Семь экспериментов, которые изменят мир

ГЛАВА 1 КАК ЖИВОТНЫЕ ПРЕДЧУВСТВУЮТ ВОЗВРАЩЕНИЕ ХОЗЯЕВ

Эксперименты с собаками, предчувствующими возвращение своих хозяев, уже показали весьма успешные результаты, о которых я сообщил в своей книге «Собаки, предчувствующие возвращение хозяев». Было проведено 150 опытов с несколькими собаками разных пород, в ходе которых за ними велось скрытое видеонаблюдение с записью на видеопленку. Мы с моей коллегой Пам Смарт обнаружили, что животные проявляли явные признаки своих предчувствий задолго до того, как их хозяева добирались до дома. Иногда собаки чувствовали своего хозяина, когда тот находился еще далеко — не менее чем в пяти милях от дома. Животные предчувствовали возвращение хозяев и в том случае, когда те приходили в неурочное время и ни один человек в доме не мог знать об этом заранее. Наконец, предчувствие срабатывало и в тех случаях, когда владельцы возвращались на незнакомом автомобиле — например, на такси. Все результаты были четкими и статистически значимыми.[313]

Данные этих экспериментов, представивших веское доказательство того, что собаки телепатически улавливают внимание своих хозяев, были затем подтверждены в опытах, проведенных независимыми, весьма скептически настроенными исследователями на собаке Пам Смарт по кличке Джейти. Они получили точно такие же результаты, что и мы с Пам с той же собакой Джейти.[314]

Описанная способность является общей у всех собак. В ходе опроса 1200 случайно выбранных домовладельцев в Северной и Южной Калифорнии,[315] на северо-западе Англии[316] и в Лондоне[317] большинство владельцев собак утверждали, что их питомцы заранее предчувствуют возвращение домой одного из членов семьи. Многие владельцы кошек сообщали о том, что их животные также обладают подобной способностью, но кошки менее заметно демонстрируют свое ожидание хозяина. В среднем о наличии у своих питомцев предчувствий такого рода заявили 55 % владельцев собак и 30 % владельцев кошек.[318] Это вовсе не означает, что кошки менее чувствительны, чем собаки; просто кошек дела хозяев, вероятно, интересуют меньше. Способны предчувствовать возвращение хозяев и животные некоторых других видов, в том числе попугаи.

До сих пор подобная способность систематически, с применением видеотехники исследовалась только на собаках. Поэтому данная область совершенно открыта для изучения способностей других животных, прежде всего кошек и попугаев. Рекомендации по проведению других исследований в области необъяснимых способностей животных — экспериментов, простых в осуществлении и не требующих серьезных материальных затрат, — можно найти в приложении «А» моей книги «Собаки, предчувствующие возвращение хозяев».

ГЛАВА 2. КАК ГОЛУБИ НАХОДЯТ ДОРОГУ К ДОМУ?

В 1994 г., вскоре после выхода первого издания этой книги, я обсуждал способность голубей находить дорогу к дому в программе голландского телевидения «Удивительный случай» с биологом Стивеном Джеем Гулдом, философом Дэниэлом Деннетом и невропатологом Оливером Саксом.[319] Эта передача вызвала в Голландии продолжительные дискуссии по поводу возможного объяснения навигационных способностей голубей. В результате, благодаря инициативе широко известного кинорежиссера Луиса ван Гастерена, в Утрехтском университете под руководством доктора Вима Нубера был проведен эксперимент с передвижной голубятней. После стандартных процедур, описанных во второй главе этой книги, были проведены тренировки птиц и сами опыты, которые дали похожие результаты.

В тех случаях, когда голубятня перемещалась на относительно небольшое расстояние — к примеру, около 900 ярдов, — все голуби обычно возвращались за несколько часов. Ван Гастерен заснял все эти эксперименты на кинопленку.[320] Если же голубятню перевозили на 1200 ярдов, голубям для возвращения требовалось пять дней. Но это происходило не потому, что птицы долго не могли отыскать свой дом, а потому, что они сперва боялись к нему приблизиться, а затем не решались войти внутрь, как это происходило и в опытах, проведенных в Англии. Когда голубятню перевозили на 2,75 мили, голуби вообще отказывались в нее входить. Вновь, как и в Англии, птицы, по-видимому, очень боялись входить в свой дом, когда тот оказывался в совершенно незнакомом месте.[321]

Эксперименты, проведенные в Англии и Утрехте, совершенно ясно показали, что любые испытания с передвижными голубятнями едва ли дадут положительные результаты, если будут и дальше проводиться на суше. Когда мобильные голубятни перемещали в первый раз, птицам требовалось всего несколько часов, чтобы войти внутрь своего дома. Они постепенно привыкали к постоянным перемещениям, если те не превышали полумили. Но при удалении голубятни на несколько миль птицы отказывались входить в свой дом даже после того, как его находили. Таким образом, положительные результаты в экспериментах с передвижными голубятнями едва ли возможны, если расстояние, на которые они перемещаются за один раз, составляет много миль, причем сами голубятни перевозятся в совершенно незнакомое для птиц место.

