Семейная традиция

Глава пятая

- Ты все еще хочешь это сделать?

- Да!

- Ты не... боишься?

- Нет.

- Правда?

- Мы сделаем это! - воскликнула Бесс, орудуя веслами небольшого надувного плота. Бесс сидела на корме, что объясняло, почему нос торчал из воды на несколько дюймов.

Хоть бы эта чертова посудина уже затонула!

Бесс - каштановые волосы и красивые, цвета осенней листвы глаза - весила 240 фунтов. При ее росте в пять футов это была довольно крупная деваха. Ее подруга - ее единственная подруга - Мэвис, сидела на носу плота. У Мэвис тоже были каштановые волосы, только глаза по цвету больше напоминали темную карамель, чем осеннюю листву. При своих 85 фунтах она больше походила на скелет в мешковатых шортах и футболке "Секретные материалы". Как раз перед тем, как ее забрала Бесс, она оставила предсмертную записку на форуме Дэвида Духовны. Она была просто... немножко странная.

- Мы с тобой две отщепенки! - кричала Бесс, напоминая. - Изгои. В школе нас никто не любит! - Я толстая, ты - тощая! Нас никогда не пригласят на свидание! И мы договорились, что убьем себя!

Ее глаза невольно задержались на помповом ружье "Ремингтон", лежащем на виниловом полу плота среди пустых упаковок суфле "Сьюзи Кьюз" и свиных шкварок. Дробовик она украла у отца, который всегда говорил ей за обедом, - "Полагаю, диету начнем с завтрашнего дня, да, малышка?" Пошел на хрен, - подумала она. В дробовике, как она знала, было пять патронов. Первый она выпустила в лицо дорогого папаши, склонившегося над тарелкой с вафлями "Эгго", пропитанными сиропом и маслом, и двумя блестящими сосисками для завтрака.

- Приятного аппетита, говнюк! - А потом, БАМ! Пуля шестнадцатого калибра превратила папашино лицо в месиво из мясных фрикаделек с соусом. Мозги вылетели из затылка и прилипли к стене забавными цветными комками, но более впечатляющим был слетевший с головы парик. Она вытащила у папаши из штанов ключи и направила "Кэдди" прямо к Мэвис. Но лишь после того, как умыкнула с папашиной тарелки две горячие, жирные сосиски "Джимми Дин".

Бесс и Мэвис были не разлей вода. Обе ненавидели себя. И ненавидели всех, кому довелось населять Землю. Обоим было по семнадцать, и они учились в средней школе Энтони Иден в Порт-Анджелесе. Обе были девственницами, ни одна не была на свидании, ни одна не посещала школьные балы. И ни одна не целовалась с мальчиками.

Даже близко ничего такого.

Они вдвоем были чем-то вроде школьного "паноптикума". Две задротки. Лохушки, с которыми даже самый озабоченный в школе парень не стал бы трахаться. Будь он даже пьян, как Уильям Холден в свой обычный съемочный день. Бесс и Мэвис были неприкасаемыми.

И хотя им хотелось перестрелять в школе всех, как сделали те два шизика из Колорадо, Бесс считала, что это слишком проблематично. Слишком грязно и слишком сложно с технической точки зрения. А что они ненавидели больше всех тех, кто дразнил, мучил и высмеивал их, так это саму жизнь.

Поэтому они решили, что сегодня покончат с ней.

Бесс гребла вперед, на середину озера. Да, лучше просто убить себя и покончить с этим дерьмом раз и навсегда.

Опустошив отцу череп, Бесс столь же хладнокровно опустошила его кошелек. Несколько сотен баксов наличными - много ей и не нужно было. Она заправила машину, купила плот, и отправилась на озеро.

Другой судьбы для них двоих она не видела.

- Пора, - сказала она.

Худое лицо Мэвис, казалось, стало еще уже.

- Не могли бы мы... подождать еще немного?

- Зачем? - оборвала ее Бесс. - Мир - дерьмо, люди - дерьмо, наша жизнь - дерьмо. Я уже готова.

- Но... но... - Мэвис жевала палец. - Давай вернемся домой. Покончим с собой через неделю.

Бесс гневно зыркнула на нее в ответ.

- Мэвис, ты тупая? Нам нельзя возвращаться домой! Привет! Этим утром я вышибла своему отцу мозги!

- Ну, я... я... я передумала! - призналась Мэвис, готовая разрыдаться. - Я не хочу себя убивать! У меня еще есть ради чего жить.

Гигантские груди Бесс заходили ходуном, когда она зашлась от хохота.

- Например?

- Ну... конец сезона "Секретных материалов".

- Этот сериал превратился в сраное дерьмо с третьего сезона, - сказала Бесс с притворным пренебрежением.

- Неправда! - защищалась Мэвис. - И Дэвид Духовны становится только лучше!

Бесс в очередной раз расхохоталась так, что плот закачался. - Да он же деревянный, как Буратино, весь Голливуд его презирает.

- Это не так!

- Не будь дурой. Когда этот сериал кончится, он уже нигде не найдет себе работу. С тех пор, как он вынудил продюсеров перенести действие в Лос-Анджелес, он стоит первым в черном списке. После этого сериала он даже на автомойку не устроится.

- Заткнись! - завизжала Мэвис.

- Мы договорились! И мы СДЕЛАЕМ это! Выстрелим себе в головы. Наши тела упадут с плота, и нас никогда не найдут.

- Но я хочу домой! - заорала Мэвис.

Бесс в ярости бросила весла в воду.

- Нееет! - завыла Мэвис.

- Вот! Ты не сможешь вернуться домой. Потому что ты не умеешь плавать, анорексичная задротка!

- Это лучше, чем быть такой ЖИРТРЕСТИНОЙ, как ты! У тебя затылок похож на упаковку хотдогов!

У Бесс глаза вылезли из орбит от злости.

- У меня, хотя бы, есть титьки! А ты похожа на мальчишку!

- А ты похожа на Джаббу Хатт (огромный слизнеподобный инопланетянин из "Звездных войн" - Прим. пер.)!

Вскоре две лучшие подружки сцепились, тузя друг дружку и выдирая друг другу волосы. Несколько раз лодка готова была опрокинуться, но прежде чем это произошло...

Раздался ВСПЛЕСК!

И обе девчонки свалились в воду.

- Я не умею плавать! Я не умею плавать! - заорала Мэвис.

Дело в том, что Бесс тоже не умела. Но, даже испуганно барахтаясь в воде, она смогла найти в своих мыслях утешение. Ей суждено было умереть здесь, что и произойдет, только при несколько иных обстоятельствах.

По крайней мере, так она думала.

Не успела она наглотаться воды, как чья-то гигантская рука схватила ее за волосы и вытянула на остров.

***

- Понятия не имею, где мой брат Енох, - объявил Исав, - но скоро вы с ним познакомитесь. Как долго вы с вашими друзьями собираетесь оставаться на острове, мистер Морроне?

Они снова вернулись в зловонную лавку.

- Ох, не знаю, - ответил Эштон.

- Пару дней, как минимум, - предположил Боб.

- Так это просто здорово, мистер Морроне, - воскликнул Исав. - Чем дольше, тем лучше. - Хотите поймать что-то конкретное?

- Ну...

- Сейчас форель клюет. Это в северной части озера, на другой стороне острова. На востоке водится карп и щука. А на западе можно поймать сома.

Эштон вытащил бумажник.

- Звучит замечательно, Исав. Итак, мы должны за паром, парковку, электричество и воду, плюс нам нужна наживка. Сколько это будет все вместе?

- Ну... ну... - Исав почесал нос. - Обычно расчеты делает мой брат Енох. Ну...

Эштон вытащил новенькую стодолларовую банкноту.

- На сегодня должно хватить, верно? Сдачу можете оставить себе.

Исав громко сглотнул.

- Ну, зачем... Это очень щедро с вашей стороны, сэр!

- Это мы вас должны благодарить.

- Вы очень любезны, - добавил Боб.

Исав поспешил к холодильнику.

- Позвольте набрать вам наживки. Я мигом. Немного червей, немного слизней - для сома, и немного молодых кузнечиков для форели, - он суетливо кидал в коробку разную наживку.

- Скажите, Исав, - обратился к нему Эштон. - Я слышал, из угря тоже получается хорошая наживка.

- Из угря? О, конечно. Я как раз собирался положить вам такую, - отозвался Исав. - Более крупная рыба, вроде щуки, карпа или маски, прямо кидается на куски этого угря. Мы за них с вас даже не просим. У нас этого дерьма навалом. Вся южная часть озера кишит этими тварями.

Эштон приподнял бровь.

- Это... правда?

- Да, сэр. Видите ли, там с гор стекает ручей, поэтому в южной части вода холоднее. А этот наш чудной угорь предпочитает более низкие температуры. Другие рыбы даже близко не подходят к южной части озера, потому что боятся этих тварей. Но угорь не ест других рыб, он питается только полосатыми мидиями, их в южной части триллионы.

- Это... правда?

- Конечно, мистер Морроне, - Исав взял горсть из холодильника и показал им. В руке у него лежали окровавленные куски угря, три дюйма в ширину. Он бросил их вместе с остальной наживкой.

- Скажите, Исав, - обратился к нему Боб. - У вас случайно целых угрей нигде не завалялось?

- Вы шутите? - Исав открыл второй холодильник, вытащил большую пластиковую коробку и водрузил на прилавок. - Видите? Уродливые сукины дети, верно?

У Эштона и Боба тут же отпали челюсти. В коробке лежало как минимум тридцать фунтов Зубастого угря.

***

- Где эти гребаные идиоты? - сказала Кэрол, закуривая "Салем". Она сидела вместе с Шери на пирсе, опустив ноги в воду. - Они уже полчаса там треплются с этим жирным деревенщиной.

Шери требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя. У нее из головы не шел флирт Кэрол и то, что ждало ее впереди. И хотя во время работы в порно-бизнесе ей не очень нравились сексуальные игры с другими женщинами, что-то в Кэрол заводило ее с полоборота.

- Прости, что ты сказала?

- Да я про этих пухлых близняшек, наших бойфрендов, - ответила Кэрол. - Какого черта они там застряли?

- Похоже, Эштон перевозбудился, узнав, что этот "реднек" - фанат его шоу, - предположила Шери.

