Секс-ловушка по соседству

Глава 6. Кирилл

Давно я так не бесился. Еще бы знать почему. Ну появится у Лены парень. Ну будет он таким вот идиотом, так это же лучше. Она уже точно никогда не вернется к мыслям о своих чувствах ко мне. Радоваться бы, фейерверки пускать. А мне только один хочется пустить – в зад этому Ванечке, чтобы улетел и на Лену так не пялился. Он, я так понял, еще и учиться с ней будет, слюни пускать. А Лена. Тоже ведь согласилась с ним пойти на тусу.

Туса…

Это вообще всегда прерогатива моего брата была. Марка. Мы с ним близнецы, но совершенно разные. У него были тусовки, клубы, телки, а у меня – учеба, учеба, учеба. Это сейчас он счастливый семьянин, а еще лет восемь назад был тем еще блядуном.

Лена опять включает какую-то попсу, а я выключаю. И даже не потому, что мне хочется тишины, а потому что появляется желание ей потакать. Делать для нее то, что хочет она. Это неправильно, как и неправильно ревновать ее. Не будет у нас ничего. Она должна это понять. Я должен это понять. Мы оба.

– И музыку послушать нельзя? Зачем тебе тогда радио, – куксится она.

– Магнитола идет в комплекте с машиной, и там навигатор. А музыка отвлекает. Ты видишь, какое плотное движение.

– Скучный вы, Кирилл Сергеевич. Дома даже телевизора нет. Вот как вы развлекаетесь?

– Читаю сводки финансовой биржи. И ты обещала мне вопросов не задавать. Быстро же ты съезжаешь.

Она дует губы, а я мельком смотрю на них и приказываю себе успокоиться. Нельзя позволять себе меняться только потому, что кому-то это не нравится. Я всегда был таким. С чего бы мне меняться ради мнения маленькой девочки?

– И я тебе не клоун, для этого есть такие, как Ванечка.

– Да уж поняла, – снова отворачивается она, а я только надеюсь, что Лена не будет своей задницей по щеке моей елозить. Сложно оставаться хладнокровным, когда над тобой давнее желание укусить эту задницу так, чтобы штаны порвались и перед глазами снова возникла розовая влажная плоть.

Мы наконец подъезжаем к клинике, и я быстрее выхожу на воздух.

Рядом с Леной он стал очень густым, хоть ножом режь. А запах ее кожи под мою въелся. Стал частью моей жизни, даже когда она на расстоянии пары метров.

Это ненормально. С этим пора кончать. Если за пару дней она стала буквально занозой в моем либидо, то очень скоро я сам начну рвать на ней одежду. Надо, надо что-то сделать. Оттолкнуть ее. И Дину тоже.

Лена выходит из машины и идет к багажнику, а я тут же в панике не даю ей его открыть.

– Ну в чем дело, надо выбрать, что отнести Дине.

– Я сам.

– Что за глупости, я лучше знаю.

Приходится взять ее руку, отвернуть в сторону клиники и приказать так, словно она моя подчиненная:

– Это моя машина, и багажник тоже мой, а ты иди в клинику и спроси, пустят ли нас к Дине.

Лена моргает пару раз, вызывая дикое желание извиниться и прижать ее к себе. Но так лучше. Может, если она будет меня ненавидеть, быстрее съедет, и мне наконец-то будет чем дышать.

Я снова вернусь к своей скучной привычной жизни. Когда единственное, что меня раздражало, – это необходимость уходить с работы вечером.

Отбираю в багажнике фрукты, соки, пару шоколадок, а пакет с комбезом пихаю как можно дальше. Все-таки стоило его выкинуть.

В клинике Лена уже мило общается с администратором, который просит записать ее данные. Серьезно? И она на это ведется?

– Грановски Елена, восемь, девять…

– Мы к Дине Макеевой, и это все, что нужно вам знать, молодой человек, – подхватываю Лену под локоть и торможу ее возле палаты Дины.

Когда она успела превратиться в такую вертихвостку? Раньше она крутила хвостом только передо мной, а теперь? И почему, почему меня так от этого бомбит!

– Ты всем раздаешь свой номер телефона?

– Что за ерунда!? Он сказал, что это нужно для регистрации. А вы сами просили все узнать!

– Ты дура?! Он чуть ли ширинку перед тобой не оголил, а ты уши развесила. Пялился, а ты еще и наслаждалась этим.

– Ну вам же виднее, кто на меня пялится!

– Это ненормально! Нельзя так себя вести.

– Да как нельзя, Кирилл Сергеевич?! Улыбаться нельзя другим людям? Надо ходить вечно с постной рожей, как будто все окружающие вокруг – навозные кучи?! Я вообще удивляюсь, как вам еще дают. Вы вряд ли способны сказать что-то приятное девушке, чтобы она вас захотела.

Тут она права. Мне обычно не приходится говорить.

– Мне просто повезло с генами.

– Что? – она, похоже, была уверена, что мы будем прямо здесь ругаться.

– Внешность у меня привлекательная, так что для того, чтобы девушки мне, как ты выразилась, давали, мне достаточно просто прийти в клуб и показать свою машину. А как только они видят мою квартиру, то готовы в загс бежать. Тут даже нет необходимости демонстрировать эротические таланты: когда они видят деньги, им насрать даже на размер члена.

