Секрет маленького отеля

Глава III Ален

Утром Ниночка заглянула к нам в комнату.

– Девочки, половина девятого. Пора вставать, а то жалко времени!

– Да! – тут же вскочила Мотька. – Спасибо, что разбудили.

– Кстати, мне только что позвонили насчет твоей сумки, Матильда!

– Ой, правда? Нашлась?

– Нашлась. Я договорилась с этой дамой, что мы встретимся в городе, ей тоже не хотелось ехать в аэропорт!

– Здорово!

– Вот видишь, Мотька, а ты толковала про плохие приметы! Обычная путаница!

– Ура! Да здравствует обычная путаница! К черту всякие приметы! Ниночка, я так счастлива!

И Мотька в ночной рубашке закружилась по комнате. Ниночка улыбнулась и захлопала в ладоши.

Завтракали мы на кухне. Мотька с упоением все пробовала, всем восторгалась и вообще пребывала на седьмом небе. Потом она взялась помогать Ниночке убирать со стола, бурно обсуждая сегодняшнюю программу осмотра Парижа, а я пошла к себе переодеваться. День обещал быть жарким, надо одеться как можно легче. Потом я вытащила из шкафа пресловутую сумку со сломанным замочком. Интересно, что в ней? Я понимала, что рыться в чужой сумке нельзя, но любопытство просто сжигало меня. С чего бы это? Я не так уж любопытна. Но сейчас что-то словно подталкивало меня, и я сдалась. Открыла сумку. Сверху лежала одежда, обычные женские шмотки, красивое белье, две пары туфель, а внизу, на дне сумки, папка, мешочек с разными лекарствами и коробка с ампулами, обычная фирменная коробка с надписью «Но-шпа». Больше ничего интересного там не было. С одной стороны, я удовлетворила свое любопытство, но с другой – мне было стыдно. Ладно, решила я, никому про это не скажу! Тут в комнату ворвалась Матильда.

– Ты готова? Ниночка нас ждет! Там пришла мадам Жюли. Такая строгая! Ты ее не боишься?

– Нет, не боюсь, но… Мне с ней неуютно.

– Вот точно! Она неуютная, не то что тетя Липа!

– Матильда, сейчас за огурчиками двинем!

– Ага! Надеюсь, они не разбились! Надо мне будет что-нибудь наклеить на сумку, чтобы больше не перепутать!

– Правильно!

Я пошла поздороваться с мадам Жюли, которая сочла, что я за лето еще выросла.

Ниночка договорилась с владелицей сумки встретиться возле ее отеля, на тихой и совсем не фешенебельной улочке, где не ожидалось проблем с парковкой машины. Мы еще только въехали на эту улочку, как Мотька крикнула:

– Вон она стоит! С моей сумкой!

Ниночка притормозила у маленькой гостиницы под названием «Приют муз», Мотька пулей выскочила из машины с сумкой в руках, а я глянула на женщину и мгновенно узнала ее. Это была одна из тех, кто сидел в очереди в агентстве «Путь к славе». На ней было даже то самое платье, голубое в белых цветочках. Вероятно, и в Париж она приехала в поисках путей к славе… И тут же в моем мозгу словно что-то щелкнуло, и я узнала ее. Ну, конечно! Это монахиня! Не может быть! Бред какой-то! Я закрыла глаза, вспомнила монахиню, и теперь уже у меня не было ни малейших сомнений. Это она! Матильда уже обменялась с нею сумками, и я увидела, как женщина бросила быстрый взгляд на машину и встретилась со мной глазами… И тут же отвернулась и пошла прочь, не заходя в гостиницу. Тоже странно… Нормально было бы занести вещи в гостиницу… Но, может быть, гостиница была просто ориентиром для встречи, а живет она где-то в другом месте? Однако все вопросы и сомнения я оставила при себе. Не говорить же об этом в присутствии Ниночки. А Мотька мигом проверила, целы ли ее огурчики.

– Вот! – выхватила она из сумки одну банку. – Глядите, какие красавчики, как на подбор!