- Ага, а ты почувствовала, как от него тащит? Держу пари, этот парень месяц не был в душе.

- Как минимум. Воняет хуже, чем мусорные контейнеры у Пайкз-Маркета летом. Шери посмотрела на озеро. - Хотя бы, места здесь живописные.

- Ага, тут мило. - Кэрол выпустила изо рта тоненькую струйку дыма. - Но я бы сейчас лучше выпила. Она бросила нетерпеливый взгляд через плечо. - Где эти два окорока?

Но как только она это сказала, из "магазина наживки" раздался зычный хохот Эштона и Боба.

- До скорой встречи, Исав! Спасибо за все!

Шери и Кэрол пошли по тропинке к ним на встречу. Эштон подбежал и обнял обеих. - Девочки! Вы не поверите!

Что? - подумала Шери. - Тебя там перекормили?

- Ага, - подскочил Боб. - Эштон был прав. Южная часть этого озера кишит Зубастым Угрем.

Чудесно...

Дыхание Эштона ласкало им голые шеи, пока тот взволнованно объяснял:

- У этого деревенщины там целая коробка с Зубастым угрем! Он держит его за отбросы! Режет на наживку!

Если он нарежет на наживку тебя, ему на десять лет хватит...

- Ага! - так же возбужденно воскликнул Боб. - Этот парень понятия не имеет, на какой золотой жиле сидит.

- Черт, бьюсь об заклад, только тот угорь, что у него в коробке, уже тянет штук на десять! - прижался к Шери Эштон. - Итак, план такой. Ведем себя так, будто ловим форель, а на самом деле будем расставлять ловушки в южной части озера.

Лицо Боба засияло.

- Ага! И пока этот деревенщина со своим братцем не хватятся, это озеро будет нашим собственным кассовым аппаратом.

Боб и Эштон ударили по рукам.

- Мы разбогатеем! - радостно заявил Эштон.

- Но вы, парни, и так уже богаты, - нахмурившись, отметила Кэрол.

Боб и Эштон истошно заржали.

- Лапуля, - сообщил Боб. - Деньги - как секс. Их никогда не хватает.

Глава шестая

В Сиэттле, где-то в глубинах "Рыбного дома Рококо", за рабочим столом сидел, беспокойно ерзая, худощавый, изящный мужчина с темными, зачесанными назад волосами и тонкой, как карандаш, бородкой. Он непрерывно курил "Житан" и допивал уже третий бокал бренди "Луи XIII", стоившего 500 долларов за бутылку.

Мужчину звали М. Джеральд Джеймс. Это был шеф-повар мирового класса, трехкратный победитель премии Джеймса Берда, и четырехкратный обладатель Приза Лучшего Шеф-повара от журнала "Гурман". Он обучался в Брюсселе, Венеции и Париже, и однажды приготовил суп-пюре "Сен-Жермен" и Фрикасе из лобстера для премьера Китайской Народной Республики, Дунга. А также крабовые равиоли "Тасманский Фейерверк" с печенью омара и "Белужьим дождем" для вице-президента Альберта Гора, незадолго до того, как тот был обвинен в мошенничестве при сборе средств на избирательную компанию. Каждую пятницу, вечером, как по расписанию, губернатор Гари Лок присылал офицера полиции в ресторан, забрать приготовленное на заказ Жаренное Во Фритюре Мясо Двухстворчатых Моллюсков и Кайджунские фриттеры с Гуидаком. Заказ Джеймс готовил лично.

Разве Морроне еженедельно обслуживает губернатора? Нет! Вице-президент Соединенных, мать их, Штатов хоть раз заходил к нему в ресторан? Нет! Морроне обучался с лучшими шеф-поварами Европы? Нет!

Причина волнения М. Джеральда Джеймса была стара, как мир: профессиональная ревность. Как Наполеон ревновал Ганнибала Барка, Лорд Байрон ревновал Мэри Шелли, а Эдди Ван Хален Роберта Фриппа, М. Джеральд Джеймс ревновал Эштона Морроне. Ибо, несмотря на все кулинарные достижения Джеймса, его краса и гордость, "Рыбный дом Рококо" считался лишь вторым среди лучших ресторанов в городе.

Чертов Морроне! Жирный педик! Будь он ПРОКЛЯТ!

Профессиональное соперничество было чрезвычайно жестким. Дни и ночи напролет, невзирая на полный ресторан, Джеймс ни на минуту не забывал о Морроне. Его мысли были багровыми от ненависти. У Джеймса был второй среди лучших ресторанов в Сиэттле, а у Морроне его "Изумрудная зала" - первым.

Такой "расклад" был просто неприемлем.

Но после последнего трюка Джеймса земля прямо полнилась слухами: прошлым летом он случайно вышел на рыбака из округа Терстон, которому удалось поймать небольшое количество легендарного Зубастого угря. Когда Джеймс подал его у себя в ресторане, отзывы стали прямо зашкаливать, а азиатские инвесторы - стучаться ему в дверь, размахивая пачками долларов.

Но, к сожалению, ценный, питающийся мидиями и моллюсками, угорь достался Джеймсу лишь по счастливой случайности. Больше его поймать так и не удалось, и та высота, на которую забрался Джеймс, оказалась шаткой.

Джеймс был богат, но не настолько, как Морроне, с его поддержкой в лице "майкрософтовского" братца. В местном кулинарном сообществе зашептались, будто Морроне был так рассержен маленькой победой Джеймса, что поклялся лично найти Зубастого угря. Любой ценой. Он был готов платить исследователям и консультантам, добровольцам-зоологам из колледжа, любому рыбаку, способному отправиться на охоту.

И внезапно источники Джеймса сообщили ему, что вечный толстяк Эштон Морроне вдруг отправился на "рыбалку". Морроне, который лет десять не брал отпуск.

Джеймс ударил кулаком по столу. Его лицо окаменело от ярости. Он был настолько зол, что мог затушить сигарету у себя в глазу и ничего не почувствовать.

Черт ПОБЕРИ! ГДЕ она?

Спустя несколько мгновений, показавшихся ему часами, раздался еле слышный стук в дверь.

- Входи ЖЕ! - чуть не заорал М. Джеральд Джеймс.

Опустив голову и кротко шаркая ногами, в кабинет вошло миниатюрное, прелестное существо. Коротко стриженые волосы цвета умбры, выпирающие груди, словно под блузку кто-то засунул два спелых яблока. Это была Рошель. На кармане ее блузки темно-синими нитками была вышита надпись: "ИЗУМРУДНАЯ ЗАЛА".

Военные министры имели своих шпионов, чем кухонные министры хуже?

- Дорогая моя Рошель, - сухим, как хворост для растопки, голосом проскрипел Джеймс. - Мне сообщили, что у тебя есть, скажем так, информация для меня.

- Да, сэр, - пискнула в ответ девятнадцатилетняя девчушка. - Эштон Морроне отправился на рыбалку вместе со своим братом и двумя подружками.

Кулак Джеймса опустился на столешницу с силой двадцатифунтовой железнодорожной кувалды.

- Я уже ЗНАЮ это! Я плачу тебе за то, чтобы ты сообщала мне то, чего я НЕ знаю!

Малышка вздрогнула от внезапного шума. Казалось, она вот-вот расплачется. Джеймс платил ей 250 долларов в неделю, чтобы под видом помощницы официанта она шпионила за главным конкурентом Джеймса, Эштоном прямо в его ресторане.

- Я знаю, что он отправился на ГРЕБАНУЮ рыбалку, глупая девчонка! Я хочу знать, КУДА!

Рошель сморгнула влагу с глаз.

- Мистер Джеймс... он, то есть, э...

- ЧТО? - взорвался Джеймс.

- Мне пришлось сделать... кое-что плохое... чтобы попасть в офис Морроне...

Джеймс вскочил из-за стола.

- Ты залезла к нему в офис? В ресторане?

- Да, сэр. И мне пришлось... - тут слезы хлынули у нее из глаз. - Мне пришлось сделать кое-что плохое.

Плохие вещи заботили Джеймса меньше всего.

- ЧТО БЫЛО У НЕГО В ОФИСЕ? - взревел он.

- Там был блокнот. На нем было написано "Зубастый угорь" и "Деликатесы, страница 23". Я пришла к выводу, что это ссылка на какую-то книгу.

- Позволь МНЕ делать выводы! Что ЕЩЕ?

При каждом новом крике девчушка, казалось, сжималась еще сильнее.

- Внизу блокнота было написано слово "Сазерленд".

- Сазерленд? Это что за ХРЕНЬ?

- Я не знаю, - рыдала девчушка. - Но потом я заметила на стене карту штата Вашингтон.

- Ты ничтожная тупая СУКА! - завизжал Джеймс. - Дальше что?

К тому моменту чувствительная девчушка почти уже забилась в угол кабинета и свернулась калачиком. Ее слова были едва слышны сквозь рыдания.

- На карте я увидела красный кружок, знаете, как будто нарисованный маркером.

- ДА?

- Кружок был нарисован вокруг озера, милях в тридцати к югу от Порт-Анджелеса. Девчушка вытерла мокрые глаза.

- Сазерленд-Лейк.

Джеймс замер за столом, словно его опустили в расплавленный чугун. Сазерленд-Лейк, - кружили слова у него в голове. Он уставился на крошечную Рошель.

- Моя девочка. Моя дорогая, дорогая девочка. Ты смогла разрешить самый трудный вопрос в моей жизни. - Он открыл ящик стола, вытащил пачку стодолларовых купюр и подтолкнул к ней через стол.

- Это тебе небольшая премия... для поддержки.

- С-спасибо, - она схватила пачку.

- Иногда я бываю... довольно саркастичным и агрессивным, - признался он. - Но это ничего не значит, просто я такой. Понимаешь, дорогуша?

- П-понимаю.

- Ты многое сделала для меня, и я очень благодарен тебе за это. И если твои разведданные подтвердятся, я выполню свое обещание. Ты же... доверяешь мне, верно?

- Я... да, - ответила она.

У Джеймса пересохло во рту от возбуждения.