Понять опасения птиц в подобной ситуации не так сложно. Представьте себе, что, возвращаясь к себе домой, вы не находите дома на привычном месте, а вместо здания перед вами пустырь. Удивившись, вы можете оглядеться и обнаружить свой дом в стороне, в сотне ярдов от прежнего места. Но вы, скорее всего, не решитесь немедленно направиться к зданию и тем более не решитесь сразу войти. Вероятно, вы будете долго смотреть на пустырь, затем несколько раз обойдете то место, где прежде стоял ваш дом, пытаясь отыскать хоть какие-то знаки, способные объяснить столь таинственное перемещение. И только по прошествии многих минут, а то и часов вы рискнете войти в свой дом, расположенный на новом месте. Точно так же поступают и голуби, когда их голубятню в первый раз перевозят на новое место. Однако если ваш дом через случайные промежутки времени будут постоянно перемещать на новое место, расположенное недалеко от предыдущего, вы скоро привыкнете к этому и будете входить достаточно быстро. А теперь представьте, что дом переместили на много миль в совершенно незнакомое для вас место. Даже если вы сможете отыскать его, поднявшись на холм и вооружившись биноклем, или случайно наткнетесь на него, бродя по окрестностям, то абсолютно незнакомое место, неизвестные люди вокруг и чужие животные вызовут у вас серьезные опасения, и вернуться в дом будет довольно сложно в психологическом отношении.

Единственный способ продвинуться дальше — перенести эксперименты на море. К счастью, ван Гастерен смог уговорить командование Голландского королевского флота дать разрешение на проведение испытаний с голубями на «Тайдемане», одном из главных исследовательских судов. Он также уговорил одного из ведущих голландских промышленников оказать материальную поддержку при постройке передвижной голубятни. Отставной моряк Ханс ван дер Флит, страстный и опытный любитель голубей, согласился безвозмездно отправиться в плавание на «Тайдемане» и ухаживать за птицами. Ван Гастерен был лично заинтересован в продолжении исследований, потому что в тот период снимал документальный фильм о голубях.

Большинство птиц, необходимых для заселения голубятни, были подарены голландскими любителями, а четыре пары подарила голубиная служба Швейцарской армии. Швейцарские птицы были потомками голубей, которые в течение нескольких поколений обучались возвращению в передвижные голубятни. За этот бесценный дар мы очень признательны офицеру, возглавлявшему голубиную службу Швейцарской армии, — Гансу-Питеру Липпу из Цюриха. Жаль, что эта служба, последнее военизированное подразделение в западном мире, использовавшее голубей, в настоящее время уже упразднена. Последней проблемой оставалось кормление голубей. Поскольку бюджет военно-морского флота Голландии не предусматривает подобных затрат, я сам заплатил за корм. К счастью, сумма оказалась незначительной.

«Тайдеман» вышел в море из голландского морского порта Ден-Хелдер 4 марта 1996 г. и вернулся назад 11 октября того же года. Сначала судно направилось в бассейн Карибского моря, затем зашло в Кюрасао, потом пересекло Атлантический океан и подошло к Канарским островам у северо-западного побережья африканского континента, после направилось к острову Мадейра, далее к берегам Испании и, наконец, вернулось в Голландию. Основной целью рейда были научные и технологические исследования.

В общей сложности на борту «Тайдемана» было выведено 73 молодые особи, причем 12 из них были получены от птиц, подаренных Швейцарской армией. Все птицы прошли полный курс обучения в открытом море, когда с борта судна не было видно земли. Это обстоятельство само по себе было новшеством.

Некоторое время на борту «Тайдемана» провел биолог Герт ван Ортмерссен из Гронингенского университета, составивший подробный отчет по данному проекту.[322] Вот как он описывал полет птиц над морем: «Я не мог оторвать глаз от захватывающего зрелища, когда голуби, освобожденные из клеток, реяли над волнами низко-низко, не выказывая ни малейших признаков страха. Создавалось впечатление, что иногда они даже были готовы опуститься на белые гребни волн в кильватере, — но, коснувшись воды, тут же снова взмывали ввысь».[323]

Во время таких тренировочных полетов в Атлантическом океане судно обычно или оставалось неподвижным, или перемещалось со скоростью не более трех узлов в час. Иногда голуби пропадали из виду на несколько часов, бывали случаи, когда они исчезали даже на 10 часов, вследствие чего судно удалялось от места освобождения птиц из клеток более чем на 20 миль. Вполне возможно, что птицы каким-то образом все это время могли видеть и узнавать свое судно, окрашенное в белый цвет, но ни один человек на борту «Тайдемана» не мог видеть голубей невооруженным глазом.

Эти наблюдения важны в том плане, что они ясно показывают, как в условиях морских экспериментов голуби способны отыскивать свои голубятни и совершенно безбоязненно входить в них даже в тех случаях, когда сами голубятни перемещаются на значительные расстояния. Поскольку «Тайдеман» за несколько месяцев плавания прошел более 6000 миль, голубятня постоянно меняла свое местонахождение, и птицы регулярно входили в нее после тренировочных полетов, которые происходили в различных географических широтах. Эти эксперименты подтверждают, что нежелание птиц входить в свою голубятню, когда при наземных испытаниях она перемещается на несколько миль, объясняется не столько самим фактом перемещения, сколько тем, что она попадает в новое, непривычное для голубей место.

