Семь бесов в бочке меда

Дети подземелья

Троица медленно попятилась. Липа, ощутив лопатками гладкую поверхность двери, уперлась ногами в пол и толкнула, но створка не поддалась. Антон тоже навалился всем телом, но и это не помогло.

– Давайте втроем. Зай?..

Но Ирина будто не слышала. Она жалась к стене, не в силах отвести взгляда от ужасающего саркофага, и даже не заметила, что угодила волосами в паутину.

Неведомое в гробу ругнулось еще раз россыпью изощренных проклятий, стукнуло в крышку и затихло.

– Ма-а-ать… – протянул шепотом Антон. – Я чуть кирпичей не наложил.

– М-может, это актер? – едва слышно предположила Липа. – Бывают же квесты с маньяками, которые с бензопилой за людьми бегают или шокерами бьют.

– Даже знать не хочу! Валим отсюда, пока оно затихло. Кажется, вон там виднеется второй выход.

Липа проследила взглядом в направлении, куда он указывал, и увидела затемненную нишу в противоположной стене.

В напряженном молчании они двинулись вдоль ряда саркофагов. Ирина буквально висела на Антоне, едва переставляя ватные ноги. Но при этом она все же умудрялась не цокать шпильками. Казалось, что от малейшего звука с любого из гробов может слететь крышка и…

Что «и» – Липа не знала и выяснять не собиралась.

Позади раздался неясный шорох, заставляя кожу покрыться холодными мурашками. Нервно сглотнув, Липа притормозила и медленно обернулась. Тусклое освещение падало бликами на каменный панцирь черепахи и отполированные крышки саркофагов. В крипте снова царило стылое безмолвие, нарушаемое лишь легкой поступью шагов Ирины и Антона. Однако изморозь, холодившая кожу, не унималась, напряжение разносилось по венам, сердце отстукивало учащенный ритм.

Кое-как сбросив навалившееся оцепенение, она развернулась, собираясь догнать друзей, но вдруг на периферии зрения уловила движение у стены за одним из гробов. Оглянулась и вновь застыла, охваченная ледяным ужасом.

Человек. Черная ткань подола длинного балахона, надетого на незнакомце, дрогнула, словно гонимая сквозняком, и пошла волной. Скользнув взглядом выше, Липа различила два светлых шнурка, свисающих с пояса. Лицо неизвестного утопало в чернильной тьме под капюшоном монашеской рясы. Рваный вдох сорвался с губ Липы, и в тот же миг черный балахон опал на пол, будто был надет на воздух, который внезапно развеялся в пространстве.

Внутри Липы словно разжалась туго скрученная пружина, заставив ринуться вперед со всех ног, обгоняя остальных. Влетев в нишу, она врезалась в глухую стену, зато влево и вправо тянулись коридоры и пропадали в беспросветном мраке. Не задумываясь, она наугад забежала в правое ответвление. Сердце так грохотало в груди, что, казалось, заглушало топот.

«Скорее бы выход, скорее бы выход…»

Темнота давила, душила, цеплялась за юбку корявыми холодными пальцами.

Через несколько метров коридор вильнул в сторону, а Липа будто на невидимую стену наткнулась, едва не упав. Волна страха прокатилась по всему телу, подступила к горлу удушливым комом.

Во мрачном коридоре кто-то был.

Тень… Едва уловимое движение воздуха…

Заполошное биение сердца стало невыносимо громким. В ушах стучало.

Темный силуэт колыхнулся и пошел на Липу. Она испуганно попятилась. На задворках сознания трепыхалось понимание, что Антона с Ирой позади нет.

Потеряв ориентиры, Липа уперлась спиной в стену, ощущая ее шершавую прохладу через ткань блузки.

– Эй. – Силуэт из мрака неумолимо надвигался.

– М-мамочки, – обмирая, прошелестела Липа и зажмурилась.

– Держись, моя девочка, – вдруг окутал ее до боли родной голос. Мягко, ласково, словно лучи света пронзили сомкнувшуюся тьму. – Ты сильная, я знаю, ты справишься…

– Мама… – едва слышно позвала Липа и интуитивно протянула вперед руку. Ладонь ощутила ответное тепло, разгоняющее страхи, наполняющее смутной уверенностью. Собственный голос будто окреп, обрел силу, и она воскликнула: – Мамочка!

