Глава 2

– Мы же вроде бы попрощались, – удивленно говорил Зорин.

– Это да. Но вот, как видите – пришлось снова встретиться. Наверное, судьба.

Вкратце я рассказала ему обо всем происшедшем. Выразив восхищение героизмом Игоря, я посчитала не лишним посоветовать Зорину хотя бы изредка напоминать сыну о необходимости сдерживать свои порывы.

– Если он действительно так живо на все реагирует и чуть что – сразу рвется в бой, то его очень легко могут спровоцировать. Начнут приставать к Вале, например. Он, конечно же, бросится защищать, скорее всего, даже не подумав о том, сколько перед ним противников. А если их окажется слишком много, все может закончиться плачевно. Думаю, что и вас, если что-то случится, он бросится защищать с не меньшим рвением. Вам не кажется, что стоило бы найти кого-то, кто защищал бы его самого?

Разумеется, догадавшись, на что я намекаю, Зорин сдвинул брови и глубоко задумался. Я же, в свою очередь, тоже проявила сообразительность и, угадав причину этих колебаний, поспешила продолжить:

– Если вас беспокоит размер моего гонорара, могу сказать, что эта сумма всегда определяется индивидуально. Когда человек действительно нуждается в помощи и сталкивается с реальной угрозой жизни, финансовые вопросы отходят на второй план. Существуют средние расценки, если они покажутся вам слишком высокими, мы можем обсудить условия, приемлемые именно для вас. Подумайте, Константин Иванович, сын ваш уже сейчас – в больнице. Чего можно ожидать в дальнейшем? Раз уж этот ваш недруг верно решил, как сказала Валя, сжить вас со свету, он может подстроить любую каверзу и вам, и Игорю, да и ей самой. Мне кажется, дополнительные меры безопасности в подобном случае – вовсе не прихоть, а насущная необходимость.

Зорин внимательно слушал и, когда я закончила, попросил немного подождать, пока он посоветуется со своими близкими.

Подойдя к Вале и Игорю, все еще продолжавшим обниматься и обмениваться эмоциональными репликами, он начал с ними «серьезный разговор».

Чтобы мои новые знакомые могли на свободе обсудить все детали, я отошла еще немного в сторону и принялась разглядывать живописные зеленые кущи больничного парка.

Семейный совет вынес вердикт в мою пользу.

Игорь, которому объяснили наконец, кто я такая и откуда взялась, не стал возражать против дополнительной поддержки в эту трудную для семьи минуту. Валя, которая, кажется, уже в самолете прониклась ко мне полным доверием, только обрадовалась, что все так удачно складывается. Зорин-старший, которого, видимо, больше всего беспокоил размер моего вознаграждения, после обсуждения суммы совершенно успокоился, поняв, что услуга ему вполне по карману.

Поскольку в данном случае отношения базировались на взаимном доверии, я не стала тратить время на формальности и объявила, что готова приступить к исполнению своих обязанностей сию минуту, пускай и не подписан пока официальный договор.

– Да вы уже, в общем-то, и приступили, – многозначительно взглянув на правую руку Игоря, проговорил Зорин-старший.

– Будем считать, что это – аванс, – очаровательно улыбнулась я. – Кстати, ко мне можно обращаться на «ты», без церемоний.

– О! Женечка, это так приятно! – просияла Валя. – Мы будем как подруги. Всегда завидовала таким смелым людям, как вы. То есть – как ты. Сама я такая трусиха. К тому же… Константин Иванович, как вы думаете, ведь чтобы исполнять свои обязанности, Женя всегда должна будет находиться где-то поблизости. Правильно я понимаю?

– Наверное, – вопросительно взглянув на меня, ответил Зорин.

– Вот! Вот я и говорю. Я думаю, будет правильно, если она пока поживет у нас. У нас с мамой. А? Как вы считаете? Тем более, Игорь сейчас в больнице. Я думаю, это будет удобно. А?

– Отчего же, я не возражаю. Как, Женя?

Выяснив, что молодые в преддверии скорой свадьбы живут вместе с мамой Вали в трехкомнатной квартире и что там несложно будет выделить помещение и для меня, я тоже выразила свое согласие.

Учитывая особенности данного случая, я предвидела, что мне придется опекать не только самого Игоря, но и прочих членов семьи, гонимой мстительным начальником. С этой точки зрения возможность проживания на одной территории с Валей, а впоследствии – с обоими будущими молодоженами, оказывалась как нельзя более кстати. К тому же военная часть, где служили отец и сын, и, соответственно, прилегающий к ней жилой комплекс располагались на значительном расстоянии от Тарасова, и ежедневно кататься туда-сюда мне было бы крайне неудобно.

Поэтому, поблагодарив за гостеприимство, я сказала, что с радостью принимаю предложение Вали, но сначала хотела бы все-таки попасть и к себе домой тоже.

– Моя тетушка, наверное, уже не находит себе места, – говорила я. – Я должна была появиться несколько часов назад.

Тут я вдруг вспомнила, что за всеми этими непредвиденными событиями до сих пор не нашла времени заменить сим-карту в телефоне. Там все еще была «заряжена» московская, и бедная тетя Мила даже при всем желании сейчас не смогла бы до меня дозвониться.

