Семинар DHE

Часть 8

Лечу я тут на самолете. Сижу себе и вдруг вижу маленького мальчика в соседнем ряду. Его мать говорит ему: "Ну, скушай еще одну горошинку! Это не смертельно!" Я посмотрел на нее и рухнул прямо на пол самолета - бум! [Смех.] Поскольку я много занимался йогой и прочими вещами, я замедлил свой пульс примерно до восьми ударов в минуту и резко понизил свое кровяное давление. Ко мне подбежал какой-то парень, приложил руку к моему горлу, поднес к моему рту и зеркало и сказал: "Он мертв!" [Смех.] У мамаши тарелка так и выскочила из рук! [Смех.] Туг я подхожу к ней и спрашиваю: "Что случилось?" А мамаша такая: "Это все горошек! Горошек!" [Смех.] "Нет, - отвечаю я. -Тут замешан другой овощ! [Смех.] Ту-ду-ту-ду-ду!" Дело не в том, что есть, а в том, чтобы ваш организм метаболизировал, усваивал это так, чтобы оно было полезным. Если вы заставляете кого-то есть горошек, который варили четыре с половиной года [Смех.], я думаю, что в нем вообще не осталось питательных веществ. Моя мать совсем не умела готовить. Она наливала в кастрюлю воду, кипятила ее и уходила, а возвращалась только на следующий день, когда вся вода уже успевала выкипеть. [Смех.] Зато она работала в ресторане, так что проблем с питанием у нас не было. [Смех.] Моя жена считает, что самая незаменимая вещь в готовке - это телефон. [Смех.] Мне это не мешает. Потому что, если моя жена где-то рядом, я тут же выключаю все электро-бытовые приборы. Но мы живем в Сан-Франциско, где любой ресторан доставит вам еду на дом. Обо всем позаботится парень в черном галстуке. Доставка обойдется вам всего лишь в 5 долларов сверх цены. Сан-Франциско - небольшой город. Более того, я звоню даже в те рестораны, которые не доставляют еду на дом, и заставляю их это сделать. [Смех.] "Что значит не доставляете? Я же не заставляю вас доставлять еду всем подряд! Я всего лишь хочу, чтобы вы приготовили то, что я вам сказал, и привезли это ко мне домой. [Смех.] Если не хотите доставлять сами, на худой конец вызовите такси - пусть они привезут. Но имейте в виду - я очень тороплюсь! И мы не хотим есть холодную еду. Так что все должно быть на высшем уровне! Иначе я всем расскажу правду сами знаете о чем. [Смех.] "Я не говорил, что знаю о чем. [Смех.] Но это фраза всегда отлично срабатывает. Они сразу: "Конечно-конечно. Но пообещайте, что не скажете ничего сами знаете о чем!" - "Идет. Обещаю". О чем шла речь - я понятия не имею. У каждого есть свои секреты. Могу даже догадаться, какого они рода.