– Это ужасно. Люди кроме секса должны ещё разговаривать.

– И часто ты разговариваешь с парнями помимо секса?

– Я с ними вообще не… – она открывает рот, потом закрывает и резко меняет тему. – Нам нужно к Дине.

Она дергается в сторону, а я, сам не зная зачем, упираю в стену руку, отчего ее губы почти на ее уровне. Она смотрит на ладонь, на вены, которые неожиданно выпирают, и сглатывает. И одно это движение в горле заводит больше, чем что-либо. И мне до боли в пальцах хочется спросить, что значит это ее «я не», но беспардонные вопросы – лишь ее прерогатива. Хотя я все понимаю, понимаю, почему она все еще девственница. Судя по ее разговорам, она ждет одного единственного принца, только вот я не принц, с которым будет счастливо и навсегда. Я не собираюсь участвовать в ее сказочной херне.

– Ну что еще?

– Похоже, палата Дины в другой стороне.

Хорошо, что в клинике мало людей и персонала, а то обязательно кто-нибудь прокомментировал бы наш разговор.

Я обхватываю пальцами тонкое плечо Лены, поворачивая ее в другую сторону.

Она отстраняется и идет чуть впереди, вынуждая меня снова и снова смотреть за тем, как виляют крутые бедра. Странно, но я никогда не замечал, как виляет бедрами сестра. Может, потому что она была слишком худой. И у нее не было ничего выдающегося. А Лена… Она другая, более округлая, и нет ощущения, что смотришь на прямоугольник. Скорее, на приятные такие песочные часы.

– Дина! Кирилл Сергеевич так волновался! – я даже замер от ее голоса, когда мы вошли в палату к Дине. Она лежит на кровати и уже выключила телевизор. Улыбаясь смотрит на Лену, затем на меня и протягивает руки.

– Я волновалась, что ты не придешь, милый. Мне так здесь скучно. Когда мы сможем вернуться домой?

Домой?

Сам загнал себя в ловушку, придется самому и выпутываться. Но жить я хочу один. Тем более что скоро найдем квартиру Лене.

– Лена, выйди.

– Что? – она забирает у меня пакет и раскладывает продукты. – Я хотела узнать о самочувствие Дины и просто поговорить. У меня вообще в Питере нет знакомых.

А Дина что-то чувствует, по глазам видно.

– Да-да, пусть Лена останется. Мы как раз поболтаем.

– Хорошо, пусть Лена останется, – но идти на поводу я не буду. – Дина, я не хотел говорить вчера, ты была не в том состоянии. Но жить вместе мы не сможем.

Лена застывает с соком в руках.

– Но ты сказал…. Еще вчера.

– Я помню, что сказал, и это было под влиянием эмоций. Я подумал, что столь юной девушке, как Лена, не стоит жить с мужчиной вроде меня. Но уже завтра-послезавтра Лена планирует переехать, так что в твоём присутствии нет необходимости.

– Но… – Дина чуть не плачет, но лучше так, чем потом доводить до отношений.

– Я много работаю, я привык жить один и не заботиться о ком-либо, кроме своих сотрудников. Поэтому я оплатил тебе лечение, здесь можешь находиться сколько хочешь, но вещи ко мне перевозить я точно не дам.

– Ну и пошел ты, козел! – орет она, кидает в меня яблоко, которое разбивается о стену. – То есть как трахать меня, как использовать, – это можно, а нести ответственность ты не хочешь! И ты тоже! Что прячешься! Думаешь, глазами похлопала, и всем хорошо стало? Идите отсюда оба! Оба!

Я потянул за собой Лену, но в коридоре она вырвала руку и заговорила только в машине.

– И зачем мы сюда ехали тогда?

– Решить проблему, потому что, судя по ее сообщениям и голосовым, она придумала то, чего нет.

– Это было жестоко!

– Жестоко ввязываться в отношения, которые ни к чему не приведут. Жестоко улыбаться парням и давать надежду на то, чего никогда не будет, – вот, что меня беспокоит.

Если она ни с кем не была, значит, ждет, что я буду счастлив взять себе девственницу. Но ведь для меня отношения с такой, как Лена, – табу. Она балерина. Это обязательно напомнит мне о том болезненном влечении к сестре, которое я выбивал из себя долгие годы. И вот когда в моей жизни все стало спокойно, она пытается внести сумятицу.

– Это я сейчас не поняла. Чего у меня не будет?

– У них с тобой. Ведь ясно же, что если за два года ты ни с кем не спала, то ты все еще рассчитываешь на отношения со мной. И улыбаешься ты парням, хотя понятно, что ни с одним из них у тебя ничего не будет…

– Потому что я рассчитываю на отношения с вами? – язвит, но губы дрожат. Еще немного, и заплачет.

– Именно.

– А еще, наверное, приехала в Питер я только из-за вас такого красивого?

– Я не хотел тебя обидеть, просто хочу дать понять, что меня отношения ни в каком виде не интересуют.

– Так и отлично! А меня давно не интересует в человеке лишь внешность, и поверьте, Кирилл Сергеевич, это ваше единственное достоинство. Пустая оболочка, без души, – она злит этим, и я уже заготовил речь, как вдруг Лена выскакивает на светофоре и скрывается в неизвестном направлении.