Взглянув на часы и поняв, что до инфаркта остались считаные минуты, я свела прощальную речь к минимуму.

– Константин Иванович, я убедительно прошу вас и Валентину до моего возвращения не отходить от Игоря, да и вообще, стараться не упускать друг друга из поля зрения. Пока вы вместе, вряд ли кто-то решится напасть в открытую, и мне, да и вам самим наверняка так будет гораздо спокойнее. Я постараюсь не задерживаться.

С этими словами я оставила живописную группу на лужайке в больничном парке и быстрым шагом направилась к машине. Поскольку, включившись в драку, я оставила свое транспортное средство у самой дальней части парка, а Зорин и Валя ждали Игоря у входных ворот, мне нужно было преодолеть немалое расстояние пешком, прежде чем снова оказаться «на колесах».

«Бедная тетушка! – сокрушалась я, на ходу судорожно втыкая в аппарат тарасовскую симку. – Как она, наверное, волнуется! А мне сегодня, как назло, совсем некогда выслушивать нравоучения».

Активировав трубку, я увидела высветившиеся на экране семь непринятых звонков и поняла, что мои тревожные предчувствия имеют все шансы сбыться.

Уже подходя к машине, я набрала номер тетушки и не успела сказать двух слов, как на меня посыпался град возмущенных восклицаний.

– Евгения!! Это переходит всякие границы!! Как ты можешь?! Я места себе не нахожу!

– Тетушка, прости, пожалуйста, я просто забыла заменить сим-карту.

– Где ты сейчас, сообщи для начала?

– Как где? В Тарасове. Самолет прилетел по расписанию, но возникли некоторые непредвиденные обстоятельства, и мне пришлось задержаться.

– В Тарасове! Скажите на милость! Тогда почему я не могу дозвониться до тебя?! Ты хоть понимаешь, что я волнуюсь? – кажется, совершенно не слушая меня, говорила о своем тетя Мила.

– Но я же вот как раз и пытаюсь объяснить – возникли обстоятельства, в силу которых я не смогла сразу ехать домой.

– Обстоятельства! Скажите на милость! Почему каждый раз, когда мне необходимо поговорить с тобой, у тебя какие-то обстоятельства? Почему я всегда на последнем месте? Ты хоть понимаешь, к каким последствиям может оно привести, это твое легкомыслие?

– Тетя Мила, ты у меня всегда на месте самом первом и самом главном, но иногда приходится чем-то жертвовать.

– Правда?! Поэтому ты отключила телефон?

– Да не отключала я!

– Ладно, Евгения, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, проговорила тетя Мила. – Дома поговорим. Когда тебя ждать?

– Я уже лечу! – бодро отрапортовала я в трубку, с унылой безнадежностью думая о том, что в сложившейся обстановке упоминание о новых клиентах, с нетерпением ожидающих моего возвращения, только подольет масла в огонь.

Я завела движок и, следуя первоначальному плану, углубилась в лабиринты дворов. Попетляв по укромным закоулкам, я вскоре выехала на одну из центральных городских трасс, с которой легко можно было добраться до моего дома.

По дороге я собиралась с духом и готовила ответные фразы в свою защиту, предвидя, что встреча будет не слишком теплой. За этим занятием я не заметила, как оказалась у родного подъезда.

Поднявшись в лифте, я с бьющимся сердцем вставила ключ в замочную скважину.

Надутые губы и выражение попранной добродетели, встретившие меня в коридоре, сопровождались красноречивым молчанием.

– Дорогая моя тетушка, я так соскучилась, – распахивая объятия и даря самый нежный родственный поцелуй, говорила я. – Не сердись. Ты ведь знаешь, что в других городах приходится покупать местную сим-карту. А когда мы прилетели, я уже совсем было собралась заменить на тарасовскую, но меня неожиданно отвлекли и, к сожалению…

– К сожалению! Вот тебе и «к сожалению»! – не собиралась сдаваться без боя тетя Мила. – Я волнуюсь, места себе не нахожу, а у тебя в ответ на все только дежурные фразы.

– Почему же? Совсем даже не дежурные. Мне действительно очень жаль, что так получилось. Как только я вспомнила о том, что в трубке еще московская симка, я сразу же поменяла и позвонила тебе.

– Вот именно! Вспомнила она. Через несколько часов вспомнила! Когда я уже не знала, что и думать. Где ты, что с тобой? Как можно быть такой легкомысленной, Евгения? Вот был бы у тебя муж…

«Начинается», – с досадой подумала я, но вслух сказала другое.

– Был бы у меня муж, он, наверное, догадался бы, что я немного устала с дороги. И проголодалась. И хотела бы принять душ.

– Ах, да что ж это я! У меня ж там сейчас пригорит все! – моментально переключилась тетушка и уже через секунду исчезла из поля зрения.

На кухне забренчали кастрюльки, и в прихожую понеслись соблазнительные запахи.

Унюхав шедевры тетиного производства, я сразу вспомнила, что не ела ничего с самого завтрака и действительно не на шутку проголодалась.

Мигом приняв душ и переодевшись, я устроилась за обеденным столом, где уже немного успокоившаяся и подобревшая тетя сервировала праздничный обед.