Но я не мастер хранить тайны. Я все всегда всем рассказываю, причем весьма неуместно. Вот почему родня моей жены со мной не общается. [Смех.] Они пытались было, но мне это не понравилось и я пресек это на корню. [Смех.] Они считали своим долгом, раз уж у меня такая профессия, рассказывать мне очень личные вещи. А я опубликовал про это статью в газете. [Смех.] А учитывая, что мой тесть работает в Вашингтоне, округ Колумбия, в Комитете по атомной энергетике или где-то вроде того... Он поверил мне то, что не предназначено для чужих ушей: "Это только между нами". "Ага! - ответил я. - Между нами и всеми остальными жителями планеты Земля". Он подумал, что я шучу. Я не считаю, что секреты облегчают людям жизнь. Если ты не скрываешь это от самого себя, зачем делать так, чтобы другие могли использовать это против тебя? Клинтон допустил один очень серьезный промах, когда получил бразды правления, - он не сказал: "Это Овальный кабинет, а это комната для минета". Не знаю, как вы, а я... Когда у кого-то в руках ядерное оружие и право решать, посылать наших детей на войну или нет... Очень скоро они выдохнутся, потому что они слишком долго мастурбировали. Потому что я считаю, что если вам регулярно делают хороший минет... все политики должны больше времени посвящать минету, вместо того чтобы убивать друг друга. А начать нужно с такой вот проклятой фразы: "А что он скажет, если мы взорвем его народ? Если этого не сделаем мы, это сделает он". Помните того бомбардировщика на боинге, которого показывали по телевизору? Он летел и сбрасывал бомбы прямо в то окно. Он сказал: "Если вы пересечете линию смерти, мы вас уничтожим". У него были французские ракеты. Извините меня! Он что, накачался наркотиками? [Смех.] Первая ракета промазала на 54 мили. [Смех.] Вторая промазала на 52 мили на другой стороне. А целился он, позвольте заметить, не в один-единственный корабль, а в целый флот. Если ты не можешь попасть в целый флот, если ты промазываешь на 54 мили, я думаю, пора менять летчика. Кстати, вы когда-нибудь обращали внимание на то, что Кадафи... Каждый из этих уродов сидит в тракторе на тех же самых полях в той же самой позе. Вы не замечали? А я заметил. Все потому, что первым делом он вышвырнул из страны всех индийцев: ремонтных рабочих, комиссионеров. Если в этой стране что-то сломается, вот вам пожалуйста. Если у вас сломался холодильник -устраните неисправную деталь, и он снова заработает. Он был включен долгие годы, и теперь у него ничего не работает. Причина кроется в том самом тракторе. Поле всегда вспахано. Но вспахано вручную. Пока трактор не починят, он не сдвинется с места.

Вспомните журналы прежних лет. Жил-был один парень, из-за которого все в стране было неисправно. Тогда один полковник взял всего одну бомбу, чтобы заткнуть ему пасть. Бомбу, которая должны была влететь в его дом через окно. Если бы она попала в его дом, все было бы по-другому. Поэтому я думаю, что всякий раз, когда этот тип появляется в телевизоре и открывает свой рот, самое время запускать программу "Звездные войны". СО2-лазер испарит их прямо в эфире национального телевидения. [Смех.] А теперь скажите: кто хочет занять его место? Лучше предлагать хорошие идеи и отрицать. Я не верю в импичмент - я верю в инсценировку. [Смех.] Пора нам уже вмешаться и образумиться. Мне все равно, сделают ли президенту минет. Но мне не все равно, что фигура такого национального масштаба, как Кен Стар, вмешивается в личную жизнь людей, запугивает их и шантажирует. Как сейчас выяснили, он не упомянул Вайтвотера, потому что свидетеля Вайтвотера подкупили. Что, политика - грязное дело? Это уже давно не новость. Так повелось с незапамятных времен. Задолго до того, как Цезарь получил удар в спину. Люди издавна этим страдают.