– Вообще-то, Виктор.

Липа распахнула глаза. Вокруг все так же царил мрак. Но перед ней действительно стоял мужчина. В темноте черты его лица теряли четкость. Но он был настоящим, живым, теплым. Липа с удивлением обнаружила, что сжимает его ладонь двумя руками.

– Ой, – смутилась она, но не отпустила. Казалось, стоит ей это сделать, как стылая крипта затянет ее, поглотит. И всё. Тлен.

– Тоже квест проходишь? – спросил мужчина.

«Тоже?.. Значит, и он…»

Липа облегченно выдохнула.

– Да, я тут… мы… застряли. – Липа постепенно успокаивалась, но фразы всё равно выходили рваными. – Конюшни сначала. И конюх пропал. Мы в люк спустились. А потом вот гроб, а в нем орет кто-то…

– Тимур.

– Что?

«Вроде говорил, что он Виктор. Послышалось?»

Мужчина потянул ее за руку, направляясь вглубь темного коридора. Внутри шевельнулось плохое предчувствие:

– Куда мы идем? – Она нервно оглянулась и попыталась выдернуть руку, но новый знакомый не отпустил. – Там, позади, мои друзья…

– Надо вытащить Тимура. Я нашел лом, но не могу понять, как его отстегнуть от стены. Поможешь мне?

– Эм-м, – растерялась Липа. – Да. Конечно, помогу. Достать лом, помочь Тимуру… А кто это?

– Мой друг. Извини, надо было сразу все нормально объяснить. Просто меня эта ситуация выбила из колеи, и я параллельно обдумываю, какие иски составлю против «Колеса Фортуны». Я юрист. А ты?

– А я Липа.

– В смысле?

К подобным вопросам она давно привыкла.

– Имя такое, спасибо папе. Олимпиада на самом деле.

– Как необычно, никогда не слышал. Но мне нравится, красиво! – Он чуть сжал ее пальцы. – Приятно познакомиться, Липа!

Впервые она порадовалась тому, что вокруг темно, потому что невинное прикосновение незнакомца внезапно смутило. Липа буквально почувствовала, как румянец поднимается от шеи и переползает на щеки. Было в голосе этого Виктора что-то завораживающее. Непривычное, манящее, но при этом близкое и родное. Впрочем, сумрак вокруг уже не казался таким удушливым и беспросветным. То ли зрение наконец перестроилось, то ли паника отступила, но Липа стала различать стены коридора. Заметила она и небольшие ниши в кладке, в которых угадывались очертания старинных ваз.

– Это что, урны с прахом?!

– Похоже на то. У тебя нет телефона, кстати? Посветить. Мой разрядился чертовски вовремя, – Виктор взмахнул свободной рукой и, судя по всему, изобразил пальцами воображаемые кавычки.

– Да, сейчас. – Липа зашуршала поясной сумочкой.

– И прости еще раз, что напугал. Я сам на нервах. Мы задачку разгадали, саркофаг щелкнул и открылся, а там лестница вниз. Тимур первый пошел, а крышка – раз! – и захлопнулась. Теперь он там застрял, а я тут бегаю по коридорам, словно баран, и не соображу, как его вызволить.

– Ты даже не представляешь, каких я себе бесов навоображала, когда из гроба орать начали! – Она нервно усмехнулась. – Ладно бы твой Тимур просто кричал «спасите, помогите». Так нет, он же ругался и сыпал такими дьявольскими проклятиями, что волосы дыбом встали, и привиделось всякое.

Одной рукой было не очень удобно открывать застежку и обшаривать внутренности сумки, но ей по-прежнему не хотелось отпускать Виктора. Наконец Липа все же выудила телефон.

– Наверное, Тимур запаниковал. Он не любитель замкнутых пространств.

– Клаустрофобия?

– Да не то чтобы… Скорее ошибки молодости, – пожал плечами Виктор, но не стал вдаваться в подробности.