– Куриное филе с овощами. Особый рецепт, с шафраном, – комментировала она, выкладывая на тарелку волшебно пахнущую снедь. – Острый соус и шафран. Совсем капелька. Для аромата. Чувствуешь, какой запах? Это очень редкая приправа, очень дорогая. Настоящий шафран сейчас днем с огнем не найти.

– Но моя гениальная тетушка, конечно же, сумела и это, – улыбаясь, подлизывалась я.

– Для тебя старалась, – полуобиженно-полушутливо отвечала тетя. – Неблагодарная!

Отведав эксклюзивного блюда, и впрямь оказавшегося необычным и очень вкусным, я ушла в свою комнату, чтобы подготовиться к ожидавшей меня новой трудовой смене. Кроме того, нужно было придумать, что же такое сказать тете, чтобы приятная новость о появлении у меня очередных клиентов не вызвала слишком бурного эмоционального всплеска.

Поскольку ближайшие несколько дней мне придется провести вне дома, первым делом я упаковала в сумку некоторые предметы гардероба, подобрав их так, чтобы минимум вещей обеспечивал максимум возможностей.

К дежурным джинсам, кроме повседневной майки, я решила добавить еще жилет, при случае позволявший скрыть спрятанный сзади за поясом револьвер, и свободную блузку рубашечного покроя, которая носилась навыпуск и служила той же цели.

Кроме револьвера, в арсенал вооружений вошли обязательные ножи, укрепленные на щиколотках, и метательные звездочки за поясом, гармонично дополненные двумя «шпагами» – длинными и тонкими ножами, спрятанными в специальных потайных чехлах на спинке жилета.

Добавив ко всему перечисленному упаковку патронов, я посчитала подготовительные мероприятия оконченными.

Оставалось самое сложное и неоднозначное – разговор с тетей.

– Послушай, тетушка, – масляным голоском начала я, пройдя в кухню и нежно приобняв тетю Милу, домывающую тарелки. – Тут такое дело… Должна тебе сказать, что в этих столицах на все ужасная дороговизна. Просто кошмар! Хоть прямо не езди! Ты даже не представляешь, как там уходят деньги. Просто между пальцев. Не успеешь оглянуться – уже пустые карманы.

– Ты это к чему? – подозрительно взглянула тетя. – Тебе денег, что ли, нужно? Много?

– Да нет, тетушка, ты не так поняла! С какой стати я буду брать у тебя деньги? Что я, инвалид, что ли, не смогу себе на жизнь заработать? Вот, кстати, тут знакомые как раз сегодня рассказывали. У одних очень хороших людей проблемы появились, нужно помочь. Может, я съезжу, поговорю с ними? А? Дело-то вроде пустяковое, а там, глядишь, и бюджет поправлю, возмещу ущербы, нанесенные столицами. А? Как думаешь?

– Проблемы, – недовольно скривившись, отвечала тетя. – Похоже, в этом городе только у тебя нет проблем. Все норовишь чужие решать. Вместо того чтобы найти себе хорошего парня и, как все нормальные люди, создать полноценную семью, мыкаешься целыми днями неизвестно где, заставляешь меня волноваться.

– Так это как раз и есть именно такое место.

– Какое место?

– Ну такое, где парней много. Авиабаза здесь, под Тарасовом, знаешь, наверное? Там парней – немеряно просто. И все хорошие. Летчики. Асы. Представляешь, какой это шанс?

Пытливо заглядывая мне в глаза в тщетных попытках угадать, шучу я или говорю серьезно, тетушка долго колебалась, определяясь с ответом. Но желание исполнить, наконец-то, свою заветную мечту победило сомнения, и, глубоко вздохнув, она сказала:

– Ну ладно, съезди. Не успела домой зайти, снова ей не сидится. Съезди уж, непоседа.

– Тетушка, ты прелесть!

С размаху я влепила любимой тете поцелуй куда-то в область уха и, подхватив упакованную сумку с «амуницией», вылетела на улицу.

Сборы и уговоры заняли довольно много времени и, предполагая, что новые клиенты уже заждались, я торопилась.

Очень довольная, что на сей раз удалось заключить с тетей Милой мировое соглашение, я бодро повернула ключ в замке зажигания и на всех парах помчалась к больнице.

Там я застала тихую семейную идиллию, найдя своих подопечных на скамейке, там же, где оставила их, уезжая. Разница была лишь в том, что теперь больничный парк был практически пустым.

– Тебе, наверное, уже пора в палату, доктора будут ругаться, – заботливо говорила я Игорю.

– Да, наверное, – рассеянно отвечал он, не в силах оторвать нежного взгляда от своей возлюбленной. – Хотя они знают, что ко мне девушка приехала, я предупредил, что задержусь, – наконец вполне осмысленно и как бы проснувшись произнес он, обратившись ко мне. – А ты, оказывается, просто Ван Дамм какой-то. Тут о тебе такие восторженные отзывы!

– Видел бы ты, какого она бугая на обе лопатки уложила, и сам бы восторгался, – улыбаясь говорила Валя.

– Да я уж видел…

Эти слова Игорь произнес вполголоса, как бы про себя. При этом он многозначительно взглянул на меня, давая понять, что для его невесты история, произошедшая в больничном парке, так и осталась тайной.