Но сейчас, когда есть Интернет, куда нам открыт доступ, когда есть видеокамеры, используйте эту власть, пишите своим конгрессменам каждый день. Они это ненавидят! Зато считают все, что им приходит. Шесть с половиной тысяч писем приходит им ежедневно. Так что настало время сказать: "Деревьям - да, нечистотам -нет!" Залив в Сан-Франциско сейчас так загрязнен, что там нельзя ловить рыбу - ее нельзя есть. Но нас уверяют, что несмотря на то, что там ничего нельзя ловить и употреблять в пищу, все пока что в норме. Озеро Эри, что здесь неподалеку, было так загрязнено, что в нем ничего нельзя было увидеть - такая мутная была вода. А сейчас кто-то собирается разливать воду из этого озера в бутылки и продавать, хотя я точно не уверен. В Новом Орлеане считают, что любой глоток воды, который вы собираетесь выпить, уже прошел через шестерых. [Смех.] Не знаю, как вы, народ, а я не пью "Перри эй". К тому же меня сейчас беспокоит мой водоочистительный завод. Когда я собирался ехать Индию, меня стращали всем подряд. Но знаете что? У меня ни разу не возникло проблем с едой. Зато когда я вернулся в Лондон и остановился в лучшем лондонском отеле, я в первый же день заполучил пищевое отравление. Все это очень странно. А все дело в том, что если люди не поддерживают чистоту... Англичане ни черта не понимают в чистоте. А индийцы прекрасно в этом разбираются. Куда бы вы ни посмотрели, всюду выглядит бесхозным". На что они вам говорят: "Мы все вычистили. Мы каждый день драим это одной и той же тряпкой все чисто. А англичане говорят: "Все чисто!" - а вы смотрите и говорите. "Что значит чисто? Но это же. [Смех.] А примерно раз в месяц мы выбрасываем старую тряпку и берем новую. Ну, вы меня понимаете. Я отчетливо помню этот день - в этот день мы еще и моемся". [Смех.] Я даже на семинарах уделяю внимание этой проблеме. Мне приходится рассказывать людям, что мыться нужно каждый день. Потому что, когда мы с вами начнем заниматься тем, ради чего вы здесь, ваш обмен веществ ускорится. Через поры вашей кожи начнут выходить всякие разные штуки. Поэтому вам нужно заботиться о чистоте своей кожи, пить много воды и помнить: когда вы покинете эту комнату, все, что изменилось внутри вас, пребудет с вами и начнет набирать обороты. А между тем уже поздно. [Смех.] Увидимся через полтора часа. [Аплодисменты.]

Это было забавно! Я захожу и вижу людей, облаченных в униформу. Они все покупают костюмы в одном и том же месте, а к ним - одинаковые галстуки и одинаковые ботинки. Так вот, когда я вошел... Когда я вошел, мне показали, где какие службы находятся, провели мне небольшую экскурсию и показали мне -похоже, это было самое большое помещение с особо чистой атмосферой [для сборки точных приборов и т. п.], которое я видел за всю свою жизнь! С гигантскими лентопротяжными устройства. Кругом стеклянные стены. Все ходы и выходы перекрыты, чтобы не было ни единой пылинки. Людей там тоже не было. А снаружи были. Кругом сплошное стекло. Там было порядка 500 компьютеров. Парень впустил меня внутрь и указал на стекло. "Здорово!" - сказал я и прислонил руку к стеклу. В комнате тут же стало темно. [Смех.] Свет погас. Можно было различить только мигавшие красные огоньки. Двери в помещение с особо чистой атмосферой мгновенно захлопнулись. Так их запрограммировали на случай пожара. Все двери захлопываются и весь воздух выкачивается, чтобы компьютеры не сгорели. Не дай бог оказаться в этом помещении во время пожара! [Смех.] Как-то я работал в похожем месте, занимался разработками. Как только срабатывал автоматический пожарный сигнал, у вас было только пятнадцать секунд, чтобы покинуть помещение. Есть пожар или нет - воздух все равно выкачают и вы умрете. У нас работал один парень. Он говорил: "Ну, это не страшно!" [Смех.] Он работал в моей лаборатории. У него была белая лаборатория, которую было легко найти. Она была вся в горелых дырах. Мы делали лазерные голограммы, и этот товарищ поджигал себя регулярно. [Смех.] Входя, я всегда спрашивал: "Что-нибудь горит?" Все поднимали головы, и я говорил: "Что, опять Кентиган?" [Смех.] А они мне: "Видишь ли, он настраивал лазеры. Мы его предупреждали, что нужно всего лишь резко их ослабить, чтобы ничего не прожечь, все настроить, а когда понадобится сжечь голограмму - усилить их. Но в его голове это никак не укладывалось! Ему обязательно нужно было врубить на полную мощность, чтобы прожечь дыру в кирпиче. Потом он начал настраивать зеркала. Все пошло вверх дном и в конце концов у него загорелась задница". [Смех.] Я говорил ему: "А может, не стоит врубать на полную катушку?" "Да, но тогда эффект будет неполным", - отвечал он. "Хорошо, - говорю я. - Тогда скачи вприпрыжку с дымящейся задницей". [Смех.]