- Ты знаешь, как я ненавижу Эштона Морроне. Он прожорливый педик. Эгоистичный жирный жлоб, который получает удовольствия от моего унижения, и выделяет дерьма больше, чем стая ламантинов. Если то, что ты сделала для меня, поможет низвергнуть его в глазах ресторанных критиков, я сделаю для тебя то, что я уже сказал. Я назначу тебя здесь помощником генерального директора с зарплатой 35,000 долларов в год.

Рашель побледнела.

Сазерленд-Лейк, Сазерленд-Лейк, - повторял про себя Джеймс. Теперь... теперь он знал. Внезапное возбуждение вызвало прилив крови к его члену, который стал похож на зрелый клубень.

- Я же был честен с тобой до сего момента, верно? - продолжил он. - Нанял тебя, в отличие от других, да?

- Да, - согласилась она.

- Я же ничего не сказал про твое "кокаиновое" прошлое, которое, несомненно, помешало бы тебе получить приличную работу, да?

- Да.

- Ничего не сказал и про твое "криминальное" прошлое, про многочисленные аресты за магазинное воровство, подделку чеков, а еще про твоего старого дружка, который сел в тюрьму за автоугоны, верно? И про ту невинную семью, которую он убил? Я умолчал про это, так?

- Да, так, и я очень благо...

Джеймс прервал ее, подняв вверх руку.

- Раньше ты уже, э-э, доставляла мне удовольствие... могу я попросить тебя повторить? Ты же понимаешь, о чем я, верно?

- Да, - тяжело вздохнула Рошель. Она сбросила туфли, сняла трусики и стянула с себя блузку. Обошла вокруг стола и тут же влепила Джеймсу пощечину.

- На пол, сука, - закричала она. - Немедленно!

Джеймс оттолкнул кресло от стола. Штанов на нем не было. Член распирало от бешеной эрекции. О, боже, - захныкал он про себя.

- На пол, гребаный кусок дерьма!

Джеймс плюхнулся с кресла на пол.

Рошель встала над ним, раздвинув длинные белые ноги. Его взору открылась тонкая щелка и пучок волос.

Прямо над его лицом.

- Ты же плохой мальчик, верно?

- Да, да, - проскулил почтенный М. Джеральд Джеймс.

- А с плохими мальчиками бывает... что?

- На них, на них... писают сумасшедшие мамочки!

- Совершенно верно, - сказала Рошель.

Она положила руки себе на бедра и напрягла живот. Джеймсу прямо на лицо полилась струя мочи.

Обильный поток заливал ему лоб, глаза, затекал в рот.

Джеймс исступленно мастурбировал, причитая:

- Писай на меня, мамочка! Писай на меня!

***

Хотя бы, наполовину Бесс была права. Она верила, что ей суждено умереть здесь. Но раз права она оказалась наполовину, значит, наполовину она ошиблась, верно?

Она умрет здесь, все верно, но не от собственной руки. Девчонки вроде Бесс ищут в самоубийстве утешение. Но утешения сегодня не будет. Особенно для Бесс.

Когда сознание вернулось к ней, она вспомнила кошмарный сон. В нем она тонула в кристально-чистой воде. Она отчаянно гребла огромными конечностями, не в силах удержать голову над водой. Но не успела она сделать последний вдох, как кто-то спас ее. Кто-то схватил ее за волосы и вытащил из воды. Она снова смогла дышать! Неужели ее спасла Мэвис? Нет, этого не может быть Мэвис тоже не умеет плавать.

Тогда, это ангел. Точно! Похоже, это ангел не дал ей утонуть. Но, оказавшись на берегу, она увидела лицо ангела и подумала, - Вот, черт!

Это определенно не ангел. Скорее, это был гигантский, бородатый деревенщина с гнилыми зубами.

Бесс попыталась отмотать память немного назад.

Вот... черт...

Нет, это не ангел и не кошмарный сон.

Это все реально.

Так же реально, как крюк, к которому она, голая, была привязана за руки. Так же реально, как это длинное, темное, похожее на амбар здание, в котором она находилась. И так же реально, как...

- Вот, черт! - вскрикнула она.

Неприятные запахи в воздухе как будто сливались с другими, весьма пикантными ароматами. Бесс услышала потрескивание - где-то горел огонь. Свет в амбар проникал лишь сквозь крохотные высокие оконца. Среди причудливого содержимого амбара (какие-то большие металлические бочки, огромная дыра в земле, откуда поднимались языки пламени, корзины с овощами и фруктами, каминные мехи, пластиковые ведра, наполненные, видимо, рыбным филе) было нечто более странное, чем все, что Бесс когда-либо видела в своей жизни.

Каноэ с торчащей из него человеческой головой.

Казалось, каноэ было чем-то накрыто. Листами железа?

- Эй! - крикнула Бесс голове. - Эй, ты там... голова. Что тут происходит?

Голова шевельнулась, посмотрела на нее безумными глазами и что-то забормотала. Но тут...

- Бэ-Бэ-Бесс? - произнес чей-то голос, и он исходил не от головы, торчащей из каноэ.

- Мэвис! - закричала Бесс. - Это ты?!

- Да!

- Я тебя не вижу!

- Я здесь... у меня связаны руки, и я вишу на крюке!

- Я тоже, - сказала Бесс. - Это все "реднек", который вытащил нас из воды.

Повисла тишина, потом Мэвис, всхлипывая, сказала:

- Бесс, ты моя лучшая подруга! Мне жаль, что я назвала тебя Джаббой Хатт!

- А мне жаль, что я назвала тебя анорексичной задроткой, - призналась Бесс. - А мне жаль, что я сказала, что Духовны - отстой. В "Изображая бога" он был и правда не плох.

- Это все моя вина! Мне так хреново! Мы б убили себя, как планировали, если бы я не струсила.

- Нет, это моя вина. Если бы я не начала драться, мы бы не свалились с этого чертового плота.

- Что нам теперь делать? - закричала Мэвис. - Что это был за тип? И что это за место?

Бедная Мэвис, - подумала Бесс. Такая наивная девочка. Все ее мысли были заняты Дэвидом Духовны и выдуманным мирком инопланетных вторжений и правительственных заговоров. Реальный же мир, насколько Бесс знала, был полон извращенцев, насильников и убийц. И у нее было страшное предчувствие, что все вышесказанное относится к бородатому типу, который вытащил их из озера.

- Что это? Какой-то амбар?

- Думаю, да, - ответила Бесс.

- А что это за корзины и другие вещи? Похоже на яблоки и овощи. И для чего огонь в яме? Что это за большие металлические бочки?

- Не знаю, Мэвис. Возьми себя в руки. Нам нужно подумать, как выбраться отсюда, пока этот гнилозубый бородач не вернулся.

К полудню свет из высоких окошек переместился в дальнюю часть амбара. Бесс прищурилась, и с болезненной медлительностью разглядела у дальней стены нечто знакомое.

Старую газовую плиту.

И тут ее осенило. Это место было больше, чем амбар и больше, чем логово психопата.

Это кухня, - осознала она. И в следующий момент дверь распахнулась.

***

-... Все еще не могу поверить! - восторгался Исав, следуя за своим старшим братом на кухню. - Эштон Морроне, лучший в мире шеф-повар! Рыбачит в нашем озере!

- Ну-ну, - проворчал Енох. - Надеюсь, ты взял с них за парковку, электричество и все остальное?

- Конечно! На самом деле, мистер Морроне дал мне новенькую стодолларовую бумажку!

Тут старина Енох оживился. Енох, который был старше и мудрее, был лишен юношеского энтузиазма Исава. Им нужны были деньги. Пропан не был бесплатным, как и бензин для тачек, да еще чертова абонентская плата за спутниковое телевидение. А учитывая аппетит дедушки Эба, Еноху приходилось мотался в город три раза в неделю за продуктами для готовки. За специями, мукой и приправами, за бесконечными бутылками с оливковым, каноловым и кунжутным, и всякими другими сортами чертового масла. За сливочным маслом (пара фунтов на неделю), за свиным салом (тоже пара фунтов) - и все потому, что дедушка Эб очень любил мудреную стряпню Исава. Конечно, дедушка Эб стоил того, и заслужил получать желаемое. Было бы гораздо проще и дешевле, если б Дедуля обходился консервированными магазинскими спагетти, как обычно делали Енох и Исав.

- Ну, сотня это неплохо, малец, - похвалил Енох и закрыл за собой дверь. На один из столов Исав положил стопкой шесть полых коржей для домашнего пирога, потом повернул вентиль на печном баллоне с пропаном. И поставил кипятить большую кастрюлю с водой.

- У одной из тех девок, которых я вытащил из озера, тоже была при себе пара сотен, - продолжил Енох. - Только ты постарайся как можно больше выжать бабла из этого городского повара и его дружков. Черт, мы же тоже должны на что-то жить, сечешь? А у этого модного повара из большого города, как ты догадываешься, "бабки" водятся.

- Да они охеренно богатые! Ты бы видел их лодку. И огромный "Виннебаго", настоящий дом на колесах! Конечно, они богачи. Разве может лучший в мире шеф-повар быть бедным, сам подумай?

- А зачем эти коржи? - спросил Енох.

- Да я недавно стряпал для дедушки Эба фруктовый пирог. Его любимый.

- Хммм - хмыкнул Енох.

- Погоди-ка, - сказал Исав, - сейчас я накачаю жрачкой нашего дружка. Он подошел к каноэ с нелепо торчащей из него головой. Голова что-то неразборчиво бормотала, пока Исав наполнял мехи из ведра с подправленной пряностями мамалыгой.

- Едрен батон! А паренек-то крепкий малый. Четвертая неделя уже пошла, верно?

- Ага, - буркнул Енох.

- Обычно, после трех подыхают. Бьюсь об заклад, его печень сейчас размером с баскетбольный мяч. Получатся самые вкусные тосты с паштетом для дедушки Эба. Понимаешь, Енох, французы делают так - связывают домашнего гуся и несколько недель кормят его мамалыгой. Печень от этого становится большая и сладкая. Я узнал про это из шоу Эштона!

Енох нахмурился. Ему уже надоело слушать всю эту кулинарную болтовню Исава. - Давай уже, поторопись, малец.

- Пора обедать, парень, - объявил Исав, заталкивая сопло голове в горло. Он медленно опустошил мехи. - Вот! Все в порядке?