Когда голубей выпускали из клеток для тренировочных полетов в новом месте, они, как пишет Ортмерссен, сразу летели в том направлении, которое «более или менее совпадало с направлением к месту их предыдущего полета; это означает, что голуби знали, где их голубятня находилась раньше, и стремились туда вернуться».

В отдельные дни некоторые из голубей взмывали высоко вверх и исчезали из виду с огромной скоростью. Некоторые из птиц исчезали навсегда, и чаще всего это происходило в то время, когда судно находилось поблизости от берегов. По-видимому, это происходило из-за того, что птицы каким-то образом чувствовали землю, и тогда что-то направляло их полет в сторону суши.

Все эти тренировочные полеты проводились исключительно для того, чтобы осуществить главный эксперимент, в ходе которого голубям предстояло переместиться с борта «Тайдемана» на другое судно. Сам «Тайдеман» перед тем, как выпустят птиц, должен был отойти в неизвестном, случайно выбранном направлении не менее чем на 40 миль — по крайней мере, надежно скрыться за линией горизонта, — и только после этого можно было открыть клетки с птицами. Смогли бы они в такой ситуации отыскать «Тайдеман» с голубятней на борту? К сожалению, это решающее испытание не удалось провести в полном объеме. Время, отведенное на проведение эксперимента, было сокращено с одной недели до двух дней, поскольку потребовалось дополнительное время для испытания одного локатора военного назначения, — что и было одной из основных целей рейда «Тайдемана».

Единственными возможными днями для проведения опытов с голубями оказались 14 и 20 сентября 1996 г. 14 сентября «Тайдеман» находился приблизительно в 100 милях южнее острова Мадейра. Волнение на море в тот день было минимальным, а погода — чудесной. Часть обученных голубей была перегружена на небольшое судно «Миддлберг», после чего птиц выпускали на различных расстояниях от «Тайдемана». Первые три птицы были выпущены в 7.08 по Гринвичу, когда «Миддлберг» находился в полутора милях к северо-западу от «Тайдемана». Первая птица прилетела через 20 минут после освобождения из клетки, вторая — спустя 67 минут. Третья птица пропала навсегда. Вторая партия голубей была выпущена в 7.33, когда расстояние между судами составляло примерно 5 миль, причем «Миддлберг» находился к западу от «Тайдемана». Одна из птиц вернулась примерно через 50 минут, а все остальные так и продолжали полет вблизи «Миддлберга». В 8.15 была освобождена из клеток третья, последняя партия из десяти птиц, а расстояние между судами составляло 12 миль. Одна птица прилетела на «Тайдеман» через два часа, но большинство голубей продолжало летать вблизи «Миддлберга». За время проведения этих испытаний «Тайдеман» сместился в южном направлении как минимум на 20 миль, и тем птицам, которые все-таки преуспели в своих поисках, было не так-то просто отыскать местонахождение своей голубятни на его борту, хотя следует отметить, что их полет начинался именно в нужном направлении.

20 сентября «Тайдеман» встал на якорь примерно в 16 милях от побережья Мадейры. Погода была прекрасной, и дул лишь слабый северо-западный ветер. Часть обученных птиц перегрузили на другое голландское судно, «Меркурий», и выпускали на различном удалении от «Тайдемана». Первую партию из восемнадцати голубей освободили из клеток в тот момент, когда расстояние между судами составляло 2 мили. Все птицы вернулись на борт «Тайдемана» через 30 минут. После того как их накормили, птицы вновь были перегружены на борт «Меркурия», который отошел от «Тайдемана» против ветра в западно-северо-западном направлении и встал на якорь в 5 милях. Из клеток были освобождены четыре голубя, и все они вернулись на борт «Тайдемана» в течение 15 минут. Совершенно случайно поблизости проходил французский фрегат, и хотя птицы встретили его первым, ни одна из них на него не села. «Меркурий» отошел еще дальше, и в 12.10 были выпущены из клетки еще две птицы. В этот момент расстояние между судами составляло примерно 10 миль, и ни один человек на борту «Меркурия» не мог видеть «Тайдеман». Обе птицы вернулись на борт «Тайдемана» через 30 минут. В 13.10 выпустили еще двух птиц. В этот момент расстояние между судами составляло приблизительно 20 миль, и «Тайдеман» начал на полной скорости перемещаться в северо-восточном направлении. Одна из выпущенных птиц оказалась на борту «Тайдемана» в 18.30, когда судно уже успело отойти от прежнего места не менее чем на 13 миль. Поскольку эта птица, выпущенная с «Меркурия», должна была лететь к «Тайдеману» против ветра, она не смогла бы его найти по запаху. Вторая птица исчезла навсегда.

Самые интересные результаты, обнаруженные в ходе экспериментов с голубями, были получены не в процессе самих испытаний, а при подготовке. Например, были случаи, когда голубей выпускали для тренировочного полета и они возвращались на борт только после длительного отсутствия. Одна птица, выпущенная 16 сентября вблизи острова Мадейра, вернулась на «Тайдеман» лишь спустя четыре дня, когда судно на полной скорости (15 узлов в час) шло к берегам Испании. В тот момент, когда голубь вернулся на борт, «Тайдеман» уже отошел более чем на 60 миль от того места, где была выпущена птица. Разумеется, голубь не смог бы находиться в непрерывном полете в течение четырех суток, и, скорее всего, часть времени он провел на суше, где-то на острове Мадейра. Еще более замечательный случай произошел с другой птицей, которую выпустили из клетки посреди Атлантического океана 17 августа — в тот момент, когда «Тайдеман» на полной скорости двигался на северо-восток. Этого голубя накормили незадолго до полета и выпустили в юго-восточном направлении. Ближайшая суша в то время находилась примерно в 1000 миль, что для голубя превышает физические возможности непрерывного полета. Все птицы, выпущенные в тот раз, пропали навсегда, и лишь одна вернулась на борт «Тайдемана», когда он отошел от прежнего места на 300 миль.