Однажды кто-то подошел ко мне и задал мне вопрос о чьих-то семинарах по психологии. Я хочу озвучить свой ответ: если вы действительно подумываете о том, чтобы пойти на другой семинар, поговорите с тем, кто посещал его. Я не хожу на семинары по НЛП. Нашли у кого спросить! Могу сказать вам только одно: такой-то мне нравится, а такой-то - те, кто приходят ко мне после его семинаров, имеют обо всем искаженное представление. Можете мне поверить! Я люблю задавать в своих группах один и тот же вопрос "Если кто-нибудь скажет вам: "У меня депрессия", - что вы на это ответите?" И кто-нибудь обязательно скажет: "Из-за чего?" "А вот и неправильно!" - отвечаю я. "Неправильно?! - восклицают они. - Мы отстегнули пять тысяч долларов, чтобы научиться этому!" "Понимаете ли, - говорю я им. - Ведь задача-то не в том, чтобы выдрессироваться, как тюлень. Вот таю "Знаете, у меня депрессия". - "Из-за чего?" [имитирует звуки, которые издают тюлени. Смех.]" Задача состоит в том, чтобы думать, куда идешь. Это особенно важно в Технике человеческого проектирования. Потому что мы будем заниматься первой частью того, что я называю подготовишкой. Если вы сможете сложить все полученное на подготовишке в единое целое, все остальное будет проще простого. Я хочу, чтобы вы нашли среди присутствующих незнакомого вам человека. Сейчас мы займемся извлечением, как я это называю. Я хочу, чтобы вы задали целый ряд вопросов о первостепенных функциях человеческой деятельности. На мой взгляд, самая важная функция человека - это принятие решений. Люди должны себя стимулировать. Например. Раз вы находитесь сейчас здесь, значит, самостимулирование развито в вас сильнее, чем в других. Мое представление о спорте. Я люблю рыбалку, но я не зацикливаюсь на рыболовном крючке. Потому что стоит рыбе перекусить его - и отпуск безнадежно испорчен. [Смех.] Я люблю кататься на лодке и удить. Мне это по душе. Если мне хочется наловить рыбы, я ныряю под воду, хватаю рыб руками и убиваю их. По-моему, в этом больше смысла, чем в том, чтобы закидывать в воду леску в надежде на то, что рыба достаточно умна, чтобы ее обнаружить - это спорт скорее для рыбы, чем для людей.

Одно время я жил на Гавайях. Делать там особо нечего. Я дошел до того, что начал валить телефонные столбы. [Смех.] Я вообще гиперактивный товарищ. Я-то думал, что смогу отдохнуть, расслабиться, что-нибудь написать. Мне все время приходилось слушать истории про рыб. Они мне до того осточертели, что я решил, будто они наскозь метафоричны - ведь не может же быть, что жизнь настолько скучна! Мне так все надоело, что я приехал в аэропорт, чтобы сесть на самолет и улететь куда глаза глядят. Куда-нибудь, где хоть немного интересно, где люди занимались... Но когда я пришел в местную библиотеку... Я никогда не видел библиотеку без единой книги. А в той части Гавайских островов, где я поселился, выстроили библиотеку. Я вошел в эту библиотеку и спросил у библиотекаря: "Это что, новомодная библиотека? [Она существовала уже пятнадцать лет.] У вас есть журналы. Но где же книги?" Она мне отвечает: "У нас есть несколько". "Несколько?!" - изумился я. - "Видите ли, у нас их не очень-то спрашивают". - "Да что вы? А у нас в библиотеках спрашивают именно книги!" [Смех.] Там были только книги в бумажных обложках из супермаркетов и журналы. А еще несколько вещей типа "Над пропастью во ржи", "Тропик Рака" -короче, все, где упоминались сиськи. [Смех.] Скоро я оттуда уехал - не выдержал скуки и жары: температура почти не менялась. Я не могу, когда слишком жарко. Последние несколько лет лето было очень жарким. Прошлым летом я был в Лос-Анджелесе. Жара там стояла такая, что даже для Лос-Анджелеса это было слишком, -115 градусов по Фаренгейту каждый день. Солнце палило не переставая. В Палм-Спрингс было около 125 градусов. Люди умирали в своих трейлерах, пытаясь включить кондиционеры. Ох уж эти сборные типовые дома! Будь моя воля, я прицепил бы к ним колеса и уехал. [Смех.] Но делал я совсем другое - вставал, шел на семинары, выходил на улицу, шел по улице. Достаточно было пройти пять кварталов, чтобы загореть. Жара стояла по всей стране. Лишь кое-где было влажно. А этого я тоже не люблю. Разве что из окна поезда.