Она включила фонарик, и тонкий луч света пробежался по стенам, выхватывая разных форм вазы, обросшие паутиной и вековой пылью.

– Интересный у них подход к делу, но серьезный, ничего не сказать! – протянула Липа. – Антураж, наверное, в копеечку встал. Как организаторы всего этого еще не разорились?

Свет телефонного фонарика устремился в лицо ее спутника. Он зажмурился и спешно отвернулся, но Липа успела заметить короткие, чуть вьющиеся темно-русые волосы и красиво очерченные, но упрямо поджатые губы. Из-под пиджака виднелся расстегнутый воротничок светлой рубашки.

«Ого, симпатичный… И, кажется, слегка старше меня. Под тридцать, не больше».

Впереди заплясал одинокий луч света.

– Лип, это ты? – донесся издали шепоток. – Ли-и-ипа?

– Нет, это черепаха с фонарем, – пробурчала она, а затем крикнула в ответ: – Антон?

Тут же коридор наполнился вздохами облегчения, цокотом шпилек и приглушенными ругательствами.

– Ну нормально? То есть пока мы тебя по этим коридорам загробного мира ищем, ты тут новых друзей себе нашла? – выдал неожиданную претензию подошедший Антон, увидев, что она не одна.

Ира тоже нахмурилась, взглядом прожигая переплетенные пальцы Липы и Виктора. С ее растрепавшегося каре так и свисал клок паутины.

– Я испугалась. – Липа поспешно разжала руку и виновато взглянула на спутника. – Извини.

И так зябко сразу стало, что она с трудом подавила в себе порыв вновь схватится за Виктора.

– Ни к чему извинения или обвинения. Полагаю, здесь все всё прекрасно понимают! – Его голос прозвучал строго и недовольно. – Квест не соответствует ни технике безопасности, ни пожарным нормам…

– Точно-точно. И приносит материальные убытки, – подхватила Ира и капризно добавила: – У меня телефон, между прочим, утопился.

Судя по лицу подруги, теперь Виктор нравился ей гораздо больше, чем минуту назад.

– Могу помочь с исковым заявлением.

Ирина тут же ухватилась за такую возможность и принялась засыпать нового знакомого вопросами, не отходя, впрочем, ни на шаг от Тохи. В процессе и познакомились, и обсудили план спасения Тимура.

– Виктор? – Антон глумливо поднял брови, когда узнал имя их товарища по несчастью. – Это ж значит «победитель» с какого-то там? Кла-а-асс! А у нас вот Олимпиада имеется. Удачно вы встретились, да?

– С латинского. – Виктор не поддался на провокацию и сменил тему: – Здесь коридор закольцован. Из примечательного – только бесконечное количество урн в нишах и лом, прикованный к стене.

– Угу, видели там, – Ирина кивком указала назад и передернула плечами. – Жутковато. И урны эти…

– Неизвестно, что вообще эти затейники туда насыпали, – кивнул Антон. – А что с картами? Гадалка нам дала подсказки, которые, правда, не особенно подсказывают. У тебя тоже есть?

Виктор выудил конверт из нагрудного кармана пиджака:

– Честно говоря, мы так и не разобрались в этих картинках.

– Мы тоже! А покажи свои!

Антон протянул руку, и Виктор передал ему свой конверт. Рубашки карт были знакомыми, а вот дальше…

– Погоди, а почему у тебя павлин на «шестерке»? Вы что, через конюшню не проходили?

– Нет, квест начался в башне, – он показал свою карту: первым номером значился «козел», а на обороте красовался инкрустированный сверкающими алмазами ключ, – а потом сюда вот пришли.

Ира с Антоном переглянулись.

– То есть организаторы для всех разные маршруты выстраивают? Вот ведь заморочились по полной.

Виктор забрал свой конверт и продемонстрировал карту с римской двойкой, на ней, как и у всех, была черепаха. А на лицевой ее стороне невинно улыбалась девочка с ромашками.

– Может, тебе надо цветы возложить на гроб? – предположила Ирина. – А у меня вот дождь нарисован: что, мне теперь поплакать над усопшими? – Ее голос полыхнул сарказмом. – Уже достаю платочек, ага. Дрянные подсказки, только сбивают. У Тоши, вон, вообще шпага какая-то.