Хотя запланированные официальные эксперименты пришлось по не зависящим от нас причинам сократить, уникальное исследование с разведением и обучением голубей в открытом море продемонстрировало замечательные навигационные способности этих птиц. Так как нам точно не известно, что именно птицы делали с момента освобождения из клетки до возвращения на борт «Тайдемана», мы не можем и точно ответить на вопрос, каким образом они находили дорогу к своей голубятне на борту судна. Поэтому вопрос о существовании невидимой связи между голубями и их домом пока остается без ответа.

В заключение можно сказать, что серия экспериментов с передвижными голубятнями совершенно четко показала: наземные испытания, скорее всего, не принесут положительных результатов. Гораздо более вероятно, что ответы будут получены при проведении опытов на море — тем более что уже первые из них показали весьма интересные результаты. Однако подобные морские эксперименты достаточно сложны и едва ли осуществимы частными лицами, не располагающими судном, предназначенным для плавания в открытом море.

В любых дальнейших исследованиях навигационных способностей голубей в открытом море было бы желательно постоянно следить за передвижениями птиц, используя для этого радиолокационные средства. Не исключено, что пока это невозможно с технической точки зрения, так как устройства, присоединяемые к голубям, должны быть достаточно миниатюрными и легкими. Подходящих образцов пока не существует, а когда они наконец появятся в свободной продаже, то наверняка будут очень дороги, поэтому данный проект потребует серьезной материальной поддержки. Тем не менее даже в этом случае затраты окажутся весьма скромными по сравнению с теми средствами, которые обычно выделяются на эксперименты во многих других областях науки.

ГЛАВА 3. СООБЩЕСТВО ТЕРМИТОВ

Возможность провести исследование термитных колоний появилась у меня в августе 1998 г., когда я три недели провел в Бразилии, работая в одном экологическом институте, расположенном во влажном тропическом лесу на побережье Атлантического океана. Я попытался повторить основной эксперимент Маре и поместил в термитник алюминиевые пластины, разделив его таким образом на две части. К сожалению, в отличие от термитов вида Eutermes, которых Маре изучал в Южной Африке, те термиты, которых изучал я, не стали заделывать проломы в стенках. Термиты другого вида начали восстановительные работы, но за то недолгое время, которым я располагал для наблюдений, на основе их активности не удалось прийти к каким-либо определенным выводам относительно того, насколько согласованы между собой их усилия по обе стороны металлических пластин.

О каких-либо других исследованиях колоний термитов я ничего не слышал. Несколько студентов осуществили проект с муравьями, который дал многообещающие результаты. Но время наблюдения было слишком коротким, и какие-то определенные выводы сделать пока невозможно.

Эта область по-прежнему остается широко открытой для всевозможных изысканий. Для людей, которые не живут в тропиках, наиболее приемлемой формой практических исследований остаются эксперименты с колониями муравьев, которые содержатся в искусственных емкостях.

ГЛАВА 4. ОЩУЩЕНИЕ ПРИСТАЛЬНОГО ВЗГЛЯДА

Из всех экспериментов, предложенных в этой книге, наибольший интерес пробудили к себе испытания, в которых исследовалось ощущение пристального взгляда. К настоящему моменту в них приняли участие уже тысячи человек, а к началу 2002 г. поступили сообщения о полном завершении почти 50 тысяч опытов. Результаты оказались воспроизводимыми, положительными и в высшей степени статистически значимыми.

С тех пор как было опубликовано первое издание этой книги, мне удалось немного улучшить схему эксперимента. В процессе основного опыта люди работают парами: один человек выступает в роли испытуемого, а второй — в роли наблюдателя. Испытуемый сидит спиной к наблюдателю и надевает специальные светозащитные очки вроде тех, какие выдают авиапассажирам.

С одной стороны, подобные очки блокируют периферическое зрение испытуемых, с другой — помогают испытуемым расслабиться и почувствовать себя более комфортно за счет уменьшения воздействия помех и мягкого блокирования органов чувств.

Наблюдатель садится позади испытуемого и в серии из двадцати опытов либо пристально смотрит ему в затылок, либо отводит взгляд в сторону и думает о каких-то посторонних вещах. Последовательность опытов задается в случайном порядке. Проще всего это достигается подбрасыванием монеты: «орел» означает взгляд на испытуемого, «решка» — взгляд в сторону. Разумеется, вместо этого можно использовать таблицы или генератор случайных чисел: например, при появлении нечетных чисел наблюдатель смотрит на испытуемого, а при появлении четных отводит взгляд в сторону. Наконец, можно воспользоваться готовыми списками случайно задаваемых команд, которые имеются на моем сайте по уже указанному в начале книги адресу.