Голова покачивалась взад-вперед, что-то бормоча. Изо рта капала мамалыга.

- Увидимся за ужином, дружище!

- Сколько это еще займет? - спросил Енох. - В пять минут шестого по "ТиЭнТи" начинается рестлинг, и я не хочу его пропустить. Флэр борется за титул с ДиДиПи.

- Да не долго. - Исав ухмыльнулся, энергично потирая грязными руками. - А теперь показывай своих мокрощелок.

Енох подвел его к первому стойлу.

- Ох, едрен батон, Енох. Ты опять притащил мне кожу да кости, - сокрушенно отметил Исав, осматривая висящее там худое, бледное существо. - Ванильные стручки толще бывают!

- Хватит ныть, загляни лучше в другое стойло...

Исав забежал в соседний отсек и вытаращил глаза.

- Святые раки! Вот это гора мяса!

- Тут и мясо, и жир, - подметил Енох. - Полагаю, дедушке Эбу на неделю хватит.

- Больше, чем на неделю! - ликовал Исав. - Из свиньи такого размера я смогу наделать разные вкусняшки!

Голая девчонка, висящая там, походила на набитый салом мешок.

- Глянь на ее гигантские титьки! Мужик, да я сделаю самые большие пельмени в истории!

Но когда Исав протянул руку и сжал бледные, как тесто мешки с мясом, девчонка внезапно лягнула его своими огромными ногами.

- Не трогай меня, чокнутый "реднек"!

Исав ухмыльнулся.

- А в ней еще остался огонек! - он двинул кулаком ей в челюсть, вырубив подчистую. - Вот, остынь немного, толстушка. Он помял огромные болтающиеся груди, покрутил соски, размером с подстаканник. - Енох, - позвал он брата. - Тащи ту "зубочистку" на стол и начинай кормить фруктами.

- Да-да, - пробурчал Енох.

- А я пока наряжу толстуху.

Енох снял Мэвис с крюка.

- Фокс, это ты? - пробормотала она. Енох закинул ее себе за спину, как макаронину, поднес к столу и со шлепком скинул на него. От удара девчонка очнулась и заверещала.

- Ешь фрукты, - скомандовал он, - или я вырежу тебе манду.

Он схватил мясистой, мозолистой лапой Мэвис за горло и сжал.

- Поняла?

Выпучив глаза, Мэвис часто закивала.

Одна из корзин была набита яблоками, грушами и персиками, нарезанными на аккуратные дольки. Енох зачерпнул горсть и запихнул Мэвис в рот.

- Жуй.

Мэвис стала энергично жевать, как бурундук, грызущий семечки.

- Глотай.

Мэвис проглотила первую порцию.

В течение последующих двадцати минут Енох занимался тем, что заталкивал дольки свежих фруктов тощей девке в рот. Она жевала и глотала, жевала и глотала.

Когда корзина опустела на треть, Мэвис, обессилев, медленно выпустила воздух из вымазанного фруктовой кашей рта.

- Пожалуйста, пожалуйста, - умоляла она. - Больше не могу...

- Можешь, - заявил Енох и продолжил пихать ей в рот фрукты. Занимаясь этой довольно скучной рутиной, он оглянулся и увидел, что Исав возится с большой кастрюлей, стоящей на плите, добавляя различные специи в кипящую воду.

- Ты что делаешь? Я думал, ты подготовишь толстуху.

- Я этим и занимаюсь, - заверил его Исав. - Нужна правильная комбинация белого, кайенского и толченого красного перца.

- Для чего?

- Для сосисок. Ты же знаешь, как дедушка Эб любит сосиски.

***

Никогда в жизни Шери не кончала так долго и настолько мощно. Каждый последующий оргазм был равносилен физическому удару. Цивилизованная часть ее разума куда-то улетучилась, осталось лишь голое, потное, похотливое животное, корчащееся от наслаждения.

Она лежала на полу "Виннебаго", задрав и широко раздвинув ноги. Кэрол склонилась над ней, стоя на коленях, и, сконцентрировавшись, как гинеколог, осторожно вращала кулаком в растянутой полости ее вагинального канала. Одновременно язык Кэрол ласкал ее разбухший до размера оливки клитор.

Каждая волна ощущений вызывала лавину сладострастных спазмов. Усилиями Кэрол Шери превратилась уже в какой-то оргазмирующий механизм.

Ее лодыжки напряглись, пальцы ног загнулись к потолку, и ее лоно потряс очередной сладострастный разряд. За более чем пятнадцатилетнюю карьеру в порно ее трахали, обсасывали, протыкали, щупали, облизывали, насаживали на фаллоимитаторы, и долбили в задницу тысячи раз. Но при всем при этом она никогда, никогда так не кончала. На самом деле, она до сих пор понятия не имела, как далеко могли простираться границы оргазма.

Она ощущала своим распухшим клитором чувственный шепот Кэрол:

- Еще разок, еще разок, детка...

И это повторилось снова. Кэрол активизировала свою дьявольскую энергию, ее бархатная циркулярная пила работала на полных оборотах, а ее кулак продолжал вращаться во всех направлениях. Шери всегда было интересно, что такое "точка Джи" - пустой звук или реальность. Что ж...

Теперь она знала.

Ее спина выгнулась, грудь поднималась и опускалась. Соски были, как раскаленные заклепки. Ей казалось, будто с последним и самым лучшим оргазмом она что-то извергла из себя. Она сразу представила себя мужчиной с гигантских размеров членом, выбрасывающим в воздух струи спермы одну за другой.

Когда все кончилось, Кэрол осторожно убрала руку.

- Полагаю, тебе понравилось, хм? - кокетливо спросила она, остановившись у маленькой раковины. Она смыла с рук блестящую глазурь из геля и вагинальной смазки.

- О, Иисус, Мария, Иосиф...

- Только не говори, что это твой первый фистинг.

- Первый, - отозвалась Шери, тяжело дыша. Она лежала на полу, обмякшая, словно ее выходили дубинками. Она была совершенно изможденная, как выжатый лимон.

- Господи, вот это был кайф. Даже чтобы поднять голову и осмотреться, ей потребовались недюжие усилия.

Кэрол вытирала руки полотенцем. Джинсовая юбчонка была все еще на ней, но топик задрался, обнажив идеальные груди 36-го размера. Стоило Эштону и Бобу отчалить от берега на лодке, не прошло и пары минут, как Кэрол затащила Шери в "Виннебаго", сорвала с нее одежду, и принялась вылизывать ей "киску". Она даже забыла раздеться. Их страсть разгорелась в одно мгновение. Она уложила Шери на пол и принялась за работу.

Шери приподнялась на локтях, пот стекал по груди горячими, влажными бусинами. Мокрые пряди волос прилипли к лицу. Такие оргазмы требовали ответного действия.

- Позволь мне сейчас сделать это для тебя, - предложила она. - Возьми гель.

Но Кэрол ответила ей странным выражением лица, ее взгляд был полон смущения.

- Я хочу, чтобы ты мне сделала это, но...

- Но что?

Странное выражение не сходило у нее с лица.

- Господи Иисусе, ты же не знаешь...

Шери нахмурилась.

- Не знаю что?

Кэрол шагнула вперед.

- Про это, - ответила она и задрала узкую джинсовую юбку.

Оттуда прямо в лицо Шери смотрело то, чего она никак не ожидала увидеть у Кэрол между ног - гигантский необрезанный член.

Глава седьмая

Когда Бесс снова пришла в себя, кошмар не кончился. Напротив, он только начался. Ее мысли отмотались назад, и она вспомнила, что в эту адскую кухню вошел не один, а два монструозных "реднека". Тот, что помоложе, начал лапать ее, Бесс закричала на него, а потом...

Он вырубил ее с одного удара.

Когда ее глаза открылись и, наконец, сфокусировались, она огляделась вокруг. Старший и более крупный маньяк уложил Мэвис на стол и пихал ей в рот нечто, похожее на нарезанные фрукты. Очевидно, фруктов было много, потому что обычно впалый живот Мэвис сейчас выпирал, будто она была на шестом месяце.

- Эй, борода! - крикнула Бесс. - Оставь ее в покое!

Тип сердито посмотрел на нее, продолжая совать Мэвис в рот фрукты. В ответ на протест Бесс он шумно отхаркнул горлом и плюнул.

Сгусток флегмы размером с мяч для гольфа пролетел по воздуху и...

Шлеееп!

... угодил Бесс прямо в глаз.

- Глохни, свинья, - рявкнул тип. - Мне кажется, тебе есть о чем беспокоиться, в отличие от твоей тощей подружки. Например, о дырке в брюхе.

Висящая на крюке Бесс не понимала, о чем он говорит, но в тот самый момент, когда он произнес эти слова, она, наконец, вдруг почувствовала резкую, пронзительную боль в брюшной полости. Она опустила глаза на свой раздутый живот и тут же заметила шестидюймовый разрез и сочащуюся из него кровь.

- Но не волнуйся, толстушка, - добавил тип. - Мой братец Исав уж точно знает, как правильно делать дырку в брюхе. Не помрешь...

Бесс, разинув рот, уставилась на рану.

- Убивать тебя мы будем позже, - услышала она. - Медленно и с удовольствием.

Тут в поле зрения Бесс появился другой тип (видимо, его братец). Он подошел к столу, похлопал по раздутому животу Мэвис.

- Блин! - воскликнул он. - Эта дохлятина слопала уже почти пол корзины!

- А то! Так что мне сейчас с ней делать?

- Пусть посидит, переварит немного. Дойдет до кондиции.

- Вот, дерьмо. Похоже, я пропущу рестлинг.

- Не много потеряешь, - сказал тип помоложе. Теперь он стоял у ямы с огнем и шуровал в ней кочергой. - Иди, трахни ее. Можно ведь, а? Чего зря женской письке пропадать?

Старший глянул на содрогающееся бледное тело Мэвис.

- Не. Едрен батон, ты ж знаешь, я предпочитаю парней.

- Да какая разница, Енох. Ну засади ей в задницу, если тебе женские дырки не нравятся. Испачкай своего "петушка".

Енох снова глянул на Мэвис.

- Не. Я лучше дрочну, или овцу трахну. Едрен батон. Трахать эту дохлятину все равно, что трахать скелет.

