

Дейзи вдруг поняла, что разговор с матерью оказался легче, чем она предполагала, и пожурила себя за напрасные страхи. Она поняла, в чем была ее ошибка. Ее слишком волновало, как отнесутся к ее поступкам и делам мать и окружающие. Стоило матери выразить неодобрение, как Дейзи тут же сникала и трусила.

– Если хочешь, я позвоню Имоджин и все расскажу, – предложила Дейзи.

– Может, ты к ней заедешь? – оживилась мать. – Она любит, когда ты приезжаешь. Теперь, когда она снова на ногах, думаю, ей очень одиноко. А знаешь, мы могли бы поехать вместе, это будет замечательно. Мы с Имоджин на днях говорили, что нам нужно держаться друг друга. Никто из нас не становится моложе, а мы – все, что осталось от семьи.

– У тебя есть я, – напомнила Дейзи.

– Конечно, у меня есть ты, – быстро сказала мать. – Но я говорю о семье, в которой выросла, о старшем поколении, которое помнит былые времена и порядки. Когда ты родилась, все уже было по-другому. Времена изменились.

У матери был такой грустный вид, что Дейзи вдруг ощутила любовь и острую жалость. Мать все еще живет прошлым, и это помогает ей идти по жизни.

– Бедная мама, – вслух сказала Дейзи. И сделала то, на что редко отваживалась, – обняла мать.

Нан не упала к ней в объятия, но не потому, что была холодным человеком. Теперь Дейзи догадалась, что у матери просто плохо гнется спина.

– Выше голову, – энергично проговорила Нан и отступила назад. – Они не увидят наших слез. Таков наш семейный девиз.

– Думаю, нам нужен новый девиз, – едва слышно пробормотала Дейзи.

Дейзи сидела в самом последнем ряду кресел и с интересом разглядывала членов общества «Мы рождены быть стройными», собравшихся на очередную встречу в среду вечером.

Кто-то из посетителей гордился своими успехами. Другие стеснялись своей полноты. Прошедшие мучительную процедуру взвешивания болтали друг с другом, обмениваясь своими достижениями и беспокойством. До Дейзи долетали обрывки разговора: кто-то сбросил пару фунтов, а кому-то пока не удалось похудеть, «Скоро ли свадьба?», «Какое счастье, что уже можно влезть в старые джинсы!», «Да я душу готова продать за кусочек настоящего масла».

Дейзи с тревогой думала, что еще немного, и она дойдет до шестнадцатого размера.

Она перепробовала все: убрала из кухни все продукты, проходя мимо киосков, твердила: «Я больше не куплю ни одной шоколадки», – салат покупала целыми охапками, выбирала только низкокалорийный соус, абсолютно лишенный какого-либо вкуса. Ничего не помогало. И, в конце концов, она оказалась здесь…

Рекламный листок «Общества похудения», который Дейзи взяла в магазине здорового питания (кстати, купленный там чай оказался совершенно неэффективным), обещал помочь сбросить лишний вес.

«Все, что вам нужно, – это захотеть стать стройными», – говорилось в рекламе.

Что ж, Дейзи явно этого хотела. Если бы дело было в желании, то она давно бы похудела. Она так хотела, чтобы Алекс вернулся, но этого не произошло. Значит, одного желания мало.

Женщина, которая проводила занятия, показалась Дейзи знакомой. У нее была короткая стрижка, но Дейзи вдруг представилось, как длинные пряди волос взлетают вверх, повторяя каждое ее движению. Ну конечно, балетный класс. Они встречались там…

Годы, проведенные в классе мадам Фрессанж, Дейзи хотела бы забыть как страшный сон. Дейзи никогда не отличалась особой грацией, стеснялась своей полноты и не могла скользить по паркету с изяществом газели. На рождественских спектаклях ее всегда ставили в последний ряд кордебалета.

Но ее мать настаивала на продолжении занятий.

– Балет очень полезен для осанки, Дениза.

Дейзи инстинктивно выпрямилась. Иветт была звездой балетной студии, и, похоже, ничего не изменилось. Такая же стройная, уверенная в себе, она, наверное, и сейчас сможет исполнить гран-жете. Дейзи решила, что, по-видимому, был такой период в жизни Иветт, когда она набрала лишний вес, иначе бы она не руководила занятиями для желающих похудеть, однако сейчас ее фигура была безупречна.

Почему бы не обязать преподавателей подобных обществ демонстрировать собственное фото «до» и «после»? Тогда никто бы не испытывал такой неловкости.

Дейзи покорно встала в очередь, надеясь, что Иветт ее не вспомнит.

– Дейзи! Я так рада тебя видеть, ты отлично выглядишь. Конечно, неплохо бы чуть-чуть похудеть, но не зацикливайся на этом. Мы с этим справимся, так что вперед!

И она обняла Дейзи. Для такой худенькой женщины объятие было на удивление крепким.

– Здравствуй, Иветт, – смущенно пробормотала Дейзи.

– Я действительно очень рада встрече, – продолжала Иветт, быстро взвесив Дейзи и записав цифры. – Да, многовато. Вот вес, к которому мы будем стремиться. – Беспечная болтовня во время процедуры взвешивания явно была секретом успешной работы Иветт в этом классе.

