Секс (июнь 2008)

* ДУМЫ *
Андрей Громов Человек хотящий

Секс как культурная доминанта

Мой приятель почти восемь лет проработал в скорой помощи. Все эти годы он вел весьма примечательные записи. Записывал то, что говорили его пациенты, когда думали, что произносят свои последние слова, перед своим последним собеседником - врачом скорой помощи (далеко не всегда, но бывало, что это и вправду оказывались последние слова). Так вот, когда я читал этот уникальный документ, то больше всего меня поразило, что никто не говорил о сексе. Среди многочисленных записей о непоправимых ошибках - не было ни одной про скудный донжуанский список, про «я так и не переспал с ней (с ним)». Секс не упоминался и среди размышлений о том, что жизнь прожита не зря. Даже самый жесткий и циничный жанр предсмертных излияний (по мне, самый драматичный и интересный) - шутки над собой, смертью и жизнью - и те обходились без темы секса.

Впрочем, в тотальном забвении темы секса перед лицом смерти ничего удивительного нет - Эрос и Танатос совсем не братья. А вот сам факт удивления, что сексуальных воспоминаний в карете скорой помощи нет - и вправду удивителен.

Мы можем думать и говорить что угодно, но на уровне подсознания, я бы даже сказал, культурного кода, в нас заложено представление о всеобъемлющей значимости секса. Пускай не для нас лично (у нас, разумеется, все сложнее), но для «других нормальных людей». Отсюда и подсознательная уверенность, что и перед лицом смерти люди будут непременно говорить о сексуальном счастье и сексуальных неудачах.

Личный опыт говорит нам, что секс - важная, но далеко не доминирующая часть нашей жизни. Сексуальные проблемы, бывает, занимают наш ум весьма навязчиво, но куда чаще бывает, что ум занят и другими проблемами. Мы часто испытываем сексуальное влечение, но большую часть времени решительно обходимся без него. Мы часто предпочитаем сексу обыденные занятия и радости - дочитать книгу, доиграть в компьютерную игрушку, досмотреть фильм, допосидеть в ЖЖ. Однако культурный код диктует другое, неотменяемое, место секса в нашей жизни. Собственно, мы живем в мире, где секс является не столько физиологической, сколько культурной доминантой.

Сразу оговорюсь. Наверное, да даже и точно, это не самый плохой мир. Культурные доминаты бывают и сильно похуже, да, и вообще, в мире, который заставляет девушек одеваться сексуально, безусловно, есть своя прелесть, особенно летом. Но все-таки подмена и очевидная ложь тут налицо. Лидия Гинзбург дала очень точное определение пошлости: неправильно выстроенная и примененная иерархия ценностей. Так вот доминирующее положение секса - это и есть совсем неправильно выстроенная и решительно неправильно примененная иерархия. А мир, в основе которого заложена системная пошлость, - это все-таки не здорово.

Откуда взялась эта доминанта, кто прописал этот культурный код? Тут нет никакой загадки, все вполне очевидно - индустрия массового потребления. Причем речь, разумеется, не о производителях презервативов, фаллоимитаторов и виагры. И даже не о куда более могущественных производителях одежды, женского белья, парфюмерии и прочих прямых выгодополучателях от сексуальности. Чтобы индустрия массового потребления функционировала и развивалась, люди должны постоянно чего-то хотеть. Хотеть новый телефон, хотеть новую машину, новые или, наоборот, старые впечатления, да что угодно. Главное, чтобы желания возникали бесперебойно. Человек общества потребления - это «человек хотящий». Архетипом же этого самого «хочу», закрепленном на физиологическом уровне, является секс и сексуальные желания.

Современное общество давно уже совсем не много требует от человека - в армии он может не служить, в церковь не ходить, детей не рожать, про сословные и прочие предрассудки все уже и забыли давно. Но одно требование общество все же предъявляет и достаточно ревностно следит за его исполнением: современный человек должен хотеть секса. Сексуальная революция создала пространство сексуальной свободы и легитимизировала право человека на сексуальные желания. Однако право это довольно быстро стало одновременно и обязанностью. Как в советской конституции, где все записанные права являлись одновременно и обязанностями, а за неиспользование права на труд, например, могли и посадить.

В реальности современный человек не всегда испытывает острые сексуальные желания, однако признаться в этом публично - серьезный, а порой и непростительный грех. Не «хотеть» можно только внутри себя, вовне мы все должны излучать сексуальность. Извиняющим обстоятельством может быть только болезнь, да и то не всякая. Импотенция, например, не годится - будь добр принимать виагру.

Естественно, в этой парадигме и сам секс претерпевает значительные превращения. Он эстетизируется, а точнее, гламуризируется. Сексуально - это красиво, гладко, роскошно. Секс - это тоже красиво, гладко, роскошно. А как иначе, чтобы лучше желалось и продавалось. В итоге масскультурный образ секса оказывается в кричащем отрыве от самой сексуальной реальности. Секс - это что угодно, но только не красиво, гладко и роскошно. Тут совсем другие эмоции, совсем другие притягательные силы, все совсем другое. Кстати, потому красивая эротика столь мало возбуждает (а часто выглядит и просто асексуально), а если что и возбуждает, то вполне себе «грязное» порно. И, естественно, самые популярные страницы на порносайтах в интернете - те, где никакого намека на гламур нет. Мужики с очевидными признаками потрепанности, женщины с заметным целлюлитом - вот самые популярные герои интернета.

Это расхождение создает странные социальные и сексуальные коллизии. Не знаю, как сейчас, но лет пять назад среди состоятельных бизнесменов 40-45 лет массовой была следующая ситуация: молодая жена-красавица модельной внешности и любовница за тридцать, а часто и глубоко за тридцать. Первая - дань культурному коду, чтобы все видели, сколь успешна его сексуальная жизнь. Вторая - дань психологической и физиологической реальности, чтобы и вправду получать сексуальное удовлетворение.

Впрочем, проблема сексуальных инверсий не ограничивается причудами двойной жизни состоятельных бизнесменов. Что происходит, когда и без того перекрученный современный человек принимает условия игры - хотенье? Гламурные стереотипы сексуальности не отвечают никаким - ни физиологическим, ни психологическим - потребностям, а потому «хотенье» начинает искать свои альтернативные пути реализации, идти вширь и вглубь. Наверное, то, что писал Честертон об античности в своем знаменитом эссе «Франциск Ассизский», нельзя переносить на нашу ситуацию один в один, но совсем игнорировать его слова тоже трудно. «С человеческим воображением случилась дурная вещь - весь мир окрасился, пропитался, проникся опасными страстями, естественными страстями, которые неуклонно вели к извращению. Древние сочли половую жизнь простой и невинной - и все на свете простые вещи потеряли невинность. Половую жизнь нельзя приравнивать к таким простым занятиям, как сон или еда. Когда пол перестает быть слугой, он мгновенно становится деспотом».