Однажды я приехал сюда, в Чикаго. Меня тогда занесло снегом. На Гавайях я забыл о том, что уже январь. Это вылетело у меня из головы. Я вошел в самолет в одной футболке и шлепанцах, а когда я вышел за пределы аэропорта и осмотрелся, я тут же побежал к такси и впрыгнул в него, дрожа от холода. Таксист повернулся ко мне и сказал: "Не знаю, сможем ли мы попасть в город". Потому что, как он мне объяснил, погода ужасная и обещают замерзший туман. [Смех.] Такого мне слышать еще не доводилось. "Замерзший что?" - переспросил я. Я изо всех сил напряг свое воображение: "Что же это может быть?" Ведь я живу в Сан-Франциско, где часты густые туманы. Но чтобы замерзшие... Этого никто не переживет - мы все умрем. [Смех.] Скорее всего, имелась в виду слякоть. Просто ее так назвали. Метеорологи любят сгущать краски. Они слишком радуются, когда случается что-нибудь плохое. Ураганы приводят их в неописуемый восторг! Вы никогда не слышали, каким тоном они о них рассказывают? "10 тысяч человек остались без крова". Журналисты, вообще, всегда радуются плохим новостям. А им следовало бы радоваться приятным событиям. Например, когда я был в Лондоне, меня каждый день отвозил на семинар один и тот же таксист. А в один прекрасный день он не приехал. Я очень удивился: "Где же он?" Швейцар сказал мне: "Он оставил для вас записку. Прошу прощения. Я сейчас найду вам такси". Я прочел записку: "Я уехал в Диснейленд". [Смех.] В Париже построили Диснейленд. Его посещает не так много народу, потому что Париж - не совсем подходящее место для Диснейленда. Сто таксистов повезли семьи, где были дети, смертельно больные раком. Им делали химиотерапию, и они не очень могли передвигаться. Тогда каждую семью, где был такой ребенок, повезли на такси в Диснейленд. Их целый день возили на инвалидной коляске по Диснейленду, кормили, а потом отвезли обратно в Лондон. Когда я узнал об этом, я специально купил все газеты: нигде не было ни слова об этом. По телевизору то же самое. И тут я подумал: "Как же так? Люди делают добрые дела, а никто не удостоил это вниманием". Зато мне все уши прожужжали о мытарствах члена моего президента. [Смех.] Тогда я решил позвонить в редакции местных газет. Там их несколько. Я просмотрел очень консервативные газеты и решил, что они ничего хорошего не напишут. Я позвонил в одну из таких газет и сказал: "Прошел слух, что в воде нашли что-то типа наркотика. Люди от него подобрели и стали делать добрые дела. Это необъяснимо. Сотни таксистов отвезли детей..." И я оставил им сообщение про таксистов. А на следующее утро в этой газете появилась статья под названием: "ЦРУ ставит эксперименты на водоснабжении". [Смех.] Там говорилось о том, что это каким-то загадочным образом спровоцировало рак у детей. О таксистах не было ни слова. Все дело в одной очень странной вещи. Потому что сколько лет вы учились в школе? Даже если вы не доучились, вы проводите в школе 12-16 лет, а некоторые - все двадцать или даже двадцать пять. А на что там обращают ваше внимание с раннего утра и до позднего вечера? На тех словах, которые вы произнесли правильно? Нет. Ваше внимание заостряют на том, что вы делаете неправильно. Ваш мозг натаскивают на поиск ответа на вопрос: "Что неправильно? Что не так?" Приходишь к врачу и слышишь: "Что не в порядке?"