– Это рапира, зай, – поправил Антон и отчего-то недовольно скривился.

– Да откуда мне знать. Давай хоть из-за этого сейчас не будем спорить. Лип, а у тебя что?

Липа вытащила свою «черепашку»: тетрадки, исписанные листы в клеточку, карандаши, ручки. Все это не вязалось с атмосферой склепа даже больше, чем шпага Антона. Вздохнув, она уже хотела убрать бесполезную карту обратно в конверт, как взгляд зацепился за край учебника с названием, полностью не поместившимся в кадр: «…ысшая матема…»

Липа зябко передернула плечами.

– Что в этом сложного, я тебя спрашиваю! – прозвучал в голове гневный крик отца. Кажется, даже заныл правый бок, в который больно прилетело углом ненавистного учебника.

В тот далекий день она, уже не школьница, но еще не студентка, с треском провалила вступительные экзамены. «Промышленное и гражданское строительство» требовало математики, физики… Отец уже жил отдельно, но все редкие встречи с дочерьми сводил именно к учебе и отчего-то видел в Липе технаря, способного пойти по его стопам. Но она-то хотела иного: рисовать, творить, кружиться в вихре красок и текстур.

Вечером, после разразившегося скандала, она сидела в своей комнате и заплаканными глазами бездумно смотрела, как за окном колыхались на ветру тонкие ветви на самой макушке березы. Они словно шептали: «Давай, идем. Пятый этаж, один шаг, и больше не будет боли и обиды. И тогда они наконец поймут, кого потеряли…»

– Против лома нет приема! – Возглас уходящего назад по коридору Антона вернул Липу в реальность. Тепло ладони Виктора приятно растеклось по спине. Он мягко подтолкнул Липу вперед, а сам пошел замыкающим. Его незримое присутствие позади придало уверенности, и она, встряхнув головой, чтобы избавиться от непрошеных воспоминаний, зашагала вслед за друзьями.

С ломом ничего не вышло. Они по очереди нажимали и дергали за каждое звено цепочки, которой он был прикован к стене. Затем ощупали крюки и простучали стену вокруг них. Даже пытались отодрать лом силой. Безуспешно.

– Может, он тут вообще висит, чтобы нас отвлечь. – Антон потянулся так, что хрустнули позвонки. – Я вот один раз ходил на квест, так там в комнате на полу лежал мужской манекен в противогазе. Голый. Ну как голый… в розовых стрингах…

– Тош, давай не сейчас! – Ира неловко оглянулась на нового знакомого. – Не обращай внимания, он вообще-то нормальный, просто устал, вот и чушь всякую несет.

Виктор усмехнулся.

– Да брось, очень жизненная история. И чего дальше было?

Парни пошли вперед, а Ира чуть притормозила, поджидая Липу.

– Ну ты как? Приуныла что-то…

– Да не знаю, Ир. Сердце не на месте у меня. Как-то стыдно, что мы тут развлекаемся, пока Ники…

Подруга фыркнула.

– О да, уразвлекались вусмерть! Кстати о Ники… – Она многозначительно посмотрела на Липу. – Ему бы не понравились ваши гуляния за ручку. Хоть этот Виктор вроде и ничего, да?

– Ничего особенного! – ответ прозвучал слишком поспешно, словно она оправдывалась. – Да я и не рассмотрела его толком в темноте.

– Ну да, конечно, – Ира саркастически хмыкнула, но не стала развивать тему.

В помещении с черепахой-годзиллой они разделились. Виктор первым делом подошел к саркофагу, где застрял его друг, и громко сообщил, что вернулся, но решения пока не нашел. Тимур в ответ промычал что-то неразборчивое. Антон стал осматривать остальные гробы, один за одним, а Ира заинтересовалась каменным монстром. Липа всей душой хотела бы с таким же энтузиазмом искать подсказки, но после ужаса, пережитого в темном коридоре, на нее навалилась апатия. Она прислонилась к одному из саркофагов и бездумно уставилась в никуда, обхватив себя руками, чтобы согреться.