– В самом деле, – улыбнулась Ниночка, – хороши! Они маринованные или соленые?

– Соленые! Как Игорь Васильевич любит!

– У меня тоже слюнки потекли! – призналась Ниночка.

– Так там три банки, одну можно открыть!

– Сегодня вечером непременно откроем! – обрадовалась Ниночка. – Мотя, поставь сумку в ноги, чтобы не разбить! Итак, с чего начнем? С Лувра?

– Да! – сказала Мотька.

– Знаете что, идите в Лувр без меня! – заявила я.

– Почему? – испугалась Мотька.

– Потому что я там много раз была и мне не хочется!

– А что ты будешь делать? – спросила Ниночка, готовая посещать Лувр хоть каждый день.

– Погуляю, посижу в саду Тюильри… Не хочу стоять в очереди, а потом еще толкаться в толпе перед каждой картиной!

– Аська, так нечестно! – всполошилась Мотька.

– Почему нечестно? – засмеялась я. – Наоборот, нечестно было бы, если б я притворялась, что просто жить без «Джоконды» не могу. А так я все честно сказала!

Мне хотелось как можно скорее остаться одной и хорошенько обдумать свои наблюдения. Мотька смотрела на меня с некоторой тревогой. Видимо, догадалась, что я неспроста заартачилась.

– Хорошо, – сказала Ниночка. – Сейчас половина одиннадцатого. До двух можешь быть свободна. А ровно в два ждем тебя в кафе «Марли». Но будь добра, чтобы не терять времени понапрасну, купи кое-что вот по этому списку! – Она вырвала листок из записной книжки и подала мне.

– В аптеке? – сообразила я.

– Да. И еще купи себе кроссовки, твои никуда не годятся.

– Отлично! – обрадовалась я.

Ниночка довезла меня до бульвара Капуцинов и уехала. Я быстренько отыскала аптеку, купила все по списку, а кроссовки отложила на потом. Это успеется. Потом купила себе банку спрайта, ужаснувшись, как дорого он тут стоит в сравнении с Москвой. В Москве такая банка стоит три-четыре тысячи, а тут восемнадцать франков, примерно восемнадцать тысяч! С банкой в руке я медленно побрела по улицам. Итак, что мы имеем? Какая-то женщина, вероятно, несостоявшаяся актриса, летит в Париж под видом монахини. А если она и в самом деле монахиня? Но тогда что ей делать в очереди в актерском агентстве, весьма, кстати, подозрительном? Да и содержимое ее сумки не похоже на вещи монахини. Но тогда зачем? Очень и очень странно. Впрочем, ничего подозрительного в сумке не было… Кстати, и сегодня она была отнюдь не в монашеском одеянии. Что же все это значит? Надо будет подробно обсудить это с Мотькой. И тут я вдруг сообразила, что, обсуждай не обсуждай, все равно мы ничего не узнаем. Через два с половиной дня мы улетим в Ниццу, оттуда – в Италию… А потом Матильда уедет в Москву, я еще на год останусь в Париже, и тайна актерского агентства «Путь к славе» и загадочной монахини останется неразгаданной. А может, оно и к лучшему. Неужто мало тайн мы раскрыли? И вообще, зачем я об этом думаю, какое мне дело до каких-то монахинь, пусть даже и ряженых! Они преступницы? Очень может быть! Но нас это не касается, пусть их ловят те, кому положено! Все! Хватит! Я уже взрослая, мне предстоит волшебное путешествие, а я чем занимаюсь? Я рассердилась на себя и чуть не подавилась спрайтом. Дура стоеросовая! Вот теперь таскайся в жару по улицам, пока Мотька с Ниночкой наслаждаются произведениями великого искусства. Но при мысли о набитых людьми залах Лувра мне вовсе не захотелось присоединиться к своим. И тогда я решила купить кроссовки. Я огляделась и вспомнила, что неподалеку есть не очень дорогой магазин спортивной обуви, где мы с моей подружкой Николь покупали ей теннисные туфли. Покупка кроссовок не слишком волнующая процедура, во всяком случае для меня. И я быстро с ней справилась. Времени у меня было еще навалом. Я предпочла дойти до Лувра пешком, вышла на авеню Оперы и решила купить себе мороженого. Или, еще лучше, посидеть в кафе. За чем же дело стало? Я нашла свободный столик, заказала мороженое и с наслаждением вытянула ноги. Я уже немало протопала, и посидеть очень даже невредно. Мороженое оказалось вкусным и красивым. И я себе тоже понравилась. Брожу одна по Парижу, сижу в кафе на авеню Оперы – самостоятельная, взрослая девица, отстоявшая свое право не идти туда, куда не хочется.