– Что ж, пожалуй, нам уже пора разбегаться, – взглянув на часы, сказала я. – Путешественникам нужно отдохнуть с дороги, а тебе, Игорь, действительно пора возвращаться в палату. Думаю, самое время перевязку сменить, – не менее многозначительно глянула я. – Ты там, в палате, не один, я надеюсь?

– У-у, – усмехнувшись, протянул он. – Совсем не один. Народу, как на вокзале. Даже две дополнительные койки втиснули.

– Вот и отлично. Значит, неподкупных свидетелей более чем достаточно. Плюс дежурная медсестра. Что ж, думаю, до утра мы можем за тебя на волноваться. Утром я подъеду, но ты и сам тоже посматривай. В одиночку старайся не гулять, будь всегда у кого-нибудь на виду, по глухим закоулкам не шастай.

– Да ладно тебе! Что я, маленький, что ли?

– Маленький, не маленький, а раз уж я взялась за работу, я ее делаю. Это – мои тебе инструкции и постарайся, пожалуйста, их выполнять.

– Да, Игорь, слушайся Женю. Она плохого не посоветует, – посчитала нужным вставить свое веское слово Валя.

– Ладно уж, воспитательницы, – добродушно улыбаясь, проговорил Игорь. – Слушаюсь и повинуюсь.

Мы с Зориным-старшим направились к машине, деликатно давая влюбленным возможность попрощаться. Через несколько минут уже у самых ворот нас догнала счастливая и довольная Валя.

– Он говорит, что скоро его обещают выписать, – радостно щебетала она, устраиваясь на заднем сиденье. – Может быть, даже завтра. Правда, рана еще не совсем зажила, но сейчас уже никакого особого лечения ему не проводят, только бинты меняют да мажут составом каким-то. А на эти перевязки он может и из дома ходить. То есть ездить. Палаты и так переполнены, есть и более серьезные случаи, так что врач сказал, что выписка вполне реальна.

– И что же, ему и на работу разрешат выходить? – обеспокоенно поинтересовался Зорин-старший.

– Нет, что вы! На работу еще рано. Больничный дадут. Врачи говорят, что не меньше, чем на месяц. Ожоги, они вообще долго заживают.

Пока происходил этот обмен мнениями, я успела выехать из «кармана» и выдвинуться в направлении места работы и одновременно проживания моих новых клиентов – крупной авиабазы, расположенной в окрестностях Тарасова.

Чтобы добраться до нее, необходимо было переехать наш знаменитый мост и после этого преодолеть еще весьма значительное расстояние, поэтому, глядя на темнеющий небосвод, я то и дело давила на педаль газа.

В конце рабочего дня движение на дорогах было довольно интенсивным, но база находилась вдали от центральных магистралей. Выбравшись из пробок, мы вскоре уже подъезжали к территории летного городка, огороженной фундаментальным железобетонным забором.

Доступ в этот жилой комплекс не преграждали ни шлагбаумы, ни контрольно-пропускные пункты, но чтобы с дороги заехать внутрь, нужно было обогнуть по периметру практически всю ограду.

Въехав на территорию и руководствуясь направляющими указаниями своих пассажиров, я вскоре притормозила у древнего трехэтажного строения, весьма условно подходящего под определение «жилой дом».

– Капитальный ремонт здесь явно не помешал бы, – проговорила я, выходя из машины и осматривая строение.

– Да где уж! – безнадежно отозвался Зорин. – Штукатурку в подъездах обновить не могут, что уж про капитальный ремонт говорить! Средств у них, видите ли, не хватает. Стены в трещинах, как после бомбежки, все осыпается. Про канализацию страшно и вспоминать. Дрянь и вонь эта вся вниз, под дома уходит. Как в Венеции, на воде живем.

– Ладно уж вам, Константин Иванович, – примиряюще заговорила Валя. – Не так уж все плохо. Женя, идем, я тебя с мамой познакомлю, она, наверное, уже заждалась.

– Да, вы идите, и я пойду, – вместо меня ответил Зорин. – Мне недалеко здесь, два шага.

Но такой поворот не очень соответствовал моим планам, поэтому я поспешила скорректировать развитие событий.

– Константин Иванович! – окликнула я уже развернувшегося, чтобы уйти, Зорина. – Вы не возражаете, если я навещу вас чуть позже? Мне необходимо знать не только, где находятся Валя и Игорь. Ведь вы, насколько я понимаю, тоже – одна из «мишеней» этого Свиридова? Поэтому я должна иметь представление и о том, где вы живете, где бываете и насколько эти места надежны в плане личной безопасности.

– Хорошо, хорошо, – снисходительно улыбаясь в ответ на мои аргументы, как улыбается взрослый требованиям ребенка, говорил Зорин. – Это здесь недалеко, такая же, приблизительно, развалюха. Валя покажет вам. То есть тебе.

Обеспечив таким образом себе приглашение в гости, я направилась следом за Валей, которая уже входила в подъезд.

Помещение, столь активно рекламируемое мне, как «просторная трехкомнатная квартира», представляло собой, хотя и действительно не тесную, но весьма и весьма небогато оформленную жилплощадь. За отсутствием Игоря, здесь проживали сейчас только мать и дочь.

Мать Вали, довольно приятная на вид женщина, такая же хрупкая и невысокая, как и она сама, только с заметной проседью в темно-русых волосах, встретила нас в коридоре.