Перед началом каждого опыта наблюдатель сообщает испытуемому о начале эксперимента, подавая механический или какой-либо другой сигнал. Приблизительно в течение десяти секунд испытуемый должен ответить, смотрят на него или не смотрят. Все ответы испытуемого, как правильные, так и неправильные, заносятся в лабораторный журнал. Примерный вид таблицы приводится на ил. А-1.

Существуют два способа проведения подобного эксперимента — с наличием обратной связи и без нее. Наблюдатель либо немедленно сообщает испытуемому, прав он был или нет, либо ничего не говорит вплоть до завершения опыта. Оба метода в целом дают значимые положительные результаты, но сами испытуемые предпочитают работать по схеме с обратной связью. Возможно, все дело в том, что опыты с обратной связью более занимательны.[324]

Сначала составлялась таблица (см. ил. А-2), в которой приводились все правильные и неправильные ответы, когда экспериментатор смотрел или не смотрел на испытуемого. После этого составлялась новая таблица по всем испытуемым. На ил. А-2 показана такая таблица, составленная по результатам испытаний, проведенных в одной из лондонских школ.

Можно предложить два варианта заполнения таблиц и анализа данных. В первом варианте результаты просто заносятся в соответствующую графу. Во втором варианте (его предложил мне профессор Николас Хамфри) указывается, вдобавок, дал ли испытуемый больше правильных ответов (ставится «+»), больше неправильных ответов (ставится «-») или же количество верных или неверных было одинаковым (ставится «=»). Преимущество этого метода в том, что он усредняет все результаты по испытуемым, а по первому способу люди, которые давали преимущественно правильные или неправильные ответы, могли бы значительно исказить итоговую картину эксперимента. На ил. А-2 показаны данные сразу в двух вариантах.

Для статистического анализа число правильных и неправильных ответов в экспериментах, когда на испытуемого смотрели (С) или не смотрели (НС), а также общее количество правильных или неправильных ответов можно обработать стандартными статистическими методами. Исходное предположение состоит в том, что число правильных и неправильных ответов должно быть одинаково. Иначе говоря, если испытуемые отвечают наугад, в 50 % случаев они будут давать правильные ответы, а в 50 % случаев — неправильные. При расчетах по методу «+, -), =» случайный исход опытов следует отмечать при равенстве «+» и «—» (ответы, отмеченные «=», можно исключить.)

Подобные эксперименты проводились многократно, причем всегда наблюдалась примерно одинаковая картина: в опытах по схеме «С» (экспериментатор смотрит на испытуемого) количество правильных ответов превышало уровень случайной величины, а в испытаниях по схеме «НС» (экспериментатор смотрит в сторону) было близко к случайной величине.[325] Например, рассмотрим ил. А-3, на которой отображены результаты исследований, проведенных со взрослыми и школьниками. Количество правильных ответов в опытах «С» заметно превышает случайное значение. А количество правильных ответов в экспериментах «НС» близко к случайному. Ту же самую закономерность отражает и ил. А-2.

Можно с уверенностью утверждать, что результаты были бы примерно такими же и в том случае, если бы некоторые испытуемые продемонстрировали особо выраженную способность ощущать пристальный взгляд. В экспериментах по схеме «С» испытуемые действительно продемонстрировали способность чувствовать взгляд. А в опытах по схеме «НС» испытуемые давали случайные ответы, но при этом их просили сообщить о том, чего в действительности не происходило. Собствен но говоря, как можно определить, что на вас никто не смотрит? Естественно, что в таких экспериментах люди отвечали просто наугад.

Я считаю, что представленные данные полностью исключают подозрения в подтасовке или предумышленном выборе испытуемых, способных воспринимать трудноуловимые сигналы от экспериментаторов — к примеру, слабые вздохи или кивки головой. В последнем случае их результаты были бы намного выше случайного значения в опытах как по варианту «С», так и по варианту «НС», а это совершенно не соответствует действительности.

В процессе дальнейших исследований органы чувств изолировались: на глаза испытуемым надевалась светонепроницаемая повязка, а смотрели на них сквозь плотно закрытые окна[326] или через полупрозрачное зеркало.[327] Результаты оставались точно такими же.

Более того, испытуемые демонстрировали исследуемую способность даже в том случае, если экспериментатор смотрел на них через обычное зеркало, то есть фактически на их отражение.

К настоящему времени эмпирических данных, относящихся к людям с выдающейся способностью ощущать

Можно с уверенностью утверждать, что результаты были бы примерно такими же и в том случае, если бы некоторые испытуемые продемонстрировали особо выраженную способность ощущать пристальный взгляд. В экспериментах по схеме «С» испытуемые действительно продемонстрировали способность чувствовать взгляд. А в опытах по схеме «НС» испытуемые давали случайные ответы, но при этом их просили сообщить о том, чего в действительности не происходило. Собствен но говоря, как можно определить, что на вас никто не смотрит? Естественно, что в таких экспериментах люди отвечали просто наугад.

Я считаю, что представленные данные полностью исключают подозрения в подтасовке или предумышленном выборе испытуемых, способных воспринимать трудноуловимые сигналы от экспериментаторов — к примеру, слабые вздохи или кивки головой. В последнем случае их результаты были бы намного выше случайного значения в опытах как по варианту «С», так и по варианту «НС», а это совершенно не соответствует действительности.