Мысли мои поневоле вновь обратились к монахине. Для чего этот маскарад?

– Привет! – услышала я. – Привет, Анастасия!

Я обернулась.

Ко мне направлялся Ален, старший брат Николь, племянник Ниночки.

– Привет, Ален! Ты в Париже! А Николь?

– Николь с мамой отдыхают в Португалии. Вернутся через три дня.

– Жалко, через три дня я уеду в Италию.

– А у меня последние свободные денечки, – вздохнул Ален, усаживаясь за мой столик. – Ты почему одна? Где твоя подружка?

– О, ты все знаешь?

– Еще бы! Нина столько о вас говорила!

– Они пошли в Лувр.

– А ты?

– А я отказалась. Неохота…

– Да, в Лувре сейчас столпотворение… А ты за лето как-то изменилась…

– К худшему?

– Наоборот!

Я обрадовалась. Ален мне нравился, он умный и обаятельный парень.

– Ну как Москва?

– Потрясающе! Ты обязательно должен побывать там!

– Побываю, все-таки родина предков! А как насчет преступности? Ты еще не всю ее искоренила?

Мне вдруг жутко захотелось похвастать перед ним нашими успехами, и я рассказала, без особых подробностей, о наших двух последних делах.

– Невероятно! – смеялся Ален, блестя глазами. – И это все правда?

– Чистейшая! Слушай, Ален, вот ты умный…

– Говорят…

– Как, по-твоему, для чего нужно пересекать границу, переодевшись монахиней?

– Что? – оторопел Ален. – Как это?

Я рассказала ему и эту историю.

– Действительно интересно, – сказал он, – но, думаю, есть только два разумных объяснения. Первое – это облегчает контрабанду или же провоз каких-то документов, например… Но, наверное, все проще! Ты говоришь, она актриса? Так скорее всего в самолете и в аэропорту ее просто снимали скрытой камерой для какого-нибудь фильма.

– Да? Мне такое в голову не приходило! А что… Вполне может быть! – обрадовалась я. – Отличная идея!

– Ты считаешь?

– Конечно! Тогда все вполне понятно! И это очень похоже на правду! В России сейчас стараются снимать как можно дешевле… На кино нет денег.

– Ну, конечно. У тебя, Анастасия, просто уже мозги так повернуты… Тебе всюду мерещатся преступники!

– И не говори!

У меня точно камень с души свалился!

– Но тогда почему, скажи, она так явно не хотела, чтобы я ее узнала?

– Ну, это как раз вполне понятно. Она не хотела, чтобы ее… коллега, вторая монахиня, знала, что та обращается в какое-то захудалое актерское агентство.

– Ален, ты гений! И у меня действительно мозги повернуты не в ту сторону!

Ален пил кофе, я ела мороженое, светило солнце. Я чувствовала, что нравлюсь ему, кругом шумел Париж, а в довершение всего он купил у проходившей мимо цветочницы малюсенький букетик каких-то незнакомых розовых цветов.

– Ой, спасибо, Ален, в Париже мне еще никто цветов не дарил!

– А в Москве? – с ласковой улыбкой поинтересовался Ален.

– В Москве дарили, и не один раз!

– Ты скучаешь по Москве?

– Еще не успела! А зимой ужасно скучала!

– Как жаль, я зимой совсем не обратил на тебя внимания… Дурак!

– Не спорю!