– Здравствуй, мамулечка, ужасно рада видеть тебя! – говорила Валя, заключая ее в объятия. – Вот, познакомься. Это – та самая девушка. Наша героиня, – продолжала она, представляя нас друг другу. – Евгения. Нина Петровна.

– Очень приятно, – улыбнувшись и бросив на меня быстрый внимательный взгляд, проговорила Нина Петровна. – Валечка звонила мне, рассказывала про ваши подвиги в самолете. Сказала, что вы – телохранитель, правильно?

– Как-то так, – скромничала я.

– Необычная профессия для девушки. Хотя сейчас многие осваивают мужские профессии. Даже по нашей части можно судить. Раньше женщин среди служащих практически совсем не было, а сейчас – на каждом шагу. Вот и во время войны тоже. И летчиками, и пулеметчиками женщины были. Да что тут говорить, если нужно, мы сумеем за себя постоять!

Закончив фразу и вместе с ней закончив пристальное изучение моей персоны, Нина Петровна пригласила нас на кухню, говоря, что с дороги не мешает подкрепиться.

Но, уже подкрепившись недавно одним из кулинарных шедевров своей тетушки, я отказалась от приглашения, предоставив дегустацию Вале.

Осведомившись, в какой из комнат могу расположиться, я разложила немудреный багаж и отправилась в гости к Зорину-старшему. Необходимо было выяснить, где и в каких условиях он обитает, чтобы получить уже полное и исчерпывающее представление о «дислокации» всех, столь разрозненных на этот раз, объектов, за которыми я должна была наблюдать.

Валя назвала мне номер дома, квартиры, а также в двух словах сориентировала, как пройти.

Дом Зорина действительно располагался недалеко. Выйдя от гостеприимных хозяев, я уже через несколько минут подходила к приблизительно такой же полуразрушенной трехэтажке с идущими сверху донизу сквозными трещинами и облупленной штукатуркой.

Зорины жили на третьем этаже, и, позвонив, я оказалась в квартире, столь же небогато убранной, как и предыдущая, но только уже двухкомнатной.

Гостеприимно распахнув дверь во всю ширь, Константин Иванович первым делом пригласил меня отужинать, и мне снова пришлось вежливо отказываться.

– Спасибо большое, вы очень любезны, – очаровательно улыбаясь, говорила я. – Но я уже перекусила, когда ездила домой. Давайте лучше поговорим. Думаю, нам есть что обсудить с вами.

– Правда? – удивленно поднял брови Зорин. – Но я вроде бы все уже рассказал.

– Да, о том, что послужило причиной возникновения всех этих недоразумений. Но чтобы эффективно осуществлять контроль, я должна знать наиболее вероятные, скажем так, направления атаки. Откуда может появиться враг, куда он исчезает. Вот, например, те трое в больнице. Они ведь не случайно там оказались. Им нужно было знать, что в это время Игорь находится именно в этом месте, а следовательно, проследить за ним. Нужно было перелезть через ограду, проконтролировать, чтобы вокруг не было посторонних. Словом, масса вещей, предварительных этапов, на любом из которых мы могли бы их перехватить, если бы заранее знали об их планах.

– А, вот вы о чем! То есть ты. Но как же мы сможем заранее узнать все это? О планах того же Свиридова, например? Ведь сам он наверняка не расскажет.

– Это покажет время. А мы с вами давайте начнем с простого. Вы знаете, где он живет?

– Само собой. В пятиэтажке. Там все наши высокие чины гнездятся. Считай, единственный на всю летку нормальный дом. Недавно построили. Хотя какое недавно! Тоже лет десять уже ему.

– Это такая, с белым цоколем? – предположила я, припомнив, что по дороге сюда среди удручающе-ветхих строений действительно приметила вдали нечто, напоминающее «нормальный дом» – кирпичную пятиэтажку, свежеоштукатуренную и свежепобеленную по периметру нулевого этажа.

– Да, как в белых тапочках, – усмехнулся Зорин.

– Хм, то есть получается, что все вы тут друг от друга недалеко?

– В том-то и дело, – сокрушенно соглашался Зорин. – За семь верст не ходить. Тут он тебе и Игорь, тут она тебе и Валя, только руку протяни. А уж кандидаты, чтобы придраться к ним, всегда найдутся. Честным трудом зарабатывать этим ребятам невмоготу, а выпить надо. Для разных подлых штучек такой контингент – самый подходящий. Вот Свиридов и использует его, резерв этот кадровый. У него здесь шушеры этой на побегушках – вагон и маленькая тележка. Он же у нас начальник, большой человек. К Валентине пристать или Игорю какую-нибудь подножку подставить – для этих ребят милое дело.

– И что, ничего нельзя доказать? Неужели никто из этого «контингента» не может рассказать, кто именно дал ему поручение?

– Да кто ж про него расскажет? Он ведь их всех в бараний рог скрутить может. Да и не только их, и поважнее кого. Я ведь тебе говорил, какие у него тылы. Из самой Москвы поддержка. Иначе кто его, негодяя такого, так долго терпеть бы здесь стал? И дня бы не продержался.

Зорин нахмурился, видимо, погрузившись в неприятные воспоминания, но раздавшийся в это время звонок в дверь снова вернул его в реальность.

