Сексуальные маньяки. Психологические портреты и мотивы

С развитием практики криминального профилирования занимавшиеся этой темой сотрудники ФБР предложили провести научное исследование на основе криминологической информации. Такое исследование с использованием материалов расследований, непосредственных наблюдений и допросов, а также изучения отбывающих тюремные сроки преступников смогло бы закрыть пробелы в результатах научных работ прошлых лет, не ориентированных на применение в деятельности правоохранительных органов. Кроме того, это стало бы первой научной работой по изучению преступления в целом, уделяя особое внимание месту преступления. После завершения начального этапа исследований работа была формально утверждена в 1982 году и получила грант от Национального института юстиции.

В исследовании применялись и количественный, и качественный подходы к сбору и анализу информации. Предметом качественного исследования являлось описание личностных особенностей исследуемой популяции убийц, манеры совершения преступлений и места преступлений. Полученные данные должны были существенно помочь описанию и составлению типичных черт сексуального убийцы.

Определение количества подобных преступлений оказалось несколько более сложным делом. Поскольку разграничение организованных и дезорганизованных преступлений было единственным внутренним классификатором правоохранительной системы, призванным помогать в поимке сексуальных убийц, существенно важным являлось определение потенциала расширенного применения составления психологического портрета в криминалистических целях. Таким образом, в количественном плане налицо были две задачи исследования. Во-первых, с использованием статистических методов предстояло установить наличие убедительных различий в обстановке и деталях преступлений, совершенных организованными и дезорганизованными сексуальными убийцами. Во-вторых, необходимо было достоверно выявить факторы (специфические особенности), которые могли бы быть полезны в составлении психологических портретов лиц, совершающих убийства на сексуальной почве.

Исследуемая выборка

Для того чтобы достичь заданных целей, исследованию были подвержены тридцать шесть заключенных, отбывавших наказание за убийства на сексуальной почве. Насколько нам известно, это самая большая выборка сексуальных убийц, использованная для решения научной задачи. Все преступники были мужского пола, в большинстве своем белой расы. До обследования эти мужчины уже исчерпали возможность ходатайствовать об условно-досрочном освобождении, вместе с тем они добровольно согласились принять участие в проекте. Материалы всех дел были доступны для ознакомления. Семеро из числа этих мужчин были осуждены за одно убийство, остальные – за убийство нескольких человек. На момент сбора данных эти тридцать шесть человек представляли собой группу сексуально мотивированных убийц, доступную для изучения в научных целях. Считать их случайной выборкой нельзя, но мы убеждены, что данные исследования этих преступников из разных географических регионов США можно использовать для выводов об общих личностных чертах, характеризующих сексуальных убийц. Хотя о некоторых из изученных убийц уже неоднократно писалось, наше исследование является первым опытом их коллективного изучения в качестве единой подгруппы населения с целью последующего раскрытия и предотвращения преступлений.

Нами были собраны данные о 118 жертвах вышеупомянутых убийц, большинство из которых составляли женщины. Девять из них остались в живых и считались жертвами покушения на убийство. Нами были собраны сведения по каждой жертве для каждого из преступлений, за которые были осуждены обследуемые, при этом некоторые из преступников подозревались в совершении других, недоказанных убийств.

Сбор данных

Сбор данных осуществлялся в период 1979–1983 гг. как сотрудниками отдела бихевиористики[1], так и обученными ими спецагентами ФБР. Набор данных по каждому из убийц состоял из максимального объема информации, полученной из двух видов источников: официальных документов (криминальных и психиатрических досье, материалов следствия, стенограмм судебных заседаний, записей бесед с персоналом исправительных учреждений и/или тюремных досье) и интервью с преступниками. Таким образом, собранная информация в основном отражает события в соответствии с воспоминаниями убийц. Требуемая информация касалась самого преступника и его биографии, обстоятельств и подробностей преступления, жертвы и места совершения преступления. По ряду факторов информацию получить не удалось из-за неполноты базы данных, противоречивости ответов или нежелания преступника отвечать на некоторые вопросы. Большинство преступников согласились быть опрошенными. Все интервью проводились в тюрьмах в сотрудничестве с представителями администрации различных исправительных учреждений.

Преступники соглашались на интервью по разным причинам. Некоторые из сознавшихся в своих преступлениях убийц верили, что эти беседы дают им возможность высказаться яснее и уточнить сложившееся о них представление. Преступники, не сознавшиеся в убийствах, шли на сотрудничество, чтобы еще раз подчеркнуть, что они не могли их совершить. А некоторые убийцы соглашались быть опрошенными, чтобы просветить полицейских относительно подробностей и мотивов своих преступлений. Отказавшиеся от интервью приводили самые разные причины: от рекомендации адвоката до собственного психологического состояния.