– Бинго! – воскликнула Ирина, подняла над головой трубочку из бумаги и помахала. – Я записку нашла, ребят, в лапе у страхолюдины.

Парни поспешили к ней.

– Народ, – Липа подозрительно уставилась на статую, только сейчас обратив внимание на то, что ее поза как будто чуть поменялась, – а разве у нее не была распахнута пасть, когда мы пришли? И стояла она по-другому, приподнявшись на передних лапах.

– Да вроде так же все было, – протянул Виктор. – А насчет подсказки – это очень странно. Мы же осмотрели эту «красотку» вдоль и поперек. Не было никакой записки.

– Значит, плохо искали, – хмыкнула Ира. – А мне вообще в этом квесте везет на послания. Спорим, там дурацкий стишок будет?

Она развернула листок и прочитала:

– Все-таки урны, – вздохнул Антон и нервно поскреб в затылке. – Черт!

Виктор забрал у Ирины записку и перечитал еще раз.

– М-да, это место мне нравится все меньше и меньше. Надеюсь, в урнах обычная зола хранится. А то с этих безумных организаторов станется. Что ж, пойдем обратно в коридор. – Он развернулся и на ходу крикнул другу: – Тим, мы кое-что нашли! Жди!

В гробу отозвались одиночным стуком и витиеватым матерным напутствием.

– Липа? – Виктор бросил на нее вопросительный взгляд.

– Может, я вас тут подожду?

Она зябко передернула плечами. Возвращаться в мрачный коридор не хотелось совершенно. И еще меньшим было желание дотрагиваться до ваз с прахом, даже бутафорским. Налипшая на урнах паутина вызывала и вовсе брезгливое отторжение.

«Кстати об этом. Почему никто не сказал Ире, что она так и ходит с гирляндой паучьей пряжи в волосах?»

– Лип? – снова окликнул Виктор, подходя ближе. – Пойдем.

Она покачала головой:

– Я правда лучше здесь побуду.

«Там ненавистная темнота и задание с прахом – просто отвратительно! Не хочу в этом участвовать…»

– В согласии и мире, так написано в записке. Думаю, нужно действовать сообща. Всем вместе. Так что давай, не время унывать!

Он красноречиво подставил локоть. Ситуация стала еще более неловкой.

– Ладно, – со вздохом Липа зашагала в сторону пугающего коридора. Локоть Виктора она проигнорировала, делая вид, что ищет что-то в сумке. – Сейчас телефон достану.

Перед входом в нишу она включила фонарик. Ирина и Антон уже отсчитали четвертую урну и безуспешно пробовали ее сдвинуть.

– Без вариантов, – отчитался Антон, когда они подошли. – Она каменная и замоноличена. Тут хоть с размаху, хоть с разбегу – бестолку.

«Значит, не разобьется? Раз каменная. Ну хоть что-то».

– Думаю, надо вместе, – снова пролоббировал свою идею Виктор. – И шестнадцатую толкать, а не эту.

– Умножь всех на четыре? – переспросила Ира и зашагала вперед. – Всех, то есть нас? Но как они предусмотрел, что нас будет четверо, и сработать должна именно шестнадцатая урна? Мы же только познакомились.

– По камерам, скорее всего, наблюдают, – уверенно произнес Виктор. – А бумажки с разными стишками заранее подготовили.

– Вот уроды, наверняка сидят и ржут над нами, – зло бросил Антон.

Виктор кивнул, соглашаясь:

– И кто-то явно побывал в зале с гробами, пока мы шастали в коридоре. Потому что я точно уверен – не было никакой записки раньше! А потом вдруг появилась.

За рассуждениями и проклятиями в адрес организаторов они дошли до шестнадцатой по счету урны. Ниша была узкой, как бойница, но глубокой, так что всем пришлось потесниться, чтобы дотянуться до вазы. Липа прижалась грудью к прохладной стене, засунула в углубление руку едва ли не по плечо и поморщилась, ощутив под кончиками пальцев гладкую поверхность вазы и мягкие клочья паутины и пыли.

– На счет три толкаем, – прозвучал над головой голос Виктора. А Липа сильнее прижалась к кладке, пытаясь сохранить хоть какую-то дистанцию между собой и симпатичным юристом.