Не имея точной информации о семейном положении своего собеседника, я предположила, что это пришла супруга и что пора сворачивать дискуссию. С этой мыслью я отправилась в коридор следом за Зориным, который уже открывал дверь. Уверенная, что уже через пару секунд увижу его жену, я намеревалась познакомиться и тут же попрощаться, чтобы не вмешиваться в чужую семейную жизнь и не надоедать.

Но как ни странно, из коридора не доносилось ни женского голоса, ни приветственных слов, которые были бы вполне естественными при встрече жены и мужа. Оттуда вообще ничего не доносилось, и это странное безмолвие заставило меня насторожиться и прибавить шаг.

– У вас гости? – произнесла я, обращаясь к Зорину, застывшему на пороге ко мне спиной.

– Не знаю… – как-то странно ответил он.

Приблизившись, я из-за его плеча выглянула в коридор и обнаружила, что он пуст. Недоумевая, что же заставляет Зорина оставаться на месте, глядя в пустое пространство, я проследила за направлением его взгляда. Он смотрел вниз.

Там, на полу прямо перед дверью лежала загадочного вида конструкция, изнутри которой доносилось негромкое гудение, чем-то напоминающее звук сотового, поставленного на режим «вибро».

– Что это? – удивленно спросила я.

– Сам бы не отказался узнать, – ответил Зорин.

– Вы видели, кто это принес?

– Нет. Когда я открыл дверь, в коридоре никого не было. Только эта дрянь на полу.

– Понятно, – я сориентировалась в обстановке моментально. – Пройдите, пожалуйста, в квартиру. Туда, туда, поглубже. В дальнюю комнату.

С этими словами я обхватила Зорина за плечи и, подтверждая свои слова действием, препроводила его подальше от загадочного предмета.

Когда я вернулась, звук, идущий изнутри, усилился, и я поняла, что времени на «разминирование» у меня нет. Единственное, что еще можно было предпринять в подобной ситуации, это отойти как можно дальше от бомбы, которая в любую секунду могла взорваться.

Это я и постаралась сделать. Закрыв входную дверь на два поворота замка, я следом за Зориным ринулась в спальню, расположенную дальше всего от входа, и, не хуже, чем во время военного артобстрела, во всю глотку заорала: «Ложись!»

Когда, некоторое время спустя, я рассказывала об этом случае Игорю, мы весело смеялись, но на тот момент ситуация казалась мне вполне серьезной. Ведь за те несколько секунд, которые были у меня для осмотра загадочного устройства, я даже при всем желании не смогла бы определить ни тип его, ни взрывную мощность.

Мощность оказалась не такой уж большой, и уже через несколько минут я узнала, что основной «поражающий фактор» этой конструкции заключался вовсе не в ее взрывной силе.

Услышав донесшийся из коридора хлопок, я почти сразу же вслед за этим различила какое-то непонятное шипение, а минуты через две все снова стихло.

«Что за чудеса?» – недоумевала я, выходя в коридор.

Входная дверь, целая и невредимая, стояла на своем месте, неопровержимо свидетельствуя, что взрывная волна, если она вообще тут имелась, была очень слабой и совсем не разрушительной.

Осторожно открыв дверь, я обнаружила возле порога обуглившуюся бесформенную массу. Двери соседних квартир оставались на месте, и на лестничной площадке в целом не наблюдалось никаких ущербов. Но, посмотрев на внешнюю сторону двери, ведущей в квартиру Зорина, я ужаснулась. Декоративные деревянные панели, которыми она была облицована, выгорели почти дотла. Огромное черное пятно, изуродовавшее красивую лакированную поверхность, яснее всяких слов свидетельствовало о том, на какой эффект рассчитывали наши враги.

«Видимо, предполагалось, что Зорин возьмет эту дрянь в руки, – вновь осматривая обгоревшие останки неизвестно чего, валявшиеся под ногами, размышляла я. – Возьмет либо для того, чтобы рассмотреть, либо для того, чтобы выбросить на помойку. Впрочем, судя по тому, как быстро сработал таймер, старый техник смог бы получить причитающееся, даже не прикасаясь к этому агрегату. Если уж бесчувственная деревяшка получила такие чувствительные «травмы», что говорить о нежной человеческой коже?! Даже стоя рядом, он бы обгорел не хуже, чем Игорь, а уж если бы этот «фейерверк» находился у него в руках…»

В этом случае дело стопроцентно закончилось бы инвалидностью, можно было даже не сомневаться. Поняв, что главный упор в данном случае делался не на взрыв, а на огонь, я подумала, что наглость и цинизм наших врагов переходят всякие рамки.

«Это ведь они дубль решили организовать, – в крайнем возмущении думала я. – Мол, сынка твоего уму-разуму поучили, вот и ты подарочек получи. В открытую намекают, откуда в этом «самовозгорании» ноги растут, в лицо насмехаются. И даже страха ни капли нет, какое уж там про совесть поминать! Парень в больнице, еще оклематься не успел, а они…»

И тут меня вдруг посетила интересная мысль. А что, если этот демарш с «фейерверком» – это как раз и есть ответ на мои сегодняшние, вполне успешные действия в больнице? Точнее – наши с Игорем действия?