Я знавал психотерапевтов... Они приглашали меня на обед. За обедом я спрашивал у них: "Что изумительного произошло с вами за последнее время?" Они мне отвечали: "Вы можете владеть какими угодно техниками - и все равно что-то в вашей жизни будет не так". Я смотрю через стол и думаю: "Да уж, это точно". [Смех.] Но сейчас мы не будем на этом останавливаться. Даже если вы скажете кому-нибудь сейчас: "Остановись прямо сейчас. Закрой глаза и попытайся понять, какой участок твоего тела чувствует себя лучше остальных". Знаете, что люди делают вместо этого? Они погружаются в себя и находят те места, где им больно: "Это не то, то не то, то не то... Моя шея слишком напряжена". Они не могут переключиться на поиск такого участка, где им лучше всего. Но стоит вам спросить их, где им хуже всего, - и вы попадете в точку, они тут же сядут на своего любимого конька. Если вы спросите: "Что не так?" -они скажут: "Видите ли..." - и впадут в крайность. Кто из здесь присутствующих ведет занятия по физкультуре или другой форме работы с телом? Если вы работаете над конкретным человеком и делаете свою работу хорошо, и спросите у него, когда он придет к вам на следующей неделе: "Ну, как дела?" - он скажет: "Очень хорошо! Хотя меня хватил паралич, я не мог пошевелить этой рукой и испытывал мучительную боль в ней, прогресс налицо". Но если я лягу вот так [Смех.], спина у меня будет по-прежнему болеть. Я вам правду говорю. Именно так и произойдет. Вам нужно сесть, откинувшись на спинку стула, и сказать: "Зачем они ложатся, я не понимаю?" Только так они могли спать, так им было удобно. Они не понимают, что, когда вам становится лучше, вместо того, чтобы делать что обычно, то есть говорить себе: "Я не могу вытянуть ее настолько, потому что мне все еще больно" - вы говорите: "Все прошло. Насколько хорошо ей [шее] может быть теперь?" Но мы очень мнительны, особенно в нашем обществе хороших чувств. Люди тратят миллиарды долларов, чтобы извлечь положительный эффект, меняющий ваше состояние, из лекарства, контролирующего боль. Потому что само знание того, что ты принимаешь таблетку, снимает боль и улучшает настроение. Но кое-кому это не нравится - не нравится тот факт, что вы получаете удовольствие в избавлении от боли. Они говорят: "Хм. Плохо. Неправильно". Поэтому они получает искусственные, синтетические способы снять боль. У них нет побочных эффектов, позволяющих вам получать удовольствие. Потому что, дескать, если вы это сделаете, вы пристраститесь к ним, у вас может возникнуть привыкание. Как будто оно у вас и без этого не возникнет!