Мы расхохотались.

– Вы когда уезжаете, послезавтра?

– Послепослезавтра!

– А мы могли бы еще увидеться?

– Ты хочешь мне назначить свидание?

– Именно!

– Боюсь, ничего не выйдет. Я же с Матильдой… Как я могу ее оставить?

– А она хорошенькая?

– Очень!

– Тогда нет проблем! Я приглашу своего друга…

– А он говорит по-русски?

– Конечно, он русский, но с десяти лет живет в Париже.

– А как его зовут?

– Вообще-то он Павел, но предпочитает, чтобы его звали Поль.

– Ну что ж… Это даже неплохо!

– Мы вас поводим по Парижу, посидим где-нибудь, потанцуем…

– Отлично! – обрадовалась я.

– Надеюсь, тетя Нина не станет возражать?

– Думаю, нет!

– Прекрасно, вечером мы за вами зайдем, но раньше я позвоню.

– Хорошо! Договорились!

– Что ты смотришь на часы? Тебе пора?

– Вообще-то да, пока я дойду…

– Не волнуйся, я тебя подброшу!

– На чем?

– На мотоцикле.

– Да? Здорово! Я никогда еще не ездила на мотоцикле!

– Ну, в городе всей прелести не почувствуешь, на наших улицах едешь, как черепаха… А вот вечерком можно за город поехать!

– А у Поля тоже мотоцикл?

– К сожалению, нет, – вздохнул Ален. – Я забыл… Ну ничего, ты ведь этот год пробудешь в Париже, значит, я успею еще покатать тебя на мотоцикле.

– Только ни слова Ниночке! Если дед узнает, он будет рвать и метать…

– Почему?

– Боится за меня!

– У тебя великолепный дед.

– Знаешь, Ален, – засмеялась я, – в Москве ни один парень твоего возраста в жизни так не сказал бы – великолепный дед!

– Почему? Разве это неправильно?

– Правильно, но…

– А как бы они сказали?

– Классный, или клевый, или потрясный…

– А, молодежный жаргон… Я знаю, в старых эмигрантских семьях русский язык немножко старомодный…

– Но зато более чистый! Дед всегда говорит, что Ниночка, помимо всего прочего, пленила его своим чистейшим русским языком, без всякого мусора.

– А у вас в языке много мусора?

– Ужасно! Сейчас, например, все про все говорят «как бы», просто помешательство какое-то.

– Как бы?

– Да. Вот например: ну, мы как бы с тобой договорились, как бы пойти вечером, как бы потанцевать! Я, конечно, немножко преувеличиваю, но…

– Я понял. Знаешь, Анастасия, а ты… классная девочка! – засмеялся Ален. – С тобой интересно…

– Ты тоже классный парень, только, прошу тебя, говори, как говоришь, этими словечками я и так сыта по горло!

– Согласен! Так что, довезти тебя?

– Довези!

Мы вышли из кафе. Он взял меня под руку и повел за угол, где стоял его мотоцикл. Буквально через несколько минут он довез меня до Лувра. У меня было еще полчаса до встречи с Ниночкой и Мотькой. Мы погуляли, болтая о разных разностях, а потом он уехал, а я, очень довольная, направилась в кафе «Марли». Ниночка и Матильда уже были там. Мотька сияла.

– Ой, Аська! – только и смогла выговорить она.

– Устали? – спросила я.

– Не то слово! Но было так здорово…

– Ну, а как ты провела время? – поинтересовалась Ниночка.

– Отлично! Все купила, а потом сидела в кафе с Аленом!

– Ален в Париже? – удивилась Ниночка. – Вы что, случайно встретились?

– Конечно! А сегодня вечером он обещал повести нас куда-нибудь потанцевать! Ты ведь не будешь возражать? – спросила я у Ниночки.

– Да нет, Алену можно доверять… Вы пойдете втроем?

– Нет, вчетвером! Будет еще его друг Поль, то есть Паша.

– А кто это – Ален? – не выдержала Мотька.