Тип помещения, использовавшийся сотрудниками для интервьюирования, зависел от статуса конкретного преступника. Так, один преступник был главным сантехником тюрьмы и располагал собственным служебным помещением, другие преподавали заключенным и имели в своем распоряжении учительскую при классной комнате. Но не все помещения были настолько же комфортабельными. Для опросов содержавшихся в камерах смертников сотрудникам приходилось проходить через тюремные корпуса. Обычно это сопровождалось требованиями, угрозами и претензиями в их адрес со стороны заключенных. Интервьюирование преступников, приговоренных к нескольким пожизненным срокам и содержавшихся в тюрьмах особо строгого режима, не обходилось без напряженных ситуаций. В большинстве случаев убийцам не разрешалось покидать секторы строгой изоляции для прохождения интервью в камере для допросов, которую обычно используют для свиданий с родственниками и встреч с адвокатами или врачами-психиатрами. Поэтому некоторые интервью проводились непосредственно в камерах смертников. По общему правилу безопасности даже спецагентам ФБР не разрешается ношение личного оружия на территории тюрьмы[2]. На ранних этапах программы сотрудников могло не хватать, и в этих случаях интервью с заключенным проводил один агент. Бывало и так, что первое интервью проводили двое агентов, а все последующие – только один из них. Однако после одного инцидента практику бесед с преступниками один на один пришлось изменить.

Один опытный сотрудник ФБР заканчивал последнее, свое третье по счету четырехчасовое интервью с особо жестоким серийным убийцей, на счету которого было не менее десятка жертв. Следуя инструкции надзирателя, агент нажал кнопку звонка, чтобы известить его об окончании интервью и вызвать в камеру. Он сделал это трижды на протяжении четверти часа, но безуспешно: было понятно, что надзиратель никак не реагирует на вызов. Преступник ростом под два метра и весом с полторы сотни килограммов посоветовал агенту «расслабиться», поскольку это было время пересменки, а кроме того, надзиратели могли быть заняты на раздаче пайков заключенным в соседних режимных секторах. С нотками устрашения в голосе и соответствующим выражением лица он уточнил, что надзиратели отреагируют на вызов не раньше чем минут через пятнадцать-двадцать.

Заметив смущение агента, преступник задумчиво проговорил: «А вот найдет на меня [бешенство], так тебе же крупно не повезет, да? Могу ведь тебе башку открутить и положить ее на стол, чтобы надзирателя порадовать». (Частью почерка этого преступника было расчленение и обезглавливание жертв.)

Агент сказал, что таким образом преступник только усугубит свое нынешнее положение: заключенный отбывал срок за семь предумышленных убийств с особой жестокостью. На это преступник заметил, что статус убийцы агента ФБР с лихвой окупит любые наказания. «Да ты что, и вправду думаешь, что мы заходим в такие места без всяких средств самозащиты?» – ответил агент. Явно не поверив ему, заключенный сказал: «Я ведь не хуже твоего знаю, что оружие здесь под запретом!» Тогда агент, обученный тактике переговоров с захватчиками заложников, стал тянуть время, переведя разговор на способы самообороны без оружия и боевые искусства. Это сработало, и они проговорили об этом до появления надзирателя. На выходе из камеры допросов преступник потрепал агента рукой по плечу со словами: «Ты же понял, что я пошутил?» – и подмигнул ему. «Конечно», – ответил агент со вздохом глубокого облегчения.

После этого порядок проведения интервью был изменен, и присутствие двух агентов стало обязательным. Кроме того, этот случай наглядно показал, почему в прошлом не проводились углубленные беседы с осужденными убийцами. Недостаточно безопасные условия работы и природа агрессивных преступников не способствуют информационному обмену. При этом многие исправительные учреждения настаивают на подписании агентами ФБР отказов от претензий на случай взятия в заложники, увечий или смерти в результате нахождения вне тюремной территории, специально отведенной для проведения интервью. В рамках стандартного режима безопасности в большинстве мест лишения свободы нахождение вне пределов помещений, выделенных для опросов, обычно используемых для проведения допросов, разрешается только сотрудникам полиции.

Определения

Для целей этой книги словосочетанием убийство на сексуальной почве описываются убийства, вещественные доказательства или существенные обстоятельства которых указывают на их сексуальную природу. К ним относятся: одежда жертвы или ее отсутствие; обнаженные половые органы жертвы; труп жертвы в позе для полового сношения; введение посторонних объектов в полости трупа жертвы; свидетельства совершения полового акта (орального, анального, вагинального) и свидетельства извращенных сексуальной активности, интереса или садистских фантазий.

Особенности места преступления – элементы вещественных доказательств, служащие свидетельством о поведенческих особенностях убийцы. Понятие место преступления может распространяться на место похищения жертвы, место ее удержания, место убийства и место обнаружения трупа. К примерам особенностей места преступления, в частности, относятся: использование средств фиксации и удержания, способ умерщвления, деперсонализация жертвы, признаки театрализации преступления и количество вещественных доказательств.

Особенности психологического портрета – факторы, характеризующие личность преступника, в совокупности представляющие композиционный портрет разыскиваемого лица. Особенности психологического портрета преступника обычно определяются результатом анализа особенностей места преступления и могут включать пол, возраст, род занятий, уровень умственного развития, степень знакомства с жертвой, место жительства и способ передвижения.