- Ну, как хочешь, - отозвался Исав. - А я бы толстухе присунул. Только придется вывалять ее в муке, чтобы найти мокрое место! - Он почесал промежность и перевел взгляд на лежащую на столе Мэвис. - Думаю, пора... Енох, переверни ее...

Енох сделал, как ему сказали, а его уродливый братец взял деревянную ложку для сотэ. Он зафиксировал Мэвис голову, сунул ложку ей в рот и нажал. Мэвис обильно вырвало частично переваренными фруктами в один из коржей для пирога. Потом Исав подставил следующий, нажал, и получит новую порцию фруктовой рвоты. Он продолжал процесс, пока живот Мэвис не опустел, а все коржи не были наполнены.

Каждый он украсил кружками сырого бисквитного теста. Потом положил все коржи на противень и сунул в духовку.

- Здорово! - радостно воскликнул Исав. - Дедушка Эб меня похвалит! Я делаю его любимый десерт! Рвотный пирог!

- А что мне сейчас делать с этой тощей сукой? - спросил Енох. - Прикончить?

- Ага, можно. Больше от нее никакого проку. Никакого мяса, как и от той, которую ты притащил мне из бабской тюряги. - Но когда Исав вернулся к столу, он вдруг вздрогнул. - Ты же сказал, что не будешь ее трахать.

- Я ничего не делал, - заверил его Енох.

- А чего тогда у нее по ногам кровь течет?

Енох глянул, и действительно, по внутренней стороне девкиных бедер стекали тонкие струйки крови.

- Это не я.

Вдруг Исав громко хлопнул в ладоши, как будто щелкнул ремнем.

- Черт ПОБЕРИ! - воскликнул он. - Ну, разве не классно? У этой тощей сучки месячные!

Енох почесал бороду.

- Чего тут классного?

У Исава засветились глаза. Он подбежал к другому ведру и вытащил еще трепещущую озерную форель.

- Это же самое любимое лакомство дедушки Эба! Рыба-пашот! Держи ее, братец! И раздвинь ей ноги!

Енох развел в стороны тощие, как вички ноги девки, а Исав стал запихивать рыбу ей во влагалище. Раздался влажный хруст. Девка задергалась.

- Блин! - воскликнул Енох, заметив, что крови вдруг стало еще больше. - А дохлятина-то была "целкой"!

- Да ну?! - отозвался Исав. - А ты просто заткни ее - рыбой!

Да уж, так потерять девственность! Засунув еще трепещущую рыбу девке во влагалище, Исав крепко зажал половые губы одной рукой, а другой...

- Прекратите! - закричала Бесс. - Больные деревенские УРОДЫ!

... поднял большой тяжелый степлер.

- Прекратите! Прекратите! - не унималась Бесс.

Щелк! Щелк! Щелк!

Исав зашил скобками половые губы. Мэвис, одуревшая от шока, вздрагивала при каждом металлическом щелчке.

- Повесь ее обратно на крюк, - сказал Исав. - Пусть поболтается пару дней, а рыбка - пропитается писькиной кровью. Идеальный пашот получится, когда она сдохнет. Потом я подам его с лингвини и соусом Маринара.

Енох поднял Мэвис и подвесил за связанные запястья на крюк. - Вот так, стройняшка, - сказал он.

Бесс была вне себя от ярости.

- Да что за ХРЕНЬ вы творите, чокнутые деревенские психи! - закричала она со своего крюка.

- Мы просто снабжаем нашего доброго дедушку его любимой жрачкой, - объяснил Енох и посмотрел на нее. - Ничего личного.

Ничего личного! Они сорвали с нее одежду, подвесили на крюк и разрезали живот. Что может быть еще более личным?

Скоро Бесс это узнает.

Когда Исав подошел, она снова попыталась лягаться, но из-за абсолютного ужаса и отсутствия электролитов ее усилия были уже, мягко говоря, недостаточными. Ее огромные ноги просто болтались, не причиняя ему никакого вреда.

Бородатая, ухмыляющаяся рожа приблизилась, потом грязная рука протянулась к ней. А затем...

Бесс закричала.

... затем рука погрузилась в разрез в животе. Что-то нащупала там и начала вытягивать.

На свет появилась длинная, серо-розовая веревка тонкой кишки. Футов двадцать, если не больше. Вскоре в руке Исава оказался внушительный моток внутренностей.

Бесс просто смотрела, выпучив глаза, парализованная и онемевшая от ужаса.

Исав потянул еще чуть-чуть и вытащил желудок и двенадцатиперстную кишку. - Из этого мы сможем приготовить отличный хаггис. А из остальных кишков...

Он поднял огромный моток тонкой кишки вверх, как приз.

- Сосиски с дерьмом! Дедушка Эб тоже их обожает!

Он отрезал желудок кухонными ножницами, потом отнес моток, словно садовый шланг, на другой стол. Потом тщательно, маленькими кусочками бечевки для жарки, сделал перевязки на кишке с интервалом в восемь дюймов, отложив желудок на потом.

- Да! - воскликнул он. - Ничто не подходит лучше для сосисок с дерьмом, чем кишки толстухи. А вот и наши горячие сосиски!

Бесс наблюдала, как грязный деревенщина загружает моток ее собственных внутренностей в кастрюлю с кипящей водой.

- Двадцать минут, и готово! Это лучше, чем братвурст!

Почему-то у Бесс было странное чувство, что для нее еще не все закончилось.

И она была права.

Сначала Исав притащил пластиковое ведро с рыбным филе, потом корзину с овощами. Теперь Бесс смогла разглядеть, что в корзинах содержится очищенный и нарезанный дольками белый лук, лук-шалот, картофель, и крупные куски свежей капусты.

Исав стал набивать рыбным филе и овощами брюшную полость Бесс. Когда он закончил, живот Бесс стал круглым, как медицинский мяч.

- Вот так. Теперь набита под завязку, а? Как фаршированная индейка!

Несмотря на абсолютное безумие происходящего, в какой-то части разума Бесс мелькнула мысль, - Меня только что нафаршировали рыбой и овощами...

- Ну же, Исав, - жалобно протянул брат. - Давай быстрее, а? А то я пропущу Большого Папу-Насоса и Мачо-Мэна!

- Уже все готово. Бери бочку, ту, что побольше.

Вопрос, как долго человек может жить без пищеварительного тракта, вскоре стал неактуальным. Бесс, при ее весе в 240 фунтов, была брошена в 300-галлоновую промышленную бочку. На голову ей было высыпано ведро соли и полведра черного перца.

- ДаАА! - услышала он возглас Исава откуда-то сверху. - Мы сварим эту суку в скороварке!

Когда остатки энергии покинули Бесс, бочка была накрыта металлической крышкой и накрепко запечатана молотком. Бесс почувствовала вращение. Бочка с еще живым содержимым прокатилась несколько ярдов и оказалась в яме с огнем, где ее оставили вариться.

***

- Жаль, что ты не купил лодку с гальюном, малыш Бобби, - хохотнул Эштон. Он стоял на носу и высокой дугой мочился в неподвижные, кристальные воды озера Сазерленд. - Приходится ссать в общественном месте.

- Ага, а еще я должен был купить лодку с пепельницей. - Сидящий на корме Боб щелчком пальца отправил окурок в воду. - И с мусорным баком. - Он вывалил за борт ведро, полное пустых пивных бутылок.

- Не загрязняй Природу Божью. Гляди-ка! - Эштон насмешливо указал в сторону берега. - Там индейский вождь плачет.

Эштон и Боб истошно заржали. Эхо от их хохота канонадой прокатилось над водой.

Два жирных, пьяных и наглых братца сидели в новенькой 17-футовой лодке "Сирэй", стоящей на якоре посреди озера. В течение последних нескольких часов они разбрасывали ловушки из мяса полосатых мидий, и пока...

не поймали ни одного Зубастого угря.

Поэтому они сидели, ждали и пили, в надежде найти походящее место.

Эштон вытер пот со лба.

- Уф! Жарко...

- Мне тоже, - отозвался Боб. - Я такой жаркий, что целую толпу обслужил бы сейчас у нас в клубе.

- Даже не начинай это дерьмо, - сказал Эштон, закуривая "Ла Корона". - Мне и так уже не терпится потрахаться.

- Братец, я хочу, чтоб меня крепко зажали и оттрахали, как свинью, поверь мне.

- Что ты жалуешься? Тебя же ждет в "Виннебаго" горячий член. У Кэрол большой причиндал?

Боб чуть не подавился пивом.

- Ты шутишь? Да мне каждую ночь будто французский багет в задницу засовывают. А чтобы взять у нее в рот, мне нужен рожок для обуви.

Эштон стиснул зубы и поморщился.

- Ох, мужик. Не говори так. Я только сильнее возбуждаюсь.

- Не могу поверить, что Шери до сих пор не знает. Когда ты скажешь ей, что ты гей?

- Никогда. Она поддерживает в доме порядок. Она мне нужна. Как красивая мебель. Никто никогда не обвинит меня в том, что я гей. Чтобы гей жил с бывшей порно-звездой?

Боб откупорил еще две холодные бутылки "Хольстена". - Понимаю... а как насчет секса?

- Я его избегаю. За все время, пока она со мной живет, я трахнул ее раза три, наверное. Когда она начинает ко мне приставать, я завожу старую песню про то, что устал или перенервничал. Обычно просто прошу мне отсосать... и представляю, что я с Леонардо ДиКаприо.

- Ха! - вскрикнул Боб. А у моего парня есть задница, в которую я не прочь залезть бородой.

- Ха! - вскрикнул Эштон.

- Да, но ты же знаешь, у баб есть свои потребности, - заметил Боб.

- О, я знаю, что она ходит налево у меня за спиной. Эштон залпом прикончил свой "Хольстен". - Я не против. Я получаю то, что хочу от нее, она получает то, что хочет от меня. Я купил ей "Бумер", дал "кредитку". Она счастлива. Меня не волнует, что она цепляет парней в барах и трахается с ними в машине. А что я? Когда мне нужен твердый член в заднице или пара яиц под носом, я беру номер в "Шератоне" и звоню в "Паунсиз Эскорт" Эштон стряхнул сигарный пепел в озеро.

- Пока Шери видят рядом со мной, я счастлив. Ну что с того, что она "разводящая"? Кэрол такая же, ты ж сам знаешь.