– Мой племянник, старший брат Николь, о которой ты наверняка слышала от Аси…

– А… И он пригласил нас танцевать? А куда? На дискотеку?

– Не знаю, он не сказал… Он вечером позвонит.

– Аська, а ты была тут когда-нибудь на дискотеке? – с интересом спросила Мотька.

– Нет, не была… Я и в Москве ни разу не была…

– А я была. С Олегом…

– Девочки, что мы решаем? Здесь пообедаем, дома или…

– Ниночка! Я вспомнила! Матильда хотела попробовать устриц…

– Устриц? Ну что ж, отлично! В таком случае я отвезу вас в свой любимый ресторанчик, там всегда роскошные свежие устрицы!

Мотька покраснела как вареный рак.

– Аська, ну ты чего… Я же так сболтнула… А ты…

– Не стесняйся, Матильда! – подбодрила ее Ниночка. – Я сама обожаю пробовать все новое…

– Но я не знаю… А вдруг они мне не понравятся?

– Не понравятся, я твою порцию съем, – успокоила я подругу.

Мы допили сок, наблюдая за очередью в музей, а потом пошли к машине.

– Девочки, давайте заедем домой, я хочу принять душ, переодеться после этой толпы в Лувре… И вам советую, а потом поедем к месье Жерому.

– Куда? – шепнула Мотька.

– Месье Жером – хозяин рыбного ресторана, – объяснила я подружке.

Дома мы тоже приняли душ и на полчаса прилегли отдохнуть. Матильда была полна впечатлений, но я быстро спустила ее на грешную землю.

– Погоди с Лувром, Матильда! Ты узнала эту тетку, которая твою сумку прихватила?

– Узнала? Нет! А кто это?

– Зато я узнала! Это монахиня! Та, из-за которой я мучилась в самолете. И я вспомнила, где ее раньше видела!

– И где же?

– В твоем актерском агентстве. Она там в очереди сидела.

– Иди ты!

– Честное слово! Ты же тогда была в невменяемом состоянии, да и вообще там все так быстро произошло, но я помню – я смотрела на этих людей и думала: они уже не молодые и вот тоже ищут путь к славе.

– Значит, это была не настоящая монахиня?

– Выходит, так! Правда, Ален, считает, что это скорее всего была съемка скрытой камерой… Эпизод для какого-нибудь фильма…

– Ерунда!

– Почему?

– Потому! Если бы это были съемки, они бы проходили таможню в своей нормальной одежде, а переоделись бы уже в самолете или перед вылетом… А я еще до таможни этих монахинь видела! Ой, Аська, тут что-то нечисто!

– Чисто – нечисто, мы уже ничего не выясним…

– Эх, черт, надо было порыться в той сумке…

– Я порылась, – созналась я.

– Да? И что?

– Ничего! Одно могу сказать, там были шмотки отнюдь не монашеские! Мешочек с лекарствами, ампулы с но-шпой и какая-то папка.

– И ты в нее не заглянула?

– Нет.

– Зря, наверное…

– Может, и зря…

– Аська, а этот Ален симпатичный?

– По-моему, да.

– Ой, как интересно! Слушай, Аська, а может, стоит сообщить про монахинь в полицию?

– А что мы сообщим? Что приехали две монахини? Так они и сами это знают, ну, на таможне, я имею в виду… А сказать, что в сумке лежали не монашеские шмотки, так это ж глупость… И потом, мы не знаем: вдруг они имеют право носить обычную одежду. Или взаправду это актрисы. Нет, мы только деда поставим в идиотское положение… Представляешь, если про это журналисты пронюхают…

– Да, я не подумала…

– И вообще, на фиг нам портить такую поездку? Нас же могут задержать в Париже, начнут выяснять всякое…

– Все! Все! Молчи! Плюнули и растерли! Чихать мы хотели на всяких баб! И, кстати, вещички могли быть не ее, а чьи-нибудь еще!

– Девочки, вы готовы? – раздался за дверью голос Ниночки.

– Через пять минут будем готовы! – крикнула я и вскочила с кровати.