В процессе дальнейших исследований органы чувств изолировались: на глаза испытуемым надевалась светонепроницаемая повязка, а смотрели на них сквозь плотно закрытые окна[328] или через полупрозрачное зеркало.[329] Результаты оставались точно такими же.

Более того, испытуемые демонстрировали исследуемую способность даже в том случае, если экспериментатор смотрел на них через обычное зеркало, то есть фактически на их отражение.

К настоящему времени эмпирических данных, относящихся к людям с выдающейся способностью ощущать чужой взгляд, получено слишком мало, но в одной из школ Германии в похожих опытах специально отобранные испытуемые давали примерно 90 % правильных ответов.[330]

Кроме того, проводилось чрезвычайно мало экспериментов с обратной связью, и поэтому невозможно сказать, насколько сильно постоянная практика могла бы повлиять на развитие способностей у испытуемых.

Самый грандиозный опыт по выявлению способности ощущать пристальный взгляд был проведен в Амстердаме в 1995 г. Действуя на основе моих рекомендаций по упрощенной схеме исследований с парой экспериментатор/испытуемый, Диана Иссидоридес со своими коллегами из амстердамского музея науки «Новый столичный центр» разработала простой способ организовать эксперимент-игру с демонстрацией картинок и инструкций на мониторе компьютера. Для анализа использовалась чрезвычайно сложная технически, но вполне понятная испытуемым методика, которая немедленно сообщала по обратной связи, как проходит опыт.[331]

В амстердамских исследованиях экспериментатор садился позади испытуемого и по сигналу на мониторе компьютера либо смотрел на него, либо отводил взгляд в сторону. Испытуемый произносил вслух свой ответ, и экспериментатор вводил его ответ в компьютер. В зависимости от количества правильных и неправильных ответов по результатам примерно тридцати опытов электронная машина сообщала, обладает человек способностью «ощущать чужой взгляд на затылке» или нет.

Программа статистической обработки результатов была составлена на основе предположения, что все участники могут давать ответы наугад, и тогда способность ощущать чужой взгляд будет выявлена у 20 % испытуемых. Оказалось, что вместо 20 % такой способностью обладают на деле от 32 до 40 % испытуемых. Кроме того, была выявлена существенная зависимость результатов от возраста и пола участников эксперимента. Самые лучшие показатели отмечены у мальчиков в возрасте восьми лет. Всего было исследовано более 14 500 пар экспериментатор/испытуемый, а статистически значимый положительный итог превзошел все ожидания: превышение случайного значения составило 10462 к одному.

После первого издания этой книги несколько исследователей провели эксперименты, в которых использовали местную телевизионную сеть, о применении которой я рассказывал в соответствующем разделе. Они подтвердили заметную статистическую значимость ранее полученных положительных результатов.[332] Исключением из числа положительных сообщений можно назвать лишь данные нескольких опытов, проведенных крайне пристрастными исследователями, которые сами выступали в роли испытуемых.[333]

В книге «Ощущение пристального взгляда и другие возможности безграничного разума» (The Sense of Being Stared At, and Other Aspects of the Extended Mind), которая должна выйти в 2003 г., я привожу данные о способности различных животных чувствовать чужой взгляд. Там же обсуждается эволюция этого качества животных с точки зрения ситуации «хищник-жертва», рассматривается сама природа этого ощущения, а также природа разума, который способен выходить за пределы телесной оболочки.

Дополнительную информацию по этой теме, включая мои последние статьи в научных изданиях, можно найти на моем сайте, по адресу www.sheldrake.org.

Кроме того, я с благодарностью приму любые сообщения об экспериментах, в которых вы участвовали или проводили сами. Вы можете связаться со мной по Интернету, по почте, по любому адресу, который приводится в конце этого приложения.

ГЛАВА 5

С помощью Пам Смарт мне удалось разработать более простую и эффективную методику работы с людьми, испытывающими фантомные ощущения в отсутствующих конечностях, чем та, которая была описана в пятой главе.

Мы провели серию опытов с людьми, у которых были ампутированы руки. В каждом эксперименте инвалид находился по одну сторону барьера (как правило, закрытой двери), а испытуемый, который должен был почувствовать контакт с отсутствующей конечностью (мы называли его «детектором»), — по другую. На обеих створках мы размещали шесть листов бумаги — их положение было строго одинаковым по обе стороны двери, — пронумеровав их цифрами от 1 до 6, и таким образом отмечали шесть зон. Кроме испытуемого и «детектора» в исследованиях участвовали два экспериментатора, находившихся по обе стороны двери. Экспериментатор А находился рядом с инвалидом, а Б — рядом с «детектором».

В каждом опыте экспериментатор А бросал игральный кубик и таким образом определял число от 1 до 6, после чего инвалид мысленно протягивал ампутированную руку сквозь зону с соответствующим номером. В этот момент А сигнализировал о начале эксперимента, используя механическое устройство. «Детектор» должен был почувствовать контакт с фантомной рукой и указать номер зоны, в которой этот контакт произошел, записав результат в таблицу испытаний. После этого экспериментатор Б подавал сигнал о завершении опыта, а экспериментатор А снова бросал кубик для начала нового эксперимента. По такой схеме мы обычно проводили по двадцать опытов с каждой парой инвалид/ «детектор». Если бы «детекторы» случайно давали правильные ответы, такие ответы должны были составить 1/6 общего числа опытов.