Версия казалась вполне правдоподобной. Если здоровяки, которые хотели избить Игоря, были присланы Свиридовым, они наверняка уже доложились «боссу». И о том, какой была его реакция на этот доклад, можно было даже не гадать. Посылая троих бугаев разделаться с одним парнем, к тому же еще и раненым, он наверняка не сомневался в успехе этого «предприятия». И вдруг посланцы являются к нему в синяках и, зализывая раны, рассказывают совсем другое.

Любой бы возмутился. А такой человек, как Свиридов, если я правильно поняла из описаний его внутреннюю сущность, – и подавно!

«Так это нам, значит, решили вендетту организовать, – усмехаясь, вновь думала я. – Мол, не хочешь быть послушным – на-ка, еще получи. Ладно. Посмотрим, чья возьмет! С профессиональным авиаинженером уважаемый гражданин начальник, похоже, справлялся без труда. Посмотрим, как получится у него справиться с профессиональным телохранителем».

– Константин Иванович, вы не сможете найти для меня пластиковый пакет? – обратилась я к Зорину, опасливо выходящему в коридор.

– Что? Пакет? – рассеянно спрашивал он. – А зачем?

– Да вот, хочу эти остатки забрать. Отдам знакомым, может быть, удастся провести экспертизу, установить, что это за чудо такое было.

– Бомба?

– Не похоже. Ударной волны практически не было. Только очень сильное пламя. Посмотрите, у вас вся дверь обгорела.

– Ого! Вот это да-а-а… – расстроенно протянул Зорин, рассматривая почерневшие деревяшки. – А какая красота была… Сами с Игорьком делали. Шкурили планки, морилкой протравливали… Вот гад! Это ведь опять он, Свиридов!

– Похоже на то, – согласилась я. – Есть ощущение, что это – ответ на наши действия в больничном парке.

– Точно! – будто озаренный догадкой, воскликнул Зорин. – Ты ведь надавала им там как следует, этим его шестеркам, вот он и недоволен.

– Завтра, если будет возможность, постарайтесь показаться на глаза любимому начальнику, – усмехнувшись, посоветовала я. – Интересно, как он будет себя ощущать, если узнает, что и этот его демарш, мягко говоря, не совсем удался.

– Отличная мысль! – глаза старого техника заискрились лукавством и даже некоторым злорадством. – Обязательно покажусь! Уж расстараюсь, чтобы дорогое начальство не осталось без информации. А все-таки гад он, – внезапно, снова помрачнев, произнес Зорин. – Это ведь, если бы я еще с минуту простоял здесь, вместо этой двери я бы мог… обуглиться.

– Но поскольку этого не произошло, то, думаю, нет и повода для расстройства, – стремясь отвлечь клиента от мрачных мыслей, проговорила я. – Фактически счет у нас сейчас два-ноль. Причем в нашу пользу. Поэтому, думаю, нужно скорее радоваться, чем огорчаться. Разве что вот дверь вам придется ремонтировать… Но думаю, что по сравнению с перспективой «обуглиться» потеря эта не такая уж большая.

– Пожалуй, – невесело усмехнулся старый техник. – А ведь это благодаря тебе, – снова будто озаренный догадкой, произнес он. – Это ведь ты посоветовала мне убраться подальше! Сам-то я, наверное, еще полчаса тут стоял, дожидаясь приключений.

– Я просто делаю свою работу, – скромно сказала я. – Уводить клиента как можно дальше от подозрительных предметов – ее часть. В этом нет ничего особенного.

– Для тебя, может быть, и нет, – очень серьезно произнес Зорин. – А для меня… мне ты, можно сказать, сегодня жизнь спасла. Если не физическую, то профессиональную – точно. Ты посмотри, куда оно дошло, это пламя! Почти на всю высоту дверь сожжена. Если бы вместо нее здесь я стоял, наверняка бы без глаз остался. Так что теперь я, можно сказать, твой должник.

– Оплата учтена в гонораре, – улыбнулась я.

Константин Иванович принес мне пакет, и я сложила в него обгоревшие «останки» загадочного технического объекта, извергнувшего из себя реки пламени не хуже, чем заправский огнемет. Конечно, надежды на то, что эти останки окажутся пригодными для экспертизы, было мало, но попытаться все же стоило. Я и сама впервые сталкивалась с подобным приспособлением, и мне было очень интересно, как оно устроено.

Прощаясь с Зориным, я настоятельно порекомендовала ему ни от кого никаких гостинцев не принимать, а еще лучше – просто никому не открывать дверь.

– Время позднее, – говорила я. – Хороший человек посреди ночи не явится, а плохому открывать незачем. Если случится что-то экстренное, лучше сразу звоните мне.

Получив торжественное обещание свято выполнять эти инструкции, я вышла на улицу и направилась к дому Валентины.

«Кто мог подбросить к двери эту дрянь? – раздумывала я по дороге. – И как они все это организовали? Просто бросили свой «фугас» к двери и убежали или как-то следили за процессом? Если второй вариант, то наши друзья, несомненно, узнают о результате гораздо раньше, чем Зорин «покажется на глаза» Свиридову».

Ответ на свои интересные вопросы я получила буквально в течение следующих пяти минут.

Когда невдалеке уже показались унылые серые стены обшарпанного трехэтажного строения, где вместе с Валей и Ниной Петровной проживала теперь и я, до моего слуха донесся истошный вой автосигнализации.