- И не говори! На эти инъекции уходит целое состояние, не говоря уже про двадцать пять тысяч за полную электроэпиляцию, - проворчал Боб. - Ее вторая пара имплантатов стоила сорок пять штук. У лучшего пластического хирурга в Беверли-Хиллз. Того же самого, который работает со всеми кинозвездами. А еще он уменьшил ей адамово яблоко. Абсолютно без шрамов.

- Да ты двух зайцев убил. Никто не заподозрит, что ты гей, пока рядом с тобой такая крошка.

- Это верно. И причиндал у нее, что надо. А задницу вылизывает - ты не поверишь!

Эштон снова поморщился, рассеянно потирая промежность.

- Я ж сказал, не говори так. Это меня убивает!

Боб наклонился вперед, шаловливо ухмыляясь.

- Она пристегивает меня наручниками к кровати, задирает мне ноги к голове и жестко трахает. Ощущение такое, будто у тебя в заднице поршень ходуном ходит. Потом она сосет сама себе, сплевывает в руку и шлепает ею же мне по лицу.

- Ах ты, дрянная сучка! - воскликнул Эштон.

- Потом дрочит мне, подставив обеденную тарелку и заставит слизывать!

- Ах ты, шлюшка!

- У нее такой твердый и длинный член, что чувствуешь, будто тебя трахают в желудок. Видел бы ты ее в ее байкерском наряде! Цепи, шляпа, и все такое. Потом она вытаскивает из кожаных штанов здоровенный член и машет им мне, при этом ее яйца подпрыгивают, как игрушка "йо-йо". Скажу тебе, братец, зрелище еще то!

- Черт тебя ПОДЕРИ! - рявкнул Эштон, раздраженно скрипя зубами. - Да пошло все на хрен! Кто здесь увидит? Тот "реднек"? Да НАСРАТЬ!

Эштон снова встал на носу. Только на этот раз он не стал мочиться в озеро, а принялся дрочить.

- Осторожно, ничего не оторви себе там, - рассмеялся Боб.

Сморщив лицо, Эштон исступленно надрачивал свой пятидюймовый отросток. У него в голове черным дымом клубились образы - образы твердых, жилистых членов, массирующих его миндалины, потные яйца, шлепающие по подбородку, и Леонардо ДиКаприо, лежащий на животе в ожидании. Да, у меня есть для тебя "Титаник", сучка... Эштон содрогнулся, колыхнув жирным пузом, и в следующий момент струйка спермы брызнула в озеро.

- Черт, клянусь, уровень воды только что поднялся на дюйм, - расхохотался Эштон. Застегнув ширинку, он снова вытер лоб рукавом. И уселся на место, чуть не перевернув лодку.

- Гляди! - Боб указал на берег. - Ты попал индейцу в глаз!

- Помнишь крошку Большого Рога? Месть будет страшной!

Братья истошно заржали.

Чуть погодя они вытащили пластиковые буи и подняли ловушки.

Пусто.

- Черт возьми! - проворчал Эштон. - Мы здесь уде несколько часов и не поймали ни одного угря.

- Может, этот грязный "реднек" пудрит нам мозги?

- Как такое возможно? Ты же видел коробку угрей у него в лавке.

- Ну, тогда мы, может, делаем что-то неправильно. Он говорил про южную часть озера и... - Боб проверил компас.

- Ой!

- Что? - спросил Эштон.

- Циферблат сбился. Мы в северной части озера.

Эштон и Боб истошно заржали.

- Может, ты и "Майкрософтовский" гений", а я - лучший шеф-повар страны, - признался Эштон. - Но знаешь, что?

- Мы ни хрена не сечем в рыбалке!

Боб завел подвесной мотор "Эвинруд", а Эштон тем временем достал из холодильника еще пива. Лодка набрала скорость и направилась в другую часть озера.

- Эй, Бобби? - спросил Эштон, высыпая за борт кофейную банку, полную сигарных окурков. - Как думаешь, Шери уже просекла, что Кэрол на самом деле мужик?

Глава восьмая

Член Кэрол долбил вагину Шери, словно вантуз засорившуюся трубу. Шери кончила еще три раза за время акта, который должен был установить мировой рекорд по числу сексуальных позиций в пределах транспортного средства.

Сама Кэрол кончила дважды, один раз - выпустив теплый поток спермы прямо в Шери, второй - успела вовремя вытащить член.

- Вот так, детка, - прошептала Кэрол, тяжело дыша. Роскошный причиндал блестел от смазки (Шери даже чувствовала исходящий от него собственный запах), огромные яйца были поджаты от напряжения.

- Позволь мне оросить твои прекрасные сиськи.

На этот раз сперма была еще жарче, она горячими струями брызнула на трепещущую грудь Шери. После этого они вдвоем улеглись на пол, совершенно обессиленные, а нежная рука Кэрол принялась натирать загорелую кожу Шери семенем, словно каким-то экзотическим лосьоном.

В свете уходящего дня Кэрол попыталась объяснить свое специфическое состояние. Она не считала себе ни геем, ни "бисексуалом". Предпочитала называть себя "сенсуалистом". Ее манили любые приятные ощущения. Она всегда чувствовала себя больше женщиной, чем мужчиной. Отсюда и изменения внешности. Гормоны, имплантаты, периодическое удаление волос, орофациальная хирургия. Но в отличие от большинства трансвеститов, у нее не было ни малейшего желания "завершить" процесс.

- Мне нравится мой член, - призналась она. - Я люблю вводить его в людей.

А "вводить" у нее получалось хорошо. Несмотря на лавину секса, пришедшуюся на взрослую жизнь Шери, эти несколько часов, проведенных с Кэрол, принесли ей такое наслаждение, о котором она не могла и мечтать.

Лучшее в моей жизни сексуальное удовольствие, - подумала она, - мне доставила женщина... с членом.

Возможно, какие-то устойчивые мужские фермоны вызвали у Шери такое мощное влечение, или какие-то выделяющиеся вместе с потом окситоцины. В любом случае, это не имело никакого значения. Кэрол была той "плотской каруселью", на которой Шери надеялась еще долго кататься.

Ее "киска" сладко ныла. И ощущениями напоминала жирное фаршированное филе. Они лежали, прижавшись друг к другу, их кожа была скользкой от пота. Рука Кэрол продолжала лениво скользить по блестящей от спермы груди Шери.

- Говоришь, ты и не думала, что Эштон может быть геем? - спросила Кэрол, закуривая сигарету.

- Нет, то есть... - Конечно же Шери думала об этом. - Понимаешь, он всегда был каким-то женоподобным. И никогда не хотел...

- Трахаться, - закончила за нее Кэрол. Ее блестящий член вяло поник между безупречных загорелых ножек. - И дай угадаю. В основном, он просит отсосать?

- Угадала. Иногда мне так хочется секса, что я иду ему на встречу... а вот он мне никогда. Постоянно одно и то же: "О, дорогая, извини, но я очень устал", или "Я не в настроении. Мне тут сказали, что завтра в ресторан придет критик из "Таймс"". И все такое. Теперь я знаю истинную причину.

- Наверное, я не должна была тебе говорить, - призналась Кэрол. - И вообще это не мое дело.

- О, нет, я рада, что ты сказала мне про Эштона, - настойчиво заявила Шери, затягиваясь ее "Салемом". - Предупрежден - значит вооружен. Хотя, меня это не волнует. Пока я езжу на своей "БМВ" по Пятой авеню и делаю покупки в "Нордстроме", когда захочу.

- У тебя правильная позиция, как и у меня, - сказала Кэрол. Ее палец скользнул по промежности Шери. - Все это компромисс, и уверяю, они оба знают это. Они оба скрывают свою ориентацию, поэтому мы им нужны. Ты же слышала их на публике - всегда шутят о том, сколько телок через себя пропустили. Боже, да если в "Майкрософте" узнают, что Боб долбится в задницу, его уволят в два счета. Но всякий раз, когда Гейтс устраивает "корпоратив", Боб берет меня с собой. То же самое с Эштоном. Он панически боится, что другие повара в городе узнают, что он берет в рот. Вот для чего он держит тебя. Я не возражаю, чтобы меня использовали, пока получаю то, что хочу.

- Я тоже, - согласилась Шери. Она на секунду отвлеклась, вспомнив свой каскад оргазмов. - Как ты познакомилась с Бобом?

Кэрол хихикнула.

- В "Портхоуле". Это закрытый гей-клуб в центре. У них там есть "секретная комната", ну, ты понимаешь, что я имею в виду. В первую ночь, когда я познакомилась с Бобом, его там драли в задницу. На голове у него был кожаный мешок, а во рту - кожаный мяч. Он был привязан к кольцам в полу. Лежал, распластавшись, как жирная морская звезда.

- Ты шутишь, - Шери чуть не взвизгнула, представив себе такую нелепую картину.

- Ни капельки. В ту ночь нас там было десять человек, и все мы "угощались" по очереди. Влили ему в задницу, наверное, кварту спермы.

- Не может быть! - взвизгнула Шери.

- Может. И это не все. Мало того, что Боб слаб на задок, он еще спермоглот, какого не сыскать.

- Спермоглот?

- О, да. Он бывал в "секретной комнате" по два-три раза в неделю. Отсасывал двадцати парням по очереди, и глотал все, до последней капли. Вот что он делал во время нашей второй встречи. Стоял в очереди и засовывал мой член себе в глотку. Я тогда еще не все себе сделала, но все равно была еще той симпатяшкой. Но этот парень был настоящим "денежным мешком", поэтому я крепко на него залипла. Когда мы стали встречаться, он раскошелился на более дорогой набор имплантатов и оплатил все инъекции. Это большие деньги, и конечно же, я не могла себе такого позволить. С Бобом у меня в этом плане все в порядке. А если когда-нибудь бросит меня... - Кэрол не закончила.

- Что? - спросила Шери.

- Однажды, когда он в очередной раз обслуживал ртом толпу парней в клубе, - хихикнула Кэрол. - Один мой дружок тайно снял все на камеру. Так что, если толстячок Бобби прикажет мне собирать монатки, я пошлю эту запись прямиком Биллу Гейтсу.

- Ты - чудовище! - радостно взвизгнула Шери.