Покраснев, Дейзи зажала в руке бумажку со своими показателями – сегодняшний вес и тот, к которому нужно стремиться. Но даже если ей удастся выполнить задачу, она все равно не станет такой, какой была в последние годы.

Женщина, которая только что прошла процедуру взвешивания, присела рядом с Дейзи.

– Привет, – сказала Дейзи и представилась.

– Синтия, – улыбнулась женщина.

Синтия была огромных размеров. Не просто полная, а на грани болезненного ожирения. Но лицо у нее было милое, большие глаза серьезно смотрели на мир. И чудесная улыбка – жаль только, что она терялась в складках жира. Дейзи подумала, что, встретив Син на улице, она не заметила бы ничего, кроме непомерно полной фигуры. Именно так смотрели на нее окружающие.

И тут же Дейзи устыдилась своих мыслей. Как можно подобным образом судить о людях? Это все равно, что делать заключение о книге по ее обложке.

Иветт тем временем рассказывала о правильном питании. Упоминала такие продукты, на которых бы следовало повесить этикетки «Осторожно, яд!». Син и Дейзи тихонько разговаривали.

– Я здесь, чтобы похудеть, – сказала Синтия.

Ей было двадцать пять, она очень хотела стать медицинской сестрой, но размеры не позволяли.

– Я хочу покончить с этим одним махом, уменьшив объем желудка, – продолжала Син. – Я с детства такая. У нас в семье все такие, но не придают этому никакого значения. А ты почему здесь?

– По той же причине.

– Что?!

Дейзи замялась. Она могла, конечно, сказать: «Потому что я толстая», – но вряд ли Син поняла бы ее.

– Я вешу больше, чем хотелось бы, – нашлась она.

– Да ты просто пушинка, – рассмеялась Синтия. – Тебе вовсе не нужно худеть.

Она ходила сюда уже две недели и сбросила восемь фунтов.

– Было так трудно, – прошептала она. – Я просто мечтала о кусочке белого хлеба с сыром. Господи, жизнь отдала бы за бутерброд. Но я знаю, что стоит мне начать, и я не смогу остановиться.

– А я обожаю шоколад, – прошептала в ответ Дейзи.

– Ой, не надо!

Они проболтали все занятие. Потом Дейзи спросила, не хочет ли Син выпить кофе у Мо.

Синтия колебалась.

– Я редко выхожу по вечерам, – призналась она.

– Черный кофе без сахара, – пообещала Дейзи.

И пусть кто-то хоть, словом обмолвится о фигуре Син. Она его просто убьет.

Она видела в Синтии себя. Ту Дейзи, которой была когда-то, тогда она тоже стеснялась себя. Син нужно не только сбросить вес, ей необходима помощь психолога. Дейзи долгие годы пребывала в заблуждении, что стоит ей похудеть, и жизнь сложится лучше. Но, увы, этого не случилось…

Они сидели в дальнем конце ресторана «Обед у Мо». Син развернулась боком, потому что мешал живот.

– Как чудесно, что ты меня вытащила, – сказала она, сияя.

– Вряд ли я буду ходить на эти занятия. Я годами паниковала по поводу своего веса, – начала Дейзи. – Думала, вот похудею, и жизнь сложится… Не тут-то было. – Она рассмеялась.

Она похудела, но Алекс ушел от нее. Не вес, а состояние души – вот что важно. И ее визит на занятия к Иветт был ошибкой. «Душевный покой – вот идеальная диета», – радостно подумала Дейзи.

– С кем же тогда я буду общаться, если ты больше не придешь? – забеспокоилась Син.

– А кто нам мешает продолжить знакомство?

– Честно?

– Я думаю, тебе нужно встретиться с одним человеком. Это Лия Мейер, она руководит оздоровительным центром в Клауд-Хилле.

– Ничего об этом не слышала, – покачала головой Син. – Я ведь ни гимнастикой, ни посещением подобных центров не увлекаюсь.

Дейзи взяла Синтию за руку. Ладонь Син была маленькая, с изящными пальчиками. Син доверчиво уцепилась за руку Дейзи.

– В Клауд-Хилле нет ни гимнастики, ни диет, – мягко сказала она. – Это… – Она запнулась, подыскивая слова. – Это волшебное место. Если я расскажу, насколько это меня поддерживает, ты обещаешь съездить туда?

Их глаза встретились, и Син кивнула.

– Никто не будет надо мной смеяться?

– Нет, – заверила Дейзи. – Они тебя полюбят.

– А что я буду там делать?

Дейзи думала о том, как помогла ей Лия. Теперь она чувствовала себя другим человеком. Она видела мир таким, каков он есть, а не смотрела на него глазами испуганного подростка, который страдает от собственной неполноценности.

Ей пришлось много пережить, но она выжила, и у нее есть будущее.

Как объяснить все это Син?

– Ты встретишься там с людьми, которые научат тебя иначе смотреть на жизнь, – сказала Дейзи. – Ты перестанешь бояться людей и полюбишь себя.

Синтия с явным недоверием взглянула на нее.

– Вот увидишь, ты научишься, я же научилась, – веско сказала Дейзи, – а всего несколько месяцев назад и не думала, что можно преодолеть собственную неуверенность и уязвимость.

Загрузка...