«Толку-то с меня. Я еле касаюсь урны. Мертвому припарка!»

Кажется, об этом подумала не только она. Потому что одновременно со словом «три» к ее спине прижался Виктор, а на ладонь легла его рука, сильно вдавив в вазу.

– Не выходит! – прокряхтел рядом Антон. – Давайте еще разок! Один, два, три!

Они пробовали снова и снова, но Липа вместо того, чтобы думать о вызволении из крипты, ощущала, как по коже под блузкой расползается жар. Волосы над ее виском щекотало от дыхания Виктора, стоявшего так близко. Но неприятно не было. Наоборот, от него вкусно пахло мятой и вдобавок чем-то древесным, словно на поляне в лесу. Казалось, что если он сдвинется еще хоть на сантиметр, то вовсе прижмется к ее скуле шершавостью пробивающейся щетины. Но Виктор с невозмутимым видом продолжал легко обнимать ее за талию, словно и не замечая неловкости.

«Он просто хочет вызволить друга. Ничего более. Тут и вправду иначе никак не дотянуться. Так ведь?»

Оставив, наконец, неподдающуюся урну в покое, они решили вести отсчет с другого конца коридора. Все повторилось, но безрезультатно. Стратегию меняли и так, и эдак, пока наконец Виктор не пересчитал общее количество урн, найдя закономерность, и не расставил остальных по одному напротив каждой шестнадцатой по счету ниши.

– Все готовы? – разнеслось эхо по коридору.

«Нет».

Липа поежилась, окутанная одиночеством, мраком и запахом подземной сырости. Луч фонаря зловеще очерчивал пузатую урну с отбитым краем. Нестерпимо хотелось броситься прочь, хотя бы к тусклому свету зала с саркофагами.

– Три, два, один!

«Пожалуйста, пусть уже хоть что-то произойдет! Я больше не могу тут находиться!»

Урна заскрежетала и поддалась, сдвигаясь еще глубже. От неожиданности Липа покачнулась, чуть не завалившись вперед. А следом в дали коридора что-то громко лязгнуло, а потом с глухим звоном покатилось по камням.

– Лом свободен! – проорал Антон, и эхо от его радостного вопля загуляло меж стен.

Липа выдохнула и, подсвечивая путь телефоном, побрела к выходу из коридора.

– Эй, ты как, в порядке? – Виктор нагнал ее и зашагал рядом. Снова тьма словно отступила, позволяя дышать ровнее.

– Хочу домой, – честно призналась она. – В душ, смыть с себя весь этот погребальный тлен. И спать, закутавшись в теплое одеяло.

Неожиданно на плечи лег пиджак, уютно согревая. От него исходил уже знакомый древесный аромат мужского парфюма, окончательно развеивая дыхание сырого склепа.

– Не одеяло, конечно, – хмыкнул Виктор, улыбаясь. На его щеках проявились ямочки.

– Спасибо, – Липа свела вместе полы пиджака, прячась словно в спасительную ракушку.

Ирина и Антон с ломом наперевес уже вышли в зал из коридора с другой стороны и теперь с недовольным прищуром косились на Липу, заставив ее вновь ощутить укол совести:

«Да я просто продрогла, а он предложил свою помощь! Это ведь не грех?»

– Тим, ты как? – крикнул другу Виктор. – Мы добыли лом! Открываем!

Он закатал рукава и пару раз махнул руками, разминаясь. Белая рубашка обтянула его грудь и плечи, магическим образом притягивая взгляд Липы. Затем Виктор с размаху ударил ломом в щель между крышкой и гробом.

– Хватит на него пялиться, – тихо сказала Ирина, в ее голосе явно сквозило неодобрение. – Лучше щелкни меня с годзиллой.

Они подошли к статуе, и подруга принялась позировать.

«Красивая, стройная, длинноногая – словно модель. Ей даже паутина в прическе идет. Как раз в тему местного антуража».

Липа сделала несколько кадров и обернулась на парней. Они вдвоем держались за лом и использовали его, как рычаг. Каменная крышка со скрипом медленно поддавалась.