Кэрол ухмыльнулась.

- Знаю. Но ничего не могу с собой поделать.

В конце концов, они поднялись с пола, голые. Шери прислонилась к узкой кухонной стойке "Виннебаго" и выглянула в маленькое оконце.

- Чего они так долго? Через час уже стемнеет.

Кэрол прижалась к ней сзади, ласково положив ладонь на утомленную вагину Шери. - Точно, - сказала Кэрол. - Через час.

Длинный палец проник внутрь.

- За час мы можем успеть многое.

В Шери снова зажглась искра.

- Ну, не знаю. Ты меня уже всю вымотала. Я как будто под автобус попала.

Она мялась, чувствуя задом набухающий член Кэрол.

- Не знаю, смогу ли я снова.

Кэрол быстро развернула ее к себе лицом, посадила задницей на стойку и засадила член ей в "киску".

- Конечно, сможешь, - сказала она и принялась за трах. Прижавшись в Шери, она целовала ей губы, засасывала в рот язык.

Да, - подумала Шери, - когда на нее накатила очередная волна блаженства. - Думаю, смогу...

***

Когда сумеречная тьма только начала окрашивать горизонт, М. Джеральд Джеймс летел на скорости семьдесят миль в час по 101-му шоссе, вдоль сверкающего пролива Сан-Хуан. По другую сторону виднелись горные пики Канады.

Подобный "пик" топорщился сейчас у Джеймса между ног. Только ему было не очень хорошо его видно. Зато отлично был виден ходящий ходуном затылок Рошель. Ширинка на слаксах Джеймса была расстегнута, и Рошель отсасывала ему член так же изощренно, как манта высасывает пятифунтового моллюска из раковины. Джеймс взял с собой эту маленькую "шпионку", потому что... в нынешнем состоянии профессионального стресса ему нужна была поддержка. И Рошель, эта милая крошка, в последнее время уже стала привыкать к эксцентрической природе его потребностей.

Нога вдавила в пол педаль газа, сердце бешено застучало. Джеймс до упора вогнал свой член в нежный ротик Рошель и зажал ей голову. Пусть немножко подавится, ничего страшного. Потом его ягодицы вжались в замшевое, цвета красного дерева, сиденье, и он кончил прямо Рошель в глотку. Даже после этого, он не стал отпускать ей голову, слушая, как она хрипло давится его спермой.

Для нее это полезно. Она должна знать, как устроен мир, где мужчины доминируют, а женщины служат мусорными баками для мужских удовольствий.

Наконец, он снова сбросил скорость до семидесяти, и дал Рошель отдышаться.

Рошель хрипела, с подбородка свисала капля спермы. Она открыла, было, рот, чтобы возмутиться, но потом передумала.

- Было... классно, - медленно выдохнул Джеймс.

Продолжая молчать, Рошель вытерла рот. Она сидела рядом с Джеймсом на просторном сиденьи "Линкольна", такая милашка в своих белых кроссовках, белых шортах, и белом топике. Настоящая находка. Нежная и восхитительная, как торт с ванильным кремом. Сладкая, как сахарная пудра. Но...

Взяв ее в это путешествие, он же доказал, что высоко ценит ее, верно?

- Да, да, - выдохнул он. - Однажды ты будешь управлять моим рестораном. Я обещаю...

- Спасибо, - пискнула Рошель.

Иногда ему было очень стыдно за свое жестокое к ней отношение... Иногда. Но на самом деле это же не его вина, - решил он про себя.

А Эштона Морроне.

Стресс снова вернулся. Джеймс сильнее сжал обтянутый кожей руль "Линкольна" и забормотал, - Лучший шеф-повар в городе... Лучший ресторан в городе... Пятизвездочные рецензии в "Гурмане" и "Мишлен Гайд"...

- Перестаньте, - тихо попросила Рошель.

- Многократный победитель премии Джеймса Бёрда!

- Мистер Джеймс, не надо зарабатывать себе язву!

Джеймс сломался, как кусок сухой яичной лапши.

- У меня уже язва из-за этого жирного педика! Я обучался в Париже, черт возьми! В Тривэне! Это толстое дерьмо даже полуфабрикат не сможет разогреть в микроволновке, а я готовлю деликатесы для королей! Почему все отличные отзывы достаются ему? Почему все в городе говорят только о его ресторане? - Джеймс врезал кулаком по центральной консоли "Линкольна", ободрав костяшки и разбив сидиплеер "Накамичи". На его висках пульсировали вены.

- А как же я? - заорал он. - Как же я?

Рошель погладила его по руке, пытаясь утешить.

- Мистер Джеймс, не надо так нервничать. Все знают, что ваш ресторан лучше.

Джеймс свирепо глянул на нее.

- Все? Кто именно? Не "Таймс", не "Пост-Интеллидженсер"! Меня ни разу не упомянули даже в "Бон Аппетит"! Каждый вечер я готовлю на ужин Шведские Торты-Безе и Ямайского Эсколара! Если кто-то приходит ко мне в ресторан и заказывает Кассуле Из Лангуста с Шафрановым Руйе, я готовлю лично! Почему? Потому что я влюблен в искусство приготовления! А этот жирный ублюдок нанимает себе на кухню стряпух с улицы, чтобы сам мог красоваться на своем ГРЕБАНОМ телешоу! И только я одерживаю победу над этим пафосным членососом, как он тут же пытается ее у меня отобрать! Только я умею идеально готовить Зубастого угря! И опять у меня на пути встает Морроне!

- Мистер Джеймс, успокойтесь! - взмолилась Рошель.

- Как я могу успокоится, когда этот... этот... этот хрен моржовый пытается навариться на моем опыте? - Его остекленевшие глаза пылали яростью. Тут он, не задумываясь...

ШЛЕП!

... врезал наотмашь Рошель по лицу.

- Ой! - девчонка громко взвизгнула, зажав лицо руками.

Джеймс судорожно сглотнул, и какое-то время ехал, молча. Рошель всхлипывала рядом.

- Моя дорогая девочка, - попытался он ее успокоить. - Мне очень жаль. Просто этот Морроне меня так расстроил, что я потерял голову. Он утешающе коснулся ее плеча.

- Пожалуйста, прости меня...

Рошель тихо всхлипывала.

- Похоже, вы сломали мне нос.

- Ну, ну, дай посмотрю. - Джеймс убрал ее руки с ее лица. Он закусил губу, чтобы не рассмеяться. Нос Рошель распух и увеличился в три раза.

- Нормально все, - успокоил он ее. - Мне очень стыдно за то, что я тебя ударил. Мне, правда, очень жаль.

Рошель вытерла слезы, осторожно потрогала пальцем нос.

- Болит! И на ощупь... он стал очень большой.

- Поверь мне, - сказал Джеймс. - С твоим носом все в порядке. Такой же красивый, как всегда. Как и все остальное у тебя. Опять же. Мне очень, очень жаль.

Джеймс продолжил путь, то и дело, поглядывая на Рошель.

- Я был плохим, - сказал он. - И меня нужно наказать. Понимаешь...

Рошель закатила глаза, пробормотав "о, боже" себе под нос. Потом приподняла свою маленькую попку над сиденьем и стянула с себя белые шортики.

- Я был плохим, - повторил Джеймс, - очень плохим. Никогда нельзя обижать Мамочку.

Он свернул к обочине и остановил громоздкий "Линкольн". Сунул руку под сиденье и робко протянул Рошель 16-унцивую мерную кружку "Пайрекс".

- Думаю, что на этот раз мне и правда понравится, - съязвила Рошель. Приподняв зад над кожаным сиденьем, она сунула кружку между ног и принялась в нее мочиться. Журчание было почти музыкальным. Не совсем, конечно как "Водная музыка Генделя", и, тем не менее, музыкальным. Рошель наполнила кружку больше, чем наполовину - впечатляюще для девочки, а потом открыто ухмыльнулась.

- Джеймси был плохим, плохим мальчиком! - завопила она. - Джеймси обидел Мамочку, а это плохо!

- Да, да, - пробормотал Джеймс со своего сиденья. - Я плохой! Я плохой!

- Поэтому Джеймси будет наказан! Джеймси выпьет мамочкину мочу! - с этими словами, Рошель наклонилась и принялась выливать содержимое кружки Джеймсу в рот. Зажмурившись, он глотал, глотал и глотал, а моча стекала у него по подбородку. Бульк, бульк, бульк - наказание для плохого мальчишки. Вскоре по животу Джеймса разлилось тепло. Черная атласная рубашка "Сент-Мориц" взмокла.

- Боже, это было весело, - едва слышно пробормотала Рошель.

Дааа, - подумал Джеймс. Он сидел за рулем, довольный и расслабившийся. Рошель натянула на себя шорты и продолжила исследовать пальцем свой распухший нос.

Кто знает? - сказал себе Джеймс. - может, я когда-нибудь на ней женюсь.

Но подобная авантюра могла произойти только в будущем. А Джейсу, в первую очередь, нужно разобраться с настоящим. Ему нужно разобраться с...

ГРЕБАНЫМ Эштоном Морроне, - подумал он.

С этим жирным, бесполезным педиком, который давно уже путается у меня под ногами!

Я с ним разделаюсь!

Разделаюсь!

Джеймс медленно скрежетал зубами в предвкушении.

Я УБЬЮ этого жирного, женоподобного гомика...

Чуть дальше под "линкольновским" сиденьем, где Джеймс хранил для своих извращенных утех кружку "Пайрекс", находился еще один предмет.

Маленький револьвер 22-го калибра.

***

- Не знаю, как ты, - объявила Кэрол, - но я пьяная в жопу!

Шери сидела напротив нее, закинув голые ноги на маленькую кухонную стойку "Виннебаго".

- Тогда я, наверное, пьяная в говно.

Они вдвоем прикончили пол-ящика пива, плюс выпили по две рюмки белого брэнди "Жер Арманьяк" 1977 года, столь высоко ценимого Эштоном. Хихикая, Кэрол долила в бутылку воды из под крана.

Шери с трудом встала и выглянула в окно. На озеро опустилась кромешная тьма. Лишь полная луна светила над водой.

- Видишь их? - спросила Кэрол.

- Не-а. Понятия не имею, где эти два жирных долбоноса. Они должны уже были вернуться.