Не сомневаясь ни минуты в том, чья именно машина запела тревожную песнь, я со всех ног помчалась к подъезду, где был припаркован верный «фольк». По дороге в голове моей тревожно билась одна лишь мысль – о том, что предчувствия не обманули, и наши враги не только уже в курсе постигшей их неудачи с «бомбой», но и успели адекватно отреагировать.

Поймать «террористов» на месте преступления мне не удалось, и, добежав, я увидела только мелькавшие пятки удиравших в противоположную сторону мальчишек.

Одного взгляда на скособоченный, осевший на правое переднее колесо автомобиль было достаточно, чтобы определить, чем они здесь занимались.

«Ах вы, паршивцы!» – мысленно воскликнула я, решив, что хоть одного да изловлю, даже если придется вылезти вон из кожи.

Не теряя времени, я припустила за убегавшими и вскоре действительно нагнала одного из них, слегка поотставшего от своих товарищей.

– Стоять! – повелительно гаркнула я, хватая его за шиворот.

– Ай! Ой! Больно! – во всю глотку заорал мальчишка, хотя я, продолжая держать его за майку, даже не притронулась к телу.

– Ты еще поори мне, – ничуть не смутившись от этой провокации, так же строго продолжила я. – Разинул пасть! Ты мне лучше скажи, кто это вас надоумил чужие машины портить?

– Ай! Больно! – не слушая, продолжал вопить мальчишка, с удовольствием поглядывая на озабоченные лица, начинавшие появляться в окнах окрестных домов. – Ма-ма!

– А-а, маму тебе? Что ж, пойдем к маме! Расскажем ей, чем ее сынок занимается в свободное от учебы время. Расскажем, сколько сейчас шины стоят на такой автомобиль, сколько в автосервисе берут за монтаж. Она, наверное, богатая, мама твоя? Идем. Где ты живешь, говори адрес!

Однако такой поворот событий в планы юного диверсанта явно не входил. Он затих и, немного подумав, переменил тактику на прямо противоположную.

Сморщившись и состроив скорбную мину, он начал хныкать и канючить, пытаясь давить на жалость.

– Отпустите меня, я больше не буду, – причитал он, тщетно пытаясь выдавить из глаз хоть слезинку. – Ну, теть, ну пожалуйста!

– Скажешь, кто подослал вас, отпущу, – со всей возможной твердостью и непреклонностью отвечала я, давая понять, что торг здесь неуместен. – А не скажешь – отведу тебя к родителям и все им расскажу.

– Да никто нас не подсылал! Ну, теть, ну отпустите. Пожа-а-алуйста!

– Так. Значит, ты все-таки хочешь, чтобы мамка с папкой возместили мне ущерб. Что ж, прекрасно! Тогда идем. Который дом? Этот?

Подхватив мальчишку под локоть, я сделала движение, как будто собиралась идти к ближайшему подъезду, и прием сработал.

Поняв, что с ним не шутят, парень перестал кривляться и, упираясь всеми четырьмя, чтобы остаться на месте, заговорил уже совсем другим тоном.

– Да не знаю я ничего, – недовольно бубнил он себе под нос, отводя глаза. – Мужик какой-то. Сказал – вон на той тачке колеса проколете – с меня «пятихатка». Шило дал. Оно у Кольки осталось.

– А денег-то дал?

– Дал, – как-то невесело вздохнул мальчишка, из чего я заключила, что «пятихатка» тоже осталась «у Кольки».

– А что за мужик? Знакомый?

– Да нет. Я его не знаю. Может, из пацанов кто знает. Рыжий такой, высокий. Вы только родителям не говорите! А то отец мне устроит.

– И правильно сделает. Нашли игрушки! Ладно, иди, поздно уже. Так уж и быть, не скажу родителям твоим.

Я выпустила руку, и мальчишка, довольный, что легко отделался, в тот же миг скрылся из глаз, будто и не было его здесь никогда.

Угроза привлечь родителей малолетнего нарушителя к возмещению нанесенного мне ущерба подействовала, и я была этому очень рада. Но если смотреть на вещи реально, в это позднее время вряд ли стоило рассчитывать на помощь специалистов из автосервиса. Так что, даже если они и готовы были бы оплатить ремонт, сейчас его просто некому было делать. Наверняка все ближайшие ремонтные точки были уже закрыты.

Рассчитывать приходилось только на себя.

Вернувшись к машине, я достала насос и, подключив его к аккумулятору, как смогла, подкачала проколотое колесо. Теперь, до того момента, когда оно спустится снова, у меня было некоторое время для маневра.

Еще по дороге в летный городок, когда везла сюда Зорина и Валентину, я заметила расположенную неподалеку автостоянку. Во избежание каких-либо новых посягательств на мой автомобиль, я планировала перегнать его туда, оставив на ночь под присмотром бдительных сторожей. Сигнализация, конечно, вещь хорошая, но, чтобы проколоть колесо, много времени не нужно, и в подобных случаях сигнализация, как выяснилось, не спасает.

Получив первый опыт взаимодействия со своим невидимым врагом, я поняла, что противник обладает и умом, и сообразительностью. В случае с моей машиной, так же, как и в случае с загадочным устройством, которое подсунули Зорину, все было устроено так, что виноватых не оказывалось.

Загрузка...