В большинстве опытов одновременно принимали участие от трех до четырех «детекторов». Когда они ощущали контакт с фантомной рукой инвалида, они молча записывали свой вариант ответа в таблицу испытаний. В процессе эксперимента «детекторы» не общались друг с другом, им не сообщали о правильности их ответов, поэтому до самого конца опыта никто из них не мог знать, насколько точно они чувствуют контакт.

В предварительной стадии участвовал только один «детектор», который дал четыре правильных ответа в тринадцати опытах, хотя при случайном угадывании верных ответов должно было быть всего два. В каждом из последующих экспериментов проводилось по двадцать опытов с участием трех или четырех «детекторов». По результатам четырнадцати серий, по одной на каждого «детектора», в четырех из них доля правильных ответов была ниже случайной, в десяти — выше. Всего было получено 273 ответа. Если бы «детекторы» угадывали наличие контактов случайным образом, количество правильных ответов составляло бы 1/6 часть (или 16,7 %). На самом деле их число составило 23,1 %, что значительно превышает уровень случайного угадывания (р=0,003 при биномиальном распределении). Наиболее одаренный «детектор» принимал участие в трех различных опытах и в целом дал правильные ответы в 33,9 % случаев.

Данные проведенных экспериментов дают веские основания предполагать, что контакт с фантомно ощущаемыми конечностями действительно возможен. Однако в целом результаты были не слишком высоки. Дело в том, что ни один из добровольцев, согласившихся выступить в роли «детектора», ранее никогда не участвовал в такого рода исследованиях и не работал с инвалидами. Скорее всего, эти люди могли бы значительно усилить свою чувствительность, если бы принимали участие во многих испытаниях или в ходе опыта была предусмотрена обратная связь.

В любом случае результаты этих первых экспериментов вселяют надежду на успех, и я надеюсь, что найдутся люди, которые смогут продолжить исследования в этой области.

ГЛАВА 6 НЕПОСТОЯНСТВО «ФУНДАМЕНТАЛЬНЫХ КОНСТАНТ»

За последние несколько лет появилось множество новых данных по определению числового значения гравитационной постоянной G.[334]

Как уже сообщалось в шестой главе, в период с 1970 по 1989 гг. «лучшие» значения этой константы колебались в пределах от 6,6699 до 6,6745. Позднее, после весьма точных измерений, сделанных в Германской лаборатории стандартов (Брунсвик), ее точное значение оказалось равным 6,7154 — это на 0,6 % выше прежней величины, что для столь точных опытов просто поразительно.[335] Между тем в той же Германии, в Вуппертальском университете было получено меньшее численное значение — 6,6685.[336] О том же сообщают исследователи, работающие в других лабораториях.

Обычно сотрудники различных лабораторий публикуют только усредненные результаты измерений гравитационной постоянной, отбрасывая все эмпирические данные, которые сильно отличаются от общепризнанных. Но в 1998 г. группа научных сотрудников Национального института стандартов и технологий в Боулдере (Колорадо) опубликовала серию измерений этой константы, сделанных в различные дни и заметно отличающихся друг от друга. Например, в один день ее значение составляло 6,73, а в другой, по прошествии нескольких месяцев, — уже 6,64, что на 1,3 % ниже предыдущего.[337]

К сожалению, насколько мне известно, никто так и не попытался провести измерения этой постоянной в один и тот же день в различных лабораториях, чтобы выяснить, насколько близкими окажутся полученные данные (такой вариант я предложил в шестой главе). Если бы совпадение было в самом деле обнаружено, были бы возможны только два объяснения: либо константа действительно изменяется во времени, либо в околоземном пространстве происходят изменения, которые до сих пор игнорируются всеми исследователями. В любом случае мы узнали бы нечто новое.

Между тем уже сейчас мы располагаем надежным свидетельством, что по меньшей мере одна из фундаментальных констант, постоянная тонкой структуры, изменила свое численное значение в процессе эволюции нашей Вселенной. Серия точнейших исследований спектров излучения наиболее удаленных (то есть наиболее старых) квазаров показала, что более восьми миллиардов лет назад ее величина была меньше нынешней.[338] Изменения совершенно ничтожные — всего 1/100 000, но в среде физиков-теоретиков это произвело настоящий шок. Как осторожно выразился Джон Уэбб из университета Нового Южного Уэльса (Австралия), руководитель международной группы ученых, произведшей уникальные измерения, «возможно, что настало время пересмотреть законы физики».[339]

Еще более определенно о значении этого открытия высказался Шелдон Глэшоу, лауреат Нобелевской премии по физике. Если данные подтвердятся, «их важность следует оценить в десять баллов по десятибалльной шкале».[340]

ГЛАВА 7 ЭФФЕКТ ОЖИДАНИЙ ЭКСПЕРИМЕНТАТОРА

В большинстве областей науки метод слепого контроля используют крайне редко. Обычно ученые заранее знают, что представляет собой каждый образец и каких результатов следует ожидать. Совсем иначе обстоит дело в психологии, парапсихологии и медицине — там метод слепого контроля считается естественной и необходимой защитой от воздействия ожиданий исследователя на итоговые данные. Если в качестве испытуемых к эксперименту привлекаются люди, лучше взять на вооружение метод двойного слепого контроля, когда ни испытуемые, ни сами ученые не знают, какой именно опыт проводится в каждом конкретном случае. Например, в клинических опытах, поставленных по этому принципу, ни врачи, ни пациенты не знают, кому дают настоящее лекарство, а кому — плацебо.