- Кому какое дело? Главное, что не вернулись. А значит, мы еще можем повеселиться. У меня есть немного "Бебо".

- Немного... чего?

Кэрол рылась в своей сумочке, лежа на кровати и покачивая шикарной грудью под маечкой.

- Это моднейшая дизайнерская "кислота". Пробовала когда-нибудь "кислоту"?

- Не-а. Когда я жила в Лос-Анджелесе, я сидела на коксе, - призналась она, вспоминая твердые продюсерские члены, с которых она снюхивала дорожки кокаина.

- Тебе нужно попробовать "Бебо". У меня осталось всего две таблетки. Кэрол показала ей маленькую полоску бумаги. На ней было два красных чернильных отпечатка с изображениями лысой детской головки с огромными ушами и третьим глазом во лбу.

- Она несильная, так что не беспокойся, - добавила Кэрол. - Ну так что, будешь?

Какого черта? - подумала Шери.

- Конечно. Я только лизну, ладно?

- Нет, положи на язык и проглоти целиком. Только не здесь... - Кэрол встала и подвела Шери за руку к узкой металлической двери автофургона. - Не будем закидываться кислотой в этой лоховской коробке.

- А где мы будем это делать?

Кэрол открыла дверь.

- На озере.

Какой бы пьяной Шери ни была, она последовала за своей новой подружкой к озеру. Весь мир будто замер в безмолвии. По водной ряби скользил лунный свет. С берега растущие на острове деревья напоминали скалы.

- Помоги мне, - попросила Кэрол. - Лодка сейчас на другой стороне.

Шери взялась за ручку рычага с одной стороны, Кэрол - с другой, и они принялись крутить. Через несколько минут "канатный паром" прибыл. Они забрались на него и

стали вращать ручку в другую сторону. Старая шлюпка поползла обратно. Шери то и дело непроизвольно оглядывалась через плечо на берег.

- А ты не... волнуешься за них, хотя бы чуть-чуть?

- За Боба и Эштона? - фыркнула Кэрол. - Они уже большие мальчики, сами о себе позаботятся.

Внезапно, ночь и окружающая их тишина стали немного беспокоить Шери. Да, Эштон самовлюбленный жирный мудак, но, несмотря на его гомосексуальность, она должна о нем заботиться.

- Ну...

- Ты пьяная, Шери. Поэтому немножко параноишь. Не волнуйся.

Между тем, они дотянули лодку до середины безмятежного озера. Где и остановились. Сверху ярко светила луна.

- Наверное, они тоже напились, - добавила Кэрол. - Вернутся через пару часов, а завтра будут болеть с бодуна.

- Да, думаю, ты права...

Они сидели лицом друг к другу. Лодка тихо покачивалась на воде. На Шери это подействовало убаюкивающе.

- Держи. - Кэрол передала ей крошечный кусочек бумаги. Шери взяла его двумя пальцами.

- Положи лицевой стороной на язык и проглоти целиком.

Пожав плечами, Шери сделала это и стала наблюдать, как Кэрол повторяет процесс. Только никто из них не заметил, что пока они сидели, легкое течение озера медленно относит лодку в сторону острова.

- Чувствуешь уже?

- Неа... - ответила Кэрол, все еще находящаяся под воздействием выпитого. Она откинулась назад, упершись локтями в борт лодки.

- Много времени не займет. Сразу попадает в мозг...

Шери смотрела на звезды, улыбаясь и вдыхая чистый свежий воздух. Но вдруг она вздрогнула от какого-то внезапного ощущения.

Голая ступня Кэрол гладила ее в районе промежности.

Шери вздохнула.

- Я забыла сказать тебе кое-что про "Бебо", - объяснила свое действие Кэрол. - Она вызывает возбуждение.

Учитываю всю сексуальную активность, которой был насыщен прошедший день, даже Шери могла бы воспротивиться. Но...

Она снова вздохнула. Ощущения скользнули к ее груди, словно теплые призрачные руки.

Вскоре звезды стали превращаться в тонкие белые линии, стоило ей только повернуть голову. Это у нее уже начались "шлейфы". Она водила рукой перед лицом и видела тысячу трепещущих копий, словно это был какой-то сюрреалистический карточный фокус.

Оживший лик луны смотрел на нее.

А тем временем ступня Кэрол продолжала прижиматься к ее промежности.

Вскоре ночь и лунный свет принялись ласкать их, и обе они скинули с себя скудную одежду на дно лодки. Тело Шери было словно объято прохладным огнем. Они обнимались, целуясь и посасывая друг другу языки. Шери взяла в руку теплую мошонку Кэрол, большую как плод карамболы. Палец Кэрол проник в анус Шери.

Измерения словно исказились, звуки стали отдаваться эхом. Теперь нежный шелест воды о корпус лодки звучал, как аплодисменты, а далекий лунный свет светил, словно множество люминесцентных ламп. Они лежали голые на дне лодки. Шери сверху, в позиции, которую часто называют "69-ой". Язык Кэрол глубоко погрузился в "киску" Шери, в то время, как Шери гоняла рукой крайнюю плоть вдоль разбухшего члена Кэрол. Наконец, она заглотила его целиком, как студентка из Саут-Бич на конкурсе по глотанию колбасы.

И Шери этот конкурс выигрывала.

Кэрол посасывала нежную розовую плоть вагины Шери, словно это был теплый ирис. Шери дважды кончила в лицо подруге, ее ноги были широко раздвинуты, словно она сидела на сиденьи "Харлея". Когда ощущения, вызванные простым посасыванием, стали слишком болезненными, Шери убрала свой зад с лица Кэрол, сконцентрировавшись на ее длинном и толстом, как полицейская дубинка члене.

- Дрочи, - услышала она мольбу подруги. - Дрочи, чтобы я кончила.

Тем временем у Шери во рту появился солоноватый привкус преэкуляторной жидкости. Женская интуиция подсказала ей, что самое время, убрать член изо рта, и она принялась рукой дрочить мясистый кол. Ноги Кэрол сжались, и она издала стон, похожий на низкий звук горна.

Шери смотрела, как струи семени выплескиваются в воздух, но из-за "кислоты" каждый всплеск походил на выброс белого фосфора. Жидкие вспышки, вырывающиеся из распухшего члена, перелетали через борт лодки и исчезали в воде озера.

- Вот, черт, - тихо ахнула Кэрол.

Шери радостно играла с уменьшающимся и медленно теряющим свою упругость членом. Его крайняя плоть заворожила ее. Она сжала этот смягчающийся кусок мяса, наблюдая, как последняя жемчужина спермы выступила на головке, и слизнула ее.

Шери смотрела на изгиб идеального женского тела Кэрол - идеального, кроме члена, который она продолжала лизать - и ей казалось, будто из глаз и открытого рта Кэрол светят яркие стробирующие лучи.

- Боже, как было здорово, - невнятно пробормотала Кэрол.

Когда Шери снова поднялась, у нее отвисла челюсть. Озеро превратилось в калейдоскоп, а луна - в длинную белую полосу, размазанную по всему небу. Она видела серебристо-оранжевые волны тепла, исходящие от упругого тела Кэрол. Затем, присев на корточки, она взглянула на свою вагину и увидела нечто похожее на белый, как яичная скорлупа свет, идущий из бритой, влажной щели.

- Боже, - заметила она. - А это хорошая "кислота".

Потом она встала в полный рост в покачивающейся лодке, зажав каждый сосок между двух пальцев. Из них тут же выстрелили едва заметные малинового цвета искры.

- Да, чертовски хорошая "кислота".

- Будь осторожна, - предупредила ее Кэрол. Лодка начала раскачиваться, пока Шери пыталась устоять на ногах.

Шери услышала шум, похожий на треск бейсбольной карточки между спиц велосипедного колеса, и перевела взгляд перед собой. Перед ней словно выросла огромная глыба.

- Что это? - чуть не взвизгнула она.

Кэрол оглянулась.

- Как тебе это нравится? Пока мы трахались, лодку отнесло к самому острову.

Шери увидела, что следы от искр словно ползут по старым деревянным сваям. Пирс поблескивал, словно сделанный из темного золота.

Они обе оделись, потом Кэрол взяла Шери за руку и помогла ей выбраться из лодки.

- Ну же, - сказала она со светящейся улыбкой. - Давай осмотрим это место...

***

В голове Эштона стучало, как сердце в предынфарктном состоянии. Когда он разжал веки, то сперва увидел лишь черноту.

Потом черноту пронзили светящиеся точки - звезды.

- Бобби, Бобби! - позвал он и, шатаясь, двинулся расталкивать невидимого в темноте братца. Споткнулся о высокое белое ведро, полное пустыми бутылками из-под "Хольстена". - Мы отрубились! Бобби! Проснись!

Бобби, наконец, проснулся. Устремил взгляд в небо.

- Ой, мужик. Да уже ночь.

- Да, черт возьми, - рявкнул Эштон. - Давай же! Шевели задницей. Нужно возвращаться к "Виннебаго"! Девчонки будут злиться!

Их не отнесло далеко, потому что они, хотя бы, бросили якорь. Эштон вытащил его и включил палубные огни. Боб пробрался, шатаясь, на корму и завел большущий мотор "Эвинруд".

- Двинули назад, - сказал Эштон.

- Подожди-ка, - напомнил Боб. - У нас же ловушки в воде остались, верно?

Эштон подумал об этом.

- Да, но... мы за весь день так и ни хрена не поймали. К черту ловушки. Давай возвращаться к девочкам.

Боба мучил "сушняк". Он сплюнул и вывалил ведро пустых бутылок за борт.

- Как насчет пяти минут? Проверим хотя бы.

- Да, думаю, ты прав... - Эштон включил фонарик и провел ярким лучом по поверхности воды. Вместо буев они использовали пустые галлоные бутыли из-под молока, и лишь одна из них колыхалась за бортом лодки.

Эштон схватил ее и стал вытягивать длинную мокрую веревку.

- Там что-то тяжелое, - сказал он.

- Брось! - заявил Боб. - Это дурной знак!

Эштон поднял из воды ловушку и швырнул на палубу.

Боб посветил фонариком.

- Срань господня, - пробормотал Эштон.

Проволочная коробка была битком набита Зубастым угрем.