Крэк (кокаин) - удивительный наркотик. Когда вы первый раз его употребите, вам может стать нехорошо, но потом вы к нему пристраститесь. Химики знали, что делали. Они изобретали эти препараты с расчетом на такое их воздействие. В Англии можно пойти и купить кодеин без рецепта, пойти и купить парацетамол без рецепта. А в нашем свободном обществе существует FDA [(Департамент по контролю за качеством пищевых продуктов, медикаментов и косметических средств). Я люблю расшифровывать эту аббревиатуру так - Foolish Demented Administration (Безмозглый умалишенный департамент). Потому что они постоянно заставляют проводить статистические исследования, чтобы что-то выяснить. Я для себя выяснил, что спустя много лет они позволили людям, умирающим от СПИДа, принимать определенные наркотики, потому что, как они обнаружили, это могло спасти им жизнь. А они это знали уже десять лет! А люди все эти десять лет умирали, пока те выясняли, не даст ли употребление наркотиков каких-либо побочных эффектов. [Смех.] Я сам лично видел их выступления по телевизору. Кто-то задал им вопрос: "А нельзя было разрешить этим людям употреблять те наркотики? Они же умирали!" На что те ответили: "Погодите-погодите. Мы не знали, могут ли возникнуть осложнения". Короче, если ты будешь жить, у тебя будут побочные эффекты, лучше уж умри своей смертью. [Смех.] Что, лучше умереть, если есть возможность выжить? Мне доводилось разговаривать со сведущими людьми. Было обнаружено, что некоторые люди, неизлечимо больные раком, по всей видимости, могут его побороть (монотонным) пением. И хотя у них был целый ряд подобных случаев, они начали проводить специальные исследования, чтобы доказать истинность того, что им и так уже было известно, не знаю, как вы, но если бы я мог напевать какой-нибудь мотивчик 36 часов подряд, чтобы уничтожить опухоль, я бы предпочел этот способ облучению. По-моему, игра стоит свеч. Вы так не думаете? Я согласился бы петь что угодно, даже мелодию из рекламы мыла. [Смех.] Мне было бы совершенно все равно! Мне доводилось работать с клиентами, которые прошли огонь, воду и медные трубы. Меня это потрясает! Потому что они уже исчерпали все возможности. Между прочим, люди никогда не приходят ко мне в первую очередь. [Смех.] "Пойду-ка я к этому маньяку". У меня была всего одна клиентка, которая обратилась ко мне в первую очередь. И то потому, что там, где она работала, два человека были владельцами театра (театра в Сан-Франциско, она всем управляет), два парня, которые каждый день ходили к своему психиатру. А ко мне она обратилась потому, что поняла, что ей нужно что-то делать. "Но каждый день те два парня возвращались еще в худшем состоянии, чем за день до того. И так продолжалось десять лет. Визит к психотерапевту страшил меня больше, чем те проблемы, которые у меня были. Да! Проблемы могут оказаться не такими уж плохими - смотря с чем сравнивать". В моем подходе ей нравилось то, что я считаю: если вы не смогли справиться с проблемой за четыре - шесть занятий, то вы не справитесь с ней никогда. Если только вы не сделали важного открытия. Что ж, попробуйте! Я знаю, что люди устроены так, что они учатся только быстро, схватывают все на лету. Если бы я взял блокнот и нарисовал в углу каждой страницы схематичную фигурку, так чтобы, когда вы быстро-быстро пролистали блокнот, эта фигурка встала бы и прошлась по комнате. Но если я буду выдавать вам по одному рисунку этой фигурки в неделю в течение пяти лет, а по истечении этих пяти лет скажу... [Смех.], вы удивленно спросите: "Что-что? А в чем, собственно, модель-то?" Человеческий мозг усваивает все на "быстрых" примерах, а не на медленных. Поэтому маленькие дети без всякой подготовки, без образования и научных степеней легко усваивают язык. А если поместить ребенка в соответствующую культуру, окружение, например на Таити, то, когда он подрастет, он будет свободно владеть пятью языками. Я говорю о детях дошкольного возраста. Не знаю, сколькие из вас изучали иностранный язык в школе. Что касается меня, то у моих учителей ушли годы на то, чтобы, хотя я уже мог свободно говорить на языке, научить меня на нем писать. Сперва они меня разозлили. Они сказали: "Вот это называется печатать". "Отлично!" - сказал я. А когда я только-только научился печатать, они сказали: "На этом занятия окончены. [Смех.] Вы должны писать от руки". "Да пошли вы! - сказал я. [Смех.] - Что, не сподручно? [Смех.] Я еще и не так могу. Но об этом потом". Меня это взбесило так взбесило. А сейчас большинству детей важнее научиться печатать, чем писать. Я считаю, это отлично, что у детей есть компьютеры и все, что к ним прилагается.