Однажды я попытался количественно оценить, насколько широко метод слепого контроля применяется в различных областях науки, и с этой целью составил два обзора опубликованных данных.

В первом я обобщил все эмпирические результаты, опубликованные в последних номерах самых престижных научных журналов — «Нейчур», «Труды Национальной Академии наук» (США).[341] Ни в одной из 237 статей, сообщавших об исследованиях в области физики, не упоминалось об использовании подобных методик. В биологии лишь 7 из 914 (0,8 %) опытов было проведено при слепом контроле; в психологии и в изучении поведения животных — 8 из 143 (4,9 %); в медицине — 55 из 227 (24,2 %).[342] Намного чаще опыты со слепым контролем проводились в области парапсихологии — 23 из 28 (85,2 %).

Второй обзор я сделал на материале научных отчетов, изданных в одиннадцати британских университетах (включая Оксфордский, Кембриджский, Лондонский и Эдинбургский). Он подтвердил, что в большинстве областей физики и биологии «слепые» эксперименты проводятся крайне редко. Эту методику не использовали и ей не обучали на двадцати двух из двадцати трех факультетов, специализирующихся по физическим и химическим дисциплинам, на четырнадцати из шестнадцати факультетов, занимающихся биохимией и молекулярной биологией.[343] Для сравнения, в области генетики технику проведения «слепых» испытаний преподавали студентам и постоянно пользовались ею в ходе исследований на четырех из восьми факультетов; в области физиологии — на шести из восьми. Однако даже в последнем случае «слепые» эксперименты проводились скорее эпизодически, чем постоянно, а на лекциях о сути метода упоминалось только вскользь.

Можно вспомнить лишь единичные исследования с регулярным проведением «слепых» опытов. В последнем обзоре приводятся три таких эксперимента. Все они осуществлялись на коммерческой основе, и в соответствии с требованиями контрактов университетские ученые должны были проанализировать и оценить свойства нескольких закодированных образцов, не зная наперед, какими качествами должен обладать каждый из них.

Когда я показал свой отчет серьезным ученым, некоторые из них даже не понимали, что означает термин «слепой контроль». Большинство слышали о нем, но полагали, что подобные методы необходимо использовать исключительно в клинических и психологических экспериментах. По их мнению, прежде всего следовало исключить человеческий фактор, вносимый испытуемыми, а не самими экспериментаторами. В целом биологи и физики сошлись на том, что в их области нет никакой необходимости в подобных методиках, поскольку, как выразился один профессор, «сама природа слепа». Правда, некоторые допускали теоретическую возможность постановки «слепых» опытов, но сомневались в том, что это принесет практически значимый результат. Один химик выразился так: «Наука и так достаточно сложна. Не стоит усугублять проблемы тем, что исследователь даже не будет знать, с чем конкретно он работает».

Убеждение большинства серьезных ученых в том, что «слепые» эксперименты не нужны именно в их области исследования, настолько укоренилось в сознании многих специалистов, что заслуживает практической проверки, а не голословного отрицания. Поколебать его можно только в том случае, если будет продемонстрировано, что «эффект экспериментатора» постоянно сказывается на конечных результатах опытов.

Истину можно выяснить только на практике. Я предлагаю такой метод,[344] в котором участвовали бы как исследуемые, так и контрольные образцы. К примеру, в биохимии сопоставление ингибированного и неингибированного ферментов проводится путем сравнения активности двух образцов — опытного и контрольного, причем, как правило, экспериментатор заранее знает, какой образец он изучает. Естественно, ожидается, что у ингибированного фермента активность будет ниже.

Суть моего предложения состоит в том, чтобы проводить опыт по обычной схеме, но параллельно ставить и «слепой» опыт, в ходе которого исследователь работает с образцами, помеченными буквами А и Б. Например, когда студенты выполняют лабораторные работы, одна половина группы могла бы работать «вслепую», а вторая, работающая в другой лаборатории, была бы проинформирована о том, какие именно образцы исследует.

Если окажется, что результаты в обеих группах будут примерно одинаковыми, мы получим подтверждение тезиса о малой значимости «слепых» опытов. С другой стороны, при наличии серьезных расхождений будут доказаны наличие «эффекта экспериментатора» и практическая значимость «слепых» методик. Для уточнения воздействия ожиданий на эмпирические данные можно было бы провести дополнительные исследования. Расхождения могут объясняться тем, что учитываются выборочные результаты, приводятся данные только части наблюдений или дается неправильная интерпретация результатов. Но возможно, что «эффект экспериментатора» проявляется в некоем психокинетическом воздействии на сами конечные данные и разум действительно управляет материей.

Чем больше независимых исследований будет проведено, тем более надежными окажутся их результаты. Возможно, что серьезным ученым не стоит сомневаться в достоверности своих результатов и «слепые» методики им ни к чему. Но может в конце концов выясниться, что специалисты в области самых точных наук постоянно искажают данные в соответствии с собственными представлениями и даже не подозревают об этом.