– Похоже, по пять двести с носа заплатить все же придется, – вздохнула Липа, возвращаясь мыслями к бюджету. – Мы на урны потратили целую вечность. А это лишь второе испытание. Так что квест, считай, провален.

В этот момент крышка саркофага наконец сдвинулась, и из проема показалась вихрастая голова. Темные волосы до плеч были взлохмачены. Тимур буквально вывалился из гроба на руки Виктора. Среднего роста, слегка полноватый, парень был явно не в себе. Его голос подрагивал, пока он упорно повторял, как затаскает по судам всю дирекцию квеста. Виктор представил ему новых знакомых, но его слова потонули в несвязном бормотании спасенного.

Ирина нашла в сумке бутылочку воды, которую ей кто-то дал еще на трассе после аварии, и протянула бедолаге. Он жадно выпил все до последней капли и злобно швырнул опустевшей бутылкой в черепашью морду.

Поняв, что успокаивать Тимура пока бесполезно, Виктор закрепил лом так, чтобы крышка не захлопнулась, и начал спускаться. Антон последовал за ним.

– Ну что там? – крикнула Ирина в зев проема.

– Да ничего, просто комната, зай. А, погоди… Вить, это рычаг, что ли?

Снизу раздался скрип, под полом заелозили невидимые цепи, лязгая звеньями. Звук змеей полз прямиком к черепахе. Потом разом все стихло, и в этой выжидательной тишине статуя вдруг звонко клацнула челюстью, и из нее вывалился старинный ключ с дешевым китайским брелоком в виде черепахи, навеки застывшей в прозрачном пластике. А следом позади громко щелкнул замок. Девушки вздрогнули, а Тимур и вовсе вскрикнул и снова разразился нецензурной бранью.

– Тут дверь открылась, – крикнула Ира в темноту саркофага, – та, через которую мы пришли с конюшни. Вылезайте, путь свободен!

– А еще ключ из годзиллы вывалился, – добавила Липа. – Он наверняка от двери денника!

Она подошла к статуе и осторожно подобрала находку.

– Надеюсь, из приличного места вывалился? – хохотнул Антон, выбираясь из гроба. И театрально добавил, воздев руки к потолку: – Мы спасены!

Всей толпой они направились обратно к конюшне. Светодиодные ленты по-прежнему тянулись вдоль подземного коридора и указывали путь к выходу. Липа испытывала невероятное облегчение, от того, что все это вот-вот закончится. Ту же радость она видела и на лице Ирины. Антон и Виктор шли впереди, но Липа знала, что и они предвкушают окончание жуткого приключения. И лишь Тимур угрюмо смотрел в пол, периодически недобро усмехаясь.

«Да уж, администрацию квеста явно ждет большой скандал».

Они в тишине дошли до деревянной лестницы, ведущей к люку.

«Слава богу, он еще открыт».

Снизу было видно, что прямоугольный проем поперек преграждает какая-то палка. Странно… они ничего такого точно не оставляли. И разве не был люк квадратным? Но Липу уже мало заботили детали, слишком хотелось выбраться на свежий воздух. Она шагнула было к лестнице, но Тимур, растолкав всех локтями, первым ринулся вперед.

– Осторожнее там, – крикнула ему вслед Ирина. – Не наступи в навоз.

Но вместо ответа сверху неожиданно донесся вопль отчаяния.

– Что за… – выразил общее недоумение Антон. И взбежал по ступенькам-перекладинам вслед за Виктором, утягивая за собой Иру. Липа поднялась последней.

Высунув голову из люка, она обомлела, глядя на тянущиеся вдоль стен ряды саркофагов и злобную черепаху. Ту самую, с оскаленной мордой, которая почему-то за несколько минут успела посереть от слоя пыли. Она словно ехидно улыбалась дорогим гостям своими зубами-иглами, а рядом с ней лежала бутылка из-под воды, обросшая нитями паутины, будто все события произошли здесь не пять минут, а пять лет назад.

На негнущихся ногах Липа вылезла из… саркофага. Того самого, где сидел взаперти Тимур. Лом позади нее лязгнул, проваливаясь вниз, а каменная крышка со зловещим скрежетом захлопнулась, отрезая путь в тоннель.